Сашка, слон и белые ночи

ОТ АВТОРА. В 1956 году в Ленинградском зоопарке у пары вьетнамских слонов Кунг и Сюна родился слоненок. Чтобы выбрать для малышки имя, зоопарк объявил конкурс среди школьников в газете «Ленинские искры». Победило в конкурсе имя Лекси, которое придумал первоклассник Саша Игнатьев. Мальчика попросили откликнуться и пригласили в зоопарк. А теперь давайте представим, что познакомиться с Лекси пришел совсем другой мальчик с таким же именем и фамилией... 


Мама не разрешала Сашке заводить домашних животных. Во-первых, натертый паркет, во-вторых, папин стол с важными бумагами, в-третьих, новые польские сапоги и наконец Сашкина аллергия на шерсть. Квартира у них напоминала музей – при входе выдавали тапочки, а трогать руками разрешалось только то, что принесли с собой. У Сашки были пластмассовые солдатики, большой деревянный самосвал с откидывающимся кузовом, несколько дефицитных книг об индейцах и еще много чего. Все мальчишки завидовали Сашке, а Сашка завидовал Мишке, у которого дома жила немецкая овчарка. Ее подобрали на пляже еще летом и сначала хотели оставить на даче, но Мишка уломал маму после каникул забрать собаку в город. 
Через неделю после 1 сентября Сашка в столовой случайно пролил на новые брюки какао и очень переживал, что мама будет ругаться. И тогда Мишка как настоящий друг сказал:
- Пойдем к нам жить – моя мама за штаны в угол не ставит. 
И они пошли. Тогда-то Сашка и познакомился со Шкипером. Это был молодой лохматый пес с умными глазами и мокрым черным носом. Левое ухо у него стояло, как у всех овчарок, а правое после драки с соседским бульдогом немного «подмигивало». Из-за этого, по словам Мишки, Шкипера не взяли на выставку. Зато команды он знал лучше, чем они с Мишкой таблицу умножения. В их коммунальной квартире жили еще восемь человек, но Шкипер безошибочно угадывал, что за дверью стоит кто-то из его семьи. Когда Мишка привел Сашку, пес выбежал навстречу. Сначала он обстоятельно обнюхал его облитую какао штанину, а потом приветственно завилял хвостом и ударил лапой по полу, приглашая мальчишку к игре. Те два часа, пока сохли застиранные Мишкиной мамой штаны, были самыми счастливыми в жизни Сашки. Он мог бы так навсегда и остаться здесь жить, вот хоть бы в старой детской кроватке, которую кто-то выставил в коридор, или даже на сундуке бабы Фаи. Но мама просила купить булку...
- Тетя Даша, а можно я завтра еще приду? – спросил Сашка у Мишкиной мамы, когда она вышла его провожать.
- Так Шкипер понравился? – с улыбкой кивнула тетя Даша. – Приходи, только сначала делайте уроки.
Дома Сашка соврал, что помогает товарищу с чистописанием – мама похвалила его и пообещала в конце четверти сводить в кафе-мороженое.
Получив одобрение, Сашка стал бегать к Мишке каждый день. После обеда они под присмотром бабушки делали домашнее задание, а потом гуляли во дворе со Шкипером. Сашка даже несколько раз сам вел его на поводке. В дождь играли дома – мальчишки садились на корточки спиной к входной двери и кидали мячик в конец длинного узкого, как пенал, коридора. Пес стрелой летел следом, его лапы скользили по полу и разъезжались, он врезался в тумбочки, велосипеды, ноги соседей. Всё грохотало и звенело, а товарищи захлебывались от смеха.         
Подойдя к своей парадной, Сашка усердно очищал одежду от собачьей шерсти, а дома сразу бежал в ванную, чтобы смыть с рук запах. Мама ни о чем не догадывалась, но через две недели занятий «чистописанием» Сашку увезли в больницу с острым приступом аллергии. Сам он, конечно, про Шкипера говорить не собирался. Но тут мама вспомнила про Мишку и вцепилась в него мертвой хваткой. Мишка был не дурак и понял, что для спасения друга от порки надо соврать…
– Про пирожки я не сказал, и про леденцы, и про крем-соду не сказал. Но я же не знал, что человека может раздуть, потому что он собаку погладил! – оправдывался Мишка, сидя на краешке белой больничной койки. – Елена Петровна сказала, что ты мог умереть. Со мной теперь никто в классе не разговаривает.
– Хочешь, я письмо нашему классу напишу, что ты не виноват? – спросил Сашка.
Мишка достал из ранца тетрадь в клеточку и вырвал из нее последний лист.
– «Ребята, Миша не знал про мою аллергию. Не обижайтесь на него. Я очень люблю животных и хотел поиграть со Шкипером. Простите меня, что всех обманул. Саша», – выразительно прочитал по слогам Мишка и, довольный, убрал листок обратно в тетрадку.
В ранце у него лежал мешок с пирожками, которые передала бабушка. Но оказалось, что «пирожки больному противопоказаны», и Мишка решил их не доставать. А они хоть и успели остыть, но пахли так, что желудок у Мишки сводило. И он представлял, как слопает их все по дороге домой.
– Тебе что принести в следующий раз? Хочешь, яблоки?
– Мне теперь два месяца ничего нельзя, – сказал Сашка. – Ни яблоки, ни груши, ни варенье. Даже сладкий чай не дают.
Тут как раз Сашке принесли обед – картофельное пюре и два кусочка булки. Сашка достал из тумбочки нож и под изумленным взглядом товарища стал щедро намазывать пюре на булку.
– И так два месяца?
- Ага.
Сделав над собой усилие, Сашка запихал в себя бутерброд.
– А можно мне тоже? – отважно попросил Мишка.
На вкус пюре было совсем пресное, а булка - сухая, как вчерашняя. Но не одному же Сашке страдать.
– А ты как до этого додумался?
– Не знаю. От скуки.
В больнице в самом деле было до изнеможения скучно. Бегать нельзя, кричать тем более, в чужие палаты ходить не разрешали, после отбоя включать свет запрещено. Оттого дети здесь уже с утра чувствовали себя уставшими и за несколько дней взаперти становились похожи на сутулых старичков.
Благодаря стараниям мамы в Сашкину палату переехали чуть ли не все любимые игрушки и книжки, вот только сама мама приезжала раз в неделю – по воскресеньям, когда у нее был выходной. Но Сашка не давал себе закисать. Из развлечений у него был огромный оконный шпингалет, напоминавший черный маузер. И когда вечером из коридора исчезали взрослые, они с соседом по палате прятались каждый за свою кровать и устраивали перестрелку. Сосед отбивался из автомата, роль которого выполнял веник. В остальное время Сашка читал сказки и писал в своей тетрадке рассказы про животных.
– Здоровски придумано! – одобрил Мишка, проглотив залпом подряд три истории. – Особо про Шкипера красиво написал. Ты их в газету пошли.
– В какую газету?
С хитрой улыбкой Мишка опустил руку в ранец и, как настоящий фокусник, не глядя, вынул оттуда помятую газету.
– Вот!
– «Ленинские искры», – прочитал Сашка. – У тебя дома была такая же.
– Бабушка говорит, что ее читают все октябрята и пионеры. А эта свежая. Мне ее тетя Люба дала, когда я из дома выходил. Я так и вижу. Раскрывают газету октябрята или даже пионеры, а там на главной странице большими буквами написано: Рассказ «Друг, с которым мне нельзя дружить», и внизу тоже большими буквами – Александр Игнатьев.
