42. Соня

 После разговора с Виолеттой Сергеевной что-то во мне щёлкнуло. Я поняла: больше нельзя тратить ни секунды.
 И я села за домашнее задание.
 - Сонечка, давай сегодня отдохнёшь, - просила мама. - Уроки успеешь сделать.
 - Когда успею!? - восклицала я полуосипшим от слёз голосом. - Мне в понедельник в школу, а я вообще ничего не подготовила!
 - Ты в понедельник не пойдёшь в школу, - ласково сказала мама. - И во вторник тоже.
 В смысле??? Уроки ведь никто не отменял! Я же вижу, что по расписанию в понедельник семь уроков, и вторник - шесть. А ещё в понедельник английский. Я и так пропустила среду из-за дурацкого ларингита. Надо навёрстывать!
 - Как это не пойду? - опешила я. - Я только и делаю, что пропускаю!
 Внезапно по горлу прокатился спазм. Всё сжалось тугим комком, а потом связки расслабились. И ещё раз. Я перепугалась и попробовала скрыть это, но, видимо, не удалось.
 - Ты пропустила всего лишь день, - напомнила мама и, кажется, немного нахмурилась, наблюдая за выражением моего лица. - Виолетта Сергеевна сказала, что тебе нужен отдых, поэтому до приёма никаких уроков, - строго добавила она. -
 Завтра только сходим с тобой к отоларингологу, и всё. Я нашла специалиста, Радмилу Романовну.
 - Это ещё зачем!? - я была шокирована резкой сменой планов. Ещё вчера утром я верила, что из самого важного останется лишь школа с английским!
 Мама сказала с сомнением:
 - Меня беспокоит твой голос. Сначала у тебя был ларингит, а теперь голос, кажется, пропадает просто так, когда ты переживаешь. Я не уверена, что это можно лечить теми же препаратами, что я купила, боюсь навредить...
 Я замерла в оцепенении. Казалось бы, ничего удивительного не произошло: заболела, пропущу школу, пойду к врачу - кто не знаком с такой историей? Но где-то глубоко внутри я понимала, сколько из-за этого может быть проблем...
 Я решила не реагировать. Просто сказала "Хорошо" и насильно запретила себе думать о том, что будет дальше, и погрузилась в пунктуационный разбор предложения.
 "Что же теперь делать..." Многоточие несёт экспрессивную функцию, выражает задумчивость, неуверенность в решениях и дальнейшем будущем. Многоточие несёт мне дикую неуверенность и огромное количество сомнений, выражает мо; тупиковое положение.
 - Что же теперь делать... - беспокоилась я, тщетно пытаясь заснуть.
 Когда мы в пятом классе писали кучу ВПР, я переживала из-за каждой. Я беспокоилась, что куда-то опоздаю, что-нибудь не то напишу, что кончится ручка, черновик, вода, не выпустят в туалет... Меня трясло от мысли о ВПР.
Ко мне подошла Лера, вырвала листок из тетради по географии и нарисовала огромный синий шар. Замалевала и утыкала зелёными ч;рточками. Нарисовала злые зелёные глаза, огромные руки и кривые ноги. И рога впридачу. Я посмотрела на неё вопросительно. Лера заметила мой взгляд, взяла синюю ручку и написала с нажимом поперёк листа: "ВПР".
 Я нервно рассмеялась, а Лера посмотрела на меня серьёзно.
 - Рисуй стрелу, - сказала она. - Будем пуляться.
 Я ничего не поняла, но послушно нарисовала маленькую стрелку слева от чудища.
 - Чем стреляешь? - по-прежнему без улыбки спросила Лера.
 - Что значит "чем"? - ответила я вопросом на вопрос и снова улыбнулась. Мне начинало казаться, что Лера сошла с ума.
 - Я обычно стреляю "неправдой", - объяснила она. - Когда меня пугает мысль о том, что я не решу задачу, я говорю себе: неправда. Иду к доске и думаю, что не так дробь напишу или умножу с ошибкой. И всё время себе повторяю: неправда, неправда, неправда. Потому что знаю, что учила. Параграф читала. Домашку решала.
 Лера выжидающе посмотрела на меня.
 - Ну,... - пробормотала я, - я тоже учила. И демоверсии каждый день решаю.
 - Пиши. И рисуй ещё.
 Лера ткнула пальцем в лист. Она показалась мне строгой и даже суровой, как учительница или даже полицейский, будто я нарушаю запрет на волнение по поводу ВПР. Глуповато улыбнувшись этой мысли, я робко нарисовала ещё одну стрелу и сказала, что я знаю все типовые задания и помню, что может попасться. Лера потребовала продолжать.
 Мои идеи иссякали, листок был почти полностью исписан - ежедневные уроки! моя настойчивость! моя рассудительность! моя память! моя успеваемость! моя любовь к математике! неимоверный запас ручек и карандашей! - и был готов треснуть от чернил и моего нажима, а Лера всё заставляла меня писать.
 - Пошли, - коротко сказала она, взяла меня за руку и потащила в сторону доски.
 - Урок же через две минуты! - я попыталась высвободиться, но если Лера решила,
значит, Лера решила.
 Мы остановились у мусорного ведра в коридоре.
 - Рви, - приказала Лера.
 - Можно с обратной стороны писать, - пискнула я, но она посмотрела на меня так, что я мгновенно всё поняла и оторвала краешек стрелы в углу рисунка.
 - Рви, рви, хорошенько рви! - поторопила меня Лера. - Не жалей ВПР!
 И я рванула поперёк листа. Я терзала, комкала, сминала, драла, крошила бумагу и смеялась. Чудище-ВПР больше мне не страшно!
 Но сейчас у меня была ситуация куда сложнее ВПР, зачёта или даже экзамена. Речь шла о моей дальнейшей жизни, учёбе, будущем моей семьи. И в этой схватке я могла либо победить, либо опозориться.
 Так. Какие у меня есть сложности?
 Сложность первая. И самая главная. Я страдаю паническими атаками, которые не могу подавить. Точнее могу, если долго спать, но этот вариант мне не подходит. Избежать страха тоже не получится, а счёт меня выматывает, если делать это постоянно. Значит, нужно найти такую возможность бояться, чтобы меня никто не видел. Это может быть моя комната, и любой туалет - дома, в школе, в студии английского, если я вдруг не высижу полтора часа. В реабилитационном центре тоже должны быть туалеты - надо поискать. Я слышала, что бояться долго не получается, и страх быстро идёт на спад, если не прерывать его. Значит, я могу этим воспользоваться. И у меня уже не будет сил паниковать в остальное время. Там уже меня спасёт счёт.
 Сложность вторая. Про меня всё могут узнать, и система сломается. Виолетту Сергеевну непросто обмануть, и отоларинголога, наверное, тоже. Нет, я не буду врать! Но я должна свести свои видимые проблемы к минимуму. Ведь я сама вправе решать, о чём я могу рассказывать. И мелочные трудности есть у всех. О них я и буду говорить - почти как и планировала в пятницу.
 Сложность третья. Родители. И вообще все, с кем я пересекаюсь. Я должна производить исключительно хорошее впечатление. Говорить маме, что я хорошо себя чувствую, прилежно учиться, активно отвечать на уроках, помогать по дому, никуда не лезть. Вообще: быть хорошей девочкой. И тогда всё будет в порядке.