Охота на сохатого. Глава. 38 Роман

Глава. 38                Лось уходит от погони.


Если смысл жизни подавлен, то остаётся ещё жизнь.

Альбер Камю (07 ноября 1913 г., Мондови, Алжир — 04 января 1960 г., Вильблевен, Франция) — французский континентальный философ, экзистенциалист, а также журналист, писатель, драматург, публицист и эссеист.


Медленно приближался великолепный лось к Зимнику с той осторожностью, которая свойственна животным, измученным долгими часами травли.

Его гордая голова, склонявшаяся под тяжестью массивных рогов, оборачивалась в сторону лиственного леса, расположенного на другом берегу речки Улуйки.

Величественное и крупное животное втягивало воздух, его ноздри расширялись.

Оно оставляло за собой следы крови. Сохатый с трудом тащился по пушистому снегу, который покрывал лёд, по - видимому, надеясь найти под сенью деревьев своё последнее пристанище.

Когда лось уже почти достиг своей цели, он вдруг остановился, закинул голову назад и, подняв к верху морду, насторожил свои длинные уши.

Это обычная поза лосей, когда они прислушиваются. А слух их так тонок, что они различают шум и голоса на расстоянии около полутора километра.

Его растопыренные подвижные уши на длинной комолой голове, губастая морда и короткая мощная туша над снежным покровом выражали самую настоящую тревогу.

Фырканье животного возобновилось. Он дышал своими сильными ноздрями и ловил прохладный зимний ветерок.

Могучий исполин леса увидел, что над высокими кронами деревьев парит такой же свободный, как и он, могучий коршун. Широкие и сильные крылья хищной и гордой птицы, маневрируя, ловили тот же самый ветер.

Сладкий ветерок воли и независимости. Они перекинулись взглядами, так словно в знак почёта и приветствия друг другу. Бывалые обитатели сибирского леса уже знали, что за этой зимою вскоре неотвратимо придёт тёплая весна.

Казалось, ни один звук не нарушал молчания в суровой и глухой тайге, только время от времени доносились зловещие крики лесной совы, которая расположилась на толстом суку мохнатой ели с густой и шелковистой кроной.

Однако сильное и мощное животное продолжало стоять неподвижно, к чему – то тщательно  прислушиваясь, в то время как лужица крови под его крепкой массивной грудью расплывалась по таёжному снегу красным пятном.

Какие таинственные звуки, неуловимые для человеческого слуха, долетали до его тонких мембран, заостренных ушей ? О какой опасности, таившейся в засаде тёмного хвойного леса, они вопрошали ?

Втягивая супер чувствительными ноздрями вечерние сумерки, сохатый поводил мордой то на восток, то на запад, чаще всего поворачиваясь к северо - западу нет ли поблизости опасности и врагов ?

Вскоре можно уже было различить звуки, которые до тех пор слышны были одному лосю. Отдалённый и страшный вой, заунывный и в то же время дикий, плавно нарастал, а затем временно замирая, становясь с минуты на минуту всё более определённым.

Это был тревожный и грозный вой владык бескрайних сибирских просторов – диких и голодных волчар.

Но кроме звуков «санитаров леса» он безошибочно определил, что недалеко от его местонахождения по его кровавому следу мчится злобный пёс и скоро он появится здесь.

Сохатый устало развернулся, и тяжело ступая сильными ногами, стал уходить в гущу спасительной тайги…

Свежую, ещё не запорошенную лыжню Кузьмы пересёк волчий след. Охотник насторожился и внимательно осмотрелся по сторонам. «Если здесь вблизи отирается волк значит где  – то рядом находится и вся стая !» - тревожно подумал зверобой.

Вокруг тёмная суровая тайга и напряжённая тишина. Зверобой слышал своё дыхание и гулкий стук сердечной мышцы в груди. Стало немного тревожно.

Таёжник, обладал каким - то таинственным и удивительным шестым чувством, той способностью ориентироваться, тем почти сверхъестественным инстинктом, который за сотни километров мчит почтового голубя, как стрелу, в его голубятню.

Там, где всякий другой растерялся бы или уже давно заблудился, опытный таёжник безошибочно прокладывал себе путь к намеченной цели.

Продолжение следует …