Виниловый ёж 2н

Жизнь – без начала и конца.
Нас всех подстерегает случай.
                А. Блок

Глава 1. Серый туман
Сергей
    Попытка прокатиться на паркетнике по буеракам – хуже не придумать! Поворот с трассы направо увёл в заросший, сырой и дикий лес. Здесь под колёса ложился не путь, а только направление, обозначенное двумя, чаще параллельными тропками. И направление сразу стало теряться, плутая в высокой по пояс траве.
    – Куда теперь?.. – озабоченно поинтересовался Борис.
    – Прямо и только прямо! – ответил ему Антон, не отрывая глаз от выныривавших слева и справа джунглей.
    И тут же, объезжая куст, резко крутанул руль. Куда именно доведёт такое «прямо», никто не ведал. Задача была в другом.
    – Далеко едем? – снова спросил Борис.
    – Здесь всё слишком открыто! – мне так казалось, и посоветовал кормчему: – Ищи, Антон, укрытое сверху место!
    Нас могут искать и с воздуха.
    Антон кивнул. Путь вёл между кустами и деревьями, а колея в траве угадывалась всё хуже. За тесной группой низких деревьев Антон свернул, и направил машину прямо на куст, росший неподалёку. И остановился, в конце толкнув пучок тонких стволов. Подкинутые при этом зелёные ветки снова опустившись, охватив автомобиль со всех сторон. Вокруг всё стало зелёным.
    – Приехали! – сказал водитель и заглушил мотор.
    Ему было тяжелее всех загонять свою кормилицу в непроходимое болото.
    – И что теперь? – продолжал за всех волноваться Борис.
    – Ничего. – мне было даже смешно. – Пусть попробуют найти!
    Коптер долго ждать не пришлось. Мы ещё сидели в легковушке, когда послышалось характерное жужжание. Хорошо оснащённый враг нас искал и продолжал преследовать.
    – Думаешь, они по следам нас не найдут? – продолжал нагнетать нездоровую обстановку Борис.
    – Роса высохла и трава уже распрямилась. – ответил Антон.
    – Но они же пойдут за нами и по земле! – Борис непременно хотел вскрыть в нашем тактическом плане непреодолимую червоточину. Червоточин было множество, но они легко перевешивались одним большим плюсом. В котором, естественно, тоже были мелкие недостатки.
    – Даже если это место найдут, нас им не отыскать! – высказался я, решив, пришло время раскрывать карты.
    На меня, с разными выражениями лиц, уставились оба. О чём это я? Вокруг непроходимое болото, выбраться отсюда сможем только по своим же следам к шоссе, где нас, вероятно, ждут. Болото насквозь проходят местные охотники, которые одни знают путь через трясину. Шансов пройти без них немного.
    Но я успокоил всех:
    – Есть одна возможность уйти!
    – Одна?.. У тебя карта? – Антон ещё не догадывался.
    Нет, карты не было, было другое: немного ненадёжное из-за того, что только казалось что сумею. Сейчас придётся вытаскивать двоих, каждый под сотню. Это много, но такая наша научная работа.
    Сегодня утром ничто не предвещало необходимости спасаться. Проснулся в семь, позвонил Антону, договорился и Борису сообщил, что едем. Борис съязвил:
    – Прям сейчас?
    Это у нас как игра. Назвал ему крайний срок:
    – Через полчаса у проезда!
    Ещё летом, в первый рабочий день он позволил себе опоздать, как сказал, на минуту, потом добирался само. Ругался страшно!
    Когда я вышел, Антон только подъехал.
    – Как обычно, или прямо туда? – спросил наш водитель.
    – Он успеет! – я на это надеялся.
    Когда мы подъезжали к проезду, Борис уже ждал.
    – Что так долго? – проворчал.
    Свыше двухсот километров до лаборатории были неизменными. Мы к такой удалёнке привыкли. Нас троих в группу собрал великий Александр Михайлович Сергеев. Как тогда нам казалось, большей ошибки он в совершал. Кроме идеи нас ничто не связывало, мы не могли ужиться.
    Антон – механик-самоучка, не признававший за наукой никаких особых привелегий, но всегда точный и надёжный.
    Борис – большой теоретик, в курсе всех последних достижений, мог подвести научную базу подо всё, но в бытовых вопросах более чем ненадёжен.
    За что в эту команду включили меня, сам не знаю. Догадываюсь, Сергееву нужен был надёжный маленький узелок, вяжущий косу с камнем в этой нелепой бригаде. Мне тяжелее, приходилось прогибаться раз за разом, стараясь держать коллектив в границах рабочего состояния.
    Что нам поручили разобраться с гибридным состоянием волнового уравнения Шредингера, всё-таки верно, Борис в этом собаку съел, я интересовался уравнениями ещё в институте и понял, что хотел найти сам Александр Михайлович. Без всемогущего техника Антона нам надеяться было не на что!
    Сегодня в дороге я начал излагать своё понимание происходящего со мной. Теоретик Борис опустил мои «я могу» ниже плинтуса. Поняв, что теоретика не переспорить, я отложил до более удобного времени... И вот мы паркуемся здесь на болоте.
    Утренний лес шелестит листьями, под подошвами хлюпает, цепляясь за одежду, высокая трава шуршит.
    – Как хотите, уходить придётся по моему методу!
    Борис, осознавший что затевается нечто ненаучное, подал голос:
    – Только не надо рассказывать басни про теоретическую модель, обещанную недоумками. Порталы – это вообще сказки сказочные. Вы его из пальца всё равно не высосите. – Борис хихикнул. – Я сразу говорил, что следствие вам приснилось в ужасном сне, оно ещё до рождения было неживым. А проверить сможем только если…
    – Замолкни, Умник! – оборвал его Антон. – Мне уже слушать тебя тошно…
    – На здоровье, не слушай!.. – не желал принимать подчинённость Борис.
    И снова настал мой черёд прогибаться:
    – Если будете ругаться и мешать, плюну и уйду один!
    Это грубо, даже грязно, но необходимо. Я бы никогда не осмелился без нужды давить на психику. Они, без сомнения, в своих сферах были лучшими, и мне трижды повезло хоть на время работать с ними вместе.
    После моего заявления Антон уставился остолбенело, Боря захлопнул, оставленный незакрытым рот и фыркнул через нос. Надо было эту задержку использовать!
    – Возьмёмся за руки! – сказал убедительным тоном.
    Протянул руки и замер, ожидая ответного движения.
    Борис оставался скептиком:
    – Молиться станем, или хоровод водить?..
    – Твою руку, Боря! – я настаивал.
    И Борис, для собственного оправдания пожав плечами, руку всё же подал. Антон, когда рука Бориса была у меня, вдруг кинулся к машине, крикнув:
    – Минуту…
    Потом появился со своим ноутом, вложил мне в руку свою, а ноутбук протянул в сторону Бориса. Через пластик цепь останется незамкнутой, потребовал:
    – Брось ноутбук! С ним не удастся…
    Антон смотрел непонимающими глазами. Как это можно бросить здесь его бесценный прибор? Но решение он всегда находил быстро. Расстегнул куртку, заправил гаджет за подтяжки и взялся за наши руки. Едва цепь замкнулась, я звёздочкой почувствовал ток. Они были слишком разнополюсными, мои товарищи. Но цепь замкнулась и я к рывку стал стремиться.
    – Держитесь крепче и до конца перехода, пока не скажу, не отпускайте! – схватился намертво, показывая как надо.
    Все замерли, процесс пошёл. Ох, как же туго всё это было! Как нелепо сопротивлялся Боря и как был инертен Антон. Всё приходилось делать одному! Что-то подобное предвиделось, но я даже не догадывался с чем придётся столкнуться.
    Только через минуту и они почувствовали, силищу. Боря, с такими ощущениями не знакомый, бормотал проклятья, пытался вырвать из захвата руки, но мы с Антоном держали надёжно.
    Основное началось на третьей минуте. Сперва изменился вес, земля к подошвам не прижималась. Потом обмануло зрение, обстановка, вместе с моими попутчиками, замерцала и расплылась до серой непрозрачности. Вот он временной портал! Теперь всё зависело от терпения! Каждая секунда в этой пелене уносила в прошлое всё дальше.
    Первый раз с Оксаной у нас было по-другому, за короткий отрезок времени одолели реальный час, вернувшись в то же место. Летели стрелой! И мощность перехода в портал в тот раз набралась за секунды. Пых, и мы уже в непроглядной серости.
    С этими же двумя я начал тяжело и вряд ли сумею увести настолько далеко, как хотелось.
    Борис окончательно поник уже через пять минут. Его руки ослабли и, несмотря на невесомость, он стал складываться к земле. Пришлось мне разрывать контакт и подхватывать бесчувственного Борю. Он без сознания, я и сам близок к этому, ноги и руки от прошедшего напряжения дрожат, голова кружится. Мы с теоретиком повалились в мокрую траву. Антону, как самому крепкому, пришлось ловить обоих.
    Когда смог отдышался, ещё с закрытыми глазами, я спросил: «который час?», всё равно у кого.
    – Минут десять прошло. – не разобрав, ответил Антон.
    – Ко-то-рый час? – повторил я упрямо.
    – Н-наверное, девять уже! – с удивлением сказал он, продолжая не понимать.
    Я открыл глаза:
    – Очнись, Антон! Где твоя машина?
    До портала его тёмно-синяя красавица стояла под кустом, за спиной Антона. Теперь там была только непримятая трава, автомобиль исчез. Антона это так поразило, что он вскочил:
    – Вот, чёрт! А куда?..
    Я перебил:
    – Она будет позже, а мне, чтобы успеть, нужно знать который час!
    Антон, всё ещё в тумане, поднял к носу запястье, чтобы рассмотреть часы, но поняв бессмысленность жеста, опустил руку, выдохнул и огляделся:
    – Светает. Сейчас где-то около восьми. Так было когда подъезжали к первой засаде…
    – Рано вышли! – резюмировал я. – Ещё хоть бы пару минут… – тогда бы мы успели. Нас подвёл Боря, которого к тому же больше нельзя так таскать. Я встал и посмотрел на него. И как бы под моим взглядом, тот открыл глаза и заморгал. Когда ему помогли сесть, он стал трястись как в лихорадке.
    – Водки бы! – пожаловался он, обхватив себя за плечи.
    – Алкоголик! – резюмировал Антон. – Нет у нас водки!
    – Там на заднем сидении в чёрном пакете. – пробормотал Борис, указывая за спину Антона.
    – Машинка выпила твою водку, закусила чёрным пакетом и тю-тю! – засмеялся Антон.
    – Нету машины! – пояснил я.
    Такое заявление настолько обескуражило теоретика, что он опрокинулся навзничь, завёл глаза на лоб и увидел там только высокую траву. Но верить в произвольное исчезновение средства передвижения вместе с чёрным пакетом не желал.
    – Куда вы её угнали?
    – Не угоняли никуда, она не приехала ещё. – выдал истину сообразительный Антон.
    Борис перевернулся на живот и, поднатужившись, поднялся на ноги. Перешагивая через траву, дошёл до основания куста и подломил на стволе тонкую ветку.
    – Вот тут же стояла!
    А Антон тронул меня за плечо:
    – Я ту заломанную ветку видел когда остановился! Выходит, это от нас?
    – Ну, да! От Борьки… Такой круговорот времён!
    Я не знал как назвать этакое странное явление, когда следствие происходило раньше причины, поэтому старался уверенностью в голосе поддержать собственное реноме. Вышло вроде ладом!
    – Чего-чего круговорот? – обернулся Борис.
    Спорить с ним на научные темы было проигрышным изначально. И я постарался объехать и перевести акцент на другое:
    – Вместо того, чтобы бежать, мы стоим на месте! От засад мы ушли, теперь надо уходить, выбираться отсюда. Пошевелимся?
    Борис желал сказать что-то умное, но Антон опередил:
    – Что делать? Опять рвануть через серость? – он поправил выбившийся из-под куртки ноут. – Или просто бежать?
    – Мы в болоте, ты забыл? Но сперва машину верните! – у теоретика голову перекосило. Он не верил собственным глазам, а сообразительностью никогда не обладал, даже исчезновение машины его не убедило.
    Мне пришлось повернуться к Антону:
    – Ты же видишь, через серость не пройдём. – вышло немного ехидно. – Так что бежим буквально. – я обернулся к Борису. – Готов бежать?
    Антон, не слушая ответ Бориса, повернулся, перешёл на полную скорость и скрылся за деревьями, где мы свернули к кусту. Пришлось не отставать. Схватил руку Бориса, потянул за собой.
    Антон не сходя с едва заметной старой колеи, прокладывал путь по памяти. Его спина маячила перед нами на пределе видимости. Борис не упирался, но и не спешил догонять лидера. Вероятно его устраивало такое расстояние с постоянным оппонентом, не надо было спорить, поэтому и сокращать дистанцию не спешил.
    Когда вышли к шоссе, Антон нас ждал. Но прежде чем продолжить путешествие, я обратился к обоим с небольшим спичем:
    – Послушайте! Мы сейчас в этом времени не одни. Такие же Антон, Сергей и Борис в настоящее время наткнулись на первый блокпост и рванули обратно. По этой дороге мы, то есть они, проедут в течение часа…
    Меня тут же исправил Антон, лучше ориентирующийся по времени без часов:
    – Уже меньше получаса…
    Я согласно кивнул и продолжил:
    – И нам такой встречи необходимо избежать…
    – Постойте-постойте! – воскликнул Боря, снова готовый спорить. – Вы что, серьёзно верите в абсурд, в этот, так называемый, переход?..
    Когда меня перебил Борис, я не успел сказать о причинах. И не успел удержать Антона, он шагнул к Борису и, задрав у того рукав рубашки, ткнул пальцем в часы.
    – А это видишь? Что, в девять утра ещё так темно? Глаза разуй!
    Борис вряд ли настолько хорошо ориентировался во времени, поэтому слова оппонента его не остановили:
    – Ну, всё это объясняется элементарно… Сейчас уже вечер и часы останавливались вчера, поэтому показывают неправильное время…
    – Если за временем не следишь и нам не веришь…
    Опять эти двое сцепились, мне снова пришлось вставать поперёк:
    – Подожди, Антон!.. Борис, просто поверь. Тебя от этого на части не разорвёт. Считай, что мы двое сошли с ума и полагаем, что смогли переместиться обратно во времени на полтора-два часа…
    А Антон продолжил своё:
    – Если мало веришь, скорее не поймёшь! Давай сделай что просят тихо, быстро и без лишнего!
    – Зря вас обоих включили в мою команду! Пущих идиотов не встречал!.. Но, как скажете, уже молчу. – и Борис застегнул виртуальную молнию на своих губах.
    Подумалось: и слава богу!
    Антон кивнул, удовлетворившись этим. И, позабыв о Борисе, предложил:
    – Если идти по лесу, то лучше перейти шоссе. Земля там суше.
    Я ответил:
    – У нас есть пока время, двинемся по дороге, а потом свернём, так будет быстрее.
    Мы вышли на влажный утренний асфальт и двинулись в направлении посёлка, где располагалась лаборатория. Было необходимо связаться с охраной или полицией и попросить помощи, но эти два блокпоста отрезали нас и от города, и от посёлка. Связь же в этих местах была точечной, сотни километров дорог оставались глухонемыми.
    Чтобы уйти от физического контакта с противником, нам пришлось временно раздвоиться и добираться до цивилизации пешком.
    Эти молодчики опрометчиво решили, что без связи нам придётся стать мягкими, с их стороны положение наше казалось безнадёжным. Но они не знали о том, что у меня на ладони уже была красная звёздочка, и значит в моём кармане оставалась козырная карта.
    Утром, когда катили на работу, в лабораторию, почти в конце, ждала засада. Два автомобиля, перегородивших в узком месте дорогу, с четвёркой, не по рангу вооружённых, нахального вида юношей из какой-то спортивной секции.
    Когда подъезжали, двое показали оружие и я толкнул Антона:
    – По газам!
    Быстро всё осмысливший водитель, вывернул руль, осуществив великолепный дрифт, и, когда багажником сбил ближайшего из них, выровнял руль и утопил педаль в пол. Мы ушли, никто в спину не стрелял. И я было посчитал это удачей. Но когда до города оставалось меньше двадцати, путь перегородил второй заслон. Антон увидел их издалека и тут же развернулся. Мы оказались в западне!
    С дороги между блокпостами деваться нам некуда. Слева на крутом склоне непроезжий лес, справа – болото. Борис предложил спрятать машину в лесу. Но сосновый бор на склоне, трудный для проезда, просматривался далеко. И Антон свернул в густо заросшую, с признаками болота, низину. Правда и здесь нас пытался отыскать коптер.
    Теперь шли по асфальту, пока за поворотом не расслышали рёв мотора. Быстро свернули в лес, приткнулись за чахлыми кустиками рябины. Мимо на высокой скорости пронёсся автомобиль, я даже не успел его разглядеть.
    – Чёрт! – выругался Антон. – Куда гонит?
    – Кто это? – спросил я.
    – Кто-кто... Я, конечно!
    Борис не удержался и захохотал. А за ним и мы с Антоном. С одной стороны Боря не верил, что он в прошлом, а с другой, засмеялся, поняв каламбур Антона.
    – Теперь веришь? – у меня в этом как бы сомнений теперь не было.
    – Не знаю как вы это провернули, но сыграно потрясающе!
    – А чего тогда смеялся? – подключился Антон.
    – Не бойся, не от щекотки! Меня вообще ваши махинации не щекочут.
    Боря остался непробиваемым и мы с Антоном потеряли интерес к спору. Пусть он думает что хочет. Видно, при обмороке что-то случилось, голова поплыла не в ту сторону.
    – Интересно, гнались за нами тогда те, из дальнего заслона? – спросил Антон.
    – Что дальше будет неизвестно, нам безопасней идти по лесу. Так и короче!..
    Шоссе, проложенное по границе болота, вилось серпантином. Лес с этой стороны рос на склонах, а идти петляющей между склонами и болотом дорогой было легче, но сулило множество вероятных неприятностей.
    Антон кивнул, и мы зашагали вверх по склону. Борис, не сказав ни слова, побрёл следом.

Глава 2. Замкнутая петля времени
Сергей
    Накануне у Антоновой машины помяли крыло и в тот день на работу мы с Борисом гульнули на такси. Борису сумма показалась чрезмерной и основную часть пришлось оплатить мне. Как туда, так и обратно.
    Боре пришло время составлять августовский отчёт и он полез в путаницу своей электронной базы. Мне, поскольку другой работы не предвиделось, пришлось чистить рабочую камеру.
    Камера по нашим требованиям была создана Антоном с начала и до конца. И мы уже полмесяца на ней проводили эксперименты Бориса. Я с его концепцией статики волновых состояний не был согласен по причине её безжизненности. Изучение этого было важно только для теоретической науки, но практике не давало ничего. Для этой составляющей было необходимо проверить как поведёт себя поле в реальных, а не тепличных условиях, когда все вводные задавались в строгом соответствии с понятиями теоретика Бориса.
    После длительной работы вакуумная камера была заляпана следами различных загрязнителей: разноцветной ржавчины от паров: воды, спирта и воды со спиртом; брызгами расплава шаблонного свинца и обширными потёками трудновыводимого минерального масла. Самой чистой осталась дальняя стенка. Большинство датчиков также требовали ревизии. Взяв щётку, тряпки и бутылку с растворителем, полез к конусам магнитопроводов внутрь камеры.
    До конца отмыв Борькино экспериментальное поле, вылез и оглядел содеянное.
    Установка, как снаружи так и изнутри имела футуристический вид: магнитопроводы входили в камеру в трёх плоскостях, своим фокусом разрезая рабочую область на десятки зон с различными, порой инверсными, магнитными характеристиками.
    По общепризнанной теории в рабочей области поле, при синхронной работе катушек, должно оставаться нейтральным. Оказалось, не факт, что общепризнанное должно соответствовать реалиям. Любая проходящая фокус молекула газа становилась излучателем коротких волн радиодиапазона. Некоторые датчики, пока мы их не загрубили, кричали криком. Жидкости, пока не закипали, вели себя более сдержанно: по поверхности гуляли волны, иногда слышался низкочастотный гул.
    Но рабочая область в фокусе была небольшой, с вишенку, и, в зависимости от условий включения, гуляла порой на расстояния, превышающие размеры фокуса. Именно поэтому мы с Борей начали с жидкостей: в воде мерцали искры, по ним можно судить, где в данный момент располагалась рабочая область.
    Как Антон ни старался стабилизировать, на выделенные нам средства сделать это не удалось. Он хотел ещё: поставить криогенную установку для сверхпроводимости индукторов, многократно увеличивающих индукцию; запускать установку не от нестабильной электросети посёлка, а со своего генератора, что обеспечило бы запуск каждый раз в одинаковых условиях. Да и неплохо было бы получить больший размер лимита мощности – двадцать киловатт для установки такого типа несерьёзны.
    Так и продвигались медленными шагами: три вперёд и два назад! Брала усталость от бесперспективности и отсутствия новых идей. А Александр Михайлович ничем помогать не хотел. Надеялся, сами вывернемся и всё сумеем.
    Свежие идеи о возможностях твёрдых тел и живых структур успели стать старыми потому, что мы к ним даже не приблизились…
    И в этот момент меня осенило: почему бы не воспользоваться тем, что есть свободное время, машина доведена до изначальной чистоты и готова к работе. Хоть один, наперекор Борису, внеплановый эксперимент провести удастся.
    Борис занят в своём кабинете, в который он превратил склад. Только когда пройдёт импульс и у него моргнёт свет, может догадаться, что я отошёл от плановой работы и делаю шаг от красиво придуманного проекта, записанного три месяца назад, где синей ручкой по белому было занесено, что не закончив предыдущий пункт, переходить к очередному недопустимо.
    Когда это обсуждали, мне сразу не понравилось, а Антону было всё равно. Он сказал:
    – Чего возмущаешься? Эта бумажка не конституция!
    Но как основной закон эту бумажку с того дня стал рассматривать Борис. При обсуждении плана мы все были в равных условиях, но Борис, пользуясь хорошими отношениями в верхах, посчитал, что он равнее, и узурпировал власть. Тогда и началось их противостояние. И мне пришлось по мере сил держать наш коллектив в годном для работы, нейтральном состоянии.
    Пошёл включил в щите автоматы, питающие сильноточное оборудование лаборатории. На пульте за столом зажёгся красный сигнал «сеть 380».
    Определять в камере точку фокуса не было надобности, образец у меня достаточно большой. Прилепив к геркону дверцы нештатный магнит, настроил автоматику люка камеры на незакрывание, по привычке включил запись регистратора и ввёл задержку выгрузки с накопителя в десять секунд. Этого за глаза хватит, чтобы вернуться к камере, проникнуть внутрь и занести образец в фокус.
    Всё управлялось с пульта и это удобно. Оставалось нажать «пуск», но перед этим пришлось заглянуть в соседнюю комнату. Не хотелось слушать нравоучения теоретика.
    В кабинете Борис у окна беседовал с кем-то, держа перед ухом телефон. Значит он в ближайшую пару минут будет занят. Надо было торопиться.
    Вернулся, накопитель заряжен, осталось щёлкнуть мышкой. После щелчка значок «пуск» изменил цвет и на нём стали мерцать цифры, отмечая оставшееся время.
    Да, было немножко не по себе, ведь образцом предстояло служить моей живой руке. Найти другую материю времени не было, а отменять принятое решение было стрёмно и несерьёзно! За три секунды до включения в камере зажглась яркая подсветка. Протиснулся через люк, вытянутая рука, сжатая в кулак, оказалась в точке, близкой к идеалу. Объём кулака перекрыл все вероятные области.
    Бояться поздно, истекает последняя секунда и сейчас…
    То, что произошло после, уже не помнил. Сохранились только какие-то неприятные ощущения, и был сон, видел какие-то тусклые, не запомнившиеся сюжеты…
    Разбудила холодная вода, ударившая в лицо и протекшая за ворот. Открыл глаза и увидел Бориса.
    – Ну, вот, очухался. А я уж собирался в скорую звонить. Что случилось-то, током ударило?
    Когда поднимался на ноги, обратил внимание на маленький серый магнит, прилипший к корпусу у геркона, всё тут же вспомнил. Не афишируя, магнит снял, сунул в карман.
    – Что случилось?.. – повторил за Борисом. – Статика, взялся и дёрнуло… – я потёр пальцы о щёку, и увидев на полу оставленную предыдущими работами мыльную лужу, тут же подкорректировал, приближая к достоверности. – Потом поскользнулся и ударился головой.
    В камере свет отключен, дверь открыта, магнита нет, значит Борис не догадается, что произошло в действительности.
    – А питание зачем включил? – он всё-таки заметил жёлтый огонёк «сеть 380».
    – Я же проверял!
    Когда Боря ушёл заканчивать отчёт, я в изнеможении опустился на стул. Сил не было даже стоять.
    Не любил размышлять много, а версия для Бориса, спонтанно пришедшая в голову, могла успокоить любого. Но причину падения на пол теперь следовало как-то объяснить себе. В задумчивости сложил ладони вместе и тут же почувствовал, как обе соприкоснувшиеся поверхности стали горячими. Это длилось долю секунды, я руки моментально расцепил и удивлённо осмотрел.
    На коже правой ладони осталась маленькая красная звёздочка с длинными розовыми лучами. Это, вероятно, место попадания в фокус. Точку жгло, но поверхность в точке осталась гладкой, не припухшей, и при касании пальцем – нервная дрожь.
    Повторять сцепление рук не решился и до самого отъезда о случившемся больше не думал. Причина простая, моя оплошность, и хорошо ещё что остался в живых!
    Уже в гостинице, когда мыл руки, снова волна тепла пробежала между ладонями. Отмахиваться в этот раз не стал. Полотенцем высушил руки и соединил замком. Прижал сильно, поэтому никакого нагрева не почувствовал. Секунду-другую ощущал в ладонях лёгкую дрожь, растущую в напряжённость. В месте контакта просыпался ураган. Вдруг всё моргнуло, покрылось туманом и меня оторвало от земли…
    Это длилось лишь мгновение, стоило расцепить руки, всё прошло, туман рассеялся, под ногами почувствовал пол и удивился произошедшим изменениям: меня окружала полутьма и тишина. Свет погас и вода из крана перестала течь.
    Какое из вероятных явлениий могло вызвать такое сочетание отказов? И свет и вода зависят от электричества, правда, воде так быстро как свету отключиться невозможно, давление воды так быстро не упадёт. Повернул кран и понял, с водой порядок, вероятно кран завернул я и не запомнил.
    А вот свет... Выйдя из санузла и щёлкнув выключателем, понял, тумблер отключился без моего вмешательства. Но этого не могло быть! По крайней мере, со мной случилось впервые. Ссылка на беспамятство здесь не работала. Туман с невесомостью длились секунду и я из санузла не выходил. За это время столько дел провернуть невозможно.
    Так как опасное испытание живой материи в камере провёл без свидетелей, в связанное с этим происшествие у раковины, решил также никого не посвящать, надеясь, всё как-нибудь рассосётся.
    Но самое странное случилось позже: появился двойник, второй я!
    Подойдя к окну, выходящему на улицу, увидел остановившееся такси. И оттуда вылез двойник. Остановился, провожая взглядом отъезжавший автомобиль, постоял у крыльца, роясь в карманах, выкинул в урну скопившийся там мусор и поднял голову, желая глянуть в это окно на четвёртом этаже.
    Меня даже в жар кинуло! Он не мог быть посторонним, потому что в точности повторил всё, что делал перед этим я, вернувшись к гостинице. Освободил карманы и в окне хотел разглядеть свет. Думал, уезжая утром, забыл выключить. Вместо света почудилась за стеклом тень человека.
    Но номер, когда поднялся, оказался пустым.
    Я отпрянул. Дежавю со стороны тени за стеклом! Размышлять о происхождении двойника было неудачным вариантом. Он сразу показался чужим и подозрительным. Наблюдать за такими лучше незаметно. Надо теперь одеться и ускользнуть...
    Только что оставленной на стуле чёрной футболки на месте не оказалось. В шкафу нашёл рубашку для торжественных случаев, надел, нащупал в заднем кармане джинсов ключ, вышел и тщательно запер номер. Меня здесь как бы не было.
    Двойник, как это всегда делал я, должен подниматься на лифте с центрального входа, и я свернул к ведущей к ресторану дальней лестнице.
    Спускаясь на третий, глянул в окно. Там всё было обычным, только неправильным. Солнце! Оно сияло на разогретом докрасна краешке неба, спускаясь за тёмный лес у горизонта. Так уже было сегодня, когда таксомотор въезжал в город. Когда в номере снимал футболку, солнца уже не было и за чёрным лесом пылало только закатное зарево.
    Вернувшееся на небо солнце, вышедший из такси двойник, исчезнувшая со стула футболка и автономно сработавшие выключатель с краном. Что могло объяснить всё это вместе? Странности, смысла в которых нет.
    Но главный объект не двойник, главное – солнце, как древний символ измерения времени. Я приехал во время заката, солнце тогда уходило окончательно, но теперь поднялось снова. Зашло, потом вернулось и события стали повторяться. Приехал второй я, теперь нас здесь двое. Один бессмысленно пялится на закатное зарево, а другой на лифте поднимается в мой номер на четвёртом. Что мне с ним делать?
    И что вообще делать с этим странным, повторяющимся миром, куда меня занесло? Нужно сделать что-то простое, как дважды два. И я решил для начала перекусить, двинулся по лестнице в ресторан на первом этаже.
    Там обязанность найти всему объяснение отступила, и после ужина я поднимался к себе в совершенно другом состоянии. Всё стало нормально и объяснимо. Не пугаться же самого себя! Вот поднимусь в номер, а мой двойник голодный сидит, удивляясь, куда пропала его синяя рубашка. Мне это показалось даже смешным.
    Но дверь номера оказалась запертой и в номере пусто. Сперва подумал, что двойника что-то задержало, в номере, раз он здесь ещё не был, всё должно оставаться таким, как я оставил. Но на спинке стула висела моя футболка, в санузле горел свет и журчала вода.
    Уже потом я осознал, что сделал это не я. Сбросил футболку, включил свет и воду в санузле мой двойник. И потом, как видно, вышел и запер дверь.
    Вдруг пришла мысль, что никаких двойников не существует. Это всё непроизвольно сделал я сам, замкнув выходом из номера петлю во времени. Она сама зациклилась, когда убежав в ресторан, я не встретился с собой. Понятие, что в окружающам мире для меня изменилось всё, бытие усложнилось и я удачно преодолел первую ступень в этом новом для меня мире, сводило с ума. А что случилось бы поступи он по-другому?
    Очумелое состояние не проходило до глубокой ночи. Когда пришёл сон, увидел сюжет из произошедшего. Вот возвращаюсь в гостиницу, перед входом смотрю на своё окно и там никого. Когда поднялся, пошёл мыть руки. После встряски от контакта рук время не отличалось от предыдущего, солнце за окном уже зашло. Подойдя, увидел подъехавший по улице таксомотор и себя, выходящего из машины. Второй глянул на меня и мы оба помахали рукой. Когда двойник вошёл в открытую дверь номера, он почему-то стал чужим голосом смеяться, тогда как мне самому было не до веселья. И началась склока. «Зачем ты приехал?» – кричал я. Что мне отвечал он уже не помню. Когда проснулся была ещё ночь.
    Открыл глаза и попытался оценить увиденное. Тот двойник был в другом настроении и говорил чужим голосом. Сразу стала понятна нестыковка: если бы мы с двойником общались, то не могли быть единым целым. Сергеем Лукьяновым.
    В реальности что-то подсказало уйти по дальней лестнице в ресторан. И приехавший двойник без меня повторил всё, что делал перед этим я. Он также провёл эксперимент с ладонями, перешёл во времени назад, оставив в будущем футболку, включенную воду и зажжённый в санузле свет. Выглянув в окно, увидел себя, оделся, запер дверь и двинулся в ресторан, из которого вернулся на лифте.
    Если бы хоть что-то из этого не срослось, Сергеев стало бы двое. Потому что второй не смог бы замкнуть петлю во времени! И что бы я делал после разрыва петли, трудно вообразить! Нормальная жизнь кончилась и вместе пришлось бы существовать двум дублям в общей реальности.

