Отечество нам Царское Село...

B Чикаго готовились открыть школу для богатых. Устроителям было поручено ознакомиться с опытом лучших учебных заведений мира. Они пришли к заключению, что практика обучения и воспитания в Царскосельском лицее не знала себе равных.
Организаторы чикагской школы имели в виду те годы работы Лицея, когда учился Пушкин и его друзья (1811—1817).
Организаторов чикагской школы привлек в Лицее, по всей вероятности, сам уклад жизни первых питомцев, нравственные номы, которые царили в учебном заведении, содержание и методы обучения, высокая культура преподавателей, которые излагали не учебные предметы, а основы наук. В Лицее заботились и о физическом развитии воспитанников. Отсюда внимание к занятиям по плаванию, верховой езде, фехтованию, танцам. На обслуживание подростков денег не жалели.
Особое внимание в Лицее  обращали на знания учащихся,  когда обнаруживалась различная их подготовка по предмету, преподаватели занимались с отдельными группами (См: Бродский Н. Л. А. С. Пушкин. М., 1937. Гл. 2)
Автором проекта организации Лицея был М. М. Сперанский.
Он же привлек к работе в Лицее и его первого директора В. Ф. Малиновского, человека высокообразованного и гуманного. В содержании курсов, включенных в программу, реализовались свободолюбивые традиции русского просветительства последней трети XVIII — начала XIX века.
Лицей был привилегированным учебным заведением. Сергею Львовичу в прошении о приеме сына нужно было представить подтверждение о происхождении мальчика из древнего дворянского рода.
Выезжать из Лицея запрещалось, а родным дозволялось посещать детей по праздникам. В этой норме Пущин увидел и нечто положительное: «Теперь, разбирая беспристрастно это неприятное тогда нам распоряжение, невольно сознаешь, что в нем-то и зародыш той неразрывной, отрадной связи, которая соединяет первокурсников Лицея». (Пущин И. И.  Записки о Пушкине. Письма. M., 1956. C.  50)
Никаких физических наказаний в Лицее не допускалось. Между профессорами  и учащимися устанавливались ровные, уважительные отношения. Грубость со стороны воспитанников к служителям осуждалась. В Лицее господствовала атмосфера уважения к личности каждого воспитанника, поощрялось проявление чувства достоинства, независимости суждений. К отдельным слабостям лицеистов относились терпимо.
Вот что писал А.  Иличевский своему другу: «Благодаря Бога, у нас по крайней мере царствует свобода (а свобода — дело золотое)... С начальниками обходимся без страха, шутим с ними, смеемся». (Грот Я. К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. Спб., 1899. С. 6)
Первый директор был сторонником таких отношений между преподавателями и лицеистами, когда «воспитывающие и воспитываемые составляли всегда одно сословие». Этих же принципов придерживался и Е. А. Энгельгард.  Разработанные им для Лицея правила гласили: «Все воспитанники равны, как дети одного отца и семейства, а потому никто не может презирать других или гордиться перед прочими чем бы то ни было. Если кто замечен будет в сем пороке, тот занимает самое нижнее место по поведению, пока не исправится». (Мейлах Б. Пушкин и его эпоха. М., 1958. C. 47)
Профессора общались с учениками и вне классных занятий: во время прогулок, совместного обеда, вечернего чтения книг. Часто в своей комнате профессор А. Галич продолжал беседу, не завершенную в классе. Эти коллективные чтения и дружеские беседы сближали преподавателей и учеников.
Породнили преподавателей и лицеистов события 1812 г: общие радости, огорчения, переживания и размышления. Об этом вспоминал И. Пущин: «Когда начались военные действия, всякое воскресенье кто-нибудь из родных привозил реляции; Кошанский читал их нам громогласно в зале. Газетная комната никогда не была пуста в часы, свободные от классов; читались наперерыв русские и иностранные журналы при неумолкаемых толках и прениях, всему живо сочувствовалось у нас: опасения сменялись восторгами при малейшем проблеске к лучшему. Профессора приходили к нам и научали нас следить за ходом дел и событий, объясняя иное, нам недоступное». (Пущин И. И. Записки о Пушкине.  Письма. С. 53)
Заметим, что в журналах,  с которыми знакомились лицеисты, они могли прочесть статьи А. П. Куницына о войне 1812 г.  В  «Послании к русским» («Сын Отечества». 1812. N; 5) он с болью писал, как враг оскверняет русскую землю, разрушает исторические памятники. Автор призывал не уступать врагу землю, «которая нас родила и воспитала», отстоять ее свободу. Отечественная война оставила глубокий след во взглядах и душах подростков. Они ощутили себя гражданами.