– Игнатьев, на процедуры! – скомандовала из дверей медсестра.
Сашка вздохнул:
– Мне надо идти.
Тогда Мишка закинул на плечо ранец и тоже вздохнул:
– Не завидую я тебе.
Вечером после ужина Сашка сел изучать газету. От бумаги приятно пахло типографской краской. На одной из страниц писали, что такое авторалли, но Сашка об этом уже всё знал. На той, которая называлась «семейная», были присланные ребятами истории о различных хороших поступках их родителей. Больше всего Сашку развеселила рубрика «Девчонка, которая мне нравится». На целом развороте было много фотографий девочек и отрывки из писем с признаниями мальчишек.
– «Она веселая, разговаривает голосами героев из разных мультиков. И дерется здоровски. За себя постоит. И даже меня побить может! Миша, 1-й класс», – прочитал Сашка и всхлипнул от смеха: – Ага, а зовут ее Катя Семенова.
Но Сашка не собирался выдавать секрет друга. Ему тоже нравилась девочка из параллельного класса, правда, он пока не мог решиться даже поздороваться с ней… Так что поступок Мишки Сашка считал почти героическим.
Он уже хотел заглянуть в самый конец газеты, где обычно печатают загадки и веселые стишки, как вдруг его внимание привлек заголовок «Слоненка назвали Лексом». В небольшой заметке ленинградских школьников благодарили за участие в конкурсе на лучшее имя родившемуся в зоопарке слоненку.
Сашка подскочил в постели и громким шепотом позвал соседа:
– Рустик! Рустик!
Из-под одеяла высунулась темная кудрявая голова:
– А? Что? Укол?
– Да нет! Слоненок! У них родился слоненок!
– Ага, хорошо, – ответил сонный голос, проваливаясь обратно в подушку. 
Когда мама водила Сашку в зоопарк, он часто задерживался возле загона, где жила пара слонов Кунг и Сюн. Ему казалось, что эти большие удивительные животные пришли на землю из чьего-то фантастического сна. Кожа у них была похожа на кору старого дерева, а ноги – на толстые стволы.
– Вот бы когда-нибудь погладить слона! – всякий раз мечтательно говорил он маме.
– Это тебе не щенок! Слоны – опасные животные, – неизменно отвечала она.
– Так ведь мне и щенка погладить нельзя, – не поднимая глаз, бормотал Сашка и шел дальше.
И вот наконец у него появился шанс. В заметке было написано, что конкурс на лучшее имя выиграл первоклассник Саша Игнатьев. А значит, ему теперь полагается награда. Сашка поправится, пойдет в зоопарк и покажет газету. Тогда, может быть, ему разрешат один разочек провести рукой по морщинистому боку слоненка. Ведь по счастливому совпадению он – тоже первоклассник Саша Игнатьев.
Из больницы его выписали через две недели. Всё вкусное по-прежнему находилось под запретом, но сидеть на диете дома было гораздо приятнее. На семейном совете, которые регулярно устраивала мама, Сашке выдали четкие инструкции: к одноклассникам, у которых есть животные, в гости не ходить, кошек, собак, хомячков не трогать. В квартире снизу жил королевский пудель Лорд, а в доме напротив – веселый бигль Фимка. Так мама специально узнала у соседей расписание их прогулок, чтобы «оградить ребенка» от нечаянных встреч в парадной или во дворе.
– Погоди, Сашка, скоро изобретут лекарство от твоей аллергии, – успокаивал Мишка по дороге в школу. – Будешь есть шоколад, пить газировку и заведешь себе двух собак. Хочешь?
– Хочу, только врешь ты всё.
– Бабушка говорит, что у нас самая продаваемая… нет, передаваема… передовая – вот - медицина в мире! Ты моей бабушке веришь? 
– Бабушке верю, – согласился Сашка. – Но пока у мамы польские сапоги, у меня все равно не будет собаки.
– Ну хочешь, – предложил мальчик, – после уроков пойдем гулять со Шкипером?
– Нет, я не пойду гулять со Шкипером. Мне нельзя. Я в зоопарк пойду.
У входа в зоопарк проверяли билеты. Рядом с билетершей стояла тетенька в очках и советовала, как лучше взбивать сметану для торта. Сашка подошел к ним и стал слушать. После сметаны они еще успели обсудить, сколько варить свеклу для салата и чем лучше отбеливать салфетки, прежде чем заметили мальчика в зеленой вязаной шапке.   
– Здравствуйте, это я! – представился Саша.
– Кто я? – требовательно спросила тетенька с рецептами.
– Я – Саша Игнатьев. Я пришел.
– Ну здравствуйте, Саша Игнатьев. У вас здесь назначена встреча?
– Да! Со слоненком.
– Со слоненком? А билет у тебя есть?
Мальчик несколько растерялся от буравящего взгляда и покраснел. Билета у него не было, потому как маленьким без взрослых билеты не продают и в зоопарк одних не пускают. Рука сама провалилась в карман шубы.
– Вот здесь всё написано! – Саша достал вырезанную из газеты заметку и протянул тетеньке.
– «Дорогие ребята! Дирекция Ленинградского зоологического парка от всей души благодарит вас… В зоопарк поступило более трехсот писем… Мы остановились на имени Лекс, предложенном первоклассником Сашей Игнатьевым…», – прочитала она вслух.
Лицо ее переменилось, и над тяжелым подбородком появилась добрая улыбка. 
– Так ты – Саша Игнатьев?
– Да-да! – обрадовался Сашка. – Вы дальше читайте. Там, в конце. 
– «Приходите и вы посмотреть на Лекса…». Долго же ты шел.
– Я в больнице лежал. Оттуда не вырвешься…
– А мама где? – тетенька хмуро взглянула на Сашку поверх очков. – У нас маленьким нельзя.
– Мама на работе, – потупившись, сказал он. – А я не маленький. Я в больнице два месяца сам справлялся. И за Рустиком смотрел. Ему шесть лет только…
– А тебе сколько?
– Мне семь лет и пять месяцев! – громко отрапортовал Сашка.
Тетенька отступила на несколько шагов и осмотрела мальчика от ботинок до помпона на шапке. От хрустящего воздуха покалывало в носу. И Сашка, который в эти несколько секунд старался вспомнить, как Елена Петровна учила их стоять на торжественной линейке, больше всего боялся чихнуть.
– Ну, смотри, Саша Игнатьев, сделаю я для тебя исключение, проведу к слоновнику, – смягчилась тетенька. – А набедокуришь, повешу твою фотокарточку у входа и напишу, что ты опасный преступник.   
Все, кто видел слонов, конечно, замечали, что у них печальные глаза. Но только Сашка один на всем свете знал, почему грустят слоны: они рождаются с большими ушами, чтобы с высоты было удобнее слушать сказки, но никто никогда так и не догадался об этом.
– Когда у вас родится малыш, я буду приходить и читать ему, – как-то пообещал Сашка у загона Кунг и Сюна.
За стеклом зимнего павильона стояла слониха и поглаживала хоботом по голове и спине маленького слоненка, который укладывался спать.
– Это и есть наша Лекси, – сказала тетенька. 
– Девочка? – удивился Сашка.
– В газете писали, что родился слоненок, вот все и решили, что мальчик. Ладно, знакомьтесь.
– Подождите, тетенька, – окликнул Сашка. – А Лекси меня услышит?
– Услышит, не сомневайся, – усмехнулась она, махнула рукой и ушла.
