Молчание тайги. Глава 7

Невольный плен

На рассвете Костя и Лёха, облачившись в непромокаемые костюмы, покинули островок, взяв с собой минимальный набор необходимых вещей: фонарики, карманные ножи, компас и ружье. Они намеревались провести разведку. Другие члены группы остались следить за лагерем и лодкой.

Туманная утренняя прохлада щекотала кожу, а тусклое освещение позволило едва различать контуры тайги. Костя и Лёха пошли вброд по спокойному участку реки, где глубина доходила лишь до пояса. Расстояние до берега составляло около десяти-двенадцати метров.

— Костян, смотри, следы свежие, — тихо сказал Лёха, указывая на отпечатки подошвы сапог на песке берега. — Кто-то недавно проходил здесь.

Костя, пригнувшись, внимательно осмотрел следы:

— Похоже, человек шел по берегу один, — задумчиво произнёс он, определяя размер обуви. — Идем дальше.

Чем ближе они подходили к предполагаемому месту костра, тем отчётливее становились запахи и следы присутствия. Наконец, они увидели место, где недавно пылал огонь.

— Костёр потушен, — тихо сказал Костя, касаясь тёплой земли. — Земля ещё хранит тепло.

Лёха, оглядевшись, заметил:

— Но следов больше нет, — недоумённо произнёс он, проводя рукой по теплой  земле, — Куда делся владелец?

Костя, задумавшись, предложил:

— Надо предупредить остальных, — серьёзно произнёс он, оглядывая пространство. — Возможно, это опасно. Эти места дикие, нехоженые. Тропы только зверинные.

Вернувшись в лагерь, Костя и Лёха обнаружили, что завтрак уже готов. Гена, вооружившись картой, изучал местность, очевидно, обдумывая дальнейший маршрут.

— Садитесь, ешьте, — пригласила Мила, положив на тарелку кашу. — Гена нашёл интересный путь.

Гена, услышав шаги, пододвинул карту и заговорил:

— Смотрите, пацаны, — энергично произнёс он, указывая на карту. — Я посчитал: если мы будем к пещере добираться водным путём, это примерно трое суток, и неизвестно, проходимая река или нет.

Костя, сделав глоток горячего чая, спросил:

— И что ты предлагаешь?

Гена, улыбнувшись, показал на карту:

— Я нашёл проход по лесу, — уверенно произнёс он, проводя пальцем по маршруту. — Правда, придётся забраться на это горное плато, а потом спуститься. Судя по отметкам на карте, плато невысокое.

Лёха, внимательно изучив карту, заметил:

— Удобно, конечно, — задумчиво произнёс он, потирая подбородок. — Но куда мы денем лодку?

Гена, хитро улыбнувшись, ответил:

— Сдуем и возьмём с собой, — уверенно сказал он, оглядывая реку. — У нас есть насос на аккумуляторе.

Пробравшись сквозь бурелом, ребята вышли на небольшую вытоптанную площадку, покрытую примятой травой и кустами малины. Верхушки кустов были грубо объедены, многие побеги вырваны и разбросаны по земле.

Тайга напряглась, шерсть на спине у нее поднялась дыбом. Она обнюхала траву и тихонько заскулила, подойдя к Лике.

— Ого, ребята, — тихо сказал Костя, оглядывая пространство. — Похоже, это место кормёжки хозяина тайги.

Лёха, осторожно оглядываясь, заметил:

— Здесь явно побывал медведь, — серьёзно произнёс он, указывая на следы когтей на стволе дерева -маркера, на высоте более двух метров.
Ребята, осознав потенциальную опасность, быстренько  двинулись вглубь леса, подальше от подозрительного места.

— Видимо, бурелом — дом родной для медведя, — сказал Гена, оглядывая лес. — Но лучше подальше от чужих владений.

Рядом ребята заметили разорённый муравеник:
земля была разрыта, муравьи беспорядочно ползали на руинах своего жилища.

— Кто знает, как медведь питается муравьями? — спросил Гена.

— Лапу слюнявит, кладет на муравейник, они ее облепляют, а потом медведь их слизывает, — сказала Мила.

— А разоряет, чтобы яйца слизать языком, — добавил Костя.

— Бедные муравьишки, — пожалела муравьёв Лика.

Продолжая путь через тайгу, путешественники поняли, что им необходимы остановка и отдых. Костя, оглядев местность, предложил:

— Может сделаем привал? — сказал он, оглядывая пространство. — Нам ещё долго идти.

Лика, самая худенькая из всех, устала от долгой дороги и с удовольствием поддержала идею:

— Мы в пути только три часа, — утомленным голосом произнёс он, потирая шею. — А судя по километражу, идти ещё часов тридцать.

— Отвыкли от пеших прогулок, — заметила Мила, поправляя рюкзак, — всё на лодке, да на лодке.

Ребята, оглядев окрестности, нашли идеальное место для привала: небольшая поляна, окружённая высокими кедрами и соснами, была укрыта мягким ковром мха. На краю поляны возвышался огромный гранитный валун, круглый и гладкий, словно вышедший из глубин тысячелетнего льда.

— Отличное место, —  сказал Костя, осматривая валун. — Со спины будем защищены.

Недалеко от поляны, среди камней, журчал чистый ручей. Его прохладная вода приглашала утолить жажду и освежиться. Так и сделали. Вода была не холодная. Даже смогли обмыться по очереди.

— Ну вот и комары пожаловали, — сказал Леха, отмахиваясь от налетевших насекомых.

