Инструмент Творца. Глава 15

Глава 15. Калейдоскоп Мироздания.

Водитель такси молча вел автомобиль, иногда поглядывая на экран навигатора: связь со спутниками появилась недавно, по пути в лабораторию, что, несомненно, значительно способствовало в выборе оптимального маршрута и сокращению времени поездки. Все время же, в продолжение которого навигатор не работал, таксист проклинал всех, кто хоть немного имел отношение и космосу, но больше всего досталось почему-то Илону Маску: его таксист «разобрал» полностью, стараясь, чтобы у его пассажиров не осталось ни единой капли сомнения в том, что именно Маск – самый главный злодей во вселенной. Астроном и Маргарита, уставшие от болтовни водителя, теперь вполне были рады просто слушать радио, обмениваясь редкими словами между собой. Различные мелодии музыкальной волны сменяли друг друга, периодически прерываясь сообщениями о предстоящей погоде, пробках, назойливой рекламой и прочей, заполняющей эфир, полезной и бесполезной информацией. После очередного музыкального трека начался новостной выпуск, и приятный женский голос с изумительно выдрессированным произношением стал сообщать о случившихся за последнее время значимых событиях:
— Добрый день, в эфире срочный выпуск новостей. По заявлению Правительства Российской Федерации, перебои в работе спутниковой связи возникли в результате воздействия аномальных колебаний геомагнитного поля Земли. Ученые пока затрудняются ответить, чем именно вызвана эта аномалия, и единственное, что они достоверно подтвердили – одновременное, с появлением аномалий, возмущение так называемого поля Хиггинса, частицы которого впервые обнаружили в 2012 году в ЦЕРНе и получили название — «Частица Бога». Есть ли прямая связь между этими событиями, ученые на данный момент выясняют. Мы лишь добавим, что поле Хиггинса – это поле, которое по одной из наиболее приоритетных теорий, является единым связующим звеном, или, если так можно выразиться, фундаментом нашего мира. А я с вами расстаюсь до следующего выпуска новостей. Оставайтесь с нами.
Вновь заиграла музыка. Астроном тяжело выдохнул – его самые негативные ожидания подтверждались с каждым часом.
— Опоздали, — как приговор, произнес он.
Маргарита промолчала: она тоже все поняла.
Машина подъехала на парковку перед входом в Центр. Астроном обратил внимание, что автомобиль инженера отсутствовал. Некоторая надежда еще оставалась в нем, и он теперь цеплялся за всякое опровержение своих худших предположений. Они вышли из такси, поблагодарив водителя и расплатившись с ним, пошли к проходной.
— Машины его нет: может, и он не здесь? Может, просто совпадение? Невероятное, необъяснимое, ужасное, но все-таки случайное, и ничего страшного не происходит; а я выдумал то, чего на самом деле нет, и сам не понимая, материализую свой страх у себя в сознании. Не сумасшедший ли я?
— Тогда мы сходи с ума вместе. Давай узнаем?
Вопреки желанию срочно бежать в лабораторию, и, если инженер сейчас выполняет эксперименты, остановить его, они не стали этого делать, а пошли спокойным обычным шагом, давая себе время обдумать дальнейшие действия на месте в зависимости от сложившейся ситуации. Да и спешить – значит обязательно обратить на себя повышенное внимание других сотрудников, чего совершенно не хотелось делать. Некоторое время также пришлось потратить на оформление пропуска для Маргариты, в чем ей сильно помог ее аттестат научного работника; после нескольких звонков и согласований, их пропустили.
Волнение нарастало с каждым шагом, приближающим их к двери здания лаборатории. Первый вошел астроном, за ним последовала Маргарита.
— Идем, — тихо позвал он за собой ее.
Астроном большими шагами преодолел коридор, ведущий от наружной двери до двери самой лаборатории, и остановился. За дверьми были слышны взволнованные голоса Марины и Алексея.
— Так и есть — он все-таки сделал, что хотел! Мы не успели, — при этих словах он открыл дверь и вошел вовнутрь.
— Где он?! – не обнаружив взглядом нигде инженера, последовал быстрый вопрос.
— Он там! Он внутри сферы! – возбужденно ответил Алексей, справедливо решив, что расспрашивать астронома о чем-то пока не время.
