Ландшафтный дизайнер

                Рассказ.

         Сергей с детства был амбициозным человеком. Но лет до 15 не знал, что его поведение, такое привычное для него и так порой не нравящееся одноклассникам,  называется именно так.


       Сергей Генрихович прошелся по кабинету. По своему кабинету. « Надо же,- подумал вдруг он,- за все свои 15 предыдущих  лет работы в этой организации в кабинете Генерального директора я не был ни разу. И мыслей даже не приходило, что я смогу каким-то образом оказаться в нем. И вот я хозяин этого кабинета. Всего за какие-то десять  лет я прошел путь  от скромного мастера КИПиА до Генерального крупной нефтяной компании. Ну не молодец ли я?»
  Он вызвал к себе в кабинет заместителя по персоналу Аллу Николаевну.Они пили кофе и разговаривали. С этой женщиной Сергей Генрихович знаком был давно, учились даже на одном курсе, Алла Николаевна постигала премудрости  управления персоналом, а он изучал автоматику. Даже как-то приглашал ее потанцевать на студенческой вечеринке. После окончания института  их пути надолго разошлись. И вот волею судьбы она – его заместитель по персоналу.
      - Что ты можешь рассказать про коллектив? – спросил Сергей Генрихович. Он предложил Алле Николаевне быть на «ты» в те моменты, когда вокруг не было посторонних.
   - Коллектив неплохой, сработанный уже, многие более 10 лет здесь, в аппарате, работают. Дело свое знают,-  общими словами рассказывала она. – Мы пробуем сделать коллектив еще более монолитным, сплоченным, организовываем совместные выезды на природу, соревнования по ловле рыбы, например,  туристическую эстафету между подразделениями недавно проводили, служба Главного энергетика победила…
         Алла Николаевна помолчала, в раздумье поглядывая на Сергея Генриховича, словно не решаясь сказать или спросить  о чем-то.
   - Алла, ты чего замолчала? Рассказывай дальше…
    Она кивнула головой и продолжила.
   - Наушничество у нас бывает … иногда. Явление это довольно распространенное во всех организациях, но люди иногда путают два понятия – сообщать о замеченных недостатках с целью их предотвращения и ябедничать в сугубо корыстных личных интересах. Особенно грешат этим те, кто помоложе – конкурентов для карьеры устраняют. Докладные друг на друга так и летают, как стаи птиц. Люди постарше по-другому поступают – предпочитают в глаза сказать.
  - И что ты по этому поводу думаешь? Предложения есть какие-нибудь?
  - Да какие предложения… Ты руководитель, тебе и решать, как к этому относиться. Мне, конечно, не по душе это ябедничество, мерзко как-то, одно дело – когда видишь, что человек за дело переживает и потому на недостатки указывает, а когда из-за карьеры, чтобы дорогу к креслу расчистить…Хотя, конечно, для руководителя такая информация и такие люди бывают ценными… Ему ведь надо руку на пульсе держать…
  Она помолчала, поглядывая на Сергея Генриховича.   
    А он вспомнил, как в бытность построения своей успешной карьеры и ему тоже ставили палки в колеса конкуренты, и лгали , и приписывали ему несуществующие дела и поступки, и каким изворотливым приходилось порой бывать самому, и про то вспомнил, хотя и нехотя, что и он сам бывал порой далеко не ангелом...
   - С этим мы разберемся, - попытался он успокоить своего заместителя. – На мою поддержку можешь рассчитывать. Что еще интересного у нас происходит?
  - А происходит у нас то, что приближается юбилей нашего предприятия и у нас запланирована масса мероприятий.
 - Так так, продолжай…
  - Должна выйти  книга к этому юбилею, у нас есть договор с издательством из Тюмени. Красочная, хорошо оформленная, в ней мы постарались рассказать и о наших заслуженных ветеранах, и о самом предприятии, и о местах, в которых работаем… Тебе надо будет вступительную статью написать, прежний Генеральный написал заранее, да, видно, не пригодится, ты ведь по-своему напишешь…- она быстро взглянула на Сергея Генриховича.
  - Я тебе позже  макеты принесу, посмотришь. Еще мы заказали юбилейные значки, всем работникам выдадим. Ну и тебе надо будет переутвердить план праздничных мероприятий, может, ты что-то от себя захочешь добавить или урезать.  И бюджет надо утвердить..
    - Алла, у нас в этом году юбилей, а что-то внешний вид нашего здания не ахти, да и территория, на мой взгляд, неухоженная.Что по этому вопросу запланировано?
  - Здание наше отмоют и почистят, есть договор с клининговой компанией по фасадам, а по поводу облагораживания территории… Ты помнишь, может быть, несколько лет назад у нас на Варайском месторождении пришел работать начальником промысла такой Ермолкин Виктор Иванович? Ты его не застал? Ты ведь там начальником базы тогда работал?