— Давайте быстрей разводить костер, размахивала руками Мила, обламывая ветки с молодой сосны для отпугивания комаров.

— Всё равно удача! — закричал Лёха, радуясь находке. — Будем пить чистую воду на привале.

— По руслу пойдём, —  сказал Костя, проводя пальцем по карте,  — Это сократит дорогу и сбережёт силы.

Отдохнули, потушили костер и двинулись дальше.
По берегу ручья идти было легко. Ребята уже почти не обращали внимание на комаров. Они намазались репеллентами. Ручей то расширялся, то раздваивался, то сужался и даже встречалось пересохшее русло. В некоторых местах вода уходила в небольшую расщелину. Потом появлялась вновь.

На пути им встретилось удивительное место: из ручья бил холодный, ледяной ключ, создавая иллюзию зимнего колодца посреди лета.

— Ого, смотрите, — тихо сказал Костя, указывая на ключ. — Вода чистая и вкусная.

Ребята, насладившись холодной водой, заметили неподалёку тропинку, ведущую вправо и вверх, в направлении горного хребта.

— Интересно, куда она ведёт? — задумчиво произнёс Гена, оглядывая тропинку. — Надо проверить.

Костя, оценив обстановку, предложил:

— Предлагаю разделиться, — серьёзно произнёс он, оглядывая группу. — Я и Мила пойдём на разведку, остальные остаются у ключа.

— Будем осторожны, —  сказал Костя, уходя. — Вернёмся скоро.

Гена, Лёха и Лика, оставшиеся у ключа, сели отдыхать. Благо, возле ледяной воды нет насекомых.

Вооружившись компасом и ружьём, ребята двинулись вверх по тропинке, ведущей от ледяного ключа. Тропинка, извиваясь среди старых кедров и зарослей черники, привела их к небольшой поляне, окружённой цветущими розовыми кустами.

— Красота-то какая, —  прошептала Мила, оглядывая пространство.

Первым делом ребята заметили углубление в земле, полное воды. Оно оказалось старым карьером или выработкой, заброшенной десятилетиями назад. Остатки деревянных брусьев, полусгнивших и полуразрушенных, говорили о давности сооружения. Возле карьера валялись ржавые лопаты и кирка.

— Шахта, — сказал Костя, оглядывая выработку. — Наверное, здесь искали золото или руду.

Взгляд ребят поднялся выше по склону, и они заметили на уступе небольшую избушку, спрятанную среди кедров и зарослей высоких кустов. Кусты оказались смородиной и шиповником, достигающими человеческого роста, скрывающими жилище от посторонних взглядов.

— Избушка, — воскликнула Мила, оглядывая постройку. — Очень старая и скрытая.

Избушка предстала перед ребятами маленьким убежищем. Сложена из темных от времени бревен, крыша покрыта толстыми досками.
Окна забиты. Дверь закрыта на выструганную палочку.

Стены пропитаны запахом времени и сырости. На потолке, стенах, окнах и двери паутина.
— Здесь явно давно никто не живёт, — сказал Костя, оглядывая комнату. — Но вещи все на месте.

Внутреннее пространство изобиловало простыми предметами, потерявшими счёт годам.
Широкие деревянные нары, покрытые грубыми шкурами, источали сладковато-терпкий аромат шерсти.
Маленькая кирпичная печь, укрытая сетью трещин, словно ткань, сохранила последние угольки тепла прошлого.
По центру стоял потрескавшийся деревянный стол. Его поверхность украшали несколько тусклых алюминиевых мисок и чайных кружек.
На стене висела грубая полка с берестяным коробом, в котором был запас тушенки, гречки, соли, сахара и чая. Небольшая печь с трубой, уходящей через крышу. Запас дров и огниво лежали перед печкой, на металлическом листе, возле поддувала.

— Здесь давненько никого не было, — заметила Мила, оглядывая избушку, — только мыши.

— Зато мы сможем спокойно переночевать и отдохнуть, — с улыбкой сказал Костя.

— Ты иди за ребятами, а я немного наведу порядок к вашему приходу, — бесстрашно предложила Мила.

— Мы поступим другим путем, — сказал Костя, — сколько мы сюда шли по времени?

— Около часа, — ответила с недоумением Мила.

— Человеческий крик слышно примерно через три километра, — сказал Костя, — а я попробую свиснусть. Закрой уши, Мила.

И Костя свистнул. Через несколько минут раздался очень слабый свист со стороны ручья.

— Вот это да, — воскликнула
Мила, — удивительно, что тебя поняли.

— Мы так в армии подавали сигналы, — объяснил Костя, — а я Лехе рассказывал. Пойдем встретим ребят хоть на половине пути, а то они и наши вещи несут.

Через пятнадцать минут послышался лай Тайги и она вынырнула из-за кустов. Через время появились Лика, Гена и Леха.

— Вот уж по истине тайга непредсказуема, — удивился Гена.

— Отель пять звезд, — сказал Леха, — наверное всё включено.

— Ага, все выключено, — засмеялась Мила.

— Будем ночевать здесь, — сказал Костя, зажигая свечи. — Печку растопим, чтобы просушить помещение и обувь.

Ребята, аккуратно разложив вещи, развели огонь в маленькой печи. Запах дыма смешался с ароматом сухих шкур, трав, создавая уютную атмосферу.

— Здесь уютно, — тихо сказала Лика, устраиваясь на нарах. — Мы незаметно поднялись в гору, вечером стало прохладно.