— Отключить не смогли? – с удивительным для себя хладнокровием, появившимся неожиданно после того, как он окончательно убедился в правоте своих предположений и перешагнул порог двери, продолжил выяснять обстоятельства случившегося астроном. 
— Ничего не получается! А отключать оборудование полностью от питания в процессе работы – большой риск аварии. Да и сделать это не так уж и просто – предусмотрено несколько ступеней защиты от внештатных ситуаций.
— Сколько он там?
— Четыре минуты и тридцать пять, шесть… Система сама на пятой минуте перейдет из рабочего режима в режим ожидания и отключит блокировку.
Зазвучал прерывистый сигнал, оповещающий о завершающей фазе. Что-то щелкнуло внутри блока «Б» и над входом в «Сферу» загорелась зеленая лампа. Астроном с Алексеем тут же устремились к камере с инженером. Когда раскрылась автоматическая дверь, и они вошли, он сидел на круглом полу сферической камеры, уткнувшись подбородком в колени, которые обнимал руками, и смотрел перед собой отстраненным взглядом, совершенно не замечая никого. Из-за малого пространства в сфере, астроному пришлось подойти к инженеру одному, оставив Алексея стоять у входа. На несколько секунд в камере наступила тишина, нарушаемая только ровным, спокойным дыханием инженера и быстрыми, но тоже начинающими выравниваться, вдохами астронома.
— Как просто, и как гениально, — произнес негромко инженер, по-прежнему не смотря в сторону вошедшего, так что совершенно не было понятно, обращается он к нему, или разговаривает сам с собой.
— Александр, – также, тихим голосом, позвал астроном, боясь случайно испугать его неожиданным своим присутствием.
Но он не откликнулся, и продолжил, сидя, говорить с невидимым собеседником перед собой.
— Как просто и гениально… Нет… конечно… все, что происходит в нашем Мире – сложнейшее, не поддающееся никаким вычислениям, комбинация из случайных и запланированных событий… Но сам За-мы-сел! Гениальность его простоты и красоты поражают! Калейдоскоп Мироздания! Ты все время трясешь одни и те же цветные стеклышки и получаешь каждый раз их новые сочетания – красивые симметричные узоры Нового Мира с множеством отзеркаленных копий. И если смотреть на все эти отзеркаленные миры со стороны, то ты видишь невероятную, ни с чем несравнимую цельную картину. Вот она и есть — Замысел!
Инженер поднял голову и посмотрел на астронома, будто прося прощения, и сразу отвернулся.
— Я нарушил симметрию, нарушил один из фундаментальных законов Вселенной, поддерживающих наше существование. Замкнутость Мира на самого себя – Петля – стала разрушаться. Сможет ли Поле восстановить прежнее состояние? Скоро узнаем. Можем ли мы что-то сделать? Нет, сейчас нет: необходимо принять очень тяжелое решение, при неудачном исходе которого Мир исчезнет мгновенно… Простите меня… Или, нет, не…, — инженер закрыл ладонями лицо.
Снова наступила тишина. Масштабы происходящих изменений уже начали сказываться непосредственно на жизнедеятельность населения планеты, и было понятно, что все самое страшное еще впереди. Лабораторный звонок прервал молчаливую паузу.
— Александр, — вновь позвал астроном. – А-лек-сандр. Поднимайся. Мы решим. Решение есть… Немного времени, и мы будем знать его. Ты… Мы все исправим, вместе. Он всё предвидел и подготовился; профессор оставил письмо и скоро оно будет у нас.
Инженер убрал ладони с лица. На астронома смотрел человек взглядом приговоренного на казнь преступника, осознавшего полностью свою вину перед неизбежной скорой смертью. Взгляд мольбы о прощении и безнадежности — взгляд обреченной судьбы. Лицо инженера дернулось.
— Профессор оставил письмо? – как бы очнувшись от долгого сна, переспросил он.
— Да, Александр. Тот самый профессор, записи экспериментов которого ты безуспешно пытался взять у его жены, Ирины Сергеевны.
— Но как?
— Его дочь, Маргарита, помогла мне. Она там, в лаборатории, — кивнул на выход астроном.
— Невероятно!
— Невероятно. Всё, что сейчас происходит, просто невозможно осознать, и, думаю, пока и не надо стараться и тратить свои силы. Лучше будет, если мы приложим максимум усилий для того, чтобы наш мир оставался таким, какой он есть, а остальное – та область, куда человеку не следует вмешиваться.
