Снайпер Абраша. Часть 2

Советские снайперы наносили немцам большой урон по всем фронтам. Видимо гитлеровцы приняли какие-то меры и Абраша понял, что за ним, как и за другими снайперами идет настоящая охота. Он почувствовал, что за ним внимательно наблюдают с вражеской стороны и у него оставались считанные секунды поменять позицию после каждого выстрела. Он теперь подолгу лежал в укрытии ожидая появления какого-нибудь немецкого офицера рангом повыше, по простым солдатам приказа стрелять не было. Прицеливался наверняка и выстрелив по цели молниеносно, как кошка, исчезал с позиции, слыша как туда буквально через секунду обрушивался град пуль. Он научился делать это так ловко, что за всю войну ни одного серьезного ранения не получил.
Делать это было очень непросто: зимой приходилось кутаться во множество одежек мешавших любому движению, а в другие времена года мокнуть под дождем лежа в грязи, да еще и под атаками не только немцев, но и кровососущих насекомых всех мастей, от которых даже отмахнуться было опасно. Но самым опасным и в тоже время самым нужным был оптический прицел. Так именно из-за прицела лишился глаза совсем еще молодой снайпер британской армии Моше Даян, который впоследствии стал знаменитым израильским генералом, героем многих войн с арабами. Противник заметил коварные блики линзы оптического прицела Даяна и точно поразил цель оставив его на всю жизнь с одним глазом. Абраша прекрасно знал все секреты снайперского дела и роковых ошибок не совершал, пользовался оптикой только в самых ответственных ситуациях, в основном полагаясь на свои по ястребиному зоркие глаза.
Даже в таких суровых условиях у Абраши случались и счастливые моменты. Как-то в их часть прислали девушку снайпера и Абрашу попросили познакомить ее с прифронтовой местностью. Звали ее Майя, она была привлекательная, вся какая-то кругленькая, по-весеннему светлая и как раз стоял теплый романтический месяц май. Она сразу оказала стеснительному Абраше свое расположение. В то время молодежь хорошо понимала, что жизнь может оборваться в любой момент и на долгие ухаживания времени нет. Так и они пройдясь по лесу, в котором неожиданно наступило временное затишье, бросились друг на друга и среди всех гадостей войны испытали неведомое раньше обоим счастье. Потом им удалось провести еще несколько замечательных дней вместе, но все это очень скоро оборвалось - Майя не вернулась с задания, её насмерть поразила вражеская пуля. Абраша долго переживал эту потерю.
Войну он закончил в Берлине, отличившись на подступах к столице Третьего рейха, где истребил множество гитлеровцев, получив за это ордена и медали, а также и звание капитана. Пришлось ему после победы даже вспомнить идиш - родной язык его родителей, которому им с огромным трудом удалось его натаскать в раннем возрасте. Он провел короткое время вместе с другими советскими воинами- евреями в качестве переводчика в освобожденных от немцев концентрационных лагерях на территории Польши, узники которых говорили только на идиш. Увидев изможденных, похожих на живые скелеты узников, своих собратьев, Абраша только пожалел о том, что мало гитлеровских извергов уничтожил, хотя по его самым скромным подсчетам их число перевалило за 300. Сам он за время войны особого унижения к себе, как еврею с типичными чертами лица, да ещё и выразительным именем,  не испытывал - близость смерти сравняла и сблизила все национальности Красной армии. Любые попытки издевательств встречали дружный отпор от его собратьев по оружию.
После войны он не захотел возвращаться в Харьков, помня о своих унижениях в антисемитской школе, а поехал в полюбившийся ему город на берегу огромной реки Иртыш - Семипалатинск, откуда собственно и ушел на войну. Он решил стать врачом чтобы лечить людей и поступил там в медицинский институт. Учились на курсе в основном девушки и соскучившийся по женскому полу Абраша к ним пристально присматривался. Одна из студенток - Ася, скромная темноволосая девушка с печальными чёрными глазами, была очень похожа на еврейку и Абраша все время с ней тайком переглядывался, но подойти никак не решался.
Как-то он увидел ее в институтской библиотеке сидящей с кипой книг за столом и решил дождаться, когда она пойдет домой чтобы посмотреть, где она живет, потому что в своем общежитии он ее никогда не видел. Когда он заметил, что Ася пошла сдавать учебники он быстренько собрал свои книги и встал в очередь за ней. Она неожиданно сама к нему повернулась и к его радости приветливо спросила не смог бы он проводить ее домой, а то на улице уже темно и небезопасно. Абраша конечно же согласился и они прошлись по улицам болтая о том и о сем. Ася говорила с легким приятным акцентом, оказалось она действительно из еврейской семьи, которая в 1939 году сбежала от нацистов из Польши. Её с родителями после пересечения границы с СССР направили на поселение в Семипалатинск. Отца призвали в армию и он погиб в самом начале войны, так что живут они теперь вдвоем с мамой, которая работает медсестрой в больнице.  Она упросила Абрашу рассказать поподробнее о войне - она запомнила, что видела его один раз в военной форме, с орденами, поэтому и хотела услышать об его подвигах. Он вкратце ей рассказал о своем военном опыте и так, за разговорами, незаметно, они подошли к ее дому. Ася предложила зайти к ней, познакомиться с ее мамой и посидеть за чаем. Впервые за многие годы Абраша оказался в теплой семейной обстановке и чудесно провел вечер. Они стали часто вместе прогуливаться в свободное от учебы время.
