Уазик

2002 г. Месторождение на Ямале. Харампурский угол. Осень. План по добыче нефти за год не выполняется. Резервы и заначки исчерпаны. Нет плана — нет премии. Обидно. Расчет только на бога, чудо и ранние морозы, которые позволят с отдаленных расконсервированных скважин-разведок запустить автовывоз нефти по зимникам. Летом туда не пробраться. Ежедневно по утрам главный инженер и начальник управления методично мотают кишки на кулак начальнику цеха с требованием начать вывоз. Мол, по ночам уже холодно, должно всё промерзнуть, езжай сам, проверяй возможность проезда к скважинам. Но если тундра кое-где уже держит машины, то ручьи еще текут и не перемерзают полностью.
     Достали по самое не могу в итоге Вадима — начальника цеха. Психанул. Прыгнул сам в уазик и поехал. 10 км прополз на блокировках и пониженной. В ручье на свежем льду уазик ухнул мордой в воду по лобовое. Заглох естественно. Никакая связь туда не добивает. Выбрался Вадим и в компании с матюгами и мокрыми штанами добрел к ночи обратно на базу месторождения. Дал указание ничего пока не предпринимать, так как приморозило сильно.
— Завтра спокойно поедем с ППУ, выпарим уазик изо льда и вытащим.
Сообщил главному инженеру, что жопа, нефть рано еще возить. Накатил стакан не чая и лег спать.
      На беду, к вечеру этого дня болотоходчики закончили мучительный ремонт своего болотохода «Витязь» (двухзвенный ДТ-30 с танковым двигателем), который делали долгих полгода. Испытать же надо.
— А давай по-тихому сгоняем, выдернем уазик и поставим под окно Вадиму. Сделаем приятное начальнику, а то бедолага окромя люлей ничего и не видит!
Сказано — сделано. Доехали, зацепили, дернули. Болотоход — чудо инженерной мысли в борьбе с бездорожьем и адская мощь. Гремя огнем, сверкая блеском стали, даже и не почувствовали, как порвали уазик пополам. Половина осталась вмерзшей в лед со смешно торчащим сверху рулем.
Утром оба стояли у крыльца Вадима с понурыми головами, как стрельцы перед казнью в 16 веке.
— Не вели казнить, начальник! Хотели как лучше…
Хули, криком ситуацию не исправить.
— Я ж, блин, объяснил, как надо. На хера эта самодеятельность?
Поехали, выпарили металлолом, привезли. Сообщать о происшествии — загрызут совсем. Накажут и начальника цеха, и болотоходчиков.
И без того не сладко.
Но где беда, там и просвет. Нашелся среди водителей умелец — бывший сиделец и талант кузовного ремонта. Осмотрев жалкие останки боевого коня, заявил, что надежда на воскрешение присутствует. Сомнительно, конечно, но всё же выделили ему бокс в теплом гараже.
— Ну делай чудо. Запчастями по возможности поможем. Полярки добавим и ночные все протабелируем! Другую технику под седло всё равно никто не даст.
Через месяц он собрал, сварил, восстановил, покрасил и вернул верного коня в строй. Уазик еще лет пять ходил.
А план по добыче к концу года всё же догнали.