Радиозвери

Автор: Ральф Милн Фарли.
***
Однажды тёплым июльским вечером, после того как все дела были сделаны, я сидел на ступеньках кухни в своём фермерском доме на острове Чаппиквиддик у побережья Массачусетса и лениво просматривал утреннюю газету _Boston Post_, когда по какой-то причине моё внимание привлекла следующая заметка:

 БЕЗУМНЫЙ ТЕРРОРИЗИРУЕТ ЗАВОД ДЖ. Э. В ЛИННЕ

 ЛИНН. Вчера вечером маньяк, одетый только в ночную рубашку, ворвался в лабораторию ДЖ. Э. в Линне и напугал ночного оператора, который принял его за привидение.

 Патрик Малкахи, ночной оператор, сидел в радиорубке, включив мощный приёмник, когда внезапно перед ним появился злоумышленник. Когда Малкахи в удивлении вскочил на ноги, безумец приблизился к нему, бормоча какую-то неразборчивую тарабарщину, после чего Малкахи разрядил в него свой пистолет.
 В другой руке он держал автоматический пистолет и убежал.

 Менеджер по персоналу компании G. E. в интервью, взятом поздно вечером, заявил, что Малкахи был абсолютным трезвенником, а пятна крови на полу подтверждают его слова.

 Считается, что преступник — сбежавший заключённый из Данверса, но администрация лечебницы отрицает потерю кого-либо из своих пациентов.

 Кем бы он ни был, этот человек всё ещё на свободе.

«Какая неуклюжая выдумка, — подумал я. — Жаль, что _Бостонская
Пост_ опустилась так низко, что напечатала эту старую-престарую шутку».

Затем я отложил газету и позволил своим мыслям блуждать, как им заблагорассудится.
Эпизод, который я только что прочитал, произошел в радиорубке компании "Дженерал Электрик"
. Радио! Это слово напомнило мне величайшего
радиогения, которого я когда-либо знал: Майлза Стэндиша Кэбота из Бостона.

Он был моим одноклассником и другом. Он таинственным образом
исчез из своей лаборатории на Бикон-стрит, и о нём ничего не было слышно до той ночи четыре года спустя, когда на мою ферму с неба упал полый снаряд,
внутри — голографический отчёт о приключениях моего друга за предыдущие четыре года.

 Я отредактировал эту историю, и она вышла под названием «Радиочеловек». В ней рассказывалось о том, как Майлз, экспериментируя с беспроводной передачей материи, случайно переместился в пространстве на планету Венера.  Этим и объяснялось его таинственное исчезновение.

Он обнаружил, что планета населена расой человекоподобных
существ, называемых купианами, с усиками вместо ушей, которые
находились в рабстве у формианцев, гигантской расы разумных
чёрные муравьи. Майлз Кэбот изобрёл искусственные электрические усики, чтобы
сметь разговаривать с обеими расами, и организовал купианов,
приведя их к победе над угнетателями, тем самым завоевав почётное место среди них и руку их принцессы, прекрасной
Лиллы.

 Странно, что новость о сумасшедшем в ночной рубашке напомнила мне о таком степенном и правильном человеке, как Кэбот! Этого бы не случилось, если бы не одно слово — «радио».

Затем я выбросил всё это из головы.

 * * * * *

На следующий вечер я подъехал на машине к причалу и переправился на вёслах через гавань в деревню, чтобы забрать небольшой груз, который должен был прибыть на последнем судне.

 Встреча с судном — одно из главных летних развлечений для нас, жителей Эджгарта.  Мы выстраиваемся по обеим сторонам сходней и позволяем прибывающим на лето людям пройти через строй нашего внимания и слушаем (с удовольствием) их весёлые комментарии о «туземцах».

В тот вечер, когда я стоял и смотрел, как отдыхающие
идут по доске, я увидел среди них странно знакомое лицо. Неужели это он?
Это был не кто иной, как мой бывший одноклассник Майлз С. Кэбот! В следующий момент
мы пожимали друг другу руки.

И все же я потерял дар речи от изумления. Кэбот был последним человеком
в мире, которого я ожидал увидеть. Я думал, что он был на
другой планете, за миллионы миль отсюда.

Затем последовала реакция. Если Кэбот всё ещё на Земле, то его рассказ о приключениях на Венере, который я так недавно опубликовал,
должен быть не чем иным, как ловко придуманной ложью. Снаряд, который доставил рукопись на мою ферму и который я наивно принял за
быть застреленным с небес, возможно, его просто обстреляли откуда-то с Кейп-Кода.
где-то на Кейп-Коде.

То, что я случайно нашел это послание, вероятно, было вовсе не случайностью
, а скорее событием, спланированным и задуманным Майлзом Кэботом. Он
разыграл меня, и я передал редактору и ничего не подозревающей публике
широкую публику, всего лишь фальшивую байку. Подумайте, в каком положении я окажусь, когда редактор, который добросовестно принял мою историю за правдивое повествование, обнаружит, что Майлза вообще не было на Венере!
 Смогу ли я когда-нибудь убедить кого-нибудь в том, что я не причастен к этому?
эта мистификация?

Я был в ужасе, и во мне вспыхнуло негодование по отношению к моему старому другу.

«Где ты был все эти годы после того, как исчез из дома?» —
обвиняюще спросил я.

«Ну, ты прекрасно знаешь, — последовал его удивлённый ответ, — ведь ты
опубликовал мой рассказ об этом».

«Тогда что, чёрт возьми, ты здесь делаешь?» — возразил я.

На что он загадочно ответил: «Велика сила радио».

«Вы действительно были на Венере?» — спросил я, всё ещё не веря своим ушам.

«Честное слово джентльмена», — торжественно ответил он.

Значит, история всё-таки была правдой, и меня не разыгрывали. Я вздохнул с облегчением.

Вскоре мы договорились, что он вернётся со мной на ферму.
 Я забыл о своём грузе, когда торопил его к лодке.

 Помогая ему сесть в лодку, я заметил, что его левая рука была
перевязана, и спросил, в чём дело.

 «Это случилось позапрошлой ночью, — лаконично ответил он. — В меня
выстрелили».

И он не проронил ни слова, пока лодка не была привязана к колу
на другой стороне гавани и мы не поплыли по красной дороге,
которая тянется на восток через Чаппиквиддик.

 «А теперь расскажи мне всё», — попросил я. «Как ты вообще вернулся на
Землю и как ты оказался здесь?»

Майлз ответил: «Вот как это было: после того, как мы победили людей-муравьёв, я возобновил свои эксперименты с беспроводной передачей материи, которые были грубо прерваны моим случайным перемещением на планету Порос — Венеру, как вы, земляне, её называете.

 Я не только усовершенствовал устройство, но и сделал его таким, чтобы его можно было использовать в качестве дополнения к определённому типу мощного подключения. Теперь, перед тем как покинуть Землю, я знал, что у
компании General Electric в Линне есть такая установка.
Приёмная станция, которая работала почти постоянно, была настолько стандартной, что практически не было шансов, что она не будет в рабочем состоянии. Мне удалось запомнить её длину волны. Поэтому я настроил свой аппарат в своей электрической лаборатории на Поросе, а два купианских друга стояли у рычагов, и следующее, что я помню, — это то, что я оказался на Земле, лёжа на полу в комнате перед радиоприёмником.

«Рядом сидел мужчина, первый человек, которого я увидел
за пять с лишним земных лет. Я поспешил поздороваться с ним и спросить, где я нахожусь.
— Да, это был я. Но, вероятно, в спешке я заговорил с ним на языке Пороса.
 Это, а также моя тога купидона, должно быть, удивили его, потому что он несколько раз выстрелил в меня из автомата, а затем развернулся и выбежал за дверь. Один из его выстрелов задел мою левую руку. К счастью, остальные пули пролетели мимо.

 — Значит, вы и есть предполагаемый безумец из Линна! — воскликнул я.

 — Он самый, — ответил он.

“Ну, что ж!” сказал я. “Кто бы мог подумать?! А еще, как я читал
история в _Boston Post_, это так или иначе заставляет меня думать о тебе.”

Майлз рассмеялся. “Не очень лестно. Они, конечно, произвели на меня странное впечатление
отчет.

“Они, конечно, сделали”, - ответил я. “Но скажи мне, как ты избавилась от
своей ночной рубашки?”

Майлз снова рассмеялся. “ Ты имеешь в виду мою тогу? Я нашел в шкафчике комбинезон,
старую шляпу и пару ботинок, надел их и совершил свой
побег из здания. В одном из карманов было немного мелочи
мелочь, которая помогла мне добраться до Бостона.

«Я оказался здесь, потому что вчера наткнулся на выпуск «Радиочеловека», который впервые показал мне, что моя история действительно дошла до Земли. Я был очень рад».
Я решил немедленно разыскать тебя. Поэтому сегодня я сел на дневной
пароход, и вот я здесь.

«Три дня назад я был королём на Поросе. Сегодня я никто, инкогнито, и
я скрываюсь на планете Земля, за миллионы миль отсюда». И он пожал
плечами.

«Но, Майлз, — сказал я, — расскажи мне, как ты покинул Венеру». Ты говоришь так,
будто просто взял и ушёл без всякой причины. Почему ты не взял с собой принцессу Лиллу? Насколько я знаю, согласно той рукописи, которую ты сбросил с небес, вы с ней поженились, и в Купие наступила эпоха мира.
свобода и процветание».

 Майлз слабо улыбнулся. «Вы вряд ли догадаетесь, что моя серебряная планета с тех пор окрасилась в багровый цвет крови, чтобы соперничать даже со своим красным братом Марсом».

 «Как это вообще могло случиться?» спросил я.

 «Вы должны помнить, что принц Юрий из Купии, предательский друг муравьёв-угнетателей, всё ещё не был найден к концу Освободительной войны». И ещё: на нашем континенте осталась в живых, правда, за новой границей, но, несмотря на поражение и жажду реванша, всё ещё многочисленная нация муравьёв, возглавляемая недавно вылупившимся
королеву, которая была всего лишь марионеткой в руках опытных формийских государственных деятелей.
Можно ли было вообразить лучшее сочетание спички и порохового погреба,
угрожающее миру целой планеты!»

 Майлз только что закончил эту длинную речь, когда мы въехали в ворота фермы, и вскоре я представил его миссис Фарли и остальным домочадцам. Вы можете себе представить, как они были взволнованы встречей во плоти с автором и героем этих приключений на планете
«Венера», которую они столько раз читали и перечитывали, и как же им
хотелось услышать продолжение.

— Спичка дошла до пороха? — с тревогой спросила миссис Фарли. —
Князь Юрий отомстил?

 — Послушай, — ответил Кэбот, — и я расскажу тебе всё.

 Итак, мы просидели до глубокой ночи, пока наш гость в общих чертах описывал
события, произошедшие с тех пор, как он отправил рукопись о своих предыдущих
приключениях на землю. Подробности он время от времени дополнял, пока
находился на нашей ферме. Я сделал множество заметок, и теперь, когда его
нет в живых, я — с его разрешения — записал эту историю как можно
ближе к его собственным словам и представляю её миру.




 II

 МАТЧ И ПОРОХ


Эту историю рассказал нам Майлс Кэбот, радиоведущий.

Вы помните, что в начале 359 года был заключён договор с побеждённой империей муравьёв, в результате чего на много миль к югу от старой границы, которая раньше служила границей между Купией и Формией, была установлена новая граница. За этой новой границей толпились остатки некогда великой расы формианцев. Купия наконец-то освободилась от
власти, которая длилась пятьсот лет.

Таким образом, в течение почти двух последующих лет Cupia процветала.

Майлз Кэбот, гений радио, жил во дворце короля Кью с
прекрасной принцессой, которую он взял в жены, Лиллой, прекраснейшей из всех
женщин Купии. У нее была белая кожа, щеки как лепестки роз. Ее глаза
были сапфирово-голубыми, а короткие вьющиеся волосы были цвета золотой нити.
Она была стройной и гибкой, как фея, и это сходство усиливали
два крошечных переливающихся крыла на её спине и две усики-антенны,
выступавшие изо лба. Эти крылья и усики были
черты, присущие всей её расе; но другие отличительные особенности купианов, а именно: дополнительный палец на каждой руке (из-за чего они считали дюжинами, а не десятками, как мы), дополнительный палец на каждой ноге и полное отсутствие ушей, вы бы никогда не заметили.

 Её муж-землянин настолько усовершенствовал радиоприёмник (который он всегда носил с собой как средство связи с ней и её народом), что никто бы никогда не заподозрил, что он сам не купианец. Его
волосы были подстрижены так, чтобы скрыть уши и крошечные наушники
там. Его микрофон располагался между ключицами, где он
был эффективно скрыт шейным платком его тоги. Его батарейки,
лампочки и элементы управления были на поясе, который он носил рядом с кожей. Искусственные
крылья были прикреплены к его спине, а искусственные антенны торчали из
его лба. Так что только очень пристальный осмотр его рук или его
босых ног мог выдать в нем существо расы, отличной от
той, что сейчас доминирует на планете.

Теперь, когда Купии больше не нужно было поставлять рабов в Формию, жители Купии
вскоре обнаружили, что их обычная четырёхчасовая работа в день приносит гораздо больше
больше, чем требовалось для всех полезных целей их империи, и
соответственно Кэбот убедил короля Кью начать ряд общественных
работ, первой из которых должен был стать огромный стадион для проведения
игр.

 Строительство нового стадиона было завершено незадолго до Дня мира в 350-м году, и
упражнения в День мира проводились там, а не на площади Куаны, как раньше. Это было особенно уместно, поскольку стадион был построен на том самом месте, где произошло первое столкновение между формианами и
Купианы в начале Освободительной войны, за два года до этого.

 Златовласая Лилла не могла присутствовать, потому что ждала ребёнка.
 Поэтому она благополучно укрылась в своём замке на озере Луно, в
тысяче стад к северу от Куаны.

 Кэбот и она надеялись на мальчика. Они надеялись на это с большим рвением, чем обычно, ведь их сын должен был стать наследным принцем Купиа, заменив принца-отступника Юрия, местонахождение которого было неизвестно со времён войны. Рождение сына у принцессы Лиллы означало бы конец угрозы того, что Юрий может унаследовать трон.
смерть короля Кью и возвращение муравьёв вместе с ним. Это правда,
что Ассамблея отменила его титул наследного принца и
передала право наследования его младшему брату, верному принцу Торону;
но большинство купианцев сомневались в законности этой процедуры.

 Майлз был бы на озере Луно со своей женой, если бы не
тот факт, что его должность министра игр в королевском кабинете
абсолютно требовала его присутствия на учениях. Кроме того, он должен был
стрелять в одной из команд-соперников, которые должны были предоставить
Это было частью представления. Поэтому он совершил — в буквальном смысле — полёт с
озера Луно и прибыл в Куану как раз к началу представления.

 Формацию, муравьиное государство, пригласили прислать делегацию, но они
отказались. Кто может их винить, учитывая, что поводом было
празднование их падения? Итак, программа продолжилась без муравьёв, и
место, отведённое для них, оставалось пустым, хотя весь огромный амфитеатр был забит примерно пятьюдесятью тысячами восторженных
купианцев.

 Погода была великолепной. Воздух был тёплым, благоухающим,
благоухающие, как в теплице, и овеваемые нежными зефирами; ибо преобладающие ветры, которые всегда дуют в сторону кипящих морей, были слабее, чем обычно. Над ними, на большой высоте, сияли серебристые облака, которые всегда окружают планету, защищая её от палящего солнца. Свет, рассеиваемый этими облаками, мягко озарял сцену внизу, превращая яркие цвета тог Купидона в нежные пастельные оттенки. День был типичным для Поровиана, погода стояла прекрасная, совсем не
подходящая для зловещих событий, которые надвигались,
непредвиденных праздничной толпой.

Учения начались с того, что мальчик из государственной школы Куаны
зачитал знаменитое обращение короля, с которого началась война два года назад.

Затем последовала приветственная речь, но как раз в тот момент, когда король Кью поднялся, чтобы произнести свою речь, прибыл посыльный с ближайшей радиостанции, чтобы
сообщить, что был замечен один из правительственных самолётов, подающий сигналы о том, что он везёт делегацию из Формии.

Значит, королева Формис всё-таки решила быть представленной!

Едва мы получили это известие, как появился сам самолёт, и
Вскоре он мягко опустился на середину арены. При этом с трибун
замелькал красный флаг Купиады, и даже несколько чёрных флагов Формии
показались из-за спин. Кэбот смутно удивился, как кто-то из его людей
догадался взять с собой флаг своих недавних врагов. Но, несомненно, это было сделано для того, чтобы быть готовым вежливо принять такой визит.

Из дирижабля вышли офицер воздушного флота Купидона и
четыре муравья. Прошло больше года с тех пор, как Кэбот видел одно из этих
существ, которые когда-то были его единственными спутниками, и он с
Он с удивлением обнаружил, что теперь они казались ему почти такими же странными, как и в его первый день на этой планете. Это были огромные блестящие чёрные муравьи размером с лошадь, без каких-либо украшений, кроме зелёных складных зонтиков, которые они носили на боку, готовые к использованию, если сквозь прорехи в серебристых облаках пробьётся яркий солнечный свет. На их спинах были белые номера, обозначающие их собственные и номера их соотечественников, которых они убили в дуэлях, столь распространённых среди них.

Трое из них были подтянутыми, как члены команды «Формиана»
Четвёртый был очень стар — о чём свидетельствовало количество
дуэльных номеров, которые он носил, — и шёл с трудом.

 * * * * *

 Муравьи бок о бок подошли к подножию трона и
поклонились королю. Это было приятное зрелище для тех, кто давно
привык видеть, как Купия склоняется перед Формисом! Затем один из их
представителей передал свиток пергамента пажу. Кью нахмурился,
прочитав письмо про себя.

Наконец Кью заговорил.

«Одна из ваших просьб невыполнима, — прогремел он. — Принц Юрий —
предатель. Если бы мы были уверены, что он все еще жив, его сдача нам
была бы одним из условий договора. Теперь, когда вы узнали
, где он находится, знайте, что Купиа не будет рассматривать никаких
предложений Формиса, пока Юрий не окажется в наших руках. Я высказался. ”

Затем внезапно взгляды всей толпы переместились со своего правителя
на пожилого человека-муравья. Ко всеобщему ужасу, вся верхняя половина его тела
открылась, как будто на шарнире! И в образовавшейся полости лежал Купидон! Старый муравейник вовсе не был муравейником, а был
просто хитроумный механизм, вроде деревянного коня в Трое.

 Купидон вскочил на ноги и подошёл к трону. Это был
сам принц Юрий!

 — Это так, мой дядя? — крикнул он. — Тогда знай, что Юрий не предатель,
а король Пороса!

И прежде чем кто-либо успел вмешаться, принц выхватил револьвер,
выстрелил, и любимый король Кью Двенадцатый упал с пулей в сердце. Мгновенно раздались радостные возгласы, и с одного конца этого
огромного форума на другой полетели не красные флажки, а
не династия Кью, а скорее жёлтый вымпел князя Юрия и
чёрный вымпел муравьёв. Несколько красных флагов жалко трепетали, но
численность администрации была в два раза меньше. Стадион, очевидно, был
забит до отказа. Юрий, предатель и изгой, одним махом стал
королём Купиады.

Итак, вот как обстояли дела со спичкой и порохом: Кью Двенадцатый
лежал на полу королевской ложи, его благородное сердце навеки остановилось;
Юрий, его племянник, предатель Купиады и друг муравьёв, стоял
над телом с дымящимся револьвером в руке; Майлс Кэбот и
Остальные члены кабинета Кью и его свита застыли в ужасе; и подавляющее большинство огромной толпы провозгласило убийцу своим новым королём!

 Какая ирония судьбы, что огнестрельное оружие, которое было неизвестно на Поросе до тех пор, пока землянин не привёз его для свержения муравьёв, теперь используется, чтобы свергнуть самого землянина и вернуть муравьёв к власти! Что ж, он тоже был вооружён. Как фельдмаршал Купиады, он
решил, что смерть Кью должна быть отомщена. Поэтому он тоже достал свой
револьвер и выстрелил в мятежного принца.

Но когда он это сделал, Ха Баббу, его собственный начальник штаба и друг,
отбил его руку в сторону, так что пуля не попала в цель.

«Дурак!» — прошипел Ха. «Нападать на своего короля — это смерть».

«Но разве не это только что сделал Юрий?» — ответил Кэбот. «Тогда почему
он не должен понести наказание?»

— Потому что Юрий был наследным принцем, когда он выстрелил, — объяснил Ха.
— Следовательно, то самое преступление, которое убило его дядю, сделало его королём и, таким образом,
сделало его неуязвимым для наказания.

 Но Кэбот должен был сказать последнее слово.  — В таком случае, не лучше ли нам
обратиться к принцу Торону, который следующий в очереди на престол?

Через мгновение он пожалел о своих словах. Во время их короткой беседы
новый король стоял, скрестив руки на груди, с насмешкой на лице.
Красивое лицо. Но теперь он был заметно взволнован.

“Хороший строитель!” - воскликнул он. “Я уже забыл о моем брате. Полный
sarkarship и полный иммунитет к тому, кто принесет мне его голову”.

— Но, сир, — вмешался один из приспешников Юрия, — есть те, кто говорит,
что смерть Кью делает королём твоего брата, а не тебя.

 — Пусть Долина будет тому, кто так говорит, отныне и вовеки! — был краткий ответ Юрия.

Окружающие побледнели от ужаса при упоминании этого самого
ужасного из всех поровийских наказаний — Долины Воющих Скал,
где заключённых преступников держат до тех пор, пока ужасающий шум не
сведёт их с ума и они не погибнут.

 Всё это произошло гораздо быстрее, чем можно было бы
рассказать.  Тем временем вокруг него собралась охрана из жёлтой фракции.
Юрий обезоружил и заковал в наручники Майлза Кэбота и всех остальных
находившихся в королевской ложе. Другой телохранитель защищал трёх
муравьёв на арене.

Теперь Юрий обратился к Ха-Баббу: «Профессор, я благодарен вам за то, что вы спасли мне жизнь, хотя я понимаю, что вы сделали это не из-за меня».

 «Ваше величество, вы правы», — с достоинством ответил Баббу.

 «Мы оставим это без внимания, — продолжил Юрий, — и за ваши заслуги вы можете получить должности фельдмаршала и министра игр, которые скоро освободятся». Он многозначительно взглянул в сторону Кэбота.

Но Ха, по-прежнему с достоинством, отклонил эту честь.

Тем временем фракция Кью в зале постепенно приходила в себя.
свои чувства. Вы помните, что Кабот собственный спортивный клуб в
соревнуйтесь в стрельбе из пистолета. Последовало несколько мгновений
совещания между их офицерами, а затем они бросились в атаку на телохранителя
трех людей-муравьев. В этом к ним присоединилось большинство соревнующихся
клуб.

Несмотря на численное превосходство, все эти люди были вооружены и отлично стреляли.
Как бы Кэботу хотелось, чтобы у них были разрывные пули,
которые использовались в конце войны. Но, как бы то ни было, они устроили
ужасный переполох, и вскоре Кэбот увидел, как три муравья упали.

Тем временем большая часть невооруженных зрителей начала вытесняться со стадиона.
дамы подняли свои зонтики, как будто это
могло защитить их от летящих пуль, которые уже нанесли большой урон.
пострадали несколько человек из их числа. Затем Юрий и его конвоир потащили своих
пленников к одному из выходов, и Майлз больше не видел драк
на стадионе.

Ха все еще держали в плену, несмотря на то, что он заслужил благодарность
нового короля. У него был шанс, но он предпочел встать на сторону
Кабота. Что же еще оставалось, кроме как посадить его в тюрьму!

Сцена, на которую они вышли, была не менее бурной. Мужчины и женщины-купианцы
высыпали из всех выходов и устремились через равнину к городу; и было очевидно, что, когда все эти обезумевшие от жажды власти люди доберутся до своих казарм и возьмут в руки винтовки, в Куане начнётся ад.

 * * * * *

 Когда Юрий и его пленники направились к столице, Кэбот услышал
звук, доносившийся с юга. Итак, вытянув скованные наручниками руки как можно дальше в сторону,
он выключил свой приёмник. Этот приёмник существовал
для того, чтобы землянин мог слышать радиопередачу купианцев. Но когда он хотел послушать какой-нибудь _настоящий_ звук, он мог сделать это гораздо лучше, выключив свой приёмник.

 Не было никаких сомнений в том, что он сейчас слышал. Это был
воздушный флот купианцев из Ватузы. Теперь-то уж точно чаша весов склонится в пользу князя Юрия!

И, к радости Кэбота, остатки его собственной сотни теперь пробивались к выходу и преследовали короля Юрия и его пленников по равнине.

 Флот летел низко, в боевом порядке, и, когда они приблизились,
Наконец-то стали видны пассажиры ведущих самолётов. Кэбот напряжённо вглядывался, пытаясь распознать некоторых из известных лидеров
Купианского военно-воздушного флота. Самолёты приближались всё ближе и ближе. Пассажиры становились всё более различимыми. Кэбот ликовал при мысли, что через несколько минут с помощью своего верного флота он снова будет контролировать ситуацию, а князь-отступник Юрий окажется в его власти.

Но, увы, его радость была недолгой. Ужас! Все корабли были населены муравьями!

 Сотня Кэбота тоже заметила это, и как раз вовремя, потому что, когда они
рассеянные, бомба, сброшенная с самолета "пойнт", взорвалась среди них.
Посреди них. Юрий контролировал воздух. Все было кончено.

Впоследствии выяснилось, что, хотя большая часть личного состава военно-воздушных сил Cupian
находилась в отпуске для участия в играх в Куане, это было
горстке сторонников принца-отступника легко захватить
Ваутоса, и немедленно отправить самолеты в Формию, чтобы загрузить их
людьми-муравьями. К югу от Палео всё ещё жили достаточно
многочисленные представители старого воздушного флота муравьёв, чтобы управлять всем флотом.

Возвращение в Куану со стадиона прошло без происшествий, и вскоре некогда славный кабинет министров и генералы короля Кью были благополучно заперты в мангуле.

 Поблаф, старый друг Кэбота, появился, вернувшись со стадиона.

 К удивлению Кэбота, Поблаф злорадствовал.  «Ага! — воскликнул он. — Я давно ждал этого дня». Ты отнял у меня Бту, а потом бросил её. Ты думал, что я забыла или
простила, но ты ошибался. Поблаты никогда не забывают и не прощают.
 «Прощение — это глупость слабаков, которые готовы променять честь на
— Мир.

 Вечный философ!

 Поблат продолжил: «Теперь я заберу ваши электрические антенны, потому что на этот раз король постановил, что это законно».

 Он вопросительно посмотрел на Юрия, который в ответ кивнул.

 Позволив Поблату забрать радиоприёмник Кэбота, новый король
нарушил один из самых строгих законов королевства. Было незаконно лишать
любого купиана или даже формиана его усиков.

 Происхождение этого правила затерялось в глубине веков.  Обычно считалось, что это правило было просто гуманным, основанным на том факте, что
это было бы самым жестоким и необычным наказанием — сделать человека глухонемым,
тем самым лишив его возможности общаться с другими людьми, кроме как с помощью планшета и стилуса. Но более вероятное объяснение состоит в том, что лишение антенн
было бы стимулом для совершения самых тяжких преступлений, поскольку человек,
подвергшийся такому обращению, становился неуязвимым для смерти в Долине Воющих
Скал — наказании, предназначенном исключительно для самых отъявленных преступников.

Однажды, в начале пребывания Кэбота на Поросе, Юрий попытался отобрать у него
гарнитуру, но был остановлен решением Короля Кью. Но теперь
Никто не мог сказать ему «нет».

 Кэбот был поражён, но не Юрием, а Поблатом. Неужели это был тот самый
друг, с которым они с Лиллой играли в «Минг-Да» ночь за ночью? Неужели
их дружба была лишь делом случая?

 Когда-то Кэбот был другом Поблата, потом его врагом, потом снова
другом, а теперь снова врагом. Юрий когда-то был врагом Поблата, а теперь
стал его другом. Поблат всегда играл на стороне старшего пса. Это
определенно выглядело так, как будто он был подлым оппортунистом, несмотря на всю его
философию.

Когда Майлз формулировал эти циничные мысли, взгляд Поблата сбоку
самый дальний от короля Юрия, медленно закрывался и судорожно мигал. Это
было американское подмигивание, которому научил его Кэбот. Землянин начал
понимать.

Затем Поблат подошел ближе и, как только он сорвал аппарат
грубо с головы Кэбота, он мягко излучил в антенны Кэбота:
“Ваши вещи будут в безопасности в моем кабинете”.

Затем Поблат ушёл, бережно неся радиоприёмник Кэбота и оставив
за главного своего помощника Триспа. Пленников заперли в камерах, Хаха
Баббуха и Кэбота вместе; и новый король ушёл, предположительно, чтобы
хозяин дворца, из которого он так долго был изгнан. Poblath
тщательно Майлз с пером и бумагой; для записи
с руками в наручниках за спиной было невозможно, хотя
сложно.

 * * * * *

Остаток дня в городе было сравнительно тихо. Сквозь
решетки на окнах камер заключенные могли видеть улицу
внизу. Весь день мимо проходили отряды муравьёв-воинов, направляясь в
столицу. Постепенно купианцев становилось всё меньше и меньше
Его можно было увидеть на улице, когда полицейские-муравьи патрулировали
улицы. Очевидно, Юрий не доверял даже той фракции, которая привела его к власти. Так что Купия вскоре поняла, что значит быть под властью человека, который в душе муравей.

  И так весь остаток дня Юрий укреплял свои позиции в качестве
короля Купии. Оппозиция, которая даже на пике своего могущества была лишь
спорадической, постепенно сошла на нет! Было удивительно, что
купийцы, так недавно обретшие свободу в ходе
тяжелопроходимой войны, так легко позволили ей ускользнуть из их рук
и снова почти без борьбы.

И всё же можно ли их винить? На протяжении многих поколений, в течение пятисот лет рабского мира, они были рабами муравьёв;
и, если бы не появление минорианца Кэбота на их планете, они никогда бы не вкусили даже этих двух коротких лет свободы.

Всему, что они знали о войне, их научили в качестве игры под
компетентным руководством Кэбота. Руководством! В этом и был ключ к
ситуации. Лидерство и идеал, точка опоры. В великой войне за
освобождение Майлз Кэбот был лидером, а король Кью —
Двенадцатый полк воодушевил своей знаменитой речью, которую я всегда сравниваю с речью Линкольна в Геттисберге. На самом деле Кэбот тоже придумал лозунг, с которого началась эта успешная война: «Вперёд, в Формию, за Купию, короля Кью и принцессу
Лиллу!»

 Теперь Кью лежал мёртвым на стадионе с пулей в верном и крепком сердце. Лилла, их любимая принцесса, была в тысяче стадий к северу. А Кэбот Минорианский лежал в оковах в тюрьме, лишённый своей чудесной электрической гарнитуры, без которой он был просто глухим.
и немой земляной зверь, неспособный общаться со своими товарищами и, по сути, не претендующий даже на то, чтобы быть человеком.

 На троне восседал принц королевского дома, старший сын сестры покойного короля.  По-видимому, он был законным правителем
купианцев.  И если их законный правитель решил привести с собой муравьёв, то это было плохо, но что они могли с этим поделать?

Да, Собрание отменило право Юрия на престол и
передало его его младшему брату, верному принцу Торону, но большинство
большая часть населения сомневалась в законности этого шага. Кроме того, Юрий теперь был
на троне. Обладание было девятью пунктами закона; и купианцы
за пятьсот лет рабства были приучены быть великими
уважающими власть.

Если Торон, но появляются и оспорить наследство, могут быть
те, кто перешел на его стандарт. Но где он был? В то утро он был на стадионе, но после убийства его никто не видел. Где он сейчас? Беглец, за голову которого назначена награда! Трудно сплотиться вокруг беглеца, особенно когда
местонахождение неизвестно.

Так что Куана быстро успокоилась. Что могло происходить в остальной части королевства,
было неизвестно, но что касается столицы, то она, похоже, была в руках Юрия.

Однако незадолго до заката атмосфера внезапно изменилась. Стрельба возобновилась. Некоторые жёлтые флаги были сорваны и заменены красными. Несколько купидонов вышли из дома, расположенного через дорогу от тюрьмы,
напали на муравьиного полицейского и воздвигли баррикаду, протянувшуюся от одной стороны дороги до другой.

 В результате в коридорах тюрьмы началась суматоха.
поспешные совещания между надзирателями, все из которых пленники могли видеть сквозь решетки на дверях камер.
"Что все это значит?"

Кэбот написал на бумаге. .......... ”Что это значит?" "Что это значит?"

И его сокамерник написал в ответ: “Я не могу этого понять. Они кричат:
‘Да здравствует король Кью!”

Что бы это могло значить? Кинг Кью был мертв. Они видели его лежащим там, на
стадионе, с кровью, льющейся из зияющей дыры в его правой груди.
 И все же теперь население кричало: “Да здравствует король Кью”.

Что бы это могло значить?




 III

 ОТЛИЧНЫЕ НОВОСТИ


В этот момент дверь камеры открылась, и в неё грубо втолкнули закованную в кандалы фигуру.
 Это был Поблат, манго. Его похитителем был Трисп, бар-манго.

 Теперь настала очередь Триспа злорадствовать. Он сказал: «Я долго служил тебе помощником, о Поблат, и долго мечтал о твоём месте. Теперь оно моё по праву». Я заподозрил вас в измене, когда вы лишили Кэбота
его антенн. Я заметил, что вы хранили его аппарат в шкафу
в своём кабинете. Но когда вы отказались позволить тюремщикам открыть огонь
по восставшим, блокировавшим улицу внизу, я точно знал, что вы
измена королю Юрию. Теперь я иду, чтобы снять блокаду. А оттуда — к королю,
чтобы стать манго Куаны!»

 Он ушёл. Из окна трое заключённых наблюдали за повстанцами
внизу. Через несколько мгновений тюрьма открыла по ним огонь, и они в беспорядке отступили. Улица снова была свободна для прохода чужеземных
войск.

 «Но они всё ещё приветствуют короля Кью», — написал Ха.

К этому времени Поблат начал приходить в себя после шока, вызванного его внезапным
заточением. Он позвал профессора, и вскоре тот, повернувшись спиной к бывшему мангу,
начал рыться в тоге Поблата
со скованными руками. После долгих поисков он нашел то, что искал
, маленький мешочек с тремя ключами.

Через мгновение заключенные были освобождены от наручников. Еще мгновение
и дверь камеры распахнулась. Заключенные вышли и осторожно огляделись
.

Коридор снаружи был темным и тихим. Большинство надзирателей на
крыши, стреляя в боевиков, которые вернулись в атаку с
большой силой.

Кэбот, Ха Баббу и Поблат не остановились, чтобы освободить кого-то из своих
товарищей, а поспешили на первый этаж. По пути они встретили только двоих
из тюремных надзирателей. Хах разбил одному голову наручниками;
у другого хватило ума присоединиться к компании.

 Казалось, не прошло и минуты, как большие стальные двери распахнулись от
прикосновения Поблата, впустив осаждающих. Короткий обмен приветствиями,
и они взбежали по лестнице, чтобы очистить крышу, а Майлс и двое его
друзей последовали за ними, чтобы освободить остальных заключённых.

Каждому пленнику, независимо от того, за что он был арестован, был дан шанс на
свободу, если он присоединится к силам Кэбота, и никто не отказался. Все они были
освобождены к тому времени, когда группа с крыши вернулась с достаточным количеством
захваченное оружие для снаряжения почти всех остальных. На крыше лежали все надзиратели.
мертвые.

Затем кабинет министров, генералы, лидеры вторгшейся партии
Поблат и Кэбот удалились в кабинет Поблата на военный совет. От
конечно, первое, что было для Майлза, чтобы снова его гарнитуры; но
увы, в шкафу блокировки была вырвана из петель, и
драгоценный аппарат лежал разбит вдребезги на полу.

Я не могу в подробностях рассказать вам о разговоре, который состоялся
во время событий, стремительно разворачивавшихся вокруг Кэбота, потому что с этого момента
все слова, излучаемые антеннами купианцев, были абсолютно утеряны
для него.

Ха Баббу, как начальник штаба, председательствовал ввиду
инвалидности землянина. Он открыл конференцию несколькими вопросами к лидеру
повстанцев, и тот ответил.

Эффект был электрическим! Все собравшиеся вскочили на ноги с выражением
неподдельной радости на лицах, бросились к Кэботу и
начали хлопать его по щеке — поровийский эквивалент рукопожатия.

Что бы это могло значить?

Наконец, почувствовав его замешательство, Поблат схватил бумагу и перо.
и написал поразительную новость: «Вы — отец короля Кью Тринадцатого!»

 Когда все немного успокоились, выяснилось, что принцесса Лилла родила сына на озере Луно примерно за час до того, как был застрелен старый король. Это сделало ребёнка королём Купиании и лишило Юрия не только права на престол, но и иммунитета за убийство Кью Двенадцатого.

«Лучше бы я не останавливал твою руку!» — написал Ха Баббух.

 К этому посланию Поблат добавил философский комментарий: «Тот, кто играет
в безопасном режиме, часто будет сожалеть».

Кэбот был слишком переполнен радостью и удивлением, чтобы написать какой-либо ответ.

Завершив празднование, конференция снова перешла к делам.

Во время поздравлений у землянина едва ли было время на какие-либо
чувства, кроме ошеломлённого недоумения; но теперь, когдаФеренс снова приступил к своим обязанностям, а его глухота дала ему возможность поразмышлять.

 «Мой малыш! Мой мальчик! _Наш_ маленький сын!»

 Тёплая волна гордости и радости захлестнула Кэбота. Но за этим
сразу же последовал леденящий душу страх. С Лиллой
всё в порядке? И за этим вопросом последовал другой, ещё более ужасающий.
Принцесса Лилла и маленький король были в безопасности от лап
Юри?

Юри убил своего почтенного дядю. Он назначил награду за голову
своего собственного брата. Он отдал свою страну под контроль
потомственные враги. Он пробирался по трупам к желанному трону.
Тогда можно ли было сомневаться в том, что он убьёт свою прекрасную кузину и
её ребёнка, если они встанут на пути его безжалостных амбиций?

Кабот, схватив свой блокнот и перо, погрузился в работу совета.
Они должны действовать, и действовать быстро, если хотят спасти его близких.

 * * * * *

Было решено, что регентом должен стать Майлз Кэбот — по праву
это должна была быть Лилла, но Купиа нуждалась в активном регенте
Куана в тот момент — и он должен был сохранить тот же кабинет министров, сделав
Поблата министром игр, чтобы заполнить место, освободившееся после его возвышения;
что Поблату и специально отобранному отряду стрелков предстояло
захватить тюремные керкулы и попытаться прорваться, поднять восстание на севере
и защитить Лиллу и ребёнка; что Бу Тедн и регент должны были
стратегически отступить на север со всеми войсками, которые они могли собрать;
и что Ха Баббух с горсткой своих сторонников должен был удерживать
тюрьму как центр сопротивления недовольных.
элемент города, а также для того, чтобы отвлечь внимание князя Юрия от стратегического отступления.

 Меккой всех этих операций должен был стать город Пронт в
горах Окарзе, за озером Луно.  Там жители были известны своей безусловной преданностью не только династии Кью, но и
 Майлзу Кэботу. Там горстка людей могла бы бесконечно удерживать перевалы
против целой армии, и воздушные карманы в какой-то степени защитили бы их
от самолётов муравьёв.

Принц Торон, как уже было сказано, присутствовал на играх в
стадион, но с момента убийства о нём ничего не было слышно.

 Первым шагом в этих манёврах стало выдвижение отряда Кэбота
и установка баррикад перед ним, которые не были разрушены противником во время
битвы в тюрьме.  Несколько выстрелов из винтовок Купидонов Кэбота, и длинная
аллея была очищена от муравьёв по всей длине. Тем временем Поблат и его снайперы
забрались в полицейские машины в гараже тюрьмы,
и гироскопы были запущены.

По сигналу Бу Тедна двери гаража распахнулись, баррикады были убраны в сторону, и быстрые и бесшумные двухколёсные поровийские машины вырвались вперёд. Подбадривая друг друга, группа Кэбота последовала за ними. У Капитолия керкулы резко свернули направо и вскоре скрылись из виду, как и на перекрёстке, когда те, кто шёл пешком, достигли поворота.

Пехоте было довольно трудно развернуться, потому что
они подвергались шквальному огню из дворца. Но, выставив
снайперов на передовую, чтобы они укрылись за углом, они смогли
Враг открыл шквальный огонь, и остальная часть отряда перебежала это место в два раза быстрее, почти не понеся потерь.

 Оказавшись вне досягаемости дворца, они перегруппировались и без происшествий добрались до северной окраины города.  Однако здесь они столкнулись с внушительной блокадой формианцев.  Поскольку не было видно раненых керкулов, было справедливо предположено, что Поблат прорвался до возведения этой баррикады. Но как Бу Тедн и Кэбот должны были провести
свои войска через линию обороны, было ещё одним вопросом.

Тедн решил атаковать тремя последовательными волнами и, соответственно,
Началась первая атака.

 Когда первая атака была отбита, вторая волна ринулась вперёд,
но в замешательстве отступила под огнём формианцев. Третья волна наотрез отказалась идти вперёд. Несмотря на уроки,
которые преподнёс сокрушительный успех Купидонов в великой освободительной войне,
традиция непобедимости формианцев всё ещё глубоко укоренилась в подсознании большинства Купидонов.

Поэтому они отошли в укрытие на перекрёстке и провели совет. В результате
некоторые из их лучших стрелков были отправлены в соседние дома, чтобы
Он расстрелял всех муравьёв, которые осмелились показаться над фортом.

Затем Бу Тедн приготовился к атаке. На этот раз весь отряд Купидона
выступил вместе, взобрался на редут и отбросил назад чёрных защитников.

Когда Кэбот сам перелез через верх, он посмотрел в дуло вражеской винтовки
и выстрелил из своего револьвера в ужасное лицо формианца. Затем он ничего не помнил.

 * * * * *

Он очнулся в кромешной тьме, погребённый под непомерным грузом, который
требовал долгих и терпеливых усилий, чтобы сбросить. Наконец, однако, он сбросил его.
Он с трудом выбрался на поверхность и обнаружил, что лежал на
баррикаде из муравьёв, накрытый мёртвыми телами своих товарищей по оружию.

 Кэбот сам представлял собой жуткое зрелище. Его волосы слиплись от крови, но чьей — его собственной или какого-то купидона, — он не мог сказать.
Вероятно, это была его собственная кровь, так как на его голове была
глубокая рана, предположительно от пули из винтовки, в дуло которой он смотрел,
преодолевая баррикаду. Его тога тоже была пропитана кровью. Он чувствовал
слабость и головокружение. Нащупывая опору, он огляделся.

Улица была освещена, но пуста. Ночь была тёплой, влажной и
ароматной, как и все ночи на Поросе, но она не приносила облегчения
больной голове Майлза Кэбота.

 Среди мёртвых купианов на баррикаде было много тел муравьёв,
которые даже после смерти продолжали сражаться со своими противниками. Майлз пересчитал тела убитых купианов и с облегчением обнаружил, что они составляли лишь ничтожную часть тех, кто штурмовал редут. Конечно, мёртвым было так же тяжело быть мёртвыми,
независимо от пропорций; поэтому у Кэбота не хватило духу радоваться.
Мало кто из них погиб. Но, по крайней мере, было приятно знать, что
большая часть его храбрых людей выжила, и ещё приятнее было осознавать, что
к этому времени они, вероятно, уже были далеко на пути к озеру Луно, Лилле и маленькому королю. По крайней мере, Кэбот на это надеялся. Конечно, нападение купидонов могло быть
отбито. В любом случае, победители, кем бы они ни были, забрали у погибших оружие и боеприпасы. Револьвер Кэбота, который он держал в правой руке, остался незамеченным, потому что жители этой планеты
левша; но его патронташ исчез.

В этот момент его размышления были грубо прерваны появлением
Формианского часового. Майлз поспешно отступил в темный дверной проем.
Человек-муравей остановился прямо возле тайника, почти в
дойдут руки Кэбота. На мгновение Кэбот была идея стрелять в него.
Потом ему пришло в голову, что шум от его револьвера привлечёт
внимание и на место происшествия придут другие муравьи. Потом он понял, что этого
не произойдёт, потому что у жителей Пороса, конечно же, нет чувства
услышав. Поэтому он выстрелил и избавил планету еще от одного представителя
доминирующей расы. Но у него осталось всего четыре патрона. Он не мог
пополнить свой запас у своей жертвы, поскольку последняя была вооружена только
мечом.

Перешагнув через мертвое тело, Кэбот, пошатываясь, пошел по улице и вскоре
вышел на открытое пространство. Здесь больше не было уличных фонарей, и
соответственно, ходить в кромешной темноте стало очень трудно. Наконец,
несколько раз упав с дороги, он на ощупь добрался до
леса и, забравшись в самую гущу кустарника, лёг спать.

До того, как он добрался до этого убежища, у него почти не было времени на раздумья с тех пор, как в то утро прозвучал роковой выстрел. Подумать только! Этим утром, всего шесть частей назад, он сидел на праздновании Дня мира как фельдмаршал и министр
Игры в мирной стране. Теперь вся эта страна погрузилась в гражданскую войну и была захвачена врагами, а он сам стал преследуемым беглецом. А тем временем произошло множество событий!
Любимый народом монарх убит. Его убийца-предатель провозглашён королём.
Лучшие и самые преданные люди всей Купии грубо брошены в тюрьму. Кэбот
сам лишился речи и слуха из-за разрушения его искусственных антенн.
Господство отвратительных муравьёв над Купией, для уничтожения которого потребовалась изнурительная война, теперь восстановлено в одно мгновение путём государственного переворота. Поблат свергнут как манго Куаны.