Утро встретило их приятным ароматом горячей каши и свежесваренного чая. По традиции тайги, они убрали после себя и добавили в берестяной туесок пачку гречневой крупы, сухарики и банку тушёнки. Покормив голодные желудки, ребята двинулись в путь, оставив избушку позади.

— Больше к ручью не пойдём, — решил Костя, сверяясь с картой. — Попробуем немного сократить путь.

Группа, обогнав прежний маршрут, вскоре обнаружила глубокий овраг, пересекающий их путь.

— Вот это проблема, — тихо сказал Гена, оглядывая овраг. — Как теперь пройти? Вечно ты Костян что - то выдумываешь.

—  Куда пойдем, направо или налево, — спросил Костя, — или разделимся?

— Пойдём все вместе налево, — сказал Гена, — там где -то река.

Старый, проросший мхом кряж кедра преградил путь нашим путешественникам. Дикие заросли черной смородины и рябины сомкнулись, словно живые стражи тайги. Пронизывающий ветер принес тревожный шепот сосновых лесов, словно манящий их в неизвестность.

— Тайга захлестнула нас, — тихо сказал Леха, оглядывая пространство. — Напоминает, кто здесь главный.

Ребята, упорно продвигаясь вперёд, вскоре поняли, что их путь усложняется с каждым шагом. Лес становился всё плотнее, воздух — прохладнее, а тропинка — еле заметной.

— Всё плотнее и сложнее, — тихо сказала Мила, оглядывая тропинку. — Надо быть осторожнее.

Гена, внимательно осмотрев пространство, заметил:

— Вот она, настоящая тайга, — задумчиво произнёс он, оглядывая ландшафт. — Дом, полный тайн и загадок.

Ребята, упорно продвигаясь вперёд, вскоре наткнулись на препятствие: стену из хвойных деревьев, тесно сплетённых с кустарником. Деревья стояли настолько плотно, что не было никакой возможности пробраться сквозь них.

— Что за "китайская" стена? — с усмешкой спросил Костя, пытаясь заглянуть сквозь заросли.
Осознав невозможность продвижения вперёд, группа решила обойти препятствие.

В одном месте ребята заметили возможность продраться сквозь кусты и заглянуть внутрь. Перед ними открылось удивительное зрелище: небольшое поселение из маленьких пяти избушек, расположенных полукругом.

— Прям избушки на курьих ножках! — сказал Костя, оглядывая постройки. — Мы нашли чей-то дом.

Однако радость открытия быстро сменилась тревогой: дверей и окон нигде не было видно, строения выглядели заброшенными и необжитыми. Из труб не шел дым.

— Входа нет, — тихо сказала Лика, оглядывая избушки. — Как мы зайдём?

Вдруг залаяла Тайга, ей ответили штук пять собак и примчались к тому месту, где стояли ребята. Собаки были очень злые, аж хрипели, так сильно лаяли.

— Значит все - таки жилое место, — подметил Гена, — есть собаки, есть и люди.

— Давайте покричим, — предложила Лика.

— Эй, хозяева! — хором крикнули Гена и Костя.

Собаки залаяли еще громче.

Уже вечерело, и ребята начали беспокоиться о ночлеге. Темнота постепенно заполняла лес, создавая ощущение тревоги и одиночества.

— В тайге страшно, —  сказал Гена, оглядываясь вокруг. — Надо найти место для ночлега.

Решили поставить палатку вблизи избушек. Благодаря плотной стене деревьев и кустарника, хотя бы с одной стороны они были защищены от ветра и непредсказуемости

— Палатку поставим здесь, — сказал Костя, распаковывая снаряжение. — Здесь относительно безопасно.

Леха разжег костёр, девушки приготовили ужин из запасов. Еда и горячий чай создали уют и позволили забыть о тревогах прошедшего дня.

— Становится уютнее, — тихо сказала Лика, грея руки у огня. — Хоть с одной стороны защищены.

Собаки, привыкшие к гостям, потеряли интерес к событиям, умостившись неподалеку от забора.

Вдруг Тайга, спокойно лежавшая у костра, резко вскочила и громко залаяла, привлекая внимание группы. На ее лай откликнулись и собаки.

— Что случилось? — тихо спросил Костя, направляя луч фонаря в темноту.

Из темноты вынырнул высокий худощавый мужчина в длинном брезентовом плаще и  капюшоне. На ногах у него были современные резиновые сапоги, а за спиной висела тяжёлая котомка. В руках он держал длинный посох, опираясь на него при ходьбе.

— Доброго вечера, — тихо произнёс мужчина, голос его звучал низким, слегка хриплым баритоном, — Разрешите присесть у костра?

Ребята, слегка опешив, пригласили мужчину присоединиться к своему очагу. Лицо гостя оставалось скрытым в тени капюшона, виднелись лишь длинные седые усы и густая борода.

— А Вы кто? — спросил Костя

— С некоторых пор я Никто, — сказал гость, устало опустившись на землю. — Я странник и отшельник, имени у меня нет.

А что Вы здесь делаете? —
Спросила Мила, пытаясь заглянуть в лицо странника.

— Я то понятно хожу, ищу, что потерял, — а вы что ищете, — его говор был без следов местного диалекта, чистый и правильный, слегка шутливый.

— Не хотите говорить, не надо, — нервно сказала Лика, — тогда и у нас не спрашивайте.

— Я уже больше года ищу свою совесть, я сам себя лишил имени и всего, что у меня было. Продал дом, машину, отдал деньги в детский дом, купил билет на Алтай и теперь хожу.

— А зимой как? — спросил Леха.