  - Нет, он уже после меня пришел, я в это время уже общими вопросами в НГДУ «Варайскнефть» занимался…
          - Так вот, этот Ермолкин всю сознательную жизнь до выхода на пенсию прослужил охранником в местах не столь отдаленных. Мир, можно сказать, повидал – и на Колыме побывал, и в Сибири у нас. Не рядовым, конечно, офицером был. Потом   на Сахалине работал, институт нефтяной закончил, и к нам сюда перевелся. Представляешь, во что он промысел превратил? Все везде по линеечке расчерчено, покрашено все в серый цвет, на рабочих местах – ничего лишнего и отвлекающего от выполнения плана, дисциплина – железная, за одну пьянку или прогул – увольнение, люди только что строем в ногу не ходили да вышек с охранниками да собаками вокруг вахтового поселка не было. План всегда выполняли. А он имел моду со всеми на «мате» разговаривать, что с мужчинами, что с женщинами. И к людям у него отношение было как… Привык, одним словом. Текучка кадров там была ужасная. И вроде зарплата у людей неплохая, и премии всегда есть, а не держался народ за место. Не хватало у людей терпения. А ИТЭЭРОВцы у него стали перенимать модель поведения, и с людьми тоже на матах, и тоже как к мусору отношение… И объявили тут у нас месячник высокой культуры на производстве. Захотел Ермолкин отличиться и решил возле АБК в поселке красоту навести – клумбу большую разбить. Согласовал планы, как положено, отыскал где-то ландшафтного дизайнера, на работу его принял на ставку 6 разряда, и уехал в отпуск.  Вернулся – и не узнал свой промысел. Возле АБК огромная красивая клумба, фонтанчики с водой бьют, дорожки плиткой уложены, насаждения зеленые, только что павлины с красивыми хвостами не ходят. На бригадных объектах тоже красота – клумбы поменьше, фонтанчиков, правда, нет, но тоже чистенькие дорожки. База сияет разными цветами – серого почти не осталось. Он было вызвал на ковер этого дизайнера – что, мол, за самоуправство, но тот, говорили, ему показал свои служебные записки, все самим Ермолкиным подписанные. Все было сделано с его разрешения… До сих на этот промысел приезжать приятно. Глаз отдыхает. А тогда к ним делегации зачастили, журналисты, телевидение. Еще бы – такая красота среди тайги появилась. Ермолкину, конечно, как организатору, премию хорошую выписали, карьера у него удачно потом продолжилась, и коллектив наградили. И знаешь на что я тогда внимание обратила? За месяц отсутствия Ермолкина люди перестали почти совсем употреблять маты. Я проводила специальное тестирование – я ведь по второму образованию психолог,- людям стало неудобно говорить матерные слова среди такой красоты, и текучка сошла почти на нет, и план они стали перевыполнять, и, представь себе, улыбаясь и с удовольствием ходить на работу. Я слышала от многих работников, что этот дизайнер по ландшафтам не только красоту им сделал, но и многим заложил в мозги какие-то другие смыслы жизни, и отношение к работе у людей поменялось, и, как следствие, и сама жизнь. Мне одна знакомая рассказывала, что после общения с этим дизайнером она передумала разводиться с мужем и увидела вдруг в нем массу положительных качеств, которые не замечала раньше. Не знаю, как он это делал и о чем людям говорил, но о нем вспоминают там до сих пор.
  - И где он теперь?
 - Он там несколько месяцев проработал, потом его перевели в другое место.
  - Алла, а давай его привлечем к работе у нас?- Эта мысль показалась Сергею Генриховичу стоящей.
    - У нас юбилей предприятия, надо чтобы он людям  запомнился, и если этот человек в самом деле такой хороший специалист, пусть проявит себя. Ты сможешь его отыскать? Бюджет я подпишу, в разумных пределах, конечно, ставку для него найдем.
 - У нас в отделе соцразвития вакансия инженера есть, пока основной работник в декрете, - подсказала Алла Николаевна.
- Ну вот и прекрасно. Вызывай его к нам.

                - 2 –
             Какая все-таки ответственная это должность – руководитель крупной нефтяной компании. И какое огромное количество навыков и умений должно у него быть. Например, надо знать и понимать всю технологическую цепочку добычи нефти и газа, хорошо разбираться в геологии, бурении и огромной массе смежных дисциплин.Надо быть экологом, финансистом, юристом. А еще мастером по сложным работам – по простому «аварийщиком», потому как при решении возникающих нештатных ситуаций  Генеральный директор должен быть во главе отряда специалистов, ликвидирующих эту ситуацию. И в любой момент быть готовым подсказать, направить, взять в свои крепкие и уверенные руки штурвал управления. И нести персональную ответственность за все. В буквальном почти смысле.