Затем радостная весть о рождении нового короля, который будет оспаривать
престол у отступника Юрия. Бои на улицах. Осада тюрьмы. Возрождение Армии освобождения. Штурм
редут. И, наконец, мнимая смерть и воскрешение Кэбота.

 Он беспокоился о безопасности принцессы Лиллы. И своего сына, новорождённого короля. Бедный малыш! Лежа в колыбели и дрыгая ножками, он и не подозревал, что стал центром бури в целой империи, что от него зависит судьба целой планеты.

 Майлз ликовал при мысли, что он стал отцом. И всё же он содрогнулся при мысли о том, что ждёт его возлюбленную. Размышляя об этом, он погрузился в беспокойный сон, от которого проснулся утром без
Он не мог с уверенностью сказать, что из его воспоминаний о вчерашнем дне было реальностью, а что — сном. На самом деле, только много лет спустя, когда у него появилась возможность сравнить свои записи с записями других главных действующих лиц этой насыщенной событиями драмы, он смог восстановить в памяти события Дня мира в 350-м году. И даже сейчас весь этот день предстаёт в его памяти как один долгий, ужасный, непрерывный кошмар.

Но с того утра, когда он очнулся в тартанском лесу, его
воспоминания, хоть и ужасные, были ясны.

Его первые мысли, когда он очнулся, были: «Лилла! И мой ребёнок!»

 Поэтому, отодвинув в сторону прикрывающие его листья, он отправился на
север. В тысяче стад от него находилось озеро Луно и королевская семья.
 Четыре дня пути на керкуле. Пятьдесят дней пути пешком при благоприятных
обстоятельствах! И вот он здесь, потрёпанный и раненый,
без антенн, без еды, без зонта, который защитил бы его, если бы палящее солнце прорвалось сквозь облака; по сути, без ничего, кроме армейского револьвера, четырёх патронов и непоколебимой воли.

 Майлз Кэбот повторял про себя:

 “Если ты сможешь заставить свое сердце, нервы и сухожилия
 Служить своей очереди еще долго после того, как они уйдут,
 И поэтому держитесь, когда в вас нет ничего,
 Кроме Воли, которая говорит им: ‘Держись’!

Он мог и он хотел! И поэтому он отправился в это тысячемильное путешествие.

Его план состоял в том, чтобы добраться до ближайшего пригорода Лай, где у него было много
друзей. Наверняка кто-нибудь из них одолжит ему свежую одежду и керкул,
чтобы он мог догнать армию Бу Тедна.

 У первого же ручья, к которому он подошёл, он сбросил тогу и умылся.
Он смыл как можно больше крови и грязи. Также он вымыл лицо и
голову. Прохладная вода успокоила боль в ране и значительно освежила его. Теперь он выглядел вполне презентабельно, но из-за того, что Трисп в тюрьме повредил его усики, он больше не был похож на настоящего Купидона. В лучшем случае он выглядел как уродливый человек, глухонемой. Тем не менее его друзья не возражали бы против этого, если бы он мог до них добраться.

Он позавтракал молоком, которое получил от стада тлей, этих
зелёных коров, которых держали обе расы разумных существ на Поросе. А потом
он снова почувствовал себя почти прежним и зашагал быстрее.

 * * * * *

 Около полудня, в 6:00, он добрался до окраины города Лай.
Одним из первых домов была вилла его близкого друга. Она стояла на поляне, окружённой густым лесом, немного правее дороги, в конце усыпанной цветами дорожки. Архитектура была типично кубинской: белая лепнина,
крутая красная крыша, украшенная башенками, башнями и
минаретами.

Как Кэбот был почти у ворот, появился Formian в
дверь. Это было неожиданно. Его друг никогда не известен
развлекать мужчин АНТ. Мужчины муравей были последние существа на планете, которым
Майлз хотел увидеть в тот момент, поэтому он поспешно прошел мимо.

Наконец он достиг вершины холма, с которого мог видеть весь Лай
, простиравшийся под ним. И что за зрелище открылось его глазам. В обычно оживлённой маленькой деревушке не было ни одного Купидона, но вместо этого все улицы патрулировали люди-муравьи.

 Здесь не было безопасного места.  Поэтому Майлз с грустью обошёл город и вернулся.
Он перешёл дорогу в другом месте и продолжил свой путь на север.

 День за днём он брёл вперёд, избегая городов, которые, как он справедливо полагал, охранялись людьми-муравьями, как и Лай, и прячась всякий раз, когда приближался керкул или в небе раздавался шум самолёта.  Конечно, у керкула могли быть друзья, но он не хотел рисковать.

Он питался корнеплодами, которые воровал с полей, съедобными наростами на ветках,
сорванными в лесу, зелёным молоком, высасываемым из пасущейся тли, и даже
паразитами, похожими на омаров, которых он срывал со сторон этих существ. Однажды он
Он собирался достать пулю из одного из своих патронов и выстрелить холостым патроном в кучу сухих листьев, чтобы разжечь костёр и поджарить этих паразитов, но, поняв, что у него осталось всего четыре патрона, решил отказаться от этого эксперимента.

 Его волосы и борода отросли и стали неухоженными, так что теперь у него не было никакой надежды остаться неузнанным, если его когда-нибудь увидят. Ибо
за всю историю планеты Порос был только один человек с длинными волосами и бородой, и этим человеком был Майлз Кэбот.
землянин. Купидоны не могут отращивать бороды, а волосы на их головах
остаются одинаковой длины и никогда не требуют стрижки.

День за днем он брел вперед, много размышляя.
По большей части это были бесполезные самообвинения: «Почему я не был чуть быстрее в
то роковое утро на стадионе? Почему я оставил Лиллу одну на озере Луно, даже по приказу ее отца, короля?» Не было ли это
моим тщеславным желанием предстать в образе народного героя в годовщину
начала моей великой победы над Формией и моего
«Не хотите ли вы стать героем, стреляя из пистолета, а не из уважения к королю?»

 И так далее. И так далее.

 Кроме того, он очень беспокоился о безопасности Лиллы и их маленького сына. И о ходе гражданской войны. Не осмеливаясь приближаться к каким-либо городам, он был полностью отрезан от всех сведений о текущих событиях. Единственной подсказкой, которую он получал, был тот факт, что он никого не встречал.
Купидоны разгуливали повсюду, дороги постоянно патрулировали
муравьи в шеренгах, а небо патрулировали самолёты.

 Это могло означать что угодно.  Например, это могло означать
что восстание было подавлено и что последние выжившие были
уничтожены. Или, возможно, муравьиные люди пытались помешать
подкреплениям присоединиться к уже усиленной армии Купидона в
горах Окарзе. Или, возможно, они даже вели разведку, готовясь к
наступлению превосходящих сил из крепостей Купидона. Но что бы это ни значило, Кэбот был полон решимости добраться до озера
Луно и выяснить, что случилось с Лиллой и маленьким Кью.

Наконец, однажды он увидел в лесу башню одного из
радиорелейные станции, которые были частью сети беспроводной связи,
установленной им по всему королевству.

 Будучи министром развлечений в кабинете короля Кью XII, Майлз ввёл
радиовещание и тем самым подарил купианам музыку, в которой им до сих пор
отказывало отсутствие у них слуха, но которую он смог передать с помощью
их антенного чувства.

 Перед ним возвышалась одна из станций его системы вещания.
Был более чем равный шанс, что это автоматическая станция, и
что дежурный будет отсутствовать. Хотя поездка к этой башне немного отклонит Кэбота от его пути, она, возможно, позволит ему послушать новости дня и таким образом узнать, как поживают его близкие и как продвигается революция. Поэтому он направил свои усталые шаги туда.

 Телевышка возвышалась над верхушками деревьев примерно в стаде справа от дороги. Её окружал густой лес. Деревья были в основном типичного
порового вида, напоминающего сильно увеличенную форму
многоветвистого серого лишайника с красными бугорками, который так часто встречается в
на камнях и пнях на земле. Там был густой подлесок из
папоротников и мелких хвойных деревьев. Ярко окрашенные растения,
украшающие поля и сады Пороса, явно отсутствовали, но не было недостатка
в тропических лианах и сером мхе. То тут, то там мелькали
четырёхкрылые змеи, но их было ровно столько, чтобы доставлять неудобства,
а не представлять угрозу.

Майлзу Кэботу пришлось пробираться через все эти заросли по меньшей мере
целый стад, чтобы добраться до перевалочного пункта. И, в довершение
его несчастья, небо начало темнеть. Это предвещало один из тех
свирепые поровийские грозы, подобных которым никогда не видели на Земле.

Что ж, за одно можно было быть благодарным: ретрансляционная станция
служила укрытием от грозы, если бы он только успел добраться до неё вовремя.

Он успел. Гроза ещё не началась, когда он вышел на небольшую поляну,
где стояла станция. Краткая разведка убедила его, что хижина пуста. Дверь была открыта. Поэтому он осторожно пробрался внутрь.

Но, едва войдя, он понял, как глупо поступил, потому что, конечно же, в наборе не было наушников, как у жителей Пороса
у него не было слуха, а собственные наушники Кэбота валялись разбитыми на
полу в кабинете манго Куаны.

Однако не всё было потеряно. Он всё ещё мог использовать рацию, чтобы
отправлять точками и тире зашифрованное сообщение, которое понял бы только Поблат. Например, «Когда мы снова будем играть в минг-да?»
Поблат и его жена Бту были самыми частыми соперниками Кэбота.
Майлз и Лилла в этой четырёхрукой поровийской игре в шашки. Или, для
 одних только антенн Торона, «Чёрный свет всё ещё сияет», потому что никто, кроме Торона, не знал об этом шедевре оптической науки
который защищал американские десантные корабли в войне против
Германия. Так, с новой решимостью, он продолжал входить. Но, увы,
вся установка разбиты на несколько рук вандала.

Кабот обследованных заболевание, к сожалению, в течение длительного времени. Затем он обратился к
дверь возобновить свое путешествие на север—

И заглянул в дуло винтовки проводится муравей Человек в дверном проеме.

Кэбот поднял руки. Другой подошёл, чтобы заковать его в кандалы.




 IV

 В ЛОВУШКЕ


 На этом этапе повествования мне уместно и подобает
Отвлечёмся на минутку, чтобы объяснить, как эти радиорелейные станции
появились по всей стране Купиа.

 В те далёкие времена радиоинженеры размышляли о том, почему
кристаллический приёмник часто может принимать гораздо более удалённые станции, если
находится рядом с ламповым приёмником. Были выдвинуты различные более или менее абсурдные теории,
такие как индукция, поле отрицательного сопротивления и так далее. Однако истинное объяснение очень простое. Это был один из первых
вопросов о радиосвязи, который Кэбот объяснил мне после своего
возвращения из Пороса.

Что касается индукции как причины, то достаточно рассмотреть
электрический закон, согласно которому поле индукции уменьшается пропорционально квадрату расстояния, в то время как поле, обусловленное реальным излучением, уменьшается пропорционально расстоянию.

«Поле отрицательного сопротивления» — я призываю любого объяснить, что он имеет в виду в такой связи.

Остаётся ещё одна теория, а именно электростатическая связь. Я не знаю, выдвигалось ли когда-либо это объяснение всерьёз. Если бы
это было так, это было бы очень правдоподобно. Но я бы хотел, чтобы сторонник такого объяснения нарисовал схему электростатического
Связь между кристаллическим приёмником с катушечной антенной и вакуумным приёмником с ёмкостными антеннами или наоборот. Может быть, это возможно, но я не понимаю, как это сделать, а Майлз Кэбот, величайший радиоспециалист двух миров, авторитетно заявляет, что это невозможно.

 Нет, объяснение Кэбота, которое следует ниже, звучит гораздо разумнее, чем всё вышесказанное. И тот факт, что он продемонстрировал свою теорию
и применил её на практике на Поросе, доказывает, что это так. Человек,
который это сделал, однажды найдёт практическое применение даже для статики.
 Достаточно сказано!

Вот его объяснение: сравните ситуацию в передающей и
принимающей аппаратуре. В первой, когда трубка колеблется, в
антенной цепи возникает переменный ток с наведёнными звуковыми волнами. Регенеративный приёмник улавливает этот очень слабый ток и усиливает его до предела возможностей нашей лампы, так что в антенной цепи приёмника возникает такая же ситуация, как если бы мы передавали, только, конечно, слабее из-за небольшого размера нашей лампы. И мы действительно передаём в это время, хотя и слабо.
Таким образом, усиливался импульс от удалённой радиовещательной станции, что, несомненно, объясняло до сих пор необъяснимое явление приёма на кристалле на большом расстоянии.

 Кэбот, ещё находясь на Земле, продемонстрировал эту теорию, проведя эксперимент с ламповым и кристаллическим радиоприёмниками, расположенными на расстоянии полумили друг от друга, и фактически поймав на своём кристаллическом радиоприёмнике не совсем затухающий шестидесятичастотный гул линии электропередачи, которую он использовал для питания лампового радиоприёмника. Затем, заменив большую
передающую трубку на маленькую приёмную, он всё равно оставил
подключенный в качестве приемного устройства, он мог ретранслировать даже удаленные радиостанции
друзьям с помощью хрустальных наборов, разбросанных по всему Бэк-Бэй,
Бостон. Удаление телефонной цепи было последним шагом к преобразованию
его устройства в чистую радиорелейную станцию, не более того.

Эти первые земные эксперименты над своим повторялись на ум, когда
создание радио маршрутов на планете порос. Отсюда мириады
ретрансляционных станций, усеявших планету, на одной из которых он сейчас оказался
сам пленник.

Но когда человек-муравей приблизился, чтобы схватить свою пленницу, давно назревавший конфликт разразился
Тропическая гроза разразилась во всей своей ярости.

 Потоки дождя хлынули в дверь.  Раскаты грома почти не прекращались.  Молнии падали сплошным ливнем, так что всё было ярко, как днём.  Но муравей по-прежнему целился в Кэбота.  Совершенно очевидно, что это существо хотело взять землянина живым.

Наконец раздался рёв, более оглушительный, чем все остальные, за которым последовал
треск ломающихся досок, ливень и обрушение всего здания, придавившего и похитителя, и пленника. Башня
В антенну ударила молния, и она упала.

 Капли дождя, ударившие его по лицу, привели Майлза Кэбота в чувство.
Он обнаружил, что на мгновение освободился от муравьиного человека, но на самом деле не освободился, а просто избавился от муравьиного человека, потому что был прижат к полу, лежал на спине, а на груди у него лежала тяжёлая доска.  Как он ни пытался, он не мог её сдвинуть. И, что ещё хуже, в комнату хлынул поток дождевой воды, грозя затопить его.
Формиана нигде не было видно; очевидно, он был погребён под какой-то другой частью здания.

Хотя поток воды всё время нёсся мимо, по мере того как ливень усиливался, уровень воды постепенно поднимался, пока только благодаря тому, что Кэбот вытягивал шею, его нос оставался над поверхностью.

Наконец, приливная волна накрыла его с головой, и в тот же миг что-то под ним провалилось, и его понесло течением под балкой. Очевидно, опоры, на которых держался пол, были вовремя размыты.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы раздышать лёгкие, Кэбот поднялся на ноги
Он поднялся на ноги в мелководном ручье. Дождь прекратился, но тёмные тучи
всё ещё клубились под серебристым небом.

 Кэбот вернулся на дорогу, весь в синяках и мокрый, и продолжил свой
бесконечный путь на север.

 Пока он брёл вперёд, у него было много времени на раздумья, хотя он
должен был постоянно быть начеку, чтобы заметить разведывательные самолёты,
керкулов на дорогах и другие проявления вражеской активности. В городах и даже на
отдельных фермах ему приходилось делать большие крюки, чтобы его не заметили. В некоторых местах, где лес был довольно редким,
Это было не так уж трудно, но там, где подлесок был густым и
заросшим, этот обход оказывался самым утомительным.

 * * * * *

 Целый день напролёт он шёл вперёд, день за днём, на север, всё время на север,
к замку Луно и своим любимым. Его мысли были в основном о том, что
беспокоило его, о том, что случилось с Лиллой и малышом Кью, о том, что он
опасался худшего и винил себя в том, что могло с ними случиться.

 Несомненно, флот керкулов, которым командовал его друг Поблат,
манго из тюрьмы Куана уже давно достиг озера Луно. Несомненно,
другие керкулы, укомплектованные сторонниками жестокого князя Юрия,
также прибыли в этот пункт. Вероятно, там также собрались значительные группы
сторонников обеих фракций в этой гражданской войне.
Вопрос заключался в следующем: какая группа добралась туда первой и каков был
исход столкновения, которое неизбежно последовало? Ответ Кэбот
не мог знать, пока не прибыл туда сам. И он продолжал идти, думая о Лилле, о Лилле и своём ребёнке, и его
тоска по любимым не давала ему покоя.

Единственное, что спасало его от истощения, — это то, что путешествовать ночью было непрактично. В беззвёздной чернильной тьме поровийской ночи было трудно держаться на бетонной дороге, а ещё труднее — находить дорогу в обход через густые тропические леса. Таким образом, в течение шести из двенадцати частей, составляющих один оборот планеты вокруг своей оси, он был вынужден отдыхать вопреки своей воле, как бы сильно ему ни хотелось добраться до конца пути.

Каждую ночь, когда небо на западе розовело от невидимого заходящего солнца,
Кэбот углублялся в лес на обочине дороги, искал какую-нибудь
заросль, пробирался в самую гущу, ложился, накрывал своё усталое тело
листьями и погружался в беспокойный сон.

В пути, за исключением раннего утра или позднего вечера, когда
розовый свет с одной стороны или с другой показывал ему, где восток, а где
запад, ему было очень трудно правильно ориентироваться, и поэтому он часто сбивался с пути.

В одном из таких случаев, после бесцельного блуждания по лесу в течение
Через некоторое время он наконец вышел на поросший травой холм, с которого открывался вид на небольшую песчаную равнину. Он присел на гребень холма и оглядел открывшуюся перед ним картину. Это было самое необычное песчаное пространство, которое он когда-либо видел. Вся его поверхность была испещрена большими чашеобразными углублениями. Но почти к каждому из этих кратеров здесь вела длинная извилистая борозда, как будто огромный снегоочиститель заблудился на
довольно большом расстоянии, пытаясь выбраться из кратера.

 Майлз Кэбот был в первую очередь любознательным учёным, поэтому
он забыл о своих проблемах, забыл даже о своих поисках, погрузившись в раздумья о том, что
происходило на равнине внизу. Когда он внимательно осматривал местность, его взгляд уловил лёгкое движение песка на дне одной из впадин. Он некоторое время наблюдал за этой конкретной впадиной, но больше ничего не происходило, поэтому он изучил одну из других впадин на предмет подобных явлений и, наконец, был вознаграждён видом лёгкого выброса песка.

«Эти отверстия, вероятно, имеют вулканическое происхождение, — размышлял он, — но
по-видимому, их извержения недостаточно сильны, чтобы представлять опасность.
Это первое свидетельство вулканической активности, которое я когда-либо видел на
континенте Порос. Соответственно, изучение этих кратеров может дать ценную информацию о
природе кипящих морей, окружающих континент.

 Поэтому он встал и спустился по травянистому склону на песчаную равнину внизу.
 Вдоль песчаного берега бежал небольшой ручей. Это был шанс совместить приятное с полезным. Поэтому Кэбот отложил в сторону свой револьвер, для
которого он давно сплел грубую перевязь из травяной верёвки. Он взял
снял тогу, тщательно выстирал ее в ручье и повесил сушиться
на ближайший куст. Он искупался и сделал большой глоток прохладной
воды. Затем, почувствовав себя значительно отдохнувшим, он пересек равнину, чтобы
осмотреть кратеры, пока сохла его одежда.

Песок был горячим и сухим. Он был кишмя кишит бринками, этими миниатюрными
ящерицами, похожими на кенгуру, которые так распространены на Поросе. Но он почти не обращал внимания ни на жару, ни на брызги, настолько был сосредоточен на научной задаче, стоявшей перед ним.

 Он осторожно приблизился к краю одного из кратеров и сел на него, обнажённый.
Он долго стоял на краю, вглядываясь внутрь. Яма была около пятидесяти шагов в поперечнике, а глубина её в шесть или восемь раз превышала рост человека. В ней не было ничего примечательного, кроме размера и вопроса о том, что могло её создать.

 * * * * *

 После долгого напряжённого наблюдения Кэбот устал и позволил своему взгляду переместиться на другие ямы вокруг него, затем на край равнины, а затем на местность за ней. Чем он был поражен и немного раздосадован,
Он обнаружил, что дорога находится на виду, но на небольшом расстоянии от его позиции. И наоборот, его позиция должна быть на виду с дороги, а значит, он рискует быть замеченным пассажирами любого проезжающего керкула.

 Мгновенно его поиски и долг перед страной и семьёй заняли главное место в его мыслях. Он забыл о своём научном интересе к таинственной равнине со странными впадинами и вскочил на ноги, чтобы продолжить путь на север.

Но, к несчастью, его попытки подняться на ноги потревожили землю
там, где он только что сидел. Она рассыпалась под ним. Он постоял еще мгновение
на самом краю кратера, хватая воздух руками, пытаясь найти
точку опоры; а затем, под градом гальки, соскользнул вниз, в
глубины.

Его переход не был абсолютно осадок. Он рвался вверх, как
гравий прикатывают под ним; и так, скользя, карабкаться, набирает
на дюйм, а затем, потеряв два, он постепенно приблизился к низу.

Его спуск был ненадолго прерван куском гнилого бревна размером с его собственное тело,
выступавшим из кратера.
с которым он столкнулся; но в конце концов его усилия ослабили хватку,
и он скатился вниз по склону впереди него. Пока он скользил вслед за ним,
он инстинктивно следил за его движением вниз. Оно докатилось до самого центра дна ямы, и, когда оно остановилось, песок под ним судорожно зашевелился, и с каждой стороны из земли поднялись сверкающие ятаганы длиной в десять футов, которые сомкнулись вокруг бревна, как лезвия портновских ножниц, и утащили его под землю.

 Мгновение спустя Кэбот сам докатился до того места, где лежало бревно.
его схватили, и он исчез.

 В одно мгновение он осознал весь ужас своего положения. Он попал в ловушку гигантского муравьиного медведя. Много лет назад, будучи мальчишкой в
Атлантик-Сити, он часто лежал на полу в бане и сквозь щели наблюдал за проделками миниатюрных хищных зверей,
которые резвились внизу на песке. Он видел, как они выкапывают свои норы, две или три
дюйма в диаметре; он видел, как они прокладывают тропинку к своим норам; он видел, как любопытные пляжные муравьи в поисках пищи следуют по этим тропам, падают в нору и, сопротивляясь, утаскиваются под землю, чтобы
еда для медведя, муравья, который лежал в засаде, зарывшись в центре
депрессия, которую он выкопал. Но никогда прежде он не представлял себе, как
впадая в одну из этих ловушек.

Был он в один момент? Вряд ли это могло быть. И все же, поскольку на Поросе водились огромные муравьи
десяти футов в длину, а также породы чуть поменьше, лишенные
интеллекта, характерного для формиан, почему бы не быть муравьедам в
пропорции? Это, конечно, звучало правдоподобно.

Конечно, эти мысли, на изложение которых здесь уходит так много времени, пронеслись в голове Кэбота в одно мгновение. Он не испытывал страха, только
острый научный интерес к происходящему. Но так же быстро, как его разум
анализировал его затруднительное положение, он так же быстро определил план действий.

  Подземное чудовище выплюнуло неаппетитный кусок дерева, который
оно схватило, и снова щелкнуло челюстями, но Кэбот уже вскочил на ноги и
прошёл мимо рокового места. Острые челюсти едва не задели его.

Его бросок вывел его на противоположную сторону, но почти
сразу же он начал соскальзывать обратно в центр. На этот раз
Однако вместо того, чтобы просто пытаться взобраться на неустойчивые стены, он побежал по кругу, вокруг сверкающих челюстей.

 По мере того как он набирал скорость, центробежная сила, как у каштана, который маленький мальчик крутит на верёвочке, постепенно выталкивала его наружу и вверх, в значительной степени компенсируя скольжение по песку.

Но зверь на дне, очевидно, устав бесцельно щелкать зубами в воздухе, пока его добыча кружила вокруг него и осыпала его грязью, начал выкапываться.

 В этот момент Майлз заметил ветку или корень, торчащий из берега.
выше уровня его головы. В последний раз подпрыгнув, он взмыл в воздух
и ухватился за ветку. На мгновение он повис, раскачиваясь под ней. Ветка
удержалась и не оторвалась от берега. Постепенно он подтянулся
и в конце концов сел на неё.

 До вершины берега было ещё слишком далеко, чтобы до неё дотянуться, поэтому
Майлз просто вцепился в своё укрытие и тяжело дышал. Сильные мучительные рыдания сотрясали его тело
. Но, наконец, он восстановил дыхание, а затем кашлял и отплевывался
некоторое время, пока его ноющим легким не стало немного легче.

Тем временем муравьед, если это был таковой, медленно поднялся со своего места обитания.
похороны. Зверь был около тридцати пяти футов в длину и напоминал
огромного жука, за исключением того, что все его шесть ног располагались ближе к голове, чем
в жука, что еще больше придает ему сходство с гигантской вошью. С
его десять футов длиной бритвенно-острые жвалы нажав жадно, медленно
подошел его в плен, кто его смотрел как завороженный.

Лёгкий шум, донёсшийся из ямы, на мгновение отвлёк внимание Кэбота.
Подняв голову, он увидел, что на краю стоит формианец с винтовкой в двух передних лапах.

 Очевидно, этот новый враг заметил его с дороги и подошёл, чтобы
чтобы насладиться зрелищем окончательного уничтожения заклятого врага своей расы. И если бы Майлзу каким-то образом удалось сбежать от врага внизу,
враг наверху был бы готов прикончить его выстрелом из винтовки. Приятная ситуация,
не правда ли!

 Тем временем муравьиный медведь продолжал медленно, но верно приближаться. А
револьвер Кэбота лежал бесполезной грудой рядом с его сохнущей тогой на краю
равнины.




 V

 МУРАВЕЙ-МЕДВЕДЬ И ЧЕЛОВЕК-МУРАВЕЙ

Для Майлза Кэбота характерно то, что в таких отчаянных ситуациях он
в такой ситуации, как та, в которой он сейчас оказался, он всегда либо погружается в какие-то отстранённые научные размышления о своей судьбе, либо его мысли заполняются какой-нибудь абсурдной чепухой.

В данном случае, когда он, обнажённый, вцепился в выступ на краю ямы, а муравьиный медведь приближался к нему снизу, а муравьиный человек прикрывал его сверху из винтовки, всё, о чём он мог думать, — это старая песня Гарвардского хора о темнокожем, которая заканчивается словами:

 «О Господи, если ты не можешь мне помочь,
Ради всего святого, не помогай этому медведю!»

По мере того как десятифутовые челюсти огромного плотоядного зверя приближались
всё ближе и ближе к Кэботу, человек-муравей на берегу больше не мог сдерживать свою
радость и начал прыгать от восторга.

Кэбот с отвращением наблюдал за его выходками и даже крикнул ему:
«Заткнись, ты, д… Эли! Думаешь, это по-спортивному — так себя вести на трибунах?»

Но, конечно, муравей ничего не услышал, потому что Кэбот был без наушников
и искусственных антенн.

 Муравей продолжал танцевать, а муравьиный медведь продолжал ползти по склону
кратера, когда внезапно край кратера обрушился под ним.
муравей, и в тот же миг он тоже был выброшен на арену.

 На медведя обрушился град гравия, и он не мог противиться тропизму, который тот вызывал в его составе, так же как подсолнух не может противиться тому, чтобы повернуться лицом к солнцу.  Быстро перекувырнувшись, он схватил удивлённого формиана челюстями, а затем медленно попятился в глубины песка на дне ямы.

Кэбот наблюдал за спокойным муравьиным медведем и отчаянно, но тщетно
борющимся муравьиным человеком, пока оба не исчезли под поверхностью; затем
он вздохнул с облегчением и стал искать способ сбежать, пока его тюремщик не переварил Формиана и не отправился на поиски
новой добычи.

 Но он не видел ничего, что давало бы ему надежду.  Тогда на помощь ему пришёл его научный склад ума, и он попытался вспомнить всё, что знал о крошечных муравьиных медведях в детстве. Он
перебирал в памяти все их повадки, пока не вспомнил о бороздах, которые они
выкапывают, чтобы заманить добычу в свои ямы. Он вспомнил, что видел
подобные борозды на равнине, где он сейчас находился. Одна из них могла
служить выходом.

Поэтому он изучал края кратера, пока не обнаружил небольшую вмятину с одной стороны. Спустившись со своего насеста, он осторожно пробирался вдоль края ямы, пока не оказался прямо под вмятиной. Там он начал лихорадочно копать и вскоре с удовлетворением увидел, что сползающий песок образует овраг перед ним и над ним.

Шаг за шагом он полз вверх по этому оврагу, продолжая копать, копать и ещё раз копать,
пока почти не добрался до вершины, когда услышал позади себя щелчок.

 Перестав копать, он оглянулся и увидел, как из-под земли появляется муравьиный медведь.
из своего логова, намереваясь съесть его на десерт.

 Последним отчаянным усилием Кэбот перевалился через край в
борозду и побежал по ней, а зверь погнался за ним по пятам.

 Борозды становились всё мельче и мельче.  Теперь Кэбот мог видеть над
уровнем равнины, пока бежал.  Это было похоже на бег во сне. Зыбучие пески
уступали при каждом шаге, так что продвижение казалось почти
невозможным, в то время как кошмарное существо позади него
неуклонно приближалось.

И тут Кэбот достиг конца борозды и выбежал на открытое пространство.
равнина. К его удивлению, медведь резко остановился. Очевидно, существовали
правила игры, которые регулировали даже примитивные мыслительные процессы этого
зверя, и одно из этих правил гласило: «Нечестно ловить кого-то из другой
стороны, когда ты находишься за пределами своей территории».

 Но Майлз не стал дожидаться,
сработает ли это правило. Он помчался к краю равнины и укрылся в окружающем её лесу. Там он
нашёл свою тогу и револьвер, а затем продолжил путь в глубь леса.

 Когда он
подумал, что находится на безопасном расстоянии, он заполз в заросли
Он остановился у кустов и, не дожидаясь ночи, лёг, чтобы немного отдохнуть.


Когда он проснулся, было уже утро. Вернувшись на дорогу, он
продолжил своё бесконечное путешествие на север.

Слово «на север» встречается в этом повествовании очень часто, возможно, даже слишком часто, но оно типично для поисков Майлза Кэбота. День-деньской, день
после дня, там звенели в ушах слова: “на север, на север, когда-нибудь
север”. Он декламировал слова в такт своему шагу, они пели
на ветру и в шелесте деревьев.

Вы когда-нибудь сидели на крайней корме океанского лайнера в
лунный свет и слушал гул двигателей, мурлыканье кильватера
и гул такелажа? Вы когда-нибудь стояли ночью на задней
платформе трансконтинентального поезда и смотрели, как зеленые
огни скользят назад в сгущающейся темноте, и слушали
порыв воздуха и ритмичный лязг рельсов? Если да, то вы
поймете ритмичную песню, которая побуждала Майлза Кэбота двигаться вперед, всегда
вперед, к концу его путешествия.

У него было много времени для размышлений, пока он тащился по дороге
усталыми ногами. Он размышлял о ходе Гражданской войны.
его успех зависел от того, присоединился ли граф Камель к силам Кью. Камель был лидером радикалов в народном собрании,
который начал движение за сокращение рабочего дня, когда свержение Формианцев два года назад положило конец периоду рабства, который каждый мужчина-Купиан должен был пережить в Муравьиной стране. Но
Принц Торон, глава администрации, по наущению Кэбота
препятствовал этому шагу и провёл законопроект, разрешающий
использование этого дополнительного времени на строительство общественных работ.
Эта мера была ловко подслащена обещанием, которое очень понравилось
любителям спорта в Купионе, а именно тем, что первым построенным зданием
станет огромный стадион для проведения национальных игр — тот самый стадион,
на котором позже произошло убийство Кью XII. Ещё одним шагом,
который помог принять этот закон, стало создание новой должности в
кабинете министров — министра общественных работ, которую тактично
предложили графу Камелю, лидеру радикалов.

 * * * * *

Кэбот улыбнулся, вспомнив эти факты.

 «Надеюсь, Торон снова с ним свяжется, — сказал Майлз себе под нос, — и сделает ему какое-нибудь лестное предложение в нынешней войне».

 Затем он начал беспокоиться о потере собственных искусственных антенн.
 Без них он не смог бы разговаривать даже с собственной женой! И тут
ему пришло в голову, что, возможно, даже в этом случае она сможет с ним
разговаривать, и тогда только половина разговора будет вестись с помощью
блокнота и стилуса. Как так?

 Некоторое время назад, не удовлетворившись тем, что он приспособился говорить
в манере, принятой у этих людей, с которыми он связал свою судьбу, он начал учить принцессу Лиллу говорить с помощью рта;
потому что анатомы из университета Куаны сказали ему, что у
купианцев есть голосовые связки, как у землян, хотя они никогда их не используют. Майлз соорудил небольшой передатчик, чтобы она могла слышать свою собственную речь; но это выступление ужасно смутило её, и поэтому она всегда тренировалась одна.

«Майлз, — говорила она, — Всевышний Создатель дал нам антенны»
Купидоны. Разве не кощунство пренебрегать Его дарами? Если бы Он хотел, чтобы мужчины и женщины нашей планеты посылали что-то с помощью рта, разве не дал бы Он нам эти забавные чашечки на голове, чтобы мы могли принимать что-то? Вас можно понять, ведь Всевышний Создатель создал вас иначе. Но мы, купидоны, созданы для того, чтобы посылать и принимать с помощью наших усиков. И всё же для жены не может быть ничего плохого в том, чтобы делать то, что делает её муж; поэтому я полна решимости попытаться научиться говорить с помощью рта».

 К счастью, она придерживалась этого решения, потому что
она изменила историю целой планеты. Но это эпизод, о котором
будет рассказано далее в этом повествовании. Ибо, во время которого
Сейчас я пишу, Майлс не знал, какие результаты, если таковые имеются, она сделала с
разговорной речи.

Однажды, когда он шел дальше, он наткнулся на спокойный зеленый стадо коров,
необычно также поставляется с красной паразит, который поражает
что разводить. По какой-то причине возможность съесть жареного омара в тот день была необычайно заманчивой. Не мог ли он приберечь хотя бы один патрон, или
ему нужно было приберечь каждый выстрел для врага? И тут его осенило.
Он понял, что за все эти дни не сделал ни единого выстрела даже по врагу! Какой смысл был экономить боеприпасы для муравьёв, а потом никогда не использовать их против них?

 Из этой мысли возник подробный план действий, настолько очевидный,
что он проклял себя за то, что не додумался до этого раньше. И всё же именно простые мысли являются доказательством высочайшей формы
изобретательности, согласно бесчисленным решениям патентных бюро. Идеи настолько
простые, что их мог бы придумать кто угодно, за исключением того факта, что
никто и не думал о них, пока не появился изобретатель; эти идеи,
безусловно, долгое время ускользали даже от него самого.

 Погрузившись в свой блестящий план, Кэбот забыл о зелёных коровах
и их красных паразитах; он продолжал в том же духе и вскоре нашёл возможность
воплотить свой план в жизнь. Керкул, занятый одним муравьиным человеком,
мчался по бетонной дороге. Как обычно, Кэбот спрятался в кустах у дороги, но на этот раз он выстрелил в водителя
машины. Однако машина проехала дальше и, свернув за поворот, исчезла из виду.

Возможно, блестящая идея была не такой уж блестящей, ведь как мог
Кабот, меткий стрелок, рассчитывать на то, что он попадёт в такую
быстро движущуюся цель, как муравей в керкуле?

Он снова продолжил свой изнурительный путь. Он свернул за угол. И
там, у дороги, лежал разбитый керкул. Выстрел всё-таки подействовал!

Но какая польза от _разрушенного_ керкула? Разве это не привлечёт внимание формианцев к тому факту, что один из их врагов находится поблизости? Да, это так; это была вторая часть плана.
Итак, Кэбот лёг рядом с разбитой машиной и стал ждать дальнейших
событий.

 События не заставили себя ждать, и вскоре ещё один керкул
остановился, чтобы осмотреться.  В нём сидели два муравья, вооружённых
лишь одной винтовкой на двоих.  Один из них спешился, оставив винтовку в
машине, и подошёл, чтобы взглянуть на разбитую машину.  Как раз в этот момент
Майлз открыл огонь, но совершил ошибку, выстрелив сначала в муравья, который
лежал на земле. Выстрел вывел из строя чёрного противника, не убив его, и
таким образом позволил ему подать сигнал своим.
компаньон, который, конечно же, не слышал выстрела из револьвера. Кэбот, в свою очередь,
не мог слышать излучаемое предупреждение, поэтому он просто предположил это, но он
довольно хорошо научился судить о таких вещах за три года работы на
Poros.

Водитель kerkool быстро выстрелил в направлении Кэбота
и на полной скорости рванул вперед. Но, подпрыгнув, землянин ухватился за заднюю часть машины и повис на ней, пока она быстро набирала скорость.

И теперь они оказались в тупике. К этому времени Кэбот уже закрепился, но не мог забраться на борт, не выронив револьвер.
Он не осмеливался стрелять, потому что даже кратковременное ослабление хватки водителя
привело бы к столкновению и гибели их обоих. Водитель, в свою очередь, ехал так быстро, что, несмотря на свои шесть ног, не мог оторвать две из них, чтобы сделать ещё один выстрел в своего
пассажира. Он не осмеливался и сбавить скорость, потому что это дало бы Кэботу возможность выстрелить в него.

 Но тупиковая ситуация была на руку муравью. Время было на его стороне,
потому что он знал, а Кэбот чувствовал, что они быстро приближаются к
городу, где муравью будет легко схватить человека.


И тогда великий бог случайности вмешался в игру, противостоя своему старому врагу, богу времени. Формианский пинки, стоявший на страже на перекрёстке, поднял лапу в знак остановки, потому что слева приближался другой керкул, и у него было преимущество в движении.

Водитель проигнорировал сигнал, и пинки выстрелил. В следующее мгновение
Кабот уже был у рычагов. Как он вообще туда попал, он не знает; но факт остаётся фактом: судьба
заставила его столкнуться с ситуацией, в которой он не решался
оказаться, и каким-то образом он справился с ней.

Другая машина едва не задела его сзади, пинкви выстрелил на прощание, и «Керкул» Кэбота снова помчался по открытой местности.

 Человек-муравей рядом с ним оказался всего лишь оглушённым, что, вероятно, объясняет, почему он не отпустил рычаги и не разбил машину, когда в него выстрелили.  Он быстро приходил в себя.— И Кэбот был безоружен, потому что выронил револьвер, когда бросился к пульту управления.

 * * * * *

 Винтовка муравья лежала под его телом.  Кэбот как можно быстрее остановил керкул и на мгновение задумался, что делать дальше. Сбежать от муравья было бы легко, но если бы он убежал, то весь его
блестящий план по захвату керкула был бы сведён на нет. Попытка вырвать винтовку из-под быстро
восстанавливающегося зверя, вероятно, привела бы последнего в чувство.
Поэтому, казалось, оставалось только схватиться с
Формианом и, застав его врасплох, попытаться задушить
его в его нынешнем коматозном состоянии.

 Представьте, что вы в одиночку боретесь с муравьём размером с лошадь,
с мозгами человека и острыми как бритва челюстями! Но это была единственная надежда Кэбота. Если бы
он смог взять верх над формианцем до того, как тот полностью придет в себя
у Майлза были бы ничтожные шансы на победу.

Как назло, человек-муравей пришел в себя раньше, чем Кэбот
одержал над ним верх. Но не раньше, чем Кэбот приложил обе руки
Майлз поднырнул под голову муравья, готовясь свернуть ему шею,
которая является самым слабым и уязвимым местом у муравья, местом,
которое всегда ищут в их частых дуэлях. Ещё мгновение, и этот план
сработал бы. Но Майлз опоздал. Муравей взмахнул лапой, и правая рука Кэбота
была отброшена и прижата к полу. Челюсти муравья яростно щёлкнули, когда он повернулся и
встретился лицом к лицу со своим противником, но левая рука мужчины по-прежнему удерживала его.

 Это не могло длиться долго.  Левая рука Кэбота постепенно слабела.
Все ближе и ближе подошел челюсти муравья к его горлу. Пальцы
правая рука конвульсивно дернулось, как он стремился освободить руки. И
затем эти пальцы задели что-то знакомое.

Сделав последнее невероятное усилие, он пошевелил рукой настолько, чтобы схватить
потерянный револьвер. Выстрел оторвал ногу, которая держала его, и через
мгновение он всадил дымящееся оружие прямо между ужасных
челюстей и выстрелил снова. Битва была окончена. Это был последний патрон Кэбота.
Но битва была окончена.

 Первым желанием Кэбота было забросить тело в кучу мусора;
но, поразмыслив, он решил использовать его как краеугольный камень довольно
хитрого плана по маскировке. Приподняв мёртвую тушу за рычаги,
чтобы казалось, будто она едет, он присел рядом с ней, протянул руку вперёд и
завёл керкул. Слава небесам, у него был опыт вождения безместных машин
формианцев, а также более комфортабельных машин его собственного народа.

Кэбот беспрепятственно прошёл через первый город, но, очевидно, его
странная внешность привлекла внимание и вызвала любопытство, потому что в
Во втором городе он столкнулся с грозным войском муравьиных пинкусов.
 Он был поднят на воздух собственным петардом, потому что именно его собственная система радиосвязи, установленная по всему королевству, позволила властям объявить о его приближении.

 Ему ничего не оставалось, кроме как пройти через строй; поэтому, оттолкнув в сторону мёртвое тело своего товарища, Майлз крепче взялся за рычаги и
бросился прямо в гущу пинкусов.

От удара «Керкул» содрогнулся от носа до кормы, но его
гироскопы удержали его на месте, и Кэбот помчался прочь из города под ливнем
град свинца от сильно удивлённого и деморализованного врага.

 Третий город оказался ещё хуже, потому что к тому времени муравьи уже полностью распознали Кэбота и поспешно возвели баррикаду в самом центре города.  Нажав на тормоз, он едва успел резко свернуть вправо на боковую улицу и таким образом избежать столкновения с баррикадой.

Но, увы, переулок оказался просто тупиком. Он был в ловушке! Что ж, будь что будет. У него была винтовка и
патроны мёртвого муравья, и он дорого продаст свою жизнь. Хотя
Ружьё было рассчитано на когти, а не на руки и плечо, но он всё равно мог им пользоваться. Поэтому, остановив керкулов поперёк дороги в конце улицы,
он присел за ними и открыл огонь по муравьям, когда они, преследуя его,
вывернули из-за угла. Они сразу же отступили, дав ему небольшую передышку.

Но он понимал, что они могут напасть на него в любой момент с крыш окружающих домов, и, соответственно, как только он на мгновение освободил улицу, он скрылся в доме в её конце. Конечно, он рисковал, оставляя их без присмотра, но кто бы они ни были,
Они благоразумно держались в стороне от схватки. Узкие оконные проёмы, типичные для поровийской архитектуры, служили идеальными бойницами и позволяли Кэботу с лёгкостью поражать любую чёрную фигуру, которая появлялась на улице или на краю любой из соседних крыш. Но так не могло продолжаться вечно. Даже патронташ, который он забрал у мёртвого водителя керкула, со временем должен был опустеть. И в любой момент можно было ожидать, что его враги
войдут в его крепость с тыла.

Поэтому, оставив дуло своей винтовки торчать из окна, он поспешно обыскал первый этаж дома и наконец нашёл то, что искал, а именно стул, ножки которого были примерно такого же размера и формы, как стволы винтовок. Когда он вернулся к окну с четырьмя ножками стула, формийцы возводили на углу улицы бруствер, чтобы стрелять по окну из укрытия.

Кэбот приставил ножки стула к четырём окнам и сделал несколько выстрелов
по баррикаде, чтобы дать им понять, что его «отряд защитников»
Он всё ещё был начеку, а затем поспешно отошёл в глубь дома со своей настоящей винтовкой и несколькими оставшимися патронами.

 Улица позади дома была пуста.  Было ещё много простых приёмов военного искусства, которые чёрным правителям Пороса предстояло освоить. Но,
очевидно, они учились очень быстро: не успел Кэбот пройти и двух кварталов, как переулок позади него заполнился грохочущими формами,
настроенными войти в дом, который он только что покинул. К счастью, он
скрылся в дверном проёме, прежде чем они его заметили, и, найдя
Дверь отворилась, и он вошёл в свой второй дом-убежище.

 Внутри был купианец.  Землянин с нетерпением бросился вперёд, чтобы поприветствовать
его.  Но купианец, бросив испуганный взгляд на волосы и бороду незваного гостя, в ужасе бросился на верхние этажи.  Он не слышал
 слов утешения Кэбота, как и Кэбот не слышал его вопля ужаса. Несомненно, он поднимет тревогу, так что
терять времени нельзя.

 Пробежав через этот дом так же быстро, как и через другой, Майлз обнаружил, что
из задней части дома открывался вид на открытые поля и лес за ними;
и вскоре он уже быстро бежал к этому новому убежищу.

 Но прежде чем он успел добраться до леса, из города вышла чёрная стая и бросилась в погоню. Наступил вечер. Красное небо на западе позволило
 Майлзу сориентироваться и направиться на север через лес, куда, к счастью, он добрался раньше своих преследователей. Но стая всё равно настигла его.

Наконец он добрался до вершины утёса, под которым раскинулось спокойное
озеро. А посреди озера возвышался остров с башнями. Он
добрался до конца своего пути после сорока дней изнурительных скитаний. Ибо
это было озеро Луно!

