Ностальгия по нулевым

Оо
НОСТАЛЬГИЯ ПО НУЛЕВЫМ

КИНОРОМАН

СЕРИЯ ПЕРВАЯ

01.01. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. ХОЛЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». НАШЕ ВРЕМЯ. АВТОР (58, маленький, толстенький и неуловимо комичный).
Просторный холл некогда процветавшего, но явно  переживающего не лучшие времена ресторана. Огромный портрет Иосифа Бродского с подходящей к названию ресторана цитатой. Маркеры времени: огромная плазма с последней серией какого-нибудь современного и популярного сериала, окошко обменника с актуальными на момент выхода серии курсами валют и, наконец, титры с современной датой.

Автор нервно переминается с ноги на ногу.

ЧЕЙ-ТО ГОЛОС
Борюсик, мотор!

АВТОР
(испуганно поправляя причёску, отчего его волосы разлохмачиваются ещё больше)
Добрый вам… вечер… господа и… товарищи! Добрый вам… вечер… Меня зовут Бо… Борис, и я - автор всей этой истории.
Делает длинную паузу и озадаченно чешет в затылке.
Сейчас, господа и… товарищи, я хочу вам заочно представить нашего главного, я извиняюсь, героя – Василия Петровича Ме… Медянникова. В данный конкретный момент он работает в этом кафе официантом, а лет двадцать назад был долларовым мультимиллионером. Вы мне скажете, что, мол, так не бывает. А я вам отвечу, что матушка-жизнь периодически выкидывает и не такие коленца и…
Слышит топот тяжёлых шагов и замирает от страха.
Атас, пацаны! Шухер! Сека! Это она… моя… жена. О, Господи, как же я её боюсь!

Появляется ЖЕНА АВТОРА (50 с чем-то, на полголовы его выше, одета с претензией на роскошь).

ЖЕНА
(недовольно, она всегда чем-нибудь недовольна)
Ну, здравствуй, Боренька!

АВТОР
Здравствуй, лапулечка. Это – тебе.

Вынимает из-за спины большой букет белых роз и вручает его Супруге.

ЖЕНА
(равнодушно)
Сенкью.
Переворачивает цветы корнями вверх.
И ты, Боря, всё-таки продолжаешь настаивать, чтобы мы убили свой пятничный вечер в этой убогой харчевне? Неужели у нас в Святопупинске нету мест поприличней?

АВТОР
(вздохнув)
В другое место, лапуленька, мы с тобою пойдём в другой раз. А сегодня заглянем в «Уранию». Ну? Мы (показывает на портрет Бродского) с Иосифом Александровичем просим.

ЖЕНА
Хорошо. Исключительно из уважения к Бродскому я соглашаюсь. Мы ведь здесь уже, кажется, были?

АВТОР
Да, лапуленька, были, но о-очень давно.

ЖЕНА
(с издёвкой)
Когда? При Черненко?

          
АВТОР
Нет, уже при Медведеве. Лет пятнадцать назад.
Поворачивается к зрителям.
Тогда и время было другое, и сами мы были – другими.

Берёт Жену под руку и решительно входит в ресторанный зал. Пересекая его порог, оба молодеют лет на пятнадцать.


1.01. ЦВЕТНАЯ КАРТИНКА. ЗАЛ РЕСТОРАНА УРАНИЯ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ПОМОЛОДЕВШИЕ АВТОР С ЖЕНОЙ И НЕСКОЛЬКО ПОСЕТИТЕЛЕЙ.

Жена (40) держит корнями кверху букет ослепительно-белых лилий. Супруги явно стесняются окружающей их царской роскоши и бестолково мечутся из угла в угол, в конце концов забиваясь за самый дальний и неудобный столик. Появляется ВИКА (24, девушка с изюминкой, ни в коем случае не стандартная красотка; снайперский выбор актрисы на эту роль – залог половины успеха проекта).

ВИКА
(ставя лилии в вазу)
Здравствуйте, меня зовут Виктория и я буду сегодня вашим официантом. Вам что-нибудь посоветовать?

Стоп-кадр. От застывшего «юного» Автора отделяется Автор пятидесятивосьмилетний и говорит, обращаясь к зрителям.

АВТОР
Вы уже, наверное, поняли, что официантка Вика – главная героиня нашего фильма. Но я  не буду вам врать, что Вика была безупречно красива.
Крупный план Вики. Голос Автора звучит за кадром.
Рост – метр шестьдесят восемь, нос с лёгкой курносинкой, грудь - второй номер и крошечный шрамик над левой бровью. Короче, не Анжелина Джоли. Но… эти по-детски припухлые губы, эти бездонные серые глаза, этот божественный, чуть хрипловатый голос… Короче, в Виктории было ЧТО-ТО, заставлявшее всех традиционно ориентированных мужчин терять в её присутствии голову и уже после рюмки четвертой-пятой заводить разговоры о том, что жены их не понимают.
Маленькая пауза.
К её чести Виктория никогда подобных бесед не поддерживала. Даже самые заманчивые предложения: от романтического тура в Париж до уик-энда в Майами – отвергались ею решительно и бесповоротно. Тому было две основных причины: во-первых, наличие парня – подающего блестящие надежды менеджера из ООО «Где-то как бы», а, во-вторых, присутствие в сердце у Вики Мечты: Вика истово верила, что когда-нибудь к их ресторану подъедет чёрный «Роллс-Ройс» под алыми парусами…
Соответствующая мультипликационная картинка.
 …а из него выпорхнет Молодой Миллионэр в костюмчике от Армани и предложит ей руку и сердце. Напарница Катя называла за это Вику «лохушкой». «Гуляй, пока молодая, - не раз и говорила она, - потом и захочешь да никто не предложит». Но… но Вика не относилась к словам напарницы Кати всерьёз. Ведь Катька ей просто завидовала, и Вика всё так же хранила непоколебимую верность Молодому Миллионэру и Серёже (так звали парня).

Пятидесятивосьмилетний Автор исчезает. Крупный план столика.

ВИКА
Вам что-нибудь посоветовать?

ЖЕНА
(возмущённо косясь на растаявшего при виде Виктории мужа)
Нет, дорогуша, не надо. И вы лучше бы здесь не маячили, а вернулись бы к нам минут через десять-пятнадцать К этому времени мы с моим спутником определимся.

ВИКА
(кивнув)
Хорошо.

Уходит.


1.1. ТИПИЧНЫЙ ПЯТИЭТАЖНЫЙ ОФИС В ЦЕНТРЕ ПЕТЕРБУРГА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ДЕСЯТКИ РАБОТНИКОВ ОФИСА И СЛУЧАЙНЫХ ПРОХОЖИХ.

К зданию подруливают многочисленные автомобили и подбегают стайки сотрудников. Сдержанный шум, автомобильные гудки, десятки взаимных приветствий и т. д.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Чем именно занималось ООО «Где-то как бы», досконально не знал даже его генеральный Василий Петрович Медянников. ООО занималось решительно всем: торговало пшеничной мукой, покупало нефтяные фьючерсы, обеспечивало льготную растаможку, выдавало хорошим людям беспроцентные кредиты, а за несколько дней до начала нашей истории даже купило права на бестселлер «The Тёлки». Почти все эти начинания были выгодными и ООО процветало. Процветало настолько, что мало кто из его сотрудников пользовался шумными услугами метрополитена. Совсем уж безусые клерки - только-только из института – приезжали на  новых «Фольксвагенах», их мало-мальски оперившиеся коллеги – на взятых в трёхлетний кредит «Тойётах», начальники рядовых отделов запрягали классических чёрных меринов, заведующий подотделом Приятных Иллюзий Кацеленбоген ездил на белом «Лексусе», а сам Василий Петрович – на «Роллс-Ройсе». «Роллс-Ройс», конечно, немного палил ООО и привлекал к нему совершенно ненужное внимание контролирующих органов, но поделать с собою Василий Петрович ничего не мог. Ибо больше всего на свете он любил петербургский «Зенит», красивых женщин и ОЧЕНЬ дорогие машины. Впрочем…


1.2. КАБИНЕТ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. МЕДЯННИКОВ (47, моложавый и подтянутый) И КАЦЕЛЕНБОГЕН (49, лысоватый седой колобок, выглядящий чуть ли не папой Василия; по мысли сценариста этого героя должен играть тот же самый актёр, что и Автора).

Василий сидит за столом, Кацеленбоген стоит навытяжку и рапортует (без звука).

            
ГОЛОС ЗА КАДРОМ
…впрочем, в описываемое нами мгновение эти три его главные слабости никак себя не проявляли: на шее не было зенитовского шарфа, на щеке – следов дорогой помады, а пальцы его не поигрывали автомобильным брелоком. Ведь напротив Медянникова стоял его единоутробный брат Абрам Иосифович Кацеленбоген и отчитывался о сделанном за день.

ВАСИЛИЙ
Ну, и как там наш трансфер?

АБРАМ
Пока что никак. Ты же знаешь Суэтина. Не мычит и не телится. Очень хочет откат в пять процентов.

ВАСИЛИЙ
Три его не устроят?

АБРАМ
Да похоже, что нет. А в следующий раз, зуб даю, запросит все десять.

ВАСИЛИЙ
Эйби, это не дело. Мы не можем давать слабину перед чиновниками. Разок дашь слабину – без порток оставят. А ты не пытался решить проблему через Емелина?

АБРАМ
Но ведь Емелин – человек конкурентов!

ВАСИЛИЙ
А ты всё же попробуй. Попробуй. Есть информация, что он начал смотреть налево.

АБРАМ
А с Суэтиным чего делать?

ВАСИЛИЙ
Пока что концов не руби. Пои его «Хеннеси», води его к тёлкам, но денег – ни-ни – не давай ни рубля. Ну так что?
Покидает кресло, как бы давая этим понять, что деловая часть их беседы окончена.
По домам? Какие у тебя планы на вечер?

АБРАМ
Знаешь, Вась, никаких. Вот поем и – в семью. У деда сегодня огромная радость: на все выходные приехали…
Широко улыбается.
…обе внучки. И Мелочь Пузатая Номер Один, и Мелочь Пузатая Номер Два.

Продолжает светится улыбками.

ВАСИЛИЙ
Ох, и счастливые же вы люди, евреи! Одарил вас Господь чадолюбием. И неужто на сторону не тянет?

АБРАМ
Ну, Васёк, сколько можно? Ведь нам уже по полтиннику.

ВАСИЛИЙ
(с обидой)
Лично мне – сорок семь. Возраст практически юношеский. А ты, Абрам, если хочешь, подавайся в пенсионеры. Забивай домино во дворе и ругай молодёжь. Так ты со мной ужинать будешь?

АБРАМ
Буду. Но только по-быстрому.

ВАСИЛИЙ
Тогда давай-ка заскочим здесь рядом на Чкаловском в арт-кафешку «Урания». Местечко не очень, но нужно быть ближе к народу.

АБРАМ
(кивая)
Давай.

Направляются к выходу.

1.3. ОФИСНЫЙ КОРИДОР. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. АБРАМ И ВАСИЛИЙ.

Оба брата бредут по давно опустевшему офисному коридору. Лишь в одном кабинете до сих пор горит свет.

ВАСИЛИЙ
Это кто там у нас полуночничает?

АБРАМ
Мой помощник Сергей Крикалёв. Очень амбициозный юноша. Горит на работе.

ВАСИЛИЙ
Что ж… флаг ему в руки и барабан на шею. Коли будет так вкалывать, то пойдёт далеко. Если, конечно, не остановят.


1.4. КОРИДОР ОФИСА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ОХРАННИК (56, маленький, седоватый, с усиками).

 ОХРАННИК
 (осторожно стучась в Крикалёвскую дверь костяшками пальцев)
Сер-гей Ген-надь-е-вич! За-круг-ляй-тесь!

ГОЛОС СЕРГЕЯ
Валера, сейчас. Ещё полминутки.

ОХРАННИК
Ну, Сергей Геннадьевич, ну имейте же совесть! Уже восемь минут одиннадцатого, а офис на сигнализацию ставится в десять ровно. Мне утром Полянский яички отрежет и будет полностью прав.

ГОЛОС СЕРГЕЯ
Хорошо-хорошо.

Полминуты спустя выходит и сам СЕРГЕЙ (28, высокий, спортивный, смазливый, с ярко выраженным отрицательным обаянием).

СЕРГЕЙ
Прости, Валер. Сам понимаешь: конец квартала, отчётов до чёрта и всё ведь на мне. Начальство у нас ведь только деньги получает.

ОХРАННИК
Это точно, Сергей Геннадьевич. Приятных вам выходных!

СЕРГЕЙ
И тебе благополучно отдежурить, Валера.

Уходит.

ОХРАННИК
(задумчиво)
Не понимаю! Работы у него до чёрта… Да в гробу бы я видел бы эту работу. На евонном бы месте! Молодой, при деньгах, на «Тойоте». Разочек бибикнул – все девки твои. А он на работе сидит до полуночи. Не понимаю!
После паузы.
Вот бы мне его, сука, бабки и  молодость!  (Хотя можно и  только бабки). Уж я бы тогда бы… А он сидит, как пришитый. Не по-ни-ма-ю!


1.5. ОФИС СНАРУЖИ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. СЕРГЕЙ, ПРОХОЖИЕ.

Сергей выходит из офиса, приближается к своей одиноко стоящей на парковке «Тойоте», но, подойдя, замирает, а потом обречённо машет рукой и идёт пешком к находящемуся на соседней улице кафе «ВДНХ».

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
На всякий случай напоминаем, что Сергей Крикалёв в те давно миновавшие времена был парнем Вики.

1.6. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. АВТОР, ЖЕНА, ВИКА И ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО ПОСЕТИТЕЛЕЙ.

ЖЕНА
(стоящей перед нею навытяжку Вике)
И куда ж это вы, милочка, запропастились? Заказ наш давным-давно готов, а вы где-то гуляете. Итак, потрудитесь запомнить: два средиземноморских салата, две осетрины по-монастырски, два десерта «Голодное детство», литр свежевыжатого апельсинового сока, два кофе-эспрессо, двести грамм «Хеннеси»… Что ты там вякнул, Борис? Хорошо бы четыреста? Нет, хватит и двести, ты, когда пьяный, дурной…  Итак, двести грамм «Хеннеси», пятьсот грамм «Мартини» (разумеется, «драй») и пачку «Парламента-лайт». Все запомнили, милочка? Повторите.

Виктория повторяет и в конце спрашивает (согласно инструкции): «Что-нибудь ещё?».

ЖЕНА
Нет уж, милочка, хватит. Итак назаказывали – на трёх телегах не вывезешь. А деньги у нас не ворованные.

ВИКА
(вздохнув)
Хорошо.

Уходит, виляя роскошными бёдрами (это её асимметричный ответ на беспочвенные придирки Жены). Затюканный муж провожает полёт этих бёдер зачарованным взглядом.

ЖЕНА
(раздражённо)
В чём дело, Борис?

АВТОР
(смущённо)
Н-ни… в чём...

ЖЕНА
А то я не вижу. Короче, Боренька, так: когда эта фифа вернётся… ладно уж, чёрт-то  с тобой! …прикажешь ей принести не двести, а триста грамм своего пойла.


1.7. ВХОД В КАФЕ «ВДНХ». СЕРГЕЙ, ПРОХОЖИЕ.
После непродолжительной борьбы с самим собою, Сергей вновь обречённо машет рукой и заходит вовнутрь.


1.8. ЗАЛ КАФЕ «ВДНХ». ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. БАРМЕН (25, здоровенный небритый детина в синем фартуке), СЕРГЕЙ, НЕСКОЛЬКО ПОСЕТИТЕЛЕЙ.

Зал кафе полупуст. На часах – половина одиннадцатого. Сергей подходит к барной стойке. 

БАРМЕН
Рад вас видеть, Сергей Геннадьевич! Вам как обычно?

Сергей кивает и Бармен наливает ему сто граммов «Финляндии», высокий стакан томатного сока, а потом пододвигает к клиенту пачку «Мальборо-лайт» и хрустальную пепельницу.


1.9. ЗАЛ КАФЕ «ВДНХ». ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. СЕРГЕЙ, БАРМЕН И НЕСКОЛЬКО ПОСЕТИТЕЛЕЙ.

На часах – без пяти одиннадцать. Перед Сергеем – три пустых стопки и один недопитый бокал.  В пепельнице – горка докуренных до середины окурков. Лицо у Сергея – воспалённо-пунцовое.

 СЕРГЕЙ
(слегка заплетающимся языком)
Ты хоть понимаешь, Костян, что она – шлюха! Обыкновенная дорогая шлюха. Её интересуют только мои карманы и то, что между карманами. И каждый день пилит: «Ты – нищий! Ты – нищий! Ты – нищий! Ты – взрослый здоровый неглупый мужик – поднимаешь за месяц каких-то несчастных две тысячи евро. Да, если бы я захотела, я б, Серёжа, и то заработала больше». Ага, за-ра-бо-то-ла бы…
Малиновое лицо Сергея чугунеет от злобы.
Проституткой! В борделе!
После паузы.
Как ты думаешь, она мне изменяет?

БАРМЕН
(по лицу его видно, что на этот вопрос он отвечает в стотысячный раз)
Нет, Серый, ни в коем случае. Такому парню, как ты, даже последняя тварь не изменит.

СЕРГЕЙ
Уверен?

БАРМЕН
Уверен.

СЕРГЕЙ
На все сто процентов?

БАРМЕН
Даже на тысячу.

Далее их разговор продолжается без звука. Содержание – судя по мимике – остаётся прежним.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
И кто б мог поверить, что каких-то полгода назад тот же самый Сергей Крикалёв был душою любого общества? Кто, глядя на этого неврастеника с воспаленными от хронического недосыпа глазами, узнал бы в нём прежнего Крикалёва – неистощимого шутника и оптимиста? Нет, всё-таки страшная штука любовь. Особенно неразделённая. А разделённая, но не до конца, наверное, всего страшнее.



1.10. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. АВТОР, ЖЕНА, ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Автор с Женой продолжают сидеть за столиком.

АВТОР
Хочешь услышать смешной анекдот?

ЖЕНА
Смешной – хочу.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
И здесь я решил ей поведать свою коронную хохму, ни разу меня за последние двадцать пять лет не подводившую.

АВТОР
Короче, лапонька, слушай: древний-древний, едва передвигающийся от ветхости старичок заходит в православную церковь. Идёт прямо к священнику, хватает его за рясу и долго беззвучно шевелит губами. «Что с тобою, сын мой?»  - удивляется батюшка. «Мне девяносто три года», - отвечает старик и опять замолкает.  «Я слушаю тебя, сын мой», - приободряет его священник. «Мне девяносто три года, - продолжает старец, - и моя жена умерла сорок лет тому назад. И с тех пор…». «Говори же, сын мой». «И с тех пор у меня ни разу не было секса».

ЖЕНА
Борюсик, тебе не стыдно?

АВТОР
А чего я должен стыдиться? Словечка «секс»? С каких это пор ты впала в ханжество?

ЖЕНА
Ты должен стыдиться того, что эту же самую байку ты мне рассказал во время нашей самой первой встречи. Ты хоть помнишь, когда это было? 14 февраля 1988 года в ресторане «Мишень» на улице Репина. Ну?

АВТОР
Извини меня, лапочка, но я впервые увидел тебя в апреле того же года в ресторане-столовой «Белая лошадь» на Московском.

ЖЕНА
(с карикатурным французским прононсом)
Борис, не пори муру, не топчи газон, это не резон…

АВТОР
(удивлённо)
Так ты хочешь сказать, что тогда в «Белой лошади» я познакомился с другой тёлкой?

Жена закатывает ему оплеуху.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Но здесь, мне на счастье, в ресторане случилось событие, заставившее нас с супругой позабыть об эдакой малости, как наши с ней собственные отношения. Итак, сперва в ресторанную залу вошло трое подтянутых молодых людей в одинаково скверно пошитых костюмах…

Сплошные дальние планы: внимательно осмотрев зал, молодые люди выходят. Потом заходит личный охранник Медянникова СЕМЁН МИХАЙЛОВИЧ НЕБУДЁННЫЙ (45, высоченный, седой, косая сажень в плечах) и лишь вслед за ним – Василий с Абрамом. Оба тут же усаживаются за выбранный охраной стол, и к ним быстро, но не теряя достоинства, подходит Вика. Василий надиктовывает заказ, потом небрежно роняет какую-то шутку. Вика хохочет. Василий снова острит и Вика вновь прорезает полумрак зала парочкой ослепительных перламутровых молний.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Ну, что за дьявольщина! Ведь каких-нибудь сорок минут назад компания юных манагеров разве что из штанов не выпрыгивала, пытаясь понравится этой, выражаясь их языком, «потрясной чике». Но как ни старались манагеры, сколько не фонтанировали свежевыдранными из утренних «Одноклассников» остротами, Вика ни разу не улыбнулась, демонстративно храня на красивом лице маску непроницаемого официоза. Но, стоило этому богатенькому пижону уронить какую-то (наверняка бесконечно тупую) шутку, как Вика тут же растаяла и заблестела зубками. O, tempora, o, mores
Другим тоном.
Что в переводе с латинского означает: «О, времена, о, нравы!». И да, мне здесь редактор подсказывает, что нас люди смотрят, и просит больше не умничать и не переходить на латинский.

Здесь до нас долетает приглушённый голос Василия: «А хотите такой анекдот? Поразительно древний, еле-еле живой старичок заходит в православную церковь. Направляется прямиком к батюшке и, ухватив его за рясу…»

АВТОР
(себе под нос, умирая от ревности)
О, Господи, только не это!

Выпивает залпом свой «Хеннеси».

ЖЕНА
Ты чем-то расстроен?

АВТОР
Да нет, всё нормально.

ЖЕНА
А то я не вижу. Короче, так, дорогой…
Выпивает залпом свой вермут.
Когда эта фифочка наконец-то вспомнит о нашем с тобою существовании, закажи ей ещё триста граммов «Мартини» (разумеется, «драй»). Гулять, так гулять!


1.11. СТОЛИК МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВИКА, ВАСИЛИЙ, АБРАМ И СЕМЁН.

На экране – сплошь заставленный явствами стол, но ужинает только Кацеленбоген. Семён (согласно инструкции) бдит, время от времени поднося к губам бокал с минералкой, а Василий чересчур увлечён подавальщицей, чтобы помнить о еде и напитках.

ВАСИЛИЙ
(он явно в ударе)
А вот ещё один анекдотец. Из жизни техасских ковбоев. Вы любите ковбоев, Вика?
Вика кивает и дарит Медянникову очередную обворожительную улыбку.
А анекдотец такой: в захудалый нью-йоркский бар заходит верзила в широкополой ковбойской шляпе. «Виски!» - с порога требует он и, получивши искомое, тут же наносит бармену сокрушительный удар в челюсть. «За что?!» - вопрошает бармен. «Парень, я из Техаса, мне ДВА виски. Сигару!». Бармен, потирая свой подбородок, подаёт ковбою сигару и тут же получает ещё одну зуботычину. «Парень, я из Техаса, мне ДВЕ сигары. Женщину!». Это новая просьба, как вы понимаете, выполняется без малейшей задержки, и уже минут десять спустя верзила уходит в номера наверху. А часа через два белый, как простынь, ковбой спускается вниз и еле слышно бормочет: «Слушай, парень, чего ты наделал?». «Но ведь ты из Техаса, - пожимает плечами бармен, - и я вызвал тебе ДВУХ женщин». «Всё правильно, - шепчет верзила. - Но они тоже… из Техаса».
Вика вежливо улыбается.
Что, несмешной анекдот?

ВИКА
Да нет, анекдот остроумный, но немножечко чересчур смелый для первого знакомства. Простите, Василий Петрович…

ВАСИЛИЙ
Для вас я просто «Вася».

ВИКА
Что ж, желание гостя – закон. Вася, простите, но на кухне уже, вероятно, готово горячее. Я отлучусь на минутку?

ВАСИЛИЙ
Хорошо, отлучайтесь. И я буду считать секунды до твоего возвращения.

ВИКА
А мы уже с вами на «ты»?

ВАСИЛИЙ
Конечно.

ВИКА
Ладно, Вася, как скажешь. Чао-кокао!

Уходит.

АБРАМ
(с очень плохо скрываемой ревностью)
Ты бы, Вася, покушал чего-нибудь. Амурами сыт не будешь.

ВАСИЛИЙ
А ты знаешь, Абрашенька, что сказал в аналогичной ситуации товарищ Сталин своему секретарю Поскрёбышеву?

АБРАМ
Нет, Вася, не знаю.

ВАСИЛИЙ
Так вот, когда Поскрёбышев ему доложил, что маршал Рокоссовский живёт сразу с несколькими женщинами, и спросил, как на это следует прореагировать, товарищ Сталин разжёг свою историческую трубку и произнёс: «Что дэлать будэм? Что дэлать будэм? За-вы-до-вать будээм!». И я тебе тоже советую уподобиться лучшему другу всех физкультурников и завидовать молча. Каждому, Эйби, своё: кому-то новый роман, а кому-то – горячий лангет. Согласен?

Абрам улыбается и разводит руками, как бы без слов признавая, что крыть ему нечем, но, когда брат отворачивается, вонзает ему в затылок ненавидящий взгляд. Именно в это мгновение возвращается Вика с подносом.

               
ВАСИЛИЙ
А вот и лангет! Ведь это лангет?

ВИКА
Нет, Вася, это вымоченная в пятилетнем красном вине козлятина по-испански с молодой спаржей.

ВАСИЛИЙ
Какая жалость! А вот моему единоутробному брату… ты, кстати, знаешь, что такое «единоутробный»?

ВИКА
К сожалению, нет. Не знаю.

ВАСИЛИЙ
Это значит, что мать одна, хотя отцы разные. Так вот, моему единоутробному брату Абраму Иосифовичу так хотелось именно твёрдого, словно подошва, лангета. Правда, Абраша?

АБРАМ
(тоном человека, всегда готового поддержать хорошую шутку)
Чистая правда! Святой истинный крест!

ВАСИЛИЙ
Но по-советски твёрдых лангетов здесь, как видишь, не держат. Они, очевидно, остались там же, где и наша с тобою тревожная молодость. Так что кушай козлятину, ибо выбора нету. А ты, Вика, готова послушать ещё один мой анекдот?

ВИКА
Конечно. Смеяться чужим шуткам – это моя профессия.

ВАСИЛИЙ
Тогда слушай и смейся. Резо сидит во дворе и точит нож. К нему подбегает Рустам и кричит: «Резо, а ты знаешь, что я вчера видел Гиви под ручку с твоей жена?».

Камера отъезжает и мы видим всех четверых издалека и без звука. Диспозиция прежняя: Медянников острит, Вика хихикает, Семён Михайлович бдит, Абрам уминает козлятину по-испански. Но вот ужин подходит к концу и компания направляется к выходу (за ужин платит Семён - наличкой). Василий на полпути возвращается и вкладывает в оставленный Викой планшетик купюру в пятьсот евро с номером своего сотового. Но потом, еле слышно пробормотав: «Нет-нет, не тот случай», - забирает купюру и, дождавшись возвращения Вики, просит у нее с помощью жестов номер её телефона. Получив же салфеточку с номером, посылает ей воздушный поцелуй и, на ходу пританцовывая и напевая: «I could have danced all night» - догоняет своих.


1.12. ПАРАДНЫЙ ВХОД В «УРАНИЮ» С ДВУМЯ БОЛЬШИМИ АЛЕБАСТРОВЫМИ ЛЬВАМИ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ, АБРАМ, СЕМЁН, РЯДОВЫЕ ОХРАННИКИ И НЕСКОЛЬКО ПРОХОЖИХ.

Василий, всё так же напевая и пританцовывая, выбегает из ресторана и, натолкнувшись на недоуменный взгляд Абрама, вдруг хватает брата за талию и под звуки «I could have danced all night» начинает кружить его в вихре вальса. Танцевать и петь олигарх должен так, чтобы все телезрительницы в него влюбились.

1.13. ПОДСОБКА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВИКА И КАТЯ (35, пышнотелая и вяловатая красавица а la Елена Соловей).

Под звуки той же самой песни, но уже в её русскоязычном варианте («Я танцевать хочу…») Вика кружит Екатерину по подсобке.


       0.2.          ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. НАШЕ ВРЕМЯ. ХОЛЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ТРИ КЛЕРКА (ПЕРВЫЙ - 37, ВТОРОЙ – 39, ТРЕТИЙ - 48).

Троица клерков идёт обедать и очень громко переговаривается.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Слышишь, Стив, а пипл правду токает, что в этой кафешке работает официант-олигарх, естественно, экс?

ВТОРОЙ КЛЕРК
Ну и кто тебе слил этот нонсенс?

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Кто-кто? Соломатин.

ВТОРОЙ КЛЕРК
А ты и уши развесил? Солома просто прикалывается. Правда, Пал Палыч?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Нет, парни, неправда. Работающий в этой кафешке Василий Петрович Медянников действительно лет пятнадцать назад был одним из капитанов санкт-петербургского бизнеса. И в бытность свою капитаном, мужиком он был, кстати, невредным и не вынужденных подлостей не делал. Что на этих высотах ба-альшая редкость.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
А как же он обанкротился?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Никто точно не знает. Говорят, мол, свои и обули.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Да неужто же этот Медянников – с его-то бэкграундом – не смог отыскать себе оккьюпейшен поприличней?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
(пожимая плечами)
Значит, Тёма, не смог. Вот стукнет тебе полтинник и окажешься ты (не дай Бог!) с голой жопой на снегу, и тоже будешь, как манне небесной, рад абсолютно любой работёнке. Лишь бы деньги платили.

Два первых клерка переглядываются и хихикают.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
По взглядам двух юных манагеров было понятно, что они оба уверены, что всякие там увольнения и банкротства случаются лишь со старыми лысыми лузерами, вроде этого олигарха-халдея, а сами они – современные и энергичные, со свободным английским – так и будут всю жизнь есть икру и запивать её односолодовым виски.

Все трое заходят в обеденный зал и молодеют лет на пятнадцать.


1.14. ИЗОБРАЖЕНИЕ СНОВА ЦВЕТНОЕ.  ЗАЛ УРАНИИ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВИКА И ТРОИЦА КЛЕРКОВ (22, 24, 33).

Подчёркнуто серьезная Вика принимает заказ, а трое офисных воинов традиционно «выпрыгивают из штанов», стараясь понравится этой «потрясной чиксе».

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
(совсем уж безусый юнец только-только из института)
Скажите, Виктория, а какие мужчины вам нравятся больше?

ВИКА
Молчаливые. В идеале – немые.

Вчерашний студент смущается и не знает, что ответить.

ВТОРОЙ КЛЕРК
Стало быть, все мы трое безнадёжно далеки от вашего идеала?

ВИКА
(пожимая плечами)
Я как-то об этом не думала. Ведь вы для меня (ради Бога простите, Степан Николаевич) не мужчина, а гость. Очень щедрый, тактичный, приятный, но всё-таки – гость. А что я там думаю о мужчинах на самом деле… Да зачем вам дурацкие девичьи грёзы? Поговорим о другом.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Вот за что мы вас, Викочка, любим, так это за ваше умение интеллигентно отшить. Вот вроде послали тебя на три буквы, а на душе так легко и так радостно. И как вам это удаётся?

ВИКА
(Пал Палыч ей явно не нравится значительно меньше других)
Да бросьте, Пал Палыч, какая уж там интеллигентность! В ведь хуже меня в нашей школе никто не учился. Помню, сдавала я как-то историю. Наш учитель Григорий Филицианович спрашивает меня одно, я не знаю. Спрашивает другое – тоже. Третье – я снова ни в зуб ногой. Тогда он тяжко вздыхает и задаёт мне последний вопрос: «Ромашова, а кто такой был Владимир Ленин?». А я ресничками – хлоп! – и выдаю: «Жур-на-лист». Филицианыч, услышав такое, едва не расплакался и поставил мне за экзамен «четыре». По десятибалльной системе.

Клерки громко хохочут, щедро расплачиваются и, продолжая вовсю улыбаться, уходят.


1.15. КАБИНЕТ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. АБРАМ И ВАСИЛИЙ.

Абрам традиционно отчитывается о проделанном за день. За окнами – поздний вечер.

ВАСИЛИЙ
Ну, и как там Емелин? Поможет нам с трансфером?

АБРАМ
Зуб даю, что поможет. Уже стал совершенно ручным, клюёт крошки с ладошки и согласен на два с половиной процента.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
На самом деле Емелин просил всего два, а дополнительные полпроцента составляли как бы неофициальные комиссионные Абрама. Он давно уже брал небольшие откаты с откатов и в глубине души полагал, что брат об этом догадывается и смотрит сквозь пальцы. Абрам Иосифович бы страшно удивился, если б узнал, что Медянникову самая мысль о том, что его родной брат способен украсть хоть копейку, казалась невозможной и дикой.

ВАСИЛИЙ
Два с половиной процента? Отлично. Но ты должен учитывать, что конкуренты воспримут этот маневр как нарушение fair play и предпримут ответные меры.

АБРАМ
Ответные меры? Если честно, то пофигу. Пускай забирают себе Суэтина. Он нам больше не нужен.

ВАСИЛИЙ
Банально мыслишь, Абрам. Извини, но банально. И где твоя светлая еврейская голова? Дома забыл?
Абрам виновато разводит руками, а, когда его брат отворачивается, снова вонзает ему в затылок ненавидящий взгляд.
Насколько я знаю Андрея…

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Так звали главного конкурента Медянникова.

ВАСИЛИЙ
…он, скорее всего, отреагирует асимметрично и попытается завербовать кого-нибудь из молодых сотрудников. Присмотрись к нашим юным орлам получше и дай соответствующие указания этой своре бездельников из Службы Безопасности. Ну а теперь - по домам?

АБРАМ
Ага, Вась, по домам!

ВАСИЛИЙ
Даже ужинать вместе не будешь?

АБРАМ
Прости, Вася, не буду. Ты ведь снова в «Уранию»? Поднадоело.

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
Ну, что ж… вольному – воля. Пошли?

АБРАМ
Пошли.

Уходят.


1.16. КОРИДОР ОФИСА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. АБРАМ И ВАСИЛИЙ.

Оба брата идут по очень скупо освещённому офисному коридору, где, как всегда, светится лишь кабинет Крикалёва.

ВАСИЛИЙ
Послушай, брателло, а этот твой… Комаров?

АБРАМ
Крикалёв.

ВАСИЛИЙ
Хорошо, Крикалёв. Он у тебя, случаем, не японец? По-моему, только японцы способны вкалывать с пяти утра и до двенадцати ночи. Ну и ещё, конечно, узбеки, но они, если толком подумать, тоже в чём-то японцы.

АБРАМ
Да нет, он ариец. Причём ариец, знаешь, такой… с перебором: высокий голубоглазый блондин с осиной талией. В старинный советских фильмах актёры с таким экстерьером играли либо комсомольских вожаков, либо эсэсовцев.

ВАСИЛИЙ
А хоть какая-то личная жизнь у этого твоего пламенного комсомольца есть?

АБРАМ
Практически нету. Он живёт с какой-то гламурной стервой, в глаза называющей его неудачником и всё время грозящейся бросить. Так что домой его, сам понимаешь, не тянет.

ВАСИЛИЙ
(настороженно)
А как зовут эту стервочку?

АБРАМ 
По-моему, Татьяна. А, может, Светлана. Или даже Валерия. Короче, не помню.

ВАСИЛИЙ
Валерия, говоришь? Ну, пусть будет Валерия. Хотя? Да нет же, сиё невозможно. У нас здесь всё-таки жизнь, а не мыльная опера.


1.17. КАБИНЕТИК КРИКАЛЁВА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. СЕРГЕЙ.

Сергей сидит за компьютером. Его пальцы порхают по клаве и наполняют весь кабинет негромким, но очень отчетливым стрекотанием.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
На самом деле Сергей Крикалёв был в ту минуту максимально далёк от своих служебных обязанностей. Он сидел, залонгившись с левой странички, на «Одноклассниках» и пытался склонить свою Вику к супружеской измене.
Экран крупным планом. Набираемый Крикалёвым текст:
«О, нет, я, увы, человек небогатый…»

СЕРГЕЙ
(себе под нос)
Побольше ошибок, а то сразу вычислит.
Продолжение текста:
«На даный мамент я владею только десятью працентами акций «Азбуки вкуса» и примерно четвертью акций «Питёрочки».

СЕРГЕЙ
(себе под нос)
Переигрывать тоже не надо. Бизнесмены не могут быть полными неучами.

Вопрос:

«Ты женатый?».

Ответ:

«К сожалению, нет и ни когда небыл. Бизнес совсем мне не оставляет свабодного времени для личной жызни. Но годы идут, и мне уже почти сорок, и я всё чаще и чаще задумываюсь: «А зачем мне всё это? Зачем столько деньжищ адинокому?».

Вопрос:

«А ты уже по русишу домашку сделал? Дашь списать?».

Лицо Сергея вытягивается.

           СЕРГЕЙ

Какую, нахрен, домашку? Ну я сейчас тебе дам! Опа… забанила. Эта стерва с подносом забанила миноритарного акционера «Азбуки Вкуса». Никакого, блин, уважения к моим сединам! Хотя… хотя, может быть, это и к лучшему? Может, это из-за того, что… она меня… любит?
Вскакивает и начинает кружиться по кабинету.
Она меня любит! Она меня любит! Моя девочка меня любит!
Вынимает из паспорта Викину фотку и осыпает её тысячей поцелуев.


1.18. ПОДСОБКА В «УРАНИИ». ДЕНЬ ВТОРОЙ. КАТЯ И ВИКА.

Вика держит в руках очень редкий тогда смартфон, а Катя заглядывает ей через плечо. Как и во всех вообще сценах в подсобке обе девушки в тапочках, а их туфли на шпильках стоят у дверей.

КАТЯ
Нет, я с тебя всё-таки, Мелкая, удивляюсь. Конечно, этого липового миллиардера с «Однокорытников» ты совершенно шуганула за дело. Это либо какой-то прыщавый школьник, либо сексуально озабоченный пенсионер. Но я сейчас говорю не об нем, а об этих трёх мушкетёрах, что у нас здесь почти ежедневно обедают. Ведь они к тебе ходят, а ты на них – полный ноль. И я снова с тобою согласна, что молодые – не вариант. Ветер в голове, дурь в штанах, а в кармане – вошь на аркане. Но третий, Пал Палыч, он чем не жених?

ВИКА
(почти что не слушая)
Так ведь он же женатый.

КАТЯ
(с чувством)
Разведённый он, Вик, разведённый! Я сама проверяла. Ты, короче, была на отгуле, и я их обслуживала. А в самом конце с понтом спрашиваю: мол, вкусно, Пал Палыч? «Да, очень, - он отвечает, - вкусно». «Неужели даже вкусней, чем готовит ваша супруга?». А он мне говорит: да, мол, нету супруги, а, когда и была, ничего, кроме яичницы, не готовила. Здесь я дуру включаю и снова спрашиваю: «Да неужто же ваша жена во цвете лет умерла?».  А он: развелись, мол, три года назад. А я: «А ведь столько вокруг вас девчонок хороших, почему же вы снова не женитесь?». А он: «Да ты не себя ли имеешь в виду?» А я: «Где уж нашей теляти волкА забодати, я для вас слишком древняя, а вот Вика-то чем не невеста?» А он: «Да она на меня ноль внимания, фунт презрения». А я ему: «А вы будьте смелее и у вас всё получится».

ВИКА
Ну, и зачем ты морочишь голову хорошему человеку?

КАТЯ
Да я о тебе, блин, забочусь!

ВИКА
(с издёвкой)
Спасибо, тётя Катя.

Катя смотрит в окно, выходящее в зал, и кричит:

Всё, Виктория, ша! Твой пришёл.

ВИКА
Это ты про которого?

КАТЯ
Про Керубино.

Вика моментально – практически на глазах - хорошеет, а потом, придирчиво изучив своё отражение в зеркале и придав лицу строгое учительское выражение, надевает модельные туфли и выбегает в зал.


1.19. СТОЛ В ЦЕНТРЕ ЗАЛА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВИКА И КЕРУБИНО (18, среднего роста, очень хорошенький).

В руках у сидящего мальчика – огромный букет.

КЕРУБИНО
Вика, это тебе.

ВИКА
Сенкью. А ты руки – мыл?

КЕРУБИНО
(испуганно)
Мыл.

ВИКА
А ну покажи.

КЕРУБИНО
(пряча взгляд)
Ну, допустим, не мыл.

ВИКА
Тогда быренько к раковине. А я пока этот веник пристрою.
Керубино уходит мыть руки, а Вика приносит огромную вазу и ставит в неё букет.
(возвратившемуся Керубино)
Ну, что будем заказывать?

КЕРУБИНО
(с вызовом)
Пятьдесят граммов «Хеннеси»!

ВИКА
А паспорт – с собой?

КЕРУБИНО
Н-нет… дома оставил…

ВИКА
Тогда только сок.

КЕРУБИНО
Но, Вика, ведь это – нечестно! Ты ведь отлично знаешь, что двадцать первого февраля мне уже стукнуло восемнадцать, и я уже целых три с половиной недели имею право употреблять любые алкогольные напитки.

ВИКА
Законное право ты получаешь только после предъявления паспорта. А нету паспорта – нет и напитков. И спорить здесь не о чем. Таков, Лёша, закон. Как это будет по-латинскому? Один знакомый обожает повторять эту поговорку на языке древних римлян:  дура лекс… ну давай, продолжай!

КЕРУБИНО
Дура лекс, лекс сед. Закон строг, но это закон. 

ВИКА
Вот видишь, какой ты умный! Стало быть, должен всё сам понимать. Ты кушал?

КЕРУБИНО
Да, кушал.

ВИКА
Где и когда?

КЕРУБИНО
Часа два назад в общаге.

ВИКА
Ну, и что ты там кушал? Одну сосиску на четверых? Сейчас ты покушаешь по-настоящему. Я тебе притараню гуляш и салат из нашего халдейского обеда.

КЕРУБИНО
(краснея)
Но я… у меня…

ВИКА
Расслабься, это бесплатно.

Уходит и через пару минут возвращается с кушаньями. Керубино сначала пытается сдерживаться, но после набрасывается на еду с остервенением смертельно голодного человека. Вика смотрит за ним с материнской улыбкой.

КЕРУБИНО
(насытившись и слегка опьянев от еды)
А у нас завтра будет зачёт по вышмату. Принимает зачётец профессор Абросимов – широко известный в узких кругах садист и зверюга. Реальный зверюга с вот такими клычищами! Нет, конечно, какому-нибудь Димке Фляйшману вышмат сей до феньки, он ведь в нём, словно рыба в воде. Ну, и Аньке Козловой Ахросимов тоже не страшен – она ведь зубрилка в законе. А нормальные ребцы, навроде меня, реально очкуют и просят Боженьку усмирить сердце Ахросимова и упасти нас от гнева его!

ВИКА
(почти не слушая)
Понятно-понятно. А теперь, Лёша, по поводу этих твоих… сорняков. Ты деньги ГДЕ взял?

КЕРУБИНО
(краснея)
Мать на карточку скинула.

ВИКА
Точно?