Глава 3. Новая петля, уже разомкнутая
Сергей
    Втроём с Борисом и Антоном мы поднимались через сосновый лес, прикрытые на время нашими двойниками из будущего. Это им сейчас приходилось спасаться, именно за ними велась охота, а о нас противник даже не догадывался. Поэтому нас посетило чувство безопасности. Земля под ногами сухая. После дождливой недели тропки за несколько безоблачных дней просохли до каменного состояния. Антон идёт впереди и не оглядывался. Борис за мной старается не отставать. Похоже, ему стала ближе наша с Антоном вера в переход. Идёт молчит, что для Бориса неестественно. И первым он услышал гул. Я о чём-то спросил Антона и тот мне что-то ответил. А Боря рявкнул:
    – Воздух!
    Как по такой команде надо реагировать не знаю, то ли падать и закрывать голову руками, то ли искать укрытие под ветками деревьев. Стал прислушиваться и оглядывать небо. Коптер прошёл за кронами сосен не замеченным, по звуку летел в направлении от города.
    Мысль о попытке перехвата продолжала беспокоить. Кто они, эти люди? Чего хотят? Но мои попутчики молчат. Когда прошли ещё метров сто, я остановил Антона:
    – Стой, поговорим!
    Под близкой берёзкой я начал:
    – Давайте не будем молчать!
    Оба ожидали чего-то иного, это вызвало лёгкий шок. И я продолжил:
    – Только не надо рассказывать, что не думали об этом. На нас, как на зверей ооткрыли охоту в день, когда завершился первый этап и мы должны выдать Александру Михайловичу результат!
    – Результата ещё нет! – тут же вставил Борис.
    – Не понял! – меня возмутило такое заявление. Он собирался сегодня выдать отчёт Сергееву. Это с его же слов.
    – Рано говорить о каком-то результате...
    Мы с Антоном переглянулись. Похоже, Бориса сегодняшние события окончательно выбили из привычной колеи и он стал догадываться о своей неправоте.
    – Тем не менее… – я стал возвращать обсуждение к своей колее. – Кто их на нас натравил? Кто они такие? И почему сегодня?..
    – У тебя какой-то ответ? – выдал догадливый Антон.
    – Я хочу понять: какие причины вызвали агрессию? – мне действительно не хватало понятия откуда у нас враги.
    – Агрессии не было! – безапелляционно заявил Борис.
    Мне кажется он тогда не разобрал, почему я крикнул: «По газам!». Сам полусонный сидел на заднем сидении, и только с наших слов уяснил что случилось, когда возвращались обратно в город, уходя от засады.
    – Опять ты!.. – косо взглянул на Бориса Антон.
    Я постарался утихомирить назревающий конфликт:
    – Я теперь тоже так думаю. Нас просто пугали, оружие показали, но ни одного выстрела не было.
    – Чего тогда ты кричал? – по инерции возмутился Антон.
    Я остановил готового вступить в спор Бориса:
    – Погоди! У нас есть в тысячу раз более важная тема: в чём конфликт, из-за чего весь сыр-бор? О том, что в камере месяц назад произошёл интересный процесс, до сего дня знал лишь я…
    Друзья смотрели удивлённо.
    – Хочешь признаться, что это ты виноват? – удивился Антон.
    – Не понял! – включился и Борис. – Какой-такой интересный процесс?
    Вчера вечером, когда Антон высаживал меня перед гостиницей, я ему намекнул, что эксперимент с биологическим объектом был и принёс неожиданные результаты, пообещав, что завтра об этом расскажу. Бориса в известность не поставил, у него сразу появились бы вопросы.
    Теперь пришлось компенсировать недостаток информации в походных условиях. Стал рассказывать:
    – Месяц назад, когда ты, Борис, в кабинете готовил отчёт, а Антон, занимался крылом своего четырёхколёсного друга, у меня было свободное время и я провёл эксперимент с живой материей. То, что гибридное состояние парадоксально влияет на неживую материю мы знаем. И я решил проверить на себе. Подготовил камеру, задал параметры и сунул в фокус кулак…
    – Идиот! – с чувством оценил Боря.
    Я с ним полностью согласен. Кто меня тогда дёрнул так поступить, самому теперь непонятно. Ребячество было лишь мягкой оценкой такого решения. Магнитное поле с этими параметрами должно было мой кулак, в лучшем случае, разогреть до свечения, в худшем, я этого не исключаю, расщепить до атомов.
    – У тебя мозгов не хватает! – покрутил пальцем у виска Борис.
    – Покажи руку! – сказал Антон. Он сразу ухватил суть. При утреннем переходе ему досталась левая, не отмеченная звездой рука. – Ого!.. Прямо здесь?
    Звезда за месяц побледнела, но точка в центре до сих пор оставалась яркой.
    Борис на руку смотрел недовольно. Он мог всё понять ещё тогда, на болоте, когда я протянул ему отмеченную правую ладонь. Но я недооценил теоретика, он глядел дальше.
    – Куда мы? Как только противники поймут, что потеряли, будут ловить у посёлка. Нам туда не сунуться!
    Антон, опередив мой ответ, возразил:
    – У нас телефоны. Охрану предупредим ещё за километр!
    – Мне кажется, они и к этому подготовились! – ответил Борис. – Могут глушить связь.
    Антон хмыкнул. Мне тоже показалась нереальной настолько мощная подготовка. Но поддерживая статус-кво, выдал независимое среднее.
    – По крайней мере, попытаться стоит.
    Антон прав, но то, что выложил Борис, тоже могло иметь место. Слишком открыто подставили себя нападавшие, заперев нас вне зоны доступа, рассчитывали на какой-то «план Б».
    Те, кто придумал блокаду, безусловно не догадывались о моём, скрытом в рукаве, тузе. Но тем не менее позволили уйти. Даже если бы мы не смогли перейти во времени, то всё равно каким-то путём сумели выйти в район связи. При таких обстоятельствах избежать этого никакая система не сможет! Даже если весь заповедный лес заблокировать, наводнив вражеским контингентом, мы бы пытались выйти трясиной. Заблокировать абсолютно всё нужна армия.
    – Идём! Там всё будет ясно. – стоять и говорить можно было до бесконечности.
    – Может быть это и было их целью, заставить нас долго топать к посёлку по лесу. – высказал интересную мысль Борис.
    – Зачем? – спросил его Антон.
    – Пока идём, контролировать их не можем… – ответил Борис.
    – Без нас охрана никого не пустит. – снова Антон.
    – Это ты про того дедулю?..
    – Олег Валерьевич, нюхал порох, служил в Афгане, без боя не сдаст! И там ещё есть кнопка…
    Они опять ушли в свои споры. Я, задумавшись, пропустил момент, когда пора вмешаться и теперь стоял с обалделым видом после сказанного Борисом. Действительно, мы теперь без машины и за пять-десять часов пока будем двигаться пешком там может произойти всё что угодно. Быть может сейчас там шёл упорный бой и шансов у нашего охранника даже с кнопкой и пистолетом оставалось всё меньше. Ведь у него в сейфе не склад оружия. А из города полиция и за час не доедет.
    Заставив загнать автомобиль в болотные кусты, я надеялся, что смогу перескочить в более ранний утренний час. В шесть-тридцать в посёлок приезжает грузовик со свежим хлебом и стоило в полшестого выйти на трассу, мы легко добрались бы до посёлка на колёсах. Если бы не Борис с его слабым здоровьем и неуравновешенностью…
    Да и Антона я зря потащил. Надо было тогда ещё идти одному. Жаль, нет часов. Как там Антон время определял?..
    И я наконец вмешался:
    – Мы всё неверно делаем! Но я обещаю это исправить. А вы возвращайтесь назад, где оставили автомобиль, выезжайте из болота и в город. Только избегайте сталкиваться с двойниками. А я в лаборатории справлюсь сам!
    – Э-э… эй… – это было последнее, что я услыхал от Антона, когда уже сцепил руки перед собой.
    Меня снова окатило мощью, оторвало от земли, и я взмыл в замерцавшую дымку. Когда серость развеялась и подошвы оказались на земле, в мире вокруг существенно стемнело. Светлый ствол берёзки остался чуть ли не единственным ориентиром. Борис с Антоном остались где-то в светлом утреннем будущем, сейчас я остался один.
    Вытянув руки и стараясь нащупывать ногами неровности почвы, двигался в беспросветной тьме почти наугад. Только через пару минут глаза свыклись и стали различать кое-какие ориентиры пройденного маршрута. Склон, на который мы взбирались, теперь мягко сталкивал меня вниз. Различались стволы сосен, кусты и сухая трава.
    Когда вышел на асфальт, стали оживать лесные звуки. Издалека донёсся трубный вой дикого обитателя леса. Насколько рано здесь я появился было неясно. Решил у трассы подождать минут пятнадцать, если хлебный фургон уже проехал, сделаю ещё короткий заброс и оттуда буду ждать уже до конца. Мои часы, не синхронизированные с местным временем, отмечать интервал умели.
    Машина из города остановилась перед моей поднятой рукой на девятой минуте. Когда подошёл, незнакомый голос из-за руля что-то сказал. Не разобрав за шумом мотора, я спросил:
    – Что?
    – Сергей Анатольевич? – спросил водитель громче.
    Из-за темноты после ярких фар мы друг друга не видели. Я обескуражено пробормотал:
    – Да!
    – Садись! – сказал водитель. – Как велено, не беру никого кроме тебя.
    – Кто велел? – спросил я, усаживаясь в кабине.
    Но он не ответил, отпустил сцепление и прибавил газу. Лицо водителя перекосилось кривой усмешкой.
    Для меня запахло чем-то таинственным, всё-таки собирался ехать случайным попутчиком, но оказалось, меня одного брали по какому-то странному велению. И водитель объяснять ничего не стал.
    Дорога до посёлка заняла не больше часа. Когда остановились у ворот лабораторного комплекса, я, выйдя, но придерживая открытой дверцу, снова спросил:
    – Так кто велел меня забрать?
    Водитель хмыкнул:
    – Проверь у себя голову! – захлопнул боковую дверь и тронулся.
    Когда после звонка ворота открылись, я спросил встречавшего меня охранника:
    – Олег Валерьевич, что с моей головой?
    Тот оглядел меня и, не улыбнувшись, ответил:
    – Вроде на месте! – он был серьёзным человеком.
    Лаборатория наша на втором этаже. Я забрал у охранника ключ и по ступенькам поднялся к волшебной обители науки. Света вверху не хватало. Нам обычно это не мешало, добирались сюда почти днём и уезжали засветло. Первый ночной визит внёс сумятицу. Чтобы отыскать дверь, осторожно ступаю по скрипучему полу, отыскивая руками перила и стену с дверью.
    Вставляю в замок ключ, открываю, в лаборатории тихо и темно. Закрыл дверь и стал рукой по стене нащупывать выключатель.
    – Не включай! – внезапно раздался голос.
    От неожиданности руку от стены отдёрнул. Кто это здесь, в закрытом помещении? И требование не включать свет слишком бесцеремонно, в темноте почувствовал мурашки по спине.
    – Как это «не включай»? Может мне и не дышать?
    – Дыши! – был ответ.
    – А ты кто и что здесь делаешь? – это необходимо выяснить прежде всего.
    – Дур-рак ты! – с чувством произнёс неизвестный.
    В интонации что-то показалось знакомым.
    – А свет почему нельзя включить?
    – Чтобы никто не догадался что ты не один! – голос собеседника приблизился.
    – Но охранник знает что я пришёл. – это не ответ, срабатывала самозащита, предупредил оппонента о возможной помощи.
    Неизвестный вздохнул:
    – Его убьют через час. Я пытался спасти, пробовал всё, вышло только хуже!
    Незнакомец в состоянии предвидеть и... в состоянии перемещаться во времени.
    Но только я могу такое, в этом времени никто не знает про звезду на правой ладони, наделяющую властью переигрывать. Об этом могли знать те двое, которых я оставил в утреннем лесу и которые в этом настоящем ещё даже не проснулись.
    – Подожди секунду! – ответил незнакомец. И через мгновение ослепительно вспыхнул огонёк зажигалки.
    Пламя чуть подсветило окрестности и достаточно ясно его лицо. Язычок пламени в вытянутой руке слепил. Я с удивлением всматривался в привычные черты: нос с горбинкой, выступающие скулы и правую бровь чуть выше левой. Словно в зеркале, в котором отражение переворачивает справа налево. Это такой же я, мой двойник, какого уже видел месяц назад с четвёртого этажа. Кто он?
    – Ты кто, точнее, откуда?
    – Перестань мучать себя глупыми вопросами. Задай себе главный: что ты со своими знаниями собираешься делать дальше?
    – Какими знаниями?
    – Неужели ещё не понял? – двойник погасил пламя и нас снова окутала темнота.
    Что я должен понимать? Да, беседую с собой, двойником, явившимся из будущего момента времени. Звезда на правой ладони у него тоже есть… Но это ничего не объясняет! Что можно в таких условиях понять?
    – Не понял. Объясни!
    – Попытаюсь, но времени может не хватить… Помнишь, как мы на вокзале спасали Оксанку? Так вот, через минуту туда вломились эти придурки и никого не нашли, один из них был ошарашен настолько, что попал к школьному психиатру с подозрением на паническое расстройство. Закрутилась карусель расследований. Полицией были допрошены все участники, и установлено наблюдение за дочкой и мной. Оксану неделю назад приглашали в прокуратуру, она всё рассказала.
    – Откуда знаешь? Она бы мне сразу позвонила…
    – Её убедили не звонить и она не стала. Потом следователи вышли на академика Сергеева и Александр Михайлович был вынужден в общих чертах рассказать, чем здесь занимаемся…
    – Чем мы занимаемся?.. – я подкорректировал, сделав хорошее ударение на «мы». И продолжил: – Но Сергеев же не знает о звезде!
    – Я говорил с ним. Он знает гораздо больше, чем ты думаешь! Звезда – это просто нюанс.
    – А ты выходит, знаешь больше, чем остальные. – мне нужно было поставить двойника на место. Он намекал на мою неосведомлённость.
    – Я знаю также мало, как и ты! – успокоил он. – Но о последствиях осведомлён. Поэтому постарайся не перебивать!
    Перебить хотелось, я покачал головой, но согласился:
    – Ладно!
    – Кроме прокуратуры на мальчишку вышли и уголовники, а вот это уже не так ладно.
    – Это они будут убивать охранника?
    – Безусловно! Я сегодня уже пытался уговорить его скрыться, но он остался и сам решил принять бой. Я сделать ничего уже не смог. В тот раз его, лежащего раненного, расстреляли из автомата. Я это видел, поэтому стал пытаться изменить условия. Убедить ФСБ и полицию не удалось. Я выходил даже на прокурора…
    Откровенно перебивая я спросил о другом:
    – Кто сегодня нас на дороге ловил в мешок? А водитель хлебовозки тоже преступник?
    – Ты только не ругайся, это организовал я! С водителем поговорил вчера, а молодёжь участвует в театрализованном шоу. Я убедил, у нас ролевая игра, квест, всё должно выглядеть натурально.
    – Зачем тебе это? Ты с ума сошёл? – я перестал оценивать своего двойника как нормального. Всё, о чём он говорил, попахивало безумием
    – Но ведь всё вышло! Ты здесь, остальные приедут, когда всё кончится и здесь будет полиция.
    – Остальные приедут завтра. – поправил я двойника.
    – Ты их плохо знаешь. Примчат сегодня!
    – Да, молодцы! – похвалил заочно друзей, а двойнику попенял: – Одного из тех ролевых игроков мы сегодня сшибли…
    – Это зря… – ответил двойник. Меня это волновало мало. Более важным казался вопрос спасения охранника:
    – Сейчас нападут, мы с тобой выйдем и что будем делать?
    – Мы вместе не можем, я иду один. А ты будешь тихо здесь сидеть и ждать. Это моё дело, Серёжа! Твоя задача вытащить потом всех из этого неприятного дела и спустить всё на тормозах. Я вчера старался убедить академика Сергеева, что с биологическими объектами работа бесперспективна, что это тупиковая ветвь гибридного состояния. И он со мной согласился.
    – Сколько же времени вчера ты на это потратил?
    Двойник за сутки организовал театрализованное шоу с автомобилями на шоссе и коптером над трассой, ещё уговорил водителя хлебовозки взять по дороге меня, пообщался с ФСБ, полицией и прокуратурой и убедил академика…
    – Сколько?.. Думаю, не меньше суток. Потому как приходилось, чтобы срослось, переигрывать много раз.
    – Переигрывать?.. – он ещё умудрялся всё повторять. Я покачал головой.
    – Ну да, ты ещё не пробовал, но понимаешь, что один и тот же момент может быть переигран несметное количество раз, если только соблюдать определённые правила…
    Об этих правилах я узнал в первый же день. Ответил второму:
    – Не натыкаться на самого себя!
    – Молодец! – засмеялся двойник. – Понимаешь уже что к чему.
    Я снова покачал головой. Двойник сам сейчас отступил от этого золотого правила и мы встретились! Зачем это, и к чему такое может привести? И я высказал:
    – Но мы встретились и говорим! – это то, что уже не изменить, претензии высказывать глупо. И я сменил тему: – Ты не отдыхал, как будешь воевать? Это я должен…
    Но Сергей-второй перебил:
    – Что не успел отдохнуть, это только ты один так считаешь. У меня в сутках может быть любое количество часов. От двадцати четырёх и до бесконечности. Я проснулся уже два часа назад, спать больше не хочу. И ты никому не должен, отдыхать теперь твоя очередь. Сколько ты на ногах?..
    Я мысленно попробовал подсчитать, но быстро сбился. После парковки на болоте, всё дальнейшее казалось цепью нерасчётных отклонений. Но оценивать время без часов и приблизительного подсчёта, можно было по внутренним ощущениям. Казалось, уже вечер. Не то чтобы проголодался или хотел спать, ноги и спина гудели, требуя отдыха. Так было быть может оттого, что перенапрягся, перетаскивая Бориса с Антоном в сером тумане. Что, вероятно, в мудрые планы двойника не входило. По его мнению я должен был сразу сообразить что нужно, укрыть друзей, в одиночку пройти портал, встретить на том конце хлебовозку и примчаться в лабораторию к половине седьмого, исключая промежуточные мероприятия.

Глава 4. Наводки и помехи
Капитан Благонравов П. Г.
    Из области прислали пачку документов на тридцативосьмилетнего Сергея Анатольевича Лукьянова. Мошков вызвал в свой кабинет, сунул в руки папку и сказал, что с сегодняшнего дня я обязан знать всё об этом человеке. Будто у меня других дел мало!
    Но приказы не обсуждаются и этот придётся выполнять. Пришлось уже дома до часу ночи разбираться со всей этой галиматьёй. Не доверять тем, кто это писал, было нельзя. У них и звания выше и опыт работы в органах большой. Но мелькнувшее понятие «телепортация» вызывало чувство неадекватности писавшего.
    Те мальчики просто увлеклись галлюциногенами, а девочку потом запугали следователи.
    Да, придётся начать с выяснения, что этот человек из себя представляет. Найти, посмотреть со стороны, побеседовать с кем общается. Скукота!

Борис
    Антон впереди, как показалось, шёл беспорядочно меняя направления. Дошёл до куста с увядшими листьями и свернул влево. Потом за лысым пригорком на склоне, также свернул влево. Правда, мы всё ещё спускались, но со временем такое могло привести к закольцовыванию маршрута.
    Когда я уже считал, что мы совсем заблудились, он кинулся ко мне и повалил в траву. А чтобы я не мог возразить, прижал пальцы к губам. Терпеть такое я не собирался, но тут же увидел его убедительный кулак.
    Таких заскоков у нас ещё не было, терплю, но недолго…
    – Смотри! – Антон ткнул куда-то пальцем.
    Я поглядел, ничего не увидел, и уже собрался высказать всё, что думаю о нём, как послышался рёв мотора. Ниже нас за кустами серая асфальтовая трасса. Там трое бегущих. Вроде как мы. Первым бежит Антон, за ним Сергей, третьего разглядеть не удалось. Те добежали до куста, встали за ним и пригнулись.
    И тут я различил в этой тройке последнего, самого достойного. На нём моя шапочка с козырьком, моя жёлтая куртка с капюшоном и очки. Очевидно, они перебежали дорогу и спрятались… Автомобиль с рёвом промелькнул так быстро, что я успел заметить только сверкнувшие стёкла. Рёв повис на ушах. Шумахер бешеный!
    Сергей советовал не сталкиваться с двойниками. Это, как бы я сказал прежде, трюк ненаучных фантастов для завязки крутого сюжета с прятками, погонями и переодеваньями.
    Теперь же я встретился сразу с двумя своими двойниками. Первого в машине не увидел, второй, стоящий ниже за кустом, в ответ на сказанное его Антоном, заржал. Не помню уже что там сказал этот придурок, столько всего случилось за последний час! Сперва ехали работать, потом гнали обратно в город после какого-то нападения. Потом стали метаться и наконец свернули в мокрый лес. Там ткнулись в какую-то неувядающую зелень и слушали жужжание коптера. Что было потом не помню, по-видимому, была отключка. Когда очнулся, лежал в мокрой траве. Замёрз и думал, что пролежал так до вечера, небо стало тёмным. Но эти двое силились убедить, что всё ещё то же самое утро, просто солнце к этому времени ещё не взошло. Законченные врали, солнце взошло давным-давно!
    Правда, потом кое-что стало убеждать, что врут не все и не обо всём. Сергею, по крайней мере, я доверял больше, и он ничуть не играл, когда говорил так. Уж я-то в людях разбираюсь! А позже он вообще исчез, ускользнул через время, подтвердив свою правоту и оставив нас вдвоём с этим Антоном.
    С большим сожалением я начал сомневаться в столпах теперешней физики, том фундаменте, на котором стоит современный мир. И Эйнштейн, и все после него утверждали, что путешествия во времени хоть и возможны, но запредельно затратны и связаны с невозможностью выжить в процессе даже ничтожного перехода!
    И, как это может выглядеть для наблюдателя со стороны, толком никто придумать не мог. А Сергей просто вот так, без вспышек и треска, стиснул руки и пропал. Я стоял близко и только лёгкое дуновение коснулось усов.
    А теперь трое наших подобия от шоссе направились прямо к нам. Пока поднимались глядя под ноги, Антон потащил меня в сторону соседних кустов. Мы легли за кустами и ждали пока спины тех не исчезли за деревьями выше. Тогда встали, спустились к дороге и двинулись по окраине, выискивая где проезжали в тот мокрый лес.

Антон
    Когда нам удалось разойтись с предыдущими нами, я на напарника больше терять времени не стал. Спустился, перешёл полосу асфальта и двинулся к тому месту, откуда мы выходили к дороге. Это место было наезженным давно и колеи уже не могли скрыться под травой. Я представил, что за рулём, прибавил газ и безошибочно покатил.
    Машина, хвала Сергею, оставалась на своём месте. Только колёса, пока стоит, немного притонули. Рядом трясина.
    Когда уже устроился за рулём и захлопнул дверь, вспомнил про напарника. Тот уж очень задерживался. Но уехать без него не удастся. Сейчас развернусь и по дороге Бориса подхвачу. А ехать в город или на работу, я определю уже сам, когда буду там, на шоссе.
    Завёл движок, переключил коробку в реверс и медленно-медленно вытянул кормильца из захвата трясины. В болоте газовать нельзя, прорвёшь покрышкой подводные связи растений и машину уже ничто не спасёт. Даже если не утонет полностью, вытащить обратно на сухое не получится.
    Снова по хорошо заметным следам еду назад и осматриваю зелёные дебри, где должен появиться напарник. Но Бориса не видно. Остановил поездку только когда за листвой разглядел обочину дороги. Где же он?
    Вылез, пешком подошёл к шоссе и громко крикнул:
    – Бори-ис!
    В ответ тишина. Стоило начинать волноваться.

Борис
    Мы шли по краю дороги, пока я не заметил, что Антон исчез. Я стоял и ждал, надеясь, что вернётся, позовёт с собой. Если, конечно, смог найти ту тропинку. Постояв, решил сам попробовать найти путь в этом промокшем и грязним лесу. После трёх попыток что-то более-менее похожее нашлось, но тропа через небольшое расстояние устойчиво нырнула в лужу, так что левый ботинок успел напиться вдоволь. И отсюда дорожка уже совсем не напоминала ту, откуда мы, вместе с Сергеем, выходили.
    Чтобы вылить из ботинка воду стал садиться на бревно, тут же сгнившая древесина провалилась и я спиной полетел в воду. Такое здесь всё ненадёжное, и почва под ногами и брёвна на земле, не на что даже опереться. Надо выходить, сушиться и искать другую дорогу… Хотя, зачем искать? Достаточно встать у шоссе, а Антон выкатит свой драндулет и подберёт! Только будет потом ругаться, что мокрым сажусь на его персидские ковры. Там же на сиденье и водка в пакете, погреться изнутри будет неплохо!
    Воспоминание о водке взбодрило. Стал оглядывать окрестности, стараясь увидеть место, откуда пришёл. Но всё было таким одинаково незнакомым, взгляду не за что цепляться. Посмотрел под ноги, но тропа исчезла, трава была примята в разных направлениях. Стоять оглядываясь тоже нельзя. Трава стала прогибаться, уходить под воду. Сперва на чуть-чуть, потом глубже. Пришлось перешагнуть на менее мокрое место, где всё тут же стало повторяться.

Антон
    – Отзовись! – прозвучало оглушительно, но ответом были только негромкие природные звуки: потрескивание веток, шорох листьев, хлопанье крыльев птиц.
    Борис молчал, или ушёл куда-то далеко и не слышит, или слышит и кричит, но его не слышу я.
    Тогда надо, чтобы он увидел! Вспомнил, что уже два года вожу в штатной аптечке запрещённую ракетницу с тремя красными патронами. Видел однажды такое у дальнобойщиков. Пришла пора испытать это в деле.
    Вернулся к машине, достал из-под кресла аптечку, осторожно распаковал и извлёк оттуда пакет с пиротехникой. Зарядил пистолет и опять вышел к дороге. Когда взвёл курок и приготовился стрелять, послышались звуки, какие мне сейчас слышать не хотелось. Приближаясь завыла сирена и послышался нарастающий гул мотора. Машина пронеслась мимо, оглушив звуками. Полиция! Едет в сторону посёлка, куда Сергей отправился спасать проект и выяснять причину засад. Там сейчас ему нужна помощь!
    Вот только бы Бориса найти…

Борис
    Паника такая, что уже не стыдно завыть, закричать: «на помощь!»
    Ноги на автопилоте продолжают переступать, уводя от идущего за мной провала. И в это время недалеко взвыла сирена. Повертел ушами и определил направление откуда идёт звук. Сразу перешагнул и бросился уже в нужном направлении. Сирена - это машина, значит там и дорога!