Впоследствии, в разные годы, Пушкин обращался к эпохе Отечественной войны: отдельные стихи, «Рославлев», «Метель», « Евгений Онегин».
Лицеисты много читали. Они располагали превосходной библиотекой, им были доступны журналы «Русский вестник», «Вестник Европы», «Сын Отечества», а также иностранные журналы.
Читали преимущественно исторические сочинения, книги о путешествиях, русскую и зарубежную литературу. О круге чтения учащихся дает представление дневник, который Кюхельбекер начал составлять в 1815 г. и вел до окончания Лицея. Он делал выписки из прочитанных книг. Эти извлечения касались философских, нравственных и литературных вопросов. Источником дневника были произведения Руссо,  Шиллера, Ричардсона, Стерна, Лессинга, Монтеня, Вольтера, Сенеки, Эпикура. Из русских писателей встречались имена Ф. Глинки и К. Батюшкова; ссылки были и на журналы:  «Сын Отечества», «Северная почта» и др. Сошлемся на отдельные примеры:
«Образ Правления.
Пусть народ выбирает своих предстателей, а сии последние правителей государства... Пусть общее мнение решает гражданские несогласия.
Рабство.
Несчастный народ, находящийся под ярмом деспотизма, должен помнить, если хочет расторгнуть узы свои, что тирания похожа на петлю, которая суживается сопротивлением. Нет середины: или терпи, как держат тебя на веревке, или борись, но с твердым намерением разорвать петлю или удавиться. Редко, чтобы умеренные усилия не были пагубны.
Свобода гражданская.
Государь (самодержец) всегда будет почитать гражданскую свободу за очуженный * удел своего владения, который он обязан обратно приобресть  Для гражданина самодержавная верховная власть — дикий поток, опустошающий права его.
Петр Великий.
Петр был одним из величайших государей, но его наследники могут его превзойти, - их подданные еще рабы». (Тынянов Ю. Н.  Пушкин и его современники. М., 1969. С. 249—250)
В Лицее поощрялся творческий труд Издавались журналы «Для удовольствия и пользы» (1812 - 1813; его готовили Вольховский, Кюхельбекер, Яковлев и другие); «Неопытное перо» (1812); «Лицейский мудрец» (журнал до нас не дошел); «Юные пловцы» (1813, журнал не сохранился); «Сверчок». Выходили сборники: «Мудрец-поэт», «Дух лицейских трубадуров». В последнем были собраны стихи Пушкина, Дельвига, Кюхельбекера, Иличевского.
Творческая атмосфера (чтение, соревнования в написании стихов, практика переводов) благотворно сказалась на общей культуре лицеистов. Программа их обучения была рассчитана на шесть лет. Первые три года: изучение языков (латинского, французского и немецкого); усвоение правил риторики, приобретение знаний по истории Всемирной, Российской, географии, математике. В последующие три года лицеисты знакомились с психологией, этикой, введением в эстетику, политической экономией, финансами, статистикой, правом естественным, частным, публичным, римским, российским, гражданским, уголовным. Программа была насыщенной, многопредметной и гуманитарной. Особое внимание уделялось правовым теориям, воспитанию человека и гражданина. При всей, казалось бы, пестроте читаемых курсов они были связаны одной общей идеей — утверждением «гражданских свобод», воспитанием критического отношения лицеистов к деспотизму, крепостному праву. И в воспитании этих чувств многое было сделано трудами В. Ф. Малиновского, А. П. Куницына, их беседами, лекциями.