Сашка никак не мог насмотреться на маленького слоненка, который ворочался у массивных ног. Вот и сам Сашка тоже, бывало, лежал и думал, думал... Например, ему было интересно, как спали стегозавры или может ли гепард обогнать акулу. Все эти мысли изнутри щекотали его голову и не давали сомкнуть глаз. Тогда приходила мама и начинала петь колыбельную. В эти минуты ее звучный пронзительный голос становился мягким и ласковым. Каждая пропетая строчка будто обволакивала Сашкино тело новым слоем ваты, и скоро он засыпал. 
Сложив ладошки рупором, мальчик спросил:
– Лекси, ты любишь колыбельные?
Рядом, толкаясь и вытягивая шеи, сменяли друг друга взрослые и дети. Они тыкали пальцами в стекло, умиленно вскрикивали на всякое движение слоненка, потом, потеряв интерес, шли дальше, к следующим животным. А Сашка просто стоял и пел по очереди все колыбельные, которые знал. Пел, пока Лекси не затихла.
На следующий день Сашка снова прибежал в зоопарк, и вся история повторилась: без взрослых ему не продали билет в кассе, а без билета не впустили на территорию.
– Я вчера тут был, и тетя в очках и коричневом пальто меня отвела к Лекси. Вы помните меня? – обратился Сашка к билетерше.
– Знаете, молодой человек, сколько маленьких гавриков пытается разжалобить меня каждый день? – покачала она головой. – То родителей у них нет, то денег.
– Но у меня есть деньги! – надул губы Сашка и вытащил из кармана горсть монет: – Вот! И родители у меня тоже есть.
– Я так и думала, что вы приличный молодой человек.
Вся надежда была только на маму. Вечером, когда она зашла проведать его перед сном, Сашка попросил сходить с ним в зоопарк.
– Только этого не хватало. Хочешь обратно в больницу? Никаких контактов с животными!
Она уже встала с края кровати, но побледневший Сашка вцепился в ее холодные руки:
– У меня там друг, мама, понимаешь? Слоненок. Лекси.
– Слоненок, львенок, жеребенок… – нервно рассмеялась мама. – Ты книжки Чаплиной перечитал? Она привела домой льва, а ты слона, может, приведешь?
На большие Сашкины глаза навернулись слезы. Мама не кричала, но с каждым словом ее освещенный торшером силуэт разрастался все больше над кроватью.
– Никого я не приведу. У нее своя мама есть.
В любимых Сашкиных книжках главные герои никогда не пасовали перед трудностями, и он тоже решил не пасовать, и на арифметике написал Мишке записку «Пойдем завтра в зоопарк? Я покажу тебе слоненка». Сашка почти не хитрил, он и правда хотел познакомить товарища с Лекси, но вторая причина тоже была – Мишкина мама. Еще с вечера Сашка приготовил сборник сказок Джанни Родари и представлял, как будет читать их Лекси. У ворот школы Мишку ждала мама. Мальчишки взяли ее за руки с двух сторон.
– Мишенька, а какого слоненка мы будем смотреть? – спросила мама.
– Не знаю. Это Сашкин слоненок.
– Мы сразу к слоновнику пойдем, – быстро заговорил Сашка. – Лекси – такая милая. Она вам точно понравится. 
Вдруг тетя Даша остановилась и выпустила Сашкину руку.
– А родители знают, что ты собрался в зоосад?
Мальчик втянул голову.
– Давай так. Вон автомат. Позвоним твоей маме, она скажет, что…
– Не надо. Я домой пойду.         
Он вскинул ранец на спину и поплелся в обратную сторону.
Весь следующий день в школе Сашка ходил понурый и ни с кем не разговаривал. Даже двойку схватил на чтении за то, что нарисовал на полях учебника слона. В раздевалке к нему подошел Мишка:
– Мы вчера в зоопарке смешную обезьянку видели. Она сидела на полу и чесала голову другой обезьянки… 
– А Лекси? Лекси вы видели? – оживился Сашка.
– Не-а. Только больших слонов. Имена у них глупые какие-то.
– Кунг и Сюн. Они не глупые. Просто они приехали из Вьетнама.
Сашке больше не хотелось разговаривать. Он натянул шапку на уши и не глядя подал Мишке руку.
– Ты чего, обиделся?
– Я хотел увидеть Лекси. Она за стеклом. Я ее даже погладить не могу, – тут Сашка заплакал. – А твоя мама меня не взяла. Она – предатель!
– Моя мама – не предатель! Не говори так о моей маме! – взорвался Мишка и ударил его в грудь. – Ты сам больной.
Сашка посмотрел на него злыми глазами:
– А ты мне больше не друг.      
На самом деле он так не думал и говорить плохо о Мишкиной маме не хотел, и о Мишке тоже. Но как только вылетели эти ужасные слова у него изо рта, остальные, хорошие и добрые, притихли, и все разом попрятались. С того дня Сашка с Мишкой не разговаривали и даже не глядели друг на друга.
Перед Новым годом Сашка по традиции писал письмо Деду Морозу. Точнее писала мама, а Сашка ей диктовал. Затем листок торжественно помещали в заготовленный конверт и заклеивали. Подарки Сашка всегда получал первоклассные, но почему-то совсем не те, о которых просил. Вместо хомячка Дед Мороз приносил ему книжку с картинками, вместо котенка – оловянных солдатиков, а вместо щенка – настольную игру. Сначала Сашка очень обижался, а когда попал в школу, узнал, что некоторые люди пишут так красиво, словно каждая буковка у них в слове кружевная. Мамин же почерк больше походил на рассыпанные по бумаге спички. И если даже он, ее родной сын, не может ни слова разобрать, то куда уж дедушке, думал Сашка.
– В этом году я сам буду писать Деду Морозу! – объявил он утром в понедельник, когда мама выкладывала на блюдо горячие сырники.
Папа перестал жевать и внимательно посмотрел в свою тарелку.
– А ты уже решил, какой подарок хочешь? – спросила мама.
– Знаю, – поник Сашка, – я плохо себя вел, но если Дед Мороз исполнит мое желание, я... я... буду весь год учиться на одни пятерки!
Для своего послания Сашка попросил у мамы лист белой мелованной бумаги и разлиновал его тонко отточенным карандашом. Прежде чем писать начисто, он дважды прочитал вслух приготовленный черновик и выправил все ошибки. Утром Сашка встал на полчаса раньше обычного, съел всю манную кашу, сам погладил форму и, сжимая в руке заветное письмо, вышел из дома. На стыке запечатанных краев конверта была нарисована елочка. Все дети знали, что это лучшая защита от тех, кто любит совать нос в чужие дела. Ведь если вскрыть конверт, а потом заклеить его заново, рисунок не совпадет.
Дни до Нового года ползли медленно, как улитка по веточке. Но Сашка умел ждать, терпению он научился, стоя в очередях на горку. Хныкать там никак нельзя и ворон ловить тоже, а если полез вперед остальных – шагай в самый конец. Но ведь и ждать можно по-разному. Сашка ждал деятельно: к концу декабря две 18-листовые тетрадки в клеточку были исписаны заметками о слонах, наизусть выучены четыре сказки и собрано три рубля на угощение для Лекси.