КЕРУБИНО
Да, Вика, точно.

ВИКА
Допустим. Допустим. (следовательским тоном) Только что же это у нас получается, гражданин Праздников: вам выслали бабки, а вы себе даже паршивого беляша не купили? Будучи (показывает на пустые тарелки) смертельно голодным? Что-то концы с концами у вас не сходятся, гражданин – пока что – свидетель.

КЕРУБИНО
(теряясь)
Но я… но мне…

ВИКА
А ну-ка, Лёша, колись. Сам колись, без паяльника.

КЕРУБИНО
(вздыхая)
Короче, этот букетище был до фига дорогущим, и мне даже пришлось подзанять одну штуку у Фляйшмана. Еле-еле наскрёб.

ВИКА
Точно штуку?

КЕРУБИНО
Ага.

ВИКА
И точно у Фляйшмана?

КЕРУБИНО
Точно.

ВИКА
Не делал, как прошлый раз, микрозаймов?

КЕРУБИНО
Не, Вика, честно не делал.

ВИКА
Ну, парень, смотри! Узнаю, что бегал к ростовщикам, вырву уши.

КЕРУБИНО
(с обидой)
А можно вопрос?

ВИКА
Можно.

КЕРУБИНО
Что это за бесконечные нотации? Когда ты начнёшь обращаться со мной как с мужчиной?

ВИКА
(пожимая плечами)
Ну… наверно, тогда, когда ты им, Лёшенька, станешь. Т. е. лет через десять.
Лицо у Лёши вытягивается.
Да ты, Лёша, не парься. Десять лет пролетят – не заметишь.


1.20. ПОДСОБКА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВИКА И КАТЯ.

Обе девушки обедают. На столе стоит Лёшин букет в хрустальной вазе.
               
КАТЯ
Ну и как там твой октябрёнок?

ВИКА
Да лучше всех. Зачёта боится и веник видишь какой притаранил.

КАТЯ
А ты сама не боишься попасть в тюрьму за растление несовершеннолетних?

ВИКА
Не, Кать, не боюсь. Во-первых, ему уже есть восемнадцать. (улыбается) Стукнуло три с половиной недели назад. А, во-вторых…  (очень-очень серьезно) у меня с этим Лёшенькой НИКОГДА и НИЧЕГО не будет. Я это твёрдо решила. 

КАТЯ
(с издёвкой)
Ага, обещала ворона дерьма не клевать. Ну, да ладно. Допустим - не будет. А не гонишь тогда почему?

ВИКА
(улыбаясь)
Он очень прикольный. Навроде младшего братика.

Екатерина вздыхает и осуждающе качает головой, и именно в эту минуту в подсобку заходит метрдотель ВАХТАНГ АВТАНДИЛОВИЧ (52, седой и вальяжный), что-то шепчет старшей из девушек на ухо и сразу уходит.

 ВИКА
 (тревожно)
 В чём дело?

               
КАТЯ                (морщась от отвращения)
Да так, Вика, так. Ты сидишь?

ВИКА
Да, сижу.               


КАТЯ
Это хорошо. Короче, Викусь,  Гнилоглазый припёрся.

Долгая пауза.

                ВИКА
Ну что – как всегда - кинем жребий?

КАТЯ
Наверное, да. Мой, чур, орёл.
Подкидывает монетку, выпадающую на решку.
(сияя)
Мелкая! Тебе идти.


1.21. СТОЛИК ГНИЛОГЛАЗОГО. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ГНИЛОГЛАЗЫЙ (44, в очках, на редкость отталкивающая внешность) ВИКА, ВАХТАНГ, ДРУГИЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Гнилоглазый делает Вике заказ, Вахтанг наблюдает за ними из-за колонны.

ГНИЛОГЛАЗЫЙ
(расплываясь при виде Вики в улыбке)
Ви-ку-сень-ка! Какая приятная неожиданность.

ВИКА
А уж я-то как рада, Эдуард Рафаилович! Просто словами не передать.

ГНИЛОГЛАЗЫЙ                (капризно выпятив губки)
Зови меня просто «Эдюшей».

ВИКА
К сожалению, Эдуард Рафаилович, называть клиентов по имени нам категорически запрещают правила внутреннего распорядка. Вплоть до увольнения.

ГНИЛОГЛАЗЫЙ
Ну, допустим, уволят тебя, ну и чо? Чего тебя держит в этой убогой харчевне? Двадцать тысяч зарплаты и двести рублей чаевых? Иди лучше, Вика, ко мне в содержанки: пять тонн евро в месяц, квартира, машина, в перспективе – брак с моим замом, а прямо сейчас - две медовых недельки в Майями.

ВИКА
Прошлый раз была Пальма-де-Майорка. Вы снижаете планку, Эдуард Рафаилович.

ГНИЛОГЛАЗЫЙ
Чего б ты понимала! Майями в тыщу раз круче. Но, если хочешь Майорку, пусть будет Майорка. Согласна? Нет? Да чего тебе ещё надо, говна-пирога? Если хочешь левачить – левачь. Да, я старый, противный и ты мне верна быть не можешь. Я всё понимаю. Гуляй. Но – лишь при одном железобетонном условии: если я позвоню, ни-ка-ких отговорок. Через два часа ровно должна меня встретить. Подмытая, тёпленькая и в ро-зо-вень-ком ха-ла-те…

Начинает давать волю рукам.

ВИКА
Э-ду-ард Ра-фа-и-ло-вич!

Но Эдуард, бормоча: «В ха-ла-ти-ке! Розовеньком. И титечки… ти-теч-ки жаром пышут,» - продолжает вовсю лапать Вику. Тогда Вика с размаху наступает ему на подъём своей острой, как шило, шпилькой. Гнилоглазый визжит и хватается за ногу.

ГНИЛОГЛАЗЫЙ                (капризно выпятив губки)
Эдюшу обидели. Эдюшеньке сделали очень сильный бо-бо.
Вахтангу, нормальным тоном.
Вы ведь, кажется, менеджер? Подойдите сюда.
Вахтанг подчиняется.
Итак, метрдотель: официантка Виктория Ромашова обслуживала меня возмутительно медленно и вела себя при этом по-хамски. В ответ на моё замечание она дошла до того, что умышленно наступила мне ногу и нанесла очень серьезную травму. У меня нету слов. Принесите жалобную книгу.

ВАХТАНГ                (тупя взгляд)
 Извините… пожалуйста…

ГНИЛОГЛАЗЫЙ
Да что мне твои извинения, грузинчик?  Что мне твои извинения, говна-пирога? Ты знаешь, кто я, и в ЧЬИ кабинеты открываю, сука, двери левой ногой? Короче, слушай сюда: либо эта вот стерва будет сию же минуту уволена, либо я уже завтра закрою твою харчевню. Выбирай, генацвале.
Вахтанг тупит взор и молчит.
Гру-у-узин! Я к тебе обращаюсь.

Вахтанг краснеет, откашливается и вдруг замечает давно стоящего за соседней колонной Медянникова с Охраной.

ВАХТАНГ                (улыбаясь от уха до уха)
Здравствуйте, Василий Петрович!

ВАСИЛИЙ
Здравствуй, Вахтанг.
После паузы.
И вам наше «здравствуйте», Эдуард Рафаилович.

ГНИЛОГЛАЗЫЙ                (фальцетом)
Здравствуйте, Василий Петрович!

ВАСИЛИЙ
Я вам не мешаю?

ГНИЛОГЛАЗЫЙ
Ну, что вы, что вы, Василий Петрович!

ВАСИЛИЙ
Но у вас здесь, как мне показалось, возникли определённые… проблемы?

ГНИЛОГЛАЗЫЙ
Больше нет никаких проблем.

ВАСИЛИЙ
Совсем?

ГНИЛОГЛАЗЫЙ
Совсем.

ВАСИЛИЙ
И вы больше не собираетесь никого увольнять? И никакие… харчевни закрывать тоже не собираетесь?

ГНИЛОГЛАЗЫЙ
Нет, не собираюсь.

ВАСИЛИЙ
Вот и великолепно! Но я хотел бы вас предупредить, Эдуард Рафаилович, что, если у этого ресторана (а я бываю здесь регулярно) вдруг возникнут какие-то сложности, я не стану разбираться, чем они вызваны, но сразу же сделаю так, что вас выгонят из Смольного. Вы верите, что мне это по силам?

ГНИЛОГЛАЗЫЙ
Верю.

ВАСИЛИЙ
Ну, вот и великолепно! Но инцидент наш, увы, не исчерпан. Ведь мы с вами доселе беседовали как должностное лицо с должностным лицом, но сейчас я хотел бы поговорить и как мужчина с мужчиной. Вы, надеюсь, не против, Эдуард Рафаилович?
Гнилоглазый молчит.
Что ж, молчание – знак согласия.
Охране
Всем выйти и подождать меня за дверью.

СЕМЁН
Но, Василий Петрович, согласно инструкции…

ВАСИЛИЙ
Плевать на инструкцию. МОЙ приказ.
Небудённый вместе с охраной выходит.
А разговор у нас, Эдичка, будет короткий.
Отвешивает Гнилоглазому оплеуху.
Хватит? Или добавить?

ГНИЛОГЛАЗЫЙ                (чуть слышно)
Х… хватит.

ВАСИЛИЙ
А сейчас пошёл вон и, чтоб я тебя здесь больше не видел!

Гнилоглазый пулей вылетает из зала, а Василий нервно поправляет узел галстука и усаживается за свой стол. К нему тут же подбегает сияющая Вика с блокнотом.

ВИКА                (продолжая сиять)
Что будете кушать, мужчина?

ВАСИЛИЙ
Я даже не знаю, Викусенька… Как-то мне не до кушаний… Нет, мы кушать сегодня. Сегодня мы будем, наверное, пить.  Чуть-чуть подмочу свою репутацию трезвенника и выглохтаю в одно жало двести… да нет, даже триста граммов «Блю Лейбла». Почём он у вас?

ВИКА
Пятнадцать тысяч сто грамм.

ВАСИЛИЙ
Однако! Настоящий грабёж трудящихся… Ну да ладно, осилим. Неси триста грамм. Душа просит.

1.22. ПАРКОВКА РЯДОМ С «УРАНИЕЙ». ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, РЯДОВЫЕ ОХРАННИКИ.

На парковке лишь три машины: «Роллс-Ройс» Медянникова, джип с охраной и видавшая виды «Ауди» Вахтанга. Медянников (он впервые вполпьяна) дожидается в своей машине Вику. За баранкой – Семён. Наконец, появляется Виктория, и Медянников, опередив Семёна, открывает перед нею заднюю дверцу.

ВАСИЛИЙ
Ну, и куда мы сегодня? В «Будда Бар»? В «Голден Доллз»? Или снова в «Москву»?

ВИКА                (пряча улыбку)
Не угадали, мужчина. Мы поедем к тебе.

               
ВАСИЛИЙ
(пуская от неожиданности петуха)
Ку… да?!

ВИКА
К тебе. Или ты не согласен?

ВАСИЛИЙ                (фальцетом)
Семё-о-он, на Большую Пушкарскую!

После чего отворачивается и незаметно смахивает слёзы счастья.


1.23. ПРИХОЖАЯ В КВАРТИРЕ СЕРГЕЯ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. СЕРГЕЙ.

В прихожей стоит так до конца и не раздевшийся Крикалёв (плащ сдёрнут с одной руки и волочится по полу) и лихорадочно на своём кнопочном «Нокиа» номер Вики (на дисплее видна надпись «ЛЮБИМАЯ»). На лице у Сергея – очень сложная гамма сменяющих друг друга эмоций: сперва – робкая нежность, потом – нарастающее раздражение, потом – безудержный гнев, и в самом-самом конце – глухое отчаянье человека, потерявшего ВСЁ.

1.24. СПАЛЬНЯ В КВАРТИРЕ МЕДЯННИКОВА. НОЧЬ ПЕРВАЯ. НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД В ПОМЕЩЕНИИ НИКОГО НЕТ.

В шикарной спальной царит полумрак, но в жёлтой лужице света мы видим полураскрытую Викину сумочку и высовывающийся из сумки смартфон, раздираемый бесконечными звонками (на дисплее надпись «СЕРЁЖА»). В конце концов из полумрака высовывается обнаженная женская рука и отключает мобильник.

     0.3. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. ХОЛЛ АРТ-КАФЕ «УРАНИЯ». НАШЕ ВРЕМЯ. ТРОИЦА РАЗНОВОЗРАСТНЫХ КЛЕРКОВ.
               
ПЕРВЫЙ КЛЕРК
А классно ты, Стива, позавчера оттянул этого пенсионера-халдея. Он аж с фейса сбледнул, а поделать-то ни хрена не может. Па-атеха!
               
ВТОРОЙ КЛЕРК                (чуть смущённо)
Но ведь я, Тёма, завсегда стараюся развеселить уважаемое общество. Искренне рад, что сиё у меня наконец получилось.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
То есть ты, Стёпа, сделал всё это спецом, а не по дурости?

ВТОРОЙ КЛЕРК
Ясен перец, спецом. И чего здесь не так? И чего мне стесняться перед лакеем?

ТРЕТИЙ КЛЕРК               
(вздыхая)
Вот из-за этого, капитан, ты никогда и не станешь майором.

Переходят через порог ресторанного зала и молодеют лет на пятнадцать.

1.25. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ».  ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ТРОИЦА ПОМОЛОДЕВШИХ КЛЕРКОВ. ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Навстречу омолодившейся троице выбегает напарница Катя. На лицах у офисных воинов – почти нескрываемое разочарование.

               
КАТЯ
Господа, извините, но ваша красотка на пару часов отлучилась. Так что сегодня вас буду обслуживать я. Смиритесь с этим фактом.

               
ТРЕТИЙ КЛЕРК
Ну, зачем вы так, Катенька? Мы вам искренне рады.

               
КАТЯ
А то я не вижу. Ну, да ладно-ладно… Отставить лирику! Что будете кушать?

Камера отъезжает и дальнейшим разговор офисной троицы с Екатериной мы наблюдаем без звука. 

               
ГОЛОС ЗА КАДРОМ
На самом деле Катя недоговаривала. Никуда Вика не отлучалась, а просто ей в эту минуту было не до клиентов.



1.26. ЧЕРНЫЙ ХОД В «УРАНИЮ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА И ЛЁША.

На крыльце стоит Вика в наброшенной поверх форменного платья куртке. Стоящий напротив Праздников выглядит странно – он небрит (его по-девичьи румяные щеки заросли мягким юношеским пушком), нетрезв и всклокочен.

               
ВИКА
(подурнев от ревности)
Ну, и где же ты шлялся почти целый месяц?

               
ЛЁША
Бу… хал…

               
ВИКА
О, как! И этот туда же! А припёрся тогда нафига? Лакал бы своё пойло и дальше.

               
ЛЁША
Я припёрся про… проститься. Меня завтра забирают в… армию.

               
ВИКА
А как же учёба?

               
ЛЁША
На… крылась учёба. Большим ме… дным тазом. Меня из универа вы… перли.

               
ВИКА
За что?

               
ЛЁША
За руко… прик… ладство. Я съездил по морде одному… преподу.

               
ВИКА
(ошарашенно)
Ты чего… с дуба рухнул? Кому?

               
ЛЁША
Про… фессору Ахросимову. Дело было, короче, так: мы сдавали вышмат, а этот препод…


1.27. АУДИТОРИЯ ИНСТИТУТА. ЗА МЕСЯЦ ДО ПРЕДЫДУЩИХ СОБЫТИЙ. ЛЁША, АХРОСИМОВ (48, красивый брюнет с надменно-брезгливым лицом), КОЗЛОВА (18, очень полная и непривлекательная ), ФЛЯЙШМАН (18, выглядит на 14 ), ОСТАЛЬНЫЕ СТУДЕНТЫ.

Крупные титры: «ЗА МЕСЯЦ ДО».

Восседающий за столом Профессор внимательно слушает Фляйшмана, ответ у которого буквально отскакивает от зубов.

               
ПРОФЕССОР
Достаточно, Фляйшман, достаточно. Не будем терять драгоценное время. Безусловное «пять». Кто следующий?
Готовящиеся к ответу студенты замирают, как кролики перед удавом.
Праздников, может быть, вы?

               
АЛЕКСЕЙ
Я ещё… не готов.

               
ПРОФЕССОР
Тогда будем вызывать в порядке очереди. Коз-ло-ва, ваш выход!

К доске выходит напуганная до полусмерти Козлова.

               
КОЗЛОВА            
(вытянувшись по стойке «смирно»)
Билет номер четырнадцать. Вопрос номер раз… т. е. номер один. Интегрирование по частям.
Берёт в руки мел и лихорадочно исписывает всю доску формулами.
Вот.

               
ПРОФЕССОР
Что «вот»?

               
КОЗЛОВА
Интегрирование по… частям.

                ПРОФЕССОР
А хоть как-то озвучить математический смысл написанных вами формул вы, Козлова, способны?

               
КОЗЛОВА
Я… мне… так сказать. Наверное, н-нет… не способна…

               
ПРОФЕССОР
Тогда безусловное «два». Садитесь.
По аудитории пробегает сдержанный гул неодобрения, а по некрасивому лицу Козловой ручьём текут  слёзы, размывая неумело наложенный макияж.
Мадемуазель! Не разводите здесь сырость. Я – воробушек стреляный и простыми слезами меня не проймёшь. Я их видел и перевидел. И хотите совет? Наука – явно не ваше. Поищите себя в чём-то другом. Армия вам не грозит, так что можно поэкспериментировать. Попытайтесь себя найти, ну, я не знаю… в модельном бизнесе. Вдруг в вас пропадает вторая Клаудия Шиффер?

Козлова начинает плакать в голос.

               
АЛЕКСЕЙ               
(поднимаясь)
Профессор! Немедленно извинитесь.

               
ПРОФЕССОР
(теряя вальяжность)
Чего ты там вякнул?

               
АЛЕКСЕЙ
Что слышали, Аристарх Венедиктович. Полминуты назад вы ни за что, ни про что обидели женщину.

               
ПРОФЕССОР                (похабно ухмыляясь)
А вы, Алексей, уверены, что она – женщина? Или лично сиё проверяли?

               
АЛЕКСЕЙ
(вздыхая)
Видит бог, что я этого не хотел. Но вы меня вынудили.

Подходит к Ахросимову и закатывает ему оплеуху.

               
ПРОФЕССОР
Ну, с-сука!

Выскакивает из-за стола, но, натолкнувшись на ненавидящий взгляд Алексея, не решается дать ему сдачи.
Длинная пауза.
Короче так, господа. Экзамен наш сорван и виновник этого, господин Праздников, будет сегодня же отчислен из института. Так что не будем терять драгоценное время. Все присутствующие свободны, а господин Праздников вместе со мною сейчас пройдёт в ректорат. Прошу вас, господин рекрут!

Указывает на дверь. Алексей, тяжко дыша, уходит, провожаемый восхищённым взглядом Козловой.


1.28. ЧЁРНЫЙ ХОД ИЗ «УРАНИИ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА И ЛЁША.

               
ВИКА
Так он, значит, добился твоего отчисления?

               
ЛЁША
Да, в тот же день.
               
ВИКА               
(совсем подурнев от ревности)
Ну, а эта жируха тебе хоть за это дала?

               
ЛЁША
Викусь, ты о чём?

               
ВИКА   
Ой, темнишь что-то, парень. Так дала или нет?

               
ЛЁША
Да не было у меня ничего с твоей Козловой!

               
ВИКА       
Совсем ничего?

ЛЁША
Совсем.

ВИКА
У неё что, вообще сердца нет?

               
ЛЁША
Да нет... Анька – добрая.               

               
ВИКА
Ну, и чего ты терял золотое время? И не такая уж эта Козлова и страшная (я её фотки ВКонтакте смотрела). Девочка, как вы, мужики, выражаетесь, граммов на триста пятьдесят.

               
ЛЁША
Вика, ты такой циник! Хуже Ахросимова.

               
ВИКА
(разводя руками) Какая есть! Желаю вам другую. Так что колись: почему не присунул? Сам колись, без паяльника.

               
ЛЁША               
(пряча взгляд)
Потому что.
               
ВИКА
Так. Что - вынуть паяльник?

               
ЛЁША               
(по-прежнему глядя в сторону)
Потому что я люблю… другого человека.

               
ВИКА               
(скрывая смущение)
Ой, как мило! Как мило! Я сейчас просто расплачусь. Другую он любит. (демонстративно утирает не существующие слёзы) Короче, так. А ты, Лёша, хочешь, чтобы это дру-гой че-ло-век проводил тебя в армию?

               
ЛЁША               
(умирая от счастья)
Да, ОЧЕНЬ хочу!

               
ВИКА
А когда тебе лоб забривают?

               
ЛЁША
Время, Вика, не очень удобное. В шесть утра завтра. Возле военкомата.

               
ВИКА               
(вздыхая)
Да… время такое, что лучше вообще не ложиться. Но дру-гой че-ло-век придёт. При таком вот условии: призывник Алексей должен быть завтра побритым, умытым, отглаженным и – самое главное -  абсолютно трезвым. Запомни, алкаш: даже кубический миллиметр перегара сделает нашу завтрашнюю встречу абсолютно невозможной. Я вижу слишком много пьяных рож у себя на работе, чтоб любоваться на них ещё и в короткие минуты отдыха. Усёк, васёк?

               
ЛЁША
(умирая от счастья)
Ага, усёк.

               
ВИКА
Тогда двигай вперёд: бриться, мыться, протрезвляться. У тебя есть деньги на парикмахера?

               
ЛЁША
Есть.
               
ВИКА
Точно?

               
ЛЁША
Точно.

               
ВИКА
Всё равно возьми тысячу (протягивает ему купюру). Возьми, ты солдат, тебе можно. (после паузы) Но, если ты, алкашонок, вдруг пропьёшь мою штуку, я забуду, как тебя звали. А теперь пошёл вон. Увидимся завтра.
Алексей, улыбаясь от уха до уха, уходит.
Эй, Лёшка, постой!
Алексей возвращается.
Так у тебя что, и вправду ничего не было с этой твоей… ладно-ладно, не буду… с этой  бодипозитивной красоткой?

               
ЛЁША
Н-нет.

               
ВИКА
И ты до сих пор ещё мальчик?
Лицо Алексея вытягивается.
Ну хоть мне-то не ври. Ты ведь… девственник?

               
ЛЁША               
(с невероятным трудом глядя Вике прямо в глаза)
Да.

               
ВИКА               
(очень серьёзно)
Тогда, Лёш, садись, побалакаем.
Оба усаживаются за маленький пластмассовый столик у двери.
Ты ведь, Лёшка, не куришь?

               
ЛЁША
Нет, не курю.

               
ВИКА
Ну и правильно. А я отравлюсь немного. (закуривает) Тебе, Лёш, сейчас сколько? Восемнадцать лет и два месяца?

ЛЁША
Да.

ВИКА
Веришь-нет, но я в твои годы тоже была нецелованной. Стеснялась я этого так, что только моя лучшая подружайка Семёниха (точно такая же старая дева) знала эту страшную тайну. Все остальные особо не парились: раз красивая, значит шлюха. Ну, и мы с подружайкой тоже, конечно, старались вести себя максимально дерзко, хотя до финала дело не доводили: ведь тогда бы весь город узнал, что мы целки, и стал бы вовсю угорать над нами. И в конце концов мы с Семёнихой придумали вот такой замечательный план: мы выходим на трассу, отдаёмся какому-нибудь дальнобойщику, а после – уже распечатанными – возвращаемся в наш городок и отрывается там по-полной.

               
ЛЁША               
(улыбаясь)
Ну и что, план сработал?

               
ВИКА               
(крестясь)
Слава Тебе, Господи, нет!
 
               
ЛЁША
И как всё случилось на самом деле?

                ВИКА
Много будешь знать – скоро состаришься. Короче, Лёша, ступай. Завтра в шесть встретимся. Чао-кокао!

Алексей уходит.
               
ВИКА               
(ему в спину)
И не взду-май бу-хать!


1.29. ПОДСОБКА В «УРАНИИ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА И КАТЯ.

Обе девушки обедают.

КАТЯ
Стало быть, взял и заехал по морде профессору? Вот тебе и ботаник!

ВИКА
(вздыхая)
Да уж… и откуда что взялось?

КАТЯ
А эта герла, за которую твой октябрёнок вписался, она хоть симпотная?

ВИКА
Я тебя умоляю! Серая мышка: губки тоненькие, глазки крохотные,  носик картошкой, фигуры нет. Короче, девочка ни о чём.

КАТЯ
У тебя все вокруг серые мышки. Одна ты – красавица.

Демонстративно потягивается, выставляя роскошные формы.

ВИКА
Если не веришь, сама посмотри.
Достает свой смартфон.
Это Лёхин Контактик. Вот все его двадцать шесть… нет, уже двадцать восемь френдов. А вот и страничка его ненаглядной.

Крупные планы фоток Козловой.

КАТЯ
(пристально вглядываясь)
Да, действительно серая мышка. Серая, как небо над Ленинградом.
Входит Вахтанг и опять что-то шепчет Кате на ухо.
Мелкая, сядь. Сядь, я сказала!

ВИКА
Кать, ты чего?

КАТЯ
Ничего. Так ты села?

     ВИКА
     Ну, села.

КАТЯ
К нам, короче, снова пришёл Эдуард Рафаилович. Ты сиди-сиди. Мы монетку сегодня кидать не будем. Настал мой черёд восходить на Голгофу.
Уходит и почти сразу возвращается.
Слышишь, Мелкая, он тебя требует. И он сегодня какой-то… вообще не такой.


1.30. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА, ЭДУАРД, ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Эдуард сидит за столом, Вика с блокнотиком стоит рядом.   

ЭДУАРД
(пряча взгляд)
Здравствуйте, Вика.

ВИКА
Здравствуйте, Эдуард Рафаилович. Что будете заказывать?

ЭДУАРД
На ваш вкус.

ВИКА
Хорошо. Один средиземноморский салат, одна осетрина по-монастырски, одно крем-брюле с фисташками и один кофе-эспрессо вас устроят?

ЭДУАРД
Вполне.

ВИКА
Мне можно идти?

ЭДУАРД
Да, конечно. Хотя нет, подождите. (после паузы) Виктория… как вас по отчеству?

ВИКА
Александровна.

ЭДУАРД
Дорогая Виктория Александровна, извините меня, ради Бога. Я тогда вёл себя отвратительно и Медянников правильно дал мне по морде.

ВИКА
Но вообще-то вас первой ударила я. Вы это помните?

ЭДУАРД
Ещё бы не помнить! До сих пор хромаю. Понимаете, Вика…
Длинная пауза.
Понимаете, я и сам не могу до конца понять, что со мною тогда приключилось. Не в тот конкретный момент, а вообще. Ну, был я где-то девятым-десятым человеком в Питере, ну, греб деньги лопатой… ну, кланялись мне почти все до земли. Но почему, чёрт возьми, мне вдруг стало казаться, что только я – человек, а все остальные – не люди, а тени? Или «овощи», как такие, как я, их между собой называли.
Ещё одна пауза.
Меня ведь прогнали с работы, Виктория Александровна.

ВИКА
Как?! Неужели Василий… да я ему голову оторву!

ЭДУАРД
Нет, Медянников здесь ни при чём. Просто эта история дошла до Зинаиды Петровны и она мне сказала, что людям с битой мордой делать в Штабе Революции нечего. И я теперь стал начальником отдела благоустройства в одном из центральных районов. Место, не будем лукавить, хлебное, но… конечно, не Смольный. Не Смольный.
Новая пауза.
Так как же я докатился до жизни такой? Откуда этот дурацкий звездняк в сорок четыре года?

 
ВИКА
Что такое «звездняк»?               


ЭДУАРД
Звёздная болезнь. В наше непростое время у чиновников она встречается чаще, чем у артистов. Знаете, Виктория Александровна, я ведь раньше считал, что так называемые «муки совести» – это выдумка продажных журналистов, и что сам-то с собою человек всегда сможет договориться. Оказалось, что нет. Не всегда.
Резко встаёт.
Я, наверно, пойду. И обед приносить мне не надо. Вот вам за хлопоты. Не поминайте лихом.

Кладёт на стол стодолларовую бумажку и уходит.

1.31. ПОДСОБКА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА И КАТЯ.

КАТЯ
Ну, и как тебе Эдуард?

ВИКА
Не узнать человека!

КАТЯ
Вот что мордобой животворящий делает!

ВИКА
Это да. И его ещё с работы попёрли. Не из-за Васьки, из-за каких-то интриг внутри Смольного.

КАТЯ
Знаешь что, Мелкая, это, конечно, звучит идиотски, но мне его жалко.

ВИКА
Мне тоже.               

КАТЯ
 Вот такие мы с тобой дуры несовременные. А ведь в тренде-то стервы, и доброй быть - стыдно. Надо бы нам с тобой записаться на курсы практической стервологии под руководством Ксюши Собчак. А то так и помрём без пары.  Ладно, Мелкая, хватит об этом.
Сладко потягивается.
Ох, и устала! Аж ножки отваливаются. Сейчас смену сдам и – домой! Дрыхнуть, дрыхнуть и дрыхнуть, как завещал великий Ленин.

ВИКА            
(вздыхая)
Кому дрыхнуть, а кому и совсем не ложиться.

          
КАТЯ               
(с блудливой улыбкой)
А чо так?

ВИКА
Совсем не то, что ты, дура, подумала. Просто нет смысла укладываться. В шесть утра ровно любимого в армию провожаю.

               
КАТЯ               
(ошарашенно)
А разве олигархи служат?

Стоп-кадр её перекосившегося от изумления личика.


       КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ






































               ВТОРАЯ СЕРИЯ



2.1. УЛИЦА РЯДОМ С ВОЕНКОМАТОМ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. АЛЕКСЕЙ, ФЛЯЙШМАН, КОЗЛОВА, ВОЕНКОМ (45), ДВА МУЗЫКАНТА (60, маленький, и 35, здоровенный), ПРИЗЫВНИКИ И ПРОВОЖАЮЩИЕ.

Раннее утро рядом с военкоматом. Играет живой оркестр из двух человек – старичка-литавриста и здоровяка-трубача. Среди призывников, живописно одетых в свои самые плохие наряды, выделяется Праздников в черном костюме-тройке и ослепительно-белой рубашке с галстуком. Его провожают Козлова и Фляйшман.

ФЛЯЙШМАН
Говорил я тебе, что она не придёт.

АЛЕКСЕЙ
А сейчас у нас сколько натикало?

ФЛЯЙШМАН
Без пяти минут шесть.          

АЛЕКСЕЙ
Ну, время вообще-то ещё не вышло.
Заметив что-то в толпе.
Эй, девушка-девушка! Нет… это не Вика…

ФЛЯЙШМАН
(сурово)
Алё-ша, о-на не при-дет! Ты ей нахрен не нужен. Знаешь, как пел под гитарку мой батя в компании точно таких же, как он, интеллигентных алкоголиков (талантливо передразнивает задушевный шепоток среднестатистического барда): «Пойми, старик, ей совершенно всё равно, что шум приемника, что утренний прибой». Ведь правда, Анюта?

КОЗЛОВА
Правда.

ФЛЯЙШМАН
Ты лучше, Лёха, чуток отвлеклись и послушай самые свежие институтские новости. Короче, вчера состоялось внеочередное заседание учёного совета и твоего крестника выперли к чёрту.

АЛЕКСЕЙ               
(не слушая)
Смотри, Дим, смотри! Нет, это опять не она… Какого крестника?

ФЛЯЙШМАН
Профессора Ахросимова. Говорят, что сам академик, перелетая из Цюриха в Мельбурн, вдруг вспомнил о такой малости, как подотчетный ему институт, и лично возглавил учсов.

АЛЕКСЕЙ
Откуда инфа?

ФЛЯЙШМАН
От верблюда. Вообще-то, свободная пресса источники не раскрывает, но тебе – как национальному герою – выдам. Светка Никитина подрабатывает в ректорате секретуткой, и ей давали набело перепечатывать протокол. Короче, наш академик возглавил учсов и его приговор оказался на редкость суровым (мастерски имитирует речь этого научного светила, не выговаривающего половину букв алфавита): «Пьеподоватей, пубьично поучивший пощёчину, и поучивший её, пьямо скажем, за део, не имеет моайного пьява появьяться пеед студентами. Понимаете, Аистайх Венедиктович? Мо-ай-но-го пья-ва! Никто из нас не сомневается в вашем вы-ы-ысочайшем пьофессионаизме, но вам всё же пьидётся написать заявьение по собственному. Иного выхода нет».
Козлова хохочет.
Старый хрен отомстил за тебя.


АЛЕКСЕЙ
Понятно. (после паузы) Вика, привет! Привет, Вика! (машет рукой) Викусь, это я!!!

Девушка, действительно очень похожая со спины на Вику, оборачивается и оказывается чей-то очень хорошо сохранившейся мамой.

 
ФЛЯЙШМАН
Ну, Лёха, ну сколько же можно! О-на не при-дёт. Не при-дёт Вспомни любимую песенку моего бати: «Пойми, старик, ей совершенно всё равно, что шум при…»

ВОЕНКОМ
Товарищи провожающие! Ровно через минуту начнётся посадка. Отойдите, пожалуйста, в сторону. Призывникам пора на службу.

Оркестр начинает играть «Прощание славянки».

ФЛЯЙШМАН
Ну что, Лёх… покедова. Год ведь, в сущности, это фигня. Просвистит, словно пуля.

Крепко жмёт Алексею руку и стучит ему кулаком по спине.

КОЗЛОВА
До свидания, Лёшенька!

Хочет поцеловать героя в губы, но в последнюю секунду трусит и целует в нос.

ВОЕНКОМ
Бойцы, на посадку!

Призывники выстраиваются в длинную очередь и по одному заходят с передней площадки в автобус. И именно тогда, когда Алексей поднимается на самую верхнюю ступеньку, и, развернувшись к друзьям, в последний раз машет им рукой, происходит нечто ОЧЕНЬ странное. Самого происшествия мы поначалу не видим и замечаем только его последствия: «Прощание славянки» обрывается на фальшивой ноте, Военком замирает с распахнутым ртом, целующаяся в конце очереди парочка промахивается и чмокает воздух, а какой-то бедовый рекрут, решивший в последний раз, скрывшись за деревом, жахнуть пивка, выливает пиво себе на грудь и даже не замечает этого. И только потом мы видим причину всей этой суматохи – огромный чёрный «Роллс-Ройс», подъехавший прямо к военкомату.

Из салона «Роллс-Ройса» выскакивает Вика при полном параде – в шикарной беличьей шубке, ажурных колготках, полупрозрачной белой кофточке и в новеньких ботильонах на двенадцатисантиметровом каблуке. На голове у неё – только что сделанная причёска, а в руках – ресторанный контейнер с едой.

ВИКА
Лё-оха, пры-ывет! Я тебе привезла из «Метрополя» козлятину по-испански в винном соусе.

Толпа расступается и пропускает Вику к Лёше. Вика (из-за клоунских каблуков она с Праздниковым одного роста) целует его прямо в губы. Поцелуй длится долго и никто не осмеливается его прервать.

     ВИКА
Ну ладно, Алёшенька, хватит. Пора расходиться, мы всех задерживаем. А солдат ведь нельзя задерживать, у них всё по Уставу. Ну всё, Лёш, пока. Пиши, звони, телеграфируй.
После паузы.
Я люблю тебя, Лёша!

Начинает спускаться.

     АЛЕКСЕЙ
(раскинув руки киношным крестом)
Я – Владыка Вселенной!!!

Вся почти сотня призывников аплодирует Вике и Лёше, как в театре.
Лица аплодирующей толпы. 
Потом оркестр из двух человек вновь заводит «Славянку», посадка быстро заканчивается и все три автобуса с рекрутами уезжают. Провожающие начинают потихонечку расходиться. Однако все трое наших героев стоят на месте, как вкопанные:  сконфуженный Флайшман чешет в затылке, Козлова всхлипывает, а оцепеневшая Вика пристально смотрит вслед исчезнувшему за поворотом Алексею.
Через пару минут к военкомату подруливает очень сильно не новый «Фольксваген», а из него вылезает профессор Ахросимов.

ПРОФЕССОР
Я… опоздал?

ВИКА
(шёпотом, Фляйшману)
Это ведь он?

ФЛЯЙШМАН
(тоже шёпотом)
Да, это Ахросимов.

ВИКА
Совершенно верно, Аристарх Венедиктович, опоздали. Алексей уже отбыл на службу.

ПРОФЕССОР
Как жалко! Как жалко! А я так хотел перед ним извиниться. 

ВИКА
(Ахросимову)
А перед этой девушкой…
Показывает на Козлову.
…вы, Аристарх Венедиктович, не извиниться не хотите?

ПРОФЕССОР
Хочу. Простите меня, Анюта. И вы, Дмитрий, тоже простите.

ФЛЯЙШМАН
А я-то за что?

ПРОФЕССОР
За всё хорошее. Ведь все эти годы я вёл себя отвратительно. Не только тогда на зачёте, а вообще. И я даже не знаю, почему. Понимаете, Дима, мне вдруг стало казаться… Ну, хорошо-хорошо: ну, был я самым светлым умом института (формально вторым, опосля академика, но у него ведь всё в прошлом), ну, пользовался всеобщим преклонением… хорошо, уважением и на кафедральных собирушках даже позволял себе (якобы в шутку) сетовать, что чистым математикам, не присуждают Нобелевскую премию. Это гордыня, дело житейское, nobody is perfect. Но почему мне вдруг стало казаться, что на свете есть только я и такие, как я, а все остальные – не люди, а тени. Или «быдло с тремя извилинами», как такие, как я, их между собой называли. Откуда этот звездняк в сорок четыре года?

КОЗЛОВА
А что такое «звездняк», Аристарх Венедиктович?

ПРОФЕССОР
Звёздная болезнь, Анюта. В наше непростое время у учёных она, как ни странно, встречается ничуть не реже, чему актёров, певунов раскрашенным  ртом и прочей телевизионной публики. Так мы, шибко умные, вероятно, пытаемся компенсировать полную нашу общественную невостребованность.
После паузы.
Ладно, братцы, не будем терять драгоценное время. Я, наверно, пойду.
Подходит к «Фольксвагену», но в последний момент оборачивается и спрашивает Вику:
Вы ведь Лёшина девушка?

ВИКА
Да.

ПРОФЕССОР
А я так и знал, что у Лёшки девчонка – красавица. Он вас заслужил. Дождитесь его, как это и не трудно. А Лёше скажите, что, когда он закончит свою службу в вооружённых силах, его безо всяких проблем восстановят у нас… т. е. у них в институте. Об этом я позаботился. Ну, да ладно: долгие проводы – лишние слёзы. Не будем терять драгоценное время. Прощайте!

Садится в фольксваген и уезжает.

ФЛЯЙШМАН
(назидательно поднимая палец)
Вот что мордобой животворящий делает!

ВИКА
Не надо так. Он очень хороший дядька.
«Роллс-Ройс» раздражённо сигналит и из него на мгновенье высовывается перекошенное от ревности лицо Медянникова.
Ну похоже, мне тоже пора. До свидания, девочки и мальчики!

Садится в машину и тоже скрывается за поворотом. А Флайшман с Козловой, проводив её взглядом, понуро бредут пешком к ближайшей остановке метрополитена.


2.2. КАБИНЕТ КРИКАЛЁВА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. СЕРГЕЙ.

Крикалёв молча сидит за столом перед погашенным монитором. На лице у него тоже самое выражение «человека, потерявшего ВСЁ», что и в конце первой серии. Полминуты спустя его оцепенение прерывает трель его кнопочной «Нокии». На дисплее крупные буквы «ВОВАСИК».

СЕРГЕЙ
(в телефон, мёртвым голосом)
Да, я слушаю… Здравствуй, Вова.

БОДРЫЙ ГОЛОС ВОВАСИКА
Привет, Серёж! Ты что – в отпуску?

СЕРГЕЙ
Да нет, я на службе. А почему ты так подумал?

ГОЛОС ВОВАСИКА
Потому что ты сразу ответил. А раньше всегда перезванивал через часик-другой. 

СЕРГЕЙ
Да нет, Вова, я в офисе. Просто свободен.

ГОЛОС ВОВАСИКА
А чо так? Не узнаю Крикалёва – взрывоопасную смесь алкоголика и трудоголика.

СЕРГЕЙ
Да вот, Вован… решил первый раз в жизни чуток побездельничать. От работы кони дохнут.

ГОЛОС ВОВАСИКА
Серёг, ты ли это? Такие сентенции из уст Крикалёва слышать несколько… странно.  Ну да ладно, проехали. Мы можем пересечься?

СЕРГЕЙ
Можем.

ГОЛОС ВОВАСИКА
А когда?

СЕРГЕЙ
Да хоть прямо сейчас.

ГОЛОС ВОВАСИКА
Ты в… в РАБОЧЕЕ ВРЕМЯ ушкандыбаешь со службы?!

СЕРГЕЙ
Легко. Ну и где мы встречаемся?

ГОЛОС ВОВАСИКА
Давай в арт-кафе «Урания».

СЕРГЕЙ
Вова, нет! Стопроцентное «нет». Я эту забегаловку не перевариваю. Давай лучше встретимся в мини-баре «ВДНХ» на Ленина. Часа через пол. Лады?

ГОЛОС ВОВАСИКА
Добре, Серёженька, добре. До встречи!


2.3. ЗАЛ КАФЕ ВДНХ. СЕРГЕЙ, ВОВАСИК (28, маленький, скользкий, с неуловимыми глазками), БАРМЕН.

Сергей и Вовасик сидят за столом в абсолютно безлюдном зале. На столе пара салатиков и два графинчика – с морсом и водкой. На дверях косо висит табличка «Закрыто на спец. обслуживание».

ВОВАСИК
(поднимая рюмку)
Ну, Крикалёв, за тебя!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
(сопровождаемый соответствующим обеззвученным видеорядом)
Повторную рюмку пришлось, соответственно, пить за Вовасика, а третью – за их общую alma mater (юрфак ПГУ – кузницу российских президентов), после чего Крикалёв совсем уже было собрался заговорить о сокровенном (т. е. Вике), но бестактный Вован перебил его вот таким вопросом.

ВОВАСИК
Ну, а вообще как дела? Сотку в месяц имеешь?

СЕРГЕЙ
Да какую там сотку! Хорошо, если восемьдесят. Есть ещё, правда, тринадцатая…

ВОВАСИК
(разводя руками)
Ну ты, Крикалёв, и загнул! Какие в наше время тринадцатые? Кризис, сука, лютует!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
На всякий случай напоминаю, что в их бесконечно далёком две тысячи девятом тоже свирепствовал «беспрецедентный кризис», на который они обожали друг другу жаловаться. Здесь мы позволим себе умудрённо улыбнуться.

СЕРГЕЙ
Да, ты полностью прав. К сожалению. Накануне Нового Года в счёт тринадцатой мне скинули на карточку… просто стыдно сказать… сороковник!

ВОВАСИК
А как насчёт перспектив профессионального роста?

СЕРГЕЙ
Если честно, никак. Намертво застрял в карьерной пробке. Или, как выражаются проклятые пиндосы, упёрся темечком в стеклянный потолок. Там дальше чужих не пускают. А я им не свой.

