История Руси, принявшей западное христианство 56

Глава 56

Фёдор Иванович родился в 1694 году, в семье великого князя Ивана Юрьевича и его супруги, княжны Марии Ивановны Милославской. Брак этот был по расчёту, так как Мария Ивановна, будучи последней представительницей сего знатного рода, унаследовала всё его богатство, чем поправила финансовое состояние мужа. Она умерла в молодом возрасте и Фёдор был их единственным ребёнком.

Рождение Фёдора было в какой-то степени моментом историческим - он стал первым правнуком русского императора, который сам не был императором. И сразу же встал вопрос о его титуловании.

Сыновья русских королей до вступления в брак или получения удела носили титул княжичей, зачастую с этим титулом же и оставаясь. Дело в том, что король Иаков I Дмитриевич законодательно запретил (пусть это правило и впоследствии нарушалось) выделять апанажи и младшие дети королей зачастую поступали на церковную службу. В 1521 году младший из сыновей короля Юрия IV Рюриковича, княжич Андрей, сложил с себя церковный сан (он был архидьяконом собора святого Владимира Крестителя) и женился, в результате чего он уже упоминается с титулом князя. В 1523 году у него рождается сын, Владимир Андреевич, внук короля, который из-за неприязни дяди, короля Василия III Юрьевича, к его отцу, ему не достался никакого титула. Но зато, когда в 1537 году он добился (по большей части) признания себя в качестве регента при своём кузене, Иакове II Васильевиче, он принял громкий титул "великий князь, принцепс и великий регент".

После своего отстранения от власти в 1546 году Владимир Андреевич сохранил лишь княжеский титул. Его дети, дочери Мария и Елена, и сын Василий, уже не считались членами Правящего дома и не получили содержание из казны.

Владимир VII Алексеевич после своей императорской коронации даровал своим сыновьям, Фёдору и Юрию, великокняжеские титулы. Это были персональные пожалование, впоследствии император жаловал этот титул (вместе с орденом святого Андрея Первозванного или орденом святой Ольги) своим внукам и внучкам.

Великий князь Иван Юрьевич приказал во всеуслышание объявить о рождении у него сына, "великого князя Фёдора Ивановича", но император Пётр I Фёдорович решил, что титул великого князя для императорского правнука - это многовато и во всех официальных документах Фёдор именовался княжичем. Великий князь Иван Юрьевич не слишком расстроился.

Отец княжича Фёдора был запойным алкоголиком и до сына ему не было никакого дела, а его мать скончалась, когда ему было два года, и воспитанием принца занимался его воспитатель, отставной однорукий полковник Родион Михайлович Говорщиков. Получив приказ свыше, он обучил его, насколько сам знал, чтению и письму, фортификации, инженерному делу, владением оружием.

В 14 лет Фёдор со своим воспитателем прибыл в столицу, где его лично проэкзаминовал император Пётр I Фёдорович. Венценосный дядя был крайне удручён низкими знаниями своего двоюродного племянника, прогнал от него Говорщикова, но других учителей Фёдор так и не получил. Вместо этого Пётр I Фёдорович вручил ему офицерский чин и отправил его служить в полк, расквартированный в Тихвине, который находился недалеко от шведской границы и имел крепость, построенную ещё в начале XVII века.

Службой княжич Фёдор не занимался и в крепости бывал редко. Он купил себе небольшой особняк в центре Тихвина и вращался в высших уездных кругах. Не смотря на то, что он плохо читал и писал с ошибками, обаяния ему было не занимать, а так как он знал по понемногу инженерное дело и фортификацию, то производил впечатление умного и образованного молодого человека и приятного собеседника.

А в 1716 году вышел "Акт об престолонаследии" и сказать, что Фёдор был в ярости, значит не сказать ничего. Из члена Правящего дома "Его Императорского и Королевского Высочества княжича Фёдора Ивановича" он стал "его светлостью князем Фёдором Ивановичем Боголюбским", по сути, обычным дворянином, а что самое главное - он лишался денежного содержания из казны, но при этом остался в очереди на наследование престола.