Один раз в году, 31 декабря, ему разрешали после девяти вечера оставаться в гостиной со взрослыми, но только до прихода Деда Мороза. Не станут же мама и папа читать стишок или петь песенку на табуретке, чтобы получить подарок за сына. В десять тридцать в дверь позвонили. Вслед за дядей Толей из коридора, разнося свежий запах зимней улицы, вошел Дед Мороз, в красной шубе, шапке и с красным лицом. Сашке показалось, что в прошлом году борода у него была длиннее, а сам он пониже ростом. Кроме Сашки, в квартире были еще трое детей. Все они, одетые в белые накрахмаленные рубашечки, выстроились перед роялем. Ванечка сыграл «Два веселых гуся», Лидочка спела «В лесу родилась елочка». Сашка, как и полагается хозяину, завершал концерт. Он взгромоздился на стульчик и начал читать стихотворение о слоне, а Дед Мороз прихлебывал чай, довольно потирая усы.
Сашка был звездой всех домашних приемов, и мама научила его кланяться после каждого выступления, поэтому он даже в школе первое время пытался делать реверансы. Ответит с места или у доски прочитает наизусть стихи, - и раскланивается. Заканчивалось это всегда одинаково: класс хохотал, Елена Петровна утирала слезы, а сам Сашка стоял красный и кусал губы от обиды. Но дома ему всегда аплодировали. И теперь, когда он закончил и склонил голову, раздались громкие уверенные хлопки. Затем огромные ладони Деда Мороза потянулись к нему и сняли со стула.
– Хорошо читаешь стихи. Молодчина! – он потрепал мальчика по голове. – Знаю, что ты весь год хорошо себя вел, и сегодня я исполню твое желание… 
Дед Мороз склонился к большому бархатному мешку, выискивая Сашкин подарок. Внутри захрустела бумага, словно весь он был набит старыми сухими газетами. В эти несколько секунд предвкушения на свете не было счастливее мальчика.
– Держи! – Дед Мороз вручил Сашке небольшую коробку в цветной бумаге.
Сашка разорвал обертку, раскрыл подарок и тут же, побледнев, уставился на Деда Мороза глазами, полными слез.
– Дедушка, а где пропуск?
– Пропуск? Какой пропуск?
– В зоопарк!
Взрослые за столом переглянулись, и по растерянному лицу Деда Мороза Сашка догадался, что ни про какой пропуск он не знает и письма его не читал.
– Спасибо, дедушка! – тихо отозвался Сашка и ушел к себе в комнату, зажав в безвольной руке край подаренной коробки.
Несмотря на закрытую дверь, ему было слышно, как родители извинялись перед Дедом Морозом, как разъезжались гости и как затем на кухне мыли посуду. Все это время коробка с подарком лежала на столе, и доставать его Сашка не хотел.
Когда в гостиной стихла музыка, мама на цыпочках вошла в комнату. Сашка съежился под одеялом и постарался выровнять дыхание. 
– Артист! – устало сказала мама. – Не спишь? Так и знала. И что это ты сегодня перед гостями устроил? Допрос Деду Морозу?
– Мам, зачем я пишу эти письма, если он не исполняет желания? – Сашка повернул к ней заплаканное лицо.
– Чем тебе не угодил подарок? Об этом слоненке мечтает каждый ленинградский ребенок.
– Я не хотел резинового слоненка. Я просил пропуск в зоопарк, к Лек…
Вдруг звуки перестали вылетать у него изо рта. Несколько секунд он смотрел на мать не мигая. Она достала из коробки игрушку, покрутила в руках и положила на одеяло.
– По-моему, очень симпатичный.
Сашка продолжал молчать.
Молчал он и на следующее утро, и все дни новогодних каникул. Родители решили, что мальчик заболел, и даже показывали его трем докторам. Опасных болезней у Сашки не оказалось.
– Не морочьте голову своей матушке, вьюноша, – после осмотра строго пробасил усатый доктор. – Вас можно хоть сейчас в ракете на Луну запускать.
– А можно вместо Луны в зоопарк? – взмолился Сашка. – Скажите моей маме, что мне можно пойти в зоопарк.
– Ваша матушка не любит животных?
– Она считает, что я умру. У меня аллергия на шерсть. 
Доктор нахмурился и внезапно заторопился:
– Поправляйтесь, вьюноша.   
Зоопарк от Сашки был по-прежнему так же далеко, как и Луна.
Но однажды маму направили в командировку, а папа из своей еще не вернулся. И для «присмотра за ребенком» вызвали бабу Зою. Сашку ей выдали с рук на руки вместе с целым сводом правил по уходу. Как только за мамой закрылась дверь, бабушка повела внука в кухню. Из ее авоськи начали появляться пирожки, ватрушки и булочки с корицей. 
– Все болезни от недоедания, – сказала она, а потом заперла мамины записи в секретер и ни разу не доставала.   
Из всей Сашкиной семьи баба Зоя была самой веселой и доброй. Война забрала у нее родителей, мужа, двух сыновей, избу, черный цвет волос, оставила только дочку и голос, как из радиолы. И этим самым голосом баба Зоя пела раненым бойцам, пока работала в санитарном поезде. Пела она громко и очень красиво, и Сашка представлял, что ее песни помогали солдатам быстрее выздоравливать и снова идти защищать Родину.
В первый же день бабушка устроила дома генеральную уборку и вымела из-под Сашкиной кровати ржавый грузовик, сломанную рогатку и опутанного паутиной резинового слоненка. 
– Какая игрушечка хорошая! – она поставила слоненка на угол письменного стола и отошла, чтобы рассмотреть.
– Живой слон лучше, – пожал плечами Сашка.
Врать бабушке он не мог и рассказал историю про газету, Лекси и мамин запрет. Пока Сашка, запинаясь от волнения, говорил, бабушка внимательно смотрела на него, сложив руки на груди.
– … мама мое письмо спрятала, а дедушку Мороза обманула, что я хочу игрушку… – закончил он.
– А знаешь что? Идем в зоосад!
Никто не знал, но в этот день для одного мальчика наступил долгожданный Новый год – огромный праздник в маленькой душе.
С момента их знакомства Лекси подросла и стала крепеньким ребенком на толстых ножках. Когда Сашка подошел к слоновнику, она увлеченно играла с ивовым веником. Несколько секунд он завороженно наблюдал за тем, как Лекси хоботом выдергивает тонкие упругие веточки и по одной кладет в рот. В книжке про животных, которую Сашка как-то нашел в папиной библиотеке и прочитал за два вечера, было написано, что слонята очень любят играть вместе. У Лекси вместо братика и сестрички была деревянная кадка и надувной пляжный мяч.
– У меня тоже много игрушек, – со вздохом сказал Сашка. – А играть не с кем. Я бы поиграл с тобой, но мне нельзя… 
С того дня бабушка втайне от родителей водила Сашку в зоопарк почти каждые выходные. Мальчик сразу мчался к Лекси, чтобы сообщить ей все-все новости, а потом раскрывал свою любимую книжку и с выражением читал сказки. А бабушка в это время неторопливо прогуливалась вдоль клеток, приглядывая за внуком.
Однажды у входа билетерша с загадочным видом поманила бабушку:
– Я заметила, вы часто приводите мальчика в зоопарк. Что он здесь делает?
– Учится быть человеком, – ответила бабушка.
Когда они отошли на несколько метров, Сашка не удержался:
– Бабуля, а у меня получится стать человеком?
– Только если не испугаешься и не повернешь с полпути…
Слова бабушки так запали в душу Сашке, что он стал думать над всяким своим поступком. В первую очередь он решил помириться с другом.
На уроках они с Мишкой сидели в разных рядах, и на переменах он теперь водился с мальчишками из параллельного класса. После школы он уходил всегда раньше, потому что ему не нужно было, как Сашке, влезать в комбинезон. Единственное место, где Мишку можно было застать беспомощным и беззащитным, – столовая. Он не любил школьную еду и ковырял ее вилкой, пока тетя Зина не выгоняла его в коридор. Самым беззащитным Мишка был по вторникам, в эти дни готовили противные рыбные тефтели. 
