Сборник рассказов Дедушкин улей, 11

Все мои рассказы раздельно и в удобном формате доступны для чтения и скачивания на Фабуле.
Ссылка внизу моей страницы и здесь: fabulae.ru/autors_b.php?id=13217.

Сборник рассказов

Содержание:
1. Шмели
2. Оса
3. Дымарь
4. Воск
5. Бражник
6. Медовуха
7. Сушь
8. Москитка
9. Бортник
10. Диафрагма Дадана
11. Кристаллизация


1. Шмели

  Существует более 20 тысяч видов и 520 родов пчёл.
Пчёлы встречаются повсеместно на всех континентах,
кроме Антарктиды. Многие виды пчёл мало изучены.
К семейству пчёл относятся также и шмели.
Пчёлы могут вести уединённый образ жизни и сущест-
вовать в разнообразных общественных образованиях.
Среди пчёл встречаются ворующие либо отбирающие
пищу у других насекомых. Всё как у людей.
С пчёлами и мёдом с древности связано огромное ко-
личество мифов и легенд. В Древнем Египте, напри-
мер, фараоны носили титул "Повелитель пчёл".

***1
    Шмель еле-еле окончил школу. Не потому, что плохо соображал, а потому что постоянно прогуливал, хулиганил, дрался и водил знакомства с темными личностями обоих полов. В школе, когда готовили его аттестат, комиссия никак не могла решить, что же делать. Ведь по предметам у Шмеля за все годы учебы были такие отметки, что ему впору красный аттестат полагался. Но поведение, пение, рисование, физкультура, обж и технологии тянули вниз. Однако егэ он сдал лучше всех в классе. Некоторые учителя побаивались того, что он может сорвать урок, хотя такого ни разу не случалось. Некоторые просто разводили руками – успеваемость у него была отличная, хотя он на уроках почти не слушал учителей, а порой даже засыпал. Одна учительша настолько его боялась, что никогда не будила и не ругала. 
    На индивидуальной беседе Шмель заявил, что не собирается никуда поступать по семейным обстоятельствам. Завуч поэтому поговорил с мамой Шмеля:
-Поймите, ваш сын очень одарен и со своим егэ вполне может поступить в вуз.
-Если Саша сказал, что не хочет, заставить его я не могу. Наш дом на нем держится, у меня еще один сын на руках, – ответила женщина.
-Его же в армию заберут, и тогда ваш дом на целый год на ваши плечи ляжет, – возразил завуч.
-Ладно. Я поговорю с ним, – сказала она.
    Отец Шмеля уехал 5 лет назад на Север. Мать осталась с двумя сыновьями 12 и 9 лет. Шмель был старшим, младшего звали Дима. Отец присылал им деньги, но помогать матери по хозяйству приходилось Сашке. Всю мужскую работу по дому делал именно он. Димку они оберегали, он постоянно болел, да и учился хуже старшего брата. Тому приходилось ему помогать. Их мать работала на комбинате школьного питания начальницей производства и часто оставалась на работе допоздна. Когда братья были младше, иногда приходили к ней в конце рабочего дня, и она кормила их нереализованными за сутки блюдами. Уносить с комбината что-либо из продуктов запрещалось, но на территории все работники питались бесплатно. 
    Сашка хотел бы уйти в армию, но оставить мать одну с братом, который часто болел и во всем зависел от него, не мог. Поэтому решил поступать в универ. Димон обнял его и заплакал:
-Я так рад, что тебя не призовут, и ты останешься с нами.
Сашка также обнял его и сказал:
-Нечего раскисать. Ты должен мужиком становиться. Постепенно. Я знаю, что тебе трудно, но ты вполне способен, если не будешь во всем полагаться только на меня. Тебе скоро уже 14 лет, пора!
    Братья внешне сильно отличались друг от друга. Саня был рослым, спортивным и сильным уже лет с 15-ти, а Дима выглядел тонким, нежным и очень красивым мальчиком, похожим, скорее, на девчонку.
    Отец иногда звонил. Сашка очень любил отца, но старался скрывать это, а Димка, услышав папин голос, начинал шмыгать носом. Мать нервничала, поэтому обычно разговаривать приходилось Сашке. Новую семью отец не завел, работал вахтовым методом и зарабатывал немало, имея полярки и северные надбавки. Почти все деньги отправлял на две сберкнижки, которые открыл на Сашку и Димку. Жене посылал на карточку, а на 20-тилетие свадьбы прислал ей в подарок норковую шубу.
    Однажды Саня спросил его, почему он уехал. Ведь отец с матерью до сих пор даже не развелись. Отец ответил:
-Твоя мама сказала, что разлюбила меня.
-Она изменила тебе? – спросил Сашка, которому тогда 15 исполнилось.
-Поймешь, когда повзрослеешь. Не изменила. Просто как мужчина я стал ей не нужен. Такое бывает – сначала ее только вы маленькие интересовали, потом она вся в работу ушла, начальницей стала.
-Ты ведь тоже начальник?
-Не такой уж начальник, всего лишь бригадир.
-Пап, а у тебя… нет женщины?
-Нет, и не было. Я вашу маму люблю.
    С матерью поговорить об отце у Сашки не получалось. Она вскакивала, начинала ругаться, а потом, закрывшись в своей комнате, плакала. Но два раза все-таки ездила к нему, первый раз – когда он сильно заболел и в больнице лежал три дня без сознания, а второй – когда получил переломы трех ребер на вахте из-за поломки оборудования.
    Лет в 15 Саня связался с одной компанией гопников, но очень быстро сместил их предводителя, а потом и вовсе шманал каждого из них за то, что на слабых нападают. И не просто шманал, а конкретно дубасил до выбивания зубов. Никто из них не жаловался, поскольку в этой шайке до этого правили обычные псовые законы и все беспрекословно слушались главаря. Даже старшие – младшего по возрасту, если он обладал большей силой. Сашок был сильнее каждого из них. За два года шайка распалась сама собой, и он про себя, очень довольный, потирал ручонки, хотя никому не признавался, что это и являлось его конечной целью. Терпел выговоры и разбирательства в школе, но молчал. Он никому не рассказывал, что причиной его плана по ликвидации осиного гнезда стал случай с Димкой, которого прессовал насчет денег один салага из этой шайки. Накостылять мелкому гнусу не составляло труда, но Сашка решил не размениваться по мелочам, а очень точно сыграл хулигана, и его приняли. Ему даже пришлось выпить с ними пару раз, а потом курнуть. Хотя по жизни он не курил и тем более не пил.
    План его сработал, и Сашка очень этим гордился, но имелось одно обстоятельство, расстроившее его. Один из участников группы всегда являлся на сходки с младшей сестрой, которую всячески оберегал не только физически. Он запрещал друганам материться при ней и на вылазки с собой никогда не брал, заставлял стоять на шухере, а на деле ставил ее подальше от всех. А уж о выпивке и куреве ей даже заикаться запрещал. Хотя она тайком от него все-таки несколько раз пробовала пиво и сигареты. Но не понравились они ей. Сашке она потом сказала:
-И чего вы все так смакуете эту гадость? Что в этом пиве хорошего? А от курева вообще задохнуться можно. Я после него блевала полчаса.
-Вот и хорошо. А то не дай бог братан бы твой узнал, – сказал ей тогда Сашка.
    Так вот, когда шайка распалась, эти брат с сестрой тоже пропали. И по слухам в другой город переехали, потому что брат нашел там нормальную работу, а младшую сестру он по жизни везде за собой таскал. От спившихся родаков подальше. Рассказывали, что родители их актерами в театре служили, но потом без ролей остались и без родных детей.
    Расстроился Сашка потому, что брат этой девчонки в итоге оказался неплохим парнем, а сама девчонка… чего уж там, сильно она Сашке нравилась, хоть и скрывал он это всячески. Брат ее, между прочим, Санин тёзка, сестру называл Мышка и Муся. Настоящее ее имя Саня узнал намного позднее – Мария, Маша.

***2      
    Шмель поступил в СПГУ на факультет прикладной математики, причем, на бюджет. Хотя отец готов был оплачивать его учебу. Он очень гордился сыном. Писал друзьям о его успехах. Но больше всех этому радовался Дима, даже лег брату под бок вечером, чтобы обнимать.
-Чего ты как малой? – смеялся Сашка. А мать ругала их обоих:
-Лбы стоеросовые, а ведете себя как карапузы в песочнице.
    С некоторых пор Сашка прогонял брата из своей постели, потому что любил лежать с закрытыми глазами и представлять кое-что. Его в плане секса привлекали сразу три девахи из класса. С одной он переспал еще на Новый год, но потом сам же сторониться ее начал, так как она решила, что он теперь ее парень. Школа была позади, но сексу это не являлось помехой. Поэтому он позвонил второй из этой троицы и предложил встретиться. Сейчас он размышлял, где и как все обстряпать. Имелось несколько вариантов. Однако вдруг ему пришла странная смс-ка с номера его тёзки, того самого, который уехал со своей сестрой. Но сообщение писала явно его сестрица:-"Старшой, помоги! Я в Питере, уехала от брата. Перепутала и взяла вместо своего его мобильник".
Сашка вскочил, как ужаленный, и тут же набрал номер, с которого пришла смс-ка.
-Где ты сейчас? – заорал он в трубку и услышал всхлипывания, а потом голос:
-Я…я… он убьет меня за то, что сбежала. На вокзале сижу.
    Сашка уже через полчаса был на Московском вокзале и быстро нашел Мышь. Взял ее за руку, забрал у нее рюкзак и повел за собой к машине, которую не так давно купил ему отец. Пока они пробирались сквозь толпу приезжающих и уезжающих людей с чемоданами, он прикидывал, куда ее везти. Для начала все-таки решил к себе домой, чтобы накормить. Да и спать у них было где. Но, главное, требовалось позвонить Суровцеву и сообщить, что с его сестрой все нормально. Это он сделал на мобильник Мыши, когда они уже сидели в машине. Бывший приятель ответил на звонок и сказал Сашке:
-Дай ей трубку.
-Только не ругай ее сильно и не угрожай, что убьешь. Она и так вся в слезах,– сказал ему Сашка.
-Я тут чуть с ума не сошел из-за этой пацанки,– ответил Суровцев.
  Когда брат с сестрой поговорили, Мышь посмотрела на Сашку и сказала:
-Я же к тебе удрала и приехала. Завтра он уже примчится и заберет меня, так что у нас совсем мало времени.
  Саня замер после ее слов, взглянул ей в глаза и какое-то время не мог ничего сказать. Но потом пришел в себя:
-Что толку-то? Он увезет тебя и на этом все. Твой брат не позволит нам быть вместе.
-И ты так… сдашься? Откажешься от меня?
-Дурочка! Не откажусь, но… тебе всего 15 лет, а я в универ поступил, у меня младший брат на руках, мать все время на работе, отец на Севере. А вы в Королёве, кстати, где вы там поселились?
-Брату ведомственную квартиру дали, там и живем. Он в научном городке работает, иногда сутками дома не появляется. И я совсем одна, у меня там ни друзей, ни знакомых. Только соседи, да и те почти все вместе с ним работают.
    Она заплакала, поэтому Сашка обнял ее и прижал ее лицо к своей груди.
-Маша, Мышка, Муся… не плачь, пожалуйста,– говорил он и гладил ее по голове, – Я поговорю с ним, когда он успокоится. Сейчас он слишком возбужден. Тебе ведь еще два года учиться в школе.
-Сейчас каникулы, а я там как привязанная! У меня все друзья здесь.
-Но ты же брату должна помогать, еду готовить, убираться, стирать…
-Да о чем ты? Он все сам всегда делает, мне не разрешает. Говорит – только учиться, на гимнастику ходить, читать, языки зубрить! Это, говорит, ты должна, об остальном чтобы и не думала. Сам-то никуда не поступал, меня ж содержать нужно, поэтому сразу работу нашел, где у него бронь от армии. Он очень боялся, что его призовут, и я одна останусь. Родителей ведь он обоих пристроил на принудительное лечение, мать совсем плохая была, ей даже операцию делали.
-Видишь, как он о тебе заботится. А ты ко мне сбежала.
Так они и сидели в обнимку. Целовать ее Сашка опасался, чтобы контроль над собой не потерять.
-Я еще два года назад знаешь, как в тебя влюбилась?! Но брат сказал, чтобы выбросила это из головы.
-Почему?
-Не знаю… он уважал тебя. Просто рано мне еще было… Да и сейчас он считает, что рано.
-Правильно считает. Повзрослей для начала. Что это за возраст – 15 лет? Детство.
-Это для вас, пацанов 15 лет детство, а для женщин – это уже нормальный возраст.
-Цыц, малявка. Рассуждать тут вздумала? Взрослая девочка так не поступила бы – сорвалась, все бросила и приехала. А если бы меня в городе не было в этот момент?
-У меня тут полно друзей и подруг.
    Она вдруг вывернулась и поцеловала его в губы, он едва смог ее оттолкнуть:
-Прекрати!
-Но ты ведь тоже любишь меня! Я знаю!
-Люблю, люблю. Но нам пока ничего нельзя… Обещай, что больше не будешь. Иначе…
-Ладно, не буду. Все вы против меня, даже ты.
-Я не против тебя… Просто…
    Ему очень хотелось поцеловать ее, но он сдержался:
-Все, поехали ко мне домой. Ты голодная и устала в дороге. А брат твой наверно завтра за тобой приедет.

***3
    Суровцев приехал рано утром. Маша спала, Сашке очень не хотелось ее будить, ведь она вчера переутомилась от всего, что сама же натворила. Ее побег вынудил брата отпрашиваться на работе, поэтому виновница сильно переживала.
-Пожалуйста, не ругай ее, она и так вся издергалась, – сказал Шмель Суровцеву, наливая чай и пододвигая ему бутерброды.
-Если не ругать, она вообще берега начнет путать. У нее в голове ветер сплошной. Вот зачем она уехала сюда?
-Ну…, – замялся Сашка, – Соскучилась по друзьям-подружкам. Она же еще, по сути, малявка.
-Соскучилась, да только никто ее к себе в дом не пригласил. У всех свои дела и своя жизнь. Хорошо еще, что ты надежным оказался.
    Сашка поперхнулся при этих словах, но промолчал. Однако Суровцев смягчился и, когда сестра проснулась, просто строго ей сказал:
-Позавтракай, скажи спасибо старшому, и поедем. Но чтобы больше такого мне не устраивала.
В ответ Маша промолчала, только жалобно посмотрела на Шмеля.
-Если что, всегда рад принять вас обоих, – сказал Шмель гостям, когда они уходили.
-Спасибо, – ответил Суровцев, – Ты мне всегда нравился, не зря тебя все уважали в нашей компашке. Глупые мы были, а ты молодец, отвадил нас от гопничества. Я только потом понял твою стратегию.
    Сестра его за все время ни слова не произнесла, ни когда они завтракали, ни когда уже уходили. Только поедала Шмеля своими девчоночьими глазищами. Он украдкой от Суровцева пожал ей руку. Так и простились. Сашкина мать ушла намного раньше того, как они сели завтракать, а Димон по причине каникул проснулся вообще в 12 часов дня.

    Прошло почти 2 недели, прежде чем от нее в контакте пришло письмо в привате. Там она писала о том, что ей очень скучно и одиноко живется. Новые школьные подружки через одну были надменными расфуфыренными дочками обеспеченных родителей. У кого-то родители работали в научном городке и зарабатывали большие деньги, у кого-то и вовсе занимали руководящие должности. Суровцев устроился технарем в айти отдел одного из подразделений. Его быстро оценили и даже повысили до руководителя технической группы. Ему бы очень не помешал вузовский диплом, поэтому руководство предложило поступить на заочное обучение. Тогда бы его могли продвигать по карьерной лестнице и перспективы ему маячили очень хорошие.
    Шмель не знал, как ему вести себя с Мусей и что ей писать. Распалять ее и свое воображение у него не имелось никакого желания. Поэтому он ответил, что ей не стоит часто писать ему, потому что им не следует общаться даже в сети, учитывая специализацию ее брата, способного без труда вычислить их переписку. Тогда она позвонила ему:
-Но я не смогу совсем не общаться с тобой! Хотя бы иногда голос твой слышать и видеть тебя в смартфоне. Это можно?
-Нельзя,– отрезал Шмель, хотя ему было очень жаль ее, – Ты не понимаешь? Я не пятилетний пацан, чтобы письмишки всякие писать и пуси-муси разводить с тобой. И по телефону – зачем? Что я могу рассказать тебе? Мы фактически не знаем друг друга. Все твои эмоции основаны лишь на воображении.
-Но ты говорил, что тоже любишь меня.
-Говорил. Да, ты мне нравишься. Внешне. Однако этого недостаточно. Да и маленькая ты еще, тебе взрослеть нужно. Так что давай проверим себя хотя бы год. И нечего реветь. Сделать мы все равно пока ничего не можем. Поэтому не пиши и не звони. Отвечать не стану. 
    Но Муся все равно писала ему. Например, о родителях, которых ее брат отправил сначала на принудительное лечение в рехаб, а по-простому в ЛТП. Когда мать пришлось оперировать, после операции он поместил ее в пансионат для восстановления. Главное было разлучить ее с отцом хотя бы на время. Вместе эти двое опять начали бы пить и снова впали бы в полную асоциалку. Ведь операция матери потребовалась после полученного ранения, которое нанес ножом ей собственный муж и не просто так, а когда они оба, сильно пьяные, проверяли свои актерские возможности, для чего разыгрывали сцену из одного спектакля, где герой и героиня убивают друг друга ножами в грудь. Ее удар в грудь никак мужу не повредил, а вот его встречный удар отправил ее на больничную койку. Открывали дело против Мусиного отца, но закрыли, так как ее мать дала показания, что супруг с ее согласия вместе с ней играл роль из спектакля. Все произошедшее оформили как несчастный случай. Отца так и оставили в ЛТП еще на полгода, а мать Суровцев привез в Королёв, снял ей квартирку и нанял помощницу. В этом ему помог дед, отец матери, приславший почти 500 тысяч. Когда-то он мечтал об актерской карьере дочери, а теперь считал себя виновным в ее разрушенной жизни.

***4   
    Прошел июль, потом август. Саня все это время усиленно занимался с братом, чтобы подтянуть того по математике и физике, которые шли у Димки совсем плохо. Мать считала, что Димка по натуре гуманитарий, а этого в школе не учитывают. Она жалела младшего, а старшего опасалась, потому что Сашка мог ей ответить в резкой форме. Слишком самостоятельным стал, в том числе, и по ее вине. Про девочку, ночевавшую у них полтора месяца назад, мать не спрашивала. Она вообще в его дела старалась не влезать. На самом деле она уважала сына, который выглядел и фактически стал уже взрослым мужчиной. В нем чувствовался стержень, который не сломить. К тому же Сашка отличался умом, и спорить с ним мать даже не пыталась, поскольку считала его намного умнее себя.
    Начался учебный год, но к концу сентября Сашка вдруг запланировал уехать на три дня. Матери и брату сказал, что к друзьям. Димка сразу же зашептал ему на ухо:
-Это ты к той самой девчонке? Признайся. Я ж видел, как ты на нее облизывался.
-За языком следи, если еще жить хочешь,– беззлобно огрызался Сашка,– Пообщаться с ее братом хочу по поводу будущей работы. Он же в научном городке очень хорошо пристроился, зарабатывает почти 150 тысяч.
-Больше нашей маман? Ничего себе.
    На самом деле, Сашка купил подарок Мусе на день рождения. Именно поэтому решил ехать. Говорить о работе с Суровцевым ему было не с руки, да и рано еще, ведь Сашка только-только учиться начал. К тому же, уезжать из Питера и бросать Димку одного Сашка совершенно не хотел. О трудоустройстве он пока вообще не помышлял, отец был против, он присылал им с матерью достаточно денег на все их нужды. И сыновьям говорил – только учитесь! Именно поэтому Сашка и поставил пока крест на общении с малолеткой. Однако с днюхой все-таки решил ее поздравить. Да и увидеть хотел, чего уж там. Боялся, конечно, сорваться, слишком уж приманчивая она была.
    Предупреждать ее не стал, сообщил только Суровцеву, не хотел, чтобы тот посчитал его непорядочным. Суровцев сказал ему по телефону:
-Ну…ты сам знаешь, как себя с ней вести. Она только о тебе и думает, призналась уже. Я не против тебя, но рано ей еще, только 16 исполнится. Надеюсь на тебя, старшой.
    Суровцев забронировал для Сашки место в гостинице, намекнув этим, что не приглашает его переночевать у них в квартире. Опасался, наверное, все-таки, что в его отсутствие сестрица начнет приставать к Шмелю с поцелуями. Муся все еще так и осталась пацанкой, которую брат ставил на шухер. В основном тогда их шайка обносила ларьки, торгующие спиртным и пивом без лицензии и акцизных марок, и старшой забирал всю выручку, чтобы разделить между всеми по справедливости. Дисциплину он навел железную, никто против него не рыпался. Пару-тройку раз грабанули подпольный клуб игровых автоматов и хорошо тогда разжились. Владельцев клуба потом посадили. Под руководством Сани пацаны трясли тех, кто никогда бы в полицию не стал обращаться из-за своих неладов с законом. А тех участников группы, кто отбирал деньги у старых людей, женщин и подростков Шмель сурово наказывал. И свою долю часто отдавал Суровцеву и Мусе, потому что в то время они очень нуждались, ведь родители их остались без работы и пропивали то, что заработали раньше. Даже вещи из квартиры продавали. Только потом, когда дед, отец их матери, обо всем узнал, это прекратилось. Он стал регулярно посылать деньги внуку на прожитье всей семьи. Тогда же Суровцев и комиссию вызвал, чтобы определить обоих родителей в ЛТП. Дед очень переживал, когда приехал и увидел дочь и ее мужа. Тогда они даже трезвые выглядели уже совершенно опустившимися.
    После трех месяцев пребывания в ЛТП они и порезали друг друга, разыгрывая роли в сцене из скандального спектакля. И с тех времен, после операции и реабилитации дед увез свою дочь к себе, а отец Сани и Муси остался с ними, регулярно отправляясь в ЛТП на сроки до полугода. Его родители сразу от него отреклись и внуков ничем не поддерживали, словно считали их зачумленными. Если бы не отец их матери, жить бы им было совершенно не на что.

    Шмель не ожидал, что Муся, получив цветы и подарок, начнет плакать. Ему пришлось ее обнять, хотя он и опасался за свои реакции. Но по-другому успокоить ее вряд ли получилось бы.
-Тебя что, больше никто не поздравлял?
-Поздравляли. И брат, и подружки. Дедушка звонил и даже мать что-то проблеяла. Хотя какая она мать, актриса с погорелого театра.
-Не нужно так о матери, какой бы она ни стала. С людьми всякое в жизни может случиться.
-Всякое, только даже в самых трудных ситуациях люди о своих детях думают, последнее им отдают.
-У тебя Саша есть.
-Я хочу, чтобы ты у меня был.
    Муся находилась дома одна, поэтому Шмель заторопился уезжать. Но она снова захлюпала носом:
-Пришел на полчаса. И это все?
-Что я могу? Новости ты мне в контакте пишешь, а у меня какие новости. На лекции хожу, вникаю. С братом над уроками сижу, обеды ему готовлю, матери некогда. Закупка продуктов, стирка и уборка – все на мне. Беспорядок терпеть не могу.
-А девчонки у вас в группе есть?
-Трое. Заучки классические, прилизанные.
-Я красивее?
-Спрашиваешь. Намного. Ты красивей всех, Муся. Но…
-Знаю, знаю. Опять начнешь про возраст. А сам-то в 16 лет каким был? Не хотел любви?
-Не хотел. И сейчас не хочу.
-Не хочешь?! Зачем же приехал ко мне?
-Не хочу, но это не значит, что не люблю. Хотя всегда думал, что любить, это знать о человеке все. А я тебя почти совсем не знаю.
-Вот она я, вся перед тобой. Что ты еще обо мне знать хочешь? О родителях я все рассказала, брата моего знаешь еще по общим шмонам. Что еще?
-О чем думаешь, чего хочешь, какие книги читаешь, какие фильмы смотришь.
-Ах, это? И что, сможешь понять, какая я?
-Не знаю. Все, Муся, мне нужно уезжать. Могу не выдержать.
-Неееет! Не уезжай!!! – закричала она и вцепилась в него. Но он оторвал ее руки от себя и выскочил за дверь.
    А когда уже мчался по трассе, крепко держал руль, как будто ее обнимал.

***5
    На Новый год он пригласил Суровцева с Мусей к ним с братом. Мать на все праздники уехала с подругами в пансионат по льготной путевке. Муся была очень рада, помогала Шмелю на кухне нарезать салаты, а потом накрывать на стол. Но вдруг входная дверь открылась, и вошел мужчина весь в снегу с большим новогодним пакетом. Димка вскрикнул и бросился к нему.
-Батя! Саня, папка наш приехал!
    Саня при виде отца несколько секунд не мог пошевелиться. Ведь отец на прошлый Новый год не приезжал. Наверняка в этот раз решил, потому что знал об отъезде жены. Все это мгновенно прокрутилось в Сашкиной голове. Он, как и брат, обнял отца и представил ему своих гостей. Шмель-старший задержал взгляд на девочке и спросил:
-Откуда ж такая красавица к нам?
    За столом он долго расспрашивал обо всем Суровцева – о работе, о жизни в Королёве, о родителях и дедушке. А сам все поглядывал на Мусю, сидящую рядом с Сашкой. Тот вроде не слишком-то с ней общался, но как-то неприметно то тарелку ей наполнит, то сок нальет, то мандарин очистит и положит ей на блюдце. Хотя с другой стороны у нее брат сидел и вел себя вполне спокойно, из чего Шмель-старший сделал вывод, что эти трое уже обо всем договорились. Девчушка выглядела совсем юной, в этом и крылась проблема. Но отец вполне понимал выбор сына, такую еще поискать днём с огнём.
    Когда пробили куранты и шампанское было выпито, вся компания, кроме Шмеля-старшего, отправилась гулять. Димка веселился больше всех, а Сашка поглядывал на него и прикидывал, что зря дал этому малому большой фужер. Димка явно захмелел. Сашка совершенно не понимал, как можно опьянеть от такого слабого напитка, но Муся также слишком много смеялась, явно из-за шампанского. Тёзки переглядывались между собой и пасли каждый своего малолетнего, хотя Муся и держала Шмеля под руку, никуда не отпуская от себя.
    Вернулись они только через два часа, потому что замерзли. Когда младшие задремали прямо на диване, Суровцев укрыл их пледами и уселся в кресло перед телевизором. А Шмель-старший позвал Сашку в другую комнату.
-Сашок, я вижу, девочка тебе очень нравится. Так?
-Батя… я пока ничего, ей всего 16.
-Трудно тебе. Понимаю. Как считаешь, не помешаю, если вернусь домой насовсем?
Сашка от удивления рот открыл, но тут же обнял отца:
-Батя! Это правда? И работу свою бросишь?
-Мне перевод предложили в Питер, в головную фирму технологом. Лишь бы ваша мама против не была. Ведомственную квартиру обещают, если дома что не сложится. Тогда бы и тебе стало легче свою жизнь устраивать.
-О чем ты, батя?
-Да о том, что квартиру тебе хочу взять в ипотеку. Взрослый ты уже совсем, сколько еще нянчиться с Димкой будешь? Все знаю – даже еду ты готовишь и посуду моешь сам. Вы всё с матерью его оберегаете, а не думаете, как из него мужика вырастить. Ему уже 15, а выглядит лет на 13, не больше.
-Пап, он болеет часто, ему трудно.
-Его не жалеть нужно, а здоровье ему укреплять. Я этим и займусь. Для меня вы, мои сыновья, самое дорогое в жизни наравне с… вашей мамой.
    Сашка жалел отца и не понимал мать, но никогда ничего не высказывал на эту тему. Пытался заговаривать с матерью об отце, но она уходила от таких разговоров. Да и вообще почти никогда не общалась с сыновьями по душам. Поэтому Сашка не знал, чем и как она живет, с кем общается, о чем думает. На работе ее уважали – это всё, что было ему известно. С подругами, с которыми она уехала на Новый год, мать дружила уже очень давно, со времен ее учебы в институте. На Сашкин взгляд две эти клуши не представляли собой ничего интересного. Мать в сравнении с ними отличалась независимым характером и внешностью. Сашка считал ее красивой. Одевалась она элегантно, поскольку работала начальницей и в цехе появлялась только, чтобы отдать распоряжения. Но даже дома никогда не ходила по квартире растрепанной или в мятой одежде. Поэтому и сыновья привыкли к опрятности. В глубине души Сашка мечтал о том, чтобы мать с отцом снова стали жить вместе, потому что помнил те времена, когда отец еще не уехал. Тогда все было по-другому, братья даже не поняли, что произошло, потому что родители ничего им не показывали. Сашка голову ломал, в чем же причина их раздора и раздор ли это. Как сказал отец, мать разлюбила его, но она пару раз в сердцах обронила, что мужики не способны понимать женщин, а тем более, правильно их любить. Сашка долго размышлял, что это означает, копался в интернете, но так и не пришел ни к чему.
    Перед самым возвращением матери из поездки Сашка сказал отцу про эти слова матери:
-Пап, что она имела в виду? Я не понимаю, как это правильно любить или неправильно.
-Тебе 18, мне 45, а я тоже не вполне понимаю. Наверно, то, что я не говорил ей о любви – в этом все дело. Женщины ведь любят ушами. Но она сама еще смолоду одергивала меня и не позволяла часто трепать это слово. И на подарки не разрешала тратиться. Но тогда у нас со средствами проблемы были, она не работала, а я не очень много получал.
-Знаешь, как она удивилась, получив в подарок от тебя норку. Даже плакала у себя, я подслушал. Но главное, сразу же носить ее начала, вся такая модная и красивая.
-Я много подарков ей привез. Надеюсь, она примет их. Упрямая ведь и гордая, трудно с ней в этом плане.
-Пап, я, может, мало еще чего знаю в любви, но как по мне, ты слишком уж мягким с ней всегда был. Против слова не говорил никогда. А они…ну, женщины, ценят в мужиках решительность и твердость. Я имею в виду не только на словах, главное – действия. Пришел, взял, победил!
Отец засмеялся, но сказал:
-Наверно, ты прав. Я всегда опасался ей больно сделать, даже прижать посильнее не решался. Она же хрупкая, это характер у нее твердый, а тело… ладно, чего это я разболтался.

***6
    Когда мать вернулась и увидела отца, то сделала вид, что не удивилась, хотя раньше о своих приездах он всегда сообщал ей заранее. В этот раз приехал внезапно. Он помог ей снять дубленку, взял ее дорожную сумку и отнес в комнату, которая раньше была их супружеской спальней. Там так и осталась двуспальная широкая кровать и зеркальный шкаф из двух секций. Одна из них пустовала. Но сейчас мать увидела, что муж разложил там свои вещи, которых даже на первый взгляд было многовато. Отец заметил ее взгляд и сказал:
-Я насовсем вернулся. Мне перевод в головную фирму предложили. Если ты против моего присутствия, мне служебную квартиру предоставят.
-Это и твоя квартира тоже. Что еще за служебная, зачем?
    Потом все стихло, и братья, переглянувшись, подкрались к двери родительской комнаты на цыпочках. Димка шепнул:
-Молчат.
Сашка удивился, а потом постучал и открыл их дверь. Мать резко отпрянула от отца и отвернулась к окну. Отец взглянул на сына, улыбнулся и кивнул ему.
-Ну, так что вы решили? – спросил Сашка, не выносивший неопределенности.
Мать стояла у окна, закрыв щеки руками, а отец выпроводил сына за дверь и сказал:
-Решили. Я никуда не ухожу. Без стука не входите к нам больше, остолопы.
    Вечером Димка как обычно залез в постель к брату и начал шептаться с ним:
-Ну, что думаешь, у них все тип-топ?
-Получается так. Пять лет… понять не могу. Как моряк в море ушел в очень длительный рейс. Все обдумал и вернулся. А маман – это отдельный клинический случай. Из принципа уперлась, ждала, когда поймет, как нужно. Так-то, Димон, вникай: бабы – то еще племя. К ним подход нужен, причем, к каждой свой особенный. Хотя в итоге всем им волевой и жесткий мужик требуется. Это только вначале они все пуси-муси и нежности всякие хотят разводить. А потом желают, чтобы кто-нибудь мозолистой рукой их прижал посильнее.
-В смысле секс?
-Цыц, мелкий! Ты что-то слишком болтаешь много.
-Нет, ну, правда, секс у них или нет? Без этого что тогда? 
-Неправильно нам о родителях тут такое… Но без секса нормальному здоровому мужику только уйти остается.      
-Саня, я вот спросить хочу, а как же так долго терпеть в разлуке возможно?
-Ты же не терпишь, хотя у тебя еще даже никого нет.
-Не терплю.
-Так же и он. Ему другие женщины не нужны, только она. В этом вся суть. Не все кобели направо и налево, есть и верные, как наш батя.
-Саня, а ты с той девчонкой не хотел бы?
-Не твое дело, салага.
-Я бы хотел.
-Умолкни, мелочь пузатая. Совсем страх потерял? О Мусе даже не мечтай, она моя.
-Выходит, это у нас семейное – ждать и терпеть.
-Главное, было бы из-за чего ждать. Любить надо. На примете у тебя никого нет?
-Черт его знает. Я бы в классе с половиной хотел замутить. Но это ж так просто, никакой любви. Может, я не способен любить.
-Погоди, встретишь еще. Знаешь, как в оборот берет, до печенок пробирает, все ночи только об этом думать начнешь.
    Рано утром отец спросил у сонного Сани ключи от машины, потому что собрался отвезти жену на работу. На столе под салфеткой их с Димкой ждал завтрак, что для Сани было непривычно. Ведь еду для себя и брата он готовил всегда сам. Мать уходила на работу рано. По всему выходило, что завтрак приготовил отец. Между прочим, все очень вкусно приготовил. Димка даже причмокивал от удовольствия. 
    Батя вернулся, когда они оба уже собирались уходить – Саня в универ, а Димка в школу. Но, отправив брата, Саня притормозил, чтобы поговорить с отцом.
-Все нормально, – сказал тот ему,– Но ты оказался прав. Она хотела, чтобы я сам сделал шаг. Но когда я уехал, тогда, пять лет назад, наш раздор был на пике. Я не мог остаться, она подавляла меня своей молчанкой по любому поводу.
-Молчанкой?
-Ну да. Ни слова не говорила о том, что ей не нравится. А когда я уже начал работать и получать очень хорошие деньги, решил остаться на время, чтобы для вас накопить. Мне один спец кое-что объяснил насчет периодов в семейной жизни.
-Спец?
-Ну да. Мы когда ежегодную комиссию проходили, с нами даже психолог проводил собеседования. Вот я и воспользовался. Но ты получше того спеца оказался.
-И что тебе этот психолог говорил?
-Как бы сказать… По его словам у женщин разные периоды бывают. Такие, например, когда лезть к ним не стоит. А мы, мужики, ни черта не понимаем и прём буром, нам же всегда надо. Слава богу, она развода не потребовала, хотя я бы на развод ни за что не согласился. А теперь самый период наступил. Знаешь, даже пословица такая есть – сорок пять, баба ягодка опять. Истинная правда! Красивая стала, спасу никакого. Ну и все остальное… Топай, давай, а то опоздаешь. Нечего мне душу травить. 
    Сашка по дороге в универ все раздумывал над словами отца. Интересно, какой у Муси сейчас период? Захомутать себе мужа? Или она о таком пока даже не думает и ее только любовь интересует? Для всего остального у нее ведь брат имеется. Нужно будет спросить у нее.

***7
    Между тем Муся позвонила Сашке и едва смогла говорить, потому что рыдала в голос. Оказалось, что дедушка предложил Суровцеву отправить ее учиться и совершенствовать английский язык за рубежом. Туда же он собирался увезти и дочь, чтобы продолжить ее лечение от алкогольной зависимости. Ее мужу он нанял помощника, который являлся скорее надсмотрщиком. Но это было лучше, чем постоянно отправлять его в ЛТП, после нахождения в котором Суровцев-старший вновь и вновь срывался из-за депрессии. Тесть планировал и его забрать через три месяца в Англию. Следовало только оформить множество бумаг и дождаться визы для поездки на длительное лечение, что требовало немало времени и сил у нанятого юриста.
    Хуже всего было то, что родители Муси и Саши оказались по-настоящему талантливыми актерами. В свое время они получили крупные гонорары после того, как снялись подряд в двух фильмах у очень раскрученного режиссера. Но потом, когда их больше не звали сниматься, а в театре почти не давали ролей, оба они сдулись и начали пить. Суровцев, как мог, охранял от их влияния сестру, поскольку эти двое умели не только пить, но и лицедействовать так, что покоряли любого своим мастерством. Особенно в паре. Они словно усиливали харизму друг друга.
  Дед в то время занимался своим бизнесом и ничего не знал. Гордился дочерью и хвалился знакомым ее ролями в кино. А Саня тем временем вынужденно сошелся с гопниками, дабы иметь хоть какие-то деньги на их с сестрой пропитание. Хорошо, что уже через три месяца главаря их шайки сместил внезапно появившийся из ниоткуда Шмель. Но год в этой компании не прошел даром ни для кого из них троих, ни для обоих парней, ни для Муси. Парни стали сильнее физически и в волевом плане, а вот Муся… Она поняла, что не сможет жить одна, без спутника жизни. Если рядом не будет брата, нужен кто-то другой, не менее надежный. Правда, в Шмеля она влюбилась почти сразу, когда он оттеснил от нее одного грубого парня, пытавшегося приставать к ней, пока брат не видел. Слишком осторожно Шмель взял ее за плечи и спросил, не испугалась ли она. Именно тогда ей захотелось прижаться к нему. После этого он, наравне с ее братом, все время следил за тем, чтобы она находилась в безопасности. Подарков не дарил и слов никаких не говорил, но так смотрел, что у нее все внутри трепетало. И как теперь было расстаться с ним так надолго? В какую-то там Англию ехать, чтобы жить с незнакомым дедом и сумасшедшей матерью. Кому бы такое понравилось? Хотя дед был ничего, интеллигентный такой и совсем не старый. При разговоре с Мусей он пообещал, что она на все каникулы будет ездить домой, в Россию. В Королёв к брату или в Питер, к Шмелю, они не уточняли. Суровцев-младший обещал, что не станет возражать против ее общения со Шмелем и даже позволит гостить у него по несколько дней, тем более что отец обещал купить тому квартиру. Суровцев уже считал Шмеля будущим мужем сестры и верил ему во всем, ведь Шмель ни одного своего обещания не нарушил. К Мусе не прикасался, ждал срока. И поцеловал ее первый раз по-настоящему, только когда провожал в аэропорту. Но там уж сам бог велел.
    Она не смогла приехать в Россию ни в первые каникулы, ни во вторые из-за ограничений по ковиду. А когда вернулась, они со Шмелём сразу расписались и поселились в новой квартире, которую он полностью обустроил к ее приезду. Дома с родителями жить ему было уже не с руки, потому что у них с Димкой родилась сестренка. И в Королёве стало тесно, Суровцев ведь тоже собрался жениться.
               
                ***

Примечание:
Современные ЛТП - это бесплатные нарко и алко реабилитационные центры, предназначенные для мало обеспеченных слоёв населения, в отличие от дорогих клиник для наркозависимых. Многие такие центры спонсируются благотворительными фондами. В рассказе я применил вместо названия рехаб сокращенное ЛТП, понятное многим людям без объяснений.
 

© Copyright: Марк Шувалов,
    июль 2023 


2. Оса

    Осы – активные хищники, истребляющие кровососов, например, сле-
пней. Они охотятся не только в полете, но также собирают с деревьев
множество насекомых, гусениц, тлю, оводов, мух. Кроме того, они прек-
расные опылители. В полете они могут развивать большую скорость, ос-
нащены превосходной системой наведения и обладают недюжинным ин-
теллектом. При укусе осы не переносят инфекций. Яд ос менее токсичен,
чем пчелиный, к тому же жало при уколе не остается в жертве, поэтому
укусы ос менее болезненные.
"Охранная зона" ос – примерно полметра, на этом расстоянии они не на-
падают на чужака. Ближе подходить к гнезду не стоит. Для мирного сосу-
ществования с осами следует уважать их право на жизнь и роль в экосис-
теме, учитывать и понимать их биологические особенности.

***1
    Калинин очень старался завоевать на работе авторитет  хорошо продвигался по службе. Уже через три года после того, как он пришел в фирму, его повысили до начальника отдела. Занималась фирма оптовыми поставками товаров от производителей. Калинин вел самую сложную из товарных групп – продовольственную. А наиболее проблемной позицией в группе являлись рыба и морепродукты. Но Калинин справлялся, хотя менеджер по продажам постоянно с ним конфликтовала. За язвительность и острый язык ее прозвали Осой. Конечно, придиралась она не только к Калинину, однако ему казалось, что его она жалила сильнее и чаще других. Правда, генеральный, выслушав однажды его жалобы на Осу, решил все услышать своими ушами, что и сделал, зайдя за перегородку в кабинете. Оса не видела его, когда в очередной раз напала на Калинина. А когда она ушла, генеральный сказал ему:
-Хочешь, чтобы я поговорил с ней? Или… тебе самому это нравится?
-Нравится? – воскликнул Калинин,– Да она постоянно мне мозг выносит, как это может нравиться?            
-Ладно, ладно. Хотя мне показалось… нет, ничего. Я проведу с ней воспитательную работу.
    Калинин напрягся, а когда генеральный ушел, даже разозлился на себя. Ведь получалось, что он донёс начальнику на Осу за ее спиной. Хотя она почти всегда оказывалась права в спорах с ним. Правда, из-за ее придирок его отделу прибавлялось работы, но все это шло на пользу делу.
    Помаявшись с час, он все-таки не выдержал и пошел к главному, чтобы отменить свою просьбу насчет Осы. Но перед его кабинетом встретился со своей оппоненткой бок о бок.
-Меня вызвали,– сказала она Калинину,– Так что соблюдайте очередь.
-Мне очень нужно, я должен первый войти, – оттеснил ее Калинин, вошел и прикрыл дверь плотнее.
-Ты что-то еще хотел? – спросил генеральный.
-Павел Петрович, я был неправ насчет… Строевой. Она уже пришла, так что… не нужно ей ничего говорить.
-Хорошо, – кивнул ему генеральный,– Пригласи ее.
-Но не при мне. Я же могу уйти?
-Останься.
    Калинин почувствовал неприятный холодок в животе, но делать было нечего, и он пригласил Осу в кабинет начальника. А генеральный, внимательно посмотрев на каждого из них, спросил:
-Сонечка, как тебе работается с отделом Калинина?
Оса взглянула на стоявшего рядом врага номер один и сказала:
-Мы нормально сотрудничаем. Не без споров, конечно. Но ни один из отделов никогда сразу со мной не соглашался, так что не привыкать. Главное, господин Калинин всегда делает правильные выводы из наших стычек.
-Стычек? – переспросил генеральный.
-Ну, да. Мирно согласовать наши действия с продуктовой секцией у меня ни разу не получилось.
-То есть, вы не просто спорите и доказываете друг другу свою правоту, а еще и конфликтуете? 
Оса опустила глаза и кивнула. Калинин шагнул к столу генерального и наклонился ближе:
-Павел Петрович, я же сказал, что был неправ.
-Понятно,– ответил генеральный и посмотрел на Осу:
-Соня, я много раз говорил тебе, что линейщикам намного сложнее, чем управленцам. Будь снисходительнее. Продуктовая секция самая напряженная среди всех. Одни технологи по хранению чего стоят, что уж говорить о Калинине, который за качество и своевременность отгрузок отвечает.
-Простите, я исправлюсь,– сказала Оса.
Когда Калинин вышел вслед ней, она пробурчала:
-Радуйтесь. Не буду больше цепляться к вам, такому незаменимому.
-Я не хотел этого разговора у генерального,– сказал Калинин.
-Если бы не хотели, он бы не произошел, – ответила она. 
    Порядки в фирме были таковы, что сотрудники называли по имени-отчеству только руководство и тех, кому уже исполнилось 50 и больше. Остальные общались между собой хотя и на "вы", но просто по имени или по фамилии. Калинина, например, все звали Калинин, и только изредка Вячеслав, а Осу – Соня, София и никогда Строева. Впрочем, за глаза все до единого называли ее только Оса.