В знак протеста Фёдор подал в отставку, что было удовлетворено. К тому моменту он был полковником и жить на пенсию отставного полковника так же широко, как и прежде, не выходило. И Фёдор обратил своё внимание на Анну Васильевну Салтыкову, которая давно была в него влюблена и оказывала тогда ещё принцу настойчивые знаки внимания.

Анна Салтыкова была высокой и статной женщиной, под два метра роста, крепкой и широкоплечей. Её отец, Василий Фёдорович Салтыков (как и его дальний родственник и тёзка) в юном возрасте стал одним из стольников императрицы Соломонии Александровны Мухранской, супруги императора Владимира IX Фёдоровича, и остался в сей должности даже после того, как Соломония Александровна навсегда покинула столицу.

Василий Салтыков некоторое время околачивался при дворе без дела, взял бессрочный отпуск и выехал в своё имение, где привлёк к себе внимание скандалом, который он устроил, когда княжна Александра Григорьевна Долгорукая отказалась выходить за него. Влиятельный дипломат князь Григорий Фёдорович Долгоруков (несостоявшийся отец зятя императора Владимира IX Фёдоровича) поддержал свою дочь, из-за чего Василий Салтыков, почувствовав себя оскорблённым, наговорил грубостей Григорию и полез на того с кулаками. Дело дошло до судебного разбирательства и Салтыков был вынужден выплатить штраф, а вскоре он окончательно вышел в отставку.

Брак князя Фёдора Ивановича и Анны Васильевны состоялся уже в 1717 году. Так как Анна была единственным ребёнком Василия Салтыкова, он надеялся значительно улучшить своё финансовое состояние, но это надежды не оправдались: Салтыков, потратив значительные средства на адвокатов, чтобы выиграть дело, обеднел и сам, в свою очередь, надеялся поправить свои дела за счёт князя и оба они были разочарованы.

Брак князя Фёдора и Анны Салтыковой был бездетным. Первое время они жили в его особняке, но после того, как он сгорел, они решили, что дешевле продать землю, на которой стоял особняк, чем строить его заново, что они и сделали. После они поселились в поместье, принадлежащее Анне, и зажили в относительном доставке.

Известно, что Фёдор немного побаивался своей жёнушки, которая обладала тяжёлым характером и могла даже не слабо стукнуть своего мужа, если тот был с ней не согласен.

В 1721 году от несчастного случая погиб отец Фёдора, великий князь Иван Юрьевич, от которого он унаследовал кучу неоплаченных долгов, заложенные земли и имущество. Но Пётр I Фёдорович не забыл о своём двоюродном племяннике и сам оплатил все долги своего кузена, а заложенные земли и имущество отдал тем, кому они были заложены. Однако Фёдор не оценил столь щедрый жест и по-прежнему отзывался об императоре крайне плохо.

Тихая жизнь в провинции и деревенской глуши была неожиданно прервана визитом из столицы двух сановников, принесших с собой весть о смерти Петра II Владимировича и о том, что своим наследником он назначил князя Фёдора Ивановича Боголюбского.

Пока боярин князь Долгоруков и окольничий Остерман ездили за новым императором, в столице быстро сложилось два кружка, в основном из дворян. Один из кружков был за дальнейшее ограничение власти монарха как в соседней Польше, и среди лидеров этого кружка выделялись князь Алексей Михайлович Черкасский и Василий Никитич Татищев. Второй кружок выступал за ничем не ограниченную власть императора, среди них был особенно заметны фельдмаршал-лейтенант князь Григорий Данилович Юсупов и генерал-фельдвахмейстер князь Иван Фёдорович Барятинский. Но в одном кружки были едины - Ближнюю думу нужно или  расширить, или вовсе упразднить, а литовский проект закрыть.

Фёдор III Иванович прибыл в столицу 15 февраля 1730 года, после чего состоялась присяга на верность новому императору, а два дня спустя он принял делегации от обеих кружков. Фёдор III заверил их, что согласен на отмену литовского проекта и расширение Ближней думы.

Один из членов Ближней думы, столичный генерал-губернатор фельдмаршал боярин Иван Семёнович Сапега, скончался от болезни 22 февраля 1730 года.