— Ты прав. Почему я не прислушался раньше?
Инженер медленно поднялся. Ему было тяжело: астроном придержал его под руку, и они вышли к Алексею в помещение блока, а затем все вместе в лабораторию, где их с нетерпением дожидались Маргарита и Марина. Инженера довели до его рабочего места и помогли сесть. Силы приходили к нему, но слабость в ногах еще осталась. Он повернулся к монитору, на котором светилась надпись, уведомляющая об успешном выполнении второго этапа испытаний, и быстро ввел код на клавиатуре; последовал звуковой сигнал с высветившимся на экране оповещением о завершении процесса, оборудование в технических помещениях начало постепенно отключаться, пока полностью не перестало работать, и, после угасания последней сигнальной лампы, инженер выключил компьютера.
— Вы дочь профессора Михаила Владимировича Лирского? – он обратился  к сидящей рядом с астрономом на диване Маргарите, как только экран монитора погас, далее специально не интересуясь об отношениях ее сына с его дочерью, так как не желал в данное время обсуждать семейные дела.
           — Да, я его дочь, Маргарита Михайловна, — представилась официальным тоном она, так, как обычно представляется на деловых встречах.
— Мы однажды уже встречались с вами. Может, вы помните?
— Очень туманно. Прошло много лет.
— Согласен, — инженер прервался, давая себе передохнуть. – Я был в вашем родительском доме, расположенном за городом в то время, рядом с прекрасным сосновым бором и старым прудом за ним. Да, иногда вспоминаю заросший пруд, на берег которого я вышел случайно, решив прогуляться после неудачного разговора. Сильно расстроился в тот вечер. Я был молод и думал, что нет ничего, чтобы я не смог добиться. Максимализм. Ваша мама несколько отрезвила меня. Приняла, поначалу, она меня тепло, чего, честно сказать, я даже не ожидал. Мы, познакомившись, некоторое время спокойно беседовали на различные отвлеченные темы, которых я сейчас и не припомню, но лишь стоило мне поинтересоваться о вашем отце, она резко переменилась, тон ее голоса стал холодным и колким, не оставляющим на дальнейший разговор ни малейшего шанса… Она ведь тоже тогда предупредила меня.
Инженер затих и, закрыв глаза, откинулся на спинку стула, вспоминая прошедшие много лет назад события.
— Моя мама совсем ничего не рассказала о папе? – нарушила тишину Маргарита.
— Нет, Маргарита Михайловна, ничего, — глаза инженера не открывались. – Ваш отец – гений. Он успел осознать фатальность экспериментов и предпринял все меры, чтобы никто не смог воспользоваться его трудами. Он знал, он всё знал и предвидел. Сергей, ты сказал, что он оставил записи с инструкциями. Они у вас?
Инженер посмотрел на астронома.
— Конкретных инструкций у нас нет. Ты немного подзабыл: я говорил про письмо. О нем мы узнали из записной книжки, переданной нам мамой Маргариты вчера вечером. Но письмо не у нас – его еще предстоит взять у священника.
— У священника?! – удивился инженер.
 — Не спрашивай, долго объяснять, но вот что удивительно, этого священника мы случайно встретили сегодня по дороге сюда. Мы, как оказалось, ехали в одном поезде метро и вышли на одной станции, и, если бы не произошел аномальный сбой спутниковой связи, причиной которого скорее всего являлись ваши нынешние опыты, мы бы просто разошлись каждый по своим делам.
— Как сбой спутниковой связи, а, следовательно, наш эксперимент мог повлиять на вашу встречу? – инженер продолжал удивляться.
— Просто: у него перестал работать навигатор, и он попросил нас о помощи. Он сказал, что будет ждать нас в церкви. Там и передаст нам письмо.
— Почему вы не поехали с ним сразу?
— Во-первых, мы спешили, надеясь, что успеем остановить тебя, а во-вторых, он сказал, что отдаст письмо только когда мы буде вместе с тобой.
— Зачем со мной?
— Ты был у него утром, и также не прислушался к его словам.
