Часовщик

Был обычный день — один из тех, когда солнце, словно жадный лавочник, медленно отсчитывает минуты, пересыпая их из лучей в тени.
Воздух в маленьком швейцарском городке, затерянном среди Альп, пах смолой, снегом и тёплым хлебом из булочной на Рыночной улице.
Мощёные улочки петляли между домов с резными ставнями, а на центральной площади, выложенной брусчаткой, возвышалась старая часовая башня с позеленевшим от времени куполом.
В своей мастерской под черепичной крышей работал старый часовщик.
Его каморка, заставленная полками с часами, была похожа на сказочную пещеру  — здесь каждая вещь жила в своём ритме, но все вместе они пели едва слышную песню времени.
Старик, сухонький, с лицом, изрезанным морщинами, как циферблат треснувшими линиями, напоминал древний механизм — каждое его движение было точным, выверенным десятилетиями.
Его пальцы, узловатые и цепкие, как корни старого дерева, умели оживлять даже безнадёжно сломанные часы.

Едва первые лучи восходящего солнца заиграли на искристых снегах горных вершин, в мастерской зажужжало старое радио. Заиграла какая-то лёгкая музыка.

Старику было уже 75 лет, и 60 лет своей жизни он чинил часы — как и его отец и дед и прадед
В этом маленьком городке он родился и жил, но  с тех пор, как двадцать лет назад умерла его жена, он жил совершенно один.
На Рождество и в его день рождения к нему приезжала дочь с мужем и привозила внука.
Праздники заканчивались — и он снова оставался один.
 Каждый его день был занят и расписан по часам, этому распорядку он не изменял долгие годы.
Он вставал рано, делал зарядку, пил кофе и спускался в свою часовую мастерскую на первом этаже дома.
Там он работал до обеда, чиня часы. Ровно в 14:00 заходил в таверну и обедал вкуснейшим говяжьим стейком с овощами, запивая бокалом красного вина.
После обеда у него была «сиеста»: он ложился спать в 15:00 и спал ровно час.
Проснувшись, снова спускался в мастерскую и проверял все часы из заказов, которые должен был отдать сегодня.
С 17:00 все в городке знали, что он выдаёт починенные часы и принимает новые заказы.
Так было всегда — эта традиция, введённая ещё его дедом в 1925 году, оставалась неизменной вот уже больше ста лет.
В городке часовщика все знали, уважали, и при встрече всегда кланялись ему — как и он им.
Кто-то жалел, что он живёт один, кто-то рассказывал невероятные истории о том, как он месяц чинил часы на башне в центре города в 1975 году — и с тех пор они за более 50 лет ни на минуту не отстали.

Часовщик после своей «сиесты» спустился в мастерскую и снова включил радио.
По радио трескучий голос, прерываемый помехами, сообщил, что сегодня 19 августа 2031 года на границе Франции и Швейцарии, запустят нейтронно-квантовый коллайдер.
Но старик лишь машинально кивнул — "где-то там,  опять какой-то непонятный коллайдер"... снова как и в 2008 году……
Новости давно стали для него таким же фоновым шумом, как тиканье сотен циферблатов.
 Часовщик  проверил отремонтированные им еще утром старинные золотые карманные часы и собирался выставить время — его собственные часы показывали 16:59, и он аккуратно перевёл стрелки отремонтированного механизма на 17:00.
Но Вдруг... он почувствовал, он услышал, что вокруг воцарилась... тишина.
В его мастерской стало непривычно тихо. Работали только часы на его руке.

Он поднял голову, и ледяная струйка страха пробежала по его спине.
Маятник настенных часов замер, словно прикованный невидимой рукой. Даже крошечные карманные часики, обычно звонкие, как комариный рой, замолчали.
Часовщик оглядел мастерскую — все циферблаты показывали ровно 17:00.
Он рванулся к окну: на башенных часах стрелки тоже застыли.
Улицы, ещё утром  и в обед звонкие от смеха и звона посуды и столовых приборов в таверне, теперь лежали в гробовой тишине.
Вывески от порывов ветра качались на цепях, словно языки колоколов, забывшие свой звон.
В кафе на углу Площади Фонтанов чашка кофе застыла в руке у женщины, её пар так и остался висеть в воздухе — белый и неподвижный, как призрачный цветок.
Старик схватил телефон, чтобы позвонить в полицию, но экран оставался мёртвым.
Он выбежал на улицу и увидел страшное: люди застыли в самых обычных позах — продавец у лотка, дети с мороженым, водитель в остановившемся автобусе.
Но в их глазах не было жизни. Их лица в мгновение стали тёмно-серыми и безжизненными.
 Город умер в одно мгновение.

Часовщик подбежал к таверне и обомлел: все люди, сидевшие за столиками, были мертвы. На полу лежала мёртвая хозяйка таверны Марта.

