Базальтовый берег

*Вязкая тишина*
Тонкие пальцы,отчаянно цеплялись за каждый выступ и каждое углубление, которое можно было нащупать.Сырые и скользкие каменные стены в кромешной темноте казались особенно холодными. Настолько холодными,что Анна время от времени останавливалась и пыталась согреть руки своим дыханием.Но уже через минуту девушка двигалась дальше. Каждая секунда на счету.Она это почувствовала особенно остро, когда подошва её лёгких босоножек начала утопать в воде.Прилив неумолимо подступал, набирая силу.Анна же, наоборот,слабела. 

Казалось, что в этом подземном мире осталась только она, леденящий душу и тело холод, темнота и, какая-то плотная, словно осязаемая, вязкая тишина. Страшно представить, как чувствовали себя обречённые на страшную смерть узники этой тюрьмы в подвалах старинного замка на берегу моря. 

Ещё один маленький шаг и Анна спотыкается.Она даже зажмурилась, несмотря на мглу, просто инстинктивно, ожидая болезненного падения.Однако руки, выставленные вперёд, слишком быстро натыкаются на каменный пол. Нет, это не пол.Это ступени, ведущие наверх, в заброшенный винный погреб. Первые две ступени уже были под водой, но это не имело никакого значения. Потому что девушке удалось найти выход и вырваться из цепких объятий двух неразлучных сестер – всепоглощающей темноты и ошеломляющей тишины.

*Последние розы*
В старом винном погребе замка царил полумрак, но по сравнению с кромешной темнотой заброшенных тюремных камер, здесь можно было рассмотреть хоть какие-то контуры убранства этого помещения. Тусклый свет из открытого люка наверху падал четырёхугольником на каменный пол с высоты около двух с половиной метров. Лестницы не было. Анна в отчаянии стала оглядываясь по сторонам, пытаясь найти хоть что-то наподобие трапа, чтобы дотянуться до дверного проема. 

Девушка не могла сосредоточиться от усталости. В голову лезли совершенно ненужные в эту минуту мысли. Хрупкий, пепельно-лиловый столб света, похожий на сказочный портал в другой мир, вдруг напомнил те самые последние розы, такие трогательные и многообещающие, которые подарил он. Конечно же Анна сразу узнала цветы из парка при замке, но это не имело никакого значения, главное, что именно он принес их ей. Ах, как было бы замечательно прямо сейчас ощутить тонкий, уже по осеннему терпкий, аромат этих, уже почти умирающих, роз. 

Неужели и ей придётся погибнуть в этом затхлом мрачном подвале среди старых, покрытых вековой пылью, бочек. Бочки! Из них можно соорудить нечто вроде лестницы. Ставить на торец одну на другую и потом рядом ещё... О, главное, чтобы у неё хватило сил. Острая боль сковывала голову всё сильнее. От места удара почти на затылке и до висков – всё было словно охвачено железными обручами.

*Ключ в замке*
Анна вскарабкалась на бочки, не обращая внимания на боль от ссадин и царапин на руках и коленях, и просто ввалилась в проём, который даже сложно было назвать дверью. Тем не менее – это был выход из того ада, в котором она оказалась не по своей воле. 

Небольшое помещение напоминало кладовую. Один угол был почти доверху завален разломанными деревянными ящиками. Свет из единственного окошка под потолком казался тусклым и даже сумеречным. Похоже, что сейчас ранее утро. Значит, она провела в подземелье около двенадцати часов. Закрытая массивная дверь прямо напротив спуска в погреб выглядела очень надёжной. Анна помнила эту дверь. За ней должно быть большое кухонное помещение. Она бывала там, но эта арочная невысокая дверь всегда была заперта. Но вытоптанная в многолетней пыли дорожка на полу говорила об обратном. Кто-то пользовался этой дверью и не один раз. Скорее всего и её несли через эту самую дверь. 

От таких размышлений новая волна ужаса охватила девушку, заставив внутренне сжаться. Ком подступил к горлу и вновь захотелось плакать. Но она не дала волю слезам, а наоборот, после небольшой передышки, собралась с силами, поднялась на ноги и подошла к злосчастной двери. С робкой надеждой она дернула за увесистую ручку в виде кольца и лишь убедилась в своих предположениях. Дверь была заперта! В отчаянии она опустилась на колени и посмотрела в довольно большую замочную скважину. Да, там кухня. Можно было даже разглядеть контуры старинного огромного очага. Что же делать? Кричать? Колотить в дверь? А что если это чудовище, похитившее и бросившее её умирать ещё где-то в этих развалинах? 

Тревожные мысли прервал звук шагов. Каждое соприкосновение явно грубой подошвы с каменным полом отзывалось в висках девушки болезненной пульсаций. А если это спасители? Вдруг это Марк её ищет! Напряжение нарастало, как и невыносимая головная боль. Ещё более пугающим показался металлический скрежет. Это ключ вошёл в заржавелый замок двери, за которой находилась узница. Громкий щелчок. Потом ещё один и дверь поддалась под натиском неизвестного человека. Анна, не в состоянии более вынести такого нервного и физического напряжения, потеряла сознание.

*Ароматическое масло*
В необычайно красивой овальной комнате пахло удивительно хорошо. Возможно, девушку разбудил этот бодрящий цитрусовый аромат.Она лежала на узкой софе, укрытая мягким пледом. Мысли никак не хотели собраться в единое целое и сфокусироваться на чём-то глобально важном. Анна просто лежала и смотрела, как легонько колышется край тонкой белоснежной шторы от ветерка из приоткрытого окна. Это гипнотизировало её ещё рассеянное сознание и она вновь стала засыпать. 

Щелчок дверного язычка, напомнивший скрежет старинного замка, резко вырвал Анну из полудрёмы. На долю секунды ей показалось, что она вновь в той самой кладовой. Но в красивую комнату, в убранстве которой преобладали успокаивающие зелёные тона, вошёл высокий мужчина лет сорока. Хотя ему могло быть и на много больше. Он был из породы таких людей, над которым после сорока время будто бы не властно. Они до глубокой старости остаются в прекрасной форме, полны энергии. Возможно, они просто очень любят жизнь и она отвечает им взаимностью. 

Анна узнала своего работодателя и хозяина замка. Да и комната, в которой она находилась, была ей знакома. Это второй этаж летнего чайного домика, единственного реставрированного строения на территории замка. Частенько его сдавали для свадебных и других фотосессий. Ведь он был действительно прекрасен. Как экзотический шатер на территории великолепного парка. 

– А, вы, наконец, проснулись. Вот и славно, моя дорогая, – мужчина, добродушно улыбаясь, словно перед ним маленькая девочка, которой он очень хочет внушить доверие, подошёл к жардиньерке, на которой так успокоительно теплился огонёк в лампадке, распространяя тот самый цитрусовый аромат. 

– Бергамот. Моё любимое масло. Очень освежает и даже бодрит. Как холодное октябрьское утро, пропитанное терпким запахом опадающих кленовых листьев. 

– Сколько я спала? 

– Почти сутки, но доктор сказал, что это вполне нормально для вашего состояния и... 

– Целые сутки?! – Анна не могла в это поверить. Хотя, всё произошедшее с ней, казалось просто невероятным. 

– Да. И я очень жду от вас объяснений, как вам удалось оказаться в помещениях, ключей к которым у меня не было до позавчерашнего дня, – он продолжал говорить с ней очень спокойно и даже мягко, но Анна знала, что перед ней человек достаточно жёсткий. 

*Утренний чай*
На маленьком столике красовался стеклянный чайный сервиз. Содержимое пузатого чайника словно поймало утреннего солнечного зайчика и совершенно не хотело с ним расставаться. 

Роберт стоял у окна, держа в руке стеклянную округлую кружку с чаем. Напиток давно уже остыл и утратил свой насыщенный янтарный цвет, да и аромат тоже. Но мужчина настолько погрузился в раздумья, что не замечал этого. Анне оставалось только молча ждать. 

– Так значит вы действительно думаете, что кто-то в парке ведёт скрытые раскопки? 

– Да, но я думала, что это какая-то детвора заигралась, и хотела сама их выследить. Думала, поговорить с ними. Ну, знаете, припугнуть что ли. 

– Припугнуть?! – из уст молодой хрупкой женщины такие слова звучали неуместно. 

– Да, пригрозить полицией. Понимаете, мне жалко свой труд. Я прихожу утром на работу и вижу, что кустарники и цветы, которые только-только начали приживаться, вдруг вянут, потому что ночью их выкопали, а потом грубо запихнули обратно в ямку. Но я же всё вижу. Это моя работа! Понимаете? – Анна от переполняемых эмоции с силой поставила чашку на столик, отчего и сервиз и сам столик жалобно зазвенели. 

– Не стоит так волноваться, Анна. Вы ещё не окрепли. Я понимаю. Я сам вас нанял в качестве ландшафтного дизайнера. Ваши рекомендации были безупречны. 