Оставалось всего несколько минут до наступления темноты, поэтому,
залегши за поваленным стволом дерева на самом краю берега, Кэбот открыл
огонь по приближающимся формианцам. Они тоже сразу же укрылись, и так
обе стороны стреляли друг в друга, пока бархатная чернота поровийской
ночи не окутала восточное небо. В перерывах между выстрелами землянин
не раз с тоской смотрел на свой дом на другом берегу.

Скоро станет слишком темно, чтобы стрелять, и тогда чёрная орда
бросится на позиции Кэбота. Итак, незадолго до того, как розовый свет погас,
Солнце полностью скрылось за горизонтом, и он быстро расстрелял все оставшиеся у него патроны, целясь в деревья перед собой, швырнул бесполезную теперь винтовку в воду, нырнул в озеро и поплыл к своему острову, своей семье и своему дому.

 * * * * *

Когда он рассекал воду длинными размеренными гребками опытного пловца, каким он и был, — ведь он был выдающимся членом водной команды Гарварда и никогда не пропускал ни дня без заплыва, — его сердце пело в такт его гребкам: «Я иду домой, я иду домой, я иду домой».

В небе все еще было достаточно светло, чтобы он мог разглядеть
очертания острова, но недостаточно, чтобы преследователи увидели его с
вершины утеса, хотя они довольно хорошо изучили воду в
прямая линия от их позиции до острова. Но они отдавали ему должное
за гораздо большую скорость, чем он был способен, и поэтому большинство их пуль
приземлились далеко перед ним.

Он знал, что формианцы не последуют за ним дальше, по крайней мере, в течение
этой ночи. Формианцы не умеют плавать и боятся воды.
На берегу озера Луно было много лодок, но он был уверен, что
что его враги не осмелятся выйти в ночь, опасаясь
пролить кровь. Единственная опасность заключалась в том, что они могли
послать кого-то из своих союзников-Купидонов, но он сомневался в этом, учитывая тот факт, что они, вероятно, думали, что он всё ещё вооружён винтовкой, и уважали его меткость. Нет, пока что он был в относительной безопасности.

 Тьма полностью окутала планету, когда Кэбот устало опустился на берег своего острова. Какое-то время он лежал без сил
на песке, тяжело дыша, совершенно измотанный. Но наконец он поднялся.
Он с трудом поднялся на ноги и по знакомой тропе направился к вершине.

Он был там! Он был дома! Через несколько мгновений он крепко обнимет свою
Лиллу. О, как он любил её, которая сделала эту планету
его домом, а не просто унылым изгнанием в небесах. Через несколько
мгновений он впервые увидит своего крошечного сына.

Он забыл о своих врагах. Забытым оказался князь Юрий, предатель.
Забытым оказалось путешествие в тысячу стадий. Ибо, пока Майлз взбирался по тропе,
единственная мысль, которая была у него в голове: «Лилла, дом и маленький Кью».

Но гражданская война внезапно всплыла в его памяти, когда он добрался до вершины и увидел, что замок Луно погружён в полную темноту! Массивная дверь была
бессмысленно открыта. Внутри не было слышно ни звука.

 С сильным чувством тревоги он переступил порог. Он
включил свет в холле. По крайней мере, это было хоть какое-то утешение, потому что
электричество всё ещё работало. Но едва вспыхнул свет, как снаружи в дверь со свистом
полетела пуля.

 Несомненно, лучшие стрелки противника поджидали нас снаружи.
противоположный берег ждал именно такой возможности, как эта! За этим последовало ещё несколько выстрелов,
но поспешное захлопывание большой двери положило конец дальнейшим подобным вторжениям. Майлз нашёл и зажег карманный фонарик, прежде чем подняться на верхние этажи.
Фонарик не давал достаточно света, чтобы стать мишенью для формианцев.

Наверху царил беспорядок: мебель была перевернута, портьеры порваны и так далее, но никаких следов его семьи,
врачей, медсестёр или слуг. Его сердце наполнилось
сгорая от нетерпения, его растущее осознание того, что он
прибыл слишком поздно. Каждый номер он проник в свою очередь, искал, когда-нибудь
поиск, пока, наконец, он достиг большой банкетный зал на
высшая история.

И есть печальное зрелище встретила его взгляд! Квадратный алтарь был воздвигнут в
центре комнаты. Вокруг него в виде пифагорейского треугольника стояли
три подсвечника, в которых горели огарки свечей. А на
алтаре, завернутое в императорские одежды династии Кью, лежало тело
младенца Купиана, которому было всего несколько сангов!

С криком отчаяния Кэбот прижал крошечное тельце к груди и
покрыл его поцелуями. Но оно не отвечало; оно было холодным и
неподвижным.

 Долгое время он оставался со своей мёртвой дочерью. Он
рассматривал маленькие пальчики, с которыми, если бы не эта жестокая гражданская война,
он мог бы играть в «Эту маленькую свинью, которая пошла на рынок». Он погладил одну крошечную ладошку и обернул все её
маленькие пальчики вокруг своего пальца, с нежностью представляя, как
он прогуливается по замковому саду с маленьким ребёнком на руках. Он
опустился на колени у алтаря и заговорил с мёртвым малышом на детском
языке. Затем он
горько плакал и проклинал гордыню, которая оторвала его от своего ребенка в
трудный час.

А как же Лилла, которая была ему дороже, чем этот младенец, которого он
никогда не знал? Очень очевидно, у нее были взяты в плен, а не
убил. Возможно, Юрий хотел держать ее в качестве заложника, а цена Cupian
сдаться. Или более вероятно, что он заставит ее выйти за него замуж, как только он
может распоряжаться муж. Каким бы ни был его план, Майлзу следовало
остаться в живых ради Лиллы.

Если бы Майлз сам так сильно горевал о смерти ребёнка, которого он
она никогда не знала, насколько более горьким должно было быть горе той,
которая прижимала к груди этого тёплого, воркующего ребёнка! И вдобавок
она теперь была пленницей убийцы своего отца, своего ребёнка
и — насколько она могла судить — своего мужа.

 Бедная милая девочка! Кэбот встрепенулся и, крепко прижимая маленькое тельце
к груди, вынес его наружу и при свете фонарика вырыл
для него неглубокую могилу во дворе замка. Над могилой он прочитал
христианскую молитву, холмик засыпал цветами, а в изголовье
установил грубый крест.

Оставалась проблема - добраться до войск на севере, и теперь
впервые он осознал свое собственное затруднительное положение. Несомненно, берег
Озеро Луно уже было густо усеяно муравьями, самолеты которых
несомненно, начнут сбрасывать бомбы на остров, как только рассветет.
Они могли бы даже напасть на лодке, но он скорее думал, что они
слишком уважают его винтовку для этого. В любом случае, какой у него был шанс
когда-нибудь избежать этой ловушки?

Но ловушка это или нет, он должен снова идти на север, потому что только там
добравшись до своей армии, он мог бы узнать о судьбе своей принцессы.

Снова на север! После того, как он думал, что достиг конца своего путешествия.
Слово «на север» уже въелось в его душу во время
бесконечных поисков замка Луно, и теперь он должен снова отправиться на север.

Если бы только он мог отправиться на восток или в каком-нибудь другом направлении, кроме севера!




 VI

 СНОВА В ЛОВУШКЕ


С тяжёлым сердцем, почти в отчаянии, Майлз Кэбот покинул двор и вернулся в банкетный зал, где заметил письмо, прикреплённое к стене.
сбоку от алтаря лежал кинжал. Кинжал был покрыт кровью и украшен эмблемой семьи, к которой принадлежали принц Юрий
и принц Торон.

 В записке говорилось: «Это то, что сделало дело. Я пришёл слишком поздно. — Торон, король Купии».

 «Он мог бы проявить деликатность и не упоминать свой титул», — подумал
 Кэбот. — Зачем напоминать мне, что смерть ребёнка сделала Торона претендентом на трон?

 И всё же Майлз был рад, что ему напомнили об этом. Если бы Торону удалось добраться до армии живым, у купианцев ещё было бы время для сбора.

Затем в голову Кэбота закралось ужасное подозрение.
 Юрий убил Кью XII, чтобы стать королём. Было ли это семейной чертой? Убил ли Торон младенца Кью XIII с той же целью? Это казалось всё более и более вероятным, пока воспалённый мозг Кэбота обдумывал эту возможность. Но если так, то что стало с Лиллой?

Отбросив эти размышления, Майлз приготовился к дальнейшему путешествию.
К счастью, его вещи в замке почти не пострадали, и
он смог поесть, побриться, подстричь волосы — на свой манер — и привести себя в порядок.
Он переоделся в свежую тогу. Также он нашёл радиоприёмник, антенны,
маскировочные крылья, револьвер и боеприпасы. Он завернул их в непромокаемую ткань
вместе с тогой и едой и, привязав свёрток к спине, бесшумно поплыл к северному берегу озера.
Ночь была по-прежнему тёмной, как смоль.

 Выбравшись на берег, он надел свой костюм и пополз вверх по склону, пробираясь через кусты на вершине. Теперь у него наконец-то появилось преимущество: он мог
слышать и движение, и речь своих врагов, в то время как они могли
слышать только издаваемые им звуки, которых он не издавал.

Таким образом, он легко ускользнул от шумных часовых, патрулировавших озеро,
и вскоре был далеко в глубине леса. Но там он остановился. К
иди, несомненно, значит, так по кругу. Это было безопаснее, где
он был. Так ползет в сердце тартан Буш, он сдался
для столь необходимого сна.

 * * * * *

Треск и рев разбудили его. Было средь бела дня. Сколько он проспал,
неизвестно, потому что на Поросе все часы дня одинаковы,
кроме раннего утра и позднего вечера.

Снова грохот и рев. Дирижабли должны быть бомбардировка замка, в
какое событие все внимание мужчины муравей, вероятно, была сосредоточена на
остров в озере, и теперь был психологический момент для побега.
Кроме того, сохраняя шум взрывов всегда за спиной,
Кабот могли быть уверены, так хоть Север без опасности
кружит. Так на север, он двинулся вперед, сквозь густой лес.

Но его уверенность в том, что внимание формийцев приковано к озеру,
привела к тому, что он едва успел пройти и полстада, как
он споткнулся и чуть не угодил в объятия человека-муравья. Трудно сказать, кто из них
был удивлен больше. Кэбот выстрелил первым, но промахнулся. Затем
Формианин выстрелил и промахнулся. Затем они оба поспешно отступили.

Вскоре Майлз услышал, как его враг громко зовет на помощь. Другие муравьи, должно быть, были
гораздо ближе к нему, чем озеро, потому что на сообщение о пожаре ответили незамедлительно
.

И теперь землянин осознал одно серьёзное различие
между его искусственными радиоорганами и естественными органами
коренных жителей этой планеты. Формианцы и купианцы могут не только изменять
их антенны — для настройки — размахивают ими, но с их помощью
можно в определённой степени определить направление, с которого приходят
волны. Но антенны Кэбота, хотя и
выглядели так же, как у его народа, были неподвижными. Будучи
искусственными, они не имели управляющих мышц у основания. Он настраивал
их с помощью переменного конденсатора и вариатора на поясе и не имел
средств для определения направления. Так что теперь он не мог
понять, с какой стороны приближалось подкрепление врага.

Однако, рискнув, он резко свернул направо и направился через лес на восток. Небо над головой
начинало темнеть, и все указывало на скорый дождь. Но
Кейбот не возражал. Что такое мокрая одежда по сравнению с встречей с муравьями?

 Он больше не слышал криков своих врагов и начал
сомневаться, не бросили ли они погоню. Поэтому он снова повернул на север, или, по крайней мере, туда, где, как он думал, был север, потому что бомбардировка Луно
прекратилась, и ему больше не на что было ориентироваться.

Снова и снова он останавливался при виде какого-нибудь искривлённого ствола дерева,
который более или менее напоминал муравья. Он шёл медленно и осторожно,
часто останавливаясь, чтобы прислушаться и осмотреться, но не слышал ни звука, ни
излучения, не видел никаких признаков жизни.

 Немного приободрившись, он начал продвигаться чуть смелее,
когда вдруг вздрогнул, увидев муравья, неподвижно стоящего у дерева неподалёку. На этот раз ошибки быть не могло.
 Это был не пень и не кривая ветка, и, словно в подтверждение,
убедить его, только тогда Formian слегка изменил свою позицию. Это
держал винтовку, и было очень очевидно на страже, внимательно
смотреть на лес о ней.

Кэбот резко остановился, как только мельком увидел
человека-муравья, и мгновенное наблюдение убедило его, что его самого
еще никто не видел. Поэтому с большой осторожностью он начал пятиться. Если бы только он мог укрыться в ближайшем кустарнике, он был бы в безопасности.

 Кэбот не мог отвести взгляд от формианца, стоявшего перед ним, и, хотя
он продолжал отходить, каждую секунду мучаясь от страха, что
другой повернётся и посмотрит в его сторону. Конечно, Майлз был вооружён.
 Выстрел из его револьвера не был бы слышен благодаря
антенному чувству, которое заменяет слух у коренных жителей Пороса.
 Но он боялся, что его враг позовет на помощь до того, как
смертельная пуля сделает своё дело. Поэтому стоило попытаться уйти незаметно.

Он сделал несколько шагов назад, и Формиан его ещё не заметил.
 Он начал надеяться, что теперь сможет уйти в безопасности. Он
скорее почувствовал, чем увидел, что он почти достиг убежища, которое искал
, как вдруг человек-муравей обернулся и посмотрел прямо
на него. В Formian не более двух parastads подальше, и на
момент его удивление было настолько же велико, как Кэбот был.

Но это длилось лишь мгновение, а затем он вскинул винтовку к плечу
и выстрелил. Однако, каким бы быстрым он ни был, Майлз оказался проворнее.
Едва заметив движение со стороны Формиана, он выстрелил из своего револьвера, а затем развернулся и бросился в лес.

Он услышал, как пуля, как она взорвалась в дерево рядом с ним, а также
громкий излучений Человек-муравей, смешанный с взрывом его
собственные пули.

 * * * * *

Кэбот бежал теперь на полной скорости, мало заботясь о том, в каком направлении он бежит,
намереваясь убежать от непосредственной опасности, которая угрожала ему.
Несмотря на то, что он бежал быстро, он смог услышать зов
Формианин ответил. Ответило излучение, которое, казалось, исходило издалека; и
Кабот не мог определить, с какой стороны оно пришло. У него не было времени,
Однако он не мог остановиться и ждать. От его скорости могла зависеть его жизнь и судьба целой планеты. Поэтому он быстро побежал дальше.

 Он был уверен, что сможет обогнать человека-муравья, с которым он только что столкнулся,
если, конечно, тот был в состоянии бежать после того, как
Кабот выстрелил в него из лука; но ответ на сигнал бедствия
представлял новую опасность. Несомненно, его враги не прекратили погоню, и, поскольку один из них находился в лесу, другие, вероятно, тоже были там.

 Кэбот пробежал около пяти парапетов, прежде чем остановился.  К этому времени он уже был доволен.
Майлз понял, что формианец позади него не может его догнать, если, конечно, этот
формианец ещё жив. Майлз решил оглядеться и понять, где он находится и в каком направлении бежит. К счастью, в этот момент он услышал ещё один взрыв вдалеке справа, предположительно, ещё одна бомба упала на замок Луно. Поэтому он резко повернул налево и снова побежал.

 Однако он пробежал совсем немного, когда его сердце замерло. Прямо перед ним стоял Формиан. Кэботу казалось, что лес
полно Формианов.

Другой тоже увидел его, но прежде чем человек-муравей успел выстрелить, Майлз
нырнул обратно за деревья и побежал в другом направлении. Он
мог слышать призывы и ответы многих своих врагов. Теперь они были
ближе и, казалось, окружали его со всех сторон.

Было очевидно, что они были расставлены через определенные промежутки времени по всему лесу
и терпеливо ждали его появления. Они, должно быть, были
знакомы с регионом и точно знали, что делали.

Кэбот боялся. Его страх не был физическим страхом за собственную безопасность.
Это было не так, но он трезво осознавал, что его жизнь может значить для
безопасности и счастья принцессы Лиллы, а также для дела короля
Торона. Кэбот хотел дожить до встречи с королём Тороном и выяснить, кто
убил малыша Кью.

 Эти мысли крутились в голове отчаявшегося человека, пока он
петлял между деревьями и бежал со всей скоростью, на которую было способно его
измученное тело.

Он не знал, куда повернуть. Крики и ответы муравьёв
доносились, казалось, отовсюду. Но это было лучше, чем ничего.
Он стоял неподвижно и ждал, когда они приблизятся, и в полном отчаянии бежал всё дальше и дальше.

Крики вскоре стихли, и в лесу снова воцарилась тишина.
Однако Кэбот был слишком уверен, что они не прекратили преследование, чтобы
доверять этому. Но внезапно он остановился. Что это было? Ему в лицо
подул порыв ветра. За ним последовал ещё один, и, оглянувшись на лес, он увидел, что там начали появляться клубы дыма. В воздухе также чувствовался запах горящих листьев.

Он сразу понял, в чём дело, и его лицо посуровело. Муравьи подожгли лес и пытались выкурить или выжечь его. Поэтому он быстро развернулся и побежал, как загнанное животное. Кэбот действительно помнил, как сам в детстве на Земле считал большим развлечением «выкуривать» беспомощного сурка или лису. Он даже делал то же самое с дикими матлабами на Поросе. Теперь он понимал, что чувствовали эти маленькие существа. Но он не тратил время на сочувствие к самому себе в его нынешнем затруднительном положении. Он больше думал о своей стране, чем о себе.

Тем временем он увидел, что дым начинает подниматься с других сторон.
 Очевидно, формийцы подожгли лес в нескольких местах,
и, несомненно, поджидали, когда он выбежит между ними.  Они планировали либо выгнать его, либо сжечь заживо.

Обезумевший мужчина отчаянно бежал то в одну сторону, то в другую,
но каждый раз его отбрасывало назад облако дыма, которое ударяло ему в лицо
и убеждало его в том, что в этом направлении спасения не найти. О, если бы только пошёл дождь!

Вскоре он увидел не только дым, но и пламя. Он услышал рёв, доносившийся из-за деревьев, который не мог быть вызван ветром. Воздух становился теплее, и над верхушками деревьев начали летать горящие ветки. Дым ослеплял и душил его, куда бы он ни повернул. Он должен был что-то быстро предпринять, если хотел лишить врага триумфа.




 VII

 ВЫХОД


В этот момент сквозь дымную пелену ему показалось, что он видит
Он увидел блеск воды и направился к ней. Если там действительно был ручей, он мог преградить путь огню и обеспечить безопасность на другом берегу.

 Так он бежал и бежал сквозь дым, а позади него ревел огонь. Его единственная надежда заключалась в том, чтобы найти ручей и переправиться через него.

 Он не обращал внимания на удушье. Его собственная жизнь и
судьба нации зависели от его успеха. Он должен был найти воду.

 Он пробежал всего несколько шагов, когда снова увидел воду
между деревьями, потому что он оказался ближе, чем думал. Через
Еще мгновение он выбрался на берег, но при виде этого застонал. Потому что
противоположный берег тоже был охвачен пламенем. Очевидно, что мужчины АНТ ожидал
его ход.

Что он мог сделать сейчас? Огромные клубы дыма хлынули на него из
за. Воздух был полон летающих тлеющих углей, и жар становился
почти невыносимым. Преследуемый человек добрался до берега реки,
но обнаружил, что путь к спасению отрезан пламенем на другом берегу.

Кабот понимал, что ему грозит двойная опасность. Формийцы, которые
те, кто преследовал его и кто устроил эти пожары, окажутся столь же безжалостными,
как и пламя, в их отношениях с ним, которого они справедливо считали
причиной несчастий своей нации. Таким образом, любой из вариантов решения
эта дилемма казалась хуже другого. И все же дождь
продолжался.

В этот момент небольшое изменение направления ветра отогнало жару позади
него. Дым, который теперь поднимался над маленькой речкой, был прохладным и
достаточно тонким, чтобы его можно было переносить, и поэтому он быстро решил
держаться ближе к берегу и осторожно продвигаться на север.
в направлении, в котором, как ему казалось, текла река.

Возможно, в том месте, где река вытекала из
зоны пожара, никого не было, и он мог бы там скрыться.

Но, увы, ему не повезло! Его бегство было прервано появлением
человека-муравья, который в дыму казался вдвое больше своего обычного размера.

Кэбот тщательно прицелился и сделал два выстрела, после чего его противник рухнул,
но не раньше, чем успел подать сигнал своим товарищам. Теперь было уже слишком поздно,
поэтому Кэбот развернулся и пошёл обратно вверх по течению.

Наконец он добрался до места, где огонь, казалось, горел только на его стороне реки. Несмотря на быстрое течение, он решил рискнуть и переплыть реку, поэтому вошёл в воду. Прохлада воды успокаивала его сухое тело, а у поверхности воздух был чистым и не задымлённым. Кэбот снова и снова наполнял лёгкие этим благословенным воздухом, затем остановился, чтобы смочить пересохшие губы в прохладной воде.

Когда он поднял голову, чтобы продолжить переправу, кого же он увидел на
противоположном берегу, как не двух своих чернокожих врагов! Он быстро выстрелил в них.
он снова поднялся на берег и залег под прикрытием бревна.

Формианцы теперь быстро отступили и вскоре скрылись в дыму от
нескольких новых костров, которые они разожгли.

Он услышал бум на расстоянии. Что! Они были бомбежки замок Луно
опять? Очередной бум в несколько ином направлении! Где еще может
они сбрасывают бомбы? И тут он понял, что это, должно быть, гром.

Теперь ветер снова переменился, подгоняя пламя к берегу Кэбота и вынуждая его вернуться в воду. Горящие поленья летели во все стороны.
Огонь охватил всю поверхность, так что даже вода не могла служить надёжной защитой.
 Однако, продвигаясь вверх по течению, он наконец добрался до места, где берег нависал над водой, а глубина ручья составляла около пяти футов.  Здесь берег защищал его от летящих искр, и он мог дышать чистым воздухом у поверхности ручья.  Теперь огонь не мог его коснуться, даже если бы он добрался до самого края ручья.

 Небо становилось всё темнее и темнее. Начался дождь. Гроза,
которая так долго грозила, наконец разразилась, и пошёл дождь
ливень хлынул с новой силой. Вскоре он уже лил как из ведра, и
Кэбот знал, что если он продержится ещё немного, то спасётся от огня, и тогда ему останется только сражаться с формийцами. Пламя в лесу не распространялось так быстро,
чтобы долго противостоять такому ливню, какой шёл сейчас.

Но дождь, потушив огонь, значительно увеличил объём дыма, который теперь густыми клубами поднимался над поверхностью воды. Кроме того, река начала подниматься. Разлившаяся река быстро
В ответ на усилившийся ливень Кэбот
понял, что скоро его обнаружат. Но если бы он
сошёл на берег в этом густом дыму, он бы не смог дышать. Он был
между дьяволом и глубокой рекой.

И, что ещё хуже, дым всё ближе и ближе подбирался к воде, так что Майлзу в конце концов пришлось поднести ноздри к поверхности на расстояние в несколько миллиметров, чтобы хоть немного глотнуть свежего воздуха.

 Так он и стоял, держа ноздри над поверхностью воды.
и его глаза защипало от едкого дыма, когда дым внезапно рассеялся
достаточно, чтобы показать большое бревно, которое несло течением.
быстро, торцом вперед, прямо к его голове. Затем, с грохотом, он
ударился.

 * * * * *

Он не знал, как долго и как далеко несло его быстрое течение, но, должно быть, прошло много стадий, потому что, когда он наконец снова открыл глаза, ручей уже превратился в реку.
...........
......

Он инстинктивно вцепился в то самое бревно, которое его
выбило из равновесия, и, несомненно, именно этот инстинктивный поступок
спас ему жизнь.

Отдохнув немного и придя в себя, он огляделся. Река с рёвом неслась по дну глубокого ущелья,
а прямо перед ним возвышался крутой скалистый утёс, у которого, казалось,
река и заканчивалась, не поворачивая ни вправо, ни влево. Кэбот мгновенно понял, где он находится. Это была «потерянная
река», природное явление, которое долгое время ставило в тупик учёных Пороса и
которое долгое время почиталось пролетариатом как символ и эмблема вечности.

 «Для меня это, несомненно, будет означать вечность, — подумал Кэбот, —
Мгновение — и я ударюсь о скалу, и всё будет кончено».

 Но как раз перед тем, как он достиг скалы, бревно и его самого засосало вниз,
вниз, каким-то непреодолимым течением. Он задыхался и пытался выплыть,
но давление удерживало его на месте. Его лёгкие разрывались от
мучительной боли. У него болели уши. Рот был полон крови. О,
как же он жаждал удара о скалу, который положил бы этому конец!

Но крушения так и не произошло.

Он больше не мог этого выносить, но у него не было другого выбора, кроме как терпеть.
 А затем, так же внезапно, как он погрузился под воду,
Река разжала свои объятия, и он взмыл вверх, вырвавшись из водяной могилы. С какой радостью он наполнил свои напряжённые лёгкие Божьим
свежим воздухом! Снова и снова он вдыхал, цепляясь за спасительное бревно,
пока, наконец, боль в горле не утихла и он снова не стал самим собой.

  Он спокойно плыл по поверхности спокойного ручья. Ещё несколько мгновений назад было светло как днём, но теперь стало темно, как в поровийскую ночь. Каждый всплеск воды отдавался эхом сверху и с обеих сторон, и Кэбот понял, что находится в каком-то подземелье.
грот. Поэтому он поплыл к берегу.

 Берег оказался отвесной стеной, но в конце концов, нащупывая путь, он добрался до выступа примерно в фут над поверхностью воды,
и на этот выступ он взобрался. Сбросив тогу, он выжал её и, наконец, растёр себя ею, чтобы хоть немного обсохнуть. Но его крылья и ложные усики исчезли, а радиоприёмник, похоже, был в полном беспорядке.


Как бы то ни было, в пещере, к счастью, было не холодно, поэтому он лёг на выступ и уснул.




 VIII

 ЗВЕРИ ТЬМЫ


Итак, Кэбот лег и уснул на узком выступе примерно в футе над
поверхностью подземного потока в пещерах затерянной реки
Кар. Его сон был прерывистый и беспокойный сон, через которые
преследовал Formians, и АНТ-медведи, и князь Юрий, и мертвых Cupian
дети.

Часто он проснулся с криком ужаса, как одного из
цифры кошмар стал слишком реалистичным. Его крик эхом разносился по дальним сводчатым аркам пещеры, пока, наконец, не затихал среди капающей и журчащей воды.
снова воцарялась тишина. Затем Кэбот снова погружался в
беспокойный сон.

В одном из его снов было, что он лежит в больнице Стиллмана в
Гарварде с раком стопы. Его случай был необычайно быстрым, поскольку он
мог фактически наблюдать за развитием болезни. Сначала
ощущения были довольно приятными, как будто кто-то массировал
ступню, в то время как он мог видеть, как кожа отслаивается и постепенно исчезает. Но по мере того, как болезнь проникала всё глубже в ткани, ощущение
постепенно сменилось лёгкой болью. Казалось, что на меня давит тяжёлый груз.
его неподвижные ноги, хотя он ничего не увидел на больничной койке в
счет за это. Кости его стопы теперь были обнажены, и кровь
сочилась между ними, как будто ее всасывал пылесос
.

Потом вдруг такую интенсивную боль пронзила его ногу так, чтобы вызвать у него
чтобы просыпался, и рвануть его за ногу и встряхните его сильно, как
хотя, чтобы избавить ноги от болезни. Результатом стал громкий всплеск в
воде неподалеку. Совершенно очевидно, что какое-то существо сосало и
грызло его ногу, и он сбросил его в тихий ручей.

Кэбот вскочил на колени. Плеск продолжался, и это означало, что
существо пыталось выбраться из воды обратно на выступ, чтобы закончить
свой прерванный обед. Но ему явно было трудно найти опору. Поэтому Кэбот
пополз в сторону, откуда доносились звуки, и провёл рукой по краю выступа.
 Его пальцы коснулись двух перепончатых лап, которые не разжались от его прикосновения. Поэтому, отведя руку назад, он
сжал кулак и ударил им прямо над двумя
лапы. Он наткнулся на скользкую морду, которая слабо щелкнула, прежде чем поддаться.
Затем раздался плеск, за которым последовала тишина.

Кэбот подождал несколько мгновений возвращения существа. Затем
осмотрел свою ногу. Она казалась окровавленной и слегка порезанной, но
серьезных повреждений не было. Его пальцы были в синяках от их потрясающий
воздействие с лицом водный монстр. Он был голый и холодный. Его
тога и радиоприёмник исчезли. Но в остальном с ним, похоже, всё было в порядке.

 Теперь, полностью проснувшись, он выпрямился, потянулся и размял руки и ноги.
сделал несколько глубоких вдохов и выполнил несколько быстрых установочных упражнений.
Закончив их, он почувствовал себя намного лучше, фактически готовый возобновить свое путешествие.
Но как именно возобновить свое путешествие представляло значительную проблему.

Майлз мрачно рассмеялся про себя, подумав, что теперь он даже не знает,
в каком направлении лежит север. Как же тогда он мог продолжать движение
на север? Этот вопрос был, конечно, абсурдным. Непосредственная проблема заключалась не в том, чтобы найти
нужную сторону света, а в том, чтобы вообще выбраться из этих пещер. Он снова сел на выступ, чтобы подумать.

Так он просидел какое-то время, но никаких светлых идей в голову не приходило. Только
тоска по Лилле, горе из-за смерти их маленького сына и отчаяние из-за состояния Купиды. Но в конце концов он взял себя в руки. Так
нельзя!

 Плеск воды привлёк его внимание к протекавшей рядом реке. Река!

 «Она должна куда-то течь, — размышлял он. — Да, наверное, она даже течёт на север!
Именно в этом направлении я полз, спасаясь от огня, разведенного
формианами. Как вода попала в эти гроты, так она должна
в конце концов и покинуть их. Если я поплыву вниз по течению, то не подвергнусь опасности.
Я буду кружить, и рано или поздно я либо выйду на свет, либо утону. Но какая разница? Утопление не убьёт меня быстрее, чем голод на этом выступе».

 С этими словами он опустил руку в реку, чтобы определить направление течения. Но когда он это сделал, скользкое тело, находившееся прямо под поверхностью, коснулось его кончиков пальцев. Он поспешно отдёрнул руку. Не для него эта река!

Вместо этого он пошёл вниз по течению вдоль уступа в надежде, что
уступ сохранится. По крайней мере, он мог идти по нему, пока тот не кончился
пошел и отложил погружение в глубину до тех пор, пока выступ не закончится. Итак,
он осторожно пробирался ощупью. Река вилась вдоль и поперек
пещера тянулась больше стада, а за ней тянулся уступ.

Но в конце концов Майлз добрался до места, где его нога повисла в воздухе
. Выступ резко оборвался. Он отвел ногу и на несколько мгновений прислонился
к стене. Затем он сел на выступ, откинулся
назад, чтобы опереться плечами о стену, и упал, потому что стены там не было. Быстро вскочив на ноги, он ударился
его голова с оглушительным стуком снова упала на пол.

 Некоторое время он потирал ноющую голову.  Оправившись от шока, он понял, что провалился в устье небольшого
туннеля, который отходил от реки под прямым углом.  Он пополз по этому
туннелю.

Несмотря на то, что он полз на четвереньках, он продвигался быстрее, чем
по выступу, потому что теперь не было опасности упасть в реку и, следовательно, не было необходимости так тщательно ощупывать дорогу. Таким образом, он быстро продвигался вперёд довольно долго, пока не добрался до прохода.
Он увеличился в размерах, и он снова смог выпрямиться.

 «Йа-а!» — закричал он, и эхо его голоса подсказало ему, что он находится в большой сводчатой пещере, очень похожей на ту, через которую протекала река Кар, за исключением того, что здесь не было реки.  За эхом последовал шелест, похожий на шорох сухих листьев перед октябрьской бурей. Казалось, что его земной голос оказал какое-то ощутимое физическое воздействие, вызвав волнение в этом гроте. Но он не мог представить себе, в чём именно заключалось это волнение. Однако ему и не нужно было представлять это, потому что
мгновение он лопнул по его словам, трепещущих душ крылатых созданий
размер Воробьев. Но их крылья, когда они касались его лица — и его
рук, которые тут же попытались отразить их — казались кожистыми
и холодными, а не теплыми, и покрытыми перьями.

“Бац!” - воскликнул Кэбот, как он протянул руку и схватил одного из небольших
существа из воздуха. Но его немедленной наградой стал резкий укус в палец,
из-за чего он выронил пленника со словами «Ай!»

 * * * * *

Когда он снова принялся защищать свою голову, то заметил — как истинный учёный, — что следы от зубов на его раненом пальце, казалось,
проходили через два ряда с каждой стороны. Это был не локальный укус резцов летучей мыши. Что это были за существа?

 Чтобы удовлетворить своё любопытство, он схватил ещё одно из них в воздухе и обхватил его челюсти левой рукой, прежде чем оно успело сильно его укусить. Затем, крепко держа его за голову, пока он отчаянно пытался вырваться, он оценивающе провёл пальцами правой руки по его телу.

Его голова была длинной и прямоугольной и слишком большой для его тела,
если судить по строению земных летающих существ. Его кожа была холодной и
чешуйчатой, как у ящерицы. Его крылья были похожи на крылья летучей мыши,
за исключением того, что кожа была натянута на один длинный палец, а не на четыре.
Остальные пальцы были короткими и свободными и заканчивались острыми когтями.
Задняя часть крыла, вдоль руки, была покрыта длинными перьевидными
чешуйками. Хвост был таким же непропорциональным, как и голова, и заканчивался веером
чешуек. От него исходил тошнотворный змеиный запах.

Было очевидно, что он держит в руке небольшую разновидность птеродактиля,
похожего во всех отношениях на рептильных предшественников птиц на нашей планете. Но его сородичи становились всё более многочисленными и беспокойными,
не оставляя ему времени для дальнейшего научного изучения своего пленника. Поэтому, отбросив его в сторону, он принялся
защищаться.

 Целый рой этих грязных маленьких созданий теперь окружал его в кромешной тьме пещеры. Они набрасывались на него и рвали его обнажённое тело острыми когтями и зубами. Их становилось всё больше и больше
Они продолжали прибывать, так что вскоре стало очевидно, что он должен каким-то образом и как можно скорее сбежать от них, чтобы они не одолели его.

 Поэтому, отбиваясь от них одной рукой, он резко повернул направо и нащупал стену грота другой рукой.

 Наконец он добрался до проёма, в который сразу же вошёл. Конечно, могло
случиться так, что он полностью обошёл пещеру и это был тот же туннель, через который он вошёл. Но даже в этом случае лучше было бы вернуться к выступу и реке, чем быть раздавленным.
это быстро увеличивающийся рой птеродактилей. Но нет, это был не тот
туннель, потому что он не становился меньше по мере того, как он продвигался; итак, после
отчаянных ударов по летучим мышам обеими руками, чтобы
на мгновение он скрестил руки на бойскаутской манере перед лицом и
стремительно побежал по коридору.

Этот путь оказался практически прямым. Его вытянутые руки
предотвращали столкновения со стенами или другими препятствиями, которые
в противном случае неизбежно произошли бы в кромешной тьме. Кэбот был не так беспомощен в темноте, как большинство землян, потому что
у него был более чем трехлетний опыт работы с чернильными, беззвездными поровианскими ночами
.

Когда он побежал дальше, своим мучителям, постепенно опускалась за ним, пока, наконец,
они сводились лишь два или три определяли члены
породы.

Кабот соответственно замедляется до ходьбы. Но, как только он это сделал, одна из
его ног ушла в никуда. Отчаянным усилием он
попытался отбросить свое тело назад, в безопасное место. Он вытянул руки в стороны, а затем вверх, отчаянно пытаясь найти опору. Но всё было тщетно: после того, как он, казалось, целую вечность балансировал на краю, он рухнул вниз.
он с головой нырнул в пространство —

 и с оглушительным всплеском ударился о поверхность водоёма в нескольких футах от того места, где стоял. От неожиданного удара у него перехватило дыхание. Он слабо барахтался на поверхности и стонал, пока воздух снова не наполнил его лёгкие. Но он испытал огромное облегчение от того, что падение в воображаемую бездну закончилось так обыденно.

Когда он полностью восстановил дыхание, то поплыл туда, где, как он
думал, был берег, и уже набрал хорошую скорость, когда налетел на большую, мягкую, живую массу, лениво плывущую по воде.
поверхность. Мгновенно это существо перестало бездельничать и
принялось действовать. С оглушительным плеском оно бросилось на Кэбота,
который отбивался от него руками и ногами. Он понятия не имел, с чем
сражался, но это было похоже на несколько огромных резиновых ветряных
мельниц. Оно оттесняло его назад, пока, наконец, длинная морда не
пробила его защиту, и две беззубые челюсти не сомкнулись на его животе,
утащив его под воду.

Кэбот был опытным пловцом. Он даже спасал жизни на Земле. И он
знал, что лучше всего использовать такую тактику, когда тонущий человек тянет тебя за собой
Нужно плыть вниз, вниз, пока твой инкуб в ужасе не отпустит тебя.
 Такая тактика, конечно, не сработала бы с подводным существом, но шансы были примерно равны тому, что зверь, державший его в смертельной хватке, был дышащим воздухом обитателем поверхности. В любом случае, на это стоило поставить, поэтому Кэбот поплыл вниз, а не вверх.

Это действие, казалось, озадачило зверя, потому что он несколько мгновений сопротивлялся,
потом нерешительно задергался и отпустил Майлза. Отплыв далеко в сторону,
Майлз взмыл в воздух и снова поплыл к берегу.
Несколько коротких гребков привели его к выступу, где он на мгновение задержался, чтобы перевести дух. На самом деле он задержался бы там подольше, если бы холодная и скользкая форма, скользнувшая по его спине, не вернула его внимание к опасностям глубины.

Оттолкнувшись ногами, он подтянулся к выступу,
согнул один локоть, потом другой, а затем, сильно отклонившись в сторону суши,
выбросил правую ногу на выступ. Теперь он был полностью вне воды,
кроме левой ноги, которая тоже должна была появиться в следующее мгновение.
Но в этот самый момент похожее на угря тело обвилось вокруг его левой
лодыжки и начало тянуть его обратно в реку.

 Он вцепился в край уступа обеими коленями, как будто
ехал верхом на лошади.  Кончиками пальцев он хватался за каждую
неровность на поверхности скалы.  Он прилагал все усилия, чтобы выбраться
на берег, но скользкий гадюк тянул его чуть сильнее.

Постепенно, по сантиметру за раз, его тянуло обратно к воде,
пока, наконец, его правая нога не соскользнула с края выступа, и обе ноги не оказались в воде.

Его продолжали тянуть за левую лодыжку, и, что ещё хуже,
теперь такая же верёвка привязала его и к другой лодыжке.
 Из-за этого нового врага его движение назад и вниз стало
более быстрым. Но в этот момент его скользкие пальцы зацепились за трещину в
скале, за которую они смогли крепко ухватиться. Ситуация изменилась,
и мужчина начал медленно подтягиваться обратно к скале.

 * * * * *

Шаг за шагом Кэбот отвоевывал утраченные позиции, пока не одержал победу.
Огромным усилием он смог снова закинуть правую ногу на выступ. Но вместе с ней появилось существо из глубин. Он не мог сказать, насколько большим было это существо, какой длины оно было или что это был за зверь. Но, кем бы оно ни было, оно теперь закрепилось где-то на берегу и продолжило тянуть, так что, по крайней мере, на данный момент оно стало союзником землянина, который с помощью этого нового якоря вскоре смог перевернуться на правый бок и таким образом вытащить свою левую ногу и второе водное существо на скалу.

Но даже когда он полностью выбрался на берег, что это ему дало? Ведь его
два врага чувствовали себя на суше так же уверенно, как и в воде, и даже
теперь, когда у него были свободны руки, чтобы отбиваться от них, он всё равно
был в их власти, потому что ему нужно было быть очень осторожным, чтобы
снова не свалиться в реку. Постепенно эти два скользких зверя
обвили его тело, несмотря на все его попытки оттолкнуть их.

Так Майлз Кэбот, минорианец, сражался с ужасными врагами в кромешной тьме, на узком выступе, нависающем над стигийским потоком в пещерах Кара.

Он прошёл тысячу стадий и по пути столкнулся со всеми видами опасностей, от муравьёв до муравьиных медведей. Он переплыл озеро Луно под вражеским ружейным огнём, только чтобы обнаружить, что его замок разграблен, его принцесса исчезла, а его ребёнок убит. Он не знал, что случилось с его принцессой и его армией. Он был изгнан из леса к северу от Луно и чуть не утонул в водах исчезнувшей реки. На него напали птеродактили и другие странные рептилии.

И теперь он в одиночку сражался за свою жизнь с двумя могущественными и
неизвестные звери, и всё это в абсолютной тьме пещеры, от которой
раздавался гул. Кто бы мог знать или волновать его исход этой битвы?

 И всё же он ни на мгновение не задумывался о том, чтобы сдаться. Такова
была непобедимая воля, которая привела к появлению пословицы Поблата:
«Минорианца не убить».

 Но эта пословица, похоже, столкнулась с исключением, которое должно было
стать правилом, если бы помощь не пришла быстро. И откуда могла прийти помощь
в пещерах Кара?

К этому времени змеи полностью окутали его, обвив руки и ноги, так что
Он не мог пошевелиться, а затем, после короткой паузы, два существа
начали медленно тащить его по выступу.

 Внезапно на них всех приземлилось третье существо.  Кем был этот
пришелец, Кэбот не знал, но вскоре стало очевидно, что он не друг остальным и что он намерен
поспорить с ними за добычу. Ибо оно схватило Кэбота за тело
чем-то, похожим на две руки, и начало разрывать змеиные кольца
чем-то, что определённо было ещё двумя руками.

Что это могло быть? Кэбот не знал ни одного животного в Поросе, у которого было бы столько рук.
чем две руки.

 Когда путы были разорваны, руки Кэбота наконец освободились, и он смог не только «принять участие» в борьбе, но и
время от времени проводить пальцами по лапам, которые сжимали его, или по тем, что держали его змееподобных врагов. Все четыре конечности его спасителя
напоминали человеческие руки, и на каждой из них было по шесть пальцев, как у купидонов.

Затем Кэбот потерял сознание от изнеможения, и его последней мыслью было смутное
размышление о том, будет ли приятнее быть съеденным этим странным новым зверем, чем его предшественниками.




 IX

 ПЕЩЕРЫ КАРА


 Майлз Кэбот проснулся в постели, предположительно в своей собственной, чувствуя себя очень комфортно и очень уставшим. Долгое время он пребывал в той сумеречной зоне, которая находится между миром снов и реальностью, смутно осознавая череду кошмарных событий и смутно успокаиваясь от мысли, что эти события были всего лишь кошмаром и что с ним и его близкими всё в порядке.

Потом он снова уснул, а когда наконец проснулся, то увидел
в затуманенном лихорадкой мозгу. Так он лежал и метался,
и о нём заботились нежные руки, но он не очень ясно понимал,
где он находится и даже кто он такой.

 Иногда ему даже казалось, что он слышит человеческие голоса, говорящие на
странном и чужом языке, что, конечно, было невозможно, потому что купианы
— единственные люди на Поросе, и они излучают, а не издают слышимые звуки.

Наконец, спустя много дней, его разум прояснился, и он смог обратить внимание на то, что его окружало. Он был один в маленькой камере, вырубленной в скале.
прочный камень, но оборудованный всеми современными удобствами и светом.с
электрическими газоразрядными лампами.

Он громко позвал, и эхо отразилось от стен, но ответа не последовало.
Конечно, купианы не могут понимать человеческую речь. Но если
обитателями этих гротов были купианы, то как насчёт произнесённых
слов, которые, как он был уверен, он слышал в бреду?

Никто не вошёл. Постепенно его разум восстановил в памяти события, которые привели его сюда, и он понял, что находится в пещерах знаменитой исчезнувшей реки Кар. Никто никогда не знал, что здесь есть такие пещеры или что на планете Порос есть подземные жители. Но они были.
Согласно популярной легенде, первый мужчина и первая женщина появились из земли, чтобы заселить мир, хотя более распространённая легенда гласит, что эти двое прародителей человечества пришли из другой страны за кипящими морями. Возможно, первая легенда всё-таки была правдой, и Кэбот сейчас находился в присутствии потомков доисторических жителей Пороса. Но если это так, то как объяснить наличие кровати, другой мебели и электрического освещения? Он сдался и устало откинулся на спину в ожидании дальнейших подсказок.

Ему не пришлось долго ждать, потому что вскоре в комнату вошёл почтенный мужчина.
 Этот мужчина был явно купианом, потому что у него были усики,
отсутствие ушей, рудиментарные крылья и по шесть пальцев на каждой руке,
которые отличают жителей Пороса от жителей планеты Земля. Однако он был одет не так, как большинство купианов, к которым привык Кэбот. Вместо тоги, доходившей только до колен, на нём была длинная, ниспадающая складками мантия, а вместо босых ног — сандалии.
его мантия была красным треугольником. На его лице было то спокойное, милое величие, которое
можно увидеть на лицах многих прелатов Римско-католической
церкви.

 Достав блокнот и стилус, он написал на нём почерком Купидона:
«Доброе утро, Майлз Кэбот; я рад видеть, что ты уже поправился».

 Майлз уставился на бумагу с удивлением и не без ужаса.

«Откуда вы знаете моё имя?» — написал он в ответ.

«Почему бы и нет?» — возразил мужчина. «Майлз Кэбот хорошо известен во всей
Купие».