ВОВАСИК
А ты ни разу не думал о перемене офиса?

СЕРГЕЙ
Ясен пень, думал. Но… от добра… как говорится, добра… Да и кому я, блин, нужен? Кризис, блин, на дворе. Беспрецедентный кризис!

ВОВАСИК
(со змеиной улыбкой)
Ну, не скажи - не скажи. Умные люди всегда в дефиците.

СЕРГЕЙ
(настороженно)
Что ты имеешь в виду?

ВОВАСИК
(отводя взор)
Да так… А как бы ты, Серый, отнёсся к возможности побеседовать с глазу на глаз Андреем Генриховичем?

СЕРГЕЙ
Каким Андреем Генриховичем?

ВОВАСИК
Полицеймако.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Так звали главного конкурента Медянникова.

СЕРГЕЙ
А, простите… зачем?

ВОВАСИК
(со всё той же змеиной улыбкой)
Да так… для общего развития.

СЕРГЕЙ
Ну, в принципе, можно. А когда?

ВОВАСИК
Да хоть прямо сейчас.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
(сопровождаемый соответствующим обеззвученным видеорядом)
И здесь случилось нечто немыслимое. По-простому, без всякой охраны, в кафе появился высокий и очень худой человек с мефистофельской острой бородкой и, скинув пальто прямо в руки Бармену, подошёл к непроизвольно вытянувшимся по стойке «смирно» Сергею, после чего, положив ему руки на плечи, очень тихо сказал: «Значит вот вы какой».

Уронив эту фразу, ПОЛИЦЕЙМАКО (55) резко садится в подставленное Барменом кресло и долго-долго с прищуром рассматривает всё так же вытянувшихся в образцовую струнку Крикалёва с Вовасиком.

ПОЛИЦЕЙМАКО
(в конце концов прерывая молчание)
Ну что же, Сергей Геннадьевич, рад наконец лицезреть вас воочию после столь долгого заочного знакомства. Надеюсь, Владимир уже рассказал вам о наших условиях?

СЕРГЕЙ
К сожалению, нет.

ПОЛИЦЕЙМАКО
Ну что же вы, Вова? Почему я вынужден выполнять вашу работу? А условия наши, Сергей Геннадьевич, следующие: для начала полгодика посидите на отделе с окладом в пять тысяч, а потом передвинетесь в замы с номинальным окладом в восемь. Я бы взял тебя сразу, но мне неудобно сходу ставить варяга на такую высокую должность: свои могут обидеться.

СЕРГЕЙ
(фальцетом)
Вы имеете в виду… евро?

ПОЛИЦЕЙМАКО
(кивая)
Естественно. Все наши зарплаты и премии в нашей фирме считаются именно в этих условных единицах. Деньги не бог весть какие, но ведь есть ещё и ежегодные бонусы. До кризиса было шесть, а сейчас два с половиной номинальных оклада. В отличие от Василия я на тринадцатой не экономию. Правда, и на «Роллс-Ройсе» не езжу.

СЕРГЕЙ
А какая у вас машина?

Вовасик на заднем плане хватается за голову от подростковой бестактности Серёгиного вопроса.

ПОЛИЦЕЙМАКО
Мне нравится ваша прямота. Я езжу на скромном синем «Бентли». Ну так, Сергей Геннадьевич, что? По рукам?

СЕРГЕЙ
По ру… Нет, извините меня, Андрей Генрихович, но я хотел бы сперва уточнить: меня в вашей фирме будут использовать в качестве источника… инсайдерской… гм… информации?

ПОЛИЦЕЙМАКО
Мне нравится ваша дотошность. Это бесценное качество для потенциального зама, тем паче, что сам я человек прямой и склонен рубить с плеча. Ну что же… давайте, Сергей Геннадьевич, побеседуем обо всём поподробней.
Щёлкает пальцами. К креслу тут же подходит Бармен.
Один капучино без сахара.

СЕРГЕЙ
(про себя)
Если он попытается выдоить бизнес-планы на полугодие, я их ему дам. Но больше – ни-ни – ни словечка!

ПОЛИЦЕЙМАКО
Вы что-то сказали?

СЕРГЕЙ
Нет, вам послышалось.

ПОЛИЦЕЙМАКО
(попивая дымящийся кофе)
Итак, зарубите себе на носу: я пре-зи-ра-ю доносчиков и никогда с этой публикой лично дел не имею. И, если бы вы мне были нужны как источник инсайдерской информации, то с вами бы беседовал начальник (а, может быть, даже и зам) моей Службы Безопасности. Но я с вами разговариваю лично, ибо мне от вас не нужны никакие… гм… бизнес-планы и прочие жгучие тайны Мадридского… гм… двора: ни очередные подтверждения хронического воровства Абрама, ни свидетельства того, что внучатый племянник Зинаиды Петровны владеет контрольным пакетом Васиных акций, ни прочая… гм… бизнес-лирика. Во-первых, мне это не нужно, во-вторых, я и так это знаю (разведка работает). И в будущем, Сергей Геннадьевич, мне от вас потребуются только три вещи:

А) ваша светлая голова,

Б) ваша фантастическая работоспособность,

и

В) компромат на Емелина.

СЕРГЕЙ
На… простите… кого?

ПОЛИЦЕЙМАКО
На Емелина. Этот мелкий чиновник должен быть стёрт в порошок в назидание  всем будущим перебежчикам.

СЕРГЕЙ
Но у меня нет на него компромата!

ПОЛИЦЕЙМАКО
Зато у вас свободный доступ к сейфу Абрама Иосифовича. А в этом сейфе на нижней полке в крошечном потайном ящичке (к которому у вас тоже есть доступ) находится ма-аленький компакт-диск, после обнародования которого карьере Емелина наступит – прошу простить мой французский – пипец. Полный и окончательный карандец внакладку.
Выдерживает длинную паузу.
Будучи человеком прямым, я от вас даже не скрою краткое содержание этой крамольной записи. Там нет никаких пьяных оргий, голых девочек-мальчиков и прочей… скуратовщины. Там – всего-навсего – зафиксировано несколько опрометчивых высказываний господина Емелина в адрес глубоко уважаемой мной Зинаиды Петровны. Ну так что? По рукам?

Стоп-кадр.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Дальнейшая сцена со временем стала легендой и в процессе бесчисленных пересказов исказилось до неузнаваемости. Так что я вынужден здесь вынуждены уточнить: во-первых, в руках у Сергея была бесцветная водка, а не эффектный томатный сок.
Стакан томатного сока в руках Крикалёва заменяется на стопку водки.
Во-вторых, содержимое Серёгиного стакана не было выплеснуто прямо в лицо Полицеймако, хотя именно таким и было его первоначальное намерение, но в последний момент Серёга струсил и…
Сергей со стопкой в руках разворачивается к Вовасику.
…окатил стоящего рядом Вову, а на манишку к Андрею Генриховичу попала буквально парочка капель.
Водка выплёскивается Вове в лицо, а Полицеймако брезгливо стряхивает с лацканов своего пиджака несколько случайных капелек.
После чего – хотя олигарх был, казалось, совсем без охраны – Сергей оказался лежащим лицом вниз на полу с заломленными к затылку руками.

Сергей распластан по кафелю. На уровне его глаз – идеально начищенные ботинки Полицеймако.

ГОЛОС ПОЛИЦЕЙМАКО
Будучи человеком прямым, не могу не заметить, что этот маленький инцидент лишь увеличил ваши шансы стать моим заместителем. Насколько я знаю Васю, мы ещё с вами встретимся. Вот вам визитка.
Перед впечатанным в кафель лицом Сергея появляется настоящий шедевр дизайнерского искусства - визитка Андрея Генриховича.
Не стесняйтесь. Звоните.


01.2. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. НАШЕ ВРЕМЯ. УЛИЦА НА ПЕТРОГРАДСКОЙ. ТРОЕ КЛЕРКОВ, ПРОХОЖИЕ.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Ну что, джентльмены? Чего-то ноги мои не идут сегодня в «Уранию».

ВТОРОЙ КЛЕРК
Мои, если честно, тоже. Что скажешь, Пал Палыч?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Ничего не скажу. Как все, так и я.

ВТОРОЙ КЛЕРК
Значит, чапаем в «ВДНХ»? К небритому Косте?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Ну, давай. А чего, Костин шалман ещё жив?

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Он какой-то заговорённый! Никакая холера его не берёт. Сколько пафосных кабаков за эти пятнадцать лет разорилось, а Костя – как новенький.

ВТОРОЙ КЛЕРК
Ладно, ребцы, покандёхали. Вы, кстати, в курсах, что руководство решило нас всех пропустить через детекторы?

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Нафига?

ВТОРОЙ КЛЕРК
У Соломы шпиономания. И я с утреца с детектором лжи уже побеседовал.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Ну и как он?

ВТОРОЙ КЛЕРК
Сам понимаешь, раз я живой и не уволенный, значит проверку прошёл удачно. Хотя удовольствие – я не буду скрывать – значительно ниже среднего.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
А у меня завтра рандеву с безопасниками. Наверное, тоже пропустят через детектор.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Боитесь, Пал Палыч?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
А чего мне бояться? Я чист перед партией. Хотя удовольствие, как совершенно верно заметил Степан Николаевич, на любителя. Стоп-кадр, мужики! Мы у цели.

Подходит к дверям и видит табличку «Закрыто на спец. обслуживание». Рефлекторно трогает ручку – дверь открывается. Пал Палыч недоумённо пожимает плечами и проходит вовнутрь. Вслед за ним осторожно просачиваются и остальные клерки. Пересекая порог заведения все трое, как всегда, молодеют лет на пятнадцать.


2.4.  ЗАЛ РЕСТОРАНА «ВДНХ». ДЕНЬ ВТОРОЙ. ТРОЕ ПОМОЛОДЕВШИХ КЛЕРКОВ, ПОЛИЦЕЙМАКО, ВОВАСИК, СЕРГЕЙ, БАРМЕН, ОХРАННИКИ.

Сергей лежит на полу с заломленными к затылку руками. Перед ним стоит Андрей Генрихович.

ПОЛИЦЕЙМАКО
Насколько я знаю Васю, мы ещё с вами встретимся. Вот вам моя визитка.
Легко – несмотря на годы - наклоняется и кладёт перед носом Сергея визитку.
Не стесняйтесь. Звоните.
Замечает вошедшее трио.
А это ещё что такое? Константин, разберитесь.

Бармен пулей выскакивает из-за стойки и, что ласково бормоча, выпроваживает клерков и запирает входную дверь.
Ну, и нам, господа, тоже, наверно, настала пора заняться своими делами. Константин, за эту ошибку ваш гонорарий будет урезан втрое. А что касается вас, Сергей Геннадьевич, то я искренне надеюсь, что в следующий раз мы будем общаться более дружелюбно.

Полицеймако, а вслед за ним и Вовасик с Охранниками удаляются через чёрный ход. В кафе остаются лишь распластанный по полу Крикалёв и небритый Бармен за стойкой. Потом Сергей поднимается, наливает себе стакан водки и выпивает его залпом.

СЕРГЕЙ
(Бармену, потирая фингал под глазом)
Сколько я, Кость, тебе должен?

БАРМЕН
Нисколько. За всё уже заплатили. 

СЕРГЕЙ
(вытряхивая в стакан остатки водки и вновь допивая их залпом)
Ну что, я… пойду?

БАРМЕН
Всего вам доброго, Сергей Геннадьевич! Приходите ещё.

Сергей выходит на улицу. Бармен подходит к дверям и, горько вздохнув, снимает табличку «Закрыто на спец. обслуживание».


2.5. КОРИДОР В ОФИСЕ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. СЕРГЕЙ И ПРОХОДЯЩИЕ МИМО НЕГО СОСЛУЖИВЦЫ.

Сергей, чуть пошатываясь, идёт по офисному коридору и выглядит при этом донельзя неприлично: он здорово пьян, рукав его пиджака полуоторван, галстук закинут за спину, а под превратившимся в узкую щелочку правым глазом – огромный фингал. Но сам Крикалёв одиозности своего облика не замечает и шарахающихся от него Сослуживцев – игнорирует. В конце концов Крикалёв достигает цели -дверей в кабинет Медянникова.

2.6. ПРИЁМНАЯ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. СЕРГЕЙ, СЕМЁН И СЕКРЕТАРША ИНЕССА(25, классическая силиконовая кукла).

Инесса, узрев Крикалёва в таком странном виде, на какое-то время теряет дар речи, чем Сергей беззастенчиво пользуется и пытается без разрешения проникнуть в кабинет генерального.
(У самых дверей ему заступает дорогу Семён, хладнокровно обыскивает и, не найдя оружия, пропускает).

2.7. КАБИНЕТ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. СЕРГЕЙ, СЕМЁН, ВАСИЛИЙ.

Василий стоит у окна, напевая «I could have danced all night», и выводит по запотевшему стеклу указательным пальцем: «Вика, Вика, Вика, Вика». Заметив ворвавшегося в сопровождении Семёна Крикалёва, Василий ужасно смущается, после чего, следуя золотому правилу, что нападение – лучшая форма защиты, сам переходит в атаку.

МЕДЯННИКОВ
Сергей… э-э… Константинович, а вы почему в таком… виде? Вы что, помогали дворнику чистить помойку?

КРИКАЛЁВ
Вот.

Подходит к Медянникову и подаёт ему сломанную в четырёх местах визитную карточку Полицеймако. Василий, водрузив на нос очки, начинает изучать подношение, но именно в этот момент на его столе звонит сотовый. Василий хватает свой «Верту» и прижимает к уху. На экране сотового – поясной портрет очень хорошенькой голенькой девушки, прикрывающей часть наготы футбольным мячом. Крикалёв деликатно отводит взор.

МЕДЯННИКОВ
(возвращая визитку и показывая Крикалёву взглядом, что он здесь лишний)
Ну здравствуй, Викуся. Да, конечно, люблю. И, конечно, по-настоящему. И, кстати, завтра я тебе преподнесу небольшой символический подарочек. Нет, не квартиру и не машину: такие подарки делают содержанкам, а ведь у нас всё серьёзно. Что именно? Завтра узнаешь. Не проси, не скажу: сюрприз есть сюрприз. И почему ты, кстати, такая пьяная? Что? Раз в жизни решила встретиться с лучшей подругой Катькой за чашечкой кофе с ликёром? Нет, конечно, раз в жизни можно, но не многовато ли ликёра в твоём кофе?

Крупный план легкомысленного портрета с футбольным мячом и нескольких фоток Виктории в обнимку  с Крикалёвым. Потом ослепший от боли Сергей направляется к двери, хватает дверную ручку, с попытки четвёртой-пятой справляется с ней и вываливается обратно в приёмную.


2.8. УЛИЦА РЯДОМ С ОФИСОМ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. КРИКАЛЁВ И ПРОХОЖИЕ.

Сергей всё в том же костюме с наполовину оторванным рукавом и замкнутым за спину галстуком, никого и ничего не видя, идёт по улице. Капли дождя и комья мокрого снега вовсю хлещут по его лицу-маске. Но вот он замечает таксофонную будку, заходит вовнутрь, опускает жетон и, держа перед самым носом всю ту же сломанную в четырёх местах визитку, набирает номер.

СЕРГЕЙ
(в трубку)
Алло! Андрей Генрихович? Это вас Крикалёв беспокоит.


2.9. КРОХОТНАЯ КУХОНКА В КВАРТИРЕ КАТИ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. КАТЯ И ВИКА.

Девушки сидят за бутылкой вина и оживлённо общаются.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Если вы меня спросите, чем же женская пьянка отличается от мужской, я вам честно отвечу: только началом. Встреча Вики и Кати начиналась на редкость гламурненько: под свежемолотый кофе с чилийским ликёром. Потом они пили какое-то крымское полусухое, потом Катюка достала початую бутылочку коньяка «Ани», оставшуюся от свежевыгнанного гражданского мужа, а в самом конце они пили водку «Немиров» – наследство какого-то жутко древнего, чуть ли не позапозапрошлогоднего Катькиного кавалера.  И – когда дело дошло до «Немирова» – привычная к алкоголю Катя ещё как-то держалась, а вот Вика была уже никакущая.

КАТЯ
(с трудом ворочая языком)
Конечно, Мелкая, я понимаю: у него «Бентли-фуентли», не жук начихал, но…

ВИКА
У него… и-ык… «Роллс-Ройс».

КАТЯ
Хорошо. Возражение принято. У него есть «Роллс-Ройс-пидоройс», не клоп насморкался, но… Скажи мне по-честному… Ты его любишь?

ВИКА
По-честному?

КАТЯ
Как на духу!

ВИКА
Если честно, то – нет.

КАТЯ
А он?

ВИКА
(самодовольно осклабившись)
Влюблён, словно кошка!

КАТЯ
Неужто жениться хочет?

ВИКА
А кто их, кобелей, разберёт? Но говорит, что у нас всё серьёзно.

КАТЯ
А ты и уши развесила!

ВИКА
Ага, Кать, развесила.
С размаху лупит себя ладонью по лбу.
А давай мы ему щас позвОним…  или позвонИм? Как правильно?

КАТЯ
А Гугл его знает!

ВИКА
Давай мы, короче, ему щас позвОним и спросим обо всём напрямую. А, Катенька? Мне не слабо!

КАТЯ
(с ужасом)
Мать, ты рехнулась? А вдруг у него… и-ык… сейчас совещание? На высшем уровне? А вдруг он сейчас разговаривает сы…
Показывает пальцем на потолок.
А он там ему отливает в граните?

ВИКА
(с нешуточной гордостью)
Катюха, запомни, для меня он ВСЕГДА свободен. Ради меня он пошлёт. На три буквы. Любого. Со всеми его гранитами.

КАТЯ
(с издёвкой)
Чего ты, мамка, завралась! Корона, блин, потолок не царапает?

ВИКА
Не веришь?

КАТЯ
Нет, мать, не верю!

ВИКА
Тогда… и-ык… смотри!
Пытается вынуть из сумочки сотовый, но терпит фиаско, падая вместе с сумочкой на пол. После чего начинает свой разговор уже из лежачего положения.
Васятка, привет. Ты меня любишь? По-настоящему? Честно? А что? Квартиру или машину? Никакая я… и-ык… не пьяная. Просто решила раз в жизни посидеть с Катюхой, своей лучшей подругой за чашечкой… и-ык… кофе с ликёром. Но ладно, Васятка, мне не очень удобно… и-ык… разговаривать. Я тебе потом перезвоню.
Прячет сотовый в сумочку, с превеликим трудом поднимается с пола и, взгромоздившись на табуретку, сообщает подруге.
Говорит, что… и-ык… любит. По-настоящему. И что не будет дарить мне квартиру, потому что не хочет меня превращать… ну, в эту…

КАТЯ
В простигосподи?

ВИКА
Ага, но он выразился по-научному. А! В со-дер-жан-ку.

КАТЯ
Неужели он всё-таки хочет жениться?

ВИКА
А кто их, кобелей, разберёт! Понимаешь, Катюш… но сначала давай чуть-чуть квакнем.
Подруги чокаются и выпивают по рюмке.
(просевшим от водки голосом)
Понимаешь, Катюка, он ведь, в сущности, дядька хороший. Очень умный. И очень простой. И очень-очень надёжный. Как каменная стенка. Не их этих, короче, не из дедулек на «Бентли». Но я е-го не люб-лю!

КАТЯ
(с усмешкой)
А кого же ты любишь? Этого своего… пионера-героя?

ВИКА
Лёшку? Люблю. Но – не сильно. Вернее, не так. Люблю, но не позволяю себе втюриться по-настоящему. Какой из Лёшеньки муж? А любовником он мне не будет. Никогда. Ни за что. Я в этом себе поклялась самым-самым заветным.

КАТЯ
Так кто же тебе, королева, по сердцу? Этот твой, бывший… Сергей Крикалёв?

ВИКА
(показывая двумя пальцами на горло)
Про этого лучше не вспоминай. А то меня вытошнит. Осто… чер… тел.

КАТЯ
(со злобой)
Ну ты, Мелкая, и зажралась! Осто… чер… тел он ей. Молодой, при деньгах, на «Тойоте» и…

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
И здесь Екатерина Витальевна упомянула ещё одно достоинство Сергея Геннадьевича Крикалёва, озвучить которое нам всё равно не позволит цензура.

ВИКА
(машет руками)
Катюха, заткнись, а то меня реально вырвет! Если он так тебе дорог, давай забирай. Вместе с деньгами, «Тойотой» и прочим. Я, Кать, не обижусь.

КАТЯ
Да я бы с радостью.

Длинная пауза. В конце её Вика замечает стоящее на холодильнике радио.

ВИКА
(показывая на приёмник)
А это чего, Кать, такое? Что за привет из двадцатого века?

КАТЯ
Радио. Трёхпрограммное. От бабули осталось.

ВИКА
И что, даже работает?

КАТЯ
Да вроде живое.

Поворачивает ручку, после чего из приёмника раздаётся ёрничающий голос Гарика Сукачёва:

  Знаю я, есть края,
  Похожи, поищи-ка, попробуй.
  Там такая земля, там такая трава,
  А лесов, как в местах тех,
  Нигде, брат, в помине и нет!

ВИКА
Да выключи ты этого идиота!

КАТЯ
Щас, Вик, погоди.

ВИКА
Он чего тебе… нравится?!

КАТЯ
Господь с тобою! Сам-то он тот ещё марамой, а вот песенка здоровская.

СУКАЧЁВ
  Там в озёрах вода,
  Будто Божья роса,
  Там искрятся алмазами звёзды.
  Я б уехал туда,
  Только где бы достать мне билет?

КАТЯ
(очень серьёзно)
Слушай, Мелкая, а у тебя когда-нибудь было… ну, по-настоящему?

ВИКА
(ей в тон)
Да, Катя, было.

КАТЯ
С первым?

ВИКА
Нет, с нулевым.

СУКАЧЁВ
  А билету – цена:
  Медный грош да простая копейка,
  Но его не достать,
  Но его не купить.

ВИКА
Мы вместе учились в девятом… и-ык… извини, я икаю… классе. И после… и-ык… выпускного собирались пожениться. Нам обоим не было восемнадцати, но он врал мне, что у него в ЗАГСе блат.

КАТЯ
А как его звали?

ВИКА
Тоже Серёжа. А фамилия -  Полубояринов.

КАТЯ
А почему не срослось?

ВИКА
Мы поссорились. Насмерть. В середине десятого класса. Из-за такой ерунды! Он, короче, принёс мне кольцо с паучком… ну, помнишь, такая байда когда-то во всех ларьках продавалась? Он, короче, принес мне этот пластмассовый перстень, а я, дура безмозглая, не успела содрать с безымянного пальца золотое колечко, которое мне подарил мой взрослый поклонник Александр Абрамович. Ну, и Серёжка, заметив подарок Абрамыча, жутко обиделся, выбросил свой перстенёк в ближайшую урну и ушёл. Навсегда.

КАТЯ
А потом тебя этот Абрамыч и отредактировал?

ВИКА
Нет, Абрамыча, я прогнала. А распечатал меня полтора года спустя один залётный. После танцев. И с тех пор – как отрезало. Ничего настоящего. Уже шесть лет подряд.

КАТЯ
(поёт)
А билету цена: медный грош да дурная копейка!

ВИКА
(подпевает)
Но его не найти, но его не купить!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Дальше они пели втроём: Сукачёв с холодильника и Вика с Катей из-за стола с бутылкой. Причём Катька пела на редкость чистенько, а вот Вика фальшивила немилосердно. 




2.10. ГОСТИНАЯ В ДОМЕ АБРАМА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. АБРАМ, ЕГО ОТЕЦ ИОСИФ ЕФИМОВИЧ (88, маленький, сухонький, еле живой старичок с орденскими колодками на пиджаке), ЖЕНА АБРАМА МАРИЯ (49, очень полная, со следами былой красоты, по задумке сценариста её должна играть та же актриса, что и Супругу Автора), БЫВШАЯ ЖЕНА Василия ТАТЬЯНА (39, в хорошей форме), ОБЕ ВНУЧКИ
 АБРАМА (6 и 8), ИХ МАМА И ПАПА (27 и 32), ВАСИЛИЙ, СЕМЁН И ПРИМЕРНО ДЕСЯТОК ГОСТЕЙ СО СВОИМИ ПОЛОВИНКАМИ.

Оглушительное многолюдство большого семейного празднества. Гостиная в доме Абрама и поминутно входящие и выходящие из неё гости.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
(сопровождаемый соответствующим обеззвученным видеорядом)
Как мы где-то уже говорили, больше всего на свете Василий Петрович любил петербургский «Зенит», дорогие машины и очень красивых женщин. А сильнее всего ненавидел – ходить в гости к родственникам. (особенно – к единоутробному брату). Но в тот день выбора не было: наступило 22 апреля – день рождения Ленина и Абрама Иосифовича. И если о сто тридцать девятой годовщине вождя никто в тот вечер не вспомнил, то на круглый юбилей брата Василий был зван к семи, а пришёл в половину десятого.

Уставленный всевозможными явствами стол, окружённый бесчисленными и наконец-то рассевшимися по своим местам гостями. В гостиную входят Василий с Семёном. Их шумно приветствуют и усаживают во главе стола вместе с Иосифом Ефимовичем и Абрамом.

ЖЕНА АБРАМА
Дорогие товарищи! Ну вот наконец-то мы можем начать. Слово предоставляется горячо всеми нами любимому Иосифу Ефимовичу – герою войны и отцу юбиляра!

Под всеобщий гул одобрения поднимается Иосиф Ефимович с бокалом минералки.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
(сопровождаемый беззвучной картинкой произносящего свою речь Кацеленбогена-старшего)
Ещё лет десять-пятнадцать назад отец юбиляра принадлежал к тем физически сильным и громогласным аидам, в присутствии коих никто не может ни рта приоткрыть, ни – тем более - слова сказать. Но сейчас годы взяли своё и бывший замкомандира разведроты, еле слышно прошамкав речугу, обессиленно рухнул в потёртое кресло и больше никак своё присутствие в этот вечер не обозначал.

ЖЕНА АБРАМА
А сейчас мы попросим добавить пару взволнованных слов Василия Петровича Медянникова – любимого брата и строгого, но справедливого начальника нашего деньрожденца. Васенька, традиционно блестящая речь в честь юбиляра!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
(на фоне беззвучно тостующего Василия и умильно внимающих и дисциплинированно смеющихся при каждом намёке на шутку гостей)
Если бы Медянникову предложили выбор: произнести этот тост или отрезать себе безымянный палец, – он бы, скорее всего, выбрал второе. Но в реальности выбор отсутствовал и Василий Петрович минут пять сотрясал тишину набором пустопорожних банальностей. После чего Медянников с горя вышел на кухню немного курнуть.


2.11. КУХНЯ В ДОМЕ АБРАМА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. СЕМЁН И ВАСИЛИЙ.


Василий с Семёном выходят на кухню, Василий стреляет у своего охранника мальборину и прикуривает её от зажжённой газовой конфорки. И именно в это мгновение на кухню входит Татьяна.

ТАТЬЯНА
Ты чего это травишься? Ты ж у нас с понтом бросил.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Отставная супруга Василия Петровича Татьяна в своё время рассталась с ним без скандала и сохранила с Медянниковым прекрасные дружеские отношения (чем очень гордилась). 

ВАСИЛИЙ
(краснея)
Да это я так… Просто балуюсь. Иногда можно.

ТАТЬЯНА
Ну, Вася, смотри: гипертония прихватит, мне потом по телефону не жалуйся.

ВАСИЛИЙ
(запальчиво)
Это когда же я жаловался?

ТАТЬЯНА
Позавчера. Ну да ладно, Васенция…
Достаёт пачку «Davidoff light» и закуривает.
Раз в тыщу лет встретились, давай поболтаем. Как сам-то?

ВАСИЛИЙ
Нормуль.

ТАТЬЯНА
А как там твои контры с Полицеймако? Всё рвёте друг друга?

ВАСИЛИЙ
(запальчиво)
А что мне ему: конфетки дарить?

ТАТЬЯНА
Понятно-понятно. Вендетта, она же джихад. Ну и что там ещё учудило «это ничтожество»?

ВАСИЛИЙ
Да уж, Тань… учидило. Отчебучило так отчебучило. Оно… но ты, я надеюсь, молчок?

ТАТЬЯНА
Вась, я вообще-то почти восемь лет проработала в твоей фирме главным бухгалтером. А главбухи болтунами не бывают.

ВАСИЛИЙ
Да-да, извини, просто время такое: не знаешь, кому верить, а кому – не верить. Короче, часа три назад его безопасники завербали одного нашего молодого сотрудника.

ТАТЬЯНА
А, Вася, какого, если это, конечно, не государственная тайна?

ВАСИЛИЙ
Ты его всё равно не знаешь. Этот парень из новых. Некто Сергей Крикалёв.

ТАТЬЯНА
И теперь они будут сосать из него инсайдерскую?

ВАСИЛИЙ
(возмущённо отмахиваясь дымящейся сигаретой)
Не сыпь мне соль на рану! Естественно, будут. У этого гада знаешь, какой был допуск? Две трети бизнес-проектов приостановлено.

ТАТЬЯНА
Как накажешь иуду?

ВАСИЛИЙ
Никак. Его сам Андрей и накажет. Сперва высосет досуха, а потом выбросит нахрен, как использованный…

ТАТЬЯНА
(умоляюще)
Вася!

ВАСИЛИЙ
Хорошо. Как использованный одноразовый стаканчик. И ни одна контора после этого не возьмёт Крикалёва даже уборщиком.

ТАТЬЯНА
Понятно, предателей и действительно нигде не любят. Поделом вору и мука. А как твоя личная жизнь? С этой… грудастенькой всё же расстался?

ВАСИЛИЙ
Давно.

ТАТЬЯНА
А я ведь тебе ещё в прошлом году говорила, что эта Мисс Пятый Номер – дохляк. Но ты меня, как всегда, не слушал. Ну а сейчас с тобой кто? Уверенная двоечка? 

ВАСИЛИЙ
(краснея)
Да так…

ТАТЬЯНА
(с усмешкой)
Неужто холостякуешь? Мне что-то не верится. Такой парень – и вдруг один?
Медянников что-то мычит и краснеет ещё сильнее.
Да наш Васенька втюрился! А ну-колись – в кого? 

На кухню заходит Жена Абрама. Стоп-кадр.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Вообще-то Мария Сергеевна (жена Абрама) и Татьяна Марковна (бывшая жена Василия)были закадычными подругами, но в общении с Таней Мария Сергеевна всегда подпускала нотку ехидства, ибо, будучи мужней женой, не могла держать себя с брошенкой абсолютно на равных. С самим же Медянниковым Мария всегда говорила со странной смесью подобострастия и опаски: с одной стороны – безудержно льстила ему, как всесильному боссу бесправного мужа, а с другой – не на шутку боялась, что исходящие от Медянникова безалаберные холостяцкие вирусы могут в один далеко не прекрасный день перекинуться и на Абрама.

МАРИЯ
(Татьяне, не замечая Василия, – она близорука, но не носит очков)
Ну что же ты, Танечка? Мы все тебя обыскались, а ты…
Наконец замечает Медянникова.
Ах, вы здесь воркуете? Что ж… не буду мешать! Не буду мешать!
Притворно потупив взоры, уходит. Из самых дверей.
Танюша и Вася, не забывайте, что вас ждёт кол-лек-тив!

ТАТЬЯНА
Машут, мы сейчас!
Потом она близко (пожалуй, что слишком близко для бывшей) подходит к Медянникову и говорит:
А я тебя уже видела вместе с новой. Хочешь добрый совет?

ВАСИЛИЙ
Допустим.

ТАТЬЯНА
Не валяй дурака и – женись. Ты второй раз в своей жизни совершенно случайно наткнулся на порядочного человека.


0.1. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. ДВА С ПОЛОВИНОЙ МЕСЯЦА ПОСЛЕ. БЕРЕГ ПУСТЫННОГО ОЗЕРА НА КАРЕЛЬСКОМ ПЕРЕШЕЙКЕ. ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ ЛИЦО И ЕГО ОХРАННИК (и возраст, и внешность обоих остаются величинами неизвестными).

Титры: «СПУСТЯ ДВА С ПОЛОВИНОЙ МЕСЯЦА».

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
(идеально поставленный баритон)
Слышишь, Валера, ты подсунул мне вместо нормального репеллента какую-то порнографию. Другого нету?

ГОЛОС ОХРАННИКА
Вот этот попробуйте, Прохор Степанович.

Здоровенная ручища Охранника передаёт Значительному Лицу флакон с репеллентом.

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
Англия?

ГОЛОС ОХРАННИКА
Нет, Швейцария.

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
Ну, посмотрим-посмотрим, что это у тебя за «Swiss made».

Берёт свободной рукою флакон и обильно напшикивается.

Вроде стало полегче. Определённо полегче. Опа!

Поплавок начинает дёргаться.

ГОЛОС ОХРАННИКА
Прохор Степанович, вас к телефону!

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
Не до того!

ГОЛОС ОХРАННИКА
Прохор Степанович, это Мих-Мих.

Рука с обручальным кольцом перекладывает удилище в свободную руку, а потом принимает из рук Охранника маленький «Верту» (такой же, как у Медянникова).

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
Искренне рад вас слышать, Михал Михалыч. Спасибо, что не забываете. Когда снова к нам, в Петербург? Лишь на октябрьские? Что ж… будем ждать, будем ждать. Когда вы приедете, я вас обязательно угощу феноменальным коньячком из старых смольнинских запасов. Завхоз утверждает, что этот коньяк поступил ещё при Григории Васильевиче. Ну, не знаю, не знаю, Михал Михалыч, за что, как говорится, купил, за то и продаю. Но старикану-завхозу лет чуть не восемьдесят и на враля с барахолки он не похож. Чем я сейчас занят? Рыбачу. Да, согласен, что хобби убогое, но более модное заводить уже поздно. Что есть, то есть. Старого кобеля новым фокусам не научишь. А у вас чего новенького, Михал Михалыч? Даже так? Ну, тогда поздравляю. Лишний повод откупорить сорокалетний коньяк. Что у нас новенького? А что у нас, на чухонских болотах, может случиться, когда вы все там? Киснем себе потихоньку. Что вы сказали? Всё-таки и до столицы дошло? И ещё как дошло? И как вы всё это оцениваете? Отрицательно? Да, мы тоже все в шоке. И кое-что уже сделали: терпила уволен, а что касается главного виновника… главный виновник мне пока что не по зубам. Баба Зина упёрлась и наотрез отказывается выкинуть своего проштрафившегося боярина на стрелецкие пики. Упряма, как сто чертей. Бульбашка – она и в Африке бульбашка. Как вы сказали, Михал Михалыч? Никакой этот фрукт не боярин, а просто купчишка задрипанный? Абсолютно согласен! Но ничего-ничего, она тоже не вечна, и мы до этого торгаша доберёмся. Не мытьём, так катаньем. Что вы сказали? Повторите, пожалуйста. Блестяще, просто блестяще. В граните отлили. Ну, а вообще как дела, Михал Михалыч? Немного скучаете по Святопупинску? Как я вас понимаю! Я ведь тоже привязан к Чухонским нашим Афинам. Хоть дыра, да родная. С неброской особенной северной прелестью. Вот прямо в эту минуту, Михал Михалыч, над моим озерцом заблестело стыдливое ленинградское солнышко, очень-очень похожее, вы уж простите за высокопарность, на улыбку смертельно больной чахоточной девы. Нет-нет, это точно не Бродский. Кажется, Кушнер, а, может быть, и Соснора. Или даже Довлатов. Но им всем четверым – могу поклясться чем хочешь – никогда не дотянуться до лаконичности и чёткости вашего афоризма про торговца и кшатрия. Нет, я действительно так думаю, и я не льстец, когда Царю хвалу свободную слагаю. Что вы сказали, Михал Михалыч? Вы пока что не Царь? Ну, тогда я тем паче не льстец. Здесь ведь ещё вот какие нюансы… Что вы сказали, Михал Михалыч? Пора закругляться? Тариф дорогой и батарея в айфоне разряжена? Как всегда остроумны, Михал Михалыч. Не забывайте нас, грешных. Звоните почаще. За мной коньячок. До свидания, Михал Михалыч!
Рука с обручальным кольцом возвращает Охраннику «Верту» и вновь берётся за удилище.
Валер, хочешь послушать последний Мих-Миховский афоризм?

ГОЛОС ОХРАННИКА
Да, Прохор Степанович, очень хочу.

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
Мих-Мих сейчас выдал: «Торговец, поднявший руку на кшатрия, теряет право на жизнь». Каково?

ГОЛОС ОХРАННИКА
Круто! А кто такой «кшатрий»?

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
Валера, Гугл в руки! Учись (как завещал нам великий Ленин). А не то так и будешь всю жизнь телефон подавать.
Крупный план невозможных красот Ленинградской Швейцарии: золотые песчаные берега с огромными гранитными валунами, коралловые колонны сосен и переливающаяся на солнце серебряная озёрная гладь.
А сейчас дай мне камешек. Да не этот, вон тот. Тот что рядом.
Рука с обручальным опять перекладывает удилище, забирает камень и ловко запускает его по сверкающей глади озера. Перед тем, как исчезнуть, камень несколько раз подпрыгивает, оставляя расходящиеся круги.
Умеешь так?   

ГОЛОС ОХРАННИКА
К сожалению, не умею, Прохор Степанович.

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
А ты всё же попробуй.
Пара-тройка камней, подброшенных неумелой рукой Охранника, сразу тонет в воде, так ни разу и не подпрыгнув.
Эх, ты, кулёма! Вот как надо!

Рука с обручальным кольцом запускает ещё один камешек, подпрыгивающий по водной глади ещё ловчее и дальше, чем первый.



2.12. БОЛЬШОЙ ПРОСПЕКТ ПЕТРОГРАДСКОЙ СТОРОНЫ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, ПРОХОЖИЕ.

Василий идёт по Большому Проспекту, заложив руки за спину и напевая «I could have danced all night», вслед за ним в джипе с приоткрытой дверью медленно-медленно едет Семён и вполголоса матерится.

СЕМЁН
Василий Петрович, скажите, пожалуйста, а вы ещё долго будете надо мной издеваться? Вот как я могу сейчас гарантировать вашу безопасность? Мне утром Полянский яички отрежет и будет полностью прав.

ВАСИЛИЙ
Терпи, Сеня, терпи. I could have danced all night…

СЕМЁН
И что я утром скажу Полянскому?

ВАСИЛИЙ
…and still have begged for more… Скажешь, что твоему шефу моча в голову ударила.

СЕМЁН
(откровенно канючит)
Ну, Василий Петрович, ну, пожалуйста, ну, сядьте в машинку.

ВАСИЛИЙ
(злорадно)
Не-а.

Продолжает идти по проспекту, вполголоса напевая «I could have danced all night». Через пару минут перед ним вырастает бронированная витрина круглосуточного ювелирного салона «La Grand». Медянников останавливается, нерешительно переминается с ноги на ногу, а потом залихватски взмахнув рукой («мол, была не была!»), заходит вовнутрь. Семён пытается пройти вместе с ним, но на его пути вырастает ОХРАННИК САЛОНА (35, галантерейно смазлив  и очень похож на увеличенного в полтора раза Алена Делона).

ОХРАННИК САЛОНА
Прошу извинить меня, сударь, но после двадцати двух ноль-ноль вход строго по одному. Так что только после этого джентльмена.

ВАСИЛИЙ
Семён, подчиняйся.

СЕМЁН
(вздыхая)
Ох, Полянского на вас нету!

Остаётся у входа, а Василий заходит вовнутрь и остаётся там очень надолго. Семён откровенно психует и выкуривает мальборину за мальбориной. Наконец (крупный план лежащих у ног Семёна окурков) появляется Медянников, сжимая в руках какую-то крошечную сиреневую коробочку.

СЕМЁН
(с чисто женским упрёком)
Василий Петрович! Вы смерти моей хотите? Я едва не поседел за время вашего отсутствия.

ВАСИЛИЙ
Да ты вроде и не был особо чернявым.

СЕМЁН
Ну, значит, чуть не облысел. А сейчас мы куда?  Ночь чудес продолжается? 

ВАСИЛИЙ
Сейчас мы домой. Чудеса на сегодня закончились.

СЕМЁН
(широко крестясь)
Ну, значит, есть Бог на небе!
Открывает заднюю дверь.
Садитесь, Василий Петрович. На Большую Пушкарскую?

ВАСИЛИЙ
(усаживаясь)
Ага, на Большую Пушкарскую.

И джип уезжает.



2.13. ВХОД В ЮВЕЛИРНЫЙ САЛОН «LA GRAND». НОЧЬ ПЕРВАЯ. ОХРАННИК САЛОНА

Охранник стоит в дверях и скучает. Примерно через час (темнота заметно сгущается) к салоне подруливает «Тойота» Крикалёва. Сергей (за ним идут трое его Охранников) заходит вовнутрь, после чего Охранник Салона, крикнув: «Вход только по одному! Вход только по одному!» – привычно перегораживает дорогу остальным.

СЕРГЕЙ
(охране)
Пацаны, оставайтесь снаружи!

ОДИН ИЗ ОХРАННИКОВ
Но…

СЕРГЕЙ
Никаких «но»!

Заходит вовнутрь.

Трое его бодигардов остаются за дверью и синхронно закуривают. Длинная-длинная пауза. К небольшой кучке окурков от «Мальборо», оставленных Семёном, добавляется втрое более высокая кучка окурков «L&M». Крупный план обеих кучек. Но вот из салона наконец появляется Крикалёв с довольно большой (значительно больше, чем у Медянникова) и очень богато оформленной коробкой. Один из Охранников распахивает заднюю дверь и Сергей усаживается на хозяйское место (остальные двое Охранников – спереди).
СЕРГЕЙ
(шофёру)
Возвращаемся на Барочную!

«Тойота» трогается.


2.14. ВХОД В ЮВЕЛИРНЫЙ САЛОН. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ОХРАННИК САЛОНА.

Раннее-раннее утро. Потихоньку светает. Красавец-охранник откровенно позёвывает перед дверью салона и из последних сил дожидается смены. Через какое-то время к салону подходит Парень в Джинсовой Куртке (24, высокий, патлатый, одет довольно небрежно, но при этом он явно из тех, кому всё время приходится «отгонять женщин палкой», хотя и не красавец).

ПАРЕНЬ
(сильно робея)
Извините, мне можно… пройти?

ОХРАННИК
(смерив парня презрительным взглядом и оценив его по самой низшей категории)
Извините, но у нас частная компания и мы вправе отказать вам в обслуживании, не объясняя причин.

ПАРЕНЬ
Но мне очень-очень надо. Это вопрос буквально жизни и смерти!

ОХРАННИК
(бездушной казённой скороговорочкой)
Вы можете оставить заявку на нашем сайте, после чего ваш заказ будет доставлен в любой район города Санкт-Петербурга в течение трёх с половиной часов после получения предоплаты.

ПАРЕНЬ
Но у меня нету компьютера! А вместо смартфона – вот…

Показывает кнопочный телефон-раскладушку.