Сашка нарочно пришел в столовую в конце обеда. Мишка сидел за столом один и старательно сдувал пленку с вишневого киселя. В центре его тарелки лежали утопленные в томатном соусе рыбные тефтели, а по краям подсыхали остатки картофельного пюре.
– Я тоже их не люблю, – покосился в сторону тефтелей Сашка.
Мишка посмотрел на него снизу верх и снова сосредоточился на киселе. Захотелось развернуться и уйти, но Сашка помнил, что этого делать нельзя. Он положил перед Мишкой одну из двух только что купленных в буфете ватрушек и сел на соседний стул.
– Еще теплая!
Мишка пробубнил что-то похожее на «ешь сам», но за ватрушкой потянулся.
– Давай опять дружить, – предложил Сашка.
– За ватрушку не продаюсь! – полным ртом сердито ответил Мишка.
– Я знаю, что был плохим другом. Но я учусь быть человеком.
Мишка чуть не подавился ватрушкой.
– А сейчас ты кто?
– Ну я пока еще не такой человек… – Сашка замялся, покраснел и смолк.
Прозвенел звонок. Все побежали по классам. А Сашка и Мишка пошли за своей одеждой. И у обоих стало прекрасное настроение.   
– Будет здорово познакомить Мишку с Лекси, – сказал Сашка бабушке в субботу, когда они как обычно шли в зоопарк. – Мне же можно сказать ему, если мы с ним снова друзья?
– Это твой секрет, и с кем им делиться, ты решаешь сам, – ответила она.
Мальчик помолчал, посопел, а потом поднял на бабушку доверчиво распахнутые глаза.
– А у меня… еще один секрет есть. Но его я только тебе сказать могу.
Бабушка присела на запорошенную снегом скамеечку и поставила Сашку перед собой.
– Больше всего на свете я хочу познакомить с Лекси… маму, - он шмыгнул носом и заплакал.
– Мама очень любит тебя и боится потерять, – бабушка обхватила его двумя руками и прижала к себе. – Придет время, она поймет, обязательно поймет.
Зарывшись носом в старенькое шерстяное пальто, Сашка вдыхал запах нафталина и думал, как же так получается, что воспитанная бабушкой мама ни капельки на нее не похожа, как и он совсем не похож на свою маму.
– Так, что ты сегодня будешь слоненку читать? – с интересом спросила бабушка.
– Азбуку. С буквы «м» до буквы «р».
Сашка достал из-за пазухи обернутый в газету учебник и раскрыл. На картинке была нарисована улыбающаяся женщина в фартуке и с половником в руках.
– Вот бы в азбуке написали, как с мамой договориться, – чуть слышно проговорил он.
Поделиться своим секретом Сашка не успел – Мишка в новой четверти не вернулся в школу после каникул.
– Папа Миши Борисова строит Братскую ГЭС, он – настоящий герой труда. Недавно Борисовы получили собственную квартиру. Она находится в другом районе города. Теперь Миша будет учиться там, – объяснила классу Елена Петровна.
Сашка сбегал по старому адресу Мишки, но соседи из коммуналки знали только район, куда переехали Борисовы. И телефона в новой квартире у них не было. 
– Жаль, ты не поисковый слон, – сказал Сашка Лекси, – помогла бы найти Мишку. Знаешь, как с ним весело? Я тебе сейчас расскажу…
Несколько месяцев заговорщикам удавалось скрывать свои походы в зоопарк. Бабушка каждый раз находила новый повод, чтобы увести Сашку из дома, а он, вернувшись, выдумывал для родителей забавные небылицы. Все испортила мамина любовь к порядку.
Весной они с бабушкой обычно перетряхивали теплые вещи, чтобы убрать их в шкаф. Сашка и не подозревал, что первое солнечное и теплое после зимы воскресенье обернется таким скандалом.
Мама заглянула на кухню, где Сашка уплетал уже третий кусок яблочного пирога. Через руку у нее была перекинута его плюшевая шуба.   
– Откуда у тебя столько билетов в зоосад?   
Из ее разжатых пальцев на стол рядом с тарелкой посыпались скомканные билеты. 
– А… это я собираю, – виновато ответил Сашка через пирог. – Мне все ребята приносят, а я складываю…
– В карман шубы?
– Ириночка! – призывно прокричала из коридора бабушка. – Ты только не волнуйся. У меня все было под контролем.
Во время семейных ссор Сашку всегда отсылали в свою комнату, потому что дети не должны слушать разговоры взрослых. Обычно он забирался на кровать и, зажав уши руками, читал вслух. Ссора мамы с папой умещалась в одну книжную страницу, но если мама начинала спорить с бабушкой, он успевал проглотить пару разворотов. Сейчас Сашка никак не мог сосредоточиться, ведь пока он отсиживается тут, бабушка там принимает удар на себя. Перед тем как выдворить его, она шепнула: «Не волнуйся, я возьму удар на себя». Сашка не до конца понимал, что это значит, но на случай, если мама начнет драться, был готов встать между ней и бабушкой.   
– Я понимаю привязанность к собаке или кошке. Но к слону! – кричала мама. – Что это за дружба такая – простаивать часами за оградой и читать дикому животному стихи? Или что он там читает. Этот слон даже не знает о существовании Сашки. Ладно, он ребенок, но ты, мама, ты взрослый человек! Он же мог погибнуть!
– Он погибнет, если ты будешь говорить ему такие вещи, – спокойно отвечала бабушка. 
– Какие «такие»? – кипятилась мама.
Сашка услышал, как слегка покачнулась стеклянная дверь кухни – закрылись! Скинув тапки, он в носках проскользил по паркету через коридор и притаился на корточках возле кухни. 
– Какие «такие»? – тише, но так же нетерпеливо повторила мама.
– Что не бывает дружбы через забор, что его мечта ненастоящая.
Бабушкин голос звучал совсем рядом, через стекло Сашка видел ее прижавшуюся к двери спину.   
– У всех дети как дети, в пятнашки играют, коленки разбивают, а у нашего мечта… – разочарованно сказала мама. - Как это вышло?
– Повезло. Тебе просто повезло.
На полочке задребезжал телефон. От неожиданности Сашка потерял равновесие и растянулся на полу, ударившись головой об дверь. Над ним разом возникли перевернутые мама и бабушка. 
– Повезло так повезло, – вздохнула мама и направилась к телефону.
После разговора с бабушкой мама не смягчилась. Плакать и просить тоже было бессмысленно – ее не разжалобить. И Сашка решил ждать, когда она поймет.      
К концу второго класса отличник Саша Игнатьев гордо носил на груди значок октябренка, пел в школьном хоре и трижды побывал в Москве. А еще он прочитал много захватывающих историй о морских приключениях. Красивые обложки этих подаренных родителями книг постепенно заместили на первом ряду полки сборники про животных. Лекси в семье больше не вспоминали, и даже подаренная Дедом Морозом фигурка куда-то подевалась из коробки с игрушками.       
В июле родители отвезли Сашку в пионерский лагерь. Сразу на две смены. Просыпаться в восемь утра и ходить строем ему не нравилось, но зато за три недели он шесть раз видел белок и однажды лису с большим пушистым хвостом. В тихий час всем полагалось быть в своих кроватях и спать. Но, конечно, никто не спал. И пока остальные мальчишки переговаривались, кидались подушками или ходили пугать девчонок, Сашка мог заниматься тем, чем хотел. Он вытаскивал из-под подушки резинового слоненка и ставил на подоконник. Следом появлялась тетрадка. Она лежала между футболками и шортами. Лишенный возможности видеть Лекси наяву, Сашка стал эти встречи придумывать. Историй таких у него набралось уже с десяток, но он их никому не показывал.