Антон
    Когда увидел Бориса метрах в ста вышедшего из-за кустов, стало неловко. Сунул неиспользованную ракетницу в задний карман и поспешил к нему.
    Грязный, мокрый, с криво висящими на носу очками, он казался символом катастрофы. Я бросил его в тот момент, когда Борис больше всего нуждался в ведущем за руку. А он, по глупости пошёл сам искать свой путь в этих непролазных дебрях, и чуть не пропал. Когда садился на заднее сиденье, напарник спросил:
    – Что, даже за грязь ругать не будешь?
    – Садись! – куда там ругать. – Только куртку сними, мокрая, замёрзнешь пока сохнет.
    Потом завёл двигач, разогрел и пустил горячий воздух отопления на пассажира. И тот блаженно затих. Может он и не такой плохой, а просто недалёкий! Ругается просто из-за азарта.
    При выезде на трассу напугала новая сирена. Она предупредила перед самым выездом на асфальт, пришлось ударом ноги активировать тормоз. Пассажир сзади тихо чертыхнулся.
    Мимо пролетела белая с красным крестиком скорая. И за ней, на той же скорости, молча ревущая пожарка. Дальше никого, пришла моя очередь вступить в гонку. Отпускаю сцепление, выворачиваю руль и педаль газа в пол!
    Пожарку с неотложкой обошёл через метров триста. Они тащились под восемьдесят, а я втопил за сто тридцать. Можно и больше, покрытие дороги позволяет, но такого потрясения дизель не вытянет.
    Эти гоночные зигзаги не давали времени отвлекаться. Дорогу знаю, но на такой скорости еду только второй раз и боюсь неверно прочитать следующий поворот.
    Тормоз, скорость падает до семидесяти и левый – сто двадцать – поворот. Только раз послышался визг покрышек, я быстро выровнял, и едва не зацепив низкую обочину, снова вывел лошадку на центряк.
    Дальше длинный и почти прямой участок на семь километров. И снова педаль в пол! Дорога чистая, впереди никого…
    Вспомнил о своём пассажире и мельком глянул в зеркало. Сзади пусто. Впрочем, волноваться пока не стоит, пассажир прилёг отдохнуть. Убавил на всякий случай обдув тёплым воздухом и немного опустил своё окно. Может у него шок, не привык в болоте плавать…
    Вот последний крутой поворот: вправо – восемьдесят. Убрал газ, скорость плавно сползла до ста. Чуть притормозил и с великолепным заносом вошёл в вираж. За поворотом сегодня утром нас ждали бармалеи на двух машинах. Одного я всё-таки сшиб, на багажнике осталась вмятина. Надеюсь, тому было хуже.
    Ещё два километра и съезд с шоссе на грунтовку, долго желавшую ремонта. Она ведёт до самого посёлка Вишнёвый. Лес справа и слева. Под колёсами рытвина на рытвине.
    Когда остался километр, понял зачем сюда едут спасатели. Над лесом ррастёт высокая шапка чёрного дыма. От этого кажется весь посёлок в огне.
    Пассажир очнулся когда уже едем по посёлку.
    – Что, чёрт возьми… Куда завёз? Это что, огонь? – похоже он плохо понимал. Не зря же с собой вёз водку.
    Пламя из руин нашей лаборатории, длинные фонтаны, смерч огня! В дым вылетает всё созданное за лето: сложное оборудование, бешено дорогие датчики, прецизионные электронные весы, приставки, компьютеры и мой личный инструмент, оставленный в углу под окном, и все химические банки под столом склада.
    А где же сотрудники? Где Сергей, который должен был появиться здесь ещё ночью? Где Олег Валерьевич, охранник?
    Нас остановил полисмен, выбежавший из ворот. В руке пистолет. Это напрягло. Но он, подбежав, постучал по стеклу пальцем, когда стекло опустил, спросил меня:
    – Вы кто? – и не слушая ответ, продолжил: – Здесь стоять нельзя! Уезжайте-уезжайте!
    Прежде чем вернуться на территорию, повторил:
    – Уезжайте! – махнул рукой и убежал.
    Потом ещё какой-то чёрный вышел из ворот и направился к нам. По-хозяйски распахнул переднюю дверь и молча устроился на месте Сергея, уставившись на пожар. Пришлось побеспокоить:
    – Вам куда? – я не хотел уезжать, собирался отыскать на пожаре своё имущество.
    – Не могу здесь больше. Увези отсюда. – пассажир сказал это голосом Сергея.
    Только сейчас обратил внимание на его лицо. Что-то красно-чёрное драпировало черты. Сразу видно, пожар этот и обжёг, и закоптил. Узнать Сергея никакая экспертиза не решится. Да и одежда не его, поэтому я и не узнал. Пока мне требовалось узнать о нашей лаборатории и её охраннике:
    – Сергей...
    Но он не среагировал, смотрел как догорает полуразрушенное здание.
    – Скажи хоть что-нибудь. Где Олег Валерьевич? Что у нас там загорелось? Ну, не молчи!.. – молчит, что у него там в голове непонятно.
    Тот вяло повернул голову и всё-таки сказал:
    – Поехали. Потом расскажу.
    Но я был слишком заведён, чтобы вот так спокойно отсюда уезжать.
    – Где охранник? – потребовал ответа.
    – Где-где, в Караганде! – я не слышал от Сергея такого раньше. Он впервые хамил. Но потом сжалился: – Вон пожар он тушит… Поехали, а? Меня от этого места уже мутит!
    Мутит его! А как же наша работа, мой инструмент…

Глава 5. Чрезвычайно короткое замыкание
Сергей
    После того, как мы с Сергеем-два обсудили кое-что из плана действий и поменялись нашей одеждой, я стал подозревать, двойник утаил что-то важное. Его почему-то волновали вопросы моей автономности и как я сумею уговорить напарников не разглашать наш секрет.
    Его вообще волновали вопросы не игравшие никакой роли, ответы на них он и без меня знал. И теперь спросил очередное:
    – Если я не вернусь к дочке, что она будет делать? – как будто сам этого не знал.
    – Давай лучше поговорим как встретиться с нападающими. Они вооружены. – напомнил дублю.
    – Это вообще не важно! – отмахнулся второй. – Сосредоточься на том, что я говорю. Мы зря тратим драгоценное время. Через пять минут всё уже начнётся…
    И поняв, что со мной это не пролезет, от объяснения воздержался, но продолжил более разумно:
    – А если хочешь знать про меня, вот! – и он стал доставать из кармана документы. – Это паспорт, краденный конечно, на имя владельца я уже открыл счёт в банке. Вот банковская карточка, вот СНИЛС, медицинский полис, водительские права. По крайней мере, всё пока остаётся надёжным.
    Перечислял так скрупулёзно, что я усмехнулся, сообразив что в списке чего-то не хватает:
    – А документ об образовании?
    – Церковно-приходская школа и документ утерян. – пошутил двойник.
    Я взял из его руки новенький паспорт, открыв, с изумлением рассмотрев свою цветную фотографию в высоком качестве. Не свою, конечно, а этого Сергея Анатольевича, который с этого дня будет зваться Виктором Николаевичем Левашовым, родившимся на два года раньше нас с Сергеем.
    – А что ты со старыми документами сделаешь? – мне это интересно.
    – Пока должен оставаться тобой, ничего. Для них главное – имя. А новые бумажки пусть пока у тебя… – Сергей достал у себя остальное и сунул в мою руку к паспорту.
    И тут раздался визг тормозов с нахальным воем крутого клаксона на улице перед воротами. Сергей встал:
    – Пора, пусть получат свою косточку…
    – Ты только не торопись. И будь осторожен. Хоть это сделать можешь? — мне казался риск неимоверным. Мой двойник засовывал голову в пасть разъярённого льва.
    – Будь спок! – он на прощание, как птица крылом, махнул рукой, и когда поворачивался, добавил. – И береги себя, старик!
    Сказал так, будто мы прощаемся. Мне стало страшно, Сергей не бравировал, был серьёзен. Я так себя вёл бы перед каким-нибудь ответственным шагом. На прощанье я поднял руку и искренне пожелал:
    – Тебе того же!
    Дверь за двойником закрылась. Он пошёл спасать Олега Валерьевича, нашего охранника. А я, желая оставаться в курсе событий придвинулся ближе к окну. Но мгновение спустя пуля разбила стекло у меня над головой и пришлось отступить.
    Нас сразу стали расстреливать, никаких переговоров. И это не бой, что мог сделать единственный пистолет охраны против автоматических стволов среднего калибра с подствольными гранатомётами нападавших.
    Так пожалуй живых кроликов мирно подготавливают к продаже в мясной лавке. Ковром осколков усыпан пол в лаборатории, шальная пуля скосила с потолка светильник, другая разнесла монитор компьютера на складе. Вот это показалось странным. Так стрелять можно лишь с высокого места, откуда стол с компьютером на втором этаже хорошо видны. Это снайпер, который мог видеть и меня. Ответа охраны не слышно, Олег с Сергеем затихли и я некоторое время считал их уже небоеспособными.
    Но после того, как стрельба стихла, голос охранника крикнул:
    – Что надо?
    – Чё ты там орёшь? Открывай давай! – был ответ.
    Раздалась новая пальба, но кто-то вскрикнул на улице. Значит, охранник жив и принял бой. Им с Сергеем теперь необходима моя помощь.
    Когда пригнувшись прокрался к двери, что-то сзади разорвало воздух, подняв с пылью всё, что попало под раздачу. Меня спасла камера Антона, укрывшая от взрыва. Камера спасла лишь от осколков, ударная волна догнала и ударила. За долю мгновения видел, как на меня летит дверь…
    Оторвавшись от земли, вижу бездонный колодец, по непроглядно чёрным глубинам которого скачут и переливаются радужными красками волшебные искры. Чтобы приблизиться и рассмотреть, взмахнул руками. Но замер почувствовав боль…
    Перед открывшимися глазами вскипала, волнуясь и ревя, струя огня. Трещит что-то покусываемое огнём. И от всего этого идёт жар. Раскалённый воздух палит лицо…
    Пламя, прижимая к полу, раскалёнными волнами бьёт из почерневшего проёма лаборатории, там царит гудящий огненный ад. Живо понял и где оказался, и что происходит! Чтобы избежать пламени, отполз и стал пробираться к лестнице на первый этаж. Насколько безопасно появляться там думать поздно, всё самое опасное здесь!
    По ступеням сполз до поворота, где огонь уходил вверх и лизал почерневший потолок. Там вскочил на ноги и покатился вниз.
    Только когда пытался выбежать наружу, чья-то рука поймала, пригнула к земле и затащила в дверь охраны.
    – Там сверху всё горит. – хриплым шёпотом сообщил Олегу Валерьевичу, узнав того по лысой макушке и пистолету в руке.
    – А ты кто? – тут же спросил он.
    – Я? – он что, не хочет узнавать? – Меня не помнишь?
    – Не хочу ошибиться!
    Какие ошибки?
    – Это же я, Сергей!
    В ответ Олег отрицательно покачал головой:
    – Ты? А кто тогда во дворе остался?
    Послышался новый оглушительный взрыв. Дом встряхнуло. И когда в ушах немного развеялся грохот, стали слышны крики. Что кричали я не разобрал, но Олег, привстал с пола и подняв подбородок, глянул в оконный проём. Тут же за ним на стене вздыбился сухой белый фонтанчик, выстрела я не слышал, и охранник присел.
    – Они уезжают. – сообщил он.
    То, что планировал Сергей, сбывалось: охранник остался живым. Они забрали двойника и уехали. Это хорошо. Мои документы по-прежнему со мной, в том же кармане, куда я сунул и подделки Левашова. Условия, когда смогу вернуть, мы не рассматривали. Как сможет –  заберёт.
    – Они уехали? — мне это было интересно потому, что здание, где мы находились, горело и дым, стекая с темнеющего пятнами потолка, стлался уже по полу. Пришла пора уходить, менять диспозицию.
    Олег поднялся. Я тотчас предупредил:
    – У них ещё снайпер работает. На втором этаже прострелил люстру и монитор, они с земли не видны.
    – Надо пожар тушить! – спокойно ответил Олег и вышел наружу.
    Когда выходил за ним, увидел, он укрывает моей курткой кого-то, лежащего прямо под ступеньками крыльца. Впрочем, моя куртка была уже курткой двойника. Странно, что Сергей её бросил.
    Смотреть на труп не стал, прошёл мимо, но когда с треском обвалились горящие головешки, попав покойнику на ноги, я стал присматриваться. На нём были ещё и мои брюки с зелёным низом оставшемся от болотных приключений и ботинки второго Сергея с крутым дизайном, синий верх и чёрная полоса у подошвы. Они оставались дома.
    Сделав шаг назад, я отвёл куртку с лица. Сергей лежит так, будто уснул, оставив у щеки кулак. Глаза закрыты, на губах – увядшая тень усмешки, а в центре лба рана, залившая бурой кровью широкую полосу на лице. Вот как Сергей «остался во дворе». Его убитого здесь бросили нападавшие. И всё равно это был я! Меня нельзя просто так бросить на землю под падающим огнём. Подмышки оттащил его к забору и положил так, будто он спит. Голову на низкий выступ, сжатую в кулак руку опустил на живот. Затушил начавшие тлеть брюки, притащил задымившуюся куртку, затушил её о землю и аккуратно укрыл бедняге голову.
    Мы с дублем простились неверно. Кто мог знать, что всё так случится. Теперь за его смерть я чувствовал свою, и только свою, вину. Почему не спросил, почему не отговорил и позволил уйти так. Спасать охранника нужно, но не такой же ценой!
    Подъехавшие за упавшие ворота трое полицейских, кинулись за угол помогать Олегу с тушением. Мне это казалось бесперспективным. Расстрелянный лабораторный корпус и занявшийся складской уже не спасти. Погода тихая, салют из искр догорает в дымной копоти над нами.
    Но эти ребята всё равно пытаются заливать почти пустыми вёдрами, засыпать землёй и сбивать пламя тряпкой. Я решил помочь, но меня прогнали, вернулся к Сергею. К этому времени крыша окончательно перестала держаться и с грохотом рухнула. По земле рассыпались в искрах горящие обломки. Дымовая завеса окутала двор.
    Я снова стряхнул с Сергея искры, поправил куртку. Не верилось, что убитым оказался человек, знакомый всю жизнь, единственная беседа с которым прошла сегодня за один час.
    Рассыпающееся строение догорало теперь прямо возле Сергея. Я попытался его оттащить дальше, но мне помешал Олег Валерьевич.
    – Уходи отсюда. Дымом наглотался.
    – Никуда не уйду! – тут же возразил ему. – У Сергея одежда сейчас загорится!
    – Он без тебя обойдётся. Иди! – и стал подталкивать к воротам.
    Когда добрёл до ворот, послышался звук мотора и один из помощников Олега, оттолкнув меня, выбежал за ворота. Подъехать должна была пожарная машина, но мотор тихий и без сирены. Я вышел и увидел тёмно-синий хетчбэк Антона. В этом Сергей был прав! Ребята решили помочь и пригнали за мной. Правда, слишком поздно.

Капитан Благонравов П. Г.
    Я ещё только планировал подойти поближе, познакомиться. За месяц собрал целую галерею снимков: Лукьянов идёт за пышками и кефиром в магазин; Лукьянов с друзьями едет на работу; он в ресторане гостиницы; он же на улице разговаривает с кем-то по телефону; смотрит из окна своего номера. Ещё составил записи бесед с персоналом гостиницы…
    И ничего подозрительного: с криминалом не встречается, водку, наркоту не любит, оружия не имеет, в порочащих связях не замечен.
    И работа какая-то странная: за тридевять земель, в посёлке Вишнёвом, на границе с соседней областью. Зачем езить в другое полушарие, нет что ли ничего ближе?
    Я и там был, беседовал с разными людьми, но никто на снимках его не опознал. Очень странно! Меня такая таинственность стала беспокоить. Ещё и Мошков, узнав про мой вояж, предупредил:
    – К ним на объект не суйся. Так, поглядел со стороны и всё! – и объяснил сокрытое от меня: – Какая-то шибко секретная лаборатория.
    Я честно выполнял все обязанности наблюдателя. И вдруг снова звонит Мошков:
    – Твоего субъекта близко посмотреть хочешь? Его только привезли. Первая горбольница, морг.
    Вот это шуточки! Пришлось ехать в больницу. Там долго не хотели пускать, пришлось свои полицейские права изобразить – пропустили.
    Сразу увидел, было убийство. Позвонил в группу убийств, а у них почти все в отпусках. Снова возложили и это на меня: Твой клиент!

Антон
    Хоть и живу в этих краях с рождения и езжу уже три месяца в нашу лабораторию, об этой грунтовке не слышал ни разу. Откуда о ней узнал Сергей, который только несколько месяцев, как приехал в наш район?
    Впрочем, он всегда был себе на уме! И это подтвердил его эксперимент с живой материей. Который Борис посчитал признаком глупости, а я – образцом гениальности! Чтобы вот так, не посоветовавшись, залезть рукой в фокус нужно обладать необъятной смелостью и недюжинным умом и даже даром предвидения. Портал с переходом стал свидетельством этого дара. В экстремальных условиях великие дела – дар гениев.
    Дорога петляет лесом и далёка от идеала. Когда выехали из посёлка, казалось, будет хуже. Три десятка километров в час, не меньше, мы делали легко, на коротких промежутках разгоняясь до семидесяти.
    Почему поехали сюда, а не по трассе, позволявшей идти до ста сорока и быстро вернуться домой? Причина очень простая, но от этого ничуть не понятная. Сергей сказал, что до возвращения в город хотел бы навестить одного человечка в Красном Доле. И туда ведёт только одна эта дорога. Она петляет между деревьями, оставаясь недостаточно широкой, чтобы, не съезжая в сторону, могли разъехаться два автомобиля. Выходит, ездят здесь редко.
    Борис сзади блаженно похрюкивал во сне, а умытый и теперь похожий на себя Сергей играл со мной в молчанку. Даже когда я спрашивал, он старался ничего не произносить. То пожмёт плечами, то покачает головой, то фыркнет. Вот так и ехали двадцать минут, пока не увидели рядом с дорогой запылённый чёрный кроссовер Фольксваген.
    – Останови здесь! – наконец произнёс Серёга.
    Остановились, вышли и стали рассматривать одиноко стоящую на лужайке машину. Сергей ходил вокруг, заглядывал под колёса. А я, попинав покрышки с левой стороны, решил проверить внутри.
    – Не открывай!.. – крикнул из-за кроссовера Сергей. Но опоздал, двери не заблокированы и я уже открыл. А когда решил залезть внутрь, Сергей меня просто оттащил, ухватив за ворот, как нашкодившего котёнка!
    – Ты что?! – возмущению моему нет предела.
    – Ты сапёр? – спросил он. Я ответить не успел, и он продолжил также спокойно: – Эти ребята могли заминировать всё. Ничего не трогай!
    Неожиданно в голосе его – металл, пришлось подчиниться и не трогать. Но в общении меня Сергей не ограничил. Спросил его:
    – Какие ребята?
    – Бандиты!
    Ему видно в горло что-то попало, Сергей закашлялся. Когда в горле восстановилось, продолжил:
    – Которые… – и снова замолк.
    – Которые что? – подтолкнул его.
    – Которые нашу лабораторию расстреляли и с-сожгли! – прокашлял он, сделав на слове «расстреляли» кричащее ударение, а «сожгли» обозначил змеиным шипением.
    Отвечая на крик оглушительно рвануло в салоне. Мы попятились. Но взрыв не такой сильный, с правой стороны треснуло стёкло и салон заполнился туманом.
    С нынешним Сергеем труднее. То молчит, то шепчет, то орёт так, что срабатывают детонаторы! Но он извинился:
    – Прости! Случайно вышло.
    Что именно вышло случайно, я не понял, но спросил о другом:
    – А что ты здесь хотел найти?
    – Уже нашёл! Ты разве не заметил, бензобак пробит?
    – Чем? – я спросил раньше, чем догадался сам. Там, в посёлке, был бой и гражданские понятия о случайном пробитии бака не годились.
    Сергей пояснил:
    – Отверстие девять миллиметров, это наган Олега Валерьевича. Он снайпер, здорово попал под низ бака! Когда, Антон, в город вернёшься, передай полиции координаты машины. Пусть выяснят всё сами.
    – И пусть сапёров с собой возьмут! – добавил я, вдруг увидев эту машину боевой колесницей террористов! В посёлке был настоящий бой, охранник с пистолетом отстреливался… Вспомнил огненные смерчи над руинами нашей лаборатории… был бой...
    – Да пусть… – легко согласился Сергей. – Но машина не заминирована. Они её просто бросили, когда кончился бензин.
    – Бросили... А как же взрыв?
    – Не было взрыва!
    – То есть?..
    – Меньше знаешь – крепче спишь!
    Сергей при этом даже не смотрел на меня. Это не шутка, он просто отмахивался от надоеды.
    – Но взрыв был! – я настаивал. – Слабый, но был взрыв, даже стёкла полопались.
    Он покачал головой. Сергей пытался не соглашаться с очевидным:
    – Сла-абый такой взрыв? – похоже, Сергей решил меня пародировать.
    – Вот только что. – я не понимал, зачем Сергей врёт. – Ты ещё отскочил!
    Сергей снова подошёл к автомобилю и резким движением распахнул заднюю дверь! Ожидая взрыва, шагнул назад и закрылся руками.
    Но взрыва не произошло. Сергей с трудом сдерживал смех:
    – Ты сейчас такой забавный!
    – Не вздумай ещё раз так шутить!
    Он сегодня какой-то ядовитый. Мне хотелось его встряхнуть. Вернуть прежнего Сергея. Он оценил меня по-своему:
    – Думаешь как бы меня шлёпнуть? Опоздал, меня уже убили. – сказал спокойно, словно рассуждая о погоде, шутник! – И ты должен подтвердить это в полиции.
    Он что, хочет чтобы я соврал?
    – Ещё чего? В азартные игры не играю!
    – Я тоже! – Сергей оставался серьёзен.
    Он достал из кармана нечто и протянул мне. Я убрал руки, но Сергей стоит, ждёт, пришлось брать. У меня в руке оказался паспорт гражданина РФ с двуглавым орлом.
    Открыл. Это его паспорт, Серёжкина личность с фотографии глядит сумрачно. Ещё более сумрачно, чем сейчас смотрит на меня оригинал. Читать не стал, закрыл, вернул хозяину.
    Но он не принял, велел:
    – Прочти!
    Пришлось открывать снова и читать вслух:
    – Левашов Вик... – я договорил уже другим, растерянным тоном: – ...тор. – поперхнулся, почувствовав запах криминала. Это не его паспорт! Зачем он впутывает меня в аферу?
    – …Николаевич. – закончил Сергей и забрал паспорт.
    Всё стало слишком серьёзным. Чтобы как-то развеять гнетущую обстановку пришлось шутить:
    – Когда это, Виктор Николаевич, тебя конвертировали?
    – Паспорт не мой…
    – Я догадался! – я же не такой безмозглый.
    – …а того человека, тело которого осталось лежать под забором у нас на участке.
    – Но фотография твоя. – заморочить меня у него не выйдет.
    – Нет, его фотография…
    У меня глаза открылись:
    – Это твой двойник?
    Выходило, в лаборатории оказалась пара: он сам и его клон. Клон – тот же Сергей, но с паспортом на другое имя.
    – А паспорт?..
    – Это моя защита, Сергей убит, меня искать не будут.
    – Так это всё из-за тебя?
    – Нет, вот из-за этого! – Сергей протянул ко мне свою ладонь с отметиной. Весь этот ужас из-за какого-то пятнышка...
    – Ты кому-то раньше говорил о пятне? Только не указывай на меня, мы с Борисом узнали это только сегодня утром.
    – Говорил. – кивнул Сергей. То есть, был посредник, доставивший информацию бандитам, это очевидно! Попробовал уточнить, спросил:
    – И тот наслал боевиков?
    Сергей отрицательно покачал головой. И не стал отвечать вслух. Снова у него началось: «меньше знаешь – крепче спишь».
    И он подтвердил это в другой форме:
    – Меньше знаешь – дольше живёшь! Но ты с Борисом ещё должен закрыть тему. Академик Сергеев уже в курсе, что с биологическими объектами ничего не выйдет.
    – Предлагаешь врать?
    – Для своего спасения вам стоит постараться! Я за себя уже заплатил.
    Но это непомерная цена! Двойник или не двойник, тот Сергей тоже был человек...

Глава 6. Вспышка
Сергей
    Когда Антон переспросил, я не выдержал. Там был бой, кровавый, жуткий! Ни за что казнили двойника. Убили! Меня сейчас стала тревожить его предсмертная улыбка. Я не хотел, но вопреки здравому смыслу, не мог от себя отогнать память о его лице. Получалось, либо он не ожидал текого, либо знал и улыбался в лицо своей смерти... Антон этого не знал, он этого не мог знать. Если мне нужен союзник, то вот он! Он должен всё знать, и я выдал:
    – Я про тех, кто нашу лабораторию расстрелял и сжёг! – не сумев сдержаться, всё-таки рявкнул, а правая ладонь запылала, там накопился мощный сгусток всего сегодняшнего негатива, который нельзя в себе держать надо куда-то выплеснуть. Слить в другую руку не рискнул, вытянул ладонь в сторону вражеской машины и стравил напряжение.
    Отдачи не почувствовал, негатив покинул меня бесшумно, но в машине что-то оглушительно лязгнуло. Разрядка оказалась опасно заметной. Антон смотрел удивлённо и решил, что это был взрыв. Чтобы успокоить, я открыл дверь, не предупредив и, зажмурившийся при звуке из машины Антон, долго стоял, страшась открыть глаза.
    Впрочем, пока он не видит, я дверь захлопнул. Там были следы взрыва в той точке, куда я послал заряд. Остался уродливый металлический «цветок», украшенный обрывками замши и клочьями красного поролона, Антон примет это за последствие срабатывания бомбы и переубедить его будет невозможно, если только не повторить...
    Антон во всём ищет какие-то тайны, которых не бывает. Когда мы стали обсуждать дальнейшие шаги, Антон спросил:
    – Предлагаешь врать?
    Объяснил, что без этого их жизнь ломаного гроша не будет стоить. Им надо очень постараться, чтобы поверили.
    – Борис не сможет! – высказал своё мнение Антон и я согласился. Теоретик Борис – слабое звено в нашей команде. Он недавно выкушал бутылку крепкого горячительного и все события накануне проспал. У Антона теперь проблема убедить, что нашей лаборатории со всем оборудованием больше нет и Сергея Анатольевича Лукьянова тоже.
    Это нужно для спасения этих двоих. А что делать мне, вывернутому наизнанку двойнику, я ещё не придумал. Нужно разобраться с убийством Сергея. Антон, угадав о чём думаю, спросил:
    – Что будешь делать сейчас?
    Сейчас – правильное слово. Нужно решать как можно быстрее. Бесконечного времени впереди больше нет. Торопиться, но со стратегическим напором. Ответил Антону:
    – Ждать! – видя недоумение в глазах водителя, пояснил: – Отправлюсь через серость встречать этот инвалидный автомобиль с экипажем. Надо разобраться с убийцами!
    – Свихнулся! – резюмировал Антон. – У них оружие, а ты веточками будешь махать? Даже не думай!
    Он ещё не всё понял про мою звёздочку на ладони и её силу. Наступило время опробовать её как оружие. Злость за смерть двойника куда-то после взрыва в салоне ушла. А новую взять неоткуда. Но для Антона высказался:
    – Есть немного оружия.
    Тот внимательно оглядел меня и развёл руками. Какое оружие я придумал? И он потребовал:
    – Покажи!
    Что показать? Демонстрировать ладонь со звездой – неуклюже, к тому же там никакого негатива не осталось. Повернул ладонь в безопасную сторону, где-то под кустом у дороги и постарался вылить на них всё самое мрачное. Через пару секунд на кусте хрустнула ветка, но это скорее от порыва ветра, а не от моих телекинетических дарований. Куст остался невредимым, ничто не разлетелось в разные стороны!
    Я снова попытался накопить в ладони критический потенциал. Несколько секунд набирал, потом пытался скинуть… И снова ничего не вышло. И ощущения заряда-разряда не проявились. Заело или вообще кончилось!
    Антон смотрел на мои камлания скуксившись, не понимал чем я занимаюсь. Но из своей природной деликатности, не вмешивался. Пытаюсь объяснять:
    – Помнишь как щёлкнуло в машине? Так это я разрядился! Можешь посмотреть, что я там сделал.
    – Там внутри взорвалось что-то. Ты даже не открывал. – он продолжал верить в свою правдоподобную фантазию.
    – А ты, посмотри! – теперь это стало желательным.
    – И что, я тебе сразу поверю?
    – Веришь-не веришь, сходи посмотри...
    Антону пришлось подчиниться. Но открывать дверь «заминированной» машины не стал, подошёл и стал разглядывать внутренности салона через стекло. Молчал долго. Потом повернулся и, покачав головой, сказал:
    – Там скорее всего была свето-шумовая граната…
    Он не поверил. Зачем мне врать, почему бы просто поверить в сказанное?
    От раздражения в ладони ощутил снова зарядный прилив и не раздумывая направил его в заднее колесо вражеской колесницы.
    Безо всякого взрыва колесо выкатилось из-под заскрипевшей и покосившейся машины.
    – Оба-на! – удивился Антон.
    – Здесь обошлось без гранаты! – справедливо констатировал я.
    Чувство облегчения от заряда в этот раз сопровождалось какой-то слабостью. Казалось, я истратил всё, и сил на жизнь не осталось.
    – Как ты это?.. – спросил Антон, он без раздумий принял мой постулат.
    – Не знаю! – не то, чтобы не знал, но объяснять реальную картину посчитал излишним.
    – Ну, объясни же!
    Попытался выкрутиться:
    – Знаю, что могу, но как, понятия не имею. Да это и не важно. Главное, могу! Так что пусть противник не надеется что отпущу невредимым. Веточками махать не стану.
    – Пойми ты, у них оружие. Ты слова сказать не успеешь, убьют. – Антон пытался меня защитить от меня самого. – И ты не в том состоянии, чтобы воевать.
    Ну уж нет! У меня именно то состояние. Важно накопить злости побольше! А виртуальной злостью к ним я был полон до краёв. Просто пылал!
    – Нет, Антон, я их сотру и развею…
    – Поверь, Серёжа, старому вояке, в бой надо выходить с холодной головой…
    От таких примиряющих разговоров лучше уберечься. Я решил уходить в туман, но как только свёл ладони, получил мощный удар, как от высокого напряжения.
    – Ай!!!
    Увидев это, механик засмеялся. Он всё быстро понял.
    – Сперва остынь!
    Ладони гудели от вспышки боли. Это что-то новое. В таком состоянии мне действительно многое грозило. В любой момент вызывать туманный портал не получится. Одна и та же часть тела участвует в двух разных проектах: создании портала во времени и в ударном разрушении.
    Если врагами окажусь прижатым к стенке с необходимостью уйти через портал, вынужден буду, вопреки здравому смыслу, снимать негатив, и только после этого пробовать уходить. Одновременно такие разные функции не действуют. Без плана соваться к убийцам не стоит. Да и ломать железки – это одно, а воевать с людьми – нечто другое.
    Антон прав: необходима холодная голова!

Антон
    Борису давно пора проснуться. Но он продолжал на заднем сиденьи ворочаться, храпеть и пускать пузыри. Жалкое зрелище!
    Когда проезжали Вишнёвый, я свернул и проехал по окраине, чтобы не светиться перед сгоревшей базой. Но и с окраины виделось уходящее ввысь облако сиреневого дыма.
    Когда выехал на асфальт шоссе, был полдень. Пора поесть, но впереди полтора часа пути.
    До города догнал неотложку, везшую Сергея. Интересно, что этот новенький Левашов ощущал когда двойника убили? Физическую боль, небольшую досаду?.. Но уж точно не радость, что теперь он один. В лазах живого острая жажда расплаты! Я сам точно не смог бы простить людей, расстрелявших одного из самых-самых, если не самого близкого!
    В городе, проезжая мимо точки, где обычно высаживали Бориса, понял, что выгнать его из машины совести не хватит. До сих пор помнил момент на болоте, когда я оставил его одного и бедный Борис едва не утонул.
    Повёз к себе в гараж. В конце концов гараж от коттеджа не изолирован. Вентиляция есть, свет оставлю. Проспится, выйдет, мы с женой его накормим, после отвезу домой и по дороге поговорим.

Борис 
    Шелуха сна вперемежку с какими-то реалистичными сюжетами прервалась, когда захотел пить. Пустая бутылка, которую до сих пор держал рукой, мешала. Чтобы не загремела, осторожно отпустил, уложив на мягкое. Мягкое оказалось автосиденьем с известными коврами Антона. Я до сих пор нахожусь в его синем скакуне. Место водителя, да и все остальные, пусты, двери распахнуты.
    С трудом вылез. Помещение с полками, верстаками и разложенными на тряпках инструментами. Здесь не очень чистый, ужасно тесный, но оборудованный изобилием источников света гараж.
    Опасаясь запнуться, обошёл вокруг машины и упёрся в подъёмные ворота за багажником, Ворота – естественный путь наружу. Как поднимают такую ерунду, то ли ключом, то ли кнопкой, то ли древним воротом, не знаю. Подёргал пластину, постучал, ничего не открылось… Антон замуровал, лишил свободы!
    Вернулся в салон, нашёл выпавший из кармана коммуникатор и позвонил этому недотёпе, забывшему меня в своём гараже. Мне всё равно каторый час снаружи. Мои часы в этот день спешили из-за Сергея и какое время суток теперь не знаю.
    Пока Антон будет искать ключ и вспоминать в каком гараже меня бросил, попробую соотнести то, что виделось во сне, с тем, что в действительности.
    В реальности случилось нечто фантастическое, мы проскочили на несколько часов назад во времени, при этом потеряли машину Антона, которую потом Антон сам чудесным образом нашёл и вывел к дороге.
    Во сне тоже была фантастика. Сперва видел, плыву в лодке по морю. В шторм. И рыбы из воды выпрыгивают мне в руки. Потом оказался в аквариуме, где из-под воды наблюдал столбы дыма, пламени и птицу, замершую в полёте над лесом. Крылья высоко подняты, лапы поджаты и клюв вперёд. Потом птица исчезла и снова появилась сзади места исчезновения, отступая, снова исчезла и опять появилась, такая же неподвижная с высоко поднятыми крыльями и клювом… Получается, мерцая, летит назад.
    В реальности со мной такого не было. В лодке по реке плавал раз в жизни, море вживую никогда не видел. Путешествовать ненавижу! Исключая эти ежедневные путешествия на работу, ради которой терплю.
    И что-то с этой исследовательской работой не так! Что Сергей с Антоном замутили, испортив такую замечательную теорию. Сделали по-своему и вышли за рамки…
    Телефон в руке по-прежнему выдавал пикающий сигнал отсутствия абонента.
    – Боря! – голос Антона звучал так, будто он находится рядом. – Ты в порядке?
    Борис огляделся. Абонент действительно был здесь. Заглядывал в салон и был как обычно серьёзен.
    – А, что? – что-то опять неожиданное случилось.
    Антон продолжил:
    – Идём, Наташа накрыла стол, пальчики оближешь!
    – Куда идём? – никак не получалось соотнести свои мысли с реальностью.
    – Ты предпочитаешь обедать здесь, в гараже?
    – Э-э…
    – Пойдём, не пожалеешь!