Часовщик не знал, что делать, куда ему бежать и …решил заняться тем, что умел лучше всего — починить Главные часы на башне.
По дороге он увидел полицейскую машину с двумя умершими и застывшими полицейскими. Их лица сохранили последнее выражение — лёгкое удивление.
Поднявшись на башню, старик принялся за работу.
Механизм казался исправным, но часы все равно не работали.
Он методично разбирал все шестерёнки, смазывал их, собирал обратно. Так он провозился несколько часов.
Солнце клонилось к закату, когда он, наконец, запустил маятник.
Часы ожили, часовщик поставил время  22:58.
Ровно в 23:00 глухой удар колокола разнёсся по безжизненным улицам мертвого городка.
 Старик устало улыбнулся и взглянул на площадь. На площади не было не одной живой души и только несмелый ветер кружил и разносил  листву.

И тут… он увидел нечто невероятное: от неподвижных тел начали отделяться светящиеся тени.
Они были похожи на дым от свечи — полупрозрачные, мерцающие.
Тени струились по мостовой, сливаясь в серебристые реки, и их свет, холодный и чистый, отражался в витринах, будто город вдруг наполнился тысячами лун.
Призраки шли на площадь, обнимались, шептались.

Часовщик понял — это души погибших прощаются!

Он сидел на башне, не в силах пошевелиться, наблюдая, как площадь заполняется мерцающим светом.
Ровно в полночь часы пробили двенадцать раз... и остановились.

Свет погас, тени исчезли.

Старик, сжавшись в комок на холодном полу башни, плакал.
Он не понимал, почему выжил один.
Он не понимал, что происходит.
Он не понимал, почему все погибли.
Он не понимал почему и главное зачем …он остался живой.

Через несколько минут он услышал невдалеке вой сирены и увидел мигание сигнализации полицейской машины.
Светя фарами, полицейская машина с двумя живыми полицейскими въехала на главную площадь города.
Полицейские вышли из машины, включили фонари и стали освещать дома, и один другому сказал:
— Тут так же, как и в трех других городках, из-за этого коллайдера все погибли...
Второй вздохнул и вдруг крикнул во весь голос:
— Есть ли кто живой?!!!
— Есть... — прохрипел старик-часовщик с башни.
— Я живой...

И старик-часовщик медленно стал спускаться по лестнице часовой башни на площадь.
Когда резкий свет полицейских  фонарей вырвал его из темноты — старое, измождённое лицо, иссечённое морщинами, словно трещинами на высохшей земле, мокрое от беззвучных слёз, — он вдруг осознал всю страшную правду.
 
Из всего пятитысячного городка в живых он остался …Один!
Выброшенный из потока времени, как забытая шестерёнка, выпавшая из великого часового механизма мира и теперь бесцельно катящаяся в пустоту, где нет ни прошлого, ни будущего — только бесконечное, давящее одиночество.
Но больше всего его терзал один невыносимый вопрос - почему судьба пощадила именно его, и зачем оставила в живых…

Полицейские бросились к нему, но их голоса словно тонули в густом тумане, пахнущем озоном и чем-то металлическим.

Вы... вы видите их? — прохрипел старик, глядя куда-то сквозь полицейских.
Его зрачки неестественно расширились, отражая нечто, что не могли видеть остальные.

Те переглянулись. Площадь была пуста.

— Видите? — его дрожащий палец указал в пустоту. — Они... они все здесь.
Они смотрят... ждут

Ветер который только что, кружил осенние листья по брусчатке, внезапно стих. Осенние листья замерли в воздухе, будто время снова остановилось.

Где-то вдалеке завыла сирена другой машины.
Старческие глаза, полные странного понимания, встретились с недоуменными взглядами полицейских.

И тогда часы на башне, которые должны были остановиться, внезапно ожили со скрежетом рвущегося металла.
Их стрелки завертелись с такой скоростью, что слились в сплошные блестящие круги.
Маятник забился в конвульсиях, высекая искры из пустоты, будто торопясь наверстать упущенное время.
Стекло циферблата треснуло, и по нему поползли чёрные, словно смола, трещины.

Часовщик сделал последний шаг к полицейской машине.
В тот миг, когда его костлявые пальцы почти коснулись дверцы, свет фар резко погас - будто кто-то выдернул вилку из розетки мироздания.

В тусклом свете упавших фонариков старик увидел, как оба полицейских одновременно схватились за горло. Их глаза вылезли из орбит, кожа моментально посинела, а рты раскрылись в беззвучном крике. Они рухнули на брусчатку, приняв неестественные, вывернутые позы — будто их кости внезапно стали резиновыми.

Тьма обрушилась на город с неестественной плотностью, словно чёрная дыра внезапно родилась прямо над площадью.
Она поглотила и машину, и полицейских, и самого старика.