  Таким руководителем и был Сергей Генрихович Сгурский. Он тщательнейшим образом изучил и технологию геологоразведки, и технологию добычи, и многое другое. Он на равных мог разговаривать и с опытным оператором добычи, и с геологом, и с финансистом, и с юристом. Некоторые «ушлые» работники, особенно этим отличались представители славного рабочего класса,  пытались иногда  «развести» его на каких-нибудь специфических вещах и понятиях, думая, наверное, что он всего лишь управленец , выскочка, взобравшийся в это кресло по головам таких же выскочек, мало что понимающий в нефтяном деле, но быстро убеждались, что это совсем не так, а скорее даже наоборот.
     Свою работу в новой должности он начал активно. Поездки по всем, даже самым отдаленным, промыслам, встречи с руководством, знакомство и беседы с людьми. Он хотел узнать  о вверенном ему предприятии как можно больше, и он знакомил коллектив со своей персоной. Люди ведь тоже вправе знать, как живет и чем дышит их Генеральный директор. В пределах разумного, конечно. И люди видели, что он ходит по раскисшим от весенних дождей «кустам» в таких же сапогах-болотниках, что он обедает в одной с ними столовой и ходит в такую же промысловую баню, в которую ходят и они. Кое-кому, наверное, могло показаться, что посредством такого популизма Сергей Генрихович  старался выстроите мнение о себе как о «своем» парне, но он сам на полном серьезе считал, что его поведение – единственно правильное, и именно таким образом должен вести себя руководитель, заинтересованный в создании хорошего коллектива. Да и в конце то концов он не был «присланным» на время откуда нибудь из Москвы в ссылку сюда, в Сибирь, для «создания» положительной биографии и для будущей карьеры. Он и родом-то был из этих мест, его родное село, имеющее статус райцентра, находилось в сорока километрах от областного центра.
    В разъездах он провел почти месяц, изредка заскакивая домой. А потом на одном из дальних промыслов взорвалась и загорелась скважина.Были человеческие жертвы.И он, естественно, возглавил штаб по ликвидации этой аварии. И почти месяц  жил в поселке неподалеку от нее.  И каждый день с 8 утра и допоздна находился у горящей и ревущей скважины.
     Ждали специалистов по ликвидации подобных аварий, которые почему-то оказались в это время на расхват. Ждали прибытия специального оборудования, дорогого, громоздкого и тяжелого, которое еще надо было доставить к месту аварии.  Ждали комиссию экологов. Ждали ведомственную комиссию. Приезда губернатора со свитой. Государственную комиссию. Вице-премьера, курирующего отрасль. Никакого отношения к «нефтянке»  в своей предыдущей жизни он не имел, но приехал, чтобы поддержать, передать слова поддержки от лица Правительства, а заодно и поглазеть на горящую скважину. Из любопытства.  Журналистов не ждали, видеть их не хотели, но они все равно как-то просачивались и умудрялись делать снимки горящей скважины. Один из них даже едва не погиб, подобравшись чересчур близко к пожару.  Бригада медиков жила этот месяц рядом с ликвидаторами.
                Наконец пламя удалось сбить, задавить, скважину заглушили и все специалисты разъехались по своим делам. Крещение на новой должности у Сергея Генриховича вышло знатным. Прогремел на всю страну и прочие Европы. Но кто обещал, что будет легко?
                - 3 –
      За всеми этими хлопотами Сергей Генрихович как- то и подзабыл, что у возглавляемого им предприятия грядет юбилей. Появившись на рабочем месте он, можно сказать, был ошарашен увиденными изменениями.   Напротив входа в здание объединения, прямо под окнами его кабинета, цвела восхитительная клумба. Названий цветов он, конечно, не знал, но выглядели они великолепно. А запах издавали… У него даже голова закружилась. Над клумбой жужжали трудолюбивые пчелы. И если в свой первых приход в это здание Сергей Генрихович увидел на асфальте, под ногами, бумажный и прочий мусор – обертки от конфет, окурки и прочее, то сейчас вокруг большой клумбы не было ни одной  бумажки, он даже не заметил ни одной горелой спички. «Да, возле такой красоты рука не поднимается бросить что-то на землю,- подумал он.- Как, однако, умеет создать атмосферу этот ландшафтный дизайнер…Еще один психолог…»
     Он не спеша поднялся в свой кабинет на третьем этаже. Встречаемые им сотрудники все, как один, пребывали в хорошем настроении и улыбались. Казалось, лица их светились от переполнявшей их радости. Такая разительная перемена в настроении подчиненных слегка озадачила Генерального директора. Он помнил, что в первый свой приход в это здание лица встреченных им сотрудников были несколько иными: озабоченными, без всякого проблеска радости, словно они все таскали на своих плечах тяжелый груз. Одетые в приличную одежду люди, выглядящие серьезно и основательно - миловидные изящные женщины, ухоженные и приятно пахнущие дорогими духами, крепкие и солидные мужчины - ходили по коридорам и лестницам с хмурыми лицами, словно у них всех враз заболели зубы. Теперь же это были словно другие люди.