ОХРАННИК
А вот это уже твои трудности. Хотя…

Крупный план телефона.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
При виде измызганной в хлам раскладушки в душе красавца-охранника вдруг пробудилась классовая солидарность.
 
ОХРАННИК
Хорошо. Хрен с тобою! Заходь.

Пропускает Парня вовнутрь. Через какое-то время оттуда доносится возмущённый девичий визг: «Мы бижутерией не торгуем!» – после чего красавец Охранник вытаскивает Парня за шиворот и, дав на прощание лёгкого пендаля, выкидывает его за дверь.

Слетевший со ступенек Парень с трудом, но всё-таки сохраняет равновесие, после чего возмущённо покачав головой, вытряхивает из полупустой пачки беломорину, продувает со свистом, в пять-шесть затяжек выкуривает и присоединяет свою папиросину к возвышающимся на асфальте кучкам окурков.

Крупный план маленькой кучки окурков «Мальборо», большой кучки – «L&M» и отдельно лежащей и всё ещё дымящейся папиросы.


2.15. ПАРАДНЫЙ ВХОД В «УРАНИЮ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЕН, ОСТАЛЬНЫЕ ОХРАННИКИ.

К двум алебастровым львам у парадного входа подкатывает чёрный «Роллс-Ройс» Василия в сопровождении джипа с охраной. После всех мер безопасности в кафе заходят Василий с Семёном.

2.16. ХОЛЛ КАФЕ «УРАНИЯ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН И ВАХТАНГ.

В руках у Василия – та самая маленькая сиреневая коробка. Медянникова и Семёна встречает расплывшийся в золотозубой улыбке Вахтанг.

ВАХТАНГ
Рады вас видеть, Василий Петрович! Очень и очень рады!

ВАСИЛИЙ
(он как-то странно напряжён и бессмысленно теребит в руках свою маленькую сиреневую коробку)
Здравствуйте, Вахтанг Автандилович. Извините, но я не обедать. Я бы… я бы очень хотел переговорить с глазу на глаз с Викторией Александровной.

ВАХТАНГ
(извиняюще прижимая руки к сердцу)
Увы! Виктория Александровна и Екатерина Львовна как раз сегодня взяли отгулы и…

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Если кто-нибудь из уважаемых зрителей запомнил полный список напитков, уничтоженных накануне подругами, то причину взятого ими «отгула» ему лишний раз объяснять не надо.

ВАХТАНГ
…сегодня вас будут обслуживать две другие красавицы – Нонна и Инна. 

ВАСИЛИЙ
(со странной смесью разочарования и облегчения)
Жаль. Очень жаль. А когда Вика выйдет?

ВАХТАНГ
Завтра. С вероятностью… в сто тысяч процентов!

Василий кивает и тут же уходит в сопровождении Семёна.

ВАХТАНГ
(себе под нос)
Чёртовы алкоголички, пусть только попробуют завтра не выйти!

После чего добавляет несколько крепких слов по-грузински.
 

2.17. ПАРАДНЫЙ ВХОД В «УРАНИЮ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. СЕРГЕЙ И ОХРАННИКИ.

К двум алебастровым львам подъезжает «Тойота» и джип с охраной. Из «Тойоты» выходит Сергей и Водитель, из джипа – трое Охранников. Сергей (в руках у него – приобретённая накануне коробка)кивком головы приказывает Охране оставаться снаружи и вместе с Шофёром заходит вовнутрь. Охранники синхронно закуривает, но Крикалёв практически сразу возвращается обратно (в руках всё та же коробка, а на лице – такая же, как у Медянникова, странная смесь разочарования с облегчением) и все пятеро тут же рассаживаются по машинам. Крупный план трёх едва начатых сигарет, дымящихся на асфальте.


2.18. ПАРАДНЫЙ ВХОД В «УРАНИЮ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ПАРЕНЬ В ДЖИНСОВОЙ КУРТКЕ.

Сжимающий в правой руке крошечную красную коробочку Парень минует двух львов и заходит вовнутрь.

2.19. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ПАРЕНЬ, НОННА (22, среднего роста, очень русское круглое и скуластенькое лицо) И ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Парень в Джинсовой Куртке сидит за столом, рядом стоит официантка Нонна с блокнотиком.

  НОННА
  Добрый день, молодой человек, меня зовут Нонна и я буду сегодня вашим официантом. Что вы будете заказывать?

   ПАРЕНЬ
   Комплексный номер два. Сколько он стоит?

   НОННА
   Пятьсот девяносто девять рублей.

   ПАРЕНЬ
   (проверяя деньги в кармане)
   Нормально. Потянем.

   НОННА
   Как мне можно к вам обращаться?

   ПАРЕНЬ
   Май нэйм из Сергей.

   НОННА
   Сергей, буквально через минуту я принесу вам ваш комплексный. Wait a bit!

   ПАРЕНЬ
   Чего?

   НОННА
   Чуть-чуть подождите.

Уходит. Парень вынимает полупустую пачку «Беломора», вытряхивает из неё папиросу, со свистом продувает её и под недоумёнными взорами всех остальных посетителей пару раз чирикает полупрозрачной копеечной зажигалкой и закуривает. Через какое-то время возвращается Нонна с подносом.

   НОННА
   (с улыбкой, причём почти искренней – безграничное обаяние Парня уже произвело на неё своё обычное действие).
   Сергей, ваш обед! Приятного аппетита!
Составляет тарелки на стол.
   Мне можно идти?

   ПАРЕНЬ
   Ради бога, чуть-чуть погодите! Скажите, сегодня ведь Викина смена?

   НОННА
   Да, Сергей, Викина.

   ПАРЕНЬ
   А почему её нету? Что-то случилось?

   НОННА
   Ничего особенного.
   (переходит на шёпот)
   Просто Вика с Катюхой вчера (щелкает себя по горлу) скушали что-то несвежее и взяли отгул. Пришлось нам с Инкой выйти.

    ПАРЕНЬ
    А хоть завтра-то они выйдут?

    НОННА
    Будем надеяться, да. Либо выйдут, либо «Урания» завтра работать не будет. Потому что мы с Инкой двух этих синячек выручать больше не станем.

    ПАРЕНЬ
    Большое спасибо.
После паузы.
    Знаете что, дорогая Нонна, я обедать, наверно, сегодня не буду и прямо сейчас вот возьму и пойду. Вот вам тыща за хавчик (сдачи не надо), а я, наверное, почапаю. До свидания!

Прихватив маленькую коробочку, уходит, провожаемый недоуменным взглядом Нонны.


2.20. ПАРАДНЫЙ ВХОД В «УРАНИЮ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ПАРЕНЬ В ДЖИНСОВОЙ КУРТКЕ.

Обескураженный парень выходит, вытряхивает очередную папиросу, со свистом продувает её, в пять-шесть затяжек выкуривает, швыряет прямо на асфальт и, засунув руки в карманы, уходит.

Крупный план четырёх лежащих рядом окурков, один из которых (папиросный) ещё дымится.
 

2.21. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. АВТОР, ВИКА, ВАХТАНГ, ТРОЕ КЛЕРКОВ И ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Титры: «НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ».

Заполненный Посетителями зал. Крупный план столика Клерков. Вся троица оживлённо беседует.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Да хватит тебе, Стёпа, носиться со своими «Депешами»! Это просто смешно: их этот «Саундс оф вэ Унивёрз» - развлечение для пенсионеров. Чтобы было о чём поболтать, забивая козла во дворе.

ВТОРОЙ КЛЕРК
Тём, ты не прав, ты в них просто не въехал. В этот альбом надо вслушаться. Он сперва заполняет тебя, а потом ты меняешься. Хотя, если слушать их мельком и фоном, там действительно вроде фигня. Понимаешь?

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
И понимать не хочу. Стариковская музыка, правда, Пал Палыч?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Т. е. ты меня как бы сейчас невзначай записал в старики?

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Извините, пожалуйста.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Ничего-ничего, подсознание, Тём, всё равно прорывается. Дедушка Фрейд об этом тысячу книг написал. Ну, а, если по сути проблемы, то лично мне, что «Депеша», что «Песняры». «Малиновки заслышав голос», не их ли, кстати, композиция?

ВТОРОЙ И ПЕРВЫЙ КЛЕРКИ
(ошарашенно)
Нет!

ТРЕТИЙ КЛЕРК
А жаль. Очень-очень хорошая песня. Я под неё в своё время лишился невинности. А такое не забывается.
Притворно всхлипывает.
Сожжён мосток, ушла из сердца боль…
Смахивает несуществующую слезу.
Исчезла речка, вдаль умчалась юность… Эх, жизнь моя жестянка!

Обречённо машет рукой.

Ещё одна панорама забитого публикой зала. Крупный план столика Автора и стоящей рядом с ним Вики.

ВИКА
Я вас правильно поняла, Борис Васильевич? Двести грамм «Хеннеси», большая шоколадка и пол-литра свежевыжатого яблочного сока?
Автор кивает.
А кушать что-нибудь будете?

АВТОР
(полностью завороженный звуками её голоса)
А?

ВИКА
(сочувственно улыбаясь)
Кушать что-нибудь будете?

Стоп-кадр.

Пятидесятивосьмилетний Автор отделяется от Автора сорокатрёхлетнего и, повернувшись к зрителям, говорит.

Итак, в тот судьбоносный, как бы выразился Михаил Сергеевич, день я тоже оказался в «Урании». Причём оказался один, без супруги. Что я делал в этом чересчур дорогом для меня полугламурном месте? Да, собственно, тоже, что и все остальные: любовался Викой. На что я – старый, нищий и несвободный – рассчитывал? Да, собственно, ни на что. Хотя… хотя возможность какого-то чуда в глубине своей глупой души и не исключал. Но хватит об авторе и его стариковских мечтах. Давайте вернёмся к суровой реальности. Итак, ровно в половину второго я сидел в арт-кафе и делал заказ.

ВИКА
Кушать что-нибудь будете?

АВТОР
А?

ВИКА
(сочувственно улыбаясь)
Кушать что-нибудь будете, Борис Васильевич?

АВТОР
Десерт «Голодное детство».

ВИКА
Отличный выбор! Ещё раз повторю ваш заказик: большая шоколадка, двести грамм «Хеннеси», пол-литра свежевыжатого яблочного сока и гранд-десерт «Голодное детство». Ну, а в качестве комплимента от заведения – как самому интеллигентному из наших клиентов – напиток для настоящих мужчин: стограммовая стопка «Горiлки з перцем» крепостью семьдесят восемь градусов. Wait a bit, dear friend!

АВТОР
Что?

ВИКА
Подождите минуточку!
Через пару минут возвращается с полным подносом и подаёт Автору стопку с горилкой.
Это наш комплимент. Я в вас верю, Борис Васильевич!
Автор смотрит на полную стопку со страхом.
Ну, давайте-давайте, решайтесь!

Снаружи доносятся резкие звуки автомобильных клаксонов. На лице Вики – испуг.   


2.22. ПАРАДНЫЙ ВХОД В «УРАНИЮ». ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. ВАСИЛИЙ, СЕРГЕЙ, СЕМЁН И ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО ОХРАННИКОВ.

К алебастровым львам с двух сторон одновременно подъезжают «Роллс-Ройс» Медянникова и «Тойота» Крикалёва в сопровождении двух джипов с охраной. Сергей и Василий, сжимая в руках всё те же коробочки, вместе с охраной синхронно подходят к дверям и начинают яростно уступать друг другу дорогу. В конце концов они оба, словно Манилов и Чичиков, протискиваются в двери одновременно, а вслед за ними, гуськом, строго по двое, через двери проходит и вся их охрана.

2.23. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. ВИКА, АВТОР, ВАХТАНГ, ТРОЕ КЛЕРКОВ И ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Крупный план столика Автора. Автор замер со стопкой горилки в руках, а Вика его подбадривает.

ВИКА
Ну давайте-давайте, Борис Васильевич. Я в вас верю, вы сможете!

И вдруг лицо Вики вытягивается. В зал одновременно заходят Сергей и Василий в сопровождении многочисленных Охранников. Оба сжимают в руках маленькие коробки.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Как вы, конечно, уже догадались, Крикалёв и Медянников пришли делать Виктории предложение руки и сердца, а в их коробках скрывались необходимые для этой романтической процедуры кольца. Начнём, как положено, с младших по званию. Серёгино кольцо было очень дорогое и стоило двадцать восемь тысяч рублей.
Крупный план толстого, словно баранка, кольца с большим фианитом.
Кольцо же Медянникова было довольно дешёвым и стоило сорок две тысячи евро.
На экране – витое колечко из белого золота с крошечным переливающимся бриллиантиком.
Василий Петрович не гнался за ценой. Он ценил элегантность. Оба соискателя на какое-то время замерли, но потом первый выстрел в этой дуэли сделал Сергей.

Крикалёв выходит вперёд и откашливается.

Стоп-кадр. 


2.24. КОСМОДРОМ ПОД ПЛЕСЕЦКОМ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. АЛЕКСЕЙ И ЕГО СОСЛУЖИВЕЦ (19, в очках, довольно интеллигентный для солдата).

Бескрайнее снежное поле рядом с каким-то бетонным ангаром. Алексей и его Сослуживец убирают снег огромными дворницкими скребками.

Крупные титры: «24 АПРЕЛЯ 200… ГОДА. КОСМОДРОМ N-СКОЙ ЧАСТИ»

АЛЕКСЕЙ
Слышишь, Слав, а сколько нам ещё осталось здесь впахивать?

СОСЛУЖИВЕЦ
(пожимая плечами)
От забора и до обеда. Но пока нету прапора, мы можем воспользоваться своим законным правом на перекур. Но ты ведь не куришь?

АЛЕКСЕЙ
Нет. Ты же знаешь.

СОСЛУЖИВЕЦ
Тогда так посиди. А я отравлюсь немного.
Оба усаживаются на какие-то ящики и Сослуживец закуривает дешёвенькую сигаретку.
Не знаешь, почта была?

АЛЕКСЕЙ
(похоронным голосом)
Да, Слава, была.

СОСЛУЖИВЕЦ
А чего так минорно? Не пишет?

АЛЕКСЕЙ
Не пишет. Хотя я ей адрес нашей в/ч давно передал через Флайшмана.

СОСЛУЖИВЕЦ
(вздыхая)
Ну, что я могу здесь сказать? Лёха, будь реалистом! Скажу тебе горькую правду, как ленинградец ленинградцу. Нашего брата-солдата и обычные крысы в девяносто девяти случаях из ста не дожидаются, а про твою-то чего говорить? Ведь я её видел! За такими секс-бомбами генералы в очередь выстраиваются, так что нахрена ей простой солдат-срочник? Ну, поигралась она с тобою немного, может, пожалела, а, может, потянуло барыню на капустку, но на этом, брат, всё. Забудь! У тебя их ещё сотни будут. В таком вот аксепте.
Длинная пауза.
Чего, Лёш, молчишь-то? Пойми, здесь всё к лучшему: вот лично меня никто на гражданке не дожидается и я оченно этому рад. И ты будь таким же, как Слава. Земляк плохому не научит. А она? Что – она? Ты ей по барабану. Пойми, старик, ей совершенно всё равно…

АЛЕКСЕЙ
…что шум приёмника, что утренний прибой. Нет, Слава, ей всё-таки не всё равно. И она меня любит.

СОСЛУЖИВЕЦ
(пожимая плечами)
Что же, Лёша, блажен, кто верует.
После паузы, с псевдочукотским акцентом.
Перекура закончен, однако? Чукча будет арбайтен?

АЛЕКСЕЙ
Да, Слав, арбайтен!

Начинает работать с остервенением, как бы пытаясь заглушить этим тяжким трудом все свои тревоги и сомнения.


2.25. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. ВИКА, АВТОР, СЕРГЕЙ, ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, ВАХТАНГ, ОХРАННИКИ, ТРОЕ КЛЕРКОВ И ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Диспозиция прежняя: Сергей и Василий, сжимая в руках свои маленькие коробочки, замерли у входа. Вика смотрит на обоих с ужасом. Сергей вразвалку выходит вперёд и, глядя в пол, произносит:

Зая, выходи за меня, пожалуйста, замуж. Я ведь теперь перешёл на другую работу и зарабатываю нормально.

Протягивает кольцо с фианитом.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Ответный выстрел, естественно, был за Медянниковым.

ВАСИЛИЙ
(подходит к Вике строевым шагом и рапортует, вытянувшись по стойке «смирно»)
Виктория Александровна, прошу вас, станьте моею женой!

Опускается на одно колено и протягивает Вике колечко с бриллиантом.

Вахтанг Автандилович роняет от изумления свою папку с накладными. Автор выпивает свою семидесятивосьмиградусную горилку, как воду, и даже не замечает этого. Кто-то из Клерков с размаху кусает пустую вилку, а другой пытается вместо мяса разрезать ножиком скатерть. Ошарашенная Вика переводит взгляд с кольца на кольцо и с претендента на претендента.

Ещё одна пауза.

Вдруг в дверях раздаётся какой-то топот и в зал ресторана вваливается давешний Парень в Джинсовой Куртке. В руках у него - маленькая красненькая коробочка.

ВИКА
(ошарашенно)
Серёжка? Полубояринов? А ты здесь откуда?!

ПОЛУБОЯРИНОВ
(пожимая плечами)
Да я чисто так… Проходил себе мимо... Думаю, дай-ка зайду, посмотрю как ты здесь.
Протягивает Виктории пластмассовый перстенёк с паучком.
Вик, ты будешь моею женой?

Два других претендента роняют свои кольца на пол.

ВИКА
Паучок?! Ой, спасибо, Серёженька!

Принимает кольцо, потом гладит его и целует.

Ах, ты мой паучишка-глупышка! Как же я тебя долго ждала!
После паузы.
Да, конечно же, буду.
Издаёт оглушительный вопль и виснет у Полубояринова на шее. Потом, не меняя, своего висячего положения, разворачивается к Вахтангу.
Вахтанг Автандилович, а можно я прямо сейчас уйду с работы? Ну, пожалуйста-препожалуйста!

ВАХТАНГ
(возмущённо покачивая седой головой)
Ну, ты, Вика, совсем обнаглела! Корона, блын, потолок не царапает?

ВИКА
(умоляюще)
Ну, Вахта-анг Автандилович! Ну, пожа-алуйста!

ВАХТАНГ
Ладно! Плохой я начальник и слишком вас всех распустил, но… ладно. Можешь идти. Я сам за тебя поработаю. Вспомню молодость.

Добавляет что-то сентиментальное по-грузински.

А Вика, так и оставшись в зелёном форменном платье, направляется вместе с суженым к выходу. На её безымянном пальце гордо поблескивает пластмассовый перстенёк с паучком.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
А о двух оставшихся кольцах так в тот вечер никто и не вспомнил.

Крупный план двух валяющихся на полу колец. «Знаю я, есть края», исполняемые голоском Вики.


                КОНЕЦ ВТОРОЙ СЕРИИ
























             СЕРИЯ ТРЕТЬЯ





01. 3. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. ПАРАДНЫЙ ВХОД В РЕСТОРАН «УРАНИЯ». НАШЕ ВРЕМЯ. ТРОЕ КЛЕРКОВ.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Слушай, Стив, а в чем проблемы? Порешай это дело через Солому. Ты ж у него на хорошем счету, а для Соломы этот вопрос – не вопрос.

ВТОРОЙ КЛЕРК
Ага, «порешай». Соломатин в Испании.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
В отпуску?

ВТОРОЙ КЛЕРК
В отпуску. На целых  четыре недели. Две в Мадриде, а две в Барселоне.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Слушай, Стив, а как же эти, блин… санкции?

ВТОРОЙ КЛЕРК
(разводя руками)
Ну, вот как-то вот так…

ТРЕТИЙ КЛЕРК
(Первому)
Артём Петрович, не будь ребёнком. Все эти санкции-шманкции изобретены для нас с тобой. А такие люди, как Соломатин, будут всегда в шоколаде. Несмотря на.

Подходит к двери в зал и замечает на ней табличку «Закрыто на спецобслуживание».

Фу ты, ну ты, лапти гнуты! И снова – пролёт. Везде мы чужие. 

Осторожно трогает ручку двери. Дверь тут же распахивается.

Но при этом дверь снова не заперта. Короче, всё как всегда: суровость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. Или – в менее гламурной интерпретации – «на сарае «хрен» написано, а в нём дрова лежат».

Поворачивает волшебную ручку и, как всегда, молодеет лет на пятнадцать. Вслед за ним осторожно просачиваются и два других Клерка и тоже скидывают со своих плеч полтора десятка. 


3.01. ЗАЛ В РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ТРОЕ ПОМОЛОДЕВШИХ КЛЕРКОВ.

За спиною у троицы – приоткрытая дверь с табличкой: «Закрыто на спецобслуживание». Перед глазами – полупустой ресторанный зал с одним очень длинным столом, подготовленным к какому-то мероприятию.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Эй, есть кто живой?

Из подсобки выбегает Нонна.

НОННА
Ну, вот я живая.

После маленькой паузы.

Пал Палыч, всегда вам рады, но… не сегодня. Сегодня – важное мероприятие.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Кого-нибудь женим? Или хороним?

НОННА
Викусю женим. Или, скорее, «выдаём замуж», если следовать правилам русского языка.   

ВТОРОЙ КЛЕРК
Вот те раз! И на ком?

НОННА
Вы его, Степан Николаевич, всё равно не знаете.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Ну, хоть…
на богатом?

НОННА
На любимом. Дура потому что.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Почему сразу «дура»? Чувства тоже надо учитывать. Короче… совет да любовь! Когда молодые прибудут на торжество, передай им наши самые искренние поздравления. Our hottest congratulations! Запомнишь?

НОННА
Запомню. У меня было «пять» по английскому.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Ах, да! Ты же у нас – отличница. На юрфак не поступила?

НОННА
Ещё поступлю.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Желаю удачи!

Поворачивается к двум своим сослуживцам.

Ну, а нам, джентльмены, придётся прогуляться до «ВДНХ». Если, конечно, и там кого-нибудь не женили или не похоронили.


3.02. ДВОРЕЦ БРАКОСОЧЕТАНИЯ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВИКА, ПОЛУБОЯРИНОВ, КАТЯ, СВИДЕТЕЛЬ СО СТОРОНЫ ЖЕНИХА (25, слегка ухудшенная копия Полубояринова), РЕГИСТРАТОРША (40), МАМА ВИКИ (45,маленькая и шебутная), ВАХТАНГ, РОДИТЕЛИ ПОЛУБОЯРИНОВА, ИНТЕЛЛИГЕНТАЯ ГОСТЬЯ (55, классическая петербургская старая дева, которую дома дожидается кастрированный кот и томик Мандельштама), ЕЩЁ ЧЕЛОВЕК ДВАДЦАТЬ ГОСТЕЙ.

До предела скромная, почти студенческая свадьба. Финальный момент бракосочетания: Регистраторша наконец-то отбарабанивает свою высокопарно-заунывную молитву («…в этот праздничный день, когда бумажный кораблик вашей любви причалил к гранитной пристани официального брака, позвольте мне пожелать…» и т. д.)и, отбарабанив,  предлагает молодожёнам подписать свой брачный контракт. Молодые и оба свидетеля ставят подписи, а потом Серёжа и Вика надевают друг другу обручальные кольца. Полубояринов при этом роняет кольцо и оно, звеня и подпрыгивая, катится по мраморному полу.

ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ ГОСТЬЯ
(глядя на Свидетеля, моментально подбирающего кольцо и возвращающего его жениху)
Боже мой, как у Пушкина!

МАМА ВИКИ
А причём здесь ваш Пушкин?

ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ ГОСТЬЯ
Очень даже притом, Тамара Ивановна. Александр Сергеевич тоже выронил обручальное кольцо во время своего бракосочетания с Гончаровой, а чем дело закончилось, все, к сожалению, знают. Это ОЧЕНЬ плохая примета.

МАМА ВИКИ
Ой, Анфиса Петровна, не каркайте вы, ради Бога. Итак на сердце кошки скребут. Всё у них будет отлично. И будем надеяться, что наш Серёжа пулю в живот не схлопочет.

3.03. ЗАЛ РЕСТОРАНА УРАНИЯ. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ВСЕ ТЕ ЖЕ (ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ РЕГЕСТРАТОРШИ) ЛИЦА, ЧТО И В ПРЕДЫДУЩЕЙ СЦЕНЕ, ПЛЮС – ОФИЦИАНТКИ НОННА И ИННА (19, очень наивная) И ЖИВОЙ ОРКЕСТР.

Длинный стол, сплошь заставленный чувствами и с сидящими по обе его стороны гостями. Во главе стола – новобрачные, а рядом с ними – свидетели и родители. 

СВИДЕТЕЛЬ
А сейчас слово предоставляется матери нашей очаровательной невесты Тамаре Ивановне. Просим!

ТАМАРА ИВАНОВНА
Я очень волнуюсь, товарищи. Очень-очень волнуюсь. И говорить эту речь мне с одной стороны легко, а с другой – очень трудно. Легко, потому что я знаю Серёжу с пелёнок. Трудно же потому, что Сергей Николаевич Полубояринов совсем не похож на того вихрастого шкодника, которому я когда-то надрала уши за то, что он вдвоём с моей дочерью курил за сараем.

ВИКА
Мама!

ТАМАРА ИВАНОВНА
А что? Я правду говорю. Что было, Викуся, то было. Итак, наш Сергей Николаевич – уже не сопливый пацан, а знаменитый артист, исполнивший роли в «Бригаде», в «Бандитском Петербурге», и в этих… как же их там?

ПОЛУБОЯРИНОВ
В «Ментовских войнах».

ТАМАРА ИВАНОВНА
Да, и в «Ментовских войнах». Правда, роли там были не главные, а гонорары – и того меньше…

ВИКА
Мама!

ТАМАРА ИВАНОВНА
А что? Я правду говорю. Что было, то было. Но все мы, конечно, будем надеяться, что главные роли у нашего Сергея Николаевича ещё впереди и все мы когда-нибудь будем брать у него автографы. За это и выпьем. Горько! 

Сергей и Вика целуются.

СВИДЕТЕЛЬ
А сейчас первый вальс жениха и невесты!

Грациозный вальс.

Ну, а сейчас – танцуют все!

На танцпол высыпает несколько пар, а Вахтанг Автандилович решительно направляется к родительской стороне стола. Тамара Ивановна делает стойку, но Вахтанг приглашает Катю.

ВАХТАНГ
(во время танца)
Катя, а ты не стесняешься танцевать с таким старым?

КАТЯ
Ну какой же вы старый, Вахтанг Автандилович!

ВАХТАНГ
Слушай, если не старый, то просто «Вахтанг».

КАТЯ
(улыбаясь)
Хорошо.

ВАХТАНГ
И на «ты».

КАТЯ
Я попробую.

ВАХТАНГ
И я вот бы ещё что хотел у тебя, Катерина, спросить...

Замолкает в смущении.

КАТЯ
Ну?

ВАХТАНГ
У тебя ведь сейчас мужа нету?

КАТЯ
(с улыбкой)
Нету, Вахтанг Автандилович… т. е. просто Вахтанг.

ВАХТАНГ
И парня тоже нету?

КАТЯ
Нету. Я свободна, как ветер.

ВАХТАНГ
Тогда… если ты говоришь, что я не старый… может ты за меня замуж выйдешь? Через ЗАГС, по-законному! А?

КАТЯ
(она в полной растерянности)
Понимаете, Вахтанг Автандилович… т. е. просто Вахтанг, ведь такие вопросы вот так с кондачка не решаются. Мне надо подумать.

ВАХТАНГ
Думать ты долго будешь?

КАТЯ
(пожимая плечами)
Ну… я не знаю… как получится…

ВАХТАНГ
(мрачнея, как туча)
Всё понятно, ты мне отказала.
После паузы.

Если это из-за того, что у меня…

Показывает.

…типа волос седой, то ты, Катя, об этом не думай! Здесь – седой, а ТАМ – какой надо. Я мужчина, как конь, и на меня ещё никто не жаловался. Все пять моих жён всегда говорили: Вахтанг, сколько можно! Вахтанг, сколько можно! – и ни одна не сказала, что мало.

КАТЯ
(с огромным трудом удерживаясь от смеха)
Это ОЧЕНЬ важный плюс, Вахтанг Автандилович, и я его ОБЯЗАТЕЛЬНО приму во внимание, когда буду обдумывать… ваше предложение руки и сердца.

Потом камера отъезжает и их дальнейшего разговора мы не слышим. А после того, как Вахтанг провожает Катю на место, её сразу же приглашает Свидетель.

СВИДЕТЕЛЬ
Кать, а ты сколько с невестой знакома?

КАТЯ
Недолго. Три года. Но очень-очень близко. Мы с нею, как сёстры.

СВИДЕТЕЛЬ
А у неё до Серёги парней много было?

КАТЯ
Если ты, Саша, за сплетнями, то это не ко мне.

СВИДЕТЕЛЬ
Ну, извини-извини. Просто, Серый так свою Вику расписывал, что я и вправду подумал, что здесь бог знает что: то ли Пенелопа Крус, то ли Венера Милосская. А как увидел живьём… Катюш, извини, но ничего особенного. Ты, например, в сто раз лучше.

КАТЯ
Спасибо.

СВИДЕТЕЛЬ
Слушай, а может, когда всё закончится, мы с тобою того… зарулим в ещё одно место? Время-то детское.

КАТЯ
А потом чего будет?

СВИДЕТЕЛЬ
Потом - суп с котом. Как пойдёт.

КАТЯ
Т. е. кекс без обязательств? А почему бы и нет? Иногда можно. Но весь вопрос – где? Ведь грешить надо, Саша, красиво.

СВИДЕТЕЛЬ
Выбирай. Тебе и карты в руки.

КАТЯ
Ну, тогда мы пойдём… в «Будда-Бар»!

СВИДЕТЕЛЬ
(опешив)
Но ведь там… всё так… дорого…

КАТЯ
А куда б ты хотел? В «Голден Доллз»? «Москву»? «Байрон»? Тоже всё слишком дорого? Т. е. ты предлагаешь сперва пельмешек покушать, а потом у помойки потискаться? Боюсь, что ты не по адресу. Я – женщина дорогая.

СВИДЕТЕЛЬ
Ну, Катюш… ну чего ты…

КАТЯ
Всё, парниша, проехали. Отбой воздушной тревоги.


Продолжают свой танец с каменными лицами, а потом Свидетель (с таким же лицом) отводит Катю на место.

КАТЯ
(Вике, усаживаясь)
Я сегодня просто нарасхват. За пятнадцать минут - целых два предложения руки и сердца.  Вот что значит вовремя обезвредить главную конкурентку. Пойдём подымим?

ВИКА
А, давай.

Обе уходят.


3.04. ЧЕРНЫЙ ВЫХОД ИЗ «УРАНИИ». ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. КАТЯ И ВИКА.

Девушки курят и сплетничают.

ВИКА
(икая от смеха)
Так и сказал: я мужчина, как конь?

КАТЯ
Ага, так и ляпнул.

ВИКА
А ты?

КАТЯ
Я малость… интеллигентно выражаясь, о… фонарела и попыталась перевести разговор на другое.

ВИКА
(продолжая хихикать)
Понятно. Но ты всё-таки не обижай Автандилыча. Он ведь дядька хороший.

КАТЯ
Кто б спорил. Хороший. Но… сама понимаешь, в любви это минус, и с хорошими мальчиками в одну койку не ложатся. Туда значительно чаще попадают с плохими.

ВИКА
Это ты о втором? О свидетеле?

КАТЯ
(с брезгливостью)
Ну, ты совсем-то меня не держи за шалаву. Этот Сашка Свидетель - мужичок ни о чём. Я имела в виду твоего бывшего.

ВИКА
Медянникова?

КАТЯ
Ты чего-то от счастья совсем поглупела.  Медянников – не мой уровень. Я, Мелкая, о… Крикалёве.

ВИКА
Да нафига он тебе?

КАТЯ
Раз прошу, значит нужен. Разрешаешь подкадрить?

ВИКА
Ой, Катюха, ты только потом не раскайся и ко мне плакаться не прибегай! Но, если просишь, бери. Мне не жалко.

КАТЯ
Так ты разрешаешь?

ВИКА
Ага.

КАТЯ
Просто так «разрешаешь» или по-настоящему?

ВИКА
По-настоящему. На самых серьёзных щщах.

КАТЯ
И в волосья потом мне не вцепишься?

ВИКА
Слушай, Катька, какие «волосья»? Да я Богу свечку поставлю, если он от меня наконец-то отстанет!

КАТЯ
Значит я позвоню ему прямо сейчас, чтобы с понтом забрать остатки твоих вещичек?

ВИКА
Да звони кому хочешь!

КАТЯ
Ну, ладно.

Вынимает «Самсунг», натыкивает, сверяясь с бумажкой, какой-то номер и говорит обольстительным голосом. 

Алло? Это Сергей Геннадьевич? Это вас Катя Сиваева беспокоит, подруга Виктории Александровны. Вам удобно сейчас разговаривать? Не отвлекаю? И ничего, что так поздно? Видите ли, Сергей Геннадьевич, у Вики остались в вашей квартире кое-какие вещички, которые она бы хотела забрать, поручив это дело вашей покорной служанке. Вы лично не против? Честно? Большое спасибо. А когда можно заехать? Вы на днях уезжаете? И надолго? Сами точно не знаете? Послушайте, Серёжа, а как вам такой вариант: я в данный момент нахожусь в неподалёку и могу в принципе прямо сейчас заскочить. Минуток на десять. Больше я у вас не отниму. Вы точно не против? Огромное вам спасибо, Сергей Геннадьевич. Через полчасика я уже буду. До свидания, Серёжа!

Выключая мобильник, Вике.

Ну как? Ничаво?

ВИКА
(икая от смеха)
Ничаво-ничаво. Давай, Катя, валяй. Заезжай. Минуток на десять. Так я тебе и поверила, врушке-завирушке.

КАТЯ
Слушай, Вик, но ведь свадьба останется без свидетельницы. Это как… комильфо?

ВИКА
Комильфо. Они все уже пьяные там вдрабадан и всем всё давно уже пофигу. Так что валяй, отлучайся… ми-ну-ток на дес-ять. Завтра вместе похихикаем.

Заливисто хохочет, но потом всё же не удерживается от чисто женской отравленной шпильки.

Да, Екатерина Львовна, родилась ты шалавой и ею же сдохнешь. Ничто тебя, дуру грудастую, не изменит.

КАТЯ
(ощерившись)
А ты у нас, Вика, валдайская девственница: «я люблю тебя, Петя, ты у меня всего третий».

После паузы.

Может… дальше не будем собачиться? Мир, Викусь?

ВИКА
Мир. Операцию «Крикалёв» объявляю открытой.


3.05.  КУХНЯ В КВАРТИРЕ МЕДЯННИКОВА. НОЧЬ ПЕРВАЯ. КРИКАЛЁВ.


Сергей – небритый, в какой-то грязной рубашке и пузырящихся на коленях трениках сидит за столом и курит. Перед ним – стакан водки и тарелка с нехитрой закуской. На полу, под ногами – цветастый гламурный пузатый баул с заранее собранными Викиными вещичками.

Раздаётся недолгий и деликатный дверной звонок. Сергей вздыхает, тушит свою сигарету и покидает кухню.               


3.06. ПРИХОЖАЯ В КВАРТИРЕ КРИКАЛЁВА. НОЧЬ ПЕРВАЯ. КРИКАЛЁВ И КАТЯ.


Сергей открывает дверь, после чего в его квартиру «дыша духами и туманами» заходит Екатерина. Крикалёв и Сиваева на какую-то долю мгновения пересекаются взглядами и участь Сергея после этой дуэли уже решена.

КАТЯ
Здравствуй, Серёженька.

СЕРГЕЙ
Здравствуйте, Екатерина Львовна.


3.07. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». НОЧЬ ПЕРВАЯ. ТАМАРА ИВАНОВНА, ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ ГОСТЬЯ, МУЗЫКАНТЫ, УБОРЩИЦЫ И РАБОЧИЕ КУХНИ.


Дальний план закрывающейся на ночь «Урании»: уборщицы шваркают швабрами, рабочие-таджики раздвигают столы и поднимают кверху стулья, музыканты пакуют свои инструменты, а захмелевшая Тамара Ивановна сидит, пригорюнившись, за отдельным столом. Рядом с нею стоит Интеллигентная Гостя.

ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ ГОСТЬЯ
Том, пошли!

ТАМАРА
Куда?

ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ ГОСТЬЯ
Ко мне домой.

ТАМАРА
А зачем?

ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ ГОСТЬЯ
Спать пора.

ТАМАРА
А зачем?

ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ ГОСТЬЯ
(пожимая плечами)
Ну, знаешь!

ТАМАРА
(музыкантам)
Эй, растроповичи! Вы там – что? Уже отшабашили? И все свои балалайки упаковали?

ОДИН ИЗ МУЗЫКАНТОВ
К сожалению, девушка, да. Музыканты ведь тоже люди и тоже иногда спать хотят.

ТАМАРА
А если так?

Показывает ему пятитысячную купюру.

ОДИН ИЗ МУЗЫКАНТОВ
Ну… я не знаю…

ТАМАРА
А если так?

Показывает ему две пятёрки.

ОДИН ИЗ МУЗЫКАНТОВ
Теперь у матросов нету вопросов. Желание клиента – закон.

Оркестранты начинают лихорадочно распаковывать свои инструменты.

Что желаете, девушка?

ТАМАРА
Барыню. Сможешь?

ОДИН ИЗ МУЗЫКАНТОВ
(неуловимым жестом принимая купюры)
Легко!

Оркестранты урезывают (именно «урезывают» - как в «Мастере и Маргарите») самые первые такты залихватского русского танца.

ТАМАРА
(себе под нос)
Эх, велика Россия, а переспать не с кем! Так хоть спляшу.

Отчаянный танец одинокой женщины. В самом конце Тамара Ивановна останавливается и все: и музыканты, и уборщицы, и убирающие мебель таджики, и Интеллигентная Гостя – разражаются громовыми овациями.

ТАМАРА
(очень спокойно)
Вот так-то.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
А в это время на самом-самом западе Западной Европы Василий Петрович Медянников выгуливал свою печаль по улицам Барселоны.
 


3. 08. РЕСТОРАНЧИК ГДЕ-ТО В БАРСЕЛОНЕ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, БАРМЕН, ОФИЦИАНТ, ПРОСТИТУТКА (18, копия Вики) НЕСКОЛЬКО ОСТАЛЬНЫХ ПОСЕТИТЕЛЕЙ.


ГОЛОС ЗА КАДРОМ
В конце концов Василий Петрович на пару со своим верным оруженосцем решили поужинать в маленьком ресторанчике «Un buen encuentro» («Cчастливая встреча») на углу улиц де Мартрити и де Никарагва. Да, тем нашим зрителям, кто до сих пор не лишён эфемерного счастья гулять по столице Каталонии, мы сообщаем, что именно в этой траттории готовят лучшую в мире тортилью с эспето. 

Крупный план маленького столика, за которым сидят Василий с Семёном.  Официант в национальном костюме выставляет перед Медянниковым большую глиняную тарелку.

ОФИЦИАНТ
Your tortillia and espeto, senior.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Сеньор, ваша тортилья с эспето.


ВАСИЛИЙ
Thank you.

ОФИЦИАНТ
Sorry for interrupt you, senior, but what about your friend? Will he choose anything?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Простите великодушно, а что будет кушать ваш друг?

СЕМЁН
А чего ему надо?

ВАСИЛИЙ
Халдей меня спрашивает, что ты забросишь на клык?

СЕМЁН
Ничего.
Официанту.
Nothing.

ВАСИЛИЙ
Ну, Сень, да поёшь ты хоть что-нибудь. Я разрешаю.

СЕМЁН
Василий Петрович, нельзя. Инс-трук-ци-я.

ВАСИЛИЙ
(тяжело вздыхая)
Инструкция у него. Человек в футляре!
Официанту.
He's on a diet.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Мой друг на диете.
После паузы.
Итак, господа, в тот самый холодный и пасмурный день, когда в городе Санкт-Петербурге гуляла бедная Викина свадьба, Василий Петрович Медянников часами фланировал по Барселоне. Чувства его находились в смятении. Отказов от женщин Василий Петрович не получал лет пятнадцать и чувствовал себя примерно так же, как бы почувствовал себя Мухаммед Али, будучи посланным в нокаут перворазрядником. Было больно, стыдно и непонятно. Но в уже упомянутой нами траттории внимание Медянникова переключилось на действительно очень странную девушку за соседним столом.

Крупный план восседающей рядом вульгарно раскрашенной Проститутки – копии Вики.

ВАСИЛИЙ
(себе под нос)
Матка Боска Ченстоховска!
Семёну.
Похожа?

СЕМЁН
(ошарашенно)
Не то слово, Василий Петрович.  Просто – копия!
После паузы.
А, может, это ловушка? Как там по-ихнему? Honey… trap?

ВАСИЛИЙ
Семён, у тебя паранойя.
Проститутке.
Ну, здравствуй, красавица, buenos noches!

Проститутка очень громко и очень темпераментно здоровается с ним по-испански (при этом голос не очень похож: путану должна озвучивать другая актриса).

May I join you?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Можно я к тебе сяду?

ПРОСТИТУТКА
You're welcome.

Василий подсаживается.

ВАСИЛИЙ
Ну, как вообще жизнь?

Проститутка, отчаянно жестикулируя, что-то отвечает на каталонском.
ВАСИЛИЙ
(Семёну)
Нет, даже не верится! Может, всё же она?

СЕМЁН
Сейчас мы это проверим, Василий Петрович.
Подходит к девушке и, не спрашивая никаких разрешений, поднимает ниспадающую на лобик чёлку: шрама над левой бровью нет.
Нет, это не trap, Василий Петрович. Бывают же такие совпадения!
Возвращается на место.

ВАСИЛИЙ
Да, похоже, не Вика…
Широко крестится.
И слава Богу! 

ПРОСТИТУТКА
You may call me «Vika» if you please.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Ты можешь звать меня «Викой».

ВАСИЛИЙ
And what is your real name?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
А как тебя зовут по-настоящему?

ПРОСТИТУТКА
Laura.

ВАСИЛИЙ
I think that name's not the real either but the working one.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Но ведь это рабочее, а не настоящее имя?

ПРОСТИТУТКА
(с огромным трудом подбирая слова)
Канычна. А ти ведь - русо?

ВАСИЛИЙ
Да, я русский.

ПРОСТИТУТКА
Так ми с табою… красавчык чичас поыдём… и будым… как ето по-русскому? …тра-кать-ся за бабки?

ВАСИЛИЙ
Прости, Лаура, но мы этого делать не будем. No sex'll be tonight.

ПРОСТИТУТКА
(раздражаясь)
Грязни шорт! Противни ста-ри-каш-ка! Why you have wasted so much of my time? My time worths money!  And why on earth don't you want me? What is the reason? Я что – не красывый?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Зачем же ты зря переводишь моё время? Оно стоит денег. И чем, чёрт возьми, я плоха для тебя?

ВАСИЛИЙ
Нет, ты очень красивый. На, детка, держи.

