Из старой записной книжки 126

                ИЗ  СTАРОЙ  ЗАПИСНОЙ  КНИЖКИ /126/.


     Сергей Леонидович был мастером варки холодца.
     Он взошёл в кухню в тот момент, когда жена украдкой доливала кипяток в большую бельевую кастрюлю с томящимися мослами.
     Сергей Леонидович покачнулся, схватил себя за лоб и испустил матерный стон.
     Жена отпрянула и уронила чайник:
     - У mебя воды много выкипело, - сказала она. – По-моему.   
     Сергей Леонидович, продолжая держаться за лоб, пошёл из кухни:
     - Оставляю вас наедине с вашей совестью, - бросил он через плечо. – Надеюсь, вы знаете, что делать. Револьвер в столе.
     - Ну, Суслик! – сказала жена.

     Наконец, настала весна.
     Жена вытащила из шкафов гору весенних нарядов и, кряхтя, пыталась застегнуть перед зеркалом пуговицу на нежно-канареечных молодёжных «клешах».
     - Пф-ф!.. – сказала она и бросилась в кресло. – Это ты, скотина, Бобик, виноват, со своими вечными «тортиками»! Вот чего мне теперь носить? Мне же теперь носить нечего!
     Сергей Леонидович сложил губы куриной гузкой и пожевал ею:
     - Кстати, - сказал он, - такой же случай описан в фильме «Цирк». Tам один американский антрепренёр обкормил нашу воздушную гимнастку тортом с конфетами, она потолстела и еле пролезла в пушку, а когда ею пальнули, чуть не угробила главного героя. Ну, этого, который полюбил Любовь Орлову и её негритёнка, помнишь: «Господа, чёрный ребёнок! Чёрный ребёнок, господа! Это расовое преступление!» Этот америкос вообще гнидой был. Вылез на крышу и зырит, зырит на мотогонщика через окно. А тот - в ответ! - в упор! - аж стекло льдом пошло, чуть не треснуло и…
     - Tы мне зубы не заговаривай, - сказала жена. – Деньги давай! Давай деньги!