           Сергей Генрихович обратил внимание, что на каждом из этажей здания появились цветы, причем все они были разных сортов, и, естественно, имели разные цвета и запахи. И еще он увидел новенькие стенды, на каждом из которых были размещены фотографии работников объединения и краткие рассказы о их работе. Вверенное ему предприятие стало выглядеть гораздо лучше, по крайней мере, внешне.
           Все это, конечно, не могло ему, как руководителю, не понравиться. Он вызвал к себе в кабинет Аллу Николаевну и , как только она вошла в кабинет, похвалил ее работу.
   - Да я здесь почти не при чем,- стала скромно отнекиваться она. – Я только выполняла свои обязанности. А вот наш специалист по ландшафтам молодец. Какую красоту кругом сделал…- она взглянула на Сергея Генриховича, словно ожидая от Генерального подтверждения своих слов.
  - Да, специалист этот в самом деле молодец,- согласился он. – За такое короткое время столько успеть сделать… Наверно, будет уместным мне  с ним лично познакомиться. Как ты считаешь?- посмотрел он на Аллу Николаевну.
  - Хорошо, я его сейчас вызову.
        Алла Николаевна набрала номер и пригласила в кабинет Генерального директора специалиста по ландшафтному дизайну.
               Через несколько минут в дверь кабинета постучали и на разрешение Генерального войти в дверях появился подтянутый мужчина средних  лет  в неплохом, но простеньком даже на вид  кремовом костюме, в белейшей - а как еще сказать о том, что она была очень белой?- рубашке и галстуке цвета костюма.
   То, что ландшафтным  дизайнером  окажется мужчина  Сергей Генрихович никак не ожидал. В его понимании заниматься цветами и клумбами должна была женщина. Он постарался не показать своего удивления.
« Интересно, где он достал  такую белоснежную рубашку?»- непроизвольно подумал Сергей Генрихович. Войдя в кабинет, мужчина представился по всей форме, только что не щелкнул каблуками по-военному. «Вы в каком полку служили?»- чуть было не спросил Сергей Генрихович. Любил он, грешным делом, иногда перечитывать хорошие книги, и Ильф и Петров были у него из любимых.
                Руку для приветствия он первым не протянул, ожидая, когда хозяин кабинета, если посчитает нужным,  сделает этот жест сам. Рукопожатие у него было крепким и уверенным, таким движением, наверное, опытный и умелый «рубака» берется за эфес сабли. Звали его Петр Григорьевич.
                Знакомясь с Генеральным директором, он посмотрел ему в глаза спокойно и пристально, и Сергею Генриховичу показалось, что взгляд этого мужчины  буквально проник внутрь его организма и почти добрался до сути. Он даже немного поежился от появившихся вдруг на спине, под  рубашкой, мурашек. Такого странного ощущения  от взгляда другого человека Сергей Генрихович никогда до этого не испытывал.
                Он предложил гостю присесть в мягкое кожаное кресло. Помощница принесла разнос с кофе, конфетами и печеньем. На блюдечке еще лежал тонко нарезанный лимон. «Молодец,- подумал про нее Сергей Генрихович.  – Узнала от кого-то, что я люблю кофе с лимоном. Надо будет распорядиться, чтобы ей к празднику премию побольше дали. За профессионализм.»
  - Признаюсь, я был весьма удивлен,и приятно удивлен, когда увидел возле офиса то, что вы сумели сделать за такое короткое время,- начал Сергей Генрихович. Петр Григорьевич в ответ на его слова склонил слегка голову и приложил правую руку к груди:
    - Благодарю вас…
  - Где вы этому учились? Я нечто подобное видел за границей, когда на стажировке был , в Норвегии или в Швеции. И мне увиденное там понравилось. Настроение поднимает, когда увидишь такую красоту. Появилось желание и у нас что-то подобное сделать, а то привыкли мы к  серому цвету…
  - Ну зачем же подобное делать, мы можем и свое что-то придумать…- скромно, но с достоинством ответил Петр Григорьевич, и Сергей Генрихович, встретившись с ним взглядом, подумал: « Да, этот ведь точно сможет придумать…»
 - А учился я в Московском архитектурном, нам там преподавали японскую школу « Согецу», она учит тому, как понимать природу в ее связи с бесконечностью Вселенной … - он взглянул на собеседника – стоит ли дальше об этом рассказывать?- и, увидев, что брови Генерального удивленно приподнялись, продолжил:
- Методика эта интересная – ученикам дается возможность полностью импровизировать, не ограничиваясь какими-либо рамками… А говоря на простом и привычном языке – ландшафтный дизайн – это преобразование окружающей действительности.
 - Согласен с вами, нашу окружающую действительность вы преобразовали очень хорошо. Я бывал в разных местах, в разных организациях, но такого нигде еще не встречал. Спасибо  вам за работу.
   Петр Григорьевич поблагодарил в ответ Генерального. И опять в его лице не было даже намека на некий трепет от похвалы высокого начальства. Один серьезный и основательный человек хорошо сделал свою работу, другой – заметил это и дал оценку. Ни капли подобострастия и виляния хвостиком.
