ПРО ТАТУ

- Дееед, привет! Я решила сделать татушку! А мама сказала, что у тебя тоже есть. И что у тебя с ней связана целая история...

- Не жалко тебе свою шкурку портить?

- Ну почему портить? Это же красиво!

- Потому что это болезненная процедура, которая на всю жизнь оставит на тебе это клеймо. И потом, когда она тебе надоест, ты ж её не смоешь. А когда твоя кожа сморщится от старости, а это непременно произойдет, даже при всех рецептах и процедурах молодости, это уже точно не будет красиво.

- Ну я же маленькую. И потом, это символ энергетический, как оберег, понимаешь! Ты же себе сделал. Ты лучше свою покажи. И расскажи, что там у тебя за история.

- Ну садись. Смотри. Слушай.

Дед, который на самом деле, был Варваре прадедом, не смотря на свой 95 летний возраст, был хоть и худеньким, но крепким и бодрым.

Он частенько рассказывал увлекательные истории из своей юности и детства о какой-то неизведанной и непонятной для неё жизни. Чаще всего, он делал это весело, с юмором, и она любила его слушать.

Но сейчас дед даже не улыбался. Он вздохнул, посмотрел куда-то вдаль, вернее, в глубь прожитых лет, туда, в своё прошлое, где и была та его история.

Варвара смотрела на него, и почему-то ей стало тревожно.

Он посмотрел на внучку, расстегнул рукав своей рубашки и оголил запястье.
На нем были чёрно-синие цифры.

- Это что, дед?
- Это моя татуировка. Моё клеймо, порядковый номер, под которым я проходил в немецком концлагере.

Варя смотрела испуганно.

- Фашисты угнали нас в Польшу, где калёным железом выжигали на руках эти номера. У нас не было имён, только номера. Нас содержали как скот, даже хуже чем скот. Нас практически не кормили, не считая нужным тратить на нас продукты, потому что мы были расходным материалом. Те, кто мог работать - работали, кто доходил до истощения, отправляли в расход.

Я был ребенком. Мне было 6 лет.

С детей спрос не велик. Поэтому из нас-детей выкачивали кровь, пока не теряли сознание. А потом просто выбрасывали в яму. Большинство не выживали.

Я выжил чудом. Лагерь освободила наша Красная армия. Солдаты искали живых в этой куче тел, потому что кто-то тихонько плакал. Нас там осталось пятеро. И медсёстры выходили нас.

Маму спасти не успели. Их отправили в печь накануне.

- В печь?
- Да, фашисты людей сжигали в печах. Это были крематории.

- Жесть. А почему ты не рассказывал раньше?

- Больно мала ты была. Я так думал. Да и вспоминать об этом больно до сих пор. Даже без подробностей.

Так вот у меня и появилась эта "татушка". Поэтому, я к ним отношусь соответственно.

Это клеймо, которым клеймили рабов. Так было и в средние века, и во время Великой отечественной войны. А в советское время это было частью тюремной культуры, если её так можно назвать. Там немного поменялась технология, и уже не клеймили, а иголками, чернилами, наносили рисунок. Но он не был просто украшением, он имел определённое значение. Он показывал принадлежность к определенной касте, и по этим рисункам на свободе узнавали о человеке всю его историю.

- А про это ты откуда знаешь?
- Сталкивался.

- Знаешь, дед, пожалуй, я не буду шкурку портить. Лучше я себе амулетик обережный в виде подвесочки куплю.

Варвара обняла деда и прижалась к нему. Дед слегка улыбнулся и обнял её в ответ. Он стал снова тем добрым и мудрым дедом, которым она его знала.

Вот только она уже стала другой.