– Я уже в порядке. Думаю, мне пора идти. Спасибо за заботу. Можно я позвоню кому-то, кто сходит ко мне домой за приличной одеждой. Ваш халат хоть и теплый и уютный, но... 

– Нет, постойте! Нам нужно обсудить дальнейший план действий. Я хочу попросить вас пока повременить с обращением в полицию. Доктор, мой близкий друг, тоже будет молчать. Я понимаю, что прошу слишком много, но это очень важно. Понимаете? 

– Нет, я не понимаю, простите, – раздражение Анны нарастало. 

– Дело в том, что около недели назад я вызвал в усадьбу опытного слесаря, чтобы открыть ту самую дверь. Оказалось, что механизм замка довольно примитивный и в хорошем состоянии. Мастер обещал сделать ключ и вот буквально два дня назад я получил его в своё распоряжение, – Роберт явно нервничал, рассказывая свою часть тех событий. – У меня и в мыслях не было, что вы можете находясь в той кладовой. Я просто решил проверить ключ. Мне, конечно же, было любопытно посмотреть, что за дверью, которую так давно никто не открывал... 

– Её открывали и не один раз. Уж поверьте мне на слово, – она более не могла всё это слушать. Слишком тяжело было вспоминать ту вязкую тишину и темноту в подземелье. 

– Я знаю, теперь знаю. Именно поэтому прошу вас помочь мне найти этого таинственного копателя и убийцу в одной персоне. 

– Этим должна заниматься полиция! 

– Анна, я спускался в подземелье. Я кое-что видел. Вернее прочитал на стене. Я думаю, это действительно карта сокровищ. 

*Холодный свет*
Марк стоял среди развалин одной из двух башен замка, бойницы которых смотрели прямо в открытое Ирландское море, словно ввалившиеся глаза старухи. С двух других можно было наслаждаться видом чудесного парка с чайным домиком, амфитеатром и даже маленькой часовней. 

Полнолуние всегда его привлекало и восхищало, а этой ночью оно было особенно прекрасно. Холодный лиловый шифоновых шлейф света легонько колыхался на волнах необыкновенно спокойного моря. Казалось бы, что может быть опасного в этой дремлющей стихии? Прилив! Особенно мощный именно в полнолуние. Марк знал об этом с раннего детства. Он вырос на этих берегах и развалины старого замка частенько служили полем сражений в мальчишеских играх. В одной из таких детских забав он и нашел в закопченом кухонном котелке, валявшемся среди кучи пыльного хлама и грязи, ключ от двери, ведущие в погреб и подземелье. Дети, как известно, очень любопытны и зачастую абсолютно лишены страха смерти. Таким был Марк. 

Мальчишка,почти беспризорник, возомнил себя охотником за сокровищами и, никому не рассказав о находке, прихватив лишь отцовский фонарик, спустился вначале в винный погреб, а затем и в подземелье.И ничего не боялся ни тогда, ни сейчас, когда все его планы планы находились на грани провала. 

Внимательность и ответственность Анны, качества характера, которые так нравились ему, сыграли злую шутку. Непонятно какую игру она затеяла и как ей удалось спастись. Но если понадобится, он попытается убрать эту женщину с своего пути ещё раз, но уже наверняка. Потому что его душа была такой же холодной и равнодушной ко всему окружающему как этот бледно лиловый свет Луны, плывущий по ночному морю.

*Чернота*
Даже луч большого и надёжного отцовского фонарика не мог полностью победить абсолютную черноту, заполнявшую узкий проход.Марку казалось, будто бы он в воде и хотелось начать грести руками, настолько плотным казался этот мрак.Всё сильно напоминало пещеру в скалах.Марк не раз лазил в такие же на морском побережье. Но здесь явно были приложены силы человека, чтобы путь стал более удобным. Это было видно по оставшимся рубцам от кирки или чего-то подобного. Иногда пройти дальше мешали небольшие обрушения, но и это не пугало мальчишку.Он ощущал, что дорога имеет наклон вниз. 

В конце своего приключения юный искатель сокровищ вышел в довольно широкое помещение, но странным было то, что каменный пол заменяли, какие-то непонятные на первый взгляд, остатки железных решёток. Присмотревшись внимательнее Марк увидел даже засовы, в которые, видимо, вставлялись замки, а подойдя ближе, понял, что под решетками две довольно глубокие ямы. На стене одного углубления луч фонаря высветил какие-то царапины. Мальчику стало любопытно и он, встав на колени и еле дотянувшись, попытался очистить эти царапины от грязи. 

На стене большими корявыми буквами было начерчено слово "здесь".Чуть ниже – квадрат, хоть и кривой, но это был квадрат, с кружочками на каждом углу. Ниже, примерно на одной линии, овал и полукруг, а под ними квадрат. И между овалом и полукругом, с явно большей силой, был высечен крест, какими обычно отмечают место закопанных сокровищ на пиратских картах в художественных фильмах. И вдруг Марк понял, что это за место. Для чего эти ямы и решетки. И почему надписи такие корявые. 

Впервые за всё время, проведенное в подземелье ему стало не по себе. И резко вскочив на ноги, он, что есть силы, помчался прочь из логова этой зловещей черноты. Но ему казалось, чем быстрее он бежал, тем глубже в него она проникала, заполняя каждый уголок его души.

*Рисунки углём*
В свете полной луны рисунок обугленым кончиком палки выглядел как таинственные символы древних цивилизаций. Но это была всего лишь копия того, что Марк когда-то увидел в подземелье развалин.Детские воспоминания настолько глубоко осели в памяти, что даже если бы он захотел, то не смог бы забыть. Сколь раз он рисовал этот примитивный план всей территории замка. Раньше это было удобно делать на гладком полу амфитеатра, чтобы сразу на месте отмечать места, где он уже пытался найти клад.Да, Марк был уверен, что это карта закопанных сокровищ. Просто узник, находясь в темноте, а возможно и в холодной морской воде, никак не мог нацарапать точный план. 

Иногда молодой человек задумывался, кем же был этот узник и за что его обрекли на такую чудовищную смерть. Должно быть он совершил нечто страшное. И вот сейчас, вновь выводя эти рисунок углём на стене, Марк провёл параллель между самим собой и тем узником, ибо два дня назад он сам совершил нечто ужасное. Возможно, маленькому Марку не показалось тогда, когда он убегал от черноты подземелья и она действительно догнала, отравив его душу страшным проклятьем и одержимостью. 

Этой ночью карта пополнится ещё одной отметиной. Но скоро поиски вообще станут невозможными из-за реставрации амфитеатра. Но ещё больше Марка злило, что его сокровища найдут простые рабочие. Или Анна, которая должна была умереть в темнице-подземелье. Или такой манерный и воспитанный хозяин всего имения. Откуда он вообще взялся?! Более того, он решил сделать это место прибыльным делом. 

Марка переполняла злоба. Ладонью он стёр свои художества, не обращая внимание на грязь. Этой же ладонью он провел по лбу и светлым волосам, оставив какой-то дьявольский след на лице.

*Черничный пирог*
Лиза суетилась по кухне. Она всегда так делала, когда сильно нервничала. На круглом столе, источая божественный аромат, красовался черничный пирог. Лиза очень гордилась этим рецептом и считала шедевром своего кулинарного искусства. Когда пирог остывал она посыпала его сахарной пудрой. Анне это напоминало скованное льдом озеро, на которое падал первый снег, образуя ажурные узоры на поверхности. О такой соседке можно было только мечтать. 

– Но когда ты увидела того человека с металлоискателем на плече, неужели тебе не пришло голову, что это не может быть какой-то подросток? – наливая кофе в большие кружки не унималась Лиза. 

– Я не знаю. Я же подумать не могла, что так получится. 

– И не кажется ли тебе поведение этого Роберта Грина тоже странным? 

– Ну, он говорит, что это может быть банда. И замешан может быть кто угодно, – Анне хотелось оправдать поведение Роберта, но и ей всё это казалось подозрительным. – Знаешь, я не понимаю, что он собирается делать, если найдёт сокровища. Ведь нельзя забрать их себе. Это незаконно. 

– Вот именно, поэтому нельзя доверять ему. Вообще никому, – торжественно произнесла подруга. – Вот, лучше отведай моего пирога. Это лучше любого лекарства. Сразу будешь здоровой, потому что я вложила в него всю свою любовь к тебе. Правда! 

– О, Лиза, чтоб я без тебя делала! – Анна действительно иногда думала, что подруга слишком много ей помогает. 

– Лиза, я думаю, нужно самим его выследить. 

– Опять? – от неожиданности у девушки выпала ложечка из рук. – Ты с ума сошла?! 

– Я все равно пойду. Завтра ночью. Теперь я буду осторожней. Подготовлюсь. У меня есть перцовый баллончик... 

– Так. Во-первых, я тебя одну никуда не отпущу. Во-вторых, у меня тоже есть такой баллончик.