  Они продолжили беседу. Конечно же, у Генерального директора было много других дел, наверное, гораздо более важных, чем  этот разговор – и в Министерство позвонить надо, и с Мэром города встретиться, и распечь службу Главного геолога за не четко составленный план мероприятий по добыче на следующий месяц, и много чего другого – но ему хотелось разговаривать с этим человеком – и все тут. Как наваждение какое-то.
   Алла Николаевна изредка вставляла свои реплики, но, в основном, просто сидела молча и прихлебывала кофе из красивой  фарфоровой чашечки.

     Петр Григорьевич на вопросы отвечал спокойно и толково. У Сергея Генрихови-ча сложилось впечатление, что он так же спокойно и обстоятельно будет отвечать на любые другие вопросы. Сергей Генрихович не чувствовал того напряжения, которое невольно возникает у подчиненного при близком общении с таким высоким начальством.  Петр Григорьевич  держал себя с достоинством, на равных, как человек, хорошо знающий себе цену.  У Сергея Генриховича даже мелькнула мысль, что это он, Генеральный директор, является зависимым лицом в их беседе. Человек этот удивлял его все больше и больше. От него исходили уверенность и спокойствие, и, как бы это ни могло показаться странным, эта уверенность и спокойствие передавались и ему, Сергею Генриховичу.
    В процессе разговора он посмотрел в окно кабинета и обратил внимание на горшечный цветок, который ни с того ни с сего вдруг завял.
                - Петр Григорьевич, не подскажете, как мне этот цветок вылечить и сохранить? Он мне как память дорог, мама его подарила, я его сколько лет с собой вожу…- неожиданно для себя разоткровенничался он.
    - Сейчас посмотрим что для него можно сделать…
  Петр Григорьевич легко поднялся из  уютного кресла и подошел к окну. Он внимательно осмотрел цветок, потрогал его легкими движениями, и, как показалось Сергею Генриховичу, что-то даже прошептал. Потом вернулся на место и сел в свое кресло.
   - С ним все будет нормально,- уверенно сказал он. – Ему, так же как и всем людям, нужны забота и внимание, а еще минеральная подкормка, солнца побольше и свежий воздух. Я принесу вам все необходимое.
      Они еще немного поговорили и Сергей Генрихович и сам не заметил, в какой момент разговор зашел о… Библии. Как-то так вышло, что после рассказа Петра Григорьевича о красоте и хрупкости  окружающего мира речь зашла о том, кто этот мир таким создал, и Сергею Генриховичу припомнились некогда читанные им слова из Библии: »…И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду ее, и дерево, приносящее плод… И увидел Бог, что это хорошо…». Тут надо заметить, что в нашей особенной стране среди ответственных  руководителей разного ранга и уровня периодически дули какие-то специальные, специфические ветра, приносящие с собой что-то похожее на вирус неизвестной инфекции, которой эти руководители заражались почто поголовно. Сначала это явление носило название «большой теннис», потом – «дзюдо», а потом вдруг руководители, словно тряхнув головой и сбросив с себя нечто, не позволяющее им смотреть на окружающую действительность реально, вспомнили, что живут они в христианской, в общем-то, стране, среди народа, привыкшего к православию, да еще и работающие на его, народа, благо,  и стали яро посещать церкви, ставить свечки и креститься. В кабинетах у многих появились иконы с ликами разных святых и мучеников. И обязательные экземпляры Библии. Фотокорреспондентов и телевизионщиков, заснявших их в храме,  руководители не стеснялись, скорее, их присутствие при отправлении акта посещения воскресного служения  приветствовалось, а само это действо  подавалось как возвращение к исконно русским истокам. Стали ли они, в своем недалеком прошлом бывшие, в большинстве, членами КПСС , действительно верующими – это вопрос десятый, но некоторые из них соглашались, что «…Что-то или кто-то там, конечно, есть…», но, как говорится в известной поговорке: « В самолете, летящем на высоте 10 тысяч метров, при падении его в «штопор» все атеисты быстро становятся верующими.» Но мода такая, или, как говорят теперь, - «тренд»,- имела место быть.
        Была Библия и в кабинете Сергея Генриховича. Лежала она не на виду, а скромно в верхнем ящике стола. И был еще один экземпляр дома. Он иногда заглядывал в эту книгу, естественно, как и большинство людей, в минуты отчаяния и неудач, и искал там слов поддержки, объяснения и утешения. И находил. Всегда.
               В своих зарубежных поездках в любом гостиничном номере он видел экземпляр Библии. Сам он владел немецким и английским,но бывать ему приходилось не только в странах, где на этих языках общались,  поэтому, на « всякий пожарный», брал во все поездки книгу с собой. Читал ее, правда, не всегда. А если и заходил иногда  в церковь, то вовсе не из желания подражать возникшей вдруг моде, а из желания постоять в тишине под взглядами святых, слушая треск горящих свечей, в чем-то покаяться, за что-то попросить прощения. И выйти оттуда с немного просветленной душой.  В бытность своей работы начальником Нефтегазодобывающего управления в Удмуртии он откликнулся на просьбу настоятеля местной церкви и помог в завершении ремонта обветшавшего здания храма, распорядившись выдать необходимые материалы. Но  настоящим верующим он себя не считал.