Воздух загустел, наполнившись странным фиолетовым свечением, исходящим из ниоткуда.
Часовщик почувствовал, как его кожу покалывают тысячи невидимых игл - будто сама атмосфера превратилась в жидкий металл.
Последнее, что он услышал перед тем, как реальность разомкнулась, было не тиканье, а... сигнал.

Чёткий, ритмичный, явно искусственного происхождения.
Он напоминал одновременно радиопомехи и биение огромного сердца, пульсирующего в такт с вращением стрелок на башенных часах…

На следующее утро старик очнулся в своем доме, не понимая, как там оказался.
Он чувствовал себя словно выброшенным на берег после шторма — тело ломило, а в голове стоял туман. Взглянув на башенные часы на площади, он с облегчением отметил: они шли.
Спустившись в мастерскую, он услышал разноголосый хор тиканья — будто десятки крошечных сердец бились в унисон.
Звук, обычно такой привычный, сейчас казался зловещим.

На улице царил хаос.
По опустевшим улочкам медленно двигались полицейские машины, кареты скорой помощи и пожарные расчеты.
Все сотрудники были в противогазах, словно готовились к химической атаке.
Первыми в городок вошли медики в пугающих, похожих на скафандры защитных костюмах.
Они взяли пробы воздуха, и лишь после этого разрешили снять средства защиты.
Оказалось, вчера в соседнем городке произошло то же самое — люди падали замертво от мгновенной остановки сердца.
— Массовый инфаркт, — сухо констатировал один из врачей.

Бригада скорой проверила старика, задала несколько вопросов и, убедившись, что с ним все в порядке, отпустила. Он был единственным, кто выжил.
К полудню в город потянулись сотни машин — как черный поток скорби. Родственники погибших ехали прощаться.
Улицы, еще вчера наполненные смехом и жизнью, теперь оглашались только приглушенными рыданиями.

Поздно вечером в городок приехала и дочь часовщика — Ева, вместе с шестнадцатилетним внуком Марком.
Они не знали о трагедии, случившейся накануне, и были потрясены, обнаружив город безлюдным.
— Папа, что здесь произошло? — спросила Ева, обнимая отца.

Старик молча покачал головой. Он и сам не до конца понимал, почему выжил один.
Но когда его взгляд упал на старые часы на запястье, он почувствовал, что ответ где-то рядом.
Ева не могла оставаться — ей срочно нужно было уехать по работе, но оставлять отца одного в таком состоянии она не хотела.
— Марк останется с тобой на месяц, — решила она. — Тебе не должно быть одиноко.
Часовщик кивнул. Возможно, так и было задумано.

Через день после похорон всех погибших горожан, старик разбудил внука рано утром.
— Сегодня тебе исполняется шестнадцать, Марк.
Это особенный день.
Марк улыбнулся.
Он не ожидал подарков — в опустевшем городке, казалось, не было места праздникам.
Но дед повел его в свою часовую мастерскую, где за старым деревянным столом лежали инструменты, а на полках стояли десятки часов, тикающих в унисон.
— Пришло время рассказать тебе, что такое ВРЕМЯ… и показать его ХРАНИТЕЛЕЙ.
Старик снял с руки золотые часы с бирюзовым циферблатом — те самые, что носил всю жизнь.
— Это тебе. Мне их подарил мой отец в шестнадцать лет, а ему — его отец, а ему его дед.
Они не совсем простые.
Марк смотрел на часы с недоверием.
— Я не верил в их силу, пока не остался единственным выжившим здесь.
Они спасли меня. А теперь будут оберегать тебя.
Он осторожно надел часы на руку внука. Золотой браслет на мгновение сжал запястье, вспыхнув бирюзовым светом, а затем идеально подогнался под руку Марка.
— Они будут расти вместе с тобой. И они… вечные.
— Как это? — прошептал Марк, ощущая странное тепло.
— Их не нужно чинить. Они идут уже триста лет.
Ни я, ни мои предки никогда не разбирали их.
И ты не трогай. Когда-нибудь передашь их своему сыну — старик улыбнулся.
А если у тебя родится дочь— сделав паузу, сказал Часовщик -своему внуку.

Марк смотрел на часы, и вдруг в его голове прояснилось.
Все эти месяцы он мучился вопросом: кем стать?
Блогером, маркетологом,инфлуэнсером, а может, уехать в Америку?
Но сейчас он точно знал. Он не просто знал …он ОСОЗНАЛ!
— Дед! Я хочу быть часовщиком. Как ты.
Дед улыбнулся.
— Тогда начнем обучение.
И тиканье часов в мастерской стало звучать громче, будто одобряя его выбор.
С того дня Марк остался с дедом, перенимая его знания. А когда через месяц вернулась Ева, она удивилась, увидев, как ее сын с увлечением чинит старые механизмы.
— Он нашел свое призвание, — сказал старик.
И часы на руке Марка тихо отсчитывали время, храня тайну их рода.

Теперь он МАРК— Часовщик и новый Хранитель Времени!!!

22.05.2025