***2 
    Конечно, Строева знала, какое прозвище ей дали на работе. В универе ей никто никаких прозвищ не давал, хотя часто говорили, что она злючка-колючка, по причине ее неуживчивого характера и принципиальности. Правда, все знали, что она без проблем даст нуждающемуся свой конспект, подежурит по просьбе заболевшего однокашника и денег займет, если нужно. Подруги часто ее ругали за мягкосердечие в этих вопросах, ведь помощью Осы некоторые пользовались слишком уж часто. Кроме двух ее подруг другие однокашницы ее не любили. Все потому, что она с легкостью "отбивала" у них парней, причем, совершенно не прилагая к этому усилий. Она порой даже не знала, что кого-то там отбила у очередной страдалицы, поскольку ни с кем из парней не желала встречаться. Общалась с ними только в общей компании или по теме лекций просто по-дружески. Ну, как по-дружески – с парнями, по сути, она не сближалась. Совсем. Могла проконсультировать по предмету, могла посмеяться вместе с девчонками над приколами какого-нибудь из них. Но не отвечала на комплименты и подкаты, сразу замыкалась и старалась исчезнуть. 
    На совещании начальников отделов Калинин услышал разговор коллег. Они упоминали Осу, поэтому он напряг все внимание.
-И ведь не боится ничего, заноза в заднице. Меня генеральный по ее милости почти мордой об стол мацал, а потом премии лишил. Никогда ей этого не прощу, – говорил Сургин, начальник отдела бытовой химии. Калинин посмотрел на него и вспомнил, как месяц назад видел Сургина, подкатывающего к секретарше, которая шла под руку с Осой. Секретарша не отличалась особой красотой, да и умом не блистала. Наверняка Сургин пытался произвести впечатление не на нее, а на Осу. Но та даже не взглянула на него, быстро простилась с подругой и куда-то испарилась. Калинин тогда еще удивился ее особому таланту бесследно исчезать. Хотя, конечно, уже через минуту он увидел, что она сноровисто просочилась сквозь толпу сотрудников, покидающих офис, и запрыгнула в такси.   
    Ее многие начальники отделов пытались расположить к себе. Но она оставалась беспристрастной. Кого-то это расстраивало, кого-то злило, но никто не оставался равнодушным, она всем успела прожужжать все уши о том, какие методы следует считать оптимальными в работе.
    С Калининым разногласия у нее были иного плана. Она влезала в вопросы комплектации отгрузок и настаивала, что именно это влияет на объемы и скорость продаж. Переизбыток одной продукции мог зависать, а недостаток другой приводил к тому, что покупатели искали дополнительных поставщиков. А Калинин сопротивлялся, потому что морепродукты, к примеру, и рыба не собирались дожидаться, когда их разукомплектуют по отдельным, строго регламентированным партиям. Поставки от оптовиков постоянно менялись не только по общему весу, но и по номенклатуре, поскольку были привязаны к тому, что и сколько доставят в холодильники их фирмы рыболовецкие компании. То же относилось и к мясо-молочной продукции, а также к овощам и фруктам.
    После разговора в кабинете генерального Оса пришла в отдел к Калинину всего один раз перед выходными и положила ему на стол папку с заявками заказчиков, а также план-график предполагаемых и ожидаемых продаж на ближайшую неделю. Однако никаких устных комментариев не дала, развернулась и пошла к двери.
-Вы даже ничего не скажете? Мы ведь наверняка не уложились в ваши графики на этой неделе, – сказал удивленный Калинин.   
-Но у вас же самый сложный и напряженный участок. Так что больше не буду давить на вас и лезть со своими рекомендациями. План-график я вам принесла, ориентируйтесь по нему сами. Будет получаться работать по нему или хотя бы близко – хорошо. Не будет – тоже не критично, генеральный вам скостит.
-Но как же это? Разве не ваша работа курировать и проверять всю логистическую линию?
-Не моя. Это была личная инициатива для повышения качества планирования и, соответственно, для увеличения продаж. Но, как оказалось, мои инициативы только мешали вам. Я буду просто корректировать все плановые показатели в соответствии с вашими данными. Остальные секции уже почти научились следовать плановым цифрам. Но продуктовая сфера не способна работать в рамках жесткого планирования.
-То есть, хотите сказать, что отмените все свои визиты ко мне в отдел для сверки показателей?
-Да, отменю. Для этого есть электронная почта.
-Но я… привык видеть вас и спорить с вами. Это дисциплинирует.
-Дисциплинирует? Вас? Генеральный сказал, чтобы я больше не мешала вам.
    После ее ухода Калинин некоторое время не мог прийти в себя и дышал часто, почти так же, как выброшенная на берег рыба вздымает жабры.
    Весь этот месяц он видел Осу только на совещаниях, она больше не приходила к нему в отдел. Все разнарядки и графики посылала по почте. Коллеги в беседах по-прежнему перемывали ей кости за въедливость и бескомпромиссность, и только Калинину нечего было сказать. Ему завидовали, но он не выдержал и вновь пошел к генеральному.
-Павел Петрович, – сказал он главному, – Думаю, все-таки жесткое курирование Строевой шло на пользу моему отделу. Конечно, она всегда добавляла нам работы, но теперь я пониманию все плюсы ее постоянной критики.
-Вот как? Однако ты не можешь рассчитывать, что все будет как прежде, даже если я дам ей соответствующие указания. Она в корне пересмотрела свое отношение к продуктовой секции. К тому же, поблагодарила меня за то, что избавил ее от непосредственного общения с тобой.
-Поблагодарила?
-Да. Сказала, что ты самый неприятный и ершистый из всех начальников отделов. Так что если хочешь вернуться к прежнему режиму, поговори с ней сам. Я дам зеленый свет. А ведь мне сразу показалось…
-Что именно?
-А… да нет, ничего.

***3   
    Калинин не стал откладывать задуманное дело в долгий ящик и попросил у Осы встречи по рабочим вопросам. Она пришла и села в его кабинете напротив.
-Так что вы хотите?
-Понимаете, ваша критика была благотворной для нашей работы и на самом деле помогала регулировать некоторые наши проблемы. Простите, что не понимал этого и конфликтовал с вами. Прошу, давайте вернемся к прежнему режиму взаимодействия.
    Оса внимательно взглянула на него, и он с изумлением заметил, что щеки ее порозовели. Она встала, собираясь уходить:
-Не думаю, что мы сможем…
-Почему? Ведь ничего не изменилось! – воскликнул Калинин.
-Напротив. Все изменилось,– ответила она, – Вам придется самому отлаживать все действия вашей группы. 
    Сказав это, она быстро выскочила из его кабинета. Калинин остался сидеть в полном замешательстве. Да что ж такое, думал он, какая муха ее укусила. Хотя я сам кретин, зачем всю эту бучу против нее затеял. Но перед глазами у него стояло ее лицо с порозовевшими щеками. С чего бы ей смущаться, размышлял он, впрочем, зная ответ. Ведь он и сам не чувствовал себя рядом с нею как раньше. Сейчас ему настоятельно хотелось чаще ее видеть и слышать ее язвительные замечания.
    Какое-то время он сидел с закрытыми глазами, а потом написал ей смс: "Давайте поужинаем сегодня? Буду ждать вас в своей машине после работы ". Оса не ответила, при том, что прочла его сообщение. Но он знал, как станет действовать.
    По окончании рабочего дня он сидел в машине и словно к старту готовился, так были напряжены его мышцы и мысли. Он увидел Осу, выходившую из офиса, и собрался как перед прыжком. Строева попрощалась с подружкой-секретаршей и, спускаясь по ступеням, оглядывала припаркованные машины. Увидев Калинина, она остановилась в нерешительности, но все-таки пошла прямо к его мерсу. Калинина словно волной подняло, он вскочил и, когда она подошла, решительно взял ее за запястье и почти силой усадил в салон автомобиля.
-Вы что?.... – изумленно лепетала Оса, оглядываясь и пытаясь открыть заблокированную дверь. 
-Раз вы пришли, то поедем ужинать, как я и предлагал, – сказал Калинин, заводя двигатель.
-Но я хотела отказаться, у меня другие планы на вечер.
-Ничего, подождут ваши планы, – рявкнул Калинин и рванул машину с места.
-Наверняка нас видели. Особенно то, как вы силой усадили меня сюда. Сотрудники неправильно истолкуют…
-Пусть толкуют, что хотят.
-Но моя репутация…вы не подумали о ней?
-Репутация? Какая к черту репутация? Два взрослых человека решили после работы поужинать и поговорить о работе.  Я не женат, вы – не замужем, никаких нарушений этических норм. Да и кому какое дело? Если хоть кто-то посмеет слово сказать, будет иметь дело со мной.
-Но почему вы применили ко мне силу?
-Потому что вы на удивление нерешительны в некоторых вопросах. И потому, что пытаетесь меня избегать. Сами бы вы ни за что не сели в машину.
-Я ведь уже всё вам сказала, что еще вы хотели от меня узнать? Я только выполняла решение главного по вашей же просьбе. Приходить к вам в отдел и пытаться для виду что-то вам доказывать – зачем этот спектакль? Мы вроде бы поняли друг друга, к тому же ваш отдел работает намного лучше других. Мне нечему вас учить и нечего особо требовать. О чем вы хотели поговорить?
    Калинин притормозил и завернул в переулок, где остановился под раскидистым кустом сирени. Оса смотрела на него расширившимися от удивления глазами. Он отстегнул свой ремень безопасности, навалился на нее и впился в ее губы поцелуем.
-Хватит рассуждать, – шептал он ей и продолжал ее целовать, – Ты измучила меня, не могу больше.
-Отпустите! – крикнула она, вырываясь.
-Даже не подумаю! – ответил он со злостью,– Хочешь и дальше надо мной издеваться? Я нормальный здоровый мужик и терпеть бабскую дурь не намерен.
-Бабскую дурь? Вы мне никто, как и я вам! Какое право вы имеете…
-Слушай, Соня! Хватит в игры играть. Со мной такое не прокатит. Как ты этого не поняла?
-Я не хочу…
-Да что ты, в самом деле? Чего ж у тебя сердце так колотится?
-От неожиданности… ты напал на меня, это было внезапно, любой бы опешил…
-Так значит, ты просто опешила? – захохотал Калинин, но потом, не отпуская ее плеч и глядя ей в глаза, сказал уже серьезно:
-Давай, ты не будешь перечить, и мы просто поедем ко мне. Мы ведь не дети.
-И что мы у тебя будем делать?
Калинин плотоядно улыбнулся, на что Оса оттолкнула его:
-Я не готова. Это ты можешь понять?
-Не готова? Тебе нужно время?
-Да!
-Сколько?
-Ну… месяц-другой, чтобы разобраться в себе.
-С ума сошла? Какой еще месяц придумала? Даже не надейся! Будем встречаться, ужинать в кафе, разговаривать, чтобы ты разобралась в себе. Хотя я и так могу сказать – ты все равно будешь моей.
    В его голове промелькнула мысль, что их разговор почти в точности похож на все их ранние стычки и споры, только слова другие. Все остальное тютелька в тютельку.
-Ты поэтому обожал со мной спорить?
-Конечно. У тебя такое красноречие открывалось, такая язвительность, так начинали гореть глаза – просто восторг. Была б моя воля, я бы всякий раз овладевал тобой прямо на письменном столе.

***4
    Однако после первой совместной ночи Оса исчезла. Отпуск взяла, служебный телефон заблокировала, в корпоративном чате не отвечала, на электронные письма тоже. Калинин бесился, ходил в отдел кадров, узнал, что отпуск у нее внеплановый, ходил в отдел продаж и говорил с ее помощником, но тот только пожимал плечами:
-Нам сказали, что она по семейным обстоятельствам куда-то срочно уехала.
    Тогда Калинин отправился к генеральному, хотя не знал, что говорить.
-Почему вы отпустили Строеву в отпуск в самый горячий период на работе? – спросил он главного. Тот улыбнулся и ответил:
-Она ненадолго. А ты работай в своем режиме. Об этом же когда-то меня просил. Так зачем тебе Соня?
-Нужно согласовать некоторые вопросы с отделом продаж, а кроме нее никто толком ничего не знает, – огрызнулся Калинин.
-Лапшу мне не вешай, – ухмыльнулся главный.
Калинин внимательно на него взглянул, но дед, как за глаза они иногда называли главного, смотрел на него и посмеивался. Правда, он часто таким бывал в общении, потому Калинин и не мог понять, знает ли генеральный хоть что-то о том, что произошло у них той ночью.
    А потом на планерке он вдруг услышал, как Сургин бурчал двум другим начальникам отделов:
-Конечно, внучке отпуск в любое время можно дать. А когда я попросил три дня, так он меня подальше послал.
-Внучке? – переспросил его Калинин.
-Ну да. Ты что, не знал, что Оса его внучка? Отдел кадров проболтался, у меня там свой человек.
-А ты теперь всем об этом докладываешь? – зло прошипел Калинин, хотя новость явно его смутила. Но теперь он вполне понимал поведение главного в отношении Осы.
    Подумав немного на досуге, он все-таки вновь пошел к генеральному.
-Павел Петрович, пожалуйста, дайте мне контакты вашей…внучки, – сказал он, хотя и с заминкой.
Начальник взглянул на него с прищуром и ответил:
-Я не могу действовать против ее желаний.
-Прошу вас! Она нужна мне. И так поступать… это нечестно!
-Нужна тебе? По рабочим вопросам?
-Нет! Вы же наверняка все знаете. Я люблю ее, а она сбежала.
Генеральный помолчал, а потом спросил:
-Так у вас все серьезно?
Калинин сел и опустил голову:
-Не могу я без нее, понимаете?
-Так сильно любишь?
-Да, сильно.
-Она уволиться хотела, я ее еле уговорил на отпуск. Что у вас произошло?
-Ну… я ее к себе привез и мы…
-И что она? Не была против?
-Конечно, была. Вы ж ее знаете!
-Слушай, Вячеслав, если она была против… я не понимаю, ты что, силой ее заставил?
-Вы о чем?! Какой еще силой? Она сама меня провоцировала, а потом все было лучше некуда. Да вспомните все наши стычки и споры! Это она так действовала, просто я не сразу въехал. Оса…она слишком умная!
-Но она и с другими все время конфликтовала и конфликтует по работе.
-Это для прикрытия. Стратегия у нее такая, чтобы никто не догадался. Где она, скажите! Я должен с ней увидеться.
    Дед сидел и думал, потом набрал номер и о чем-то тихо поговорил.
-Плачет, – сказал он Калинину.
-Плачет?! Где она?! Говорите, иначе я… я…
-Поехали, – сказал главный и встал из-за стола.
    Генеральный действительно привез Калинина в квартиру, где находилась Оса. Хотя по виду квартира принадлежала деду, а не внучке. Калинин сразу присел на корточки перед креслом, где сидела Соня.
-Почему ты сбежала? – спросил он и уткнулся лицом ей в колени.
-Слава… я боюсь. Два моих романа так же вспыхивали как хворост, но потом закончились ничем и принесли мне только боль.
-Хворост? – переспросил Калинин удивленно, – Какое-то архаичное слово. Ты из детских книжек еще не вылезла? Мы с тобой не вспыхивали, а боролись. В этом отличие от твоих бывших. Кстати, кто они? Похожи хоть в чём-то на меня?
-Нет. Оба гуманитарии. Но, кроме прочего, меня пугает твой натиск, ты совсем меня не слушаешь и все делаешь по-своему.
-Если тебя слушать, можно три месяца ходить вокруг да около, как ты и планировала. Мы что, подростки, не решающиеся на первый поцелуй? Тебе уже 30, мне 35. Мы – взрослые! Так что хватит нюни распускать. Давай просто побыстрей поженимся и всё. Как я понимаю, тебя пугает неопределенность твоего положения. Я и сам не собираюсь играть в тайного любовника. В 20-25 наигрался в эти игры.
-Наигрался? Мне больно…
-Что такое? Ревнуешь меня к прошлому?
Оса отвернулась.
-Думаешь, я не ревную? Ревную еще как! Никому тебя не собираюсь отдавать.
-Но у тебя ведь наверняка есть женщины. Не один же ты все последнее время живешь.
-Можешь не верить, но один. Давай, собирайся, и поедем ко мне – насовсем. Где твоя сумка или чемодан?
-Но…как же это?...
    Навстречу вставшему Калинину вышел генеральный и передал ему дорожную сумку Осы.
-Значит, забираешь ее?   
-Забираю. Сама она ни на что не способна решиться. Надеюсь, ее родители не будут против меня.
-Тебя остановит, если они будут против?
-Нет.
-Тогда действуй. Они все равно живут не в Питере. Потом просто перед фактом их поставишь. Всю ответственность мне придется на себя взять, хотя ты даже не спросил меня ни о чем.
-Вы против?
-Увози ее скорей, видеть не могу, как она слезы по тебе льёт.

***5
    В квартире Калинина, когда Соня оделась в домашнюю одежду, то сразу перестала быть Осой и внучкой генерального. Калинин наслаждался ее уютным видом и действиями – она то поправляла покрывало, то заваривала чай, то подкалывала шторы в кухне, то помешивала суп на плите.
-Хватит трудиться, я сам все сделаю,– смеялся Калинин. Ему хотелось обнимать ее и не выпускать из своих рук, словно она могла ускользнуть и раствориться как дым. В сущности, так и было, по крайней мере, в части ее мыслей, которые он очень хотел знать. В их первую ночь он тоже пытался ее разговорить, однако, время для них пролетело незаметно, и он ничего не успел. Но теперь решил, что заставит ее открыться ему. Впрочем, ее глаза почти все ему рассказывали. Ее чувства мгновенно отражались в них, в отличие от многих женщин она не умела притворяться. По крайней мере, с ним. Именно поэтому часто смущалась, когда видела, что он читает ее как открытую книгу.
-Я словно раздета перед тобой, – сказала она как-то.
-Так и должно быть, ты моя, зачем скрывать от меня что-то?
-Но человек не должен выворачиваться наизнанку перед возлюбленным. Женщина должна хранить свои секреты.
-Что еще за глупости?
-Иначе я могу быстро тебе наскучить.
-Не выдумывай. Чем более открытой ты будешь для меня, тем более повяжешь меня по рукам и ногам. Таков уж я. Твои защитные слои лишь отдаляют нас друг от друга. Разве этого ты хочешь в браке со мной?
-Я пока ничего не знаю, само слово брак вызывает у меня панику.
-Почему? В браке женщины напротив обретают уверенность и спокойствие.
-Не знаю… Я боюсь твоего охлаждения.
-Дурочка. Этого не будет, поверь. Я себя хорошо знаю.
-Но ведь тебя заводило именно мое сопротивление и язвительность. А теперь ничего этого не осталось.
-Вовсе не это меня заводило и заводит. Плохо же ты разбираешься в мужчинах. Знаешь, какой волной меня накрывает, когда ты мимоходом роняешь замечания о том, что когда-то прочла или увидела. Словно новый мир мне приоткрываешь, словно свежий ветер в окно душной комнаты впускаешь. Мне казалось, что я давно уже закоснел в своих ощущениях и чувствах, но ты всякий раз будишь во мне новый острый интерес к жизни. Все потому, что у тебя неординарное восприятие окружающего и понимание другое, на более высоком уровне, нежели у меня. Это все вылезает в деталях, почти неуловимых, но явно мной ощущаемых. Мы почти всё по-разному воспринимаем.
-Люди вообще всё по-разному воспринимают.
-Нет, я о восприятии как о понимании явлений и предметов. Ты словно на доли секунды тормозишься на каждом из них и тут же понимаешь самую их суть. Не просто стул, а с историей, старинный, из очень твердых пород дерева, с проникающим в тело теплом… или, к примеру, кастрюля – какая-то слишком гладкая и блестящая с овальным искаженным отражением. Разве не твои слова? А вечер – обычный человек скажет: – "Прохладно", а ты: –  "Зябко и потому волнительно, как любое ожидание".
-Фантазер.
-Это ты фантазерка, да еще какая.
    Она не была такой уж стыдливой, но в ней осталась какая-то неискоренимая наивность во всем, что касалось физической близости, ласк и секса. Это удивляло Калинина, ему хотелось узнать о ней больше, о ее детстве, о взрослении. Ни одной своей подружкой раньше он не интересовался настолько, чтобы лезть так глубоко. Но Соню он никак не мог до конца разгадать, хотя она ничего не скрывала и отвечала на все его вопросы. О родителях, о детстве. Однако нечто глубинное ему пока не удалось выведать у нее и понять. Слишком мало времени прошло с момента, когда он осознал, что не может без нее. А это случилось, когда она перестала приходить в его отдел, чтобы спорить с ним до ярости. Ведь и ярость ее была необычной, он никак не мог уловить, чем она так его цепляет. Сейчас он понимал, что это рвалось наружу ее желание. И именно оно вместило в себя все, что теперь так влекло его к ней. Она лишь внешне казалась сдержанной, на самом же деле ни в чем не уступала импульсивному и решительному Калинину.
    Оса прервала свой отпуск и вышла на работу. И Калинин заторопился, в первый же день в обеденный перерыв повез ее в загс подавать заявление. Оса сопротивлялась:
-Могли бы через гос услуги это сделать.
-Нет! – рявкнул Калинин,– Ты должна пройти весь ритуал, чтобы прочувствовать торжественность всех моментов.      
-Какой еще ритуал? Ты совсем с ума сошел?
-Опять споришь со мной? Мы не на работе и говорим не о плановых графиках! Не смей мне перечить!
-То есть в личных отношениях с тобой я не имею никаких прав?
-Имеешь, но строго ограниченно.
-Хотелось бы узнать, что мне позволено.
-Позволено любить меня. Это всё.
На миг оторвавшись от вождения в плотном потоке машин, он увидел, как она улыбнулась.
    Дед, узнав о сроке их регистрации, нанял фирму для подготовки свадьбы.
-А вы оба работайте, не отвлекайтесь, я все сам устрою по высшему разряду, – сказал он Калинину и внучке, которая даже перед дедом смущалась от всей этой суеты.
-Сониным родителям я уже сообщил, – сказал дед,– Они, кстати, очень переживают.
-Додо, зачем ты им сказал? Я хотела потом, перед фактом поставить.
-Додо? – удивился Калинин, – Это что-то из Кэрролла?
-Ну да. Дед моя личная птица Додо. Он один мне детские книжки читал, родителям некогда было.
-Она тебе еще и не такое расскажет, – посмеивался генеральный, – Но с родителями, чтобы ты знал, твоя будущая жена сильно не ладит. А твои родители как?
-Я им еще ничего не говорил, – ответил Калинин и поморщился, представив, как мать начнет выяснять все до мелочей, тогда как он очень не хотел, чтобы кто-то донимал Соню вопросами.

***6
    Когда-то, в 25 Калинин почти собрался жениться. Его избранница была старше на пять лет, поэтому он во всем ее слушался даже поперёк своей натуры. Но наступил момент, когда постоянные наставления и продавливание своих мнений его невесты взорвали его. Вместо любви он ощутил почти ненависть к ней. Ему даже не хотелось больше секса, хотя именно он связывал их довольно-таки прочно. Но, ощущая свою власть в этом вопросе, невеста Калинина совершенно не считалась с его мнением.
    Соне исполнилось 30, однако она ничем не походила не только на его бывшую невесту, но и на других девушек и женщин, появлявшихся ненадолго в его жизни все последующие десять лет после неудачной помолвки. Впрочем, уже целый год он никого не впускал в свою жизнь, словно ждал чего-то. Хотя, размышляя, он приходил к выводу, что освободил себя от женщин как раз тогда, когда в их фирму пришла Оса. И теперь он не сомневался в том, что его желание пожить одному не являлось случайным совпадением, а совершенно точно подчинилось тому обстоятельству, что Оса проникла в его мозги и полностью овладела его мыслями. Иногда споры с ней настолько злили его, что он спасался только алкоголем. Правда, тот не слишком-то помогал, самолюбие Калинина так ощутимо страдало, что это подавляло волю и радость жизни. Ему постоянно хотелось что-то доказывать Осе, и только теперь он понимал, что так проявлялось его сексуальное влечение к ней. Настолько сильное, что блокировало все прочие желания.
    На корпоративе с выездом на базу отдыха за городом Оса появилась, но почти сразу исчезла. Это испортило Калинину весь отдых. Он даже напиться толком не смог. А о том, что она внучка генерального он не знал потому, что старался никого о ней не расспрашивать, стыдился того, что все время проигрывает ей в стычках на работе. И только ее порозовевшие от смущения щеки вдруг открыли ему глаза. Всё в один момент перевернулось с головы на ноги, и он ощутил полную уверенность в своих действиях.
    В офис Калинин теперь привозил Осу сам. Все это видели, но открыто помалкивали. Шушукались по углам. Калинин настоял на том, чтобы приезжать в офис вместе, так он надеялся, что к Осе никто больше не станет подкатывать. Но пару раз увидел, что помощник начальника технического отдела о чем-то мило с ней беседовал и угощал капучино в закрытом стакане. Хотя она не любила капучино.
-Чего он хотел от тебя? – спросил Калинин Осу.            
-Слава, сотрудники в нашем офисе от меня хотят лишь одного, чтобы я отстала от них со своими наездами, – ответила она. В офисе ее покладистость испарялась без следа, и это заводило Калинина как пружину. Существовало как бы две Осы – офисная и домашняя. Хотя с ним, в отличие от других начальников отделов, Соня практически перестала общаться по рабочим вопросам. Поэтому Калинин демонстративно заказывал обед на них двоих и садился с ней за отдельный столик, потому что успевал соскучиться, да и обозначить для других мужчин границу также следовало. В фирме имелись женщины, но мало кто из начальников отделов кого-то особо выделял. Трое были женаты, а свободные имели отношения за пределами офиса. По мнению Калинина, глянуть на кого-то из женщин в плане выбора в их фирме было не на кого. Оса с первого дня стояла особняком. Возле нее вечно кружились самцы. Даже сейчас, несмотря на демонстративное поведение с ней Калинина. Это его крайне злило.
-Хочу, чтобы ты уволилась от нас, не могу терпеть кобелей, так и липнущих к тебе, – сказал он наконец-то Соне. К его удивлению она не возразила.
-Сегодня же сообщи об этом деду,– сказал он.
-И чем я буду заниматься? Дома сидеть?
-Есть и другие фирмы, где нет таких голодных мужиков, как у нас.
-Слава… Я ведь училась именно на специалиста по логистике и планированию.
-Тогда… Следует перестроить всю систему взаимодействия твоего отдела с товарными секциями.
-Но как это сделать? Даже не представляю. 
-Ты не должна как школьная учительница бегать по отделам и почти вручную отлаживать логистические линии. Проводи общие совещания для начальников отделов и прилюдно разбирай все недоработки. Это пойдет всем на пользу, пусть учатся на ошибках друг друга! Презентации делай, памятки разработай. Так сказать, методическую работу проведи.
    С этого дня Оса засела за учебники и свои вузовские конспекты. Несколько раз ездила в свой универ и консультировалась с преподавателями.
    Первое же организованное ею совещание повергло начальников отделов в шок. Калинин торжествовал, хотя его отделу тоже досталось от нее. Когда совещание закончилось, выходящие из актового зала начальники отделов напоминали встревоженный улей, настолько взволновала их новая инициатива Осы. Один Калинин ухмылялся, хотя и сам не до конца понимал, решают ли эти изменения главный для него вопрос – оградят ли все эти мероприятия Осу от посягательства на нее офисных мужчин. По большому счету только это по-настоящему волновало его.

***7
    Между тем наступил день свадьбы. К удивлению Калинина со стороны деда пришло почти сорок человек гостей. И все это были его близкие и просто хорошие друзья. Еще присутствовало человек тридцать его приятелей, знакомых и партнеров по бизнесу. Приехали и Сонины родители. К самому Калинину заявились давние армейские дружки, оба с женами – один из Москвы, другой из Воронежа. Сослуживцев ни он, ни Оса не приглашали. Пришли две Сониных школьные подруги и секретарша из офиса, с которой Соня подружилась за время работы в фирме деда. Так же о свадьбе Калинин не сообщал и своим родителям. Но почти в самом конце торжества они вдруг появились с подарком для молодых.
-Наверняка, это Додо их разыскал. Не сердись, он приверженец традиций, – сказала Соня.
Калинин посмотрел на нее и кивнул. В нежнейшей фате и белом платье, усыпанном мелкими стразами, она была безумно красива. Даже с не накрашенными губами. Она не стала пользоваться помадой, зная, что Калинин не умеет "культурно" и сдержанно целоваться, даже на публике. Калинин хотел целовать ее на каждом шагу, но она пока останавливала его и взамен называла ласковым прозвищем "волчонок", хотя полностью прозвище звучало "зубастый зверюга".
    По договоренности с дедом молодые пробыли на церемонии совсем недолго, после чего отправились в авто прогулку по городу с целью повесить серебряный замочек на Поцелуев мост, а потом заехать и бросить монетку Чижику-Пыжику. Родителям Калинин позвонил и попросил мать при встрече не допрашивать Соню ни о чем. Сказал, что очень разозлится, если она не выполнит его просьбу. А Соня была счастлива, прижималась к нему всю дорогу и позволяла себя целовать, чем всякий раз улучшала настроение и самочувствие Калинина, потому что сердце его от всей этой подготовки и от самой церемонии билось сегодня очень болезненно.
-Твой дед молодец,– шепнул он Соне,– нам лучше всего быть одним.
-Да, он на все для меня готов. Но я счастлива, что он принял тебя без колебаний. Даже, когда я ругала тебя при нем, посмеивался и говорил:-"Слава богу, нашлась на тебя управа. А то ведь тормозов не знаешь и меня никогда не слушаешь".

    Через год Соня родила Калинину двойню, мальчика и девочку – полный комплект.
-Ты настоящий логист, – говорил он ей и смеялся:
-Вместо двух раз за один отстрелялась.
    Дед был счастлив, нанял для внучки двух помощниц, а Калинину предоставил трехмесячный отпуск. Но оба они, и Калинин, и Соня, часто тупили и совершенно не умели обращаться с детьми. Им приходилось этому еще только учиться и во всем смирять два своих упрямых нрава. Но постепенно дети приучили родителей думать, прежде всего, о них, а не о своих амбициях. Калинин теперь знал, что характер, хоть и является одной из основных особенностей человека, вполне может меняться в угоду любимым существам. Главное, чтобы эти существа постоянно находились рядом и требовали внимания и заботы. А Соня… она всему научилась, но осталась прежней, несмотря на полученный опыт. Потому что женщины от рождения подчиняются природе намного сильнее мужчин, чему учат и своих мужей, особенно тех, которые прислушиваются к ним. Но даже тех, кто не прислушивается, женщина, как вода точит камень, постепенно меняет под себя. Что бы и кто ни говорил и как бы ни был умен говорящий. 

                *** 
© Copyright: Марк Шувалов,
       июль 2023


3.  Дымарь

Дымарь – устройство для подкуривания пчёл
дымом с целью их усмирения. Отличный по-
мощник пчеловоду, как начинающему, так и
опытному. Усмиряющее действие дыма зак-
лючается в том, что при задымлении пчёлы
наполняют свои зобики, чтобы в случае по-
жара покинуть улей с запасом мёда, а в та-
ком состоянии они не способны жалить.

***1
    Когда многочисленная семья Кузнецовых собиралась летом в угодье у деда, в 150 км от Питера, поначалу все радовались встрече, но уже через три-пять дней начинались раздоры. Дед купил этот участок десять лет назад на деньги всех членов семьи в складчину. Десять соток они решили отдать под большой дом с пристройкой и зону отдыха, а остальные 2 гектара решено было использовать под пасеку, которой дед занимался. Он с детства получил все умения и знания в этой сфере еще от своего отца. Но помимо этого много учился и читал по данному предмету, ездил на встречи с такими же пасечниками для обмена опытом, а еще через интернет общался с зарубежными пчеловодами. Между пасекой и участком, где располагался дом, семья насадила плодовые деревья, ягодные кусты и отдельно обширный малинник. Сад избавлял деда от необходимости возить ульи в другие места для увеличения сбора мёда. Но уход за ним, обрезка деревьев, сбор урожая и уборка территории требовали времени и сил, поэтому в этом принимали участие все домочадцы.   
    Семья Кузнецовых действительно была большой – дед, его дочь с мужем, три их взрослых сына с женами и детьми, а также их дочь 19-ти лет. Кроме этого семья пополнилась родителями жен, а в гостевом домике иногда на лето селились братья и сестры родителей с обеих сторон. Всего к деду с его помощником могло наехать человек 26-28. Как тут не возникнуть раздорам по мелочам, на той же кухне, куда сходились сразу три-четыре хозяйки.
    Старший из дедовых внуков, Борис, примерно через год после постройки дома обшил стены, пол и потолок своей четверти звукоизолирующими панелями, потому что его семье не давали покоя дети других братьев и крики из кухни. Конечно, гостила вся эта толпа у деда лишь в летние месяцы, да и то родители и братья то и дело уезжали в город по делам, оставались лишь жены с детьми, а также сестра. Тогда воцарялся зыбкий мир, который все-таки нет-нет, да нарушался раздорами между семьями братьев. Сами братья с детства никогда не ссорились, но теперь к ним примкнули их жены вкупе с тёщами и прочими родственниками. Однако за общим столом, где во главе семейства садился дед, все вели себя чинно и благородно, поскольку Кузнецовы считались интеллигентами. 
    Дочь деда с мужем работали в одном засекреченном НИИ, внук Борис имел полиграфическую фирму, двух младших братьев он пристроил к своему другу в айти компанию, поскольку оба они уже в школе свободно умели хакерствовать, да и вообще разбирались в компьютерах. А сестра Ксения пока еще только перешла на второй курс факультета искусствоведения в Репинке. Братья ее обожали, и эти четверо, в отличие от родителей, жен и родственников, всегда защищали друг друга перед ними, даже если кто-то из их четверки был реально виноват. Хотя именно это являлось одним из предметов раздоров в семье. Дочь деда, Лариса, часто ругала своих непокорных и ставших слишком самостоятельными детей. Но за младших вступался старший брат, а против него у родителей не имелось аргументов, они очень его уважали.
    Несмотря на сильную привязанность друг к другу братьев, их жены не дружили между собой, а только вынужденно сохраняли мир. А сестру так и вовсе обходили стороной, поскольку ей братья и родители позволяли абсолютно все и считали ее возвышенной, умной и самой красивой. 
    Лариса с мужем почти не участвовали в хозяйственных делах, этим занимались жены их сыновей и родственники. Дед на время приезда гостей переселялся на пасеку в отдельно стоящий флигель, к которому примыкала баня, имевшая туда вход. В холодное время года флигель служил местом отдыха после принятия банных процедур. Но летом баню не топили, во флигеле вместе с дедом жил его помощник, который занимался пчелами из научного интереса и даже писал диссертацию о пчеловодстве и устройстве пасек в различных климатических условиях. Дед очень уважал и ценил своего ученого помощника. Он называл его Ларик, остальные произносили его имя как Ларион. Иллариону в этом году исполнилось 30 лет. Помимо науки и работы на пасеке он по утрам бегал по лесной тропе, подтягивался на перекладине и вообще занимался укреплением сил и здоровья. Особенно любил нырять и плавать в ледяной речке, протекавшей рядом с пасекой. Все остальные на пасеке не появлялись, пчёл боялись, а купаться ходили на озеро, вода в котором была намного теплее, чем в реке.
    В семейных раздорах не участвовали только дети, мальчики семи, пяти и трех лет, дед и его помощник. Даже Ксюхе, сестре троих братьев, утонченной и возвышенной, иногда доставалось от женской половины семейства. Но однажды, когда братья не находились рядом, а одна из невесток наехала на Ксению по поводу не помытой посуды, за Ксению вступился помощник деда. Ксюха стояла растерянная и расстроенная выпадами жены второго брата, Николая, а Ларион очень вежливо и спокойно утихомирил женщину, которая даже извинилась перед Ксюхой, потому что немытую посуду бросил в раковину кто-то из детей. Дед, видевший все это, вошел в дом и сказал:
-Ларик, ты настоящий дымарь. Именно так и стоит успокаивать всех этих неуживчивых мух. Пчёлы, шмели и даже осы не стали бы первыми нападать.
    Имя жены Николая было Миён, но муж часто называл ее Муха. Кореянка имела самый скандальный характер из трёх жен братьев.
    Илларион работал с дедом на пасеке уже третий сезон. Зимой он закупал для него ульи и отправлял их из Питера. Так же уже второй раз он привез пять пчёлиных семей новой селекции.
    Ксения видела Лариона только за общими семейными обедами. В остальное время, когда он с дедом работал на пасеке, то был одет в сетчатую защитную одежду и выглядел как инопланетянин. Правда, недавно, когда она рано утром гуляла по прибрежному к реке лесу, то увидела, как Ларион скинул одежду после пробежки и нырнул в ледяную речную воду. Ксюха спряталась за дерево, потому что Ларион обнажился донага. Пока он плавал, она безотрывно смотрела на него, потому что стояла совсем близко. Но никак не могла уйти, сердце ее сильно стучало. Много раз видела она в интернете раздетых мужчин, а живьем и совсем рядом только братьев без маек, но в плавках или шортах. Ее поразило равномерно загорелое тело Лариона, даже ниже пояса.
    Он что, голый загорает, думала она, и от этого ее накрывало непонятное волнение. Ну, голый, кому какое дело, имеет полное право в уединенном месте. Может, воздушные ванны любит принимать для всех частей тела. Пока она думала об этом, Ларион вышел из воды и сделал несколько энергичных махов руками и ногами. А потом замер, увидев ее. Ксения вскрикнула и помчалась прочь. Но перед ее глазами он стоял обнаженный во всей красе. Ведь Ларион даже не успел прикрыться руками.
    Самым стрёмным оказалось то, что Ксюха хотела опять увидеть его именно в таком виде. Ты извращенка, сказала она себе, но, закрывая глаза, вновь и вновь представляла голого Лариона с удивленным лицом. В глазах Ксении он был точной копией Дорифора – известнейшей скульптуры древнегреческого античного мастера Поликлета. Отличительными особенностями этой скульптуры являлись красота Дорифора и ощущение совершенно живого персонажа в связи с естественной постановкой прекрасного раскованного тела. 
    К обеду Ксюха не вышла, потому что сейчас все ее фантазии сместились от обнаженного мужского торса, к лицу Лариона и, особенно, к его глазам и губам. Встретиться с ним взглядом за столом она не могла.
    Ксюха дождалась, когда все разошлись, и пошла в столовую, чтобы поесть чего-нибудь, но столкнулась с ним в дверях.
-Простите, Ларион, я не хотела подглядывать. Случайно, гуляла…
-Все нормально, Ксюша, я уже забыл об этом, – сказал он и быстро удалился.
    Губы… почему я раньше не замечала, и глаза – ироничные и глубокие, думала она пока ела тушеные овощи с мясом, которые наложила ей в тарелку жена третьего брата, Антона. Кристина была ближе всех невесток к ней по возрасту, поэтому они часто общались как подружки.
-Что-то случилось? – спросила Кристина Ксюху.
-Крис, расскажи, как у вас все началось с Антошей? – Ксюха знала, чем отвлечь невестку от вопросов. Кристина любила рассказывать о том, как влюбилась в Ксюхиного брата. Поженились они пять лет назад, их сынишке только-только исполнилось три года, поэтому эти воспоминания были очень свежи для невестки. А Ксюха лишь делала вид, что слушает, потому что знала всю историю наизусть. Думала сейчас она совсем о другом.

***2
    Два прошлых сезона Ксюха редко приезжала к деду, потому что сначала готовилась к выпускным экзаменам, а потом, не пройдя по конкурсу в универ сразу после окончания школы, стала усиленно заниматься для поступления в новом году. Когда она все-таки появлялась в угодье на выходные вместе с родителями, то почти не видела Лариона. Он с дедом тогда занимался расширением пасеки и был занят почти весь световой день. Даже еду невестки относили им во флигель. А, кроме того, как и все 18-тилетние, Ксюха тогда воспринимала парней старше 25 лет уже какими-то просто взрослыми замшелыми дядьками.
    Ночь она практически не спала. Засыпала на десять-пятнадцать минут и тут же просыпалась с сильным сердцебиением. А на утро увидела у себя на подоконнике небольшой букетик незабудок, перевязанный ленточкой, за которой находилась записка. Слава богу, было еще только 6 утра и все спали. Она схватила записку и прочла ее несколько раз. "Пожалуйста, не нужно. Твои братья выживут меня с пасеки ". Получалось, что он безошибочно понял ее состояние. Но записка так же говорила о том, что он ничего не испытывает к Ксюхе и опасается только за свою научную работу.
    Каждое прочтение записки приносило Ксюхе очередной укол в сердце. Она накинула теплый длинный кардиган и пошла к реке, чтобы хоть как-то развеяться. Туда никто из обитателей дома никогда не ходил, все они всегда отправлялись на озеро, где можно было купаться, делать шашлыки на берегу, и где дети могли бегать по песку.
    Ксюху душили слёзы, но она сдерживалась и только крепче сжимала дрожавшие губы. Как прагматично – "пожалуйста, не нужно", как будто я вешалась на него, думала она и едва справлялась с очередным спазмом в горле.
    Утро начиналось ясное и чистое, щебет птиц просто оглушал, стояла безветренная погода, обещавшая днем жару. Ксюха почти успокоилась, трогая ветви деревьев и перебирая на них листья. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь кроны, нежно согревали ее лицо. Вдруг она почувствовала, как кто-то сзади обнял ее. Ксюха замерла, не зная, что и думать. Повернувшись, она подняла голову и увидела сначала губы, а потом глаза и даже рассмотрела крапинки на зеленоватых радужках. Но вдруг ощутила поцелуй на губах.
-Ты же написал, что не нужно, – пролепетала она.
-Написал. Да что толку, – ответил Ларион, взял ее лицо в свои руки и снова поцеловал.
-Братья не посмеют, дед тебя защитит, – торопливо говорила она между поцелуями,– А если даже он не сможет, я смогу! Мне они не сумеют отказать.
-Я намного старше тебя, ни денег, ни постоянной работы. С кафедры ушел со скандалом, с родителями порвал, друзей всех растерял. Зачем я тебе?
-Затем!             
-Мне пора, Григорьич наверняка уже встал, – сказал Ларион, поцеловал ее в макушку и почти оттолкнул, чтобы она отпустила его из своих объятий.
-Когда смогу тебя увидеть? Не за обедом, а так, как сейчас?
-В 9 вечера приходи сюда. Но не обещаю, вдруг Григорьич что придумает из дел. 
    Завтракали дед с Ларионом во флигеле – яичница, кофе, бутерброды. Только на обед приходили в дом. Ксения еле дождалась, хотя опасалась выдать себя и Лариона, поэтому поглядывала на него изредка, в основном болтала ни о чем с Кристиной, которая всегда садилась рядом с ней. 
    Почему раньше я не замечала, как он красив, думала Ксюха. Его зеленые глаза особенно выделялись на загорелом лице. И загар его был особенным, не до черноты, как у некоторых парней, а какой-то золотистый. Любая модница позавидовала бы. И манерами он отличался, ел очень сдержанно, не спеша. Потом благодарил с полупоклоном хозяек и покидал столовую. Дед уходил позднее, после разговоров с гостями и внуками. С правнуками он не особо общался, да и они побаивались его, строгого и обросшего седой коротко стриженой бородкой. На невесток дед смотрел с прищуром, не выносил подобострастия, а две старших из них именно так и вели себя с ним. Младшая, Кристина, держалась более независимо, так же как и ее муж. Антона с детства баловали и опекали, он долго являлся общим любимцем семьи, пока не родилась Ксюха. С ней он общался ближе, чем старшие братья, и любил сестренку намного сильнее и искреннее их.
    Вечером народ решил заняться шашлыками, устроить пир горой и даже позапускать петарды для настроения. Дед просил петарды запускать только возле озера, подальше от пасеки. Мероприятие запланировали на 9 вечера. Ксюха сразу сказала, что не выйдет, хочет посмотреть давно ожидаемый фильм из разряда артхаусное кино. Никто не удивился, ведь она всегда держалась особняком, не дружила с женами братьев, не считая Кристину, и с детьми не умела играть, не знала, как с ними контачить. Кристина поглядывала за ужином на нее и изредка на Лариона. Ксюха заметила ее взгляды, но молчала, надеялась, что Кристина не станет болтать языком, даже если и догадалась о чем-то. Но сразу после ужина в комнату Ксюхи вдруг постучал Антон. Братья редко приходили к ней, в основном общались на веранде или в гостиной, удобно расположившись в креслах и предаваясь общим детским воспоминаниям. Но сегодня Антон пришел вовсе не за воспоминаниями.
-Ксю, ты что задумала? – спросил он ее, взяв за плечи,– Зачем тебе это задрот? Ему 30 лет, а ты только в начале.
-Тоша! Ты же всегда был на моей стороне. Неужели сейчас против?
-Он заморочил тебе голову?
-Нет.
-Тогда что?
-Я сама в него влюбилась. Он просил не начинать.
-Ты бегала за ним? Вот уж не могу поверить.
-Не бегала. Так получилось. Просто увидела, как он купался в реке. И поняла, что люблю.
-Не улавливаю связи.
-Не улавливаешь? Увидела и осознала. Ведь мы знакомы с ним уже три года. Доросла, дозрела, допетрила. Так понятней?
-Ксю, пойми… не подходит он тебе. Ни в чем. Энтомолог – это что за профессия? Конкретно для женщин, инвалидов или геев-одиночек. Бабочки, жучки, вредители, пчёлы… И мизерная зарплата.
-Тоша, неужели ты людей по зарплате стал мерить? Мои чувства тебя не интересуют?
-Тебе всего 19 лет. Никакого опыта. Так бывает, поверь. Ослепление, а потом прозрение и разочарование. У вас ничего общего, вы даже не общаетесь. Просто увидела, как он купается? Что ты знаешь о нем? О его мыслях, об образе жизни? Конечно, ты для него лакомый кусочек – молоденькая неопытная девочка, дочка обеспеченных родителей…
-Замолчи, иначе мы поссоримся. Мне пора.
-Ты к нему идешь? В такой час?
-Антон, если ты помешаешь мне или расскажешь кому-то… нашей с тобой дружбе конец.
-Ты способна предать наше общее детство?
-Мы выросли. Тебе никто не препятствовал влюбляться в Кристину, никто не отговаривал и не вмешивался. Хотя ты тоже женился всего-то в 20 лет. Я ухожу.