Антон
    – Кого это ты привёз? – спросила Наташа, видевшая наше прибытие из окна кухни.
    – Там в машине Борис-алканавт, с которым я работаю.
    – И зачем он?
    – Отсыпается, жаль будить. У нас тяжёлый день сегодня…
    – Ты быстро вернулся, что-то случилось?
    – Да. Нас бандиты разгромили, сожгли лабораторию, Сергея убили. – это надо было сказать.
    – Серёжку? Да ты что!.. – Наташа потрясена, она его хорошо знает. Сергей бывал у нас.
    Чтобы её отвлечь продолжил:
    – Я опоздал. Приехал, когда всё кончилось. Сергей туда с попуткой рано утром, а нас задержали.
    – Сергей… – повторила Наташа. – Надо же какое горе, просто не верится! И как вы теперь?
    – Не знаю! Я ещё не думал... Надо полицию позвонить… – вспомнил про обещание Сергею.
    – Вы что, в полицию не обращались?
    – Наташ, всё было. Просто надо ещё кое о чём сообщить. Нападавшие машину бросили в лесу…
    – Вы что, там ещё и машину разыскивали?
    – Делали как надо!
    – Больные на голову! Пусть полиция этим занимается! Зачем лезете на рожон?
    – Натка, ты вообще откуда что берёшь? Никто на рожон не лезет. Мы просто с Сер… с одним человеком должны были съездить к друзьям и эту машину увидели. Он и попросил в полицию позвонить.

Глава 7. Наводнение на другом берегу
Даша
    С этого мгновения я его ненавижу. Люто, на всю жизнь! Зачем он так? Больше он мне никто, тварь бессовестная! Как же совестно за то, что пришлось это видеть…
    Хотя он, пока я для него вроде дочери, ни разу не посмел пальцем тронуть, но случившееся было заведомо хуже казни. Лучше бы он убил меня, а не его!
    Глаза мужчины мне понравились сразу. Он к ним вышел и никого не боялся! Против него стояли вооружённые дядя Саша и на удивление трезвый Сулема вместе с этим гадом. Все трое готовы стрелять, а тот глядит презрительно. Но увидев меня, светло улыбнулся.
    Улыбка была открытой, дружелюбной, я тоже расплылась в ответ!.. Мы улыбались друг другу совсем немного и этот, который до сих пор наивно считает себя моим воспитателем, убил его в тот же момент только за улыбку!
    Никогда такого страшного не видела и больше не хочу! Это совсем не то, что бывает в фильмах. В кино всё неправда, а реально вышло так мерзко!
    Жлобский дядя Саша, родной отец моей подруги Алки, при этом поглаживал своими татушными руками автомат и противно улыбался. А затем из подствольника саданул в окно. Оттуда и без того клубами шёл дым! Тоже мне герой!..
    Больше я с ними быть не желала: противно, будто меня наказывать привезли. В машине уже сидел Сулема, бинтом перематывая мокрый от крови рукав.
    – Что, надоело? – спросил он, отвлекаясь от своих упражнений.
    Он что, думал мне надо визжать от восторга? Не ответила, уставилась на крышу дома того несчастного. Из-под крыши тоже пробивается дым.
    Зачем этот индюк недорезанный хотел демонстрировать это? «Воспитатель»… Даже подругам рассказать такое нельзя! Я не убийца, но это моя семья.
    И жаль того мужчину, до слёз жалко! Такой красивый и добрый. Был...
    Алка позвонила как раз, когда вспоминала мужчину. Только достала айфон, забинтованная рука Сулемы выбила смарт из руки.
    – Охренел? – крикнула ему.
    – Не отвечай на звонок… – вякнул он.
    – Тебя не спросила! Ещё раз так сделаешь, зенки выцарапаю.
    Сулема не стал смеяться и отодвинулся подальше. Я не раз доказывала, что не умею шутить, как сказала, так и будет!
    Посидев немного, он опасливо нагнулся, нашёл дребезжащий айфон и протянул мне. Вспомнил с кем говорит! Алке отвечать не стала, отключила приём. Потом расскажу…
    Плешивый дьявол!.. Ничего не стану рассказывать! Как про такое можно?.. Кичиться, что при мне убили красивого человека?..
    Когда тот упал, я даже не вскрикнула, как будто всё нормально, будто так и надо! Шок такой, что не могу успокоиться. Во мне всё кипит! Не собираюсь говорить с Семёном, что он сделал. Хочу уйти к себе, запереться в комнате и включить звук на полную! Что-нибудь трагическое: клавишные и скрипка… И никого больше не слышать и не видеть! Однотонный тёмный фон без искорок…
    – Сматываемся! – в кабину залез Семён, сел за руль и завёл двигатель. Сказал: – Звонил Игорь, полиция едет!
    Дядя Саша сел рядом с Семёном, сунув под ноги свой автомат и мы тронулись. Семён хмыкнул, глянув на меня в зеркало, гад! Сулема сидит тихо, баюкает раненную руку. Мне его и всех их не жалко. Они сюда пришли убивать, а не тот, кто его ранил! Жаль, что отчиму не досталось. Семён давно заслужил пулю в затылок!
    Когда заехали в лес, я ткнулась носом в окно, стараясь не слышать разговоры придурков. Мимо мелькали пожелтевшие кусты, пни, благородные стволы сосен и почти высохшая трава с песчаными проплешинами.
    Ехали недолго, двигатель оглушительно чихнул, машина дёрнулась и наглухо встала. Не успев среагировать, больно стукнулась лбом.
    – Что за потроха?.. – выругался Семён. Он при мне всегда ругался так, не грубо и не мягко. В этот раз я бы тоже ругалась, на лбу будет шишка!
    – Что там? – спросил Семёна Сулема.
    Тот, не отвечая, снова пытался завести. Но двигатель мочал, не заводился.
    – Лысый череп!.. – снова заругался Семён. – Бак пустой!
    – Как? – занервничал Сулема. – Я полный вчера залил!
    Дядя Саша выскочив из машины, стал её осматривать.
    – Бак пробит. — сказал он, вернувшись. — Вон, на земле след бензина… Говорил я, надо ставить и газовую заправку! Катились бы без проблем…
    – Ладно, пошли! – махнул рукой Семён, открывая дверь.
    – А как Игорь? – вспомнил дядя Саша. – Здесь узко, не объедет.
    – Не объедет, так столкнёт! – Семён не любил грязную работу.
    – Один не сумеет! – ответил дядя Саша. – Да и оружие нам нельзя с собой нести и здесь не бросишь. Приедет, вместе столкаем и уедем на нём!
    – Хорошо, звони, пусть поторопится!
    Я потёрла ушибленный лоб, поправила чёлку, чтобы скрыть ушиб. Сидеть с ними не хочу, противно. Отсюда идти пешком всего ничего!
    – Я одна пойду! – сообщила всем и никому конкретно.
    Все промолчали и я вылезла и двинулась по дороге. Пройдя кусты, решила оглянуться, посмотреть, не провожают ли меня взглядами. И тут наткнулась на взгляд того, кого никак не ожидала видеть. Невидимый для остальных, он стоял за высоким кустом и смотрел мне в глаза. Готовый вырваться крик, сумела сдержать на остатках воли.
    Это он! Его глаза, нос, губы, плечи… Одет чуть иначе и ожидаемой его улыбки в этот раз нет. Смотрит удивлённо, будто тоже не верит, что это я. И я не верю своим глазам. Ведь так не бывает! Я была там, видела как он упал, но теперь как Христос, наплевав на смерть, вышел ко мне.
    – Иди, не останавливайся! – негромко сказал он приятным голосом. И приложил к губам палец, призывая молчать.
    Хотелось остаться здесь, разглядеть, поговорить. Но послушалась и, как зомби, повернулась, пошла дальше.
    Поступила как ребёнок, но шла не останавливаясь, до последнего поворота к Красному Долу. Шагала, стараясь сохранить в памяти все чёрточки его лица, все краски тембра его удивительного, божественного живого голоса...
    И ругала себя, что не решилась спросить как зовут.

Сергей
    Попрощался с Антоном и сцепил руки. Через несколько секунд вынырнул из серого тумана. Обстановка та же, только без машин. Ни Антон, ни бандиты на простреленной машине ещё не подъезжали. Всё это ещё будет. Значит, я на месте!
    Мне стоит потратить небольшой резерв оставшегося времени на выбор места, где всё будет происходить и подготовить негатив, для реального боя.
    Пришла пора подумать об ориентировочном соотношении сил. Мне попадаться на мушку этой своре без предварительной ратной подготовки опасно. Повторять судьбу двойника не хочу.
    Показать этим псам на что способна современная наука и человек, задетый за живое.
    Когда из Вишнёвого приедет боевикмобиль и заглохнет, они выйдут без оружия и станут выталкивать её на траву. С моей стороны будет глупо не воспользоваться и разоружить сразу всех просто взорвав почти сухой бак, полный паров бензина!
    Антон советовал, оставаясь незамеченным, лишить всех оружия. Был смысл найти место, откуда бы я, на доступной для боя дистанции, видел всё, но меня заметили бы не сразу.
    Кусты, за которыми поставят машину, подходят для этого больше всего. Густая и долгая поросль, в дальнем конце которой можно незаметно стоять. Обзор не лучший, но в лесу для ориентирования достаточно ушей.
    Едва раздался дальний гул мотора, я укрылся в намеченном месте. Приближающаяся машина, пару раз простуженно чихнув, замолкла, не дотянув до прежнего места метров тридцать. Бензин кончился, они вылезли и стали ругаться.
    Слишком далеко, даже когда кричат, разобрать их речь невозможно. По звукам угадываю только настроение: чертыхаются или негодуют.
    Пока не приблизились, они в безопасности, но стоит мне выйти навстречу, окажусь под ударом.
    Близко хрустнула раздавленная ногой ветка. Наступивший на ветку приближается ко мне. Убегать некуда, прятаться поздно, я замер, превратившись в памятник самому себе.
    Мимо прошла девочка, в возрасте Оксанки. Она шла не глядя по сторонам. Я пожелал, чтобы так и продолжалось. Пусть пройдёт и меня не видит!..
    Но не вышло. Девочка оглянулась и сразу увидела меня. Я не готов к такому промаху, если закричит, придётся сматывать удочки через серый туман и менять время и место контакта. Не воевать же с девочкой!
    Девочка тоже на грани шока, у неё расширились зрачки и приоткрылся рот. Вот сейчас будет кричать, но она молчит. Чтобы так и продолжалось, поднёс к губам палец известным знаком запрета. Она стоит и смотрит не отрываясь. Это и без крика привлечёт внимание людей из машины. Поэтому попросил:
    – Иди, не останавливайся!
    И удивился, когда она послушно повернулась и пошла.
    Что эта девочка была связана с бандитами понял, когда она уже скрылась за деревьями. Если перед этим шла как идёт, я бы увидел её раньше чем послышался звук мотора. Раз не видел, значит приехала с остальными и имеет с ними нечто общее. Вряд ли эти отморозки станут подвозить кого-либо постороннего.
    Что делала в их машине, в посёлке, решил пока не напрягать извилины. Важнее было, сможет ли сообщить обо мне остальным. Впрочем, телефонной связи здесь нет. Мы проверили это с Антоном: «No service» обозначилось в уголке тачскрина. Не обслуживается, связи нет! Получалось, девушка при желании вряд ли сможет предупредить о подозрительном типе за кустами.
    А бандиты и не думали переставлять машину с дороги, сидели и ждали неизвестно чего. Когда приехала вторая машина, а водитель вышел и стал помогать остальным с транзитом заглохшей, появился шанс. Пустая вторая машина серого цвета, осталась одиноко стоять на дороге. Правда, на большом расстоянии, да и оружие распределилось в пространстве между двумя машинами и, возможно, оставалось у боевиков. Пытаться в таких условиях не стоило.
    Представил, что кто-то из них, возможно владелец этой машины, накануне убил бедного Сергея. Целился в лоб и нажал спуск, убил и обрадовался! А мой двойник, не подозревая ни о чём, вышел, чтобы просто спасти охранника. Ох, как трудно было набраться отрицательных эмоций после встречи с девчонкой. Она своим появлением размыла весь негатив, какой был к этим мафиозо, будто не они убивали второго меня…
    Выталкивание автомобиля прошло быстро. Сквозь ветки видел как они все вернулись и сели. Вот тут во мне будто открыли заслонку: двое несли автоматы, которыми наверняка стреляли. Правая ладонь стала зудеть. В центре звезды наливался чудовищный бум!
    Они завели мотор, тронулись. Машина приближалась и я стал отступать дальше за куст. Куда направить выплеск энергии решил сразу. Как только показался капот, разрядил в него всё, что во мне кипело. Был взрыв! Авто подпрыгнуло, из всех щелей выметнулось пламя и машина, потеряв ход, встала.
    Несколько голосов заорали, загрохали дверьми, языки пламени стали выбиваться из-под капота, гудели, трещали, выбрасывая искры и шлейф дыма. Что пора сматывать удочки понял только когда началась стрельба, листья с ветками куста стали разлетаться салютом.
    Ладонь пустая, разряжена. Я схватился левой, и оторвавшись от земли поплыл в сером тумане...
    Уходить далеко не стоило. Отпустив руки, выпал из портала и огляделся. И тут же увидел себя, бредущего по грунтовой дороге к кустам. Опять мой двойник из последнего предыдущего, и опять мне следовало оставаться незамеченным!
    Когда двойник поворачивался в мою сторону, замирал, переждал и уходил дальше.
    Лес впереди жидкий, высокие стволы, даже близко стоящие, оставляли видимость на десятки метров. Только когда исчезли кусты, вздохнул с облегчением. Дальше безопасно, следов не оставил. Новая петля времени надёжно замкнулась.

Даша
    Никогда не спрашивала что мама нашла в этом человеке. Понятно, что лидер, ясно, что деньги достаёт из воздуха. Но неужели нравилось и то, что он убийца? А он ещё и грязный убийца! Или всё-таки мама этого не знает?..
    Как можно столько жить с человеком и не догадываться кто он?
    Как хорошо, что тот мужчина остался жив!.. Что он не только остался, но и показался одной мне, чудесно. Чудесней всего, что случилось раньше!
    Я, конечно, надеялась, но всё же не ждала настолько скорой встречи, и его голос, прозвучавший за спиной заставил вздрогнуть. Когда оглянулась, он вышел из-за рябины. Всё такой же серьёзный, живой и прекрасный.
    – Как тебя, девочка, звать? – спросил, назвав девочкой.
    Вопрос неожиданный, немного затупила и вместо ответа спросила:
    – А вас? – после совсем смутилась и принялась не к месту извиняться: – Простите, я Дарья…
    – Дарья, а что ты делала там, в посёлке Вишнёвом?
    Он что, всё забыл? И я, захлёбываясь от воспоминаний, стала объяснять:
    – Меня привезли сама не знаю зачем… Ну а потом я уже не хотела, и сама ушла… Мне там ничего не надо!.. Думала, он хочет показать что-то интересное… иначе бы не стала… А он взял и в вас выстелил!.. Я этого не хотела… Простите! – снова извинилась.
    Я, вообще-то не нюня и плакать не привыкла, но в такой обстановке слёзы сами брызнули так, что не сдержалась. И голос стал детским, жалобным и блеющим. И оттого, что это признание стало выглядеть так позорно, расплакалась безутешно. В глазах изображение незнакомца расплылось. А он молчит и считает меня плаксой и дурочкой. Его рука вдруг коснулась щеки. Он оказался рядом и стал успокаивать:
    – Не волнуйся, ты ни в чём не виновата!
    И мне сейчас важно было прижаться к нему, такому доброму, живому, сильному, умному, всё понимающему... Прижалась, стала успокаиваться. А он гладил по голове и тихо говорил что-то утешительное.
    Сколько длилась эта моя слабость не помню. Но в какой-то момент, когда настала тишина, он за плечи меня отстранил, снова провёл по мокрому лицу ладонью и произнёс:
    – Ты сказала, не знаешь зачем вы ехали в Вишнёвый. А кто может это знать?
    Это мог только мой отчим!

Глава 8. Наш берег тоже стало заливать
А. М. Сергеев, академик
    Четыре разных, не связанных друг с другом, команды занимались схожими проблемами, и только в одном случае не получили результат, решив, что с биологическими объектами работа бесперспективна…
    В Италии добились многократного мерцания лягушачьей икры – это новое в создании светодиодной техники. В Новой Зеландии обеспечили стерилизацию плесени точкой магнитного фокуса. В Китае вообще считают работу с биообъектами своей основной задачей, и результаты исследований скрыли от мирового научного сообщества. Возникла необходимость слетать к нашим, разобраться что у них не так и когда собирался отменить визит на конференцию в Испанию, пришло сообщение о пожаре в лаборатории и гибели Сергея Анатольевича Лукьянова, с которым только вчера долго беседовал про работу, трудности и перспективы. Как тогда показалось он был не в себе, говорил слишком взволнованно, то замолкал без причины, то тараторил не останавливаясь. И считал, что убедил меня, про тупик в работе…
    Тогда я не знал, что слышу его, беднягу, последний раз. Сергей – выдающийся организатор и вдохновитель, случайная находка из сотен других, не менее достойных, в команду специалистов его включил я сам!
    Но надежд он не оправдал, возможно, не хватило опыта. И при пожаре сердце толкнуло совершить поступок, к которому нужно выходить с холодной головой! Геройствовал…
    Впрочем, не знаю. Это как с героем фильма, которого каждый неискушённый наделяет собственными мыслями. Было в словах самого Сергея нечто, в которое оказались втянуты эти трое: «Кто же мог знать, что всё так обернётся!» Мне не хватило проницательности спросить, думал, он о технических трудностях, которыми баламутит Борис Ильич при каждой новой возможности поплакаться.
    Надо выяснить все обстоятельства гибели Лукьянова. Лучше опросить остальных. Ещё сделаю запрос в полицию. Недели две-три придётся потерпеть, пусть следствие разбирается. К этому моменту и я разберусь со своими делами и пусть одно дополняет другое.
    Ничего не происходит просто так. У всего есть истоки и последствия…

Сергей
    Кто приказал напасть, пришлось спросить у этой девочки. Она, к сожалению, этого не знала, сослалась на какого-то Семёна, который должен это знать. Спросил:
    – А кто этот Семён? – она смутилась, возможно, какой-то знакомый или родственник. – Ты мне его покажешь?
    Нужно было узнать всех, кто виноват в том, что один из нас двоих вышел из схватки неживым, а другого вынудили исчезнуть: потеряв имя и всё остальное, характерное для прежнего Сергея Лукьянова.
    Обнаружат специалисты когда-то виновников этого – пусть, но для меня это «когда-то» чересчур далеко! Необходимо постараться вернуть себе бесценную вещь – жизнь.
    – Как вас зовут? – спросила девочка.
    Зачем ей это? Что моё новое имя может ей дать? Но всё-таки ответил:
    – Виктор Николаевич…
    – Значит, Виктор! – девочка улыбнулась. – Можно, я буду называть вас: Витя?
    Никто меня Витей ещё не называл. Пусть попробует.
    – Можно! А как к тебе обращаться?
    Девочка ответила с серьёзным лицом:
    – Дарья, можно Даша.
    И опять улыбнулась. А я стал подозревать, что она тоже имеет другое имя. И Даша – это как бы псевдоним для меня. Но мне фиолетово!
    – Хорошо, Даша! Ещё раз спрошу, ты мне покажешь Семёна?
    – Это мой отчим…
    Проявилась неочевидная семейная связь, о которой я смекнул ещё в лесу.
    – Я догадался!
    – Вы, Виктор, не улыбаетесь. На меня обиделись? – Витей называть не стала и это уже хорошо. И какая ещё обида? Когда она успела заметить мою улыбку? Может раньше... Например, была знакома с двойником? Но Сергей об этом не говорил, а Даша не знала имени.
    Пробую выяснить:
    – Про обиды не помню, но мы разве встречались?
    – Не помнишь? – Даша решила перейти на «ты».
    – Не помню. – подтвердил.
    – И не помнишь как тебя убили?..
    Это касалось только двойника. Я смотрел на эту девочку, пытаясь вычислить условия, при которых она видела смерть Сергея. Избегая ответа, спросил:
    – Я что, мёртвый? – она помотала головой, у неё даже открылся рот от изумления.
    – Раз жив, твой вопрос неуместен. Да, убили другого человека. – про двойников ей знать не надо, пусть считает близнецом. – Но мне необходимо знать кто и за что это сделал. Ты же мне поможешь, Даша?

Даша
    Ёж виниловый! Он другой… Я давно должна была это заметить. Иная одежда и меня не помнит. Но похож, один в один!
    – Вы братья?
    – Больше чем братья, мы близнецы. – ответил он и усмехнулся.
    И улыбка этого близнеца точно такая! И смотрит такими же добрыми глазами. Что он мужественный и добрый я не сомневаюсь ни секунды.
    – Чем я могу помочь? – хотелось быть полезной.
    – Я хочу с твоим отчимом встретиться! – тут же сказал Виктор Николаевич.
    Ух ты! Решиться на встречу с убийцей брата-близнеца может только безбашенно отважный. Он идеал, в этом не могу ошибаться! Хочет встретиться с отчимом, но этого не хочу я. Что может произойти я один раз уже видела и больше такого не будет! Надо отговорить:
    – Зачем? Он не станет разговаривать!
    – Ты так думаешь?
    – Я уверена! Семён даже маме ничего о своих делах не говорит.
    Семён, как я поняла, от нас с мамой скрывал всё. Впервые увидела какой он на самом деле только сегодня.
    – Он с вами живёт? – по-прежнему невозмутимо спросил Виктор.
    – Да, – ответила. – живёт с нами.
    – А остальные?
    Он наверняка про команду отчима.
    – Они нет! Только время от времени кто-нибудь в гараже ночует.
    И Виктор попросил в форме вопроса:
    – Ты проведёшь меня в свой дом?
    Вот это супер! Я никогда ещё не приглашала мужчину в свой дом. Вероятно, пора пробовать. Только не смущаться, я уже взрослая!
    Но предательский румянец уже опалил щёки. Опустила голову чтобы скрыть.
    – Конечно! Только…
    Как быть с Семёновой системой видеонаблюдения? Он натыкал камер куда только можно. И задёргал: «Что ты делала ночью на кухне? Я за тобой слежу!», «И нечего маме ходить жаловаться. Мне всё известно!»
    Правда, я уже знаю, как незамеченной пройти к подруге Алке за калитку между нашими садами. В моей комнате камер нет, включаю аудио, запираю дверь, меня не трогать, музыку слушаю. Через балкон перелезаю на пожарную лесенку, потом за жимолостью пригнувшись крадусь мимо боковой камеры до теплиц, а там уже и забор с калиткой недалёко. Возвращаюсь тем же маршрутом за полночь. И Семён ни разу про это не ныл.
    – Только есть сложности.
    Мама точно будет недовольна, когда узнает, скажет: «Что же ты, Дарёна, делаешь?!». Дарёна у неё – имя ругательное, когда в хорошем настроении ласково называет Дашулька. Один Семён считал, что мама всегда обращается ко мне ласково, и сам употребляет ругательное имя Дарёна постоянно.
    Всем же должно быть ясно, что я сейчас делаю! Веду к себе красивого мужчину… Нет, не так. Он, как и его брат, не просто красивые, они лучше всех! И я стану помогать Виктору чем смогу!
    Так для себя решила и уже спокойно закончила:
    – Он камеры везде поставил, но я знаю как пройти.

Антон
    Когда вернулся, отвезя окончательно протрезвевшего Бориса, у моего дома уже стояла, неловко перегораживая въезд на участок, служебная машина с мигалками. Меня ждал прибывший за мной капитан с устным приглашением на допрос.
    Сергей предупреждал, и я готов, но не думал, что всё так быстро у них делается.
    В двухэтажном здании в центре нашего городка мы с капитаном Благонравовым поднялись на второй этаж и закрылись в его кабинете. Он достал из стола камеру и закрепил на на кронштейне.
    – Вы ведь не против, если я буду записывать всё?
    – Почти всё!.. – уточнил я. – Кое-что, касающееся нашей работы, засекречено!
    – Да? – удивился капитан. – Но у меня такой информации нет.
    – Запросите академика Сергеева Александра Михайловича, он вам объяснит.
    – К сожалению, беседа началась, а академика здесь нет. Поэтому все темы на моё усмотрение.
    – Тогда имейте в виду, о некоторых темах мне придётся отвечать уклончиво.
    И он кивнул. Разметка территории произошла, мы выяснили всё о допусках, и капитан начал:
    – Сегодня, в девять тридцать семь, некий анонимный источник сообщил, что в посёлке Вишнёвом слышны взрывы и стрельба из боевого оружия. Ещё пришёл сигнал с тревожной кнопки охранника. Дозвониться не удалось, и в двенадцать экипаж вневедомственной охраны был там. Застали на месте охраняемого участка пожар. А на территории обнаружили охранника с табельным оружием и тело убитого. Ещё один человек был живым, но скрылся, уехав в неизвестном направлении на машине, принадлежащей вам. Вы это подтверждаете?
    – Да, человек попросил, мы и подвезли!
    – Кто он, знаете?
    – Не вижу никакого нарушения! Попутная машина в тех местах – мечта. Автобус редкость, а такси стоит дорого и для большинства не выход!
    – Не надо уходить от ответа! Вы знаете этого человека?
    – В первый раз видел!.. Он что, преступник?
    – Видели в первый раз… Ладно! – отвечать на вопрос не стал и спросил сам: – А сами вы что там делали?
    – Как что? Лаборатория – наше рабочее место, приехали трудиться!
    – Приехали трудиться… – снова повторил за мной. – Вдвоём? Почему ваш Сергей Анатольевич Лукьянов там был уже рано утром?
    – Вы, капитан, уже начали задавать вопросы, на которые ответа можете и не услышать. Всё, что касается деятельности любого из сотрудников – тайна!
    Граница показана! Но капитан старался залезть поглубже:
    – Я в дела не лезу, что именно делал Лукьянов мне безразлично. Хочу знать, что заставило его прийти так рано.
    – Техпроцесс! – ответил я спокойно.
    – Тех… что?
    – Технологический процесс! Для этого достаточно одного сотрудника, Сергей и вызвался.
    – У вас всегда так происходит? Отправляете человека одного…
    – Нет, это было первый раз!
    – И такое совпадение!
    – Какое совпадение? – не понял я.
    – Ну, как! Первый раз отправили одного. И в этот раз на вас напали!
    – Совпало, капитан! Или вы считаете, это Сергей Лукьянов спровоцировал?
    – Надо с обстоятельствами разобраться, тогда и станет понятно, что там у вас произошло. А ваше какое мнение: что там было?
    – Лично у меня, никакого! Спросите охранника, он всё это видел с самого начала. А мы приехали, когда всё кончилось.
    – В том-то и дело, все были позже. Охранник с ожогами сейчас в больнице, а ваш сотрудник убит… Единственного, кто мог бы помочь, вы увезли. Может, расскажете подробней?
    Казалось, капитан прижал меня к стенке, но был простой вариант, правда, тоже фальшивый.
    – Человек сел у ворот базы, мы поехали по грунтовой дороге в сторону Красного Дола. — стал объяснять я. — Когда ехали в лесополосе, он попросил высадить… Всё!
    – И вы не видели куда он пошёл?
    – Зачем? Развернулся, поехал обратно. До города путь не близкий…

Борис
    Как я и ожидал, академик позвонил до конца дня, когда у него самого было ещё рабочее время:
    – Здравствуй, Боря! Я слышал, у вас трагедия, погиб доктор Лукьянов… Мои соболезнования!
    – Да, я тоже об этом слышал! – ответил уклончиво.
    – Слышал? Можешь коротко рассказать, что произошло?
    – Много непонятного, Александр Михайлович, но в общих чертах, было нападение на лабораторию и её подожгли… И Лукьянова убили. Я собирался писать отчёт…
    – Как Сергей там оказался? Почему один? Ты же обещал, что будете делать всё вместе!
    – Он сам так решил. И ругать теперь кого-то поздно.
    – Ладно, Борис, пришли мне отчёт и подробное сообщение о происшествии, если можно, сегодня. Завтра улетаю в Испанию, там будет время разобраться. Вернусь через неделю…
    Как сказал Антон: «Навешай ему на уши что-нибудь съедобное. Потом вместе обмозгуем, как всё оформить».
    Съедобного навешал, теперь даже не представляю, что будет дальше.
    Странно, что с уходом Сергея наши взаимоотношения с Антоном стали лучше. Мне казалось, Сергей как-то выравнивал наши контакты и без него Антон только пилил бы меня беспрестанно, мы не могли нормально общаться. Но Антон оказался не таким уж вредным и объяснил какой линии нам придерживаться пока полиция не разберётся с нападавшими на лабораторию бандитами.
    И если у Сергея семьи в этом городе нет, то нам с Антоном есть за кого бояться!