— На самом деле, тайга не такая безлюдная, — незнакомец посмотрел на ребят, — вы же видели избушку и даже в ней ночевали.

— Скажите, — обратилась к гостю Мила, — эта деревня необитаемая? Но почему тогда собаки?

— Обитаемая. Это скит староверов отшельников. Они живут так, как жили их предки в 17 веке. — рассказал путник. — Ведут натуральное хозяйство. Пишут иконы, переводят святые книги, много работают. У них нет семей.

— А почему они нас не пустили переночевать? — поинтересовался Леха.

— А потому, что вы нечистые. Еще и занесете им инфекцию. Они же стерильные, без иммунитета на современные  инфекции. Даже если на вас нападёт медведь и они увидят, то не помогут вам. Просто отвернутся.

Костя решил рассказать их новому знакомому куда они идут и что ищут.

— Я слышал от местных охотников — староверов про эту пещеру. — сказал он, — но они показали на восток и сказали, что им туда нельзя.

— Значит вы ничего конкретно не знаете? — спросила Лика.

— Нет, ребята, — ответил незнакомец, — это не моя тема.

Ребята дежурили по очереди. Господин Никто сидел с ними у костра слегка дремая. Последний дежурил Гена. Под утро его сморил сон. Он открыл глаза, а путника уже не было.

Утро встретило ребят ясным солнцем и приятной прохладой.
— Странный человек, — тихо сказал Костя, оглядывая пространство. — Но добрый. Совесть ищет.

— Что же он натворил? — спросила Лика, — может убил кого и от правосудия скрывается.

— Может грех отмаливает ходит, — сказал Геныч, — епитимью наложил на себя.

— Ребята, это ведь жуть, по тайге ходить без еды и крова, — подытожил Леха.

— Я думаю, что он знает, что делает, — сказала Мила.

Ребята, собираясь завтракать, услышали странные звуки, доносящиеся из-за забора, окружающего поселение: козы блеяли, куры ку-дах-тали, а петух громко кукарекал.

— Животные, — тихо сказала Мила, прислушиваясь к звукам. — Значит, здесь живут люди.

Группа, позавтракав и собрав палатку, двинулась в путь. Перед этим Костя, Гена и Леха еще раз проработали маршрут.

— Собаки ведут себя странно, — тихо сказал Лёха, оглядывая пространство. — Бегут по ту сторону забора, провожая нас как друзей, веселыми помахиваниями хвостов.

Леха заглянул в пространство между деревьями и крикнул:

— Смотрите, смотрите, мужик идёт.

Все прильнули к забору, отыскивая щелочки для просмотра.
Ребята увидели старовера: высокого роста, крепкого телосложения, с длинной тёмной бородой, спускающейся до середины груди, и густыми усами,  Голова его была покрыта волосами, расчёсанными в свободную гриву, спускающуюся до плеч. На голове фуражка.

Одет он был в простую самотканную рубаху, подпоясанную толстой веревкой, широкие штаны из грубого материала и добротные сапоги из натуральной кожи.

— Вылитый старовер, — тихо сказал Костя, осматривая незнакомца. — Настоящий отшельник.

— А мы сейчас проверим, — сказал Гена и закричал, — помогите!

Мужик остановился, прислушался, развернулся и пошел назад.

— Интересно, что это за люди такие, что не общаются с внешним миром, — возмутилась Мила.

— Ну что? Пошли, ребята? —
Сказал Костя.

Дорога спускалась вниз. По склону протекала живописная река. Оба берега были пологие. Внизу неожиданно появилось селение. Путь по карте шел по реке, значит через этот населенный пункт, который состоял из десятка домов, разбросанных в хаотичном порядке, далеко друг от друга.

— Было бы странно, если бы в таком месте, да не жили люди, — сказала Мила. — Очень красиво!

— Так главное среди гор река и равнина, — рассматривая пейзаж через объектив фотоаппарата, сказала Лика.

— А вы заметили, что этого населенного пункта на карте нет. — сказал Гена.

— Тоже староверы? — усмехнулся Лёха.

— Кстати, дома сравнительно новые, — предположил Костя, — а ну- ка, Геныч, посмотри какого года карта.

— Карте семь лет, — ответил Геныч.

— Ну что ж, спускаемся, — сказал с опаской Костя, — посмотрим, как гостей встречают.

Несмотря на ранний час , в деревне было людно.
Дома были построены из массивных кедровых брёвен, крыши покрыты дерном и древесной корой.

— Поселение! Надо же!— сказал Костя, оглядывая дома. — В самом сердце необитаемой тайги.

Однако, несмотря на кажущуюся активность деревни, ребят встретили недружелюбно. Взрослые мужчины, женщины и дети буквально отворачивались, избегая любых контактов. Дети прятались за юбками матерей. Женщины спешно закрывали окна, а мужчины быстро уходили, не отвечая на вопросы. Только молодежь внимательно рассматривала геологов и тоже уходили в дома.

— Почему они так поступают? — тихо спросил Лёха, крутя головой в разные стороны. — Мы же не враги.

Даже собаки, бегавшие по улице, внезапно попрятались в свои будки, создавая ощущение покинутости и тревоги.

— Странно, — сказал Костя, оглядывая деревню. — Такое впечатление, что мы принесли плохие известия.

Решив покинуть деревню, ребята вышли за территорию, однако их окружили откуда ни возьмись, местные жители, вооружённые палками и вилами. Недолгая стычка завершилась тем, что ребята были связаны и отведены в старый амбар, служащий своеобразной тюрьмой.