Малиновский был сторонником политических перемен в России, человеком широких общественных воззрений, знатоком европейских и восточных языков, древнегреческого и латыни. Представление о его общественно-политических взглядах дают его труды:
«Записка об освобождении рабов» (1802) и «Размышления о преобразовании государственного устройства России» (1802).
Отмена крепостного права, считал ученый, необходима для страны, ибо рабство чревато поджогами, бунтами и мятежами, ведет к новой пугачевщине. «Кто любит добродетель и отечество, должен стараться о прекращении рабства. Оно портит нрав россиянина», нрав помещика и крепостного. Помещик приучается к «неограниченной воле», а раб «к покорности и слепому повиновению. Самовольство и страх - плоды рабства». И наконец, рабство — причина нерадивого отношения крепостного к своему труду.
С лицеистами Малиновский был постоянно вежлив. Он никого не наказывал, лишь корил провинившегося. Правда, никому не прощал лицемерия. Строгость проявлял только к сыну - лицеисту Ивану. В общении с Пушкиным был ласков. Зная способности каждого, он и требовал от каждого по его возможностям. Лицеисты уважали благородство и тактичность директора. Смерть Малиновского (23 марта 1814 г.) была внезапной. Лицеисты с болью восприняли весть о кончине Малиновского. На похоронах первого директора присутствовали все служащие Лицея, министр народного просвещения Разумовский и пятеро лицеистов, среди них - Александр Пушкин.
Ближайшим помощником первого директора был профессор
Куницын. Надолго осталось в памяти Пущина первое обращение профессора к лицеистам. Куницын начал «говорить об обязанностях гражданина и воина... все оживились... В продолжение всей речи ни разу не было упомянуто о государе...». О чем же еще говорил педагог? «Приуготовляясь быть хранителем законов, научитесь прежде сами почитать оные, ибо закон, нарушаемый блюстителем оного, не имеет святости в глазах народа». Достоинство человека определяется не происхождением и чином, а его делами.
Мерило человека - служение людям, благородство поступков.
Куницын вел в Лицее 12 курсов общественных наук, начиная с логики и психологии и кончая финансами и статистикой. Представление о содержании и устремленности этих курсов дает его книга «Право естественное» (Спб., 1818). Уцелели лишь отдельные экземпляры этого труда, тираж которого был уничтожен. В основу сто учения положен «всеобщий закон свободы», «Законы должны быть всеобщие». Естественное право — это право личности на независимость, свободу. Всем, по мнению автора, должны предоставляться равные права и обязанности. «Никто не может приобрести право собственности на другого человека». «Каждый человек может располагать своими духовными и телесными силами по своему усмотрению и требовать от других, чтобы ему в этом не препятствовали». (С. 53, 56, 60.)
Слово Куницына, его благородство оказали воздействие на многих лицеистов. Проникновенно о любимом преподавателе написал Пушкин в рукописи стихотворения «19 октября 1825 года» (в окончательную редакцию эти строки не вошли.  Быть может, Пушкин не хотел привлекать внимания к опальному профессору,  которому в 1821 году была запрещена педагогическая деятельность):
Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас, он воспитал наш пламень,
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжена...
Лампада - это олицетворение света просвещения, «поставлен им краеугольный камень» — им сформировано представление о справедливом жизнеустройстве; «воспитал наш пламень»: пламень — символ свободолюбия. Куницыну Пушкин подарил «Историю пугачевского бунта» с дарственной надписью: «Александру Петровичу Куницыну от автора в знак глубокого уважения и благодарности».