«Значит, я всё ещё в Купие?» — спросил Майлз.

“Ты здесь”, - ответил мужчина. “Если быть более точным, ты в пещерах
Кара. Но больше ничего не пиши, потому что ты болен и слаб. Ложись и отдыхай”.

И он начал забирать блокнот, но Майлз выхватил его обратно и
написал: “Если ты так много знаешь о внешнем мире, расскажи мне о
принцессе Лилле”.

“С ней все хорошо и она в безопасности”, - ответил мужчина.

— А моя армия?

 — Она держится в северных горах.

 На этот раз старик оставил блокнот себе, лишив своего пациента дара речи.

 Затем он позвонил в колокольчик, и вошёл один из самых странных
Кэбот никогда не видел таких существ. По общему виду оно было
так же похоже на купианина, как маленькая горилла на человека на Земле. Его
прогнатичная голова глубоко сидела на плечах. Кожа была безволосая,
за исключением макушки, и имела цвет голубоватого сланца. Руки были
длинными и неуклюжими. Оно стояло, ссутулившись, и шаркало при ходьбе. Как и у купианов, у него не было ушей, но были
усики, рудиментарные крылья и по шесть пальцев на каждой руке и ноге.

 В прошлом Кэбот иногда слышал о легендарных синих обезьянах
Иногда поговаривали, что их можно увидеть выходящими из пещер в горах Окарзе,
но он никогда раньше их не видел.

 Более того, присутствие и внешний вид этого зверя давали
рациональное объяснение тому, как Кэбот спасся от двух водяных
удавов на выступе над рекой в подземной темноте, а также его присутствию здесь. У его спасителя было четыре руки, как и у этой синей обезьяны.

В рукописи, которую Майлз Кэбот отправил с Венеры на Землю в обтекаемом снаряде и которая была опубликована для человечества под названием
В книге «Радиочеловек» утверждалось, что у купианцев не было оснований для какой-либо дарвиновской теории, но теперь Майлз начал сомневаться в этом. Возможно, это и было истинным научным обоснованием легенды о подземном происхождении человечества. Возможно, купианцы произошли от синих обезьян из пещер Кара.

Эта обезьяна, по-видимому, была рабом или слугой старика,
потому что по неслышному приказу последнего она принесла таз с тёплой
водой, которой старик нежно обмыл своего гостя.

 Затем, всё ещё недоумевая, где он находится и почему, Кэбот уснул
снова. Когда он очнулся, в комнате сидел старик, а с ним был
молодой человек, похожий на него внешне и одетый так же.

 Старик передал ему следующее послание: «Майлз Кэбот, это
Нан-Нан, один из наших электриков. Он к вашим услугам».

 Кэбот сразу понял смысл этих слов и написал в ответ: «Принеси
мне мой аппарат, и давай попробуем его починить».

Его хозяева многозначительно переглянулись, и Майлз начал
опасаться, что его радиоприёмник утонул в волнах реки
Кар. Но нет, раб-обезьян принёс его вместе со скамейкой
и инструменты, которые они положили рядом с кушеткой. Затем электрик и
Майлз приступили к работе.

 Это заняло много времени, на самом деле несколько часов, потому что землянин был очень
слаб, и все разговоры приходилось вести в письменном виде.

 * * * * *

Нынешнее событие напомнило Майлзу о тех днях в муравьином университете
в Муни, вскоре после его прибытия на планету Венера, когда он
много долгих песнопений трудился над созданием искусственных антенн и
портативного радиоприёмника, чтобы проверить, не поможет ли это
для устного общения с прекрасной Лиллой, королевской принцессой Купианцев
, которой он тогда поклонялся издалека. Прежде чем он закончил, что
эксперимент, у него не было никаких средств узнать, является ли или не существ
этой странной планете используются радиоволны, чтобы поговорить с ним.

Их собственные ученые, как купианские, так и формианские, решительно сомневались в этом;
но землянин упорствовал, возлагая надежды на предположения
некоторых американских учёных, которые он прочитал незадолго до своего
отлёта с Земли, о том, что насекомые общаются друг с другом
с помощью чрезвычайно коротких герцевых волн.

В те неспокойные дни в Муни его помощником в лаборатории был
юный принц Торон, тогда ещё раб формианцев; теперь у него был другой
юный купианец, хотя и из какого-то странного племени. Теперь, как и тогда,
разговаривать приходилось с помощью блокнота и стилуса. Но в этот раз было
несколько преимуществ по сравнению с Муни. Во-первых, его работа не прерывалась частыми демонстрациями его самого перед студентами в качестве ужасного примера того, что может сделать природа в неподходящий момент. Во-вторых, теперь он был хорошо знаком с
с поровийскими инструментами, электрической символикой и оборудованием. И, в-третьих, теперь он просто копировал тщательно протестированный и понятный аппарат. Но эти преимущества нивелировались тем фактом, что он был очень слаб и нервничал из-за тяжёлых испытаний, выпавших на его долю во время долгого путешествия на север от Куаны к пещерам Кара, где он сейчас находился.

Почтенный джентльмен, которого, как оказалось, звали Глэм-Глэм,
постоянно находился рядом, заботясь о телесных нуждах своего
гостя и стараясь не давать ему работать слишком долго.
Он растянулся так, чтобы перенапрячь себя.

Наконец аппарат был полностью отремонтирован, и ещё два Купидона узнали
ревностно охраняемый секрет этого средства связи.

Первыми словами Кэбота были: «Расскажи мне больше о моей принцессе».

Конечно, Глэм-Глэм уже время от времени описывал ему в общих чертах события, происходившие в замке Луно, но завершение работы над искусственными речевыми органами Кэбота дало ему первую реальную возможность для подробного рассказа. Вот как описывал события почтенный старик:

«Вскоре после того, как с радиостанции Луно было передано известие о рождении вашего сына, маленького принца Кью, была получена радиограмма, в которой сообщалось об убийстве вашего тестя, короля Кью Двенадцатого, на стадионе Куана. Принцесса Лилла, конечно, была потрясена этой новостью и не в состоянии справиться с ситуацией и взять на себя управление страной.

«Но, к счастью, среди врачей, которые его осматривали, был военный по имени Эмсул, который, хотя и был в первую очередь ветеринаром, представлял армию. Вы помните Эмсула, не так ли?»

“Да”, - ответил Кэбот. “Он ухаживал за моей любимой бунтлот Табби, когда она
умерла. Он как раз собирался прибыть на озеро Луно, когда я отправился в роковое
Учения в День мира на стадионе. Но продолжайте рассказ.

“ Как я уже говорил, ” продолжил Глэмп-глэмп, “ Эмсул, в силу своего
военного звания...

“Всего лишь бар-пут”, - размышлял Майлз вслух.

«— принял командование от имени малолетнего короля и объявил о начале
осады. На озере не разрешалось плавать на лодках, кроме тех, что
выходили из одного определённого места высадки, где была выставлена охрана.
тщательно проверять всех, кто хочет пройти или вернуться. В близлежащих городах были расклеены объявления, призывающие жителей встать под знамёна маленького короля Кью. Призыв был встречен практически единодушно — ведь вы очень популярны среди жителей холмов, о Майлс
Кабот, — в результате чего Эмсул смог разместить гарнизоны в городах, укрепить
замок Луно и установить прочный кордон вокруг озера.

«Ближе к концу дня, когда было совершено убийство, пришло известие, что
предатель, князь Юрий, при поддержке своих чёрных полчищ, явился из-за
бледный, полностью контролировал столицу. Но с тех пор в Луно больше не поступало никаких новостей.

 «Думаю, я знаю почему, — вмешался землянин, — потому что по пути сюда я обнаружил, что аппаратура на одной из радиорелейных станций полностью вышла из строя».

 Старик продолжил:

 «Первым признаком присутствия сил Юрия стало прибытие флота дирижаблей с юга рано утром два дня спустя». На некоторых кораблях развевались жёлтые вымпелы, а на некоторых — чёрные, флаги Юрия и его союзников-муравьёв. Что задержало этот флот, остаётся загадкой, поскольку, если предположить, что
они покинули Куану вскоре после убийства и по праву должны были
добраться до Луно в тот же вечер, а не через полтора дня. Но,
какой бы ни была причина этой задержки, она действительно была очень
удачной, потому что дала Эмсулу достаточно времени, чтобы укрепить страну
вокруг вашего замка в интересах вашего сына.

 Ещё одним удачным стечением обстоятельств было наличие поблизости
зенитной установки. В этой части Окарских гор недавно происходили многочисленные и частые нападения огромных свистящих пчёл на зелёных коров фермеров, и, соответственно, там установили зенитное орудие.
Керкул был отправлен из Куаны всего за санг до этого
с целью борьбы с этими хищными существами и прекращения бовицида. Одним из первых официальных действий Эмсула был
реквизиция этого разрушительного механизма и размещение его на южном
берегу озера.

«Юри и его морские офицеры, очевидно, не знали об этом, потому что
самолёты летели строем для бомбометания прямо на замок Луно, так низко, что
их можно было сбить из винтовки. Но как только они показались на краю
озера, обученная орудийная команда открыла по ним огонь. Трое из них уже потоплены.
Один из них был сбит на берегу и взят в плен, а остальные поспешно отступили в сторону Куаны».

«Но где же был Поблат, философ, всё это время?» — перебил
Майлз.

«Дай ему время, — ответил Глэмп-Глэмп. — Дай ему время! От Куаны до Луно тысяча стад, четыре полных дня пути на керкуле». Двигаясь
день и ночь, Поблат с тюремными керкулами добрался туда чуть больше чем за
два дня и прибыл поздно вечером в тот же день, когда было отражено
нападение самолётов Юрия. Появление этих новичков стало
Это было первое указание на то, что те, кто находился у озера, оказывали сопротивление
Юрию. Эта новость сильно воодушевила ваши войска,
и они решили держаться до последнего.

«После того как манго и его люди отдохнули, Поблат принял командование на себя в
силу своего звания, назначив Эмсула начальником штаба в знак признания
его заслуг. Философское остроумие первого во многом способствовало тому, что все
находились в хорошем настроении, и даже немного успокоило принцессу. И вы можете быть уверены, что Бту, жена Поблата, которая была
Прислуживавшая принцессе фрейлина была рада видеть своего мужа.

 «Два дня спустя авангард войск Юрия прибыл на керкуле в
точку в нескольких стадах к югу от озера, но был отброшен.  Тем не менее,
по мере прибытия подкреплений армия Юрия в конце концов насчитывала примерно столько же
человек, сколько и верные горцы.  После этого обе стороны окопались и стали ждать».

 «А что насчёт воздушного флота Формии?» — спросил Кэбот.

— Они были заняты подавлением ваших сторонников в других частях
королевства, — был ответ. — Кроме того, они, несомненно, боялись
зенитной установки.

«Таким образом, ситуация оставалась тупиковой до тех пор, пока не прошло сорок дней после
убийства, к этому времени силы муравьёв значительно увеличились, и они осмелились начать
генеральное наступление. Но как раз в этот момент армия Бу Тедна, которая всё это время
двигалась на север от Куаны, прибыла с тысячами новобранцев, которых они собрали по
пути, и атаковала формианцев с тыла. Излишне говорить, что все силы муравьёв были
уничтожены».

— За это стоит быть благодарным, — вставил Майлз с ухмылкой.

Старик продолжил:

«Но Бу Тедн едва успел сообщить в замок
удручающую новость о вашей смерти на баррикаде Куаны
сорок дней назад, когда на него в свою очередь напала
огромная армия формианцев и отступников-купианцев во главе с Юрием и чёрной королевой.
 Эту армию сопровождал большой отряд воздушного флота.  Это было уже слишком. Постепенно армия Кью была вытеснена на север, к озеру Луно,
за озеро Луно, в леса за ним, в те самые горы, под которыми мы сейчас сидим в этих пещерах.


Затем Юрий осадил замок Луно, чтобы спасти принцессу Лиллу и ребёнка.
У короля не было возможности покинуть его во время битвы. Под угрозой
бомбардировки с воздуха защитники в конце концов сдались, получив от Юрия
торжественное обещание не причинять вреда никому, забрать только Лиллу
обратно в Куану, содержать её там, как подобает её королевскому статусу, и
разрешить всем остальным присоединиться к вашей армии ради безопасности
младенца-короля. По совету Поблата принцесса согласилась. Итак, Юрий
послал на лодке сильный отряд, чтобы выполнить своё обещание».

«Он выполнил своё обещание?» — спросил землянин.

— Так и было, — ответил хозяин со странным блеском в глазах.

 — Тогда кто убил моего ребёнка? — воскликнул Кэбот.




 X

 ПРЕДАТЕЛЬСТВО


«Кто убил твоего ребёнка?» — ответил почтенный старик из пещер Кара. «Я скажу тебе. Даже такой предатель, как отступник Юрий, не осмелился бы нарушить свою торжественную клятву. Он поклялся никому не причинять вреда. Но маленький Кью стоял между ним и желанным троном. Что он мог сделать в таких обстоятельствах? Только дьявольский ум, подобный тому, что был у него, мог
Юрием, смог придумать решение, которое он придумал. В своем
качестве короля и, следовательно, толкователя всех законов, он истолковал свое
собственное обещание следующим образом...

“Да, да! Вперед!” воскликнул Кэбот, раздраженный. “Не держите меня в
неизвестность”.

“Я как раз собирался сказать тебе, когда ты прервал меня:” возобновлена
Гламп-гламп в мягко укоризненном тоне. «Принц Юрий постановил, что, поскольку
маленький Кью был вашим сыном, а вы — зверем из другого мира,
следовательно, маленький Кью тоже был зверем, а значит, не был «личностью»,
строго говоря, и не подпадал под буквальное значение этого слова.
защита обещания, которое заключалось в том, чтобы "никому не причинять вреда". Вынудив
таким образом, негодяй затем нанес удар ножом ребенку в сердце
своими собственными руками ”.

“ Негодяй! ” прошипел Кэбот, сжимая кулаки. Но что мог сделать простой
землянин против такого интригана?

Глэмп-глэмп продолжил свой рассказ.:

«Он оставил свой украшенный драгоценными камнями кинжал торчать в смертельной ране, которую тот
нанес, насмешливо заметив: «Таким образом, печатью моей семьи я скрепляю
договор, который делает меня королём Купиании». Так король Юрий Первый взошёл на
купианский престол».

— Ни в коем случае! — воскликнул землянин, внезапно проникнувшись преданностью и симпатией к человеку, в котором он всё это время ошибочно подозревал. — Ты забываешь о принце Тороне. Ассамблея давно лишила Юрия права на престол из-за его предательства в Великой Освободительной войне. Престол они передали его младшему брату, верному Торону. Итак, злодеяние Юрия сделало Торона королём, если только… — и тут
ужасный страх охватил Кэбота, — если только Торон не среди
пропавших без вести.

 — Вы хорошо говорите, — ответил старик, — ибо Торон действительно среди
пропавший без вести. Его не видели и о нем ничего не слышали с момента убийства
старого короля.

Майлз застонал. Затем он вспомнил кое-что, в самом деле, едва
отсутствует в свои мысли на столько, как paraparth тех пор, как он
было найдено тело своего убитого сына в банкетном зале в Луно
Замок. Примечательно, как факт, который вы вспоминаете в одной связи.
часто не всплывает в другой связи, хотя
в равной степени pat. Это, несомненно, происходит по той же психологической причине, что и в следующей пословице философа Поблата: «
Лицо, хорошо знакомое вам в Куане, часто оказывается незнакомцем в Ктуте».

 Итак, в данном случае найденная Кэботом записка, подписанная именем Торон и прикреплённая к гробу ребёнка украшенным драгоценными камнями кинжалом, так живо напомнила Кэботу, что Торон, возможно, и есть настоящий убийца, что он не смог уловить более очевидный смысл записки, а именно то, что Торон дошёл по крайней мере до этого места.
Луно жив и здоров. Это последнее обстоятельство впервые дошло до сознания землянина, и он поспешил сообщить об этом своему престарелому хозяину.

— Это хорошо, — ответил Глэмп-Глэмп, — потому что, если Торон добрался так далеко, то, без сомнения, он добрался или доберётся до вашей армии. Я почти уверен, что он с вашей планеты Минос, потому что, как говорит Поблат: «Минорианца нельзя убить».

— Но мы далеко отклонились от истории, которую вы рассказывали, — сказал сам минорианец. — Вы только что рассказали, как этот проклятый жёлтый Юрий убил моего маленького сына. Что тогда?

 Глэм-глэм продолжил свой рассказ: «Слуги принцессы сразу же
напали на войска Юрия за его вероломство, но были отброшены в
озеро. Затем Юрий поспешил на юг со своей добычей и выжившими.
лоялисты во главе с Поблатом и Эмсулом отступили на север, чтобы присоединиться к вашей армии.
С тех пор люди-муравьи объединили всю территорию от Куаны до
точки к северу от озера Луно, но не смогли проникнуть
очень далеко в горы. Принцесса в безопасности, и почтительно
лечение в апарт”.

Кабот вздохнул с облегчением. Затем его осенило подозрение.

«Откуда ты всё это знаешь?» — спросил он, на что Глэмп-Глэмп загадочно ответил:
«Святой отец знает всё».

— Кто этот «святой отец», — спросил Кэбот, — и кто вы все?

 Ответ поразил его, поскольку приоткрыл завесу над историей Пороса,
которая почему-то никогда прежде не приходила Кэботу на ум:

 — Мы — утраченная религия этой планеты. Бесчисленное множество веков назад мы
появились из-под земли, полностью сформировавшись и обладая единственным истинным ключом
к тайнам Вселенной. Из наших рядов вышли купианы, которым
Мастер-Строитель предназначил заселить этот континент. Но лидеры веры остались в пещерах Кара, как и вы.
сегодня, за исключением тех из нас, кто отправился служить в храмах
Купианцев.

«Затем началась первая Великая война, которая привела к порабощению
Купианцев. Королева Формис с помощью короля Кью Первого издала указ
о разрушении наших храмов и казни всех наших жрецов, и истинная
религия исчезла с лица Пороса.

Итак, на протяжении многих поколений мы наблюдали и ждали в наших горных крепостях
великого освободителя, чьё пришествие было предначертано.
 Когда вы появились с планеты Минос и свергли муравьиную империю, мы
мы всё ещё ждали, потому что в пророчестве о твоём приходе также содержалось
предупреждение о том, что мы должны оставаться в укрытии, пока ты не уничтожишь
последнего формиана. Этого ты ещё не сделал. И это ты должен сделать, прежде чем
истинная религия сможет возродиться».

Это определённо было полной неожиданностью!

«Откуда у тебя уверенность, что я восстановлю твоё духовное господство
над Поросом?» — спросил Кэбот. «Потому что я поклоняюсь Богу Миноса».

— Мы не просим никаких гарантий и не нуждаемся в них, — ответил Глэм-Глэм. — Великий
Архитектор Вселенной, называйте его как хотите, послал вас
чтобы искупить порос, и этого вполне достаточно для нас. В свое время вы
восстановить свою религию”.

Такая спокойная Вера! Кэбот был почти убедил себя. Затем новый
подозрения омрачали его твердь.

“Я в тюрьме в качестве заложника для этой схемы?” спросил он.

“Строитель не дай!” - воскликнул старый священник. “Ты наш почетный гость
и можешь быть свободен, как ветер. Но сначала мы должны убедиться в вашем полном выздоровлении,
потому что от вашего благополучия многое зависит».

 Кэбот тут же пожалел о своих словах и смиренно извинился.
 Но священник и слышать об этом не хотел.

“В сложившихся обстоятельствах, - сказал он, - ваши подозрения были совершенно
оправдано”.

Только тогда синяя обезьяна вошла в комнату с сообщением. Священник прочитал
записку, а затем сообщил Кэботу, что он должен немедленно получить аудиенцию
у святого отца.

 * * * * *

Кэбота вымыли, побрили и одели в чистую тогу, а затем
повели по многочисленным коридорам, где он, ослабевший после долгой болезни,
несколько раз постучал в дверь, на которую указал его проводник. Стук
повторили изнутри, и дверь медленно открылась, впустив их в
великолепный сводчатый зал, вымощенный драгоценными камнями, с
золочёными колоннами по бокам и освещённый с трёх сторон электрическими
лампами в форме равносторонних треугольников. Стены были увешаны
великолепными гобеленами из золотой, платиновой, медной и других
металлов ткани, изображавшими ранние традиционные сцены из истории
планеты.

Около пятидесяти жрецов, одетых так же, как и проводник Кэбота, сидели вдоль стен, некоторые — на специальных возвышениях; а в центре противоположной стороны, на возвышении, сидел лидер веры, Овва.
святой отец, который был единственной фигурой в капюшоне в комнате. Лицо Оувы
было самым безмятежным и вызывающим доверие, которое Майлз Кэбот когда-либо видел у
любого человека. Один взгляд на это лицо, и все беды Майлза миновали
.

Святой отец вдохновил его, как мать вдохновляет ребенка, на абсолютное
доверие и самоуверенность в будущем.

Но из-за своего извращённого американского воспитания Кэбот выпрямился, скрестив руки на груди, в то время как его проводник смиренно поклонился и жестом предложил ему сделать то же самое. Майлз Кэбот был регентом Купиа; почему он должен был кланяться?
в церковь? Затем он вспомнил, что его притязания на регентство похоронены во дворе замка Луно. И тогда он почувствовал, что ему стыдно за свою грубость, потому что святой отец спустился с трона и низко поклонился _ему_, сказав:

«Добро пожаловать в Кар, Майлс Кэбот, защитник веры».

Эти священники всегда учили Кэбота хорошим манерам. Теперь он низко поклонился в ответ
и, запинаясь, пробормотал что-то вроде извинения.

Святой отец снова взошёл на трон и усадил своего гостя по левую руку от себя, где они беседовали несколько минут, прежде чем
он представил Кэбота собранию.

«Жрецы истинной религии, — сказал Ова, — вы все помните пророчество о том,
что с того самого момента, как наши предки и предшественники по титулу
появились на планете Порос, мы знали, что наша религия обречена на
исчезновение с лица континента инопланетной расой. Это печальное событие в истории истинной религии произошло пятьсот лет назад, когда Формия захватила нашу прекрасную планету.

Вы также знаете, что в пророчестве говорится о том, что через много поколений должен прийти зверь из другого мира, чтобы искупить
Купиа, верни нам нашу первозданную силу. «Бей огнём по огню, а зверей —
зверями». Позвольте мне представить вам Майлза Кэбота, зверя с Миноса. Победителя
формианцев. Героя Пороса. Я сказал.

— Жрецы Кара, — сказал Майлз (едва удержавшись от того, чтобы не сказать: «Жрецы истинной религии»), — для меня отрадно видеть такую непоколебимую веру в судьбу Пороса. Укреплённый вашим нежным попечением, я отправляюсь на спасение планеты с вашей помощью. Да свершится воля Божья.

При упоминании о странном Верховном Суде послышался ропот неодобрения, но святой отец жестом заставил их замолчать. Затем он дал понять Кэботу, что беседа окончена, и Кэбот вернулся в свою комнату.

 Несколько дней спустя Майлзу разрешили покинуть подземный город. Сначала он тепло попрощался с Глэм-глэм, которая ухаживала за ним во время болезни. Затем, собрав свои пожитки, он отправился в путь по извилистым
коридорам под предводительством молодого священника-электрика Нан-нана,
красный, расшитый халат и теперь было вместо обычной тога Cupian для
праздник. Оба мужчины носили сандалии на ногах, как стал
принято в военных кругах, хотя жители Пороса
обычно ходили босиком.

Когда они приблизились к внешнему воздуху, Кэботу завязали глаза, и после этого в течение
нескольких стадий он подчинялся указаниям руки, находящейся у него под мышкой.

Наконец они остановились, и повязку сняли. Теперь они стояли
в густом лесу у подножия крутого холма, по склону которого вилась
извилистая тропа.

Нан-нан так наставлял Кэбота: «Иди по этой дороге около трёх стад,
будьте начеку и будьте готовы остановиться в любой момент, когда вам прикажут. Где-то по пути вас остановит страж-Купидон. Когда вас спросят, кто вы, скажите «Арта» и сделайте вот такой знак.

 Здесь он показал знак руками, а затем продолжил: «Будьте очень осторожны в своих высказываниях. Да благословит вас Великий Архитектор. До свидания».

— Держитесь за парапет, — воскликнул Кэбот, хватая молодого священника за руку. — Вы не можете позволить мне уйти вот так, вслепую. Этот способ может показаться вам интригующим или загадочным,
но, конечно, крайне непрактично отправлять меня на вражескую территорию без
какого-либо прикрытия и без малейшего представления о том, кем я должен быть
и как я должен себя вести».

Нан-Нан мягко возразил: «Что касается того, кем ты должен быть, я уже
сообщил тебе, что ты — Арта». Что касается того, как ты должен себя вести, я уже
инструктировал тебя: если тебя остановит какой-нибудь стражник, назови своё имя и покажи знак».

— Но кто такая Арта, — возмутился Майлз, — и к чему весь этот фокус-покус?

 — Ах, — ответил священник, — чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности будешь.
— Чувствуешь? И чем меньше ты чувствуешь себя в безопасности, тем осторожнее будешь. Разве не так?


— Наверное, так, — неохотно согласился землянин.


— Тогда, — сказал его наставник, — прощай. И да благословит тебя Создатель.

 Похлопав Кэбота по щеке, он повернулся и зашагал по тропинке, по которой они пришли. Майлз достал револьвер, глубоко вздохнул и решительно направился
вверх по склону холма. Но он шёл медленно, хотя и уверенно,
потому что его силы ещё не восстановились.

 Так прошло около получаса,
когда внезапно перед ним раздались слова: «Стой, именем короля!»

Перед ним стоял купианец с револьвером в левой руке. Мгновение
они оценивали друг друга.

Затем: “Какой король?” Спросил Кэбот.

Часовой ответил: “Юрий, правитель Купии”.




 XI

 С АРМИЕЙ


На мгновение Майлз был ошеломлен. Он чуть не выстрелил. Затем, вспомнив
свои инструкции, он сказал: «Арта» — и сделал знак.

«Хорошо», — ответил стражник, опуская ружьё. «Пойдём, я провожу тебя».

Куда стражник должен был его отвести, знал только Господь, но Кэбот
доверился предусмотрительности жрецов и последовал за ним.

Парень оказался очень разговорчивым гидом, так что Майлз мало
трудности испытывают стеснение. Экскурсовод начала заговорили практически сразу.

“Из столицы?” спросил он.

“Нет”, - ответил Майлз. “Какие новости из столицы?”

Страж улыбнулся проницательной улыбкой.

“Юрий царствует над Купией, ” сказал он, “ и рядом с ним на троне сидит
Формис, чёрная ведьма из муравьёв. Вы наверняка слышали непристойные
шутки, которые это вызвало у обеих рас?

 Кэбот покачал головой.

 — В этой стране сейчас слишком много проклятых муравьёв, — продолжил Купидон, — но
нам дали понять, что это лишь временная мера.
Конечно, король Юрий не может знать, кому доверять среди своего народа — надеюсь, я вас не обидел?

— Вовсе нет, — сказал Кэбот. — Продолжайте.

— Не знаю, что ещё можно сказать. Наши лидеры говорят нам, что
Кэбот Минорианский — причина всех наших бед. Но что касается меня лично
Я, со своей стороны, разделяю веру большинства простых солдат в то, что он был
великим патриотом. Я могу сказать это без предательства, теперь, когда он мертв. Пусть
он упокоится за морями! Но я слишком много болтаю; это всегда мой недостаток.
Я оскорбляю?”

— Конечно, нет, — ответил Кэбот. — На самом деле, я во многом разделяю ваши убеждения. Но как именно умер минорианец?

 — Они сожгли его до смерти в лесу к северу от Луно. Ни один человек не смог бы выжить в том пламени, а он был полностью окружён. Но его тело так и не нашли. Не то чтобы я сомневался в его смерти, — поспешно добавил он, — но многие говорят, что Кэбот — сверхъестественное существо. И для этого есть веские основания. Разве он не победил свистящую пчелу в одиночку и без посторонней помощи
в Солтоне? Разве он не выбрался живым из Долины Воющих
Рокс, после того как его муравьи-палачи увидели, что он погиб из-за ужасного шума, и после того как он был официально объявлен мёртвым?
 Разве он не убил вуфуса в лесу к югу от Куаны? Во время нынешней войны разве он не был убит на баррикаде к северу от столицы, а затем не появился живым сорок три дня спустя у озера Луно? Все эти события указывают на то, что Кэбот не смертен. И,
если он не обладает сверхъестественными способностями, как он вообще попал на эту планету с Миноса, находящегося в двадцати пяти миллионах стад от неё?
Ответь мне на это. Но я не должен так много говорить.

“ Продолжайте, ” сказал Майлз, “ хотя, конечно, я не могу с вами согласиться.
этот Кэбот чем-то отличается от всех нас.

Это направило гида в новое русло, к анатомическому обсуждению
земных особенностей, в то время как Кэбот позволил своему вниманию сосредоточиться
на размышлениях о том, куда его ведут и почему. Велики были
последствия утраченной религии!

Гид рассказал, что у этого замечательного человека по имени Кэбот, который был минорцем,
были странные грибовидные наросты по бокам головы.
который, если таковой имелся, был расплывчатым и неопределенным, но, по-видимому, чем-то похожим на
у антенн. А также о том, что у него не было настоящих антенн и рудиментарных
крыльев, которые у него должны были быть, если бы он был настоящим купианцем.

Но в основном гид акцентировал внимание на том факте, что у этого Кэбота было по пять пальцев
на каждой руке вместо положенных шести. Услышав эти слова, сам Кэбот
тщательно спрятал обе свои руки в складках тоги. Его
искусственные крылья, электрические усики, сандалии и пряди волос, скрывавшие его уши, — всё это служило идеальной маскировкой.
при условии, что он сможет спрятать руки. Но проводник был слишком увлечён своим разговором, чтобы что-то заметить, даже если бы Майлз не принял эту предосторожность. Поэтому он продолжал болтать, пока они пробирались через горы.

 Около полудня они остановились, чтобы перекусить в небольшом лагере купианов. Пока
они ждали, когда подадут еду, они сидели на гребне холма, с которого открывался вид на плодородную долину, на другой стороне которой возвышалась гряда холмов.

 Проводник указал на эти холмы и сказал: «Там находится наш враг, о котором вас послали доложить».

Значит, вот для чего была нужна эта поездка.

«Расскажи мне, — сказал Майлз, — об их состоянии».

Проводник вопросительно повернулся к одному из других купианских солдат и
объяснил: «Это Арта, посыльный, выполняющий разведывательное задание. У него есть
знак, так что ты можешь рассказать ему всё».

На что солдат ответил: «Знай, что за этими холмами, за этой
долиной, находится войско купианцев, которое значительно превосходит нас по численности. Противник слишком рассредоточен, и нам слишком мало известно о его точном расположении, чтобы мы могли разбомбить его с воздуха. Но, с другой стороны, наши
полный контроль над воздухом предотвращает их нападение на нас. Мы
быстро завершаем топографическую съемку с помощью самолета. Новые самолеты
прибывают из Муни так быстро, как только тамошние заводы могут их выпускать.
И муравьиные подкрепления прибывают так быстро, как только может доставить их керкулс
. Сцена почти готова для победоносного наступления короля Юрия и
для конца правления его брата Торона. Но, конечно,
вы, как человек из штаб-квартиры, всё это знаете; теперь вам нужны
подробности. Не так ли?

 Как раз в этот момент принесли еду: миски с альтой и зелёным молоком. Гость был
первый обслужен.

Инстинктивно Кэбот, протягивая руку, чтобы принять предложенную чашу, и
инстинктивно солдат, с кем он разговаривал с последующим его
движения глазами. Слишком поздно Кэбот понял, что натворил;
ибо там, выставленная перед ними, была правая рука, не имевшая аналогов на всем Поросе
, рука только с пятью пальцами, а не с шестью, рука Кэбота,
землянина.

Оба одновременно вскочили на ноги, опрокинув миски с едой, и
купийский солдат закричал: «Не Арта, а Кэбот! Кэбот-минорианец снова
воскрес!»

Правый кулак землянина метнулся вперёд и швырнул солдата в пыль. Затем, прежде чем остальные ошеломлённые солдаты успели схватить свои винтовки, Кэбот выпрыгнул из их рядов и помчался вниз по травянистому склону в долину. За ним последовал залп выстрелов, и началась погоня.

Но его земная ловкость сослужила ему хорошую службу, несмотря на его
слабость, потому что он покрывал расстояние гораздо быстрее, чем его преследователи,
и в конце концов одним прыжком пересёк ручей, в то время как они были вынуждены
остановиться и перейти его вброд. Но эта остановка привела к нескольким
ещё несколько залпов пуль, одна из которых задела мочку его уха, которую не смог прикрыть крошечный наушник.

 Кэбот мрачно улыбнулся, взбегая по противоположному склону.  Он никогда не сможет
отомстить за это оскорбление, потому что у купидонов нет ушей.

 * * * * *

Наконец он, задыхаясь, упал в небольшой овраг, который скрывал его от преследователей.
Он был уверен, что они не осмелятся забраться так далеко на вражескую территорию.

Но властный крик «Стой!» заставил его снова вскочить на ноги.
Он увидел перед собой дуло купианской винтовки.

— Я остановлен, — несколько раздражённо ответил он.

 — Тогда оставайся на месте, — возразил Купидон, — во имя короля.

 — Какого короля, о страж? — спросил землянин.

 На что последовал ответ: «Торона, законного правителя всего
Пороса».

 — Слава Богу, — воскликнул Кэбот, снова падая на землю, — ибо я
— Майлс Кэбот.

Наконец-то он добрался до конца своего пути!

Дозорный поспешно позвал на помощь, и их измученного предводителя
отнесли на носилках в штаб армии, где Бу Тедн, Поблат и
остальные столпились вокруг него и похлопывали его по щекам.
обрадованный его освобождением, Поблат весело воскликнул: «Я же говорил тебе, что они никогда не смогут убить минорианца!»

 Даже Ха-Баббу был там. Как он туда попал, если должен был находиться в тюрьме Куана в качестве ядра лояльных элементов в столице, было загадкой для Кэбота, но у землянина не было времени на расспросы, потому что его внимание привлекли другие, более важные дела.

Хах командовал верными войсками, и Майлз, из-за своего
ослабленного состояния, позволил своему другу сохранить за собой активное командование.
в противном случае он стал бы фельдмаршалом Купии.

Пока они обменивались приветствиями, кто бы мог подумать, что это принц Торон!
Сразу стало ясно, что его не предупредили о прибытии Кэбота, и он был застигнут врасплох. Настолько, что
молодой человек выглядел смущённым и растерянным. Землянин почувствовал это, и в его груди тут же вспыхнуло подозрение,
которое зародилось, когда он прочитал записку Торона, приколотую к мёртвому телу
маленького короля, но которое на время утихло.
правдоподобная история, рассказанная жрецами утраченной религии в пещерах Кара.


Соответственно, приветствия между этими двумя были немного формальными и
неестественными.

 После того как они обменялись похлопываниями по щекам, Майлз,
стараясь говорить как можно тише, спросил: «Ваше величество, не знаете ли вы
что-нибудь о смерти моего сына, маленького короля?»

 Торон вздрогнул, и его лицо потемнело.

— Вы были в замке Луно? — спросил он.

 — Да, — мрачно ответил Кэбот.

 — Тогда разве вы не нашли тело и записку, приколотую кинжалом?

“Да”, - сказал его инквизитор. “Именно это и возбудило мое любопытство”.

“Но в записке излагались факты”, - воскликнул пораженный молодой принц.

“Да?” - сказал Майлз. “И, насколько я помню, слова были простыми: ‘Это
то, что совершило преступление. Я пришел слишком поздно.— Торон, король Купии’. Это
ничего не объясняет. Здесь даже не указано, кто убил малыша Кью.

Кабот оборвал его на полуслове с видом человека, принявшего окончательное решение. На лице Торона
постепенно отразился ужас, когда он уставился на собеседника.

«Мой Создатель! — воскликнул он, — ты же не хочешь сказать, что думаешь, будто это сделал я».

— Это измена! — решительно заявил Ха-Баббу.

 — Послушай, — успокаивающе вмешался Поблат, — давай разберёмся. Я не верю, что наш добрый друг с Миноса в своём уме после всех этих испытаний, но я могу заверить его, что я видел нанесённый удар и что принц Торон тогда ещё даже не прибыл на Луно.

Торон и Кэбот обессиленно рухнули на землю и посмотрели друг на друга с
жалостью в глазах.

«Я тоже страдал и не в себе», — сказал молодой принц в
извинение.

«Торон, кузен моей жены, прости меня», — ответил Майлз.

На что Поблат, философ, чтобы разрядить обстановку, поспешно предложил:
«Давай, Майлс Кэбот, расскажи нам всё, что с тобой случилось за эти дни с тех пор, как мы в последний раз виделись в моём мангуле в Куане».

 Кэбот встрепенулся.

 «Но нет, — сказал он, — сначала я хочу услышать историю моего доброго друга
принца — э-э, короля — Торона».

— Да, да, расскажи ему, — поспешно сказал Поблат.

 Мальчишески выглядящий претендент на трон вопросительно оглядел собравшихся и, получив несколько одобрительных кивков, начал:

 «Всё было так, Майлс. В тот момент, когда мой дядя был застрелен…»
когда мой кровожадный брат на учениях в День мира убил моего любимого кузена, принцессу Лиллу, я первым делом подумал о ней. Я даже не остановился, чтобы подумать о том, что это убийство дало мне право претендовать на трон. Если бы я остановился, то, возможно, мне пришло бы в голову, что подходящее место для того, чтобы нанести удар ради её безопасности, было прямо там, на стадионе, во время нападения на самозванца Юрия. Но у меня была только одна мысль: на север!

“У меня самого была такая идея”, - с улыбкой вставил Кэбот.

Напряжение спало, и Поблат сухо заметил. “Великие умы мыслят
одинаково”.

«Итак, — продолжил мальчик, — я бросился к ближайшему выходу и добрался до своего самолёта до того, как на стадионе начались настоящие бои. Но, поднявшись в воздух на вертолёте, я заметил, что в моих топливных баках почти не осталось спирта. Это означало, что мне придётся остановиться на ближайшей заправочной станции и потерять много драгоценных минут. Тем не менее альтернативы не было.

«Начальник станции меня не узнал, но, заметив на машине наш фамильный герб, спросил: «Вы сторонник Юрия?»

«Это навело меня на мысль.

«Вы тоже?» — ответил я.

«Он согласился.

— Тогда, во имя Великого Архитектора, одолжи мне винтовку и жёлтый
знамёна, чтобы я мог в безопасности присоединиться к его войскам.

 Он с готовностью согласился.  На самом деле он, похоже, всё знал о _перевороте_.
 И так случилось, что я поднялся в воздух, развевая проклятые
цвета новой династии. Но как только мой самолёт оторвался от земли, над нами пролетел
флот формийских бомбардировщиков, направлявшихся на север, несомненно,
с каким-то дьявольским поручением к озеру Луно. Я должен был вмешаться.


— Вы хотите сказать, — перебил Майлз, — что вы осмелились
в одиночку, против целого отряда муравьёв-муни, обученных Муни?»

 Торон пожал своими юношескими плечами.

 «Почему бы и нет?» — сказал он. «Я выпускник муравьиного университета. Это было бы забавно. «Купианец может умереть только один раз, так что он может умереть счастливым», как сказал бы Поблат. Кроме того, — и его лицо посуровело, — это было необходимо ради моей кузины Лиллы. И я отправился за ними.

 «Моё недавно приобретённое жёлтое знамя дало мне свободный проход в самую гущу флота. А потом я выстрелил из винтовки. О, это было весело — смотреть, как падают чёрные звери. Я лишь сожалел, что у меня не было
разрывные пули, вроде тех, что мы использовали в Войне за Освобождение.

 «Конечно, — с сожалением сказал он, — в конце концов они меня подстрелили, но это был отличный бой, пока он длился».

 «Ты был ранен?» — спросил землянин.

 «О нет, — ответил мальчик, — они просто попали в мой топливный бак, и я смог совершить мягкую посадку примерно в ста стадах к северу от Куаны». Но
они все налетели на меня.

«И схватили тебя?» — спросил Майлс.




 XII

 БЕДЫ ТОРОНА


«Нет, муравьи-летуны меня не схватили», — ответил юный принц Торон.
«Когда они прокололи мой топливный бак, я спланировал вниз и приземлился на дерево в густом лесу. Конечно, это разрушило мой самолёт, но это не имело значения, потому что без топлива машина всё равно была бесполезна, а где я мог бы починить бак или раздобыть спирт, когда вся страна погрузилась в гражданскую войну?

 У муравьёв, однако, были веские причины беречь свои самолёты, поэтому им пришлось приземлиться в поле на некотором расстоянии от меня, чтобы преследовать меня.
Если бы у них хватило ума сбросить несколько бомб на моё дерево, они бы
они бы схватили меня прямо там, и вопрос о престолонаследии был бы
бесконечно упрощён. Но, к счастью, они попытались схватить меня.
 Несомненно, к тому времени они уже поняли, кто я такой, и решили,
что я буду достойным трофеем, если вернусь живым к моему любящему
брату.

«Я оставался на дереве до тех пор, пока не увидел, как они спускаются на землю, и
таким образом узнал об их планах; затем, сбросив свою тогу, я поспешно
сделал из себя манекен, оставил его в кабине и спустился с дерева. Ветви были близко, а листва густая, так что
Забраться на это дерево было бы совершенно невозможно для такого крупного существа, как формианец.


Тем не менее моё тело-манекен, высоко поднятое над землёй, выглядело настолько естественно, что я был уверен, что враг попытается подняться и в конце концов прибегнет к
рубке или даже разгрызанию дерева, чтобы схватить меня. Они приземлились к северу от моего местоположения, очевидно, с целью отрезать мне путь к отступлению, поэтому я направился на запад, насколько это было возможно, ориентируясь по деревьям, чтобы не ходить по кругу, пока наконец не вышел на главную дорогу, ведущую на север от Куаны.

— Но какая тебе от этого польза? — перебил Кэбот. — Ты же был совершенно голым, не так ли?

 — Голым, как в день моего рождения, — ответил Торон. — Не самое приятное положение для принца королевского дома! Но я едва успел добраться до дороги, как наступила ночь. Густая поровийская тьма послужила бы мне тогой на
данный момент, а также позволила бы мне избежать приближения керкулов
благодаря предупреждающему сиянию их фар ещё до того, как сами фары станут
видимыми. Видишь ли, Кэбот, я не слышу керкулов, как слышу самолёты,
потому что у керкулов трофильные двигатели.
которые не излучают свет, и у меня нет этих забавных чашечек на голове, с помощью которых вы
используете своё сверхъестественное чувство земли, позволяющее вам слышать то, что не издаёт ни звука. Так что только ночью я мог быть в безопасности от приближающихся машин.

«Конечно, путешествовать ночью было очень трудно. Я много раз падал с дороги и сильно разбивался. Но мне ничего не оставалось, кроме как двигаться на север».

Кэбот задумчиво улыбнулся, услышав это слово.

 «И вот, — продолжил молодой принц, — я продолжил. Я помню, как понял, что
выходит, за один период отдыха после особенно тяжелого падения с
дорога, что мне потребуется по крайней мере девяноста дней, чтобы добраться до озера Луно в
скорость, с которой я шел. Но я все равно продолжал двигаться вперед, потому что другого выхода не было
.

“Незадолго до рассвета я добрался до города и начал обходить его
по краям; но я ужасно запутался в каких-то отдаленных переулках.
Вскоре я оказался зажатым на узкой улочке. Пробираясь на ощупь от
одного края к другому, я обнаружил, что с обеих сторон были высокие заборы, поэтому я продолжил идти по этому переулку. Он петлял и поворачивал.
Я продолжал натыкаться на заборы и в конце концов совсем запутался. А потом, в довершение моего смятения, позади меня постепенно разлилось тусклое свечение, означавшее, что керкул медленно пробирается по той же улице. Естественно, я бросился бежать, но, естественно же, не успел далеко уйти, как врезался в забор. От удара я упал на землю и на несколько мгновений ослеп.
Только этот свет не принёс мне особой пользы.

 Но как только керкул завернул за угол позади меня, я нащупал дорогу.
Я вскочил на ноги и, к счастью, обнаружил дверь в заборе, о который я только что ударился. Она была не заперта. В следующее мгновение я уже был внутри,
аккуратно закрыв за собой дверь.

 Я нащупал какой-то засов или задвижку, но их не было, поэтому я осторожно двинулся
под прямым углом к забору. Свет от керосина теперь так ярко освещал
улицу, что я мог смутно различать дорогу. Это был какой-то сад,
овощной или цветочный. Я стоял в постели, но
быстро вышел и поспешил по одной из дорожек. Тем временем
керкул остановился снаружи, но по какой причине, я не мог понять. Я
Сомневаюсь, что кучер меня услышал, ведь я ничего не излучал с тех пор, как вошёл в сад; но, возможно, он увидел меня, когда я проходил через ворота».

«Может быть, ворота зашумели», — мягко предположил Майлс.

«Конечно, нет. Ворота не излучают», — презрительно ответил принц Торон,
а затем рассмеялся: «Я забыл». Ты можешь слышать ворота и всевозможные другие
бесшумные звуки, но мы, купиады, у которых нет грибов на
щеках, не так одарены.

 «Ну, как я уже говорил, керкул остановился, и вскоре ворота
открылись, впустив в сад поток света. Тогда я побежал
Действительно. Но, поскольку я не слышал позади себя шагов, я не мог сказать,
преследуют меня или нет. Пока я бежал и удалялся всё дальше и дальше от забора,
всё вокруг становилось всё темнее и темнее, пока я почти ничего не видел,
и вдруг передо мной возник длинный ряд призрачных фигур, которые дико
жестикулировали, хотя и в полной тишине, и беспокойно переступали с ноги на
ногу, не нарушая, однако, идеальной стройности. Мой побег был полностью
прерван. Я тут же прекратил свой
безумный бег. Но мои новые враги не приближались ко мне и не издавали ни звука. Это было невероятно!

