Комплекс опухоли

У меня есть guilty pleasure: раз в месяц отправляться "туда, не знаю куда, искать то, не знаю что". Это может быть электричка до ближайшего областного посёлка, как-то раз это вообще Вьетнам оказался. В этот раз я подумала, что если поездки по ****ям других стран были про поиск себя, то чем наше Рыбацкое хуже? И я поехала, и сразу поняла, что кроме Порта Находка, магазинного комплекса посреди черной пустыни, ничего там нет. В отличие от Москвы у нас на окраинах нет решительно никакой жизни, за исключением Ленинского, где я помню себя ребёнком. Но само слово "Находка" уже намекало, что я вернусь, по меньшей мере, без потерь.
 Усевшись в незнакомый трамвай, я старательно отправляла себя к чёрту, слушая Тиму Белорусских и пытаясь понять, кто живет в огромных домах, похожих на светящиеся водопады. Вышла непонятно где, у какого-то моста, который никогда не видела раньше. Гугл-карты также ничего не хотели мне пояснять, а расширять их, чтобы понять, у какого приблизительно я метро, пальцы слишком замёрзли.  Хотелось спуститься к воде, но было слишком темно и ни одной живой души, а спустя километр мне попался пьяный человек. Что готова сделать я для людей и что они для меня, думала я. Как я хотела бы встретить новый год? А как я хотела встречать его летом? Почему все постоянно и резко меняется? Имеет ли смысл планировать хоть что-либо, если даже я сама была не то что незапланированной, а ... вообще подозрением на опухоль?
 Запрыгнув в еще один трамвай, двадцатипятилетняя сорокакилограммовая опухоль добралась до ДК Крупской, сказочной книжной ярмарки с благовониями, дисками и янтарём. Там есть даже кассеты. И нэцкэ. И всё, что меня так привлекало с 6 лет: в тот памятный первый визит мама купила мне там книгу "Властелин колец", и ее страницы до сих пор хранят ТОТ запах. Я всегда погружаюсь в неё, как в точку сохранёнки, когда мне 6-8 лет и ни разу не было по-настоящему больно.
 К метро Елизаровской я шла по дворам Палевского жилмассива, среди таких небольших 2 этажных домиков, среди которых очень уютно и безопасно. Такова я и в жизни: люблю либо огромные, ниспадающие водопадами новостройки, в которых очень хорошо ужинать и спать, и наверное, на редкость приятно завтракать чаем с лимоном и льдом; либо маленькие почтенные дома старого фонда, в котором  живу сейчас.
 В метро я думала о том, что не во все ****я и не во все точки на карте одинаково стоит погружаться. Туризм vs эмиграция, вот это всё.  Я представила себе карту эмоций, похожую на карту метро. Допустим, в главном кольце есть станции: рабочее состояние, любовь, мечты, спокойствие... а есть ебеня: это боль, паника, страх, гнев, ненависть... И есть второе кольцо, сокращающее кривую дорожку от первых до вторых. В ебеня приходится скататься, как к друзьям с ночевкой. Но задерживаться в них нельзя, так как можно остаться в них навсегда, заслушавшись грустной музыкой в наушниках, как соблазнительным пением сирен. В то время как между радостью и счастьем курсировать можно абсолютно свободно, а если и застрянешь там, в центре, в пробке, то не особо огорчишься, потому что никуда не опоздаешь, и можно смотреть на гирляндовый оживленный мир за окном. Наушники не обязательны: люди обсуждают предстоящий праздник и говорят о любви и мандаринах, о чем же еще. А если кого-то и схватит инфаркт в эти дни, то и умрет он обязательно от любви.
Эта странная поездка дала мне понять следующее: у меня комплекс опухоли. Я очень боюсь быть вырезанной. Боюсь, что от меня рядом кому-то становится плохо. Боюсь, что без меня может стать лучше.
 Опухоль, которая пишет стихи.
Опухоль кусает собаку.
Опухоль вне добра и зла, она просто за качество.
Опухоль влюблена по самую паренхиму.
Опухоль, будь человеком!