Протягивает ей бумажку в пятьсот евро. Девушка пристально смотрит купюру на свет (проверяя: не фальшивая ли?), а потом молниеносным отточенным жестом прячет её за корсаж.

ПРОСТИТУТКА
It's for two hours.
Показывает два пальца.
But with the condoms only. Don't ask me – as you, Russians, like – to do it without. I'll never agree.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Ты оплатил два часа. Но я не делаю это без презика (как вы, русские, любите). Даже не проси.

ВАСИЛИЙ
It's not for sex, honey. It's just for your fun.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Это тебе просто так. Отрабатывать в койке не надо.

ВАСИЛИЙ
(щёлкая девушку по курносому носику)
Удачи, красавица!

Уходит вместе с Семёном.

ПРОСТИТУТКА
(себе под нос)
Esos rusos estaban locos!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Эти русские – все сумасшедшие.


3.09. ДВОРИК-КОЛОДЕЦ РЯДОМ С КАФЕ. НОЧЬ ПЕРВАЯ, ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, ПАРА-ТРОЙКА ПРОХОЖИХ.

Семён и Василий идут по дворику. Гулкое эхо их шагов. 

СЕМЁН
А сейчас мы куда, Василий Петрович?

ВАСИЛИЙ
Да, наверно, домой.

СЕМЁН
В гостиницу? И слава богу! 

ВАСИЛИЙ
Нет, Семён, не в гостиницу. В Питер.

СЕМЁН
(опешив)
Но, Василий Петрович… ведь наши с вами билеты только на… послезавтра?!

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
А вот это уже не мои проблемы.


3.10. СПАЛЬНАЯ В КВАРТИРЕ КРИКАЛЁВА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. СЕРГЕЙ И КАТЯ.

Раннее утро. Сергей в одних плавках стоит у окна в лучах солнца спиною к зрителю. Катя лежит в постели, натянув одеяло на подбородок.

СЕРГЕЙ
Котёнок, ты всё ещё дрыхнешь?

КАТЯ
Да нет, я не сплю.

СЕРГЕЙ
Тогда давай, поднимайся.

КАТЯ
Серёжа, я голая. Кинь мне рубашку.

СЕРГЕЙ
(с усмешкой)
А ты в неё влезешь?

КАТЯ
Крикалёв, не хами. С божьей помощью влезу. Хотя на груди пара пуговок, может, и оторвётся.
 
Сергей бросает ей рубашку, Катя под одеялом надевает её и, наконец, вылезает наружу.

СЕРГЕЙ
Ну как, Катька, влезла?

КАТЯ
Как видишь.
Поворачивается вокруг своей оси, демонстрируя и нам, и партнеру своё соблазнительное дезабилье. Сергей не выдерживает и пытается вновь завалить её в койку.
Руки прочь!

СЕРГЕЙ
А чего так, котёнок? Ведь ночью…

КАТЯ
Ну, ночь – это ночь. А сейчас началось другое время и другие песни.
Оглядывается вокруг.
Ох, и запустил ты, Серёженька, свою берлогу! Скоро змеи из-под шкафов полезут. Хотя… что мне до этого? Ведь мне здесь не жить.

СЕРГЕЙ
Почему?

КАТЯ
Ну, во-первых, потому что никто не предлагает.

СЕРГЕЙ
Считай, что уже предложили.

КАТЯ
Допустим. А, во-вторых, Крикалёв, у тебя ведь квартирка-то… съёмная?

СЕРГЕЙ
Да.

КАТЯ
А у меня собственная. Ну и нафига мне мотаться по съёмным, имея своё жилище?

СЕРГЕЙ
Т. е. я правильно понял, что мы будем жить… у тебя?

КАТЯ
Какой ты, Серёженька, быстрый! Посмотрим на твоё поведение. А пока я пойду на кухню и попытаюсь хоть что-нибудь приготовить из случайно завалявшихся там продуктов.

Уходит, элегантно виляя лишь наполовину прикрытой рубашкой попкой.


3.11. КУХНЯ В ДОМЕ КРИКАЛЁВА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. КАТЯ

Екатерина во всё том же фривольном прикиде и что-то намурлыкивая себе под нос моет посуду и жарит яичницу. Потом, на мгновенье прервавшись, улыбается от уха до уха и довольно бормочет: «Есть ещё порох в пороховницах».



3.12. ПРИЁМНАЯ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ИНЕССА.

Инесса сидит у себя за столом и лениво листает какой-то журнал. Неожиданно входит Медянников.

ИНЕССА
(вскакивая)
Здравствуйте, Василий Петрович! Вы уже возвратились? Не понравилась в Испании?

ВАСИЛИЙ
Добрый вечер, Инесса. Почему «не понравилось»? Испания как Испания. Бой быков и тортилья с эспето. Хамон да омон. Дело не в ней, а во мне. Двадцать лет не был в отпуске и, похоже, разучился отдыхать. Да и дела ведь поднакопилось? Как там Емелин? Звонил?

ИНЕССА
И не только. Все почти что звонили. 

ВАСИЛИЙ
Вот этим мы этим сейчас и займёмся. Готовь распечатку звонков и клади мне на стол. Будем вдвоём разгребать эти Авгиевы конюшни. А когда разгребём, пригласите Абрама Иосифовича ко мне на планёрку.

Проходит к себе.

ИНЕССА
(себе под нос)
Распечатка звонков. Сухарь бесчувственный. А новую причёску – не заметил.
 

3.13. ОДНОЭТАЖНАЯ ДАЧКА СОВЕТСКОЙ ПОСТРОЙКИ НА ФИНСКОМ ЗАЛИВЕ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА И ПОЛУБОЯРИНОВ.

Полностью обнаженная и залитая утренним солнцем Вика стоит спиной к зрителю и смотрит в окно. Полубояринов лежит на кровати, натянув одеяло на подбородок.

ВИКА
Серёж, дай мне что-нибудь прикрыться.

Полубояринов кидает ей свою рубашку. Вика натягивает её и разворачивается.

Последний день нашей медовой недельки. А завтра вечером уже на работу. Жалко?

ПОЛУБОЯРИНОВ
(надевая под одеялом плавки и садясь на кровать)
Ещё как жалко! Тем более, что у меня до ближайшего кастинга ещё целых одиннадцать дней. Может, уговоришь своего кавказца дать нам ещё хоть недельку покайфовать?

ВИКА
Не, Серый, Вахтанг  и на одну-то неделю согласился со скрипом. Так что проси, не проси -  бесполезно.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Вот ведь жадный старикашка!

ВИКА
(с обидой)
Ну, во-первых, он не старик. Дай бог всем нам в его пятьдесят и выглядеть, и чувствовать себя не хуже. Во-вторых, если б не этот, как ты выразился, жадина, где б мы с тобой на халяву гуляли? В твоей съёмной однушке?

ПОЛУБОЯРИНОВ
А почему… на халяву?

ВИКА
А ты сколько за ресторан заплатил?

ПОЛУБОЯРИНОВ
Но, Вика, я думал, что за всё заплатила… Тамара Ивановна.

ВИКА
Ага, нашёл спонсора! Она сама кого хочешь без штанов оставит. Нет, Серёженька, этот банкет был личным подарком Вахтанга на нашу с тобою свадьбу, хотя он и сам, между прочим, далеко не Билл Гейтс и едва-едва сводит концы с концами. Так что слушать во всём Автандилыча – моя святая обязанность. Нельзя быть свиньёй неблагодарной. А Нонна и Инна уже, между прочим, неделю ишачат без продыху. Теоретически их должны подменять Екатерина с Вахтангом, но у Вахтанга своих дел по горло, а у Катьки сейчас…
Хихикает.
У Катьки сейчас что-то вроде медового месяца, и она - пока дурь не пройдёт - не работник.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Это с кем же она там замутила?

ВИКА
Неважно. Да и всех её ухажёров запомнить – никакой головы не хватит.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Но, если Катька твоя такая… любвеобильная, почему же она Саньку отшила? Да еще в такой хамской форме?

ВИКА
Твой Санька сам виноват. Нельзя быть таким крохобором и жадиной. Дураков и в церкви бьют.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Не Санька не жадный, он бедный. Когда у него деньги есть, он знаешь, как зажигает? Ешь, пей и с собой уноси. Но сейчас – на мели.
 

ВИКА
(пожимая плечами)
А раз на мели, пусть сидит и постится. Как там написано у твоего любимого Зощенко?
Показывает взглядом на валяющуюся на прикроватной тумбочке корешком кверху книгу.
«Которые без денег, те с дамами не ездиют». Ноу мани - гоу хоум. Фильм-то по Зощенко запускать будут?

ПОЛУБОЯРИНОВ
(горько вздыхая)
Будут, но без меня. Роль отдали Нагиеву.

ВИКА
Ну и ничего страшного! Прапорщик Задов – так прапорщик Задов. Утешься тем, что тебе перешёл дорогу не какой-нибудь там Вася Пупкин, а типа - звезда.
После паузы.
Слушай, Серёжа, нам всё-таки надо хоть как-то отметить окончание нашего сокращённого медового месяца. Кабак отпадает?

ПОЛУБОЯРИНОВ
(разводя руками)
Увы!

ВИКА
Тогда предлагаю, как Женя Лукашин из несмешной советской комедии, заменить кабак баней. Ты «за»?

ПОЛУБОЯРИНОВ
Да, я полностью «за»!

ВИКА
Но просто согласия мало. Не умеешь принести в дом бабло, поработай руками: дров наколи, воды натаскай и печь растопи. А я буду сидеть на завалинке и давать тебе ценные советы. За работу, Серёжа!


3.14. ДВОР РЯДОМ С ДАЧЕЙ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ПОЛУБОЯРИНОВ, ПРОХОЖАЯ ДЕВУШКА (18, сдобная сельская пышечка).

Обнаженный по пояс Полубояринов колет дрова. Проходящая за забором Девчушка смотрит на его атлетический торс, словно кошка на сало, но увлечённый работой Сергей её просто не замечает.

ПОЛУБОЯРИНОВ
(себе под нос, утирая свободной от топора рукою пот со лба)
Ну, кажется, всё, с дровишками справился. Теперь надо воды наносить.


3.15. ПАРИЛКА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА И ПОЛУБОЯРИНОВ.

Молодожёны сидят в густых клубах пара на самой верхней полке и играют в «кто кого перетерпит».

ПОЛУБОЯРИНОВ
(после очень долгой паузы)
Вика, может, ничья?

ВИКА
(закусив губку)
Нет.

Новая длинная пауза.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Ну всё. Я сдался.

ВИКА
Вот так-то!
Вскакивает.
На волю, в пампасы!!!


3.16. ПРУД РЯДОМ С БАНЕЙ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА И ПОЛУБОЯРИНОВ.

Выскочившие из парилки и показываемые со спины новобрачные бегут голышом к пруду и с размаху ныряют в его ледяную воду.


3.17. ПРИЁМНАЯ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ИНЕССА, СЕМЁН.
За окном – поздний вечер. Инесса разговаривает по телефону.
ИНЕССА
Не, Марусь, не приду. Почему? Потому, что я до сих пор на работе. Да, я знаю, что уже половина одиннадцатого, но что я могу сделать? Шеф в последнее время начал засиживаться аж до часу ночи, ну и я вместе с ним. Куда иголка, туда и нитка. Почему же я раньше всегда ровно в шесть уходила? А, Машенька, по кочану. Всё, Маруська, дела. Наберу тебя позже.
Входит Абрам.

АБРАМ
Царь у себя?

ИНЕССА
(печально вздыхая)
У себя, Абрам Иосифович.

АБРАМ
В меланхолии?

ИНЕССА
В лютой.

АБРАМ
Ладно, попробую всё-таки выдернуть его оттуда и увести домой.

Решительно направляется к входу в кабинет.


3.18. КАБИНЕТ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВАСИЛИЙ.

Василий сидит у себя за столом и смотрит в одну точку. Входит Абрам.

АБРАМ
Добрый вечер, Вася.

ВАСИЛИЙ
Добрый вечер, братан. Виски будешь?

АБРАМ
Если только немножечко.

ВАСИЛИЙ
Как скажешь, Абраша, как скажешь. 

Достаёт бутылку и два стакана. Наполняет их ровно на четверть.

Вздрогнем, братуха!

Оба чокаются и выпивают.

Ещё по одной?

АБРАМ
Нет, Вась, не могу, Машка будет ругаться.
 
ВАСИЛИЙ
Хорошо вам, женатым. А меня ругать некому. Так что я прибухну в одно жало.

Наливает и выпивает.

АБРАМ
(после паузы)
Вася!

ВАСИЛИЙ
Что, Абрам?

АБРАМ
Вася, пошли домой.

ВАСИЛИЙ
Нафига?

АБРАМ
Ну, а здесь-то что делать? Во-первых, ты в очередной раз задерживаешь сдачу объекта под сигнализацию. Во-вторых, на каждый роток не накинешь платок, и по конторе уже ползут слухи и дисциплине они не способствуют.

ВАСИЛИЙ
Согласен.  Согласен. Исправлюсь. Но… дай мне ещё пару дней. Я, братуха, споткнулся о камень. Это к завтрему - заживёт.

АБРАМ
(покачивая головой)
Эх, Василий-Василий!

ВАСИЛИЙ
(разводя руками)
Извини, какой есть.

Абрам снова вздыхает и, огорчённо взмахнув рукой, направляется к выходу.


3.19. ПРИЁМНАЯ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ИНЕССА, СЕМЁН И АБРАМ.

АБРАМ
(выходя из кабинета, себе под нос)
Да чтоб я когда-то связался с молоденькой! (передразнивает Василия) I could have danced all night! I could have danced all night! (своим голосом) Пять минут танцевал, теперь год горюет. Нахрена оно надо?

Покидает приёмную.
Длинная пауза.

ИНЕССА
Семён Михайлович!

СЕМЁН
А?

ИНЕССА
А вы не могли бы пройти в коридор на минутку?

СЕМЁН
Но, Инесса, инструкция…

ИНЕССА
Снова инструкция! Семён Михайлович, вас, между прочим, женщина просит! Молодая и, между прочим, красивая. А в окошко приёмной ни один злоумышленник не пролезет. За этим я прослежу.

Семён вздыхает и выходит. Инесса тут же раздевается до трусишек и вынимает из сумки шикарную шёлковую комбинацию. Потом надевает её, вынимает из шкафчика заранее припасенный поднос с двумя стаканами и бутылкой осень дорогого виски, в последний момент бьёт себя кулачком по лбу, кладёт на поднос упаковку презервативов и открывает голенькой ножкой дверь в кабинет.

3.20. КАБИНЕТ МЕДЯННИКОВА. НОЧЬ ВТОРАЯ. ВАСИЛИЙ.

Василий стоит у окна со стаканом в руках и разговаривает сам с собою.

ВАСИЛИЙ
Это, кажется, называется «синдромом Мартина Идена». В честь одноименного романа. Когда уже всё достигнуто, а счастья - нет. Син-дром Мар-ти-на И-де-на, паять его в корень! Вроде бы – чушь собачья. Спроси любого на улице и он тебе скажет, что счастье и бабки – это синонимы. Но кто мне тогда объяснит, почему количество суицидов среди миллиардеров на пару порядков выше, чем у дворников?
Подходит с полным стаканом к зеркалу и чокается со своим отражением.
Ладно, Вась, будем живы!

ГОЛОС ИНЕССЫ У НЕГО ЗА СПИНОЙ
Василий Петрович!

Медянников вздрагивает и оборачивается. Крупный план полуобнаженной Инессы с подносом в руках. Поднос от волнения сильно дрожит и стаканы на нём дребезжат.
Долгая-долгая пауза.

ИНЕССА
Видите ли, Василий Петрович…

Замолкает.

ВАСИЛИЙ
Не надо слов, они лишь суета… Знаешь, чьи это бессмертные строки?

ИНЕССА
(умирая от ужаса)
Пу… шки… на?

ВАСИЛИЙ
Нет, зая, Введенского. Поэта с говорящей фамилией. Поднос поставь.

Инесса подчиняется. Василий обнимает её и целует взасос.

3.21. ВХОД В ОЧЕНЬ ДОРОГУЮ ГОСТИНИЦУ. НОЧЬ ВТОРАЯ. НИКОГО.

Общий план фасада четырехзвёздочного отеля с немногоми горящими окнами. Крупный план одного из погасших окон с жёлтой точкой горящего где-то внутри ночника.


3.22. НОМЕР ГОСТИНИЦЫ. НОЧЬ ВТОРАЯ. ВАСИЛИЙ И ИНЕССА.

Спальня люксового номера, подсвеченная лишь ночником. Василий с Инессой на огромной, словно футбольное поле, кровати занимаются сексом (в полном безмолвии). Крупный план их безжизненных, словно резиновые маски, лиц.

ГОЛОС МЕДЯННИКОВА ЗА КАДРОМ
  Осенним вечером, в гостинице, вдвоём,
  На грубых простынях привычно засыпая…
  Мечтатель, где твой мир? Скиталец, где твой дом?
  Не поздно ли искать искусственного рая?

  Осенний крупный дождь стучится у окна,
  Обои движутся под неподвижным взглядом.
  Кто эта женщина? Зачем молчит она?
  Зачем лежит она с тобою рядом?

  …Безлунным вечером, Бог знает где, вдвоём,
  В удушии духов, над облаками дыма…
  О том, что мы умрём. О том, что мы живём.
  О том, как страшно всё. И как непоправимо.

Закончив процесс, Василий встаёт, накидывает на чресла полотенце и отходит к окну.

ИНЕССА
(томно)
Котик, тебе хорошо?

ВАСИЛИЙ
Мне великолепно. У тебя есть сигарета?

ИНЕССА
На, дорогой.

Подходит к окну и прямо изо рта передаёт ему зажженную сигарету. Василий пускает дым по стеклу и смотрит в ночную даль.


3.23. ПАРКОВКА ПЕРЕД ОФИСОМ ПОЛИЦЕЙМАКО. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. СЕРГЕЙ, КАТЯ, ОХРАННИКИ, СОСЛУЖИВЦЫ СЕРГЕЯ, ПРОХОЖИЕ.

«Тойота» Сергея подруливает к офисной парковке.

СЕРГЕЙ
(сидящей рядом Кате)
Котёнок, прости, но я не успею подкинуть тебя до работы. Мы ведь…
Конфузливо тупится.
…проспали.

КАТЯ
Ничего, ноги есть, добегу. Спасибо, Серёжа, за ещё одну незабываемую ночь!

СЕРГЕЙ
Тебе, лапка, тоже. А когда мы снова увидимся?

КАТЯ
Не знаю, котик, не знаю. Может, ты думаешь, что случайный секс – не повод для знакомства. Тогда никогда.

СЕРГЕЙ
Не болтай ерунды! После смены я тебя встречу.

КАТЯ
(улыбаясь)
Будешь снова ждать за углом, чтобы бывшая не спалила?

СЕРГЕЙ
Ну… да.

КАТЯ
Ну, и дурак! Она обо всём уже знает и ни капли не против. Чао, любимый!

Целует его в губы и убегает. Полминуты спустя из заехавшей на парковку «Тойоты» выходит и сам улыбающийся от уха до уха Сергей.

ПЕРВЫЙ ОХРАННИК
(глядя ему вслед, Второму)
А новый начальник отдела уже третий день ходит гоголем. Не то что раньше.

ВТОРОЙ ОХРАННИК
(усмехаясь)
Была бы у тебя такая тёлка, ты бы и пушкиным ходил!

Крупный план подходящего к офису Крикалёва: плечи развернуты, грудь вперёд, подбородок задран, на губах - блуждающая улыбка.


3.24. ЕДИНСТВЕННАЯ КОМНАТА В КВАРТИРЕ ПОЛУБОЯРИНОВА. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. ПОЛУБОЯРИНОВ.

Обнаженный молодожён, разметав простыни, сладко похрапывает, пуская слюнки. Вбегает Вика в халатике, сжимая в руках какую-то тряпку.

ВИКА
А ну-ка, соня-засоня, вставай! У тебя в десять кастинг.

ПОЛУБОЯРИНОВ
(капризно)
Зайчонок, я выпит до дна. Никуда не пойду. Хрен с ним, с кастингом.

ВИКА
А тряпкой по морде не хочешь? Я специально договорилась прийти чуть попозже, а он вдруг кастинг решил продинамить. До дна он выпит… просто зла не хватает! После ночи любви ты должен наоборот: на крыльях летать и переянковить на кастинге Янковского.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Но ведь он уже умер.

ВИКА
Как умер? Вчера утром был жив.

ПОЛУБОЯРИНОВ
А к вечеру умер. По ящику передавали. Онкология.

ВИКА
(крестясь)
Царствие ему Небесное! Очень жалко. Очень жалко. И мужик был красивый, и актёр замечательный.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Не такой уж и замечательный. Способный.

ВИКА
Завидуй молча. Ну, хотя бы Янковского-внука ты сегодня сумеешь переянковить?  Внук-то хоть жив?

ПОЛУБОЯРИНОВ
Вроде жив. Ладно, лапка, переянковлю.

Потягивается.

ВИКА
Ну вот и договорились. Встал, побрился, умылся, вдохновился, позавтракал и – марш на кастинг. А я пойду таскать свои подносы.

ПОЛУБОЯРИНОВ
(капризно)
Да встаю я, я встаю. Подай мне труселя.

ВИКА
(с усмешкой)
Ты их вообще-то вчера в приступе страсти на люстру забросил.
Подпрыгнув, снимает с люстры трусы и кидает их мужу.
На, котёнок, держи.

ПОЛУБОЯРИНОВ
(надевая под одеялом трусы, себе под нос)
Как хорошо быть неженатым!

ВИКА
Чего ты там вякнул?

ПОЛУБОЯРИНОВ
Ничего-ничего. Дядя шутит.


3.25. КАБИНЕТ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. АБРАМ И ВАСИЛИЙ.

Часов пять вечера. Обычный расклад: Василий сидит за столом, Абрам рапортует стоя.

ВАСИЛИЙ
(вставая)
А теперь – о приятном. Двенадцатого у нас юбилей. Двадцатилетие фирмы.

АБРАМ
Погоди-погоди, мы ж открылись тринадцатого.

ВАСИЛИЙ
Нет, Абраша, самую первую сделку я специально провёл на день раньше, чтобы не связываться с чёртовой дюжиной. Так что двенадцатого и гуляем.

АБРАМ
Где?

ВАСИЛИЙ
Я ещё не решил.

АБРАМ
(улыбаясь)
Как всё-таки время бежит! Ведь всё как вчера вроде было… Одна убогая комнатка, пара нанятых клерков, ты, я и Татьяна. Неужто уже двадцать лет прошло? Не верится, Вася, не верится.
После паузы.
Только слушай, брателло, гулять надо слегка поскромнее. С деньгами не айс.

ВАСИЛИЙ
Нет, Абрам, гулять будем по-полной. С размахом.

АБРАМ
Зачем?

ВАСИЛИЙ
Из уважения к дорогому гостю.

АБРАМ
А она что… обещала?

ВАСИЛИЙ
Не просто обещала. Придёт. С вероятностью… девяносто девять и девять десятых процентов.

АБРАМ
(разводя руками)
Тогда, хочешь – не хочешь, придётся потратиться. Наймём тоже агентство, что креативило пятнадцатилетие?

ВАСИЛИЙ
Нет, Абрам, не его. Мне чего-то не глянулось, как они креативили. Ты завтра составь мне список из десятка надёжных агенств и я что-нибудь выберу.

Входит Инесса.

ИНЕССА
Ну, котик, ты скоро?

ВАСИЛИЙ
(гневно)
Инесса Викторовна!

ИНЕССА
А чего ты так куксишься? Ведь здесь… все свои.

ВАСИЛИЙ
Допустим. Но вмешиваться в наш разговор с Абрамом Иосифовичем вы права всё равно не имеете. Так что вы хотели сказать мне, Абрам Иосифович?

АБРАМ
Да я всё уже вроде сказал, Василий Петрович.

ВАСИЛИЙ
Ну, вот и великолепно. Где ужинать будем? В «Москве»?

АБРАМ
Да мне лично пофигу. Лишь бы побыстрее.

ВАСИЛИЙ
Значит, в «Москве».

ИНЕССА
Котик… т. е. Василий Петрович, а можно сегодня я выберу место для отдыха?

ВАСИЛИЙ
Можно. Какое?

ИНЕССА
А вот это сюрпри-и-из.

ВАСИЛИЙ
(вздыхая)
Детский сад – штаны на лямках! Ну, ладно, сюрприз так сюрприз.


3.26. САЛОН МАШИНЫ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ВОДИТЕЛЬ, СЕМЁН, ВАСИЛИЙ, АБРАМ, ИНЕССА.

Усаживаясь в машину, Секретарша что-то шепчет Водителю на ухо и дальше все пятеро едут в молчании. Через пару минут «Роллс-Ройс» подруливает к «Урании».

ВАСИЛИЙ
Это и есть твой сюрприз?

ИНЕССА
Ага.

ВАСИЛИЙ
(вздыхая)
Детский сад – штаны на лямках!

ИНЕССА
Ну, котик, ведь ты обещал.

ВАСИЛИЙ
Раз обещал, значит – выполню. Вылазим.


3.27. ПОДСОБКА В «УРАНИИ». ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ВИКА И КАТЯ.

Обе девушки сидят за столом и беседуют за чашечкой чая.

КАТЯ
Слышишь, Мелкая, давай лучше я их всех обслужу. И, если вдруг новая Васькина шмара начнёт пальцы гнуть, мне-то что? Потерплю. И не такое терпели.

ВИКА
Нет, Катюха, спасибо, но я сейчас прятаться за твою юбку не буду. Вызов МНЕ брошен. Понимаешь, Катенька, МНЕ И я этот вызов приму, чем бы дело не кончилось. Любишь медок – люби и холодок.

КАТЯ
(вздыхая)
Ой, какая ты всё-таки дура! Она ведь специально тебя провоцирует, а ты глотаешь наживку. Хорошо. Если хочешь - иди, но смотри, чтобы снова драки не вышло. Второй раз не проскочишь. Вахтанг - дядька невредный, но терпелка и у него не железная.


3.28. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ВИКА, ВАСИЛИЙ, ИНЕССА, АБРАМ, СЕМЁН, ВАХТАНГ, ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Василий, Инесса, Абрам и Семён сидят за столиком. Вика стоя принимает заказ. Вахтанг наблюдает за ними из-за колонны.

ВИКА
Здравствуйте, Василий Петрович, Инесса Викторовна, Абрам Иосифович и Семён Михалыч. Меня зовут Виктория и сегодня я буду вашим официантом. Я могу вам помочь определиться с заказом?

ИНЕССА
(капризно)
А можно позвать сомелье? Или в вашей столовке его не имеется?

ВИКА
Сомелье, к сожалению, у нас в ресторане действительно нету, но я сама постараюсь помочь вам в выборе вин.

ИНЕССА
И что ты посоветуешь?

ВАСИЛИЙ
Инесса! Behave yourself.

ВИКА
Вынуждена напомнить, Василий Петрович, что я немножечко знаю английский и, если вы и дальше хотите передавать своим спутникам какую-нибудь информацию втайне от меня, то вам лучше воспользоваться другими языками. А что касается вашего, Инесса Викторовна, вопроса, то выбор вина напрямую зависит от выбора главного блюда. Что вы будете кушать?

ИНЕССА
Ну, допустим, козлятину по-испански.

ВИКА
Отличный выбор! С мясными блюдами средиземноморской кухни лучше всего сочетаются красные вина из того же региона. Возьму на себя смелость порекомендовать вино Маркизе де Муриете из Риохи, винодельческая категория ДОК, крепость четырнадцать градусов, цена – двадцать пять тысяч рублей за бутылку.

ИНЕССА
А какая именно выдержка у этого пойла?

ВИКА
Около десяти лет, Инесса Викторовна. А, чтобы ответить на этот вопрос точнее, мне надо свериться с базой данных.

ИНЕССА
(передёргивая плечиками)
Нет, это уже просто чёрт знает что!
Вахтангу.
Менеджер! Менеджер! Почему в нанимаете для работы в вашей столовке полуграмотных подавальщиц, не знающих элементарных вещей?

ВАСИЛИЙ
Инесса, shut up!
При этих словах он так зыркает на Секретаршу, что она моментально проглатывает язык.
А вы, Виктория Александровна, запишите, если не трудно, заказ: двести грамм водки «Финляндия», четыре ризотто, большая нарезка хамона Серрано Резерва, три осетрины по-монастырски и любое белое вино к этой рыбе. На десерт – четыре кофе-эспрессо, четыреста граммов «Хеннеси» и четыре порции вашего фирменного мороженого с фисташками. Ещё раз повторить?

ВИКА
Нет, спасибо, я записала.

ВАСИЛИЙ
(выглядывающему из-за колонны Вахтангу)
А вам, Вахтанг Автандилович, я хочу сделать одно деловое предложение. Подойдите, если не трудно, поближе.

Вахтанг подходит к столу.

Через месяц у нас юбилей – двадцатилетие фирмы. И я, если вы, конечно, не против, хотел бы справить его в этом ресторане.

Вахтанг немеет от счастья и улыбается во все свои тридцать два золотых своих зуба.
Вы, как я вижу, согласны?

ВАХТАНГ
(продолжая светиться от счастья)
Всецело согласен, Василий Петрович!

ВАСИЛИЙ
Тогда передайте Абраму Иосифовичу свою визитную карточку и уточните с ним завтра конкретику.
Вахтанг неприлично быстро суёт в руки Абраму свою визитку.
А что касается вас, Виктория Александровна… не уходите, прошу вас, не уходите! Задержитесь на минутку.  Скажите, ваш муж, если я ничего не напутал, популярный киноактёр?

ВИКА
Да, Василий Петрович, он киноактёр, хотя о размерах его популярности существуют разные мнения.

ВАСИЛИЙ
Но он ведь справится с ролью ведущего нашего корпоратива?

ВИКА
(немного опешив)
Думаю, что да. Справится.

ВАСИЛИЙ
Вот и великолепно! Вот и великолепно! Оставьте Абраму Иосифовичу номер его сотового.

ВИКА
(передавая Абраму салфетку с номером)
Пожалуйста, Абрам Иосифович. Извините, что так не цивилизованно, но я не ношу визитки мужа с собою.
Василию.
Мне можно идти?

ВАСИЛИЙ
Да-да, идите, конечно.

Вика уходит, провожаемая ненавидящим взглядом Инессы.


3.29. МАШИНА КРИКАЛЁВА. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. СЕРГЕЙ И КАТЯ.

Крикалёв за рулём. Катя – на соседнем сиденье.

СЕРГЕЙ
Ну так что, ты уже говорила со своим кавказцем?

КАТЯ
Серёж, а не рано ли?

СЕРГЕЙ
Так, опять двадцать пять, за рыбу деньги. Ка-тю-ша, у нас с тобой всё серьёзно?

КАТЯ
Серьёзно.

СЕРГЕЙ
И мы вместе уже почти целых два месяца?

КАТЯ
Ну да, пятьдесят восемь дней.

СЕРГЕЙ
И расходиться не собираемся?

КАТЯ
Не собираемся.

СЕРГЕЙ
Так какого, я извиняюсь, детородного органа ты таскаешь подносы с объедками и терпишь сальные шуточки разных дебилов, если твой муж поднимает пять тысяч евриков в месяц?

КАТЯ
Ты мне не муж.

СЕРГЕЙ
Хорошо, если твой БУДУЩИЙ муж поднимает почти полторы евротонны в неделю, нахрена тебе это? Похотливые взоры и подносы с грязными тарелками?

КАТЯ
Вахтанг попросил потерпеть до двенадцатого. Очень важный корпоратив. А потом, говорит, можешь делать, что хочешь.

СЕРГЕЙ
И ты согласилась?

КАТЯ
Да, он дядька хороший. И я тоже хочу уйти по-хорошему.

СЕРГЕЙ
Ну и дура! Ещё две недели этой всей тягомотины. И лишь потому, что какой-то жирный грузин чего-то там попросил.

КАТЯ
Знаешь, Серёжа, если б не этот жирный грузин, я могла бы оказаться в борделе из-за той истории с бандюками. Я ведь тебе её уже рассказывала?

СЕРГЕЙ
Да, тысячу раз. Ладно, хватит болтать, подъезжаем к парковке. Я опять, извини, не успею подбросить тебя до «Урании». Ничего?

КАТЯ
Ничего. Надо б тебе, Крикалёв, запретить эту ежеутреннюю гимнастику. Из-за неё мы никуда не успеваем.

СЕРГЕЙ
Ой, можно подумать, что мне одному это надо! А кто так визжит, что соседи жалуются?

КАТЯ
Ты сейчас у меня договоришься. И останешься на неделю без секса.

СЕРГЕЙ
А сама-то выдержишь?

КАТЯ
Хочешь проверить?

СЕРГЕЙ
(испуганно)
Верю, Катенька, верю! 
После паузы.
И чего они так долго не открывают?   
Радиатор «Тойоты» уже пару минут упирается в закрытый шлагбаум.
Эй вы, черти, заснули?!
Один из Охранников отрицательно машет рукой.
Та-ак, и что это значит?
Выходит из машины.
Что это значит, я спрашиваю? В чём, собственно, дело?!

ОХРАННИК
Молодой человек, ваш пропуск с этого дня аннулирован и въезд на парковку для вашей машины закрыт.

СЕРГЕЙ
По… чему?

ПЕРВЫЙ ОХРАННИК
(пожимая плечами)
Извините, но это вопрос не моего уровня. Звоните начальству.

Сергей вынимает свой кнопочный «Нокиа» и набирает сперва Полицеймако, потом – двух его заместителей, а в самом конце – начальника охраны, но все эти четыре номера отвечают короткими гудками.

СЕРГЕЙ
Что за цирк?

К «Тойоте» подходит Второй Охранник.

ОХРАННИК
Слушай, мужик, будь ласков, отъедь чуть-чуть в сторону – ты всем остальным дорогу перегораживаешь.
Сергей подчиняется.
Спасибо, мужик. И мой тебе добрый совет: поезжай ты отсюда куда-нибудь. Чего зря торчать-то? Тебя из нашей конторы уволили, а, расчёт, как сказал мне главбух, вечером скинут на карточку.

СЕРГЕЙ
(он в шоке)
По-нят-но…

Отъезжает в сторону и замирает. Так продолжается пару минут.

КАТЯ
Серый, ау! Ты вообще как там?

СЕРГЕЙ
Нормально.

КАТЯ
Точно нормально?

СЕРГЕЙ
Точно.

КАТЯ
Ну, вот и умница. Не бери себе в голову. Хату снимать нам не надо, мне в моём кабаке кое-какие денежки капают, так что с голоду мы не помрём. А потом и ты на работу устроишься…

СЕРГЕЙ
Ага, устроишься.  Два этих гада – Андрюшка и Васька – сто пудов занесли меня в чёрный список. Мне этот список Полянский однажды по пьянке показывал. Тот, кто в нём оказался, уже не жилец.

КАТЯ
Да, устроишься ты, Серый, устроишься. Пусть даже не в офис, кассиром в «Пятёрочку» тысяч на двадцать, ничего прожи…

СЕРГЕЙ
(возмущённо)
КУДА ты сказала?!

КАТЯ
Кассиром. В «Пятёрочку».

СЕРГЕЙ
И СКОЛЬКО я буду там получать?!

КАТЯ
Тысяч двадцать. Плюс премия.

СЕРГЕЙ
ТЫСЯЧ ДВАДЦАТЬ?! Пипец. Тысяч двадцать! Пипец. Тысяч двадцать!
Крикалёва трясёт.
Да ты хоть понимаешь, чего ты… сморозила? Кассиром. В «Пятёрочку». Тысяч на двадцать. Я – Крикалёв Сергей Геннадьевич, краснодипломник юрфака, три с половиной года из пяти получавший именную Президентскую стипендию - начну зарабатывать меньше вот этих…
Показывает на Охранников.
…долбоклювов?! Это, Катя, тебе – старой, жирной, облезлой корове – может быть, и не впадлу подымать такие копейки, а мне – номеру третьему в списке выпускников факультета – зарабатывать тысячек…
Орёт во всю глотку.
…двадцать!!! Да была б ты мужчиной, я бы тебе за такие слова по хлебальнику съездил! Ах, ты сука сисястая! Тысячек двадцать! Нет, я то-о-орчу! Это ж надо такое сморозить?! Пипец.

КАТЯ
(безжизненным голосом)
Ты всё сказал?

СЕРГЕЙ
Всё.

Катя с неженской силой наносит ему оглушительную пощёчину, а потом вылезает из салона.

КАТЯ
Вещи свои заберёшь у соседей напротив. Будешь ломиться ко мне – вызову милицию. Чао, придурок!
Уходит, но на половине дороги оборачивается и добавляет.
Говорила мне Вика, что ты – чмо последнее, и её от тебя…
Подносит два пальца к горлу.
…тошнит, а я, дура, не верила. Теперь убедилась.

Уходит с концами.


3.30. НАБЕРЕЖНАЯ ЛЕЙТЕНАНТА ШМИДТА. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. СЕРГЕЙ. ПРОХОЖИЕ.

Вечереет. Сергей стоит, упёршись руками в гранитный парапет, и неотрывно смотрит на тёмную, чуть посверкивающую под солнцем воду. В кармане его плаща вдруг мяукает сотовый.

СЕРГЕЙ
(моментально выхватывая мобильник и упираясь взглядом в экран)
А… расчёт мой пришёл. Двести двадцать пять тысяч рублей и восемьдесят восемь копеек. Включая компенсацию за неиспользованный отпуск. Двести тысяч деревянными. Деньги большие. Чукча теперь не только умный, но и богатый. Чукча может поехать в элитный бордель и перетрахать там половину девочек. А может зайти в самый-самый элитный кабак и гнуть до полуночи пальцы. Может даже… правда, без шика… съездить в Испанию. А может… можно сразу всё кончить и больше не рыпаться.
Длинная пауза.
 Только ты ведь не сможешь, Серёжа. Ты ведь у нас трус по жизни. Помнишь, как в восьмом классе Генка Батурин водил тебе кулаком по носу, а ты только краснел и хихикал? А ведь смерть пострашнее Генки Батурина. Ты со мною согласен?
Длинная пауза.
Нет, не согласен. И не боюсь я больше Генки Батурина! Ни хрена не боюсь.
Перекидывает ногу через парапет.
Будь, что будет!

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС У НЕГО ЗА СПИНОЙ
Молодой человек…
Сергей оборачивается. У него за спиной стоит Татьяна Петровна Медянникова.
…что случилось?


3.31. ЕДИНСТВЕННАЯ КОМНАТА В КВАРТИРЕ ПОЛУБОЯРИНОВА. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. ПОЛУБОЯРИНОВ.

Полубояринов лежит на диване с упавшей ему на лицо раскрытой книгой. Входит Вика в халате и с тряпкой в руках.

ВИКА
Та-а-ак! Я специально с Нонкой сменами поменялась, а он, видите ли, дрыхнет? А это ещё что за книжка?

Поднимает раскрытую книгу и прочитывает заглавие.

«Рассказы о пилоте Пирксе». А сценарий кто за тебя читать будет? Пушкин с Гоголем? У тебя завтра первая репа, а ты… Или ты не въезжаешь, что вести корпорат – это адский труд, а не просто хиханьки и хаханьки?

ПОЛУБОЯРИНОВ
(зевая)
Въезжаю.

ВИКА
Тогда почему не готовишься? Ведь второго такого шанса не выпадет! Я, если честно, не знаю, почему вдруг Медянников, словно какой-то благородный богач из индийского фильма, подарил тебе эту возможность, но воспользоваться ею ты просто обязан. Иначе будешь распоследним дураком.

ПОЛУБОЯРИНОВ
(продолжая зевать)
Ну, вообще-то, не особо и «одарил». Пять тысяч евро за корпорат подобного уровня – это копейки. Сэкономили, суки.

ВИКА
Дядя Петя, ты дурак? Там будет бомонд, там будет несколько влиятельных чиновников, там будет целая пачка режиссёров и дюжина продюсеров и все они будут смотреть на тебя. Ты вкурил? Це-лый ве-чер. Это ты по-хорошему должен платить Медянникову, а не он тебе. Короче, откладывай своего Брэдбери…

ПОЛУБОЯРИНОВ
Это Лем.

ВИКА
Да хоть Солженицын! Откладывай эту свою ахинею и садись за сценарий. Чтоб к вечеру текст от зубов отлетал. Я проверю.


3.32. НАБЕРЕЖНАЯ ЛЕЙТЕНАНТА ШМИДТА. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. СЕРГЕЙ, ТАТЬЯНА, ПРОХОЖИЕ.

Прижавшийся к парапету Сергей разговаривает со стоящей перед ним Татьяной.

ТАТЬЯНА
Извините, но я повторю свой вопрос: что случилось?

СЕРГЕЙ
Ни… че… го…

ТАТЬЯНА
Вы ещё раз меня, ради бога, простите, но последнюю пару минут вы разговаривали сами с собой, причём очень громко, и мне показалось, что вы тогда были близки к суициду. Чем это вызвано?

СЕРГЕЙ
Да так, мать, ничем. Просто мне надо вернуть один старый должок однокласснику Генке Батурину.

ТАТЬЯНА
Значит Генке? Батурину? Ясно. А как вас зовут?

СЕРГЕЙ
Крикалёвым. Сергеем.

ТАТЬЯНА
(в полном смятении)
Как вы сказали?!

СЕРГЕЙ
Крикалёвым Сергеем. А что вас так испугало?

ТАТЬЯНА
Нет, правду народ говорит: Ленинград – город маленький. Я о вас уже слышала. Неоднократно. И что же с вами, Серёжа, случилось?

СЕРГЕЙ
Понимаете… А как ваше имя?

ТАТЬЯНА
Татьяна.

СЕРГЕЙ
Понимаете, Танечка, второй раз за последних полгода Судьба лупит меня своим грязным хвостом по лицу. Весной я лишился всего, но потом всё отстроил заново и ещё сегодня утром у меня был относительно уютный дом, относительно любимая работа и относительно любимая жена.  Причём и жена, и работа были такие, что девяносто девять из ста о них только мечтают. Я не утомил вас?

ТАТЬЯНА
Ну, что вы! Что вы! Продолжайте, мне ОЧЕНЬ интересно.

СЕРГЕЙ
Итак, ещё в половину десятого у меня было всё. А сейчас нет ни черта: ни жены, ни работы, ни даже дома. Она меня выгнала.

ТАТЬЯНА
Как это ужасно! Просто – ужасно.  А с работы вас выпер Полицеймако?

СЕРГЕЙ
(пришла его очередь поудивляться)
А откуда вы знаете?

ТАТЬЯНА
(пожимая плечами)
Я же уже говорила: Ленинград – город маленький. А жену вашу звали… Викторией?

СЕРГЕЙ
Нет, Танечка, Екатериной. Виктория – имя моей предыдущей катастрофы. А нынешнее торнадо носит нежное имечко «Катя» и оценивается где-то в одиннадцать баллов из двенадцати. Кстати, Питер – город действительно маленький, и я вас тоже узнал. Вы – Татьяна Петровна Медянникова, бывшая жена моего бывшего шефа и мать двух его дочек-близняшек. Я угадал?