Первого марта 1730 года император Фёдор III Иванович ввёл в состав Ближней думы князя Алексея Михайловича Черкасского, который получил видный пост в министерстве иностранных дел, и князя Григория Даниловича Юсупова, который был повышен до генерала, но скончался 15 сентября 1730 года. Вместе с ними в Ближнюю думу император ввёл двух представителей рода Салтыковых: своего тестя Василия Фёдоровича Салтыкова, которому тут же присвоил чин генерала, даровал титул боярина, орден Витиса и назначил столичным генерал-губернатором, и его тёзку, генерал-фельдвахмейстера Василия Фёдоровича Салтыкова, который так же стал боярином, был награждён орденом Витиса, а так же был повышен в чине и назначен столичным генерал-полицмейстером.

Тесть императора скончался 16 октября 1730 года и новым владимирским генерал-губернатором стал переведённый с должности генерал-кригскомиссара фельдмаршал-лейтенант Григорий Петрович Чернышёв, повышенный в чине.

Член Ближней думы военный министр фельдмаршал боярин князь Михаил Михайлович Голицын трагически погиб 21 декабря 1730 года. Шесть дней спустя новым военным министром был назначен фельдмаршал-лейтенант Семён Андреевич Салтыков, в связи с этим повышенным до генерала и ставший боярином. В тот же день он был введён в состав Ближней думы.

В 1732 году членом Ближней думы стал генерал-прокурор Совета центумвиров генерал Павел Иванович Ягужинский, в 1731 году ставший боярином.

Шестого марта 1730 года была упразднена Литовская комиссия при Совете центумвиров и литовские дворяне стали разъезжаться из столицы в обманутых надеждах. Фёдор III был подчёркнуто милостив к фаворитам умершего Петра II, так, он принёс боярину Павлу Ивановичу Сапеге свои соболезнования по поводу смерти его отца, и хоть Павел Сапега и был отправлен в отставку, но сохранил все свои богатства и остался в столице. А князь Николай Николаевич Радзивилл остался в княжеском достоинстве и минским наместником, правда с предписанием немедленно выехать в Минск.

В апреле 1730 года княгиня Елизавета Петровна была лишена права на престол за себя и своих потомков, и вместе с супругом Карлом Августом под стражей была отправлена в Любек, где они фактически находились под домашним арестом во дворце, а фактический правитель княжества-епископства Любек, боярин князь Василий Владимирович Долгоруков, был повышен Фёдором III Ивановичем до генерала.

Император Фёдор III Иванович и императрица Анна Васильевна были коронованы 28 мая 1730 года в соборе Успения святой Богоматери Марии архиепископом Киевским и Владимирским, примасом Рутении Иосифом IV Ивановичем Волынским.

В небывалую силу в правление императора Фёдора III вошёл Андрей Остерман. Монарх знал, что именно он предложил его на трон, и всецело на него полагался. Остерман для него был противовесом клану Салтыковых, усиление которого его не на шутку пугало. Оказавшийся на престоле, по сути, случайно, Фёдор III всё своё правление чувствовал себя неуверенно и видел свою опору, искреннюю и прочную, в Андрее Остермане, которого первого в своё правление сделал боярином.

Военный министр генерал боярин Семён Салтыков настойчиво добивался чина фельдмаршала, но Фёдор III Иванович раз за разом отказывал ему в этом, но, чтобы не обидеть родственника жены ещё больше, император отказался от присвоения этого звания вообще кому-либо.

Все дела решались в Ближней думе, в которой партии Остермана (в которую входили кардинал и архиепископ Елеазар Прокопович, глава Церковной палаты, и министр иностранных дел боярин Гавриил Головкин, хоть и не питавшие к Остерману, оттеснившего их от рычагов большой власти, тёплых чувств, но и не ждавших от Салтыковых ничего хорошего, к тому же под контролем кардинала Прокоповича были Церковь на территории Русской империи) противостояла партия Салтыковых из двух, собственно говоря, Салтыковых. Князь Алексей Черкасский и боярин Павел Ягужинский были фигурами нейтральными, служившие для разрешения конфликтов и поисков компромисса в Ближней думе.