              Петр Григорьевич, неожиданно услышав из его уст цитату из Библии, улыбнулся удовлетворенно и как-то по заговорщицки посмотрел ему в глаза. «Нашего полка прибыло?»- словно читался в них вопрос. Сергей Генрихович отвел взгляд. Ему почему-то стало неловко. То ли потому, что верующий он не настоящий, Библию вон цитировать начал, а не верит до конца в написанные в ней слова, то ли потому, что его по ошибке приняли за своего.
  - Это хорошо, что вы Библию  читаете и можете даже ее  процитировать, - спокойно, как учитель ученику, сказал Петр Григорьевич. – Но гораздо важнее не  только ее читать и знать, но еще и верить в то, о чем в ней написано и жить  так, как веришь.
  « Надо же, и как он догадывается о чем я думаю? - удивился Сергей Генри–хович.-  Надо поменьше в глаза ему смотреть.»
                Петр Григорьевич  попросил разрешения уйти по своим делам.  Распрощались они как добрые знакомые. Сергей Генрихович после его ухода даже испытал некое облегчение. Оказывается, такой малозначительный разговор о работе заставил его испытать напряжение.  Алла Николаевна так же пошла к себе, Сергей Генрихович попросил ее  найти побольше информации о Петре Григорьевиче, а сам  взялся разгребать накопившуюся за время его отсутствия «текучку».
      Работалось ему легко и как-то задорно. Вопросы, еще вчера казавшиеся тяжелыми для решения, разрешались неожиданно быстро, «смежники» не спорили с ним в тех ситуациях, в которых раньше приходилось , что называется,  «драть глотку» и «давить на авторитет», инженеры и технологи предлагали неожиданные решения очередной проблемы, поставщики, с которыми он работал лично, давали твердое слово не подвести со сроками поставки оборудования, а кофе, которая приносила ему помощница, был необычайно ароматен.  Он и не заметил, как рабочий день подошел к концу, контора опустела, голоса и смех сотрудников стихли, по коридорам и лестницам не цокали каблучки женских туфлей.
      Он потянулся в кресле, встал и подошел к окну. Внизу, возле новенькой клумбы, стояло несколько женщин и рассматривало разноцветное море цветов. Только сейчас он обратил внимание, что некоторые цветы  были посажены так, что ими была сделана  поздравительная юбилейная надпись. « Надо же, а я там, внизу, на это и внимания не обратил,- подумал Сергей Генрихович.- Все таки неплохой он мужик, Петр Григорьевич  этот. Умеет атмосферу создать…».  Он взглянул на цветок- подарок матери- несколько часов назад выглядевший больным – тот поднял свою поникшую было головку, лепестки его раскрылись, словно человек открыл глаза после сна, стебель и листья распрямились. Выглядел он здоровым. И без всякой минеральной подкормки. Сергей  Генрихович  вспомнил, как Петр Григорьевич поглаживал стебель рукой и что-то шептал цветку. И еще как его тень легла на цветок. 
  Он усмехнулся: «…серебра и золота нет у меня; но что имею, то даю тебе…» вспомнилось опять из Библии. Он, конечно, понимал, что ни тень Петра Григорьевича, упавшая на цветок, ни Библия  здесь не при чем, солнечный свет подействовал, да и полил он его щедро, но вот ведь вспомнилось же…Он набрал номер Аллы Николаевны и поинтересовался, нашла ли она какую-либо информацию о Петре Григорьевиче.  Нашлось кое-что интересное: учеба в Губкинском, факультет автоматики, коллега, оказывается, второе высшее в Архитектурном. Работа на Сахалине, слесарь КИПиА, мастер, зам.начальника цеха. А потом ландшафтный дизайн. Побывал практически везде, где у нас в России добывают нефть. Может, по состоянию здоровья ушел клумбами заниматься.  По этому направлению одни только благодарности и хвалебные отзывы. Выполнял частные заказы высокопоставленных  лиц, и из нашего министерства, и даже из Правительства. Работал в Казани, на Универсиаде. Послужной список впечатляющий. Там, наверное, такие связи наверху есть... Но ведет себя скромно, не кичливо. Об этой стороне своей работы не хвастается.Хотя это все из открытых источников и в его трудовой книжке записано.