***3
    Ларион уже ждал ее, взял за руку и быстро повел куда-то по тропинке, которая пряталась в густых зарослях. Оказалось, он нашел довольно-таки крепкий шалаш, построенный кем-то давным-давно. Там Ларион уже оставил свой рюкзак со спальниками, настольным фонарем и едой. У шалаша имелась даже плетеная ивовая дверца. Романтики хоть отбавляй, подумала Ксюха, но сердце ее так сильно колотилось, что она дрожала всем телом. И это при том, что вечер был по-летнему очень тёплый.
    Она тут же забыла и про Антона, и про то, как шла по тропе на встречу. Только всматривалась в глаза Лариона при свете пробивающихся сквозь щели предзакатных солнечных лучей. Как только Ларион отрывался от нее, она сама впивалась в его губы, обхватив за шею и прижимаясь к нему всем телом.
-Ксюша…я ведь не деревянный. Что ты творишь… Ты меня почти совсем не знаешь. Давай хотя бы расскажем друг другу каждый о себе.
-Зачем? Что это изменит?
-Вдруг я маньяк и просто очень хорошо маскируюсь.
-Любовь зла, маньяк, значит, маньяк.
-Я тут думал… Хотел серьезно поговорить с тобой. Мы не должны, твои родные вряд ли примут меня. По крайней мере, сразу, с налета. Нужно общаться, мы ведь цивилизованные люди, все можно объяснить другим. Нельзя так, тайком, как преступники…
-Ларион, скажи мне самое главное – я нужна тебе?
Он помолчал, потом сел рядом:
-Я намного старше тебя и, к тому же, ничего не смогу тебе дать, потому что ничего не имею – ни квартиры, ни работы, ни денег. 
-Где же и на что ты живешь? Есть ли у тебя женщина?
-Снимаю комнату, деньги имею от разовых работ. Женщин нет. Тебя люблю давно, почти с первого дня, как увидел. Но ты еще несовершеннолетней была. Если честно, я не ожидал, что ты влюбишься в меня.
-Не скромничай, наверняка от девушек отбоя нет.
-Ты права, я давно привык к этому, еще со школы. Поэтому удрал из города сюда после того, как ушел с кафедры.
-И почему ушел? Ты там работал?
-Да, преподавал. Не сошлись во мнениях с руководством.
-Ты говорил, с родителями порвал.
-Ах, это… Да, они никогда не понимали, почему я выбрал энтомологию. Отец предлагал и даже настаивал, чтобы я пошел работать к его старинному другу в банковский сектор. Мать в сердцах разбила пять моих застекленных коллекций редких бабочек. Хотя это не из-за работы.
-А из-за чего? Из-за девушки? Скажи!
-Да. Как ты догадалась? Мать почему-то решила, раз меня не интересуют девушки, значит, я гей. И специализацию потому выбрал подходящую. Доказывать что-то я посчитал унизительным и просто ушел, поменял номер мобильника и аккаунты в соцсетях. Зарплата, которую мне платит твой дед, помогает выживать, чтобы работать над диссертацией.
-Ларион, я люблю тебя, – сказала Ксюха и прижалась к нему.
    Вернулась домой она в пять утра, Ларион остался спать в шалаше до 8 часов, потому что до ухода Ксюхи оба они не сомкнули глаз. Ксюха легла в постель и, обняв подушку, сразу уснула, совершенно счастливая.
    Однако на обед Ларион не пришел, и как сказал дед, уехал в город по своим делам. Ксюха чуть со стула не упала. Не стала есть и ушла к себе в комнату, где несколько раз звонила Лариону. Но он не отвечал. Она писала смс, но на них так же не было ответа. После этого она отправилась к деду.
    Он сидел на крыльце флигеля и грелся на солнышке.
-Старый я стал, мерзну даже летом, – сказал ей дед,– Из-за Ларика пришла?
-Да, – буркнула Ксюха недовольно, – Куда ты его послал? 
-Я не посылал. Какие-то дела у него срочные появились, родители что-то там устроили, суд затеяли.
-Суд?
-Точно не знаю. Но кажется, да, суд.
-Дед, я люблю его.
-Знаю. Трудно ему очень. Не дергай его пока.
-Мне без него невыносимо.
-Терпи. Вернется. Сказал, что уже давно любит тебя. Я обещал ему с твоими родителями поговорить. Он мне родным стал за эти три года. Но пока молчи, до моего разговора с твоими ни слова никому. Ты ж сама знаешь, какой у нас тут вертеп и Содом с Гоморрой. Только не реви, а лучше надень его костюм и мне помоги. А то без него я как без рук. Дел невпроворот. Для начала давай посмотрим график проверки ульев. Пчёл-то не боишься?
-Не боюсь! Говори, что делать.

***4
      После похода к ульям, когда Ксюха сняла с себя всю необходимую амуницию, то спросила деда, где спит Ларион. Тот показал ей небольшую, но уютную комнатку с окном на лес. Ларион оставил свой ноут, кучу специальной литературы и массу уже распечатанных листов подготовленной диссертации. Но Ксюху более всего интересовала кровать Лариона. Первым делом она легла на нее и уткнулась носом в подушку, чтобы почувствовать его запах. Дед заглянул, увидел это и засмеялся:
-Видать, и правда, сильно любишь его.
-Сама не ожидала, все произошло так внезапно. Словно молния прожгла.
-Не боишься ошибиться? Хотя Ларион мне и самому очень нравится.
-А Антоха меня отговаривал, сказал, зачем тебе этот задрот и все такое. А ведь Антоха всегда за меня был.
-Что могу сказать. Ревность.
-Ревность? Он же брат!
-Ревнуют все, родители – детей, дети – родителей, братья братьев и сестер и наоборот. За жизнь я насмотрелся достаточно. Каждый хочет, чтобы ему кусок любви побольше доставался. А любовь – она разная. Родственная так очень ревнивой бывает. Но главная и самая важная, ради которой от отца с матерью люди готовы отказаться – это между мужчиной и женщиной. Тут никто ничего нового не придумал. Люди не просто головы теряют, люди жизнь готовы отдать за такую любовь. Потому что не только душа, но и тело в ней задействовано. А тело – оно, знаешь ли, своей жизнью живет и точно знает, кто ему подходит, а кто нет. И ощущения тела настолько цепко порой в памяти сидят, что даже годы их не стирают. Твоей бабушки десять лет как уж нет, а я тепло ее помню и ощущаю, словно она рядом и обнимает меня.
    На смс Ксюхи Ларион ответил: "Малыш, я пока занят. Очень сильно люблю тебя. Приеду, зацелую до обморока".
-Ты чего плачешь,– забеспокоился дед, увидев ее слезы,– Ларион что-то не то написал?   
-Нет. Самое то. Просто ужасно скучаю по нему.
    Прошел день, потом второй, потом третий. Ксюха помогала деду уже в паре с Антоном, который злился на Лариона.
-Уехал в самый разгар дел на пасеке,– ругался Ксюхин брат, то и дело поглядывая на нее,– Вот и думай теперь, он и в будущем может вот так же все бросить и сбежать. Нагляделся я на подобных бегунов.
Ксюха не отвечала, и дед молчал. Эти двое крайне удивляли Антона своим поведением. Он очень переживал за сестру, но пока ничего не говорил старшим братьям, знал, что Ксюху это может сильно расстроить. Конечно, Антон понимал, почему сестра влюбилась в этого красавчика. Но так же он вполне познал, как трудно зависеть во всем от родителей и от старших братьев, если ты сам не имеешь доходов. Он женился, когда еще учился в универе, и потому испытал на себе все минусы зависимости от денежных вливаний со стороны. Мать с отцом неплохо зарабатывали в своем НИИ, однако у них на руках была еще Ксюха. Основные деньги Антону давали очень небедные родственники Кристины, и за пополнение семейного бюджета ему приходилось постоянно благодарить их и во всем им угождать. 
    Ларион отсутствовал почти неделю и все это время не писал и не звонил. Когда он вернулся, то сказал, что съездил удачно и решил очень важные проблемы, но не вдавался в подробности. Ксюхе требовались лишь его объятия и поцелуи, а дед радовался тому, что Ларион наконец-то вновь приступит к своей работе на пасеке, потому что Ксения и Антон хоть и помогали деду, но оба были достаточно бестолковыми во всем. В присутствии Лариона дед мог себе позволить работу с перерывами на отдых, не то, что с этими двоими.
    Наступили очередные выходные, а, значит, никому не нужно было ехать на работу. Поэтому народ решил устроить шашлыки и расслабиться. Николай с женой поехали прикупить мяса и овощей, а Борис после завтрака пришел к сестре.
-Хочу поговорить с тобой, – сказал он Ксюхе, наводившей марафет перед зеркалом.
-Ты с Ларионом начала шашни? Антон вроде бы пытался тебя оградить от этого.
-Боря, – сказала Ксюха беспечно,– Антон сам женился в 20. А я пока только встречаюсь с Лариком.
-Тебе учиться нужно, а какой жизнью он живет, мы не знаем.
    Борису в этом году исполнилось 32, своя фирма, жена, ребенок делали его уверенным в своих силах. Да и все в семье уважали его и считались с его мнением. Правда, жена часто говорила ему, что сестру он и его братья слишком распустили. Именно она рассказала ему о встречах Ксении и Лариона.
-Жизнь Ларика вас не касается! – разозлилась Ксюха, хотя это было ей совершенно несвойственно. Брат очень удивился такой ее реакции:
-Мы не лезем в его дела. Но твои отношения с ним не могут нас не волновать. Тебе всего 19, ты наивна и доверчива.
-Боря, почему вы все считаете меня до сих пор ребенком? Между прочим, женщины психологически взрослеют очень рано, моё детство кончилось еще лет в 13. Скажи своей жене, чтобы не шпионила за мной. Вашим клушам нечего делать, так они за меня принялись?
-Ладно ладно, я понял. Меня волнует лишь то, что эти отношения могут принести тебе боль разочарования. Вспомни, как приходилось на первых порах Антону, с деньгами были напряги, с жильем. Но у него хотя бы имелись родственники жены, и ему самому было тогда всего 20 лет. А у твоего Лариона в 30 ничего за душой. Если вы вдруг поженитесь, как и где будете жить?
-У меня есть своя комната, да и бывшие ваши комнаты свободны. Разве не так? Могу я остаться с родителями пока учусь?
-А ты говорила об этом с ними? Примут ли они твоего парня?
-Боря, мы начали встречаться всего три недели назад, а вы уже такую бучу подняли. Дайте нам хотя бы в себе разобраться.
-Знаешь, пока вы разбираться будете, он вполне твою жизнь может разрушить. Вдруг ты забеременеешь…
  Ксюха посмотрела на брата:
-И что? Это изменит ваше ко мне отношение? Почему это может разрушить мою жизнь? Я не собираюсь расставаться с Лариком, несмотря ни на что. Меня не интересует его финансовое положение, он человек науки. Наши родители должны понять его.
-Он предлагал тебе выйти замуж?
-Мы говорили об этом. Прости, но я больше не хочу это обсуждать. Даже ты, как старший брат, не имеешь право лезть в мои дела.
-Если я решу, что он портит твою жизнь, даже следа его здесь не останется! А деду найму другого помощника.
-Только посмей! Хочешь, чтобы я бросила универ и ушла из дома?
    Борис смотрел на нее очень сердито, но она решительно вышла из комнаты и помчалась на пасеку.

***5
    Илларион по возвращении из Питера долго ничего не рассказывал Ксюхе. Она не спрашивала ни о чем, просто наслаждалась его присутствием. Хотя ее волновало, что он часто задумывался о чем-то, даже когда они лежали вдвоем в обнимку. 
    Дед не заговаривал с ним о Ксюхе, но поглядывал внимательно, замечая его задумчивость. Борис уже разговаривал с дедом насчет сестры, но дед только молчал. Сказал лишь:
-Дайте ей самой разобраться во всем. Силой и запретами тут ничего не сделаешь.
-Но тебе тоже нравится этот хлюст? – раздражённо спросил Борис, на что дед только посмотрел на него, но не ответил. Именно поэтому Борис решил поговорить с Илларионом сам и пришел вечером, вместо кореянки принес ужин для деда и его помощника. Однако Ларион ушел искупаться на реку, поэтому Борис также отправлся туда. Ларион действительно плавал в ледяной речке. Потом вышел и стал делать разогревающие махи руками и ногами. Борис смотрел на него, стоя у дерева, и почему-то не мог сделать и шага, пока Ларион сам не заметил его. Завернувшись в большое банное полотенце, Ларион спросил:
-Ты что-то хотел?
-Да нет. Решил посмотреть, где ты купаешься. Не знал про это место. Вода ведь ледяная, закаленный ты. Моржуешь небось?
-Нет. Просто после работы освежает.
-Ты бы осторожней тут один. Вдруг судорога в ногах или сердце.
-Хорошо, буду осторожней. Мне всегда хочется с разбегу нырнуть, но буду теперь медленно входить.
-Это правильно, себя нужно беречь. Я твой автореферат читал на сайте и пару статей в журналах. Не хочешь ко мне в фирму пойти работать, в издательскую группу? Речь у тебя поставлена, могу корректором на первых порах взять, потом редактором станешь. Большую зарплату не обещаю, зато стабильность. Мы уже шесть лет существуем.
-Спасибо. Могу я подумать?
-Конечно.
-Ты ведь пришел о наших с Ксюхой отношениях спросить.
-Да. Но передумал. Потому что она против. Вы сами разберетесь. Я скажу ей, что был неправ, мы повздорили сегодня насчет тебя. Прости.
-Ты можешь спрашивать, я отвечу на все твои вопросы.
-Хорошо, потом как-нибудь. Тебе одеться нужно, я ужин вам с дедом принес.
    Борис, пока шел обратно, напряженно думал. Почему-то вид купающегося в реке Лариона странным образом изменил весь ход его предыдущих мыслей. Злость его на сестру куда-то испарилась. Да, уж, думал Борис, понимаю теперь деда, а тем более Ксюху. Смог бы я сам мокрый и голый вести себя с таким достоинством перед другим мужиком? Есть в нем все-таки стержень и что-то такое… харизма, какая-то внутренняя сила. И почему я раньше не общался с ним ближе. Парень-то интеллигентный и умный. Правда, специализация его… бабочки все эти, осы и пчелы… хотя наши родители вообще микробами занимаются и ничего, живут и радуются. И как это он так быстро успокоил и усмирил меня? Недаром его дед дымарем прозвал. Редко, кто таким талантом обладает. 
    Борис решил еще раз переговорить с сестрой, но комната ее была пуста. Он зашел к ней перед завтраком. Ксюха уже вернулась. Она выглядела выспавшейся и с улыбкой причесывалась перед зеркалом, а увидев брата, остановилась:
-Опять воспитывать меня пришел?
-Нет. Прости, сестрёнка. Я был не прав.
-Ты это серьёзно? – недоверчиво спросила она.
-Да, серьезно. Мы разговаривали с Ларионом, и я понял…
-Понял? Что именно?
-Тебя, твои чувства. Даже если ты забеременеешь…
-Мы не занимаемся с Лариком сексом.
-Как?! Но ведь ты все ночи с ним проводишь. Какой мужик способен так сдерживаться?
Ксюха села и сказала:
-Любящий способен и не на такое. Мы целуемся, разговариваем, обнимаемся. Мне без него просто невыносимо. Конечно, ему трудно, но он сказал, что пока не имеет права…
-Не имеет права?
-Да. Сказал, что будет ждать, сколько потребуется… Дед обещал поговорить о нас с ним с мамой и папой. Если они скажут "да", мы поженимся.
-Знаешь, я вчера кое-что понял. Не зря Ларион так нашему деду нравится.
Ксюха настороженно смотрела на брата, но Борис обнял ее и сказал:
-Ни о чем не переживай. Я на твоей стороне.
    После обеда Ксюха пошла проводить Лариона, но Борис их догнал.
-Ну, так что, дед еще не говорил с нашими родителями? – спросил он Ксюху.
-Пока молчит. Мы ждем,– ответила она, ни на минуту не отпуская руку Лариона.
-И у меня еще пока есть неотложные дела. Пока я не закончу их…– сказал Ларион.
Они втроем шли по дорожке к пасеке.
-Я почти пять лет после окончания универа платил взносы на строительство квартиры. Но попал в список обманутых дольщиков. И вот теперь, кажется, все может решиться. Мне позвонили недавно, и я ездил, писал заявление и еще кучу бумаг предъявлял.
-Вот как? – пробормотал Борис, – Понимаю. А насчет работы ты все же подумай над моим предложением.
-Понимаешь, Борис. Я хочу защититься, моя диссертация уже прошла регистрацию. Конечно, денег она мне не прибавит, и на кафедру я не смогу вернуться из-за разногласий с руководством, поэтому твое предложение очень кстати. Кроме участия в долевом строительстве пока у меня больше никаких активов за душой. Так что стабильный заработок очень даже нужен.
-Надеюсь, ты прекрасно защитишься, и буду ждать твоего ответа по поводу работы у меня, – сказал Борис и пожал Лариону руку.

***6
    В воскресенье в угодье деда приехала какая-то мадам. Дед в это время отдыхал возле застекленной веранды, где обычно летом обедала вся семья. Он оставался здесь дольше других, сидел в тени, наблюдал за детьми, играющими на газоне, и предавался размышлениям. Кореянка подвела гостью к деду и сказала:
-Дедушка, это к вам.
    Гостья представилась, а дед спросил:
-Вы из налоговой? Так у меня с этим все в порядке, я на упрощенной системе. Плачу все налоги как предприниматель и положенные начисления на зарплату нанятого работника. Он у меня один.
-Меня как раз ваш работник интересует. Где я могу его увидеть?
-А в чем дело? – удивился дед,– Кто вы и какие полномочия имеете?
-Я его знакомая.
-Он приглашал вас? Меня он ни о чем не предупреждал. Между прочим, вы на частной территории, и я владелец. Для начала я спрошу своего работника о вас. Елена? Правильно?
Дед позвонил Лариону по телефону и поговорил с ним пару минут.
-Пройдите в беседку, – сказал дед гостье,– Ларион минут через десять подойдет.
Невестки, мывшие посуду в кухне, примыкавшей к столовой, прислушивались к их разговору и переглядывались. А когда появился Ларион, Кристина уже доложила обстановку Ксюхе, которая, проводив Лариона после обеда до пасеки, засела за реферат, для чего работала с художественным каталогом. Известие о гостье крайне ее взволновало, но она не хотела ничем расстроить своего возлюбленного. То, что гостья приехала с какой-то неприятной миссией, сомнений у Ксюхи не было. Поэтому она сидела и думала, что же делать.
    Между тем появился Ларион, выслушал деда и вошел в беседку. Пробыв там минут пять, он вышел и отправился в дом, в комнату к Ксюхе.
-Пожалуйста, не волнуйся, – сказал он ей и обнял,– Это дочка нашего ректора.
-Из-за нее ты ушел с кафедры?
-Видишь, ты все понимаешь без слов.
-Она приехала, чтобы вернуть тебя? У вас с ней что-то было?
-Нет. Но она не давала мне проходу. Я старался, как мог, пытался донести до нее, что она безразлична мне. Ничего не помогало. Пришлось уволиться. Ректор предлагал другие варианты трудоустройства, но я хотел убежать и скрыться подальше от этой девицы, возомнившей, что любит меня больше жизни. Сейчас я сказал ей, что у меня есть ты.
-Разреши мне поговорить с ней,– сказала Ксюха. Он внимательно посмотрел на нее и кивнул:
-Думаю, она ушла еще не слишком далеко. Ее машина на шоссе.
    Ксюха выскочила из дома и побежала, чтобы догнать гостью.
-Подождите! – крикнула она, когда выскочила за ворота и увидела, что гостья еще почти не отошла от угодья. Девушка оказалась ее полной противоположностью. Высокая, уверенная в себе, с узкими, решительно сжатыми губами. На вид ей было около тридцати или немного больше.
-Так это вы? – спросила она Ксюху.
-Да, я невеста Лариона. Чего вы хотите? Прошу вас… он и так из-за вас пропустил защиту и остался без работы.
-Именно работу я и приехала ему предложить. С окладом в два раза больше, чем он получал на кафедре. А вы… наплачетесь еще с ним, наивная девочка.
После этих слов девушка решительно зашагала прочь.
    Ларион поймал Ксюху в свои объятия, когда она вошла в калитку.
-Мне нужно на пасеку,– сказал он и поцеловал ее в макушку.
-Она сказала, что я еще наплачусь с тобой, – посмотрела ему в глаза Ксюха.   
-Разве еще не наплакалась? Думаю, что уже с лихвой. Но больше я не позволю тебе слезы лить.
    Даже без него Ксюха теперь ощущала радость и легкость во всем теле. Главное, что он находился где-то рядом, хотя, чтобы дойти до пасеки, требовалось почти 10 минут, если прямиком через сад и малинник, а если в обход по берегу реки через лес, то и дольше. Но в лесу их ждал тайный шалаш, куда Ксюха приволокла старое ватное одеяло и две подушки. А накрывались они походными спальниками, пропахшими кострищем. Эти спальники валялись во флигеле уже сто лет, там же в кладовой висели на крюках рюкзаки и походное снаряжение, с которыми братья под предводительством деда ходили в походы. Ксюху только раз брали в поход, ей тогда 5 лет исполнилось. Позднее родители перестали отпускать ее, боялись, что дед и братья застудят Ксюху в палатке, да и вообще всего боялись, ведь она как самая младшая, да еще и девочка среди трех мальчишек являлась долгожданным ребенком. Однако походные запахи возвращали ее в то время, когда было страшно и весело, и когда они с Антошей спали в обнимку.
    Однако намного сильнее на нее воздействовало близкое присутствие Ларика. Она прочла все, что нашла в интернете по поводу притяжения полов, но до сих пор не могла осознать, что же такое как магнит притягивает ее к этому, по сути, чужому мужчине. Его красота? Его спокойный нрав? Его внимательный взгляд или вкус его губ? Она вспоминала поцелуи двух парней, с которыми у нее случились короткие романы, но ни один из них не мог сравниться с Лариком ни в чем. Хотя оба парня целовали ее по-настоящему, однако с каждым из них она ощущала только какие-то нелепые всасывающие движения посторонних ртов и чужеродный вкус языка другого человека. Ларика она сама хотела почти всасывать каждый раз, настолько сильно было желание соединиться с ним. Он смеялся и говорил, что так проявляется ее сексуальное желание. Именно потому, что это желание стало мучить не только его, но и Ксюху, он согласился подать с ней заявление через сайт госуслуг. И теперь она тайно ждала дня, когда они распишутся. В ее голове не возникало никаких мыслей о том, что они станут мужем и женой, семьей, в которой придется жить, а возможно, и выживать только вдвоем, отдельно от всего мира. Пока ее существо жаждало лишь физического соединения с тем, кто сосредоточил в себе все, чего она сейчас хотела и к чему стремилась. Его спокойный уравновешенный нрав при этом влёк ее к себе не меньше, чем его тело. Ей настоятельно требовалось расшифровать его для себя, понять до глубины. Встречала она спокойных и рассудительных людей, например, дед был таким. Но Ларион обладал какой-то внутренней притягательностью и силой, которую чувствовала не только она.

***7
    Дед так и не поговорил с дочерью и ее мужем о Ларионе в том смысле, что не спросил их согласия на брак Ксюхи с ним. Однако узнал их мнение о Ларионе в подробностях. Лариса сразу сказала, что парень отличный и такому она доверяла бы полностью. Её муж по своему обыкновению молча согласился. Спросил только:
-Дед, а тебе самому он как?
-Он мне почти родным стал за три года, – ответил дед.
    На этом все выяснения дед посчитал законченными, он не хотел каких-то напряжений, поскольку узнать мнение о человеке – это одно, а спросить согласие на брак дочери – это совсем другое. Дочь могла воспротивиться из-за того, что Ксюха пока еще училась в универе.
    Именно поэтому на регистрацию брака он поехал с Ларионом и Ксюхой один. Даже внукам ничего не сказал. Август уже перевалил за половину, основная жара спала, стояла отличная погода. Решено было обойтись без цветов и пока без колец, чтобы не обнародовать это тайное событие.
    Ксюха крайне удивилась, услышав фамилию Лариона от регистраторши, задавшей вопрос, согласен ли он взять в жены Кузнецову Ксению Александровну:
-Так ты Оленин?
-Ты не знала?! – изумился Ларион, а дед засмеялся:
-В этом вся Ксюха. Хорошо, что пока вы под разными фамилиями остались, а то кучу бумаг пришлось бы менять. 
    Вернулись они к обеду. Никто ни о чем не догадался. А ночью, когда Ксюха наконец-то получила то, чего так ждала, сказала, прижимаясь к Ларику:
-Если бы раньше я знала, каково это, ни за что не стала бы даже дня ждать. Столько времени потерять!
Ларик обнимал ее и смеялся:
-Ты хотя бы не знала. Представь, как мне приходилось сдерживаться и терпеть.
    Дед предложил сообщить всем о регистрации в выходные, когда вся семья собиралась в угодье. В саду было много работы, поскольку требовалось убирать урожай плодовых и малины. А на пасеке вообще работы прибавилось вдвойне, поэтому на помощь призвали Ксюхиных братьев.
-Признайся, – шепнул Лариону Борис, – Вы ведь расписались. Ксюха словно на крыльях летает, никогда ее такой не видел.
Ларион промолчал, только улыбнулся. А вечером Ларик показал Ксюхе в своем личном кабинете на мобильнике, что вся сумма, выплаченная им на строительство, возвращена ему на спецсчет, причем с процентами.
-Теперь твоя задача – найти нам квартиру, – сказал Ларик.
-Я? Как ты можешь доверять такое дело мне – совершенной бестолочи во всех финансовых и практических вопросах?
Он лишь засмеялся на эти ее слова.
-Не понимаю, как это я раньше жила без тебя? Все шло словно в другой реальности. И только сейчас наступила настоящая жизнь.
-Погоди, много еще чего впереди.
-Лишь бы ты был рядом.

    Родители Ксюхи настояли на роскошной церемонии, сказав, что делали свадьбу всем сыновьям, и для дочери не поскупятся. Невестки накупили себе нарядов, словно сами по новой замуж собирались, братья вслед за Борисом признали Ларика, но счастливей всех чувствовал себя дед. Во-первых, внучка была довольна, а во-вторых, он теперь знал, кому по наследству перейдет пасека.
                ***

© Copyright: Марк Шувалов,
    август 2023      


4. Воск
 
   Воск – пластичное вещество, может быть белым, жёлтым
или тёмно-коричневым. В зависимости от температуры бы-
вает твердым или жидким. Распространён в растительном
и животном мире. Из воска пчёлы строят соты, ланолин
предохраняет шерсть и кожу животных. Растительные вос-
ки покрывают тонким слоем листья, стебли, плоды, иног-
да семена. Растительный воск отражает ультрафиолетовое
и инфракрасное излучения, благодаря чему становится воз-
можным распознавание "зелёных" участков Земли со спут-
ников. Воск входит в состав политур и мастик, применяет-
ся в нейрохирургии. Как компонент входит в состав некото-
рых взрывчатых веществ.

***1
    Когда-то Дине очень нравилось ее полное имя Диана. Но с детства она привыкла к своему прозвищу – Дуся. Возникло оно из трансформации ласкательной формы Динуся, а потом сократилось. Дусей ее называли почти все, начиная с бабушки и кончая одноклассниками и знакомыми, кроме учителей в школе, а потом и преподов в универе. Те официально обращались к ней – Диана, да еще и на "вы". Дусю уж точно никак на "вы" никто бы не назвал.
    Дина не стеснялась своего прозвища. В 21 веке такие архаичные деревенские имена, как Дуся, Фрося, Парася, стали даже модными, и чем более просторечным казалось выбранное имя, тем более сейчас отношение к нему приобретало оттенок андеграунда. Однако Дина не думала об этом и прозвище своё воспринимала обычным домашним именем. С ним ей было уютнее и спокойнее. Впрочем, при знакомстве она представлялась как Дина.
    Совсем недавно подруга познакомила ее в клубе с одним своим сослуживцем, который увидел Дину, когда та заехала за подругой на работу. Дина не хотела шокировать нового знакомого своим прозвищем, но подруга сама нечаянно окликнула ее Дусей.
-Дуся?– удивился Максим, а потом спросил:
-Можно и мне так тебя называть?
Дина смутилась и даже подумала, что с его стороны это смахивает на стёб, однако Максим вёл себя учтиво и очень внимательно с ней.
-Дуся – это так по-домашнему, мне очень нравится, – улыбнулся он, заметив ее смущение.
    У Дины тогда промелькнула мысль, что Варюха специально назвала ее Дусей. С чего бы ей знакомить ее с Максимом, таким подходящим кандидатом в мужья. Наверняка она просто не смогла ему отказать, когда он положил на Дину глаз.
    В клуб Дина с подругой ходила редко, хотя Варюха и звала ее по дружбе. Варюха поставила себе целью найти мужчину, чтобы выйти замуж, и делала для этого всё возможное – тусовалась в разных компаниях, посещала модные мероприятия, выставки, а также неформальные объединения. В клубе она дружила с двумя диджеями, правда, просто дружила, хотя в одного из них была давно тайно влюблена, даже Дина об этом не знала. Но он относился к ней только как к давнему товарищу по универу, ведь они учились вместе. Потом их пути разошлись, и только два года назад она случайно увидела его за диджейским пультом в клубе. Прохор отслужил в армии, но денежной работы так и не нашел. Днем работал в какой-то небольшой фирмушке логистом, а вечерами подрабатывал в клубе. Варюха была старше Дины на пять лет. Дине исполнилось 23, и потому она пока не парилась насчет замужества, не то, что подруга. Подружились они давно, когда жили по соседству в одном подъезде. Потом родители Дины купили квартиру в другом районе.
    Варюха постоянно пыталась знакомить Дину с парнями, хотела ее "пристроить". Все потому, что Прохор, увидев эту вертушку первый раз, сказал:
-Девчуля, хочешь быть моей?
Дина тогда фыркнула и больше не проявляла к нему интереса. А Варя очень болезненно пережила его внимание к подруге. Ведь он давно ей нравился, еще со 2-го курса. За это время у него всякие подружки появлялись, лишь на Варюху он не смотрел. Однако она все равно старалась, чтобы Дина не оказывалась в его поле зрения.
    Варюха работала экономистом в солидной фирме, куда пришел поначалу и Прохор, но очень быстро не заладил с начальством. Он всегда был слишком независимым и прямолинейным. А Дина пока еще только искала работу после окончания вуза. Родители ее не торопили, ведь с ее образованием лингвиста найти хорошее место являлось трудной задачей. Более всего они не хотели, чтобы она пошла работать в школу, хотя сама Дина считала учительство хорошим жизненным стартом. Тем более что она легко прошла собеседование и почти решилась, если бы не родители.
    Днем Дина общалась с подругами по универу, которые так же, как и она, искали подходящую работу. Никто из них, кроме Дины, не хотел преподавать в школе. Все они искали что-то поинтересней. Правда, вместо хождения на собеседования, подружки часто зависали в одном кафе и по два-три часа просто общались друг с другом. Две из них нашли денежные места – устроились частными репетиторами к детям богатых родителей. Найти такую работу являлось большой удачей.
    В этом кафе и увидел ее Максим. Подошел и поприветствовал ее вместе с подругами. Дина смутилась, потому что не думала, что их знакомство что-то значит. Но Максим угостил девушек напитками и пирожными, а потом решил проводить Дину до дома.
-Ты мне сразу понравилась, – сказал Максим, когда они шли по аллее.
-Я совсем не думала… – нерешительно начала Дина, – Пока встречаться с кем-то у меня вряд ли получится.
-Понимаю. Но иногда мы могли бы гулять как сейчас? Этого тоже нельзя?
Дина уже почти согласилась, но вспомнила слова бабушки, которая часто говорила ей:
-Не будь воском! Учись отказывать и говорить "нет". Для тебя это очень важное умение, ты слишком податлива и мягкосердечна. А в этом мире без жесткости не выжить.
-Максим, – сказала Дина, пытаясь придать голосу твердость, – Прости, я пока не могу. Слишком много других забот. Мне работу нужно искать.
-Жаль, – ответил парень, – Запиши хотя бы мой телефон. Вдруг выпадет свободный денек, и желание погулять появится.
    Придя домой, Дина села и стала думать. В первую очередь, о словах бабушки. Бабушка жила в небольшом загородном домике, в поселке, достаточно далеко от Питера. Туда они всей семьей ездили на лето и отдыхали как на даче. Бабушка содержала сад и огород, имела двух кошек и молодую породистую овчарку. Ее привез ей сын, отец Дины, после того, как у нее умер старый и дряхлый беспородный пёс, которого она когда-то приютила. Бабушка была очень умной и продвинутой, хорошо разбиралась в интернете и поэтому общалась с внучкой и сыном в соцсетях. В поселке она со многими дружила и даже входила в состав сельского совета.
    Неужели я действительно как воск, думала Дина. Это плохо или хорошо? Я почти не умею злиться – разве это не преимущество? Конечно, нельзя всегда быть покладистой и всем уступать, но даже воск на холоде остается твердым. Значит, нужно научиться оставаться холодной. Тёплой и мягкой следует быть только с самыми близкими и дорогими людьми.

***2
    Пока стоял сезон отпусков, Дина решила съездить к бабушке. Родители не возражали, даже обрадовались, что она отдохнет и навестит главу семейства, как они называли мать Дининого отца. Родители матери Дины жили на юге. К ним вся семья ездила, чтобы покупаться в море, но не часто. Бабушка с радостью встретила внучку, хотя и заметила какое-то напряжение в ее поведении. Овчарка Долли тоже это почувствовала, потому что принесла Дине косточку и вложила ее в ладонь своей любимицы, стараясь ее развеселить.
-Ты поговорить приехала? – спросила бабушка и удивилась еще больше, увидев, что внучка заплакала.      
    Они сели на скамью, спинкой которой служила стена дома, а Долли пристроилась в ногах Дины.
-Что случилось?– спросила бабушка.
-Помнишь, Вера Павловна, ты говорила, что я не должна быть мягкотелой? Скажи, как мне стать сильной.
-Тебе не нужно становиться, потому что ты и так сильная.
-Но ты же говорила, что я как воск!
-Податливость и мягкосердечие не есть слабость. Напротив, деликатность и уступчивость есть проявление силы. Я говорила тебе про умение отказывать и говорить "нет". Однако оба этих умения вовсе не являются свидетельством того, что ты не умеешь фактически отказывать. Слова и поведение далеко не всегда отражают внутреннюю суть действий человека, влияющих на итог. Даже если ты не отказала в чем-то кому-то словами, это не означает, что ты согласилась с нежелательным для тебя событием. Не сказала "нет"? Но не сказала и "да". Иногда такая неопределенность может просто убить того, кому ты хотела, но не смогла ничего сказать. Другой вопрос, что умение четко формулировать свои истинные желания способно помочь тебе в достижении значимых целей. А воск… я была не права. Воск очень непростой по своей природе. В тепле он мягкий, на холоде твёрдый. Если взять аналогию с человеческой жизнью, то тепло – это уют, любовь, покой. А холод – это испытания. Делай выводы. Если он становится тверже именно на холоде, сила это или слабость? Конечно, сила. Когда-то я сказала тебе не быть воском. Исправляюсь – Дуся, будь как воск, мягкой и твердой, умной и пластичной. Только так ты сможешь стать настоящей женщиной.
    В выходные Дина уже вновь сидела дома за компом и изучала вакансии по своей специальности. Однако ее интересовал один чисто лингвистический вопрос – как родители могли ласково называть в детстве Прохора. Проша? Проня? Почему она думала об этом? Правда, тогда, в клубе его кто-то окрикнул, но как-то странно – Хоррор. Спрашивать что-то о нём у Варюхи Дина не хотела, потому что та явно занервничала, услышав ту его шутку про девчулю. Но сейчас Дина, вспоминая его слова, ругала себя за то, что не ответила ему дерзко: "Да, я хочу быть твоей!"
    Посидев с этими мыслями, она позвонила Варюхе:
-Привет, подруга! Ты в клуб сегодня идешь? Возьми меня с собой, а то я что-то совсем притухла от разных проблем.   
    Вряд ли Варюхе хотелось это делать, но она ответила, что рада и будет ждать Дину перед входом. Варюха имела вип-пропуск, и это являлось преимуществом, поскольку в данный клуб пускали далеко не всех. Как и прошлый раз, тут же нарисовался Максим и сел рядом с ними. Но Дина вертела головой в ожидании Прохора. Она увидела его, он разговаривал со вторым диджеем и над чем-то смеялся. Наверное, он почувствовал взгляд Дины, потому что обернулся и посмотрел в ее сторону. Однако на этом все и завершилось. Он куда-то исчез, и вечер прошел как обычно, они с Варюхой и Максом выходили на танцпол, болтали о том, о сём, но в основном наблюдали за всеобщим весельем. Лишь в самом конце вечера, когда Дина решила уходить, и Максим собирался ее проводить, появился Прохор.
-Уходишь? – спросил он Дину. Она напряглась, но сразу вспомнила про воск и ответила:
-Да, поздно уже.
-Я провожу. Максим, прости, что перебегаю тебе дорогу.
-Но я…– начал тот, но замолчал, потому что Дина решительно сказала Прохору:
-Пошли!
    Когда они вышли, он спросил:
-Как ты хочешь – прогуляться или чтобы я отвез тебя?
-Ты на машине?
-Да.
Он подвел ее к своему мерсу. Дина торопливо села туда. Ей хотелось поскорее уехать, чтобы не видеть завистливый взгляд Варюхи.
-Ты хоть знаешь, что нравишься моей подруге, причём давно? – спросила Дина Прохора, когда они уже отъехали от клуба.
-Да, знаю. Но что я могу сделать? Она не в моем вкусе.
-А я в твоем? – спросила Дина с пристрастием. Прохор рассмеялся:
-Ух ты, смелая какая. Я думал, ты мелкая еще. Да, ты мне сразу понравилась.
-Как тебя родители в детстве называли? – задала Дина давно мучивший ее вопрос.
Прохор удивился, но сказал:
-Пончиком называли, а что?
-Пончиком? – изумилась Дина.
-Ну да, я реально пончиком был в детстве. Примерно до 5-го класса. Потом стал меняться.
-А я все думала, раз твое имя Прохор, то как будет уменьшительное?
-Мне нравится, что тебя называют Дуся. Полный кайф. От одного этого слова расцеловать тебя хочется.
-Не уходи от ответа!
-Уменьшительное? Бабушка с дедушкой меня Прошей называли.
-А почему Хоррор?
-Ты и это слышала? Это после одного Хэллоуина. Гримерша знакомая из меня тогда прикольный ужастик сделала.

***3
    Прохор сидел за рулем раскованно, но не рисовался, как некоторые, кто держит руль одной рукой.
-Так куда тебя везти? Или, может, ко мне? – спросил он.
-К тебе?
-Боишься меня?
-Ты способен мне навредить?
Он внимательно взглянул на нее, потом вновь стал смотреть на дорогу.
-Не способен. Не только тебе, просто я не такой. К тому же, если что-то силой брать, никакого кайфа не получишь.
-А если я скажу, что хочу попробовать с тобой?
-Не шути так, – сказал он, глядя на автомобиль впереди, идущий на поворот.
-Я не шучу, – ответила Дина, ощущая озноб в теле.
-Чего ж тогда дрожишь? – спросил Прохор, сманеврировал и припарковался недалеко от автобусной остановки. Заглушив двигатель, он повернулся к Дине и внимательно посмотрел ей в глаза:
-Ты хоть понимаешь, что творишь? В игры задумала поиграть? Я взрослый мужик.
-Почему-то я все последнее время думаю о тебе.
-Я нравлюсь тебе?
-Не знаю.
-Тебя тянет ко мне?
-Говорю же – не знаю.
-Хочешь проверить? Дай свою руку.
Он взял ее кисть и поцеловал в ладонь. Дина при этом вздрогнула.
-Ну как? Почувствовала что-нибудь?
-Не знаю!
-Вот же, заладила, – он прижал ее к себе и поцеловал в губы. Потом отстранился и вновь вопросительно посмотрел ей в глаза, – А теперь?
-Что-то не разобрала. Можешь повторить?
Он засмеялся и обнял ее.