Глава 9. Проход по тылам
Сергей
    Даша провела меня к себе.
    Избегая наблюдения, мы прошли соседним участком, пробрались через калитку в заборе, через сад Семёна и лезли по железной лесенке наверх. Дашина комната на втором этаже, она чисто прибрана, неловко было оставлять следы грязных от глины ботинок на лаковом паркете. Но девочка сказала, что всё нормально, она потом приберёт.
    Семёна пока не было. Я не стал говорить Даше про ту скоротечную стычку, что произошла в лесу, которую и боем назвать нельзя. В конце концов, это бандиты тогда верно оценили нападение, устроив стрельбу по кустам просто из страха.
    – Я только на минуту! – сказала Даша и выскользнула за дверь.
    Когда минут через пять вернулась, в руках был поднос, уставленный всякой снедью. Эта девочка поступала как хорошая хозяйка! В первый раз я увидел в ней взрослого человека.
    Я решил поесть. Последний раз я делал это часов десять назад своего личного времени. Да и в мире с тех пор прошло не меньше пяти часов. Усаживаясь с Дашей на кушетку, поинтересовался:
    – Семён не будет спрашивать куда ты, Даша, так много еды набрала?
    – Голодная, вот и набрала! Не его это дело… – логичный ответ самостоятельной девушки.
    – Он не заподозрит что был голодным кто-то другой?
    – Ко мне он всё равно не зайдёт, увидеть никого не сможет…
    И тем не менее, для волнения были причины, сомнения остались. Возможно, с камерами на кухне и в иных местах была какая-то хитрость, потенциальных неприятностей ждать стоило.
    Но у меня есть шанс переиграть ситуацию при любом раскладе. Сцеплю руки, воспользуюсь серым туманом.
    Пока мы с Дашей перекусывали, из-за двери послышался приближающийся женский голос:
    – Дашенька-дочка, ты уже дома?
    Даша вскинулась, подскочила к двери и защёлкнула замок. Потом, отдышалась, крикнула в ответ:
    – Да, мама. У Семёна машина сломалась, он будет позже…
    – Ладно… – спокойно ответила женщина и послышались удаляющиеся шаги.
    Похоже, в этом доме все и каждый, сами за себя! Между близкими людьми неприступаемые границы. Закрылась Даша и никто к ней не войдёт.
    С моей Оксанкой всё не так. Она, даже когда мы с Олей, её мамой, расстались, продолжала приходить, удерживая от полного распада семью. Напоминала о днях рожденья, сама готовила подарки, старалась праздники проводить со мной. И такое долгое отсутствие отца, какое в книге судеб уже записано, будет неприятным сюрпризом.
    Мне предстояла встреча с Семёном. Попытка избежать её будет трусостью… Я взял, погрел в руке и поставил обратно не пригубленный стакан с соком:
    – Даша, расскажи всё об отчиме!

Даша
    Пришлось рассказать! И даже то, как именно этот урод убил его замечательного брата. Окончательно разрыдалась, и Виктор снова гладил по волосам, утешал.
    Слёзы и правда быстро высохли. И чтобы подтвердить, что я готова на всё до конца, спросила:
    – Что нам делать придётся?
    – Всё сделаю сам! Постараюсь чтобы не подумал, будто ты привела меня сюда.
    Как, интересно, ему удастся это сделать? Может и попробует, но с Семёном это гнилой номер! Тайный маршрут к Алке был единственной моей удачей за много лет!
    Я, словно моя мама, покачала головой. Ничего без моей помощи ему не удастся! И заявила:
    – Я не боюсь Семёна!
    Виктор, склонив голову, посмотрел с интересом, оценил:
    – Это хорошо! – и тут же потребовал: – Проведи меня к нему.
    У отчима есть комната на первом этаже и комната в подвале. Но там тяжёлая железная дверь, ключи от которой Семён никому не даёт. Я только раз видела её открытой.
    – В подвале у него комната с оружием. Но туда не попасть.
    Виктор красивым жестом погладил лоб.
    – Спит он там?
    – Нет, в своей комнате, на первом. Рядом с выходом в сад.
    – Проводи туда!
    И я повела. Сперва убедилась, что мама в своей комнате смотрит телик. Потом мы прошли к комнате Семёна. Сама я туда никогда не заходила, когда Семён дома, только маме разрешалось это. Но теперь настали другие времена. Я первая повернула ручку, открыла дверь и вошла, Виктор за мной. Комната обустроена мамой с элементами, присущими только Семёну: ни телевизора, ни компьютера… Только видеомонитор на стенке для наблюдения за домом!
    Виктор осмотрел комнату и, подойдя, включил монитор. Сразу открылись все камеры в доме: коридор на втором, коридор на первом, камера над входом, три камеры на углах дома, лестница в подвал, пустой, тёмный гараж и непонятно что с двумя живыми фигурами, видимыми со спины.
    – Это надо было ожидать… – пробормотал Виктор и повернулся, рассматривая что-то над дверью.
    Теперь фигура смотрит в камеру, это Виктор, у меня неприятное предчувствие. Семён наблюдал даже за собой, камера здесь, у потолка, и так он точно определит, что я провела чужого. Но Виктор не чужой и я буду доказывать это Семёну, даже если он нацелит мне в лицо свой чёрный пистолет!
    – Всё хорошо! – сказал Виктор, заглянув мне в лицо. – Всё будет отлично!
    Торопливо тру сухие щёки рукой, говорю:
    – Я в порядке!
    – Так и держись! – одобрил Виктор и стал искать что-то на стенке под монитором.

Сергей
    Отчим Даши нас перехитрил. Поставил видеозащиту у себя в комнате. Кроме остального мы отметились уже тем, что зашли сюда. Чем это может грозить этой смелой девочке только догадываюсь.
    Но выход найду! Найду записывающее устройство и записи удалю. Кабели от монитора уходят под штукатурку. Машинально поднёс правую руку к стене, в звёздочке стало гудеть. Под штукатуркой к розетке шёл питающий провод 220. Характерная вибрация. И при этом различи иной трепет.
    Стал водить ладонью вправо-влево и по ощущениям смог составить карту замурованных проводов. Меня интересовали связывающие монитор с записывающим устройством. Сигнал таких линий слабый. Избегая трасс питающей сети, в тихих промежутках ищу сигнальные.
    Рука только сейчас стала чувствовать колебания тока. Ещё вчера у меня такого почти не было. Несколько дней немного щекотало ладонь, когда включал свет. Это казалось почти естественным. Только сейчас сумел разобрать, это не просто так, а имеет определённый, пригодный для использования, смысл.
    Когда в стенной путанице смог пройти нужный провод, вздохнул с облегчением. Регистратор оказался в шкафчике у двери. Там была ещё куча девайсов: какая-то радиоаппаратура с источниками тока, но я сразу определил тот, который был нужен. Вытащил его наружу, осмотрел и вернул обратно. Главное найти, а зеняться чисткой смогу когда наблюдать за улицей будет уже не нужно.
    Только тогда вспомнил о помощнице. Даша стояла и смотрела на меня в изумлении. Я и сам был удивлён, просто не верилось, что такое может быть! За минуту без каких-либо приборов сумел найти замурованные провода и отыскать видеорегистратор.
    – Даша! Пока иди, посиди у себя!
    Но она стояла, не думая уходить. Пришлось уговаривать:
    – Я останусь здесь и буду дожидаться! Не бойся, всё будет хорошо!
    Даша поджала губы и отрицательно качнула головой. Ёлки зелёные! Ещё и здесь проблемы! А мне требовалось тщательно обследовать помещение, проверить отсутствие оружия в комнате и убедиться в возможности выйти отсюда в любой момент, проверить замок… Но это только без Даши!
    – Прошу. Мне надо подготовиться. Побудь у себя!
    Но она и не думала об уходе. Наоборот, подошла близко-близко, так, что я почувствовал её дыхание, и прижалась. Такой недетский жест! Чисто инстинктивно ответил давно забытым: обнял. Фигура с тонкой талией, жёсткая, атлетичная.
    Это и хорошо, и плохо. Её близость мне помешает как накануне в лесу, недопустимо смягчит, размоет ненависть к убийце...
    – Даша! Я обещаю, что приду, иди в свою комнату и не выходи даже когда вернётся Семён. Я к тебе нежно отношусь! Ты мне веришь?

Даша
    Виктор прогонял. Хотела ему верить, он такой необычный, но взрослый. Взрослые обычно врут, хотя это никому не надо. Но то, как искал прибор, как не боится ничего, выделяет из обычных. Сказал, относится нежно, это, пожалуй, честно. И есть способ проверить искренность, о котором как-то говорила Алка: во время поцелуя мужчина не сможет обмануть.
    Проверить в школе не с кем. Все парни такие жалкие, казаться старались крутыми, но при близком разговоре или хамили, или начинали заикаться и отворачивались, чтобы не смотреть в глаза. Как с такими целоваться? Они ещё дети.
    Но теперь повезло, рядом настоящий мужчина, лучший из всех! Но он не видит во мне женщину.
    – Побудь у себя!..
    Не отвечая, шагнула и прижалась к нему. И Виктор обнял, показав своё отношение. Очень хорошо! То, как целуются в кино выглядит чарующе. Но в данной ситуации это не подойдёт. Оттого что стоим близко, я вдруг разомлела. От близости, объятий… Волшебно! Он говорил, но я не вникаю, в голове приятный туман, сквозь который долетело:
    – К тебе нежно отношусь. Ты мне веришь?
    Вопрос ко мне, машинально кивнула, ничего не соображая. Виктор отстранил от себя и за плечи подвёл к двери…
    Когда у себя в комнате вернулось сознание, не закрывая дверь проплелась к кушетке и, не в силах стоять, повалилась туда.
    То, что случилось, сказочно. Обнималась со взрослым мужчиной и он сказал – до меня только дошло, – сказал, что относится нежно. Я ему верю. Виктор такой славный, что обмануть не может! И когда поговорит с Семёном, придёт ко мне!

Семён
    Старый серый си-два Игоря тоже пришлось уводить с дороги. За кустом места не осталось, загнали впритык с моей и оставили багажником на дороге. Что там случилось, один хрен знает! Конверт заглянул под капот, сказал:
    – В пятом цилиндре что-то взорвалось и редукционный клапан бензонасоса разнесло. И топливо вспыхнуло...
    Какая вспышка? Это был взрыв. Конверт сам выскочил и стал отстреливаться. Игорю теперь светит искать новый примус! Если, конечно, Конверт не найдёт движок для этого. Но Конверту пока некогда, пусть штопает мою. А с тем снайпером в посёлке, который её подбил, я ещё разберусь, он у меня в списке теперь первым!
    Едва вспомнил о снайпере, смарт в кармане дрогнул. Пришло сообщение о проникновении в комнату. Зона 2 – маленький датчик люка в полу. Пока меня нет жена с падчерицей не заходят. Длинная антенна на крыше дома позволяет не только держать в курсе, но и просматривать запись событий на расстоянии до тридцати километров.
    Запустил просмотр и сразу в своей комнате увидел нарушителя, который вылезал из люка. Люк нужен для того, чтобы при опасности оставалась возможность быстро вооружиться и встретить противника достойно. Пистолет, постоянно лежащий под подушкой, это трусливо!
    Тот человек вылез и закрыл люк за собой. Аккуратный, гад!
    Интересно, пытался он разобрать код замка? Продавец сказал, для этого потребуется год непрерывных занятий специалиста. Этот человек мог, конечно, быть специалистом, но ему не хватает очков…
    Теперь следует поспешить с возвращением!
    Откуда взялся такой гусь? И кто виноват, что пока я здесь отрабатываю, он там щупает мой арсенал? Уж это я, когда вернусь, выясню...
    Пока стою, просматриваю видео, народ нахально ждёт. Совсем разболтались!
    – Ну, что уставились? Вперёд! – потом вспомнив, добавил. – Игорь, ты свой шмайссер здесь спрятал?
    – Конечно!..
    – Захвати, будет работёнка!

Глава 10. Стычка, которой не было
Сергей
    Когда Даша на нервах ушла, я стал тщательно обследовать территорию. В комнате сразу обнаружил люк в подвал, по-видимому, чтобы быть ближе к сейфу, где вероятно хранит оружие. Он всё обустроил таким образом: ход из спальни ведёт в подвал к сейфу, дальше можно попасть в кухню. Но и без подвала Семён безоружным не останется. В платяном шкафу, при отгибании задней стенки, открылась коллекция ножей, лишь некоторые экземпляры условно можно считать кухонными принадлежностями. Такой бандитской обеспеченности я обнаружить и ожидал. Семён – бандит!
    На всякий случай проверил постель, но ничего опасного там не нашёл.
    Впрочем, чего я ищу? Оружие, из которого убит Сергей, осталось при нём и он вернётся уже вооружённым. Пользоваться для защиты его перьями и тесаками не буду. И прятаться не стану! Встретимся лицом к лицу...
    Заставить такого криминального типа говорить о заказчиках убийства выглядело не слишком реальным. Все карты у него, но всё же маленький шанс оставался! Пользоваться здесь оружием Семёну не с руки, да и приглашать для разборок сообщников ради одного подозрительного он не станет. А в поединке тет-а-тет, пожалуй, перевес окажется на моей стороне. Здесь и фактор неожиданности, и мои возросшие боевые возможности, выраженные маленькой звёздочкой на ладони.
    Вернулся к монитору и стал рассматривать окрестности, панораму с трёх наружных камер: с тылы, с правой сторона дома и с фасада. Последняя направлена на отрезок Краснодольской дороги, проходящей мимо. На ней ещё различалась дорога от Вишнёвого, выходящая из-за сосен. По этому пути ожидалось пешее возвращение Семёна, транспорта у него не осталось.
    Остальные камеры показывали дом. И последняя, прикрученная над дверью, раздражала. Там человек беспокойно крутился у мерцавшего монитора, именно это формировало дискомфорт. Движение на экране запаздывает, будто там двойник из недалёкого прошлого, а не я.
    Закрыть его ладонью, чтобы не отвлекал, трудно, ячейка большая. Нашёл в кармане куртки Сергея обычный для себя носовой платок, пододвинул к двери стол, взобрался и завязал тряпкой потолочную камеру. Это проще, чем искать нужный кабель у регистратора.

Семён
    До выхода из леса снова посмотрел что происходит у меня в комнате. Не исчез ли «посетитель»? Встретить его лучше у себя. Этот аферист – лох. К чему он затеял этот визит? Возможно оплаченная ликвидация была аферой, с целью выкурить меня подальше от дома. Вряд ли, конечно, но исключать такое нельзя...
    Чтобы записать, включил одну эту камеру для записи на смарт.
    Последний раз взглянул, вор, орудуя в моей комнате, подтащил зачем-то стол к двери, и вдруг его голова оказалась перед камерой. Непроизвольно вырвалось:
    – Так это он!
    Игорь с Конвертом оглянулись. Объяснять не стал, сам не понял...
    Прежде чем вор чем-то закрыл объектив, секунду светилось его лицо. Отмотал чуть назад и остановил кадр с лицом. Конверт подошёл, заглянул из-за плеча.
    – Он? – тут же спросил его.
    – Похож. – согласился осторожный Конверт.
    – Но этого не может быть!
    – Двойник, может близнец... – пробормотал механик.
    – Чушь! – крикнул я.
    Подошли Игорь с Сулемой. Может подскажут что-то по делу. Но они живого Лукьянова не видели. Сулема стал чесать репу, а Игорь пожал плечами и свернул в лес по моим делам. Конверту сказал:
    – Он сейчас у меня дома!
    – Ну, и… – похоже, у Конверта тоже не всё в порядке с головой.
    – Его час как нет! – напомнил.
    – Близнец или двойник. – повторил Конверт.
    – Ты сам себя слышишь? Зачем этому близнецу лезть ко мне?

Сергей
    Дружина Семёна появилась быстро. Три смутные фигуры на пределе видимости прошли за деревьями, и один из них вскоре протопал по извилине дороги перед забором участка. Возможно, это тот, кого жду. Но у меня по-прежнему никакой ненависти! Была жалость к двойнику, получившему своё без вины.
    Попробовал представить воронёный ствол в руке этого Семёна. Но в уме возникали только какие-то мультяшные пукалки, которые стремились вызвать ненужную улыбку. И точка на ладони ни разу не вздрогнула.
    – О, у меня гости незваные! – произнёс человек, появившийся в распахнутом дверном проёме.
    – Семён? – спросил его. Кто такой надо сразу выяснить, знакомить нас некому и зайти мог кто угодно.
    Не отвечая и склонив набок голову, тот нахально рассматривал меня. Смотрел и молчал нестерпимо долго. Я тоже молчу, предпочитая в этом случае не прогибаться. Наконец на лице у него появились признаки раздражения.
    – Чего молчишь? Считаешь, я должен придумывать оправдание?
    Выждав положенные кем-то пять секунд, повторил с той же интонацией:
    – Семён?
    Тот наконец занервничал:
    – Ты кто?
    Всё его поведение говорит что это Семён. Перехожу к атаке:
    – Не узнаёшь?
    Такой вопрос был готов, когда Даша сказала, что Сергея убил он.
    В глазах мелькнул страх и у меня заныла правая ладонь. Не от ненависти, в этот раз причиной стал эмоциональный подъём. Я делал точные ходы и противник дрогнул! До победы далеко, но первый период за мной! Семён вёл себя уверенно, но сразу поплыл, стоило косвенно напомнить об убийстве.
    – Нет, не узнал. – соврал нечестивец, залезая рукой в задний карман брюк.
    – Даже не думай! – предупредил попытку достать оружие и вытянул раскрытую в его направлении заряженную ладонь. Энергии там за последнюю минуту накопилось столько, что вынесет стенку!
    Семён среагировал правильно: замер, медленно вытянул из-за спины пустую руку и показал ладони, демонстрируя лояльность.
    В этом было что-то недостаточно искреннее. Чем заряжена ладонь он не знает и зрачки  при этом сужены, с испуга они бы распахнулись. Он остался в теме и мои прежние достижения теперь казались лишь попыткой. Надо вносить какую-то коррективу.
    – Отойди от двери! – ладонь по-прежнему нацелена в лицо.
    И он послушно стал отходить. Я двинулся в сторону освободившегося проёма с распахнутой дверью. Это место, по моим понятиям, самое удобное и безопасное. Дверь будет за спиной и вся комната на виду…

Семён
    Придурок, очень похожий на Лукьянова, оказался в действительности лохом. Угрожая ручонкой, считал что победит, хотя видел мои руки. Удар в голову он не ожидал и рухнул даже не вякнув! А чтобы не приходил в чужой дом как хозяин, от души добавил пару раз ногой по рёбрам.
    Запер, чтобы не смущать своих, дверь, в подвальном сейфе взял наручники и украсил ими его руки. Можно было и без этого, Игорь до сих пор дежурил со своим снайперским винторезом в лесу. Отпущу и его никто не найдёт, но у меня вопросы, без ответа на которые буду чувствовать себя незащищённым.
    В семье крыса. Сегодняшнее приключение с машинами и пронырой-двойником могло быть подстроено претендентами на мою территорию ответственности. В конце концов, даже Захар, который кинул нам за сегодняшнее четыре ляма, тоже мог претендовать на это.

Сергей
    Что-то непонятное! Ткнулся лбом в пол, лежу и не могу подняться. В нескольких местах болит, руки за спиной свело и очень хочу почесать болезненное место на макушке.
    Видно, я что-то пропустил. Попытка встать привела только к бессмысленному шевелению. Руки за спиной сцепленны какими-то железными скобами.
    – Прочухался, ублюдок? – послышался голос из-за спины. – Сейчас всё расскажешь, или пущу в расход  без сожаления! – это голос Семёна. – Уяснил?
    Как и что он сделал для такого положения вещей думать поздно. Он действительно пустит в расход, если, конечно, его не сдержит любопытство! Что он хочет знать, догадываюжсь.
    – Я пыли с пола наглотался! Помоги сесть – поговорим.
    Семён засмеялся:
    – Да-да, конечно! Никаких поговорим! Я спросил, ты говоришь! Молчишь – идёшь навещать прадедушку... Даю тебе десять… нет, много, пять секунд! Не начнёшь говорить, шлёпну! – его нога придавила спину.
    Главное – спокойствие! Это я уговариваю себя. Жду, потом спрашиваю:
    – Прошли секунды и дальше что? – повернул голову, чтобы легче было разговаривать. – Не сдержишься, тогда ты ещё больший дурак!
    В ответ на «дурака» он ткнул меня в висок носком ботинка, показал кто хозяин!
    – Я готов делиться информацией. – я хмыкнул. – На взаимной основе.
    Новый удар жёстче, за ухом хрустнуло. Семёну не нравится, что я диктую условия. Он желал всё диктовать сам и не был готов опускать планку своего положения.
    – Смотри сам! — продолжил я. — Надеюсь помнишь, убить меня невозможно. Я вернусь, всё станет ещё хуже! Может договоримся без крови?
    Это пришло в голову неожиданно, как озарение. Убив в Вишнёвом одного Лукьянова, здесь он получил другого, в принципе, бессмертного. Но Семёна это не пугает:
    – Убил, и ещё раз убью!
    И над моим ухом щёлкнул затвор. Он всё-таки поверил.
    – Поехали, раз так хочется. — я весь сосредоточился чтобы голос не дрогнул и звучал естественно, даже как бы безразлично.
    – Знаешь, как охота врезать тебе по черепу рукояткой! Сдерживаюсь из последних сил…
    – Значит, не договорились?.. – продолжил психологическую борьбу.
    – Ладно, давай. – Семён сломался, решил не обострять. – Ты кто?
    – Я твоих глаз не вижу!
    – М-м... Зачем тебе глаза?
    Уже теплее.
    – Поверни! Хочу видеть твои глаза, убийца!
    Что там происходило за моим затылком я только догадывался. Мои слова, особенно последнее, скрутили его так, что сейчас он не мог уже принимать сколь-нибудь осознанное решение. Стоял, молчал и снова боялся увидеть моё лицо. Был, как пирожок на сковородке! Теперь нужно не опаздывать!
    – Я взглядом не убиваю, просто поверни.
    И он сделал это без возражений. Не знаю, как такое действует, меня этому никто не учил, но когда в одиннадцатом классе в школу пришёл психотерапевт и начал вводить всех любопытных в транс, мои друзья, прикалываясь, вытолкнули меня на сцену. Мне стоило больших усилий не бунтовать. Решил, хуже не будет и уселся с тремя другми жертвами. Сел и стал прикалываться. В конце я уже откровенно издевался над гипнотизёром, он сам несколько раз впадал в транс и подчинялся…
    Стыдно вспоминать, но и большинство зрителей тоже поплыли. Никто не смеялся, все молчали. Тишина мёртвая. Но потом пришлось исправлять всё.
    Семён стал пытаться уйти от воздействия, но ещё не пришёл в себя. Чтобы не терять контакт, снова приказал:
    – Смотри в глаза!
    Его коробило, но подчинился.
    – Отвечай, сколько ты получил за моё убийство? – спросил командным голосом.
    – Четыре…
    – От кого?
    – От Захара.
    – Он как это объяснил? – пока ещё Семён был доступен, я старался получить максимум информации.
    – Никак, перевёл деньги, выслал фото. Всё.
    Это уже была информация, которую стоило получить при любых издержках. Кто такой Захар вполне можно выяснить. Как его найти и к нему подойти, вопросы другого порядка.
    Теперь пора освобождаться. Потребовал:
    – Ключ от наручников!
    Но, как видно, поздно! Семён сощурился и выдал:
    – Ещё чего? – при этом больно ткнул коленкой в уже пострадавший бок: – Заткнулся быстро!
    С последним требованием не повезло. Надо было спрашивать ключ в первую очередь, теперь поздно.
    – Говорить станешь, когда спрошу! – распорядился очухавшийся Семён. – Кто тебя послал и зачем?
    Я успел только начать:
    – Никто… – кулак тут же показал, что он таким началом недоволен. Дыхание сбилось, с трудом закончил: – …я сам себе хозяин!
    – Заткнись! – и ударил снова.
    – И, кстати, деньги деньгами, но зачем убил? – снова попытался наседать на Семёна.
    На этот раз хозяин сопротивлялся эффективно, напрягся, закрыл глаза и был уже близок к рецидиву, пришлось добавить копоти:
    – Будешь мягким, всё расскажу, не будешь – пеняй на себя! Больше предупреждать не стану!
    Но выйти ему удалось, он освободился, стряхнул всю муть, что я на него нагнал, достал пистолет и усмехнулся:
    – Что напоследок сказать хочешь?
    Нехорошо вышло. Вероятно и Серёжка-первый сейчас пойдёт под снос. Вроде, узнал всё, что нужно, но для освобождения чуть-чуть не хватило… Плохо, что руки сзади и скованы наручниками. Обеспечить в таких условиях портал в серый туман… нельзя? А почему бы не попробовать? Руки всё равно вместе, контакт обеспечу…
    Семён, продолжая улыбаться, щёлкнул затвором. Я вздохнул, сцепил ладони. Что-то шевельнулось, прошёл импульс и стал нарастать нескончаемый приток силы. Последнее, что услышал от Семёна:
    – Передавай привет своей праба…
    Выстрела уже не услыхал, всё заполнила серая беззвучная пелена, длившаяся достаточно долго. Уходя в прошлое, надо проскочить период, когда мы с Дашей появились здесь. Встреча с собой привела бы к нежелательному новому размыканию петли времени.

Глава 11. На краю обрыва
Семён
    В общем-то беседа не получилась и подошла к концу. Этот вор врал, юлил и честно говорить не хотел. Сидит на полу со скованными за спиной руками и гоношился: пеняй на себя!
    Надо было этого двойника давно уже отправить к Игорю в лес на перевоспитание, но я благородно надеялся на разговор. Крайний способ уже не такой действенный, ожидать от него непредвзятости не стоит. Девять из десяти под страхом будут врать. От остальных и того не добьёшься. Но как последний действенный этот способ подойдёт. Не сулить же деньги за правду!
    Достал из кармана ПМ, взвёл, театрально попрощался и тут случилось непредвиденное! Никакого звука, смотрю широко открытыми глазами и где-то в подкорке закрутилась мысль: «Этого не может быть!»
    Тело вора исчезло быстрее, чем успел мигнуть! Ствол, который, ожидалось, упрётся в череп, прошёл это место и не упёрсяя. Недоделанный покойник пропал!
    Не доверяя глазам, провёл рукой в том месте, рука подтвердила отсутствие. Потом уже  стал оглядываться. Незаметно из комнаты уйти невозможно. Он здесь и чудес не бывает! Бывают лишь фокусы и обманы… Как он мог обмануть и куда делся?
    Дверь заперта, выйти можно только через подвал. Открыл люк, полез. Из подвала выбрался на кухню. Потом, спрятав пистолет, заглянул к Лиле. Жена спит перед телевизором и у неё никого нет.
    Проверил фасадную и садовую двери. Заперты!
    На всякий случай поднялся на второй этаж. Прошёлся по комнатам, заглянул к Дарёне. Выйдя, понял, что где-то пропустил. Но в доме ведётся запись и всё должно остаться на ней. Не зря же поставил эту штуку!
    Уходя через подвал не догадался оставить открытой дверь. Запертая изнутри, она заставила снова лезть в подвал. Свет включать не стал, привык проходить в темноте.
    Неожиданно перед самой лесенкой в комнату наткнулся на преграду. Нечто тяжёлое, железное от удара загудело. Потирая ушибленный лоб, нащупал выключатель, включил свет. И тут испугался по-настоящему! Удар пришёлся в распахнутую настежь дверь сейфа. Пару минут назад проходил, она была закрыта! Заглянул внутрь. На стенах и полках всё в порядке: охотничья «Сайга», немецкая вертикалка, аккуратно сложенные коробки с патронами, два морских офицерских кортика, вскрытая коробка от ПМ на откидном столе. Всё, как утром оставил! Но сейф открыт! Не без уважения подумал: это не простой вор, он классный шнифер! Тот ещё жучара! Снова достал пистолет, снял с предохранителя. За вскрытие надо платить.
    Люк в комнату по-прежнему открытыт, поднялся на ступень, заглянул в комнату. Вот он! В лицо смотрит вор, оставшийся без наручников, хотя ключ по-прежнему у меня.
    Как это он? Бесследно исчез, за пару минут и вскрыл надёжный кодовый замок, и снял наручники. Факты небывалые, никогда о таком не слышал. Да и возможно он не двойник, а сам воскресший покойник! Воскрешение из той же оперы, мороз по коже. Он предупреждал, а я не верил... Говорил: «Хочу видеть твои глаза, убийца!» Такое мог сказать только оживший мёртвый. А я не сообразил!
    Оружие для покойника бесполезно! Пистолет сейчас – только игрушка. Поморщился, выбрался в комнату и ствол бросил на стол. Пусть будет как будет!
    – Ладно! Чего ты хотел?
    – Желаю знать за что убит. – тотчас выдал он.
    Что ему ответить?
    – За четыре лимона. Достаточно этого?
    – Не играйся! Я не шучу. Мне нужно знать, зачем.
    Снова волна подчинённости чуть не захлестнула. Моргнув, отвёл её и ответил:
    – Если скажу, что и я этого не знаю, поверишь?
    – У Захара узнай!
    – Мне-то это зачем?
    – Но ты же хочешь, чтобы я от тебя отстал!
    Интересное предложение! Но я и после того, как всё сделаю, не буду чувствовать себя в безопасности. Случись что, этот мертвец опять начнёт приходить и кочевряжиться.
    И тут вспомнил камеру! Стоит сказать Захару, что его на крючок пытается зацепить этот покойник.
    Нужскачать… Нет, это не выйдет! Его лицо Захар знает, скажет, это я должен был с ним разобраться потому как заплачено… Это я теперь у Захара на крючке, выполнить заказ не смог... Но от покойника отмахнуться попробую.
    – Хорошо. Я завтра планирую поговорить с ним и задам такой вопрос.
    – Сегодня, – возразил он, – сейчас! На завтра времени нет.
    Меня это не волнует, вуолнуют другие проблемы:
    – У меня машина загнулась, в город поехать не могу, а связь здесь не работает.
    – Найдёшь как. Это в твоих интересах.
    Наглый пацан! Я так прямо и побежал… Сейчас в моих интересах избавиться от тебя одного. Потом найду на регистраторе все видеокадры с этим покойником и определю как попал в мой дом. Мистики в этом не должно быть никакой. И пусть только он попытается снова вешать мне на уши свой бред с воскрешением.
    – Хорошо! Освободи пока мою комнату. Я с работы только пришёл, не отдыхал, не умылся…
    – Про работу твою напомнить? – вероятно это он про себя.
    – Просто на пять минут освободи комнату. – он меня уже достал!
    Тот покачал головой, но к двери повернулся.
    – Если что, видеоохрана твоя больше не работает! – наглец спокойно щёлкнул замком, открыл дверь, вышел и закрыл за собой. Вроде как хозяин вышел.
    Видеоохрана ему не работает. О чём он? Про видеонаблюдение?
    Подошёл к монитору и включил. Через полминуты изображение не появилось и монитор самостоятельно отключился. Такого ещё не было со дня как всё это запустил мастер. Нужно снова вызывать, ремонтировать. Или же он отключил…
    Но всё равно те кадры будут храниться и ждать своего часа. Я всё-таки узнаю как ты всё это делаешь: как пришёл, как подбирал шифр, как водил меня за нос и кто этому помогал. Хотя не верю, что кто-то из моих мог это делать.
    Сегодня и с Дарёной что-то не очень получилось. Думал удивить, заставить восхищаться. Как с дочкой родной поступил. Но та отвернулась, села в машину, не стала смотреть. Видно Конверт всё испортил гранатами…
    Чтобы посмотреть что с регистратором, открыл шкаф и оттуда сразу потянуло горелыми проводами. На средней полке, где была плотно установлена видеосистема, теперь зияла большая брешь. Что-то взорвалось и теперь от россыпи мятого металла тянулись струйки дыма.
    Кто так сделал, сомнений нет!