При дворе к первой партии примыкали, например, конюший князь Александр Борисович Куракин, генерал-кригскомиссар генерал-фельдвахмейстер князь Никита Юрьевич Трубецкой и многие другие, а всех многочисленных противников Остермана затмил сокольничий генерал-фельдвахмейстер Артемий Петрович Волынский, своим воспитанием, впрочем, обязанный семье Семёна Салтыкова.

Артемий Волынский старался привлечь на свою сторону архиепископа Киевского и Владимирского, примаса Рутении, Иосифа IV Волынского, но его дальний родственник был человеком крайне осторожным. Не исключено, что именно благодаря своей осторожности он оставался архиепископом при пяти императорах.

Сам император интересовался не государственными делами, а увеселениями. Он окружил себя шутами, увлекался охотой, любил балы и торжественные приёмы. Его супруга, императрица Анна Васильевна, была в курсе всех сплетен, любила послушать интересные истории, из-за чего к ней, в поисках помощи, часто захаживали иностранные дипломаты. Как и муж, она была увлечена охотой и была лучшей охотницей, чем её муж.

Фактически же страной железной рукой правил боярин Андрей Остерман, который, казалась, несокрушимой скалой возвращался над запутанным клубком интриг, над ожесточённой борьбой за власть и милость императора и императрицы.

После смерти 20 января 1734 года члена Ближней думы, министра иностранных дел боярина Гавриила Головкина его преемником на этой должности стал боярин Андрей Остерман, ставший в 1735 году генерал-адмиралом, к великому неудовольствию морского министра адмирала Петра Сиверса, который давно желал получить этот чин.

Брак Фёдора III и Анны Васильевны был бездетным, и, так как император отказался разводиться, опасаясь гнева своей жены, то встал вопрос о престолонаследнике, который был поднят на заседании Ближней думы ещё до коронации Фёдора III Ивановича. После двух лет обсуждений и споров выбор пал на кузена Фёдора III по линии его тёти, великой княгини Елены Юрьевны, молодого герцога Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Бексого Кристиана Вильгельма.

В город Бек, что в Ютландии, прибыло русское посольство. Кристиан Вильгельм изъявил желание стать наследником русского престола, подписал отказ от прав на датский престол (на что он, как сын Карла, младшего сына короля Дании Кристиана V, имел право) и выехал во Владимир-на-Клязьме, где 5 ноября 1732 года принял католицизм, получил имя Алексей Карлович и 12 дней спустя, 17 ноября 1732 года, было официально назначен наследником престола, в связи с чем получил титул "Его Императорское и Королевское Высочество государь и наследник и великий князь Киевский и Владимирский Алексей Карлович, светлейший герцог фон Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Бек".

Великий князь Алексей Карлович обладал мягким и мечтательным характером, что делало его идеальным императором для обоих противоборствующих партий, при этом он не отдавал предпочтения ни одной из них, поддерживая тёплые отношения со всеми. Он изучал русский язык и искренне интересовался русскими обычаями и культурой, с большим удовольствием изучал их и даже записывал все сказки, что ему довелось услышать. Простому народу белокурый иностранец, внимательный к их нуждам и не лишённый обаяния, очень даже нравился.

В 1734 году великий князь Алексей Карлович женился на Прасковье Павловне Ягужинской, которая была выбрана ему в жёны с учётом не причастия её отца ни к одной из придворных группировок. Прасковья Павловна получила титул "Её Императорского и Королевского Высочества великой княгини Киевской и Владимирской и светлейшей герцогини фон Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Бек", уже в 1736 году у неё родился сын, великий князь Иван Алексеевич, которому император пожаловал титул герцога Эстляндского.

Как было сказано выше, боярин Остерман сосредоточил в своих руках большую часть власти над страной. Полуграмотный Фёдор III Иванович подписывал принесенные им бумаги, зачастую даже не читая их, всецело доверяя своему фавориту.