    Квартиру Прохор явно снимал, но в комнате было чисто, и в ванной, и в кухне. А в холодильнике стояли контейнеры с готовой едой.
-Это мать приносит мне, – сказал он Дине, – Тебя родители не будут искать?
-Я написала им смс, что заночую у Варюхи.      
-Не хочу тебя отпускать. Давно я так не влюблялся.
-Значит, раньше уже было такое?
-Давно, лет в 13. В учительницу французского.
-И чем все завершилось?
-Ничем. Само прошло.
-Значит, и сейчас так может случиться?
-Сейчас – нет. Ты лучше про себя расскажи. Должен же я знать…
-Зачем? Ты всех своих девчуль расспрашиваешь?
-Запомнила? Вот же, детский сад! Нет у меня никаких девчуль. Ты первая за три года.
-Хочешь, чтобы я поверила?
-Собирайся. Домой тебя отвезу. Допросы мне решила устраивать? Не рановато ли?
-Хорошо. Отвези.
-Стой! Я пошутил! Куда собралась?!
Когда он уснул, Дина долго разглядывала его лицо в свете настольной лампы. Прохор крепко спал, видно, очень устал за день. К тому же, выложился с ней за три раза по полной. Дина пыталась прислушиваться к себе, но ощущала только желание прижаться к нему и никуда не отпускать. Других чувств, какой-то особой влюбленности или страсти в своей душе она не находила. Хотя сравнивать сегодняшнее своё состояние она ни с чем не могла, Прохор был у нее первый.
    Рано утром она проснулась, услышав шум воды в ванной. Прохор вышел уже свежевыбритый, умытый и, быстро одеваясь, сказал:
-Дуся, мне на работу. Поешь чего-нибудь из холодильника. Будешь уходить, дверь захлопни. Все, я опаздываю уже.
    Бритый, одетый в белую рубашку и темные брюки, весь такой аккуратный, он выглядел каким-то чужим. Когда он ушел, Дина села и задумалась. Мне просто было с ним тепло, решила она. Но разве это значит хоть что-то? Секс? Ничего такого уж невообразимого в нем нет. Обычная физиологическая разрядка. Ролики из интернета как всегда соврали. Он сказал, что влюбился. А я? Тоже влюбилась или это что-то другое? Ведь я только хотела узнать уменьшительную форму его имени. Проша. Ничего особенного, почти как Дуся.
    Она съела бутерброд и выпила кофе. Потом собралась, заправила кровать, оглядела комнату и вышла из квартиры. На улице утро уже вовсю согревало все вокруг. В кронах деревьев щебетали птицы, по небу скользили легкие облака. Все произошедшее ночью сейчас казалось Дине каким-то нереальным, словно произошедшим не с ней, а с какой-то другой девушкой, пожелавшей переспать с почти незнакомым взрослым парнем. Главным было то, что Дина не ощущала ничего, никакой любви к этому чужому, чисто выбритому мужчине в свежей хрустящей рубашке с бейджиком клерка.

***4
    В 9 утра, когда Варюха уже точно находилась на работе, Дина позвонила ей:
-Подруга, как ты вчера добралась?
-Максим проводил. Мне его очень жалко стало, когда ты его бортанула.
-Варюха, ты ведь мне друг? Пожалуйста, не давай Прохору мои контакты.
-Что-то случилось? Он обидел тебя? Приставал?
-Нет, все нормально. Просто не хочу голову ему дурить.
-Он не нравится тебе? Мне показалось, что напротив…
-Всё, не буду отрывать тебя от работы.
    Варюха наверняка обрадовалась, хотя Дину это напрягало. Ей было жаль подругу, ведь Прохор сказал, что она не в его вкусе. Я что, ревную? - подумала Дина, но потом решительно отогнала прочь все мысли о Прохоре.
    Вечером Варюха позвонила ей:
-Слушай, он меня достал. Твой телефон просил и фамилию. Но я ничего ему не дала, как ты и просила. Что у вас там случилось?
-Говорю же, не хочу ему голову дурить. Нормальный парень, красивый, высокий. Зачем я буду время у него отбирать, девушек вокруг него полно, найдет кого-нибудь.
-Он что, в любви тебе признавался?
-Да нет. Со смехом сказал, что, кажется, влюбился. Но, думаю, это несерьезно. А я, ты меня знаешь, не способна лгать. Не чувствую ничего к нему.
    Однако Прохор нашел ее в соцсетях через список друзей Варюхи. Он спрашивал Дину, чем ее обидел, но она решила не отвечать и ограничила доступ на свою страницу.
    Так прошло две недели. Конечно, он никуда не делся из ее головы. Теперь она пыталась представить его мальчиком-пончиком, в которого уж наверняка не могла бы никогда влюбиться. И на одном давнем фото с его страницы увидела всю семью и его самого лет десяти. Не таким уж и пончиком он был. Просто пацан с пухлыми щечками и почти девчоночьими обиженными губами. С фотографии он смотрел очень серьезно. Почему-то этот десятилетний Прохор волновал ее, даже снился пару раз. И во сне она держала его за руку и говорила ему:
-Ничего не бойся.
В реальности такого не могло никогда случиться, ведь он был старше ее, так же как и Варюха. Они ведь учились вместе.
    Сложнее всего оказалось то, что пришлось вариться в собственном соку. Дина не хотела опять просить совета у бабушки. Однако решить для себя что-то она пока так и смогла. Подружки по универу по очереди хвалились своими парнями, две уже замуж вышли и даже детей родили. А Дина до сих пор разобраться в себе не могла.
    Сны ее продолжались, и однажды ночью, проснувшись с сердцебиением, она вдруг написала Прохору в Контакте: "Пончик, я люблю тебя!", после чего легла и тут же сладко уснула. Утром она опомнилась и удалила свое сообщение, но он уже прочел его. Ну, прочел, что с того, думала она. Может, я пьяная была. Однако весь день она ощущала какую-то тревогу, словно ждала чего-то. К вечеру решила пройтись, подышать воздухом после сидения за компом. Ноги сами принесли ее к клубу. Конечно, она даже не пыталась войти, вип-пропуск имела только Варюха, у Дины ничего подобного не имелось. Она просто стояла в стороне и смотрела на входящие в клуб парочки. А потом увидела его. Он припарковал свой мерс, поставил его на сигнализацию и быстро пошел к расцвеченному огнями крыльцу. Но потом вдруг резко остановился, повернулся и увидел Дину.
-Пончик… – прошептала она и закрыла лицо руками.
-Почему ты сбежала? – спрашивал он, обнимая ее и беспорядочно целуя то в щеки, то в макушку, – Я чуть с ума не сошел.
-Разбиралась в себе, – всхлипывала она.
-Разобралась? Вот же дурочка, много учебников по психологии прочитала?
-Я твою детскую фотографию видела.
-Поэтому написала мне в Контакте?
-Да.
-Больше не убежишь?
-Нет.
-Мне сегодня работать еще. Подождешь?
Дина кивнула.
-Только не плачь. Утри слёзы и пошли.
    Проснулась она уже в машине, куда Прохор принес ее спящую.
-Везу тебя к себе. Все правильно? – спросил он. Дина кивнула и сказала:
-Тебя не будут ругать, что я?…
-Нет, я в подсобку тебя отнес, когда ты вырубилась. Так крепко спала…
-Первый раз спокойно уснула, как на перине.
-Я так скучал! Почему ты такая? Кто так делает? Номер телефона запретила дать, вход на страницу ограничила… Думала, я не найду тебя? Я же чувствовал, что нужен тебе!
-Понимаешь, я еще не научилась… быть настоящим воском.
-Что за фантазии? Каким еще воском? 
-Потом расскажу. Это бабушка мне про воск говорила. А я… раньше не умела отказывать, не умела говорить "нет". Поэтому решила, что опять попала в эти сети. Но оказалось, что сама захотела, а вовсе не потому…
-Боже. Что за каша у тебя в голове? Ты себя безвольной считаешь? Да ты хоть кого через колено прогнёшь. Меня по рукам и ногам повязала с первого раза. Я дернуться никуда не могу, дышать без тебя не могу! Обещай, что больше не оставишь меня!

***5
    Родители потребовали от Дины знакомства с Прохором. Ведь пока она сообщила им только, что будет жить у него. Знакомство прошло хорошо, Прохор им понравился. Хотя Дина не волновалась об этом, потому что поняла, что даже в случае их несогласия уже не сможет по-другому. Готова была даже свои вещи не забирать. Она не спросила, какие вопросы они ему задавали, потому что для себя уже все решила. Правда, слово "решила" не очень-то подходило в ее ситуации, потому что ничего решить Дина не могла. Всё само как-то происходило, она только подчинялась чему-то такому в себе, что не принимало никаких возражений.
-Я решил попробовать вернуться в холдинг, – сказал ей Прохор, – Хочу снова большую зарплату получать.       
-Но ты ведь имел разногласия с руководством? – спросила Дина.
-Прогнусь, если потребуется, не сахарный. Мы через две недели поженимся, нам нужны будут деньги. Да и диджеем я больше не хочу работать. Несолидно это и время отнимает от семейных дел. Хочу с тобой больше времени проводить.
    Родителям Прохора Дина понравилась. Хотя она молчала, как воды в рот набрала. На все их вопросы отвечал им сын, объяснив это тем, что Дина сильно стесняется. Конечно, она не стеснялась, и он знал это. Молчала она по причине того, что совершенно не понимала, как относиться ко всему этому. Ну, какие вопросы? Зачем? Два человека любят друг друга, что еще нужно? При чем здесь хоть кто-то еще, даже если это родители?
-Не волнуйся, – успокаивал ее Прохор, – Они не будут лезть в нашу жизнь.
    Единственной, к кому Дина захотела привезти Прохора, была бабушка.
-Но ты ведь уже все сама решила? – спросила внучку Вера Павловна.
-Да, решила. Хотя, знаешь, оно само как-то решилось.
Бабушка засмеялась:
-Молодец, что доверяешь своей природе. Приеду на свадьбу. Фото и видео, что ты послала, я посмотрела. Вы друг другу очень подходите, словно одно целое. Дел сейчас у меня и в саду, и в огороде полно перед осенью, опять же, Долли куда-то пристраивать придется, она тосковать будет. Да и вы постоянно заняты, зачем приезжать ко мне? Парень твой с работой сейчас вопросы решает, не до поездок ему ко всяким бабушкам. 
    К удивлению Прохора его без вопросов вновь приняли в холдинг и даже назначили начальником отдела. Наверно, учли прошлое и признали свою неправоту. Но не последнее слово играло наличие у него диплома с отличием и знаний в выбранной сфере. Руководство отделения не раз после его ухода пожалело о разногласиях с ним. Однако новое назначение сразу наложило на него повышенную ответственность, и ему приходилось задерживаться на работе. Впрочем, он знал, что на первых порах всегда так. С момента, когда он уволился из холдинга, в его голове все равно продолжался процесс реорганизации отдела, где он тогда работал рядовым сотрудником. Именно за споры о необходимости такой реорганизации ему в свое время и предложили уйти.
    А Дина наконец-то в полной мере ощутила, как это обходиться без него вечерами. Какой же последней дурой я была, думала она, вспоминая свое поведение и мысли после их первой ночи. Как только он появлялся дома, она как привязанная везде ходила за ним – в ванную, в кухню, в спальню. И успокаивалась только в его объятиях. Прохора это очень радовало, он дождался того, о чем мечтал в разлуке с ней.
    Сразу после свадьбы Прохору пришлось выйти на работу. Да и Дина наконец-то стала ходить на собеседования, потому что решила не слушать родителей и устроиться учителем в школу. Ее подгоняло то, что Прохор ради нее все бросил и вернулся в холдинг, чтобы обеспечивать их жизнь. Ей он сказал, что она может не работать, но Дина хотела. Ведь она очень хорошо училась и всегда стремилась стать профессионалом. Лучше учительства на первых порах она ничего не придумала. Тем более что сентябрь уже наступил и учителя требовались как никогда. Особенно преподаватели иностранных языков. И работа хотя бы на время спасала ее от острой тоски по теплу Прохора, который говорил:
-Не зря я влюбился когда-то в учительницу французского. Это была репетиция моей будущей жизни.
    А бабушка, приезжавшая на свадьбу, сказала Дине:
-Вы нашли друг друга. Я часто встречала пары, где супруги неразлучны. Вы именно такие. Я очень рада за тебя, Дуся.
-Бабушка, мне так плохо без него, даже если он ненадолго отлучается. А когда не вижу его целый день, просто погибаю.
-Любовь – она такая. Он ведь тоже очень сильно тебя любит. Это видно невооруженным глазом. Береги его, он более ранимый, чем ты. Не смотри на его мускулы, это все только внешнее.
-Знаешь, как его в детстве называли? Пончик. Теперь я его так зову, когда мы одни. Бабушка, а когда же будет счастье, о котором везде пишут и твердят?
-Это и есть счастье. Ты что, до сих пор не поняла?
-Вот это? Когда все время болит сердце, когда все время всего боишься и за все переживаешь?
-Есть же и радости во всем этом.
-Какие? На три секунды?!
-Привыкай. Много-много труда, боли, переживаний и какие-то секунды радости. Но ты ведь ни на что другое это уже не променяешь?
-Ни за что не променяю.
             
                ***

© Copyright: Марк Шувалов,
     август 2023



5. Бражник

Мотыльки не менее пчёл эффективны в опылении. Неко-
торые их виды, такие как сфинксы, способны добывать
нектар из цветов и производить мёд, причём, более цен-
ный по своим свойствам, чем пчелиный.
Бабочки-сфинксы, в основном это бражники, также извест-
ны своей способностью кружить над цветами, подобно ко-
либри. Они не присаживаются на цветы, а собирают нектар
с помощью носика-хоботка прямо на лету и поглощают его
с наслаждением, почти как любители выпить среди людей.
После насыщения бражники перелетают с цветка на цветок,
плавно раскачиваясь, словно под алкогольным опьянением.

***1
-Что ты творишь? – ворчала сестра, приехавшая к Мирону из другого района Питера, – Как будто мне ближний свет к тебе добираться, и других дел у меня нет! Ты ведь обещал помогать мне с Димкой, пока Олег в командировке. Так-то ты помогаешь? Господи! Три бутылки, совсем с ума сошел! Ты спиться хочешь?
-Я не пил, – устало сказал Мирон, вышедший из спальни, – Это приятели принесли и сами же выпили.
Сестра недоверчиво принюхалась нему, но перегаром от него не пахло.
-Сейчас вместе к тебе поедем, гулять Димку поведу. Не злись.
Лара жалела брата и считала, что его жена неправа, но открыто этого не говорила. Потому что Ирина была слишком уж рафинированной интеллигенткой по сравнению с ней. Она наверняка в жизни не стала бы убирать пустые бутылки за Мироном. Даже еду Мирон всегда сам готовил, у Ирочки ведь маникюр, мать ее ети. И чем все это закончилось? Ушла! Бросила! Подала на развод!
Лара заглянула в ванную, там работала стиральная машина.
-А как же белье? – спросила Лара брата.
-Там немного. Включу программу сушки по окончанию стирки и отключение по завершению. 
-Ничего не слышно от твоей-то?
-Нет. Мобил отключен. В соцсетях молчание, ни одного нового поста. Даже своим подругам не отвечает на комментарии.
-Скажи мне… что у вас произошло? Почему она так?
-Лара, собирайся, поехали. Я во всем виноват, вот и ушла.
-В чем ты виноват? Пьянствовал? Бил ее? Зарплата твоя не устраивает?
-Не пьянствовал и не бил. Что за крайности у тебя сразу? Просто… разошлись во мнениях.
-В каких таких мнениях? О чем?
-У нас разные взгляды на брак.
-Конечно! Она ж ничего дома не делала, все ты, и деньги ты зарабатывал, а она их тратила…
-Лара! Поехали!
    Их приезда уже ждал старший сын Лары, 14-тилетний Антоша, который в ее отсутствие присматривал за пятилетним Димкой. Он обрадовался Мирону и обнял его.
-Мира, настрой мне игру. Никак не получается,– сразу же стал он приставать к Мирону. Но Димка закричал как резанный:
-Нет! Мира мой! Он ко мне приехал!
    Мирон смеялся и отбивался от племянников. Посадил младшего себе на одно колено и быстро настроил игру для старшего.
-Погоди, я покормлю тебя, потом пойдёшь с Антошей гулять, – крикнула из кухни сестра. В этой семье Мирона все любили. И больше всех муж Лары. Олег был старше Мирона на 10 лет, но считал его равным себе братом. Они могли подолгу говорить перед сном, когда Мирон ночевал у них с сестрой, играть в стрелялки и заливисто смеяться почти как Антоша, любили футбол погонять на площадке или шашлыки на даче затеять. Да и просто вместе с Ларой хороший фильм втроем посмотреть. Но когда Мирон женился, такие встречи стали происходить намного реже. Ира приходила к ним с Мироном всего раза три, сидела в кресле, стоявшем в углу возле окна, и молча наблюдала за шумной семейкой. Потом благодарила за чай и угощение, так что Ларе хотелось спросить ее… впрочем, Лара никогда ни о чем ее не спрашивала. Потому что Мирон боготворил свою жену, и сестра не вмешивалась.
-Ира ведь красивая, – говорил ей муж.
-Красивая, – отвечала Лара.               
-И умная.
-Умная.
-Но ты ее не любишь?
-Не понимаю я ее, так вернее.
-Почему? В чем она тебе не понятна?
-Да нашего Миру на руках носить нужно, а не так как она… ведет себя как ледышка. Придет и молчит. А он над ней порхает. Знаешь, в деревне у бабушки такие мотыли есть, на цветы не садятся, а зависают над ними, пока нектар сосут.
-Почему ты злая такая? Любит он ее, сильно любит.
-Он-то любит. А она? Вспомни меня, я ж тебя ни на шаг от себя не отпускала.
-Зато теперь можешь далеекоо послать.
-Когда нарываешься, могу.
    Олег не знал, что Ира ушла от Мирона. Командировки его всегда длились по месяцу, а то и дольше. Он ездил с инспекциями на удаленные северные объекты. Если бы не высокая зарплата, давно бы бросил. Но платили ему действительно хорошо. Иной месяц больше 300 тысяч выходило. Лара не стала сообщать ему об уходе невестки. А Мирон… он вообще ни с кем это не обсуждал, закрылся как ракушка. Друзья приходили, пытались его расшевелить, но получалось так себе. Только Лара и могла его вынудить вернуться к жизни, когда навешивала на него своих мальчишек. С ними он и сам мальчишкой становился, именно таким, каким она его с детства знала.

***2 
    Мирон любил племянников, поэтому очень хотел ребенка. Но Ира была не готова бросить свое творчество свободной фото художницы. Она занималась этим уже пять лет, из которых последние три года постоянно училась различным техникам, так что стала входить в топ самых известных и продвинутых мастеров в данной сфере. Денег это почти не приносило, хотя ее работы публиковали на своих страницах известные мировые глянцы. Однако, несмотря на отсутствие доходов, поиски локаций и моделей, а также сами съемки поглощали массу времени и сил. Да и необходимая техника, все эти подсветки, фоны, вспышки, супер камеры и окуляры стоили очень немало. Не говоря уж о программах по обработке готовых фоторабот. Все это оплачивал ее отец. Он же предоставлял ей водителя с микроавтобусом для выездов на съемки. Возвращалась она оттуда каждый раз как выжатый лимон и падала в кровать почти без сил. 
    Ира не имела доходов, потому что не брала заказов на фотосессии частных лиц, блогеров, свадеб или семейных праздников. В самом начале обучения свои работы она просто дарила людям, послужившим моделями для нее. И сейчас, приглашая моделей, не платила сама и не получала ничего. Моделям требовались качественные фото для портфолио, поэтому они с удовольствием снимались у нее. А аренду лофтов, оборудованных залов для съемок и фото-студий она оплачивала с ними пополам. Хотя за моделей всегда платили агентства, и только индивидуалы платили за это сами.
    Труды и обучения не прошли для нее даром. Ее работы стали брать такие престижные журналы как Malvie, Ellements, Edith, Vous и даже Vogue. Чтобы увидеть свои имена в этих изданиях под фотографиями Иры, с выбранными ею моделями бесплатно работали две-три ее знакомых визажистки и пара стилистов. Им также хотелось быть упомянутыми, привлечь внимание заказчиков и пополнить свое собственное портфолио высококачественными фото. 
    Встретил Мирон Иру в таком, сдаваемом в аренду для фото и видео съемок, лофте. В подобных творческих пространствах обычно полно аксессуаров, штор для затемнения, искусственных цветов и прочей мишуры. Мирон заглянул туда к своему приятелю, проводившему съемку для рекламы. А Ирина сидела в холле и ждала своего оплаченного времени. Приятель сказал Мирону, что закончит через 10 минут. В эти 10 минут все и решилось между ними. Она сразу узнала его по фото в Контакте, куда он иногда вывешивал свои работы. Мирон снимал только в черно-белом формате и предпочитал репортажный стиль. Работал для себя пленочными ретро-камерами, классической зеркалкой cannon и карманной мыльницей pantax, которую везде носил с собой. Однако, несмотря на то, что он нигде не маячил и не светился, его профессионализм сразу вызвал жгучий интерес в кругах фотографов. Многие отмечали его композиционный талант и высокую технику исполнения. Преподаватель Ирины обращал ее внимание на мастерство Мирона. Она даже сохранила себе достаточно много его работ.
-Так вы тот самый Мирон Николаев?! – воскликнула она.
-Не знаю, тот или не тот. Но да, я Мирон, а вы?
Так они познакомились. Мирон не мог отвести от нее глаз. Говорили о фото, о различных техниках. Потом его приятель, закончивший съемку, вышел, а Ирина отправилась готовиться к приходу одной модной, но капризной чернокожей модели. Но через десять минут Мирон вошел и стал выставлять ей свет. А когда она уже работала, снял на видео мобильника весь ее бэкстейдж. Сделал и несколько цветных фото самой Ирины себе на телефон.
    С этого дня они стали встречаться. Каждый день не получалось, ведь Мирон работал технологом на производстве. Да и первые три их встречи были наполнены разговорами о технике съемок и о приемах обработки фото. Но уже через неделю он сделал ей предложение, хотя до этого момента они даже ни разу не поцеловались. А когда он все-таки решился это сделать, то уже ни о чем другом больше не мог думать. Иру очень смущали его поцелуи, но она согласилась выйти за него, потому что была совершенно неопытна в любви, и потому, что Мирон сразу же покорил ее своим талантом и напором. Он не дал ей времени на сомнения и колебания, за что много раз сказал сам себе "спасибо", потому что весь этот год был с ней безумно счастлив.
    Ира ушла, ничего ему не сказав. Молча, пока он спал. Не взяла даже своих вещей. И фотоаппаратуру всю оставила. Не забрала ноутбук, что уж совсем удивляло и обнадеживало. Ведь ноутбук являлся важным инструментом в ее творчестве, на нем были установлены дорогущие программы для обработки фото. Мирон чуть в психушку не попал, обзванивал больницы, морги, полицию. И только потом сообразил и позвонил ее отцу. Тот помолчал, но сказал:
-Мира, не ищи ее. Ушла она.
-Как? Куда?
-От тебя ушла. Ничего больше не знаю. Но ее спасать нужно, чем я и занимаюсь сейчас.
-Что с ней?! Скажите! Она заболела? Ей плохо?
-В смысле здоровья не волнуйся. Просто… ты же наверно изучил ее уже. Кризис у нее творческий. Я увезу ее пока из города. Буду держать тебя в курсе.         
-Кризис?! Она же была на подъёме!
-После любого подъема следует падение. Держись, парень. Но пока вам нужно пожить порознь.

***3
    Ира начала заниматься фотографией в 16 лет. Сейчас ей только-только исполнился 21 год. Поэтому и ее отец, и Мирон, считали нормальным все ее поиски себя и своего призвания. Лишь со стороны могло казаться, что оба они исполняют ее капризы, на деле никаких особых капризов у нее не имелось. Ее полностью поглощало увлечение фото-творчеством. Именно поэтому отец не настаивал, чтобы она восстановилась в универе, который Ира бросила, перейдя на 3-й курс. Училась она на факультете прикладной математики, и для всех явилось неожиданностью, что она не появилась в начале учебного года на лекциях. Ее долго не отчисляли, два преподавателя пытались выяснить, почему она прекратила учебу, предполагали даже, что ей помешала болезнь или обстоятельства в семье.
    Отец постоянно оплачивал ей курсы обучения у профессиональных фотографов и различные семинары по интересующим ее темам. Это Мирон был самоучкой, Ира училась всему усердно и методично. Мирон вспомнил, что перед самым своим исчезновением накануне вечером она долго сидела за компом. Он решил проверить все, что она смотрела. Прошерстил историю ее посещений и был ошарашен тем, что три дня подряд она смотрела только его старые работы, которые висели у него в Контакте, и которых там за 10 лет накопилось около тысячи. Сердце его сдавило, ему стало трудно дышать. Почему? Что она хотела разглядеть? Ни слова ему не сказала, ни о чем не спрашивала. Верила ему и слушалась во всем, когда он что-то подсказывал ей. Так же, как и в любви, в которой многое только открывала для себя. В 21 год ее неискушенность поражала его и полностью обезоруживала. Он ни в чем не мог ей отказать, хотя никаких особых просьб она не выказывала. Даже посуду пыталась мыть и пару раз яичницу пожарила. Однако мысли ее при этом были далеко, поэтому Мирон совершенно отстранил ее от домашних дел. А вовсе не из-за маникюра. Для него она пока оставалась девочкой, почти школьницей, которую только на руках носить и конфетами кормить. Хотя многие ее суждения говорили о зрелости ума. В свои 28 Мирон вполне мог это оценить.
    Всю субботу он ходил сам не свой, но потом позвонил ее отцу и рассказал о том, что обнаружил.
-И что ты сам об этом думаешь? – спросил его тесть.
-Понимаете, отец, до сих пор сама она никогда не задавала мне никаких вопросов ни по технике, ни по композиции, ни по свету в моих работах. Я считал, что ее не интересует черно-белый формат, а в цветном фото действуют несколько другие законы в построении изображения. Лишь иногда я кое-что подсказывал ей, и она очень внимательно слушала меня. Но вы же знаете, она практически сама уже профессионал. Я не могу ее ничему научить. Какие-то мелочи, детали и свои фишки не в счет, они есть у каждого мастера.
-Мира, я хочу ненадолго увезти ее в Европу, развеяться. Мои друзья приглашают нас в гости. Когда она была младше, ей нравилось у них, мы смотрели город, окрестности, фотографировали. Будапешт ведь очень красивый город.
-А она? Согласна?
-Понимаешь, она молчит с тех пор, как ушла от тебя. Со мной общается коротко – одним-двумя словами. Я совсем голову потерял. Не знаю, что думать и что делать. Советовался тут с психологами, но они всякую ересь несут. У меня сердце все время болит.
-А чем она занимается?
-Днями сидит за новым ноутбуком на лоджии. Вечером заставляю ее прогуляться со мной по парку. Почти ничего не ест, спит по пять-шесть часов от силы. Похудела и осунулась, как тень.
Мирону стало плохо от этой информации:
-Отец, я приеду! Не могу я слышать все это, не выдержу.
-Потерпи еще. Я боюсь, как бы у нее нервного срыва не случилось. Психологи меня тут своими страшилками напугали. Ведь она ушла… не просто так. Давай не будем ее ни к чему принуждать.
    Отец воспитывал Иру один. Он очень рано овдовел, мать Иры умерла в родах. Поэтому дочь стала для него центром жизни. Он был готов для нее на все. Ему помогали родители с обеих сторон, но сейчас они постарели, и он очень радовался тому, что она вышла за Мирона, который ему сразу понравился. Конечно, тесть хотел еще вначале предостеречь зятя от некоторых вещей, рассказать в подробностях о том, чего дочка не любит, чего опасается. Но молодые были так счастливы, что он не стал этого делать.
    Сейчас он взял на работе отпуск, чтобы ни на минуту не оставлять Иру одну. А занимал он к своему возрасту довольно-таки высокий пост в госструктуре. Так что с отпусками у него всегда были проблемы. Он понимал, как тяжело сейчас Мирону, и жалел его, но все же считал, что дочери нужна пауза в семейной жизни. Слишком много впечатлений и эмоций обрушилось на нее в этот год.

***4 
    Тесть позвонил Мирону уже из Будапешта. Сказал, что всё хорошо, и что Ира отсыпается, чему он очень рад, ведь она так мало спала дома. А еще от нее самой Мирону пришла странная смс-ка - "Мира, я поняла". Он сказал об этом тестю, но тот не знал, о чём это. Обещал осторожно ее спросить.
    Мирона мучило неотвязное желание обнимать свою любимую девочку и обладать ею. Ему даже казалось, что секс вполне может снять все ее проблемы психологического плана. Ведь с Мироном она была жизнерадостной. С первых же дней научилась полностью расслабляться и получать весь спектр телесных удовольствий. Хотя иногда он замечал, что в этих вопросах она старается именно для него, а не для себя. Он убеждал ее быть эгоисткой в сексе, но она так и не смогла до конца преодолеть некоторые комплексы. И сейчас он очень сомневался, что отсутствие их у нее возбуждало бы его больше. Ведь любые молчаливые уступки ему с ее стороны вызывали в нем приливы почти неукротимого животного желания. И это очень радовало ее, она смеялась и называла это природной волной. Именно поэтому он не мог до конца представить ее безучастно лежащей в холодной постели где-то посреди Европы в чужом доме. Не мог представить равнодушной и отрешенной от всего, потому что знал, насколько живым может быть ее взгляд и восприятие. Даже когда она скромно молчала в гостях у его сестры, он видел, как внимательно Ира следила за игрой малыша и за поведением Антошки. Словно впитывала в себя новое знание. Это Лариса ничего не замечала, он замечал все и все понимал.
    На работе фоном его тревожили вопросы – так что же Ира так усердно высматривала и выискивала в его старых фотографиях? Новые темы и мотивы, новые идеи? Или изучала технические приемы? Что? Ведь она написала ему – я поняла. Но что именно поняла?
    Вечером он сел за ее ноут и стал просматривать свои старые фото, которые она сохранила себе на комп. Да, когда он снимал все это, давно, то горел желанием впитывать все окружающее, настолько жизнь вокруг захлёстывала его своей наполненностью. Все вокруг двигалось и жило, шумело, журчало, чирикало, грохотало. И он снимал именно эти звуки и эту полноту жизни. Каждый кадр его звучал – изображение мгновенно вызвало аудио воспоминания. Впрочем, тогда сам он не понимал этого и стремился совсем к другому. Потом его стали увлекать трогательные моменты, которые он видел на каждом шагу – в деталях, неприметных жестах людей, в повороте головы какого-нибудь старика или ребенка. Но это прошло. Он остыл и стал более приземленным и рациональным. Однако именно в этот период, когда он перестал гореть юношеским задором, его и начали замечать профессионалы. Приглашали публиковать свои работы. Несколько раз он даже выиграл престижные международные конкурсы. И первый свой денежный приз в 10 тысяч евро не истратил, а положил на валютный депозит. Потом оказалось, что нужно еще заплатить подоходный налог с этой суммы. Были и еще призы, поменьше. Но в какой-то момент он перестал участвовать в конкурсах, даже если его приглашали. Какая-то гордость взыграла, а, вернее, желание остаться наедине со своим видением окружающего мира. Слишком много трескотни окружало все эти мероприятия, которые даже освещались на телевидении. Больше всего передернуло его, когда перед интервью какая-то профурсетка подбежала и макияжной кистью припудрила ему лицо, чтобы не блестело под камерами. Это сработало как последняя капля. Больше он не давал интервью, и общение строго ограничил, закрывшись от телевизионщиков и журналюг. Благо известность в сфере черно-белого фото быстро сходит на-нет.
    Ира работала в иной сфере. Она снимала в модных стилях бьюти, фэшн и даже иногда фэшн арт, работала с очень красивыми моделями, делала сложные композиции, играла с освещением. Конечно, Мирон восхищался ее работами и талантами, хотя оставался совершенно равнодушным к моделям, которых она приглашала. Их лощеная красота не трогала его. Ира снимала и детей, но это также были модели, привыкшие к съемкам, даже пятилетние. Детей Мирон жалел, поскольку работа моделей трудна, а для детей особенно.
    Его точило непонятное чувство, какая-то глубинная догадка, которая никак не могла до конца сформироваться, о том, что же происходило сейчас с Ирой. Ведь он очень чувствовал ее, мог даже с точностью определять, когда она загрустит или когда захочет веселья. Впрочем, безудержного веселья она опасалась, словно несла какой-то груз в душе. Наверняка этим грузом являлось сиротство без матери. Именно из-за этого груза, который она воспринимала как некую обязанность и свой долг перед матерью за подаренную жизнь, даже с подругами она держала дистанцию и никогда не обсуждала ничего, связанного со своим ранним детством. А это автоматически отменяло для нее все ребяческие радости, такие как посещение развлекательных парков с аттракционами или караоке, Хэллоуины и костюмированные мероприятия. Она их откровенно побаивалась, словно детских страшилок.

***5
    В детстве Мироном в основном занималась сестра. Родители работали, им было не до них. Поэтому Лара, как старшая, во всем опекала брата. Проверяла его уроки, учила мыть посуду и убирать за собой разбросанные вещи. Он помнил себя с пятилетнего возраста, когда Ларе исполнилось уже 14 лет. Но в свои 14 Лара была намного взрослее, нежели сейчас ее старший сын того же возраста. Привычка опекать брата осталась у нее до сих пор, хотя Мирон, когда женился, стал дистанцироваться от сестры. Этим он обозначил границы между ними и этим защищался от ее прессинга. Мирон не мог отдать сестре Иру на растерзание. Хотя Ира всегда внимательно и спокойно слушала Лару, никогда не возражала, так же, как и часто с чем-то не соглашалась. Просто молчала, что и бесило Лару до белого каления. Впрочем, Лара признавала, что Ира талантлива и очень красива. И вполне понимала своего брата. Прежние девушки Мирона не шли с Ирой ни в какое сравнение. Однако Лару напрягало то, что 20-тилетняя девчонка может быть намного глубже и умнее ее. А ведь Лара окончила филологический факультет и считала себя не последней в плане ума. Но это сейчас, в 37 лет. Себя 20-тилетнюю она вспоминала очень наивной и безбашенной. Правда, такой она была только до замужества, в замужестве ей пришлось поумнеть и стать практичной. Хотя Олег еще долго называл ее "моя дурёха".
    Видя состояние Мирона, Лара неимоверно злилась. Ее ни в чем не убеждали слова брата о кризисе у Иры и о ее подавленном настроении.
-Ей 21 год, какой еще может быть кризис?! – недовольно бурчала Лара, потому что очень жалела брата.
-Ты забыла, что она росла без матери? Забыла? Представь своих детей в такой ситуации. Не можешь?
-Да, понимаю. Но ведь она уже выросла. Детство давно позади.
-Детство живет в человеке пожизненно! – сказал Мирон и закрыл лицо руками. Сестра обняла его:
-Ну, Мира… она вернется. Такое бывает у девочек. Гормоны, взросление… в этом возрасте хочется духовного роста…
Мирон взглянул на сестру с интересом:
-Духовного роста?
-Ну да. Мне ведь тоже когда-то было 20, и я в то время также жила порывами, стремилась подняться в интеллектуальном и нравственном плане, преклонялась перед великими умами…
-Лара… Спасибо, сестренка. Ты все правильно сказала! Наверняка так и есть. Ведь Ириша написала мне "Мира, я поняла".
Он нашел и показал сестре смс от Иры. Лара удивилась:
-Что именно она поняла?
-Я все время думаю над этим,– ответил взволнованный Мирон.
-Но вдруг это совсем не то, о чем я сказала? Вдруг она поняла что-то другое? Почему ты так уверен?
-Не знаю. Я ведь очень хорошо ее чувствую.
-Но сейчас она далеко, ты не знаешь ее мыслей…
-Да, ты права. И все же, я почти не сомневаюсь.
    Когда Лара вышла от брата, позвонил Олег и сказал, что вечером прилетает из командировки. Поэтому мысли о невестке отошли у нее в сторону, Лара стала прикидывать, что приготовить на ужин мужу. Написала смс Мирону о приезде Олега и отправилась в супермаркет, чтобы закупить продукты.
    Конечно, Мирон пришел, и они даже немного выпили с Олегом. Но вскоре настроение гостя совсем испортилось, и он собрался домой.
-Да что случилось-то?– недоумевал Олег, но только после ухода брата Лара все рассказала мужу.
-Ты точно ее не гнобила? – с пристрастием спросил Олег жену.
-О чём ты? Когда это я гнобила ее?
-Может, что сказала, не подумав? 
-Да что такое? В чем ты меня подозреваешь? Я же не враг Мире.
-Да, но он совсем расклеился, плохо ему без нее.
    Она рассказала мужу о том, что сообщил ей брат – о фотографиях, которые Ира изучала целых три дня перед тем, как уйти.
-Фото? – удивился Олег, – Они же черно-белые. А она практически профи при работе в цвете. Зачем бы ей смотреть его фото? Хотя… если у нее наступила фаза кризиса… Нужно обдумать все. Как ты там говорила – поиски себя? Вполне, вполне. Уход однозначно вписывается во все это.
-Но как ее вернуть? Вдруг она в этих поисках заплутает надолго. Ты же видел Миру, он сам не свой. Сколько ему еще ее ждать?
-Утро вечера мудренее. Завтра подумаем об этом на свежую голову, глядишь, и разрулим ситуацию.
-Как ты ее разрулишь? Ты хоть раз говорил с ней о чем-то? Что-то не припомню.
-Не говорил. Но наблюдал.
-Ааа, понятно. Наблюдал. И типа, все понял?
-Ладно, давай спать. Утром, может, проснемся, а она уже вернулась.

***6
-Завтра встречай, мы возвращаемся, – сказал по телефону Мирону тесть и назвал номер рейса.
-Все хорошо? – спросил Мирон.
-Да, она сказала, что страшно соскучилась по тебе.
-Почему же сама не позвонила?
-Хочет обнять и тогда уже всё рассказать, прощения попросить…
-Прощения? Господи, да я…
На этом связь прервалась, а Мирон некоторое время не мог справиться со спазмами в горле.
    В аэропорту Ира проигнорировала цветы, которые он принес, запрыгнула на него и не отпускала, хотя они мешали другим прилетевшим пассажирам. Тесть еле оттащил в сторону Мирона, державшего свою драгоценную ношу.
-Ты хотела прощения у мужа попросить,– напомнил дочери отец.
-Все нормально, главное, вы привезли мне ее, – сказал Мирон.
-Меня в департаменте ждут, ты с багажом тут сам разберись.
    Пока они ждали чемоданы на эскалаторе, Ира не отлеплялась от Мирона.
-Ты простил или нет? Скажи.
-Нечего прощать. Главное, ты рядом. Дома все подробно расскажешь.
-Хлопочешь надо мной как колибри – задеть боишься. Я слышала, как Лара однажды назвала тебя бражником. Почему?
-Да, она ругала меня, говорила, что я слишком уж оберегаю тебя от всего.
-А что за слово – бражник?
-Ну, в старину так любителей браги называли. Бабочки-бражники ведь как пьяные выглядят после того, как нектара напьются. Я их в деревне много видел. Среди них очень красивые бывают. Необычные они, реально на колибри смахивают. Даже не подумаешь, что просто бабочки. Когда-то я цветной макросъёмкой увлекался, на выставки бабочек ходил. Оказывается, есть фанаты, которые их разводят из-за красоты. Раньше я думал, что красивее махаонов никого нет. 
    Тестя уже ждала машина, так что он уехал почти сразу. А Мирон, получив два чемодана, покатил их на выход, поглядывая на семенящую рядом жену, которая держалась за карман его ветровки.
    В машине Ира все-таки сказала ему:
-Прости, я такая глупая. Мне так много времени потребовалось, чтобы понять… Все мои экстравагантные постановочные картинки с моделями… они ничего не стоят и нужны только для модных журналов. А ты снимаешь настоящую неприукрашенную жизнь, как бражник на лету собираешь ценный нектар. И в каждом фото у тебя романтика и глубокий смысл.             
-Ты поняла, да не все. На самом деле нет там никакой романтики и даже того содержания, которое придаешь им ты или кто-то еще. Это просто игра света и тени. И никакая это не настоящая неприукрашенная жизнь. Запечатленные кадры ни разу не отразили реальность как таковую, все мои фото и схваченные моменты это только фантомы, смысл которым придает воображение того, кто на них смотрит – из своих мыслей, фантазий, желаний. Даже, проходя по улице и улавливая какие-то движения людей, животных, растений, ты все равно видишь лишь внешнее, тогда как реальность сидит глубоко, а тем более ее смысл. Для меня реальность – это только ты. Тебя я чувствую, вдыхаю твой запах, впитываю твои мысли, осязаю тело, ощущаю вкус –только ты моя жизнь, мои чувства и мысли.
    Когда они уже были дома, Ира вдруг сказала:
-Мне три последних ночи одна мысль покоя не давала. Я знаю, папа хочет, чтобы я восстановилась в универе, и ты тоже. Но, Мира, давай родим ребенка.
Мирон замер, а потом внимательно посмотрел на нее.
-Понимаешь, я хочу по-настоящему жизнь ощутить, – сказала она,– Пусть это будет больно и даже невыносимо, пусть будет трудно, но только так можно хоть что-то понять и начать ценить. Я боялась раньше даже думать об этом, потому что… ну, ты знаешь. Я боялась, что так же, как и мама, могу умереть от этого. Но теперь не боюсь! И сделаю все, чтобы жить, счастливо жить с тобой, Мира! В Будапеште папа оплатил мне полное обследование. Оно показало, что я абсолютно здорова, все показатели в норме. Когда же и рожать, как не сейчас? Все остальное подождет, тем более, математика. Что там под подушку нужно положить, чтобы мальчика зачать? Шапку? У тебя же есть шапки?
-Есть, – с пересохшим ртом сказал Мирон, – горнолыжная балаклава. Такая пойдет?
-Думаю, пойдет.
-А девочку? Не хочешь?
-Мне главное, как ты.
-Давай под подушку ничего не положим. Кто родится, тому и радоваться будем.

***7
    Когда-то Мирон очень хотел ребенка. И наконец-то, его желание исполнилось, у них с Ирой родилась дочь. Мирон, когда первый раз увидел ее на руках у Иры, даже подумал, что теперь у него целых две девочки – большая и маленькая. И обе любимые. Правда, из-за сложных родов Ире пришлось дольше, чем другим роженицам, оставаться в роддоме, а потом еще и проходить восстановительное лечение. У ее отца, пока она рожала, сердечный приступ случился, но, слава богу, все обошлось. На будущее Ире дали благоприятный прогноз. Сложности и проблемы объяснили ее молодостью и не полной зрелостью репродуктивной сферы. Однако отправляться за вторым ребенком посоветовали не раньше, чем лет через пять.
-Так и сделаем, – сказала Ира врачу, – Мне еще вуз окончить нужно.
А Мирон, сидевший рядом с ребенком на руках, усмехнулся:
-То-то же. А то жена недоучка, кому такое понравится?

                ***

© Copyright: Марк Шувалов,
    август 2023


6.  Медовуха

По мнению специалистов медовуха появилась раньше пи-
ва, в период собирательства, когда человек научился борт-
ничеству, т.е. заимствованию мёда у пчел в их естествен-
ной среде обитания.
В ставленный мёд добавляли пергу и фрукты. После сбра-
живания получался меломель, слабоалкогольный напиток.
Но для вызревания ему требовалось время, поэтому его вы-
держивали в бочках, которые открывали только по особым
поводам. Главными отличиями хорошей медовухи являют-
ся прозрачность и прекрасный вкус. Однако настоящая ме-
довуха коварна – сидишь, пьёшь, и вроде голова ясная, а
из-за стола встать не можешь: ноги заплетаются.