ТАТЬЯНА
Угадали. А ты что - экстрасенс?

СЕРГЕЙ
Да нет, всё значительно проще. Я вас просто видел у Медянникова в офисе. Видел мельком и пару минуток, но сразу просёк, что вы его о-очень не любите.

ТАТЬЯНА
Догадливый. Но, может быть, нашу беседу будет сподручней продолжить в каком-нибудь более благоустроенном месте? Скажем, за барной стойкой?

СЕРГЕЙ
А пуркуа бы не па? 

ТАТЬЯНА
Тогда, Серж, вперёд. И у чёрту условности! Напьёмся, как свиньи.


           КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ СЕРИИ














          ЧЕТВЁРТАЯ СЕРИЯ

4.01. НАБЕРЕЖНАЯ ЛЕЙТЕНАНТА ШМИДТА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. СЕРГЕЙ, ТАТЬЯНА, ПРОХОЖИЕ.

Сергей стоит, прижавшись к гранитному парапету. Татьяна – рядом.

ТАТЬЯНА
Но всё-таки, может быть, нам с вами будет удобней продолжить нашу беседу в каком-нибудь более благоустроенном месте? Ну, скажем, за барной стойкой?

СЕРГЕЙ
(пожимая плечами)
А пуркуа бы не па?

ТАТЬЯНА
Тогда, Серж, вперёд. И к чёрту условности! Напьёмся, как свиньи.

Ускоренная перемотка дальнейших событий: Сергей и Татьяна едут в такси, высаживаются возле бара, заходят туда ещё при дневном ярком свете и выходят, держась друг за друга, глубокой ночью, снова едут в такси (сгорающая от похоти Татьяна покусывает своего партнёра за ушко), выходят у дома Татьяны, заходят в подъезд и Сергей на руках заносит Татьяну на четвёртый этаж.


4.02. СПАЛЬНАЯ В ЗАПАСНОЙ КВАРТИРКЕ ТАТЬЯНЫ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. КРИКАЛЁВ.


Раннее утро. Сергей лежит, натянув одеяло на подбородок. Входит Татьяна с подносом.

ТАТЬЯНА
Кофе в постель молодым жеребцам!

СЕРГЕЙ
(потирая висок)
А нельзя ли чего-то… покрепче?

ТАТЬЯНА
(с деланной строгостью)
Дорогой, привычка похмеляться утром – прямой путь к водочному алкоголизму.
Улыбается.
Ну ладно, так уж и  быть, налью рюмочку.
Выходит и тут же возвращается.
На, травись на здоровье.

СЕРГЕЙ
Это водка?

ТАТЬЯНА
Текила.

СЕРГЕЙ
Что ж… тоже нормуль.
Выпивает.
А мы сейчас, собственно, где?

ТАТЬЯНА
У меня дома.

СЕРГЕЙ
(саркастически хмыкнув)
Танюша, прости, но… не сходится. Всё вокруг слишком скромно для миллионерской супруги, пусть даже и бывшей.

ТАТЬЯНА
Приглядчив, чертяка! Это, Сержик, моя… даже не знаю русского слова для такого явления, а вот по-польски оно называется «кавалерка» - небольшая квартирка для холостяцких встреч.

СЕРГЕЙ
Как ты сказала?

ТАТЬЯНА
Ка-ва-лер-ка. А моё основное жилище – на улице Ленина и там всё достаточно статусно (можешь не волноваться) и именно там живут мои дочки.

СЕРГЕЙ
А кто сейчас с ними?

ТАТЬЯНА
Миссис Джонсон, ихняя гувернантка. Она ими, как правило, и занимается и получает за это от Васи такую зарплату… короче, бабки хорошие, нам таких не дадут. Ну ладно, хватит о грустном. Ибо, Сержик, сейчас… та-да-дам! …музыканты урезали марш, а публика затаила дыхание… ещё один акт нашего марлезонского балета!

Выходит и моментально возвращается, что-то пряча у себя за спиной.

Ты помнишь, Серёж, как я смеялась над твоей кнопочной «Нокией» и говорила, что видела точно такую же у одного гиви на рынке?

СЕРГЕЙ
Да, Таня, помню. Я ещё от обиды чуть из такси не выскочил.

ТАТЬЯНА
Но ведь всё же не выскочил? И в награду за это… та-да-дам! …музыканты урезали марш, а публика затаила дыхание… я тебе вручу гаджет, по-настоящему достойный такого ровного пацанчика, - новый третий айфон. Бери, Сержик, и юзай. Негоже такому гарному хлопчику ходить с бабкофоном.

СЕРГЕЙ
(тупя взор)
Но мне, Тань… неудобно…

ТАТЬЯНА
Бери-бери, заслужил.

СЕРГЕЙ
(заливаясь краской)
Большое спасибо… Но слушай, Танюш, а откуда он взялся-то? Ты что, в магазин ночью бегала? Да нет, никуда ты не бегала, я ведь знаю, чем ты занималась. Да и не работают по ночам такие магазины…

ТАТЬЯНА
Ну ты, Серж, и дерёвня! Через Сеть заказала. Через Сеть заказала, через «Киберпласт» оплатила, а уже утром доставили. Мы ведь с тобой в ХХI веке живём, дурилка картонная! В веке космоса и витаминов.

СЕРГЕЙ
Понятно.
Надевает под одеялом штаны и вылезает наружу. 
Ну что, Тань, я… пойду?

ТАТЬЯНА
А интересно, куда?

СЕРГЕЙ
(пожимая плечами)
Не знаю… куда-нибудь…

ТАТЬЯНА
Серёж, ну, зачем тебе дёргаться? Живи пока здесь, а там… мы посмотрим.


4.03. КУХНЯ В КВАРТИРЕ ПОЛУБОЯРИНОВА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВИКА И КАТЯ.

Крупные титры: «ЗА ДЕНЬ ДО ПРЕДЫДУЩЕЙ СЦЕНЫ».

Девчонки сидят за столом за бутылкой «Мартини» и негромко поют а капелла:

  А билету цена – медный грош да простая копейка,
  Но его не найти, но его не купить,
  Билетёршу в окошке проси – не проси.
  Мне один пассажир говорил, будто ехал туда,
  Но была кем-то сломана стрелка…

ВИКА
(прерывая пение)
Не жалеешь, что выгнала?

КАТЯ
Не, Вик, не жалею. Не мужчина и был.

ВИКА
Это точно. Упаковка красивая, а сердцевина гнилая.
Напевает.
Мне один пассажир говорил, будто ехал, туда, но была кем-то сломана стрелка…
Прерывая пение.
Ты чего, самовольно ушла с работы?


КАТЯ
Да нет, Вика, не самовольно. Меня Вахтанг отпустил. Увидел, в каком я пришла состоянии, ну и… сжалился.
Напевает.
А другой говорил о каком-то залётном такси…

ВИКА
Золотой он всё-таки дядька!

КАТЯ
Это точно. Если бы не Вахтангушка, я давно бы ушла с этой сучьей работы…
Напевает.
Знаю я, есть края, походи, поищи-ка, попробуй…
Прерывает пение.
А что, Вика, до Крикалёва… то это… просто какой-то уникум… уж, Мелкая, перед тобою мне незачем целочку строить, и я прямым текстом скажу, что мужчин у меня было больше, чем звёзд на небе, но… такого, как Крикалёва, я, мамой клянусь, не встречала. Вроде, с первого взгляда, не мужик, а мечта: и красив, и умён, и ухожен, и в постели… ну, не мне тебе рассказывать! …вроде всё ему Боженька дал, но что-то самое главное не добавил, и получилась вместо мужчины истеричка-первокурсница. Согласна?

ВИКА
Полностью. Ты, Кать, очень точно всё это… как это по-научному? …сформулировала. Очень, Кать, точно. Тебе бы книги писать.

КАТЯ
Угу. А так же песни петь и чечётку бить. Прямо на столах с салатом.
В дверной проём просовывается голова Полубояринова и заискивающе произносит: «Викусенька!»
ВИКА
Херусенька!
А ну-ка, давай-ка чеши-ка отседова! Зубри свой сценарий. И покуда не выучишь - сухой закон. Как в Америке при Гувере.

ПОЛУБОЯРИНОВ
(канюча)
Ну, Викуся, не будь ты, чем щи наливают! Здравствуй, Катя.   

ВИКА
Ладно, хрен с тобой золотая рыбка. Плесну тебе граммулечку.
Наливает четверть стакана.
Но добавки не будет, зря хвостом не виляй.

ПОЛУБОЯРИНОВ
(поднимая стакан)
Ну, за ваше, девчонки, здоровье!
Выпивает свой вермут и тут же уходит.
ВИКА
(ему в спину)
И, если сценарий к утру знать не будешь, кастрирую! 
Полубояринов исчезает окончательно.

КАТЯ
Он хоть актёр-то хороший?

ВИКА
Хороший. Но безынициативный. А ведь хороших актёров в России тысячи, а попадают на гребень волны – единицы. А он сидит, сложив руки, и всё ждет, что кривая сама его как-нибудь вывезет. Просто зла не хватает! Живёт в пруду с крокодилами, а сам – какая-то помесь овцы с лопухом. Всем-всем улыбается и всех-всех любит. Этим, кстати, он баб и чарует. Ведь доброту не подделать. Она либо есть, либо нет.
После маленькой паузы.
А то, что такой звёздный шанс, как двенадцатого, выпадает раз в жизни, – не понимает. Хоть кол на голове теши!   

КАТЯ
(задумчиво)
Да этот Серёжка (в отличие от того) – мужчинка, конечно, с перчинкой. Не ловила ещё на горячем?

ВИКА
Ещё чего не хватало! А если поймаю – убью! Или просто – спокойненько – брошу. Здесь ведь заранее не угадаешь. Короче, там видно будет.
Отводит взгляд в сторону и начинает петь.
Знаю я, есть края, походи, поищи-ка, попробуй…

КАТЯ
(подхватывает)
Там такая земля, там такая трава,
А лесов, как в местах тех, нигде, брат, в помине и нет.
После паузы.
Послушай, Викусик, мы ведь подруги?

ВИКА
(поёт)
Там в озёрах вода, будто божья роса,
Там искрятся алмазами звёзды…
Прерывая пение.
Да, конечно, подруги.

КАТЯ
И ведь даже не просто подруги, а почти что как сёстры?

ВИКА
(пожимая плечами)
Не знаю… у меня ведь сестёр в жизни не было. Но… наверное, да. Мы с тобою как сёстры. Почти.

КАТЯ
Значит ты на меня не обидишься?

ВИКА
Ну, мать… смотря что ты сейчас собираешься ляпнуть.

КАТЯ
Хорошо, я рискну. Вот ты ругаешь Полубояринова за то, что он может профукать свой шанс, а к тебе ведь тоже подваливала удача, да такая, что тысячи девушек о ней только мечтают (а некоторые и мечтать не осмеливаются). И ты этот шанс собственноручно спустила в финский унитаз. А теперь ты срываешь всё зло на Серёге. Согласна?

ВИКА
(после очень долгой паузы)
Ну что я могу тебе на это ответить… сестричка моя названная? Если ты собиралась испортить мне настроение, то у тебя получилось. Поздравляю.
Ещё одна пауза.
КАТЯ
Викусь?

ВИКА
Чего надо?

КАТЯ
У тебя ведь смартфон?

ВИКА
Да, «Нокиа Е51». Ещё Крикалёв подарил. А сам ходил с кнопочной.

КАТЯ
Найдешь на ней нашу любимую?

ВИКА
«Знаю я, есть края»?

КАТЯ
Конечно. 

Вика какое-то время шаманит со своим смартфоном, после чего из него наконец вырывается ёрничающий голосок Гарика Сукачёва:

  Знаю я, есть края, походи, поищи-ка, попробуй,
  Там такая земля, там такая трава,
  А лесов как в краях тех нигде, брат, в помине и нет.
  Там в озёрах вода, будто Божья роса,
  Там сверкают алмазами звёзды и падают в горы.
  Я б уехал туда, только где бы достать мне билет?

И т. д.

Через пару куплетов обе девчонки  начинают подпевать этому голосу, причём, как и в прошлый раз, Екатерина поёт очень чистенько, а Вика немилосердно фальшивит.


4.04. ЗАЛ РЕСТОРАН «УРАНИЯ». ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВАХТАНГ, КАТЯ, ВИКА, НОННА, ИННА (19, очень наивная), НЕСКОЛЬКО СПЕЦИАЛЬНО НАНЯТЫХ НА КОРПОРАТИВ ОФИЦИАНТОК И МУЗЫКАНТОВ.

Зал празднично украшен. Под потолком переливается сделанная из хрусталя цифра «20». Толпа официанток в центре зала внимательно выслушивает заключительные наставления Вахтанга. Музыканты настраивают свои инструменты.

ВАХТАНГ
…ну и последнее. Категорическое требование ФСО: Зинаиду Петровну обслуживают только Вика и Катя. Все остальные ни к самой бабе Зине, ни к приготовленным для неё кушаньям не приближаются даже на пушечный выстрел. Категорическое требование ФСО. Там ещё будет и целая куча частной охраны: охрана самого Медянникова, охрана его друзей-олигархов и небольшая личная охрана режиссёра Веретенникова.

НОННА
А режиссёр-то кому нафиг сдался?

ВАХТАНГ
Никому. Но у него паранойя. Так вот, мои милые барышни, любые требования  ФСО исполняются беспрекословно, любые просьбы частной охраны – вежливо пропускаем мимо ушей. Культурно посылаем на три буквы. Теперь по общим задачам. Значение этого праздника – и все, я надеюсь, сиё понимают – просто невозможно переоценить. Справимся с празднеством хотя б на четвёрку, – перейдём в высшую ресторанную лигу. Провалим его – превратимся в обычную забегаловку, как у этого… у небритого Кости.
Всеобщий смешок.
Короче, как говорите вы, русские, сегодня на карту поставлено всё:  «либо пан, либо пропан».

НОННА
Извините, Вахтанг Автандилович, но не «пропан», а «пропал». А «пропан» – это инертный газ. Такое химическое соединение.

ВАХТАНГ
Тебе, Нонна, виднее.
Себе под нос.
Вот набрал официанток-отличниц, теперь слово не скажешь. Поправят.
Вслух.
За работу, товарищи!
Истово крестится.
С Богом!

КАТЯ
(на ухо Вике)
Вообще-то «пропан» – это такой углеводород. У меня по органической химии была четвёрка.

ВИКА
(вздыхая)
Очень ценные сведения. Но мне они по барабану.


4.05. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ВТОРОЙ. ЗИНАИДА ПЕТРОВНА (55, дородная женщина в самом соку), МЕДЯННИКОВ, КАЦЕЛЕНБОГЕН, ИНЕССА, ПОДРУГА ИНЕССЫ (38, очень потасканная), ПОЛИЦЕЙМАКО, ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО ПРИГЛАШЕННЫХ ОЛИГАРХОВ, ПАРА ДЕСЯТКОВ ИМЕНИТЫХ ГОСТЕЙ (СРЕДИ НИХ ОБЯЗАТЕЛЬНО – НЕСКОЛЬКО УЗНАВАЕМЫХ ЗВЁЗД ТОЙ ЭПОХИ), РЕЖИССЁР ВЕРЕТЕННИКОВ (45, бородатый гном с настороженным взглядом из-под мохнатых бровей, вечно в кольце здоровенных охранников), ОКОЛО СОТНИ СОТРУДНИКОВ ФИРМЫ, В ТОМ ЧИСЛЕ И ДЕВИЦА-ДУРНУШКА (35, конопатая), СЕМЁН И ДЕСЯТКИ ДРУГИХ БОДИГАРДОВ, КАТЯ, ВИКА, ИННА, НОННА И ОСТАЛЬНЫЕ ОФИЦИАНТКИ, ВАХТАНГ, МУЗЫКАНТЫ.

АБРАМ
(звоня в председательский колокольчик)
Господа! Неофициальный банкет, посвященный двадцатилетию нашей фирмы объявляю открытым. Слово предоставляется всеми нами глубоко уважаемой и горячо любимой Зинаиде Петровне Семибатько!

ВСЕ
Просим! Просим, Зинаида Петровна!

ЗИНАИДА
(вставая с бокалом)
Ну, что я могу вам сказать, дорогие товарищи? Будучи государственным служащим я очень редко, а, если честно, вообще никогда не присутствую на юбилеях любых частных фирм. Но фирма Васи Медянникова – это случай особый…

Стоп-кадр.

Неизвестно откуда появляется 58-летний Автор в сопровождении своей Супруги. 

АВТОР
Минуточку, господа и… товарищи! Я вынужден сделать небольшой перерыв.

ЖЕНА
Какой перерыв? Чего ты там снова придумал, лопе де вега ты недоделанная?

АВТОР
Видишь ли, дорогая, мне надоело быть просто рассказчиком и я решил стать ещё и одним из героев.

ЖЕНА
И каким же? Медянниковым? Извини, но тебя не спасут никакие миллионы. Любая баба такого, как ты, обойдёт за версту.

АВТОР
(с обидой)
Но ты же не обошла?

ЖЕНА
Дура была потому что. Юная дура. 

АВТОР
Успокойся, не лезу я ни в какие медянниковы. Я решил стать самым маленьким и незаметным сотрудником его фирмы – Романом Давидовичем Школьником («Школьник» – это фамилия). Школьник все эти двадцать лет работает у Медянникова младшим бухгалтером и категорически отказывается от любых повышений.

ЖЕНА
А это ещё почему?

АВТОР
Потому что, как он говорит, «чем ниже сидишь, тем комфортнее падать».

ЖЕНА
А вот это на тебя похоже! 

АВТОР
Короче, я стану младшим бухгалтером, а ты, в свою очередь, превратишься в мою супругу Розу Абрамовну.

ЖЕНА
(с негодованием)
В еврейку?!

АВТОР
Что делать, моя дорогая, что делать! Помнишь, как сказано у классика:

  Везде одинаков   Господен посев,
  И врут нам о разнице наций.
  Все люди – евреи, но только не все
  Нашли в себе смелость сознаться.

Ну так что? Трансформируемся?

ЖЕНА
О, Боже! О, Боже! И почему я тебя лет двадцать назад не бросила? А теперь уже поздно бросать. Так что выбора нету: давай! 

Автор с Женой превращаются в ШКОЛЬНИКА (55, маленький и комичный) и РОЗУ АБРАМОВНУ (50, энергичная и громогласная).

ШКОЛЬНИК
Только я умоляю: потише. Мы с тобой люди маленькие.

Занимают места в конце зала и начинают внимать Зинаиде.

ЗИНАИДА
Итак, дорогие товарищи, будучи, как говорится, человеком государевым, юбилеи любых частных фирм я практически не посещаю. Но юбилей фирмы Васи Медянникова – это случай особый. Каких-нибудь двадцать лет назад… а что такое для нас, взрослых людей, двадцать лет? да -   мгновение: и мигнуть, как говорится, не успеешь… так вот, каких-нибудь пару десятков лет назад кооператив «Медянников и компаньоны» помешался в одной маленькой комнатке и имел то ли пять, то ли шесть наёмных сотрудников, а сейчас, дорогие товарищи…

Дальнейшая речь Зинаиды Петровны продолжается без звука. До нас долетает лишь последняя фраза её затянувшегося тоста.

Так выпьем же за то, чтобы ещё через двадцать лет на сорокалетнем юбилее ООО «Где-то как бы» мы бы все посидели не хуже!

Все чокаются и выпивают.

АБРАМ
Слово с ответной речью предоставляется генеральному директору нашей фирмы Василию Петровичу Медянникову!

Бурные аплодисменты.

ВАСИЛИЙ
Спасибо, друзья! Большое спасибо!

Звук в тосте Медянникова отключается сразу и включается только в самом конце, когда мы слышим следующее:

Так выпьем же за то, чтоб Зинаида Петровна, произнося свой первый тост на сорокалетнем юбилее нашей фирмы, была бы такой же обворожительной, как и сегодня, ибо годы над нею не властны!

ЗИНАИДА
Льстец! Ох, и льстец!
После паузы.
Вася, дай я тебя поцелую!
Целует Медянникова.
(сидящей рядом Инессе)
Не ревнуешь? И правильно. Я целую по-матерински.

АБРАМ
А сейчас – пара-тройка минуток культурной программы. Маэстро, музыку!

Оркестр играет канкан. На эстраду выскакивают полуобнажённые гёрлс и Полубояринов в смокинге. После двух-трёх минут их виртуозного полупристойного танца, оркестр затихает, гёрлс останавливаются, а Полубояринов выдвигается к самому краю сцены.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Абрам Иосифович, а, Абрам Иосифович?

АБРАМ
Чего, Серёж?

ПОЛУБОЯРИНОВ
Поднимитесь, если не трудно, на сцену.

Абрам подчиняется.

Ну, и как вам сейчас на эстраде? Чуть-чуть некомфортно? То-то же! Актёрский хлеб горек. Ну а, чтобы чуточку снять напряжение, я могу рассказать анекдот.
Оживление в зале.
Рассказать?

АБРАМ
Рассказать.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Правда, он чуточку антисемитский.
Оживление усиливается.
Ничего?

АБРАМ
Ничего.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Анекдот длинный, так что не жалуетесь.
Пауза.
Фантастически древний, еле ходящий от дряхлости старичок заходит в православную церковь.
На глазах превращается в дряхлого старикашку.
Приближается к батюшке, хватает его за край рясы и долго беззвучно шевелит губами. «Что с тобою, сын мой?» - вопрошает его священник.
Во время дальнейшего диалога Полубояринов попеременно трансформируется то в пышущего здоровьем попа, то в чуть живого долгожителя.
«Мне… девяносто три… года…» - отвечает старик. «Я слушаю тебя, сын мой,» - приободряет его священник. «Мне девяносто три года, моя жена умерла ровно полвека тому назад, и с тех пор у меня…». «Говори же, сын мой». «И с тех пор у меня ни разу не было секса».
Оживление в зале.
«Я слушаю тебя, сын мой». «Но позавчера, - продолжает дедулька, - я принял целую пачку виагры и всю ночь прогрешил с двумя молодыми девушками».
Длинная пауза, прерываемая только отдельными нервными смешками.
«Да-а, - вздыхает священник, - велик твой грех, но Господь у нас милостив и Он блуд твой простит, надо лишь наложить на тебя епитимью. Когда ты последний раз был на исповеди?» «Никогда,» - отвечает старик. «То есть как? – удивляется батюшка. – Ты ни разу не был на исповеди за все свои девяносто с лишним года? Но… почему?». «Потому что я – иудей».
Волна сдержанного хохота.
«Но, если вы иудей, - вопрошает священник, - то что вы вообще тогда делаете в православном храме? И зачем вы вообще мне всё это рассказываете?». «Мо-ло-дой че-ло-век! – во все четыре оставшихся зуба улыбается старикашка…
Здесь рассказчик и сам улыбается и во рту у него в самом деле лишь пара зубов (он успел незаметно вставить капу).
«Я такой счастливый! Такой счастливый! Я ВСЕМ это рассказываю!!!».

Зал взрывается смехом: Абрам сгибается пополам и близок к истерике, Медянников вежливо подхахатывает, Зинаида ухает, словно филин, режиссёр Веретенников по-бабьи визжит и т. д. и т. п.


4.06. ПАРАДНЫЙ ВХОД С ДВУМЯ ЛЬВАМИ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ИНЕССА, ЕЁ ВОЗРАСТНАЯ ПОДРУГА, ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО ВЫШЕДШИХ ПОКУРИТЬ ГОСТЕЙ, ПРОХОЖИЕ.

Инесса курит «Собрание», Возрастная Подруга – «Мальборо лайт».

ПОДРУГА
(глубоко затягиваясь)
Я, если честно, Инусенька, удивлена. Приятно удивлена. Я, если честно, думала, что отправляюсь на сугубо пенсионерскую тусовку и готовилась киснуть до двух часов ночи. А здесь всё достаточно живенько. Не ожидала.

ИНЕССА
А кто из мужчин тебе глянулся?

ПОДРУГА
Я тебя умоляю! На кого здесь облизываться? Туса ведь возрастная! Ну а, если ты таким образом хотела спросить моё мнение о твоём папике, то я тебе честно скажу: ожидала чего-то похуже. Для папика он моложавый и не особо противный. И упакован достойно. Тебе, Инка, свезло.

ИНЕССА
А как тебе кто-нибудь из молодых?

ПОДРУГА
Ну, откуда здесь молодые! Здесь ведь дом ветеранов. Разве что этот… ведущий…

ИНЕССА
(с усмешкой)
Уже глаз положила?

ПОДРУГА
Я тебя умоляю! Нужен он мне… как негру валенки. А ты вот, Инусь…
Внимательно вглядывается в собеседницу.
Скажи честно: уже?

ИНЕССА
(краснея)
Да…

ПОДРУГА
Очень неосмотрительно! Смотри: старикашки народ ревнивый, так что мой тебе, Инка, совет – попостись. Да, мужчинка с перчинкой, но сколько таких? А папика с бабками больше не заарканишь.

ИНЕССА
Да здесь, понимаешь, дело не только лишь в том, что этот ведущий мне так… сильно глянулся. У меня ведь с евонной женой свои счёты.

ПОДРУГА
Мечтаешь ей рожки наставить?

ИНЕССА
Ага. Просто сплю, блин, и вижу эту Викусю-херусю рогатенькой.

ПОДРУГА
Ну, тогда, Инка, бог тебе в помощь! Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.

Кидает окурок на пол и раздавливает его каблуком.


4.07. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВСЕ ТЕ ЖЕ ЛИЦА, ЧТО И В СЦЕНЕ 4.05.

У края эстрады стоит одинокий Полубояринов, позади него – строй полуобнажённых гёрлс.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Ну, а теперь, господа, давайте пусть с опозданием, но познакомимся. Меня зовут Сергеем Полубояриновым и читаю в ваших глазах затаённый немой вопрос: ведь у нас здесь не юбилей Четвёртой обойной фабрики, ООО «Где-то как бы» - солидная фирма, но почему же её корпорат ведёт не Ксюша Собчак и не Дмитрий Нагиев, или даже – на самый печальный конец – не Михаил Сергеевич Боярский, а какая-то никому не известная морда?
По залу прокатывает смущённый смешок.
Ну, что я могу вам на это ответить? Что, во-первых, не такая уж никому не известная. Ведь каждое воскресенье в полвосьмого утра меня можно увидеть на Пятом канале в передаче «Утро с Сам Самычем». И дети… здесь нету детей?

ВСЕ
(хором)
Нету!

ПОЛУБОЯРИНОВ
Очень жаль, ибо дети меня обожают. И отдельные героические взрослые, способные проснуться в такую рань, между прочим, тоже. Здесь нету таких? Ну, конечно, откуда здесь взяться героям…

ДЕВИЧИЙ ГОЛОС С МЕСТА
Герои есть!

ПОЛУБОЯРИНОВ
Вот как? Тогда просим на сцену.

Из-за самого дальнего столика поднимается рыженькая конопатая Дурнушка и, ужасно смущаясь, взбирается на эстраду. В руках у неё – бумажка и ручка.

ДУРНУШКА
Я вас очень люблю и смотрю каждое воскресенье.

ПОЛУБОЯРИНОВ
О, как! А ведь говорили: никому не известный! Никому не известный!
Всеобщий хохот.
Автограф?
Дурнушка кивает. Полубояринов даёт ей автограф и смачно целует в щёчку. Заалевшая девушка, вся сияя от счастья, возвращается на своё место.
Итак, как изволите видеть, отдельные героические взрослые, способные встать в полвосьмого утра, ко мне тоже относятся очень неплохо. Хотя у Димы Нагиева популярность побольше. Здесь я спорить не буду. Но что мы всё обо мне да обо мне. Пора сменить тему. Ваши предложения?

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА
Давайте поговорим о политике!

Полубояринов с жуткой гримасой открещивается обоими руками.

ДРУГОЙ ГОЛОС С МЕСТА
Нет, лучше о бабах!

ПОЛУБОЯРИНОВ
(отрицательно помотав головой)
Тема богатая, но… не здесь и не сейчас.

ЕЩЁ ОДИН ГОЛОС
О петербургском «Зените»! А третейским судьёй сделаем господина Медянникова. Он очень любит футбол. Особенно, питерский.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Аргумент, я не спорю, достаточно веский, но присутствующие в этом зале женщины, включая и всеми нами любимую Зинаиду Петровну, вряд ли будут рады такому повороту в разговоре. Так что я снова вынужден вызвать к себе на ковёр глубоко уважаемого Абрама Иосифовича…
Абрам поднимается.
…и задать ему вот такой вопрос: а вы не хотите выбрать какой-нибудь лозунг для юбилея?

АБРАМ
Очень хочу, но… какой?

ПОЛУБОЯРИНОВ
Ну… я знаю, Абрам Иосифович. Может быть, кто-нибудь в зале чего-то предложит? Креативьте, господа, креативьте!

ПЕРВЫЙ ГОЛОС ИЗ ЗАЛА
После нас хоть потоп!

ПОЛУБОЯРИНОВ
(разводя руками)
Увы, слишком мрачно.

ЕЩЁ ОДИН ГОЛОС ИЗ ЗАЛА
Бабло побеждает зло!

ПОЛУБОЯРИНОВ
Банально.

ТРЕТИЙ ГОЛОС ИЗ ЗАЛА
Остановите Землю, дайте выйти!

ПОЛУБОЯРИНОВ
Устарело. Это ведь слоган студенческой революции 1968 года. 

ЧЕТВЁРТЫЙ ГОЛОС ИЗ ЗАЛА
Make love not war!

ПОЛУБОЯРИНОВ
Только по-русски! Только по-русски! Speak Russian only. Ну что, господа, нету больше идей? Тогда властью, данной мне самим Василием Петровичем и пророком его Авраамом, объявляю вам наш вариант. Барышни, ну-ка… р-равняйсь! Смир-рна!
Гёрлс замирают по-военному.
Итак – наш девиз:
Гаснет свет. Барабанная дробь. Файер-шоу. И вот, наконец, на гигантской плазме, занимающей половину стены, загорается лозунг:
«ВЕРЬ ТОЛЬКО БАБКАМ В СВОЁМ КОШЕЛЬКЕ, А ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ – МИРАЖ!»
Свет зажигается.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Господа, вы согласны?

ВСЕ
(хором)
Согласны!

ПОЛУБОЯРИНОВ
Тогда повторите наш клич.

ВСЕ
(хором)
Верь только бабкам в своём кошельке, а всё остальное – мираж!

ПОЛУБОЯРИНОВ
А теперь только гости.

ГОСТИ
Верь только бабкам в своём кошельке, а всё остальное – мираж!

ПОЛУБОЯРИНОВ
А теперь только наши сотрудники.

СОТРУДНИКИ
Верь только бабкам в своём кошельке, а всё остальное – мираж!

ПОЛУБОЯРИНОВ
А теперь - гениальный режиссёр Веретенников соло!

ВЕРЕТЕННИКОВ
(из-за отдельного столика, конфузливым тенорком)
Верь только бабкам в своём кошельке, а всё остальное – мираж!

ПОЛУБОЯРИНОВ
А теперь, господа, канкан! Абрам Иосифович, подключайтесь.

Все на эстраде танцуют канкан. Гёрлс и Полубояринов – профессионально, Абрам – как бог на душу положит.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Ну, а теперь – наконец-то - танцуют все!!!

Танцует Зинаида Петровна, танцует Медянников, танцуют его гости-бизнесмены, танцует режиссёр Веретенников в кольце охраны, танцуют около сотни работников ООО «Где-то как бы», включая Школьника и его Супругу, танцуют десятки гостей, включая и некогда знаменитых, а над их головами полыхает неоновый лозунг:

«ВЕРЬ ТОЛЬКО БАБКАМ В СВОЁМ КОШЕЛЬКЕ, А ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ – МИРАЖ!».


01.4. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. ЗАМЁРЗШЕЕ ОЗЕРО. ЧЕТЫРЕ С ПОЛОВИНОЙ МЕСЯЦА СПУСТЯ. ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ ЛИЦО И ЕГО ОХРАННИК.

Крупные титры: «ПОЧТИ ПОЛГОДА СПУСТЯ».

Замёрзшее озеро с несколькими просверленными во льду рыбацкими лунками. В одной из них плавает поплавок. Лишь только он начинает дёргаться, раздаётся звонок.

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
Михал Михалыч?

ГОЛОС ОХРАННИКА
Да, Прохор Степанович.

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
У тебя звук отключён?

ГОЛОС ОХРАННИКА
Да, Прохор Степанович.

ГОЛОС ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
Странное качество есть у Мих-Миха – всегда появляться не вовремя. В первый раз клюнуло за целый вечер, а он тут как тут… ладно, давай сюда сотик, ведь делать-то нечего. 
Появляется рука в рыбацкой толстой перчатке, стряхивает её, обнажая холёные красные пальцы с обручальным кольцом и забирает из ручищи Охранника маленький «Верту».
Здравствуйте, Михал Михалыч! Спасибо, что не забываете. Как? Как вы сказали? До Москвы тоже дошёл этот идиотский слоган? «Верь только бабкам в своём кошельке, а всё остальное – мираж!». Что? Вам он лично понравился? Тогда умолкаю.  Наше дело – телячье. А как вообще настроение, Михал Михалыч? Боевое? У нас здесь тоже. Ребята копытами землю роют, еле сдерживаю. Ждём  вашей команды, Михал Михалыч. Что вы говорите? Уже недолго осталось? Всё завтраками кормите, Михал Михалыч, сплошными  завтраками. Но делать-то нечего. Ждём-с. Чем занят? А вы угадайте. Конечно, рыбачу. Старого кобеля новым фокусам не научишь. Ни одной не поймал, но природа вокруг – изумительная! «Как сказочные великаны, стоят деревья». Нет, это не Бродский. Это такой заезженный штамп из школьных сочинений. Банально, но лучше не скажешь. Именно «как сказочные великаны».
Панорама покрытых снегом и инеем сосен.
Теперь к нам нескоро? Дела? Но хоть на майские-то пересечёмся? Даже и в этом сейчас не  уверены? Очень жаль, очень жаль. Но я всё же надеюсь на личную встречу. А пока жду звонков. Не забывайте ваших верных ленинградских янычаров. Всего вам доброго, Михал Михалыч.
Передаёт Охраннику «Верту» и снова натягивает на руку варежку.
Ох, Валер, морозюка кусачий! Плесни мне горячительного.
Рука в зимней варежке принимает пластмассовую стопку с водочкой, поднимает её куда-то наверх, за пределы кадра, и с кряканьем опрокидывает в невидимый рот.
Ох, продрала, зараза! Хорошо на морозце идёт. И ты тоже, Валера, чуток причастись. Да насрать на инструкцию. Мне насмерть замёрзший охранник не нужен.
Себе под нос.
Ладно, ещё с полчаса порыбачу и, ежели так ничего и не клюнет, прекращу это дело. Не буду зря яйца морозить. Запасных-то ведь нет.
 


4.08. СТОЛ ЗИНАИДЫ ПЕТРОВНЫ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ЗИНАИДА И ВИКА.

Почти конец праздника. Зинаида сидит за вконец опустевшим столом, а Вика её обслуживает(все остальные – чуть-чуть в отдалении).

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Зинаиде Петровне вдруг очень понравилась эта маленькая большеглазая официантка. И чем больше государственная жена вливала в тот вечер в себя алкоголя, тем сильнее казалась ей Вика копией Зины тридцатилетней давности и тем горячей разгорались внутри неё какие-то псевдоматеринские чувства.

ЗИНАИДА
(Вике)
Не торопись уходить, красавица. Лучше сядь, поболтаем.

ВИКА
Тысяча извинений, Зинаида Петровна, но нам категорически запрещается присаживаться за стол к клиенту. Таковы правила внутреннего распорядка.

ЗИНАИДА
Слушай, Виктория… как вас по батюшке?

ВИКА
Александровна.

ЗИНАИДА
Это кто же тебе, Виктория Александровна, запрещает садиться ко мне за стол? Уж не он ли?
Показывает на выглядывающего из-за колонны Вахтанга. Вика молча кивает.
Эй, как там тебя, Автандил Владиславович, подойди-ка сюды…
Вахтанг приближается.

А ну-ка, Лаврентий Семёныч, возьми-ка, будь ласков, у Вики поднос.
Вахтанг подчиняется.
Поработай пока за неё, а мы с Алексанной за жизнь поболтаем. Хорошо?

ВАХТАНГ
Хорошо.

ЗИНАИДА
Только уши не грей. Иди, дядя, работай.
Вахтанг торопливо уходит.
Ты, Викуся, откуда нагрянула в Питер?

ВИКА
Из райцентра Большая Пристань, Зинаида Петровна.

ЗИНАИДА
Это под Гомелем?

ВИКА
Да, Зинаида Петровна, под Гомелем. Полчаса на машине.

ЗИНАИДА
А я из-под Бреста. Райцентр Пружаны.  Земляки мы с тобою, Виктория. Две красотки-бульбашки.

ВИКА
(улыбаясь)
Наверно.

ЗИНАИДА
Только что-то ты, мать, не особо похожа на чистокровную беларусачку, а?

ВИКА
У меня папа – цыган.

ЗИНАИДА
(улыбаясь)
Как у Бацьки?

ВИКА
Ну, про него-то просто сплетничают, а у меня всё по правде. Я - папина копия.

ЗИНАИДА
Понятно. И это из-за тебя Васятка Медянников четвёртому человеку в городе морду набил?

ВИКА
(краснея)
Да, Зинаида Петровна, из-за меня.

ЗИНАИДА
А ты всё равно его бросила?

ВИКА
Да.

ЗИНАИДА
Ради этого… молодого? Сам Самыча?

ВИКА
Да.

ЗИНАИДА
Да, он парень, конечно, видный… И даже не столько красивый, сколько… ну, я не знаю, обаятельно-притягательный,  короче, смерть девкам! И ты тоже на это купилась?

ВИКА
Нет, Зинаида Петровна, я с Серёжей не из-за этого. У нас с ним любовь с четвертого класса. И это главная и единственная любовь моей жизни.

ЗИНАИДА
У тебя-то единственная, а вот у него? Не понравился мне твой Сам Самыч. Не муж он, а знаешь, как говорила моя прабабка: (выговаривает с сильным полесским акцентом)  «нэвэрный пОляк». Ладно, давай, Викусь, вздрогнем.
Чокаются и выпивают.
Ну всё, мать, ты можешь идти. Вот тебе моя визитная карточка. Если что, набирай – помогу. ТЕБЕ помогу. За других не проси. Вон твой Васька Медянников минут сорок назад таки вымолил у меня индульгенцию для Емелина, но Емелин и будет последним. Теперь каждый сам за себя, и один Бог за всех. Так честнее. Ладно, Вика, иди.
Треплет её по щеке.
Удачи, красотка!
Вика уходит. Зинаида какое-то время сидит, подперев кулаком щёку, а потом обращается к музыкантам:
Эй, вы, растроповичи, «барыню» можете?

РУКОВОДИТЕЛЬ ОРКЕСТРА
Сможем, Зинаида Петровна!
Начинают играть.

ЗИНАИДА
Шибче! Шибче! Шибче! Эх, да пропади оно пропадом!!!
Отчаянный танец богатой, влиятельной, любвеобильной, но всё равно - в глубине души - бесконечно одинокой женщины.
ЗИНАИДА
(заканчивая танцевать)
Вот так-то.


4.09. ПОДСОБКА УРАНИИИ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАХТАНГ, ВИКА, КАТЯ И ОФИЦИАНТКИ.

ВАХТАНГ
Ну что, похоже, мы таки… справились? Викусёнок, уехала баба Зина?

ВИКА
Ага, минут десять назад. Ну, а все остальные, как водится, зависнут здесь до утра.

ВАХТАНГ
Ну, эти-то ничего не решают. Пусть себе виснут. Не палкой же их выгонять. Хотя, Вик, хотя… Медянников уже тоже уехал?

ВИКА
(с показным равнодушием)
Да откуда я знаю!

КАТЯ
Ещё час назад собирался, но потом передумал. И «Роллс-Ройс» его здесь. Значит, и сам он где-то неподалёку.

ВАХТАНГ
(с грустинкой)
Ну, стало быть, вечер не кончился. Продолжаем работать.

Входит Василий.

ВАСИЛИЙ
Виктория Александровна, можно вас на минутку?


4.10. ЧЁРНЫЙ ВЫХОД ИЗ РЕСТОРАНА. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ И ВИКА.

ВАСИЛИЙ
Дай-ка мне закурить. Что ты там пользуешь? «Вог»? Полюбасу получше, чем Инессино «Собрание».
Закуривает.
Ты когда своего в последний раз видела?

ВИКА
Минут двадцать назад, в гримёрке.

ВАСИЛИЙ
Там его давно нету. И сотовый не отвечает.

ВИКА
Может, он уже дома? Позвоню на домашний.
Набирает Полубояринова.
Нет, там тоже никто не подходит.

ВАСИЛИЙ
Вопрос?

ВИКА
Да, вопрос.

ВАСИЛИЙ
И точно такая же история с Инессой Викторовной. С поправкой на то, что у неё нет домашнего.

ВИКА
Т. е. ты хочешь сказать?

ВАСИЛИЙ
Я ничего не хочу сказать. Не люблю пустопорожних гипотез. Предлагаю съездить и проверить.

ВИКА
(очень резко дурнея от ревности)
Ладно. Съездим. Проверим.


4.11. САЛОН МАШИНЫ МЕДЯННИКОВА. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, СЕМЁН.

«Роллс-Ройс» едет по Автово и подруливает к одной из хрущёвок.

ВАСИЛИЙ
А теперь поднимаемся на четвёртый этаж.


4.12 ЛЕСТНИЧНАЯ ПЛОЩАДКА. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, СЕМЁН.

ВАСИЛИЙ
Сеня, действуй.

Семён вынимает набор отмычек и за пару десятков секунд открывает замок.

4.13. ПРИХОЖАЯ В КВАРТИРЕ ИНЕССЫ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, СЕМЁН.

Все трое сгрудились в очень тесной и тёмной прихожей. Из-за двери в соседнюю комнату доносятся характерные стуки и стоны.

ВАСИЛИЙ
Грешно мешать людям в такую минуту, но выбора нет.
Деликатно стучится костяшками пальцев в дверь.
Инесса Викторовна!
Стуки и стоны стихают.
Извините, что отвлекаю, но можно вас на минутку?
Из-за двери выходит завернутая в полотенце Инесса.
Здравствуй, любимая!

ИНЕССА
(она в полном ступоре)
Здрас-с-сте…

ВАСИЛИЙ
(снова стучится)
Сергей Николаевич, а, Сергей Николаевич, вы бы тоже показались народу. А стесняться здесь некого: все свои.
Через какое-то время появляется Полубояринов в женских трусах.
Рады вас видеть, Сергей Николаевич.

ПОЛУБОЯРИНОВ
(ошарашенно)
Я тоже, Василий Петрович. Здравствуй… любимая.

ВАСИЛИЙ
(делая пальцами рожки и наклоняясь к Вике)
Ну что, Викусь? Кто кого забодает?


02.4. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. ХОЛЛ РЕСТОРАНА УРАНИЯ. НАШЕ ВРЕМЯ. ТРОИЦА КЛЕРКОВ.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
А Солома что, вправду расстался с любовницей?

