Сквозь стену

Марии Федосеевой этой ночью не спалось. Шел дождь, она часто просыпалась, выходила во двор подышать – дома было душно. Кошка сидела рядом на скамейке и участливо смотрела на нее.
- Гроза, что ли, сегодня будет? - посмотрев на небо, спросила Маша.
Грозы не случилось. Покапал немного дождь, да даже не дождь, так – пыль прибил. Маша посидела на скамейке с полчаса и решила прогуляться. Взяла с собой несколько вареных картошек. Пошла в поле. Там и людей нет, и красиво, и побыть можно одной.

Сашке Игнатову тоже сегодня не спалось. Он сидел в подвале, над головой звучали чьи-то голоса. Сидел здесь уже месяца два, весь оброс и исхудал. Зеркала под рукой не было, но он и так понимал, что оброс бородой и так исхудал, что едва может ходить. С допросами к нему не заходили уже с неделю. Куча тряпья на полу, кирпичные стены и постоянный полумрак: он уже привык к этому.

- Может, хватит? - спросил один из тех, кто его допрашивал. – В яму его?
- Заговорит – ответил тот, кто только что Сашке выбил передний зуб. – Жить захочет – заговорит.

Сашка молчал почти все время, что был в плену. Когда его били: вспоминал свой взвод, дом возле леса, вспоминал, как на праздник напились, и он с крыши сарая упал. Чего туда залез – сам уже не помнил. Ерунду, в общем, вспоминал. Но так было легче.

- Давай во двор его и шлепнем? – тот, который стоял возле двери в подвал откровенно скучал. – Ну не живется дураку?
- Пусть еще неделю посидит. Вот руку об него всю разбил. Жрать ему не давайте пока ничего. Разговорится.

Саша просто стоял и смотрел в стену. Трогал иногда рукой кирпичную кладку и вспоминал дневной свет. Он был так далеко от него и в то же время – так близко.
Один раз к нему забросили второго пленного: сержанта.

- Колесов, Дмитрий. Расстреляют нас. Ты сколько тут?
- Второй месяц.
- Сколько?
- Второй месяц.
- Чего они с тобой так долго? Наши уже подходят.
- Не знаю.
Колесов походил взад-вперёд.
- Курить будешь?
- Два месяца как бросил.
Сержант хохотнул и достал две папиросы из кармана.
- Караульные дали. Кури.
- И спички тоже дали?
- Ну да.
Они закурили. После двух месяцев от первой затяжки у Саши закружилась голова.
- Да рассказал бы ты им все? – сказал Дмитрий. – Ерунда же это все. Разбили нас, все равно же дальше немцы пойдут. Да и знаешь ты на пять копеек.
- Спать пора - сказал Саша, ложась на пол.

Утром Димы уже не было. И с неделю никого не было. Только заходил один человек в штатском. Посмотрел на Сашу.
 - Futtere ihn – сказал он. Потом добавил на русском:
- Майор, вы зря тратите время. Мое и моих людей.
- Так и не теряйте… - ответил Игнатов, глядя в стену.
- Вы отсюда не сбежите. Вы - офицер. Не нужно так вот …
- Я ничего не буду рассказывать.

Человек в штатском пожал плечами.
- Бить вас больше не будут. Если вы хотите сами умереть от голода – это ваш выбор. Я здесь только по просьбе вашего друга Вернера. Вы, кажется, вместе с ним учились в танковом училище? Он о вас очень хорошего мнения.
- Когда кажется – креститься нужно.
Дверь захлопнули. Александр смотрел в стену.
Маша стояла в поле. Красиво было: трава шелестит, полевые цветы. Тихо, спокойно. Сашки только не хватало.
- Господи, верни ты мне его.

Саша стоял в подвале и смотрел на кирпичную стену. Потом положил на нее руку.
- Господи, верни ты мне его…


Рука Александра ушла по локоть в кирпичную кладку. Он сделал шаг перед и подвал опустел.

Они шли, взявшись за руки, по полю.

Даже спустя много лет они про это не рассказывали никому.


- Вы хотите сказать, что этот ваш русский танкист прошел через стену?
- Так и есть.
- Я распоряжусь, чтобы вас отправили в соответствующее заведение. Вы много лет на данной службе. Вы же понимаете: что так не бывает?
- Простите: у русских – все бывает.

19 мая 2025 г.