Украдкой оглянувшись, я увидел, что далёкие ворота всё ещё открыты и что в свете, проникающем сквозь них, виднеется силуэт человека-муравья. Так что пути назад не было. Линия врагов передо мной по-прежнему сохраняла свои позиции и продолжала беспокойно двигаться. Большинство из них стояли почти плечом к плечу, но между двумя из них была брешь шириной в несколько шагов, и я внезапно бросился в неё, намереваясь застать их врасплох.

«Но это, очевидно, была ловушка, потому что, когда я проходил мимо, на меня набросили петлю»
что-то сжало мне горло, и я был отброшен назад на землю. С
моим последним угасающим сознанием я мог видеть, что мои враги вот-вот набросятся
на меня.”

Торон сделал паузу в своем рассказе и загадочно улыбнулся.

“Да, да, продолжайте”, - нетерпеливо сказал Майлз; но принц по-прежнему хранил молчание.
в его ясных голубых глазах блеснул огонек.

“Продолжайте”, - нетерпеливо повторил Майлз. “ Что это были за люди? Я
видел много странных вещей с тех пор, как попал на вашу планету, но никогда
не видел, чтобы группа купидонов стояла ночью в ряд и раскачивалась из стороны в сторону
и раскачивались, как деревья. Кто они были и что сделали с тобой, когда
захватили тебя в плен?»




 XIII

 ТОРОН ПРОДОЛЖАЕТ СВОЙ РАССКАЗ


Но юный принц по-прежнему не отвечал.

 Майлз Кэбот оглядел небольшую группу и увидел, что все они широко
усмехаются. Они уже слышали эту историю.

 Кэбот снова повернулся к Торону и попросил: «Продолжай». Вы только что сказали,
что, когда вы проносились мимо призрачных фигур, кто-то схватил вас за шею. Что тогда произошло?

— Что же произошло потом? — ответил принц, дразня меня. — Следующее, что я помню, — это то, что красное утреннее небо заливало всё вокруг. Я лежал голый на земле в саду, а прямо надо мной висела верёвка для сушки белья, на которой развевались на ветру тоги купидонов. Это был призрачный ряд стражников прошлой ночи, а верёвка, которая так внезапно лишила меня воздуха, вовсе не была лассо, а была просто верёвкой для сушки белья.

Майлз выглядел очень смущённым и растерянным, когда все засмеялись над ним.
Затем он заявил: «Торон, ты первоклассный боец».
рассказчик, и ты меня, конечно, одурачил. Это действительно произошло?

«Честно», — ответил мальчик.

И Поблат добавил: «Лучше и быть не могло, даже если бы он это выдумал».

Затем Торон продолжил рассказ о своих приключениях: «Стропильная балка была послана Строителем в моём тогдашнем обнажённом состоянии. Поспешно
схватив одну из тог с верёвки, я надел её и поспешил прочь из сада, как раз в тот момент, когда в маленькой деревушке начала пробуждаться утренняя жизнь. Прежде чем люди полностью проснулись и приступили к дневным развлечениям и работе, я добрался до полей и леса за ними.
Там я проспал весь день.

«Перед самым закатом я нашёл немного красной глины, чтобы покрасить свои предательски жёлтые волосы, а затем снова отправился в путь, пробираясь на север сквозь кромешную тьму ночи. Так я шёл несколько дней, спал и путешествовал, пока однажды ночью керкул не свернул слишком быстро и не залил меня своим светом прежде, чем я успел скрыться в лесу. Однако я ускользнул, и вскоре среди деревьев показались несколько
фонарей, преследовавших меня.

«Свет моих врагов указал мне на их местонахождение и тем самым позволил мне
мне пришлось увертываться от них. Но, с другой стороны, я не мог видеть, куда иду,
в то время как они могли; в результате они окружили меня.
 Их было четверо, четверо формианцев. Я был безоружен. «Безрассудство — это не храбрость», как сказал бы Поблат. Поэтому я сдался. К счастью, они меня не узнали.

 — А зачем им тебя узнавать, — заметил Кэбот, — без твоих жёлтых кудрей и королевских одежд?

«В любом случае, — продолжил принц, — они этого не сделали. Я спросил их, зачем они арестовали бедного фермера посреди ночи, и они
Я ответил, что именно эта часть, связанная с полуночью, вызывает у меня подозрения. Куда я направлялся и что я делал? Я придумал какую-то историю о том, что у меня нет ни работы, ни билетов, и они, похоже, мне поверили. Однако они сказали, что приказы королевы
Формис должен был провести перепись всех мужчин-Купионов, чтобы либо призвать их на службу, либо убить, как только армия
короля Юрия двинется в свой триумфальный поход на север.

 «Конечно, я не хотел, чтобы меня внесли в список и расквартировали на одном из этих
в деревнях, где меня, вероятно, узнали бы, поэтому я с притворным
рвением заявил о своей преданности брату — естественно, не называя его
так — и спросил, есть ли вакансии для механиков в военно-воздушных силах,
поблагодарив судьбу за то, что у нас, купианцев, нет регистрационных номеров,
нарисованных на спине, как у формианцев.

«Из-за моего явного желания служить в армии, которое казалось вполне правдоподобным, учитывая, что я был без работы, мне задали лишь несколько поверхностных вопросов о моей личности, и меня взяли на службу».
Я направился к лагерю муравьёв. Я выбрал воздушную службу,
потому что она, несомненно, была укомплектована почти полностью формианцами,
которые вряд ли узнали бы меня, в отличие от моих соотечественников,
если только я не столкнулся бы с кем-то из своих бывших преподавателей в
Университете Муни. Мне пришлось рискнуть.

Короче говоря, через несколько дней появилась разношёрстная армия жёлто-чёрных союзников, направлявшаяся на север, и меня приписали к одному из обозов, перевозивших запасные части и станки.
самолёты. Затем мы без происшествий продвигались на север, пока вся
армия не вступила в бой к югу от озера Луно. И как раз к этому
сражению прибыло большое количество лётчиков, собранных со всех
двух королевств для решающей атаки, которая должна была положить конец войне.

«По слухам, дошедшим до авиабазы, где я служил,
в армии моего двоюродного брата был только один самолёт и одно зенитное орудие,
но они уничтожили довольно много летающих муравьёв, и вскоре мы уже
были заняты ремонтом».

«Минутку, — перебил Майлз Кэбот. — Разве это не заставило вас почувствовать себя виноватым?»
каково это — ремонтировать дирижабли, которые должны были лететь против твоего собственного народа?

 «Вовсе нет, — с улыбкой ответил принц Торон, — потому что большую часть моих усилий
уходило на то, чтобы подпилить тросы почти до предела прочности,
просверлить маленькие отверстия в топливных баках и заткнуть их деревянными колышками,
добавить песок в смазочное масло и совершить другие подобные диверсии.  Я действительно считаю, что сбил столько же
формийских самолётов, сколько и противостоящая армия.

«Но, несмотря на мои искренние усилия и усилия храбрых купидонов,
сражаясь под Хахом, Тедном и Поблатом, чёрные орды были слишком многочисленны и хорошо экипированы, поэтому в конце концов одержали победу. До нас дошли слухи, что войска Кью были отброшены за озеро Луно и что замок Луно был осаждён. Самолёты больше не возвращались на ремонт,
и большинство наших механиков — они были как муравьи — отправились вперёд, чтобы посмотреть на сражение, оставив меня совсем одного.

 * * * * *

«Теперь у меня был шанс действовать. Рядом стоял корабль, который
привели для небольшой починки и на который я тайно погрузил
зажигания, тем самым поставив машину из строя. Это был простой
важно открыть короткого замыкания, и вскоре я напевал в
воздуха.

“Вверх поднялся, пока я не мог сделать птеродактиля из
озеро и окружающие холмы. В нескольких стадах к северу виднелась
медленно отступающая линия Ха Баббуха и Бу Тедна, за которой следовала
противоположная линия войск Юрия, в то время как другие муравьиные войска
забирались на возвышенности, возвышающиеся над небольшим озером. Над противоборствующими армиями летали
корабли Формиса, сбрасывая бомбы, но их меткость оставляла желать лучшего.
Это оказалось очень разрушительным, потому что они летели высоко, чтобы избежать завихрений,
которые поднимались из ущелий горной местности на севере.

 «Пока я наблюдал, группа летчиков отделилась от авангарда
и вернулась к замку Луно, поэтому я медленно снизился, чтобы присоединиться к ним.
 Конечно, они ничего не подозревали, пока я не оказался в нескольких парастадах от
них и не начал сбрасывать бомбы.  Два самолёта упали, и вы бы видели, как остальные разбежались!

«Но как раз в тот момент, когда я ликовал от своей мгновенной победы, моё внимание
привлекло зрелище, происходящее на острове Замка. Там шли бои.
на вершинах и на пляжах. Купианы прыгали со скал в воду и плыли к северному берегу озера. Многие
формийцы переправлялись с материка на южный берег острова, где они высаживались и вступали в бой, и вскоре после этого все мои соотечественники были загнаны в воду.

«Все они, казалось, были хорошими пловцами, но на северных утёсах материка
нас поджидала нетерпеливая толпа вооружённых муравьёв. Без малейшего
колебания я направил свой самолёт прямо вниз и
почти до уровня озера; затем, быстро выровняв его, я проскользнул вдоль скал и очистил их от чернокожих врагов несколькими метко брошенными бомбами как раз вовремя, чтобы храбрые выжившие из замка смогли высадиться и пройти через вражеский кордон».

«Да, — подтвердил Поблат, — если бы не Торон, нам бы никогда не удалось присоединиться к армии. Мы прорвались через следующие линии обороны во время последовавшего вскоре шторма».

Юный принц продолжил свой рассказ: «Но этот манёвр поставил меня ниже
вражеских лётчиков, которых я только что разогнал. Они вернулись и налетели на меня
Они обрушились на меня, когда я поднялся им навстречу. Я планировал пролететь прямо над ними,
потому что в цель, летящую прямо на тебя под небольшим углом, сложнее всего попасть с дирижабля. Но они подбили меня бомбой
до того, как я успел это сделать, и мой самолёт рухнул в воду, как падающий лист, совершенно неуправляемый.

«Мне потребовалось несколько минут, чтобы выбраться из плавающих обломков, и к тому времени, когда я это сделал, шторм, о котором
говорит Поблат, закончился. Это был не такой сильный шторм, как поровийские штормы, но в полумраке и на высоких волнах мне удалось доплыть
Я незаметно добрался до острова, где спрятался в одной из прибрежных пещер и просидел там до наступления ночи, а затем поднялся в замок.

 Там я обнаружил примерно то же, что, как мне кажется, обнаружил и ты, Майлс, день или два спустя, за исключением того, что милый маленький король, которого я никогда не видел живым, лежал мёртвый, бесцеремонно отброшенный в угол, с украшенным драгоценными камнями кинжалом моего брата, воткнутым в его крошечную грудь. Итак, я приготовил
погребальные носилки в том виде, в каком вы их нашли, и оставил эту записку, чтобы сообщить вам
что у Купии все еще есть король. Вот и все. ”

“Но как вы пробрались через вражеские линии и присоединились к нашей армии?” - спросил
Кэбот.

“Это займет слишком много времени, чтобы сказать”, - ответил Торон, “так как мы жаждем
чтобы послушать ваши приключения. Мне было очень трудно прятаться в горах
и убегать от одной опасности только для того, чтобы попасть в другую. Но удача была
со мной, и я, наконец, выбрался после нескольких месяцев блужданий.
А теперь расскажи нам свою историю.

Итак, Кэбот рассказал о том, как его оставили умирать в окружении на
окраине Куаны в вечер убийства, как он
отправился на север с недостаточным количеством оружия и без рации, как его
взяли в плен, а затем он сбежал на перевалочной станции, как он упал
о том, как он попал в ловушку муравьиного медведя, как он схватил керкулу и добрался до
озера Луно, как его выжгли из леса и смыло в пропасть, как он сражался с тёмными тварями в пещерах Кара, пока его не спасла синяя обезьяна, как жрецы вернули его к жизни и, наконец, как он пробился через силы Юрия к безопасности и свободе.

Когда обмен мнениями прекратился, вновь прибывший рассказал о том, что ему
стало известно о планах армии Юрия.

«Если бы мы могли взять под контроль небо!» — вздохнул князь Торон.
«Но, увы, у нас нет ни одного самолёта. Каждый день вражеские разведчики пролетают над нами,
снимая на карту наши позиции. На самом деле, единственное, что их сдерживает, — это большое количество свистящих пчёл, которые заполонили этот
регион, и редкие выстрелы из наших двух зенитных орудий».

 К этому времени на планету опустились розовые сумерки;
и Кэбот, уставший, но немного успокоившийся, удалился в приготовленные для него покои.
Он рухнул на грубую койку, которую там обнаружил, и провалился в сон.

 Следующее, что он помнил, — это было утро. Его разбудил санитар.
прибыв в свою палатку, он узнал, что командующий генерал желает его присутствия для инспекционной поездки вдоль фронта. Поэтому он с трудом побрился, привёл себя в порядок и явился в штаб, где его ждал Ха с несколькими ближайшими помощниками. Им подали грубую солдатскую еду из зелёного молока и альты, после чего группа отправилась на разведку.

Во время ужина и на обратном пути Ха рассказал своему старому
другу и коллеге о событиях, произошедших с тех пор, как Майлс и Бу ушли.
Тедн со своими верными солдатами покинул тюрьму в Куане в тот же вечер, когда произошло убийство, и отправился в долгий путь на север. Хаху было приказано любой ценой удерживать тюрьму как место сбора всех лоялистов, которые могли остаться в столице. В течение оставшейся части дня и всей следующей ночи силы в тюрьме постепенно увеличивались. К утру тюрьма была переполнена сторонниками юного короля. Они даже заполнили все
окружающие блоки.

 * * * * *

Но с наступлением дня произошло неизбежное: несколько эффективных бомб, сброшенных
с формийских самолётов, вынудили Ха Баббуха и его людей выйти на открытое
пространство. Как раз в тот момент, когда он и его ближайшие советники
размышляли, что делать дальше, прибыл посланник от Камеля Барсаркара из Ктута,
который сообщил, что он контролирует город и присягнул на верность маленькому Кью.
 Ха сразу же решил отправиться по дороге, ведущей на юго-восток от
Куана, пока не минует старую стену, которая раньше обозначала границу
между Купией и Формией. Затем дорога снова поворачивает на север, пока не
достигает города Ктут.

Итак, Ха отправился туда и практически не встретил сопротивления, поскольку Юрий
и его муравьи были заняты на севере и, естественно, ожидали, что Ха направится к озеру Луно. Но муравьи вскоре
раскрыли планы верных Купидонов и поэтому вскоре после прибытия новоприбывших
напали на Ктут.

В Купии есть только две основные дороги, ведущие из городов,
граничащих со старой Палой, в северную часть гор Окарце, у подножия которых
находится озеро Луно. Одна из этих дорог начинается в Куане,
и именно по ней шли Поблат и его тюремные керкулы, Бу Тедн и его пехота, принц Торон, армия Юрия и, наконец, сам Майлс Кэбот. Это прямая дорога. Другая дорога идёт на север от Ктута и входит в горный хребет Окарзе в точке к северо-востоку от Луно. И именно по этой второй дороге отступали Камель и Ха.

И хорошо, что они это сделали, потому что в каждом городе, через который они проходили, они находили новых сторонников и не давали врагу
наступать по этой дороге, чтобы он, возможно, не добрался дов горы, и, возможно, даже в замок Луно, опередив основную армию Купидона.

Так и было: Ха и Камель удерживали дорогу, мастерски отступили и присоединились к основной армии, которая окопалась сразу после битвы на озере Луно.

Вот и всё, что я могу рассказать о Ха, и я сильно сократил его рассказ, поскольку его детали не имеют большого значения для основных событий, которые я пытаюсь описать.

Теперь, когда Майлз услышал эту последнюю историю, он смог составить
довольно полную картину войны на сегодняшний день, собранную из
о событиях в Куане до того, как все отряды разделились у мангула, и
о его собственных приключениях, а также о рассказах, которые поведали жрецы Кара,
принц Торон и Ха-Баббух.

 Во время разведки, которая сейчас проводилась, внимание Кэбота
было в основном сосредоточено на том, чтобы вспомнить и проверить эти различные
рассказы.

Если не считать радостных возгласов верных солдат, поездка вдоль фронта прошла
без происшествий, пока в южном небе не послышалось знакомое урчание приближающегося
самолёта. Вражеский самолёт-разведчик. Ха и
Майлз с отрядом тут же спрятались.

Самолёт приближался, но вскоре до антенн наблюдателей донёсся другой звук, а именно пронзительный свист из леса справа от них.

«Сейчас мы повеселимся, — тихо произнёс Ха, — потому что сюда летит свистящая пчела, чтобы сразиться с самолётом, которым управляют муравьи».

И действительно, пока он говорил, огромное оранжево-чёрное насекомое взмыло в серебристое небо. Сражение произошло почти прямо над головой и было повторением двух битв, в которых сам Кэбот принимал участие неподалёку от Солтоны, когда ещё был гостем муравьёв.
Ваутоса в начале своего пребывания на планете.

 Обе стороны, казалось, были искусны в ведении воздушной войны, но,
конечно, у пчелы были только жало и лапки, которыми она могла
защищаться, в то время как у самолёта был боевой хвост, крюки и по крайней мере одна винтовка. При равных условиях, если бы дело ограничивалось боковыми скольжением,
петлями и ударами хвостом, у пчелы было бы преимущество; но
какие у неё были шансы против разрывных пуль? И вот, в конце концов,
пчела была подстрелена и с криком упала на землю; а
Самолёт, очевидно, сам был в какой-то степени повреждён, и снова улетел на юг.

Пчела упала совсем рядом с местом, где находились наблюдатели, и, движимые любопытством, они подошли к ней, чтобы посмотреть, насколько сильно она повреждена, — ведь каждая оставшаяся в живых свистящая пчела означала ещё одно препятствие для воздушного флота противника. Ха и Кэбот в своих скафандрах приблизились к обездвиженному существу, держа наготове револьверы, чтобы оно не напало на них.

В то утро у Кэбота плохо работала рация, и теперь,
по-видимому, она начала его подводить, потому что, пока он шёл, он
Ему показалось, что он услышал очень тихий голос, зовущий: «Кэбот, Кэбот, о Майлс
Кэбот!»

 Но поскольку его радиоприёмник был ненаправленным, он не мог определить, откуда
доносился голос. Он остановился и начал настраивать приборы. Голос становился всё чётче и
чётче, пока на самой короткой волне, на которую был способен его приёмник,
совершенно вне диапазона купианского разговора, звук не превратился из
смутного намёка в безошибочно узнаваемый голос, говорящий на универсальном языке Пороса:

 «Кабот, Кабот, о Майлс Кабот!»




 XIV

 Портерис


«Кабот, — продолжал голос, — разве ты меня не узнаешь? Разве ты не узнаешь того, кого ты спас из паутины и кто впоследствии спас тебе жизнь возле Солтоны, хотя ты и ограбил его улей? Это я, Портерис, говорю с тобой. Опусти оружие и помоги мне, или я погибну».

 Больше не было никаких сомнений в том, откуда исходит этот таинственный голос. Это говорила свистящая пчела! Кэбот убрал оружие в ножны.
Он переключил управление на обычный диапазон Купидона
Он приказал Ха-Баббу тоже убрать оружие. Ха, который ничего не слышал, был сильно озадачен, но, тем не менее, подчинился своему
начальнику.

 Переключившись снова на частоту пчелы, Кэбот сказал: «Портерис, однажды ты пощадил меня. «Жизнь за жизнь». Я в твоём распоряжении. Насколько сильно ты ранен?»

 «Точно сказать не могу. Но я думаю и надеюсь, что это не что иное, как
сломанное соединение крыла».

 На волне Купидона Кэбот спросил: «Есть ли в нашей армии кто-нибудь,
кто разбирается в болезнях насекомых?»

 «Есть, — ответил Ха, — мой помощник Эмсул изучал их под руководством
люди на Муни. Но вы, конечно, не собираетесь помогать этой пчеле, ведь хорошо известно, что свистящие пчелы, хотя и не по своей воле, помогают нам в этой войне, но сами они не различают купианцев и формианцев как врагов».

«Эта пчела — мой друг, — заявил землянин, — и она не причинит вреда Эмсулу, если я ей прикажу». Быстрее, пошли за Эмсулом, потому что, если он сможет
спасти жизнь этого свистуна, я думаю, что мы получим
важное пополнение в наших рядах».

Но Ха всё ещё не был убеждён. «Как ты можешь ему «рассказать»? Свистящие пчёлы
не умеют говорить».

— Но я умею свистеть, — лаконично ответил его начальник.

 Поэтому за Эмсулом отправили рядового.

 Ветеринар, прибывший через несколько минут, подошёл к раненому насекомому очень осторожно, но в конце концов профессиональное любопытство взяло верх, и он приступил к работе. Это был первый случай, когда какой-либо врач, будь то Купидон или Формиан, осматривал живую пчелу, и, соответственно, это был великий день для науки!

 Осмотр Эмсула убедил его, что всё, что было не так, — это сломанное крыло и шок, и что при должном уходе Портерис полностью выздоровеет.
был сооружён огромный носилок. Затем встал вопрос о том, как поместить это
огромное существо на носилки. Он был слишком слаб, чтобы оказать существенную
помощь, но, приложив немало усилий, подталкивая его шестами и
пиная его же ногами, они в конце концов уложили его на носилки.
Затем шесть человек взялись за концы каждой рукоятки и с триумфом понесли полосатое
существо в штаб, где оно вызвало удивление у всего персонала и немалый страх.

Чтобы полностью оценить ситуацию, мы должны провести земную аналогию.
Представьте себе группу британских офицеров, охотящихся в джунглях Индии.
Представьте себе, что вы путешествуете с почти человекоподобным существом с другой планеты — скажем, с Марса — и натыкаетесь на раненого тигра-людоеда. Представьте, что человек с небес разговаривает с тигром, не издавая ни звука, а затем сообщает изумлённым охотникам, что тигр — его друг и что его нужно привести в лагерь и вылечить от ран. Откуда им было знать, что свирепый зверь не набросится на них, когда его вылечат, или даже во время лечения? Только абсолютная уверенность в человеке
с другой планеты могла бы заставить их осуществить эту программу.

Но Купидоны так доверяли Майлзу Кэботу, что осмелились подружиться с пчелой. Эмсул наложил шину на крыло, и
несколько зелёных коров были запряжены для услаждения пчелы. После этого
он уснул.

 * * * * *

Когда Портерис отдохнул, Кэбот позвал Торона, Ха-Баббу, Поблата
и Бу-Тедна и, попеременно настраиваясь на два диапазона
речи, изложил им свой план.

 «Портерис, — спросил он пчелу, — как получилось, что ты знаешь наш язык,
хотя твой диапазон так сильно отличается от нашего?»

— Этот вопрос часто обсуждался у нас, — ответил Портерис, — и мы всегда считали других жителей Пороса либо глупыми, либо грубыми. Помнишь, как ты кричал мне после битвы при Салтоне: «Не надо! Разве ради этого я спас тебя от паука?» Я услышал тебя и не стал жалить. Но когда я ответил тебе, ты не обратил внимания. Так было всегда. Купианы и Формианы никогда не отвечали, когда
к ним обращались химернийцы, или «пчёлы», как вы нас называете. Почему, я спрашиваю вас в свою очередь?

«Прекрати этот свист, — вмешался Поблат, — и расскажи нам, в чём дело».

Кэбот, настроенный на другую длину волны, не услышал его. Пчела,
однако, услышала и сообщила Кэботу, который услужливо переключил управление
и объяснил.

“Как мне это выяснить, - сказал он, - эти пчелы могут отправлять и получать на
либо из двух различных длин волн. Один из них примерно такой же, как
в купийской речи, и на нем пчелы просто свистят, так что
свист - единственный звук, который вы когда-либо слышали, как они издают. На другой
волне они разговаривают, но поскольку это вне диапазона ваших
антенн, вы никогда этого не слышите. Но они слышат, как вы говорите, когда находятся рядом
настроены на прием свистов их собственной породы. И я могу как слышать
их, так и посылать им сигналы, настроив свои искусственные органы речи на их
более высокую длину волны ”.

“Это звучит правдоподобно,” Торон согласился в судебном порядке.

Остальные были изумлены.

После настройки обратно короче длина волны, землянин продолжил
разговор с пчелой.

«Если у вас, гимернийцев, хватает ума понимать наш язык и говорить на нём, то почему у вас не хватает ума не нападать на муравьёв, чьи ружья делают их непобедимыми против вас?»

“Я не знаю, ” ответил Портерис, - кроме того, что мы не можем сопротивляться в бою. Я
полагаю, это по той же причине, по которой мелкие насекомые ищут свет,
только для того, чтобы быть уничтоженными”.

“ Тогда, если вы _must_ сражаетесь, - предположил Кэбот, - почему вы не сражаетесь группами?
и, таким образом, не сокрушаете своих противников просто численным превосходством?

“Это никому из нас не приходило в голову”, - просто ответила пчелка. “Мы -
независимая раса. Мы сражаемся ради любви к сражениям, а не ради победы.

 «Вы бы рассмотрели проект, который позволил бы вам вести более эффективные
сражения?» — спросил Майлз.

 «Возможно».

— Что вы думаете об этом плане? Я вооружу каждого химернианца бойцом, вооружённым винтовкой, который будет сидеть у него на спине. Если вы соберёте своих братьев вместе, я обучу их тактике воздушного боя. Конечно, все ваши сражения должны будут проходить в вертикальном положении, чтобы вы не сбросили своих наездников. Никаких боковин, никаких спиралей, никаких петель. Но этот недостаток будет компенсирован
огромным количеством солдат. Кстати, раз уж мы заговорили о цифрах, сколько
гимернийцев ты можешь собрать?

Пчела сделала мысленный подсчёт.

«Около трёх тысяч».

— Отлично! — воскликнул землянин. — У формианцев сейчас не может быть больше тысячи кораблей. Таким образом, с подготовкой, которую мы можем вам дать, и снаряжением, которое мы можем вам предоставить, вы можете отправиться в путь и победить своих исконных врагов — муравьёв. А когда вы вернётесь с победой, вы будете жить в мире с купианами, которые будут разводить для вас особые стада отборных зелёных коров, чтобы удовлетворить ваши потребности в пище. Что ты скажешь, о Хаймерниан?

«Это замечательный план!» — благоговейно пробормотал Портерис. «Пусть Великий
Архитектор поскорее поправит моё крыло».

Затем плана и его утверждения были доведены до сведения собравшихся Cupians,
кто замирал от восторга от перспективы вновь приходя в
господство в воздухе.

“Это означает верную победу”, - трезво заявил Ха Баббу.

“Да”, - согласился философ Поблат. “Великий Архитектор строит по
своеобразным планам, но в результате получается совершенное здание”.

“Поехали”, - сказал Торон, который начинал перенимать земной сленг от
Кэбот.

И вот, несколько песнопений спустя, когда Портерис полностью выздоровел, он
улетел, чтобы вернуться через несколько дней с огромным скоплением своих крылатых
собратьев.

Это было поистине впечатляющее зрелище. Три тысячи оранжево-чёрных
пчёл, каждая размером с лошадь, летели в воздухе такими роями, что заслоняли
серебряное небо и затемняли землю под собой. А какой стоял шум! Кэбот
один слышал гул двенадцати тысяч крыльев, но купианов почти оглушал
свист.

 Наконец все пчёлы успокоились и нашли себе место для отдыха на
окружающих скалах. Портерис сообщил, что все согласились последовать за ним
в этом новом предприятии, и их боевой пыл было трудно сдержать.

Там, в присутствии большей части армии Купиа и его собственных
приверженцев, Портерис Первый был коронован как король пчёл, и он и
Торон заключили договор о союзе между Купией и народом пчёл.
Наконец-то у Купиа появился воздушный флот!

Но Купиа ещё не контролировала воздух.  Сначала нужно было
дисциплинировать и обучить эту дикую и бесшабашную крылатую орду.
И это была та ещё задачка! Кэботу пришлось лично заняться обучением,
потому что, хотя другие и могли разговаривать с гимернийцами, он был
единственным человеком на всём Поросе, который мог слышать и понимать
их ответы.

И он с большим трудом он удерживал наполовину обученные пчелы
от порчи целое шоу, поссорившись с каждым Formian
самолет, который появился.

Наконец, однако, живой воздушный флот был полностью покорен и
обучен. Все, чего ждали купианские лидеры, - это благоприятного момента
для нанесения удара.




 XV

 ЗА КОНТРОЛЬ В ВОЗДУХЕ


Торон, король Купиаса; Портерис, король Пчёл; и Майлс Кэбот,
земляк, обсудили сложившуюся ситуацию.

Торон сказал: «Последние новости из Куаны таковы, что Юрий убедил
принцессу Лиллу в твоей смерти, о Кэбот, и что она согласилась выйти за него замуж,
чтобы в её бедной стране снова воцарился мир».

«Разве это не предательство по отношению к тебе, законному королю?» — спросил Портерис, но
Кэбот отказался отвечать на этот вопрос, опасаясь задеть чувства Торона.
Поэтому он объяснил пчеле, что высокий патриотизм Лиллы превыше любой
личной преданности.

«Откуда у тебя эта информация?» — спросил он Торона. «И откуда ты знаешь, что она достоверна? Ведь если это правда, то она требует немедленных действий.
В противном случае я не стану наносить удар, пока не наступит подходящее время. Большинство
беспроводных ретрансляционных станций были уничтожены. Есть ли у кого-нибудь из наших сторонников в столице достаточно мощный передатчик, чтобы
передать сообщение отсюда в Куану? И если да, то как предотвратить перехват сообщений?

Ответ Торона поразил его: «Войска Юрия, естественно, ожидают радиосвязи от
армии Майлза Кэбота, специалиста по радиосвязи, поэтому я на время отказался от
беспроводной связи и обратился к оптике. Я давно хотел рассказать вам об этом,
но у меня ещё не было возможности.

«Мой прибор состоит из телескопа на треноге. В фокусе телескопа находится небольшая электрическая лампочка. Таким образом, когда два таких телескопа сфокусированы друг на друге на расстоянии, скажем, одиннадцати или двенадцати стадов, мерцание одной лампы отчётливо видно в другом телескопе и не может быть перехвачено, кроме как на пути шириной менее трети парастада — около двенадцати футов — даже если противник узнает о существовании нашего устройства, чего, судя по всему, не произошло. Но для большей уверенности оба
Приборы замаскированы экранами, пропускающими только чёрный свет,
о котором вы мне рассказывали. Вы помните?

«У нас есть шпионы в Куане, — продолжил он, — оснащённые этими приборами,
и у нас есть ретрансляционные станции на всём пути отсюда туда.
Мы, конечно, используем код точка-тире».

«Торон, — воскликнул Майлз Кэбот, — вы гений! Ваше изобретение,
вероятно, спасло положение». Передайте Куане, что Майлз Кэбот вернулся к жизни и собирается выступить в поход, чтобы сразиться со своими врагами. Думаю, это не даст слишком много информации о наших планах. «Выступить в поход» — это
— Хорошо, потому что они никогда не догадаются, что это значит «летать». А, Портерис?

Пчела одобрительно пошевелила усиками.

Затем были вызваны Ха Баббу, Бу Тедн и Поблат, и был составлен план
нападения.

На следующее утро, когда невидимое солнце взошло над Поросом, поднялись и
оранжево-чёрные ряды воздушного флота пчёл во главе с
Майлз Кэбот, верхом на Портерисе, полосатом короле
Гимернии. На каждой пчеле сидел снайпер-Купидон, вооруженный винтовкой
и корзиной с бомбами. Все войско летело над холмами и
Овраги, в которых собирались армии Купиады, простирались до самой
широкой долины, разделявшей две противоборствующие силы.

 Формианцы и те немногие купиадцы-отступники, которые сражались с ними под
знаменами Юрия, были готовы к нападению, поскольку в столицу
было доставлено сообщение Кэбота, но они были совершенно не готовы к
такому нападению. Муравьи-часовые, нетерпеливо
оглядывавшие противоположный ряд холмов в ожидании появления пехотных
войск Кэбота, были уничтожены огнём с воздуха почти до того, как они
они могли подать сигнал тревоги. Затем ожившие самолёты налетели и начали бомбить
спешно собирающихся формианцев.

 Вслед за пчёлами по равнине
пошли пехотные войска Купиа, легко расправляясь с деморализованными формианцами.

 Вскоре, однако, появились боевые самолёты муравьёв, но они были
удивлены и сбиты с толку новой воздушной тактикой своих врагов.
Они и раньше сражались с пчёлами, но никогда — с пчёлами,
вооружёнными снайперами. И хотя наступление полосатого
флота было остановлено и многие пчёлы были сбиты, равное количество самолётов
стали жертвами этой стычки.

К ночи купианцы укрепили свои позиции к югу от
озера Луно, и Кэбот разместил свой штаб в руинах
замка Луно.

В тот вечер на совещании с генералами было решено, что
не стоит продолжать наступление слишком стремительно.  Во-первых,
авиации не следует слишком сильно опережать пехоту. А во-вторых, потери среди пчёл были слишком велики. Самолёты могли быть восстановлены формианами, но
Пчёл нельзя было разводить на заказ для Купиа. Этого Кэбот не учёл.

Итак, теперь, когда первая шоковая атака была отбита, наступление в последующие дни продвигалось
медленнее, стратегия заменила грубую силу. Захваченные самолёты ремонтировались и пилотировались бывшими лётчиками
старого воздушного флота Купидона и по возможности использовались вместо
пчёл, но смертность среди этих крылатых союзников продолжала расти, пока
не стало очевидно, что, если срочно что-то не предпринять, муравьи-люди
скоро вернут себе контроль над небом. Но что можно было сделать?

Однажды лётчик, летевший с фронта издалека, приземлился в штаб-квартире с
донесением. Разговаривая с Майлзом Кэботом, он вдруг заметил: «Как же я
забыл выключить двигатель. Какая беспечность с моей стороны!»

 И он пристально посмотрел на свой самолёт, после чего двигатель
перестал работать.

 «Как это произошло?» воскликнул Кэбот. «Ваш двигатель
останавливается, когда вы этого хотите?»

«Я просто заговорил с ним, и он подчинился мне», — просто ответил Купидон,
но со скрытой гордостью. «В воздушной службе есть несколько человек,
которые научились этому трюку».

— Что вы имеете в виду? Как могут простые слова остановить двигатель, работающий на спирту?

— О, это делают не _слова_, — объяснил лётчик, — а своего рода излучение, похожее на речь. Правильная эманация от наших антенн эффективно препятствует воспламенению на расстоянии до одного парастада.

— А можно ли применить тот же принцип против керкулов?

“Конечно, нет”, - засмеялся авиатор, - “потому что в керкулах используются двигатели trophil
, которые воспламеняются за счет сжатия, а не электричества”.

“Так оно и есть”, - сказал Кэбот. “Это то, что мы называем ‘дизельным’ двигателем на
Minos”.

И тогда в голове радиомена родился зародыш
великой идеи. Он поспешно послал за Тороном, самым способным электриком на всей
планете, и за Ойей Бух, которая до гражданской войны была профессором электричества в
Университете Куана.

 * * * * *

Во-первых, у него листовку продемонстрировать им свои способности, чтобы остановить его
машина на лучи от его усиков. Тогда он изложил свой план следующим образом:
— Если слабые излучения от речевых органов Купидона могут потушить огонь на расстоянии двенадцати шагов, можем ли мы создать направленное
радиоаппаратура, которая будет сбивать вражеские самолёты на расстоянии в
стад или больше?»

«Это должно быть возможно, — серьёзно согласился Оя, — но аппарат,
вероятно, будет слишком тяжёлым, чтобы установить его на самолёте. Или на пчёлке, — добавил он,
смеясь.

«Тогда установите его на керкуле», — ответил Кэбот. “Это было бы бесконечно
эффективнее зенитного орудия, и самолеты, которые мы сбиваем
этим способом, будут невредимы для нашего непосредственного использования ”.

“Но что помешает Юрию узнать о нашем изобретении и
применить его против наших самолетов?” - вмешался Торон. “Ибо будут великие
электриков среди формианцев».

«Вот тут-то и вступает в игру вторая часть моего плана, — ответил Кэбот с
искоркой в глазах. — Мы оснастим все наши самолёты _трофильными_
двигателями. Давайте пошлём за Митфиксом, экспертом по трофилю».

Так и вышло, что энергия всех механиков
Купианская армия была занята двумя задачами, а именно:
трофилизацией самолётов и созданием нескольких радиомашин на базе
керкулов для распространения таинственного и смертоносного луча, который
должен был остановить двигатели противника. Тем временем, конечно, наступление
остановился. Пехоты окопались и деятельности пчел
общества до минимального значения, необходимого, чтобы держаться в стороне от враждебных
разведовательные самолеты. Промедление было тягостным; но теперь Кэбот, - заверил возможных
контроль воздуха, мог позволить себе ждать.

Однажды, когда он вел разведку вдоль фронта на спине Портериса,
"свистящая пчела", они внезапно были окружены тремя вражескими самолетами, которые
неожиданно появились с трех разных сторон. Какая беспечность!
Почему он, от которого так много зависело, забрался так далеко от своих позиций
без надлежащего сопровождения? Что ж, теперь ничего не оставалось, кроме как
Он снял с плеча винтовку и вступил в бой.

 Кэбот был неплохим стрелком. Одушевлённый самолёт, с которым ему нужно было только
разговаривать и который, в свою очередь, мог разговаривать с ним, был явным
преимуществом. Но даже с ним он не мог сравниться с тремя лучшими лётчиками
муравьиного флота.

 Тем не менее он сбил один вражеский самолёт, прежде чем двое других вынудили его
снизиться. Его пчела упала вместе с ним в узкое ущелье с
отвесными стенами. Хотя пчела была сильно ранена, Кэбот приземлился без
осложнений.

  Во время боя он заметил, что его враги, по-видимому,
они стреляли в его лошадь, а не в него; и теперь, вместо того, чтобы
сбрасывать бомбы, что было бы очень эффективно в ограниченном
пространстве, в котором он находился, они снизились и атаковали его пешком.
.

У него все еще была винтовка, патронташ с патронами и несколько ручных
гранат. Большие валуны, которыми было усыпано дно долины
, служили достаточным укрытием. Муравьиные люди наступали, вооружённые только
винтовками, но также использовали укрытие. Снайперская стрельба с обеих
сторон продолжалась безрезультатно.

Наконец один из муравьёв поднял две скрещенные палки — поровийский флаг перемирия, — и Кэбот вышел на открытое пространство для переговоров. Затем, с радостным удивлением, он узнал муравья-формианина. Это был не кто иной, как тот самый муравей, который схватил его в первый день на этой планете, спас от плотоядного растения, выступал в качестве его защитника на суде у королевы Формис и был другом его и Лиллы в Куане.

— Догго! — воскликнул он, — что ты здесь делаешь? Я не видел тебя и не слышал о тебе с Дня мира 358 года.

“Сражаюсь за свою страну, конечно”, - лаконично ответил Догго.
“Но перейдем к делу: ‘Жизнь за жизнь’. В вашей проклятой ‘Войне за освобождение
’ вы очень любезно отдали приказ, чтобы меня пощадили. Я
сейчас сохраняю вам жизнь, ради этого и в память о старых временах. Но я должен попросить
тебя безоговорочно сдаться.

“ Что тогда?

— Тогда я отвезу тебя в Куану как пленника, — ответил муравей. — Я
не могу обещать, что там тебе сохранят жизнь, но я использую всё своё влияние,
которое, вероятно, будет большим, ведь я теперь винко.
весь воздушный флот Формии. Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы положиться на мое
слово.

“ Да, Догго, старый друг, верю, ” сказал Кэбот. Он сосредоточенно думал
момент, потом настроил свой радиоприемник на короткую длину волны и спешно
имя пчелу: “ты так сильно обидно, что вы не можете достичь
штаб-квартира?”

“Я думаю, что нет”, - последовал ответ.

— Тогда скажи Ха-Баббу, что я отправляюсь в Куану в качестве пленника, чтобы спасти
принцессу Лиллу.

 — Но как я могу ему сказать? — спросила пчела, — ведь только ты из всех
Купионов можешь слышать нашу речь, хотя все мы, химернийцы, слышим
всех вас.

Это действительно представляло собой проблему, которая никогда раньше не возникала у
радиста. Способность пчёл принимать на той же волне, что и Купидоны, была всем, что требовалось для тактических целей,
и любые сообщения _от_ пчёл всегда передавались через Кэбота. Но в конце концов его осенило, и он объяснил это следующим образом:

«Я не знаю, насколько хорошо вы, химернийцы, разбираетесь в радио. Вы когда-нибудь видели Купидонов в боевом построении?»

— Много раз, — ответила пчела.

 — Тогда вы, несомненно, заметили маленькие коробочки, которые носят наши офицеры.
носят на голове между усиками».

Пчела согласилась.

Кэбот продолжил: «Это селективные передающие и принимающие устройства.
Каждое из них содержит волновую ловушку, которая подавляет излучение обычной
речи. Вы, пчёлы, говорите на другой длине волны, чем купианы.
Ну, эти коробки содержат длина волны регулятор, который, по
же принципу, дает возможность сотрудникам отправлять друг с другом в разных
длины волн, выше шум битвы-крики.”

“Я уловил общую идею”.

“Тогда отправляйся к Торону”, - распорядился Майлз. “Поговори с ним и укажи своим
— Приложи лапу к его селективному прибору. Возможно, это подскажет ему, как настроить прибор на твою длину волны, и, возможно, твоя длина волны находится в диапазоне этого прибора. В любом случае, это наш единственный шанс.

 В этот момент, заметив, что Пёс отчаянно машет антеннами, радиолюбитель настроился на длину волны Пёса как раз вовремя, чтобы услышать, как тот говорит: «Ну же, друг мой, ответь на моё предложение. Сдашься ты или нет?»

«Я сдаюсь, — ответил Кэбот, — но при одном условии: вы
сохраните жизнь моей верной пчеле».

— Согласен, — сказал Догго. — С этого момента ты мой пленник.




 XVI

 ЗВЕРИ КУАНЫ


 И вот Портерис, свистящая пчела, вернулся в штаб-квартиру со своим
сообщением.

 И вот Кэбот, человек с Земли, вернулся на юг, в город, из которого он недавно устало вышел. Он
ушёл беглецом, а вернулся пленником.

 На обратном пути в самолёте-муравье они с Догго свободно беседовали, не попадаясь на глаза пилоту.

 «Я не держу на тебя зла, мой старый друг, — сказал человек-муравей, — потому что я не виню тебя».
Принц Юрий, я виню вас в бедственном положении моей страны больше, чем вы сами. Если бы не его предательство, наши две страны до сих пор жили бы в мире, как и тогда, когда вы впервые ступили на эту планету.
 Если бы не его недавние махинации, то, что осталось от Формии, до сих пор жило бы в безопасности в пределах ограниченных границ, до которых нас довела «Война за освобождение». В таком положении мы могли бы отвоевать себе путь
назад благодаря нашему интеллектуальному превосходству, нашей более развитой промышленности и нашей культуре;
вместо того, чтобы рисковать в этой войне тем немногим, что у нас осталось.

“ Принц Юрий не хочет восстанавливать Формию. Он просто использует нас как
средство для достижения своих целей и обернется против нас, когда это будет выгодно ему.
личные цели. Возможно, мы с тобой еще выживем, чтобы сражаться бок о бок против
узурпатора. Но в настоящее время он официальный союзник Формии,
а я сражаюсь за свою страну ”.

“Это справедливо”, - добавил Кэбот. “Но скажи мне, как Юрий и
Формия обрадуется, что ты вернёшься живым, а не мёртвым?»

«Я думал об этом», — ответил его похититель. «Конечно, есть опасность, что народ может прийти тебе на помощь. Но я не собираюсь
чтобы население увидело тебя. Если Юрий желает твоей смерти, он
несомненно, получит удовольствие, убив тебя собственными руками. Но я скорее склонен
верить, что он предпочел бы заполучить тебя живым для целей торга.
Ты не думаешь, что твоя принцесса отдала бы даже свое прекрасное тело
в обмен на твою безопасность?

“Нет, не знаю!” - решительно заявил землянин. “Ты не представляешь ее"
безграничная преданность своей стране. Ради маленького Кью она могла бы это сделать,
ведь он был не только её ребёнком, но и королём. Но ради меня — никогда. Юрий
действительно ошибся, когда убил маленького Кью, ведь я уверена, что Юрий
Он скорее отдаст трон, чем Лиллу».

«Тогда почему он не променяет трон на Лиллу?» — спросил Догго
с дьявольским огоньком в глазах.

«Что ты имеешь в виду?» — спросил Кэбот.

Догго объяснил: «Ты упомянул о преданности принцессы
королевской семье. Также ты высказал мнение, что Юрий предпочёл бы Лиллу
трону». Тогда разве не было бы естественно для него предложить отречься от престола
в пользу вашего кандидата, Торона, в обмен на то, что Лилла выйдет за него замуж
после вашей внезапной кончины, которую можно было бы легко организовать? Такое
соглашение принесло бы вечный мир на этот беспокойный континент, и
все были бы счастливы — кроме, конечно, Лиллы и вас. Но вы
были бы мертвы на Елисейских полях за кипящими морями, а она была бы
оправдана сознанием своего благородного мученичества.

— Боже мой! — воскликнул Майлз, — она могла бы согласиться на _это_.