Сергей
    Как вышел из портала, в комнате никого не оказалось. Ужасно давили вериги на запястьях за спиной. Этот Семён был конечно умным, сидеть так было неудобно и встать невозможно. Пришлось выполнять акробатические номера на полу, чтобы перенести руки под ногами. Когда это удалось, на запястьях остались болезненные красные полоски от наручников, но способ был единственным.
    Руки зажаты плотно, но правую смог провернуть к застёжке левого браслета и успешно разрядить. Левая рука почувствовала только лёгкую вибрацию. Зубчатая дуга браслета отстегнулась и рука стала свободной.
    С правой пришлось провозиться дольше. Она сама не могла себя вызволить, пришлось искать иные пути: осмотрел конструкцию левой застёжки, встал и снова вскрыл ножевой музей Семёна. Нашёл секиру с тонким лезвием. Левой рукой осторожно просунул лезвие между деталями правого браслета, по щелчкам вывел дугу из зацепления и, скинув наручники, размял болезненные следы на запястьях.
    Ещё одна проблема. Пока корячился на полу, увидел провод, тянущийся по линолеуму. Провод тянулся к люку, нырял в подвал и намекал на сигнализацию. Что-нибудь вроде спрятанного геркона.
    Выходит, открыв люк, я мог предупредить Семёна о своём визите. И он встретился со мной подготовленным.
    Повторять промах в этом времени не стоит. У меня в кармане до сих пор лежит тот, почти легендарный магнит, с которого начались прыжки во времени и другие сюрпризы. Тогда я посчитал это своим талисманом и стал носить с собой. Но в талисманы не верил, может поэтому везение было каким-то куцым, если не сказать, что везение вообще ушло. Только за сегодня: была засада, организовал которую второй Сергей, произошло убийство Сергея при нападении на лабораторию. Правда потом была счастливая встреча с Дашей. Этим магнитным талисманом теперь следовало воспользоваться для отключения сигнализации люка.
    Чтобы датчик не сработал при открывании, пробрался в подвал через кухню, заблокировал геркон, забросил за сейф наручники, принесённые из будущего и вернулся в комнату Семёна через люк и оставил его открытым. Подошёл к окну, выглянул. По освещённости определить время не могу, предположил, что я сам, и Даша, и Семён ещё в лесу. Но здесь в коттедже оставалась мама Даши, привлекать её внимание небезопасно, она – лишний элемент, способный разомкнуть петлю, оставив меня с Сергеем из леса существовать в одном пространстве времени.
    Вернулся в подвал и, включив свет, занялся сейфом. Каменный век, прошлое тысячелетие! Единственный механический кодовый замок предполагал всего несколько миллионов вариантов набора. Пытаться перебирать все, не имея в запасе нескольких недель, бессмысленно. Научный подход предполагал найти номера чаще всего касавшиеся пальцами. Слой пыли на верхней грани клавиш, который должен стираться при нажатии, отсутствует только на пяти цифрах: 1, 4, 5, 6 и 8. В этом Семён надёжен, как автомат Калашникова, всегда соблюдал порядок, не трогал незадействованные клавиши и не чистил их от пыли.
    Всего пять цифр, но такой замок должен иметь код как минимум из шести. Значит, есть цифра, которая использовалась чаще. Это скорее всего цифра 4. Первая нажатая встречается с не всегда чистым пальцем, от этого в проточках оставаёся грязь. Немного это касалось и второй… Первая – 1, вторая, вероятно, 6. Осталось найти четырёхзначное число из трёх цифр.
    Повезло, уже через три минуты шестнадцатая версия дала положительный результат. Замок щёлкнул и дверь стала открываться. Окончательный вариант: 168–454. Я молодец!
    Чтобы двойник, как раньше я сам, залез проверять сейф и определил что он закрыт, прижал тяжёлую дверь к сейфу, который Даша считала комнатой, замок щёлкнул, пискнул и дверь осталась закрытой.
    Всё бы хорошо, но осталась задача прятаться ото всех, от Даши, Семёна и себя, пока не подойдёт момент перехода и я смогу показаться миру.

Даша
    Дверь запирать не стала, жду Виктора, он обещал. Вдруг в комнату без стука зашёл этот больной Семён. Я отвернулась, сделала вид, что не заметила. Пусть катится!
    И он ушёл. Выдохнула облегчённо, но тут в голове проскочило: если Семён гуляет, то где Виктор? Он ведь остался для беседы с отчимом… Что-то случилось? Да, что-то случилось… Что-то случилось... Звучит в голове нескончаемо. Что же делать?
    Выдернула из ушей кнопки наушников, сунула в карман халата ключ. Дверь нужно закрыть, чтобы никто больше не проник… Про Виктора никто не должен узнать!
    Когда спускалась по лестнице, вспомнила, что дверь не закрыла. Вернулась, продолжая думать о Викторе, и стала искать ключ. Что за незадача! Ведь в карман сунула. Может выпал? На полу не видно, на столе тоже. Ключ единственный, последний оставшийся и без него дверь не закрыть...
    Сердце уже почти остановилось, когда сунула руку в другой карман, левый. Сердце снова застучало, ключ там.
    Вышла и заперла дверь. Ключ в правый карман, пусть лежит там где надо. Снова заволновалась о Викторе. Что же случилось у Семёна? Где Виктор?
    Когда сбегала по лестнице, не могла сосредоточиться и не заметила как натолкнулась на поднимавшегося навстречу… Тот, чтобы только не упала, подхватил меня и удержал.
    И только тогда узнала в спасителе Виктора. Он снова был спокоен и не улыбался.
    – Спасибо! – поблагодарила, стараясь нащупать ногой предыдущую ступеньку.
    – Не за что! – он всё-таки улыбнулся. – Куда торопимся?
    – Я вот… – как сказать ему куда? Выдумала: – На кухню хотела, но уже не пойду.
    Врать не умею! Потому, выходит всегда неестественно. Но правда выйдет глупой, детской: «Побежала спасать тебя, взрослого, сильного мужчину!». Обхохочешься!
    Как только вспомнила о мужчине, совсем забыла как дышать! Мы стоим на лестнице близко-близко. Совсем вплотную! Наши лица дышат одним воздухом…
    – Пойдём, посидим пока у тебя. – и Виктор взял мою руку.
    С трудом удержалась чтобы не кинуться к нему. Но лишь секунду и слабость прошла. Я повернулась и потянула Виктора за собой. Уже в комнате, защёлкнув замок, спросила заготовленное раньше:
    – Ничего, что я в домашнем?
    – Красивый халат! – великодушно оценил Виктор.
    И тут же спросила про переговоры:
    – Поговорил с Семёном?
    Виктор кивнул.
    – И о чём договорились?
    – Ещё ни о чём. Я дал Семёну время подумать!
    Хотела спросить: «Он может думать?», но осознала, это будет капризный детский вариант, спросила по-другому:
    – Он сейчас думает?
    – Не знаю что делает, но должен думать.
    – А что думаешь ты?.. – это вышло непроизвольно.
    Когда, оставив Виктора в комнате внизу, поднялась к себе, думала только о нём. Думала, подбирая халат, думала, выбирая запах и музыку… Самым важным было, как он это у меня оценит! Халат ему понравился, но он вопроса не понял и теперь смотрел, вскинув брови. И ответил:
    – Да, иногда тоже думаю. – но это не то. Спросила конкретней:
    – О чём думаешь?
    Виктор ожидаемо, и столь же неожиданно, ответил:
    – О тебе!

Сергей
    Только сейчас, встретив на лестнице, понял какая она красивая! Будь это лет на десять раньше, нисколько не задумался кого хочу видеть рядом. И такие блестящие качества, как верность и бесстрашие были вишенкой на торте. Это у девушки в крови и делает Дашу желанной.
    Но только не сейчас, все эти знаки внимания только мешают сосредоточиться. На её вопрос, о чём думаю, ответил походя:
    – О тебе. – это вышло неоднозначно. Чтобы не создавать иллюзий, исправился: – Твоя подруга из соседнего дома сможет помочь? – когда проходили соседним участком, Даша сказала, что здесь живёт подруга Алка, её отец работает на Семёна. – Необходимо узнать, как найти и поговорить с Захаром!
    – А кто это? – спросила Даша.
    – Если бы я знал… А она может спросить своего отца.
    – Дядю Сашу?.. Он вряд ли что знает, но я передам.
    Она взяла смартфон, с удивлением вижу, связь есть. Даша вышла на балкон и говарит с подругой. Вернулась:
    – Дядь Саша сейчас в мастерской, Алла пошла его спросить. Тогда перезвонит.
    Подумал: молодцы девчонки, быстро и решительно всё у них. Вот только откуда связь?
    Даша засмеялась.
    – На нашем роутере могут работать ещё два дома, а Алка вон, 20 метров отсюда… – и она помахала в окно рукой. – Почти весь посёлок в такой связи, от подстанции с этого края, до магазина на том. А если нужен интернет, километр в сторону Вишнёвого, там есть всё!
    «Интересная мысль» – подумалось.
    – И, что? Туда ходят звонить по телефону?
    У меня в глазах уже виделись толпы жаждущих связи с удалёнными родственниками старичков и старух, мужчин, женщин и детей, жаждущих пообщаться, послушать музыку и поиграть в игры.
    – Нет! Для этого спутниковая связь.
    – А если нет?
    – Но у нас есть! Подожди…
    И Даша снова взяла сотовый. Через минуту сообщила:
    – Странно. Такого ещё не было… Нет выхода в интернет! Что-то с антенной на крыше…
    На крышу я не залезал, но помню как в шкафу Семёна начался пожар электронной начинки, когда исключал причастность к своему визиту Даши. Под раздачу могла попасть и связь.

Глава 12. Захар, его город и новая петля
Антон
    Реагировать на звонок не хотелось, и номер был незнакомым. Кто может меня в такое время искать? Но всё-таки осторожно отозвался:
    – Алло!
    – Привет, Антон!
    – Сергей?
    – Называй меня Виктором. – поправил он.
    – Прости, Витя! Как твои дела?
    Наташа только уснула. Прикрыв рукой звуковое устройство и стараясь говорить максимально негромко, поднялся и двинулся из спальни.
    – Мои дела – дело десятое. Мне нужно до утра выяснить кто такой Захар. И как к нему подъехать. Сможешь выяснить? Борю не спрашиваю, он мало чем поможет.
    – Попытаюсь, только сейчас ночь…
    – Спасибо, Антон! У меня ночь та же самая… – и телефон сыграл отбой.
    Сергей-Виктор умеет подносить сюрпризы. Нужен ему Захар...
    На моём телефоне было три номера с похожими именами: «Захар транс», «Евсеев Захар» и «З.У.», что значило – Захар Устинов, когда-то мой наставник, механик с большой буквы эм. Но моему другу необходим тип с параметрами подхода, Захар-делец, о котором даже старались молчать власть имущие нашего городка.
    У него всё схвачено, за всем следит. И вообще, наш город уже несколько лет должен носить имя «Захарово».
    И Сергей не прав, считая, что Борис помочь ничем не сможет. Боря быть может самый надёжный, если не единственный путь к Захару-дельцу, Борисову младшему брату, Захару Ильичу Зелёному. Об этом родстве я узнал, когда пришлось править крыло в мастерской, принадлежавшей этому господину. В тот день Сергей с Борисом готовили августовский отчёт и без меня поехали в посёлок Вишнёвый. А я, после разговора с мастерами, увидел на стене плакат: «Любые услуги по ремонту» и ткнул пальцем в знакомую фамилию: «Н.И. Зелёный».
    – Это Захар – ответили жестянщики.

Борис
    Антон почему-то вспомнил моего брата. Я считаю, что брат не может быть моим. Когда, например, он хотел меня удивить, всегда выбирал из того, что мне не нравилось. Хотел казаться особенным! Да и псевдоним этот мне никогда не нравился. Поэтому и разговор я начал так:
    – Коля?
    – Боря-Боря, я же тебя много раз просил называть Захар! Почему ты не можешь как все?
    – Потому, младший, что наша мама тебя Колькой назвала. И ещё потому, что я не буду как все!
    – Это всё, что ты мне хотел сказать? До сви…
    – Никаких «до свидания», братишка! У меня к тебе э-э… просьба. Только не перебивай! Есть один парень, его зовут… Виктор. Он прямо рвётся с тобой встретиться, поговорить.
    – Пусть подходит завтра после пяти. Я буду свободен…
    – Сейчас! Или так и буду не как все…
    Он подумал, но согласился:
    – Хорошо! Пусть будет так. Где твой умник? Уже под окнами? Я готов его принять, только если я – Захар!
    – Договорились, Захар Ильич!

Сергей
    – Иди! – сказал Антон и хлопнул по плечу. – Удачи, Серёжа!
    Не знаю, как высыпался тот Сергей, но меня за эти сутки так загоняло, что не было минуты глаз сомкнуть. Даже когда, замыкая петлю, прятался на крыше сейфа в подвале, всё время бодрствовал, боялся что-то пропустить. Слез только когда Семён побежал через подвал на кухню искать только что растворившегося в сером тумане меня. Цепь замкнулась, пора действовать!
    Спрыгнув на кафель и вздохнув наконец свободно, набрал код сейфа и распахнул дверь, чтобы задержать преследователя. И полез в комнату рушить регистратор, он был больше не нужен!
    Подъехав к Захару, Антон остановился на бесплатной парковке, поэтому мне пришлось топать, огибая  ограду высотки Захара. На замке у входа набрал три пятёрки, грустный голос Захара Ильича, не спрашивая, пригласил: «Заходи!» и замок щёлкнул. Вошёл. Впереди пустой, без портье, ресепшн, за углом – лифт. В кабине надавил пятёрку. Двери бесшумно закрылись, кабина мягко тронулась на пятый этаж.
    На пятом, в самом дальнем углу, открыта только одна дверь и яркий свет из проёма рисует на полу мягко затенённого коридора, яркий белый прямоугольник.
    В прихожке, больше похожей на просторный холл, никто не встретил. Но живые люди должны найтись. Подошёл и открыл ближнюю дверь. Трое за столом режутся в карты, четвёртый курит, глядя в окно. Никто не оглянулся, значит Захара здесь нет. Это просто его не очень-то бдительная охрана.
    Вторая дверь. Санузел. Делать здесь нечего. Когда закрываю, на меня пялится кто-то, вышедший из первой двери. По-видимому тот, кто курил. Стоит и смотрит сквозь тёмные очки. Говорю:
    – Мне нужен Захар Ильич.
    Мой визави молча махнул рукой в сторону дальней двери и я шагнул туда. И тут же услышал за собой его шаги. Фокус Семёна научил кое-чему, мне не нужен новый удар по голове. Повернулся и оглядел идущего за мной. Тот, не останавливаясь, прошёл мимо, открыл дальнюю дверь и вошёл. Там зажёгся ещё более яркий свет.
    Выходило, мне нужно идти за ним, если он Захар? Голос Захара знаю, но этот всё время молчит.
    Когда за ним вошёл, мой визави уже сидит за столом, указывая на стул с другой стороны стола. Свет ослепительный, всё вокруг сияет и слепит. Стало понятным зачем у этого господина тёмные очки, они давали ему преимущество перед ослепшим гостем. Да, это действительно Захар. Поэтому я сел и откровенно спросил:
    – Кто тебе заказал мой труп?
    Захар говорить не торопился. Выжидал или обдумывал. Он был совершенной противоположностью брату Борису, который за словами никогда в карман не лез.
    Захар сидит, жуёт губами. Потом спросил:
    – Так ты только за этим пришёл?
    Голос, как и у брата, скрипучий. И лицом Захар напоминал молодые годы Бориса.
    – Желаю знать кому я нужен мёртвым? И у меня нет времени всю ночь сидеть с тобой в твоём кабинете. Поэтому пошевели-ка губами и ответь!
    Вся здешняя обстановка раздражает. Захаром здесь всё предусмотрено, чтобы гость не чувствовал себя уютно. Ослепительный свет, стул с неудобной спинкой, открытая дверь за спиной. Почувствовал как сзади растёт напряжение, слышатся шаги, кто-то молча движется к двери.
    – Если не понял, что я ничего не скажу, ты – дурак. – и Захар снял очки, стал спокойно рассматривать меня прищуренными глазами.
    – Скажешь, никуда не денешься! – всё говорит за то, что нужно поторопить конфликт, не затягивать. Убивать здесь, по крайней мере, не будут.
    – Демид, – позвал Захар. – выведи отсюда этого нахала. Мне он надоел.
    Это пик! Захар, сказав: «надоел», предложил убийство.
    В комнату устремились сразу двое. Едва я встал, ладонь вспыхнула. Охранники опрометчиво входили друг за другом, заряд ненависти прошил сразу обоих. Чего-то похожего от своей руки я ждал, но был поражён как всё случилось кроваво. Охрану с хрипами выбило в коридор, разрывая в воздухе. Оба падали на пол уже бездыханными. Война, так война, больше не позволю никому себя убивать!
    После мёртвого Сергея это ещё две случайные жертвы. Я этого не хотел и сюда явился не за этим. Приводя себя в более-менее адекватное состояние, три раза резко выдохнул. Плавный вдох, и повернулся к Захару:
    – Зелёный, ты подписываешь приговор себе, если будешь и дальше молчать. Даю ещё одну возможность сказать.
    Немножко погорячился. Так ставить вопрос глупо. Чтобы не считал слова пустыми, вытянул руку ладонью ему в лицо. Что может эта рука он видел.
    – Хорошо, скажу! – суетясь за столом, пискнул, придавленный моим террором, Захар.
    Он не слабый противник, но испуг искренний, не наигран. Как я с ним разберусь, он понял, различив близкое дыхание смерти.
    Похлопывая себя по карманам, Захар стал что-то искать, но увидев лежащие на столе тёмные очки, почему-то решил вернуть их на нос. Мне спокойней видеть его глаза. Приказал:
    – Оставь очки где лежат!
    – Но я не вижу...
    – Вопрос прежний!
    Встал так, чтобы никто больше из коридора не мог оказаться за спиной и держу на прицеле Захара. Щурясь,  он зачарованно глядит на ладонь и молчит. Напомнил:
    – Времени у тебя совсем не осталось. Ну?
    Но по глазам вижу, этот человек не склонен выдавать свои секретыы, в каком бы состоянии не пребывал. Пока играет и затягивает время.
    Так как хотел, не получилось. Когда отвёл руку от его лица, Захар вздрогнул. Он ждал другого.
    – Можешь не провожать.
    Вышел в холл, там молча с открытым ртом стоит женщина в халате и смотрит на беспорядок, который я учинил: двух лежащих на кафеле бездыханных тел и следы кровопотерь…
    Если не знать что произошло, выглядит действительно страшно, но миссия сорвана, я даже не начал платить по счетам и до сих пор не выяснил на кого должен охотится. Захар вряд ли истинный заказчик. Он, как и Семён из Красного Дола, получив деньги и указание что делать, бросился выполнять, попутно затронув и своего брата.
    А эти двое из охраны Захара и ещё один, которого с винтовкой встретил в лесу, добираясь до Вишнёвого, просто попутные жертвы.
    Кстати, пуля последнего разнесла, поранив и руку, мои наручные часы. Обидно до слёз, часы подарила дочка из заработанного в этом году в стройотряде. Удар пули едва руку не сломал, на коже остались шрамы от браслета и запястье теперь синее, опухшее, если заглянуть под туго затянутый бинт, который нашёл в аптечке одной из машин, оставленных боевиками. Ходить приходится держа левую руку прижатой к боку.
    Впрочем, не стоит расстраиваться. Механизм честно отработал, в последний момент спас жизнь. Если бы сталь корпуса не была такой вязкой, пуля снайпера выполнила бы свою задачу и спасла самого снайпера. Я без раздумий отправил тяжёлый заряд в кусты и оттуда послышался захлебнувшийся крик. Стрелка, затеявшего охоту на человека не жаль. Охотиться его не просили, поэтому считаю, поступил честно.
    В военном отношении это не война вообще. Казнь Сергея была чистопородным убийством: расстреляли вышедшего к ним безоружного. А то, что я сделал с тремя остальными, пока не опубликованы результаты нашей научной работы, эксперты сойдутся, необъяснимо. Пулевых, осколочных и ножевых ранений на жертвах нет!
    Когда лифт спустил на первый этаж, за ресепшеном уже восседала солидная дама с книжкой в руке. Она проводила меня строгим взглядом до самой двери и только потом, повесив на нос очки, продолжила читать.
    Стоянку, где оставил Антона, нашёл быстро. Ночью тёмно-синий лак его машины стал аспидно-чёрным. И я нашёл его только когда ушиб колено о выступ за багажником. Чертыхнулся. Антон в кабине на это не реагирует, вероятно, уснул. Всё-таки ночь не кончилась.
    В кабине темно. Я сел на своё место и окликнул водителя детским:
    – Антоша, вставай, петушки уже пропели. – я, в память о своём детстве, так раньше будил дочку.
    Антон не ответил. Даже дыхания не слышно. Света в салоне нет. Протянул руку и потрепал Антона по плечу. От толчка он молча завалился влево. Настолько глубокого сна я не ожидал.
    – Очнись! Нам пора уезжать.
    Там, на пятом этаже уже начиналась суматоха. И мне в спину, за всё, что произошло ожидался в лучшем случае заряд из дробовика. Захар не успокоится пока не отплатит.
    Антоша продолжал сидеть, нелепо свернувшись на бок. Пришлось его вытягивать. Рукой почувствовал на одежде тёплое. Это кровь! Антон не спит, он мёртв!
    Ситуация в момент изменилась. Всё рухнуло, я остался один…
    Даже когда был без поддержки у Семёна и Захара, чувствовал за плечами поддержку друзей: Антона, Бориса Зелёного, Даши. Это немало. Теперь первый номер списка исключён. Позиция стала ненадёжной. Преступная система не только устояла, но и нанесла тяжёлый удар, теперь если не остановлюсь, потеряю всех. Невосполнимая потеря – Антон!
    Только почему невосполнимая? Всё, что произошло в пределах этого отрезка времени может быть исправлено, если переиграть. Петля, которую создам, не сможет замкнуться и два Сергея, точнее, Виктора, останутся в одном временном пространстве. Пусть!
    Как говорил Антон: «Поверь старому вояке, в бой надо выходить с холодной головой!». Обдумаю и только тогда буду совершать ход, но не наоборот!
    Промежуток времени ничтожный. Как можно всё осмыслить чтобы не ошибиться?
    Но рядом послышались шаги и металлом щёлкнул затвор... Это убийца Антона... Временной промежуток кончился, принимать решение не осмыслив, стало важней! И я сделал то, что делать рано: сцепил ладони. Тело стало воздушным, глаза укрылись темнотой. Мгновение, выдохнул, расцепил руки, снова опадая в мягкое кресло.
    – Ох! – сказал живой Антон. – Я что, уснул?
    Невредимый, он по-прежнему сидит за рулём, глядя на меня с удивлением.
    – Знаешь, Антон, я передумал. Поехали отсюда!
    – Не понял, тебе же надо...  Ты хотел…
    – Уже не хочу! Давай встанем в другом месте и подумаем.
    – А почему не здесь? – он никак не мог догнать, а я не успевал придумать как убедить. Решать приходится в шаге от убийцы.
    – Скажу только когда поедешь! – поторопил.
    – Ладно! – Антон повернул в замке ключ и удивлённо присвистнул. Свет фар на мгновение озарил фигуру впереди и человек метнулся за кусты.
    – Поехали-поехали! – снова поторопил. Стоять нельзя.
    Когда Антон выкатил на улицу и, не спеша, проехал до ближнего перекрёстка, я сказал:
    – Останови здесь!
    Антон откатил машину на обочину.
    – Ну?
    – Ты поглядывай назад, ожидается погоня. – техник недоверчиво покачал головой. – Помнишь типа от света шарахнувшегося, – Антон согласно фыркнул. – это была твоя смерть, только что отложенная.
    Антон, чтобы рассмотреть меня, включил верхний свет, желая определить мою адекватность. На свету обе мои руки были помечены подсыхающей кровью. Я тотчас продемонстрировал это Антону.
    – Это, кстати, кровь твоего двойника, его убили.
    – Постой, а как и за что?..
    – Вернёмся и спросим? – съязвил.
    – Прости, Сергей, меня до сих пор не убивали… – Антон упорно продолжал называть меня настоящим именем.
    – Для остальных, я – Виктор! – напомнил и добавил:  – Нам с тобой надо сейчас подумать про второго и как успокоить Борькиного братца. Разговорить его не получилось, мы поссорились. И, вероятно, поэтому он так решил твою судьбу…
    – Ты сказал про второго. А кто второй? – не понял Антон.
    – Виктор Николаевич Левашов-два! – охотно пояснил. – Мой дубль, который выйдет искать твою машину на старом месте.
    – Откуда он?
    Антон явно желает спать, я слишком долго пользуюсь его добротой. Тут же изменил тему.
    – Ты езжай домой, завтра поговорим. Только будь осторожен, погоню не отменили.
    Взялся за ручку, но Антон остановил:
    – Стой! А ты куда?
    – Завтра встретимся, поговорим. Я поищу себе угол... Доброго тебе утра!
    – Так может, лучше у меня? – попытался разрешить мои проблемы Антон.
    – А как Наташа, ты ей не сказал?..
    Он скис. Я накануне рекомендовал сообщить всем, кому надо о своей безвременной кончине. Антон это сделал наверняка и теперь Наташа считает Сергея мёртвым.
    Я остался, а Антон уехал. Всё пока развивалось нормально. Я конечно же соврал про поиски угла, надо встретить, не подозревающего о случившемся на стоянке, себя-второго.
    Дошёл до Захаровых палат и стал, вдали от камер, ждать. Двойник в плохом настроении появился через минуту. Вышел, оглянулся на дверь, сплюнул и двинулся прямо на меня.
    – Привет, Витя!
    Двойник пригляделся и ответил:
    – Привет, Серёжа!
    – У нас с тобой одно незаконченное дело. Надо вернуться к Захару. Или он расскажет всё, или пусть умрёт!
    – Что случилось?
    – Антона по его приказу убили и мне пришлось размыкать петлю…
    – Как убили? Кто?..
    – Согласен! – идея показалась интересной, нельзя оставлять врага в тылу. – Сперва отыщем убийцу!

Глава 13. Мир войны
Даша
    В комнате без света и звуков лежу на кушетке и дышу. Вдох-выдох, и снова вдох… Почему не могу думать ни о чём, кроме него? Такое несознательное у меня мышление.
    Когда Виктор ушёл через соседский участок, позвонила Алка, гадала на картах, у неё плохое предчувствие, нас ждут страшные перемены! Я возразила, перемены – к лучшему.
    – Это ты про своего мужчину?
    – Надеюсь, да! – честно ответила.
    – Тогда, удачи! – с иронией пожелала Алка. – А он кто? – и выслушала всё, что я наговорила. Про близнеца не стала, на это прежний запрет. Рассказывая, вновь оценивала моего Виктора. И как он выглядит, как улыбается, и какой умный и надёжный. всё, даже про запах, от которого я схожу с ума. Поговорив с подругой, успокоилась.
    Да, мы целовались! Я бормотала что-то глупое, а Виктор обнимал, дышал в плечо. Как же здорово!
    А когда до интересного оставался один шаг, Виктор сказал:
    – Я должен уйти. Прости, милая, так надо!
    – Но ты вернёшься?
    – Я это обещаю!
    И вот теперь без сна всю ночь буду лежать, дышать и ждать...

Захар
    Долго успокаивать Ольгу не пришлось. Она, если до сих пор не ушла, крепкая как скала. Сказал, всё приберу сам и отправил спать. Позвонил Муромцу, чтобы прислал кого-нибудь до утра для уборки, а сам, вместе с оставшимся живым Матвеем, стал обсуждать что этот гад сделал.
    У Лудневского похоже вскипела и выплеснулась горлом кровь, и шея свернулась, а у Горилая, который вошёл первым, богатырская грудь была разорвана и рёбра светились в кровавом месиве. Ох и страшный этот Лукьянов, гад смердячий. Всё отдам, чтобы его труп внимательно изучили и объяснили как он это без оружия делал!
    Матвей, в то время следивший за наружными мониторами, и поэтому ничего не видевший, спросил:
    – Как топором… Чем это он?
    Я тоже ошарашен, но сказал:
    – Иди, следи за окрестностями! – тот повернулся в тот момент, как внезапно вернулся Лукьянов.
    Он вошёл не один. За ним копия, такой же точно, вытянул руку в сторону, не успевшего уйти охранника и того разломило. Раздался оплывающий стон Матвея… Всё здесь стало таким нереальным, но я ещё пытался собраться, отогнать сказочно страшное видение машины смерти...
    Ноги не удержали, завалило на бок, и сознание отключилось.

Сергей
    – Это ты его?
    – Нет, он сам! – ответил я.
    – Давай затащим в кабинет…
    Но перед дверью большая, противная, багряная лужа.
    Ответил двойнику:
    – Вон, комната охраны рядом, там и допросим.
    Затащили. Посреди комнаты длинный диван, на котором раньше сидели игроки. Как мешок свалили Захара на этот диван. Двойник повернулся к мониторам.
    – Ух, ты! Отсюда и коридор и снаружи можно наблюдать. – мониторы показывали ночные окрестности, подсвеченные бесцветным.
    На одном из изображений кусты, с лежащей рядом тёмной фигурой на сером асфальте бесплатной парковки. Вот откуда наблюдали за Антоном и направляли убийцу.
    Второй, который как и я считал себя первым, повернулся к двери:
    – Пойду кабинет обыщу. А ты, пока этот в отключке, найди и сотри записи.
    Вся видеоаппаратура стоит под столиком за диваном. Помня, как заполыхало всё в шкафу Семёна, сперва повыдёргивал всё из розеток и только потом превратил в винегрет эту кучу умных железок. Даже при всех научных методах поиска, здесь ничего теперь не найдут.
    От поднявшегося шума Захар стал приходить в себя, застонал и пытался сесть. Я подошёл:
    – Тебе, Захар, вредно так волноваться. Полежи пока!
    Но он сел и посмотрел на меня.
    – Что ты тут делаешь? И где второй?
    Пока второй не появился, я решил поиграть:
    – Какой второй? У тебя бред!
    – Я видел… Я помню…
    – Ничего ты видеть не мог, и ничего не помнишь. – сказал убедительно и Захар кивнул. – Лежи спокойно, никто ничего не узнает.
    Помог лечь головой в сторону двери чтобы, вдруг второй вернётся, он его не увидел.
    – Ты спишь, и видишь интересные сны…
    Захар послушно закрыл глаза и расслабился. Даже не думал, что так легко получится! Продолжил в том же духе:
    – Тебе снится заказчик убийства Лукьянова… Опиши его!
    Захар начал:
    – Я видел только фотку… но он их меняет… я узнаю его по времени… он в сети после часу ночи и обязателен в оплате… зовут Иван…
    Вошедший в комнату второй обалдело открыл рот, сразу поняв что происходит.
    – И он мне показывал красавицу жену… таких я больше не видел…
    Тема немного отклонилась, подкорректировал:
    – Что он сказал, заказывая Лукьянова?
    – Сказал, это его личный враг… значит, и мой тоже… и нам необходимо от Лукьянова избавиться… и перевёл аванс… я всё отправил исполнителю…
    – В рублях аванс? – тут же спросил второй.
    Захар немного замешкался, видно какая-то разница в голосах проявилась. Но ответил:
    – Нет, в евро… сто тысяч… – и замолчал.
    Пожалуй, большего от него в этом состоянии не добиться. Поэтому решил, пора отключать.
    – Так, сто тысяч... А сейчас ты уснёшь и, когда проснёшься, что произошло уже не будешь помнить. Считаю до трёх! Один… два… – завершая счёт, вытолкнул второго в холл и, прикрывая дверь, закончил: – три!
    Только в лифте второй спросил:
    – Ты записи успел почистить?
    Особенно гордиться нечем, кроме того, что при чистке сумел избежать пожара.
    – Да! А ты нашёл что-нибудь?
    – Не знаю. – ответил второй. – Бумаг не нашёл, но выдернул из компа твердотельный накопитель.
    – Очень неплохо…
    – Куда пойдём изучать? Снова к Антону?
    – Боюсь, он сейчас спит и видит сны. Нам с тобой также неплохо отдохнуть. Не знаю, как ты, а я засыпаю!
    Второй, думая о своём, усмехнулся, спросил:
    – Ты думаешь, хорошо запрограммировал Захара?
    – Он лёгкий, как пёрышко! Поплыл сразу…
    – Тогда пусть пытается вспомнить всё, я приглашу любопытных друзей!