*Паутина*
Марк специально опоздал на работу на десять минут, чтобы все уже начали обсуждать отсутствие Анны до его появления. Каково же было удивление, когда он понял, что ничего не изменилось. Садоводы спокойно работали, продолжая обустраивать территорию вокруг чайного домика именно так, как спланировала Анна. 

Но самое неприятное было то, что и вокруг амфитеатра суетились рабочие. 

– Марк. Опаздываете. Нехорошо. Без вашей инженерной мысли мы не можем начать работу, – Роберт конечно шутил, но все знали, что с этим человеком шутки плохи. 

– Простите, сегодня немного плохо себя чувствую 

– Похоже, у нас тут назревает эпидемия. Вот ландшафтный дизайнер тоже заболела и взяла пару выходных. Так эта огромная развалина никогда не начнет приносить прибыль и я буду разорён, – иронично продолжал хозяин замка. Но Марка волновало не это, а то, что Анна жива. Он чувствовал, что у него действительно начинается какой-то внутренний озноб, словно он заболел. 

– Простите, мы начнем работать прямо сейчас, – надевая дрожащими руками оранжевую каску, с трудом выдавил из себя ответ Марк. Ему вдруг показалось, что он залип в какой-то огромной черной паутине. Причем уже очень давно и вырваться не представляется возможным, потому что страшный паук, по имени алчность, уже давно замотал его в кокон и пустил в него яд. 

На долю секунды молодой человек даже увидел восемь блестящий черных глазёнок, устремленных прямо в глубь его отравленной души. 

– Марк? Вам плохо? Марк? – один из рабочих успел подхватить инженера, не дав рухнуть на груду камней. 

– Да, я действительно нехорошо себя чувствую, простите. 

– Пожалуй, вам тоже нужно взять пару выходных, – Роберт внимательно смотрел на инженера. 

– Да, пожалуй.

*Острые листья*
Марк шёл в сторону парковки, шаркая ногами по одеялу из, отпавших ночью, листьев. Его не покидало ощущение, что он герой какого-то чужого романа, в который он попал не по своей воле. Всё вокруг будто бы замедлилось, даже листья, продолжавшие падать, слишком медленно опускались на землю, острыми кончиками втыкаясь в кучи своих собратьев. "Пришло их время умирать! " 

Эта странная мысль, пришедшая в голову, ещё больше усугубила болезненное состояние Марка и он обеими руками схватился за дуб на окраине парковки. 

– Марк, дружище, ты в порядке? – сторож, дряхлый старик, вышел из своего жилого вагончика, увидев инженера в таком состоянии. Марк частенько угощал старика пивом, особенно в конце рабочего дня, отчего тот считал его отличным малым. Марку же, на самом деле, было спокойнее ночью бродить по парку зная, что старик спит крепким пьяным сном. 

– Марк? Похоже у тебя жар, – выдохнул старик, дотронувшись до лба инженера. – Нельзя тебе за руль, дружище. Я могу такси вызвать, – не успел он договорить, как Марк сполз на землю и обмяк прямо под старым дубом. 

– Марк? Скорую, нужно звонить в скорую, – уже ковыляя в сторожку за телефоном, бубнил себе под нос старик. 

Жар охватывал Марка всё сильнее. Он с трудом следил за падающими листьями вокруг. Ему по прежнему мерещилось, что они остры как бритва и, падая на его руки, оставляли глубокие порезы. За углом вагончика-сторожки, пряталась она и, поправляя свои гладкие длинные волосы, внимательно смотрела на него. Когда-то она показала Марку путь в подземелье и вот теперь вновь пришла. Или вообще никогда не уходила... 

Послышался, вьедающийся в самые недра мозга, протяжный звук. Такой долгий... Скорая заехала на парковку. Что было дальше он не помнил. 

*Густые сумерки*
Наступала третья ночь, которую Роберт проводил в часовне. Пожалуй, впервые в жизни он почувствовал, что стареет. Из-за всех этих приключений у него ныла спина. Глаза от постоянного напряжения тоже болели. Давать оценку своему настроению вообще не хотелось. Полнолуние закончилось. Уже вечером вездесущие щупальца густых сумерек стали потихоньку расползаться по всему побережью. 

Старая часовня только снаружи выглядела более или менее целой, внутри же не было ничего, кроме разрухи. Сидеть приходилось прямо на камнях, отчего длинные ноги хозяина усадьбы отекали и мёрзли. Но специально готовиться к ночной вахте было нельзя, чтобы не привлекать внимание. Ведь преступником мог оказаться кто угодно. Главное, чтобы Анна выдержала это напряжение и не отправилась в полицию раньше времени. Ещё Роберт боялся, что она может поделиться с кем-то, например, с этим скользким симпатичным блондином Марком. Все видят, как он вьется вокруг Анны. 

С другой стороны неразумно предположить, что искатель клада станет так рисковать и вновь продолжит поиски, зная, что кто-то Анну спас. Ведь выбраться самой было бы невозможно. Однако реставрация амфитеатра уже якобы началась и с каждым днём охватывает всё большую территорию. На самом деле Роберт устроил небольшой спектакль и тянул время, чтобы преступник себя проявил. Возможно, что на побережье орудует целая банда черных копателей. 

Мысли Роберта прервал шорох у входа в часовню, он постарался сгруппироваться насколько это было возможно. Привыкшее к темноте зрение уловило два силуэта, но фигуры выглядели маленькими и... женскими. 

–Анна? – с долей сомнения прошептал Роберт. Силуэты передёрнуло от страха. 

– Анна. Это Роберт. 

– Боже, Роберт. Как вы нас напугали, – так же шепотом ответила девушка, аккуратно подбираясь к нему. Вторая не отставала ни на шаг. 

– Держитесь, – мужчина протянул руку и Анна крепко за неё ухватилась, переступая еле заметные в сумерках груды камней и мусора. 

– Зачем? – отрывисто процедил Роберт, усаживая женщин рядом с собой. 

– Это Лиза, моя подруга. Она приносила мои вещи в чайный домик. Помните?, – словно не услышав вопроса, Анна указала на свою подругу. 

– Я спрашиваю, зачем вы здесь? Соскучились по подвалам замка? 

– Я не могу сидеть сложа руки и ждать. И я не одна. 

– И у нас есть два перцовых баллончика – бодро вмешалась в разговор подруга. 

Роберт даже не мог понять, что больше его злило, безрассудство этих женщин или ощущение мягкой и миниатюрной ладони в своей руке. Кто бы мог подумать, что он, имея за плечами неудачный брак и уже совершеннолетнего сына, будет сидеть в полуразрушенном строении, с явным удовольствием держа за руку почти незнакомую девушку. Даже густые сумерки уже не казались предвестниками опасности, наоборот, они принесли с собой свежесть сентябрьской ночи.

*Узор теней и бликов*
Раннее утро принесло ещё больше прохлады и морской сырости. В парке господствовали всё те же сумерки, но не такие плотные. На стенах вырисовывались причудливые узоры теней и бликов, постепенно подбираясь к странной троице в часовне. Анна спала, опустив голову на плечо Роберта. Лиза тоже спала, тесно прижавшись к Анне. 

Роберт боялся пошевелиться, чтобы не разбудить женщин, хотя очень хотелось подняться и размять затёкшее тело. Но вместо этого он тихонько сидел и наблюдал, как предрассветный тени и блики играют на очень бледном лице Анны, превращая её в героиню каких-то удивительных фэнтези. 

Этой ночью вновь никто в парке не появился. Роберт чувствовал приближение своего провала. Сегодня уже воскресенье. Парк и замок будет закрыт для посетителей. Рабочих тоже не будет. Наконец-то он сможет сам взять металлоискатель и отправиться на поиски сокровищ. Без свидетелей. Роберт не мог ничего с собой поделать, эта тема его просто завораживала как совсем юного мальчишку. Он не собирался ничего себе присваивать. Просто было желание получить немного славы и известности, как для себя, так и для всей усадьбы. Воображение уже рисовало, как на территории замка откроется музей, в котором будут выставлены на обозрение найденные именно им артефакты. 

Роберту стало неловко перед самим собой за такие мысли и он инстинктивно закрыл лицо ладонями, отчего Анна и Лиза проснулись. 

– Доброе утро, дамы, – уже без шёпота поздоровался Роберт. 

– Не приходил? – устало спросила Анна. Она чувствовала себя просто разбитой, хотя ей удалось поспать пару часов. 

– Нет. Я думаю, нам тоже пора по домам. 

– Да, наверное, – поднимаясь на ноги, согласилась Анна. 

Возле чайного домика они остановились попрощаться, но Роберту не хотелось вот так просто отпустить Анну. 

– Анна, вы... Надо бы встретиться ещё вне парка. Обсудить дальнейшие планы, – на самом деле он хотел предложить ей совсем другое, но не осмелился. 

– Ну что же, давайте, только не сегодня. Я чувствую себя ужасно. 