— Не бойтесь, я не буду этого предлагать, — ответил человек-муравей, — потому что я по-прежнему ваш друг в этом смысле, несмотря на войну между нашими странами.

Кэбот вздохнул с облегчением.

«А что с Формис?» — спросил он.

«О, — ответил Догго, — она не та великая Формис, которую ты знал.
Формис мёртв. Эта королева — всего лишь недавно вылупившаяся особь, которая делает
почти всё так, как предполагает Юрий».

 Затем разговор перешёл на личные воспоминания; два бывших
друга, теперь уже похититель и пленник, каждый рассказывал о том, что с ним
произошло с момента их последней встречи перед предыдущей войной.

Когда Кэбот рассказал о своём многолетнем путешествии на север, чтобы воссоединиться со своей армией,
Муравей сухо заметил: «Поблату придётся придумать пословицу вроде
«Минорианца не убьёшь».

 Кэбот рассмеялся и сказал: «Он уже это сделал».

 Напряжение впервые ослабло с момента его пленения.

Наконец они добрались до Куаны и опустились на посадочную площадку во
дворце, в том самом дворце, где они с Лиллой так счастливо жили вместе, будучи
гостями короля, её отца. Теперь этот дворец занимали узурпатор Юрий и чёрная ведьма Формис, а Лилла была здесь пленницей убийцы своего отца и своего ребёнка.

Кэбота заковали в кандалы, а затем привели к королю и королеве: Юрию, человеку с сердцем зверя, и Формису, муравью с человеческим разумом. Вместе они стояли под алым балдахином.
блестящее чёрное обнажённое тело муравьиной королевы и
чёрная тога, которую её союзник носил в честь их союза, идеально сочетались.

 «Что ж, это действительно приятно!» — воскликнул король Юрий, потирая руки, когда Майлз Кэбот вошёл в тронный зал. «Добро пожаловать в Куану, ваше проклятое солнечное место. Формис, позволь мне представить тебе заклятого врага твоего народа».

Чёрная королева слегка наклонила голову, но ничего не сказала. Кэбот тоже хранил гордое молчание. Но в его глазах читались
ненависть и презрение, которые он испытывал к предателю своей страны.
убийца его сына.

Юрий продолжил: «Сегодня вечером ты будешь моим гостем. Завтра я решу, как лучше заставить тебя служить на благо моего любимого народа. Кстати, ты хотел бы увидеть свою жену?»

Кабот был застигнут врасплох.

«Да!» — с готовностью ответил он.

Юрий улыбнулся.

«Думаю, это можно устроить», — сказал он. — Эй, стражник, приведи сюда принцессу.

 Один из муравьёв-солдат вышел и вскоре вернулся с принцессой
Лиллой, которая с любопытством вошла в зал для аудиенций.

 Несмотря на своё напускное спокойствие, Майлз шагнул вперёд.
любимая жена, с которой он не расставался ни на минуту с момента их свадьбы, пока их не разлучила жестокая гражданская война. Как же ему хотелось броситься к ней, обнять её, изголодавшуюся по любви, и прошептать ей на ухо слова утешения! Но, сделав над собой огромное усилие, он сдержался. Юрий не должен был видеть его эмоций. Поэтому землянин стоял неподвижно, пока его верная жена входила в комнату.

Она больше не была той маленькой девочкой, на которой женился Майлс Кэбот. Рождение
ребёнка и последующие горести и ужасы, обрушившиеся на неё,
Он сделал её женщиной с тех пор, как покинул её в то роковое утро много лет назад, чтобы полететь на учения в День мира, которые обернулись такой трагедией. Она была прекрасной женщиной. Горе не омрачило её прекрасное лицо, и она по-прежнему затмевала всех женщин своей расы, да и любой другой расы, если уж на то пошло. Кэбот с болью в сердце отметил, что она была одета не в королевское синее, как подобает скорбящей, а в чёрное, предположительно по приказу Юрия, в честь прибывшей королевы из Страны Муравьёв.

 * * * * *

Ее глаза искали те, которые от царя, затем его взгляд, пока они
отдыхали с мужем. На мгновение она в ужасе стояла, потом бросились на
номер и швырнул ее руки вокруг его шеи.

“Майлс! Майлз!” - плакала она. “Это действительно ты? Они сказали мне, что вы были
мертв. Затем пришла новость, что вы стали свои войска и были
ведущий снова их к победе. Люди верили и радовались, но
Юрий сказал мне, что всё это было ложью, придуманной, чтобы отобрать у него трон,
и что твоё тело сгорело дотла в лесу к северу от
Озеро Луно. И всё же я не вышла бы за него замуж даже ради своей
страны, пока был шанс, что ты жив. Но что привело тебя сюда? И почему ты в наручниках?


— Меня привёл сюда Догго, — ответил Кэбот с бледной улыбкой, — а в наручниках я, чтобы не свернуть шею правящему монарху.


— Что, несомненно, доставило бы тебе огромное удовольствие, — вмешался Юрий.

— С превеликим удовольствием, ваше величество, — с притворным почтением ответил Кэбот.

Юрий с дьявольской ухмылкой повернулся к Лилле и сказал:
— Наконец-то я решил, какие шаги предпринять ради благополучия моей любимой страны.
Собрание примет закон, аннулирующий ваш брак на том основании, что ваш
муж — не более чем низшее животное. Тогда вы сможете выбрать: выйти за меня замуж в обмен на жизнь Кэбота или жить со мной как с моим рабом, а Кэбот умрёт. У вас будет два санга, чтобы принять решение.
 Тем временем вуфусы будут охранять вашего мужа на арене. Я сказал.

Кэбот сказал: «Выбери мою смерть, о принцесса, ибо армии Купиа
отомстят за неё, и Торон станет королём».

«Только не Торон!» воскликнула Лилла. Затем она взяла себя в руки и обратилась к королю Юрию:
Я ответил: «Я сделал выбор, король. Ты можешь убить Майлза Кэбота, если сможешь, но
я никогда не опозорю Купию, выйдя замуж за зверя. Возможно, есть сомнения в том, что _Кэбот_ — _купианец_, но нет сомнений в том, что _ты_ —
_зверь_. «Каков человек в своём сердце, таков он и есть». Теперь я сказал».

— Это напомнило мне, — сказал Юрий, ничуть не смутившись, — что я должен
убить и Поблата, и его прекрасную жену Бту. Хо-хо, быть королём — утомительное занятие. Нужно следить за столькими
деталями. Уберите их, я устал. И он отвернулся и занялся
Неразборчивый разговор с чёрной королевой.

Лилла снова обвила руками шею своего закованного в кандалы мужа.
Затем обоих схватили муравьи-солдаты и вывели через разные входы. Во время разговора Догго отошёл в сторону,
несомненно, потому что чувствовал, что ему будет трудно сдержаться,
когда он увидит унижения, которым он подверг своего старого друга.

Майлз задумался, не лишит ли его король Юрий его электрической
антенны, ведь в прошлом Юрий всегда так поступал. Но нет, его утащили прочь,
а его устройство осталось нетронутым.

Затем стражник полностью завернул Майлза в одеяло и погрузил его
в керкул.

«Хороший знак, — подумал Майлз. — Это означает, что Юрий боится показывать меня
народу. Что ж, вот я и в Куане, и это мне очень помогает!
В любом случае, я видел свою Лиллу, и она в порядке. Кроме того, я знаю, как обстоят дела
при дворе. Новая королева муравьёв — бесцветное существо».

И он улыбнулся про себя, услышав этот каламбур. Почему-то он ощутил то же спокойствие и отстранённость,
которые испытывал во время суда над ним за измену перед бывшей королевой Формис. Он не мог не вспомнить, что, в конце концов,
это было всего лишь гнездо муравьёв!

Но он немного успокоился, когда увидел, что его ждёт.
Керкул остановился перед стадионом Куана, и его вывели на арену. Там с него сняли кандалы и дали поесть и попить. Затем вывели пять вуфусов. На каждом вуфусе был кожаный ошейник с пряжкой на шее. К этому ошейнику был прикреплён шест, который держали
два муравья, и цепь, которую держал третий, с помощью этих приспособлений
царапающееся фиолетовое существо удерживалось под контролем.

Кабот теперь находился в центре круга, образованного пятью
На равном расстоянии друг от друга были установлены столбы, каждый из которых находился примерно в двух длинах цепи вуфуса от
следующего. К каждому из этих столбов была прикреплена цепь одного вуфуса; и
затем люди-муравьи ушли, оставив Кэбота на произвол судьбы.

 Вуфус — самое страшное плотоядное существо из всех поросов. Он примерно такого же размера и внешнего вида, как земной горный лев, за исключением того, что он безволосый, лавандового цвета, с перепончатыми лапами и бледно-голубыми усиками вместо ушей. Вуфус в честном бою может сразиться с десятью купианами, а в свободное от сражений время он просто сидит и воет.

Большая часть фауны планеты — это рептилии или насекомые. Птицы неизвестны. Математические лаборатории, огненные черви, голубые обезьяны и купианы — вот, пожалуй, и все млекопитающие. Насекомые бывают самых разных размеров, от крошечных жуков до муравьёв-людей и огромных свистящих пчёл. Рептилии варьируются от жаб-крошек, похожих на кенгуру, длиной в четверть дюйма, до вуфусов, которых я только что описал.

Действительно, приятное положение для Кэбота — пятеро этих воющих
зверей, окруживших его кольцом.

 Теперь он понял, почему ему разрешили оставить свой аппарат.
это было сделано для того, чтобы он мог мучиться от воя этих стражников.




 XVII

 «ЛЕВ И МЫШЬ»


 Существует древняя кубинская легенда о мышке, которая однажды оказала услугу
собаке, настолько удивив её, что та умерла от потрясения.
 Но в данном случае мышки вели себя немного иначе, как
вы увидите, если будете читать дальше.

Чтобы понять, в каком затруднительном положении оказался Кэбот, возьмите циркуль и нарисуйте пять
равномерно расположенных кругов, каждый из которых касается следующего.

 Центр каждого круга будет обозначать столб, а круг —
будет обозначать территорию, на которой может кусать привязанный к этому столбу вуфус.
 Маленькая фигура в форме звезды, ограниченная пятью кругами, будет
обозначать пространство, в котором Майлз Кэбот должен был жить в течение следующих
двадцати четырёх дней, пока король Юрий добивался расторжения брака Кэбота
в Ассамблее и пытался убедить Лиллу пересмотреть свой выбор.

 Какая ирония судьбы! Земля, которую сейчас занимал Кэбот, была тем самым местом, где чуть более двух лет назад он отдал приказ сделать первый выстрел в честь свободы Купиана. Здесь был установлен
Он построил стадион в честь своей победы над формианами. И вот теперь он томился на собственном стадионе, пленник тех самых проклятых
формианов, которых, как он думал, он изгнал из Купии навсегда. Какая ирония судьбы!

 Первая ночь его своеобразного заточения прошла без происшествий.
 Кэбот выключил наушники, чтобы не слышать крики пурпурных зверей, и уснул праведным сном. Шутка была в том, что
король, если этот августейший особа и задумал досадить своей жертве
шумом от фейерверков,

Следующее утро выдалось необычайно жарким. Майлз проснулся, потянулся, сел
и посмотрел на своих фиолетовых тюремщиков. Самый крупный из них выглядел
больным. Его глаза бегали, а голова была покрыта стаями
бринков, тех крошечных прыгающих ящериц, которые кишат на бетонных дорогах и
других плоских открытых пространствах Пороса.

Интерес Кэбота мгновенно сменился жалостью. Это бедное существо, конечно, было ужасным плотоядным, людоедом и всё такое, но оно было в ужасном положении. Надев наушники, он начал успокаивающе разговаривать с вуфусом.

Огромный зверь приподнял усики, затем заскулил и провёл лапой по морде, чтобы стряхнуть ползающих по ней муравьёв. Остальные
фиолетовые ящеры смотрели на Кэбота голодными и свирепыми глазами.

 Миска с водой, в которой Кэбот полоскал рот прошлой ночью, всё ещё стояла рядом с ним. Оторвав уголок своей тоги, он окунул его в миску и
стряхнул несколько капель на голову больного вуфуса. Бедное животное
вздрогнуло от неожиданности, затем снова успокоилось и заскулило чуть более
довольное.

 Осторожно продвигаясь вперёд, Кэбот смахнул несколько капель.
прохладная влажная тряпка. Скулёж прекратился, и вуфус со вздохом
улёгся. Он не пытался ударить своего благодетеля, и Кэбот, осмелев,
придвинул миску ближе и бережно вытер каждую грязную слезу с мордочки
существа.

Когда с мытьём было покончено, вуфус открыл глаза и пристально посмотрел на человека, но по-прежнему не делал попыток напасть на него. Кэбот, поддавшись внезапному порыву, начал чесать вуфуса по морде.
Зверь с удовольствием вытянул когти и подставил морду под ласку.

Таким образом, заключенный, по-видимому, обрел друга там, где его меньше всего ожидали
. Тем не менее, когда человек двинулся, как будто собираясь пройти мимо своего надзирателя,
тот угрожающе зарычал и начал подниматься; после чего Кэбот сделал
поспешное отступление в центр своей тюрьмы.

Через некоторое время огромный гав снова успокоился. Затем он тихо заскулил.
Кэбот еще раз промыл его воспаленные глаза. Они снова были друзьями.

Всё это время Кэбот внимательно следил за своими тюремщиками-формианами, и
наконец один из них принёс ему завтрак, который всунули ему в руки
на конце длинного шеста. Простая, но сытная еда, альта и зелень
молоко.

 Кэбот попросил воды для умывания, тряпки и чистую тогу. Воду для умывания и
тряпки принесли, но в тоге ему отказали. Тогда Формиан
ушёл, и Кэбот вернулся к уходу за своим пациентом.

 В течение дня он то и дело промывал глаза бедному существу и
массировал его уставшие мышцы.

Ближе к вечеру появился Юрий с длинным кнутом, которым он
принялся хлестать пятерых пурпурных стражников, доводя их до исступления.

«Встань, или я тебя тоже отхлещу», — крикнул он пленнику.
«Разве у тебя не хватает вежливости, чтобы встать в присутствии своего короля?»

“Да, ” ответил Майлз, “ но, согласно вашему собственному заявлению, я всего лишь
простое животное, а значит, вы не _my_ король, если только вы не заявляете
, что являетесь царем зверей”.

В ответ Юрий нанес несколько жестоких ударов ручному гав-фусу Кэбота, который
в ярости натянул цепь. Землянин побледнел.

“Ты делаешь это, чтобы напугать меня, или просто ради удовольствия?” — напряжённо спросил он.

 — Не то чтобы это было твоё дело, — ответил король, — но, по правде говоря, я делаю это просто потому, что мне доставляет огромное удовольствие демонстрировать свою власть над этими пятью свирепыми существами.
один из которых может справиться с десятью купидонами».

«Тогда прекрати это немедленно, — прогремел Кэбот, поднимаясь на ноги, — или, клянусь всем святым, я рискну своей жизнью, чтобы развязать их цепи».

Юрий увидел, что Майлз говорит серьёзно, и отступил, но не смог удержаться от
последнего выпада: «Значит, ты всё-таки заступился за своего короля! Я думал, что смогу
добиться этого».

И он, смеясь, зашагал прочь.

 Когда Юрий покинул арену, Кэбот подошёл к своему
псу, который, с пеной у рта и выпученными глазами, всё ещё натягивал поводок.  Майлз похлопал его по спине.  Это было величайшее испытание.
Вуфус перестал напрягаться и прижался к боку мужчины. Значит, они
всё ещё были друзьями, и эта дружба была крепкой.

 Наступила ночь, и на тускло освещённый стадион никто не пришёл. Огромный питомец Кэбота
спал, уютно устроив голову у него на коленях, как собака породы сенбернар. Когда землянин погладил гладкую фиолетовую шкуру, ему в голову пришла
идея, и он немедленно воплотил её в жизнь. Он отстегнул и снял
ошейник с шеи зверя.

«Ты свободен, мой друг, — сказал он, — и если ты воспользуешься своей свободой, то
сделаешь свободным и меня».

Услышав его слова, вуфус зашевелился, выпрямился, встряхнулся и бесшумно ускакал в темноту. Пленник, который теперь уже не был пленником, последовал за ним через образовавшуюся пустоту. В несколько прыжков он добежал до парапета, отделявшего ряды сидений от песка, и уже собирался вскочить на него, как вдруг в него врезалась стремительная фигура и повалила его на землю. Затем на его грудь опустились огромные
перепончатые лапы, и он увидел ужасное лицо вуфуса, ухмыляющееся на него из полумрака.

Всё ближе и ближе подбирались к его лицу мокрые челюсти,
пока, наконец, существо не лизнуло его щёку. Это был его собственный вуфус,
вернувшийся за ним.

И тогда Кэбот резко изменил свои планы.

Всю эту тёплую тропическую ночь Кэбот, землянин, и этот огромный
пурпурный ящер с планеты Венера бродили по стадиону Куана вместе,
в одиночестве и тишине.

Майлз начал учить зверя ходить рядом, ложиться и нападать по его команде. И когда первые лучи солнца окрасили небо на востоке в розовый цвет,
они вдвоём вернулись в зачарованный круг, и ошейник был снят.
Он снова оказался на своём месте, а Кэбот выключил наушники и лёг
в центре, чтобы поспать.

 * * * * *

 Ночь за ночью это представление повторялось, пока вуфус не стал таким же
идеальным, как любая дрессированная собака. Затем Майлз начал учить
вуфуса ненавидеть остальных четырёх, над которыми он возвышался теперь,
когда к нему вернулось здоровье. На самом деле он никогда не видел более
крупного или более совершенного экземпляра.

Тем временем волосы и борода Кэбота отросли и стали неухоженными, а его тога
стала неописуемо грязной. И каждый день приходил Юрий, чтобы позлорадствовать над ним.
Но он больше никогда не брал с собой кнут, и фиолетовые звери, хотя и смотрели на него яростными глазами, больше ничем не выдавали своей ненависти к нему.

 Однажды Юрий привёл Лиллу. Её сострадание при виде мужа было жалким, но что она могла сделать?

 «Мой бедный, бедный дорогой, как ты?» — воскликнула она.

 «Прекрасно, — ответил Майлз. — Никогда в жизни не чувствовал себя лучше». Пожалуйста, не беспокойся
обо мне, дорогая. Я знаю, что выгляжу ужасно, но чувствую себя прекрасно, и
ещё несколько дней отдыха и здоровой пищи, и я смогу
— Я сверну шеи по меньшей мере четырём из этих пяти болванов.

 — Хорошо! — воскликнул Юрий, хлопая в ладоши. — Тогда мы отлично повеселимся, потому что я планирую, что ты сразишься со всеми пятью на арене послезавтра, на радость нашим любителям спорта. Тогда будут разыграны два санга, и принцесса не уступит.

“Но, пожалуйста, Юрий, окажи мне одну маленькую услугу”, - взмолилась Лилла. “Пожалуйста, позволь
Майлзу побриться и дай ему чистую тогу по этому случаю”.

Кэбот улыбнулся. Как женственно с ее стороны! Если ее мужу суждено было стать трупом,
она, по крайней мере, хотела, чтобы он был презентабельным.

Но Юрий был непреклонен. «Мне жаль, что я не могу сделать так, как ты хочешь, но
 я не могу придумать лучшего способа донести до моего заблуждающегося народа тот факт,
что этот минорианец, в конце концов, всего лишь низшее животное, чем позволить им
увидеть его в нынешнем грязном виде».

«Окажи мне эту услугу, — снова попросила Лилла, — и я постараюсь быть
послушной рабыней».

«Лучше бы тебе ею быть, — усмехнулся Юрий, — услуга или нет». Иначе я брошу тебя на растерзание королевским мужьям королевы Формис, когда закончу с тобой. Я
сказал.

Лилла вздрогнула. Кэбот заметил это и напрягся.

— Так им и надо, — сказал он себе под нос.

Сверкнула фиолетовая вспышка, раздался звон натянутой цепи, а затем глухой удар,
и самый крупный вуфус упал на землю с почти сломанной шеей.
 Юрий и Лилла в ужасе отпрянули назад.

 «Я доволен», — сказал себе Майлз.  И в ту ночь он дрессировал своего питомца
как никогда раньше.

 Следующий день прошёл без происшествий. Юрий не появился, но ближе к вечеру пришли формийские стражники с палками и увели пятерых фиолетовых зверей в клетки под стадионом. Землянина тоже заперли.

 В его камере было грязно, жарко и пахло цирком, и он, соответственно,
он провел тяжелую ночь; но когда наступило утро, он чувствовал себя необычайно хорошо,
воодушевленный волнением этого события. Вскоре после завтрака, он
слышал толпы топот над головой, когда они начали наполнять
стадион.

Он знал, что его армия, несомненно, было слово “игры” посредством
черно-световой сигнал-телескопы Торон, и он знал, что они будут
приложить все усилия, чтобы добраться до города вовремя, чтобы спасти его. Но он не рассчитывал на их помощь. На самом деле он надеялся, что Юрий будет повержен задолго до их прибытия.

Так он размышлял, пока его наконец не вывели на песок. Зрители
были почти все на местах. Все свободные места были заняты чёрными
формианами. Королевскую ложу занимали Лилла, Юрий и королева Формис,
окружённые телохранителями-муравьями.

 Кэбот подошёл к краю арены, ближайшему к ложе, и помахал
Лилле. Раздались редкие одобрительные возгласы, которые король подавил
сердитым жестом. Но в воздухе всё ещё висела напряжённость, как будто
здесь присутствовало много других людей, которые хотели бы подбодрить его, но не осмеливались.

 Юрий был явно раздражён, потому что было очевидно, что его жертва, несчастный
и, несмотря на бороду, у него было немало сторонников среди собравшихся.

 Кэбот снова помахал Лилле.

 «Не унывай, моя принцесса, — крикнул он ей. — Мои враги и раньше были ближе к смерти, чем сейчас. Но они не могут убить
минорианца».

 Его непоколебимая уверенность немного успокоила Лиллу, и на мгновение даже
 брови Юрия нахмурились от неуверенности. Но затем король улыбнулся.
лукаво, как человек, знающий очень забавный секрет.

Наконец трибуны заполнились.  Юрий встал и заговорил в ту же самую
радиоприёмную, которую перед своим падением установил нынешний жертва.
для почтенного короля Кью.

«Жители Купиа, — воззвал он, — узрите Кабота Минорианского, зверя
из другого мира. Долго он обманывал вас, притворяясь
купианцем, но теперь он предстал перед вами в своём истинном обличье:
волосатый, длинноволосый, грязный и дикий. Именно он принёс войну
на эту мирную планету. За это преступление он должен умереть, быть разорванным на куски другими существами, не менее низшими, чем он. И с его заслуженной смертью на Порос вернутся мир и спокойствие. Пусть его наказание будет
это будет уроком для тех заблудших купианов, которым он преподавал искусство войны.
 Я сказал.

 Слова короля были встречены напряжённым молчанием.  Он сделал паузу, ожидая одобрительных возгласов, которых так и не последовало, затем нахмурился и поднял руку в качестве сигнала.  Железные ворота в дальнем конце арены распахнулись, и оттуда выбежал один вуфус, затем другой, и ещё один, и ещё.

Кэбот напряг зрение, ожидая появления пятого вуфуса, _своего_
вуфуса, но его нигде не было видно. Железные ворота захлопнулись, и
четыре зверя, каждый из которых был бы равен десяти Купидонам, вышли на
схватку.

Выйдя на арену, каждый гав несколько раз моргал глазами
парапарты, пока не привыкал к яркому свету; затем потянулся
сам по себе, и начал принюхиваться, и глазеть по сторонам, и шевелить своими усиками.

Наконец один из них заметил свою предполагаемую жертву и позвал остальных.
 Они подняли свои антенны и посмотрели в направлении Майлза.
Затем все четверо начали красться к нему, как кошки.

Где же его собственный дрессированный пёс?




 XVIII

 КРОВЬ И АРЕНЫ


 Так рухнул план Кэбота. Так пропали даром его долгие ночи
Наставление!

 Он рассчитывал, что его обученный вофс, самый крупный из пяти,
сдержит остальных четырёх и, возможно, отвлечёт их, пока он
доберётся до своей принцессы. Неужели кто-то разгадал его планы и
увёл вофса от него?

Четыре фиолетовых зверя, которых выпустили на арену, чтобы покончить с землянином, теперь медленно и осторожно приближались к своей жертве, которая смотрела на них заворожённым взглядом, пребывая в более или менее оцепенелом состоянии.

«О минорианец, зверь из другого мира!» — ликующе закричал Юрий с
— Стой, — сказал он, — дай мне усики! Что ты теперь думаешь? Можешь ли ты _один_
победить этих четверых?

 Смысл его слов был предельно ясен и показывал, что король
знал, что Кэбот рассчитывал на помощь своих дрессированных вуфусов.

 — Не один, о король, — ответил он со своим собственным смыслом, а затем благоговейно поднял
глаза к небу. На трибунах раздался сердитый шорох,
как от листьев перед приближающейся бурей. Очевидно, у Кэбота всё ещё были последователи в Куане.

 Он стоял один, чужак из другого мира, бородатый, длинноволосый, взъерошенный и неопрятный.  Жалкое зрелище!  И всё же...
В его поведении было что-то героическое, так что большая часть
населения, помнившая о его прошлых подвигах, по-прежнему была рада признать его своим лидером.

Но что толку было в этом подчинении, ведь пурпурные звери уже почти настигли его, медленно и бесшумно приближаясь.

В этот момент по всему стадиону раздался грохот, но его услышал только землянин. Железные ворота распахнулись, и
из них выскочил пятый вуфус, крупнее всех остальных. Вуфус
завизжал, и Лилла с Юрием вздрогнули, но каждый по-своему.
Причина: Лилла — потому что она думала, что это новая угроза для её
мужа; Юрий — потому что это было единственное, от чего, как он был уверен, он защитился. Кэбот был в восторге.

«Не один», — повторил он, но теперь с новым смыслом. «Смотри внимательно, о
король!»

Словно фиолетовая молния, новичок пронёсся по арене с протяжным
криком-крещендо!

Звук «вуфуса» неописуем. Майлз Кэбот много раз пытался
описать его мне, но безуспешно. Самое близкое, что он может сказать,
это то, что он напоминает шум, возникающий при помещении приёмника
из телефонной трубки, когда хочется поквитаться с девушкой на Центральном
поводе за то, что она особенно и необычайно назойлива. Именно для того, чтобы
этого не происходило, были изобретены французские телефоны.

Но вернёмся к нашей истории. Когда пятый вуфус помчался по
пескам, остальные четверо услышали его боевой клич и, остановившись на
пути к Кэботу, развернулись и посмотрели на новоприбывшего, который тут же
остановился.

В течение нескольких парапартов пять зверей, четверо с одной стороны и один с другой,
противостояли друг другу, ощетинившись усиками.

Затем землянин крикнул: «Бей их!»

При этих словах его любимый гав, наэлектризованный, прыгнул на остальных четверых. В результате возник
царапающийся, рычащий шар фиолетовой ненависти, из которого, наконец,
катапультировался один огромный гав, который умчался по серебристым пескам. Четверо
быстро разделились и последовали за ним. Кэбот застыл в ужасе, потому что
его гав, его собственный храбрый гав, был в бегстве.

Он бегал по арене круг за кругом, преследуемый остальными четырьмя. Это было
зрелище, подобного которому никогда не доводилось видеть ни любящим спорт купианам, ни кровожадным формианам, если уж на то пошло.
 Оно одинаково привлекало представителей обеих рас.
толпы на трибунах обезумели от энтузиазма, даже болельщики "Кэбота"
В ликовании забыли о своей партийности.

Борьба могла теперь иметь только один исход, а именно, окончательный
догон и одоление преследуемого; и, после этого, ужасная
смерть для землянина. Постепенно погоня удлинились, пока каждый
преследователь был отделен от другого, почти столько же parastads как лежал
между их лидером и зверь, который бежал перед ними. Кэбот сел
в центре песчаного пляжа и с чувством наблюдал за гонкой
странная отстранённость, едва ли осознаваемое им самим чувство, что в конце
всего этого его разорвут на части. Его единственным чувством была
печаль из-за того, что его питомец оказался трусом, и беспокойство за его
безопасность. Почему пёс не мог умереть в бою, как подобает существу,
выученному Майлзом Кэботом, минорианцем?

С этой мыслью Майлз вскочил на ноги и, поспешив
к одной из сторон стадиона, встал прямо на пути приближающихся
зверей. Он услышал, как Лилла ахнула на трибунах, а затем
на него набросились волкодавы. Его собственный питомец, хоть и уставший и обезумевший, увидел
Он узнал своего хозяина и остановился, чтобы развернуться в сторону и не сбить его с ног. В этот момент Кэбот властно крикнул: «Убей их, Тайдж! Убей их!»

 Привычка оказалась сильнее страха. Вуфус развернулся и в одно мгновение повалил своего удивлённого преследователя в пыль.

 «Беги!» — приказал землянин, и самый крупный вуфус снова бросился наутёк, преследуемый теперь лишь тремя врагами.

Линия выстроилась, как и прежде, и снова обогнула стадион. И снова
человек с Земли остановил процессию, когда она достигла его. Но на этот раз
второй преследующий вуфус оказал более упорное сопротивление, чем его предшественник,
В результате двое других догнали его и присоединились к драке.

Вскоре вуфус Кэбота лежал на земле, а трое его врагов
навалились на него, но его челюсти крепко сжимали горло одного из них,
и тело этого врага в какой-то мере защищало его от двух других.

Землянин стоял в стороне, заинтересованный, но бессильный наблюдатель,
потому что он ничем не мог помочь. Но в конце концов аутсайдер выбрался из кучи
и снова побежал вокруг загона. На этот раз за ним
гнались только двое, потому что второй из его врагов лежал, распростёртый, на окровавленном песке.

 * * * * *

Один из двух преследователей быстро настиг убегающего и догнал его, когда тот достиг противоположной стороны стадиона от той, на которой стоял
Кабот, поэтому Майлз помчался туда, чтобы наблюдать за битвой вблизи.

Но прежде чем он добежал до другой стороны, битва закончилась. Его собственный пёс с победным воем поднял окровавленную голову и положил передние лапы на тело своей третьей жертвы. Четвёртый преследователь остановился в своём безумном порыве. Несколько мгновений два зверя смотрели друг на друга;
затем, выгнув спины и напряжённо вытянув ноги, они медленно обходили друг
друга, выискивая брешь.

 «Разделяй и властвуй», — прокомментировал про себя радиоведущий.  Затем своему питомцу: «Взять их!»

 Огромный зверь с рычанием набросился на своего противника.  И теперь всё
изменилось, потому что убегал уже другой.  Они бежали по арене,
преследуемый постепенно удалялся от преследователя.

Майлз видел, что его конь устал больше, чем другой, и
поэтому испугался, что битва может быть проиграна.
поспешно придумав опрометчивый план, он встал прямо на пути
приближающихся зверей. Они шли прямо на него, но Кэбот
не дрогнул. Затем, одним прыжком, его враг оказался на нем, и он упал.
рухнул навзничь на серебристый песок.

Но его руки отразили скользящие челюсти от его горла. Его
силы хватило на это всего на несколько мгновений; и нескольких
мгновений было достаточно. С хрустом челюсти его собственного вофуса сомкнулись на
позвоночнике его врага. И в следующее мгновение бородатый, растрепанный
Окровавленный землянин и его не менее окровавленный фиолетовый питомец поднялись с земли и
стояли прямо, победители на арене. Четыре мёртвых тела лежали на окровавленном песке,
немым свидетельством эффективного сочетания грубой силы и человеческой хитрости,
которые одержали победу в тот день.

Затем вуфус подошёл к своему хозяину и потерся о его бок.

Лилла вздрогнула и закрыла глаза, но Кэбот улыбнулся и, посмотрев вниз,
погладил окровавленную голову.

В этот момент король встал и поспешно отдал несколько приказов своим
стражникам. Это его и погубило. Вуфус услышал и узнал голос.
и в следующее мгновение одним прыжком перемахнул через перила и
пробирался сквозь обезумевшую толпу к королевской ложе.

 Кэбот звал и звал его, но его наставления были забыты, потому что
вуфус услышал о его жестоком обращении и был одержим одной-единственной
мыслью — отомстить.

 Поэтому Кэбот поспешно последовал за зверем и легко
преодолел барьер.  Весь стадион был в смятении. Красные, жёлтые
и чёрные флаги развевались над различными группировками, и раздавались крики:
«Да здравствует Кэбот, минор! Долой узурпатора! Смерть
Формианцы!” наполнили воздух, смешиваясь с криками страха тех, кто был рядом.
королевская ложа и выстрелы королевских телохранителей. Красный вымпел
Династии Кью преобладал. Очевидно, это место было
намеренно заполнено последователями мертвого короля-младенца.

Но у Кэбота не было времени радоваться этому успеху, поскольку все его силы были направлены на то, чтобы
добраться до Лиллы вовремя и спасти ее от ужаса, который он
наслал на них.

Однако, несмотря на спешку Кэбота, зверь прорвался сквозь охрану,
не обращая внимания на выстрелы, и первым добрался до королевской ложи.
взвизгнула и отпрянула в сторону, но в этом не было необходимости, потому что
прямо, как стрела, огромное животное полетело на Юрия, и
король с грохотом рухнул под натиском зверя. Затем формианин
телохранитель сомкнулся над Юрием, гав, Лиллой и королевой Формис, в
рычащую, дерущуюся, вонючую кучу.

“ На спасение принцессы! ” крикнул Майлз Кэбот, и целая сотня
Купидоны ответили, обрушившись на чёрную извивающуюся массу с мечами,
пистолетными рукоятками и даже стульями.

 Кэбот стоял в стороне, направляя атаку.
Собрав вокруг себя сторонников, он выстроил опоздавших в шеренгу лицом наружу, чтобы
отбить атаку любого Купидона, который осмелится попытаться помочь своему
королю, или любого Формиана, который осмелится прийти на помощь своей
королеве.

Роящаяся чёрная масса была так сосредоточена на том, чтобы добраться до вофуса,
под которым был придавлен Юрий, что они не обращали внимания на врага у себя за спиной; но те, кто находился в нижней части кучи, старались
перекрывать друг друга телами, чтобы не давить на муравьиную королеву Формис и
принцессу Купиану Лиллу.

Купидоны Кэбота кололи, рубили и тянули. Время от времени муравей
поворачивался и яростно бросался на них. Но одного за другим чёрных муравьёв
давили и отрывали от тела, пока, наконец, не добрались до дна кучи.
 Там, на полу королевской ложи, лежало избитое и окровавленное фиолетовое
тело рядом с зияющей дырой, которая явно указывала на путь к бегству,
по которому исчезли Юрий и Формис с Лиллой в качестве приза. Пол в ящике, очевидно, прогнулся под тяжестью
конфликта, и через образовавшуюся дыру враг сбежал.

Кэбот и его ближайшие последователи смотрели на эту дыру всего лишь
пару секунд, а затем, осознав ситуацию, нырнули в тёмные глубины. Высота была почти в полпарастада, но, к счастью, дыра вела в одну из клеток для содержания зверей на арене, а пол был покрыт толстым слоем соломы, которая смягчила их падение. Первые несколько человек прыгнули и крикнули своим товарищам, что всё в порядке, но те, кто был наверху, не спешили спускаться, опасаясь приземлиться на тех, кто был внизу. И в этот момент нерешительности те, кто находился в камере
Внезапно они обнаружили, что на них нападают со всех сторон, потому что довольно много
муравьёв-людей провалились вместе со своими предводителями и остались позади,
чтобы преградить путь.

Сражение проходило почти в кромешной тьме, но, к счастью, было мало
опасности спутать друзей с врагами, потому что огромные муравьи десяти футов
длиной мало похожи на купианцев даже в темноте.
Тем не менее острые жвала формианцев оказались эффективным
оружием в ближнем бою.

Те из купианов, кто остался на трибуне, услышав крики
Услышав шум битвы внизу, они бросились в дыру с оружием наготове и
наносили удары всякий раз, когда им удавалось попасть во врага.

Наконец всё стихло, но были ли все формианцы убиты или
просто спрятались в каком-нибудь уголке, чтобы снова выскочить и возобновить
битву, сказать было невозможно. Однако у них не было времени останавливаться и
разбираться в этом.

«Быстрее! — крикнул землянин, — мы должны преследовать узурпатора!»

После этого все начали ощупывать стены в поисках выхода.

 Один из них крикнул: «Вот она, дверь!» — и все бросились к нему.
Кэбот просто следовал за толпой, поскольку его антенны не давали ему ни малейшего представления об источнике крика. Дверь вела в коридор. В тишине группа шла по тёмным коридорам под стадионом, пока внезапный поворот не вывел их на дневной свет, к городу. И, выйдя из-за угла, они увидели керкулов, которые несли Юрия, Формиса и Лиллу к Куане.

Из других выходов хлынула дерущаяся, кипящая толпа
Купионов и Формианцев, как и в тот другой день, не так давно, когда принц
Юрий убил короля Кью на Дне мира упражнения, и таким образом
сделал себя королём. Но на этот раз красных знамён Кью было больше, чем
жёлтых знамён Юрия и чёрных знамён Формиса, вместе взятых.

 Другие керкулы стояли рядом со стадионом. Не дожидаясь
исхода сражения, Кэбот и его спутники схватили ближайшие машины и помчались
вслед за убегающим королём.

 * * * * *

Юрий направился прямиком во дворец, и его преследователи тоже. Юрий прибыл туда первым, вошёл в столицу и
запер ворота, после чего фракция Кью окружила всю группу.
здания на вершине холма Куана. Они были быстро дополнены за счет
победоносных красных со стадиона. Затем Кэбот и горстка наиболее отважных из его фракции
взломали одни из дворцовых ворот и ворвались
внутрь.

Когда дверь рухнула внутрь, нападавшие были встречены залпом
выстрелов, но это было немного преждевременно, и поэтому большинство пуль разлетелись в разные стороны
. В дверном проёме выстроилась дворцовая стража.
Купидоны, беззаветно преданные узурпатору Юрию, его личному
телохранителю, набранному из отбросов города.
Трисп, бармен из Куаны. Они были вооружены винтовками.

Но прежде чем они оправились от неожиданности и смогли сделать второй выстрел, нападавшие ворвались в бар и вступили с ними в рукопашный бой. У некоторых охранников были револьверы, а также более длинноствольное оружие, и они могли мужественно защищаться на близком расстоянии, но они были просто бандитами, которые сражались ради самого сражения, в то время как нападавшие были воодушевлены идеалом.
Купидонова свобода, которую породил Кабот, минориец, в
первая Война за Освобождение, которая теперь возродилась во второй раз.
Их натиск оказался непреодолимым, и вскоре немногие оставшиеся в живых
из охраны Юрия бежали вглубь дворца.

Майлз и его люди сняли с убитых оружие и боеприпасы и
последовали за ними. Рукоятка автомата в руке Кэбота придала ему храбрости.

«Вперёд, за принцессу Лиллу!» — крикнул он.

И его последователи вторили ему: «За принцессу Лиллу! Смерть формианам!»

 С этими криками они пробирались по дворцовым коридорам,
охотясь, охотясь без устали. Они убили множество чёрных муравьёв и
Они прошли по знакомому месту, но не нашли ни следа Лиллы или её похитителей.

Королевский дворец Куаны расположен на вершине Капитолийского холма, в
центре группы монументальных белых зданий, составляющих знаменитый Университет Купии.  Его главный фасад обращён на юг,
через площадь, к полям, стадиону и холмам за ними. Вокруг
университетского комплекса, дворца и площади расположены более
скромные здания Куаны, построенные из лепнины в изящном стиле, с
высокими красными черепичными крышами. Этот архитектурный стиль совершенно не похож на
их нанимают муравьиные люди, чьи дома квадратные и массивные,
напоминающие огромные груды игрушечных строительных блоков.

 Поскольку дворец стоит на вершине холма, наземные
входы ведут практически в его подвалы; отсюда и
бесконечные лабиринты коридоров, по которым сейчас
пробирались землянин и его сторонники. К каждому повороту, каждой двери, каждому боковому коридору нужно было
подходить с предельной осторожностью, чтобы избежать внезапного нападения; и на
каждом пересечении или разветвлении коридоров отряд разделялся, чтобы
защищать свои фланги.

Таким образом, число людей, сопровождавших Кэбота, быстро сократилось, и вскоре он остался в
коридорах один. Теперь ему приходилось действовать ещё осторожнее. Он не встретил ни одного купидона, но снова и снова, завернув за угол или поднявшись по лестнице, он оказывался лицом к лицу с формианом. Обычно он успевал первым, потому что человеческая рука искуснее, чем клешни насекомого, даже если у насекомого превосходный мозг. Только один из встреченных им формианцев выстрелил
первым, и, к счастью, промахнулся.

Так, шаг за шагом, земляной человек выбрался из подземных глубин
дворцовых подвалов на верхние этажи.

 Он только что уничтожил ещё одного чёрного противника, когда увидел
приближающегося к нему Купидона в тоге с эмблемой дворцовой стражи.  Вот это была жертва, которая ему очень понравилась, потому что он устал
убивать муравьёв и жаждал схватить кого-нибудь поближе к королю Юрию.

Но как раз в тот момент, когда он собирался выстрелить, другой сказал: «Стой, Кэбот! Разве ты не знаешь Нан-нана из пещер Кара?»

 Кэбот в удивлении опустил оружие.

“Что ты здесь делаешь? И в этом одеянии!” - воскликнул он. “Я с трудом
узнаю тебя без твоей расшитой красным мантии”.

Молодой священник улыбнулся. “Велики последствия утраченной религии"
. Например, я мог бы сказать тебе, кто выпустил твоего питомца
гав этим утром на арене, когда ты взывал к Богу
Миноса. Но сейчас мой долг - просто отвести вас к
принцессе. Следуйте за мной.

И он повел Майлза Кэбота обратно, вниз, в глубины, из которых
земной человек с таким трудом прокладывал себе путь. Наконец они остановились, и
священник сказал:

“Есть причины, по которым я не могу сопровождать вас дальше. Но вы можете без труда найти
дорогу отсюда к принцессе. Сначала направо,
потом налево, потом прямо. И да пребудет с вами Великий Строитель! Я
не могу, потому что у меня есть другая работа.

Он прошел мимо Кэбота и исчез в длинном коридоре.

 * * * * *

Крепко сжимая в руке револьвер, Майлз обогнул первый поворот
направо, затем первый поворот налево, а потом продолжил путь, пока не обнаружил, что путь преграждает толстая тяжёлая занавеска.
Он отступил в сторону и смело шагнул в комнату.

 Комната была круглой, около одного парастада в диаметре. Её сводчатая крыша освещалась одной большой паровой лампой. Стены были увешаны малиновыми шторами. В противоположной от входа стороне комнаты
находилась небольшая приподнятая платформа. На этой платформе стоял король Юрий, крепко обнимая Лиллу. Он
страстно занимался с ней любовью, а она, казалось, была слишком уставшей и измученной, чтобы сопротивляться. Порванная тога Юрия и глубокие царапины на его руке
На трибунах стадиона было слишком хорошо видно дело рук фиолетового зверя. Или это сделала Лилла?

«Стой!» прогремел Кэбот, направив на короля револьвер.

Юрий повернулся и посмотрел на своего обвинителя, но по-прежнему обнимал принцессу, которая почти невидящим взглядом смотрела на Кэбота измученными глазами. Король выглядел немного удивлённым, но, тем не менее, сохранял спокойствие, столь характерное для него.

«Юрий, твой конец близок, — объявил землянин, — и с твоей смертью
начнётся резня, которая не прекратится, пока не будет уничтожен каждый чёрный формианец
изгнан с лица этой планеты. Ибо только так можно изгнать войну
навсегда.

“ Это так? ” усмехнулся король. “И могу я спросить, кто был первым, кто
принес сюда войну с Миноса?”

Кэбот поморщился. Обвинение было правдой.

“Это ни к чему не относится”, - заявил он. “Может быть, я и принес войну;
но если так, то то, что я начал, я доведу до конца”.

Губы Юрия презрительно скривились. “Смотрите, я безоружен. Это обычай на
вашей планете стрелять в безоружных людей? Я думал лучше, даже о чудовище с Миноса.
”Если ты так думал, то совершил ошибку всей своей жизни", - сказал Кэбот.

“Если ты думал так, то ты совершил ошибку всей своей жизни”.
— ответил я. — Я не книжный персонаж. Я часто читал в рыцарских романах, как герой, загнав злодея в угол,
давал ему шанс, а затем побеждал его в честном бою. Если бы я думал только о себе, о король, я бы отбросил это ружьё и
задушил тебя голыми руками. Но как же принцесса и Купиа?
Я не имею права жертвовать счастьем Лиллы и безопасностью моей страны
ради собственной чести. Это было бы эгоистично!

— Мудрое решение, — вставила принцесса.

— Итак, — продолжил Майлз, — вооружённый или нет, ты умрёшь!

И он поднял пистолет.

“Минуточку”, - Юрий положил в спешке, кажущейся на первый раз немного
возмущается. “После того, как вы вошли в эту комнату, дверь автоматически закрылась
за вами закрылся выход. Если вы мне не верите, вы
можете вернуться назад, по-прежнему прикрывая меня, и пощупать это. Эта дверь так
толстые и настолько уверенно, что вы никогда не могли пробиться сквозь нее. Я и я
только, знаю секрет этой двери. Я не боюсь смерти, хотя немного неприятно быть убитым трусом; но если вы не сохраните мне жизнь, ни вы, ни принцесса никогда не покинете эту комнату.

— «Лучше мудрый трус, чем храбрый глупец», — процитировал Майлз одну из
пословиц Поблата.