   Информация, найденная Аллой  Николаевной, удивила Сергея Генриховича сильно, но сразили его сделанные  ей аналитические выкладки. Она, как психолог, провела анализ деятельности Петра Григорьевича в различных организациях и получалось следующее: все организации, в которых он работал,    неизменно улучшали свои производственные показатели. Добыча нефти и газа в них либо вырастала, либо прекращалось ее падение;  Дисциплина улучшалась, количество прогулов и производственных аварий уменьшалось в разы; Коллективы становились дружнее и спаянней – об этом красноречиво говорили выступления в спортивных соревнованиях и различных производственных конкурсах; Текучка кадров значительно замедлялась или вовсе сходила на нет;  Появлялись вроде бы ниоткуда молодые и грамотные специалисты-рационализаторы;  Карьера у руководителей этих организаций шла на подъем. Алла Николаевна назвала фамилии некоторых из министерских чиновников – все они были знакомы Сергею Генриховичу и все в свое время руководили предприятиями, в которых работал ландшафтным дизайнером Петр Григорьевич.
              Сергей Генрихович не до конца был согласен с тем, что все эти факты между собой взаимосвязаны, но подобная статистика, против которой не попрешь,  удивила его.Он понял, что пока не может составить об этом человеке какого-то окончательного мнения. Петр Григорьевич и удивлял и немного пугал. Кто же все-таки он на самом деле? Везунчик, баловень судьбы, хороший психолог или? О чем-то мистическом думать не хотелось.
       Сергей Генрихович засобирался домой. Открыв верхний ящик стола в поисках сигарет( его пачка Marlboro была пустой) он наткнулся взглядом на Библию. Непроизвольно взяв книгу в руки, он полистал ее и открыл. Он начал читать первые попавшиеся строчки и его словно ошпарило кипятком :   « Сын мой! внимай мудрости моей, и приклони ухо твое к разуму моему, что-бы соблюсти рассудительность, и чтобы уста твои сохранили знание. Не внимай льстивой женщине; ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый; если бы ты захотел постигнуть стезю жизни ее, то пути ее непостоянны, и ты не узнаешь их. Итак, дети, слушайте меня и не отступайте от слов уст моих. Держи дальше от нее путь твой и не подходи близко к дверям дома ее. Пей  воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя.Пусть не разливаются источники твои по улице, потоки вод – по площадям; пусть они будут принадлежать тебе одному, а не чужим с тобою. Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною..»
            « Что же это такое сегодня?- думал он. – Куда ни ткнись – везде в глаза обличения лезут, стыдят.  Хоть не читай ее… «.  Он, конечно же, понимал, что дело вовсе не в этой книге, а в людях, в их жизни, точнее – в нем самом, но сразу признать это было тяжеловато.
    « А с женой юности моей мы уже  десять лет как расстались…- подумал он и ему вдруг стало тоскливо. Поженились  они на третьем курсе, и ему тогда казалось, что счастливее его нет человека на всем белом свете. Жили нормально, спокойно и размеренно, но когда он устроился работать по вахтам для того, чтобы заработать на квартиру побольше – и началось у них отдаление друг от друга. А он просто работал и на сторону не бегал. Но одинокие женщины, желающие завести семью, там, конечно же, водились. Сходил он один раз «за компанию» с сослуживцем на день рождения, сходил другой – и познакомился с Леной, своей нынешней женой. Она тогда работала диспетчером в инженерной службе, по работе они не пересекались, но после того знакомства стали сталкиваться в поселке чаще: то в столовой увидятся, то в клубе, то в библиотеке. Она не пыталась заинтересовать его собой, не кокетничала, как некоторые, не набивалась на свидания. Тем и начала его привлекать. И оказалась она на удивление серьезным человеком. И это в ней чувствовалось. Он долго не мог решиться пригласить ее в кино или просто прогуляться после работы по поселку, не говоря уже о чаепитии в гостях.  А когда наконец-то  решился – Лена отказала ему, сказав, что с женатыми не встречается. Возможно, это было кокетством или какими-нибудь другими женскими штучками,  но после ее отказа он зауважал Лену еще больше. А спустя какое-то время  понял, что попался. И подал на развод. Согласилась она с ним встретиться только после того, как он показал ей ( как мальчишка, честное слово!) свой паспорт с отметкой о разводе.  Он оставил жене с дочерью все: квартиру, гараж, машину. У него было два чемодана: один- с одеждой и один - с книгами. Лена опять неожиданно для него осталась довольна его поступком. Он переехал из областного центра в небольшой город вахтовиков. Жили они в ее комнате в 12 м2 в рабочей общаге.   Сыграли скромную свадьбу. Вскоре она забеременела. И тут у него пошла карьера. В результате всяких рабочих перетурбаций – выделения, слияния, выхода и входа предприятий  стали появляться ИТРовские вакансии. Его назначили начальником базы – не нашлось на тот момент более подходящей кандидатуры, все, кто мог бы занять эту должность, разбежались по вновь создаваемым организациям, лишь бы не оставаться на таежном промысле.  А он был грамотным, тихим и исполнительным инженером. Зарплата и ответственность стали намного больше. Но и возможности увеличились. Вскоре им выделили квартиру в новом доме.     А потом… Потом его новая жена, словно чувствуя живущие и кипящие в нем амбиции,  настояла на том, чтобы он поступил в Академию при Правительстве. И отучился в Скандинавской школе экономики на кризисного управленца. И поехал на стажировку в  Швецию. Целый год он жил за границей, изредка приезжая домой. А Лена с сыном терпеливо ждали. Сам  бы он мог и не решиться на все это. Но Лена… В сущности, его нынешние генеральские погоны – это ее заслуга. И ее  по праву  можно назвать «генеральшей». Его амбиции выдохлись бы где-то на уровне чуть выше должности  начальника базы. Лена не дала ему остановиться, не раз убеждала его в том, что он способен на большее. И она оказалась права.