Во вторую смену в лагерь приехало много новых детей. Вечером в столовой Сашка увидел Мишку. Он со скучающим видом ковырял вилкой паровую котлету и катал по столу блестящий подшипник. 
– Ми-и-иш-кааа! – завопил Сашка и так разбежался, что едва не врезался от радости в стол.
После ужина всех повели на концерт, а Сашка с Мишкой сбежали на озеро.   
– Ты где пропадал? Я искал тебя! 
– Я не пропадал. Меня в новую школу отдали. Нас учительница указкой по пальцам бьет.
– За что?
Сашка невольно посмотрел на Мишкины руки – они были синие от краски, в которую он только что вляпался, схватившись за качели. 
– Да за кляксы. Я уже три тетрадки прописями исписал. А эти кляксы дурацкие не отстают от меня, – промычал Мишка.   
– Бросишь школу?
– Не могу. Мама говорит, что я должен получить хорошее образование.
– Будешь терпеть?
– Угу.
Мишка еще много чего рассказал – и про отца, который строит электростанцию, и про квартиру с балконом и без соседей, и про Шкипера. А еще про то, что друга лучше Сашки он в новом районе не встретил. От его слов, тихого плеска воды и запаха свежей краски Сашке стало весело и отчего-то заурчало в животе.
– Я есть хочу, – сказал он. – А ты?
– И я.
– Давай назад. У меня есть ириски.
– А у нас все сладости забрали вожатые и выдают по конфете раз в день.
– Наши тоже. Но ко мне вчера бабушка приезжала, – подмигнул Сашка.
Так же незаметно они пролезли обратно на территорию лагеря. Концерт уже закончился и вожатые разбирали на сцене декорации. Пока Сашка доставал спрятанный между матрацем и сеткой кровати мешочек с ирисками, Мишка маячил в окне и подавал странные знаки.
– Держи, – Сашка вытащил из-под куртки мешочек и отдал другу.
Но Мишка даже не взглянул на конфеты.
– Я забыл тебе сказать. Мы с мамой ходили в зоопарк.
Лицо Сашки засветилось, и он тоже забыл про ириски.
– Ты видел Лекси?
– Я не видел. Там только один большой слон. С Лекси случилось что-то очень плохое…
– Что с Лекси? – Сашка побледнел.
– Не знаю. Я не слоновий доктор.
Вожатые начали звать всех на вечернюю линейку. Дети неохотно подтягивались с разных сторон лагеря. Стоять неподвижно на лужайке посреди леса, когда вокруг летают полчища комаров, никто не хотел. 
– Забирай конфеты. Если спросят, ты меня не знаешь и не видел, – сказал Сашка и побрел к своим строиться.
– Чего? – разинул рот Мишка.   
После отбоя нужно было ждать как минимум час, пока все угомонятся. Чтобы случайно не уснуть, Сашка нарочно лег с краю кровати, где каждой косточкой ощущался ее железный каркас. В первые пятнадцать минут он слушал, как неутомимо лает под одеялом его сосед Петька, в следующие - считал до тысячи и обратно, потом перебирал в голове буквы алфавита, потом перешел к заученным стихам и пионерским песням. А потом он задремал…
Проснулся Сашка от удара об пол. Но раньше боли явилась страшная догадка - он проспал. За окном было темно, а значит… Не вставая с пола, он нащупал под подушкой свои часы и вгляделся в циферблат – 2.30.   
– Я успею, успею!
Почти не дыша, Сашка достал приготовленные заранее штаны, футболку и куртку. Он тщательно заправил постель и водрузил на верхушку подушки приготовленную заранее записку. В ней были всего две фразы: «Ушел в Ленинград. Оделся тепло. Саша».
Несмотря на поздний час, во дворе оказалось довольно светло, и Сашка удивился, что видит свои руки. Холодный воздух был наполнен стрекотом кузнечиков и хлопаньем крыльев ночных птиц. Во всех сказках, которые знал Сашка, лес таил в себе жуткие приключения, и с наступлением темноты незваного гостя в нем окружали фантастические существа. Но думать о своем страхе ему было нельзя, и он побежал. По знакомой тропинке между деревьями он бежал вперед, оставляя за спиной спящий лагерь, поблескивающее озеро, чьи-то дома, в которых еще горел свет, и свой страх. Но страх не отставал и, чуть замешкавшись на повороте, догонял, ломаясь сухой веткой под ногами или вылетая огромной совой из-за сосны. И тогда он бежал еще быстрее.
Наконец показалась шоссейная дорога. Сашка сел на обочине отдышаться и прислушался – ни стука шагов, ни шума автомобилей. Только голодное урчание в животе. В большом накладном кармане куртки он нащупал припрятанные баранки и сгрыз две. Дорога уходила в обе стороны, в какой Ленинград – он не знал. От комариных укусов жгло шею и руки, но он знал: если расчесывать, можно занести инфекцию в раны. Чтобы уменьшить зуд, бабушка научила его ногтем ставить на шишках крестики.
– Тридцать четыре… тридцать шесть… сорок два, – считал Сашка, наощупь находя места укусов.
Слева вдалеке вспыхнул свет. Сашка подобрал с земли палку и, размахивая ею, двинулся вдоль дороги навстречу приближающемуся автомобилю.
– А я думал, мне сослепу привиделось, что мальчонка, – приветливо кивнул дедушка из окна белой «Победы». – Ты откуда здесь?
Вообще-то мама не разрешала Сашке разговаривать с незнакомыми людьми. Но как еще выяснить, куда идти, если он станет молчать? Да и дедушка показался ему добрым и благодушным. У него было вежливое лицо с лохматыми бровями, обвисшими щеками и очками на длинном носу.   
– Я иду в Ленинград, – сказал Сашка. 
– Ночью? – строго сдвинул брови дедушка.
– У меня срочное дело. А потом сразу назад.
– Этак ты, братец, только к утру дойдешь. Садись!
– Вы в Ленинград? – Сашка прыгнул на кожаное сиденье. 
– Да вот на даче с учебником засиделся.
– Ой, – встрепенулся Сашка, – вы еще в школе учитесь? А вас тоже ругают за двойки?
Дедушка рассмеялся и покачал головой:
– Ругают. Только не за двойки. Вот сейчас приеду – жена будет ругать за то, что к ужину не вернулся, а дочь за то, что на даче не остался и ночью за руль сел.
– Я думал, взрослых не ругают, – расстроился Сашка. – И в угол могут поставить?
– Вот не сдам учебник в срок – точно поставят.
Взглянув на недоуменное лицо мальчика, дедушка пояснил:
– В седьмом классе ты начнешь изучать очень увлекательный предмет – химию. И я надеюсь, что к этому времени допишу свой учебник.
– Вы пишете школьный учебник? И я буду учиться по вашему учебнику? – с искренним любопытством воскликнул Сашка и вдруг замолчал от распирающего грудь уважения к дедушке.
Несколько минут они ехали в тишине. Сашка вцепился пальцами в сиденье и смотрел в катящуюся навстречу темноту.
– Как тебя величать? – спросил дедушка.
– Саша. А вас?
– А меня Александр Яковлевич.
Он остановил автомобиль у обочины и заглушил мотор.