 — Может быть, — раздражённо продолжил король, — но, как я уже сказал, если ты
убьёшь меня, то никогда не покинешь эту комнату.  Твоя единственная надежда на спасение —
пощадить мою жизнь.

 Кэбот на мгновение задумался.  Естественно, он не верил Юрию, но
как просто было проверить его, попытавшись открыть дверь.

Однако, когда он уже собирался это сделать, он кое-что вспомнил.

 «Твоя угроза меня не пугает», — заявил он. «Нан-Нан направил меня сюда. Если я не появлюсь, он приведёт орды моих последователей, чтобы
выломать твою дверь».

Юрий презрительно рассмеялся. «Ты проиграл! Разве этот Нан-Нан, о котором ты говоришь, не был в форме моего телохранителя?»

 Кэбот неохотно признал это.

 «Я так и думал», — торжествующе продолжил узурпатор. «Знай же, что я послал
Нан-Нана, чтобы заманить тебя сюда и сделать моей жертвой».

 Подозрения землянина усилились. Кому он мог доверять? Затем он
подумал, что Юрий был безоружен, и этот факт, казалось, выбивал почву из-под его рассказа. Вряд ли безоружный человек стал бы отдавать приказы о том, чтобы к нему прислали вооружённого человека в качестве потенциальной жертвы.

Однако почему бы не попробовать открыть дверь? Это в какой-то мере определило бы, лгал ли
Юрий. Но когда Майлз начал приводить свой план в действие, его остановил звук человеческого голоса, странного и хриплого человеческого голоса.

 Может, ему это снится? Может, его разум не выдержал напряжения из-за всех этих
переживаний? Ведь на Поросе не было человеческих голосов.

 Но этот звук нельзя было спутать ни с чем. Это была не речь Пороса, передаваемая
по радио. Это был настоящий человеческий голос, ударивший по его
человеческим ушам. Кэбот в замешательстве остановился.




 XIX

 ПРЕДАТЕЛЬСТВО


«Майлз, — сказал голос, — не показывай виду, что удивлён. Это я, Лилла, говорю с тобой ртом, чтобы антенны Юрия не услышали. Я и сама ничего не слышу, поэтому мне трудно так говорить, несмотря на все мои тайные тренировки. Не отступай, чтобы проверить дверь, потому что за занавесками стоит человек. Оставайся на месте». Когда я подниму руку, вы должны развернуться и выстрелить. Затем быстро повернитесь
обратно, чтобы Юрий не ускользнул от нас».

 Кэбот был ошеломлён. Он едва ли понял смысл этих слов. Неужели это было так?
хриплый звук — это голос его прекрасной Лиллы? Тогда лучше, чтобы она до конца своих дней говорила с помощью антенн!

 Но в этом не могло быть никаких сомнений, потому что её губы шевелились, произнося
слова.

 Затем она вскинула руку. Кэбот мгновенно понял, что она сказала. Он
обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Купидон раздвигает занавески и бросается на него. Этот незнакомец был одет в униформу дворцовой стражи и держал в поднятой левой руке острый стилет. Как удачно, что это был не револьвер, ведь с таким оружием он мог бы выстрелить в Майлза из-за занавеса.

Лицо наступающего купианца исказилось ненавистью и торжеством, и
Кэбот выстрелил прямо в это отвратительное лицо. Выражение лица изменилось
на одно из удивления и сдерживаемой ярости. Одна отчаянная, последняя попытка дотянуться
кинжалом вперед, и враг рухнул почти к ногам
намеченной жертвы. Кэбот снова развернулся, чтобы выстрелить в короля.

Но Лилла стояла на платформе одна. Юрия там больше не было. Слабое
движение занавеса за кафедрой слишком ясно указывало на путь к отступлению
короля. Бросившись вперёд, Кэбот отдёрнул занавес.
Он отодвинул дверь в сторону и увидел длинный, тускло освещённый коридор, уходящий вдаль.
 Он был пуст.  Юрий, очевидно, уже свернул за поворот в его конце.  Землянин бросился за ним.  Но крик Лиллы, донёсшийся до него,
заставил его остановиться.

 «Не оставляй меня одну!» — умоляла она.  «Я слаба, устала и напугана.
 Защити меня!»

 Она снова стала маленькой девочкой. Её муж вернулся и
утешил её. Затем они вместе обыскали стены комнаты.

Юрий солгал. За шторами было много выходов, и ни один из них не был
закрыт. Но, с другой стороны, от Юрия можно было ожидать лжи. Что бы это значило?
Майлз и Лилла, обнявшись, стояли, прижавшись друг к другу? Наконец-то они
были вместе и свободны после долгой разлуки и заточения.

 Когда Майлз прижал к себе теплую девичью фигурку своей возлюбленной, все его тревоги
улетучились, и на душу снизошел совершенный покой.
 Лилла безвольно прижалась к нему, наконец-то оказавшись дома, в гавани его
объятий.

 Так они вновь обрели свою любовь. Так они стояли в подземных
подвалах дворца Куана, не замечая ни времени, ни пространства: Кэбот,
земной человек, грязный, длинноволосый, бородатый и растрепанный, и Лилла,
Принцесса Пороса, прекрасная, изящная и непорочная. Красавица и чудовище,
действительно! Но они обожали друг друга любовью, не имеющей себе равных на двух
планетах.

Майлз воссоединился со своей принцессой, это правда; но там должно было быть
их там было трое, а не только двое. Сквозь всю ткань
его радости проходила нить сильного горя из-за отсутствия их маленького
сына.

— Лилла, дорогая, — начал он, — наша любимая малышка…

 Его прервал приход Нан-нана, молодого жреца, который
снял форму дворцовой стражи и теперь был одет в обычную купийскую тогу.

Лилла поспешно сказала: «Пожалуйста, пожалуйста, пока не упоминай об этом!»

 Майлз подумал, что понимает, что она чувствует, и поэтому не стал настаивать.
 Вероятно, её горе всё ещё было слишком сильным, чтобы обсуждать его. Он и не подозревал, что на самом деле она не знала, насколько можно доверять этому новичку.

— Лилла, — сказал Кэбот, — это Нан-нан, один из жрецов Пещер
Кара, который ухаживал за мной во время болезни.

 Жрец низко поклонился ей в знак признательности за представление.

 — Ты забываешь, дорогой, — заявила Лилла, — что ты ещё не рассказал мне ни
Ничто из того, что случилось с тобой с тех пор, как ты покинул замок Луно полгода назад, чтобы полететь на учения в День мира, которые закончились так
трагично, не имеет к этому никакого отношения».

«Когда у меня было время?» — спросил Майлз в ответ. «Давай сядем прямо здесь и начнём».

Но Нэн-Нэн вмешалась: «Прости, что перебиваю, о принцесса, и
ты, о защитник веры. Но нам ещё многое нужно сделать». Сейчас ночь. На улицах идут бои. Вы должны укрепить дворец, Кэбот, и удерживать его до тех пор, пока ваша армия с севера не достигнет
Куаны.

 — А как же Юрий? — спросил Майлз. — Мы должны поймать его, пока он не сбежал
мы, или затевается еще одно злодейство.

Нан-нан рассмеялась. “Ты сам, кажется, не очень-то много бегаешь"
в данный момент. Но успокойся. Несмотря на твоих многочисленных последователей,
которые в этот момент заполонили каждый коридор этого дворца, никто из них
не осмелился поднять руку на особу короля. До меня только что дошло известие, что
он благополучно покинул здание, и именно поэтому я разыскал вас.
Ваши люди сейчас собираются в Зале Совета наверху».

«Тогда веди меня в Зал Совета, Нан-нан, и я последую за тобой», — ответил землянин.


 * * * * *

Когда они втроём вошли в большой зал заседаний во дворце, то
увидели, что он заполнен толпой купийцев без предводителя.

Нан-Нан взошёл на трибуну и поднял руку.  Толпа повернулась к нему и затихла.

«Патриоты Куаны, — крикнул он, — я представляю вам вашего лидера, Майлза
Кабота, зверя с Миноса, защитника Купии».

Все подняли руки.

“Yahoo!” - в унисон произнесли они радостное поровианское приветствие.

“И ваша законная правительница, принцесса Лилла”.

Снова салют и приветственные крики.

Затем Кэбот присоединился к молодому священнику на сцене. Несмотря на его
В его холодных серых глазах читалось нечто, внушающее
доверие и уважение.

«Люди Купии, — сказал он, — и я не могу назвать вас более благородным титулом, чем «люди Купии».
К северу от нас находится наша освободительная армия, вооружённая
самыми современными орудиями разрушения. Мы должны удерживать этот город до тех пор,
пока они не прибудут. А затем мы должны продолжать сражаться, пока последний формианец не будет мёртв.
На одной планете не может быть двух правящих рас. Значит, это должна быть
война до конца, без пощады, без жалости, пока династия Кью не будет восстановлена на троне, а Купиа не станет навсегда свободной. Вы со мной?

“Мы готовы”, - раздался в ответ единодушный возглас.

“Тогда каждый пута поднимет руку”.

Взлетели руки всех тех, кто командовал старыми “сотнями", или
спортивными клубами, которые Кэбот использовал как военные роты, и на которых
он основал организацию первой армии, когда-либо созданной Купией.
известный.

“Хорошо!” - сказал он. “Пусть путы подойдут ко мне”.

Они так и сделали.

«Теперь пусть каждый бар-путах поднимет руку».

Все лейтенанты подняли руки.

«Пусть каждый путах выберет двух бар-путах».

Выбор был сделан быстро, и таким образом землянин установил
Скелетный каркас армии.

«Есть ли здесь кто-нибудь из старших офицеров?»

Один полковник и несколько человек среднего ранга обозначили своё присутствие. Полковник — это тот, кто командует «тысячей», то есть отрядом, состоящим из двенадцати сотен. Я вынужден использовать земное слово «полковник», так как поровийский термин совершенно непроизносим. Полковник назвал своё имя — Вотсн.

Кэбот разделил унтер-офицеров по жребию между различными путами. Через несколько
минут беспорядочная толпа была организована. Полковнику Вотсну было
поручено разместить войска и выставить охрану. Затем
Кэбот, Лилла и Нэн-Нэн поднялись на одну из верхних террас, чтобы
полюбоваться видом на город.

 Ночь была тёплой, тропической, влажной и благоухающей, как и все ночи на
Поросе. Внизу, со всех сторон, виднелись огни большого города. Всё было таким мирным и безмятежным, что казалось
невозможным, что в этот самый момент они находятся в эпицентре гражданской войны.

Майлз глубоко вдохнул ароматный воздух оранжереи. Принцесса
прижалась к нему в полном блаженстве, пока он цитировал:

 «И в целом, как твоя собственная щека».
 В бархатной тишине ночи

 время от времени земные уши Кэбота улавливали слабые хлопки, доносившиеся то тут, то там по всей столице. Со стороны это выглядело так,
как будто в каком-нибудь американском городе в ночь перед Четвертым июля
запускают фейерверки, но Майлз прекрасно понимал, что это означает перестрелку
между противоборствующими группировками. Это были не фейерверки — это была
война!

 Но что они могли сделать прямо сейчас?

Итак, изголодавшийся по любви землянин крепко обнял свою принцессу и
стал ждать.

Наконец ему пришла в голову идея, и он отправил одного из санитаров, который последовал за ними на крышу, с поручением к полковнику: пусть тот выслал патрули на улицы, чтобы собрать больше их сторонников. Затем последовал ещё один период ожидания, во время которого Майлз Кэбот и его принцесса сидели бок о бок на парапете террасы, глядя на город внизу и почти ничего не говоря. Ибо, как выразился бы Поблат, «совершенное единение не нуждается в словах».

Наконец Лилла нарушила молчание и заметила: «Сейчас самое время рассказать мне о ваших приключениях».

Он был рад такому шансу, потому что, начав с самого начала с
убийства старого короля на стадионе, он надеялся, что сможет
постепенно привести к печальной смерти маленького Кью. Это было бы хорошо, потому что
несомненно, ее горе продолжало бы гноиться в ее сердце до тех пор, пока
она не обсудила это и, таким образом, не дала ему выход.

Итак, Майлз рассказал о начале революции и первой части
своего многовекового путешествия на север. Он как раз добрался до того места, где
оставил свой керкул и укрылся в доме в конце
Они уже собирались свернуть в переулок, когда Нэн-Нэн прервал их, указав на север, где на горизонте начали появляться мерцающие фосфоресцирующие полосы света.

«Северное сияние», — подумал Майлз. Он никогда раньше не наблюдал этого явления на Поросе.

«Самолёты», — лаконично заметил священник. «Ваш флот гонит вражеские самолёты на юг, к Куане. Это прожекторы соперников».

И он был прав, потому что в нескольких местах бои шли прямо над
городом. Но наблюдателей на вершине дворца озадачивал тот факт, что
что многие из сражающихся самолётов и все сражающиеся пчёлы
не имели прожекторов. Нет, это было не совсем верно — у них были прожекторы, но они не работали. Ни один истребитель на
стороне Купидона не направлял ни одного луча на врага, в то время как каждый из
муравьёв-пилотов нёс фонарь на длинном шесте, который он мог направлять в
любом направлении, чтобы свет не выдавал истинное местоположение
самолёта.

Таким образом, у формианцев было огромное преимущество. Это правда, что с этим
оборудованием было трудно управляться и его было трудно удерживать в фокусе.
пчёлы и воздушные корабли купианов; но всё же это было лучше, чем полное отсутствие света! У купианов были фонари. Почему же они их не использовали? Может быть,
потому что, не будучи закреплёнными на длинных шестах, прожекторы купианов служили бы мишенями и тем самым помогали бы врагу больше, чем своим владельцам?

 Муравьёв было больше, чем купианов и их союзников-пчёл. Только у муравьёв были средства для освещения противника. Не будучи сами освещёнными, они могли удерживать свои плоскости в устойчивом положении, и им не нужно было уклоняться, как силам Торона. И всё же, несмотря на это,
Превосходя их в численности, купианцы неуклонно теснили их на юг и
сбивали одного за другим, почти не неся потерь. Как им это удавалось?

 Кэбот был в восторге, но озадачен.

 «Ты можешь это объяснить?» — спросил он Нэн-Нэна.

 «Да, — ответил священник с улыбкой, — это очень просто».

“Тогда, ради любви к Великому Строителю, скажи мне”, - воскликнул землянин
. “Не держи меня в напряжении”.

Но все, что могла сказать Нан-нан, было: “Подожди!”

Кэбот уже собирался снова возразить, когда заметил странную вещь:
Казалось, что летуны-Купидоны управляют своими незажжёнными прожекторами,
как будто они зажжены. В чём заключалась великая идея? Что это могло
означать?

 Его мысли прервал глухой стук чего-то упавшего на мягкую серебристую траву рядом с ним. Он нащупал это и поднял. Это был бинокль, который, очевидно, выпал за борт с одного из сражающихся летунов. Теперь Кэбот и его спутники могли наблюдать за боем с близкого расстояния. Он учтиво предложил бокалы принцессе, а она, в свою очередь, — священнику, но тот отказался.
Он пожал плечами и снова улыбнулся той же загадочной улыбкой, которую на мгновение осветил
проблеск света. Тогда Лилла поправила их и посмотрела вверх, на бархатное небо. Затем она удивлённо воскликнула:

 «Майлз, Майлз, — закричала она, — наши корабли наконец-то включили прожекторы! Теперь мы точно победим».

 «Мы уже побеждали», — ответил он, тоже глядя в чёрную бездну наверху. — Но почему вы говорите, что наши корабли используют свои огни?
 Мне всё ещё кажется, что это не так.

 — Вот, возьмите бинокль и посмотрите сами, — сказала Лилла и протянула ему бинокль.
Она передала их ему, добавив, глядя в небо невооружённым глазом:
«Но теперь кажется, что огни наших летательных аппаратов погасли. Как странно!»

 Кэбот настроил линзы под своё зрение, и, конечно же, все корабли с обеих сторон были освещены. И всё же молодой священник продолжал улыбаться. Кэбот вернул бинокль Лилле, и снова все прожекторы Купидона показались ему тёмными. Это было в высшей степени загадочно.
Он в недоумении взглянул на своих товарищей и вдруг увидел, что зубы
и глазные яблоки Нан-нан светятся фосфоресцирующим светом. Тогда, и не раньше, чем тогда,
неужели до Кэбота дошла правда?

“ Они используют черный свет! ” выдохнул он.

“ Черный свет? - Спросила Лилла. “ Что это? Как свет может быть
черным?”

“Они используют черный свет, ” продолжил Майлз, - точно так же, как моя страна,
Америка, делала для защиты наших конвоев в последней великой войне на моей собственной
планете Минос. Наши военные корабли прочёсывали воды далеко и близко с помощью
лучей чёрного света. Эти лучи не были видны немецким подводным лодкам,
и поэтому не выдавали местоположение наших кораблей. Когда луч падал
прямо на подводную лодку, несчастное судно даже тогда не понимало, что
за ним наблюдали; не осознавали его участи до тех пор, пока не взорвался осколочно-фугасный снаряд.
снаряд последовал близко вслед за светом. Таким образом, бич был
изгнан с морей, и немцы даже не подозревали, как это было сделано.
 Я обсуждал это с Тороном, так что это, должно быть, его идея.

“Твои сверкающие зубы и глаза открыли мне тайну, о Нан-нан. И
это напоминает мне забавную историю. Майор Роб Вуд из американской армии,
изобретатель «чёрного света», однажды продемонстрировал его в своей
лаборатории сэру Оливеру Лоджу вскоре после окончания войны.
Казалось, что в комнате темно, но на самом деле мощный прожектор
отбрасывал луч чёрного света прямо на середину комнаты.


Поэтому майор дал своему гостю ручное зеркало и велел ему ходить с ним
по комнате, пока он не увидит свои зубы и не поймёт, что находится на
пути луча.  Но сэр Оливер тщетно обходил лабораторию. Его зубы никогда не были белыми, потому что, видите ли, у него был набор
искусственных зубов, а только _настоящие_ зубы светятся в темноте.
Мы с майором Вудом были ужасно смущены.

— Всё это очень хорошо, — со смехом перебила её Лилла, — но если у наших людей есть чёрный свет, а формианцы его не видят, то как наши люди могут его видеть?


— Справедливый вопрос, — ответил её муж, — и объяснение простое.
Эти бинокли, как и те, что использовались американским флотом во время Второй мировой войны,
оснащены флуоресцентным экраном или светофильтром, благодаря которому
чёрный свет выглядит как обычный белый свет, к которому привыкли наши глаза. Таким образом, для нас свет белый, а для наших врагов — ну, для них его вообще не существует.

«Так вот почему муравьиные люди не уклоняются, не зная, что их освещают прожекторы купианцев, и поэтому они становятся лёгкой добычей для винтовок купианцев».

 К этому времени ход битвы переместился на юг. Группа на
террасе удалилась, чтобы немного отдохнуть и подкрепиться. Кэбот был в восторге, но Нэн-Нэн развеяла его надежды.

 * * * * *

— Не забывай, — напомнил ему молодой священник, — что с рассветом
формианцы вернутся в полном составе. Что тогда даст тебе твой чёрный свет?

Они расстались на ночь, и Кэбот глубоко задумался над прощальными
словами священника.

 * * * * *

 Лилла и Майлз направились в её старую квартиру, где он ухаживал за ней в те дни, когда был простым барсаркаром, только что прибывшим в
Куану после побега от формианцев. Здесь они тоже жили как гости короля Кью, её отца, после свадьбы, за исключением, конечно, того времени, которое они проводили в своей загородной резиденции на прекрасном маленьком острове посреди озера Луно. Роковое озеро Луно!

Во время недавнего пленения Лиллы у Юрия ей было позволено занять
эти же покои. И Бту, её лучшая подруга и жена Поблата,
сопровождала её в качестве фрейлины и взяла на себя прежние обязанности.

 Юрий, всё ещё надеявшийся завоевать принцессу, не нарушал неприкосновенность
этих покоев.

 Лилла и Майлз вошли в покои вместе.

— Приляг на минутку на этот диван, — сказала она, — пока я найду твои
вещи.

 Он подчинился.  Через мгновение она вернулась, но усталый землянин крепко спал,
где его и оставили.  Она нежно поцеловала его небритую щеку, а затем
Она накрыла его одеялом и оставила в комнате, а сама ушла в свою спальню на ночь.


Следующее, что он помнил, — это то, что кто-то тряс его за плечо. Он проснулся,
вздрогнув.

 Бту, жена Поблата, фрейлина принцессы, стояла над ним с электрической свечой в руке.

“Майлз, Майлз, - воскликнула она, - я рада видеть тебя снова, но поторопись,
встань. Ординарец у двери с сообщением”.

Кэбот вскочил на ноги и направился к двери. Стоявший там солдат-купианец
сообщил ему, что полковник Вотсон желает его присутствия в качестве
как только представится возможность. Затем мужчина вышел, и Кэбот вернулся в
комнату. Три циферблата настенных часов показывали, что было
два часа ночи, ещё не рассвело.

«Лилла встала?» спросил он.

«Нет, — ответила Бту. — Она всё ещё спит».

«Тогда не буди её, — сказал он. — Ей нужно отдохнуть».

Итак, отпустив Бту, он побрился, принял ванну и надел свежую тогу. Затем,
поскольку принцесса ещё не появилась, он наспех написал ей записку
и отправился завтракать с полковником. Нан-нан, священник, тоже был
там.

Вотсн объявил, что за ночь город полностью перешёл в их руки и что верная армия с севера вот-вот войдёт в него на рассвете, но что воздушный флот Формиана уже направляется на север из Ваутоозы, чтобы дать бой.

 Он хотел, чтобы Кэбот был рядом и увидел это.

Когда первые розовые лучи невидимого солнца рассеялись в
серебристых облаках на востоке, эти трое и их слуги
поднялись на самую высокую террасу дворца. В воздухе раздавался гул
множества моторов. Раннее утро открыло взорам
с юга длинными сомкнутыми рядами двигался имперский воздушный флот муравьиной империи
, в то время как с севера приближались "свистящие пчелы" и их купианские
союзники. Зрелище было поистине впечатляющим.

Две силы встретятся в битве прямо над городом. Исход
был в руках богов.

И тогда Кэбот увидел то, что наполнило его сердце огромной радостью и безопасностью.
Несколько керкулов, управляемых солдатами Купина, въехали с севера и
остановились у дворца. И на каждом керкуле была знакомая электрическая
машина, созданная Кэботом и принцем Тороном, машина, которая
распространял тот особый луч, который мог заглушить зажигание
любого авиационного двигателя — кроме, конечно, трофильных двигателей, которыми
были оснащены самолёты Купидона.

«Пусть они придут!» — ликовал Кэбот. «Ведь, смотрите, есть способ повергнуть в прах любого чёрного летуна».

Но Нан-Нан, священник, печально покачал головой.

“Это устройство исчерпало свою полезность, - заявил он, - для каждого формианского самолета“
теперь на самолете установлен трофейный двигатель, такой же, как у нас. Если ваш флот полагается на
какую-либо помощь от этих машин, они потеряны ”.

“Откуда ты это знаешь?” Спросил его Кэбот.

На что священник, по своему обыкновению, ответил: «Святой отец знает
всё».

«Тогда мы действительно в беде, — добавила Лилла, которая только что присоединилась к ним, — потому что
войска с юга превосходят по численности войска с севера, а
формийцы, как мы хорошо знаем, более опытные летуны».

«Как получилось, — спросил Майлз, — что муравьёв больше, чем нас?
Когда меня схватили, мы быстро набирали преимущество».

— Это правда, — ответил Нан-Нан, — но у ваших войск в их скалистых
крепостях не было средств для строительства и
ремонт дирижаблей, которые князь Юрий ремонтировал в Ваутозе, Муни и Куане.

 «Так что, несмотря на большие потери среди его войск, его флот
неуклонно рос, пока не стал превосходить ваш по численности. А когда он узнал секрет
луча, его превосходство стало полным. Ещё до вашего пленения он
полностью контролировал небо, если только хотел им воспользоваться. Прошлая
ночная воздушная битва, которую ваш флот выиграл с помощью черного света,
была первой в его активе за два года. И я боюсь, что этим
утром роли поменяются.

“Только чудо может спасти нас!” - Воскликнула Лилла.

“Верно, слишком верно! Но чуда не будет”, - уверенно заявила Нан-нан
.

А Кэбот добавил: “Мы должны полагаться на ум и патриотизм Купии,
и только на них”.




 XX

 РОЛИ ПОМЕНЯЛИСЬ


Но люди, управлявшие керкулами на улице внизу, керкулами,
которые несли оборудование для луча короткого замыкания, возились со своими снарядами,
как будто не понимали, что их лучи бессильны против трофильных двигателей врага.

Авангард формийского флота прибыл в город.  Наблюдатели на
С террасы было хорошо видно низко летящий самолёт. Но, чтобы лучше его рассмотреть, Кэбот снял чёрные светофильтры с бинокля, который упал рядом с ним прошлой ночью, и навёл его на приближающийся самолёт. Он заметил его чёрную команду. Он заметил, что на нём был чёрный вымпел муравьиной империи, а не жёлтый вымпел Юрия. А затем он удивлённо воскликнул.

— Она террористка, — закричал он, — и собирается взорвать дворец!

 При этих словах Лилла бросилась вниз по лестнице, но Нэн-Нэн удержала её.
Кэбот протянул руку, чтобы удержать её. «Здесь тебе будет безопаснее, — сказал он, — и мы примем то, что
Великий Строитель пожелает нам дать».

 Кэбот притянул к себе принцессу и стал ждать.

 Но самолёт так и не долетел до дворца. Внезапно и необъяснимо он
загорелся и, словно метеор, упал на площадь к югу от дворца. Самолёт слева от него быстро последовал его примеру, а затем и тот, что
был справа. Другие самолёты на линии фронта постигла та же участь, и всё же
флот Купидона ещё не вошёл в зону досягаемости. Чем это можно было объяснить?

А затем в эту неорганизованную и деморализованную колонну муравьёв, которая
Несколько парапетов назад они с такой безмятежной уверенностью наступали на
Куану, а там их атаковали объединённые силы Купиана и его
Гимернийских союзников. Формийцы дрогнули. Они снова отступили на юг.
 Их отступление превратилось в бегство. Но как это произошло?

 «Это чудо, о котором я молилась», — воскликнула Лилла.

— Расскажи нам, о Нан-нан, — потребовал Кэбот, — ты из потерянной религии, чей святой отец знает всё.

 Но молодой священник лишь смущённо улыбнулся.

 — Несомненно, святой отец знает, — сказал он, — но он умолчал об этом.
Он поделился со мной своими знаниями перед тем, как я покинул пещеры Кара».

«Хорошо сказано!» — заметил Кэбот. «Это лучшее ползание, которое я когда-либо видел. Как мастер алиби, ты превзошёл даже одного моего одноклассника,
который прославился этим в Гарварде, а позже — в юридической практике».

Улыбка Нэн-Нэн стала ещё более застенчивой.

Кэбот продолжил: «Но это должно быть поводом для радости, а не для сомнительного юмора с моей стороны. Прости меня, Нан-нан. Мы только что одержали великую победу. Вы с Глэм-глэм спасли мне жизнь
в пещерах Кара, чтобы я мог дожить до этого дня. Ты сама
спасла мою принцессу, направив меня к ней в коридор под дворцом
и, таким образом, она тоже присутствует при этом радостном событии. Купия
снова свободна. И немалая заслуга в этом принадлежит священникам
утраченной религии.

“Вся заслуга принадлежит Майлзу Кэботу”, - великодушно ответила Нан-нан.

Их разговор был прерван мальчишеской фигурой, взбежавшей по лестнице на
террасу. Это был принц Торон. Его юное лицо сияло от
радости. На самом деле он казался более похожим на себя прежнего, беззаботного, чем когда-либо с начала войны.

“Ну, хорошо”, - кричал он. “Привет, мои двоюродные братья! Это действительно радует
праздник. Даже сейчас, Авангардом нашей армии освобождения войти
столица. Но я пришел заранее, чтобы управлять моей машины.”

“И твой дворец, я полагаю”, - добавил Кэбот сухо и не
без злобы. С тех пор как он нашёл мёртвое тело младенца Купиана
на королевских носилках в заброшенном замке на острове озера Луно,
с запиской, подписанной «Торон, король Купиании», Майлз затаил злобу
на кузена своей жены. Сначала он подозревал в этом Торона.
Но это подозрение было развеяно рассказом о событиях в
замке Луно, который ему поведали жрецы из пещер Кара.
 Оно пробудилось лишь для того, чтобы снова утихнуть после рассказа Торона и
заверений Поблата. Тем не менее он всё ещё возмущался тем, что Торон
подписал записку своим королевским титулом, — возмущался даже тем фактом, что Торон, а не родной сын Лиллы, был королём
Купии. Это возмущение лишь слегка смягчалось
несомненной преданностью Торона Купии и общему делу.

И Майлз позволил чувствам взять верх над приличиями,
когда приветствовал Торона по этому радостному поводу, который должен был быть
лишён всякой злобы.

Лилла была шокирована и удивлена словами мужа и
начала возражать, но он, сразу поняв ситуацию, опередил её вопросом.

— Кстати, ваше величество, — сказал он, — нам всем очень интересно узнать,
как вам удалось сбить эти вражеские самолёты и таким образом
спасти положение, когда всё казалось потерянным.

 — Я подумал, что вы захотите узнать, — ответил Торон с мальчишеской гордостью.
— Вот одна из причин, по которой я примчался сюда, чтобы поприветствовать вас. Вы
помните тот день в горах, когда молодой лётчик привлёк ваше внимание, остановив двигатель своего самолёта одним словом, и
как мы усовершенствовали машину, которая посылала луч, выполнявший ту же функцию. Но, возможно, вы не были так хорошо знакомы с нашими последующими экспериментами с этим лучом. Вы помните, как мы не могли до конца понять, почему этот луч делал то, что делал. Это
заинтриговало меня настолько, что я решил раскрыть секрет.
И я наткнулся на подсказку как раз в тот момент, когда вас схватили».

«Да, да, — перебил Кэбот, — но я спрашиваю не о луче, останавливающем двигатели, который стал бесполезен, как только противник скопировал нас, перейдя на трофильные двигатели. Я спрашиваю о том, как вы уничтожили передовые самолёты противника в сегодняшнем утреннем сражении?»

 * * * * *

Торон снисходительно улыбнулся.

— Подождите минутку, — сказал он. — Я как раз к этому подхожу. Вернёмся к лучу, останавливающему мотор, о котором я вам рассказывал. Я обнаружил, что
на самом деле работал не радиоимпульс, а своего рода субволна или её побочный продукт, который больше походил на световую волну, чем на что-либо другое. По сути, это было что-то вроде чёрного света, о котором вы нам рассказывали и который мы так эффективно использовали в наших сигналах и прожекторах. Это побудило меня направить свои усилия на создание субволны напрямую, а не как побочного продукта радиоимпульса.

«Когда это было сделано, я обнаружил, что эта новая волна работает,
преобразуя свой путь в воздухе в электрический проводник
даже лучше, чем толстый электрический кабель. Именно этот проводящий путь,
проходящий через проводку самолёта, замкнул цепь зажигания и остановил двигатель.

 «После этого открытия оставалось лишь использовать волну в качестве
линии электропередачи. Сегодня утром в бою мы сфокусировали два луча на
топливном баке вражеского самолёта, направили ток высокого напряжения вверх по одной волне и вниз по другой — и бац, бак взорвался. Очень просто, не так ли?»

«Торон, ты гений!» — воскликнул Кэбот, тепло похлопав его по
щеке. «Радиоведущий с Земли уступает пальму первенства радиоведущему с
человек с планеты Порос».

«Это то, что святой отец должен знать немедленно», — вмешался Нан-Нан.


«Чтобы сохранить свою репутацию всезнайки», — со смехом добавил Кэбот.


Это напомнило ему, что он не обращал внимания на присутствие священника и
полковника с момента внезапного появления Торона, поэтому он повернулся,
извинился и представил их.

— Я должен просить прощения у вашего величества и у двух моих уважаемых
друзей, — сказал он. — Ваше величество, позвольте мне представить вам полковника
Вотсна, назначенного начальником штаба дворцовых войск.
и Нан-нан, один из священников утраченной религии, который служил
мне в пещерах Кара. Очень человечный человек, несмотря на то, что я
священник ”.

Торон по очереди похлопал по щеке каждого, когда они низко поклонились ему.

Лилла снова попыталась прервать его: “Но мой кузен не король”.

“Что вы имеете в виду?” - Изумленно воскликнул Кэбот. — Конечно, ты не питаешь
симпатий к его брату, отступнику Юрию.

 — Конечно, нет, — возразила принцесса, — но ты забываешь о нашем маленьком
сыне. Именно наш маленький Кью — король Купиа.

 Все в ужасе обернулись и посмотрели на неё! Неужели она сошла с ума?
не сошла ли она с ума после испытаний, через которые ей пришлось пройти? Разве она не помнила
ужасные события в замке Луно, когда кинжал Юрия навсегда остановил
сердце маленького ребёнка?

 Торон нашёл мёртвое тело, вытащил кинжал и приготовил
похоронные носилки. Кэбот собственноручно похоронил маленький труп.
 Нэн-Нэн знала всю эту ужасную историю в мельчайших подробностях от шпионов
утраченной религии. И даже Вотсн разделял всеобщее мнение.


Неужели у Лиллы не было никаких мыслей на этот счёт? У Лиллы, из чьих рук убийца вырвал младенца!

Майлз покровительственно обнял её.

«Моя бедная, бедная, дорогая девочка, — утешающе сказал он, — наша маленькая любимая
лежит мёртвая и похороненная во дворе замка Луно».

Она с негодованием вырвалась из его объятий и закричала: «Я не позволю
успокаивать меня, как будто я пьяна корнем саффры. Я знаю, что знаю. И…»

Но вдруг Нэн-Нэн воскликнула: «Смотри!» «Посмотрите на улицу внизу!»

 Все тут же обратили внимание на улицу. И неудивительно, ведь улица внизу была
заполнена рядами марширующих муравьёв!

 «Это что, _переворот_?» — крикнул Кэбот. «Нас предали? Вы, чья религия
говорит вам всё, ответьте мне на этот вопрос».

Все стояли в двойном замешательстве. Что означали марширующие формианцы? И
что означали слова принцессы Лиллы о младенце-короле?




 XXI

 НО КТО ЖЕ КОРОЛЬ?


 Майлз Кэбот, Лилла, Торон, Нан-Нан и Вотсн с изумлением наблюдали за марширующими
формианцами с дворцовой террасы. Затем Майлз сказал: «Они безоружны!» Нэн-Нэн с облегчением воскликнул:

«Верно». Ни у одного из чёрных муравьёв не было оружия. А затем
за ними последовали ряды за рядами вооружённых купидонов, освободительная армия.

— Слава Богу, никакого переворота, — сказал Кэбот, — просто военнопленные!

Лилла тоже вздохнула с облегчением.

— И теперь, когда всё закончилось, — сказала она, — я хочу, чтобы меня услышали по поводу того, кто станет королём. Наш ребёнок в целости и сохранности, переодетый в крестьянское дитя, находится на попечении моей старой няни в деревне Пронт в горах Окарзе.

— Но, дорогая, я сам похоронил его на озере Луно, — возразил Кэбот, всё ещё не убеждённый.


Лилла объяснила: «Тот ребёнок, которого убил Юрий и которого ты похоронил, был
всего лишь подменённым сиротой, которого мы сразу же заменили на маленького Кью».
после его рождения, опасаясь именно того, что в итоге и произошло, я сильно полюбил маленького подменыша, и его смерть огорчила меня почти так же сильно, как если бы он был моим настоящим ребёнком. Но наш собственный ребёнок всё ещё жив,
и он — король Купиа!»

 Тёплая волна прокатилась по телу Майлза Кэбота. Он всё ещё был отцом.
 Маленькие ручки ещё сожмут его. Маленький малыш ещё будет ходить рядом с ним. С Купией всё было в порядке, и его близкие были в безопасности.

Принц Торон стойко перенёс удар, хотя его мальчишеское лицо немного побледнело.


— Похоже, я остался без работы, — мрачно заметил он.  — Сегодня не наш день.
Счастливый день для нашей семьи. Сначала мой брат теряет свой трон, а затем, в быстрой
последовательности, я теряю тот же самый трон. Будем надеяться, однако, что эта полоса невезения
не распространится на мою юную кузину».

 Он подошёл и тепло похлопал Лиллу по щеке. Это был жест
поздравления и отречения.

 «Торон, ты настоящий спортсмен, — сказал Кэбот, — и однажды я надеюсь отплатить
тебе за твою преданность».

Все следы его давнего недовольства молодым принцем исчезли.

Лилла продолжила объяснение: «Чтобы убедиться, что с маленьким Кью всё в порядке».
На случай, если со мной что-нибудь случится, я сделал несколько оттисков
шести маленьких пальцев его правой руки и надписал каждый из них: «Отпечаток настоящего короля». Один экземпляр я вшил в его маленькую тогу, один спрятал в замке Луно, а один взял с собой.

— Это слово «pbrs» — «правда» — в данном случае хорошо иллюстрирует пословицу Поблата: «У правды неприятный вкус», — сухо заметил Торон. — Потому что у неё определённо будет очень неприятный вкус для моего брата Юрия, когда он узнает, что настоящий король всё ещё жив.
были некоторые сомнения относительно обоснованности моих собственных притязаний на трон, но
не может быть никаких сомнений относительно притязаний литтл Кью, так что это делает
ситуацию для Юрия намного хуже ”.

Как раз в этот момент Ха Баббу и другие генералы армии освобождения
на сцену ворвались.

“Мы искали вас повсюду, ваше величество”, - воскликнул Ха.

— Не величай меня больше, — ответил Торон со вздохом и улыбкой, — ведь
маленький Кью всё ещё жив. Да здравствует истинный король Купиа!

 И все присутствующие подняли правую руку в знак верности.
Затем последовали тёплые приветствия между Майлзом Кэботом и его бывшими
товарищами.

 Когда они закончились, Ха заявил: «Война должна продолжаться».  «Я назначил Поблата комендантом этого города.  Он уже формирует полицию и обустраивает наши войска.  Все
пленные размещены на стадионе.  Враги отступили к старой стене, где они окапываются. Наши летчики пролетели над ними и теперь атакуют вражескую авиабазу в Ваутозе.
Что вы предлагаете, ваше превосходительство?

— Я предлагаю пообедать, — устало ответил Кэбот. И снова ему предстояло выступить в роли главнокомандующего войсками целой страны. И в связи с этим самым важным вопросом был: «Когда мы будем есть?»

 Поэтому вся компания отправилась в банкетный зал дворца, где подали грубую, собранную на скорую руку еду. И там, после трапезы, состоялся военный совет. К ним присоединился Портерис, предводитель «Свистящих пчёл».

 «Во-первых, — заявил Майлс Кэбот, сидя во главе стола, — позвольте мне
высказать мнение, что ошибка, допущенная в прошлой войне, не должна повториться.
— повторил он. Мы не должны просить пощады и не должны давать её. Мы должны продолжать, пока
на всём Поросе не останется ни одного формианца. Ибо
на любой планете нет места для более чем одной расы разумных существ. Что вы скажете?

 Ха Баббу, его начальник штаба, ответил: «Я согласен с вами. И я
верю, что сброд усвоил урок. Но всё зависит от
Граф Камель. Именно он, больше чем кто-либо другой, помешал
успешному завершению последней войны.

«Сделайте его саркаром, и он согласится на что угодно», — сухо заметил принц Торон.
наблюдал. “Вы помните, как он отказался от своей агитации на двухчасовой рабочий день,
когда вы назначили его министром общественных работ. И он преданно сражается
в наших рядах с тех пор, как началась эта нынешняя война ”.

Все присутствующие рассмеялись.

“Без пощады - это очень хорошо”, - вмешалась принцесса Лилла с другого конца стола.
“но как насчет заключенных на стадионе?
Вы же не можете хладнокровно их застрелить, верно?

«Мы могли бы прибегнуть к _ley fuego_», — ответил её муж.

«Что это такое?»

«Это старый испанский обычай, популярный на моей родной планете», — объяснил он.
«Политических заключённых, чьё дальнейшее существование может вызвать
неудобства, отпускают, а затем преследуют и расстреливают за
«попытку побега».

«Грязная уловка!» возразил Торон.

«Очень похоже на то, что Сатана-Формианец сыграл с тобой в Ваутозе
много лет назад», — добавила Лилла.

Кэбот поморщился.

“И”, - добавил Ха Баббух, улыбаясь замешательству своего шефа, “
ситуация осложняется тем фактом, что наш старый друг муравей Догго
один из заключенных на стадионе.

Кэбот снова поморщился.

“Кажется, я загнан в угол”, - заметил он.

— И всё же, — сказал Нан-нан, жрец, — смерть всех этих чёрных вредителей
— цена мира на Поросе.

 В этот момент в комнату вошёл посыльный и отдал честь.

 — Сир, — сказал он, обращаясь к Ха-Баббу, — заключённые на стадионе
получили оружие и держат его против наших войск.

 — Хвала Великому Строителю, — благоговейно воскликнул Нан-нан, —
Он решил нашу проблему за нас!

— Откуда у них оружие? — спросил Кэбот.

 — Самолёты с юга, — ответил посыльный, — воспользовались тем, что наш флот занят атакой на Ваутозу.

“Мы должны разбомбить их”, - предложил Торон.

Ха Баббу отдал соответствующие приказы, и посланник удалился.

Конференция возобновила свое заседание.

 * * * * *

Майлз Кабот продолжал: “Как я уже говорил, нет места в любой
планеты в течение более чем одной расы разумных существ”.

Бум на расстояние, то—

Ура! Дворец содрогнулся от грохота. Настоящий град камней и
кирпичной крошки посыпался на обедающих. Вся компания вскочила на
ноги, опрокидывая стулья в спешке. Сцена мгновенно стала
царило дикое замешательство, каждый пытался продемонстрировать свое спокойствие,
принимая командование и отдавая приказы всем остальным. Еще один взрыв в
отдалении.

Бах! Снаряд разорвался в самом банкетном зале. Бухедн и двое из
санитаров корчились на полу. Несколько других получили легкие
ранения.

Кэбот вскочил на стол.

“Тен-шан!” - рявкнул он.

Все остановились.

«Поблаф, — приказал он, — отведи принцессу и Бту в подвалы!
А вы, санитары, отнесите раненых вниз. Доктор Эмсул, сопроводите их!
Ха и остальные, на площадь, чтобы принять командование своими силами!» Я
«Идите на разведку».

 Бах! Бабах! Где-то рядом во дворце разорвался ещё один снаряд.
 Но из хаоса был восстановлен порядок. Кэбот, радиооператор, запрыгнул на спину Портериса, свистящей пчелы, настроил свой радиоприёмник на его частоту и взмыл в воздух через одно из широких окон банкетного зала. Прямо вверх взмыл химернианец, пока его всадник осматривал окружающий пейзаж.

 К югу поднимался дымок. Бум! Дым и звук явно доносились со стадиона. Бах! На верхних террасах дворца позади них разорвался снаряд.

С юга показались летящие Купидоны, направлявшиеся к стадиону,
и вскоре грохот разрывов бомб смешался с грохотом пушек на стадионе и
взрывами их снарядов.

 Кэбот насмотрелся достаточно. Он подал знак своему скакуну, и они опустились
на площадь, где землянин присоединился к Ха-Баббу и его свите.

 — Откуда ведётся артиллерийский огонь? — с тревогой
спросил Баббу.

— От осаждённых формианцев на стадионе, — ответил его начальник. —
Корабли, которые доставили им винтовки, несомненно, доставили им и полевое орудие.

— Тогда мы должны сообщить по рации в Уотозу, чтобы они прислали ещё бомбардировщики, — сказал Ха и
отправил одного из своих помощников с приказом сделать это.

 Бах! Снаряд разорвался прямо на площади.

 — Они сменили цель, — заметил Майлс. — Мы не опоздали. Если бы
Поблат был здесь, он, несомненно, сказал бы что-нибудь вроде: «Из огня да в полымя».

Но больше снарядов не падало, и вскоре один из лётчиков вернулся с новостью, что удачно
положенная бомба вывела из строя орудие Формиана.

 «Мне не хочется разрушать наш прекрасный стадион новыми бомбами», — сказал Кэбот.
— Разве мы не можем взять это место штурмом или высадить атакующий отряд на
арене?

 — Сомневаюсь, — ответил Ха, — потому что муравьи, вероятно, укрылись
под трибунами, откуда они могут отразить атаку с любой стороны.

 В этот момент
прибыл посыльный с сообщением. Один из тюремщиков, который присматривал за
заключёнными, сбежал, когда они свергли охрану и захватили стадион. Он сообщил, что перед своим побегом
принц Юрий пробрался на стадион, где бы он ни прятался в городе, и взял на себя командование восставшими формианами.

— Мы должны взять его живым! — крикнул Кэбот. — Бомбардировка должна прекратиться!

 Наконец-то у него появился повод спасти свой любимый стадион. Ха отдал приказ
отозвать самолёты, и вскоре стало видно, как они возвращаются на свою
базу. Затем для штурма был сформирован специальный отряд.

 Но пока они собирались, из стадиона вылетели три формийских самолёта и на полной скорости направились на юг. Смысл был предельно ясен: после отступления бомбардировщиков Купидона ничто не могло помешать принцу-отступнику и выжившим из его отряда.
союзники не смогли сбежать на самолётах, которые изначально доставили им оружие и которые, должно быть, находились под прикрытием во время бомбардировки стадиона. Были отданы поспешные приказы о преследовании, но, когда лётчики Купидона вернулись на свою базу и исчезли за южным горизонтом, серебристое небо начало темнеть на востоке и краснеть на западе. Ещё один день подошёл к концу. Принц
Юрий всё ещё был на свободе.