***1
-Мэг, завтра работаем обслугой у богатого буратины, – сказал Василий своей подопечной. Полное имя Мэгги было красивым, но непривычным для русского уха – Мадлен. Хотя Мадлен родилась и выросла в России. Правда, без отца-француза, которого ее мать послала подальше с его Францией. Но отец всегда поддерживал связь с дочерью и надеялся, что она хотя бы приедет к нему – не жить, а погостить. Однако Мадлен не могла, поездка к отцу явилась бы предательством матери, а на это дочь была неспособна. Отец посылал им деньги, но они копились у них на счетах нетронутые. Только раз Мадлен конвертировала большую сумму в рубли и оплатила матери сложную операцию. Отец плакал по скайпу, но она запретила ему приезжать, потому что не хотела расстраивать больную мать. Он обещал работать еще больше, чтобы они смогли накопить на донорскую почку для его жены. Ведь родители Мэг до сих пор так и не развелись. Не до этого было.
    После школы Мэг бралась за любую работу, не позволяя матери делать хоть что-то тяжелое. Она называла ее по имени – Катя. Потому что мать родила ее в 16 и до сих пор в свои 36 лет выглядела как девочка, настолько была хрупкой. Двадцатилетняя Мэг рядом с ней смотрелась как ее старшая сестра – полнокровная как наливное яблоко, смелая и решительная.
    Летом она подрабатывала у своего старшего приятеля официанткой ресторана на выездах. Ей помогал молчаливый качок Колян, который заодно являлся и охранником их небольшой группы. Ресторан имел несколько филиалов и хорошо платил мобильным сотрудникам, так что Мадлен удавалось за лето прилично заработать. С осени она послушно опять сидела на лекциях в универе, который обещала матери хорошо окончить. А Катя научилась шить и работала дома на заказ. Мартин приобрел для нее дорогое оборудование, но на большее она не согласилась и счетом, который он открыл для нее, не пользовалась. Пыталась жить на пенсию по инвалидности, но в основном деньги в дом приносила Мадлен. Правда, только летом. С осени, когда у Мадлен начиналась учеба, им помогали родители Кати.
    Василий жил по соседству с Мадлен, поэтому знал всю ее жизнь и проблемы с матерью. Иногда помогал тем, что выбивал для нее у руководства материальную помощь и премию. Сегодня он выдал ей форменную одежду от спонсоров ресторана. Мэг развернула упаковку и вопросительно посмотрела на Василия:
-И я должна надеть это? Они с ума сошли?
В пакете лежало кокетливое платье горничной и наколка для волос в стиле эротичной одежды для ролевых игр. 
Василий поморщился, но сказал:
-Померь хотя бы, это было оговорено в заказе. Придумано ради прикола и развлечения гостей. Люди серьезные, не думаю, что они какие-то оргии там устраивают. Просто костюмированное шоу.
-Ты тоже оденешься в подобное?
-Для меня они прислали строгий костюм.
-А я, значит, должна профурсетку изображать и голой задницей сверкать? Посмотри, какое короткое это платье. Да еще и с кружевами по подолу. Тут еще и нижнее белье! Кринж! Они меня проституткой считают?
-Мэг… пойми, это просто для развлечения… ничего такого. Зато платят тройной тариф. У тебя же сотня совсем не лишняя всего за один выезд. Когда нам так много платили? 
Мэг насупилась, но пошла переодеваться. А когда вышла, Василий просто обалдел.
-Тебе только в шоу выступать. Какие ножки! А булочки – так и съел бы сам.
-Замолкни! Как я на таких каблуках работать буду?
-Они еще и косметику прислали. Хотели визажиста направить, я отказался. Сама сможешь накраситься?
-Накрашусь, – буркнула Мэг, – Так что на себя перестану быть похожей!
-Ну… только не под клоунессу. Не подводи меня.
-Не волнуйся, никто ничего не поймет. Но я постараюсь, чтобы на фото меня не узнал никто. Катя мне такого никогда бы не позволила. А что за мероприятие у них?
-Сыну 18 лет.
-Золотая молодёжь? Понятно. Если кто меня облапает, убью.
-Нет, обещали, что к нам никто не прикоснется. К тому же, он вроде гомо.
-Гей?
-Точно не знаю. Как по мне, так все богатенькие мальчики пидары.
-Кто еще кроме меня из официантов будет?
-Сашок. Ему тоже еще тот костюмчик выдали. Шортики и бабочку.
-Шортики?! – изумилась Мэг.
-Ему, кстати, очень идет. Я ржал конкретно.

***2
    С утра Мадлен все думала, но 100 тысяч на дороге не валяются. Она бы купила матери норку, чтобы ее порадовать и чтобы ей теплее зимой было. Правда, говорят, для русских зим все эти импортные норки тонковаты, но ведь Мадлен не разрешала матери много ходить по улице и при необходимости везде возила ее сама. Машину им купили родители матери, хотя Мартин рвался сделать это для жены и дочери. Дед дипломатично общался с ним в отличие от бабушки. Он считал, что Мартин единственный, кто способен реально помочь с донорской почкой для Кати. 
    В 10 часов в дверь позвонил Василий. Мэг выглянула и шикнула на него:
-Тише ты. Катя только уснула, всю ночь не спала.
Передав свою дорожную сумку ему, Мэг сказала, чтобы он спускался. Сама она вышла следом. Остановилась и подумала еще раз, но потом решительно вошла в лифт.
    В микроавтобусе ее вместе с Василием уже ждал Сашок. Шеф-повар и его помощники ехали в другом авто.
-У вас будет около 2-х часов на подготовку, – сказал Василий,– Пока повара будут готовить самые нежные блюда и сервировать. Остальное они приготовили с вечера. Следом за нами едет сомелье, везёт несколько ящиков вина и другого алкоголя. Хотя сказали, что всё это потребуется уже ближе к ночи, на самой вечеринке сыну и его ровесникам будут подавать только легкое шампанское, которое уже купили сами родители. Так что вряд ли кто-то напьется в стельку. 
    Мероприятие должно было начаться в 16-00, поэтому Василий захватил футоны и пледы, чтобы Мэг и Сашок поспали, если захотят. Мэг уснула еще в дороге, потому что не спала вместе с матерью. А Сашок лег, как только приехали на место. Василий положил Мэгги рядом с ним и обоих накрыл. Потом сфотал на память этих двоих – два румяных яблочка. Они действительно были похожи. Пока он ходил, подписывал договор и получал предоплату, все думал о них. А когда вернулся, они во сне прижались друг к другу как котята.
    Между тем повара начали свою работу. Сашка проснулся первый, посидел, глядя на спящую Мэг, почесал репу и спросил Василия:
-Ты специально нас рядом уложил? Если моя Вика узнает, мне не жить.
-Не узнает, – сказал Василий, – Иди, поварам помоги.
    Он завидовал Сашке, хотел бы сам так прижиматься к Мэгги. Но она никогда не проявляла к нему интереса. Хотя она ни к кому его не проявляла. Наверно, время ее еще не пришло. Правда, другие девчонки в 20 лет отрываются по полной, но не Мэгги. Василий услышал пиканье на ее смартфоне, это пришла смс-ка. Он глянул. Отправитель – Московский НИИ урологии им. Лопаткина.
    Мэгги еле проснулась.
-Глянь, может, что срочное, – сунул ей смартфон Василий. Немного очухавшись, она набрала номер и поговорила с кем-то. Потом сказала:
-Даже не знаю, сообщить Кате или нет. Сказали, что очередь ее на донорскую почку приблизилась. Если скажу, что она уже вторая в списке, то ждать все равно, наверно, еще долго, а Катя будет постоянно волноваться.
-Тогда не говори пока,– кивнул Василий, – Давай-ка, умойся и начинай себя в порядок приводить. Как будешь готова, иди поварам помогай. Сашка уже там. А за час до начала вернетесь и переоденетесь.
    Немного подумав, Мэгги написала отцу. Он через несколько минут позвонил ей:
-Фийе, сразу сообщи мне, если что. Я приеду. И деньги, я уже почти накопил необходимую сумму…
-Пока ничего не надо. Очередность и операция за счет государства по квоте. Лишь бы донор подошел. Мне сразу отказали, у нас комплекция с Катей разная, а это, оказывается, имеет значение.
    Когда запланированное мероприятие началось, и собравшиеся гости по очереди поздравили именинника, пришла пора накрывать столы, что и делали привлеченные со стороны официанты. Но стол виновника торжества по договору должны были обслуживать Мэгги и Сашок. Их все время сопровождал начальник охраны, постоянно неприметно маячивший сзади. Стол они накрыли и сервировали быстро, после чего вручили имениннику торт со свечами и отошли в сторону, к туям, растущим вдоль всего ограждения усадьбы.
    Звучала музыка и голоса гостей, аниматоры старались вовсю, поэтому никто, даже Сашка, не заметил, как Мэгги кто-то силой затащил за одну из беседок, расположенную между разросшихся кустов. Уже черед пять минут Мэгги, отряхиваясь и чертыхаясь, вновь встала рядом с товарищем. Он даже не понял, что она пропадала, только мельком заметил, что она украдкой достала зеркальце и поправила макияж.
    Однако вместо начальника охраны рядом с ними встал какой-то другой качок в строгом костюме с мини-рацией и микрофоном, и сделал вид, что ничего не случилось.

***3
    Василий был очень доволен, выдал всем конверты с оплатой, а Мэгги и Сашке скинул их забавные фото в костюмах горничной и стюарта. Но когда они уже все забрались в микроавтобус, на котором приехали, когда уже переоделись и шумно делились впечатлениями, к Василию подошел начальник охраны – строгий и подтянутый 30-тилетний мэн. Мэгги смотрела в окно на то, как они беседовали и видела, как Василий уже через минуту поменялся в лице. От улыбки не осталось и следа, он сделал шаг навстречу охраннику и что-то процедил ему со злобным видом. Но тот взял его за лацканы пиджака и сунул в нагрудный карман Василия конверт, явно с деньгами, после чего быстро пошел прочь к своим помощникам.
    Всю дорогу Василий сидел смурной и поглядывал на Мэгги. Но она веселилась с Сашкой и поварятами – двумя молодыми пацанами, севшими к ним вместо того, чтобы ехать в компании со своим шефом.               
    Только в подъезде, когда Василий уже довел ее до двери квартиры, то вытащил и протянул ей конверт:
-Это передал тебе начальник охраны в качестве извинения. Правда, он не ответил мне, за что именно извиняется перед тобой.
Мэгги опустила глаза, конверт не взяла и сказала:
-Верни ему это.
-Не хочешь мне ничего рассказать?
-Нечего рассказывать. Он просто… попытался меня поцеловать. Но я не далась. На этом всё.
Василия затрясло:
-Попытался? Эти суки обещали, что к вам никто и пальцем не прикоснется. Я им устрою…
-Не нужно, Вася. Давай радоваться тому, что мы хорошо заработали сегодня. А этот конверт… если хочешь, возьми себе, ты больше всех трудился – организовывал все, переживал.
    На этом они расстались, он лишь услышал голос Кати, встретившей дочь, и подумал, что вернет конверт, когда поедет сдать администратору заказчика костюмы, выданные им троим. На следующий день костюмы у него приняли, однако начальника охраны Василий не смог увидеть, тот взял отпуск.
    Дома Василий все-таки решил глянуть, что же внутри конверта, и стоит ли переживать о том, что пока его не получается вернуть владельцу. Василий подержал конверт над паром и легко отклеил клапан. В конверте лежала пухлая пачка долларов и записка. Когда он пересчитал деньги, их оказалось 10 тысяч, так что Василий даже присвистнул. Но записка, которую он прочел после некоторого колебания, повергла его в полную растерянность:
"Эти деньги не тебе, а Кате. Я все равно дождусь ее операции, так что никуда ты от меня не денешься".
    Он вложил записку назад и заклеил конверт, как было. Выходит, они давно знакомы, подумал Василий. После этого он собрался и вновь пошел к Мэгги домой. Она вышла в подъезд.
-Я не могу взять его. Это именно тебе, – сказал он и силой вложил в ее руки конверт.
    Когда он уже шел к себе, то думал об этом охраннике. Сам Василий не был ни спортивным, ни таким же подтянутым, как этот парень, такой, будто в нем сжатая пружина. Он вспомнил, как кто-то из обслуги на мероприятии тогда произнес такую фразу:
-Сказал, что уходит в отпуск. Опять, небось, к своим каскадерам подастся, вроде бы в новом фильме сниматься будет.
    Василий не сомневался, что это говорили именно о начальнике охраны. Более всего задевало Василия то, что таких, как этот охранник, называют красавчиками и бруталам. Он и сам бы хотел выглядеть таким же мужественным и суровым, чтобы взгляд был жёстким, а губы плотно сжаты, не то что вареники у некоторых. При этих мыслях Василий непроизвольно насупился и сжал губы, подражая этому супермену.   
    Но раз Мэг хотела вернуть ему конверт, значит, не желает с ним общаться, подумал Василий. Однако если этот парень знает о болезни Кати, получается, что они были близки с Мэг. Ведь она редко кому рассказывает о болезни матери.
    Утром ему требовалось съездить в головную фирму и сдать отчет в отдел продаж. Сделав это, он зашел к айтишникам, которые отслеживали все интернет-продажи по дистанционным заказам, и присел рядом с Ковалем. Они дружили со школы.
-О, Василь, какими судьбами? – воскликнул Коваль, встал и по-дружески обнял Василия.
-Слушай, Максим, мы тут в выходные на выезде были. Можешь мне список найти из договора, фамилия одна нужна. Начальник охраны заказчика. Кое-какие вопросы к нему возникли.
-Что-то случилось?
-Да нет. Просто по деньгам хочу посмотреть, все ли они нам оплатили. Охранники нам почти не помогали, а мы вроде оговаривали это.
    Получив заветные данные, Василий спросил друга:
-Сумеешь найти все об этом парне?
-Тебе для этого договор понадобился? – внимательно посмотрел на него приятель. Василий оглянулся на других айтишников и кивнул.
-Очень нужно. Инцидент один случился, хочу понять, откуда ноги растут. Ездил, чтобы лично с ним пообщаться, а он в отпуск свалил. И по слухам, уехал на съемки каскадером.
-Ничего себе, интересный перец. Ладно, раскручу и пришлю тебе инфу. Только меня нигде свети.

***4
    Между тем Катя сказала, что ее вызвали на полное обследование.
-В любой момент донора могут найти, – говорила она, и Мэг видела, как дрожат ее руки.
-Катя, нельзя так волноваться, все будет хорошо,– пыталась она успокаивать мать, сжав все внутри и завязав в узел, чтобы самой не распустить нюни. Она надеялась на приемлемые показатели, ведь Катя только что прошла гемодиализ.
-Вон, какая ты красавица у меня, щечки порозовели, смотреть и радоваться.
-Это ты как яблочко, – улыбнулась Катя.
Мэг написала Мартину, и он ответил, что в любой момент вылетит.
    К среде Мартин уже прилетел и поселился в отеле, привез деньги. Вместе с ним Мэг сняла со счетов всю их с Катей наличность. Потому что в договоре на трансплантацию стояло условие – наличная оплата. Формально донорам обычно платят сумму, включающую только подтвержденные затраты на период реабилитации, оплату медицинских услуг, многократные осмотры и обследования, а также оценку здоровья организма после донорства. Продажа органов в России запрещена, и любая доплата сверх договорной суммы может быть расценена как нарушение закона.
    Все переговоры с донором, а вернее, с доноршей, вел Мартин. Ребята из ресторана ничего не знали об операции. Все, кроме Василия, который приехал в медцентр, чтобы поддержать Мэгги. Все они, включая Мартина и родителей Кати, расположились в комнате для ожидания. Мартин заказал для всех кофе и бутерброды. Однако через час вдруг объявился тот самый охранник. Василий выяснил его имя – Руслан.
    Новый гость взглянул на Мэгги и сел у выхода. Василий, глядя на него, подумал: -"Как это можно сидеть с такой прямой спиной и при этом не выглядеть напряженным?" Однако непроизвольно и сам выпрямил спину, подтянув живот. Хотя, конечно, угнаться за этим парнем Василию вряд ли когда-нибудь светило. Мэг молчала, уткнувшись в мобильник. Мартин тихо беседовал с Катиными родителями. Но вдруг Мэг встала и подошла к Руслану:
-Ты что, ранен?
Она наклонилась и посмотрела на его ключицу, заклеенную широким пластырем, которую разглядела через расстегнутый ворот его рубашки. Он тут же застегнул его и тихо сказал ей:
-Всё нормально.
-Это же опасное место, – возразила Мэг. Руслан взял ее за руку и усадил рядом с собой. Так они и сидели. Лишь изредка она что-то говорила ему на ухо, и в ответ он кивал. Однако через час она встала и начала ходить туда-сюда. Тогда Руслан вывел ее в коридор. Василий тоже вышел, чтобы подышать свежим воздухом у приоткрытого окна. Руслан в это время держал Мэг за плечи и успокаивал ее.
Может, он все-таки просто друг, подумал с надеждой Василий, потому что Руслан не обнял ее и даже держал с ней небольшую дистанцию. Однако Василий помнил слова Мэг о том, что охранник хотел ее поцеловать, а она вырвалась. Да и в записке, которую Василий прочел, Руслан писал вполне определенно, что никуда она от него не денется. Хотя…что бы это значило? Может, она должна ему что-то? Может, он хочет потом взыскать с нее все, что давал в виде помощи Кате? Или даже взять "натурой"? От этой мысли Василия пот прошиб. Однако Мэг вела себя странно, как капризная девочка рядом с парнем, готовым терпеть от нее всё.
    Время тянулось томительно долго. Василий предложил Мэгги ненадолго выйти на воздух, но она отрицательно замотала головой:
-Нет-нет! Я буду здесь, вдруг, выйдут и что-то скажут. Я не могу отлучаться!
Мэгги говорила, и он заметил, что она дрожит. Но тут подошел Руслан, который отлучался в туалет, и накинул на нее плед, который дал ему предусмотрительный Мартин. А потом усадил и прижал ее к себе. Василию пришлось сесть на свое место, где он невольно услышал тихий разговор Мартина с родителями Кати.
-Вы же не ссорились. Почему ты уехал?
-Понимаете… Катя так решила. Из-за болезни… Сказала, что я здоровый мужчина и не должен себя ограничивать. Поэтому прогнала меня.
-Так ей и этого нельзя было?! – тихо спросила изумленная мать Кати и закрыла рот рукой,– Нам ведь она ничего не рассказывала. Мы думали, вы поссорились или даже, что ты ей изменил. Ну, раз уехал, послушал ее.
-Я для нее и не такое стерплю. Но понимаете, здесь я так и не смог найти денежную работу. В России слишком маленькие зарплаты. Поэтому уехал, чтобы зарабатывать и накопить ей на операцию. К сожалению, накопил не сразу, а только теперь, через три года. Я ж обычный… как это лучше сказать, технарь. Далеко не миллионы зарабатываю. Родители тоже немного дали. Они очень за Катю переживают. Я хотел ей и Мэгги гражданство сделать, но Катя наотрез отказалась, сказала, что без знания языка будет не жизнь, а мучение.
-Но ты вернешься к ней? – робко спросила его тёща.
-Конечно! Лишь бы пустила назад. Она ж мой свет в окне. Правильно сказал? Или надо ""светоч"?
-Правильно, правильно. Ты хорошо по-русски-то. Молодец.
    Василию было стыдно признаться даже себе, но он обрадовался тому, что Мэгги не уедет во Францию. По крайней мере, пока. А она тем временем положила голову на здоровое плечо Руслану и закрыла глаза.

***5
    Василий мог выбирать, в ресторане под его началом работало сразу шестеро официанток и четверо парней. Незамужних было четверо, и все они поглядывали в его сторону. А еще одна бухгалтерша давно неровно к нему дышала. Он со всеми девушками любезничал и всех выслушивал, обещал помочь, если что. Однако Мэг нравилась ему намного больше других. Хотя она как раз таки и не смотрела на него. Общалась по-дружески, но она со всеми так общалась.
    В комнате ожиданий, где они сейчас сидели, он смотрел на спящую Мэг, примостившуюся на плече охранника, и думал. Мэгги всего 20 лет, а этому перцу точно уже тридцатник с хвостиком. И ведут они себя странно, совсем не как парочка. А что, если этот Руслан влюблен не в Мэг, а в Катю? Ей всего 36, и выглядит она очень даже, несмотря на болезнь. Да и подходит она ему намного больше, чем Мэг. Но тут Руслан встал и осторожно взял Мэг на руки, а потом отнес и положил на кушетку. Укрыл получше и вышел, чтобы позвонить.
    Они точно не пара, обрадовался Василий, парень не стал бы избавляться от спящей подружки, наоборот прижал бы ее посильнее, не то что этот. Он решился, ведь если не сейчас, то когда? Глянул на всех присутствующих. Родители Кати сидели, прижавшись друг к другу, дедушка вроде бы дремал. Мартин уткнулся в смартфон, Мэг крепко спала на кушетке. Василий постарался тихо выйти. Руслана за дверью не оказалось. Он ушел в конец коридора и с кем-то разговаривал по телефону. Василий подождал немного, и когда Руслан закончил разговор, пошел к нему навстречу.
-Какие-то новости? Врач приходил? – встревоженно спросил Руслан.
-Нет-нет. Все по-прежнему, – ответил Василий, – Хочу спросить у тебя кое-что.
Руслан взглянул на него вопросительно.
-Скажи, что у вас за отношения с Мэг? Вы друзья? Ты помог деньгами, сюда пришел… а на дне рождения в усадьбе… я не понял. Мэг сказала, что ты пытался ее поцеловать, а она оттолкнула тебя.
-Зачем тебе знать? Не слишком удачное время ты выбрал для расспросов. Но чтобы не питал никаких иллюзий, скажу прямо – мы близки с Мэг. Она моя невеста.
-Невеста?! – изумился Василий.
-Да,– устало произнес Руслан,– но Мэг сказала, что пока Кате не сделают трансплантацию, мы не должны… Я жду уже третий год. Сколько еще ждать, не знаю. Поэтому здоровье Кати вопрос для меня номер один, хотя мы с ней даже не знакомы лично. Мэг так решила, чтобы Катя не волновалась по поводу ее учебы в универе.
-А Мэг… она дала тебе свое согласие? – спросил Василий.
-Ты ведь все сегодня сам видел, – ответил Руслан и пошел в комнату ожиданий, где подвинул стул и сел рядом с кушеткой, на которой спала Мэг.
    Когда Василий вошел в комнату, Мэг уже проснулась:
-Почему они так долго?! – спрашивала она Руслана и трясла его, – Четвертый час уже пошел! Сходи, узнай хоть что-нибудь! Я не выдержу больше.
-Успокойся, в описании сказано – длительность операции от 3 до 4 часов. К тому же у всех разные ситуации.
    Мартин также подошел к ним и тоже что-то тихо говорил Мэг, но она сидела вся в слезах. Руслан дал ей воды, сел рядом с ней на кушетку и обнял за плечи.
    Бабушка плакала, ее успокаивал дед. 
-Фийе, я схожу в справочную и узнаю, – сказал Мартин. Он вышел, но тут же вернулся уже с врачом, который сказал:
-Операция закончилась. Сейчас две бригады некоторое время будут контролировать все показатели до выхода реципиентки и донора из наркоза. Пока показатели не внушают опасений, но требуется время. Вы можете отправляться по домам, вас обо всём проинформируют. Остаться могут только члены семьи – не более 2-х человек. Вас проводят в палату, где вы сможете поспать.
-А донор… у неё кто-то из близких есть? – смущенно спросил Мартин.
-Да, сын-подросток. Он в соседней палате.
    Руслан что-то тихо говорил Мэгги на ухо, потом обнял и поцеловал, но не в губы, а куда-то в шею. А Василий взялся отвезти родителей Кати к ним домой.

***6
    Через день Василий встретил Руслана на парковке перед медицинским центром, где находилась Катя, а вместе с ней и Мэг с Мартином. Руслан уже собирался уезжать. Увидев Василия, он вышел из машины:
-Ты чего приехал?
-Привез аванс Мэгги.
-А переводы на карту у вас не практикуются?
-Все последнее время она просила наличные.
-Ладно, но больше наличных не нужно. И приезжать тебе сюда тоже, – он подумал немного и сказал, – Знаешь, что такое медовуха? Настоящая, не подделка какая, которой любую горечь в душе залить можно…  Если да, то в курсе, что один раз попробовал, а потом ни двигаться, ни думать не можешь и хочешь только пить ее и пить… Так вот, Мадлен – такая медовуха, поэтому я запретил ей строго-настрого подпускать к себе хоть кого-то из парней. Так что, приятель, не трави себе душу зря.
    В этот раз Василий так и не увидел Мэгги, она дежурила в палате у матери. Деньги он передал Мартину. Тот очень благодарил, так что Василий быстро ретировался, потому что это был всего лишь обычный аванс.
    Через неделю Мэг вышла на работу. Выглядела она совсем другой, нежели была раньше, какой все в ресторане знали ее. А потом написала заявление на отпуск в связи с регистрацией брака. 
-Значит, выходишь за него? – спросил ее Василий.
-Да, Катя настояла. Сказала, что жизнь нельзя откладывать.
-А ты сама? Не хотела?
-Хотела, но боялась. Пришлю тебе приглашение. Спасибо за все, ты во всем меня поддерживал.
-Любишь его?
Мэг посмотрела Василию в глаза и заплакала.
-Ты чего? Что такое?
-Все нормально. Пойду работать, – сказала она, вытирая глаза.
    Василий не понимал. А вдруг она выходит за него только из благодарности за то, что он так долго ждал, думал Василий. Однако почему Катя настояла на их свадьбе? Тоже из благодарности ему за помощь? И что за медовуха такая, к чему Руслан все это мне говорил? Чтоб я даже не пытался пробовать?
    Он нашел сомелье и спросил его:
-Никос, скажи, у нас есть в винной карте медовуха?
-Чего это ты? Редкими напитками заинтересовался? Медовуху мы держим для особых клиентов, так что имеем небольшой запас.
-Можешь мне для пробы продать бутылку?
-Выпить хочешь? Ты хоть знаешь, что это за штука?
-Просветили. Хочу сам убедиться.
-Ты абсент пил когда-нибудь?
-Конечно. Сильно запьянел тогда, чуть кони не двинул.
-Медовуха не абсент, но после нее тоже некоторые даже встать не могут.
    Они договорились, что приятель после смены нальет ему пару порций и присмотрит за другом, чтобы никаких сложностей после подпития не возникло. Василий ушел, но целый день поглядывал в сторону Мэг. Однако от ее слёз не осталось и следа, она улыбалась и щебетала о чем-то с девчонками-официантками.
-Счастливая ты, – услышал Василий слова одной из них, обращенные к Мэгги, – Такая любовь! Завидую.

    Медовуха Василию очень понравилась. Выпив первую порцию, он развеселился и даже начал что-то рассказывать своему приятелю, который смеялся и говорил:
-Погоди, интересно очень, что ты после второй пайки начнешь выдавать. 
    Официантки по очереди подходили к нему и отчитывались по завершенной смене. Вечером заступали другие официанты, в основном парни. Подошла и Мэгги. Василий глянул и схватил ее за руку:
-Слушай, Мэг, если ты только из благодарности за его помощь и за то, что он так долго ждал, то не надо! Не заставляй себя, не ломай свою жизнь!
-Что с тобой? Ты пьян? – удивленно спросила Мэгги и посмотрела на Никоса.
-Он попросил медовуху. Очень захотел попробовать. Вот, сижу, контролирую его, – засмеялся тот.
-Ты хоть знаешь, – выкрикнул Василий, не отпуская ее руки, – Что он тебя медовухой назвал?! Вот ты кто для него. Мэгги, не надо!
-Вася, ты хороший друг. Спасибо тебе за все. Приходи к нам на свадьбу.
-Мэгги!
-Я люблю его, – сказала она и закрыла лицо руками. Потом услышала звук пришедшего смс и достала телефон.
-Он приехал, мне пора. Вот отчет о моей смене.
-Приехал?! Я сейчас ему все скажу! – воскликнул Василий, но приятель задержал его, снова усадив за стол:
-Ты чего разошелся? Ничего себе, как тебя развезло с первого же раза. Ты вроде крепкий по поводу алкоголя. Вторую пайку будешь пить? 
-Буду! Он… ну этот, ее парень… он сказал, что медовухой любую горечь в душе залить можно.

    После свадьбы молодые никуда не поехали, потому что Мэгги весь отпуск хотела посвятить Кате, которая проходила реабилитацию после операции. Мартин должен был уехать, его работодатель уже несколько раз звонил. Однако отец Мэгги собирался вернуться сразу по окончании ее отпуска. Потому что хотел уволиться и переехать в Россию, ведь они с Катей решили снова жить вместе.         

                ***

© Copyright: Марк Шувалов,
    август 2023


7.  Сушь

  Пчелиные соты – это восковые постройки пчёл в виде
шестигранных призматических ячеек, предназначенные
для хранения запасов корма (мёда и перги) и выращива-
ния потомства; являются также гнездом пчелиной семьи.
Это наиболее совершенные постройки среди насекомых.
Способ крепления каждой ячейки сот не предусматрива-
ет каких-либо зазоров и нестыковок во всех трёх измере-
ниях. Благодаря этому на одну ячейку уходит всего око-
ло 13 мг воска.
Соты без пчёл называются сушь. Их дополнительно ста-
вят в ульи для увеличения существующей семьи или для
образования новой.

**1
    Карине очень не нравилось, что ее взрослый сын в 25 лет вел себя как 14-летний подросток. Муж говорил Карине, что она сама виновата, приучила сына жить дома на всем готовом. Да, конечно, Карина всегда старалась, чтобы у него было больше времени на учебу и занятия музыкой, чтобы он хорошо учился и в музыке преуспел. Однако даже после универа он не пытался как-то устраивать свою жизнь и ни с кем не встречался.
-Мамуля, лучше тебя никто не умеет готовить и создавать уют, – отшучивался он, когда она заводила разговоры о женитьбе.
    На какие только хитрости она ни шла – и знакомых девушек на чай-кофе приглашала, и к своим подругам, имеющим взрослых дочерей, на дачи возила, и даже с молодой симпатичной соседкой договорилась, чтобы та просила его подвозить ее до работы. Ничто не срабатывало. Серёжик оставался совершенно равнодушным ко всем этим девушкам.
    Самой большой проблемой Карина считала то, что работал он в исключительно мужском коллективе. И расслаблялся после работы со своими сослуживцами, вместо того, чтобы на свидания ходить. Он говорил матери, что очень устает, поэтому не имеет ни сил, ни желания заводить романы. Она даже набралась мужества и задала ему вопрос в лоб, а не гей ли ее сын. На что Серёжик рассмеялся и уверил ее, что нет, и не о чем переживать.
    Карина не успокоилась и наняла детектива, чтобы тот начал шпионить за ее сыном. Но за три месяца детектив ни разу не видел его в компании с девушкой, не считая соседки, которую он по ее просьбе иногда утром подвозил на работу.
    После универа Серёжик прошёл несколько собеседований и устроился в очень засекреченное ведомство на приличную зарплату. Недаром же он отлично учился и получил диплом специалиста по информационным коммуникациям. Однако сейчас Карина очень жалела, что ее сын избрал такую профессию, которая максимально отграничивала его от женщин. Хотя по его словам женщин в их ведомстве хватало.
    Отец Серёжика не переживал о сыне в плане знакомств с женщинами, но Карина говорила, что он всегда был тюфяком, и если бы она сама не проявила инициативу, он так и остался бы неженатым. Фёдор не возражал жене. Он никогда и ни в чём ей не возражал, хотя почти всё и всегда делал по-своему. Молча и с влюблённой улыбкой, против которой у Карины не имелось оружия.
    Именно он и предложил жене план по приобщению сына к настоящим мужским интересам, а конкретно, интересу к женщинам, вернее, к девушкам, а еще вернее, к одной девушке. Дело в том, что у супругов Семёновых, помимо большой квартиры, в которой они жили втроем с Серёжиком, имелась еще одна – старая однушка, доставшаяся им в наследство от бабушки, матери Фёдора. Бабушка в свои 60 лет вышла замуж за бывшего депутата, и теперь жила в загородном коттедже мужа и наслаждалась своим дачным хозяйством – садом и огородом.
    Квартиру эту Семёновы сдавали. С недавних пор там поселилась молодая особа, которая сразу приглянулась Карине. Девушке по паспорту исполнилось 27 лет, она приехала из Москвы, чтобы работать в Питерском филиале основной фирмы. Именно фирма арендовала для нее эту квартирку.
    План главы семейства Семёновых понравился Карине. Она давно хотела сделать ремонт в их квартире, даже деньги на это они уже отложили. Фёдор нашел фирму, готовую сделать все работы за полтора месяца "под ключ". Однако жильцам требовалось на это время съехать. Родители решили пожить этот месяц в гостях у бабушки, а Серёжика Фёдор придумал временно переселить в ту самую арендованную фирмой квартиру. С девушкой поговорили и сказали, что это всего лишь на месяц-полтора, и что ей вернут наличными двойную стоимость месячной аренды, не сообщив об этом в фирму. Сказали, что сын их будет там только ночевать, для чего привезли большую ширму и футон со сменным постельным бельем. А еще клятвенно заверили ее в безусловной порядочности Серёжика и даже намекнули на его достаточно равнодушное отношение к женщинам.
    После некоторых колебаний девушка согласилась, ведь сумма, которую предложили ей Карина с мужем, составляла 90 тысяч, что было в полтора раза больше ее месячного заработка. По плану Фёдора Серёжика они просто поставили перед фактом за день до его предполагаемого переезда.
-Я должен буду жить в одной квартире с какой-то незнакомой женщиной? – удивился он, – Но ведь бабушкина квартира однокомнатная.
-Будешь спать на футоне. Комната большая, почти 25 квадратов, места достаточно. Мы отвезли туда все необходимое и ширму, которая отделит кровать этой особы от тебя. Она там только ночует, приходит поздно, весь день, как и ты, на работе. Даже по выходным. Только кофе утром пьет в квартире. Ужинает где-то в кафе. Все неудобства мы ей компенсируем.
-Не проще ли мне в гостинице пожить?
-Полтора месяца? Ты настолько богат? Нам каждая копейка дорога, мы ведь ремонт затеваем.
    О сумме компенсации своей жилице они умолчали, а Серёжик не спросил.      
               
***2
    Вечером мать проводила сына и познакомила его с жилицей. Никаких особых эмоций на его лице при этом она не заметила. Хотя девушка внешне ей очень нравилась. Но и девушка смотрела на Серёжика достаточно равнодушно. Поздоровалась и ушла к себе за ширму.
    Новую соседку Серёжика звали Олей, обычное имя. И на футоне ему спать было не привыкать, когда гости приезжали. На первый вечер мать положила ему с собой контейнеры с домашней едой, но в дальнейшем он должен был думать о своем пропитании в течение дня сам.
    В этой квартире имелось сразу два телевизора, один в комнате, другой, поменьше, в кухне. Сергей, сняв куртку и разувшись, пошел сразу туда и выложил еду, которую принес с собой.
-Оля, давайте поедим. Заодно познакомимся получше. Я расскажу о себе, вы, если захотите, тоже.
Оля согласно кивнула и пошла за ним. Но в дверях случилась небольшая неловкость. Поспешивший Серёжик немного прижал собой девушку в дверном проеме. Хотя тут же исправился и отступил назад. Оля не выказала никаких эмоций, прошла и села за стол.
-Пахнет очень вкусно, – сказала она.
-Извините, что не предлагаю вина за знакомство. Мне завтра нужно быть как стекло перед начальством, очень ответственная работа, – произнес Сергей и посмотрел на неё. Но она лишь кивнула и принялась за еду.
-Я работаю главным специалистом по информационным коммуникациям, и завтра мы сдаем один из секторов.
-Сложная у вас работа. А я дизайнер интерьеров и общественных пространств. Приехала работать в нашем новом офисе.
-Надолго?
-Думаю, не менее чем на полгода. Строительство месяц как закончилось, и отделка пока еще только началась.   
  После ужина они разошлись каждый по своим углам – Оля за ширму, где села за стол с ноутбуком, а Сергей улегся на футон и уткнулся в свой смартфон. 
  Ночью, когда ему понадобилось в туалет, он увидел, что накрыт пледом. Хотя точно помнил, что плед лежал в стороне. Именно поэтому ему было жарковато, ведь он не привык спать в одежде. После туалета он снял футболку и домашние штаны, в которых уснул, и залез под плед уже в одних трусах с котятами, подумав про них: – "Вечно мать накупит всякой ерунды. Все еще считает меня пятилетним. Котята… никогда с кошками не возился, только котят мне еще и не хватало".   
    Утром он проснулся, услышав из кухни звуки работающей кофеварки. Глянул и понял, что плед лежит скомканный под ним. Ночью он и дома часто раскрывался. Вспомнил про котят на своих трусах,  ухмыльнулся, встал, надел штаны и отправился в ванную. Когда он вышел, Оли уже не было, но на платформе кофеварки она оставила ему большую чашку кофе, чтобы не остыл. Ну что ж, ужин был с меня, кофе как ответ, подумал он.
    Конечно, он встречался с девушками. Но мать не обладала достаточной интуицией и умениями, чтобы ловить его на этом. Все потому, что он не хотел длительных отношений ни с одной из них. Все они были для него только на один-два раза.       
    Родительские маневры с его подселением к жилице он разгадал сразу, так же, как в свое время вычислил детектива, нанятого матерью. Детектива долго дурачил, а подселению сопротивляться не стал. Подумал, что это даже забавно. Тем более что Оля ему внешне понравилась. 
    На работе думать о своей новой знакомой ему было совершенно некогда, потому что он презентовал начальству новый сектор, который целый месяц разрабатывал его отдел. После выступления на заседании руководства Сергей чувствовал радостное возбуждение, поскольку презентация прошла более чем успешно. Однако от того, чтобы вечером отметить это с коллегами он отказался, сказал, что дома неотложные дела. На самом деле он не хотел в первый же вечер предстать перед соседкой по комнате, будучи уже навеселе. Осознав это, он хмыкнул. Я ж совершенно забыл про нее, однако, как оказалось, не совсем, подумал он. Впрочем, это просто был жест вежливости с его стороны и больше ничего. На этом он и успокоился. Купил в магазине бутылку хорошего вина и заказал быструю доставку суши, парочку стейков и салаты. Правда, для этого ему пришлось залезть в Яндекс-карты, потому что он не помнил точный адрес квартиры, где теперь поселился. 

***3
    На новом месте жительства он оказался уже в 8 вечера. Однако Оля всё не появлялась. Надо было номер телефона у нее спросить, ругал себя Сергей, но решил не узнавать его у своей матери. А она не замедлила позвонить. Он ответил, что вчерашняя еда оказалась к месту, Оля просила передать благодарность, и что ночь прошла как нельзя лучше.
-Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросила его мать.
-Я это к тому, что моя соседка спала тихо, как мышь. А ведь есть девушки, которые храпят не хуже мужчин.
-Не ёрничай, пожалуйста, и будь с ней вежлив. Ведь она пошла нам навстречу. И выглядит она… признай, Оля очень симпатичная, я бы даже сказала, красивая.
-Наверно. Я не особо приглядывался. Не хочешь спросить меня о презентации новой секции? Мне объявлена благодарность от руководства.
-Знать бы еще, что собой представляет эта ваша секция. Но я очень рада. Однако, Серёжа, ты бы обратил внимание на Олю. Я никогда не вмешивалась в твои дела, но ты ведь молодой парень, неужели совсем не интересуешься женским полом?
-Женским полом интересуюсь. Просто времени совсем нет. Только вернулся с работы.
    Оля пришла почти в 10 часов. Замученная, бледная, с покрасневшими глазами.
-Вы плакали? – спросил Сергей.
-Нет, просто устала, – ответила она. Увидев накрытый в кухне стол и вино, она помолчала, а потом спросила:
-Вы успешно сдали свой проект?
-Да. А еще мы же так и не выпили с вами за знакомство.
    Оля умылась и пришла в кухню, где села с краю. Вино лишь пригубила, к суши не притронулась, съела пару ложек салата.
-Я так старался, – сказал Сергей с улыбкой, но она зажала себе рот рукой и выскочила из кухни, после чего заперлась в ванной и открыла там воду.
Через пять минут он постучал туда и спросил:
-Оля, вы все-таки плачете? Не нужно там сидеть, идите в комнату. Я не буду вас смущать, пойду, прогуляюсь.
    Он вышел из дома и оседлал деревянную лошадку на детской площадке. Отсюда он хорошо видел окна квартиры, где осталась Оля. Примерно через полчаса свет у нее погас. Он подождал еще, и только после этого вернулся. В кухне со стола все было убрано в холодильник, а посуда вымыта. Сергей заглянул в комнату и увидел, что за ширмой светится экран смартфона.
-Вы не спите, Оля? – спросил он.
-Уже сплю, – ответила она, и экран погас.
-Что-то случилось? Может, нужна моя помощь? – снова спросил Сергей.
-Вряд ли хоть кто-то поможет мне сейчас. Сама во всем виновата, вот и злюсь на себя.
-Хотите поговорить? Иногда от этого становится легче. И злиться на себя… как-то неправильно. Человек должен себя любить со всеми своими ошибками.
Но Оля больше не отвечала ему. Он лег, некоторое время прислушивался, но стояла полная тишина.
    Он вновь разделся до трусов. На этих тоже были котята, правда, другого цвета. Вчера чёрные, сегодня красные. Вот же маман, как можно взрослому мужику такие труселя покупать, подумал он, лёг и тут же уснул. Утром после эротического сна он ринулся в ванную, но уткнулся в выходящую оттуда соседку.
-Прошу прощения, – сказал он в замешательстве, потому что она была обернута простыней после водных процедур, и он увидел ее обнаженные плечи и ноги. Всё идет по плану, подумал он, принимая душ. Голые плечи, шея, ножки, тюрбан из полотенца на голове – самое то для обольщения самца. Всё правильно, девочка, так держать. И вчерашние слезы в ту же копилку, мужика следует для начала разжалобить. Видишь, мне уже эротический сон приснился, ты на правильном пути!
    Когда он вышел, Оля была уже одета и причесана. Сказав до свидания, она хотела выскользнуть за дверь, но Сергей ее остановил:
-И все же, почему ты вчера плакала?
-Тебя бросали когда-нибудь? Без предупреждений, на ровном месте, когда вы не ссорились, и все было хорошо? И ты об этом узнаешь, лишь увидев пост в соцсети, где твоя бывшая половинка целуется с кем-то другим? Конечно, я сама во всем виновата, в том, что ничего не хотела замечать. Не вздумай меня жалеть, такие неудачницы, как я, не стоят этого.
    Он не успел ее задержать, она быстро выскочила за дверь и бросилась бегом по лестнице вниз, не дожидаясь лифта. Что я себе накрутил, вот же болван, подумал Сергей.
    Ему все-таки пришлось обратиться к матери, которая явно обрадовалась его просьбе прислать ему копию паспорта Оли и номер ее телефона. Он решил разузнать все о ее бывшем.

***4
    На работе ближе к обеду он вдруг вспомнил момент, когда нечаянно прижал ее в дверном проёме. Именно это приснилось ему ночью, и во сне с этого все началось. В реальности тогда она оказалась какой-то слишком щуплой, как курёнок. Во сне всё выглядело более аппетитно. Но сегодня утром он видел совсем близко ее худенькие плечи и нереально тонкие руки-ноги. Как такая холудинка не переламывается пополам словно тростина, думал он, да еще и на каблуках?
    О ее бывшем информацию он нашел легко. Она была права, не понять с первого взгляда такого фальшивого типа – это нужно очень постараться. Как она сказала? Неудачница? Хотя с чего бы? Успешный дизайнер, победительница международных профессиональных конкурсов, обладательница красного вузовского диплома. И что только у баб в голове?
    Однако в ее семье имелись проблемы. Родители три раза официально разводились и потом вновь сходились. Оля, в отличие от Сергея, являлась у них не единственным ребенком. Родители пополнили семью детьми от других браков, которые также распались. Поэтому Оля имела еще двух сводных младших братьев – 15-ти и 10-ти лет.
    В конце дня он заехал в супермаркет и долго решал, что из сладостей купить. Девочки ведь любят сладкое. Не встречал ни одной, которая не любит. А Оле поправляться надо, так что все правильно, решил он и выбрал какой-то умопомрачительный тортик и несколько пирожных. Хотя бы чай будет с чем пить.
    Сам Серёжик тоже любил сладкое, но это пристрастие годам к 16-ти у него сместилось с конфет и тортов на удовольствия от секса. Зря маман до сих пор считала его девственником, ох, зря.               