– Да, я понимаю. Может завтра? Знаете кафе с террасой совсем рядом с морем? После работы, в семь? 

– Да, город маленький. Здесь не так уж и много кафе. До завтра, – и девушки, улыбнувшись на прощанье, ушли.

*Сентябрьский воздух*
У Роберта уже несколько дней не было нормального сна. Усталость накапливалась. Тело и мозг отказывались работать без естественного отдыха, но Роберт просто не мог спать. Ночами он дежурил в часовне, а днём, как только появлялась свободная минутка садился за ноутбук. Он перелопатил всю доступную информацию об этом замке, но так и не нашел никаких упоминаний о узниках и сокровищах. Даже местный архив ничем интересным не порадовал, за исключением братоубийства в семье богатого мануфактурщика, одного из последних владельцев усадьбы. Старший брат убил младшего и сбежал. 

У замка вообще была достаточно скучная история. Пожалуй, главной бедой во все времена его существования была нехватка денег у хозяев. Даже сейчас ничего не изменилось. Найденные в винном погребе бочки и другая кухонная мелочь особой ценности не имели. Это всё осталось от маленькой, но очень дорогой гостиницы, ещё в прошлом столетии обустроенной в хорошо сохранившемся левом крыле замка. Возможно, именно из-за завышенных цен она и разорилась более пятидесяти лет назад. Если там и было что-то ценное, то всё давно найдено предыдущими владельцами. 

Роберт больше не мог сидеть у монитора, глаза слезились и болели. Он и не заметил, как подкрался вечер. Неужели опять бессонная ночь в часовне? Он захлопнул ноутбук, подошёл к окну и распахнул его. Хотелось свежего воздуха! Лицо обдало волной прохлады. Терпкий запах опадающих листьев бодрил как утренний кофе. 

Хозяин замка высунулся в окно, стараясь рассмотреть за дубовой аллеей поляну амфитеатра, но благородные деревья не собирались так запросто сдавать свои позиции осени и ещё укрывали чайный домик плотным занавесом из медной листвы. 

Этот сентябрьский воздух словно отрезвил Роберта. Сам себе удивляясь, он вдруг решил больше не ходить ночью в часовню. Нет никаких сокровищ! Сегодня был первый и последний раз, когда он бродил с металлоискателем возле амфитеатра. Разве он не уподобляется тому преступнику?! Разве не странно, что его словно тянет в это проклятое подземелье? Быть может он уже нашел своё сокровище?! 

*Кошмарный сон*
Девушка с растрёпанымы волосами бежала по одной из тропинок парка, постоянно оглядываясь. Мелкий дождь сделал её длинное платье тяжёлым и липким, отчего бежать было ещё сложнее. Но она и не думала останавливаться. Холодный осенний воздух обжигал лёгкие. Сумерки из-за лиловых туч наступали неумолимо быстро. Она понимала, что шансов почти нет. Но так хотелось жить! Где-то позади хрустнула ветка под громоздким мужским ботинком. 

Анна проснулась со слезами на глазах и щеках. Никогда раньше она не страдала от кошмарных сновидений. В горле пересохло и она, резко поднявшись, пошла в кухню. 

– Анна? Ты в порядке? – Лиза перебралась жить к Анне. Так обеим было спокойнее и намного выгоднее. 

– Да, Лиззи, всё хорошо. Просто плохой сон. 

– Всё же тебе нужно ещё раз обратиться к врачу, – подруга не раз начинала этот разговор. 

– Я в порядке. У меня и голова уже почти не болит. 

– Но стресс от пережитого, Аня?! Он же никуда не делся. И нечего слушать этого бизнесмена. Он волнуется только о своих деньгах. Поэтому и полицию уговорил не вызывать. Конечно, зачем ему лишние проблемы. 

– Лиза, хватит. Сегодня мы с ним встретимся и всё обсудим. Знаешь, я ему теперь верю, – в этой фразе явно ощущались какие-то романтические нотки, которые расслышала подруга. 

– Ты с ума сошла. Если хочешь поиграть в любовь, так вон Марк за тобой по пятам ходит, а ты не замечаешь этого. 

– Лиззи, в любовь не играют. Она либо есть, либо её нет. Не злись, подруга. Ты все равно у меня самая любимая, – пошутила Анна, подойдя и обняв Лизу. 

– Ладно, но потом не говори, что я тебя не предупреждала. 

– Что мне одеть сегодня на эту встречу? – пропуская мимо ушей последнее болтовню подруги, думала вслух Анна. – Может платье? Или это будет слишком. 

*Терраса в глубине осени*
Погода окончательно испортилась. Холодный ветер безжалостно срывал жёлтые листья с деревьев и с яростью бросал их прямо в застеклённые окна террасы. Они прилипали, а потом медленно сползали вниз, словно желая оказаться внутри кафе, в тепле и уюте. Внутри действительно было очень комфортно, особенно на фоне непогоды. 

– Анна, я хочу попросить у вас прощения за своё эгоистичное поведение. Мы можем вместе завтра пойти в полицию и вы напишите заявление о нападении. Я просто погряз в этих денежных делах. Я на самом деле не такой человек... – Роберт неожиданно прервал свой монолог. Ему вдруг показалось, что все эти оправдания глупы. 

– Нет, Роберт. Я никуда не пойду. Я думаю, если бы таинственный копатель хотел, он бы меня нашел вновь. Я не нужна ему. 

– Боже, Анна. Мне страшно даже думать... 

– Так и не думайте. Мы все знаем, что вам нельзя откладывать работы в парке. Вам очень нужно, чтобы усадьба начала принимать больше посетителей и приносила доход, – спокойствие и рассудительность девушки поразила Роберта до глубины души. 

– Вы удивительная девушка. Но самое удивительное то, что я, возможно, никогда бы этого не заметил, если бы не сложившиеся обстоятельства. 

– О, давайте поговорим о другом, пожалуйста. О работе, например. 

– О работе? Во время свидания?! 

– А у нас свидание? – это звучало очень забавно и напряжение куда-то ушло. Роберт откинулся на спинку стула с бокалом вина в руке. 

На столике горела белая свеча, создавая приятную атмосферу для посетителей. Это особенно ощущалось из-за непогоды за окном. Анне вдруг показалось, что они остались вдвоем на каком-то прекрасном островке, где нет никаких проблем, только уют и покой. Она видела, как мужчина, сидящий напротив, наблюдает за ней. 

– Роберт, знаете, я видела странный сон сегодня ночью, – прервала молчание Анна. 

– Надеюсь, не кошмарный? 

– Ну, немного. Я видела девушку в старинных одеждах. Она убегала от кого-то по парку. Ей было очень страшно. Похоже, девушка знала, что умрет. У неё что-то было в руке, – сложно было вновь переживать страшный сон. 

– Вы думаете это как-то связано с подземельем? Я не верю в вещие сны, но.... Всё может быть. – в голосе Роберта опять появилось напряжение. Он смотрел в её серые глаза, такие чистые и честные. 

– Что вы собираетесь делать с этим подземельем, Роберт? 

– Понятия не имею, – он действительно не знал, что с ним делать. 

– Это страшное место! Понимаете, я бы никогда оттуда не выбралась сама. Меня кто-то вёл. Я чувствовала чью-то ледяную руку на своем запястье, – Анна наклонилась к столу, чтобы быть ближе к хозяину усадьбы. – Вы должны мне верить, Роберт!

*Тёмные камни*
Понедельник оказался таким же пасмурным и сырым как вечер воскресенья. Совершенно не хотелось возвращаться на работу. Роберт спешил в усадьбу, отчего дворники автомобиля были вынуждены работать с особым остервенением. Мужчина ещё вчера твердо решил отбросить на второй план всю эту эпопею с поисками клада и даже не вернулся ночевать в чайный домик. Впрочем, там и удобств почти не было. 

Из-за болезни Марка Роберт был вынужден сам руководить рабочими, которые уже ждали его в парке. В режиме ожидания находилась и техника, необходимая, чтобы вырвать вросшие в землю базальтовые плиты. Из этих тёмно-серый, почти черных гладких монолитных плит и был сложен когда-то амфитеатр. Удивительное зрелище само по себе. На изумрудном зелёном ковре неглубокая, но широкая воронка с черными камнями-сиденьями. Сердцевина-сцена тоже из базальта. Однако многие плиты были разбросаны вокруг воронки. Некоторые сложены друг на друга и нижние давно ушли под землю. Но трагичнее всего выглядели расколотые плиты. 

Дав указания, Роберт ушел в свой кабинет на втором этаже чайного домика и занялся разбором корреспонденции и бухгалтерии. Он настолько погрузился в это, что почти пропустил звонок от одного из рабочих. 

– Мистер Грин, быстрее приходите. Мы нашли кое-что, – в голосе звонившего слышалось сильное волнение. 

– Иду, – уже спускаясь по винтовой лестнице, коротко ответил Роберт. 