Приближались летние каникулы и Абраша искал какую-нибудь работу на лето - с деньгами было у него очень туго. Он спросил об этом Бориса Моисеевича - преподавателя самого трудного и нелюбимого студентами медвуза предмета - анатомии, который Абраша осваивал с большим трудом.  Абраша чувствовал, что Борис Моисеевич к нему относится особенно по-дружески и на вопрос о летней  подработке сказал ему, что сам по совместительству работает в морге судмедэкспертом и ему как раз будут нужны несколько помощников. Рассказал Абраше, что после Победы была объявлена всеобщая амнистия и в Семипалатинске резко возросла преступность - множество освобожденных по неосторожности уголовников нахлынуло в город. Если раньше ему и одному из-за отсутствия в Семипалатинске дерзких преступлений почти нечего было делать, то теперь в городе столько убийств, что он не справляется и ему дали несколько хорошо оплачиваемых ставок для найма работников. Абраша с радостью согласился, сообщил об этом Асе и она тоже захотела подработать. 
Борис Моисеевич уговорил их начинать работу уже сейчас, до наступления каникул, пока на полставки, после занятий и они стали ему помогать. Абраша на войне привык видеть трупы и для него эта работа в морге не представляла труда, хотя по началу он с трудом выносил мерзкий запах тления. Ася тоже не особенно боялась мертвецов и смогла к ним привыкнуть. Иногда Борис Моисеевич выезжал на места преступлений и брал с собой Абрашу. Как-то раз они приехали в дом, где было совершено жестокое убийство. Задержанные подозреваемые обвиняли друг друга в том, кто из них нажал курок (за это грозила смертная казнь).
Абраша вспомнив свои снайперские навыки помог следователям определить траекторию полёта роковой пули и вычислить убийцу. Абрашу поощрили денежной премией и выдали ему большой продуктовый заказ. Он отнёс продукты Асиной маме, которая увидев такое богатство устроила настоящий пир на весь мир пригласив асиных и абрашиных друзей. Абрашу за такое умение ещё и вызвали в местное управление милиции и предложили ему, как опытному стрелку, время от времени консультировать следователей по поводу преступлений связанных с применением огнестрельного оружия.
Однажды попросили его помочь оперативникам в расследовании недавно совершенного нашумевшего зверского убийства двух безобидных, пожилых, одиноких сестер, которые были застрелены в своем домике среди ночи. Их расстреляли в упор, при этом перевернув в набитом старьем доме все вверх дном, но пули прошли на вылет и в ветхой хибарке найти эти пули не удавалось, а без них не определить из чего бандиты стреляли. Абраша посмотрев на сцену убийства сразу предположил что пули отрекошетили и застряли в старой грязной печи. Разобрав собственноручно печь буквально по кирпичику он не только нашел пули, но и обнаружил прямо в печке хитроумный тайник, где у бедных на вид старушек был спрятан крупный клад золотых монет еще с царских времен. Абраша наткнулся в углу печи на ржавый тяжеленный термос и когда с большими усилиями открыл его, из него хлынул поток сотен сверкающих золотых монет разного номинала. Стало понятно зачем бандиты пришли именно к этим бедным старушкам и не добившись от них ничего зверски с ними расправились, а по анализу пуль вскоре их арестовали.
Выяснили, что навел бандитов на бедных старушек дальний родственник этих старушек, который о существовании клада только предполагал, но по пьяни неосторожно сболтнул об этом предположении бандитам. После такого успеха в раскрытии одного из самых нашумевших в городе преступлений сам начальник МВД поздравил Абрашу. По закону ему, как обнаружившему вклад лицу было положено 25% от стоимости клада, так что он еще и хорошие деньги за это получил. Воспользовавшись своим знакомством с таким высоким начальником, Абраша попросил его помочь ему в поиске своих родителей. Со времени их ареста прошло уже 10 лет, за это время он о них так ничего и не узнал. Подумал, что может и они под амнистию в честь Победы попали. Начальник отнесся к его просьбе с пониманием, даже наедине поделился с ним, что и сам попал под всеобщие чистки 37 года, но с арестом главного их инициатора Ежова его быстро отпустили на свободу и восстановили во всех правах. Обещал все что можно разузнать о судьбе родителей, но при этом сказал Абраше, что по этой амнистии, как ни странно, отпустили только уголовников, а политических узников амнистия не коснулась. Через неделю он опять встретился с Абрашей и сказал, что его опасения подтвердились - нет родителей Абраши в списках освобожденных. Только еще через 6 долгих лет, сразу после смерти Сталина, когда опять была объявлена большая амнистия, их наконец-то освободили, сначала мать, а потом и отца.
Продолжение следует.