Положительное влияние на Пушкина оказал также профессор Кошанский. Герои античности, к которым постоянно обращался педагог, были благодатным материалом для воспитания лицеистов. Пушкинское превосходное знание античных сюжетов, русских древностей во многом заслуга Кошанского. Д. Будри, преподаватель французской словесности, стремился отобрать для разбора богатые мыслью произведения Вольтера, Руссо, Расина, много внимания уделял вопросам стилистики, «изобразительному действию слова». Помимо лицейских наставников на Пушкина оказали влияние Жуковский и Карамзин. Начиная с 1816 г. Пушкин часто встречался с Карамзиным. Знаменитый писатель читал начинающему поэту главы из своего капитального труда «История Государства Российского», подолгу беседовал с ним. В послании «К Жуковскому» (1816 г.) поэт подвел итог своему раннему общению с выдающимися деятелями русской культуры:
…
Сокрытого в веках священный судия*,
Страж верный прошлых лет, наперсник муз любимый
И бледной зависти предмет неколебимый,
Приветливым меня вниманьем ободрил;
И Дмитрев слабый дар с улыбкой похвалил;
И славный старец наш, царей певец избранный*,
Крылатым Гением и Грацией венчанный,
В слезах обнял меня дрожащею рукой
И счастье мне предрек, незнаемое мной.
И ты, природою на песни обреченный!
Не ты ль мне руку дал в завет любви священный?
В этих стихотворных мемуарах Пушкин с благодарностью признал, что его старшие товарищи помогли ему понять свое призвание, во многом определили и его жизненное поведение.
Уже в лицейские годы в основном сформировался духовный облик Пушкина, человека независимого, в хорошем смысле слова гордого, склонного к анализу своих поступков. Он был правдив и искренен. Реакция Пушкина на притеснение личности всегда была острой. Гувернер    И. Пилецкий позволил себе отобрать у Дельвига «бранное на г. инспектора сочинение». «С непристойной вспыльчивостью» Пушкин заявил: «Как вы смеете брать наши бумаги, стало быть, и письма наши из ящика будете брать!»
Лицеисты отдавали должное начитанности Пушкина, его литературным познаниям. Но, как отмечал Пущин, достоинство юного поэта состояло в том, что он не важничал своими познаниями. Илличевский писал к Фуссу о литературной осведомленности Пушкина, его влиянии на него.
Юноша Пушкин жил напряженной творческой жизнью: «Не только в часы отдыха от учения в рекреационной зале, на прогулках в очаровательных садах Царского Села,  но нередко в классах и даже во время молитвы, -  вспоминал С. Комовский, - Пушкину приходили в голову разные пиитические вымыслы,  и тогда лицо его то помрачалось, то прояснялось, смотря по роду дум, кои занимали его в сии минуты вдохновения.  Вообще он жил более в мире фантазии. Набрасывая же свои мысли на бумагу, везде, где мог от нетерпения он грыз обыкновенно перо и, насупя брови, надувши губы, с огненным взорам читал про себя написанное». (А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1974.T. 1. C. 66—67.)
Неоднократно Пущин наблюдал Пушкина в минуты озарения и труда: «Видишь, бывало, его поглощенным не по летам в думы и чтения». (Пущин И. И. Записки о Пушкине. Письма. С. 44)
За годы пребывания в Лицее Пушкин написал 132 стихотворения. Они говорят о поразительной широте его литературных интересов. В лицейской лирике уже были стихи, отмеченные талантом, предвосхищающие его творческую манеру: точность и выразительность слова, легкость и мелодичность стиха, непосредственность чувств и глубина мысли. Именно в Лицее он научился работать над каждым словом, прибегая к множеству вариантов. В ранних стихах определился и пафос его зрелого творчества - гражданственность и свободолюбие. Не случайно в 1825 - 1826 годах, когда Пушкин готовил к печати первую книгу лирики, он включил в нее свои лицейские стихи: «Друзьям», «Певец», «Разлука», «Лицинию», «Дельвигу» и др.
Лицей взрастил поэтов (А. Дельвиг, В. Кюхельбекер), деятелей общественного движения (И. Пущин, В. Вольховский), адмирала, ученого Ф. Матюшкина, талантливого дипломата С. Ломоносова, видного государственного деятеля А. Горчакова, славу русской культуры Александра Пушкина. И это не случайно. Сама система лицейского образования и воспитания во многом содействовала развитию способностей и нравственных качеств, которые были заложены в них природой. Это педагоги помогли лицеистам приобщиться к большим духовным ценностям России и мира.

• Очуженный- отнятый у него
• Карамзин (Примеч. Пушкина)
• Державин (Примеч. Пушкина)