На лавочке у подъезда. ч. 20

                Нескончаемая повесть

   Колыхалыч вечерочком на лавочку вышел. На лавочке Аннушка и Семеныч.
   Аннушка Колыхалычу:
   - Ну как, вернулся? Мы уж думали ты насовсем. И как дела в родных краях?
   - Как везде. Тот прав, у кого больше прав. И, у сильного всегда бессильный виноват. Или, а ты шестой в стороне постой. У вас-то тут что творится! За пару месяцев до моего отъезда у меня на лестничной клетке черезсосед появился. Парень строгой звать его Серегой. Но дрыщ натуральный, в чем только душа держится. И простой, как сибирский валенок. Раньше таких чистоглазиками звали. Люська к нему подкатила. Очаровала и в оборот взяла, в его квартиру как в свою ходит. Живут или только дружат, не знаю, свечку не держал. Этот чистоглазик с нее пушинки сдувал. Песни ей душевные под гитару пел, стихи читал. Слегка перефразируя Высоцкого, он такие ей песни пел, а потом исполнял «Журавли». Мы с её соседкой тетей Лизой даже пари заключили, когда она согласится и за сколько. Тётя Лиза: «По тарифу». А я, типа, за просто так от пробудившихся высоких чуйвств-с. А за неделю до моего отъезда Ильюха, тот, что со второго этажа, дружок ее давний с вахты приехал: богатенький и голодный. Завалились они к Сереге в гости. В разгар веселья Ильюха Сереге денег дал: «Слетай еще за бутылкой». Тот, простодыра, слово «слетай» в буквальном смысле понял. Быстро сбегал. Принес, гля, а Ильюха уже Люську на его диване окучивает. Серега на кухню за ножом. Но, хотеть, еще не значит, сделать. Слаб в коленках оказался. Парочка удалилась, а Серега весь вечер на балконе соло под гитару исполнял. Песни всё такие грустные, горестные.
   Про Ситкевну вспомнили. Пропала куда-то. Ни слуху, ни духу. Кто-то видел дочку её пару раз.
   Аннушка внесла ясность:
   - Да, приезжала дочь. Предлагает матери продать её квартиру и переехать к ней. У неё сын уехал в Москву и поступил в институт. Комната свободна. Муж вахтовик. Пока он в командировке ей с мамой вдвоем веселее будет.
   Колыхалыч, как всегда, сомнение высказал:
   - Вахтовик-то вахтовик. А как этот вахтовик, отнесется к тому, что между вахтами у него дома теща туда-сюда перед глазами колыхаться будет? Пожила бы месяц, когда зять дома, присмотрелись бы друг к другу. А уж потом и квартиру продавать.
   - Ничего, Галина Федоровна человек твердый. Любого зятя к порядку приведет и уважать себя заставит. Да и дочка её вся в неё пошла, не слабого десятка.
   Колыхалыч плечами пожал:
   - Уважать заставить нельзя. Уважение заслужить надо.
   Какое-то время спустя в квартире Галины Федоровны появились новые жильцы.