Каток и раклО

    На фото бывший двор моей харьковской школы век спустя. Четырехэтажная школа из красного кирпича по улице Чернышевской 79 скромно стоит в правом углу, притаилась за зеленой листвой.

       За зданием школы был двор.Что это был за двор!По моим ощущениям, вообще, - огромное пространство. Там только - далеко-далеко, где-то уже у самого горизонта, оно заканчивалось маленькими аккуратными домишками, как говорили - бывшими усадьбами богатых людей. Усадьбы стояли на следующей за нашей улице, называлась она улицей Дзержинского. Ради интереса бегали мы с девчонками туда. Рассматривали особнячки.Ну, просто произведения искусства! Как ажурные коробочки для сладостей.
     Двор, когда в него не выйдешь, был заполнен детьми. И все носились - аж гай гудел! На переменках там играли в классики, в догонялки, прыгали через скакалки, а мальчишки любили мяч. После уроков начинались и до вечера шли игры команд.С того двора домой можно было и не возвращаться- нашлось бы круглосуточное развлечение и занятие!
      Но самый балдёж был зимой, когда взрослые заливали каток. Вставши на коньки, можно было разогнаться по дворовым просторам  так, что свистело в ушах от скорости и лицо от встречного морозного воздуха покалывало мелкими иголочками. Только вот коньки были редкостью. Не было их и у меня.И поэтому чаще всего я со своими коллегами по несчастью играла в снежки или лепила снеговиков рядом с катком, наблюдая не без зависти  за катающимися.
       К классу третьему в школе появилась пионервожатая и нас приняли в пионеры, повязали торжественно красные галстуки и объяснили, что пионеры должны быть примерными и дружными ребятами. И на нас это, надо сказать, повлияло. Во всяком случае, именно после этого мальчишки стали делиться своими коньками с "неимущими". А мне так еще и сами привязывали лезвия к ботинкам.
       Поначалу вязали шнурками, выдернутыми из твоих же ботинок. Шнурки моментально рвались, поэтому стали приносить из дома всякие тесемки и веревочки. Дальше-больше: откуда-то пояились куски проволоки.
        Гвоздями мальчишки проделывали в подошвах моих ботинок дырки и протягивали проволоку, крепили к подошвам коньки и очень торжественно всегда обещали что это "намертво". Но "намертво" не то же самое что  "навсегда". Проволка протирала подошвы, две дырки сростались в одну и более крупную. Через месяц-другой подошвы превращались в   некое дырявое месиво.
        И вот, когда таким макаром я извела третью пару ботинок за зиму, мачеха и бабка отцовская пошли делегацией в кабинет папки. Почему нельзя было напрямую поговорить со мной о моем неправильном образе жизни, а обязательно через отца?
        Надо сказать, ябедничество мачехи и бабки началось еще до того.И обыкновенно заканчивалось оно тем, что отец, не вставая со стула, кричал, мол, он не козёл - бегать за морковкой по магазинам и базарам с торбой и лучше даст денег, а они уж как-нибудь сами купят то, на что им не хватает. В этот же раз лично отчитал меня. В качестве наказания выбрал суровую, как ему казалось, меру - пойти с бабкой на благбаз.
        Благбаз до того я иногда наблюдала со стороны. Не помню с какой радости я туда носилась. В тот же раз бабка завела меня внутрь. Красотища! Сколько движения, интересностей, гомона, жестов задорных торговок! Чего так отец не взлюбил магазины и базары? Мы долго бродили по рядам с обувью. Бабке все было дорого. Она охала и ахала, крепко держала деньги, которые выделил на покупку отец и бурчала под нос как обычно, что Харьков это не Полтава.
        Вдруг почти на выходе с благбаза нам попалась древняя бабуся. Рядом с ней разложено было всякой всячины. И, как сейчас помню, в морщинистых тонких ручонках бабуся держала синие ботинки.
        На удивление моя суровая бабка быстро с ней разговорилась. Снова стала ябедничать на меня. Какая я выходила из ее рассказов глупая школьница-егоза - не успеешь купить мне ботинки как они уже истоптаны.Не подошва - одна сплошная дыра. Дыра в родительской зарплате!
         Бабуся с ботинками глянула на меня сердито и сказала:
        - Не дите, а раклО!
        И согласилась продать нам синиие ботинки по какой-то сходной цене.
        Боже ж мой, как мне было стыдно в тот день. Каждое слово вгрызлось в память.
Будь я взрослой, наверное, первое о чем думала бы это о цене? О том, сколько от зарплаты отца придется выделить на ботинки, сколько останется на еду. Будь я взрослой,
Но я была ребенком, которому куда важнее как его назвала торговка на благбазе...Хотя где-то там на заднем фоне памяти отложились разговоры о сильном подорожании обуви между началом 1930х  годов и их серединой...туманно так, туманно...
        РаклО! Что-то дрянное и что-то позорное? Несомненно!
        - Никакое не раклО! - заявила я
        - Как же не раклО? Это раклЫ-  школота бурсацкая - с горки сбегали и ограбляли честных граждан! Поменее б носились, работали бы поболе. Только то и знали, что по книжкам глазами водить, - ответила бабуся с морщинистыми руками.
         Я посмотрела на свою бабку. Свою родную бабку. Мать моего отца. А она кивала, соглашаясь с бабусей-торговкой. Ужасно! И как же так!
         Вечером, к уставшему после работы отцу, бабка еще и повела меня как бы на отчет о примененном воспитательном воздействии. Я должна была рассказать как я расскаиваюсь в порче ботинок. Вместо этого я попёрла про раклО.
        - Ага! Тоже не понравилось скакать с торбой за морковкой по торжищу?! В таких местах и не такой вражий выпад заполучишь!Достойную профессию необходимо освоить, специалистом стать, чтоб другие в бытовых вопросах ковырялись. Куры в навозе!
        Я, вероятно, расплакалась - чего, вероятно, отец никак не ожидал и , пытаясь успокоить, притянул меня к себе и совсем уже другим тоном добавил:
        - Ой, да будет тебе!Гордись, что раклО, а не сявка! РаклО то по званию выше сявки! Настоящий бандит, а сявке до раклА еще расти и расти!