Запертые в добротном амбаре, ребята оказались в необычной обстановке. Амбар был заполнен сухим сеном, пропитанным ароматом свежих трав и цветов. Через щели в бревенчатых стенах проникал полуденный солнечный свет, создавая приятный полумрак внутри помещения.

— Ну и дела, — тихо сказал Костя, пытаясь развязать руки. — Что теперь делать?

— Ребята, что происходит? —  спросила расстроенная Мила. — Мы ничего плохого не делали.

— Может они нас не за тех приняли? — чуть не плача промолвила Лика.

— Девчонки, без паники, — бодро сказал Леха, — мы придумаем что - нибудь.

— Похоже, что мы в плену, — сказал Гена, осматривая стены. — Надо искать лазейку.

Леха первый развязал руки. Он любил детективы и точно знал, что надо напрячь мышцы, когда тебя связывают. Освободился сам и помог освободиться своим друзьям.

Тайга, почувствовав состояние хозяев, скулила снаружи, пытаясь копать землю возле амбара, создавая тоннель для освобождения друзей.

— Собака старается, — тихо сказал Лёха, прислушиваясь к звукам. — Ей больно видеть нас здесь.

Ребята, внимательно обследовав помещение, обнаружили небольшую щель между бревнами, через которую можно было попытаться выбраться.

— Лазейка есть, —  сказал Костя, ощупывая стену. — Нужно расширить её.

Вдруг снаружи раздался строгий голос:

— Тиха будете, непотребные! — прокричал охранник, его голос звучал низким и отрывистым. — Се шумете, се шалите, а наказание постигнет вас крепко!

Ребята замерли, прекратили работы, решили  выждать благоприятный момент.

Костя, успокаивая группу, сказал:
— Будем ждать удобного случая.

Запертые в старом амбаре, ребята начали осваиваться с условиями заключения. Внезапно сверху раздался скрип задвижки, и через небольшое окно в крыше раздался приглушённый голос:

— Сидите тихо, чада беззаконные, — прозвучал низкий, приглушённый голос, чётко артикулирующий слова. — Вот вам вода, пейте с благочестием. Будете сопротивляться, тогда лишитесь всего, и наказанием Господь карает вас строже.

Вместе с голосом сверху спустилось деревянное ведро и самодельная поварёшка, привязанная к ведру.

— Пейте, — тихо сказал голос, уходя в сторону. — Благодать Божия пусть напитает вас.

Через некоторое время сверху снова раздался голос:

— А вот вам место отхожее, — произнёс мужик, опуская второе ведро. — Храните благочестие и воздержанность.

— Хоть так, — сказал Костя, унося отхожее место в дальний угол амбара, за  скирду сена.

Ребята набросились на холодную, свежую воду. Утолив жажду, разлеглись на свежем сене.

Гена, с травинкой в зубах,  вяло промолвил:

— Пользуясь случаем надо поспать, — отвернулся и затих.

— Отдыхаем, ребята, — сказал Костя, — ночью уходим.

— А где наши вещи? — спросила Лика.

— По ходу дела разберемся, — сказал Леха, — они магазинную еду не едят, так что можно не беспокоиться. Продукты будут на месте. А за остальное не ручаюсь.

Запертые в старом амбаре, ребята, пережив стресс и неприятные впечатления, уснули на душистом сене, пропитанном ароматом трав и цветов. Сон был чутким, наполненным тревожными сновидениями.

Проснулись они от металлического лязга открывающейся задвижки на крыше. Снаружи раздался голос одного из староверов:

— Время вам подкрепиться, чада, — прозвучал низкий, слегка хриплый голос. —Даром кормить не станем, да и в голоде не оставим.

Через люк сверху спустилось деревянное ведро, наполненное горячим блюдом: густой картофельной похлёбкой с кусочками квашеной капусты и заправленной маслом. Также сверху спустили свежий чёрный хлеб, испечённый собственноручно, с аппетитным ароматом свежего теста. Чуть позже спустили кувшин молока. Так как ложка была одна, то ели по очереди.

— Ешьте с молитвой, чады — протрубил голос, уходя в сторону. — Потом посуду заберем.

Ребята, проголодавшись за весь день, с аппетитом принялись за еду.

После сытного ужина, когда тьма окутала деревню, к ребятам в амбар зашёл пожилой мужчина с зажжённой свечой в руках. Его фигура была высокой и крепкой, плечи широкие. Лицо было суровым, взгляд черных глаз  внимательным и холодным. Густая седая борода аккуратно спускалась до груди. Одет в традиционную домотканную рубаху косоворотку, подпоясанную кожаным поясом с медными пряжками. Широкие штаны, заправленные в высокие сыромятные сапоги были сшиты из грубого материала.

— Раз уж мы прознали, что вы открыли нашу деревню, —  сказал он, голос его звучал строго и уверенно. — Теперя вам назад хода нетути.

Ребята замерли в ожидании дальнейшего развития событий.

— Два пути предстоят вам, чада, — продолжил мужчина, оглядывая группу. — Иль останетесь здеся невольниками и слугами нашими, иль вступите в общину нашу и пребудете с нами до скончания дней своих в благодати божьей.

Ребята в недоумении переглянулись.

— Времени дано мало, — тихо сказал мужчина, поднимая свечу выше. — Ответ ваш требуется через два дня. А покаместь думайте.

Ребята, осознавая опасность ситуации, притихли.

— Жизни вашей мы не отбираем, — добавил он, понижая голос, — но воля Господня велит поступать
согласно закону нашего рода.

