Три девицы. 3 часть

Уставшие и измотанные Федул с Елисеем долго наблюдать не могли, уснули. Силы их совсем оставили. Храп привлек Глафиру, она как раз возвращалась с очередной добычей.

Как увидала двух леших в лесу, перепугалась, побежала девкам рассказывать. Да пока бежала, от страху виденное перевернула, пересарафанила напрочь.

- Там в лесу недалеко куча вурдалаков лежит, спят похоже, видать, нас хотят в плен брать, надо их решать, а то они нас решат, - выдала информацию Глафира.

- Этого ещё не хватало, а ты, девка, часом не того, умом не тронулась? - спросила Пелагея.

- Что ты, что ты, там они в лесу лежат, пойдем покажу, - замахала руками Глафира.



Палки взяли побольше и пошли за Глафирой, Варея шла последней, оглядывалась и сожалела, что Федула за собой не утянула. Сейчас бы ой как пригодился. Он Варее тоже нравился. Ничего так мужичок. И не жадный, сколько Варея его мучила, а он всё равно рядом крутился и в хозяйстве часто помогал.

Дошли быстро, пока шли, старались старыми листьями не шуршать. Глянь, и в правду лежат двое страшилищ, храпят себе. А худые какие, без слёз не взглянешь. Но жалеть не надо, враг есть враг, бить его насмерть, и делу конец.

 

Только палками замахнулись, как дед Федул во сне слово произнес: «Варея».

- Че он сказал? Варея, тебя че, местные лешие знают? - шепотом спросила Пелагея, опуская палку.

- Надо их в плен взять, пусть частокол нам делают, - отважно прошептала Варея.

- Да ты что, они такие болезненные, какие из них работники, бейте их, бабоньки, чего церемониться, - громко сказала Пелагея и занесла палку над головой обреченных.

-Да подожди ты, я их признала, - наконец подала голос Глафира, всё это время она молчала и приглядывалась к спящим лешим, и её вдруг осенило, - дак это ж кавалеры наши недоделанные, видать за нами в лес подались, вот те раз, а отощали-то как, прямо узнать нельзя, убирайте, девоньки, палки, а то испугаются и дух испустят.

- Погодь, а ведь и правда, это Федул с Елесеем, вот бродяги, видать на последнем издыхании, совсем посерели, ай да ты смотри на них, ничего не побоялись, давайте по одному в шалаш унесем, жалко, свои ведь, - жалобно проговорила Варея.

 

Федула перенесли первым, напоили отваром, дали крольчатенки, про Елесея чуть не забыли. Когда пошли за Елесеем то нашли его не в себе. Он когда проснулся то рядом не обнаружил Федула и испугался не на шутку. А как девочек увидал, так про Федула забыл вовсе.

 

Девочки Елесея нести не стали, с Федулом больно намаялись. Но Елесей от радости, что жив и девочек увидал второе дыхание включил и сам вприпрыжку дошел. Глядь, а Федул уже тут как тут, вот стервец, друга оставил и мясо жрёт, у Елесея тут же думы темные из старой и глупой башки полезли. Но как отвару выпил и крольчатинки искушал вроде успокоился.

 

Девицы от неожиданности не знали что делать, и рады и не рады. Мужики в хозяйстве всегда пригодятся, но вот такие смогут ли пользу принести, больно отощалые. Больше обьедят, чем помогут. Но тут давай дед Федул доставать из закромов своих подарки. Девицы аж ахнули, и ведь всё по делу принес, не то что сами, и чашу, и ложки, и ковшик. Чудо это, а не Федул!



А Елесей только топорик из-за запазухи достал, больше ничего, остальное по дороге потерял. Девицы за топорик бросились Елесея целовать и гладить, от чего тот зарделся и гордый такой стал. Не видел он, что Федул смотрит на него скорпионом. Федул чуть дух не испустил столько дней со скарбом по лесу шляться, а Елесей только топор донес до назначения, и то наверно что за пояс зацепился, потому и не пропал.

 - Слышь, старый супостат, ты куда остальное дел? - шёпотом спросил Федул, когда девочки из шалаша вышли.

 - Дык по дороге потерял, - как ни в чём не бывало, отправляя в рот большой кусок мяса пояснил Елесей.

 - Я тебя, козья морда, отправлю в лес, будешь искать всё, что потерял, знал бы раньше один бы пошёл, - зловеще шепча и сверкая глазами, что огненными десницами изрёк Федул.



Знал бы Федул, что топорик девицам был необходим как воздух, то сам бы понес, не доверил бы этому старому прохвосту Елисею.

Девочки от радости побежали забор возводить, всё же защита от незванного кого.

Федул тоже пошел, ну как пошёл, поплелся. А Елисей себя почти царем чувствовал, его целовали, а не Федула! Эх, что за жизнь грядет.



От Федула помощи было немного, но хоть бревна держал, пока закапывали, и то хорошо.

С одной стороны частокол поставили, умаялись. Пошли в шалаш, а Елисей дрыхнет, храпом сотрясая лапы сосновые. Федул не успокаивается, пошел в лес лыка искать, лапти новые вязать. Босиком тяжко ходить.



Девицы рады, нет слов, а больше всех Глаша, узелки на чепце поглаживает, заговоры на удачу работают.



Спустя год вокруг поляны лес посрубили, дома поставили, заборы возвели. К колонии присоединились недовольные царевой властью. А царь и знать ничего не знал, думал, люди в лесах гибнут, идут на промысел и гибнут. А люди бегут, хотят получше место найти. И знахарки тут, как без знахарок жить-поживать. Да не как, тяжко очень. Вот люд и подался в леса.



А через десять лет домов уж полста не меньше стояло, в середке жили ведуньи, у каждого дом свой, добротный, хороший, хозяйство.



Федул с Вареей жил, Елисей к Пелагее прибился, а Глафира сама по себе жила, с такой бородавкой мужа не смогла сыскать.



Конец.