Охота на сохатого. Глава. 30 Роман

Глава. 30                Очарование и сила природы.


Неудачники не планируют неудачу – они неудачно строят свои планы.

Харви Маккей  - американский бизнесмен, писатель и синдицированный обозреватель «Universal Uclick».


Родное вечернее зимовье встретило Кузьму с Караем обновлённым и нарядным, после недавно выпавшего снега, который покрыл всё вокруг искрящимся на солнце пушистым ковром, заодно засыпав широкие лесные тропинки.

Солнце почти совсем уже улеглось спать, небо на западе плавилось в остатках солнечного света, словно раскалённый металл в бушующем жерле Мартеновской печи, а по розовым сугробам вокруг таёжной избушки раскинулись синие призраки - тени.

А тайга таинственно и загадочно притихла. Не хрустели ветки, не шумели на ветру кроны могучих хвойных деревьев. Лес в это время суток, выглядел каким - то тёмным, угрюмым и мрачным навевая тягостные мысли.

Даже в ветреные дни берёзы вместо привычного шума издавали тоненький тоскливый то ли свист, то ли зловещий вой. Зима - грустное время, мрачноватое и тяжёлое даже в солнечные дни.

На следующий день солнце так и не показалось, а с утра до темноты в небе тягостно висела серая хмарь, вот - вот сыпанёт снегом. Весь день охотник обходил ловушки и к таёжной избушке пришёл уже перед самыми сумерками.

Это такое изумительное время, когда солнце уже скатилось вниз к далёкому горизонту и вот - вот нырнёт в снег.

Всё вокруг замерло, воздух стал прозрачным, тусклый желтоватый солнечный свет ещё некоторое время осторожно и робко пробирался, продираясь последними прощальными лучами между враз потемневших древесных стволов.

Из - за спины таёжника, с потемневшего уже востока ощутимо потянуло ночной стужей и едва слышно, как ночь осторожной поступью и лёгкими шажками подкрадывалась на мягких лапах, затягивая небо сплошным звёздным пологом.

Скоро, скоро волки выйдут на охоту, и понесётся над ночной сибирской тайгой исполненный голодного азарта жуткий и противный вой. Вой одинокой и опасной, но в то же время азартной и увлекательной жизни.

Странное дело, но всякий раз, когда охотник слышал этот вой, подкатывал к горлу какой - то первобытный страх, хотя ему в таёжном зимовье было бояться нечего.

Но этот страх, скорее всего нутряной, не рассуждающий, он из тех далёких прошлых времён, когда свирепые хищники безраздельно правили здесь, ещё не притеснённые двуногим грозным зверем -  человеком.

После целого дня таёжных скитаний, измотавшись и устав до боли во всем теле, налазившись по глухим чащобам, накрутив по лесу на лыжах не один десяток километров, так приятно прийти, наконец, в этот маленький лесной домик - охотничье зимовье.

Дрожащими от усталости и холода руками растопить железную печку и с первыми волнами, идущего от неё тепла, вытянуться на дощатых нарах, избавляясь постепенно от утомления.

А потом, когда закипит весело на печке закопчённый чайник, а стены помещения осветит слабый огонек свечи или заправленной соляркой коптилки, прихлебывать, обжигаясь, горячий чай из эмалированной кружки, дожидаясь, пока сварится непритязательная пища.

До ночи Кузьме предстояла трудная и напряжённая работа обдирать добытых соболей, а их шкурки затем мездрить и присаливать.

Необходимо было  почистить двустволку – переломку, а на завтра с собой приготовить нехитрый припас. В тайге непросто жить, но потрясающая и неповторимая красота, очарование и сила природы нивелирует, компенсируя все тяготы и лишения охотника.

Пока зверобой и его верный друг Карай отдыхали, намаявшись за зимний день на ночную стражу заступила всесильная царица - луна. Она – круглой жёлтой тарелкой висела над верхушками вековых толстых елей.

От её неяркого свечения волшебно поблескивало и искрилось пуховое покрывало снега. На следующий день охотник планировал отправиться домой в Александровку, но погода резко испортилась, преподнеся очередной сюрприз и подарок.

Конечно в такие дни, всё живое надёжно прячется по своим комфортным убежищам, чтобы спастись от непогоды, и ни о какой удачной охоте и речи быть не может. Рано утром охотник выглянул из зимовья и, правда - снежная круговерть, ничего не видно.

Продолжение следует …