Какого хрена, лена?

Мрачное, серое утро. Как сотни предыдущих до него. И будут после.

Проснулась. Но всё ещё боюсь открыть глаза. Интересно, сколько прошло времени с пробуждения. Какой же это был странный сон. А сон ли? Ещё никогда таких не видела. Таких ярких и чётко запоминающихся. Я помню всё происходящее в мельчайших деталях, будто сон – это моя реальность. А реальность — всего лишь сон. Бывает ли так? Совершенно точно, это был сон.

Там было много света, ярких, неизвестных мне прежде цветов. Высокие здания, чистые улицы, ясное небо. И, кажется, Солнце. Ох. Я произнесла это слово практически вслух. Как же горят щёки, пульс участился. Сердце, кажется, готово выскочить из груди. Фух! Главное, никому не проболтаться. А ещё там были люди. И они — о, как это странно, — улыбались. Они улыбались мне. Как же кружится голова.

Запищал будильник на наручных часах. Ах. Проспала. Как же так? Я уже должна была выходить из дома. Да выключайся ты! Так. Поднялась. Где мои вещи? Ага. На стуле. Носки, роба тёмно-серого цвета. А где резинка? О, вот. Под подушкой. Волосы в низкий хвост. Таак. Кепка. Ой, а постель кто заправлять будет? Эх. Не люблю спешку. Кровать заправлена. Можно идти обувать ботинки. Шнурки на бантик. Ватник и сумка. Есть! Можно отправляться на завод. Дверь закрыла? Ну-ка. Закрыта. Что же. Здравствуйте, новые рабочие сутки!

Странно. Улица пуста. Хм. Может, я проспала утреннее оповещение? Но могла ли? Обычно его так громко включают, что и будильник не нужен. Мёртвого разбудит. Как я не услышала? Или все уже разошлись по своим местам? Ладно. Смену никто не отменял. Придётся идти.

Здесь, в реальности, никто ни разу не видел солнца. А если и видел, то молчит об этом. Слово «Солнце» под запретом, так же как «радость», «любовь» и «забота». И ещё много странных слов. В этом мире для них нет места. Каждый живёт отдельно в своей квартире-камере. Семья как ячейка общества перестала существовать. А если и случались семьи, то только по расчёту. Семья — выгодное деловое предложение для более комфортных условий существования, с ещё более жёсткими правилами коммуникации в обществе. Тюрьма, из которой нет выхода.

Основная масса людей — винтики в большом механизме. Система обеспечивала только самые важные потребности винтиков: есть, пить, спать и, по мере необходимости, очищать ЖКТ от отходов жизнедеятельности. Ну, и крышу над головой. Самую простую и небезопасную. Всех остальных благ людская масса была лишена. Любого рода информация о прошлом человечества была недоступна. Ни книг, ни газет, ни радио и телевидения. Музеи были уничтожены. Библиотеки сожжены. Единственными источниками хоть какой-то информации были громкоговорители. Они висели на столбах через каждые 500 метров.

Системные администраторы давали по ним объявления, например, о надвигающемся урагане или скорых сильных морозах. И тогда люди к назначенному времени расходились по своим домам. Также в рупор оповещали о внеурочных выходных. В такие дни никто не выходил из жилища. Улицы были пусты. А те бедолаги, которые оказывались в такое время на улице, — исчезали. Больше их никто никогда не видел. Правда, это мало кто замечал. Но верили все беспрекословно.

Странно. А где транспорт? Может, его отсутствие удивляет от того, что я всё делала вовремя и не задерживалась на улице даже на минуту позже регламентированного времени. Жизнь расписана по минутам. Опоздал на работу к завтраку — остался без еды. Такой строгий закон тайм-менеджмента. Кажется, я влипла. Что теперь делать? До завода идти пару часов. И даже если пойти быстрым шагом или бегом, то всё равно не попаду на работу. В 8:30 двери главного входа закрывают, а открывают только на следующее утро в 8:00. Сколько сейчас времени? Оу, 8:59. Что же делать? Я даже не могу предупредить о своём опоздании. Ладно. Попробую пойти так. Может, отделаюсь жёстким выговором и отменой завтраков. Или просто сократят выходные. Буду пахать сутки через сутки. Про каторгу думать не хочется.

Да. Во сне было так тепло, меня обнимали, брали за руку, целовали в губы. Неужели так бывает? Неужели так может быть? Пусть не здесь. Но если это так приятно, как было во сне, то я готова отдать ВСЁ, лишь бы ещё раз почувствовать, чтобы увидеть солнце. Ох. Снова покраснела. Надеюсь, здесь никого нет и никто меня не увидит.

— Говоришь, всё отдать за сон готова? — послышался тихий женский голос за спиной. — Какого хрена, Лена?