После разговора со студентами, пожилой мужчина вышел из амбара, плотно закрыв ворота на засов. Тяжёлый скрип железа разнесся по двору, сопровождаемый короткими словами старовера, адресованными охраннику:

— Карауль добре, — тихо сказал он, уходя прочь. — До утра не открывать.

Шаги удалились, оставляя ребят одних в полумраке амбара.

— Что будем делать? — тихо спросил Костя,  — нельзя оставаться здесь.

— Он сказал до утра не выпускать, — сказала Мила, — что это значит?

— Посмотрим, — ответил Костя.

Лёха, задумчиво оглядывая стену, заметил:

— Эх, лазейку надо расширять, — тихо произнёс он, указывая на трещину в стене. — Другого выхода нет.

Мила, осторожно оглядывая помещение, предложила:

— Может под утро охрана уснет.

— А вещи? — тихо спросил Гена, оглядывая пространство. — Мы же их оставили на входе. Лодка, припасы, инструменты, одежда — мы и дня не проживём в тайге без них.

Костя, задумавшись, ответил:

— Да, это важно, —  сказал он. — Но сначала надо выбраться отсюда.

— Решение принимать надо скоро, — тихо сказал Лёха, прислушиваясь к звукам улицы. — Неизвестно, что будет дальше.

Ночь в амбаре тянулась бесконечно долго. Несмотря на усталость, ребята не могли уснуть: тревожные мысли о будущем, страх перед решением и отсутствие понимания, что делать дальше, не давали покоя.

— У нас есть хотя бы два дня, — сказал Гена.

Утро следующего дня встретило ребят сочным ароматом июня и встречей с их любимой собакой.
Тайга забежала на сеновал, радостно скуля и подпрыгивая. Всех облизала и села в ожидании ответных ласк. Первая проснулась Мила: — Тайга, девочка, как ты сюда проникла?

Лёха, обнаружив открытую дверь, закричал:

— Амбар открыт! — радостно произнёс он, выходя на улицу. — Тайга, ты молодец!

Ребята, осторожно выйдя на улицу, обнаружили живописную картину: двенадцать больших добротных домов, крытых дерном и обложенных тесанными брёвнами, мирно разбрелись по долине. Колодезный журавль скрипел, доставая свежую воду, коровы мычали, козы блеяли, а собаки ждали парного молока.

Село находилось на плодородной равнине, расположенной в низине таежной реки, где летом созревали овощи. На полях крестьяне выращивали картофель, капусту, морковь, лук и рожь. Особое внимание уделялось животноводству: коровы, лошади и козы обеспечивали молоком, мясом и сыром.
Каждый дом имел собственный огород. Многие семьи занимались пчеловодством, собирая целебный мёд и прополис.

День в деревне начинался рано: молитвы, чтение молитвенных книг, затем работа на огородах. Мужчины занимались каждый своим ремеслом: плетение корзин, изготовление мебели, ремонт домашней утвари. По всей округе слышен звон, исходящий из кузницы.

— Так здесь кипит жизнь, — сказал Костя, наблюдая за движениями в деревне. — Реально, никогда такого не видел.

— Эх, фотоаппарата нет, — пожалела Лика.

Маленькие дети, босоногие и весёлые, бегали по улицам, создавая неповторимое чувство детства и молодости. А кто постарше - шести, семи лет, те хозяйством занимались. Гусят пасли, да взрослым помогали. Молодёжь занималась домашними работами, взрослые ушли на рыбалку и в лес, старики ухаживали за животными и детьми.

— Целая деревня, —  сказал Гена, — человек сто минимум.

Воздух пропитывался ароматами трав, дыма от кухонь и запахом свежеиспечённого хлеба. Ребята поняли, что они попали в другую эпоху, где жизнь шла своим особым, гармоничным ритмом.

— Что теперь? — смеясь спросил Лёха, оглядывая деревню. — Уходим или остаёмся?

На него с шутками и кулаками напали девчонки.

Из - за амбара неслышно появился вчерашний мужик. Утром он казался не такой огромный и грозный.

— Здоров буди, чада, — произнёс он спокойно и уверенно. — Добро ли почивали?

Ребята нестройным хором ответили.

— Спасибо, — громко за всех Костя, без стеснения разглядывая мужчину. — А вы кто будете? А то вчера не представились.

Мужчина, представился:

— Аз есмь Аристарх Никодимыч, —  сказал он, демонстрируя патриархальную доброжелательность. — Земли сея начальствую. Кем числом умножаюсь, и вами ныне числюсь. Староста я.

— Почто посетили нас, милостивые господа? — тихо спросил начальник, внимательно оглядывая группу. — Некогда вам тут быть, здешние мы места чуждым людям не откроем.

Ребята, не скрывая, рассказали о своей экспедиции и целях визита.

— Раз уж пожаловали, то..... задумался Никодимыч, показывая на деревню. — Отныне ваш удел здеся, промеж нас.

Ребята поняли так, что теперь они останутся в деревне навсегда. Переспрашивать не стали.

Гена с недовольством поинтересовался:

— Зачем мы вам? У вас вон и своих едоков хватает.

— Так едоки и не треба, а вот работники завсегда в нужде.

Девчонки вообще скисли. Им не хотелось навечно сгинуть у староверов. Работать от зари до зари, молиться и выходить за муж не по любви.

— Двое сутки гостьми у нас будьте, — продолжил вождь староверов, голос его звучал строго и властно. — По истечении срока посвящати вас будем в веру нашу.