Чем ближе он подходил к рабочим, столпившимся вокруг мини-экскаватора, тем сильнее его одолевало чувство непонятной тревоги. Мужчины в спецодежде молча расступились, пропуская своего работодателя. 

– Чтобы не повредить плиты, мы к экскаватору только тросы подцепляли, чтобы из земли выдернуть. Ну, как вы и говорили, так и делали. Аккуратно, – объяснял бригадир, стоя рядом с Роберт и смотря в яму, из которой вытащили последнюю плиту. На дне лежали скелетированые останки человека. Это было понятно и без специалистов. 

– Боже мой, – ничего больше Роберт сказать не мог. – Так вот он какой – клад. 

– Не понял, – удивлённо переспросил бригадир. 

– Нет, ничего. Будем звонить в полицию. Хорошо, хоть дождь закончился. Невероятно. Это какое-то наваждение, честное слово, – Роберт разговаривал сам с собой. – Надо Анне позвонить.

*Воспоминания*
В сознании Марка будто рухнула дамба, воздвигнутая специально для того, чтобы отгородиться от, мешающих идти к назначенной цели, мыслей. От совести, в конце концов! Теперь всё это гигантской волной ворвалось в его естество, ослабленное пневмонией. Он провел в тяжелейшей лихорадке несколько дней и всё это время его разум бродил по лабиринту подземелья. 

Воспоминания самых разных лет жизни перемешались и мучали его дикими кошмарами, в которых молодой инженер все равно оказывался один на один с чернотой и тишиной. Он словно стал заложником своих собственных воспоминаний и угрызений совести. 

Посетителей не было, поэтому бред, который он постоянно шептал пересохшими губами слышали только медсестры да врачи. Никто всерьёз не воспринимал фантазии больного. 

Марк провёл в больнице десять дней. Казалось бы, что такое десять дней по сравнению с целой жизнью, но именно эти десять дней стали решающими. 

Кому приходилось лежат в больнице знают, что дни там тянутся ужасно долго и похожи один на другой до отвращения. Поэтому утро девятого дня в палате Марку казалось замечательным, ведь завтра выписка. Сразу после завтрака и приема лекарств он, уже по привычке, занялся изучением соцсетей в своем смартфоне. Новость, которая заняла все пространство местных массмедиа, привела его в состояние близкое к тому, с каким он попал в эту больницу. 

На территории парка, прилегающего к замку, во время реставрационных и строительных работ, были найдены скелетированные останки неподалеку от руин амфитеатра. Судмедэксперты после первичного осмотра, сообщили, что принадлежат они молодой женщине, однако возраст захоронения около 150 лет, поэтому дальнейшие действия будут проводиться институтом археологии. Примечательным было то, что у девушки был необычный серебряный браслет с гравировкой. Больше никаких подробностей получить от представителей полиции пока не удалось. 

Больше ничего и не нужно было, чтобы Марк понял, что дело всей его жизни было провальным изначально. Он потратил столько сил на поиски жертвы маньяка, который последние часы жизни провел в черной яме. Более того, он сам стал маньяком. Нужно убираться и этого города раз и навсегда!

*Плетёный браслет*
С момента загадочной находки в парке под базальтовыми плитами прошла неделя, но Роберта продолжали беспокоить назойливые и чрезмерно любопытные журналисты. Всем хотелось узнать ещё больше подробностей. Но никаких новостей не было. По всем новостным каналам уже сообщили о найденном скелете молодой женщины. Было установлено, что девушка умерла насильственной смертью. Об этом свидетельствовало отверстие в затылочной части черепа И случилось это действительно очень давно. 

Однако, всех интересовал серебряный браслет, найденный вместе с останками. Это было антикварное украшение, выполненное в очень сложной византийской технике плетения. Браслет состоял из восьми достаточно крупных округлых звеньев. По четыре с каждой стороны, а по середине гладкая пластина. Позже стало понятно, что это не совсем пластина, а маленький тайник, как в кулонах, куда можно спрятать что-то очень личное и важное. 

О содержимом тайника пока информации не было, но всё население городка было заинтригованно и ждало новостей. Особенно после того, как хозяин замка сообщил ещё об одной находке. О подземелье. Интерес к замку нарастал не по дням, а по часам. Многим хотелось непременно попасть в царство мглы. Роберт был вынужден нанять ещё охрану, дабы избежать новых неприятностей на территории усадьбы. 

Роберт чувствовал себя усталым и разбитым как после дежурств в часовне. Поэтому в понедельник ближе к обеду он дремал, сидя в кресле в чайном домике. 

– Роберт? Можно войти? – так и не дождавшись ответа, Анна вошла. – Роберт? 

– Ой, Аня. Похоже, я немного задремал. Прости, – он и не заметил, когда они перешли на "ты", но это казалось так естественно. 

– Нет, это ты прости, что ворвалась вот так... 

– Я всегда рад тебя видеть, ты же знаешь. Может чаю? – он уже ставил электрический чайник. – Слышала про Марка? Он уволился. Сказал, что получил другое предложение. Работу своей мечты. Я ничего толком не понял, если честно, но удерживать не стал. 

– Странно это. Он говорил, что любит свой родной город и рад, что нашел хорошую работу именно здесь, – Анна медленно размешивала ложечкой сахар в стеклянной кружке и размышляла вслух. 

– Ты расстроена из-за Марка? – Роберту неприятна была сама мысль, что эта девушка может испытывать симпатию к другому мужчине. 

– Нет, – коротко ответила девушка, с трудом скрывая улыбку. Она поняла, что Роберт ревнует. 

Чаепитие прервал телефон Роберта. 

– Это звонят из института истории. Я должен ответить, извини. 

Морская волна.
Мужчина и женщина молча шли вдоль берега моря. Морские волны легонько выкатывались на берег и с лёгким шепотом растворялись между камней. 

– О чём шепчет море? 

– Что? Прости, но я всё время думаю о той девушке. О записочке в браслете, – Роберт устало провёл рукой по густым темным волосам. 

– Да, я тоже. И никто уже никогда ничего не расскажет, что произошло. Разве что только море свидетель всего произошедшего. Вот может прямо сейчас эти волны шепчут нам, как всё было. Глупо, да? – Анна с грустной улыбкой посмотрела на Роберта. 

– Нет, вовсе нет, – мужчине вдруг захотелось обнять и защитить это хрупкое создание с такими ясными серыми глазами. – Аня, я... Я не знаю, как нужно развивать наши отношения. Не знаю, я слишком старомоден, да вообще стар... 

– Роберт... – она, словно прочитав его мысли, сама вдруг остановилась и обняла его, привстав на цыпочки. В этом простом жесте было столько тепла и чувственности. 

– Ты дрожишь, Аня. Пора заканчивать прогулку, а то ты совсем у меня замёрзнешь, – между ними словно рухнул последний, но такой сложный, барьер. 

– Давай дойдем до базальтовых ступеней. Меня они всегда завораживали. Как природа могла создать такие удивительные вещи, словно руками титанов. 

– Кто знает, может так оно и было, – уже возле небольшой черно-серой пещеры ответил Роберт. Он стянул с себя большой шарф, свой излюбленный аксессуар одежды, и расстелил на одном из выступов в пещере. – Трон для моей королевы готов. 

– Я королева? 

– Моя королева, хочу заметить, – хозяин замка так шармантно улыбался. 

– И всё же, зачем хранить письмо, которое принесло столько горя адресату. Это так странно, – Анна присела на импровизированный трон и взяв в руки острый камешек, как можно аккуратнее начертила " Матильда". – Такое красивое имя и такая странная история. Я думаю, что видела её. Тогда во сне. Помнишь, я тебе рассказывала. 

– Конечно. Вещие сны? Пожалуй, я начинаю верить и в них тоже. Кем был этот загадочный Т?

*Мимолётное чувство*
Томас сидел за старинным секретером в своей комнате. Дверь была заперта изнутри на ключ, чтобы никто случайно даже не увидел, чем он занят. В высоком бронзовом подсвечнике весело горели три свечи, вопреки его плохому настроению. В камине, вместе с углями дров, медленно тлели несколько маленьких скомканный клочков бумаги. 

Он не мог подобрать нужные слова. Но разве в такой ситуации вообще можно найти подходящие фразы. Очередная клякса упала на несколько строк и весь лист полетел в камин, вслед за предыдущими. 

Как он мог так запутаться. Что на него нашло. Разве можно сравнивать своё будущее рядом с состоятельной невестой благородных кровей и гувернанткой своей младшей сестры. Да, необыкновенно красивой гувернанткой, но всё же... Он бросил перо и обхватил голову обеими руками. Потом встал и подошёл к окну. Завтра утром он должен оставить ей послание в тайнике на берегу в пещере. 

– Томас? – в дверь стучал старший брат Эдвард. Томас вздрогнул. Подошёл к камину убедиться, что всё сгорело до тла. И только после этого впустил брата. 

