40. Хайди

 Что? Нет, такого не бывает! Опять? Почему у Сони снова пропал голос!?
Соня опять заболела - на этот раз из-за меня. Хотя и в первый раз это тоже случилось по моей вине. После того как мы вернулись с приёма Виолетты, у Сони стал приступами пропадать голос. Из-за паники? Из-за слёз, ведь она постоянно плачет? Из-за неполного выздоровления?
 В Соне явно что-то поменялось. Будто оборвалось, и теперь она перестала чувствовать удовлетворение, удовольствие, стремиться сделать всё правильно и без ошибок. Это пугало меня ещё больше, чем идеальность - честно говоря, я даже скучала по прежней Соне. Она подолгу спала, будто проявляя равнодушие и отгораживаясь от всего, что происходит, кроме напрягающих её ситуаций. Я не отходила от неё с тех пор как мы пришли домой, хотя утром я всё-таки уснула в гостиной у кровати и была бы не прочь вздремнуть ещё и после после встречи с Виолеттой. Но происходящая на кухне ситуация явилась вторым исключением.
На полу в пустой кухне лежала скомканная салфетка. Она была влажной, но уже засохла и, теперь уже слабо, пахла лимоном. А ещё она пахла виной и злостью на себя. Вспомнив, что такие салфетки брала с собой в Центр Соня, я очень испугалась.
 Я побежала по коридору в комнату. Не отходить от Сони ни на шаг! Я всегда должна быть рядом! Возле Сони - точнее, рядом с комком одеяла, из-под которого торчали тёмные волнистые волосы, - сидела Анна. Значит, всё в порядке. А сбоку, на полу, лежали жёлтые резиновые тапочки. Неожиданно я вспомнила, что Анна рассказывала Виолетте, как Соня разбила стакан и порезала ноги об осколки. Значит, она не резала стопы, как та девочка из Центра! Как я раньше не догадалась? Соня же носила тапки всё это время! Но страх, что что-то явно было не так, всё равно меня не отпускал.
 Я свернулась на своей лежанке и стала смотреть на Соню. Как только Анна поцеловала её, потушила свет и закрыла дверь, она тихонько заскулила. Я подошла и уселась около кровати. Ну почему ты плачешь?
 Соня затихла, почувствовала, что я рядом. Я тоже молчала. Как я могу тебе помочь?
Но Соня заплакала с новой силой, пряча лицо в подушку. Я сидела рядом и ждала, когда она успокоится, но Соня всхлипывала, делала вдох и продолжала рыдать. Звать Анну я не решалась. Я даже не могла понять причину такого тяжёлого Сониного состояния.
 Я побежала на кухню, попила воды, чтобы никто не подумал, что я пошла бродить и хулиганить; нашла свой красный мячик из Центра и вернулась обратно в комнату. Соня ворочалась, из под одеяла доносился приглушённый плач. Я бросила мячик на пол, и она, вздрогнув, тут же обернулась. Но, увидев, что это всего лишь мячик, отвернулась и заплакала снова.
А наутро стало хуже.