— Это он! – память инженера тут же вернулась на несколько часов назад, в церковь, где он, в состоянии бреда просил воды у седого иеромонаха. — Как же я неправ! Я слушал только себя, и не слышал других: жил в своем замкнутом мире, никого не впуская в него и…
— Извините, что прерываю ваш разговор, — вмешался взволновано Алексей, — но сейчас прочитал в новостях, что периодическое аномальное усиление магнитного поля Земли, повлиявшее на спутниковую связь, спровоцировано источником неизвестной пока энергии, расположенного на территории нашей страны, и, конкретно, в Московской области. По данному факту началось расследование.
— Чего-то подобного я и ожидал, — астроном поднялся с дивана, подошел к блоку со «Сферой», и, рассматривая внешние стенки ее камеры через стекло, стоя спиной к слушателям, продолжил. – На данный момент мы не понимаем, необходимо нам будет оборудование, или нет. Возможно, эксперимент предстоит повторить, но только уже после получения информации из письма. В противном случае, я бы предпочел прямо сейчас уничтожить лабораторию, не дожидаясь прихода соответствующих органов. Нет, я не боюсь ответственности за результаты опытов, но если представить, что данное оборудование попадет в руки совершенно некомпетентных людей?! Мы от наших-то экспериментов еще всех последствий не знаем. Сложный выбор, но думать времени нет.
Пока астроном говорил, Алексей, слушая его, одновременно читал появившиеся срочные новости в интернете. Никто не заметил, как он менялся в лице, приобретая болезненный вид и нервозно кусая губы. Он опустил руку с телефоном одновременно с окончанием слов астронома, и подавленным голосом сообщил присутствующим только что полученную информацию.
— Солнце… Сильнейшее возмущение… Ничего подобного ранее не фиксировалось. Два — три дня, и Земля попадет под воздействие невероятно мощного солнечного ветра. Пишут, что шансы минимальны… Кто-то, конечно, останется, но… Скорее всего, конец нашей цивилизации.
— Алексей сел обратно на стул, развернулся к столу, и, сложив на нем руки, опустил на них голову лицом вниз.
— Два — три дня?! Нам осталось два — три дня!!! – внутри инженера что-то оборвалось после услышанного: и нервное напряжение, усталость, переживание, беспокойство и давящее чувство ответственности за происходящее, и осознание неспособности уже что-либо изменить и проконтролировать, — все разом выплеснулось из него наружу, полностью подавив способность хоть немного контролировать себя в эти секунды. – Что я натворил! Будь я проклят со своими идиотскими идеями!!! Я всё тут уничтожу, всё! И сам… Пусть оно заберет меня. Я виноват! Я!!! Ты же хочешь этого… Ты хочешь знать о нем! Я знаю, я знаю, что тебе нужно, но ты не можешь сейчас добраться до моего сознания. Не беспокойся, ты получишь его как всегда, дождавшись смерти. Тогда оно твое, и ты будешь решать, сделать его своей частью, или избавиться, как от бесполезного мусора, вируса, мешающего вершить Эволюцию. С каждой новой смертью ты учишься и становишься умней, и чем чаще происходят в тебя вливания энергии жизни, а больше всего ты любишь людей – самую сладкую для тебя пищу, — тем быстрей ты вдруг понимаешь, что ты лишь также являешься игрушкой в чьих-то ловких руках. Игрушка, не более! Отсюда смысл твоего существования превращается в постоянный поиск ответа на один и тот же вопрос – кто он? Ведь тотальный контроль полностью над всем пространством—временем – твоя основная задача. А теперь ты хочешь подчинить себе своего создателя, кто бы, или что бы, оно не было?! Я прав?! Знаю, что я прав… Я дал тебе уникальный шанс, сделав непоправимую глупость, которую до меня смог избежать профессор. Так бери меня!!! Бери, поглоти в свою вечность!!! Но мир наш не трогай — он ведь и твой тоже. Ты ведь не желаешь уничтожить часть себя, забрав остатки энергии и не получая больше дивидендов!
Инженер вскочил, схватил стул и замахнулся им на свой рабочий компьютер. В один момент астроном и Алексей в несколько шагов оказались рядом, успев поймать его за руки, и, после предпринятых усилий, совместно смогли заставить инженера отпустить стул, который тут же с грохотом упал на пол, ударившись об край стола.
— Шампанское!!! Быстро!!! – удерживая вырывающегося инженера, прокричал астроном.