– Неважно выглядишь, братец, – едва стоя на ногах, пыхтел Эдвард. Томасу иногда казалось, что он никогда и не видел брата трезвым. И вообще он напоминал огромного злобного пса, особенно своим оскалом. Поэтому для младшего брата стала удивительным открытием новость о чувствах старшего брата к Матильде. Разве способно такое существо любить? Неучь, пьяница и дебошир. Точно не ровня ему, Томасу. 

– Чего тебе, Эдвард? – морщась от перегара гостя, спросил юноша 

– Как ты завтра собираешься встречать семью своей невесты, брат? – Эдвард вальяжно вошёл и уселся в кресло у камина. 

– То есть!? 

– В отличие от тебя, братец, я слежу за домашними хлопотами. Помогаю родителям. Всё вижу, – рисуя в воздухе круг указательным пальцем, отвечал Эдвард. – Я знаю о вашем тайнике. Эта девка бегает туда каждый день. Мне было любопытно. Я прочитал. Твой идеальный почерк трудно спутать в другими. 

– Это всего лишь мимолётное чувство, братец. Как оно прилетело неожиданно и ниоткуда, так и улетучилось в никуда. Кому нужна эта девка, – у Томаса внутри всё клокотало. Хотелось подскочить к этому псу и задушить. Подобного рода разговор между ними случался и раньше. Свидетель – это опасно. Но он не привык быть прямолинейным и правдивым. Не умел осуществлять планы своими собственными руками. 

– Знаешь, брат, меня считают зверем, но ты просто оборотень, – вставая и направляясь к двери прорычал Эдвард. – Я хотел её уважать. Я хотел сделать её счастливой... Но не после тебя, братишка. Нет, только не после тебя.

*Каллиграфический почерк*
Матильда почти бежала, нужно было успеть вернуться домой до темноты. Сумерки уже сгущались. Закрытое строгое платье и теплая накидка не спасали от пронизывающего ветра. Море бушевало. Изящные ботинки предательски скользили по природным базальтовым ступеням, но Матильда уже добралась до тайника. Небольшое углубление, почти пещера, с множеством ступенчатых выступов. На одном из таких, под серо-черным камнем, как и всё вокруг, он оставлял ей послания. Чтобы они не промокли, он писал их на маленьких клочках бумаги и старательно скрутив, засовывал в флакончик от духов. 

Матильда жадно схватила флакончик и, оглядевшись по сторонам, откупорила склянку и достала свиток. Ах, как жаль, что невозможно прочесть его прямо здесь и сейчас. Слишком темно! Но она всё равно развернула, чтобы хоть мельком взглянуть на дорогой душе и сердцу каллиграфический почерк Томаса. Каждый раз, разворачивая послание, ей казалось, что нет ничего прекраснее на свете этих нескольких идеальных строк, с такими родными уже завитками букв. Так сильно юная гувернантка любила сына мануфактурщика. 

Матильда словно ощущала на себе чей-то пристальный взгляд. Она вновь осмотрелась. Сумеречные тени овладели почти всем побережьем, став верными соратниками зла. Нужно было спешить обратно в замок, пока её не хватились. Если старший брат Томаса узнает о переписке, то несчастья не миновать. Девушка присела на черный камень и повернула серебряный браслет на левой руке так, чтобы плоское звено-тайник 

было почти на ладони. Аккуратно открыв замочек, она спрятала внутрь свою драгоценность – весточку от любимого. 

– Матильда, – голос за спиной был похож на собачье рычание. – Что ты здесь делаешь? 

– Я просто вышла подышать морским воздухом. Вы следили за мной? Зачем? Вы мне никто. Вы же знаете, мистер Мортон – голос гувернантки дрожал от страха и болезненного озноба, вызванного все тем же страхом. 

– Ты моя прислуга. 

– Я гувернантка у вашей младшей сестры, – Матильда вскочила и хотела пройти мимо с гордо поднятой головой. Эта холодная аристократичная гордость раньше всегда усмиряла агрессию и гонор старшего сына мануфактурщика. Но не в этот раз. 

– Что у тебя в руке? – массивная фигура преградила путь из пещеры. – Ты думаешь я не знаю о тебе и Томасе? Чем он лучше меня? – Матильде казалось, будто бы к ней приближается не человек, а чудовище с огромными щупальцами. Она резко присела и проскользнула под его вытянутыми руками, рванувшись вперёд, что есть сил. 

– Матильда... – собачье рычание осталось позади, но ненадолго. Девушка понимала, что в громоздком длинном платье далеко не убежишь.

*Судорожный вздох*
Матильда бежала изо всех сил, но шлепанье тяжёлых грубых ботинок неумолимо приближалось. Она несколько раз падала, ударяясь о скользкие мокрые камни. От боли захватывало дух и от страха цепенел рассудок. Чтобы хоть как-то взбодриться, Матильда стянула с руки браслет и зажала его в ладони. Ведь там самое дорогое, строки от Томаса. Вот ради чего она будет бороться за свою жизнь до последнего вздоха. Девушка чувствовала, что её жизнь в опасности. 

– Матильда! – Эдвард был совсем рядом. 

Тропинка с пляжа вилась вдоль глухих стен замка и выходила в парк. Возле амфитеатра была развилка дорожек. Именно там её настиг старший сын богатого мануфактурщика. 

– Матильда, – казалось, будто бы он забыл все слова на свете, кроме её имени. – Матильда. 

Он схватил девушку за накидку, но она быстро её отстегнула и рванулась в сторону вокруг воронки амфитеатра. Эдвард бросился за ней. Пару метров и он настиг её. 

– Чем он лучше меня? – шипели обветренные губы монстра. – Чем? Этот учёный хлюпик лучше? 

– Всем, – морщась от боли в плече, сдавленном мощной рукой, словно клешнями, ответила гувернантка. – Я люблю его. 

– Готова ли ты умереть за свою любовь, Матильда? – в ночном полумраке ухмылка Эдварда сверкнула дьявольским оскалом. Рука с плеча переместилась на красивую девичью шею. Потом и вторая, медленно, но верно зажимая смертельный захват. 

– Томас... – последний судорожный вздох Матильды был сладок и прекрасен, ибо умерла она с именем возлюбленного на устах 

Ладонь разжалась и серебряный браслет упал на чёрную плиту, тихонько звякнув. За ним рухнуло тело, потому что изувер разжал свои страшные тиски-руки. 

Убийца не испытывал угрызений совести. Лишь надеялся, что жгучее чувство ревности и зависти покинет его. Он молча смотрел, как виднеется облако шелковых, пшеничного цвета, волос в ночи. Решение спрятать тело под несколькими базальтовыми плитами пришло само собой. Они валялись рядом с заброшенным уже в те времена амфитеатром. Скромная накидка и браслет нашли своё пристанище там же. Эдвард случайно заметил эту вещицу, наступив на нее, когда перетаскивал плиты. Была мысль оставить себе на память, но он всё же бросил его в могилу к владелице. Последнее послание так и не было прочтено. 

*Тень*
Октябрьский ветер заботливо укрыл пожухлыми листьями, словно саваном, груду каменных черных плит. Он удивлял печальным гулом несколько дней подряд, словно пытаясь поведать людям о судьбе несчастной девушки, которую почти никто не искал. 

Томас надеялся, что она, прочитав записку, покончила с собой. Но всех убедил, что девушка каким-то образом сорвалась с высокого берега и погибла в море. Такие случаи время от времени случались. Никто с этим мнением спорить не стал. О гувернантке быстро забыли. Замок готовился к бракосочетанию Томаса. 

Лишь только Эдвард не находил покоя. Он стал пить ещё больше. Рассудок мужчины начал играть в свои страшные шарады. Эдварду казалось, что его преследует нечто. Тень, которая прячется в каждом темном углу всей усадьбы. Она следит за ним днём, а с приходом сумерек, когда он засыпает, ложится рядом и обнимает ледяными руками. Убийца просыпался каждую ночь от удушья. В результате, сон стал для него страшным испытанием. Но иногда тень просто лежала рядом и, легонько прикасаясь своими морозными лиловыми губами, напевала на ушко лишь ей одной известные колыбельные. Чем больше Эдвард пил, желая забыться и освободиться от тени, тем крепче она его обнимала по ночам. Как самая верная и любящая жена, о которой он так мечтал когда-то. 

После очередной такой ночи старший сын богатого мануфактурщика проснулся с твердой уверенностью, что во всём виноват младший брат. Он соблазнил юную Матильду и заставил сгорать от ревности его. И теперь Томас жениться на ещё более красивой девушке, да ещё и богатой. Нет, это несправедливо! Нужно отомстить! За себя и за Матильду? Возле камина, в углу, одобрительно кивала тень. 

Церемония венчания состоялась в часовне замка, хоть и небольшой, но необычайно красивой. Букеты белых ароматных хризантем добавляли роскоши и праздничного настроения. Эдвард изначально занял место у самого входа в часовню. Он ждал, когда всё закончиться и брат с невестой направиться к выходу. 