– Ну раз уж мы с тобой тезки, признавайся, напортачил и сбежал из дома?
Сашка развернулся к дедушке всем телом и поставил на панель перед ним резинового слоненка:
– Поклянитесь, что не повернете назад!
Сбивчиво, боясь упустить важные подробности, он начал с момента, когда Мишка принес ему газету со статьей.   
– … я перестал приходить, и Лекси заболела! Я не могу сидеть в лагере, когда ей там плохо. Мне нужно все исправить, – закончил свой волнительный рассказ Сашка. 
– Заварил ты, кашу, тезка… – задумчиво протянул Александр Яковлевич. - А мама узнает, что из лагеря сбежал, как исправлять будешь?
- Это уже потом, - поморщился Сашка. - Вы меня, пожалуйста, только довезите до Ленинграда.
Звонка у входа в зоопарк не было, и Сашка, вцепившись в запертые ворота, начал их что есть мочи раскачивать.
– Откройте! Откройте! – кричал он, заглядывая сквозь ограду внутрь, но слышал только себя. Его голос мячиком отскакивал от асфальта, стен зоопарка, тяжелого черного неба и разлетался эхом по городу. Лекси там, совсем рядом, а он ничего-ничего о ней не знает и спросить не у кого. На дороге напротив зоопарка пыхтела белая «Победа», Александр Яковлевич стоял, сложив руки на груди, и неотрывно следил за мечущейся вдоль ограды фигуркой. Отговорить Сашку идти ночью к Лекси он не смог. Но и отпустить его одного тоже.
– Кру-гом! – раздался за спиной высокий жидкий голос.
Сашка вздрогнул и развернулся на пятках – из раскрытой калитки на него смотрел заспанный сторож.
– Кто таков?
– Саша.
– Ты давай по всей форме докладывай.
Сашка развернул плечи и громко объявил:
– Александр Михайлович Игнатьев.
– И чего тебе здесь надобно, Александр Михайлович?
 – Я… я в зоопарк пришел.
– Ты часы разбирать умеешь?
– Умею, – сказал Сашка.
Сторож поднял правую руку и показал мальчику на циферблат:
– Гляди, сколько стрелки нам с тобой намерили?
– Пять часов тридцать минут, – определил Сашка.   
– О! Каков орел! – сторож похлопал Сашку по плечу. – Пионер?
– Не принимали еще.
– Так и не примут, если будешь без дела шастать.
Сашка опустил голову и покраснел.
– Дяденька, а что с Лекси?
– С кем, с кем?
– Со слоненком. В зоопарке слоненок живет.
– Да тут история вышла со слоненком этим… Матерь-то его померла, и молока не стало. А без молока любое дитя захиреет. Вот он и упал…
– Куда?
– Известно куда – в бассейн. А позвоночник хрясь!
Сашка закрыл лицо руками, а сторож, чиркнув спичкой о коробок, продолжал:
– Ты погоди реветь… Лечат его, лечат, наши-то доктора. Ремней навязали навроде люльки, и он в них стоит. А ходить не может совсем. Вон оно как без материнского молока…
– А можно я записку Лекси напишу? А вы прочитаете.
– Слону что ль? Нету у меня полномочиев слонам читать. А это тебе зачем? Юннат что ль?
И Сашка уже хотел сказать «да» – и на языке крутилась легенда про того самого «Сашу Игнатьева», но в последний момент передумал.
– Я не юннат, я Саша, просто Саша, – пробормотал мальчик.
Чтобы не пугать маму, Сашка попросил Александра Яковлевича отвезти его на нейтральную территорию – к бабушке. О чем они разговаривали, Сашка не слышал – его послали «смывать вековую грязь». Когда хлопнула входная дверь, бабушка постучала пальцами по косяку ванной:
– Ты не перестаешь удивлять меня, дорогой внук!
Обратно в лагерь Сашку не послали. Когда он приехал от бабушки, его вещи были разложены по своим местам – выстираны и отутюжены. Никто не ругался, даже голоса не повышал, и вообще дома вокруг него сгустилось какое-то тягостное молчание. А еще он по-прежнему не знал, где живет Мишка.
Каждое воскресенье в доме проходила генеральная уборка. К ней мама подключала даже папу, если он в это время не был в отъезде. Целый день родители протирали пыль, мыли хрусталь, трясли ковры, а в зону Сашкиной ответственности входила его комната. Во время одной из уборок он нашел в ящике письменного стола «Ленинские искры» – тот самый номер, в котором прочитал заметку о Лекси. «Ты их в газету пошли», – вспомнились слова Мишки о его рассказах про животных.
– Они знают Лекси! Я буду писать ей письма через газету!
Спустя несколько дней Сашка отправил в редакцию первое письмо... 
Была середина апреля. Сашка пришел из школы на два часа позже обычного – они с хором ездили выступать в госпиталь. Мама сидела за столом в гостиной и читала газету. Сашка подкрался сзади и закрыл ей глаза ладонями. От неожиданности она всплеснула рукой и опрокинула чашку. Маленькое коричневое море в одно мгновение растеклось ручейками между посудой и приборами, поглощая разложенные на белой скатерти бумаги.
– Мам, прости-прости! – Сашка бросился помогать ей собирать со стола намокшие тетрадные листки и распечатанные конверты.
Все они были подписаны одним почерком… – Сашкиным?
– Это мои письма! – выкрикнул он и потянул к себе стопку.
Сашке показалось, что в маминых глазах блеснули слезы, она выпустила письма и надломленно произнесла:
– Их оставил корреспондент. Он приходил познакомиться с тобой. Не дождался. Садись полдничать.
Но Сашка не сел. Не мог он сесть, и смотреть на сахарное печенье в хрустальной вазочке тоже не мог. Так и замер, держа перед собой залитые чаем письма. 
– Так нечестно… Зачем он их принес? Я просил передать их в зоопарк… Лекси там совсем одна, а я... а мне нельзя…
От мамы Сашка узнал, что газета хочет опубликовать его записки и направила корреспондента по указанному на конверте адресу. И надо же, чтобы именно в этот день у Сашки был концерт.
– Я даже не знала, что ты у меня такой талантливый. Это замечательная идея, если…
– Я писал для Лекси, только для нее, – перебил ее Сашка.   
– Ты действительно так сильно переживаешь из-за этого слоненка? – спросила мама. – Ты же поэтому прошлым летом сбежал из лагеря?
Сашка недоверчиво посмотрел на маму – не шутит ли она над ним, и заметил, что кулак, который она прижимает к губам, дрожит. Все в ее фигуре, лице и, главное, во взгляде казалось Сашке незнакомым. Может, эта, новая, мама его поймет?      
– У Лекси нет братика, сестренки тоже нет. Ей было не с кем играть. А потом ее мама умерла. А потом сама Лекси заболела и больше не может стоять.
– Для всех это только слон, но не для тебя… У тебя еще есть письма для Лекси?
В глазах Сашки взметнулся страх, он подбежал к батарее и одним движением сгреб уже почти высохшие листки.
– Сегодня такая ясная погода, – сказала мама, посмотрев в окно. – Пойдем в зоосад? Ты сможешь сам передать свои письма. 
Если бы прямо сейчас дом перевернулся вверх ногами и при выходе из парадных жильцам стали выдавать парашют, Сашка бы удивился меньше.
Он открыл створку окна и высунул голову в проем. Уже вечерело, и улицы будто кто-то подкрасил розовым карандашом. Как это может быть правдой? Не через неделю, не завтра, а прямо сейчас он идет в зоопарк. Туда, где за стеклом слоновника его ждет Лекси.