ВТОРОЙ КЛЕРК
Да, Тёма, вправду.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Из-за чего?

ВТОРОЙ КЛЕРК
Из-за измены. Поймал её в одной койке с охранником.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
И?

ВТОРОЙ КЛЕРК
Ну, и отмудохал, как бог черепаху.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Обоих?

ВТОРОЙ КЛЕРК
Нет, только девку. А охранника бить побоялся. Просто уволил.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Да… дела-а...

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Господа, хватит сплетничать! Во-первых, сиё – смертный грех, а, во-вторых, пришло обеда. А для нас, мужичков сорок плюс, Кулинария важнее Венеры. Прошу! 

Распахивает дверь и проходит вовнутрь.


4. 14. ЗАЛ РЕСТОРАНА УРАНИЯ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. ПОМОЛОДЕВШАЯ ТРОИЦА КЛЕРКОВ И КАТЯ.

Трое клерков сидят за столом. К ним подходит Катя с блокнотом.

КАТЯ
(она явно взвинчена и не считает нужным это скрывать)
Так, сразу предупреждаю вас, джентльмены, что Виктория Александровна занята и обслужить вас не сможет. Так что придётся сегодня вам лицезреть меня, как это и не противно.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
А что с Викой случилось?

КАТЯ
(краснея от злости)
Да уж, случилось! Конкретику я разглашать не уполномочена, но в общем скажу: всех вас, мужиков, по-хорошему нужно расстреливать. В упор. Из крупнокалиберного пулемёта.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
(покачав головой)
Ох, жестоко, Катюша. Жестоко. В упор. Из крупнокалиберного. Ладно я - я большой – но вот от бедного Степана Николаевича ведь не останется после такого ни пуха, ни перьев.


4. 15. ЧЁРНЫЙ ВЫХОД ИЗ УРАНИИ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. ВИКА И ПОЛУБОЯРИНОВ.

Вика, подрагивая желвачками, выкуривает сигарету за сигаретой, а Полубояринов стоит перед ней на коленях, молитвенно сложив на груди свои ручки.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Любимая!

ВИКА
Что, дорогой?

ПОЛУБОЯРИНОВ
Прости меня, пожалуйста!

ВИКА
А за что?

ПОЛУБОЯРИНОВ
За… за измену.

ВИКА
(пожимая плечами)
Да было б о чём говорить! Да гуляй ты себе сколько хочешь. Не мыло, не смылится.

ПОЛУБОЯРИНОВ
(опешив)
То есть… как?

ВИКА
А как же иначе? Жизнь есть жизнь. Ты мужик молодой. Все гуляют.

ПОЛУБОЯРИНОВ
(вставая с колен)
И что… инцидент наш… исчерпан? 

ВИКА
Конечно! Жизнь есть жизнь, и от того, что там кто-то кому-то чего-то присунул, она ведь не кончилась. Правда?

ПОЛУБОЯРИНОВ
Прав… да. Так я… пойду?

ВИКА
Ясен перец, иди! Но прихвати, если только не трудно, вот это.
Кидает ему связку ключей.
А мои вещи мы с Катькой заберём на днях. Я тебя наберу перед этим.

ПОЛУБОЯРИНОВ
Но ты же… сама сказала, что жизнь… есть жизнь.

ВИКА
Так то, милый, жизнь. А у нас была сказка. Но, к сожалению, с очень печальным концом.


4.16. ПРИЁМНАЯ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. ИНЕССА.

Инесса сидит за своим секретарские столом. Входит Василий.

ИНЕССА
(вскакивая)
Здравствуйте, Василий Петрович!

ВАСИЛИЙ
(холодно)
Здравствуйте, Инесса Викторовна.

ИНЕССА
Василий Петрович, мне необходимо отрабатывать две обязательные недели или можно уволиться сразу?

ВАСИЛИЙ
А вы хотите уволиться?

ИНЕССА
Сама-то я нет, не хочу, но я думаю, что… после того, что случилось…

ВАСИЛИЙ
Думать – это не ваше. Но что всё же случилось? Вы где-нибудь накосячили? Я имею в виду - по работе.

ИНЕССА
(она в полном ступоре)
По работе? Нет.

ВАСИЛИЙ
Ну и, значит, работайте дальше. Хотя наши с вами… гм… неформальные отношения остаются, естественно, в прошлом.

ИНЕССА
А когда мне заехать к вам за вещами?

ВАСИЛИЙ
А они уже у вас дома. На Маринеско. Семён постарался. Кстати, Инесса Викторовна, поменяйте вы, ради бога, и дверь, и замок. То, что сейчас преграждает вход в вашу квартиру, – это порнография.

ИНЕССА
А как насчёт ваших… Василий Петрович…  подарков?

ВАСИЛИЙ
Успокойся, вернул. Всё вернул: и рыжуху, и брюлики, и нулёвый четвёртый айфон. Медянников подаренного не отбирает. У меня много грехов и в аду – если он есть - с меня очень за многое спросят, но одного греха нету совсем. Греха жлобства.  Ладно, всё это лирика, а сейчас – по работе. Всех, кто будет звонить, переключайте, пожалуйста, на Абрама Иосифовича. А я на несколько дней уезжаю в Испанию. К понедельнику буду.

ИНЕССА
До свидания, Василий Петрович. Приятного вам отдыха!



4.17. ОСНОВНАЯ КВАРТИРА ТАТЬЯНЫ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ТАТЬЯНА.

Татьяна в халатике попивает дымящийся кофе и болтает по телефону с подругой.

ТАТЬЯНА
Как ты сказала, Ленусик? Как? Даже так? Всё грубишь? Но по сути ты в чём-то права: да, я и вправду живу с молодым альфонсом и оплачиваю все его прихоти. Точно так же, как ты в своей Турции. Но мой альфонс в отличие от твоих чебуреков: а) русский,
б) относительно интеллигентный,
в) только мой,
г) и чисто в постели настолько же превосходит твоих не расстающихся с виагрой рыцарей, насколько Герберт фон Караян превосходит главного дирижёра Мелитопольской филармонии. А когда я тебе врала? Всё по правде. Можешь даже проверить. Шучу. Если что, оба глаза высосу.
Смачно хлопает рюмочку «Бейлиса» и запивает её кофейком.
Ладно, Леночка, хватит нам лаяться. Мир? Хорошо, Ленка, мир. Как там твой благоверный? Как живёт и чем дышит? Месяцами не просыхает? И всё так же скор на руку? Ну, и зачем он тогда тебе нужен? Чтоб был? Что? Что ты сказала? Покажи пример первой? А мне, Лен, не слабо. Покажу. Дай мне пару неделек и я его брошу. Да нет, я не шучу. А когда я тебе врала? Нельзя жить с мужиком исключительно ради секса. Что меня в остальном не устраивает? Да почти всё. Почти всё. И самый главный его недостаток – что он младше меня на полжизни. Да, пока для меня он просто ходячий вибратор, но я себя знаю:  потом я к нему привяжусь и, когда он меня неминуемо бросит, останусь на всю свою жизнь с разбитым сердцем. Так что надо рвать первой. Пусть лучше с разбитым сердечком останется он. Тем более, что у молодых всё это быстро заживает. Почему «неминуемо»? Лен, а ты в Деда Мороза часом не веришь? Или в доброго аиста, приносящего детей? Почему молодые здоровые парни всегда бросают старух и уходят к молодым девкам? Вот поэтому же и Серёга  уйдёт. Всё, Ленусик, отбой, враждебные уши. До встречи!
Кладёт трубку. Входит Сергей.
СЕРГЕЙ
Здравствуй, Танюша!

ТАТЬЯНА
Здравствуй, любимый! Чего ты так рано? Хотя…
Смотрит время на телефоне.
…хотя через час уже было бы поздно. Девчонки б со школы вернулись. А ты, я надеюсь, запомнил, что по будням после пятнадцати тебе в этих стенах мелькать незачем? С Катькой и Дашкой тебе знакомиться рано.

СЕРГЕЙ
Да помню я, помню.

ТАТЬЯНА
Тогда в качестве бонуса за хорошую память прими вот этот презентик.
Протягивает Сергею маленькую беленькую коробочку.
Твой четвёртый айфон. Только что поступил в продажу в Америке.

СЕРГЕЙ
А in Russia?

ТАТЬЯНА
In Russia начнёт продаваться нескоро. Но для тех, кто в теме, это не препятствие.

СЕРГЕЙ
(расплываясь в улыбке)
Да, это действительно cool!  Такого, наверное, нету и у Медянникова!

ТАТЬЯНА
Да где уж ему! Так и выйдет на пенсию со своим старым «Верту».
После паузы.
А теперь поговорим о неприятном: ты на работу устроился?

СЕРГЕЙ
Пока нет.

 
ТАТЬЯНА
(скучнея)
По-нят-но… И это «пока», похоже, приравнено к бесконечности.

Дальше их разговор продолжается уже без звука: Татьяна читает нотации, Сергей тупит взор и краснеет. А в самом конце звук включается.

ТАТЬЯНА
Короче, Серёжа, даю тебе месяц. И, если к четырнадцатому августа ты не будешь работать (пусть даже кассиром в «Пятерочке»), мы с тобой разбежимся, как в море корабли. Знаешь такую старинную песню?

СЕРГЕЙ
Нет, Таня, не знаю.

ТАТЬЯНА
А зря.
(поёт грудным голосом).
  Мы разошлись, как в море корабли,
  Вдали оставив первые признания.
  Внушив себе, что не было любви,
  Чтоб сердце не тревожить расставанием.
(Автор – Алексей Елацков со Стихи.ру)

Усёк, васёк? Месяц сроку. И я тебя не пугаю. Всё так ведь и будет. Подохнешь в бомжатнике.


4.18. КАФЕ В БАРСЕЛОНЕ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, ЛАУРА, БАРМЕН, АРАБ (48,большой, волосатый, сплошь утыканный золотыми перстнями -  типичный ближневосточный мачо),  ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

ВАСИЛИЙ
(подсаживаясь к Лауре)
Good evening, красавица!

ЛАУРА
Buenos noches, good Russian! What'll we do this night?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Привет, русачок! Чем займёмся сегодня?

ВАСИЛИЙ 
Мы будем бухать. Do you know the meaning of this Russian word?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Ты знаешь это русское слово?

ЛАУРА
«Бухать»? I know what means «бухать». It means «to drink a lot of Russian vodka».

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
«Бухать» - это значит пить очень много русской водки.

ВАСИЛИЙ
Правильно. But I prefer Scottish whiskey, okey?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Но я предпочитаю шотландское виски, ладно?

ЛАУРА
I don't care, good Russian. But my time worths money, okey? Whenever I drinking or fucking my time worths two hundred and fifty euros an hour. And pay me now, if you please.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Мне всё равно, но моё время стоит денег. Двести пятьдесят евро за час, чем бы я там с тобою не занималась. И платим вперёд, хорошо?

ВАСИЛИЙ
All right.

Протягивает Лауре бумажку в пятьсот евро. Та всё так же придирчиво проверяет купюру на свет и молниеносно прячет её за корсаж.

ЛАУРА
It's for three hours. One hour is a bonus.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Это за будет за три часа. Час в подарок. 

ВАСИЛИЙ
(поднимая стакан)
To you, my bad girl!

ЛАУРА
(чокаясь)
To you, my good Russian!

Выпивают.

ВАСИЛИЙ
Понимаешь, красавица, чего-то кисло сейчас у меня на душе. Совсем мне чего-то хреновенько. Хотя вроде всё есть. Кроме счастья.

ЛАУРА
(по-испански)
Ты это очень верно заметил, good Russian. У меня ведь всё тоже идёт через пень в колоду. Ведь я – нелегалка. Нет-нет,  я местная, но мне нету двадцати одного и я не имею права на лицензию. Так что половину моего заработка забирают менты. Ну, не суки?

ВАСИЛИЙ
Понимаешь, красавица… please, remember your name.

ЛАУРА
Лаура.

ВАСИЛИЙ
Понимаешь… Лаура. Была у меня одна девушка. Очень-очень хорошая. Твоя копия, между прочим.

Достаёт телефон и показывает фото Вики с футбольным мячом.

ЛАУРА
(удивлённо)
Is it me? Fotoshop?

ВАСИЛИЙ
It's my former girlfriend named Vika.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Нет, это не ты, а моя бывшая девушка Вика.

ЛАУРА
(по-испански)
Твоя бывшая очень красивая. Не такая, конечно, как я, но почти. Очень-очень красивая.

ВАСИЛИЙ
Так ведь и я о том же! Чего ей не хватало? Ну да, я немножко постарше. Мне уже сорок семь, а ей – двадцать с хвостиком. Но чем - кроме возраста – этот Викочкин фраер лучше меня?

Показывает фото улыбающегося Полубояринова в смокинге.

ЛАУРА
Is it your lucky adversary? A very, very nice boy.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Это твой счастливый соперник? Симпотный парень.

ВАСИЛИЙ
Но ведь и я не урод!

ЛАУРА
(по-испански)
Да, конечно-конечно. Пойми… please, remember your name.

ВАСИЛИЙ
Василий.

ЛАУРА
(по-испански) Пойми, Базиль, девушки на таких вешаются и с этим ничего нельзя поделать. Одно очень плохо: такие bad boys никогда не хранят своим девушкам верность, и это тоже исправить нельзя. Сами эти bad boys никогда не охотятся за женщинами, но зато женщины постоянно охотятся на них. Мой самый первый был из таких. Так что, если ты хочешь кичиться перед подругами таким крутым парнем, будь готова к изменам, а, если не можешь смириться с неверностью, выбери что-то поплоше. Навроде тебя.

ВАСИЛИЙ
Вот и я говорю тоже самое! Чем он лучше меня? Ну, скажи!

ЛАУРА
(по-испански)
Понимаешь, good Russian, мой первый, который был, как я тебе уже говорила, просто копией этого русского парня… Look at him! Look at him!

Вынимает из сумочки фото слегка перегримированного на испанский лад Полубояринова.

Ты видишь, какой он красавчик? Мы были вместе целых два года и он изменял мне со всеми моими подругами и даже со старыми тётками лет двадцати пяти, а я, как дура, хранила ему стопроцентную верность, так вот, дело кончилось тем, что он заразил меня очень плохой болезнью, и я от стыда уехала в Барселону. Но давно вылечила эту болезнь, ты не бойся.

ВАСИЛИЙ
(смахивая слезу)
Спасибо тебе, Лаур. Только ты понимаешь меня по-настоящему. Вот пять минут ты со мной поболтала и словно двухпудовую гирю с сердца сняла. Спасибо за помощь.

Щёлкает девушку по носу и кладёт на стол ещё одну пятисотевровую купюру.
Это тебе на чай. Just for fun. Not for sex. Hasta la vista, carino!

Пытается уйти.

ЛАУРА
(по-русски, с ужасным акцентом)
Эй, рюсо, постой! Wait a bit! Постой здэсь на минуточка. Рюсо, я очьейн хочу дэлать с тобою сэкс. Не за денгы.  Просто ти… мнье… понравылся. I love you a little bit. Очен-очен.

ВАСИЛИЙ
(вздыхая)
Милая барышни, никогда никому не давай даром то, за что можно получить хоть какие-то деньги. Это первая заповедь бизнеса. Иначе ты прогоришь в пять минут. И ещё - никогда не мешай бизнес с чувствами. А ты, между прочим, можешь прямо сейчас совершить весьма и весьма неплохую сделку. Видишь того волосатого перца?
Показывает на сидящего за соседним столом Араба, пожирающего Лауру глазами.
Кент, по-моему, созрел. Come on, my bad girl!

Василий с Семёном уходят. А Лаура, обиженно прошептав по-испански: «Наверное, он импотент, как и все эти говорливые старикашки», – подсаживается к Арабу и начинает вести с ним деловые переговоры.


4.19. ИСПАНСКИЙ ДВОРИК РЯДОМ С КАФЕ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, ДВОРНИК-МАРРОКАНЕЦ.

Василий с Семёном идут по двору на улицу. Гулкий цокот шагов.

ВАСИЛИЙ
(в телефон)
Абраша, алло! У вас всё нормально? Точно нормально? Антисемиты ещё не замучили? Ну вот и великолепно. А у меня диспозиция изменилась. Встречаемся на Камнях послезавтра в полдесятого вечера. Обеспечь нам обоим приватность. Асталависта, брателло!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
«Камни» – жаргонное название элитного борделя на Каменноостровском проспекте в Петербурге.


4.20. ПОДСОБКА НА «КАМНЯХ». ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. ВОЗРАСТНАЯ (32, ухоженная, но потасканная) И МОЛОДАЯ (21, чуть красивей Инессы)  ПРОСТИТУТКИ.

Девушки курят и сплетничают.

МОЛОДАЯ
А чего, кроме этих двоих, никого, блин, не будет?

ВОЗРАСТНАЯ
Не-а, Томка, не будет. Спецобслуживание.

МОЛОДАЯ
Типа снова субботник? Опять даром работать?

ВОЗРАСТНАЯ
Наоборот. Всем девочкам будут оплачивать наши законные десять рубликов в час, причём даже и тем, кого эти двое не выберут. А уж тем, кто им глянется, можно будет потом целый месяц совсем не работать. Васька Медянников – самый щедрый клиент в Петербурге!

МОЛОДАЯ
Медянников - это который? Пузатый?

ВОЗРАСТНАЯ
Я тебя умоляю! Еврей – нищеброд, а вот чахленький весит, как мне здесь по секрету шепнули,  сорок шесть кислых зеленью.

МОЛОДАЯ
Мариш, ты серьезно?

ВОЗРАСТНАЯ
Такими вещами не шутят. И ещё информация для размышления: этот хрен разведённый и ровно неделю назад выгнал к чёрту свою ППЖ за измену. Сечёшь ситуёвину?

МОЛОДАЯ
То есть ты… намекекиваешь…?

ВОЗРАСТНАЯ
Естественно, Томка, естественно! Здесь закон джунглей: кто первый встал, того и тапки. Так что ты там давай, не тушуйся.

МОЛОДАЯ
Всё ясно-понятно… всё мне ясно-понятно… Спасибо, Мариш, за наколку. За мною не пропадёт.

ВОЗРАСТНАЯ
(отмахиваясь)
Да ла-адно!

Молодая Путана поправляет причёску, освежает дыхание, выпихивает из корсета свои силиконовые полушария и, придав своему кукольному личику максимально томное выражение, принимает боевую стойку.

МОЛОДАЯ
Ну что, Мариш, будем ждать?

ВОЗРАСТНАЯ
Будем!


4.21. СМОТРОВАЯ В БОРДЕЛЕ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. ВАСИЛИЙ, АБРАМ, АДМИНИСТРАТОРША (48, бой-баба).

Абрам и Василий сидят на огромном красном диване, Админша – за маленьким столиком.

АДМИНША
(сахарным голосом)
Ну что, уже можно запускать девчонок?

ВАСИЛИЙ
Чуть-чуть подождите, Марго. Нам с Абрамом Иосифовичем нужно немножечко адаптироваться. Не так уж просто перенестись из суетных будней в мир прекрасного. И, кстати, Маргарита Семённа, грешить насухую мне непривычно. Принесите бутылку «Блю Лейбла»!

АДМИНША
(немного конфузясь)
К сожалению, «Блю лейбла» и нету, Василий Петрович. На выходных отдыхала налоговая, ну, и… нету «Блю лейбла». Послать в магазин за бутылкой?

ВАСИЛИЙ
Не усложняйте, Марго, не надо всё так усложнять. Принесите бутылку чего-то попроще. Ну, скажем, «Чиваса». Что-о? И «Чивасика» нету? И снова налоговая? Да уж… круты мытари побухать! До чего они хоть не добрались? Лишь до «Ред Лейбла»? Ну что ж… будем давиться любимым напитком Фиделя. Хотя это фактически одеколон. Да уж… налоговая – это налоговая. Все беды всегда от неё.

Админша приносит бутылку «Ред Лейбла» и пару стаканов.

Спасибки, Марго. Ну, что, братка, вздрогнем?

АБРАМ
(похотливо улыбаясь)
Давай.

Выпивают.

ВАСИЛИЙ
(пристально вглядываясь в Абрама)
А ты, я смотрю, на подъёме. Конкретном подъёме. И глазки горят, и слюнки капают, и лысина дымится. Нет, всё-таки правду народ говорит, что нет более страшного бабника, чем сорвавшийся с цепи семьянин. Согласен, Абраша?

Абрам, как всегда, добродушно разводит руками и выдавливает через силу: «Согласен», но лишь только Медянников отворачивается, вонзает ему в затылок ненавидящий взгляд.
ВАСИЛИЙ
Ну что, брат Абрамий, ещё по одной?

АБРАМ
А стоит ли гнать тройку под гору? Вся ночь впереди. Спешить некуда. Тем более, что ваш покорный слуга сейчас с понтом на конференции в Хельсинки и на целые сутки исчез с радаров.

ВАСИЛИЙ
А я вот, Абраша, всю жизнь свободен, как ветер, и даже начал от этого потихонечку уставать. И даже, блин, иногда себе думаю: а зачем усложнять? Вот войдёт сюда мало-мальски привлекательная проститутка и я на ней – хоп! – и женюсь. А почему бы и нет? И чем она хуже Инессы? Что скажешь, Абрамий? Ну, давай-давай, хватит отмалчиваться!

АБРАМ
(пожимая плечами)
А что я могу возразить на очередной пьяный бред?

ВАСИЛИЙ
Ну, во-первых, не пьяный. Я просто на взводе. А, во-вторых, из гетер иногда получаются великолепные жёны.

АБРАМ
А иногда – хуже некуда.

ВАСИЛИЙ
И это можно сказать про любую женщину. Здесь в чистом виде рулетка: не угадаешь.
После паузы.
Ну что, брат Абрамий, квакнем? И хватит включать осторожненького иудея. Мы же русские люди (по крайней мере, по матери). А какие good Russians without vodka and balalayka? Эх, раззудись плечо, размахнись рука!  Попросим Марго принести balalayka?

АБРАМ
Васёк, это лишнее.

ВАСИЛИЙ
Ты уверен?

АБРАМ
Да, Вася, уверен. Мы же всё же с тобою не пьяное быдло.

ВАСИЛИЙ
(с гримасой отвращения)
Т. е. мы типа элита? И – ноблесс оближ?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Положение обязывает.

АБРАМ
Если хочешь, то… да.

ВАСИЛИЙ
Ну, ты знаешь, как я отношусь к подобным сентенциям. И у меня, братка, есть несколько умных мыслишек по этому поводу. Но сначала наполним бокалы.
Медянников разливает «Ред Лейбл».
Ну, Абрам, за тебя!

АБРАМ
И за тебя, Вася, тоже!

ВАСИЛИЙ
(заметно хмелея)
Ну что, семьянин, настала, наверно, минута впустить сюда девочек?
Абрам, улыбнувшись от уха до уха, кивает. Его лысина и вправду пылает от вожделения, а слюнки свисают до пола.
Маргоша, ау! Запускай.

ГОЛОС АДМИНШИ
(из коридора)
Я всё слышу, Василий Петрович! Всё слышу. Красотки, на выход!

В смотровую заходит десяток элитных полуобнажённых девушек (включая и обеих Гетер из предыдущей сцены). Вслед за ними вбегает Админша и начинает выкрикивать: «Лолита! Диана! Дана! Жасмин!» - и при этом каждая из поименованных девушек делает пару шагов вперёд.

ВАСИЛИЙ
(он пьян почти в зюзю)
Марго, стоп, пе-ре-рыв!

АБРАМ
Васёк, что случилось?

ВАСИЛИЙ
Да меня на умное пробило. Как тогда в Казахстане. Ты помнишь?

АБРАМ
Такое разве забудешь!

Админша недоуменно глядит на Абрама, а тот незаметно крутит пальчиком у виска: мол, чем бы дитятя не тешилось.

ВАСИЛИЙ
Итак, господа… и леди, конечно, и леди… Но сначала, Марго, принесите ещё один бутылёк «Красной Марки» и угостить им девочек (да и себя не забудьте). Ибо трезвое брюхо к философии глухо. А я буду умничать.

Админша приносит бутылку и кучу стаканов и девчонки с хихиканье разбирают виски.

Ну, что у всех нолито? Ну… значит, лехаим!
Звон четырнадцати сдвигаемых вместе стаканов.
Ну-с, я начну-с. Перед самым вашим приходом наш гигант мысли и отец еврейской демократии затронул животрепещущую элиты и плебса. И вот что я сразу подумал: а замечали ли вы, что почти что любой человек в России считает себя и двух-трёх ближайших знакомых солью земли, а всё прочее человечество – быдлом?
Василий ходит, сжимая стакан, перед строем полуобнажённых девчонок и вовсю разглагольствует. Гетеры при этом старательно прячут улыбки, Админша томится, а Абрам обжигает девчоночьи прелести похотливыми взорами и мысленно занимается с ними сексом.
Мои друзья из «Империи Фитнеса» презирают (прости нас, Абраша!)всех прочих братьев по полу – карикатурных пузатиков, уткнувшихся носом в телевизор, - спокойным презрением настоящих мужчин к ненастоящим мужчинам. Мои друзья-бизнесмены ни в грош не ставят людишек, поднимающих меньше пары лимонов деревянными в месяц, и обидно зовут их «совками». Рабочий класс презирает интеллигенцию. Интеллигенция презирает рабочий класс. И рабочий класс, и интеллигенция дружно ненавидят разворовавших страну олигархов, воплощением коих для них является владелец пары ларьков Тигран Израилевич. Владелец лучших в районе ларьков Тигран Израилевич от души презирает нищих бюджетников, предпочитающих сдохнуть с голоду, но так и не ударить пальцем о палец. Крышующий его ларьки участковый Илья презирает всех не носящих погоны граждан и даже ошивающийся возле торговой зоны весь опухший, огромный, страшный, сплошь покрытый лиловыми лишаями бомж со странным прозвищем Петя-Вася тоже кишащую рядом с ним мелюзгу неизвестно за что, а – презирает.
Длинная пауза.
Вот такая у нас удивительная страна, дорогие мои девочки и мальчики.

Громовые аплодисменты.

АДМИНША
(после паузы)
Ну, а сейчас уже, наверное, можно возобновить наш показ?

ВАСИЛИЙ
(махнув рукой)
Валяйте, Марго, валяйте. Настало время разбрасывать камни.

Садится рядом с Абрамом.

АДМИНША
(торжественно)
Лолита!
Лолита выходит вперёд и улыбается Медянникову загадочной улыбкой Джоконды.
Диана!
Маленькая Диана с четвёртым номером тоже выходит вперёд и демонстрирует голливудский оскал.
Милена!
Возрастная Гетера чуть-чуть высовывается из ряда с выражением на усталом лице: «Ах, всё равно вы меня не выберете».
Жасмин!
Юная Проститутка, гипнотизируя Василия взглядом, выплывает вперёд, а после в притворном тупится и возвращается обратно.
Дана!
Поименованная девушка едва успевает сделать полшага, как её останавливает Медянников.

ВАСИЛИЙ
Простите, Марго и девчонки, но наше дефиле окончено. Мой выбор: Жасмин.
Молодая Путана расплывается в белоснежной улыбке, но именно в эту минуту в кармане Медянникова начинает звонить телефон. Он недовольно вынимает его и видит на телефонном экране поясной портрет Вики, прикрывающей часть наготы футбольным мячом.
   
    ВАСИЛИЙ
    (в телефон, неприлично громко)
Вика, да! Что случилось?! Викусёнок, ответь мне, пожалуйста!

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕФОНА
Абонент временно недоступен.

Мяукающий звук эсэмэски. Крупный план Медянниковского дисплея:

«Я СЕЙЧАС В БОЛЬШОЙ ПРИСТАНИ. ТЫ СМОЖЕШЬ ПРИЕХАТЬ?».

ВАСИЛИЙ
(себе под нос)
Да, конечно, приеду. Пешком приползу!
Вслух.
Абрам, остаёшься за главного. Будешь здесь, как шахид в окружении гурий.

АБРАМ
А ты, Вась, куда?

ВАСИЛИЙ
А я сейчас срочно исчезну.
Стремглав убегает.
МОЛОДАЯ ПУТАНА
(провожая Василия взглядом)
Fuck in shit!

 КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ СЕРИИ
      СЕРИЯ ПЯТАЯ



5.01. СМОТРОВАЯ НА «КАМНЯХ». ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, АДМИНША И ОДИННАДЦАТЬ ГЕТЕР.

Крупный план эсэмэски в телефоне Медянникова:

«Я СЕЙЧАС В БЕЛАРУСИ, У СЕБЯ ДОМА. ТЫ СМОЖЕШЬ ПРИЕХАТЬ?».

ВАСИЛИЙ
(себе под нос)
Да, конечно-конечно, приеду. Пешком приползу!
Вслух.
Абрам, остаёшься за главного. Будешь здесь, как шахид в мусульманском раю в окружении гурий.

АБРАМ
А ты, Вась, куда?

ВАСИЛИЙ
А я сейчас срочно исчезну.

Стремглав убегает.

МОЛОДАЯ ПУТАНА
(провожая Василия обескураженным взглядом)
Fuck in shit!


5.02. САЛОН «РОЛЛС-РОЙСА». НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН И ВОДИТЕЛЬ.

Машина Василия едет по зубодробительной русской дороге где-то в провинции. Автомобиль жутко трясёт и все пассажиры в салоне подпрыгивают, словно теннисные мячики.

ВОДИТЕЛЬ
(едва не стукаясь головой о крышу салона)
Василий Петрович, дорога адская! Сейчас и тачку угробим, и сами здесь ляжем.

ВАСИЛИЙ
(тоже подпрыгивая)
Не дрейфь, Константин! России осталось всего сорок пять километров. А дальше пойдёт Беларусь и шоссе станет сносным. Так что…
Снова подпрыгивает.
Fuck in shit, чуть язык не откусил! Так что… пока что терпим, ребята. Осталось немножко.

«Роллс-Ройс» продолжает мчаться вперёд и тряска в его салоне не прекращается.


5. 03. ГОСТИНАЯ В ДОМЕ ВИКИ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВИКА, РОМАН (24, смешной), ТАМАРА ИВАНОВНА И ОСТАЛЬНЫЕ ГОСТИ.

В доме Вики – маленький праздник по поводу её приезда.

РОМА
Вик, тебя можно на минутку?

ВИКА
(сейчас она выглядит подчёркнуто негламурно, стремясь быть, «как все»)
Конечно, Ром.

Проходят на веранду.

5. 04. ВЕРАНДА В ДОМЕ У ВИКИ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВИКА И РОМА.

РОМА
Вик, а я, между прочим, пить бросил. Совсем. Ты заметила?

ВИКА
Да, заметила. И оценила. 

РОМА
Одобряешь?

ВИКА
Всецело.

РОМА
Как ты сказала? «Всецело»? А что это такое?

ВИКА
Целиком и полностью.

РОМА
(себе под нос)
«Всецело». Набралась у себя в Ленинграде словечек.

ВИКА
Хорошо, не всецело. Частично. Ну, а звал-то зачем?

РОМА
Вик, ты это… ты знаешь, что я в тебя по уши, это, влюблён с девятого класса?

ВИКА
Да, Ромка, знаю.

РОМА
Ну, и… как?

ВИКА
Мне это очень приятно.

РОМА
Ну, так ты выйдешь за меня замуж? Ведь я тебя, Вика, люблю, так люблю, как у вас в Ленинграде любить не умеют. Да я ради тебя не только пить брошу, но и с девятого этажа нашего единственного в Большой Пристани небоскрёба спрыгну. Ты мне веришь?

ВИКА
(улыбаясь)
Верю.

РОМА
Ну, так что? Пить я бросил, собой не урод и зарабатывать начал нормально (почти двадцать тысяч российскими). А?

ВИКА
Хорошо, я подумаю. А сейчас давай пошли к людям, а то ведь ты знаешь наших: потом сплетен не оберешься.

РОМА
Но ты честно подумаешь?

ВИКА
Честно.


5.05. ШОССЕ В БЕЛАРУСИ. НОЧЬ ВТОРАЯ. ОДИНОКИЙ «РОЛЛС-РОЙС», РЕДКИЕ ВСТРЕЧНЫЕ МАШИНЫ.

Мимо проносится дорожный знак «Большая Пристань». Потом следует ряд затемнённых домов и, наконец, освещённый дом Вики. «Роллс-Ройс» громко гудит и Вика (в домашних тапочках) выскакивает на крыльцо. Из машины выходит Медянников.

Минутная пауза.

А потом Вика визжит и виснет у Медянникова на шее, после чего – в чём была, прямо в платье и тапочках – запрыгивает к нему в машину. На крыльцо выбегает Тамара Ивановна и остальные гости (включая Рому).

ТАМАРА
Дочур, ты куда?

ВИКА
Мамуля, я в Питер.

ТАМАРА
А как же вещи собрать?

ВИКА
Мамуля, не к спеху. В Ленинграде всё купим.

ТАМАРА
Возьми хотя бы те тапки, что я тебе утром на рынке купила.

ВИКА
Мамуля, потом.

ТАМАРА
Куплю-притуплю. Но ведь у вас в Ленинграде всё так дорого!

ВИКА
Ничего, мам, осилим. Правда, Васятка?

ВАСИЛИЙ
Правда, Вик, правда. А вы, Тамара Ивановна, не беспокойтесь. Как-нибудь выкрутимся.  До свидания, Тамара Ивановна! Встретимся на нашей с Викой свадьбе.

ТАМАРА
Как, а…

ВАСИЛИЙ
А предыдущая свадьба объявляется пробной.

ВИКА
(помахивая ладошкой)
До свидания, мама! До свидания, все!

«Роллс-Ройс» уезжает. Тамара Ивановна застывает, как громом поражённая. Остальные гости удивлённо переглядываются, а по лицу так некстати завязавшего Ромки ручьём текут горькие слёзы.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Как вы и сами, наверное, понимаете, появление этой чудо-машины разделило жизнь в Большой Пристани на «до» и «после». Местные жители и теперь говорят: «Это было через три года после того, как Тамаркину Вику увезли в Ленинград на шестисотом», – или: «Это случилось ещё за полгода до Викиного похищения». Ведь более интересных событий в Большой Пристани за последующие пятнадцать лет не случалось. 


01. 5. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. ХОЛЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». НАШЕ ВРЕМЯ. ТРОИЦА КЛЕРКОВ.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
Вот все вокруг токают: санкции-санкции-санкции, санкции то да санкции сё! А вы вообще в курсе, что у Соломы его племянник на днях в Оксфорд поступил?

ВТОРОЙ КЛЕРК
Тём, ты напутал: во-первых, не племянник, а племянница. А, во-вторых, не у самого Соломы, а у его зама Воронихина.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Но точно, что в Оксфорд?

ВТОРОЙ КЛЕРК
Точно.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Офигеть и не встать! Если даже у зама седьмая вода на киселе оказалась в Оксфорде, то куда же тогда поступит родный сыночек самого Соломатина?

ВТОРОЙ КЛЕРК
(криво усмехаясь)
Наверное, в Хогвартс.

ПЕРВЫЙ КЛЕРК
А ведь ваша дочура, Пал Палыч, тоже ведь в этом году поступает? И, если это не военная тайна, куда?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Тайны здесь нету. В ЛИИЖТ.

ВТОРОЙ КЛЕРК
(опешив)
Ку-да?!

ТРЕТИЙ КЛЕРК
В Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта. Или, как это по-нынешнему? …в Санкт-Петербургский университет путей сообщения.

Два более молодых клерка хихикают и переглядываются. 

ВТОРОЙ КЛЕРК
И вам не стыдно в этом сознаваться?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Ни капельки. Нормальный такой институт. В нём мой дядька учился.

ВТОРОЙ КЛЕРК
(задумчиво)
А я б так не смог. Я костьми лягу, доширак буду жрать, без билета в трамвае ездить, секонд-хенд донашивать, но лет через десять мой остолоп таки будет учиться в Сорбонне! Будет учиться. Я сказал! Стёпа Рябинкин. Сам я толком не пожил, так хоть пусть хоть дети мои поживут. Для этого мне ничего не жалко.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
(пожимая плечами)
Твоя позиция, Стив, вызывает невольное уважение. Но мне Господь не дал такого гипертрофированного  чадолюбия, и я, увы, не готов на подобные жертвы. Даже ради дочери. Так что каждому, Стёпа, своё.

Все трое минуют заветные двери и сразу же молодеют лет на пятнадцать.


5.06. ЗАЛ РЕСТОРАНА УРАНИЯ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ПОМОЛОДЕВШАЯ ТРОИЦА КЛЕРКОВ И КАТЯ.

Мрачная Катя подходит к столику клерков с блокнотиком и через силу улыбается.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Здравствуйте, Катенька! А где же наша Викуся? Снова куда-нибудь упорхнула?

КАТЯ
Ага. Упорхнула. Замуж.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
Но, позвольте-позвольте, она же и так уже замужем за этим… как там его? За Сам Самычем. И работе это не мешало.

КАТЯ
Сам Самыч отправлен в отставку и заменён на Тит Тытыча, который весит сорок зелёных лимонов зеленью и подносы супруге таскать запрещает.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
(ошарашенно)
Понятно…

КАТЯ
А где мой Тит Тытыч, Пал Палыч? Хотя бы лимона на два?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
(страшно фальшивя)
Ну что вы, что вы, Катенька! У вас ещё всё впереди. Какие ваши годы?

КАТЯ
Какие? Сказать?

ТРЕТИЙ КЛЕРК
(испуганно)
Что вы! Что вы! Не… надо.

КАТЯ
Вот то-то и оно-то! Ладно, давайте вернёмся к презренной реальности: что вы сегодня будете кушать?

Камера отъезжает и мы видим дальний план Кати, записывающей в блокнотик заказы. Потом, записав и вильнув на прощанье (всему свету назло!) своими роскошными бёдрами, официантка уходит, и камера нам показывает крупный план обескураженного лица Третьего Клерка.

ТРЕТИЙ КЛЕРК
(задумчиво)
Вики нет и не будет… Хоть кафешку меняй. Может, тогда заодно поменять и работу?


5.07. ВНУТРЕНЕЕ ПОМЕЩЕНИЕ НИКОЛЬСКОГО СОБОРА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, ВАХТАНГ, КАТЯ, ЗИНАИДА ПЕТРОВНА С МУЖЕМ (62), ДОЧКИ МЕДЯННИКОВА ДАША И КАТЯ (17, близнецы), АБРАМ С СУПРУГОЙ, ТАМАРА ИВАНОВНА, ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ ГОСТЬЯ С ПРЕДЫДУЩЕЙ СВАДЬБЫ, БОЛЬШИНСТВО БЕЛОРУССКИХ ГОСТЕЙ ИЗ ЭПИЗОДОВ В БОЛЬШОЙ ПРИСТАНИ, ВКЛЮЧАЯ И РОМКУ, ИНЕССА И ЕЩЕ ПАРА ДЕСЯТКОВ СОТРУДНИКОВ МЕДЯННИКОВСКОЙ ФИРМЫ, ВКЛЮЧАЯ И РОМАНА ДАВИДОВИЧА ШКОЛЬНИКА С СУПРУГОЙ, ВСЕ ЧЕТЫРЕ БИЗНЕСМЕНА С ЮБИЛЕЯ ФИРМЫ, ВКЛЮЧАЯ И ПОЛИЦЕЙМАКО, ЕЩЕ С ПОЛСОТНИ ГОСТЕЙ, СЕМЁН С ДЕСЯТКОМ ОХРАННИКОВ, СВЯЩЕННИК, СЛУЖКИ, ПЕВЧИЕ.

Крупные титры: «НЕДЕЛЮ СПУСТЯ».

Тягучая и величественная церемония православного бракосочетания.


5.08. ОСНОВНАЯ КВАРТИРА ТАТЬЯНЫ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ТАТЬЯНА.

Татьяна сидит в мягком кресле и придирчиво изучает свой маникюр.

ТАТЬЯНА
(себе под нос)
Нет, в этот салон я теперь ни ногой. Напортачили, гады.

Входит Сергей.

СЕРГЕЙ
Привет, а где девочки?

ТАТЬЯНА
(скривившись)
У папы на свадьбе.

СЕРГЕЙ
А ты?

ТАТЬЯНА
А я не пошла.

СЕРГЕЙ
Понятно.

ТАТЬЯНА
Ты мне лучше скажи, как прошло твоё утреннее собеседование?
Сергей отмалчивается.
Ну, и чего ты в молчанку играешь?

СЕРГЕЙ
(глядя в пол)
Так же, как и все пятьдесят предыдущих.

ТАТЬЯНА
А назначенный мною дедлайн был какого?

СЕРГЕЙ
Четырнадцатого.

ТАТЬЯНА
А сегодня уже…?

СЕРГЕЙ
Двадцатое.

ТАТЬЯНА
Ну, и…?

СЕРГЕЙ
Танюш, а в чём я виноват? В чём лично я виноват?! Меня не берут. Никуда. Даже дворником. Твой бывший супруг постарался.

ТАТЬЯНА
А ты, я смотрю, и доволен. У тебя ведь и так есть работа: пять палок в неделю поставил - и сыт, и пьян, и нос в табаке.  Только эта халява, увы, не навечно. Ведь летом девчонки на пять лет улетают в Англию. Андестенд?

СЕРГЕЙ
А причём здесь девчонки?

ТАТЬЯНА
Притом. После этого их переезда я больше от Васеньки не получу ни рубля.

СЕРГЕЙ
Но… почему?

ТАТЬЯНА
Потому что все бабки пойдут Дашке с Катькой напрямую.

СЕРГЕЙ
Но у тебя же ведь есть… содержание?

ТАТЬЯНА
Содержания нету. При разводе в девяносто восьмом я взяла свою долю кэшем и замутила с Абрамом собственный бизнес, а после августа – как почти все тогда - прогорела вчистую. С тех  живу исключительно на алименты. Которых с июня не будет. Андестенд?

СЕРГЕЙ
Андестенд.

ТАТЬЯНА
Так что сам понимаешь: сразу же после отлёта девчонок содержать декоративного мужичка в его диванно-целовальном варианте мне станет не по карману. Самой бы хоть как-то прожить. Но ты и до лета губу не раскатывай. Даю тебе ещё десять дней и на этом, мой милый, всё. Уяснил?

СЕРГЕЙ
Уяснил-уяснил. Извини, но мне надо пройтись и всё хорошенько обдумать. Ты, надеюсь, не против?

ТАТЬЯНА
Гуляй, мне-то то что. Только смотри там, не нагуляй гонорара для венеролога.

СЕРГЕЙ
Танюша! Ты меня  оскорбляешь подобными подозрениями.

ТАТЬЯНА
Переживешь. И на прощание запомни: у тебя есть всего десять дней. Не отыщешь работу, переедешь в бомжатник. Ну или наконец-то продашь свою «Тойоту» идиотскую и снимешь комнатку в коммуналке. 


5.09. НАБЕРЕЖНАЯ ЛЕЙТЕНАНТА ШМИДТА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. СЕРГЕЙ И ПРОХОЖИЕ.