Знакомая до боли тень пряталась за арочным выступом в стене. Впервые он разглядел её тёмные бездонные глазницы. Новобрачные приближались к выходу. Белое платье невесты сияло роскошью жемчужной вышивки, ослепляя тень. В руке Эдварда в предвкушении дрогнул охотничий нож. Ещё минута и он вонзился прямо в сердце Томаса. Крик новобрачной пронзил густой ароматный воздух часовни. Эдвард, закрыв уши руками, выскочил на улицу и побежал, сам не понимая куда, оставив нож в теле брата.

*Зловещий мрак*
У Эдварда не было дальнейших планов. Он бежал по парку, закрывая уши руками, но визг невесты продолжал звенеть где-то внутри головы. Вдруг на развилке возле амфитеатра за дубом появилась она. Тень призывно махала ему, показывая направление в сторону замка. С часовни бежали люди. Эдвард уже привык подчиняться верной подруге и побежал, куда она звала. 

Тень прячась за деревьями, вела его в сторону кухни, там был отдельный вход. Эдвард залетел в, жаркие от горящих очагов, помещения и застыл. Удивительно, но все стряпухи словно испарились. Недовольно шипящие сковороды и котелки были брошены без внимания. На самом деле весь народ выскочил посмотреть, что случилось в часовне. 

Открытая дверь в маленькую кладовую зияла сизым полумраком, любимым цветом тени. Она, как всегда появилась из неоткуда, но в нужный момент и поманила длинным тонким указательным пальцем дальше за собой. Здесь, в царстве сумерек, ей не было страшно и Эдвард даже увидел её прямые гладкие волосы. Всё же он на мгновение вернулся назад, схватил свечу, зажёг от очага и двинулся обратно в кладовую, закрыв за собой тяжёлую дверь. Тень недовольно сморщилась при виде свечи. 

На улице нарастал гул голосов, смешанный с женским плачем. Эдвард тихонько поднял люк и спустился в погреб, снова закрыв его за собой. Теперь он остался один на один с ней. Её длинное платье легонько шуршало по холодному каменному полу. Убийца безропотно семенил следом, лишь прихватив с собой несколько бутылок вина с ближайшей полки. 

– Дальше некуда идти, – шепотом обратился он к своей спутнице. Но она вела в дальний угол подвала и указала на выступ в стене. 

Эдвард, поставив свечу на пол, схватился цепкими сильными пальцами за выступ и попытался его сдвинуть. К его изумлению, каменная глыба поддалась и сдвинулась в сторону, освобождая низкий и довольно узкий проход, где господствовал зловещий мрак. Беглец, сделав два шага вперёд неожиданно засомневался. Он ощутил, как эта мгла обволакивает его, словно он погружается в воду. Голову пронзила противная тупая боль – это начиналось похмелье. 

– Сюда... Сюда... – она звала его вперёд тем самым шёпотом которым напевала колыбельные. Он, прихватив свечу и задвинута глыбу, направился вперёд по проходу. 

Тень плавно двигалась по тоннелю. Эдвард даже видел как двигаются её бедра под тонким, словно паутина платьем. Хотя теперь оно больше напоминало сорочку. 

Вскоре они добрались до небольшого помещения. От свечи оставался небольшой огарок, но Эдварду было все равно, его изучала жуткая жажда. Он присел на влажный скользкий пол и достав маленький нож из ботинка, откупорил бутылку с вином. Пока он жадно пил до дна, не отрываясь, чуть поодаль улыбалась она, такая манкая и желанная. 

Огарок, болезненно вздрогнув пару раз на прощанье, погас. Зловещий мрак объединился с холодными объятиями тени. Она вновь шептала ему свои колыбельные, а он медленно сползал в одну из ям, не забыв прихватить бутылки с вином. 

*Гортензии и клематисы*
Двухэтажный домик на окраине города, восхищал своей скромной прелестью. На фоне серых стен, яркие темно-красные цветы клематиса выглядели особенно замечательно. Вьющиеся стебли дотягивались до середины окон первого этажа и полностью застилали подоконники. Роберту иногда казалось, что пурпурные цветы подглядывают в окна, особенно вечером, когда немного колыхались на ветру. Иногда они одобрительно кивали, а бывало и недовольно мотали своими нежными головками. 

Роберт вначале снимал этот домик, надеясь быстро наладить дела с замком и уехать обратно в Лондон, но теперь, когда в его жизни появилась Анна, он решил выкупить его. Ей особенно нравились белые шары гортензий, встречавшие каждого входящего у низкого крыльца небольшой веранды. 

– Они похожи на снежные шары. Можно сложить снеговика, – шутила она. А он просто наблюдал, как она улыбается. Как он жил без этой женщины раньше? 

Нужно было спешить на работу в замок. Хотя теперь, когда он нашёл нового управляющего, вместо Марка, забот у Роберта уменьшилось. Вся эта история с останками подошла к своему логическому завершению, привлекла внимание туристов и просто посетителей. В чайном домике возобновились фотосессии. В амфитеатре через две недели состоится первое мероприятие. Правда, под водонепроницаемым куполом. Новшество, которого не было раньше. 

Роберт поднялся по винтовой лестнице на второй этаж чайного домика и, не снимая пальто, сел за стол. Перед ним лежало несколько листов формата А3, с хроникой реставрационных работ амфитеатра. Там же были снимки старинного браслета, во всей его красе. И в завершении та самая загадочная записка из тайника. Красивый каллиграфический почерк выглядел неуместно на сером клочке отсыревшей бумаги. " Матильда! 

Мы никогда не сможем быть вместе. Наша любовь обречена на страдания и горести. Забудь обо всем, что между нами было. И, во имя всего святого, молчи! Т. " 

Все эти плакаты займут достойное место среди других на информационных стендах на территории усадьбы. Смущало Роберта лишь подземелье. Оно вновь преподнесло странный сюрприз.

*Некому оградить от пустоты*
Даже несмотря на то, что начало октября выдалось сухим, приморская сырость никуда не пропала. Особенно на скалистых берегах. Но одинокого путника это не беспокоило. Его осеннее довольно лёгкое пальто было распахнуто прямо ветру навстречу. Светлые волосы тоже были представлены ветру на растерзание. Не было ни шарфа, ни перчаток. Он медленно брёл в сторону спуска к черному базальтовому пляжу. Тусклое солнце немного грело спину. 

Марк до сих чувствовал себя больным и слабым, это стало повседневностью. И ещё... Он честно пытался уехать из этого проклятого города, подальше от замка. Но вот вновь на берегу недалеко от усадьбы. 

Он спустился ближе к морю и увидел её. Уже такую знакомую и обыденную. Вот и сейчас тень присела на один из темных камней и внимательно посмотрела на него своими бездонными пустыми глазницами. Чем дольше она смотрела, тем глубже он погружался в эту пустоту. И некому, абсолютно некому было оградить Марка от этой пустоты. 

Солнце скрылось за пластом облаков. Марк стряхнул с себя оцепенение. Он повернулся лицом к морю и глубоко вдохнул родной воздух, словно это было дорогостоящее лекарство. Но оно не помогло. Ледяные длинные пальцы поползли по плечам и глубже, проникая в самое сердце и душу. 

– Мои сокровища... – прошептал он бледными потрескавшимися губами. 

– Твои... Твои... – шептала тень в ответ. Слова сливались с лёгким плеском волны, омывающей серые камешки. 

Вечерело. Через пару часов будет прилив. Тень напряжённо всматривалась в стены старинного замка. Нужно возвращаться. Она протянула руку Марку. 

*Половинка персика*
В доме, ласково обнятом лозами клематисов, было прохладно и немного неуютно. Камин только-только разгорелся и ещё не хотел делиться теплом. Роберт был один. На кухонном столе ещё с завтрака осталась половинка персика. Обычная половинка. Немного потемневший разрез и, как это часто бывает осенью, с несколькими плодовыми мушками на нём. Но Роберт не хотел выбрасывать эту половинку, потому что её оставила Анна сегодня утром. Впервые она провела у него ночь. Половинка персика, словно несколько волос любимой женщины, оставшихся на подушке некогда холостятской постели. 

Он стоял, ожидая пока приготовиться кофе, и наблюдал за мушками-дрозофилами. Говорят, что даже они не могут жить в одиночестве и умирают, если рядом нет сородичей. Как же люди тогда живут? Как он сам все это время жил? Но как ей позвонить и что сказать? Как позвать вновь к себе? Взрослый мужчина и мучается такими вопросами. Роберт улыбнулся, взял чашку с кофе и пошёл к камину греться. 

На газетном столике лежал телефон. На черном экране отражалось пламя из камина. Роберт решительно поставил чашку и взял телефон. Несколько протяжных гудков показались слишком долгими. 

– Да. 

– Привет. Я просто хотел сказать... – неловкая пауза смутила обоих. – У меня есть странные новости по поводу подземелья. 