Марина, державшаяся вместе с Маргаритой в стороне от происходящего, подбежала к столу, схватила стоящую на нем бутылку, и, не понимая, зачем вообще сейчас понадобилось шампанское, замерла с ним в руках на месте, ожидая дальнейших указаний.
— Алексей, держи его! Справишься?!
— Я долго не смогу. Он слишком сильно вырывается.
Астроном отпустил инженера, оставив его наедине с Алексеем, мгновенно забрал из рук Марины бутылку, быстро взболтал ее, и, освободив пробку от проволочного стопора, встал чуть поодаль от боровшихся.
— Отпускай!!!
— Что вы хоти…
Алексей не договорил, увидев, как астроном вывинчивает пробку из бутылки и, сообразив, разжал руки, освободившись от своего узника. Вмиг послышался хлопок откупоренной бутылки, и струя пенного напитка, направленного рукой астронома, с силой ударила в лицо инженера. От неожиданности тот встал, как вкопанный, на месте, даже не пытаясь увернуться от поливающего его фонтана. Напор быстро стих, но основная задача была выполнена – инженер приходил в свое нормальное спокойное состояние.
— Выпей, — протянул астроном бутылку с остатками. – И нам бы немного, да ладно. Ты выпей и посиди, успокойся. Что есть – то есть, ничего не изменить, а как не допустить катастрофических последствий мы обсудим попозже. Без тебя нам не справиться.
Инженер залпом допил остатки в бутылке, поднял стул, сел и закрыл глаза, начиная ощущать быстрое действие алкоголя. Остатки шампанского стекали с лица по подбородку на грудь.
Астроном с остальными принялись наводить порядок, но с некоторого времени их стали отвлекать заходившие в лабораторию знакомые сотрудники. Всех интересовал один вопрос – знает ли инженер и его рабочая группа о последней новости, и, получив исчерпывающий ответ от астронома, или Алексея, уходили в некотором недоумении по поводу беспорядка и полного игнорирования их присутствия самим руководителем экспериментов. После очередного посетителя, астроном не вытерпел и закрыл входную уличную дверь на защелку. Уборка, наконец, была завершена, и все сели отдыхать за стол рядом с диваном, кроме инженера – он по-прежнему сидел на стуле, не открывая глаз.
— Нам необходимо определиться с дальнейшими действиями, — астроном снял очки, сложил в футляр и убрал в карман куртки. – Сюда обязательно придут – вопрос времени. Если они выяснят то, что причиной нынешних аномальных событий являются наши испытания, они всё здесь опечатают и возьмут под охрану, а нас… Будут допрашивать и, скорее всего, всех задержат. Тогда шансов предотвратить беду у нас точно не будет никаких. Вы понимаете…
Астроном прервался. На столе зазвонил телефон — старый советский телефон, пользовались которым в очень редких случаях.
— Кому-то необходимо ответить?
— Я отвечу, — инженер поднялся. – Я отдохнул, и как руководитель группы…
Он поперхнулся, прокашлялся, и подошел к столу. Телефон стих, но через несколько секунд вновь зазвонил. Инженер снял трубку.
— Гамов слушает. Да, я вас тоже приветствую. Слышал. Проводили. Ничего. Нет. Ничего, все штатно. Когда? Да, я понял. Дождусь. Предоставим. Я доложу.
Трубка телефона легла обратно.
— Директор Института. До конца дня приедет федеральная служба. Сказали дождаться и предоставить все данные по экспериментам. Проверяют научные центры… Пойду, умоюсь. Спасибо за душ — он меня вернул в реальность.
Инженер вышел, оставив остальных продолжать сидеть и обсуждать предстоящие дела. Худшие ожидания сбывались очень быстро.
— Нам никак нельзя допустить. Они просто не поймут… Они…
Слезы появились на глазах у Марины. Ее слабый голос звучал обреченно, оставляя только надежду на чудесное спасение.
— Мы не должны… Мы виноваты…мы. Нам исправлять… Наш мир… У нас должна оставаться надежда.
— Марина, ты права, — принялась успокаивать ее Маргарита, долго молчавшая до сих пор. – Мы обязательно постараемся исправить ошибку и докажем, что наш мир имеет право на существование. Мы докажем!
— У нас есть какое-то решение?
— Да, есть. Я не могу сказать, будут ли полностью исправлены все ошибки, но, я думаю, последствия от самых роковых из них мы сможем избежать. Дождемся Александра и все обсудим.