Не пялится в смартфон, а преисполнился созерцанием

Что традиционно рассказать из уходящего года. Есть Бермудский треугольник. А есть периметр рынка «Фонтан», тоже довольно загадочный. По периметру бродит красномордый дядя с барсеткой на брюшке и тихим жалобным голоском из-под седых моржовых усов просит прохожих «выручить рублём». Дядя явно «того»; и если в первый раз, при виде этой в лунных морозных сумерках гоголевской личины мелкого беса, я выгреб мелочь из кармана и «выручил», то теперь просто молча мимо прохожу. Однажды довелось увидеть, как усатый, покупая шкалик, вывалил всё звонкое содержимое барсетки перед кассиром, заставив бедную считать.
 
У рынка «Фонтан» действительно фонтан, а зимой на его месте устанавливают ёлку. Из прилегающей чайханы выходят люди в пледах, как в пончо, и шумно, смеясь общаются. Скамейки, явно из-за нездоровых собраний, недавно убрали, и я видел нечто дикое: один захмелевший, пытаясь сесть там, где, он помнил, была скамейка, упал в снег. В чём же мякотка? В чём самая загадочность?
 
Сколько я ни прохожу круглый год, здесь всегда стоит, как вкопанный, странный тип. У него, видно, плеер в кармане, из которого всегда доносится одна и та же мелодия из вестерна «Хороший, плохой, злой». В ней, как мы знаем, возгласы, и тип поехавше вторит им: «Ху! Ха!» Есть подозрение, что это наркодилер, но проверять мы, естественно, не будем, и вообще тссс… это строго между нами. Как бы то ни было выбор-то неплохой. Персонаж с особенностями развития, это понятно, но на какую мысль поклонник нетленки Морриконе наводит?
 
А на ту, что, стоя в прозябании на этом месте, ретроград не пялится, как всякий, в смартфон, а преисполнился созерцанием клочка природы вокруг. Ведь почему у нас не появляются новые Платоновы, а превозносит обыватель постмодерн Пелевина, Сорокина, по-своему умную, но начисто выхолощенную, неживую, словом, чёрствую литературу, не являющуюся, следственно, истинно великой? Да потому что весь информационный мусор, которым филистёры забивают головы друг другу, при усилении интеллектуализма (в крайнем лучшем случае), приводит, по Рэмпиону из «Контрапункта», к уменьшению их творческой способности и постепенному отмиранию всего живого и существенного в человеческой природе. Вот и «Котлован» Платонова для этих недотёп просто антисоветчина, а Достоевский уныл. Меломан у «Фонтана» менее безумен в сравнении.
 
Платонов в «Чевенгуре» проповедует: «…В этом затухающем, наклонившемся мире Дванов разговорился сам с собой. Он любил беседовать один в открытых местах, но, если бы его кто услышал, Дванов застыдился бы как любовник, захваченный в темноте любви со своей любимой. Лишь слова обращают текущее чувство в мысль, поэтому размышляющий человек беседует. Но беседовать самому с собой – это искусство, беседовать с другими людьми – забава. – Оттого человек идет в общество, в забаву, как вода по склону, – закончил Дванов…».
 
Мы нынче очень спешим. Зря спешим расстаться с объектом наблюдения, чтобы переключиться на новый. И это перманентное механическое щекотание мозговых центров наслаждения не даёт ленивцам сколько-нибудь системного представления ни о чём, глубиной чувств обделяет. Суетная бытовуха, груз лет приводят к тому, что мы применяем к природе эпитет «красива», но что уже стоит за этим «красива»? Какая мистика? Настоящее духовное что? Безжизненное слово плоское. У тебя объёмное? Счастливец, коли правда. С наступающим!

(31 дек. 2024 г.)