— Зря вы нас задержали! — с претензией сказал Костя, подавляя тревогу. — Мы студенты - учёные, проводим исследования. Нас искать будут.

Пётр Иванович, спокойно ответил:

— Таинство веры нашей священно, — сказал он, оглядывая группу. — Нельзя покинуть вам деревню, примите нашу веру, иначе  подвергнете души свои погибели.

Получив ультиматум от Аристарха Никодимыча, ребята осознали, что у них есть двое суток на принятие важнейшего решения. Правила были просты и неумолимы: до принятия старообрядческой веры запрещалось общаться с жителями и свободно перемещаться по деревне.

Первое, что предприняли ребята, — пошли на речку искупаться. Раннее июльское утро приносило свежесть и чистоту, прохладный ветерок ласково касался лиц. Тихая река блестела серебром под восходящим солнцем, песок пляжа мягко хрустел под ногами. В километре от деревни нашли живописное место. От основного русла реки отделялся небольшой рукав и падал с полутораметровой высоты в небольшую ложбинку, образовывая уютный бассейн.

Костя, первым вошел в струю воды и фыркая от удовольствия плюхнулся в  бассейн, достаточно глубокий. Он испытал облегчение от прохлады. Вода очистила разум, успокоила нервы, напомнив о свободе и детстве.

— Как хорошо, — тихо сказал он, выходя на берег. — Давно я так не чувствовал себя живым.

Лёха, плескаясь в воде, признался:

— Страх исчезает, — тихо сказал он, улыбаясь. — Здесь мы снова настоящие, свободные от угроз и решений.

Мила, вымыв волосы на голове каким - то черным средством, которое принесла  молодая девчонка в сарафане с косой, сказала:

— Господи, хорошо, то как, надо запомнить эти мгновения, —  и посмотрела  на зеркало озера. — Это ощущение свободы дорогого стоит.

Они увидели, что на пристани мужчины загружали две лодки. Мешки, деревянные бочки, берестяные коробки и тяжелые плетёные корзины.

— Что это они делают? — спросила Лика.

— Наверное торговать едут. — предположил Костя, — смотри моторы какие на лодках стоят, да и лодки не из бревен сделаны.

— Значит река судоходная, — сделал вывод Геныч.

— А толку? —  вставил Леха, — лодки у нас нет. Да и догонят нас на моторах.

— Да, встряли мы конкретно, — с сожалением сказал Костя. — Безысходность!

— Ребята, надежда умирает последней, — придавая бодрость голосу, сказала Мила, — у нас еще ночь, день и ночь. Всё может случиться.

Вернувшись после освежающего купания в реке, ребята подошли к амбару, ожидая услышать строгие приказы или запреты. Вместо этого их ждал сюрприз: на лавке перед амбаром стояла еда, накрытая плетёными корзинами, чтобы защитить от собак.

Костя, осторожно сняв корзину, обнаружил молоко, свежий ржаной хлеб и варёные яйца. Продукты выглядели свежими и аппетитными, вызывая приятные воспоминания о домашних приёмах пищи.

— Добрые люди, — тихо сказал Костя, оглядывая пространство. — Пусть еда нас укрепляет.

Ребята удовольствием съели угощение, поблагодарив невидимых хозяев.

Вдруг мимо амбара, будто случайно, прошли несколько девушек и парней, делая вид, что им срочно нужно в амбар. Девушки были одеты в простые платья из ткани домашнего производства, с фартуками и белыми платками на головах. Парни носили широкие штаны, рубашку навыпуск и сапоги из сыромятной кожи.

— Симуляция обыденности, — тихо сказал Лёха, наблюдая за прохождением. — Хотят проверить, как мы себя ведём.

Но Костя, внимательно оглядев происходящее, заметил:

— А может, они уже пары себе выбирают, к нам присматриваются? —  сказал он, улыбаясь. — Видел, как парни серьёзно на девчонок наших зыркали?

— Они же думают, что мы здесь остаёмся, — сказал Гена, смотря им в след. — Поэтому и видят в нас потенциальных членов общины. Или рабов.

После сытного обеда ребята решили прогуляться по окрестностям деревни, направившись вверх по течению реки. Природа вокруг поражала своей первозданной красотой: вековые кедры, голубые ели и густые заросли черники.

Внезапно, пройдя небольшое расстояние, ребята вышли на уютную полянку, окружённую молодым лесом. Поляна поразила их необычным видом: многочисленные стволы деревьев были аккуратно спилены, а среди них буйно росла земляника.

— Земляника! — тихо сказал Лёха, восторгаясь находкой. — Какой богатый урожай!
Высокая трава на поляне источала пьянящий аромат, а редкие цветы: ромашка, клевер и кашка  — наполняли пространство яркими красками. Бабочки порхали, изображая танец, а кузнечики исполняли музыку летнего дня.

Ребята лакомились земляникой, наслаждаясь сочным вкусом, сладостью и ароматом.

Вернувшись с прогулки, ребята обнаружили, что их ожидает ужин. Лавка в амбаре была накрыта импровизированным столом: на ней лежали кусочки свежего ржаного хлеба, молоко в глиняном горшке и варёная картошка в мундире.

— Картошечка горяченькая, — сказал Костя, разрывая картофелину. — Приятного аппетита.

Ребята с удовольствием съели ужин, наслаждаясь вкусом простого крестьянского меню.

— Молоко домашнее, такое душистое — тихо сказала Мила, отпивая напиток. — В Москве такого нет.