Андрей Остерман определил количество членов Совета центумвиров, высшего судебного органа страны, в 21 человек, при этом шестеро (с 1734 года - пятеро) из них были, вдобавок, членами Ближней думы. Центумвирам было предписано регулярно бывать в Совете (что членами Ближней думы соблюдалось далеко не всегда), из-за чего сибирский генерал-губернатор генерал боярин князь Михаил Владимирович Долгоруков был лишён поста центумвира, а в 1736 году отправлен в отставку.

Во внутренней политике Остерман проводил курс на развитие торговли и промышленности, проводил политику протекционизма и повысил пошлины на некоторые ввозимые из-за границы товары.

Андрей Остерман так же думал о военной реформе в связи с необходимостью сокращения расходов на армию с целью снижения налогов на крестьянство и в целом решения военных проблем. Но на деле ему удалось только сократить расходы на неё, не смотря на ожесточённое сопротивление боярина Семёна Салтыкова.

Но все попытки Андрея Остермана сберечь казну оказались, по большей части, тщетны из-за необузданного расточительства Фёдора III. Желая иметь резиденцию не хуже Версаля, император выделил огромные средства на строительство роскошного дворца Теодоргоф, построенного за два года,  с 1730, по 1732 гг. На содержание двора, пышные празднества тратились большие деньги, императорская семья жила, ни в чём себе не отказывая.

Во внешней политике Андрей Остерман взял курс на сближение с Австрией, тем более что с Габсбургами у Руси на тот момент не было сильных разногласий (до далёкого Любека Габсбургам не было никакого дела и их действия в 1727 году были, по сути, поводом напомнить об империи). Вена с опаской смотрела на усиление соседней Пруссии, которая, в то же время, состояла в антирусском союзе с Данией. Отношения Руси и Франции, которая соперничала с Габсбургами за влияние в Германии и Италии, так же были прохладными. В 1734 году Австрия и Русь заключили военный союз.

Русские представители поддержали позицию Австрии на Венском конгрессе (созванного в 1732 году в составе Австрии, Франции, Великобритании, Испании, Руси, Великого герцогства Тосканского и Голландии): Карл VI (так же бездетный последний представитель старшей ветви своей династии) хотел, чтобы Тоскану унаследовал его дальний родственник граф Тироля Фридрих Фердинанд. В знак уступки кайзер Карл VI упразднил созданную в 1722 году австрийскую Ост-Индскую компанию.

Не смотря на то, что Джан Гастоне хотел сделать своим наследником принца Оттайано Джузеппе де Медичи, по той простой причине, что он был Медичи и он был тосканцем, великие державы сошлись на инфанте Луисе, младшем брате сразу четырёх королей - Испании Луиса I (умершего в 1724 году) и Фердинанда VI, Нумидии Карлоса I и Мавритании Филиппа I. После смерти Джана Гастоне 9 июля 1737 года инфант Луис де Бурбон унаследовал Великое герцогство Тосканское как Луиджи I.

В 1730 году хан Младшего жуза Абдулхаир Мухаммед Гази Бахадур-хан, ища защиты от нападений джунгар и кокандцев, отправил во Владимир-на-Клязьме посольство с просьбой о принятии подданства Русской империи. В следующем году император Фёдор III удовлетворил эту просьбу и 10 октября 1731 года Абдулхаир-хан со старейшинами Младшего жуза официально приняли подданство Русской империи и присягнули на верность императору Фёдору III Ивановичу.

В сентябре 1734 года Надир-хан, великий визирь и регент при молодом шаханшахе Персии Аббасе III, осадил Астерабад, один из уездных центров Низового генерал-губернаторства. Одиннадцатого октября персы обстреляли город и на следующий день штурмом взяли его, после чего Надир-хан, пользуясь поддержкой местного населения, вернул под власть Персии провинцию Астерабад. За несколько дней Надир-хан захватил Сари и вскоре под его контролем была вся провинция Мазендеран.

Низовым генерал-губернатором на тот момент был фельдмаршал-лейтенант Василий Яковлевич Левашёв. Силы персов в разы превосходили имеющиеся в его распоряжении войска, к тому же русские не пользовались поддержкой местного населения и Левашёв решил запереться в Реште, ожидая подкреплений.