  Как и вчера, Оли дома не оказалось. Торт и пирожные отправились в холодильник, а Сергей улегся с мобильником отдохнуть после напряженного дня. Хотя ему захотелось проверить одну вещь. Он встал и прошел за ширму, а потом нагнулся и понюхал Олину подушку. К его удивлению подушка не пахла духами или другим парфюмом, например, от шампуня. Странно, но это обстоятельство медленно и верно начало волновать все его существо. И он прекрасно знал, чем завершается подобное волнение. Он снова понюхал подушку, а потом вязаный кардиган, висевший на стуле. Запах имелся, едва уловимый и какой-то детский. Похожий запах имел его двоюродный племянник. Но ему еще и трех лет не исполнилось. А ей 27, взрослая девушка, как такое возможно?
    В этот момент он услышал, как открывается входная дверь, поэтому быстро вернулся и лег к себе. Когда Оля вошла, он сделал вид, что только что услышал. Выглядела она уже намного лучше вчерашнего. Никакой красноты глаз, впрочем, возможно это работал консилер. Сергей и сам один раз замазывал такой штуковиной красноту от раздражения после бритья. И получилось классно, комар носа не подточит.
    Сегодня им наконец-то удалось вместе поесть и выпить чай с тортиком. От вина Оля отказалась, сказала, что ей еще нужно посидеть над одним проектом.
-Хочешь, покажу готовые интерьеры в 3-d? – спросила она и принесла ноутбук. Сергей встал сзади и немного склонился над ней, чтобы лучше видеть экран, а заодно, чтобы вдохнуть запах ее волос.
-Ты пахнешь как ребенок, – сказал он вдруг, хотя собирался восхититься ее прекрасными дизайнерскими работами.             
-Если ты решил утешить меня после вчерашнего, то прошу, не нужно. Я больше не стану плакать.
-Нет, я хочу, чтобы ты… утешила меня.
Она взглянула на него внимательно и сказала:
-Мы знакомы всего три дня.
-Да… но твой запах… он сказал мне больше, чем все твои слова.
-Вижу, ты опытный совратитель. Но я не могу.
-Почему?
-Не готова.
-Только это?
-Не знаю. Не думаю, что нам стоит. У тебя ведь наверняка кто-то есть, не хочу встревать.
-Может, в это трудно поверить, но у меня никого нет. Разовых подружек я не беру в расчет.
-Разовых? Меня тоже хотел бы разовой сделать? Вряд ли подойду на эту роль.
-Конечно, не подойдёшь, тебя откармливать года два нужно для этого. Слишком уж тощенькая. Наверняка ухватиться не за что.
-Ах вот как? Значит, так ты меня оцениваешь?! Зачем же тогда намеки делаешь? Утешить захотел?
-Дурочка!
-Сам дурак! Думаешь, я за себя постоять не смогу?
-Ну не смогла же со своим бывшим. Где твои глаза были? На нем же крупными буквами написано, что редкостная сволочь.
-Откуда ты…. Вычислил, значит? Досье на меня составил, айтишник чёртов!
-А ты как думала?! Ты тут слёзы крокодильи лила, а я должен был спокойно на все это смотреть?
Она выскочила в комнату, откуда принесла пакет с деньгами:
-Вот, возвращаю то, что твои родители мне дали. Так что съезжай!
Сергей глянул на пачку:
-Так много? Сколько здесь?
-90 тысяч. Твоя мать клялась мне, что ты порядочный и вообще женщинами не интересуешься.
-Так и есть.
-Тогда почему…
-Потому! – сказал он и присосался к ней поцелуем.

***5
-Я пойду к себе на кровать, – сказала Оля.
-Там тесно вдвоем, спи здесь, со мной.
-Для первого раза хватит. Завтра трудный день.
-Я не буду больше приставать.
-Что-то не верится.
-А мне не верится, что ты могла спать с таким уродом, как твой бывший.
-Я не спала с ним.
-Правда?
-Понимаешь… Мне уже 27, скоро 28. Я хотела быстрее уйти от своих сумасшедших родителей и двух сводных братьев, с которыми мы фактически чужие. Валерку я знаю сто лет, еще со школы, я ведь раньше в Питере жила, у бабушки, и училась здесь же. На самом деле Валерка неплохой, просто в любви невезучий. Все его романы заканчивались плачевно для него, он никак не мог найти ту, на которой решился бы жениться. И у меня тоже весь последний год был сплошной голяк. Хотя и до этого я толком ни с кем не встречалась. Был один препод, но все быстро завершилось. Поэтому мы с Валеркой договорились на фиктивный брак, а он нарушил наши планы. Родители обещали подарить ему трехкомнатную квартиру, но только если он женится, а мне после развода он собирался в качестве компенсации за услугу и молчание продать свою однушку всего за миллион. Других накоплений у меня нет, и в ближайшее время с моей зарплатой не предвидится.
-Ты поэтому плакала?
-Да. Мой план сорвался. А я так хотела остаться и снова жить в Питере.
-Ты говорила, бабушка… 
-Бабушка умерла 5 лет назад. А ее квартиру родители продали, чтобы купить четырехкомнатую, когда вновь сошлись и собрали в одном месте всех прижитых детей. В двушке мы все просто не поместились бы.
-Вечный проклятый квартирный вопрос.
-Да. А Валерка… я рада за него. Надеюсь, новая пассия не бросит его, как все предыдущие.
-И что будешь делать, когда командировка закончится?
-Вернусь в Москву. Что же еще. Снимать жилье с моей зарплатой… это значит, жить на хлебе и воде.
-Значит, хотела бы жить в Питере?
-Что об этом говорить. Я реалистка.
-А эта квартира как тебе?
-Слишком дорого для меня. Не потяну, даже если ипотеку возьму.
-А если не ипотеку? Если замуж за меня?
-Зачем ты так?
-А что такое? Не подхожу?
    Она вскочила.
-Пойду на кровать спать.
-Почему?!
-Потому! Подумаешь еще, что я с тобой из-за квартиры. 
-Так вроде не ты со мной начала, а я с тобой.
-Все равно.
-Нет, ну как с тобой трудно. Делаешь ей предложение, а она упирается.
-Предложение? Когда это?
-Да только что!
-Так предложения не делают! Да и вообще, ты меня совсем не знаешь.
-Я все о тебе выяснил.
-Что ты выяснил? Человека нужно почувствовать. В душу ему заглянуть.
-Я почувствовал и в душу заглянул.
-Зато я не заглянула! Хватит, нужно спать, иначе снова буду вареной на работе.
    Утром она толкнула его в бок:
-Зачем ты сюда залез? А я понять не могла, почему так тесно.
-Я отвезу тебя.
-Зачем?
-Затем. Чтобы привыкала.
-Мне далеко.
-Я знаю, куда тебя везти.
-Сам на работу опоздаешь.
-Я начальник отдела, подождут.
    Вечером он позвонил ей:
-Когда за тобой заехать?
В ответ она сказала что-то нечленораздельное.
-Ты выпила?
-Понимаешь… нам нельзя. Нельзя так быстро… нужно узнать друг друга…
-Я стою возле твоего офиса.
-Нет… мы тут с одной подругой решили посидеть, за жизнь поговорить…
    Когда он вошел в ресторанчик неподалеку, подружка уже уходила:
-Хорошо, что вы приехали. Мне уже пора, а ее совсем развезло.
-Милаха, – ухмыльнулся Серёжик, рассчитался с официантом и взвалил свою ношу на плечо. По дороге он заскочил в аптеку и купил средство от похмелья, а дома раздел свою пьянчужку и помыл ее в душе. Потом завернул в большое полотенце и уложил спать.
    Утром он проснулся, когда ее уже не было.
-Вот же, упрямая! – сказал он в сердцах. Выпил кофе, который она оставила ему, и съел бутерброд с чем-то очень вкусным, хотя и не понял, что это такое – то ли мягкий сыр, то ли еще что-то. Целый день он помнил ее мокрое после душа лицо с закрытыми глазами и нереально длинными ресницами. И тонкое, почти подростковое тельце. По телу его шли волны наслаждения, словно он обнимал ее. Она не будила в нем похоть, как другие, раскованные девицы с аппетитными формами, ухоженные и напомаженные, с шикарными нарощенными волосами. Его окатывало нечто другое, какое-то поглощающее все его существо чувство, которого никогда раньше он не испытывал. Ляля, так он назвал ее для себя, как маленькую, малышку, которой она была для него – невысокая худышка с очень длинными черными ресницами над умными серыми глазами. 
    Вечером, забрав ее с работы, он молчал. Она удивленно поглядывала на него и тоже помалкивала. Но потом спросила:
-Ты что, купал меня?
-Не помнишь?
Она покраснела и отвернулась. Но, придя в себя, сказала:
-Ну вот, увидел меня во всей неприглядности. Это чтобы необдуманных слов не бросал на ветер.
Сергей взглянул на нее, но промолчал.
    Когда они приехали, она сразу увидела посреди комнаты большой букет на полу в вазе.
-Что это? – спросила она.
-Предложение, – ответил Сергей.
-Но это только букет…
-Вот кольцо, – сказал он и достал бархатную коробочку.
-Это тоже не всё…
-Что же еще?
-А слова? Самое главное – это слова!
-Вот же дурочка. Хорошо, говорю – люблю тебя, выходи за меня замуж. Так?
-Понимаешь…Это неправильно, так быстро. Ты можешь ошибаться, подумай еще раз, много раз подумай.
-А ты?
-Я? Что я? Что обо мне говорить? Я сразу… в тебя втюхалась, чего уж там.
-Ну и нечего тогда!
-А ты думал, я легкодоступная, как твои одноразовые?!
-Да не думал я, говорил уже! Нечего мне семейные разборки устраивать!
-Вот и решай! Сможешь меня принять такую?!
-А ты – меня?
-Я-то смогу тебя любого принять.
-Вот и я тебя любую приму.

    Расписались они через месяц. Отец Серёжика торжествовал, ведь именно его план сработал. Карина не отрицала и очень радовалась, хотя сваты не слишком-то ей понравились. Хорошо, что они очень быстро в свою Москву уехали.
    А квартиру, где Серёжик и Оля полюбили друг друга, снова сдали через риэлторское агенство, потому что молодым Карина и Фёдор купили в ипотеку очень приличную двушку с лоджией. 
               
                ***               

© Copyright: Марк Шувалов,
    август 2023


8.   Москитка

Москитка или москитная сетка способна обеспечить защи-
ту от комаров и других насекомых и, следовательно, предо-
хранить человека от таких болезней, как малярия, энцефа-
лит и даже вирус лихорадки Западного Нила.
Москитные сетки служат отличной преградой для тополиного
пуха и пыли, что особенно ценно для аллергиков. Некоторые
москитные сетки выполняют роль барьеров, предохраняющих
детей от выпадения из окон.
Москитную сетку используют пчеловоды для своей защиты
от укусов пчёл, а также для сбора прополиса из ульев и предо-
хранения их потолков зимой и весной от конденсата, возника-
ющего при перепадах температуры.

***1
    Когда-то, еще в школе, Артёму сильно нравилась одна девчонка. Очень своевольная и упрямая. По национальности татарка, она и имя имела соответствующее – Зара. Она многим пацанам нравилась, а еще среди них ходила пословица "Лучше в жизни нет подарка, чем девочка татарка". Кто-то из пацанов даже показывал в узком кругу интернетовское описание женщин татарок как горячих и непокорных. Кроме того, татарских женщин в этом описании называли как одних из самых красивых среди других национальностей. Зара имела азиатский разрез глаз, идеальный овал лица, нежные губы и стройную фигурку, что делало ее внешность крайне привлекательной, при том, что она не пользовалась косметикой. Однако, несмотря на свою популярность среди пацанского состава класса, она никого из них не подпускала к себе близко. Не то что другие девчонки, которые к 9-10-му классам уже вовсю романы крутили. Но не Зара.
    Потом школа закончилась, все разлетелись кто куда, и Артем потерял Зару из виду, о чем очень жалел. Несколько раз даже ходил к ней домой, но на звонки никто не открывал, а потом соседи сказали ему, что жильцы переехали в Москву и квартира стоит пустая. Артём искал Зару в соцсетях, но тщетно. Да и если бы нашел, она вряд ли захотела бы с ним общаться. Ведь в классе не общалась, хотя он и пытался. Но она и других пацанов сразу решительно отшивала. 
    Он часто ее вспоминал, даже когда уже учился в универе, и потом, когда ушёл в армию. Встречать его из девчонок было некому, он ни с кем так серьезно и не замутил, ни в универе, ни после. Мать тоже не смогла приехать на вокзал, на работе случился очередной аврал, а отец в этот день еще из командировки не вернулся. Но на всякий пожарный Артем купил букет. Сам не знал, зачем. Других парней встречали, обнимали со слезами, и букеты были как раз к месту. А Артёму оставалось только молча завидовать.
    Когда поезд пришел на Балтийский вокзал, Артем пропустил всех пассажиров вагона вперед себя и только потом вышел сам на опустевшую платформу. Обернулся и застыл. В нескольких шагах от него стояла Зара. Она нерешительно шагнула к нему и сказала:
-С возвращением.
-Ты меня встречать пришла? – изумился Артем.
-Больше вроде тут никого, – ответила она, подошла совсем близко и прижалась к нему. Он не мог поверить глазам, но руки его сами обняли ее.
-Я ведь искал тебя все эти годы, – сказал он.
-Знаю, – ответила Зара, встала на цыпочки и поцеловала его. До губ не дотянулась, ткнулась куда-то в подбородок. Артем нагнулся и сам начал ее целовать:
-Почему молчала, почему не звонила и не писала мне? Если знала, что я…
-Глупая была, – сказала она.
    В это время от начала опустевшей платформы к ним подбежала мать Артема. Зара отстранилась от него, а мать бросилась обнимать сына:
-Слава богу, успела. На полчаса вырвалась с работы, – говорила она.
Артём отдал ей букет, про который совсем забыл, пока целовал Зару, и сказал:
-Мама, это Зара. Я ее люблю.
Мать с удивлением взглянула на девушку, но кивнула ей и продолжила целовать сына в щеки и куда дотянулась. Она была выше ростом, чем Зара, которая стояла в двух шагах от них, сжавшись от смущения. Но Артем уже через две минуты снова обнял ее. А мать помчалась на такси, чтобы вернуться в свой офис.
-Пойдем, – сказала Зара, и они пошли. Артем нес свою дорожную сумку и держал Зару за руку.
-Так ты все обо мне знаешь? – спросил он, глянув на нее.
-Да. В соцсетях за тобой следила. А сама я там под другим именем.
-Но почему так долго ждала? Проверяла?
-Сначала, еще в школе, себя проверяла. А потом робела, не могла себя заставить к тебе подойти. Стеснялась очень.
-Ты? Стеснялась? Ты вроде бойкая была, решительная.
-Была… Все ждала, что ты начнешь с кем-то встречаться. Если бы начал…
-И что бы тогда сделала?
-Тогда бы точно решилась.
-Мама дорогая! И на что ты решилась бы?
-Отбить, – смутившись, произнесла она и покраснела. Артем изумлённо взглянул на нее, поставил сумку на асфальт и вновь обнял Зару.
-Господи… и поэтому так долго не объявлялась? Что ж ты за тормоз? Я ведь и помереть так мог, не дождавшись.
-Нет. Я бы сразу нарисовалась, если что.
-То есть ты в меня со школы влюблена?
-Ну чего ты… я же сказала…
-Вот же глупая. Училась вроде на отлично. Куда-то поступала?
-Да, окончила МАРХИ.
-МАРХИ?! В Москву уезжала? Работаешь уже?
-Пока нет. Тебя ждала, чтобы решить, где жить.
-Нечего решать. У меня будешь жить!
-Нет. Ты ведь с родителями. У меня здесь квартира есть, в которой я раньше с родителями жила. Сейчас они в Москву переехали, престижную работу нашли и жить там решили.
-Понятно. Хочешь, чтобы я к тебе переехал?
-Ну… если ты сам решишь…
-Опять стесняешься? Откуда это в тебе? Не узнаю прежнюю упрямую, неприступную и решительную Зару.
-Это потому что ты… я… я…
-Понятно. Поехали тогда сразу к тебе. Чего тянуть-то? А то вдруг надумаешь себе опять фантазий всяких. Это ж надо так тормозить, уму непостижимо!   

***2
    Он хотел разглядеть ее получше. Трогал волосы, щеки, прикасался к губам и этим очень ее смущал.
-У тебя ведь были девушки? – спросила она, запнувшись, – Для секса... Я знаю, что ты серьезно ни с кем не встречался.
Он посмотрел на нее внимательно и ответил:
-Ну, было несколько раз, – потом после короткой паузы исправился,– Было. Я ж не евнух и не импотент.
-Я понимаю. Здоровому мужчине нужен секс,– сказала она, а потом добавила:
-А у меня ничего и ни с кем не было. Это чтобы ты учитывал, ну… когда мы…
-Хорошо, я понял. Наверно, мне сейчас нужно немного успокоиться, душ принять, поесть. Ты же понимаешь, сексуальный голод… он не дремлет, могу не сдержаться. Ты такая красивая…
-Хорошо, хорошо. Иди в душ, а я разогрею еду. Готовила специально для тебя.               
    Утром Артём проснулся рано, как в армии, и долго смотрел на спящую Зару. Как можно быть такой красивой и умиротворенной, думал он и ощущал себя абсолютно счастливым. Неужели мне так мало для этого нужно? Только секс? Хотя никогда раньше он не испытывал таких сладостных ощущений, как с ней. Главное, что я нашел ее, или нет, это она меня нашла. Но как она столько времени ждала? Пять с половиной лет. За такое время можно пешком земной шар обойти. Проверяла свои чувства? Что за дурь? Да, но вчера она сказала, что теперь уверена в себе и во мне, и никогда не допустит развода после того, как мы поженимся. Ни-ког-да! Возможно, это стоило того.
    Он знал пару приятелей из универа, которые женились на 1 и 2 курсе, а к пятому уже развелись. Наверняка Зара за время учебы такого тоже насмотрелась. Его поражала её целеустремлённость. Несмотря на смущение и робость в общении с ним, она все-таки добилась своего – проверила чувства их обоих и дождалась его из армии, чтобы тут же повязать по рукам и ногам. Так сказать, навела во всем порядок. Он засмеялся, думая об этом, потому что безумно ее любил. Его романтическое чувство, основанное на школьной памяти, растворилось и заменилось сильным физическим влечением к ней. Конечно, он предполагал нечто такое, но не мог представить близость с ней в деталях, потому что никогда, даже в мыслях не ставил ее рядом с бывшими секс-подружками, которые в его телефоне значились как "Таня, трах1", "Вера, трах2", "Тома, трах3".
    Он спохватился и решил быстро удалить эти номера из мобильника, но оказалось, что они уже удалены. Артём посмотрел на спящую Зару, изумлённый её практичностью. А чего я хотел, если она терпеливо пять лет ждала, когда я наиграюсь и дозрею. Дурочка, конечно, я женился бы на ней сразу после школы, если бы она была готова. И не потребовались бы мне все эти Тани, Веры, Томы с их услугами.               
    Он ушел на балкон и позвонил матери.
-Ты собрался жениться? – удивилась она. А потом произнесла каким-то напряженным голосом:
-Ты сказал, она татарочка? Говорят, татарки очень вспыльчивые, неуживчивые и себе на уме. Что в голову вобьют, не переубедить. И практичность их строится именно на этом. Как бы тебе не пришлось сразу же под ее каблук попасть.
-Мама, я уже все для себя решил. Каблук, значит, каблук. Я ее пять лет найти не мог. Никто кроме нее мне не нужен, пойми.
-Очень уж не хочу, чтобы ты обжёгся. А на такой любви как раз и обжигаются, когда мозги затуманены и критичность снижена.
    В квартире Зара навела идеальный порядок. Вчера он этого не заметил, не до того было. Заглянул в холодильник и увидел стоящие стопками пищевые контейнеры. На каждом имелась наклейка с указанием даты. На самом ближнем Зара приклеила стикер с надписью "голодненькому Тёме рано утром на завтрак". Тёме тут же захотелось обнять ее, но он действительно ощущал сильный голод, поэтому достал контейнер, открыл и поставил в микроволновку.
-Боже, какая вкуснотища, – не удержался он, когда начал есть. Читал он, что татарские женщины отличные хозяйки, и задумался, что бы он чувствовал, если бы в квартире его встретил беспорядок, а в холодильнике пустыня Гоби. Наверно, сам бы что-нибудь приготовил, картошки бы наварил. Или в магаз сгонял. Или заказал бы доставку еды. Однако забота Зары, и контейнер с надписью, и безумно вкусное нечто на завтрак, просто расплавили его сердце.
    А сама Зара сладко спала ровно до 8 утра. Когда она проснулась, он сразу же полез целоваться, но она смутилась и легонько оттолкнула его:
-Сначала зубы чистить.
-А что такое я ел? Вкуснота необыкновенная.
-Творожное суфле. Очень полезно для детей и таких как ты.
-Таких, как я? И какой же я?
Она засмеялась и исчезла в ванной.
-Мне 23, я не ребенок, к твоему сведению! В войсках ВДВ, между прочим, отслужил! – крикнул он ей через дверь.
-Хорошо, хорошо, – произнесла она, выйдя из ванной и прижавшись к нему.
-Но все-таки, что ты имела в виду?
Она снова засмеялась и уткнулась ему в грудь:
-Ты такой большой и сильный… мальчик.
-Я мужчина.
-Да, мужчина, не спорю. Но посмотри в зеркало.
-И что? Вот, смотрю.
-Ты свой взгляд видишь?
-Вижу. И в чем проблема?
-Такой восторженный, – улыбнулась она, – Как в девятом классе. Ты тогда так же, как сейчас, на меня смотрел.

***3
    Предсвадебные хлопоты совсем измучили Артёма. Ладно бы покупки и заказы по организации торжества. Более всего напрягали его собственные родители, а когда для знакомства приехали родители Зары, он вообще чуть не умер. Они с Зарой наблюдали беседу обеих сторон из сквера, находившегося совсем рядом с рестораном, где проходила встреча. У Тёмы возникло полное ощущение, что столкнулись две цивилизации, и вот-вот на русичей вновь нападут монголо-татары и установят свой диктат. Родители Зары оказались птицами высокого полёта, вели себя с достоинством, но и Тёмины мать с отцом цену себе знали. Всё разрулила Зара. Войдя в ресторан, она глянула на тех и других, подошла вплотную к столу, где они сидели, словно две вражеские стороны, и, крепко держа Артёма за руку, сказала:
-Всё обсудили? На этом закончим. Решение всё равно за нами, ваше мнение мы учтём… возможно.
Артём с ужасом закрыл глаза. А когда открыл, поверить не мог – его родители почти подобострастно улыбались Заре, и его мать сказала:
-Конечно, дорогая. Мы уверены, что вы всё правильно решили.
Со своей стороны мать Зары так же с улыбкой ответила дочери:
-Мы с отцом никогда не сомневались, что ты сделаешь правильный выбор.
    Родители Зары работали в Министерстве цифрового развития и связи. Именно поэтому они уехали из Питера и поселились в Москве. Мать Артёма уже давно занимала должность руководителя отдела в Управлении городского хозяйства Питера, а отец возглавлял айти-компанию. Однако Зара не считала высокие должности родителей с обеих сторон чем-то значимым в том, чтобы повлиять на ее выбор и мнение. После урегулирования недопонимания между двумя семьями Артём усмехнулся и подумал, что она и здесь навела свой порядок, почти как в квартире.
-Вот теперь узнаю свою решительную и смелую Зару, – сказал он ей, когда они уходили, на что она ответила ему: 
-Более сильный всегда должен защищать более слабого, а более хитрый – неискушённого. В любви этот закон ещё жёстче, оба должны защищать друг друга до последней капли крови. Даже от родителей.
    Пацаны сразу же насели на него, чтобы устроил по всем правилам мальчишник. Хотя Артём сомневался, что Зара позволит ему это. Но она не возразила.
-А ты устроишь девичник с подругами? – спросил он.
-У меня их всего две, поэтому у нас каждая посиделка в кафешке девичник.
-Тогда и я не буду, – сказал Артём уверенно, – Мне подобное всегда казалось глупой забавой. Стриптизерш в подвязках приглашать и всё такое. Да и пить… в армии я всему научился, в том числе и отказу от алкоголя. А когда-то пару раз просто под столом валялся на наших пацанских пирушках. Мой организм воспринимает алкоголь как сильное снотворное. Я не пьянею в том смысле, как это происходит у других людей, не теряю контроль над поведением и словами, просто беспробудно засыпаю. Как мне сказал армейский врач, это сильная защитная реакция, моя психика блокирует любое внешнее воздействие. Только, когда я с тобой, всё не так. Психологически ты намного сильнее меня.
-Это плохо или хорошо?
-Конечно, хорошо. Так и должно быть.
-Почему?
-Потому что женщина носитель нравственности и чистоты. И мужчина со своими животными инстинктами должен во всем ее слушать.
    Для предсвадебных фотосессий Зара приготовила несколько смен одежды, как для себя, так и для Артёма. Он покорно пять раз переодевался, но на последнюю смену образа она вышла в национальном свадебном наряде, и это явилось окончательной каплей, добившей его терпение. Артём застыл, глядя на свою невесту, а потом прямо при фотографе набросился на нее с поцелуем. Опытный мастер не преминул этим воспользоваться и сделал несколько кадров. Потом он ставил их рядом, просил то сесть, то встать, но все это время Артёма била мелкая дрожь. Возбуждение волнами шло по его телу, он едва мог это скрывать. Хотя Зара, держа его за руку, всё ощущала.
-Что такое? – смеялась она.
-Почувствовал монголо-татарское иго на себе,– улыбался он, – Теперь окончательно в твоей власти. Ну, просто шамаханская царица.
-А ничего, что Шемаха – это столица древнего Ширванского ханства и находится на территории Азербайджана?
-Всё равно, ты безумно красива. Глаза… как две рыбки, так и норовят ускользнуть от меня.
    Раньше, в школе, когда он мечтал о ней, то даже представить не мог, какая она настоящая и сколько всего в ней намешано. Да и то сказать, он видел лишь очень красивую и строптивую девочку и совершенно не знал, о чем она думает и чем живет. Это другие девчонки были как на ладони. Их примитивные игры по завлеканию парней не составляли никакой тайны ни для кого. И после школы половина из них просто выскочила замуж, а вторая половина осталась мечтать об этом. Только двенадцать человек из класса получили высшее образование. Артём и Зара учились в обычной школе, никакой не элитной, однако оба поступили и окончили престижные вузы. Зара – ведущий архитектурный вуз страны МАРХИ, а Тёма – юрфак в РПГУ им. Герцена.
    Вряд ли любовная лихорадка, свидания, поцелуи и прочее могли пройти безболезненно для них во время учебы. Из группы Зары к 3-му курсу вылетело почти половина поступивших студентов. У Тёмы все шло более стабильно, но все, кто обзавелся семьей во время учебы, ушли в академ, а некоторые так и не вернулись к учебе даже после его завершения.
    Уехав в Москву, Зара могла лишь следить за жизнью Тёмы в соцсетях. Много раз ей безумно хотелось приехать в Питер и позвонить ему, но она говорила себе, что должна окончить учебу. Поскольку знала и чувствовала, что любовь и брак перевесят для нее все остальное и обесценят. Это Тёма наверняка смог бы совмещать учебу и отношения, но не она. Для Зары любовь являлась главной и определяющей частью жизни. Поэтому она выдержала, а вовсе не потому, что имела такую уж сильную волю. Ее спасало отсутствие сексуального опыта, она не испытывала тяги к мужскому полу как таковому, ей требовался только Артём и никто больше.
    А Тёма… увидев Зару на вокзале, он просто отодвинул прошлую жизнь без нее куда-то в тень, словно обнулил. Потому что она всегда жила в его душе. Неважно, что он совершенно не знал ее мыслей. Постепенно узнавая ее ближе, он ощущал, что она каждый раз лишь исполняет его потаённые мечты и ожидания. Даже когда она чем-то его сильно удивляла, через короткое время он понимал, что хотел именно такого в ней.             
    Объяснить кому-то, родителям, друзьям и даже самому себе, почему, встретив Зару через пять лет разлуки, он ни минуты не сомневался в том, что они должны быть вместе, он мог лишь фразой – потому что я всегда ее любил, и всегда буду любить.
 
***4
    Через месяц после свадьбы Артём нашел работу. Вернее, отец нашёл её ему, потому что только с его подачи Артёма приняли на хорошее место. Когда он сам ходил на собеседования и искал вакансии, ему, поскольку он не имел практического опыта, предлагали места помощника судьи, судебного пристава, юриста-консультанта в медучреждении и социальной службе на мизерный оклад. Отец же сразу устроил его в большую коммерческую структуру личным адвокатом одного из солидных бизнесменов. А Зара только еще начала рассылать свои резюме. 
    Артём сразу почувствовал себя взрослым и самостоятельным мэном. Даже в армии он не ощущал такой ответственности. Однако Зара удвоила свои заботы о нем. Для начала отправила его к стоматологу на отбеливание зубов. По вечерам она внимательно осматривала его лицо, руки, шею и при необходимости обрабатывала даже мельчайшие порезы от бритья или другие повреждения. Сам он никогда не обращал особого внимания на такие мелочи. После бритья Тёма пользовался обычным лосьоном, а руки, шею и все остальное просто мыл с мылом. И конечно, у него то тут, то там возникали мелкие воспаления и покраснения от раздражений кожи. Но стараниями Зары очень быстро внешний вид его стал почти идеальным. Помимо этого она чуть ли не за руку первый раз отвела его к барберу и к мастеру по бровям, после чего он окончательно приобрел столичный лоск, что являлось совсем нелишним на его новой работе. Теперь только она выбирала ему рубашки, костюмы и нижнее белье. Все приобретенное его матерью она молча сложила на самые высокие полки шкафа. И мать Артема признавала, что выбор Зары сейчас более приемлем для него на новой работе.
    Однако однажды, когда тёща приехала к ним и привезла очередные подарки, он услышал их разговор, который даже не знал, как расценить.
-Ты словно москитка пытаешься защитить его от всего, даже от пыли. Пушинки с него сдуваешь, над каждым прыщиком трясешься. Это он должен над тобой трястись, ты женщина, нежное создание. Мужа нельзя так баловать, он берега начнет путать и ножки свесит, – говорила мать Зары, на что та ответила:
-Мужчины как дети, многих мелочей просто не замечают по своей природе. Кто, кроме жены, разглядит все самые малозаметные детали, которые могут портить общее впечатление от внешнего вида мужчины? Если мои действия похожи на защиту москитной сеткой, пусть будет так, я согласна быть для него москиткой. 
    После того, как тёща уехала, Артём усадил Зару на колени и сказал:
-Твоя мать в чем-то права. Ты хотела свить гнездо и тебе это вполне удалось. Показала мне, как поддерживать свой внешний вид на надлежащем уровне. Я уже многому научился. Но почему и во всем остальном ты продолжаешь защищать меня как ребенка? Избавляешь почти от всей домашней работы, заставляешь отдыхать, кормишь только полезной едой. Даже за компьютером не позволяешь сидеть слишком долго, так как это вредно.               
-Потому что люблю, и всегда буду любить, вот почему. Сам себя ты не защитишь и не пощадишь ни в чем. То, что ты перечислил, мелочи. Разве ты не готов для меня на все? Вот и я готова! 
    Помимо прочего Зара заставляла Артема брать с собой на работу мини-кейс, в котором имелись разовые дозы всех самых необходимых в практической жизни медикаментов, индивидуальных средств гигиены и даже адреналин-ингалятор, а также, на всякий случай, консилер для маскировки небольших покраснений на лице. Своему бестолковому мужу в этот кейс она вложила подробнейшую инструкцию по пунктам, что принимать и как действовать в случае травм, расстройства желудка, головокружения и т.п. Всё в этом кейсе было упаковано в отдельные блестящие пакетики с надписями и датой. В этом Зара оставалась верной себе до конца.
    Артём в первый же день оставил этот кейс в ящике своего рабочего стола, за что получил от Зары нагоняй:
-Этот кейс всегда должен быть у тебя под рукой. Не в столе, и не в машине, а в твоем портфеле, рядом с планшетом. Я специально сделала мини-упаковки, посмотри какой он маленький, не занимает много места. Поэтому будь добр и слушайся меня в этом вопросе. Что толку от этого кейса, если ты поранишься где-то по пути, а он преспокойно останется лежать в ящике стола в офисе? Где твои мозги?
    Артём повертел в руках нечто вроде небольшого несессера, а потом открыл его. Сверху лежала аккуратно запаянная в пластик инструкция. Он прочел 1 пункт:
1. При укусе пчелы, шмеля или шершня избавься от жала. Продезинфицируй ранку перекисью водорода, а пинцет – спиртом. Вытянуть яд поможет приложенный к ранке кусочек смоченного сахара. После этого приложи к месту укуса кашицу соды с водой, это снимет покраснение, отек и боль. Прими супрастин. Оставшееся покраснение замаскируй консилером. Все необходимое в упаковке №1.
    Между прочим, когда-то давно Артёма кусала пчела, это было больно, место укуса сразу опухло и долго оставалось красным и болезненным. Он посмотрел на Зару, наклонился и поцеловал ее.
-Обещай делать, как я тебе сказала.
-Обещаю, – сказал он серьёзно.

***5
-Ты все-таки стал подкаблучником, – сказала Артёму мать, когда пришла в гости. Она могла откровенно с ним говорить, пока Зара ушла на шейпинг.
-Мама, – высвободился Артём из объятий матери, – Я ведь тебе говорил, что готов к этому. Зара самая умная, самая практичная, самая аккуратная, самая продвинутая и интеллектуальная, но, главное, она самая красивая и самая желанная для меня.
Он мог бы еще добавить, что Зара самая нежная, любящая, чувственная и восхитительная, но не стал. Мать могла не понять его.
-К тому же, – сказал он вместо этого, – Зара совершенно не деспотична, хотя и настойчива в своих требованиях. Но все они очень и очень разумны. Ты должна это признать. Именно она дисциплинирует меня, что очень помогает мне на работе. Мой босс сразу оценил и мой внешний вид и манеры, а ведь все это дала мне именно Зара.
-Послушать тебя, так твоя жена просто идеал и совершенство.
-Для меня – да. Но думаю, не только для меня. Сейчас я переживаю о том, что она найдет работу и тогда мне придется сильно ревновать.
-Но ведь она не легкомысленная особа, почему ты так считаешь? – спросила мать.
-Потому что помню, как все наши мальчишки пытались ее кадрить. Но тогда она была еще школьницей, а сейчас… Как можно быть такой красивой?!
-Вот, купила тебе какой-то супер-дезодорант с цитрусовым ароматом.
-Мама! Зара сказала, что дезодоранты – это лишь маскировка запахов. Теперь я пользуюсь только антиперспирантами, причем, без запаха, потому что много парфюма – дурной вкус.
-Понятно. Может, ты еще и ногти пилкой шлифуешь и пудрой пользуешься?
-Ногти шлифует мне Зара, а лицо на работе пару раз в день промокаю специальными салфетками, удаляющими сальный блеск.
-Она превратила тебя в метросексуала. А ведь был нормальный пацан. Что могу сказать – сильны в этом плане современные жёны. А потом еще удивляются, что мужья начинают на мальчиков обращать внимание.
-Я не стал метросексуалом и никогда не стану. И мальчики меня никогда не заинтересуют, можешь не сомневаться.
    Он не понимал ревности матери к Заре, ведь, напротив, мать должна была радоваться переменам в нем. У двух знакомых ему женатиков свекрови очень даже благоволили к своим невесткам.      
-Мам, помнишь, меня как-то раз пчела укусила.
-Помню. К чему ты это?
-Тогда место укуса у меня долго болело, и отек все не сходил. Я так и ходил перекошенный. Пацаны смеялись надо мной, а мне не до смеха было. А вот что написала мне Зара на такой случай. Он достал из своего портфеля мини кейс и вытащил оттуда инструкцию Зары. Мать прочла и внимательно рассмотрела содержимое кейса.
-Вот, – сказал Артём, – А если бы у меня имелась тогда такая инструкция, отек исчез бы уже через час или два. А может, и вовсе не возник бы.
-Ясно, ясно, в чей огород ты камешек бросаешь. Я слышала, что пчёлы не переносят запах пота. Именно он в большинстве случаев вызывает их нападение на человека. Так что имей это в виду. У тебя, кстати, тогда температура поднималась, а это значит, что имелись все-таки начальные проявления аллергии. Так что поосторожней с пчёлами. Наверно, Зара все-таки права насчет антиперспирантов. Сейчас я понимаю, что недостаточно заботилась о тебе, всё работа отвлекала. И ты рос как подсолнух, сам по себе. Хорошо, что нашел такую жену как Зара.
    Следующий день ожидался для Тёмы трудным и ответственным. Он должен был сопровождать шефа на подписание важного контракта, и в обязанности Артёма входила юридическая проверка текста этого документа. Шеф очень хотел заполучить данного партнера, потому что сотрудничество с ним сулило неплохой и стабильный доход, и потому, что желающих подписать контракт с ним имелось достаточно много.
    Ехать им пришлось около часа. Контракт планировалось подписать на объекте, находящемся за городом, чтобы подписывающая сторона, то есть шеф Артема, мог лично увидеть цех, который они должны в будущем после окончания строительства начать использовать в коммерческих целях.
      День стоял на удивление жаркий. Когда им приходилось останавливаться в пробках, шеф выходил из машины, потому что не мог спокойно сидеть. Как многие полные люди он имел неугомонную натуру, но на жаре сразу покрывался испариной. Когда он вновь садился в машину, его секретарша протягивала ему влажную салфетку, чтобы он вытер вспотевшее лицо.
-Вас может продуть от кондиционера,– волновалась она.
-Ладно, ладно. Не переживай, – успокаивал ее шеф.
Однако опасность поджидала шефа совсем не от кондишена. Когда в очередной раз они зависли в пробке, рядом находилось какое-то дачное партнерство, за заборами на деревьях вовсю созревали яблоки.
-Какая красотища! – воскликнул шеф и вышел на воздух, чтобы насладиться видом красных и желтых наливных плодов. И в этот момент прямо в расстегнутый ворот рубашки, в шею его укусила пчела, от чего здоровенный мужичара вскрикнул фальцетом.
-Ничего себе! – изумился Тёма, – Зара, ты как в воду глядела.
Он достал из своего портфеля мини кейс, выскочил из машины и сделал все точно по инструкции, написанной его предусмотрительной женой. Все принятые меры возымели действие, водитель доставил их всех на место, и контракт был благополучно подписан. А место пчелиного укуса уже через два часа выглядело вполне прилично, потому что Тёма старательно замазал немного успокоившийся красный бугорок на шее шефа консилером, после чего его партнер, сопровождая Тёминого шефа на объект, даже ничего не заметил.

*** 6
    Зара удовлетворенно улыбалась, когда Тёма расписывал ей произошедшее с шефом во всех красках. А потом глянула, чего теперь недостает в кейсе и пополнила его содержимое всем необходимым.
    Тёма ловил себя на том, что очень быстро привык к порядку в доме и вкусной еде, привык к рассудительности Зары и к ее постоянной заботе о нем. Но пару раз он все же упросил ее вновь надеть национальный свадебный наряд. Правда, оба раза это красивое одеяние было сброшено с нее почти сразу, а сама она оказывалась в объятиях потерявшего все ограничители Тёмы. И только под утро, когда он сладко спал, Зара аккуратно складывала расшитое серебром нежное платье, головной убор и воздушную накидку, чтобы убрать их в бархатной подарочной коробке на самую верхнюю полку шкафа до следующего Тёминого любовного сумасшествия.

    Через три недели, сразу после заседания правления, Тёму вызвал к себе шеф и сказал, что выбил себе в помощь дополнительную должность личного секретаря-референта, на которую решил взять Тёму.
-Бабы-секретутки, они ж только охать и ахать могут, чай-кофе приносить и салфеточки подавать. А ты крепкий и быстрый парень, к тому же грамотный юрист. Супруге своей еще раз спасибо от меня лично скажи.
    В зарплате на новой должности Тёма прилично выиграл, и работе с шефом был очень рад, потому что тот оказался профессионалом в своем деле и просто нормальным мужиком.

                *** 
  © Copyright: Марк Шувалов,
        август 2023


9.   Бортник

Бортник — человек, добывающий мёд у пчёл
в их естественной среде обитания. В Древней
Руси бортничество было одной из самых важ-
ных отраслей. Оно кормило многие регионы.
Люди, решившие освоить это ремесло, уходи-
ли в леса. Бортничество на Руси считалось пре-
стижным ремеслом. Вплоть до Средневековья
мёд был едва ли не главной валютой. Он испо-
льзовался в обмене, для проведения магичес-
ких ритуалов, торговли. Однако бортничать мо-
гли не все — требовалась немалая храбрость и
ловкость. Сейчас бортничеством занимаются в
основном в научных целях.

***1
    Лето выдалось жаркое. Уже в июне температура иные дни поднималась до 30 градусов. Поэтому Вика, вернувшаяся из Турции, где отдыхала на море со своим парнем, решила уехать в деревню к бабушке и деду. Олег, парень Вики, почти сразу по возвращению срочно улетел с начальником в командировку почти на месяц. Поэтому одной сидеть в Москве Вика совершенно не хотела. А в деревне ей всегда нравилось – лес, поле, речка с отличным песчаным пляжем. И от Москвы, если что, недалеко – в Рязанской губернии, всего-то в 170 километрах. Сел на автобус, поспал два часа и ты дома.
    Собираясь, Вика отложила в сторону почти все свои курортные вещи. Для деревни они совершенно не годились. Хотя и там приезжающие на лето отдыхать так же придерживались московской моды. Но Вика родилась и выросла в Петербурге, а в Москве поселилась совсем недавно, Олег настоял, чтобы она бросила работу и переехала к нему. В такую жару она постоянно вспоминала Питер, и прогнозы погоды именно с него начинала смотреть в интернете.
    Олег ее не понимал. Дождливый, сырой и сумрачный – так он называл этот город. Мало того, он вообще считал Питер чуть ли не отсталой глубинкой по сравнению с Москвой, практически одной из самых красивых европейских столиц. Вика не спорила, но в душе все-таки любила свой город больше.
    В деревню она собралась, потому что в Питере сейчас также стояла жара. Но, в отличие от Москвы, она усугублялась еще и более высокой влажностью. А за год жизни в Москве Вика немного привыкла к более сухому воздуху. Она жалела, что пришлось отказаться от съемной очень недорогой квартиры возле парка, где она жила после окончания универа и устройства на работу. В Москве работу она пока не нашла, да и искать не получалось, жизнь с Олегом была доверху наполнена различными мероприятиями, его корпоративными вечерами в ресторанах, знакомством и общением с его друзьями и коллегами. А в свободное от этого время она должна была поддерживать красоту, для чего посещала различные салоны, а также шейпинг-центр. Ведь Олег уже несколько раз намекнул ей, что она склонна к излишнему весу. С чего он это взял, она не могла понять, потому что при росте 167 весила всего 55 кг. Наверно, мягкость ее тела рождала у него такую мысль. Именно поэтому она стала ходить на шейпинг, хотя для укрепления мышц и повышения их плотности следовало скорее избрать тренажерный зал. Однако, несмотря на подвижность и способность много танцевать и бегать, усердно работать в тренажерном зале ей не хватало физических сил, она уставала уже через несколько минут.
    В Москве она чувствовала себя достаточно одинокой без подруг и старых друзей, хоть и общалась с парой девушек из окружения Олега. Это были пассии его приятелей. Почти никто из парней, с которыми дружил Олег, не спешил жениться. Все они жили со своими подругами по два, а то и по три-четыре года. Вика также до сих пор не получила предложения от Олега, но надеялась, что он вот-вот его сделает. Как она считала, у нее имелось оружие, способное ускорить его решение в этом вопросе. В любой момент Вика могла собрать свою дорожную сумку и уехать в Петербург скоростным Сапсаном.
    В Турции Олег пытался выложиться по полной, развлекал ее, осыпал цветами и подарками. Поэтому она ожидала продолжения в Москве. Всему помешала его экстренная и длительная командировка. Прошло целых три дня, прежде чем Олег позвонил из Тель-Авива. Сказал, что любит, но крайне занят, все время почти в мыле, сопровождает везде руководителя, заместителем которого он являлся. Начальник очень ценил Олега за исполнительность и умение ориентироваться в любой ситуации.
    На следующий день после звонка Олега Вика уехала, как и собиралась, в деревню. На самом деле деревня была селом, причем, примечательным во всех отношениях. В селе Алёшня располагался филиал Федерального научного центра пчеловодства, а именно – научная станция медоносных культур, таких, как яровая и озимая пшеница, ячмень, овёс, донник, козлятник, рожь и фацелия. Семена привозили из разных мест, где осуществлялась селекция и отбор, а Алёшинская станция занималась лишь их реализацией заинтересованным лицам и организациям.
    Бабушка не смогла встретить внучку, была занята работой, но Вика знала, где ключи от калитки и дома. Она вошла и увидела, что гостевой домик наверно сдан кому-то, потому что на окнах висели новые занавески, а перед входом на крыльце стояло две пары мужской летней обуви. В основном доме на столе лежала записка от бабушки – "Обед в холодильнике, не забудь предложить что-нибудь жильцу".
    Вика вышла во двор, подошла к домику и постучала. Через полминуты дверь открыл очень странный бородатый и взлохмаченный субъект в камуфляжном костюме с обоймой на поясе, полной каких-то металлических предметов. На ногах этого человека были тапочки, смотревшиеся совершенно чужеродно на таком упакованном с головы до ног военизированном персонаже. Вика отступила на шаг, она не ожидала увидеть подобного гостя.
-Я… я… бабушка сказала пригласить вас на обед, – едва смогла произнести Вика.
-Спасибо, я уже пообедал в столовой. Мне пора уходить, – ответил бородач и внимательно посмотрел ей в глаза.
-Вы… военный? – спросила Вика.
-Нет. Я бортник, – ответил он, вышел на крыльцо, обулся в высокие армейские ботинки, затянул на них шнуровку, взял рюкзак и направился к калитке.
-Меня Аким зовут, а вас Вика. Приятно познакомиться, Вика, – сказал он и вышел на улицу.