Закончив ужин, ребята устроили короткий отдых, обсуждая прошедшие события и планируя дальнейшие действия.

— Завтра последний день праздной жизни, —  сказал Костя, призывая друзей к серьезному разговору.

— Что же делать, ребята? — В сердцах спросила Мила , — мы свободно перемещались днем, за нами никто не следил.

— Конечно, — сказал Гена, — куда мы пойдем без одежды, лодки, снаряжения и продуктов. Они это понимают.

— Вот бы узнать, где наши вещи, — с надеждой промолвила Лика.

— А как узнать, — Костя вопросительно посмотрел на Лику, — они от нас шарахаются, как от прокаженных.

— Им легче охранять наши вещи, чем нас, — подытожил Леха.

Когда полностью стемнело, ворота амбара кто - то запер и тяжело дыша потопал обратно.

— О, не доверяют, всё - таки, — пробурчал Леха.

Впечатления и переживания прожитого дня взяли свое и ребята начали засыпать, зарывшись в душистое сено. Вдруг зарычала Тайга, которая по привычке спала рядом с Ликой. Видимо учуяла чужого. Открылся люк на крыше и оттуда по веревке соскользнул к ним невысокий, худенький парнишка.

— Тихо, не шумите, — сказал он на обычном русском языке без диалекта. — Я ваш друг. Меня Арсений зовут.

— Привет, Арсений, — подал голос Костя, — с чем пожаловал? Почему не через ворота?

Он проигнорировал вопрос Кости и спросил:
— Пацаны, кто у вас главный?

Ребята замерли, вслушиваясь в голос.

— Ну, я — тихо ответил Костя, приближаясь к гостю.

— Пацаны, я помогу вам сбежать, если возьмёте меня с собой. — резко выпалил парень.

Ребята, озадаченные заявлением, переглянулись, осознавая неожиданность предложения.

— Почему ты хочешь уйти? — тихо спросил Костя, всматриваясь в темноту.

Арсений, слегка поколебавшись, объяснил свою историю:

— Я не старовер, — тихо сказал он, снижая голос. — После армии работал охранником в местной тюрьме. Эти трое, — указал он в сторону деревни, — взяли меня в заложники, когда сбежали. Спасибо, что не убили, но здесь жить не хочу. Постоянно кочуют, прячутся от властей. Полдеревни беглых без документов.

— А вдруг это подстава, пацаны, — сказал Гена, — чтобы нас во время побега грохнуть.

— Да ладно, Геныч, — подал голос Леха из вороха сена, — похоже парень не врет.

— Ладно, мы согласны, да и выбора у нас нет, —  сказал Костя, оглядывая группу. — Но как быть с вещами? Лодка, продукты, ружьё — всё где - то в деревне.

Арсений ответил:

— Все здесь, с другой стороны амбара — сказал он, отходя от стены. — Вещи заберем, но будьте готовы ко всему.

— Когда уходим? — уточнил Гена.

— Следующей ночью, часа в три, — обнадежил их новый знакомый, — ведите себя днем, как ни в чем не бывало.

Арсений ловко взобрался по веревке на верх и захлопнул люк.
Ночью никто не смог уснуть после такого поворота дел.

— Ну вот, — радостно сказала Мила, — а я что вам говорила?

— Знаете, а я бы остался, — сказал Леха. — Я ведь детдомовский, у меня никогда не было семьи. — он махнул рукой и продолжил,— а здесь они живут, как одна большая семья. Вон в каждом доме и старики и молодые и детей по 12 штук. И девчата красивые, не балованные.

— Да ладно тебе, Леха, — сказал Геныч, — женишься и тоже заведешь много детей.

— Ну да, — сказал Леха, — как их в Москве прокормить.

Обсуждать ничего не хотелось. Все ждали утра и думали каждый о своем.

Утром проснулись — ворота амбара открыты. К ним пожаловал Аристарх Никодимыч.


— Здравия вам, чада, — сказал он, голос его звучал спокойно и уверенно. —

Ребята не ожидали гостей и немного напряглись. Они вяло поздоровались со старостой поселения.

— Вчерась  примечали за вами, —  продолжил он, поглаживая бороду. — Вы, вижу, ребятки смиренные, кроткие, такие нам и требуются. Летами вызрели. Женихи и невесты пригодные.
Пары себе избирайте, аще не возьмёте — мы вам назначим. Свадьбы справим, домы поставим, а вы ужо живите в благодати.

— Еще день вам. Гуляйте вольготно, —  сказал Аристарх Никодимыч, заканчивая беседу. — А завтра начнём вас в веру нашу вводить. Это праздник, день второго рождения.

Мила не выдержала:
— Вы меня извините, Аристарх Никодимыч, но это противозаконно удерживать нас против нашего желания.

— То не вина ваша, что вы к нам прибились. Ежели б не пришли — никто бы вас и не приметил, никто бы не сдерживал. А ныне пойдёте в мир и миру повествуете про нас, а нам того открыто не следует.

— Но вы же торгуете с миром, — спросил Костя, — мы вчера видели, как лодки товарами грузили.

— Не вам забота, чада, своя у нас жизнь пошла. Вы гости незваные.

— Да мы заблудились в тайге, — выкрикнула в сердцах Лика, — мы случайно к вам зашли. Помощи хотели попросить.

— Вот вам Господь и помог, на всё Его воля. Смиритесь, чада. — развернулся и бравой походкой пошел прочь.

Ребята загрустили, но каждый в душе лелеял надежду на сегодняшнюю ночь.

Конец 7 главы
P. S.