Против персов была направлена армия, в которую входили несколько полков императорской армии, отряды грузинских царей Вахтанга VI, Теймураза II, Александра V и абхазского князя Манча (вассалов Русской империи), во главе которых встал кавказский наместник фельдмаршал-лейтенант Людвиг Иоганн (Иван Иаковлевич) фон Гессен-Гомбурский, германский принц и наследник престола маленького княжества.

Передвижение русских войск не укрылось от кавказских правителей, которые были враждебно настроены к Руси после прямого присоединения ею Тарковского шамхальства. Хан Кази-Кумухский Чолак Сурхай-хан I, один из могущественных кавказских властителей, одинаково враждебный как Руси, так и Персии, устроил засаду в горном перевале для войск принца Гессен-Гомбурского и нанёс ему страшное поражение. Людвиг Иоганн погиб в битве, грузинские цари и абхазский князь с остатками русских войск спешно отступили в Кахетию.

Разгром в том перевале подорвал влияние Руси на Кавказе, стало беспокойно в Грузии и Черкесии. Надир-хан тем временем взял Решт, захватив много пленных (в том числе и Василия Левашёва) и двинулся дальше, встречая поддержку и содействие местного населения. Были взяты крепость святого Креста и Дербент, но Баку удалось удержать, лишь благодаря Каспийской флотилии. Остатки русских войск оказывали слабое сопротивление и отступали.

Захватив Тарку, Надир-хан объявил о восстановлении Тарковского шамхальства под верховной властью персидского шаханшаха. Правителем восстановленного государства стал сын Адиль Герая II Хасбулат, который присягнул на верность Аббасу III.

Опасаясь, что дальнейшие боевые действия ещё больше ослабят пошатнувшееся влияние, спровоцировав восстания на подвластных Русской империи землях, Андрей Остерман решил начать переговоры с Надир-ханом.

Переговоры состоялись в Реште и завершились подписанием 1 февраля 1736 года Рештского мирного договора, согласно которому Русская империя уступала Персии провинции Гилян, Мазендеран и Астерабад, Дербент, признавала воссоздание Тарковского шамхальства, вассального по отношению к Персии, но сохраняла за собой Баку.

Поражение в Персидской войне серьезно ударило по Андрею Остерману. Земли в Персии были важным торговым форпостом, многие припоминали, что боярин Остерман покровительствовал принцу Людвигу Иоганну, состоящему на русской службе с 1723 года, лично выбрав его на должность кавказского наместника. Именно из-за личной некомпетентности Людвига Иоганна, утверждали они, была проиграна война.

Позиции боярина пошатнулись, но Фёдор III благоволил ему всё так же, поэтому в партии Салтыковых начал формироваться заговор по свержению Остермана, а если понадобиться - то и самого императора Фёдора III Ивановича. Но их опередили.

Бывший великий князь, Владимир Петрович, или, как его именовали на датский манер, Вальдемар, долгое время жил счастливой семейной жизнью в Ютландии, занимался хозяйством, вместе с женой, баронессой Анной Бонс, совершал долгие прогулки верхом, лично участвовал в проектировке их особняка. В этом браке у него появилось трое детей.

Но далее раз за разом у него случились несчастья: в 1734 году скончалась его горячо любимая супруга, Анна Бонс, а в 1735 году - его обожаемая мать, София Христиановна. Владимир присутствовал при её смерти и мать на смертном одре попросила его пообещать ей, что он вернётся и заберёт трон своего отца, ведь ему уготована участь стать величайшим императором в истории. Владимир пообещал, и 13 марта 1735 года вдовствующая императрица София Христиановна скончалась.

Владимир стал тщательно готовиться к возвращению на родную землю, которую он покинул двадцать лет назад. Взяв с собой некоторую сумму денег и двух старших сыновей, Андреса (Андрея) и Йёргена (Юрия) в январе 1736 года Владимир, лично стоя у руля маленького судна, выплыл из Копенгагена на восток.

Они высадились под покровом ночи близь Юрийграда. Не смотря на то, что Владимир старался добраться до столицы инкогнито, слухи о возвращении сына великого Петра разлетелись по стране с невероятной скоростью. И легли на благодатную почву.