***2 
    Бабушку она увидела издалека. На опытную станцию как раз приехал грузовик и привез партию мешков с семенами. Пару грузчиков укладывали их штабелем в крытый сарай.
-Вот это оставьте здесь, под навесом, сегодня покупатель за ними приедет, – распорядилась бабушка, а потом увидела Вику.
-Давно не приезжала,– обнимала она внучку, – совсем меня забыть хочешь?
-Ты ведь знаешь, что это не так, – ответила Вика и вытерла увлажнившиеся глаза бабушки.
-Эмилия Павловна, куда это? – спросил один из грузчиков, а второй, что помоложе, поедал глазами Вику.
-А где твои помощники? – спросила Вика.
-Да обе уехали на опытное поле, скоро вернутся.
-Обе? Женщины? У тебя же парни были?
-Призвали их. Оба там… воюют. Я первый месяц вообще тут одна работала, думала, помру. Ничего, ничего. Скоро домой пойдем. Склад и управу закрою и пойдём. Но сначала покупателя дождёмся, он должен свой заказ забрать – вот эти пять мешков озимого ячменя.
    Через час они уже шли по сельскому бродвею, заглянули и в продмаг, подкупить продуктов.
-А что за жилец у тебя? – спросила Вика.
-Второй сезон уже живет. Ты ж прошлый год не приезжала. Аким наукой занимается.
-Он сказал, что бортник.
-Ну… Бортничает, но не промыслом. Две новых пчелосемьи в бортях поселил, и они прижились. Он же изучает… ну там болезни пчёл, устойчивость, продуктивность. И микросъемку видео делает, поведение фиксирует. У него множество таких штуковин – микрокамеры, он их прямо внутрь бортей ставит, чтобы жизнь улья изнутри снимать. Спонсоры у него денежные, научный фильм хотят потом сделать. А сам он из Россельхоз Академии НИИ пчеловодства, кандидат наук. Они ему и бронь от мобилизации сделали. И то сказать, пашет он как проклятый. Сегодня опять на трое суток уехал.
-Уехал?
-Да, на байке. Крутой у него байк, больших денег стоит. Когда на выезде бывает, у егеря живет, но иногда ночует в своем укрытии.
-Укрытии?
-Ну да. Сделал сам, полуземлянка такая, с зоной наблюдения. Там у него тоже камера стоит, но уже большая, с сильным разрешением.
-А чего он бородатый такой? Лица толком не разглядеть. Одни глаза. Я поначалу испугалась даже.
-Так для защиты от укусов. Хотя он и москиткой защищается. Но ему видеть требуется все до мелочей и технику свою подстраивать по резкости.
-А ты ульи эти видела? И борти или как их там?
-Конечно, видела. Я ж первый раз сама с ним и ездила в лес, к егерю.
-На машине?
-Нет. На байк к нему садилась.
-И как?
-Думала, богу душу отдам, но ничего, живая, – засмеялась бабушка, – Чего только для науки не сделаешь. 
-Упёртый он, татарин по отцу. А бритый когда – красавчик, залюбуешься. Ему 35, но не женат. Говорил, что не до этого. Хорошо, что бородатый. Наши девки поначалу шеи свернули, на него глазея.
    Когда они вошли во двор, бабушка сразу прошла к гостевому домику, взяла на крыльце обувь, оставленную жильцом, и поставила обе пары за дверь, которую закрыла на ключ. Его она спрятала под навесом в условленное место.
-Вот взрослый же парень, а не думает, что дождь может начаться. И дом свой не закрыл на ключ, а у него там куча дорогостоящей аппаратуры. Видать, привык к женской заботе. Может, к материнской, а может и еще к чьей.       
    Дома, когда они уже поужинали, бабушка открыла ноутбук и вошла на свою страницу в Контакте:
-Вот, посмотри, какой Аким без бороды.
Вика увидела и подумала, что он правильно бороду отрастил. Без нее его бы здесь не только пчёлы одолевали. 
    Борода, усы, густые и длинные взлохмаченные волосы… Вика всё думала об этом, когда уже легла. В мобильнике она снова открыла его страницу в Контакте и долго смотрела на фото из его постов. Ульи, опытные делянки, полные полевых цветов, статьи о сохранение популяции среднерусской пчелы в Татарстане. "Татарская пчела как подвид среднерусской породы, известна так же, как темная лесная пчела, очень востребована в регионах России с наиболее суровыми климатическими условиями, такими как север европейской части России, Сибирь, Урал". 
    Север европейской части России – это ведь Ленинградская область, подумала Вика. Значит, не только далёкие Сибирь и Урал. Её смутило то, что она думает и прикидывает, куда может ездить для своих научных изысканий бородач. Я, что, не хочу, чтобы он куда-то далеко уезжал?
Вдруг она услышала какие-то звуки во дворе и голос бабушки, поэтому выглянула в окно. Бабушка открыла ворота, а какой-то мужчина закатил мотоцикл. Крутой, наверняка тот самый питбайк бородача. Самого бородача она не увидела. Потом бабушка зашла в дом, а через несколько минут заглянула к Вике:
-Я поеду в Рязань, в областную больницу. Акима туда увезли. 
-А что случилось?! – испуганно спросила Вика.
-Разбился он, травмы получил. Упал с высоты.
Вика вскочила и схватила бабушку за руку:
-Я с тобой!
-Хорошо, одевайся, а я пока ему смену одежды соберу и кое-что из еды. Но побыстрее, нас Егорыч на машине ждет.

***3
    Приехали они довольно быстро, минут через 40. Аким уже находился в палате. Бабушка вошла и какое-то время находилась там. Вика слышала за дверью ее голос, но самого Акима слышно не было. Потом бабушка вышла, вытирая глаза, и сказала внучке:
-Ты тоже зайди, раз приехала. Только недолго, ну… сама все увидишь.
    Аким лежал под капельницей. Волосы на голове и бороду ему сбрили, саму голову забинтовали, а лицо обклеили пластырями. Шея и плечи его также были в бинтах и широких пластырях. Фактически Вика видела лишь его глаза, губы и кисти рук, лежавшие поверх одеяла.
-Аким… – едва смогла она произнести, глядя на него расширенными от ужаса глазами.
-Всё нормально, – сказал он спокойно, – Дай свою руку.
Она коснулась его руки, он слегка пожал ее пальцы:
-Спасибо, что беспокоишься обо мне. Ты… красивая.
В этот момент в палату зашла медсестра, и Вике пришлось освободить ей место. Несколько секунд в коридоре она пыталась раздышаться, настолько ее поразил вид бабушкиного постояльца.
-Пойдем, – взяла ее за руку бабушка и повела к выходу из больницы:
-Вещи и еду я для него оставила. Пока ему только экстренную помощь оказали. Завтра рентген и томографию сделают для уточнения. Медсестра сказала, что егерь его всего в крови привез. Слава богу, при падении лёгкое не проткнул, он ведь на острые отростки прямо спиной упал. И голову расшиб сильно. Но череп вроде цел. Будут смотреть насчет сотрясения. У него здесь никого, кроме меня. Так что завтра опять приеду.
-Я тоже, – прошептала Вика.
-Ты что так побледнела? Испугалась?
-Нет… просто… Что у него за глаза?       
-Так монголоидные. Но эпикантус едва заметный, поэтому и не сразу понимаешь, в чем странность. Я поначалу тоже понять не могла, смотришь и взгляд никак не отвести. Сейчас уже привыкла. Но давно его без бороды и шевелюры не видела. А он еще и шутит – теперь, говорит, лицо и голова мёрзнуть будут. Приколист. Лишь бы все обошлось. Просил родителям пока не сообщать. И не поспоришь с ним, он пацан упёртый и волевой. Сказал, как припечатал.
    На обратном пути она все сокрушалась:
-Привыкла я к нему за эти два года. Как к сыну. Спокойный он, без суеты много мне по хозяйству помогал. Осенью дрова заготавливал, зимой снег расчищал и каменку в бане наладил, финскую поставил, всю автоматику перепроверил.
-Так он не только летом тут?
-Конечно, нет. Он и зимой за своими жужжалками следит – как у них сон проходит. Ты бы видела, какую он ёлку во дворе ставил, все соседские детишки тут праздновали и веселились. Он им представления устраивал.
-Как получилось, что он упал?
-Егерь сказал, что лямочный пояс у него протерся, даже "когти" вывернуло, когда падал.
-Бабушка… а медсестра ничего не говорила – есть ли что опасное для здоровья?
-Завтра будет ясно, после рентгена и томографии. Из страховой компании уже звонили, утром специалист приедет, будет присутствовать, чтобы весь комплекс обследования осуществили. Они даже план лечения запросили. Столичные всегда так, не доверяют, мы же для Москвы глубинка. Его научный руководитель лично всех на крыло поставил. Акима они там очень ценным сотрудником считают.
-А кто ж теперь за его камерами следить будет?
-Завтра его помощник приедет. Уж и не знаю, ему ведь тоже спальное место нужно…

    Помощник и впрямь приехал. Рано утром Вика помогла бабушке перетащить из сарая раскладную кровать, которую туда сто лет назад поставили. Раньше, когда гости приезжали, кто-нибудь спал на ней прямо под навесом, летом, в самую жару, конечно. Бабушка наготовила еды для Акима и сказала Вике, чтобы та отвезла ее ему ближе к обеду:
-Знаю, чем в больнице кормят. Пусть домашней хотя бы обедает.
А помощника, шустрого, но молчаливого мужичка, она отправила в столовую, которая находилась в 50-ти метрах от них, рядом с магазином. Мужичок после того, как поел, дождался егеря и тот увез его в лес, проверить камеры в бортях, а Вика отправилась в больницу на такси. Когда она приехала, Акима в палате не было, его увезли на томографию. Поэтому она села рядом и стала ждать.
-Красивый у вас парень, – сказала ей медсестра на посту,– Не переживайте, главное, лёгкое не задето. Все остальное, ушибы и ссадины пройдут. Ночью он хорошо спал.
Вика смотрела на нее, слушала и молчала.
-Вы не плачьте, всё будет нормально, – подошла к ней медсестра и дала ей пару салфеток. Но слёзы сами катились из глаз Вики, она не могла их остановить. Акима привезли только через полчаса. Она вошла к нему и стала вытаскивать контейнеры с едой.
-Ты плакала? – спросил он, внимательно глядя на нее. Вика не ответила и отвернулась.
-Иди сюда, – сказал Аким, и она не смогла не подойти. Он взял ее за руку, потянул к себе так, что ей пришлось нагнуться к нему ближе, и обнял ее:
-Я думал о тебе.
-Я… я…- она не могла говорить, горло ее сжимали спазмы.
-Все хорошо. Не плачь. Забей свой номер в мой мобильник.
Она кое-как сделала это, села рядом и сказала:
-Я буду каждый день приезжать, еду привозить. Бабушка сказала, чтобы ты на обед ел только домашнее.
-Хорошо. Я долго тут не задержусь. А твой парень… У тебя же есть кто-то?
Вика с ужасом посмотрела на него. Про Олега она два этих дня даже не вспоминала.
-Ты ему скажи все честно.
-Что сказать? – изумилась Вика.
-Ну, то, что ты и я… Правду скажи, чтобы знал.
Он снова притянул ее к себе и поцеловал в лоб:
-Глупая такая. Эмилия говорила, что ты вроде универ окончила.
Пока он ел, она помогала ему – открывала контейнеры, ставила их перед ним, вытирала ему подбородок.
-Разве так бывает? – спросила она его.
-Только так и бывает. Просто большинство людей через условности подолгу не могут переступить. И далеко не каждый способен быть честным с самим собой.
-Но ведь ты меня совсем не знаешь.
-Знаю. Я все твои детские фото в альбоме у Эмилии видел. И на видео тебя видел в Контакте. Парень-то твой артачиться не будет? Как считаешь?
-Артачиться? – вновь изумилась Вика.
-Ну да. Я и сам не ожидал. 10 лет ни в кого не влюблялся. Да и старше тебя я почти на 12 лет.
-Но я… как же…
Он отодвинул поднос, снова пригнул ее к себе и поцеловал в губы.

***4
    Когда Вика уже собиралась уходить, в палату вошла бабушка. Она обняла Акима:
-Слава богу, ты в норме.
Аким улыбался, всё еще не отпустив руку Вики. Бабушка мельком взглянула на это, но ничего не сказала. Начала спрашивать о байке:
-Мне его просто накрыть или же в сарай затащить?
-Да, зачехлите его и всё. Главное с прохода убрать, чтобы не мешал.
-Ладно, не беспокойся. Помощнику твоему мы в Викулей складную кровать из сарая достали. Сын мой ее когда-то еще в Икее покупал. Где сейчас эта Икея, чтоб ей пусто было.
-Не помешает ли помощник?
-Да нет. Ты уж не взыщи, я его в столовую обедать отправила. Это для тебя я готова, а чужой мне зачем.
-Он не в обиде, ему все институт оплачивает. И за проживание пришлют. Эмиль Павловна, Вике плакать не разрешайте, а то всю красоту проплачет.
-Ты сам ей строго-настрого накажи, меня она не послушает.               
    Когда они уже вдвоем возвращались из Рязани на такси, бабушка спросила:
-Так что, вы все уже решили между собой?
-Бабушка! Он же меня совсем не знает!
-А ты его?
-Что я… я…
-Ты только со своим московским парнем разберись.
-А чего разбираться? Мы долго встречались, полгода жили вместе. Но все его друзья по три-пять лет со своими подружками живут, не расписываясь.
-То есть, он тебе предложения не делал?
-Нет.
-Ну и хорошо.
-Но как я буду… здесь, с Акимом? Потом что?
-Ничего. Поживешь у меня, пока вы свои дела с ним не решите. Он ведь тоже в Москве при институте числится, там же у него и ведомственная квартира, он же для них работу делает. Фильм потом отдаст монтировать. Заказ у них от Animal Planet, они большие деньги предложили. Ты главное для себя реши – любишь его или нет.
-Да он мне даже слова не дает! Сказал, как из больницы отпустят, сразу распишемся. Завтра заявление хочет подать через госуслуги.
-А ты?
-А что я… только о нем и думаю. Но ведь всего-то три дня его знаю! Неужели ты тоже считаешь, что такое возможно?
-Я в жизни всякое видала. И такое – тоже. Кстати, именно так самые крепкие браки получаются. По крайней мере, те, о которых я знаю. Подружка моя в поезде с морячком познакомилась, всего сутки вместе ехали. Он через две недели со службы вырвался, и их без очереди расписали. Так уже шестеро внуков у них.
    Вика заснула только под утро. Вечером Аким позвонил ей и сказал, что пришли результаты томографии. Рентген не показал каких-то нарушений. Томография тоже.
-Кроме синяков и ссадин я фактически здоров, – сказал Аким Вике, – Поэтому завтра подадим заявление на портале госуслуг, а через месяц распишемся. 
-Почему ты так спешишь? – пыталась она возражать, – Мы совсем не знаем друг друга. Вдруг что-то пойдет не так, будем разводиться? Зачем все это?
-На развод даже не надейся. А спешу я, потому что не хочу проходить все эти бесполезные и пустые обряды ухаживанья и "узнавания" друг друга. Я полностью доверяю своей интуиции, которая меня еще ни разу в жизни не подвела.
-Ты сказал, что 10 лет не влюблялся… значит, уже было нечто вроде ошибки твоей идеальной интуиции?
-Нет. Именно она и спасла меня в свое время от ложных чувств.
-Хорошо, твоя интуиция… могу принять то, что она способна с первого взгляда подтвердить тебе правильность выбора. Но как же мои чувства? Твоя интуиция распространяется и на них?
-Ты помнишь момент, когда мы впервые смотрели друг на друга?
-Да, помню одни глаза. Все остальное было скрыто твоей шевелюрой и густой растительностью на лице.
-Вот именно, одни глаза. А я, когда тебя увидел вживую, лишь убедился в правильности своей догадки о том, что ты полностью мне подходишь. Я ведь уже говорил тебе, что видел твои фото и видео, начиная с детских лет. Насчёт твоих чувств – я сразу ощутил, что между нами все будет. Потому, что именно ты это ощутила, мне лишь передался твой ток.
    Вика молчала. Он был прав, она прекрасно помнила неясное волнение, которое почувствовала, впервые встретившись с ним глазами. Даже не разглядев толком его лица. Это волнение и сейчас не отпускало ее ни на мгновенье, хотя она и пыталась выглядеть спокойной и рассудительной.
-Ток? Но ведь ты тогда не прикоснулся ко мне. О каком токе ты говоришь? – спросила она.
-Мы стояли с тобой очень близко друг к другу. Я даже волны твоего тепла ощущал, – ответил он.
-Но я… со мной все не так.
-Зачем ты пытаешься меня обмануть? Я чувствую тебя, понимаешь? Даже сейчас, когда ты не рядом, когда находишься на удалении, не вплотную ко мне. Знаешь, если взять крайний вариант, к примеру, гипнотизера, он способен воздействовать лишь на того, кого чувствует. И ему для этого совершенно не обязательно прикасаться к этому человеку. Достаточно просто находиться очень близко, чтобы ощущать биотоки, и смотреть человеку в глаза.
-Но мой вкус и запах могли потом не понравиться тебе…
-Твой запах я почувствовал сразу. Я и сейчас его вдыхаю, ведь ты забыла у меня свой носовой платок. А у женщин обоняние еще тоньше, они улавливают намного больше нюансов. И если бы мой запах не понравился тебе, ничего бы не случилось между нами.
-Я… я… да, ты прав. Именно поэтому я плакала у тебя в палате, запах медикаментов заглушал то, к чему меня так тянуло.

***5
    На следующий день Вика позвонила Акиму уже утром и воскликнула:
-И всё же, давай проверим себя!
-Хорошо, – ответил он, – Себя мне проверять не нужно, а ты начни. Прямо с сегодняшнего дня. Не приезжай и не звони. Вполне проверишь, сможешь ли обходиться без меня хотя бы день, не видеть, не звонить, не интересоваться моим здоровьем. Причём, не только у медиков, но и у бабушки или кого-то еще. Если выдержишь неделю, я соглашусь с тобой и постараюсь всё забыть. Останемся знакомыми – ты внучкой хозяйки дома, а я её жильцом.
-А как же обед? Бабушка снова приготовила еду для тебя.
-Ничего, поем больничной пищи.       
В этот момент в палату к Акиму зашел врач с обходом, поэтому им пришлось закончить разговор. Однако Вика чувствовала себя, как будто резко остановилась, а ноги все еще продолжают бежать. Даже дыхание пока не пришло в норму. Не приезжать?! Вот, значит, как он решил! Бабушке она не стала звонить. Ходила туда-сюда по дому, не зная, чем заняться. Вряд ли Олег сейчас мог ей позвонить. И очень хорошо, что я сейчас ему скажу? - подумала она.
    В 12 часов она все-таки собрала контейнеры с едой и вызвала такси. А пока ехала, успокаивала себя тем, что бабушка старалась, готовила, не пропадать же ее трудам.
    Акима в палате не оказалось. Медсестра сказала, что он уже вовсю ходит, а сейчас ушел на перевязку. Когда он появился на пороге палаты, Вика закрыла глаза, чтобы взять себя в руки.
-Ты все-таки приехала, – сказал он.
-Как я понимаю, просто привезла мне домашний обед? Спасибо.   
Вика открыла глаза и сама не поняла, как оказалась рядом и прижалась к нему.
-Ты же хотела проверить себя? – спросил он.
-Да, хотела. Вот… пытаюсь проверять. Но, знаешь, то, что ты сейчас в больнице, спутало все планы. Ради чистоты эксперимента нужны самые обычные условия. Сопереживание вполне можно принять за любовь.
-Понятно. Завтра меня выпишут, и мне придется уехать к егерю вместе с моим помощником. Так что чистоте эксперимента ничто не будет мешать. Обед я съем, бабушке передай спасибо. Можешь возвращаться.
Вика замерла на месте:
-И что… ты даже не поцелуешь меня?
-Ты ведь хочешь чистоты эксперимента, – сказал он, подошел к окну и больше не смотрел на нее.
-Да, конечно. Тогда я пойду. До завтра. Надеюсь, не сразу отсюда к егерю поедешь?
-Нет. Заеду, возьму кое-что и переоденусь. Так что увидимся.
    Она вышла от него на ватных ногах и с трудом спустилась на первый этаж. Присела в вестибюле, но уже через пять минут стремглав поднялась по лестнице и вбежала в палату.
-Я пока не могу… – сказала она, стараясь отдышаться.
-Думаешь, потом сможешь?
-Не знаю… но не сейчас! Прошу тебя, у меня сердце разорвется!
Она сама обняла его и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать.
-Смотри, не говори потом, что я воспользовался твоей слабостью.
    Ей хотелось еще и еще его поцелуев, но вошла медсестра и предупредила, что придет врач для осмотра. Поэтому Вику выставили за дверь. Ей пришлось сесть возле окна на кушетку. Пытаясь успокоить сердцебиение, она не могла вспомнить, бывало ли у нее такое с Олегом. Но на память ничего подобного не приходило. Вспоминалось только какое-то ревнивое ожидание предложения от него, которое он все не делал. Она даже не могла толком вспомнить деталей их секса, потому что воспринимала его как некую обязанность в отношениях с ним. Он сразу засыпал, даже в душ ходил позднее, через час или два после всего.
    Закрыв лицо руками, она словно вновь целовалась с Акимом, по телу её шли волны возбуждения и острого наслаждения. Неужели он прав, и я действительно люблю его, ничего о нем не зная. Хотя… мне ведь очень многое уже о нем известно. И чувства… Это только с виду он такой спокойный, хладнокровный и уверенный. Не может быть, что он такой всегда. Он ведь был ребенком и боялся чего-нибудь, любил что-то из игрушек, сладости…. Вот – сладости! Он любит бабушкины плюшки с малиновым джемом!
    Она тут же вспомнила, какими становились его глаза, когда он поглощал эти плюшки одну за другой. Он щурился от блаженства, как кот. По ее телу прошло нечто вроде разряда, и она ощутила непонятное тепло в груди и внизу живота. Это еще что? – изумилась она.
    Вика не смогла уехать от него ни после обеда, ни вечером. Уезжали они вместе утром после его выписки. Получив больничный лист и бумаги для страховой компании, он взял Вику за руку, как маленькую, и повел к выходу. Сама она пока была не способна руководить своими действиями.
    По пути домой они заехали на опытную станцию.
-Эмилия Павловна, – сказал он бабушке, – Передаю вам эту малолетнюю из рук в руки. Мне сегодня кровь из носу нужно к егерю, а она со вчерашнего дня не в себе.
Бабушка взглянула на внучку, которая бросилась к ней, обняла и заплакала:
-Я не могу! Не могу его отпустить!               
-Ну, так возьми ее с собой, – сказала бабушка Акиму.
-Пчёлы.. они могут ее покусать. У нее такая нежная кожа.
-У меня в сараюшке шляпа с накомарником есть. Висит на крючочке, увидишь. И халат холщовый до пят. Я во всем этом в огороде работаю, когда комары-мошки одолевают. Только назад приезжайте сегодня. Тебя перебинтовать нужно будет. Пусть душ примет и всё такое. Пчёлы, они мытых не трогают, их запах шампуня отпугивает. Боже, и что ты такое с ней сотворил? 

***6
    Приехавший егерь очень удивился, что Аким берет с собой Вику, ведь в его домике уже две ночи ночевал помощник Акима.
-Не волнуйся, – сказал егерю Аким, – мы сегодня же вернемся назад. Я все оплачу. Бабушка должна перевязать меня, да и девчонку тут на ночевку не хочу оставлять.
-Ты зачем ее вообще взял с собой? – спросил егерь, поглядывая на Вику с сомнением.
-Не мог оставить дома одну. Так получилось.
Вика уснула на плече Акима, несмотря на то, что дорога до домика егеря не отличалась особым качеством. Но почти бессонная ночь давала себя знать.
-Два года мы тут вместе занимаемся, и все это время не замечал я рядом с тобой никого, в смысле девушек, – сказал егерь.
-Это моя будущая жена,– сказал Аким и накрыл спящую Вику своей курткой.
-Вот как? Молодая. Это ж вроде внучка Павловны?
-Да. Я ее давно ждал.   
Их встретил помощник Акима. Аким поговорил с ним, и они решили ехать на байке, чтобы снять камеры из бортей.
-Ты тоже полезешь туда? – вцепилась в него Вика, – У тебя еще не все зажило, а ты опять?!
-Не волнуйтесь, – сказал помощник, – Наверх полезу я.
-Мы недолго, подожди меня здесь. Только далеко не ходи, заблудишься еще.
-Я с тобой! – выкрикнула Вика. Он посмотрел на нее, окинул взглядом с головы до ног и спросил помощника:
-Если ее между нами посадить? Как думаешь?
-Ну, вроде поместится.
    Вечером, когда они уже вернулись, и бабушка перебинтовала Акиму плечо, он о чем-то с ней говорил в кухне. А когда он уже собрался в гостевой домик, Вика схватила его за руку:
-Не уходи, я не могу!
-Ты хоть понимаешь, что творишь? – спросил он.
-Ты обещал! Сказал, что будешь всё время рядом!
-Ладно, ладно. Видишь, никуда не ухожу. И где я спать буду?
-Со мной, – решительно сказала она.
    Утром они вместе с бабушкой отправились в местную администрацию, где Аким и Вика написали заявление. Бабушка с кем-то переговорила, у Акима потребовали копию Приказа на длительную командировку, который, как оказалось, вполне мог являться основанием для регистрации брака в день обращения.
-Ну вот, слава богу. Однако ж, она теперь ни в какую отсюда без тебя не уедет, – сказала бабушка.         
-А я её теперь никуда от себя и не отпущу, – ответил Аким, – Дела я здесь почти завершил, сегодня сохраню все съемки с микрокарт на жесткий диск, а завтра поедем с Викой в Москву.
    Бабушка всё же внимательно поглядывала на внучку:
-И что? Справишься с ней? Она ж до сих пор в себя не пришла.
-Справлюсь. А то придумала, проверять себя хотела. Куда уж дальше проверять, все и так ясно. 
      
    С Олегом Вика решила не встречаться. За ее вещами к нему ездил Аким. О чем они говорили, он Вике не сказал, впрочем, она не спрашивала. Для нее теперь имел значение только он.
                *** 
 
 © Copyright: Марк Шувалов,
      август 2023



10. Диафрагма Дадана

Диафрагма Дадана – плоскость для зонирования
внутреннего пространства улья и отделения моло-
дых семей пчёл. Шарль Дадан – американский пче-
ловод, по национальности француз, изучил все из-
вестные в его время типы ульев и на основании сво-
их испытаний сконструировал улей, получивший ра-
спространение в Европе, и в том числе в России.
Улей Дадана состоит из корпуса и рамок с листами
вощины, которая является основой для будущих сот.

***1
    Жека имела пацанскую внешность и такой же характер – без башни и тормозов. Однако, в отличие от своих друганов, она обладала непререкаемым авторитетом среди них, за что ее прозвали Жаклин. Кто-то из парней где-то прочитал, что одно из значений этого имени – каблук. Убедительного подтверждения этому так и не было представлено, но прозвище прилипло к ней, потому что вся их кодла конкретно находилась у Жеки под каблуком.
    Жека брала к себе в компанию музыкальных пацанов, умеющих хорошо двигаться в стиле современного хип-хопа, и ставила танцевальные номера, а снятые ролики постила в сети на двух своих каналах. Троих парней и одну девчушку из ее группы пригласили серьезные агентства, раскручивающие поп-исполнителей. Несколько раз звали туда и Жеку, но она игнорировала все предложения, потому что не считала серьезным делом своё увлечение. Сама она вытворяла такие вещи, что у окружающих крышу сносило, настолько подвижной и пластичной была Жека. Однако пацаны уважали ее далеко не только за это и за организаторские способности, а прежде всего за то, что Жека училась в Баумановке на факультете "Прикладная математика и информатика". Мало того, ее сразу приняли на 2-й курс после сдачи экстерном экзаменов за 1-й.
    С первого взгляда предположить, что эта супер креативная и изощренная хип-хоперша настолько шарит в точных науках, было просто невозможно. Но в универ она одевалась строго и прилично, хотя не носила платьев и юбок. А коротко стриженую голову из взъерошенного ерша приглаживала с помощью геля для укладки волос.
    Она никогда ни с кем из своей команды не мутила, не встречалась, не допускала никаких намеков. Пару или тройку любителей пообщаться с женским полом сразу отшила и запретила им приходить в танцзал, который выбила для бесплатных занятий у районной администрации, представив проект по культурному досугу молодежи. И требовала от своих парней забыть на время тренировок мат, за который строго взыскивала – лишала посещений на время. Проводили занятия приглашенные спецы профессионалы, которых она находила в сети и которым для раскрутки своих видео блогов требовались учебные и рекламные ролики. Для этих целей Жека приобрела аппаратуру для съемок, вплоть до комплектов студийного освещения. Деньги ей давали родители, которых крайне удивляли эти ее занятия. А особенно образ, в котором она выступала перед своими подопечными. Но родители не мешали ей, напротив, поскольку она выполнила главное их желание – поступила в универ.
    Однако Жека вдруг стала отращивать свои ранее коротко стриженные волосы. Это очень удивляло всех, кто ее знал, но она упорно молчала о причинах принятого решения. Поэтому ее знакомые и подопечные решили, что это нужно для университетского дресс-кода. Хотя никаких жёстких ограничений на тему длины волос учащихся внутренний регламент вуза не содержал. Требования распространялись лишь на опрятный вид в целом. В остальном нравы в учебном заведении были вполне демократичными.
    И всё же один из новеньких пацанов, совсем сырой, 15-летка, в раздевалке рассказал двум старшим парням о том, что видел, как Жаклин вышла из подъезда дома напротив того, где он жил, с каким-то мэном. И этот мэн поцеловал ее на прощанье. Потом они пошли в разные стороны, но ведь целовались же! Парни, выслушав малого, запретили ему хоть кому-то еще это разбалтывать, и он клятвенно пообещал. Хотя и спросил:
-Не, а тут что ли никого нет, кто к ней неровно дышит? Она ж… такая… я бы замутил с ней.
-Замолкни, если не хочешь вылететь отсюда, – процедил ему высоченный стриженный под полубокс красавчик и посмотрел на него так, что у пацана мурашки по спине пробежали.
Когда начались занятия, и Жека приставила малого к одному из мастеров, парни, услышавшие новость от него, все-таки перебросились парой слов. Все потому, что Колян, красавчик, который носил стрижку полубокс, являлся именно тем, кто неровно дышал к Жеке втайне от нее. Он хотел узнать адрес, по которому жил малец, увидевший Жеку с мужиком. Его дружок обещал тихо и без пыли узнать это из журнала, где фиксировались все данные о подопечных Жэки.
-Вот я и думаю, с чего это она волосы начала отращивать, – сказал один из троицы в их кружке, когда они перекуривали на балконе.               
-Наверно. Но я убедиться хочу, – буркнул Колян,– Хочу собственными глазами увидеть, кого же она к себе подпустила. Второй год по ней сохну.
-И что будешь делать, когда убедишься?
-Да хрен его знает. Но хочу. Может, перегорю.
-А что, вполне, – поддержал его один из товарищей.

***2
    Пацана, которого прессанул Колян, звали Игорёк. Угрозы Коляна он пропустил мимо ушей, только вид сделал, что испугался. Как он понял, тут не один полубокс облизывался на Жеку. Однако вылететь из группы всего после трех занятий ему очень не хотелось. Поэтому он решил издалека следить за соседним домом часов с 16-ти. Именно в такое время Жека вышла оттуда с мужиком, который ее поцеловал. Но прошло 10 дней, а она все не объявлялась. Мужик выходил из дома один и утром. Весь из себя в дорогом костюме и с кожаным портфелем. Ни дать, ни взять, замминистра, не меньше. Мужчина садился в мерс и уезжал. В 16 часов и ближе к этому Жеку в его компании Игорь больше не видел. Зато совершенно неожиданно увидел мужика на кампусе универа, когда принес своему братану конспект, который тот забыл дома. По всему выходило, что мужик этот препод в универе.
    Игорёк присвистнул, потому что его почти сразу просветили, что Жека учится в Баумановском МГТУ. Он тогда очень удивился, ведь его братан пять лет мечтал об этом универе и готовился к поступлению туда аж с тремя репетиторами. И поступал он на факультет "Технология материалов", не то, что Жека. Ничего себе, так значит, она с преподом мутит, подумал Игорь. Но брату ничего не сказал, да и зачем ему, у него девушка есть.
    Когда Игорёк явился в танцзал, его ошарашили новостью о том, что теперь Жека взяла себе заместителя, а сама не сможет часто приходить в клуб по причине напряженных занятий в универе. Игорёк нашел глазами Коляна и усмехнулся.
    А Жека между тем, отсидев на лекциях и пообедав в кафешке рядом, ёрзала на скамейке и ждала звонка. Сентябрь выдался тёплый, поэтому ветровку она засунула в рюкзак, а сама осталась в стильной блузке, которую надевала в универ вместе с темными узкими брюками. Даже кроссовки заменила на туфли. Волосы потихоньку отрастали и уже полностью закрывали уши и лоб. Все говорили, что ей так лучше, нежели с ёжиком на голове. Она ощущала себя с такой прической не очень уютно, однако идти против Сергея не могла. А он потребовал, чтобы она привела свой внешний вид к общественной норме.
    Он обратил на нее внимание еще на приемных экзаменах и испытаниях. Ее проверяли с пристрастием, потому что комиссия после собеседования направила ее на сдачу экзаменов за 1-й курс. Она легко сдала их и испытания прошла без напряги. Правда, выглядела эта абитуриентка как пацан – коротко стриженая, разболтанная и одетая хоть и в дорогую, но все же неформальную одежду – укороченные до щиколоток широкие джинсы и фирменные полукеды. Именно он жестко порекомендовал ей одеваться в универ более консервативно. Она выслушала его с широко распахнутыми глазами и сказала, что всё поняла и последует его совету.
-Это не совет, а требование! – рявкнул он, сердито глядя на это создание, – Вы теперь студентка одного из лучших в стране вузов. Не обольщайтесь тем, что комиссия оценила ваши знания и способности. Я руководитель вашей группы и основные предметы у вас буду вести так же я, так что готовьтесь. Поблажек не получите.
-Я исправлюсь, – ответила она, не отрывая от него взгляда.
-Все, идите, – строго сказал он, но она так и стояла, глядя на него.
-Что-то еще? – спросил он.
-И волосы? – пролепетала она.
-Волосы в первую очередь. Не выношу унисекс. Не смотрите на наши демократичные правила, в своей группе я не потерплю подобного.
    Тогда она, выйдя на воздух, прошла и села в сквере кампуса, чтобы отдышаться после его отчитываний. Но через несколько минут увидела, что он спустился по ступеням и идет к ней. Она встала ему навстречу, а он, оглянувшись по сторонам, быстро сказал ей:
-Немного погодя на автобусную остановку иди. Буду ждать тебя в машине.
Она лишь изумлённо кивнула.
    Когда она пришла и села в салон его авто, он молча повез ее к Лефортовским прудам.
-Пошли, пройдёмся, – сказал он ей, когда припарковался. Жека послушно вышла и последовала за ним.
-Ты ведь всё поняла? – спросил он, глядя на нее.
-Не совсем, – ответила она, – У меня нет в этом никакого опыта.
-Я никогда не имел отношений со студентками. Это сразу разрушит мою карьеру. Ты понимаешь это?
-Я… я…
-Не зли меня, я и так на взводе с момента как увидел тебя первый раз. И откуда ты только свалилась мне на голову! 
Он достал из кармана блокнот, написал там что-то, вырвал страницу и отдал Жеке:
-Здесь адрес. Приедешь на такси. Буду ждать до 18 часов. Если не приедешь, на этом вопрос закроем. Всё.
-Утки, – пролепетала она.
-Что?
-Утки на воде, красивые очень…
Он глянул и кивнул:
-Да, красивые. Я пошел.
            
***3
    Сергей прекрасно защитил кандидатскую, какое-то время стажировался за границей для совершенствования своего английского, после чего был назначен старшим преподавателем в родном вузе, чем очень гордился. За пять лет работы на кафедре он получил социальное жилье от университета и уже приватизировал его. Он всегда был целеустремлённым и прагматичным, поэтому неуклонно достигал того, к чему упорно шёл. Пока не споткнулся о чумодище по имени Жека. Увидев ее первый раз, на собеседовании, которое проводил вместе с еще тремя коллегами, он решил, что заболел. Потому что ощутил сильный озноб. Извинился и отправился в медпункт, где у него взяли тест на ковид и на всякий пожарный выдали больничный, поскольку термометр после измерения температуры у Сергея показал 37,1. Если бы цифры не превысили 37 градусов, больничный бы не дали. Ковид не подтвердился, но три дня Сергей провел дома и впервые со студенческого времени напился. Даже не заметил, как. Просто наливал себе виски, а потом снова наливал, потому что не помогало. Сначала он не понимал, что произошло. Но, разобрав все по полочкам, пришел к единственному выводу – эта пацанка выбила у него почву из-под ног. Во-первых, он еще не встречал школьниц, способных поступить сразу на второй курс его факультета. Был один мальчишка 15-ти лет, который успешно прошел по конкурсу при поступлении, и его зачислили на 1-й курс, но родители почти сразу увезли этого мальчика в Европу. А пацанки-вундеркинды из обычных гимназий ему еще не попадались.
    Декан по телефону справился о его здоровье, и Сергей едва смог скрыть то, что пьян, но пообещал в понедельник выйти на работу. Была суббота, и вечером приятель пригласил его на развлекуху в один клуб. Что это за клуб и в чем там развлекуха, Сергей не выяснял, ему просто не хотелось оставаться одному. Главное, приятель сказал, что это никакой не ночной клуб и там запрещен алкоголь.
-Остальное увидишь сам, – смеясь, сказал Сергею друг, – Не волнуйся, чисто культурное мероприятие в центре досуга молодежи. Посмотришь, чем приличные мальчики и девочки занимаются в свободное время. 
Оказалось, что это тренировочный танцзал. Здесь молодь отрабатывала свои умения в хип-хопе, который получил второе дыхание на волне Тик-тока. Сергей с приятелем уселись в зоне для гостей, и приятель показал ему на парнишку, который был его младшим братом. Тот неплохо танцевал. И вдруг Сергей увидел Жеку. Ее окружили участники и начали упрашивать продемонстрировать последний из разучиваемых ими танцев. Приятель ничего не замечал, а Сергей замер, глядя на танцпол, где его новая студентка показывала мастер-класс своим товарищам по увлечению танцами. Выдержать это Сергей не смог. Он, пригнувшись, выскользнул в коридор, где едва успокоил сердцебиение. Что именно так его возбудило? Он уже догадывался, хотя и не хотел верить своей догадке. Потом он прислал приятелю, с которым пришел, смс о необходимости срочно уйти, и быстро покинул старинной постройки ДК, в котором находился танцзал.
    Пока он ехал домой, его не покидало сексуальное возбуждение. Как такое возможно, чтобы эта пацанка смогла подобное со мной сотворить, думал он, едва справляясь с яростью. Но дома пытка продолжилась с еще большей силой. Перед глазами его стояла картинка, где это существо (по-другому он не мог ее назвать), выделывало такое, от чего можно впасть в ступор. Поэтому он напился уже основательно, чтобы беспробудно уснуть прямо на диване перед телевизором.               
    В понедельник с утра, прочитав лекцию старшекурсникам, он решил не ходить в корпус, где проводились технические занятия. Должность его соответствовала классному руководителю в школе, но сейчас он старался избежать встречи с проблемной девицей. Когда студенты слушали лекции, то сидели на многоярусных секционных сиденьях с узкими столешницами, и поэтому разглядеть кого-то на самых высоких ярусах лектору было проблематично. Слава богу, новенькая уселась именно там, поскольку все нижние ряды занимали студенты, учившиеся здесь начиная с 1-го курса. Однако после лекции Сергей дождался, когда она спустится и отчитал ее за внешний вид. Закончилось это разговором в сквере, где он передал ей записку со своим адресом.
    В 16-30 он уже ждал ее дома, не находя себе места. И она пришла. Открыв дверь, он убедился, что никто из соседей их не видел, и рывком затянул ее в квартиру. Все остальное происходило само собой, он почти не управлял ситуацией, только переместился из прихожей в комнату, ни на секунду не отрываясь от губ, которые так долго вожделел.
    Домой он не отпустил ее, просто не смог. Хорошо, что на следующий день он читал лекции другому курсу. Но, когда довез ее до кампуса, сказал, чтобы после учебы ненадолго съездила домой, взяла самое необходимое и вернулась к нему.
-Ключ я тебе дал.
-А что родителям сказать? – спросила она робко. Он взглянул на нее и ответил:
-Я не знаю, как жить дальше, а она о родителях меня спрашивает. Знать бы еще кто они и какие.