С наступлением вечера штурмовая колонна двинулась к стадиону. Но они не встретили сопротивления. Как сказал бы Поблат,
птеродактиль улетел. Стадион опустел, если не считать трупов
убитых и остатков того, что когда-то было
полевым орудием в одну сотую парастада, то есть примерно в семьдесят пять раз больше.

 Поэтому военный совет возобновил свои заседания во дворце, где слуги убрали
обломки. Дамы были в безопасности. Один из
раненых умер, но Бу Тедн и остальные, как сообщалось, чувствовали себя
хорошо.

Конференция продолжила обсуждение планов на войну. Когда все
военные приготовления были завершены, Торон предложил, чтобы малыш Кью
Её следовало немедленно короновать, чтобы укрепить народную поддержку
трона.

 Поэтому рано утром следующего дня Лиллу отправили на север на самолёте в сопровождении
большой группы людей, чтобы вернуть маленького монарха.  Кэбот не без колебаний
отпустил её, но в такие времена приходилось чем-то рисковать, и казалось
вряд ли возможным, что та, кто пережила столько невзгод, может подвергнуться какой-либо дальнейшей опасности.

Затем в течение нескольких дней каждый отмечал время, пока Куана была очищена от
скрывающихся формианцев, а армия была обеспечена продовольствием и снаряжением.
отпуска были предоставлены всем, кто хотел навестить свои семьи и
восстановить свои дома. Камель, как и предсказывалось, был ошеломлен своим
саркарством и произнес волнующие патриотические речи по всему городу.
Народное собрание, которое Юрий распустил, было собрано заново; и,
под руководством Камеля и Торона, обе партии объединились.
единогласно проголосовав за войну до конца.

Воздушный флот Купидона наконец-то захватил Ваутозу, тем самым создав для них
оазис посреди врага, который всё ещё упорно продолжал удерживать
старую границу.

Затем Лилла вернулась с малышом Кью. Какое это было воссоединение, когда
 Майлз Кэбот прижал к груди свою жену и маленького сына!

 * * * * *

 Маленький мальчик, которого Кэбот никогда не видел, был именно таким, на какого мог надеяться гордый отец. Он не осмеливался спросить, унаследовал ли малыш какие-нибудь из его собственных земных особенностей. Он опасался, что
это может произойти и что это может помешать купианам принять ребёнка как своего короля,
потому что, как бы страна ни восхищалась и ни уважала его,
Даже полюбив Майлза Кэбота, они всё равно считали его не таким, как они;
героем, может быть, даже полубогом, но всё же не совсем человеком.

 Но опасения Кэбота оказались беспочвенными. Малыш Кью был без ушей, с
усами, рудиментарными крыльями, двенадцатью пальцами на руках и ногах.

“Мне придется изобрести другую строчку для ‘Этот маленький поросенок пошел на
рынок’, ” заметил Майлз, а затем объяснил Лилле этот ритуал англо-
саксонского младенчества.

Король-младенец торжественно оглядел своего новоиспеченного отца
большими голубыми глазами из-под длинных желтых ресниц; затем тряхнул кудрявыми
Он поднял золотую головку, улыбнулся и, протянув крошечную ручку, обхватил указательный палец Майлза всеми шестью пальцами.

Это было переживание всей жизни, никогда прежде не испытанное и никогда больше не повторившееся: первая реакция маленького сына!

На следующий день после прибытия Кью XIII на руках у матери был
коронован как король всего Пороса. Он очень плохо вёл себя на церемонии,
кричал от ярости и швырял на землю игрушечного муравья, которого ему дали, чтобы успокоить. Но, поскольку народ воспринял это как доброе предзнаменование, никто не пострадал.

Среди почётных гостей на коронации были Портерис, король пчёл из Хаймерна, принц Торон, манго Поблат, Ха Баббу, Нан-нан и Гламп-гламп.

Святой отец Ова прислал своё благословение из пещер Кара, но
отказался присутствовать.

«Пророчество ещё не сбылось, — заявил он, — потому что люди-муравьи всё ещё
живы».

В честь этого события Поблат сочинил новую пословицу: «У тронов нет обивки», которая пришлась по душе народу.

 Повсюду в Куане развевались красные знамёна восстановленной династии Кью.  Майлз Кэбот, как регент, произнёс речь с
трон. Это была тщательно подготовленная речь, в которой цитировалось
памятное обращение покойного Кью XII и повторялась собственная
решительная идея Кэбота о том, что на Поросе не будет мира, пока не будет уничтожен последний
формианец.

 Таким образом, Кью Тринадцатый стал королём целой планеты и поселился во Дворце Куаны.

И снова армии Майлза Кэбота двинулись на юг, навстречу своим чёрным врагам. Но на этот раз пощады не было.

 Конечно, муравьиные люди сопротивлялись на каждом шагу, и поэтому многие
Санги тянулись один за другим. И снова, как и в предыдущей войне, Майлз Кэбот
отдал приказ, чтобы Догго, человек-муравей, и Юрий, принц-отступник,
были схвачены живыми, если это возможно. И снова в штабе были подсчитаны
порядковые номера всех погибших формианцев. Но номера Догго среди убитых
не было, а Юрия так и не нашли.

 По большей части Кэбот руководил войной из дворца в Куане. Он
многое повидал и много страдал, и ещё раз он спас Купию от проклятых формианцев, так что никто не завидовал его заслуженному отдыху. Бу
Тедн, который выздоравливал после ранений, оставался во дворце в качестве гостя и советника. Принцесса Лилла также оказывала мужу постоянную помощь и давала советы.

 Формийцы медленно отступали на юг, и на этот раз рядовые купийцы не требовали прекращения боевых действий, поскольку все понимали, что нынешняя война и её тяготы были вызваны тем, что предыдущая война не была доведена до конца. В Купие теперь не было пацифистов, потому что эта несчастная страна в полной мере пожинала плоды пацифизма. Кроме того, бывший лидер
Один из пацифистов, Камель, был повышен до полного саркарства, возможно, это как-то связано с этим.

 * * * * *

 Так что война шла своим чередом, пока в штаб-квартиру не пришло сообщение.
что формский самолёт, на борту которого находился сам принц Юрий, был сбит
в рядах Купидонов, но принц сбежал.

 Майлз Кэбот уже однажды видел, как Юрий смог беспрепятственно пройти даже среди враждебно настроенных соотечественников, благодаря их уважению к священности его королевской особы.  Поэтому, если Юрий сейчас находился в рядах Купидонов, не было предела тому, сколько бед он мог натворить.  Поэтому Кэботу следовало немедленно отправиться на фронт и лично возглавить охоту.

Ему очень хотелось иметь повод покончить с бездействием. Поэтому
он сообщил Ха-Баббуху по рации, что приедет, и рано утром следующего дня отправился в путь.
Керкул отправился на фронт в сопровождении Поблата в качестве помощника.

Лилла и Бту не хотели, чтобы они уходили.

Лилла сказала: «Я вижу впереди беду.  Каждый раз, когда ты куда-то идёшь,
ты попадаешь в неприятности».

«И всегда выбираешься из них, — добавил землянин, — потому что, как говорит Поблат,
минорианца нельзя убить».

Лилла и Бту немного успокоились, когда их мужья поцеловали их на прощание
нежно и ушли. Двое мужчин были в приподнятом настроении от
перспективы драки.

День был прекрасным. Серебряное небо над головой, серебряные леса и поля
по обе стороны, и перед ними была прямая дорога.

Еще в полдень — шестьсот часов — они добрались до военно-воздушной базы в
Ваутоса и остановились пообедать. Это казалось почти возвращением домой для
Майлз снова оказался в старом городе-муравейнике, где его так долго держали
в плену в начале его пребывания на своей планете, и
где он впервые встретил принцессу Лиллу и полюбил ее. Однако для Поблата эта остановка была не столь приятной, поскольку посыльный сразу же принёс ему радиограмму из столицы о том, что Бту заболел.

 «Я должен немедленно вернуться», — объявил он.

И Кэбот, поняв, что именно так поступил бы он сам в такой же ситуации, с готовностью согласился. Поэтому Поблат реквизировал один из армейских самолётов и поспешно улетел.

 Но это оставило Кэбота без сопровождения. Комендант авиабазы настаивал на том, чтобы выделить бар-путу для сопровождения регента, но шла война, в Ваутосе не хватало людей, и каждый был на счету, поэтому Майлз тактично отказался.

Прежде чем продолжить свой путь, он отстегнул различные
приспособления и, чтобы расслабиться, посетил несколько своих старых мест.
Например, комната, в которой он был заперт, когда муравьи схватили его по прибытии на планету; сад, где он впервые увидел прекрасную Купидонию, которая позже стала его невестой; комната, в которой он так часто навещал её после своего триумфального возвращения с Муни с искусственными радиоречевыми органами, которые он сконструировал; и так далее. Каждое место было наполнено воспоминаниями.

Но в конце концов он оторвался от них и продолжил свой путь. Он доберётся до Солтоны, своего следующего пункта назначения, только поздно вечером.

Пока он мчался по гладкой бетонной дороге на своём бесшумном двухколёсном
транспорте, он обдумывал план действий по поимке Юрия, главного смутьяна на континенте. Порос не мог быть уверен в мире,
пока не были уничтожены не только муравьиные люди, но и Юрий вместе с ними.

Кэбот выбрал для этой поездки керкул, а не самолёт или
вертолёт, потому что хотел останавливаться в каждом городе и на каждом
армейском посту, чтобы быть в курсе развития поисков.

 И вот, ближе к вечеру, он получил сообщение, которое
вызвало у него резкий поворот направо, и отказаться от его плана расходов
ночь в Saltona. Ибо сообщалось, что Юрия видели всего в нескольких стадиях к западу от точки, где Кэбот получил сообщение.
По мере того, как землянин ускорялся в этом новом направлении, небо начало темнеть.

...........
......... Не темноты, а подход один из тех тропических
грозы, которые так распространены на о. порос. Все мрачнее и мрачнее становилось
небо. А потом разразилась гроза.

 Майлзу пришлось ехать на минимальной скорости, не только
чтобы не занесло, но и потому, что из-за дождя было трудно что-либо разглядеть
куда он направлялся. И пока он крался вперёд, впереди возникла фигура,
поднявшая левую руку в знак того, что он должен остановиться. Кэбот замедлил шаг
ещё больше и приблизился к фигуре.

 Это оказался Купидон в армейской тоге, с нашивками младшего офицера и револьвером на поясе. Этот офицер
держал над головой один из тех зонтов, которые все жители Пороса
носят с собой на улице, не столько для защиты от таких бурь, сколько для
того, чтобы защититься от палящего солнца.

Потому что Порос находится очень близко к центру Солнечной системы, и только окружающая его облачная оболочка не даёт ему сгореть от солнечного жара.

Зонтик, очевидно, не очень хорошо защищал этого Купидона от проливного дождя, потому что его тога была насквозь мокрой. Майлз
остановил машину и предложил офицеру подвезти его. Тот забрался в машину через заднюю дверь, а Майлз нетерпеливо сидел за рычагами, желая поскорее отправиться в путь.

Когда второй пассажир сел на сиденье прямо за водителем, Кэбот
завел керкул.

«Рад, что могу вас подвезти, — сказал он. — Довольно сыро, не так ли?»

«Да, — ответил его гость. — Очень сыро».

Голос показался ему знакомым. Может быть, он уже встречал этого Купидона
раньше.

«Меня зовут Майлз Кэбот», — представился регент. “Можете ли вы рассказать мне что-нибудь
о ходе охоты на принца Юрия?”

“Возможно, я смогу”, - ответил другой, тыча дулом револьвера
в ребра Кэбота, “потому что я принц Юрий”.




 XXII

 ВО ВЛАСТИ ЮРИЯ


Когда принц Юрий приставил дуло своего револьвера к рёбрам Кэбота,
и в то же время раскрыл свою личность, Кэбот инстинктивно замедлил
ход керкулу.

«Не вздумай!» — крикнул принц в его антенну. «Гони!»

Землянин подчинился.

«В чём дело?» — спокойно спросил он. «Теперь, когда я у вас в руках, что вы собираетесь со мной делать?»

“Я намерен использовать тебя в качестве своего шофера, - ответил другой, - чтобы ты отвез меня
через ваши позиции в безопасности в Формию. Оказавшись там, мы оставим твою
судьбу королеве Формиде”.

“Это ложь, ” спокойно заявил Майлз, “ для Формиса, который сейчас находится
королева, когда ты рядом, теряет свою индивидуальность».

«Ты мне льстишь», — вот и всё, что соизволил ответить Юрий.

Они проехали некоторое расстояние без дальнейшего разговора. Дождь
перестал. Погода прояснилась. Наконец Кэбот нарушил молчание:
«Серьёзно, Юрий, мне тебя жаль».

«Жалко _меня_!» — воскликнул принц со смехом. «Ну, ну, это
определённо хорошая шутка!» Вот я и поймал тебя в свои сети; тебя,
единственного человека на всей планете, который когда-либо мешал моим амбициям;
и вместо того, чтобы пресмыкаться передо мной, ты просто сочувствуешь мне. Как
— Итак, ты, проклятое солнечное пятно?

 — Ты держишь меня в своих руках, да, — возразил Кэбот, — но ты и раньше держал меня в своих руках. Ты заставил того муравья, которого я назвал Сатаной, попытаться убить меня в Ваутозе, но вмешался Догго. Из-за твоих интриг формианцы приговорили меня к Долине Воющих Скал, из которой ещё никому не удавалось выбраться, но я всё же сбежал. Ты одолел меня в рукопашной схватке в манглуле Куаны, и
твой нож уже был готов пронзить моё сердце, когда я нажал на локтевой нерв
и заставил тебя бросить оружие. Ты арестовал меня на стадионе в тот день, когда убил своего дядю, короля Кью; ты приказал Трипсу, бармену-манго, уничтожить
мои антенны; но я сбежал и вернулся в свою армию. Ты скормил меня
вуфусам, но один из них вместо этого набросился на тебя. Как же ты собираешься
провалиться на этот раз?

«На этот раз я не оплошаю», — мрачно ответил Юрий. Затем, поддавшись любопытству, он спросил: «Но ты ещё не сказал мне, почему тебе меня жаль».

«Мне жаль тебя, — объяснил землянин, — потому что ты промахнулся».
— Ты упустил свои возможности. У тебя были способности и поддержка, чтобы привести
свою страну к победе над муравьями. Ты был бы героем и
мог бы получить всё, что хотел, во всём королевстве.

 — Но не Лиллу, — с усмешкой вставил принц.

 — Да, даже Лиллу, — серьёзно ответил Кэбот.

 — Что ж, теперь она моя, — заявил принц. — И «что хорошо кончается,
то хорошо кончается», как сказал бы Поблат.

 — Ты неисправим! — воскликнул Кэбот. — И, цитируя ещё одну пословицу Поблата, «самое печальное в дураке то, что он не
понимает, что он дурак».

Это разозлило князя Юрия, поэтому он коротко приказал: “Поверни налево на
следующем перекрестке”.

“Но что помешает мне остановить машину и передать вас в руки"
пинки, если там есть таковой?” Спросил Кэбот.

“Этот револьвер”, - ответил другой.

“Недостаточно”, - сказал Кэбот. “Я могу вывести из строя управление до того, как пуля
сделает свое дело. Пинки арестуют тебя. И тогда где бы ты был
? Юрий, предатель, наконец-то попал в ловушку! Это была бы Долина
Ревущих Скал для тебя, мой друг.”

“Я в этом не так уверен”, - сказал принц. “Когда вы уберетесь с дороги".,
мне кажется, я мог бы вернуть Купию, даже находясь в тюремной камере. В прошлом,
когда ты был не у дел, я всегда побеждал, и я мог бы сделать это снова».

«Может быть, и мог бы», — задумчиво произнёс землянин. «Так что, думаю, мне лучше пока оставаться в живых».

Поэтому он свернул налево на следующем перекрёстке, как ему и было велено.

По мере приближения к линии фронта их часто останавливали стражники Купидона. Каждому из них Кэбот называл своё имя, и ему
разрешали пройти. И каждый раз его одолевало сильное искушение выдать Юрия.
даже несмотря на то, что это, вероятно, означало бы его мгновенное уничтожение.

Что его сдерживало? Не страх смерти, ведь он так часто сталкивался со смертью на
серебряной планете, что они с тёмным ангелом были хорошо знакомы.
Возможно, это была осторожность из-за неопределённости исхода. Если бы он мог быть уверен, что Юрий не одолеет стражника,
что стражник не поддастся на искушения, которые Юрий, несомненно, будет предлагать,
что Юрий не сможет вернуться к власти даже из камеры смертников, что суд вынесет ему приговор
Юрий в Долине, а затем приведение приговора в исполнение — если бы Майлз мог быть уверен во всём этом, он бы с радостью отдал свою жизнь за свою
приёмную страну.

 Но сделал бы он это? Его фатализм убеждал его, что он может рискнуть собственной жизнью и всё равно выйти победителем, как он делал это раньше.

 Наконец, у Кэбота появилась последняя возможность. Они были в небольшом ущелье, почти на передовой. Часовой, остановивший его, не позволил ему пройти на нейтральную полосу без разрешения офицера, отвечающего за этот сектор. Поэтому часовой позвал другого солдата, чтобы тот охранял его.
Керкул и пошёл звать офицера, который оказался молодым
бар-путом, незнакомым Кэботу.

«Ваше превосходительство, — сказал он, — должно быть, у вас важное дело, раз вы рискуете жизнью там, где
находятся войска Формиса. Как только вы выйдете из этого ущелья, вы окажетесь под обстрелом. Могу я спросить, что заставляет нашего регента подвергать себя такой опасности?»

Дуло револьвера человека, притаившегося рядом с Кэботом, уперлось
ему в ребра в качестве напоминания.

“Нет, тебе нельзя”, - ответил Майлз.

Затем у него возникла идея.

“Дай мне две палочки”, - сказал он.

Поэтому стражник срезал две ветки и прикрепил их к передней части керкулу в форме буквы X. Перекрещенные палки — это был поровийский эквивалент флага перемирия! Затем молодой бар-путах пропустил их.

 «Ты совершенствуешься», — заметил князь Юрий, когда они миновали ущелье и вышли на равнину.

 * * * * *

 Это была ужасная сцена. Повсюду валялись мёртвые тела купианов и формианцев,
покрытые роями маленьких прыгающих мошек, а среди трупов
бродили большие оранжевые жуки длиной около метра.
длина. Некоторые из этих жуков были деловито заняты рытьем ям,
в то время как тут и там другие из них в большом количестве тащили тело
к яме, которую они вырыли. Это были жуки-могильщики с
Пороса.

Кэбот осторожно вел "керкул" между всеми этими
препятствиями. Его последний шанс выдать похитителя властям
пришел и ушел. Скоро Юрий сможет сесть рядом с ним
и с триумфом прокатиться среди своих друзей.

И тут машину начало немного раскачивать.

“ Держите ее ровно! ” безапелляционно приказал принц. “ Не валяйте дурака! НЕТ
— Притворялся, что у него проблемы с гироскопом!

 — Разве ты не понимаешь, — мягко ответил Майлз, — что это не самое подходящее место для того, чтобы я _притворялся_, что у меня проблемы с гироскопом? Если бы я собирался притворяться, я бы сделал это там, в ущелье.

 — Это правда, — признал Юрий. — Ладно, останови её, и мы выйдем и прогуляемся.

 Кэбот остановил керкул. Юрий осторожно
подошёл к задней части машины и спешился, не спуская глаз с пленника и
прикрываясь револьвером.

 — Пойдём, — позвал он. — Выходи и отвяжи крест, чтобы мы могли нести его как защиту.

В ответ землянин внезапно переключил управление на полную скорость
задним ходом. Удивлённый принц упал, и его револьвер вылетел из руки, когда керкул
наехал на него. Кэбот увидел оружие, пролетевшее мимо него, и тут же остановил машину и потянулся за своим
револьвером. Но его не было рядом. Очевидно, он оставил его в
Уаутозе, когда собирал свои вещи после осмотра достопримечательностей.

Поэтому он выпрыгнул из машины и подбежал к тому месту, где лежало оружие принца.
 Взяв его в руки, он повернулся и посмотрел на своего недавнего похитителя, который стоял совсем рядом.
Он поднялся из пыли и, пошатываясь, встал на ноги.

 — Стой, — скомандовал землянин, — или я выстрелю!

 Юрий остановился.  Затем, к удивлению Кэбота, он ухмыльнулся.

 — Что это ты там цитировал из Поблата? — спросил он, как будто это не имело значения.  — О, я знаю. «Самое печальное в дураке то, что он не осознаёт, что он дурак». Этот револьвер, который ты сейчас держишь в руках
и который заставил тебя в безопасности пронести меня через твои позиции,
пуст, совершенно пуст! Лучше выброси его, бедный дурак».

 И он насмешливо рассмеялся. Майлз покраснел от стыда и унижения.
Снова блеф от главного обманщика Пороса! Поэтому он начал отбрасывать оружие в сторону. Затем он вдруг понял, каким глупцом он был бы, если бы поверил хоть одному слову этого лжеца. Возможно, принц блефовал _сейчас_, а не раньше. Возможно, револьвер всё-таки был заряжен.

 Поэтому Майлз выстрелил прямо в это ухмыляющееся лицо. Но ухмылка не исчезла. За нажатием на спусковой крючок не последовало ни взрыва, ни выстрела. Раздался лишь лёгкий щелчок.

 Кэбот нажал на спусковой крючок ещё пять раз, чтобы убедиться наверняка; затем
он швырнул револьвер прямо в ухмыляющееся лицо.

В ответ на это принц Юрий пригнулся и бросился на него, и они оба упали, сцепившись в смертельных объятиях. Обычно они были бы равны по силе, но купианец недавно промок под дождём и только что был сбит с ног и растоптан керкулом, так что землянин легко одержал победу. Гордый претендент на трон Купиании вскоре оказался на спине, а руки Кэбота сжимали его горло.

Но он не издал ни звука. Он мужественно сдался. В его глазах горела яростная ненависть,
когда противник медленно перекрывал ему доступ воздуха; но это было всё.

Наконец его тело обмякло, а глаза остекленели. Это был не лучший способ
убить человека! Поэтому Майлз ослабил хватку и приложил ухо к
правой стороне груди своей жертвы. Сердце всё ещё билось.

 Кэбот поднялся, схватил тело князя Юрия и потащил его к
Купианским позициям. Князя нужно было оживить и справедливо судить за
измену.

Но эти двое так и не добрались до северной границы нейтральной полосы, потому что
пуля формийца сразила Майлза Кэбота.

 В его ушах раздался ужасный грохот, и всё было кончено!

 * * * * *

Спустя, казалось, бесконечное время землянин снова смутно
пришёл в себя. Наступили сумерки. Какие-то тёмные фигуры тащили его по
земле.

 Затем он покатился вниз по крутому склону, и сверху на него начали
сыпать лопатами землю. Одна из тёмных фигур спустилась
и надавила на его живот каким-то тупым инструментом.

 Был ли он мёртв? Был ли это ад? Или где он был?

Острая боль в животе привела его в чувство. Он вскочил на ноги, сбросив своего мучителя, который тут же испустил отвратительный запах.
 Затем Кэбот осознал своё положение.

Он стоял в неглубокой яме посреди поля боя,
окруженный жуками, один из которых только что пытался проткнуть его
своим яйцекладом. Теперь эти твари разбежались и оставили его в покое. Живой
человек их вовсе не касается.

Майлс почувствовал, что его голову. Левый наушник был разбит и был
прорезные на его левом виске. Он был просто оглушен, а не убит,
или даже серьезно ранен.

При свете быстро угасающего розового сияния на западе неба усталый
человек пробирался через поле боя к небольшому оврагу
в которую он вошёл. Там купианец-бар-пута взял его под свою опеку
и отправил на керкуле в ближайший военный госпиталь. Через несколько
дней он снова стал самим собой.

Затем Майлз Кэбот лично отправился на поле боя вместе с Поблатом в качестве своего помощника.
Болезнь Бту была всего лишь блефом, и оба мужчины были крайне
раздражены. Они слишком долго оставались в тылу. Теперь они намеревались довести войну до успешного завершения.

 Больше никто не видел и не слышал принца-отступника, хотя землю вокруг разрушенного керкула перекопали в надежде найти его тело.

Итак, в течение многих утомительных лет формианцы были вытеснены на южную
оконечность континента и полностью истреблены. Даже их многочисленные
домашние животные — около полутора тысяч разновидностей - тоже были истреблены. В, с
все спортивная поползновения Cupians, они не теряйте очень
много времени и привязанности в отношении домашних животных.

Только жалели муравьи были королевские мужья. Они, бедные глупые дроны,
не были виноваты в тирании и предательстве своей расы. Поэтому их заперли в клетках в гр-уле — то есть в зоопарке — Куаны,
на потеху детям Купии.

Серийные номера всех убитых формианцев были записаны, даже тех, кого
похоронили жуки, которых для этой цели эксгумировали.

 Битва за крайнюю южную оконечность континента была
самой ожесточённой за всю войну; и когда, наконец, были взяты штурмом последние
вражеские укрепления, из этой крепости поднялся целый флот самолётов. Никто не знал, что у формианцев ещё остались такие.
Но, тем не менее, крылатые купиаты и их союзники-пчёлы были готовы к встрече с ними и тут же поднялись в воздух.
Во главе Купийского флота ехал Майлс Кэбот верхом на Портерисе, короле пчёл.

 Но, к его удивлению и ужасу, враг летел на юго-восток, а не на север, стремясь к бегству, а не к битве.  И в этом направлении бежать было невозможно, потому что путь преграждали облака пара, нависшие над кипящими морями.  Вероятно, поэтому эта эскадра вскоре должна была совершить какой-то манёвр. Но нет, они продолжали двигаться вперёд; и
прежде чем силы землян смогли их догнать, они
исчезли в облаках. Флот Кэбота развернулся и вернулся,
отброшенный назад сильной жарой.

Так погибли — предположительно — последние из муравьёв-людей, потому что, когда армия Купидона
взяла штурмом крепость, из которой они бежали, там не было ни одного
защитника.

 Ни Догго, ни князя Юрия так и не нашли.  Что касается Догго, то, возможно,
он был убит, а его серийный номер был неправильно указан теми, кто нашёл его тело. Или, возможно, он был среди тех, кто
рискнул броситься в пасть к дракону в героической попытке лишить Кэбота его окончательной победы, уплыв в неизведанные земли за кипящими морями.

 И это было к лучшему, потому что руки Кэбота не были обагрены кровью
о друге. Его совесть была чиста, и всё же он был избавлен от
постыдной необходимости выбирать между тем, чтобы предать смерти
того, кто спас ему жизнь, или позволить жить представителю
запрещённой расы.

 Что касается Юрия, то, несомненно, он тоже был среди этих летунов, потому что
человек с его характером никогда бы не смог оставаться, даже скрываясь, в стране,
где безраздельно властвует его враг и соперник Майлс Кэбот.

Так с континента исчезла раса чёрных насекомых, которые долгое время
властвовали над ним. Порос наконец-то был в безопасности.

Стадион был отремонтирован, и на нем было проведено соответствующее празднование
. Земли и другое имущество формианцев были распределены
среди вдов войны и ведущих героев купианской армии.

При регентстве Майлза Кэбота Купия процветала. Замок Луно был
перестроен. Майлз и его коллеги-ученые усовершенствовали множество устройств для
благополучия людей.

Среди этих устройств был новый источник энергии, а именно составной двигатель,
изобретённый самим Кэботом. Ртуть кипятили, а её пары использовали в качестве
пара. Выхлопные пары конденсировались в водотрубном котле.
при высокой температуре вода превращалась в пар, который использовался для приведения в движение второго набора поршней. Таким образом, потери энергии были минимальными. Эти новые паровые двигатели располагались на угольных шахтах в северных горах, что избавляло от необходимости перевозить топливо. Огромные генераторы преобразовывали энергию в электричество, которое передавалось на юг по беспроводным линиям электропередачи, состоящим из торон-лучей. Таким образом, Куана и другие крупные города были обеспечены электроэнергией.

Но в ходе своих экспериментов Кэбот обнаружил множество пробелов, которые он
Он не мог восполнить свои скудные познания о земных устройствах. И поэтому он
наконец убедил принцессу Лиллу позволить ему ненадолго вернуться на Землю. Усовершенствование его прибора для беспроводной передачи материи и несколько путешествий между Луно и Куаной показали, что это вполне осуществимо.

И вот однажды он передал бразды правления принцу Торону,
поцеловал на прощание жену и ребёнка и встал между координатными осями
огромного радиоприёмника в замке Луно, а Торон и Оя Бух
рычаги. Следующее, что он помнил, это то, что он лежал на полу в
лаборатории компании General Electric в Линне, штат Массачусетс, как
уже рассказывалось.

О том, как на него там напал ночной оператор, как он добрался до Бостона,
и как газеты подумали, что он сбежавший заключенный из
сумасшедшего дома, рассказывалось в первой главе этой истории.

Он остановился на ночь в дешёвом бостонском пансионе и рано утром следующего дня поехал на
электричке на Дадли-стрит, где в студенческие годы у него был небольшой банковский счёт, открытый на вымышленное имя.
заготовка на случай возможных авантюр, на которые он почему-то так и не нашёл времени. В последующие годы он хранил этот счёт, в основном из сентиментальных соображений, и даже, проявив странную предусмотрительность, перевёл
целый пакет своих ценных бумаг в их хранилище.

 Всё это, безусловно, пригодилось в то утро. Несмотря на то, что он отсутствовал пять лет и был одет как рабочий, банковский служащий сразу же узнал в нём «мистера М. С. Кэмпа», который вёл там счёт, и обналичил для него чек, а также любезно организовал продажу некоторых его ценных бумаг.

Затем он вернулся в город, купил полный комплект одежды, снял номер в отеле,
принял ванну, побрился и переоделся. Он снова был Майлзом Стэндишем Кэботом,
бостонцем.

Следующей его потребностью было купить газеты и журналы, узнать, что произошло в мире
с тех пор, как он покинул его. И именно в процессе
совершения этих покупок он наткнулся на выпуск “Радио
Мужчина”, отредактированный мной, и таким образом я побудил его совершить поездку на мою ферму.




 XXIII

 СЛИШКОМ МНОГО СТАТИКИ


 Так заканчивается вторая история о Майлзе Кэботе, радиоведущем.

Первое было написано его собственной рукой и отправлено с Венеры на Землю,
обёрнутое в мех огненного червя и спрятанное в сердце обтекаемого снаряда. Второе он время от времени рассказывал мне лично во время своего пребывания на моей ферме в Массачусетсе по возвращении с
Венеры.

 Эту историю пришлось долго рассказывать, потому что Майлз, конечно же, под вымышленным именем сразу же поступил в Гарвард, чтобы изучать электричество.
Кеннелли и Хэммонд. Хотя он почти каждые выходные проводил на моей
ферме, большую часть свободного времени он даже здесь посвящал чтению.
книги почти по всем разделам практической науки, а также установка
радиоприёмника для связи с его друзьями и семьёй на Венере и для того, чтобы
быть готовым в конце концов вернуться. Отсюда и две огромные стальные башни на
Коу-Хилл, которые недавно вызвали удивление и любопытство моих земляков.

 Конечно, у нас было много вопросов, которые мы задали ему, когда он закончил свой рассказ. Моя маленькая дочь Жаклин была особенно изобретательна в этом отношении.

Почти сразу после того, как он закончил, она спросила: «А что стало с твоим
прекрасный домашний гав? Он умер?

Кэбот улыбнулся. Как и большинство бостонцев, он всегда был очень умелым в обращении с
детьми.

“Ты никогда не смог бы догадаться, ” ответил он, “ поэтому я расскажу тебе. После
бегства муравьев со стадиона был найден мой гав, все еще живой,
в одном из проходов под сиденьями, где он, очевидно, был
оттащил свое бедное искалеченное тело и спрятался. Его жизнь была спасена кем-то, кто узнал в нём зверя, который спас меня в день игр. Мне передали это, и я сразу же отправился к нему с Эмсулом.
По моей команде гав подвергся лечению и вскоре выздоровел. Он
стал большим любимцем Лиллы и маленького Кью. Он всегда лежит на страже у
кроватки, пока малыш спит. А любимая игра ребенка, когда он не спит,
- играть в лошадку верхом у него на спине.

“ Как хитро! - Пробормотала Жаклин. “Разве не было бы здорово, если бы у нас было домашнее животное
гав, чтобы заботиться о Стюарте?” Стюарт был моим младшим сыном.

Но миссис Фарли не поверила.

«Мистер Кэбот, — спросила она, — откуда Малышу Кью знать, как играть в лошадки, если на Поросе нет лошадей?»

Майлз добродушно рассмеялся.

“Я сказал "лошадь", “ объяснил он, - просто чтобы дать земной намек.
Маленький король думает, что едет верхом на свистящей пчеле”.

Это наводило на другой вопрос.

“ А что с Портерисом и его роем? - Спросил я. Вам никогда не приходило в голову, что эти химернианцы, как вы их называете, — раса разумных существ, почти не уступающих купианам и формианам, и что, следовательно, на планете Порос всё ещё есть _две_ расы разумных существ? А как насчёт вашего утверждения, сделанного в зале совета во дворце в Куане, что «на любой планете нет места для большего количества разумных существ»?
«Более чем одна раса разумных существ»?

 Кэбот попытался отшутиться, но я видел, что это предположение его обеспокоило.


 «Химернийцы не совсем люди», — возразил он.

 «Муравьи тоже не были людьми», — возразил я.

 После этого он некоторое время пребывал в задумчивом молчании, очевидно,
перебирая в уме возможные варианты.

 Наконец он сказал: «Портерису я могу доверять». И с его последователями всё будет в порядке, пока мои люди будут снабжать их достаточным количеством зелёных коров. Торон, регент, и Камель, наш лидер в Ассамблее, понимают, что это необходимо.

 * * * * *

В этот момент у маленькой Жаклин возникла идея:

«А что, если принц Юрий не погиб во время своего полёта над кипящими морями?
Что, если он вернётся и натравит пчёл на ваш народ? Что
тогда?»

«Это меньшее из моих опасений, — ответил Майлз, улыбаясь. — Никто
не сможет жить в такой жаре». Нет, я уверен, что Юрий мёртв, иначе я бы никогда не осмелился отправиться в это путешествие на Землю».

Но я всё равно боюсь, что мы посеяли семена серьёзных опасений в душе нашего гостя.

История Майлза Кэбота была закончена, за исключением его ответов на различные
вопросы, которые мы задавали ему время от времени. Например, как мой друг мог носить при себе рацию такой короткой волны, не занимая много места в рюкзаке. Я не смог дать им удовлетворительный ответ. Поэтому теперь я задал этот вопрос Кэботу.

— Очень просто, — сказал он, смеясь, — ведь, поскольку мой аппарат был надёжно закреплён на мне, вместимость моего тела оставалась неизменной, и с ней можно было считаться, как с любой другой константой. Но какой-нибудь радиолюбитель, скорее всего, откажется это принять.
Я принял это утверждение и вернулся с предложением, что, когда я двигаю рукой, чтобы настроить управление, я задействую удивительно эффективную переменную мощность, состоящую из моей руки и моего живота как двух соединённых пластин».

«Ну, разве он не прав?» — спросил я. «Разве это тебя не сбивает с толку? Звучит достаточно разумно, учитывая то немногое, что я знаю о радио».

Кэбот снова рассмеялся и ответил: «Если бы это могло меня сразить, это означало бы, что я никогда не смог бы разговаривать с купидонами, муравьиными людьми и свистящими пчёлами на Поросе. Но это правда, что я действительно испытал сильное потрясение».
трудности с этой стороны. Тем не менее, я устранил все проблемы
вложив в медный чехол свой пояс, а также батарейки, лампочки и
средства настройки, которые к нему прилагались; и пропустив мои подводящие провода через
медную трубку. Это имело плохую особенность - немного увеличивало
мощность моего аппарата, но полностью устраняло все внешние
помехи. Только когда я поднес руки к своим антеннам, моя
чувствительность была нарушена ”.

Как сказали бы на Поросе, это была настоящая антенна!

Конечно, миссис Фарли, как женщина, должна была спросить его, работает ли его радиоприёмник.
в которых он всегда ходил на Порос, не доставляли ему особого неудобства.

«Вовсе нет!» — ответил он. «Я вижу, что вы носите очки. Они вас не
беспокоят?»

«Нет, — сказала она. — Сначала беспокоили, но теперь я даже не замечаю, что они на мне».

— И я осмелюсь заявить, — сказал он, — что они для вас так же естественны, как часть вашего собственного тела; что вы никогда не беспокоитесь о них, разве что иногда настраиваете или чистите их; и даже тогда вы делаете это неосознанно и инстинктивно?

— Да, — призналась она.

— Что ж, именно так для меня устроены мои искусственные органы речи.

Вскоре после того, как он закончил свой рассказ о своих
приключениях, или, возможно, во время его повествования, мне пришло в голову спросить его об устройстве, которое перенесло его с Пороса на Землю.

 «Как вам удалось переместиться через пространство?»  — спросил я.

 «Это секрет, известный только принцу Торону, Ойе Бу и мне.  Я сомневаюсь, что мир готов к этому.  И всё же это очень просто.
Изобретение заключается лишь в осознании потребности, а затем в разработке
способа удовлетворения этой потребности».

«Хм! Абсурдно просто, не так ли?» — саркастически вставил я, потому что
меня раздражал его высокомерный тон.

“Это действительно так, ” ответил он немного обиженно, “ и, кроме того, самая большая часть изобретения
состоит в простом осознании необходимости. После этого
сделано, значит заполнять нужно, как правило, может быть найдено, уставившись один в
лицо, только и ждут, чтобы быть использованы.”

“И что просто означает, что смотрел тебе в лицо, когда вы осознали необходимость
проецировать себя на землю?” - спросила миссис Фарли, несомненно
в надежде направить его аккуратно по описанию его устройства.

Именно таков был результат её вопроса. Ответ был полон
живого научного интереса. В течение следующих десяти или двенадцати минут Майлз
Кэбот снабдил нас подробным техническим описанием своего аппарата,
закончив его словами: «Надеюсь, вы поняли это довольно сумбурное и
запутанное объяснение».

 Мы не поняли, но сказали, что поняли. В те дни я мало что знал о радио. Но
в течение нескольких месяцев, последовавших за возвращением Майлза Кэбота, я узнал
многое из того, о чём мир пока только мечтает, но на что у меня нет его разрешения разглашать.

Однако подробности его устройства для передачи объектов через пространство
снова не были раскрыты, поэтому я не могу описать его здесь.

Мы расспрашивали его о разных членах семьи и о том,
каково нынешнее положение главных героев его истории.

 Философ Поблат снова стал мангкулом Куаны и
думал о том, чтобы издать свои пословицы в виде книги.  Его смуглая и красивая жена Бтух
по-прежнему была фрейлиной принцессы Лиллы. Эмсул,
ветеринар, и Митчфикс, эксперт по трофильным двигателям, получили должности
доцентов по соответствующим специальностям в Королевском
университете Куаны. Полковник Вотсн был назначен начальником дворцовой стражи,
в знак признания того, что он принял командование дворцом в тот день, когда он был захвачен, и последующего спасения Майлза Кэбота. Бу Тедн оправился от ран и вернулся к своим обязанностям в университете. Ха Баббу был
принят в дворянское сословие в качестве саркара и стал фельдмаршалом —
звание, которое он фактически носил на протяжении всей войны. Камель, ныне
Саркар тоже перестал быть пацифистом и радикалом и стал лидером
придворной партии в Ассамблее. И, как уже было сказано, верный
принц Торон стал регентом во время визита Майлза Кэбота на
Землю.

И ещё один момент. Я спросил Майлза, почему он не взял с собой свой замечательный портативный радиоприёмник, чтобы показать нам.

 «Вы забываете, — ответил он, — что по какой-то необъяснимой причине мой аппарат не передаёт металлы через космос. Разве вы не помните все стальные пуговицы, подвязки и другие металлические предметы, которые остались в моей лаборатории на Бикон-стрит в тот день, когда я исчез с Земли?»

 Верно! Теперь, когда он упомянул об этом, я вспомнил. Невозможно было бы
привезти такие поровийские сувениры на нашу планету.

И это пока будет обо всем Поросе. Давайте теперь обратим наше
внимание на Майлза Кэбота на земле.

Его жизнь с нами была очень размеренной. С понедельника по пятницу каждую неделю
он посещал Гарвард. Свои выходные он посвящал учебе и, с
небольшой помощью от меня, семьи и батраков, возведению
двух огромных стальных башен на Коровьем холме и установке своего оборудования
в лачуге, которую мы построили на их базе. Это устройство состояло из
дальнего передатчика и приёмника на длинных волнах, а также
устройства для передачи материи.

Наконец и то, и другое было завершено. Однажды воскресным вечером в октябре, в конце
необычно знойного для этого времени года дня, Кэбот спустился к ужину
полный сдерживаемого возбуждения.

“Я почти запустил ”Замок Луно“ в эфир, - объявил он, - но сегодня ночью
слишком много помех. Бедная дорогая Лилла, она, должно быть, беспокоится обо мне.
я не послал ей ни слова, чтобы сообщить о моем благополучном прибытии.
Но я достану её сегодня вечером,если помехи хоть на несколько минут ослабнут.
«Почему ты не воспользовался рацией в Линне?» — спросил я.

«Я думал об этом, — ответил Майлз. — На самом деле я планировал это сделать,
перед тем, как я покинул Порос. Но, к сожалению, они недавно разобрали свой аппарат, чтобы собрать его заново, и я не мог попросить их поторопиться, не раскрыв свою личность, чего я ни в коем случае не хотел делать, потому что это привлекло бы ко мне столько внимания, что мои дорогие кузены, несомненно, заперли бы меня в психиатрической лечебнице из-за моей абсурдной веры в то, что я был на Венере. Если бы они это сделали, то как бы я смог вернуться на эту планету? Мои двоюродные братья могли бы получить мою собственность как в результате опекунства, так и по наследству.
выпускает Линн! Но мой набор здесь теперь завершен и равен установке
G. E.; так что я поговорю со своей принцессой сегодня вечером, если помехи
только утихнут ”.Он казался очень счастливым.
 * * * * *

После ужина он зажег фонарь и направился обратно в свою лабораторию. Когда мы провожали его до двери, он указал на вечернее небо.
— Сегодня поздно вечером, далеко за полночь, — сказал он, — над этим горизонтом появится звезда, которая хранит всё, что мне дорого в этом мире.
вселенная. Моя жена, мой ребенок, мой народ и мой дом. Спокойной ночи. Не надо засиживаться из-за меня. Я, возможно, очень опоздаю.
Ночь была душной. Ни малейшего дуновения не было слышно. Грозовые тучи нависли темными на западе периодически вспыхивали горячие молнии на их
лице. Случайный октябрьский астероид, похожий на светлячка, пронесся по
небу. Погода была слишком ненастной, чтобы думать о том, чтобы лечь спать, поэтому мы сидели и ждали Майлза Кэбота. Было уже очень поздно. Но он всё ещё не пришёл. Наконец, ближе к утру, разразилась гроза. Я был за то, чтобы
Я хотел пойти на Коу-Хилл, чтобы посмотреть, как там Майлс, но миссис Фарли остановила меня.
«У него в лаборатории есть непромокаемые куртки, если он захочет спуститься», — сказала она. «А пока оставь его в покое. Он звонит своей возлюбленной, и его не следует беспокоить. Когда ты ухаживал за мной, ты никогда не звонил мне на людях».-«И в грозу тоже», — ответил я.
Дождь лил как из ведра, и молнии сверкали очень ярко, хотя я
полагаю, что эта гроза была сущим пустяком по сравнению с теми, которые, по
словам Кэбота, случались на Поросе. Наконец погода начала проясняться, но
не обошлось и без парфянского выстрела, который прогремел так близко, что молния и раскат грома показались одновременными. Когда последовала следующая вспышка, мгновенный свет высветил тот факт, что на Коровьем холме осталась стоять только одна из двух башен.
Майлз, возможно, в беде! Схватив свой юго-западный жилет и фонарь, я
поспешил наружу, в ночь. Дождь к этому времени прекратился. Небо начало
проясняться. Приблизившись к радиовещательной станции, я увидел, что
разрушенная башня упала на один из концов лаборатории, обрушив его. В этом конце находилось большинство приборов, поэтому я ускорил шаг.
прошелся по комнате и распахнул дверь.

Но Майлза Кэбота там не было. Одного взгляда мне хватило, чтобы убедиться в этом.Наверное, он прошел мимо меня, не замечая его, мой взгляд был
устремлен на холме.
Затем я исследовал комнату, чтобы выяснить степень повреждения.
Устройство для передачи материи было безнадежно разрушено; радиоприемник
частично разрушен. На его столе лежали наушники, а рядом с ними —
карандаш и блокнот. Блокнот был исписан буквами, как будто
Майлз пытался записать сообщение.
 Эти буквы не имели никакого смысла, пока не дошли до конца листа, где
внезапно они предстали передо мной с неожиданной яркостью и отчётливостью.
«S.O.S. Лилла».
Только это, и ничего больше.
Это заставило меня искать другие подсказки, и я нашёл именно то, что ожидал.
Среди обломков аппарата для передачи материи лежала
кучка металлических предметов: карманный нож, пуговицы от подтяжек, пряжки от подвязок и тому подобное, как в тот первый день пять с половиной лет назад, когда Майлз Кэбот исчез из своей лаборатории в Бостоне.
Мы больше никогда его не видели и ничего о нём не слышали.

Но мы часто задавались вопросом, миссис Фарли, мы с Жаклин, что же это было на самом деле.
о страшной беде, из-за которой принцесса Лилла послала в космос этот отчаянный призыв о помощи, и о том, успел ли Майлз вернуться на Венеру вовремя, чтобы спасти её.