Гвардия была недовольна понижением своего статуса, а войска - снижением жалования. Не смотря на то, что буржуазия и торговцы предпочли бы видеть на троне великого князя Алексея Карловича, для солдат и гвардейцев Владимир Петрович был окружён аурой славы своего великого отца, и они ждали его возвращения как своего спасителя. Простому же народу импонировала идея о том, что полузабытый сын императора наконец-то вернётся из изгнания, займёт законный трон и сделает их жизнь лучше.

Фёдор III не воспринял угрозу всерьёз, но Остерман не на шутку встревожился. Он принимал все усилия, чтобы найти Владимира Петровича, но тщетно.

Владимир с сыновьями появился в казармах Аббисинской гвардии ночью 25 ноября 1736 года. Помимо сыновей, рядом с ним был комнатный дворянин Михаил Илларионович Воронцов, в доме отца которого, костромского наместника Иллариона Гавриловича Воронцова, он скрывался несколько месяцев. Гвардейцы встретили его восторженными криками и в их присутствии он провозгласил себя законным императором Великорусским. Гвардейцы присягнули ему на верность и Владимир лично повёл их на штурм Теодоргофа.

Но штурма не случилось. Войска, которые Андрей Остерман стянул в столицу для защиты, перешли на сторону Владимира и салютовали ему. Командующий столичными войсками генерал-фельдвахмейстер Александр Борисович Бутурлин лично прибыл к нему и признал его своим императором. Владимир с отрядом отправил его взять под арест членов Ближней думы и Александр Бутурлин с задачей справился, арестовав Андрея Остермана, двоих Салтыковых и князя Алексея Черкасского (боярин Павел Ягужинский умер 17 апреля 1736 года, а кардинал Елеазар Прокопович - 19 сентября 1736 года). Так же, по личному распоряжению Владимира, род арест взяли Артемия Волынского.

Вместе с гвардейцами Владимир ворвался в Теодоргоф и уверенно направился в императорские покои. Фёдора III Ивановича поднял с постели великий князь Алексей Карлович, которого разбудили, едва в столице началось движение. Великий князь собирался увести императора через тайных ход, но не успел, он опередил заговорщиков буквально на несколько минут.

В спальню к императору ворвались четверо - сам Владимир, двое его сыновей и Михаил Воронцов. После короткой, но ожесточённой борьбы Фёдор III и Алексей Карлович были повалены на пол и задушены.

Утром был опубликован манифест, в котором говорилось, что император Великорусский и король Польши Фёдор III Иванович скончался этой ночью, 25 ноября 1736 года, от апоплексического удара и новым императором, согласно праву первородства стал сын великого Петра, Владимир X Петрович (хотя это прямо противоречило "Акту об престолонаследии"). Чуть позднее, в газетах, было сказано, что герцог Кристиан Вильгельм (никто уже не именовал его великим князем Алексеем Карловичем) скончался той же ночью от острой желудочной инфекции. Его супруга герцогиня Прасковья Павловна Ягужинская и сын Иван были отправлены в село Боголюбово, где фактически находились под стражей.

Князь Алексей Черкасский был освобождён сразу же после переворота, а двое Салтыковых - чуть позднее, когда признали Владимира X Петровича законным императором и подали прощение об отставке по всех постов, что было немедленно удовлетворено.

Днём 25 ноября 1736 года Совет центумвиров, Кабинет министров и столичные войска присягнули на верность новому императору. В тот же день император подписал указ об упразднении Ближней думы.

Владимир взошёл на престол благодаря славе своего великого отца, чьё долгое правление гвардия вспоминала с теплотой, так как Пётр I Фёдорович относился к ним с отеческой заботой. Но сам Владимир испытывал к своему отцу плохо скрываемую ненависть.

Фёдор III и великий князь Алексей Карлович были скромно и без почестей захоронены в небольшом монастыре святого Александра, а не в императорской усыпальнице, аббатстве святого Гавриила. Когда процессия с телами умерших проезжала через город, многие обратили внимание на поступающие сквозь в спешке наложенный грим следы удушья, но в своём большинстве отнеслись к этому с глубоким безразличием.