***4
    Так прошел месяц, в течение которого он отпускал ее домой ненадолго, но если она задерживалась хотя бы на час дольше оговоренного, испытывал нечто вроде ломки. Родители Жеки приняли ее отлучки с ночевками.
-В конце концов, девочка повзрослела, полгода как уже совершеннолетняя. Надеюсь, не наделает глупостей, не принесет нам в подоле. Она ведь так мечтала учиться в Баумановке, – говорила мать, а отец отвечал ей:
-Узнать бы поближе ее молодого человека. Мы ведь в полном неведении.
-Женя очень разумная девочка, она не стала бы встречаться с кем ни попадя. 
    Однако Сергей не хотел ни от кого прятаться. И спокойно видеть Жеку на лекциях и собраниях группы так же не мог. Поэтому он пришел к декану и сказал, что увольняется. На вопрос, почему, ответил честно:
-Полюбил студентку и собираюсь жениться на ней.
-Тебе всего 31 год, я хотел тебя своим замом сделать… вот же незадача… Жил бы с ней тихо, чтобы никто не знал. Думаешь, мало таких? Еще и не с одной крутят, а с двумя-тремя одновременно. Могу даже намекнуть, кто именно.
-Я так не сумею, мне трудно видеть ее каждый день то на лекциях, то на практике…
-Да все мы влюблялись в студенток. Если бы каждый раз мои преподы увольнялись из-за этого, кто бы работать тут остался? Я закрою глаза, просто будь осторожней.
-Нет. Из меня плохой актер и конспиратор. Я уже решил, и работу другую нашел. 
-Понятно, что без работы такой, как ты, не останется, но все же подумай еще раз.
    Жеке он пока ничего не сообщал, потому что уже немного изучил ее. Это хип-хоперы считали ее железной леди, на самом деле все ее стрижки, неформальная одежда, пирсинги и тату являлись лишь маской. Начать с пирсинга, который был лишь имитацией. А тату вообще элементарно смывалась специальным лосьоном. Но главное, Сергей как клещами вытащил из Жеки признания, вполне объяснившие ему всё по поводу ее маски, которой она защищала себя.
-Когда мне было 12 лет, родители настояли и мне поставили брекеты на целый год из-за сложной коррекции, – сказала ему Жека, – И многие обзывали меня волосатой уродиной. У меня ведь были длинные вьющиеся волосы, которые постоянно выбивались из косы. Но в классе у нас был один такой же, как и я, белобрысый пацан, которому одновременно со мной поставили такие же брекеты. Мало того, уши у него торчали и краснели по каждому поводу. Однако за ним даже девчонки бегали, и никто его не обзывал.       
-Понятно, – сказал Сергей, – И поэтому ты решила стать "мальчиком"? Волосы остригла, хип-хоп освоила, команду сколотила и лидерство свое утвердила. Так? Думаю, ты даже математикой и информатикой увлеклась тоже по причине того, что это по большому счету мужское занятие. Я прав?
Она смутилась и отвернулась. Но с этого момента он постоянно ее одергивал фразой:
-Сними маску! – и добавлял, – Я не гей, я люблю очень красивую девочку, а не бритоголового мальчика. Поэтому будь собой!
    Впрочем, он признавал, что такие "мужские" увлечения, как математика и информатика открыли ее несомненный талант, так же как и хип-хоп-танцы, в которых она достигла почти совершенства. Мало кто мог с ней сравниться в этом. Глядя на ее безупречно точные и безостановочные заводные движения, Сергей не выдерживал – ему сразу начинало хотеться секса с ней. Когда она танцевала свой хип-хоп, отросшие волосы ее то взмывали, то опадали, как перья птицы. А вьющиеся их концы она усердно разглаживала гелем, поэтому он долгое время даже не подозревал, что волосы ее склонны сильно виться. Он очень внимательно рассматривал ее детские фото и поражался тому, как из гадкого утёнка выросла такая красотка. При очень светлой коже и молочно-медового цвета волосах она имела изумительно чёрные глаза, обрамленные такими же ресницами. Странно было замечать ее смущение, ведь глаза ее смотрели так проникновенно, что напротив, могли смутить любого собеседника. Но она не осознавала этого, и даже когда Сергей напоминал ей, все время забывала о свойствах своего взгляда. Поэтому Сергей часто ругал её за то, что она опять в универе сверлила его своими глазищами.   
    Жека слушалась, покорно выполняла все его приказы и просьбы, никогда не повышала голоса. Совсем не так, как она общалась со своими хип-хоперами, когда давила на них в чем-то. Однако, услышав, что Сергей увольняется, воскликнула в крайнем волнении:
-Зачем?! Давай, лучше я брошу учебу! Зачем она мне?! Но ты не должен жертвовать карьерой из-за меня!
    Сергей ожидал такой реакции с ее стороны, поэтому прикрикнул на нее в ответ:
-Указывать мне вздумала, мелочь пузатая? Не смей даже думать о том, чтобы бросить универ! Я нашел работу не хуже, никакая карьера не стоит того, чтобы притворяться и скрываться как преступнику. На следующей неделе познакомь меня со своими родителями, потому что сразу после этого мы с тобой подадим заявление.
    Она замолчала, хотела еще что-то сказать, но не стала. Она не ожидала такого решения с его стороны. Три ее старшие подруги жили со своими парнями без регистрации брака кто два, а кто уже и три года. Она также приготовилась к подобному сценарию, поскольку ни за что не хотела расставаться с Сергеем и не хотела, чтобы он думал о ней как о квочке, только и мечтающей выскочить замуж и завести хозяйство.       
-Ты хочешь жениться на мне? – все-таки спросила она почти через минуту.
-До тебя это только дошло? А ты думала, что нужна мне лишь для секса?
-Ну… мне ведь тоже было хорошо… И как мы будем жить? – нерешительно спросила она.
-Как все семейные пары, – отрезал он и сел за ноутбук, – Просто продолжим жить как сейчас, но со штампами в паспортах. И если ты забеременеешь, значит, у нас родится ребенок.
Он повернулся к ней лицом:
-Я не пойму, тебе что, пять лет? Тебе такие элементарные вещи нужно объяснять?
-Ребёнок? – ужаснулась она.
-Я сказал – если. Мы будем предохраняться, пока ты не получишь диплом.
-Но мы ведь будем любить друг друга как сейчас?
-Мда уж… То есть в твоей голове сидят штампы типа того, что семейные могут лишь ругаться из-за немытой посуды и не постиранного белья? Но у нас все будет по-другому. Обещаю тебе, – последние слова он сказал очень серьезно, глядя ей в глаза, потому что видел, она действительно боялась семейной рутины, о которой ходит столько анекдотов и слухов. Он и раньше часто поражался ее наивности в некоторых жизненных вопросах. Но ведь ей совсем недавно исполнилось всего лишь 18 лет, так что он вполне прощал ей эту неискушенность.

***5
    Жека долго думала, но все-таки ощущала страх. Видела она европейские фильмы о прозе жизни и книги читала о том, что бывает с людьми после свадьбы. Карамельные сериалы о любви до гроба она в расчет не брала. Но и сильные чувства не могла отрицать, потому что сейчас сама их испытывала. Однако в отличие от многих своих сверстников Жека не страдала возрастной мечтательностью, поэтому не идеализировала свою любовь. Хотя и совсем уж приземленной ее нельзя было назвать. Она воспринимала все с ней происходящее по отношению к Сергею природной психологической потребностью в ласке и душевном комфорте. Потому что физиологической потребности в чистом виде пока еще не ощущала. Ее восхищала страстность Сергея и льстило то, что он боготворил ее тело, но пока сама она не чувствовала слишком сильного желания, ей просто очень нравились его объятия и поцелуи. Собственно от секса она пока не получала тех наслаждений, о которых читала в интернете. А удовлетворенность испытывала от ласк своего возлюбленного и от того, что он постоянно ее желал. Конечно, он видел это и понимал, даже говорил ей, что чувственность ее проснется позже, и что он все для этого сделает. Самой проявить хоть какую-то инициативу, даже просто нежно его обнять, ей пока не позволяла какая-то внутренняя скованность. Сергей считал, что это все еще срабатывает ее защитная реакция.
    Жека в своих размышлениях пыталась выстроить план их будущей семейной жизни, некий алгоритм действий, который бы исключал возникновение раздражения у ее возлюбленного. Хотя раздражался он и порой даже злился только по причине ее упрямства в вопросах, далеких от любви и семейных дел. Например, в том, как она беспечна по отношению к своему здоровью или как легкомысленно ведет себя на улице, переходя дорогу, а еще в том, что она слишком благожелательно и охотно отвечает случайным прохожим, наивно "раскрыв варежку". Ведь уже несколько раз ее нагло обворовывали, а однажды вырвали сумку из рук. Сергей постоянно ругал ее за отсутствие бдительности и маломальской житейской осторожности. Он часто говорил ей, что будь его воля, он привязал бы ее к себе веревкой и ни на шаг не отпускал от себя. 
-Ты как будущий математик превыше всего обязана ценить рациональность любого действия, а ты растрачиваешься на эмоции в отношении незнакомых тебе людей. Хорошо еще, что не фанатеешь от всяких кошечек, как некоторые, и не восхищаешься "милотой" на каждом шагу. Вот уж чего не терплю и не понимаю, – говорил он ей. Хотя порой гладил кота из будки охранника на парковке и даже угощал этого статного мурлыку бутербродами. Да и на Жеку иногда смотрел каким-то расплавленным взглядом, а ей объяснял это тем, что она слишком красива. 
    Знакомство с родителями Жеки прошло как нельзя лучше. Мама была в восторге от того, что дочь выбрала не какого-то раздолбая из своей компании хип-хоперов, а серьезного взрослого парня, преподавателя вуза. Хотя Сергей и сказал, что увольняется и просто отрабатывает положенные 2 недели.
    К своим родителям он собирался долго. Жека даже начала думать, что он стесняется показать ее им, но помалкивала. Однако ночью, когда он уснул, плакала. Делала она это крайне редко, потому что хотела всегда оставаться решительной и смелой. У нее получалось быть такой на людях, но не с Сергеем. Ведь он давно раскусил ее – нерешительную и неуверенную в себе трусиху.
    В субботу он завез ее ненадолго в клуб, а сам остался в машине. Жеке требовалось подписать продленный на следующий сезон договор аренды зала. Оплату за него вносил город из фондов содействия молодежи, однако документы требовали составлять по всей форме, ведь сумму выделяли немалую. Жека крайне удивила своих подопечных, потому что пришла в туфлях на каблуках. Да и волосы ее еще немного подросли. Теперь она стала выглядеть совершенно иначе, нежели раньше. Пацаны смотрели на нее восторженно – такой она нравилась им еще больше. Однако с непривычки Жека споткнулась, шагнув с подиума танцпола, и подвернула ногу. Ей на помощь кинулось сразу три человека, но она достала мобильник и позвонила Сергею. Когда он примчался и, взяв ее на руки, понес в машину, пацаны стояли, открыв рты.
-Это тот самый, – сказал Игорек Коляну и его друганам,– Видать, у них всё серьезно. Нам тут ловить нечего. Я только одного не пойму, он же препод в универе. А им вроде как нельзя со студентками мутить.
-Блатной наверно, – процедил Колян, – Видел, какой прикинутый? Часы у него тыщ 300 стоят. И ездит на мерсе BENZ GLA, нехило для простого препода.

***6               
-Теперь полгорода узнает про нас с тобой, и меня заклеймят позором, – усмехнулся Сергей в машине, – Но все равно, поехали в травмопункт.
Жека взглянула на него испуганно и закрыла лицо руками.
-Ну чего ты? – засмеялся он,– Я ведь уже почти уволился. Плевать на сплетни.
-Но твоя репутация… На твоей новой работе…
-На новую работу я выйду, когда мы распишемся с тобой. К тому же, ты ведь студентка Баумановки, а не колледжа, где я собираюсь работать. Тем более что они в курсе, почему я ухожу с кафедры. Лучше о своей лодыжке беспокойся, где-то в среду поедем к моим родителям, у отца будет свободный вечер.
-А ты уже рассказывал им о нас?
-Да, рассказывал. Мои родители люди сложные, но и на меня давить бесполезно.
После этих слов Жека сжалась, хотя и пыталась скрыть свой испуг.
-Ничего не бойся, я давно самостоятельный и от них никак не зависим.
-Вдруг я им не понравлюсь? – пролепетала Жека.
-Даже если не понравишься, они ничем этого не выкажут. Но ты им понравишься. Это меня они вечно критикуют. Но очень давно ждут, когда я женюсь.
    Жека никак не могла выбрать, в чем ехать на эту встречу, поэтому Сергей сказал ей:
Оденься проще – джинсы, блейзер, кроссовки. Нарядов не нужно. Тебе так привычней и мне будет спокойней. Панически теперь боюсь твоих каблуков. Не подходит тебе твое прозвище.
-Какое прозвище? – удивилась она.
-Жаклин. Так тебя твои пацаны прозвали? Знали бы они, какая ты трусиха. 
    Родители Сергея своим видом вызвали у Жеки ступор. Сразу был виден статус отца, а мать во всем ему соответствовала как жена высокопоставленного чиновника. Но Сергей крепко держал Жеку за руку, то и дело сжимая ей пальцы несколько сильнее. Она едва могла отвечать на вопросы – чем занимаются ее родители, планирует ли она в будущем работать по специальности и тому подобное. Ни на один вопрос она толком ответить не смогла. Начинала и тут же запиналась. Отвечал за нее Сергей. Потом рассказал о том, как она сумела получить аренду танцевального зала у районной администрации и фактически организовала центр досуга молодежи.
-Сама? – удивился его отец, – Она же совсем юная девочка. Сколько ей? 18?
-Да, – ответил ему сын, – Кроме этого Женя приглашает профессиональных тренеров по танцам для своих подопечных. Но и это не всё – она установила в своем клубе железную дисциплину. За мат, алкоголь или непотребное поведение нарушителя сначала отстраняют от занятий, а при повторе выгоняют.
-Вот как? Неужели современные молодые люди так ценят эти занятия, что готовы забыть о своих вредных привычках? – удивилась мать Сергея.
-Многие из них ведут в соцсетях видео блоги, где показывают свои танцевальные умения. А некоторых ребят взяли к себе для раскрутки два агентства. И одна девочка уже успешно прошла несколько кастингов для съемки рекламы.
-Впечатляет, – сказал отец Сергея, – В таком молодом возрасте ты, Женя, имеешь отличные организаторские способности. А сама умеешь танцевать?… ну, эти ваши хип-хопы?
-Она не просто умеет, она любому мастер-класс способна преподать,– сказал Сергей. Он нашел у себя на мобильнике музыкальный ролик, включил его и сказал Жеке:
-Покажи, как ты танцуешь.
Жека взглянула на него в ужасе, но он подтолкнул ее.
-Вот как, оказывается, сейчас танцует молодежь, – изумилась мать Сергея, а Жека скромно села, даже не запыхавшись, настолько привычными для нее являлись такие танцы.
Информацию о том, что она поступила сразу на 2-й курс факультета, где преподавал их сын, он припас напоследок. И после всего сказал, что уже дорабатывает обязательный срок перед увольнением.   
-Так она твоя студентка? – спросил его отец.
-Именно поэтому я уволился. Буду работать в коммерческом колледже.   
Родители молча переглянулись, после чего Сергей взял Жеку за руку, встал и сказал:
-На этом всё. Мы уходим.
-Погоди! – воскликнул его отец.
-На все вопросы мы вроде бы ответили, – огрызнулся Сергей, – Никакие возражения я не приму! Не старайся. Твою честь я ничем не запятнал, так что можешь быть спокоен.
    Он не дал отцу сказать хоть что-то и вывел Жеку из квартиры. В машине он достал какой-то небольшой флакон и выпил его содержимое. Жека взяла флакон в руки и прочла этикетку.
-Ничего особенного, – пояснил Сергей, – Обычный раствор глицина. Его даже детям назначают. Не волнуйся, я не позволю им хоть как-то влиять на нашу с тобой жизнь. Знаешь, что такое диафрагма Дадана? Так вот, я установлю такую диафрагму между нами и моими родителями. Каждая семья – это отдельный мир, и никто не имеет права мешать его созданию. 

***7
    Родители с обеих сторон встречались и обсуждали свадебное торжество, которое отец Сергея хотел устроить по высшему разряду. Но, учитывая робость невесты, решили обойтись более скромной церемонией. Тем более что слухи о романе действующего преподавателя со студенткой все-таки просочились в ведомстве, которым руководил отец Сергея. Впрочем, специально обученные люди сразу же свели их на-нет.
    Молодые никуда не поехали после свадьбы, поскольку Сергей почти сразу вышел на новое место работы, а Жека продолжила учебу. Как он и обещал ей, их совместная жизнь совершенно не изменилась, он по-прежнему весь день очень по ней скучал и дома не отпускал от себя ни на минуту. Всю работу по хозяйству они делали вместе, потому что Жека хотела научиться правильному домоводству. Если бы не это ее желание, он бы заставлял ее больше сидеть над конспектами или просто отдыхать. Вечерами он занимался ее образованием в сфере кино и современной музыки, потому что обнаружил сплошные пробелы в ее познаниях в этих областях. Иногда они просматривали видео блоги участников клуба, организованного Жекой, и, между прочим, некоторые из её пацанов имели уже больше миллиона подписчиков. 

                ***      

© Copyright: Марк Шувалов,
     август 2023


11. Кристаллизация

Кристаллизация мёда – это переход его из жидкого, сиропообразного
состояния в твёрдое. Является естественным физическим процессом,
происходящим в любом натуральном мёде рано или поздно.
В отличие от кристаллизации мёда, кристаллизация чувств – это ин-
тенциальность, служащая основой, на которую накладываются раз-
личные эмоциональные состояния, в том числе и любовь.
Стендаль называет ключевым понятием, раскрывающим сущность ста-
новления любви, кристаллизацию, как особую деятельность ума, имею-
щую итогом рождение чувства любви.
Ядра кристаллизации чувств формируются постепенно, на протяжении
всей жизни, но могут появиться в достаточно целостном виде и после
одномоментных, значимых или даже экстремальных обстоятельств.
Гетерогенные ядра кристаллизации чувств обусловлены воздействием
среды, авторитетов, коллективных нормативных принципов, религиоз-
ных и эстетических оценок, которые принимаются или отвергаются лич-
ностью, достигшей достаточной степени зрелости.

***1
    Дэв любил мёд, но не жидкий, а такой, чтобы ложку не провернуть, и чтобы белёсый был, не жёлтый и не коричневый, и обязательно с застывшей пенкой сверху. Дэва по-настоящему звали Давид, бабушка называла его Додиком, а сестра – Птицей Додо, потому что иногда он заикался, как и автор "Алисы в стране чудес". Бабушка Дэва была русской, как и его отец, а мать – наполовину или даже на треть еврейкой, женщиной необыкновенной утонченной красоты. В ее крови смешались многие национальности, прадед вообще имел азиатский разрез глаз. Она единственная из семьи хранила в своем архиве фото родственников вплоть до прадеда, и запрашивала данные о своей родословной. Именно по ее желанию сына назвали в честь ее отца Давидом.
    Муж ее, отец Давида, своего прадеда не знал и на фото никогда не видел, поскольку никаких фото с тех времен в их семье не осталось, о чем бабушка очень сокрушалась. Все сгорело при пожаре, в котором она, будучи маленькой, 5-ти лет отроду, чуть не погибла вместе со своими родителями. Ее вырастила сестра матери, имевшая троих своих детей. Но и она не сохранила старых фотографий, ни своей погибшей сестры и зятя, ни своих родителей. Все потерялось при переезде на новую квартиру, которую ей с мужем выделили как многодетным родителям, да еще и с приёмным ребенком. 
    В детстве Дэв по желанию мамы учился в музыкальной школе и ходил в секцию единоборств по желанию папы. Вместе со старшей сестрой. Музыке он учился игре на скрипке, а она на саксофоне. Дома они иногда обменивались инструментами – для смеха. Мама считала, что дети должны научиться тонко чувствовать музыку, а папа хотел, чтобы они умели себя защищать. В итоге к 11-му классу гимназии Дэв забросил скрипку, потому что саксофон нравился ему намного больше, а сестра научилась виртуозно играть на скрипке. Но ей пришлось оставить занятия в секции, так что туда Дэв в старших классах ходил один. И сестра, и брат унаследовали черты обоих родителей, поэтому с уверенностью сказать, к какой национальности они относятся было совершенно невозможно. Только Дэва за его имя иногда задевали с намеками на то, что он хитросделанный еврей. Он не обижался, а лишь плотоядно улыбался в ответ, чем сразу затыкал рот тем, кого смущало его имя, потому что единственный в классе владел приемами самбо и с легкостью мог справиться с любым из своих обидчиков. К тому же, он имел светлые волосы, европейские черты лица, высокий рост и развитую мускулатуру, так что совсем не походил на мальчика из полуеврейской семьи. Сестра унаследовала от матери чёрные роскошно вьющиеся волосы и очень красивую внешность, поэтому от поклонников отбоя не имела. Лера была старше брата на 2 года, но он верховодил в их тандеме, и защищал ее также он. Она часто мацала его и посмеивалась над пробелами в его литературных и прочих познаниях. Брата и сестру иногда принимали за парочку влюбленных, настолько заботились они друг о друге даже на людях.
    Оба они после школы поступили в СПГУ, Лера – на юридический факультет, а Давид на философский, туда, где бабушка преподавала. Сестра смеялась над ним:
-Ну, какой из тебя философ? Ты ж наивный как все качки.
Однако бабушка защищала Давида и говорила, что он очень вдумчивый и в учебе серьезный. А Давид отвечал сестре, что обязательно получит второе образование, возможно, не высшее, но точно техническое. Он учился уже на 3-м курсе, поэтому со второго курса проходил и спец подготовку на военной кафедре. С его физическими данными это не представляло для него особых трудностей. Однако сестра все равно считала, что нагрузка для него слишком велика. Все потому, что он, возвратившись с учебы, падал чуть ли не лицом в подушку и тут же засыпал. Отец говорил, что это обычный сон молодого парня. Что еще нужно нормальным пацанам после трудного дня – много еды и поспать.
-А как же любовь?! – возмущалась Лера, – Ему уже 21 год, а у него даже девушки не было. Он рассуждает и мыслит как пятилетний.
-Для военной подготовки это хорошо. Приказы легче выполнять.
-А для основной учебы? Он ведь философский факультет выбрал.
-Тут я пас, не знаю. Это к бабушке, – смеялся отец.
Бабушка надевала очки, всегда висевшие на ее шее на флексикордах, и говорила:
-Его наивность огромный плюс, философия предполагает чистый и ничем незамутненный взгляд на вещи и явления.
    Но Лера была не согласна. Она переживала за брата, опасаясь, что первая же опытная профурсетка окрутит его как телёнка. Ведь Дэв к своему 21 году стал просто красавчиком, а, следовательно, лакомым куском для алчущих девиц. К нему постоянно пытались подкатывать однокурсницы, но пока его спасала та самая наивность и неискушенность, о которой так переживала его сестра.
    Иногда они выбирались на природу вместе с компанией Леры, иногда ходили вдвоем в музыкальную студию, где она играла на скрипке, а он на саксофоне. Она, отработав пару вещиц, снимала наушники и садилась слушать брата, потому что саксофон его звучал великолепно.

***2 
    Напрасно Лера считала Давида неискушенным и переживала об этом. Свою невинность он потерял еще в 16, когда уже года два как без нее посещал секцию. Там он и переспал в первый раз с одной инструкторшей женской группы. Деваха была крепкая, старше Дэва почти на 10 лет, без церемоний. После тренировки она подошла к нему и буркнула, чтобы подошел в инструкторскую, заполнить бумагу для личного дела. Парни уже разбежались, тренер мужской группы также торопился домой, поскольку по телевизору начался футбольный матч.
    После этого Дэв еще три раза ходил в инструкторскую "заполнять бумаги". А потом начались летние каникулы, и Дэв вместе с сестрой и родителями уехал на море. А после лета секцию он перестал посещать и ту инструкторшу больше не видел. Для него началась горячая пора, сестра настаивала на том, чтобы он ходил на подготовительные курсы и вообще чтобы, в конце концов, определился со специальностью, на которую хочет поступать. Выбор его крайне ее удивил, но тут Дэв уперся и проявил твердость.
    Его немного мучала совесть перед инструкторшей, за то, что он так, без слов пропал. Поэтому он купил небольшой презент и хотел передать его через своего товарища по секции. Тот поржал над ним:
-Да ты что, не парься, она почти со всеми тут перетерлась, и сейчас уже какого-то нового кобелька пристегнула. Так что забей.
Дэв облегченно вздохнул и постарался забыть о ней. Потом один школьный приятель на своей днюхе познакомил его с какой-то девицей. И когда все напились, Дэв вновь попробовал разового секса без обязательств. Потом приехал муж девицы, устроил жене скандал за то, что пьет с несовершеннолетними, и увез ее домой.
    После этого Дэв втайне от сестры изредка встречался на пару часов в мини отеле для парочек то с одной, то с другой девахой, которых ему подкатывал все тот же школьный приятель, и совершенно перестал комплексовать на эту тему. Его лишь слегка покусывала совесть – он не знал, как признаться Лере в своих похождениях. Однако после полугода своих секс-подвигов, он вообще перестал считать их чем-то, о чём стоило переживать. Поэтому он решил не нарушать неведение сестры в этом вопросе, поскольку совершенно не испытывал никаких чувств к этим особам. Каждая из них хотела продолжения встреч, но приятель сразу предупредил Дэва, чтобы тот не вёлся ни на какие их уловки. Да и то сказать, нужно было поступать в универ, к тому же сестра могла всё пронюхать, поэтому Дэву пришлось прекратить свои подвиги на траходроме. 
    Встречаться, то есть ходить на свидания и стараться ублажать своих избранниц, он начал на третьем курсе. Девушек выбирал разных, милых, красивых, просто симпатичных, и даже не особо привлекательных, но умных. Правда, ни одна из них не нравилась Лере. Впрочем, все его романы длились от силы около месяца, Лера даже иногда не успевала познакомиться с очередной его пассией.
    Однажды, расставшись в очередной раз с девушкой, Дэв в подпитии признался сестре о своих похождениях, начиная с секции. К его крайнему изумлению она сказала, допивая большой бокал пива:
-Слава богу, а то ведь я переживала, что у тебя не все в порядке в этой сфере. Даже боялась, вдруг ты асексуален или склонен к гомо.
-Ничего себе, – пьяно обнимал Дэв сестру, – А я боялся, что разочарую тебя, и ты начнешь считать меня чуть ли не проститутом. 

    Лера хорошо защитилась и почти сразу нашла работу. Не ахти что, юристом в риэлтерском агентстве, но она и этому радовалась. Давид о будущей работе пока еще даже не помышлял, он писал научную работу к диплому, хотя ему еще предстояло учиться почти полтора года. Главные изменения, произошедшие с ним, ощущались явственно, он повзрослел и стал более спокойным в плане сексуальных желаний. Теперь он стал очень осторожным, и уже длительное время ни с кем не встречался. Ему больше не хотелось ничего изображать, а ведь все предыдущие его романы держались именно на этом. И все ради постельных удовольствий. Но сейчас все изменилось. Дэв словно остыл в физическом плане.
    Лера также пока не подпускала к себе никого близко, общалась с парнями просто по-дружески. Даже в театр и кино она теперь ходила вместе с братом. Им ведь всегда было комфортно вместе. А теперь особенно, поскольку Дэв больше ничего от нее не скрывал. Родители не вмешивались, и бабушка ни о чем не расспрашивала. Она всегда отличалась мудростью и тактом.
    Родители Леры и Давида работали в одной большой фирме, отец – исполнительным директором, мать – начальницей отдела продаж. Владельцем фирмы являлся их давний друг, поднявшийся еще в двухтысячных. А когда-то они даже приютили его с женой и маленьким ребенком, потому что коллекторы отняли у этой семьи квартиру за долги. Потом родители Дэва и Леры помогли другу уехать с семьей к родственникам в Европу. И уже через пять лет он вернулся и создал свою фирму, которая теперь процветала.
    Однако ни Лера, ни Давид, не собирались воспользоваться добротой и приглашениями этого друга семьи, поэтому Лера нашла работу сама, а Давид уже выбрал себе второе образование. Он решил учиться менеджменту и маркетингу дистанционно на ускоренных курсах, которые после защиты диплома гарантировали трудоустройство. 

***3
    Летом на весь июль Дэв уехал на военные сборы, после чего требовалось пройти аттестацию и получить звание офицера запаса. В военно-учебном центре он проходил обучение по программе "Музыкант военных оркестров", поэтому дополнительно сдавал экзамен по музыке. Вот когда пригодилось умение игры на саксофоне.
    По окончании сборов он хотел отдохнуть весь август дома. Отец, мать и Лера уехали на море в гости к родителям матери. Но Давид решил остаться дома с бабушкой. Она последние годы всегда на лето брала репетиторство, потому что стала трудно переносить жару и перелеты. В свободное время она ходила на пруд в парке, что располагался совсем рядом от их дома. Брала раскладной стульчик и корзинку с провизией, чтобы кормить чаек, уток и голубей. Но на выходные Дэв обещал свозить ее на дачу. Всеми работами там уже лет пять занимался отец, бабушке он не позволял даже огород поливать, для чего установил автоматическую систему капельного полива. Он как технарь вообще был мастером на все руки.            
    С одним парнем, студентом-первокурсником, бабушка занималась феноменологией, которую тот все никак не мог понять, а девочке помогала освоить латынь. Девочка училась на языковом факультете, где латынь не требовалась, но этой особе по какой-то причине хотелось ее знать. Хотя бабушка считала, что латынь нужна любому образованному человеку для общего кругозора.
    Через неделю отсыпания и отъедания, Давид засел за реферат по заданию дистанционного обучения. Бабушкиных учеников он видел только мельком. Но в один из дней ей срочно потребовалось ненадолго съездить в университет, а телефон ее подопечной не отвечал. Поэтому она попросила Дэва встретить ученицу и оставить ее ждать.
-Предложи ей чай и сладости,– наставляла бабушка внука, когда уходила. Дэв так и хотел сделать – встретить гостью и оставить ее дожидаться. Сам он собирался доделывать реферат, но, встретив девочку и объяснив отсутствие бабушки, так и остался с ней в комнате. Даже про чай поначалу забыл. Потом вспомнил и принес, все как бабушка наказывала.
    Девочку звали Ника. Дэв спросил, где она учится, оказалось, что Ника студентка СПГУ, перешла на 3-й курс.
-Языки, это трудно, – сказал он,– Я еле-еле английский освоил, не сказать, что хорошо, с трудом объясниться с носителем могу.
Ника почти не смотрела ему в глаза, выложила свои тетради на стол, убрала сумку. Попросила разрешения сходить в ванную, чтобы вымыть руки. Давид вошел следом за ней и достал чистое полотенце из шкафчика. Ника смущено взглянула на него, сказала спасибо. Однако он едва смог заставить себя выйти, чтобы оставить ее одну.
Когда она вернулась и села, он по-прежнему находился в комнате.
-Я ведь тоже в СПГУ учусь, – сказал он, – С сентября буду уже на 4-м курсе. Философский факультет. Правда, сейчас начал параллельно дистанционно учиться.
-И какое второе образование у вас будет?
-Менеджмент и маркетинг. Пожалуйста, говори мне "ты", – ответил он.
Почему мы с ней произносим какие-то ничего не значащие фразы, подумал он, продолжая смотреть ей в лицо. От смущения она уводила взгляд, но он все равно пытался его поймать.
-Ника… не бойся меня, – сказал он.
-Я не боюсь, просто ты так настойчиво смотришь…
-Можно я гляну твой конспект? Меня почерк интересует.
-Почерк? – удивилась она, – Почерк многое может рассказать о человеке.
-Я не для этого… просто люблю красивое написание, чисто эстетический интерес.
Почерк у Ники оказался мелкий и убористый, но буковки были округлые и аккуратные, что говорило о чувствительности и эмоциональной уязвимости. А также о неуверенности в себе и стремлении к совершенствованию. Наверняка именно поэтому она решила изучать латынь, необязательную на ее факультете.
-А какие языки ты выбрала как основные в универе?
-Английский и французский.
-Французский? Он вроде бы не очень востребован. Сейчас больше азиатские в тренде.
-Когда я в 10 классе начала читать Пруста, то почти сразу поняла, что его следует читать только в оригинале. Так и оказалось.
-Ты читаешь Пруста?  – изумился Давид.
-Прочла и кое-что перечитываю. Но не только Пруста. Жиля Делёза, например. Все переводы его текстов страдают шаблонностью и академичностью. А мне хотелось ощущать его живой ум. Он ведь удивительный. Батай, Фуко, Барт, Деррида, Бодрийяр… это мои кумиры.
-Понятно. Поэтому и Пруст… Что кроме фабулы тебя в нем привлекает?
-Фабула? Это как бы внешнее. А меня затягивают его описания ощущений и каких-то мельчайших нюансов восприятия, памяти, и рождающихся от них мыслей.
    В этот момент послышался звук открывающейся входной двери. Давид встал и вышел навстречу бабушке. Ему хотелось еще многое спросить у Ники, но пришлось оставить ученицу с ее преподавательницей наедине.

***4 
    Когда Ника уходила, Давид подошел, чтобы попрощаться. Ника внимательно смотрела на него, но рядом стояла бабушка и говорила ей что-то о домашнем задании. Поэтому Дэв ничего особенного не смог ей сказать, кроме дежурной фразы -"Удачно доехать до дома".
    В своей комнате он ругал себя за то, что не приготовил хотя бы записку с номером своего телефона и ссылками на свои страницы в соцсетях. Спросил у бабушки, но она сказала, что сначала получит разрешение от Ники и только тогда даст ему ее телефон.
    Обычно Ника приходила на занятие два раза в неделю, но следующее пропустила. Как оказалось, она заболела ковидом и поэтому сидела дома. А у Давида в связи с военными сборами, занявшими целый месяц, накопилась масса дел перед учебным годом, ведь дистанционное обучение являлось платным, и он не хотел профукать его.
    Август стоял жаркий, лишь изредка шли дожди, но почти всегда ближе к вечеру. Поэтому Давид гулял с зонтом, когда уже темнело. Днем он занимался курсовыми, отдыхал, болтал с приятелями и размышлял в тишине. Пока не вернулась Лера с родителями. Вот кто не дал бы ему покоя. Сестра водила бы его по артхаусным мероприятиям, которых в Петербурге всегда проходило достаточно много. Не сказать, что Давид так уж сопротивлялся, но и особо не горел желанием, сопровождал сестру в угоду ей.
    Между тем родители и Лера вернулись. Дом вновь наполнился веселым семейным шумом и гамом. Давид уже пару раз спрашивал у бабушки, как там ее ученица и не дала ли она разрешение на номер телефона. Но бабушка отвечала, что Ника молчит и на звонки не отвечает. Дошло до того, что она сходила домой к своей подопечной, но ей никто не открыл. Соседка сказала, что родители увезли девочку после ковида куда-то в санаторий.
-У нее вроде бы детская астма обострилась, хотя ковид уже не обнаруживается в тестах, – сказала соседка.
    Бабушка не замечала ничего подобного у Ники, но ведь соседка сказала, что это детская астма. Давида эти новости крайне взволновали. Бабушка даже спросила его:
-Чего ты? Ковид у нее прошел, это самое главное.
-Но почему ее увезли из города? И почему она не отвечает на твои звонки? Дай мне ее телефон, обещаю, что не буду звонить, я поищу ее в соцсетях.
    Однако на всех ее страницах аккаунты были заблокированы. Давид встревожился не на шутку, поэтому с утра отправился в университет, решив найти хоть какие-то новости о Нике. Но и там ничего не добился, личную информацию ему не открыли, сослались на закон о персональных данных. Хорошо, что ему попался ассистент айтишник, который следил за оснащенностью конференц-зала и лингафонных классов.
-Лингвисты? 2-й курс? Как ты сказал, Ника?
-Да, она учит английский и французский, – волнуясь, подтвердил Давид.
-Помню ее, отлаживал именно ее персональное рабочее место.
-Она перенесла ковид и после этого пропала. На звонки не отвечает, аккаунты заблокировала, к репетитору не приходит, хотя не предупреждала, что пока берет перерыв. Что-то явно случилось. Можно ли как-то узнать ее местоположение?
-Ну… если ее мобильник не отключен, и она просто игнорит звонки и смс, то можно. А ты ей кто? Репетитор?
-Я внук преподавательницы, которая у нее по договору репетитор. Моя бабушка очень волнуется, даже с сердцем стало плохо, пожалуйста, помогите мне.
-А ты ведь тоже у нас учишься? Я помню тебя, я оборудование готовил для твоей презентации.
-Точно! Да, я на 3-м курсе философского факультета.
-Хорошо. Оставь контакты, я работу закончу, помаркую с ее местоположением. Но никому ни слова.
    Сердце бабушку, слава богу, не тревожило. Она, конечно, переживала за свою ученицу, но не сомневалась, что родители увезли ее в какой-нибудь санаторий. А контакты ограничили, чтобы исключить любые волнения, ведь при астме нужен психологический покой. 
    Прошло целых три дня, Давид писал айтишнику смс, но тот отвечал, что пока ничего не накопал. И вот на четвертый день он позвонил:
-Ну что, парень, с тебя презент, – сказал он,– В санатории она, "Сестрорецкий курорт" называется. Но больше ничего не могу сказать, сам определяйся, где там и что.
    Ночью Давид почти не спал, всё думал. Он не хотел никому ничего говорить, даже сестре. Решил, что сначала все выяснит сам. Но точно знал, что должен поехать и найти её. Зачем и почему, об этом он долго раздумывал, но ответов так и не нашел. Пока он остановился на Unabgegoltene Эрнеста Блоха. И решил для себя, что это та самая незавершенность отношений и состояний, чему всегда виной Umgang des Nichts – кружение Ничто, стихийное его блуждание, некая активно действующая сила, поддавшись которой теряешь ориентиры.

***5
    Давид уже с утра собирался уехать в Сестрорецк, но поскольку он никому не хотел этого говорить, ему все время мешали то отец, то бабушка, то Лера, то мама. Всем что-то было от него нужно, причем срочно. К обеду у него даже сердце начало ныть, он взял свою сумку и молча выскользнул за дверь, и пока ждал лифт, слышал, как отец крикнул:
-А куда Дэв исчез? Вот же бандит, он обещал мне помочь две полки повесить в кладовой.      
После этого Давид не стал дожидаться лифта, а почти кубарем скатился вниз по лестнице, преодолев 3 этажа ровно за две минуты. Это еще отец не знал, что Давид втихаря сцапал ключи от машины, потому что ехать собирался именно на ней.
    Как он станет искать Нику, Давид понятия не имел. Приехал в Сестрорецк он уже после 16-ти часов. Походил вокруг жилого корпуса, потом, обойдя почти весь комплекс, спросил у людей, где находится медцентр, и отправился туда. Он знал лишь фамилию Ники и возраст, потому что она говорила, что учится на 2-м курсе. И если она поступила в универ сразу после школы, следовательно, ей исполнилось от силы 19 лет. На этот возраст она и выглядела, когда он первый и единственный раз видел ее. Пока он решал, что и как спрашивать в регистратуре, где ему могли сразу отказать по причине запрета о разглашении персональных данных, на крыльцо здания вышел какой-то мужчина решительного вида. Он отдавал распоряжения двум медсестрам, хотя был без халата.
-Вы сюда? – спросил он Давида.
-Я к вам, – не моргнув глазом сказал Давид с притворно подобострастным видом.
Мужчина удивился, но сказал:
-В регистратуру обращались? Почему сразу к начмеду? Я спешу. Давайте быстро ваш вопрос.
-Я ищу Нику Алексееву. Где я могу ее увидеть. Это срочно.
Мужчина внимательно посмотрел на него, помолчал, а потом сказал:
-Идите за мной.
    Давид зашагал за ним следом. Мужчина сел на ближайшую скамейку и указал Давиду на придвинутую близко скамейку напротив:
-Садитесь, поговорим.
Давид крайне удивился, но сел.
-Вы в курсе, в каком состоянии она находилась, когда родители привезли ее сюда?
-Я… я…
Давид впервые не мог ничего произнести, ему не хватало воздуха.
-Как я понимаю, вы именно тот, кто спровоцировал у нее рецидив астмы. Хотя уже 10 лет она жила нормально, даже забыла о ней. К нам приезжала лишь для профилактических процедур и минеральных ванн.            
-Я? Спровоцировал? – изумился Давид, – Поймите, мы познакомились совсем недавно и всего один раз поговорили.
-И о чем?
-О Прусте и французских постструктуралистах.
-Долго?
-Нет. Минут десять. Моя бабушка ее репетитор по латыни, она задержалась на 20 минут и попросила передать Нике, чтобы та подождала ее.
-Что было дальше?
-Ничего особенного. Ника попросила разрешения помыть руки, поскольку к нам ехала на общественном транспорте. А потом пришла бабушка, и они начали занятие.
-И никто из вашей семьи не болел в это время ковидом?
-Нет.
-Когда родители ее привезли сюда после закрытия больничного листа по ковиду, она находилась в угнетенном состоянии. Но родители уверяли, что после общения с репетитором, заболев ковидом, она ни с кем больше кроме них не общалась. И с каждым днем ей становилось все хуже, пока не начались приступы. Я говорю с вами обо всем этом только по причине того, что Ника не чужая мне, а еще потому, что она уже три раза спрашивала, не искал ли ее кто-нибудь.
-Мне нужно срочно ее увидеть! – воскликнул Давид.
-Но я должен знать, кто вы, и не усугубит ли ее самочувствие общение с вами. 
-Понимаете… я, кажется, догадываюсь, что произошло… Прошу вас, скажите ей, что я приехал! Меня зовут Давид, она сразу поймёт.
-И что же произошло? – внимательно и строго посмотрел ему в глаза его собеседник.
-Мне кажется… я почти уверен, что люблю ее.
-Вы же сказали, что впервые видели ее и разговаривали с ней всего 10 минут.
-Да, именно так. Но это не имеет значения, поймите.
-Хотите сказать, любовь с первого взгляда?
-Нет, совсем нет… тут другое… как бы объяснить, это кристаллизация. Когда встречаешь совершенно родственное тебе существо.
Мужчина все еще смотрел на него, но потом сказал:
-Хорошо. Я сейчас позвоню ей.
Он набрал номер и сказал в трубку:
-К тебе тут гость. Некий Давид. Ты его ждала?
Давид услышал голос Ники:
-Где он?
-Сейчас приведу его в твой номер. Ты в норме?
После этого мужчина приложил трубку к уху и задал еще пару каких-то медицинских вопросов. Потом встал и сказал Давиду:
-Пошли!

***6
  Когда они вошли, начмед внимательно смотрел на них обоих. Но Давиду уже было все равно. Он схватил Нику за руки и поедал ее глазами. Выглядела она измученной, бледной, но взгляд ее лучился. С полминуты они молчали и просто смотрели друг на друга. Давид первым пришел в себя и сказал:
-Прости, что я такой глупец. Когда ты уходила, я даже не догадался сунуть тебе записку со своим номером мобильника. А потом ты пропала…
-Да… мне тогда что-то такое показалось, но я побоялась, что повелась только на твою внешность.
-Не показалось, правда! Поверь! Я искал тебя, в соцсетях, звонил… но ты отгородилась от мира.
-Испугалась, пыталась понять… Но я… ждала тебя.
-Ника, я пойду, – сказал доктор, – Но ты точно в норме? Если что, сразу звони. Ингалятор рядом?
-Не волнуйся дядя. И спасибо, – ответила она.
-Какой-то он… сумасшедший, – сказал с сомнением доктор, внимательно глядя на Давида.
-Да. На философском факультете учится, – улыбнулась Ника.
-Про какую-то кристаллизацию твердил мне.
-А это… он прав. Я тоже это поняла.
Когда доктор вышел, Давид спросил:
-Ты поняла? Так значит, ты тоже меня любишь?
-Моя астма… это все из-за того, что ты не бросился за мной сразу, когда я уходила от вас тогда. Я стояла возле подъезда минут десять, но ты не появился.
-Понимаешь, я не сразу понял, что произошло. Со мной ведь никогда раньше такого не случалось. 
-Со мной тоже. Мне лишь хотелось, чтобы ты вышел меня проводить, чтобы еще раз побыть с тобой хотя бы несколько минут. Но ты не вышел…
-Я все эти дни только о тебе и думал, но все равно не понимал… только сейчас, когда твой дядя говорил со мной, меня как молния догадка осенила.
-И все же мы должны проверить друг друга.
-Конечно, конечно, как скажешь. Но ты ведь больше не пропадешь?
    Начмед разрешил Давиду остаться у Ники в номере на ночь. Предупредил только, чтобы никаких поцелуев и тем более, секса, потому что она еще не вполне оправилась после рецидива астматического синдрома.
-И дай ей поспать часов семь-восемь. Ей полноценный отдых очень важен, – наставлял Давида доктор, – Разговорами сильно ее не мучай. Оставляю тебя с ней только потому, что ваше расставание может вызвать у нее новый приступ.
  Утром приехала мать Ники, вошла и увидела спящую дочь, а рядом на полу уснувшего парня, державшего ее за руку.

    Перед Новым годом Давид и Ника поженились. В универе ей пришлось взять академический отпуск из-за беременности. Астма ее больше не возвращалась. Родители с обеих сторон были абсолютно счастливы, Лера тоже очень радовалась за брата и говорила:
-Слава богу. Теперь я за тебя спокойна. Поэтому могу и сама начать открыто встречаться со своим парнем. 
                ***       
   
© Copyright: Марк Шувалов,
     сентябрь 2023