       А в первой семье сталась  любимая доченька. «Плешку» уже заканчивает. Деньгами он, конечно, помогает  им, но видятся с дочерью они редко. Порой даже в его командировки в Москву им не удается встретиться.
        Но в их нынешней жизни, идущей, казалось бы, на взлет,  появилась трещина. И проделывать ее начали длинные каблучки модных, а потому и дорогих, итальянских  туфелек, одетых на такие же длинные ноги одной  из смазливы работниц  Министерства топлива и энергетики.
   Связь эта возникла у Сергея Генриховича случайно, они просто здоровались при  встрече, он ей никакого нпмека ни на какие отношения вроде бы не давал,  но после одного из Московских корпоративов проснулись они в  одной постели. Объяснить этот факт тем, что он был в состоянии невменяемости, он не мог - выпил он  там и для себя-то немного, но у него было стойкое ощущение, что его чем-то целенаправленно опоили, так как наутро он не мог почти ничего вспомнить – ни как ( по рассказам этой девушки) они с ней танцевали нечто зажигательное, ни как он набился ей в провожатые, ни как обещал искупать ее в лазурном море и засыпать ее  по макушку в теплом пляжном песке. Все эти дешевые атрибуты похвальбы перед женщиной для ее завоевания были ему несвойственны, она рассказывала словно о каком-то другом человеке.  Молодая,  миловидная, стройная, неплохо образованная и, по-видимому, чья-то родственница, повадками своими она  походила на змею или пиявку. Но это он понял несколько позже. Сергей Генрихович по-первости еще думал, что ей нужен он, что она испытывает к нему хоть какие-то чувства, хотя бы сродни чувствам дочь-отец, и пытался рассказывать ей что-то из своей жизни, как –то объяснить ей себя, но быстро понял, что как раз это ей и неинтересно. План ее был предельно прост и понятен: я являюсь для тебя чем-то «статусным», у людей твоего уровня и положения должна быть молодая любовница, я  изредка  даю тебе испытать приятные моменты в постели, а ты  мне- материальную компенсацию за мои усилия. Ну а потом, когда ты подсядешь на мои ласки, я тебя начну их лишать, и буду лишать до тех пор, пока ты не бросишь семью и не женишься на мне для того чтобы их получать опять.
     Чем это отличается от просто проституции, и отличается ли вообще - он не знал. Терять вторую семью он не хотел, но объявить молодой и целеустремленной даме о разрыве все никак не получалось.Она все-таки имела над ним какую-то власть.
  И тут ему на глаза попалась Библия…И ведь открыл он ее именно на этой странице… Он поблагодарил Бога за подсказку. Решение созрело моментально. Он набрал ее номер и твердым голосом сообщил, что между ними все кончено и встречаться они больше не будут. И в Италию на Неделю высокой моды она может слетать и без него. Не слушая то, что говорит она, он отключил телефон. И заблокировал нежелательного  абонента. И облегченно вздохнул.
     Потом позвонил жене, гостившей с сыном на время его командировки у мамы в Самаре, и предложил ей провести выходные вместе, в Москве. Ему пообещали достать  два билета в Большой театр на «Жизель». Сам он не был любителем балета, но жена его мечтала попасть на этот спектакль. Ему очень хотелось сделать для нее что-то приятное. Ведь наши жены заслуживают этого. Хотя бы иногда.
   Сергей Генрихович вышел из офиса, постоял на ступеньках, вдыхая летний вечерний воздух полной грудью. Дурманяще пахли цветы на огромной клумбе. « Какой хороший у меня сегодня выдался день!- с удовольствием подумал он. – И какие, оказываются, вокруг меня подбираются люди…».
                Он отпустил водителя домой и не спеша пошел по улицам городка, который ушлые журналисты давно уже окрестили  «Столицей Томских нефтяников». Поняв, что он проголодался, он с вожделением вспомнил, что в холодильнике его прихода дожидаются пельмени из лосятины и струганина из нельмы, привезенные им из недавней командировки. И что можно будет позволить себе рюмочку ледяной «Смирновской». Или даже две. А потом – чай на таежных травах с брусничным вареньем и моченой морошкой. Уютное кресло перед телевизором. И футбол.
            «Какая все-таки хорошая штука жизнь!- подумал он. – И сколько в ней бывает малозаметных на первый взгляд, но таких важных и нужных вещей и событий!  Надо только их замечать…»

Май 2025.