Сашка рассудил, что у смотрителей много хлопот, и если они станут читать слоненку, другим зверятам не хватит внимания. Пока мама гладила юбку, он разложил на диване все свои письма, чтобы выбрать самые важные. 
«Здравствуй, Лекси! Я знаю, ты болеешь. Это я виноват. Друзей не бросают. А я тебя бросил. Прости меня, пожалуйста. У меня аллергия на шерсть животных – это такая болезнь. Мама говорит, что я подвергаю себя смертельной опасности. Она не понимает, что ты не можешь меня убить. Ты же - мой друг…».
«Это не я придумал тебе имя. Это другой Саша Игнатьев. Я ничего не придумывал и не заслужил встречи с тобой. Я просто хотел иметь друга. Поправься, пожалуйста. Я тебя очень прошу. Это моя самая большая просьба. А потом… потом, если ты не захочешь, я больше никогда не приду в зоопарк…».
«Я думаю о тебе каждый день. Как ты живешь без мамы? Я читал, что слоны переживают, если погиб кто-то из их семьи. Ты грустила, когда твоя мама умерла? Моя мама думает, что я ее не люблю. Вчера она сказала папе, что я хочу ее смерти. Почему она так думает? Больше всего на свете я хочу взять ее за руку и пойти гулять. Не на работу. Не в магазин. А в сад или на залив. Сидеть вместе и есть пышки с сахарной пудрой. Мама бы тебе понравилась. Если моя мама умрет, я тоже умру…».   
«Мишка говорил, что человек может жить несколько жизней. Может стать снова человеком или собакой. Я загадаю, чтобы вернуться слоненком, а ты станешь мальчиком. Тогда мы опять сможем дружить…».
К выбранным четырем письмам мальчик приложил свежее, которое написал вчера на арифметике.
Из дома Сашка вышел, сияя почище чешского сервиза в серванте. За поворотом их с мамой подхватил сильный ветер и понес вперед, не давая опомниться и передумать.
– Точно ничего не забыл? – подмигнула мама.
– Точно! – Сашка похлопал себя по груди и снова устремился глазами вперед.
В зоопарке стоял привычный шум: дети, вырвавшись от родителей, с криками «Смотри какой!» перебегали от клетки к клетке. Но Сашкину руку мама не отпускала, держала крепко, словно бы звери не были расквартированы за решетками, а ходили тут же, среди посетителей.
За стеклом слоновника, слева, покачивая хоботом, о чем-то задумался Сюн. Когда Сашка впервые увидел сморщенную, как после долгого купания серую кожу слонов, то подумал: если однажды на рассвете они решат сбежать из зоопарка – на утреннем сером асфальте их никто и не заметит…
– С яблоко!
– С орех!
– Нет, с яблоко.
– Нет, с орех! Ты посмотри на него. Большой и глупый.
У стекла спорили двое мальчишек. Они были на голову выше Сашки, а в слонах совсем ничего не понимали.   
– Мозг взрослого слона весит пять килограммов, а у человека – один килограмм и четыреста граммов, – сказал Сашка, не переставая выискивать глазами очертания маленького слоненка.
Мальчишки громко расхохотались, хотели что-то ответить, но грозный взгляд Сашкиной мамы заставил их передумать.
– Глупый и есть, – буркнул тот, что был ближе, и они ушли изучать парнокопытных.
– Сашка, я вижу только большого слона. А где же Лекси? – улыбнулась мама.
Она остановила проходящую мимо работницу зоопарка в телогрейке и поинтересовалась  о слоненке. Тетенька мельком посмотрела на Сашку и вновь обратилась к его маме:
– А вы не знаете? У нас случилась…
– Мы знаем! – вмешался Сашка. – Я – Саша. Саша Игнатьев. Я принес для Лекси, Прочитайте ей это.
Сашка достал из-за отворота пальто пачку свернутых тетрадных страниц.
– Ой, сколько корреспонденции! – растерялась тетенька, переводя взгляд с полного ожиданий лица мальчика на едва умещающиеся в ладонях письма. – Куда же мне это все?
– Знаете что? – Сашка вытащил из связки одно и передал ей. – Вот это самое главное! Прочитайте его Лекси!
– Мальчик, с Лекси случилась беда. Она упала во второй раз, и ей было очень-очень больно!
– Вы прочитаете ей письмо? – продолжал настаивать Сашка.
– Слоненка неделю назад усыпили.
Тетенька вернула письмо Сашкиной маме, извинилась и, не поднимая глаз, прошла мимо него.
– Ей больше не больно? – глотая слезы, крикнул ей вслед Сашка. 
От звука собственного голоса в ушах у него зазвенело, и весь мир – асфальт, стены домов, деревья, люди, клетки с животными – стал осыпаться миллионом осколков. Вместо привычной жизни Сашку со всех сторон окружила пустота, безымянное ничто...    
Перед сном мама зашла проведать Сашку. В комнате было темно и холодно из-за открытой форточки. А он так и не переоделся после возвращения домой и сидел на полу в толстых ватных штанах спиной к батарее, держа в руках слоненка. Мама закрыла форточку и опустилась рядом с сыном. Она провела рукой по голове игрушки. 
– Хочешь, я скажу тебе, какая на ощупь кожа у слона?
– А ты знаешь?
– Мне однажды повезло, – прошептала она.
Сашка развернулся к ней всем корпусом и стал слушать.
– Это только с виду кожа грубая и будто усыпана рытвинками. А если дотронуться, она бархатная и чувствует каждое прикосновение.
Под рукой мальчика был гладкий бок резинового слоненка, но теперь он знал, каким будет его представлять.
– Саш, а что было в том, важном письме к Лекси? – тихо спросила мама.
Сашка вынул из нагрудного кармашка фланелевой рубашки сложенный вчетверо листок. Мама накрыла листок своей рукой:
– Не читай, если это личное. Я пойму.
Но Сашка уже принял решение. Он развернул листок – в нем было всего пять предложений. И каждое из них он помнил наизусть.
– «Я знаю, ты снова будешь ходить. Вот начнутся белые ночи – я приду за тобой, и мы вместе уйдем. Я еще не придумал, куда мы пойдем. Но там будет тепло. Я обещаю».
– Я уверена, Лекси бы оно очень понравилось, – сорвавшимся голосом сказала мама и обняла Сашку.
– И ты бы ей тоже понравилась.
– Вы бы взяли меня с собой?
– А ты хочешь?
Мама закивала и уткнулась лицом в Сашкино плечо:
– Очень! 
Наступило молчание. Сашка запрокинул голову и увидел в темном небе падающую звезду. В первый раз за всю свою жизнь. Она летела по дуге, красиво, не торопясь, чтобы все, кому нужно, успели загадать желания. И Сашка тоже захотел загадать свое заветное желание. Он сильно-сильно зажмурился, но вдруг разжал веки и улыбнулся. Он подумал, что даже если все вокруг исчезнет – и его комната, и горячая батарея, и даже резиновый слоненок, его главное желание уже сбылось.
В коридоре зазвонил телефон. Ответил папа. А через несколько секунд дверь в детскую приоткрылась и папины усы удивленно-торжественно объявили:
– Сашка, а это тебя!
Было уже девять вечера. Может, Елена Петровна заболела и уроки завтра отменили, с надеждой подумал мальчик.    
– Здравствуйте! – сказал он тишине в трубке.
– Сашка! Сашка! Это я, Мишка! – что есть мочи завопила трубка. – Нам телефон провели! Бери карандаш и записывай мой номер!   

Конец.