Охота на сохатого. Глава. 27 Роман

Глава. 27              Приготовление завтрака на костре.


У красивого человека может и не быть красивой жизни.
   
Поговорка


Утро выдалось тихим и ясным, мороз чуть ослаб. Вокруг охотничьей избушки, которая находилась в густой чаше дикой тайги, открывалась широкая и чудесная панорама.

Деревья, кусты, само зимовье с маленькой и неказистой банькой - всё было покрыто толстым слоем ослепительно белого снега, сверкающего под утренними солнечными лучами.

Проснулся таёжник поздно. Он проснулся, улыбаясь, ещё наполовину пребывая во сне, но мягко говоря, прохладный воздух в зимовье быстро вернул его в реальность.

Печка ночью погасла, и всё тепло ушло через дымоход. Охотник рывком поднялся и посмотрел вокруг. Всё было как прежде. Ружьё весело на толстом гвозде, как он и приладил его вчера, придя с охоты.

С хрустом расправил широкие богатырские плечи. Карай, тоже проснулся, и рад радёшенек, прыгал и ластился. Псина, виляя хвостом, подскочила к хозяину.
- Что, хороший мой ? - приласкал его охотник.
- Голоден ? Или чуешь кого?

Карай присел и облизнулся. Зверобой разделся по пояс и взяв ведро с прохладной водой и кружкой быстро вышел из помещения, чтобы умыться.

Из ближайшего кустарника из мягкого снега сугроба шумно, хлопая крыльями, внезапно ввысь взмыл красавец тетерев.

- Вот напугал чертяка ! – произнёс Кузьма и принялся за умывание. После утреннего водного моциона охотник оделся и вышел из зимовья, вздохнув порцию свежего и чистого воздуха.

Небо на востоке блистало, приобретя яркие и насыщенные тона в лучах солнечной огненной колесницы. А могучая тайга стояла безмолвной, невозмутимой и торжественной, радостно встречая вечное солнце.

Это словно напоминало священный ритуал древности, когда седой жрец выполнял колдовской обряд далёких предков. И вокруг царила полнейшая умиротворяющая тишина.

Даже птицы ещё не торопились встречать новый день, продолжая дремать в потаённых местах. Минуты абсолютной утренней и волшебной тишины.

Неожиданно налетел капризный северный ветер, стряхнул с еловых лап снежные поневы и закружил мириады ажурных снежинок, застя глаза охотнику.

Но, несмотря на капризы погоды, Кузьма взялся за готовку пищи на улице. Костёр разгорался медленно.

По синему зимнему небу плыло раскалённое солнце, которое выскользнуло с помощью ветра из рваных облаков. Зимний лес был величествен и статен.

Вековые могучие сосны как будто пристально поглядывали сверху на затерянный в тайге крохотный охотничий домик и на зверобоя с этим нелепым изрядно закопченным казанком в руках.

Зверобой невольно засмотрелся и залюбовался на утренние мгновенья зимней тайги. Распалил костёр пожарче и затеял свою любимую похлёбку. Благо осталось ещё половина тушки косого.

Заметалось пламя, весело затрещало, пожирая сухие ветки и обломки валёжин, постепенно набирая силу, жадно лизало дно охотничьего походного казанка. Вода, нагревшись, забурлила, вспенилась, плескаясь через край.

Посыпалась в неё резанная квадратиками картошка, морковь и свежая капуста. Поплыл аппетитный запах варева.

Вкусный тонкий синий дымок вертикально поднимался над потрескивающим костром, булькала вода в котелке, и над поляной перед зимовьем продолжал разноситься умопомрачительный запах мясной похлёбки из зайчатины.

Охотник кружил вокруг казанка, уклоняясь от лезшего в глаза ядрёного дыма, колдовал над пищей: что - то добавлял, мешал, пробовал на вкус.

Напоследок Кузьма добавил лаврушки и других лесных специй, отставив казанок в сторону, накрыв крышкой, дав аппетитному вареву, настоятся.

Продолжение следует …