Захар
    Совсем не помню что было ночью, но под утро удивился, когда меня, спящего в комнате охраны, разбудил полисмен. Ему хотелось знать, что здесь происходило. Был поражён, что охрана запустила посторонних, а, когда увидел охрану, стало не по себе.
    Охрана сражалась и была жестоко уничтожена. Кто же такое мог сделать? Почему, расправившись с охраной, не тронули меня и остальных? Приходили разобраться с охраной? Полный бред!
    Ночью собирался кто-то прийти, но я не помню. Помню был звонок... Надо поискать в записях. Но пока перед кабинетом возились полицейские эксперты, в кабинет, обходя красные лужи, не пошёл, противно.
    Знакомо зазвучал в кармане смарт. Звонил Муромец:
    – Захар! У твоего подъезда стоят машины с мигалками, заказ отменяем?
    Кто-то вызвал Муромца, но полиция пронюхала раньше.
    – Пока не нужен. Уедут, сам позвоню. – и отключился.
    Наблюдение в комнате охраны отключено. Мониторы в утреннем свете из окна матово чёрные. А под столиком, где стоит аппаратура, железный хаос,всё разрушено. Там примерно то же, что и в холле, только без крови. Обломки, скрученная жесть и обрывки кабельных жгутов. Нападавшие похозяйничали знатно! По этому параметру теперь не определить, кто это был.
    К обеду пригласил пару сменщиков охраны и мы с Ольгой отправились в ресторан перекусить. Нас по дороге туда стал тихо сопровождать какой-то тип в серой куртке. Возможно, новенький легавый, мало кого в своём городе не знаю! Надо будет поинтересоваться. Рослый, с тёмной бородкой снизу лица и выбритыми висками, лет около тридцати. На него обратила внимание Оля:
    – Смотри, за нами этот кавказец уже пять минут идёт! – сказала она, глядя на отражение в витрине, мимо которой мы шли пешком.
    На кавказца парень не похож, скорее напоминает иностранного шпиона. При всех стандартах в одежде нацепил на себя совершенно не сочетаемые вещи: линялые шорты с лохмами ниже колена и отутюженную чёрную рубашку с тонким серым галстуком. Это всё успела разглядеть Оля. Едва к нему повернулся сам, он исчез и до самого ресторана больше не возникал.
    Пешие прогулки – это бзик Ольги. Она помешалась на  здоровом образе жизни. При пандемии заказала большое количество высокохудожественных масок. Себе и для меня. Но заставить примерять меня не смогла.
    Ресторан. Встретили нас как обычно. Молча проводили к сервированному уже столу в нише между колоннами. Когда сели, метрдотель Саша спросил, не желаем ли ещё чего. Ольга сказала:
    – Спасибо, дорогой!
    И я махнул рукой, отпуская.
    Вдвоём стали говорить о произошедшем. Здесь нас подслушать никто не мог.
    – Ты думаешь это кто-то из твоих врагов?
    Врагов бессчётное число! Но это известные лица, их я всегда учитываю. Напавшие ночью действовали быстро, эффективно и дерзко. Такая акция наверняка была разработана давно и осуществлена анонимными приезжими. Почерк какой-то сверхъестественный. При хорошо подготовленной охране, об этом даже не догадывался. Никто не предупредил, а теперь ещё и поставили в неловкое положение. Любой дурак теперь будет считать, что меня можно легко уложить на лопатки.
    Только это не для Оли. Ответил ей:
    – Наверняка. Друзья так не придут. А ты что-нибудь видела?
    – Да ты что?.. Пошла спать, а там эти двое. Бр-р, как противно! Долго заснуть потом не могла, слышала, как ты разговаривал с этим…
    – С кем?
    – Да я откуда знаю? Он ещё из твоего кабинета выходил с перевязанной рукой…
    – У меня вчера много кто был. Опиши точнее!
    – Ну, зайка! Я его только краешком глаза видела… Такой высокий тёмный шатен… нос с такой горбинкой, правая бровь вверх задрана. Кажется, смотрит и ухмыляется…
    – Усы, борода… Какое-нибудь характерное отличие видела?
    – Бритый три дня назад, совсем как ты. – сказала Оля, протягивая через стол бокал сока, чтобы чокнуться.
    Я показал кулак, Ольга сказала: «Дзинь!» и отпила из бокала.
    Что же это за высокий шатен такой, три дня не бритый? Почему не помню? Нос горбинкой, правая бровь выше и рука перевязана… Интересуюсь:
    – Перевязана левая рука?
    – Э-э… да! – тут же соглашается она. Не стану больше спрашивать. Пусть считает, что вспомнил!
    Но картинка в голове, абстрактна и никого не напомнила. Пробовал представить его без перевязанной руки, с другим цветом волос, с причёской, скрывающей лоб и брови… всё, что могло быть изменено, загримировано. Не помогло!
    Надо допросить вахтёршу, которая работала этой ночью.

Борис
    Это какой-то детектив. Я в школе увлекался детективами, но с годами энтузиазм прошёл, другие проблемы стали интересней. И казалось, такого, как в детективах, в жизни не бывает!
    Но случилось! И верить не хочу, а приходится. Ещё вчера ни одного живого Сергея не существовало, а сегодня двое одинаковых спят в детской Толика, пока комната свободна.
    Они пришли утром, разговор был короткий, просили никому про них не говорить, намекнули, что жёстко поссорились с моим братом, сказали, всё объяснят потом. Совсем ничего не ели, попили воды из крана и упали спать. Один на диване, другой на ковре на полу. Я несколько раз к ним заходил, не мог поверить. Но сомнений нет, они действительно оба Серёжки Лукьяновы. Странно звучит во множественном числе уникальный экземпляр оболтуса!
    Звонок от Кольки пришёл в обед:
    – Борис, ты мне звонил вчера. Не могу вспомнить, о чём был разговор?
    Помню, обещал Кольку звать Захаром.
    – Прости, Захар! Я сам не помню… А, да... знаешь, нашу лабораторию сожгли. Я хотел спросить, не поможешь узнать какие сволочи так сделали?
    – И это всё?
    – А что ещё?
    – Меня, Боря это не касается. Спрашивай в полиции. Будь здоров! – и отключился.
    Не знаю даже, правильно ли поступил, нагло обманув брата. Что там за ссора была у этих Сергеев с ним? Но раз просили никому не сообщать, считаю, что поступил верно.
    Колян и сам не помнит, и мне это ни к чему!

Сергей
    Сон моментально выветрился из головы, когда понял с кем в коридоре беседует Борис. Я этого боялся, мы Боре ничего не успели рассказать!
    Но странным образом всё разрешилось само. Боря сделал правильный ход, лучшего и не придумать! Я всегда понимал, что он глубокий теоретик и человек, способный точно анализировать обстановку, несмотря на все свои минусы.
    И, когда это понял, заснул уже спокойно. Мы на своей территории и нас никто не сдаст!
    Когда зазвонил телефон в кармане и я открыл глаза, был вечер, небо за стеклом расцвечено приглушенными ночными красками. Звонил Антон, именно тот человек, который нужен. Чтобы не будить второго, вышел из комнаты.
    – Слушаю, Антон!
    – Сергей, сегодня в городе распространяют слухи о какой-то разборке, случившейся вчера. Я через свои каналы навёл справки, все говорят что-то произошло там, у братика Бориса…
    Не стал исправлять неверное имя и объяснять ничего не стал:
    – Приезжай к Борису, требуется твоя помощь. Ждём!
    И тут же отключился. Долгие разговоры лишние, мы встали на тропу войны! Нас убить теперь непросто.
    Разбудил второго и мы скромно перекусили, почти полностью очистив холодильник от съестного.
    Когда стали обсуждать свои дела, приехал Антон. Он был образцом для подражания, как всегда, аккуратный, в чистом, рука прижимает к боку ноутбук. Дверь ему открыл второй:
    – О, привет! А мы как раз тебя ждём!
    Подключили Антона к роутеру и он начал поиск. И только глубокой ночью сумел напасть на след неуловимого Ивана.

Глава 14. Назревает гроза
Антон
    Имя «Иван» принадлежало группе из пяти-шести человек. Возможно и больше, но никакого реального Ивана среди них не было, кроме разве американизированного венгра Иштвана, который в Фейсбуке вёл дискуссионный клуб TheFoolIvan, чьё название переводится не очень приятно, но всё-таки напоминало об Айвене-Иване.
    Да и жили эти Иваны по всей планете от Канады на севере до Австалии на юге: в Шотландии, Германии, в испанском Толедо, и бразильском Белу-Оризонти. Поэтому как-то встретить и расспросить каждого выглядело нереальным. Любой из группы был никем, но кто-то из них в самом недавнем прошлом заказал своего врага, которого знал в лицо: Сергея Анатольевича Лукьянова, с вполне конкретным адресом привязки.
    – Что нам с этим делать? – услыхав мой вердикт, спросил Борис Зелёный.
    Не пытаясь ответить, один из Сергеев сказал:
    – Не с того конца начали разматывать! – так неожиданно это он сказал другому.
    – Хочешь сказать, надо было идти по цепочке, откуда всё началось? – подхватил тот. – Но это трудно…
    – Зато недалеко!
    Мы сидели с Борисом и смотрели на их словесную перестрелку, как бараны на новые ворота. Я лишь надеялся, что когда-нибудь и нас посвятят в эти тайны, о которых так легко рассуждают. Ведь как конец, так и сама цепочка – понятия весьма и весьма туманные.

Сергей
    Второй Сергей, забыв что раньше делать всё приходилось одному, спросил:
    – Мы что, будем вдвоём?..
    – У нас целая команда! – ответил ему и обвёл рукой комнату.
    – Хорошо, но кто сможет идти в школу? Там нужен другой, Оксанку нельзя...
    – Попробую угадать... – улыбнулся я. Спрашивая серьёзно, второй шутил. И мы рассмеялись.
    – Тогда нужно будет ей всё объяснить! – предложил он.
    – Всё-не всё, но кое-что придётся... – уточнил я.
    – И при этом начинать с нас! – раздался голос Антона.
    Мы со Сергеем увлеклись, совсем забыв об остальных. Я извинился:
    – Простите, ребята, мы машинально…
    – Привыкли думать про себя. – подхватил второй.

Даша
    В школу не пошла, для мамы придумала болезнь. Отчим, обычно контролировавший мои обязанности, с утра куда-то пропал и я осталась свободной.
    Виктор сказал, что будет утром ждать у того места, где мы встретились. Сообразила: это там, в лесу за кустом, где я оглянулась и увидела его глаза. Я согласилась.
    Мама просила, если смогу, почистить овощи к обеду. Ответила: «Не смогу!» Закрыла изнутри комнату, надела брюки и куртку с капюшоном, Алка сказала будет дождь. Спустилась по лесенке в сад и перешла за забор к Алке. Она всё-таки подруга, и мы минут пять говорили о Викторе. И когда наговорилась, в хорошем настроении побежала в лес.
    Виктор пришёл с машиной. За рулём – молчаливый тип, ответивший кивком на вежливое «Здравствуйте!»
    Всю дорогу до города говорил только Виктор. И я, прижавшись к нему, обалдело слушала. К самому городу начала понимать: всё, что происходит, случилось оттого, что Виктора хотели убить. Кто-то заплатил отчиму немалые деньги, тот, взяв меня, поехал отрабатывать. И нашёл очень похожего брата.
    А мы для защиты Виктора должны попасть в город Камыши, в пятистах километрах отсюда. Я нужна чтобы найти там одного парня и выяснить как и кого он нацелил на Виктора. Это всё мне доступно. Если, конечно сумеем добраться до Камышей.
    – Через два часа наш самолёт. Ты паспорт взяла?
    – Конечно! – в первый раз что ли.
    Это приключение, волшебное приключение! Обманув, сбежала из дома и с Виктором лечу в Камыши на самолёте. И страшно, и радостно! Словно это не взаправду со мной, будто наступило волшебное будущее и мне, как взрослой, всё по плечу! Зачарованными глазами смотрю на своего спутника. Как мне повезло!
    Правда, Виктор какой-то грустный и улыбается не так. Хотели убить его, убили брата. Теперь он ищет виновных… Странно, что не тронул Семёна, который это сделал. Поговорил и ушёл. Какие разговоры, уж я бы его не пожалела!
    Аэропорт. Когда приехали и прошли к стойке, регистрация уже шла. В посадочную зону мы прошли за минуты до окончания регистрации и сразу поднялись на борт. Никогда раньше не любила летать, но сейчас всё иначе, меня сопровождает тот, с кем я давно уже согласна на всё.
    Салон Ил-114 заполнен наполовину. Может поэтому вылет задержали на полчаса. Когда мы сели, Виктор сказал:
    – Будь хорошей девочкой! – застегнул у меня ремень и поцеловал в щёку. Я поступила не хуже,  повернулась, расправила у него воротник куртки и хотела ответить настоящим поцелуем. Но он, останавливая, приложил к моим губам палец и сказал:
    – У нас мало времени, а мне так много ещё надо тебе сказать…

Захар
    Утром звонит исполнитель, которому зеплатил за работу:
    – Не знаю, Захар, кого, но я заказ выполнил, чётко, своей рукой! А когда вернулся, покойник уже у меня и живой. Кто он такой? Бессмертный? Тогда оставил в лесу стрелка с приказом добить недобитка. Слышал вечером его выстрел, думал всё в порядке, а сегодня нашёл стрелка мёртвым, разорванным... Откуда таких берёшь? Он не жертва, он мясник, каких я не встречал…
    Я остановил дальнейшие оправдания:
    – Потом позвонишь!
    Но рассказанное перекликалось с моим. Какое-то чудовищное оружие в клочки, как бумагу, разрывало людей. До сих пор перед глазами то, что произошло с охраной. Что это чистоплюй из научной шайки брата, которого заказал Иван, не верю. Тот – ботан! Ему это не под силу, здесь пахнет спецназовцем со сверхсредством. «Пиф-паф» из указательного пальца такое не может...

Антон
    Мы с Борей-теоретиком пытались убедить оставшегося Сергея не трогать Борькиного брата. Захар пострадал, ему надо прийти в себя! И будет следствие, станут искать нападавших...
    – Посмотрим! – ответил он. То есть не обещает ничего конкретного. Боря завёлся:
    – Что, убьёшь моего брата, разрушишь семью?
    Это он, пожалуй, погорячился. Сергей смотрит удивлённо. У него в мыслях такого не было. И я встал на сторону Сергея:
    – Боря! У Сергея дочь контролируют, за ним следят и на него напали первыми, убили двойника. Он только защищался.
    – А мне что, своё защищать не надо? Кроме брата никого не осталось!
    – Перестань! Твой брат сам неправ…
    – И что, надо убивать?.. – не может остановиться Борис.
    Я начал:
    – Его никто… – но меня перебил Сергей, решивший поучаствовать с нами в обсуждении его замыслов:
    – Прости, Боря, я ничего не обещаю!
    И мы с Борисом умолкли. Собственное мнение иметь можем, но пути Сергея неисповедимы У него, к тому же, есть второй, улетевший в соседний регион, «в школу» вместе с симпатичной девушкой, которая смотрит на него с явным обожанием. Не знаю где и когда он успевает находить и ставить под свой контроль таких особенных спутников.

Борис
    Да, Колька сам виноват, и с Сергеем он погорячился. В этих условиях помочь брату я уже не мог. И, что бы теперь ни делал, Сергей будет решать только сам, вне зависимости от моих пожеланий. Но мне хоть позволили высказаться!
    Антон стал относиться к Сергею как-то по-другому.
    Как сказал Антон, Сергей одним взмахом в состоянии развалить автомобиль не прикасаясь руками. Если правда, то даже представить такое невозможно. И мне приходится верить.
    Преувеличение конечно, но звучит так, что мурашки по коже! Что-то запредельное: телекинез, пирокинез, полтергейст, то, чего в природе не бывает. Как, собственно, и парадокса времени, в котором я участвовал. Точно не помню. Казалось, какие-то нелепые фрагменты с погоней, плаваньем под водой и сломанными часами. Как видно, был не в себе. Когда вечером очухался, счёл это бредом.
    Как было на самом деле, рассказал Антон: в лаборатории оказались два Сергея, пришли боевики, убили одного, подожгли лабораторию и Захар, он спланировал всё это.
    Поскольку своим братом не хвастался, Антон такого для меня придумать не мог. Но все события, как кирпич к кирпичу, срасталось безупречно. И новые данные, общую картину не портили. Про брата пришлось верить.
    Двоим Сергеям удивился, но теперь сомнения ушли, они вдвоём заявились вчера ночью. Оставшийся сегодня с нами предупредил: нам какое-то время надо друг за другом приглядывать и как можно реже быть на публике. Поэтому вечером Антон съездил в магазин, закупил что нужно и перегнал машину себе в гараж, чтобы не пылилась под окнами, привлекая внимание. Когда он вернулся, сказал:
    – Меня разыскивает полиция! Два раза приезжали только сегодня. Жена придумала, что не знает куда уехал и когда вернусь не знает тоже.
    – Надо бояться не полиции, а одного Захара! – возразил Сергей. – Захар не станет разбираться: кто прав, кто виноват. И я не хочу, чтобы с вами что-то случилось.
    Но меня это не касается. Если бояться, то только им, я могу и в магазин ходить. Поэтому возразил Сергею:
    – За меня не беспокойся!
    – За всех беспокоюсь. Они нелюди… – ответил он.
    Меня покоробило отношение Сергея к Николаю. Он считает брата последней тварью!
    – Кажется, – вступил и постарался успокоить Антон, – не всё так плохо. Ты хорошо ответил Захару, то есть, убрал двоих охранников. Пусть Захар подумает и опасается…
    – Всё равно будет мстить! Тебя, Антон, он... – Сергей мельком глянул на техника и продолжил: – пытался убить. За это я ответил: одного снайпера в лесу у Семёна, четверых охранников Захара только лишь за попытку...
    Отвечальщик! Лучше бы придумал сто охранников, число жертв у него выросло вдвое, раньше за Сергеем такого не помнил. Насмешливо спросил:
    – Точно четверо?
    – Нападали пятеро. – я хотел засмеяться, но он спокойно продолжил: – Первый снёс на руке часы, второй и третий хотели прихлопнуть. Четвёртый с пистолетом напал на улице, а пятый просто был вооружён и мешал. У Захара почистил всю охрану…
    Пусть он так считает, ничего страшного. Истину легко смогу выяснить у Кольки: и сколько потерял охраны, и про оружие...

Даша
    Даже не знаю, как теперь это всё разложится. Вероятно был смысл в отказе. Это не просто прогулка с любимым, это теперь сродни работе в разведке, мне предстоит для Виктора сыграть важную роль! Он рассказал гораздо больше, чем ожидала. И добавил:
    – Я опасен, и ты теперь это знаешь! Пойму, если скажешь, что участвовать в этом не готова. Верну тебя домой и мы всё забудем…
    Мне действительно было страшно смотреть на этот розовый след на ладони. Виктор по желанию мог ранить или сломать что-нибудь даже не трогая руками. Но вернуться домой и забыть уже нельзя, я теперь другая и не хочу...
    – Ведь убили твоего брата! – я защищала Виктора от него самого. Выступила против Семёна и с Виктором теперь до конца. Из интереса спросила: – Как брата звали?
    – Сергей. Он был Сергеем. – вздохнул Виктор.

Захар
    Всё аккуратно сложилось в нелепую фигуру: Лукьянов не только остался живым, но и каким-то хитрым способом пробрался ко мне и жестоко вычистил охрану. Надо было ещё тогда исполнителя дублировать, один не справился. А так бы конкуренты в борьбе за куш сделали всё! Ближний, из вероятных, оказался слабым. Надо найти сильных, кто сделает всё правильно. И буду искать источники информации о произошедшем. Случайные новости надоели. Что-то должен подсказать список вчерашних звонков.
    Недавно беседовал с Борисом, он позвонил сам:
    – Слышал у тебя тоже неприятности. – это он про сгоревший объект в посёлке и набег Лукьянова.
    – Ну, что ты, это мелочи. – не стал брату расписывать свои проблемы.
    – На тебя напали, убили охранника… – продолжал брат.
    – Мелочи, я не страдаю. – откуда он это слышал? – Откуда твоя информация?
    – Друзья сказали.
    – Твои друзья?
    Для него друзья – исключительное явление. Борис более-менее терпеливо относился только с кем работал. Но потом быстро остывает, едва такой друг станет ненужным.
    Поэтому в его интересе заподозрил его нынешнюю команду. А эта категория сейчас интересовала меня. И первым – Лукьянов. Его фотография частично отражала облик посетителя, о котором сказала Ольга: брюнет с порядошным носом и, что совпадало в точности, брови формировали язвительное выражение лица.
    Распечатал портрет, показал Ольге. Та признала:
    – Он!
    Подозвал Моисея из охраны, дал портрет и велел:
    – Разошли всем нашим. Без лишней суеты. Найти и сообщить где! Я сегодня должен это знать!
    – Понял! – кивнул Моисей.

Антон
    Попытка вскрыть твердотельный сундук с тайнами Захара оказалась напрасной. Вся информация завязана на его комп. Здесь нужен отменный хакер. Ния, ни Сергей с Борисом этим не владеем. Пришлось отсрочить разблокировку до момента, как станем свободны.
    Несвобода длилась считанные часы, но достала! Борис, ругаясь на пожар, занялся восстановлением своих научных дедукций. Я, неизвестно на что надеясь, безуспешно терзал внешних друзей вопросом о разблокировке. Сергей тупо глядит в окно. Ему труднее всех, связи с улетевшим в Камыши двойником нет. При попытке ему звонить, просыпался здесь смартфон самого Сергея. Поменять симки у них не было времени.

Захар
    – И ещё. Моисей, сам сходи к моему брату. Со стороны незаметно проследи за окнами квартиры. Кого ищу, знаешь, если там, звонишь мне. Сам ничего не предпринимай! Понял? – Моисей кивнул.
    Ещё не факт, что понял, но стараться будет.
    Когда люди Муромца прибрались, обнаружил в своём кабинете разгром: из компьютера выдрали мою интеллектуальную собственность. Это в разы увеличило ущерб. Сведения, какие украли, большая их часть, не подлежат разглашению. Поэтому послал сведения своему человеку Шуняеву:
    – Как найдёшь, тут же привези целым.
    – Где я тебе её найду?
    – Скажу позже! – и отключился.
    В первую очередь надо отыскать окаянного Лукьянова.

Антон
    – Так и знал! – Сергей, отпрянув от окна, толкнул стол с моим ноутом.
    – Что там? – спросил заинтересованно Борис, вставая с кресла.
    – К окну не подходи! – потребовал Сергей.
    – Как это? – и Борис, вопреки просьбе, выглянул в окно.
    – Уже никак... Только отойди!
    Борис, постояв ещё немного, и ничего не разглядев, отошёл.
    – А что там?
    – Там тот, кто ищет меня. И уже нашёл.
    Я поинтересовался:
    – И что теперь?
    – Вы оба не причём!.. Захар хочет разобраться только со мной. – ответил Серёжка.
    – Но мы же тебя не бросим! Мне Наталья не простит…
    – Твоя Наталья со мной уже распрощалась! Или ты забыл?
    – Погодите выдумывать, может Сергея никто не видел и вы зря панику поднимаете. – попытался успокоить Борис.
    Что-то от здравого смысла в этом было. Зачем без толку суетиться?
    – А как ты определишь, когда пора панику начинать? — ещё более трезво ответил ему Сергей. — Когда шлёпнут, паниковать поздно.
    – Сплюнь! – потребовал Борис.
    – Спрячемся, не будем высовываться. – предложил я.
    – Думаю, это разведка! – Сергей поморщился. – Следующим ходом здесь будет вооружённая группа и церемониться не станут. Вам лучше бежать.
    – Куда? – спросил Борис.
    – Не знаю, но надо уходить пока не поздно!
    В это время проснулся смарт Бориса, оставленный на подоконнике.
    – Это брат! – сообщил нам Борис и взял смартфон: – Да, Захар.

Захар
    Когда Моисей сообщил что я прав, сомнения ушли, Борис тоже приложил к этому свою руку. Поэтому сразу поставил его на место:
    – Не играй, Боря! У тебя живёт тот, кто хочет разобраться со мной любыми способами. Он мой враг! Теперь скажи, чего ты добиваешься? Зачем тебе это?
    Боря ответил:
    – Не буду спорить кто прав, это – детский спор! Но это человек моей команды и я буду его защищать! Так что, любимый брат, или остынь, или придётся разбираться и со мной тоже. Я против тебя ничего не имею…
    – Если так, – перебил я. – тебе придётся выбрать какое из зол для тебя меньшее: бороться со своей семьёй, или защищать её! Если, конечно, твоя семья я, а не проходимец.
    – Неверная постановка вопроса! – тут же выдал он. – Хочешь меня выставить убийцей при любом раскладе? Я никогда им не стану, знай это!
    Разозлился Борька. Я постарался смягчить:
    – Никто этого не хочет, Борис! Обещаю, когда договоримся никто не пострадает…
    – Ты уже убил моего друга! – сказал Боря и замолк. Назвал меня убийцей и заставил оправдываться, чего я не любил:
    – Никогда никого не убивал! И убитый, кстати, рядом с тобой, живой и невредимый!
    Борис молчал, что неестественно. Обычно последнее слово оставалось за ним.

Антон
    Борис со стеклянным взором оплывал, ноги подогнулись, стал валиться. Первым среагировал Сергей, бросился и удержал голову, летящую к углу стула. Когда Борю уложили на пол, Сергей взял смартфон, сказал Захару:
    – Твой брат не согласен! – и отбросил гаджет как что-то бесполезное.
    Боря лежит с широко открытыми глазами и не шевелится. Я приложил к шее руку, пульса нет. Но это ещё ничего не значит Снял с него очки, протёр стекло и поднёс к открытому рту, стараясь разглядеть оседающий туман. Но дыхание тоже не проявилось!
    Меня от Бориса отпихнул Сергей:
    – Звони в скорую, а я попробую сам что-нибудь!..

Захар
    – Реанимация? Посмотри куда и, если на его этаж, поднимись, загляни в квартиру. У тебя на смартфоне камера хорошая? Сниимай всё, перешлёшь мне.
    Картинка пришла через пару минут. Моисею удалось за санитаром пройти в квартиру. В комнате Борька безжизненно лежал на полу. А лихоимец стоял рядом и безразлично смотрел на вошедших. Увидел Моисея и накинулся.
    Так это Лукьянов убил брата, не дал нам договорить. Он взялся за меня, оставит вокруг пустыню. Все учёные такие!
    Шуняев откликнулся быстро.
    – Сходи туда, как только врачи уйдут, найдёшь блок памяти, принесёшь мне.
    – А если будут мешать?
    – Глупый вопрос. Кто мешает, уберёшь всех!
    В конце концов, или я с ним разберусь, или он поставит меня к стенке!

Глава 15. Случай в Камышах
Даша
    Здесь у Виктора квартира маленькая, но аккуратная. Я в городах таких ещё не видела. Очень небольшая комната, маленькая кухонька, от обилия техники кажущаяся ещё меньше, совмещённый санузел с маленькой душевой кабинкой. Хрущоба, как назвал её Виктор.
    Никогда бы не подумала, что он живёт так бедно. Думала увидеть квартиру в пентхаусе с бассейном и спортивным залом…
    И обед был скудным. Из замороженного в холодильнике хлеба, сваренных в чайнике яиц, консервированного салата и томатного сока в чайных чашках.
    Но всё равно, он был лучшим из возможных. Я была вместе с моей любовью.
    Из того, что он рассказал в самолёте, особенно запомнилось, что у него здесь в школе, учится дочка. И мне захотелось её увидеть! Но Виктор запретил, сославшись на что-то не вполне вразумительное. Мне хотелось просто плакать. Его дочка виделась похожей на отца...
    Мне же предстояло найти и пригласить для беседы с Виктором какого-то Стаса Чурилина из класса 10Д в этой же школе. Причём сделать это так, чтобы Стас ни о чём не догадался до последнего, так как он видел Виктора в какой-то неприятный момент.
    Сразу у меня возник план как сделать. И Виктор спросил:
    – Что-то уже придумала? – видно, на лице проявилось моё знание.
    – Да, но говорить не стану…
    – И правильно, не говори! Только пожалуйста не заиграйся.
    – Как?
    Не поняла о какой игре речь? Не мог же догадаться… В школе «раз» в Вишнёвом посёлке многие девочки подшучивали над пацанами. И я пробовала. Но мальчики становились каждый раз умнее и мне, несмотря на полученный опыт, надоело.
    – Ты, Даша, скорей всего решила играть, заманивать. Да, это лучший вариант. Только ни ты его не знаешь, ни он тебя, может не получиться. И вместо победы выйдет неудача. Надо всё подготовить, присмотреться, учесть возможности...
    Он совсем как моя мама! «Ты всё неправильно делаешь. Тебе надо так, так и так…». Неужели он считает, что я сама с такой легкотнёй не справлюсь? Моргнуть не успеет, как Стас будет перед ним!
    Виктор покачал головой. Он легко определяет о чём думаю. Сказал:
    – У меня нет времени на не сложившийся вариант. Неудача опустит в бесконечность! Мы должны действовать как единое целое и наверняка.
    Тут же захотела его поцеловать, показать, что готова на всё ради него. Захотела просто безумно!