– Неужели продолжение нашей истории? Я надеялась, что всё уже закончилось, – в голосе Анны слышались нотки усталости. 

– Аня, ты в порядке? Я не хотел тебя напугать. Просто я... Я хочу тебя видеть, слышать. Просто хочу, чтобы ты была рядом. Здесь и сейчас. 

– Роберт... 

– Давай я заеду за тобой прямо сейчас, – наконец он сказал, что хотел. 

– Роберт, я сама приеду. Через час, примерно, – усталость в голосе Анны куда-то улетучилась. 

– Я буду ждать, – он уже шёл в кухню, чтобы прибраться к приезду гостьи. Половинка персика безжалостно полетела в мусорное ведро. 

Через полтора часа они сидели возле камина, уютно устроившись вдвоем в одном большом кресле и укрывшись пледом. 

– Так ты и не рассказал про новости. Что случилось? 

– Ну, я же встречал самую дорогую на свете гостью, – улыбнулся Роберт. 

– Я смущаюсь, между прочим, – Анна тоже улыбалась. Ей было приятно слышать такие слова. – И всё же, что за новости?

*Трансформация*
Роберт не знал, как всё рассказать Анне, но сам себе пообещал, что больше не будет от нее ничего скрывать и тем более не станет на первый план выводить денежный интерес. Ему до сих пор было неприятно и даже стыдно вспоминать, что он не позволил ей обратиться в полицию и заявить о нападении. Оглядываясь назад, он понимал, что находился в каком-то помутнении разума. Были моменты, когда хозяин усадьбы видел какую-то тень, которой неподвластны законы физики. Она, словно неприкаянная душа, блуждала по усадьбе. Он сам, словно одержимый, искал сокровища. К счастью, всё прошло, возможно, именно благодаря любви к женщине, сидящей рядом с ним прямо сейчас под одним пледом. 

– Роберт? Рассказывай уже, – Анна немного напряглась и Роберт сразу это почувствовал. 

– Дело в том, что в том помещении, в подземелье, нашли еще один проход, – Роберта одолевало волнение и он поднялся с кресла. – Я не понимаю, Аня. Как? Откуда? Я был там и ничего подобного не заметил. 

– Роберт, но и вход в подземелье тоже раньше никто не видел. Там каменная глыба плотно закрывается. 

– Я всё понимаю. Нет, я ничего не понимаю, если честно. Просто группа исследователей из института в очередной раз туда отправилась и увидела открытый проход прямо напротив того, по которому они пришли. Возможно, это воздействие прилива. Но в те дни он был слабым, – Роберт ходил по комнате, рассказывая. – Они немного прошли по нему, а там просто лабиринт какой-то. Это как в страшном кино, когда с помощью секретных механизмов происходит трансформация помещений и люди оказываются всего лишь пешками в чьей-то чудовищной игре. Но жизнь – это не кино! 

– Что ты собираешься делать, – Анна тихо спросила, опустив голову. 

– Я? Ничего. Ноги моей не будет в том проклятом месте. Пусть изучают. Пусть это принесёт мне убытки, но мы к этому отношения иметь не будем, – он подошёл к Анне и, присев рядом, обнял. – Тебе не о чём беспокоиться. 

– Ты даже не представляешь, как я рада это слышать.

*Енот на чердаке*
Анна не сразу поняла, что именно её разбудило. Она около минуты просто лежала неподвижно и слушала. Кроме тихого размеренного дыхания Роберта ничего не нарушало ночную тишину. Девушка успокоилась и закрыла глаза. Но уже через несколько секунд она дёрнулась всем телом от испуга. Кто-то ходил по чердаку. 

– Роберт, проснись, – она легонько толкнула Роберта. 

– А, что такое? – ничего не понимая пробормотал мужчина, потянувшись к включателю ночника. 

– Нет-нет, не включай. Там кто-то есть, Роберт, – испуганно шептала Анна. 

– Где? Кто? – он ничего не понимал, но уже откинул одеяло и сел, готовый защищаться. 

– На чердаке, – и словно в подтверждение, где-то наверху вновь послышалась возня и шорох. 

– На чердаке? – словно сам у себя спросил Роберт. – Надо проверить, – он ловко вскочил, надел видавшие лучшие времена спортивные штаны и футболку и направился к выходу. 

– Я с тобой, – Анна уже стояла у него за спиной, натягивая свитер. – Я одна здесь не останусь. А вдруг их несколько. 

– Кого? 

– Грабителей, Роберт. Ну ты что. А вдруг это тот самый копатель решил разобраться с нами обоими сразу, – Анна нервно схватила Роберта за руку. 

– Успокойся. Может там просто летучие мыши живут. 

– Мыши? Я не боюсь мышей. И летучих тоже. Но у меня есть баллончик. Помнишь? Перцовый, – Роберт с изумлением увидел, что у нее действительно в руке баллончик. Как она все успела за пару секунд, он не понимал. 

Сразу возле спальни была крутая лестница на чердак. Всего около десяти ступеней. Но наблюдая, как Роберт поднимается, Анне казалось, что их намного больше. Мужчина держа наготове баллончик и телефон, включив на нем фонарик, резко толкнул вверх дверь на чердак. Она оказалась тяжёлой и так быстро, как хотелось Роберту не открылась. Анна испугалась и прикрыла рот ладонью, боясь вскрикнуть. Напряжение нарастало. 

Вопреки ожиданиям, никакого нападения сразу после открытия двери не произошло. Роберт медленно поднялся на чердак. На первый взгляд ничего не изменилось. Несколько старых стульев и ящиков. В общем, удивительно чистый чердак. Роберту даже мельком пришла идея сделать здесь ремонт и обустроить что-то наподобие бильярдной. Через узкое окно с четырьмя секциями проникал лунный свет. Но одна секция была без стекла. 

– Роберт? – голос Анны слегка дрожал. В ответ послышался грохот. Девушка в ужасе отскочила от лестницы. Но тут же схватила тяжёлую глиняную вазу на тумбочке и быстрое поднялась на чердак. – Роберт? Где ты? 

– Здесь. Я в порядке. Не бойся. Это всего лишь енот, – Роберт стоял возле окна и отряхивал пыль со штанов. – Ну и напугал он меня. Выскочил из-под ящиков. Что это у тебя? 

– Это? Ну, я спешила тебе на помощь и схватила первое, что попало под руку, – немного смутившись, объяснила девушка. 

– С таким защитником мне в этой жизни ничего не страшно. 

– Жизни? 

– Да, жизни. Может это и не самое подходящее место для предложения руки и сердца, но... – Роберт развел руками, всё ещё держа в одной баллончик, а в другой телефон, с включенным фонариком. 

– Отнюдь. Более романтичного момента и не придумаешь, – Анна рассмеялась. Она подошла и прильнула к Роберту. – Я согласна. 

Подстриженная изгородь.
Идеальные прямоугольные формы живой изгороди из вечнозелёного самшита очень кстати скрывали от посторонних глаз скромный дворик дома с клематисами. Красных цветов уже почти не было, но тонкие лозы всё ещё радовали изумрудной зеленью, словно соревнуясь с самшитом насыщенностью цвета. Двойная дверь маленькой веранды была открыта. Последние дни октября радовали хорошей погодой и люди старались ими насладиться, тем самым прогоняя прочь мысли о приближении зимы. 

Анна и Лиза сидели в плетёных из ротанга креслах. На безымянном пальце левой руки Анны мягким светом переливался голубой топаз в серебряном помолвочном кольце. Хоть и немного запоздалый, но от этого не менее желанный подарок Роберта. 

– Знаешь, Лиззи, мне иногда кажется, что всё это происходит вовсе не со мной. Что я наблюдаю со стороны за чьим-то невероятным романом. 

– Ну, вообще-то, это я наблюдаю за чьим-то невероятным романом, – рассмеялась подруга. – И, если честно, немного завидуют, но по доброму. Главное, что ты счастлива! 

– Я, да! Я действительно очень счастлива. И мне нравится этот домик с клематисами и гортензиями. Эта изумрудная самшитовая изгородь, веранда и камин – всё, словно создано именно для меня. Но мне сложно поверить, что это теперь мой дом. 

– Не переживай. К хорошему быстро привыкаешь, – вновь пошутила Лиза. 

– Знаешь, Роберт сегодня на работе сказал, что Марка ищет полиция. Он пропал и никто не знает, где он, – сменила тему Анна. – Говорят, его видели в наших окрестностях в начале месяца. Это так странно. 

– Не знаю, может и странно. Ой, Роберт подъехал. 

– Да, сегодня поздно. У него много работы в последнее. Он хочет всё успеть до конца ноября, – Анна уже поднялась навстречу Роберту и даже успела поправить причёску. Ей так хотелось нравится любимому мужчине. 

– А что в конце ноября? – полюбопытствовала Лиза. 

– А в конце ноября у нас свадьба и медовый месяц! – ответил Роберт обняв и поцеловав Анну.