Захар
    Некто Сычёв из соседнего региона, который иногда поставлял мне информацию, сообщил, что видел разыскиваемого в Камышинском аэропортут (господи, в миллионе километров отсюда!). Отвечать ему не стал. Лукьянов здесь, похожие меня не интересуют!
    Чтобы надёжно, без последующей зачистки убраться, привлёк две группы. К тому же Моисей и Шуняев со своими спецами ещё там. Уйти и унести блок Лукьянову не удастся. Зря связался со мной!
    Предупреждать парней, что у того в кармане может оказаться неслабая пушка, не стал. Они сами сообразят как выполнить, работают не первый год.

Антон
    Врачи выгнали нас с Сергеем из комнаты и сами боролись за Бориса полчаса. Нам слышны были только их напряжённые разговоры. Кололи, били током, накачивали кислородом. Но это всё не помогло. В конце врач вышел и, вытирая пот, спросил:
    – Кто его родственник?
    Мы переглянулись. Приглашать Захара Сергей не хотел и сказал:
    – Здесь родственников нет, но мы готовы всё подписать!
    В акт о смерти внесли наши данные, Бориса погрузили на носилки и унесли. И Сергей предложил:
    – Езжай домой, здесь сейчас будет жарко.
    – Ты собрался опять воевать?
    – За меня не беспокойся, я смогу за себя постоять! Когда будешь дома, позвони в полицию, скажи: здесь ожидается вооружённое нападение! Меня только не называй.
    – Лучше я сейчас позвоню! – хотелось помочь Серёжке.
    – Времени нет, позвони как сможешь. Поторопись!
    Пришлось уйти. Захватил только ноутбук и вышел к лифту.

Захар
    Снова звонит Моисей:
    – Тут пытается скрыться кто-то из той квартиры! Ребята задержали. Что с ним делать?
    – А Борис?
    – Мёртвого только на труповозке укатили.
    В это не верилось. Боря был последним, кого я помнил с детства. Деды и бабки ушли незаметно, о маме мы рыдали с Борькой вместе. Но теперь уже ничего не изменить. Распорядился:
    – Никто из квартиры уйти не должен!
    – Понятно, сделаем! – ответил Моисей.
    Дай бог! – подумал.

Сергей
    Вернулся к окну. Антон должен был уже выйти на улицу, но почему-то не вышел.
    Отчаянно зачесалась правая ладонь. Пришло время спасать Антона. Открыл запертую за ним дверь, а там уже стоят. Один на вытянутой руке поднимает ствол. Это они зря! Разряд, и нападающий отлетает к стене. К другому повернуться не успеваю, он стреляет раньше…

Захар
    Снова Моисей:
    – Здесь что-то пакостное! Я был ниже, поэтому ничего не видел, а выстрел был только один…
    – Опиши понятно. – перебил. – Где был и что слышал без разницы! Что сейчас?
    – Я перед дверью, здесь лежат четверо…
    – Что там происходит? Не тяни!
    – Лежат наши, а этот закрылся...
    – Ещё кто из наших остался? Выбивайте дверь!
    Тишина. Кричу:
    – Кто сможет зайти – сто тысяч!.. Нет, пятьсот – первому!..

Сергей
    Всё-таки не успел... Второй стрелок был точен, но попал в ребро.
    Дверь успел захлопнуть, но она надолго не задержит. Задержать может только что-то необычное, вроде страха. Вспышкой ярости разметал нападавших, возможно ликвидировал одного-двух, от боли плохо ориентировался, но по звукам им неслабо досталось! У Захара есть ещё боевики, эти не последние. А мне придётся делать всё самому.
    Дольше лежать нельзя, но встать не могу. Пол у Бориса гладкий, скользкий, отползать трудно, но возможно. Поворот, прячусь за угол. На линолеуме алый след, кровь теряю.
    Время идёт, слабость всё сильнее, а те ждут, нападать не торопятся. И боль не утихает. Хотел снять рубашку, перевязаться, но это мне не по силам и время играет против меня, боем сильно разрядился и силы уходят на выживание…
    Не знаю, смогу ли уйти через серый туман, но попытаться надо. Вытер руки об себя, сцепил. Но точка на правой ладони онемела, даже на слабенький разряд не потянет.
    И звонить в полицию бессмысленно, и время уходит быстро. Впереди совсем мало...

Даша
    Камышинская школа совсем не такая как номер раз в Вишнёвом. Здесь строгая охрана, на входе солидный пропускник с вертушкой, и наблюдение на каждом шагу. Я, по совету Виктора, воспользовалась служебным входом. Когда внутри окликнула уборщица, я в ответ мило улыбнулась. Та рукой махнула: «Катись!». Первый этап прошла!
    Второй. Весь народ в школе в масках. Учителя и другие работники, в обычных голубых, ученики – кто во что горазд: и с чёрными, и с коричневыми, и с разрисованными. Одна я, как бедный родственник, в маске бледного окраса.
    А в остальном всё как у нас. На перемене шум, все толкаются и никого вокруг себя не видят. Поймала за руку пробегавшую девчонку, спросила:
    – Где сейчас десятый Д?
    Она не ответила, вырвала руку, убежала. Это, пожалуй, неожиданно, в нашей школе, терпеливо или не очень, обязательно отвечали.
    Пришлось идти и спрашивать у всех. Большей частью народ реагировал как та первая. На втором этаже парень спросил:
    – Кого там надо?
    – Стаса… Чурилина. – ответила, задохнувшись от бега.
    – Ты тоже его ищешь? – усмехнулся парень. – Вон твой Стас! – и он показал парня у окна. Худого, лопоухого, средне одетого, в такой же, как у меня маске. Зачуханная сумка на плече.
    Времени свободного мало, я сразу подбежала к нему:
    – Стас?
    Он, не глядя, поморщился, кивнул.
    – Надо поговорить!
    – Говори, если надо. – безразличным голосом сказал Стас, не глянув.
    Такое поведение оскорбляет, красивая девушка предлагает разговор, а он…
    – Здесь что ли? Давай отойдём! – я не сдаюсь.
    – Никуда не пойду, говори так.
    И тут он наконец увидел. В интересе парней я не ошибаюсь. Он глянул на ноги и поднял взгляд к лицу уже заинтригованный.
    – О чём?
    Я деланно огляделась. Здесь нашей беседе уже прояввился интерес. Несколько рослых парней с ехидными ухмылками, стоя близко, разглядывали нас. Девчонки от соседнего окна шептались и хихикали, поглядывая на меня. Атмосфера заряжена нужными эмоциями!
    – Не здесь! Выйдем во двор...
    – Сейчас будет история, мне нельзя пропускать.
    Я-то видела, что пропустить историю он не против.
    – Как знаешь! – повернулась и неспешно пошла. Стас догнал меня на лестнице:
    – Только нас из школы не выпустят!
    Взяла его за руку:
    – И спрашивать не стану! – повела к служебному входу.
    У входа в этот раз никого, мы вышли и я повела к калитке, за которой ждёт Виктор. Стас, что идти далеко, напрягся, но я упорно держала его руку и мы покинули территорию школы.
    Когда парень увидел Виктора, испуганно удержал, чтобы не подходить. Успокоила:
    – Не бойся! Просто поговорим. – не отделяла себя от Виктора.
    – Он демон! – шепнул Стас.
    Какие глупые мысли! Я тоже считала Виктора необычным, но демон – явная  глупость.
    – Он хороший и плохого не сделает. Ты же мне веришь?
    Когда мы шли к школе, Виктор предупреждал о таком. И, если потребуется, я готовилась успокаивать и утешать.
    Стас, не отпуская руки, кивнул. Подошли, сели к Виктору. Только теперь Стасу пришлось меня отпустить.
    Виктору не нравилось состояние Стаса. Мне снова пришлось:
    – Если боишься, можешь уйти, только ответь на пару вопросов! – последнее добавила когда Стас, готовясь вскочить и раствориться в воздухе, напрягся.
    Снова, чтобы не дёргался, взяла его руку.
    – Скажи, кто у тебя интересовался тем случаем на автовокзале? – когда Виктор начал, Стас всё-таки вздрогнул и ответил испуганно:
    – Никто!
    Детский сад! Виктор рассказал что было на самом деле. Стас врёт от страха, боится, что за правду накажут. Виктор это понял раньше меня:
    – К тебе относимся хорошо только мы двое. И эта тайна останется с нами навсегда! Говори спокойно!
    От этих слов не только у Стаса, но и у меня всё как бы расслабилось. Я стала спокойней и благожелательно посмотрела на Виктора.
    Всё, что бормотал Стас пролетело мимо ушей. Я видела только своего Виктора, остальное было неощутимым. Даже дыхание у меня замедлилось. И время уходило в каком-то неспешном темпе. Будто вальс танцую во сне. Тра-та-та…

Захар
    Моисей выдал снимок того, что у него. Подобное я уже видел…
    Сычёв из Камышей прислал видео, где некто с юной дамой идёт по улице. Да, очень похож на Лукьянова. Но мне важнее – разобраться с оригиналом и вернуть украденную собственность.
    Все бездельники! У двери Борьки стоят, решают кому зайти. Я и так поднял расценки до запредельного. Все вместе они половины не стоят!

Сергей
    Слабость дошла до безразличия, боль утихает, пришёл сон. Снится молодая Ленка, милая дочка и эта влюбчивая Даша. Мы все почему-то прощаемся, будто должны разъехаться в разные стороны. А Даша берёт за руку, держит и не отпускает. Ухожу, продолжая чувствовать её руку.
    Настают сумерки, кончается день…

Захар
    Первым зашёл Моисей, он прислал кадры, как перешагивает выбитую дверь и демонстрирует лежащего мёртвым Лукьянова. Моисей честно отработал свои!
    Позвонил и Шуняев, сказал что накопитель у него, с виду целый.
    Когда они уезжали, во двор въехала полицейская машина, сверкая маячками. Как ни тянули ребята, но всё успели, очень удачно.
    Я позвонил в банк, заказал наличку. Завтра буду контингент благодарить. У меня только так: народ должен видеть довольного хозяина!
    А хоронить братика потом, ему спешить некуда!

А. М. Сергеев, академик
    В Испании из-за пандемии всё сорвалось. Возвращался в Москву через Ганновер-Лангенхаген и Познань-Лавицу. Дома мог бы облегчённо вздохнуть, но эта группа Зелёного, их лаборатория и погибший Лукьянов. Всё плохо. Вложения Академии наук себя не оправдали. И виноватым в этом будут считать меня…
    Добравшись до дома, позвонил Борису, тот не откликнулся и я стал разбирать старую почту. Сразу нашёл письмо от Лукьянова, где-то задержавшееся и пришедшее только сегодня. Читать не стал, это уже старьё. Погоревать будет время.

Даша
    Стас Чурилин через четверть часа отправился на свою историю, а мы пешком вернулись в счастливую квартиру Виктора. Это маленький дворец, в котором я готова была жить с любимым вечно.
    По дороге купили много чего, чтобы наполнить жизнью и холодильник, и дом, и свой сегодняшний успех. Устроим пиршество! Чувствую себя хозяйкой! Виктор радостный. Нам сегодня всё удалось. Стас поведал такое, что дальнейшие поиски в Камышах потеряли смысл. Узнали имя виновного в гибели его брата. Я тоже счастлива. Теперь и это моё.
    Сегодня заказали билеты, завтра, если всё срастётся, вернёмся обратно. А это уже грустно. Дома мне будет не хватать этого пронзительного чувства любить и быть нужной.

Сергей
    Наутро позвонил Антону и он не откликнулся. Тогда решил узнать новости у Бориса. Звонок двойнику, имеющему в кармане такой же телефон с такой же симкой, невозможен. Но и Борис тоже смолчал, его номер заблокирован. Что там могло произойти?
    Даша, уснувшая поздно, спала до восьми. И, проснувшись, прогнала меня из кухни.
    Ещё несколько раз пытался звонить Антону с тем же результатом. Вынужден признать, случилось что-то плохое. Такое впервые, чтобы и Борис и Антон были вне доступа так долго. Узнать что-то у жены Антона, Наташи, не мог по другой причине: для неё меня нет, а прикидываться другим мне не хватит мужества и Наташа узнает меня по голосу.
    Терпеть неизвестность больше не могу, стремлюсь вернуться, донести группе полученные результаты нашего вояжа. Необходимо поговорить со вторым, объяснить ситуацию и распланировать наши с ним действия. Поэтому в аэропорт мы с Дашей тронулись в десять, до отправления больше трёх часов. Запер квартиру, вызвал такси.
    В аэропорту огорчили, на этом рейсе только одно свободное место. Я сказал, что заказал два, кассир развела руками. Пошёл требовать место к её начальству. Прошли по всем начальственным кабинетам и везде получили отказ. Нет мест и всё! Какой-то мужчина в зале ожидания подсказал, что у него три места, но третий возможно не придёт, а переоформить можно будет за полчаса до вылета.
    Вариант не очень надёжный, но я ответил что буду рад…
    Время тянется мучительно. Аэропорт в Камышах старинный, никаких удобств, даже кафешка с четырьмя столиками тоже загружена пассажирами под завязку.
    В зале ожидания в конце концов удалось найти свободные места на деревянных скамейках и мы сели. Мужчина, у которого был лишний билет, вскоре встретил своего потерянного третьего и мой номер не пролез. На регистрации пообещали, если найдётся место, сообщить. И регистрация началась в положенное время.

Даша
    Виктор сказал, если место не найдётся, он отправит меня, а сам останется ждать до завтра. Без него лететь вообще не хочу, сказала, что готова остаться, мне некуда спешить.
    Виктор обнял и прижал к себе. За одно это я готова была терпеть всё на свете. Положила голову к нему на плечо и готова была мурлыкать.
    Зал с узкими проходами и жёсткими скамьями полон пассажиров. Здесь сидящих, как минимум, на два самолёта. И новые всё прибывают. Один, в серой куртке с поднятым капюшоном стал пробираться к нам ещё от входных дверей. Он мне сразу почему-то не понравился. Чем ближе подходил, тем больше напрягал.
    И, когда оказался в нескольких шагах, оглянулся и неожиданно из кармана достал пистолет. Что происходит после этого хорошо знаю, поэтому оттолкнулась от Виктора и поднялась на пути нападавшего. Выстрел раздался в этот же момент и я испытала хлёсткий удар…

Сергей
    Когда послышался щелчок, Даша вскочила и осталась стоять передо мной. Я ничего не понял.
    Но понял сразу всё, когда её ноги подогнулись и Даша стала валиться на пол. Тот, кто стоял перед ней был вооружён и уже целился мне в лицо. Заряд в ладони ещё не успел оформиться, но времени не оставалось и я отпустил, направив всё в него. Выстрела не случилось, пистолет выпал и стрелок повалился навзничь.
    Даша жива, лежит и удивлёнными глазами смотрит на меня. Взял её на руки. Кто-то истерически завизжал и в зале поднялась суматоха. Мне никто не мешал. Выйдя наружу, стал глазами искать белую машину с крестиком, единственный, кто встал у меня на пути, полицейский. Он подтолкнул меня к своей машине и сказал что-то вроде: «Давай садись!»
    Выла сирена и машины впереди неохотно шарахались к обочине. Даша у меня на руках хочет что-то сказать, но я запрещаю говорить. Ей сейчас тяжело, пусть сохраняет силы, ей они пригодятся. И Даша уже не смотрит удивлённо, пришло беспамятство...
    Не доезжая до Камышинской окраины, путь перегородила белая машина. Уже снаружи Дашу у меня отняли и занесли в реанимобиль. С сиреной включились мигалки и скорая уехала.
    А я стою на обочине и не знаю, что делать дальше. Всё стало бессмысленным. Как мне лететь, бросив девочку здесь одну?
    – Тебя куда? – тронул за рукав полицейский.
    – А куда надо? – на мой вопрос он усмехнулся.
    Когда спросил, стал соображать сам. В первую очередь надо в больницу, выяснить как Даша, потом в аэропорт, разобраться со стрелявшим уродом…
    – Мне в аэропорт. Там остались вещи.
    Потом, думаю, буду дежурить у Даши.
    – Поехали! – согласился младший лейтенант. И добавил: – И по дороге мне надо тебя допросить. – он сказал допросить… Это мне не понравилось. Как видно, лейтенант это заметил и изменил формулировку: – Хорошо, просто поговорим!
    До аэропорта ехали дольше. Парень задаёт вопросы, я отвечаю:
    – Не знаю почему тот стрелял в девушку... Я, Левашов Виктор Николаевич, видел его первый раз…
    – Вы, Виктор Николаевич, здесь живёте? – всё-таки это был допрос.
    – Приезжий! – уверенно соврал.
    Чтобы не уточнял откуда, тут же перехватил инициативу:
    – Лейтенант, можно узнать состояние девушки?..
    Он съехал на обочину и по своим каналам стал выяснять судьбу Даши.
    – Скончалась? – спросил он у собеседника.
    – Скончалась… – поразился я.
    Даша меньше всего заслужила быть сегодня убитой. Вернуться во времени уже невозможно, большой срок и большое расстояние. Спасти уже не получится.
    – В больницу? – спросил лейтенант.
    – В аэропорт! – покачал головой я.
    Разобраться со всей этой кровавой шайкой у меня горит ладонь!

Глава 16. Последнее поле
Захар
    Ещё одно новое видео от Сычёва пришло ещё днём. Там его киллер стреляет в похожего на Лукьянова и попадает в девушку.
    Уже собирался удалить, чтобы меня с подобным не связывали. Но тот похожий встал и вытянул руку в сторону стрелявшего и тот отлетел. Что-то в голове щёлкнуло и прояснилось: вот же он, настоящий Лукьянов!
    То же он проделал у меня в кабинете, в ту кровавую ночь. Направил руку на вошедшего первым Горилая и того вынесло из кабинета! Как же такое забыл?
    Сычёв написал: «Он очень опасен!».
    Да, Лукьянов не просто очень опасен, он смертельно опасен для меня! Быть может он самый опасный из всех живущих на Земле. Но есть ещё время, пока он не вернулся, можно подготовиться, и нет причин менять что-то в своих планах на ближайшие часы.
    Тут же присланное от Сычёва удалил. Меня с ним больше ничто не связывает! Только в памяти, чего никто не узнает.
    Бывший спецназовец Лубенков вечером сменил Моисея, банк к тому времени привёз заказанную наличность. В восемь вечера стал загружать сейф. Когда пересчитывал и распределял, неожиданно кто-то тронул за плечо.
    Если работаю с деньгами, простить такое не могу никому. Когда стал вставать со снятым с предохранителя пистолетом, неожиданно перед лицом возникла ладонь и, знакомый голос, произнёс священное:
    – Вспомни всё!
    Пятно на ладони неожиданно превратилась во что-то страшное. Перед этим я уже почти всё помнил, но в тот момент прояснилось до конца и я затосковал. Вспомнил, как здесь в винегрет он крошил охрану, как легко, словно у ребёнка, обманывал память... Вот и пришла расплата! Бессмертный, вездесущий Лукьянов пришёл по мою душу. Захотелось чтобы было, будто я не я. И меня это не касается!
    Но он сказал:
    – Ты, тварь, останешься живым если расскажешь своей жертве как и зачем выполнял дешёвое задание Ивана. Не лги, я знаю всю правду. Солгал – тут же сдох. Шутить и прощать не собираюсь!
    Я и без этого уже близок к могиле. И кивнул, обронив под ноги оружие из трясущейся руки. Но в последней надежде попросил заплетающимся языком:
    – Давай я заплачу!.. – и глазами показал на забитый пачками купюр сейф.
    – Бумажки тебе уже не понадобятся и уйдут в никуда за тобой, если…
    Это «если» длилось бесконечно. Я понимаю что оно значит. И снова киваю, буду говорить только правду! Кроме этого спасения нет. Он прошёл всё и охрану спецназовца, и многократную смерть, его не остановишь ничем. И я уже забыл, как врут!..

Сергей
    Пришлось Захара, пока не подтвердится его правота, оставить живым. Я дал ему слово. О всех своих двойниках, об Антоне, о Борьке и милой Даше я помнил и тосковал.
    Но в гибели Даши была моя вина. Девочка пошла со мной, выполнила всё о чём просил и последним порывом, приняв смерть, загородила от пули. Мне не забыть её удивлённые глаза…
    Как пали остальные неизвестно. Тоже наверняка было невесело и тоже моя вина. Даже лишённый памяти Захар, всё равно запрограммировал и реализовал эту кровавую вакханалию.
    Со слов, встреченной во дворе соседки Бориса, из подъезда выносили не меньше десяти тел. Значит мой двойник с Антоном и Борисом принял бой…
    Захар сказал, Бориса якобы лишил жизни я. Говорил с уверенностью. Что ложь с любой точки зрения. Сам Захар видеть этого не мог. Видеть это могли только те, кто был рядом, Антон и второй Сергей. Спросить их теперь невозможно...
    Чтобы подтвердить или опровергнуть вину двойника, выяснять начал сам. В полицию с документами Виктора Николаевича Левашова соваться не могу, ибо Виктор Николаевич в морге. Пошёл другим путём, выяснил кто из патологоанатомов делал вскрытие Бориса и вышел на него утром, когда тот шёл на работу. Чтобы не сомневался в легальности опроса, чуть надавил и он рассказал, что у Зелёного была застарелая болезнь сердца и скончался он от разрыва аорты, других смертельных повреждений не было.
    Так что Бориса никто не убивал! Сообщать такую радостную весть Захару не стал, пришлось бы за обман убить и его. Хотя это и великолепный повод, но пусть с ним разбираются органы. Мне после гибели всей моей команды убивать уже тяжело!

А. М. Сергеев, академик
    Утром обнаружил новое письмо, подписанное Сергеем Лукьяновым. Это что-то неверное. Кто-то хочет создать видимость, что он жив. Но этого не может быть! Лукьянова нет и никогда уже, слава богу, не будет.
    Читать эти письма не буду. Они должны меня в чём-то убедить, непрочитанные, они надёжней, открывать не стану, чтобы оставаться на своей точке зрения.
    Ведь доказать никто ничего не сможет. Всё слишком хорошо упрятано!

Сергей
    Времени впереди достаточно, но мне всё равно не хватает.
    Уезжая, полиция повесила бумажку с печатью на запертую дверь. Хозяин Борис вешал ключ на крючок для курток, им полицейские и воспользовались. Я, нисколько не беспокоясь, оторвал бумажку и открыл дверь своим ключом. Нам со вторым Сергем и Антону, ключи дал сам Борис, значит его квартирой я могу пользоваться до завтрашнего утра. Завтра сюда для прощания должны собираться дети, внуки и другие наследники.
    Письмо главному обвиняемому разделил на несколько частей, которые будут приходить с определённой периодичностью на два разных адреса. С текстом пришлось помучаться, но до полуночи справился.
    Сам виновник как бы не при чём, действовал хитро. Но от этого столько крови! Я делал всё только в целях защиты и теперь эти состоявшиеся потери должен минимизировать и переиграть.
    Письмо Сергею, письма Антону с Борей. Они все должны знать с чем столкнулись. Когда захотел написать Даше, понял что нельзя. Ведь она вряд ли встретится с Сергеем. Даже если встретит, не узнает. Меня с ней столкнул случай.
    Как привет из грядущего, электронные письма загрузил в память смартфона. Теперь пора уходить. Смартфон в карман, вышел из Борькиной квартиры и запер за собой дверь. Стоя на площадке, сцепил замком руки до появления серого тумана с невесомостью и держался так долго, пока не пришло время выходить в тот первый день.

Капитан Благонравов П. Г.
    Патологоанатомы сбились с ног. В нашем маленьком городе такого кровавого фестиваля никогда не случалось. За двое суток тринадцать убитых, большинство лишено жизни какими-то варварскими приспособлениями, которыми уже лет пятьсот никто не пользовался. То ли бердышами, то ли алебардами, то ли секирами. Как сообщил главный анатом, скорей всего электромагнитной пушкой. Людей кромсало в клочки без единого следа пороха!
    Сегодня заведующий провёл меня в их холодильник, посмотреть свежего усопшего, убитого уже цивилизованным способом, из пистолета. Я, как и все здесь, был поражён сходством: вылитый Лукьянов, только с паспортом на имя Виктора Николаевича Левашова! Мне объяснили, следов косметического вмешательства нет. Рост и вес у обоих одинаков. Оформил запрос в архив, быть может, родня.
    А тут ещё пришло письмо, подписанное его эквивалентом, Лукьяновым. Оказалось, это не первое его письмо, первое пришло в день убийства, вчера. Там были только намёки на какое-то должностное лицо. Во втором уже рассказывалось, как это лицо, вступив в сговор с анонимными зарубежными интересантами, запланировало и убийство Лукьянова, и разрушение лаборатории в Вишнёвом. И получившего за это какие-то дивиденды.

Сергей
    Скатываясь изо дня в день в прошлое, понимал, что спасаю всех, чьи жизни оборвал сам в предыдущих реальностях. Снайпер Семёна, трое охранников Захара и ещё его киллер, кто-то убитые в бою с моим двойником в квартире Бориса, тот мерзавец, что убил шагнувшую к нему Дашеньку, они может и заслужили, но я их простил, переставляя время до столкновения.  Но при этом старался чтобы в новой реальности Семён, Захар и тот человек, с которого всё началось, получили своё заслуженное по полной!
    Возвращаться в прошлое, не выполнив всё в настоящем, опасно. Уходили часы подготовки, пока узнавал и прогнозировал, что новый момент истории даст последующим. И что надо, чтобы никто из правильных от этого не пострадал. Мои действия по исправлению тоже несли свои минусы, которые с первого взгляда угадать было трудно.
    Как виниловый ёжик, с колючками, но безопасный, неядовитый.
    Последнюю точку должен ставить не я, эту почётную возможность предоставлю двойнику, самому себе, только чистому, без кровавый локтей, оставленных временем. Пока двойник работал накануне дня нападения, вечером сидел в номере гостиницы, дописывал письмо преемнику.  Когда остался час до возвращения Сергея, я вышел в город. По договорённости встретился с ребятами раньше игравшими роль террористов на трассе у Вишнёвого посёлка. Как и предшественник, убедил их участвовать в театрализованном шоу на дороге у болота. Только без второго заслона. Перевёл им деньги, оставив себе лишь самый минимум. Сказал, если выйдет убедительно, обеспечу новые квесты с хорошей оплатой. Помня, что случилось у нас с Антоном, предупредил, что для вящей достоверности, при заносе автомобиль может сбить с ног. Пусть делают всё театрально, но берегутся.
    – Если всё срастётся и укатят в город, сразу снимайтесь домой! Когда обработаю материал, пришлю копию. – вру легко, камеры у Антона в машине нет и здешний Сергей, со смартфона которого прошла оплата, в это время движется в город, поэтому заказать квест точно не смог бы.
    Главное в этом, наша команда приедет в лабораторию позже и не застанет группу Семёна, которую спугнёт полицейская машина.
    В темноте под утро вышел за городом на трассу, дождался машины с хлебом. Остановившийся одитель встретил меня недобрым:
    – Ну и чё надо?
    – Друг, ты же в Вишнёвый? Подвези!
    – Ладно, с тебя две сотни! – также нелюбезно позволил он.
    В дороге мы молчали. Его мои исправления не касаются. У ворот лаборатории меня встретил Олег Валерьевич:
    – Что это ты, Серёжа, так рано?
    Не стал врать, что я теперь Витя. Зайдя в его коморку, объяснил:
    – Сегодня плохой день. Есть люди, которые придут, чтобы разгромить лабораторию и убить кое-кого из сотрудников. В полиции мне не поверили…
    В полицию правда сегодня я не обращался. И, хотя знал это точно, предвидеть без участия неведомой тёмной силы не мог. Охранник почувствовал это:
    – И у тебя, Сергей, такие сведения откуда?
    Говорить, что я это пережил в реальности, не стал. Выдал подготовленное ранее:
    – Сегодня ночью написал друг, которому верю безусловно, что в девять пятьдесят сюда подъедут боевики. Стволы с подствольниками, пули, гранаты. И снайпер на водокачке…
    Про водокачку зря сказал, слишком предвзято!
    – Сомнительно! – подтвердил мою догадку Олег. – Но считай, я тебе верю. Что нам делать?
    – Желательно, исчезнуть! Приедут, понюхают и укатят обратно. – предложил я, догадываясь каким будет ответ.
    – А как же лаборатория? – напомнил Олег Валерьевич. – Я здесь чтобы охранять имущество.
    – Ах, да, лаборатория… А что мы сможем против артиллерии? – и вспомнил почему наверху пламя было таким ярым. – Нужно сверху все горючие материалы убрать. Тогда может и обойдётся!
    – Убрать?.. – подхватил Олег. – Здорово придумал! И надо набрать воды.
    Набрали воды, натаскали в помещения второго этажа земли с песком чтобы уменьшить осколочные повреждения. Заклеили плёнкой и настежь распахнули окна. Отнесли подальше горючую химию со второго этажа. Туда же я перенёс инструменты Антона, о которых он переживал. Подготовка к вторжению длилась без остановки почти до самого их прихода. Когда осталось меньше пяти минут, Олег устало откинулся на стуле, а я попросил у него зажигалку, поднялся на второй этаж и устроил небольшой костёр из документов Сергея Лукьянова. Я теперь только Левашов.
    Когда в положенное время перед воротами оборвался визг тормозов и где-то наверху зазвенело разбитое пулей стекло, Олег Валерьевич, достав из сейфа оружие и игнорируя возгласы Семёна неожиданно продекламировал:
    – Если путь прорубая отцовским мечом, ты солёные слёзы на ус намотал, если в жарком бою испытал что почём, – значит, нужные книги ты в детстве читал! – и добавил: – Наш командир страшно любил Высоцкого. Этот стих он для молодых перед боем читал. Успокаивает и настраивает как надо!
    Мне подумалось, перед боем ни разу не вспомнил стихов. И поблагодарил:
    – Спасибо! – молодым бойцом был уже тысячу лет назад. Сейчас такое можно не читать для меня, но от теплоты Олега, стало намного лучше. Мысли о том, что будет меня покинули.
    Семён требовал впустить, а подельники продолжали поливать территорию огнём. Заклеенные фасадные окна разбиты, но пожар не занялся. Олегу повезло зазевавшегося боевика ранить. После этого Семён озверел, выдавил машиной ворота и проник за забор. Дверь входная не выдержит и жизнь Олега снова окажется под вопросом. Мне пришла пора снова принимать ответственность.
    После всего, что случилось в будущем, ни капли не боялся. Было лишь по-прежнему жаль потерянных в той реальности друзей. Надо поступить верно, оставив здешнего себя новеньким и чистым, как когда-то раньше. Я решительно распахнул дверь и вышел во двор.
    Удивило и обрадовало, когда провожать меня из машины вышла та, с кем я сам давно уж простился. Милая Даша, стоя позади Семёна, увидев меня, улыбнулась в ответ. Такого щедрого подарка судьбы я не заслужил, но уходить стало светло.