Сергей стоит на том же самом месте, где три месяца назад его подобрала Татьяна и неотрывно смотрит на ледяную воду.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Сергей хорошо понимал, что в назначенный Татьяной Марковной срок он уложиться не сможет и что третьего за год разрыва с ещё одной женщиной не переживёт. Так что выбор ему оставался простой: либо с моста прямо в воду, либо… Но сначала он выбрал прыжок.

Сергей заходит на Благовещенский мост и решительно перекидывает ногу через перила.


5.10. БАНКЕТНЫЙ ЗАЛ РЕСТОРАНА МОСКВА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВСЕ ТЕ ЖЕ ЛИЦА, ЧТО И В НИКОЛЬСКОМ СОБОРЕ, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ЦЕРКОВНИКОВ, ПЛЮС – ВЕДУЩИЙ (35, лощеный), ОФИЦИАНТКИ И МУЗЫКАНТЫ.

ВЕДУЩИЙ
А сейчас, господа, слово предоставляется посаженной матери молодых – Зинаиде Петровне Семибатько!

Громовые аплодисменты.

ЗИНАИДА
(поднимаясь с бокалом)
Дорогие Вика и Вася! Ну, что я могу сегодня вам пожелать? Когда соединяются два юных сердца, за них всегда боязно: а сумеют ли молодые пронести нерастраченный жар своих чувств сквозь ледяную пустыню жизни? Но, когда в брак вступают люди опытные, а я осмелюсь назвать таковой и нашу красавицу Вику, которая, несмотря на цветущий свой возраст, пережила очень многое,  так вот, когда сочетаются узами брака люди пожившие, за них страшно вдвойне: ведь костёр их любви не пылает, как в молодости, а едва-едва теплится и задуть его, вроде бы, ничего не стоит. Но на самом деле это не так. Любовь людей зрелых с трудом разгорается, но почти никогда и не гаснет. Так пожелаем же нашим новобрачным неугасимо горящих сердец на многие-многие-многие годы. Горько!

Василий и Вика сливаются в поцелуе.

ВЕДУЩИЙ
А сейчас свои напутствия молодым выскажет Тамара Ивановна Ромашова – мать невесты!

Беззвучный эмоциональный монолог Тамары Ивановны, из которого до нас доносится только последняя фраза: «Горько!».

Очередной поцелуй.

ВЕДУЩИЙ
А сейчас я хотел бы дать слово свидетелю со стороны жениха – Вахтангу Автандиловичу Гургенидзе!

ВАХТАНГ
На моей родине в Грузии любому известны слова великого Руставели, звучащие в замечательном переводе Николая Заболоцкого так:

  Каждый мнит себя стратегом,
  Видя бой со стороны.

Точно так же дела обстоят и в любви: каждый знает, как обустроить чужую личную жизнь, и мало кто справляется с собственной. Ваш покорный слуга – не исключение. И худшего, нежели старый Вахтанг, советчика в любовных делах найти трудно: ведь я женился пять раз, а разводился шесть.
Оживление в зале.
(Как такое стало возможным, я вам поведаю в своём следующем тосте). Но сейчас речь идёт не обо мне, а о наших молодожёнах. Вся их любовь протекала у меня на глазах и я могу вас заверить: по сравнению с тем бурным потоком, что целых полгода нёс Васю и Вику, пресловутая «Санта-Барбара» – это скучный производственный роман о новых способах выплавки особо прочной стали.

Смех в зале.

Но у нас в Грузии знают: неукротимые горные реки, попав на равнину, начинают течь величественно и спокойно. Так пожелаем того же и воистину настоящей любви Виктории и Василия. Пусть она протекает отныне и величаво, и спокойно. А сейчас, друзья, -  горько!

Бурные аплодисменты и тысяча первый за вечер поцелуй новобрачных.


5.11. МОСТ ЛЕЙТЕНАНТА ШМИДТА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. СЕРГЕЙ.

СЕРГЕЙ
Ну, что же, Серёженька, похоже, настало время смелых решений.
Перекидывает ногу через перила.
Или… всё-таки…

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Сергей всей душой ненавидел Медянникова, но ещё минут десять назад вариант номер два казался ему хуже смерти. Но сейчас, когда смерть из абстракции стала вещью конкретной, Крикалёв неожиданно осознал, что предательство всё-таки лучше.

СЕРГЕЙ
(сохраняя свою правую ногу перекинутой через перила, достаёт из кармана четвёртый айфон)
Так-так-так, а где, блин, его номер? В моих новых Контактах его точно нет. Контакты остались в кнопочной «Нокии», а «Нокию» тётка передарила племяннику, и он их, скорей всего, стёр. Так-так-так, так-так-так. И чего же нам делать? Так! Номер Степаныча должен
быть в моей переписке. Смотрим все письма за прошлый год, за,  по-моему, ноябрь, нет, октябрь. Не то, блин, не то, блин, не то и снова - не то. Неужели потеряно? Господь, если Ты есть, помоги! Нет, всё-таки есть Бог на Небе: одно письмецо осталось нестёртым, а в нём – его номер. Так-так-так, так-так-так… На-би-ра-ем…   
Оглушительный свисток милиционера.
Вот ведь ч-чёрт! Забыл ногу убрать.
Возвращает на асфальт свою ногу.
Командир, всё нормально.

МИЛИЦИОНЕР
Ага, всё нормально. Всего лишь пару минут назад вы, гражданин, покушались на самоубийство. Так что во избежание вынужден препроводить вас в участок. Сами потом будете благодарить.

СЕРГЕЙ
Командир, ну, какое там - ха-ха-ха-ха! - самоубийство? Я просто хотел послать чоткое селфи друзьям. Мыслей о суициде и близко не было.

МИЛИЦИОНЕР
Всё равно, гражданин, пройдёмте. Там и разберёмся.

СЕРГЕЙ
Ой, какой ты упрямый! Ладно, могу заплатить штраф на месте. Пять кусков, командир. Сойдёт?

Вынимает пятитысячную купюру.

МИЛИЦИОНЕР
(воровато озираясь)
Здесь, товарищ, нельзя. Везде камеры.

СЕРГЕЙ
Но ведь где-то их нету?

МИЛИЦИОНЕР
(показывая глазами)
А вон там вот слепое пятно. Переместимся?

Оба заходят в указанное Милиционером местечко и Сергей передаёт неподкупному стражу закона золотистую бумажку с памятником Муравьеву-Амурскому. Страж прячет купюру в перчатку, козыряет и уходит.

СЕРГЕЙ
(себе под нос)
Ну, инцидент, слава богу, исчерпан. А вот и номер Прохора Степановича. Ну, что же, Серёженька, бог не выдаст, свинья не съест! Набираем.


5.12. ЗАЛ РЕСТОРАНА МОСКВА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВСЕ ТЕ ЖЕ ЛИЦА, ЧТО И В ПРЕДЫДУЩЕЙ РЕСТОРАННОЙ СЦЕНЕ.

ВЕДУЩИЙ
А сейчас первый вальс жениха и невесты!
Грациозный танец Виктории и Василия.
 
А сейчас, господа, танцуют все! Кроме новобрачных.

На танцпол высыпают пара за парой: Зинаида с Абрамом, Тамара Ивановна с Зинаидиным Мужем, Даша и Катя Медянниковы с какими-то малолетними ухажёрами, Екатерина-большая с Вахтангом и ещё пара десятков Гостей. Крупный план Вахтанга и Кати.

КАТЯ
Вы сказали самую лучшую речь, Вахтанг Автандилович.

ВАХТАНГ
«Ты» и «Вахтанг».

КАТЯ
Ты реально зажёг, Автандилыч.

ВАХТАНГ
Вахтанг.

КАТЯ
Ты реально зажёг, Вахтанг!

ВАХТАНГ
(краснея от гордости)
Ну так…!

КАТЯ
После того, как оттостовалась Зинаида, я, если честно, думала, что лучше не скажешь. Но ты, Ваха, её перешиб.

ВАХТАНГ
(ещё выше задирая носяру)
Но я ведь всё-таки, Катя, грузин. А состязаться с грузином в тостах – почти тоже самое, что пытаться объегорить армянина. Пробуй – не пробуй, всё равно не получится.

КАТЯ
А как тебе новый Ведущий?

ВАХТАНГ
Ничо так. Речистый. Но до Сам Самыча ему далеко.

КАТЯ
Ну, ты сравнил! Полубояринов – это актёр от Бога. Хотя и говнюк, конечно, порядочный.

ВАХТАНГ
Согласен с обеими характеристиками. А как у него там дела? Он очухался?

КАТЯ
Не только очухался, но и цветёт и пахнет. И даже захапал главную роль в новом фильме у Веретенникова. Скоро станет звездулькой.

ВАХТАНГ
Ну, и слава Богу! Пусть хоть этим утешится.

Длинная пауза.

КАТЯ
Ну что, Вахтанг, танец заканчивается? Пришло время прощаний?

ВАХТАНГ
(смущённо)
Катя!

КАТЯ
(с улыбкой)
Да?

ВАХТАНГ
Катюньчик, ты помнишь наш с тобой разговор на прошлой свадьбе?

КАТЯ
Да, помню. Тем более, что между первой и второй перерывчик оказался небольшой.

ВАХТАНГ
Катя, короче… я, в общем…  опять задаю тот же самый вопрос. Тот же самый, про предложение. И что ты сегодня ответишь?

КАТЯ
(с улыбкой)
Что я отвечу? Наверное, «да».

ВАХТАНГ
Ты это… серьёзно?

КАТЯ
Серьезнее некуда.

ВАХТАНГ
Катенька, я…
Длинная пауза.
Я! Самый! Счастливый! Человек! На свете!!!

Отпускает Катину талию, встаёт на одно колено и целует подол её платья.

5.12 БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ МОСТ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. СЕРГЕЙ И ПРОХОЖИЕ.

Сергей стоит у перил и разговаривает по телефону.

СЕРГЕЙ
Прохор Степанович? Это вас Крикалёв беспокоит. Тот самый, с которым вы прошлой осенью заключали сделку по переуступке трансфера. Не забыли меня? Что вы говорите? Такого, как я, упёртого переговорщика, хрен позабудешь? Спасибо за комплимент. Из ваших уст он особенно ценен. Я чего вас, собственно обеспокоил. Что? В фирме Медянникова я давно не работаю. Устал от его бесконечного хамства. Всему есть предел. Но и к вам в подчинённые я не прошусь. Я вам предлагаю равноправное и взаимовыгодное сотрудничество. Увы, Прохор Степанович, не телефонный. Когда вы сумеете выкроить для меня пару минуток? Завтра в шесть? У вас в офисе? Большое спасибо, Прохор Степанович. Я буду, как штык.


5.13. САЛОН САМОЛЁТА. НОЧЬ ВТОРАЯ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, СЕМЁН И ОСТАЛЬНЫЕ ПАССАЖИРЫ БИЗНЕС-КЛАССА.

Василий и Вика сидят на соседних креслах, Семён – чуть позади. 

ВИКА
(Василию)
Вот и настала наша первая брачная ночь.

ВАСИЛИЙ
Извини, не подумал. Но ничего-ничего, уже через пару часов мы с тобою окажемся в уютном барселонском отеле.

ВИКА
Но это ведь будет наше первое брачное утро. А первая брачная ночь – сейчас.

ВАСИЛИЙ
Ещё раз прости.

ВИКА
Извиняться не надо. Так даже лучше.
Закрывает глаза, проводит рукою по лицу Медянникова и крепко-крепко сжимает его ладонь. А потом, не открывая глаз, улыбается.
Мне так хорошо.
Клюёт его в щёчку.
Спасибо, Васенька.


5.14. КАБИНЕТ ПРОХОРА СТЕПАНОВИЧА. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. СЕРГЕЙ И ПРОХОР.

Кабинет почти полностью погружён в полумрак. Мы видим лишь скрючившегося в неудобном кресле Крикалёва и лежащую на огромном столе в жёлтой лужице света холёную руку Прохора Степановича с обручальным кольцом.

ПРОХОР
(хорошо поставленным баритоном)
Ну что же, Сергей… э-э… Геннадьевич, я не буду скрывать: ваше предложение меня  заинтересовало. И уже утром я связался со
Старшим и он дал мне добро на сотрудничество. Несмотря на все… чёрные списки.

Улыбка облегчения на лице Сергея.

Уже от себя я добавлю, что одним выстрелом мы с вами можем убить и двух зайцев, потому что в офисе Полицеймако вам ведь тоже известны все входы и… выходы?

СЕРГЕЙ
Да, Прохор Степанович. Конечно, не так хорошо, как внутреннее устройство фирмы Медянникова, но тоже… неплохо. Да и личных счётов с Андреем Генриховичем у меня, если честно, не меньше, чем с Васькой.

ПРОХОР
Ну вот, гм, и превосходно. Хочу вас спросит напрямую: кроме герильи, вендетты и прочих… гм… корсиканских прелестей, каков ваш личный материальный интерес в этом деле? Должность… э-э… генерального в отвоёванной фирме?

СЕРГЕЙ
Ни в коем случае! Упаси Боже! Я не люблю находиться в центре и меня вполне бы устроило место председателя совета директоров. А в качестве генерального я возьму на себя смелость предложить вот эту… гм…  кандидатуру.

Пододвигает к Прохору невидимый нам фотоснимок.

ПРОХОР
А вы уверены, что он… гм… согласиться?

СЕРГЕЙ
Уверен. Он спит и видит во сне его кресло. Да и зуб у него на Медянникова за все эти годы вырос поболее, чем у меня. Проблема в Полянском.

ПРОХОР
(с еле слышным смешком)
Вот это как раз не проблема.

СЕРГЕЙ
То есть?

ПРОХОР
Без комментариев. Итак, продолжим наш разговор.
Пододвигает к Сергею ещё одну невидимую нам фотокарточку.
Вам известна это особа?

СЕРГЕЙ
Да, Прохор Степанович, известна.

ПРОХОР
И достаточно близко?

СЕРГЕЙ
Ближе некуда.

ПРОХОР
Сможете перетянуть её на нашу сторону?

СЕРГЕЙ
Не… уверен.

ПРОХОР
Надо постараться, Сергей Геннадьевич. Очень надо. Ведь сроки горят. А вот это – аванс.
Пододвигает к Сергею фиолетовую пачку пятисотевровых купюр в банковской упаковке. Сергей торопливо прячет её в карман.
Ну, что же, Серёжа, время моё стоит дорого, и разговор наш подходит к  концу. Но на всякий я уточню: ты вообще  понимаешь, ЧТО стоит на кону?

СЕРГЕЙ
По… ни… маю…

ПРОХОР
ВСЁ, Серёженька, ВСЁ. И карьера, и жизнь, и здоровье. Если что, помидорами ты не отделаешься. Ну, с а сейчас ты свободен. О нашей следующей встрече я предупрежу вас звонком. Будьте на связи.


5.15. ЛЮКСОВЫЙ НОМЕР В ИСПАНСКОМ ОТЕЛЕ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. ВАСИЛИЙ И ВИКА.

Молодожёны лежат в огромной, как площадь, постели.

ВАСИЛИЙ
(просыпаясь и потягиваясь)
Ну что, ты проснулась? Викуся, ау! Где ты там?

ВИКА
(с другого конца кровати)
Да здесь я, Васенька, здесь. Да, я проснулась.

ВАСИЛИЙ
Добрый вечер, любимая! Ну, и как тебе наше первое брачное утро?

ВИКА
Нормально.

ВАСИЛИЙ
Значит, не очень. И это я виноват. Ты что, не любишь при дневном свете?

ВИКА
Если честно, то нет.

ВАСИЛИЙ
Ладно, больше не буду. Это ведь я, словно Павлик Морозов, всегда готов, а у тебя всё сложнее и тебе надо настроиться. Переходим к сугубо ночному образу половой жизни. А сейчас выйдем в город или ещё поваляемся?

ВИКА
Да выйдем, конечно. Сколько можно бездельничать? Уже полвосьмого вечера.

ВАСИЛИЙ
Слава богу, что не полшестого. И сейчас я, короче, тебе покажу одну неказистую с виду кафешку, где умеют готовить лучшую в мире тортилью с эспето. И на этом её достоинства заканчиваются.

ВИКА
А что там ещё есть самое лучшее?

ВАСИЛИЙ
Сюрприз! Ты будешь, как выражается наша Нонна, «у шоке». Причём в приятном «у шоке», не бойся. Готовься к встрече со своим доппельгангером.

ВИКА
А что это такое?

ВАСИЛИЙ
Гугл в руки, любимая.
 

5.16. ДВОРИК ПЕРЕД КАФЕШКОЙ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. СЕМЁН, ВАСИЛИЙ И ВИКА.

ВАСИЛИЙ
Ну, мать, ты готова?

ВИКА
Готова.

ВАСИЛИЙ
Успела нагуглить значение термина «доппельгангер»?

ВИКА
Не-а, Вась, не успела. Чересчур долго красилась.

ВАСИЛИЙ
Ну, красота, конечно, важней интеллекта, здесь никто и не спорит, а «доппельгангер» – это «двойник» по-немецки. Причём, тёмный двойник, мистер Хайд. А вот и наша испанская забегаловка!

Проходят вовнутрь.


5.17. КАФЕШКА. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, СЕМЁН, БАРМЕН И НЕСКОЛЬКО ПОСЕТИТЕЛЕЙ.

БАРМЕН
Good evening, senior! Glad to see you again.

ВАСИЛИЙ
Good evening, Alfredo! Where's Laura?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Добрый вечер, Альфредо! А где Лаура?

БАРМЕН
(помрачнев)
I don't know. I haven't seen her for two months. Something happened to her. Nobody knows what.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Я точно не знаю. Я не видел её уже целых два месяца. С ней что-то случилось. И никто здесь не знает – что именно.

ВАСИЛИЙ
(крестясь)
О, Господи!
После паузы. Себе под нос.
Что, собственно, и следовало ожидать. Кавалергарда век не долог. Бедная девочка!
После ещё одной паузы.
Give me four whiskies. One is for you.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Дай мне четыре порции виски. Одна для тебя.

ВАСИЛИЙ
Помянем?

БАРМЕН
(с акцентом)
Помьяньем.

Василий, Вика, Семён и Бармен выпивают, не чокаясь. По щеке Медянникова скатывается одинокая слеза. 


5.18. ОСНОВНАЯ КВАРТИРА ТАТЬЯНЫ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. ТАТЬЯНА.

Татьяна сидит в мягком кресле и с интересом читает тогдашний супербестселлер – «Взятие Измаила» Михаила Шишкина. Вдруг раздаётся протяжная трель дверного звонка. Татьяна, вздохнув, выходит открыть дверь в прихожую и возвращается вместе с Сергеем. В руках у любовника – два огромных пакета из «Азбуки вкуса».

ТАТЬЯНА
(недовольно)
Тебе собственный ключ было лень доставать?

СЕРГЕЙ
Танюсь, мои обе руки были заняты. Так что мог лишь нажать на звонок. И не тем, о чём ты сейчас подумала. Носом.

ТАТЬЯНА
А в пакетах – просрочка с «Пятёрочки»?

СЕРГЕЙ
Ага, Тань. Просрочка.

Ставит оба пакета на журнальный столик и начинает вынимать их содержимое.

Просроченный хамон. Просроченный палтус холодного копчения. Просроченная чёрная икра. Просроченное Шардоне из Прованса.

ТАТЬЯНА
Ты что? Банк ограбил?

СЕРГЕЙ
Да нет, на работу устроился.

ТАТЬЯНА
И тебе в первый день тебе заплатили зарплату? Очень странная фирма.

СЕРГЕЙ
Да, фирма действительно необычная.

ТАТЬЯНА
Ну, и как же она называется?

СЕРГЕЙ
Называется фирма «Эксперт». 

ТАТЬЯНА
А владелец этот… как там его? Санитар леса?

СЕРГЕЙ
(помрачнев)
Да, Прохор Степанович Соломатин.

Татьяна встаёт и начинает расхаживать взад и вперёд.

ТАТЬЯНА
Короче, Серёжа, я в твой бизнес не вмешиваюсь и, если ты твёрдо решил чуть-чуть попахать на этого Чернильного Чикатило, что ж… флаг тебе в руки, паши. Но меня в его плутни не вмешивай. Я девушка брезгливая. Уяснил?

СЕРГЕЙ
Уяснил.

ТАТЬЯНА
Ну, вот и умница.

Серёгин четвёртый айфон неожиданно начинает играть мелодию «Ах, напрасно, тётя, вы лекарство пьёте и всё смотрите в окно…».

СЕРГЕЙ
Откуда эти идиотские позывные?

ТАТЬЯНА
(немного смущаясь)
Это я на твой гаджет поставила. Вместо звонка. А,, по-моему, нормальная песня.

СЕРГЕЙ
(вздыхая)
Хорошо хоть не «Боже, Царя храни».
В телефон.
Да, Прохор Степанович. Я сейчас вам перезвоню буквально через полминутки.


5.19. БАЛКОН. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. СЕРГЕЙ.

Крикалёв разговаривает по телефону.

СЕРГЕЙ
Здравствуйте ещё один раз, Прохор Степанович.

Кадр делится пополам: в его левой половине – Крикалёв на балконе, а в правой – холеная рука с обручальным кольцом, сжимающая «Верту».

ГОЛОС ПРОХОРА
И вам моё «здравствуйте», Сергей Геннадьевич. Как настроение? Как успехи?

СЕРГЕЙ
Настроение боевое, а вот с успехами не очень. Она… отказалась. Причём, наотрез.

ГОЛОС ПРОХОРА
Очень плохо, Сергей Геннадьевич. Очень и очень плохо. Даю два указания. Во-первых, дайте понять ей при случае, что она зря беспокоится о судьбе дочерей. Мы сделаем им только лучше. Медянников – что с нами, что без нас – не жилец и никаких перспектив в новом времени у него нету. А, пойдя на взаимовыгодное сотрудничество, она обеспечит девчонкам надёжный кусок хлеба с маслом. Это раз. А теперь поговорим о грустном. Без этой тёти вся комбинация встанет нам вдвое дороже и разницу я вычту с тебя. До самой пенсии будешь платить алименты. Ты понял?

СЕРГЕЙ
(похоронным голосом)
Да, понял.

ГОЛОС ПРОХОРА
Но ты тоже, Серёж, раньше смерти-то в гроб не ложись. У тебя есть один, но очень ценный союзник.

СЕРГЕЙ
Это кто?

ПРОХОР
Сам Медянников. Никто лучше него не умеет превращать друзей во
врагов.


5.20. ОДНА ИЗ КОМНАТ В КВАРТИРЕ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ВАСИЛИЙ И ВИКА.

Крупные титры: «ПОЛТОРА МЕСЯЦА СПУСТЯ».

Василий лежит на диване с книгой, а Вика в огромных жёлтых перчатках шебуршит по хозяйству.

ВАСИЛИЙ
Да брось ты, Викусь. Полдня, как приехали, а ты сразу же за уборку. Оставь и Прасковье немного работы, а то она обижается.

ВИКА
Но ведь твоя домработница в отпуске?

ВАСИЛИЙ
В отпуске.

ВИКА
И когда она оттуда вернётся?

ВАСИЛИЙ
Через два дня.

ВИКА
И целых два дня жить в грязи? Нет, Васенька, я не согласна.

ВАСИЛИЙ
Но, Викуся, пойми: за один твой маникюр нейл-дизайнер Виталий берёт бабок больше, чем целая клининг-бригада – за уборку всей нашей квартиры. Так стоит ли овчинка выделки?

ВИКА
Ничего, я в перчатках. А посторонний клининг сюда всё равно не допустит твоя служба безопасности.

Продолжает вылизывать зеркало.

ВАСИЛИЙ
Так ты, стало быть, в одной лодке с Полянским?

ВИКА
В этом вопросе – да.

ВАСИЛИЙ
Не ожидал. Но теперь приму к сведению. Но есть и ещё одна проблема: мы женаты уже больше месяца, а ты до сих пор (свадьбу я не считаю) не познакомилась с моими девочками. Жёнка, это не дело!

ВИКА
(пряча глаза)
Вася, я их боюсь.

ВАСИЛИЙ
Где-то ты у нас храбрая, акт тигрица (Эдуард до сих пор ногу лечит), а где-то трусливее зайца. Не можешь сказать, почему?
Вика прячет глаза.
Короче, приказ номер раз: сейчас мы встречаем девчонок из школы и никакие возражения не принимаются. Так что иди, чисти пёрышки (и заодно захвати рейтузы со свитером – мы после школы пойдём на каток), а я пока сделаю бизнес-звоночек.

ВИКА
(негодующе)
Но, Вась, ты же в отпуске!

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
Раз уже в Питере, значит и на работе. Ничего-ничего, в гробу отдохнём.
Вика уходит наводить красоту, а Василий подносит к уху свою верную «Верту».
Алло, Абрам, это я. Да, уже в городе и в понедельник выйду. Как там бизнес? Ни шатко, ни валко? Ну, ничего-ничего, no news is a good news. Уши вымой, глухая тетеря! Отсутствие новостей, говорю, это хорошая новость. А сейчас, брат, по делу: срочно дуй в Смольный к Емелину и уточни у него там судьбу Большого Трансфера. Чего-то душа у меня неспокойна. Нет, просто такое предчувствие, не опирающееся ни на какие факты. Но своей чуйке я верю. Как только узнаешь, чем дышит Емеля и весь Штаб Революции, звони сразу мне. Всё, братка, действуй. Да погибнут враги Израиля! Оле-оле-оле, «Маккаби» - вперёд! До понедельника.


5.21. САЛОН «РОЛЛС-РОЙСА». ВАСИЛИЙ, ВИКА, СЕМЁН И ШОФЁР.

ВИКА
(сварливо)
Вот что ты, Вася, за человек! Даже в отпуске не можешь расслабиться. Всё гонишь и гонишь свою тройку под гору. У дочек твоих уроки заканчиваются в два пятнадцать, а сейчас половина первого и мы почти что на месте. Что прикажешь нам делать почти два часа? В носу ковырять?

ВАСИЛИЙ
Лично я бы с большим удовольствием поковырялся в твоём очаровательном вздёрнутом носике. Ты мне позволишь?

Подносит свой палец к её ноздре.

ВИКА
(с размаху ударяя по пальцам)
Васятка, тебе сколько лет? Четыре с половиной годика? Детский сад – штаны на лямках!

ВАСИЛИЙ
Ну, извини-извини, неудачная шутка. Но вообще-то обозначенная тобою чуть выше проблема не относится к категории нерешаемых. Вон видишь бутик? В нём ты можешь заняться любимым делом: то бишь переменить все тряпки и ничего не купить. А тебя здесь подожду. Общий сбор без пятнадцати. А ты, Константин, отвечаешь за Викину безопасность.
Шофёр и Вика уходят.
Ну, а мы с тобой, Сеня, чуть-чуть поскучаем. Всё лучше, чем рядом с примерочными париться. Здесь, кстати, разрешена стоянка?

СЕМЁН
Естественно, нет, Василий Петрович. С ментами, конечно, ежели что, порешаем, но лучше бы всё же гусей не дразнить и перепарковаться поближе к Невскому. Там знака нету.

ВАСИЛИЙ
Хорошо, Сеня, действуй.
Семён садится на место водителя и перегоняет машину. А Василий вынимает свой телефон и набирает Вику.
Слышь, Викусёнок, мы здесь чуть-чуть переехали. Метров на сто пятьдесят посеверней, рядом с магазином «Яхонт». Знаешь такой? Ну, вот отлично. Жду! Целую!

Себе под нос.

К ювелирному магазину «Я-ахонт»! Не счесть алмазов пла-менных, в моих пещерах ка-аменных. Слышишь, Михалыч, а ведь никакая холера этот магаз не берёт. Он как при Брежневе брюликами торговал, так и при Путине торгует. Феноменальное постоянство!

Пристально вглядывается в витрину.

Стоп… но ведь так – не бывает. Ну, не бывает такого, хоть тресни. Михалыч – смотри!

Крупный план стоящей за пуленепробиваемым стеклом бриллиантовой диадемы.      


02. 05. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШБЕК. УЛИЦА ГЕРЦЕНА. КОНЕЦ ВОСЬМИДЕСЯТЫХ. МОЛОДЫЕ ВАСИЛИЙ (25) С ТАТЬЯНОЙ (17), ПРОХОЖИЕ.

Титры: «СЕНТЯБРЬ 1987 ГОДА»

Часов семь вечера. Из распахнутых настежь дверей какого-то бара вываливаются Василий с Татьяной, оба чуть подшофе. Из-за дверей доносится залихватская песня: «Ах, напрасно, тётя, вы лекарство пьёте…».

ТАТЬЯНА
Васюк, а чего мы так рано уходим? Время-то детское, да и сидели мы классно. А то, что у меня типа завтра  зачёт по вышмату, так на это, Васюк, наплевать и забыть! Лично мне вообще пофигу.

ВАСИЛИЙ
(жутко стесняясь)
Понимаешь, Танюш, у нас здесь финансы… поют как бы… романсы. Нету больше баблосов на ещё посидеть. Нет, можно, конечно, кочумать целый вечер, взяв два по пятьдесят конька,  но это не для Васи Медянникова. Василий Петрович, он, если пришёл, так гуляет!

ТАТЬЯНА
(грустнея)
Понятно. Совсем бабок нет?

ВАСИЛИЙ
Совсем.

ТАТЬЯНА
Ладно, Васька, расслабься. Я ведь знала, с кем связываюсь. Будем теперь просто так гулять по Ленинграду. На скамеечке в ЦПКиО посидим, на помойке потискаемся и уток покормим. А потом мы с тобой шиканём и ты меня на трамвае прокатишь. Меня всё устраивает, хотя моя мама и сватала мне…
Потешно надувает щёки.
…своего товарища по работе Валентина Витальевича, человека (говорит деланным басом) со-сто-я-тель-но-го и сурьёзного. Но мне нищий Васька милей, а сурьезный Витальевич нахрен не нужен.  Пошли, короче, гулять!
Берёт его за руку и, напевая «Ах, напрасно, тётя…», тянет вперёд.
Ой, Васька, смотри!
Останавливается перед витриной ювелирного магазина «Яхонт».
Нифига себе магазик! Не счесть алмазов пламенных в моих пещерах каменных. Давай зайдём и позырим!

ВАСИЛИЙ
Ну, Тань, неудобно, всё равно ничего ведь не купим.

ТАТЬЯНА
Ой, можно подумать, что отсюда все посетители с целыми авоськами бриллиантов уходят. Пошли, Вась, пошли, не меньжуйся!
Заходят вовнутрь.

03. 05. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШБЕК. МАГАЗИН ЯХОНТ. КОНЕЦ ВОСЬМИДЕСЯТЫХ. МОЛОДЫЕ ВАСИЛИЙ С ТАТЬЯНОЙ, ПРОДАВЩИЦА, ОХРАННИК.

Василий с Татьяной гуляют вдоль прилавка с кольцами.

ТАТЬЯНА
Ах, напрасно, тётя, вы лекарство пьёте… Ой, Васька, смотри: сравнительно недорогое колечко за четыреста двадцать рублей. Ты мне купишь такое когда-нибудь?

ВАСИЛИЙ
Куплю.

ТАТЬЯНА
Ой, Васёк, не свисти! Грешно невинных девушек обманывать. И тем более – по уши в вашу светлость влюблённых.

ВАСИЛИЙ
(немножечко злясь)
Танюша, запомни: Вася Медянников – не трепач с барахолки и не трындит никогда. Если сказал «куплю», значит купит.

ТАТЬЯНА
А на какие такие тити и мити?

ВАСИЛИЙ
Мы здесь на пару с Абрамом один бизнес задумали. Если попрёт, бабки будут.

ТАТЬЯНА
А где вы взяли этот… как его? …начальный капитал на раскрутку?

ВАСИЛИЙ
Получили ссуду от Абрамычева папашика. Четыре недели он нам мозги мурыжил, но в конце концов дал. Целых две штуки. На выходные поедем с брательником в Вильнюс, закупим у пшеков два чемодана косметики, а потом раскидаем их по общагам. Навар пятикратный.  И, ежели не лоханёмся, будет тебе и колечко с бриллиантиком, и любой кабак в городе, хоть «Метрополь».

ТАТЬЯНА
Какой же ты, Васька, смешной!

ВАСИЛИЙ
Почему?

ТАТЬЯНА
Потому что, во-первых, ничего у тебя не получится, а, во-вторых, ничего этого мне и нужно. Ни колечка с бриллиантом, ни вечеров в «Метрополе». Мне для полного счастья нужен только мой нищий Васенька и его обворожительная улыбка!
После паузы.
Ой, Васятка, смотри: бриллиантовая диадема за ДВАДЦАТЬ СЕМЬ ТЫСЯЧ рублей. И кто ж её купит?

Крупный план диадемы – точно такой же, как и в предыдущей сцене. 

ВАСИЛИЙ
Да, наверно, никто. Она здесь уже три года пылится.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Двадцать семь тысяч советских рублей – это нынешние миллионов пятнадцать (две достойных машины, пара средних квартир, четырёхлетняя зарплата топ-менеждера, два хищения в особо крупных размерах, каравшихся смертной казнью).

ТАТЬЯНА
Нет, это какое-то чудо невиданное: двад-цать семь ты-сяч руб-лей! Двад-цать семь ты-сяч!
После паузы.
Ладно, Вася, пошли. Я здесь знаю один очень-очень уютный дворик. Будем там до утра целоваться.



5.22. ВХОД В МАГАЗИН «ЯХОНТ». ДЕНЬ ПЯТЫЙ. СЕМЁН, ВАСИЛИЙ, ПРОХОЖИЕ.

Крупный план выставленной за стеклом диадемы.

ВАСИЛИЙ
Слушай, Михалыч, но ведь так не бывает. Она чего – вечная?
После паузы.
Так, этот бриллиантовый монстр при Андропове стоил двадцать семь тысяч застойных рублей. Значит при Дмитрии Анатольевиче он стоит тысячек сто. Естественно, в еврах. Дороговато, конечно. Сдирают, гады, три шкуры с трудящихся, но… ведь живём – однова? Однова ведь живём-то, Михалыч? Короче, Сеня, я щас!
Выскакивает из машины и забегает в магазин.
СЕМЁН
(ему вслед)
Василий Петрович, куда вы?!
После паузы.
Ну, и как охранять мне такого начальника? Вот уж дал Господь шефа!

Захлопывает «Роллс-Ройс», лихорадочно ставит его на сигнализацию и бежит вслед за Василием. 


5.23. ГЛАВНЫЙ ВЫХОД ИЗ ЭЛИТНОЙ ШКОЛЫ ДОЧЕК МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, СЕМЁН, ВОДИТЕЛЬ, УЧАЩИЕСЯ И ИХ РОДИТЕЛИ.
Все наши герои сидят в «Роллс-Ройсе» и наблюдают за выходящими из школы учениками. Среди покидающих заведение толп наконец появляются Даша и Катя в сопровождении ОХРАННИКА (25) и ГУВЕРНАНТКИ (40).

ВАСИЛИЙ
(высовываясь из машины и призывно помахивая рукой)
Дашулька! Катюшка! За вами папка приехал!
Даша и Катя с улыбками до ушей подбегают к «Роллс-Ройсу», но, заметив в нём Вику, останавливаются и нахмуриваются.
Ну, и что вы застыли, словно засватанные? Виктории Александровны испугались? Залезайте, короче, в салон. А миссис Джонсон с Николаем поедут на вашем «Ниссане».

Даша и Катя залезают в салон и машина трогается.


5.24. САЛОН МАШИНЫ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, ДАША, КАТЯ, СЕМЁН И ВОДИТЕЛЬ.

ДАША И КАТЯ
(с подчёркнутой неприязнью)
Здравствуйте, Виктория Александровна!

ВИКА
(с фальшивой бодринкой)
Приветик, девчонки! Как ваша учёба? Как жизнь?

КАТЯ
Вашими молитвами, Виктория Александровна. Хотя ни жизнь, ни учёба не айс. Дашка вон двойку по физике схлопотала за закон Кулона-Амонтона.

ВИКА
Ну, и ничего страшного! Я вот понятия не имею, кто такие эти Кулон с Амонтоном, а ничего – живу!

КАТЯ
(со змеиной улыбкой)
Но мы ведь, в отличие от вас, Виктория Александровна, не можем выйти замуж за папу и этим  сразу решить все проблемы. Приходится как-то самим выкручиваться.

ВАСИЛИЙ
Катя! Behave yourself!

КАТЯ
(пожимая плечами)
А я что? А я ничего!

ВАСИЛИЙ
Короче, барышни, сейчас мы заедем к вам домой за вещами, а потом отправимся на каток на Дворцовую.

КАТЯ И ДАША
(хором)
Ура-а!!!

ВАСИЛИЙ
(назидательно поднимая палец)
Но! Здесь есть один нюанс: мы отправимся на каток только в том случае, если вы будете вести себя пристойно. А вот ежели вы вдруг продолжите дышать ядом и подпускать Виктории Александровне отравленные шпильки, мы с вами пойдем в Эрмитаж на бесплатную лекцию академика Истрина, посвящённую легендарному памятнику древнерусской литературы «Слово о Законе и Благодати». Так что выбирайте сами.
Катя и Даша испуганно переглядываются.
Ну, так что: язычки притупили? 

КАТЯ И ДАША
(вздыхая)
Да, пап, притупили.

ВАСИЛИЙ
Ну, вот и славненько. Константин, на улицу Ленина!


5.25. САЛОН ЛИМУЗИНА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, ДАША, КАТЯ, СЕМЁН И ВОДИТЕЛЬ.

«Роллс-Ройс» (в сопровождении «Фольксвагена») подъезжает к подъезду Татьяны.

ВАСИЛИЙ
(Вике)
Слышь, жёнка, ты лучше давай-ка нас здесь подожди. А мы сейчас мигом.
Вылезает вместе с Семёном и девочками из машины, но тут же возвращается обратно.
Блин, самое важное чуть не забыл!
Берёт с переднего сиденья фирменный пакет с логотипом «Яхонта» и догоняет Семёна и дочек.


5.26. ГОСТИНАЯ В ДОМЕ ТАТЬЯНЫ. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ТАТЬЯНА.

Татьяна сидит в мягком кресле и придирчиво изучает свой маникюр.

ТАТЬЯНА
(напевая себе под нос)
Плесните во-олшебства в хрустальный мрак бо-ка-ла… Напрасные слова, я скоро догорю…

Нормальным голосом.

Нет, и эти кликуши тоже ничем не лучше. Опять напортачили. Это не маникюр. И где же найти компетентного мастера? Бьюти-салоны в каждом подъезде, а толку – чуть. Есть, правда, нейл-дизайнер Виталий и он, конечно, мастак, но сдирает втридорога и… не люблю я ихнего брата!
Звонок домофона.
И кого это черти там носят? Катюшка с Дашулькой бы сами открыли.

Выходит в прихожую. Оттуда доносится:

ГОЛОС ТАТЬЯНЫ
Кто это?

ГОЛОС ВАСИЛИЯ
(по домофона)
Мы!

Полуминутная пауза. Топот множества ног. Голоса дочек. Татьяна, Семён и Василий заходят в гостиную.   

ВАСИЛИЙ
Знаешь, Танюш, покуда девчонки там красоту наводят, я хотел бы тебе показать одну вещь. Только ты, ради бога, не падай.

ТАТЬЯНА
Даже так?

ВАСИЛИЙ
Даже. И учти, что я красок отнюдь не сгущаю. Скорее наоборот, не докладываю. Ты взяла себя в руки?

ТАТЬЯНА
Взяла.

ВАСИЛИЙ
Тогда зацени.
Достаёт из-за спины пакет, из пакета – коробочку, а из коробки – ту самую бриллиантовую диадему.
Вот.

Длинная-длинная пауза.

ТАТЬЯНА
(вполголоса)
Вась, но так ведь… не бывает?

ВАСИЛИЙ
Как видишь, бывает. Я, как увидел, и сам офигел.

ТАТЬЯНА
(смущаясь)
А можно примерить?

ВАСИЛИЙ
Конечно.

ТАТЬЯНА
(примеряя бриллианты, смотрится в зеркало и хорошеет прямо на глазах)
Приближается звук и, покорна щемящему звуку, молодеет душа...
Стоя на месте и не отрывая взгляда от своего отражения, начинает грациозно пританцовывать.
Снится, снова ты мальчик, и снова любовник, и овраг, и бурьян.
А в овраге – колючий-колючий шиповник
И горький туман…

ВАСИЛИЙ
(после паузы)
Как ты думаешь, Вике понравится? А тот ведь эта современная молодежь…

ТАТЬЯНА
(опешив)
Вике? Конечно… понравится. Вике? Понравится. Безусловно.

ВАСИЛИЙ
(наконец осознав, ЧТО он только что ляпнул)
Понимаешь, Танюша, там была лишь один экземпляр. Но я тебе выпишу точно такую же. Прямо со склада. 

ТАТЬЯНА
(безжизненным голосом)
Спасибо, не надо. Не надо мне ТОЧНО ТАКУЮ ЖЕ. На, Вась, возьми.
Снимает с головы диадему и отдаёт её Василию.
Да и зачем мне, старухе, бриллианты?

ВАСИЛИЙ
Ты не старуха!

ТАТЬЯНА
(всё тем же безжизненным голосом)
Да, я – дама бальзаковских лет, приближающаяся к возрасту элегантности. В самом. Как говорится. Соку.
Подбегает к дверям и начинает орать.
Так, Даша и Катя, вы сколько там собираетесь перед зеркалом задницами вертеть, как последние шлюхи? Прекратите сейчас же! Вы папу задерживаете!

ГОЛОСА КАТИ И ДАШИ
Мам, ты чего?

ТАТЬЯНА
Ничего! Выметайтесь вы все, ради бога, отсюда и поскорей!

Вбегают Катя и Даша, натягивая на ходу свитера.

КАТЯ И ДАША
Мам, мы готовы.

ТАТЬЯНА
Ну, вот и отлично. Ну, вот отлично. Ну, вот и отлично.
Медянникову, с ненатуральной улыбкой.
Вась, ты успеешь вернуть мне девчонок к одиннадцати?

ВАСИЛИЙ
Даже раньше верну.

ТАТЬЯНА
Ну, вот и отлично. Ну, вот и отлично. Ну, вот и отлично.
Из последних сил сдерживаясь.
Всем пока! Всем пока! Всем пока!
Все, кроме Татьяны, уходят. Лишь только дверь за самым последним гостем захлопывается, Татьяна падает ниц на диван и начинает биться в истерике. Потом, отсморкавшись и отревевшись, достаёт телефон, натыкивает, сверяясь с бумажкой, какой-то номер и говорит совершенно спокойным и светским голосом:
Прохор Степанович? Это вас Татьяна Медянникова беспокоит. Я согласна.


5.27. КАТОК НА ДВОРЦОВОЙ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, ДАША, КАТЯ, СЕМЁН, ГУВЕРНАНТКА, ОХРАННИК ДЕВОЧЕК, СЛУЖИТЕЛИ КАТКА, ПОСЕТИТЕЛИ КАТКА И ПРОСТО ЗЕВАКИ.

Вика, Даша и Катя катаются (очень коряво), Василий со свитой сидит на скамейке.

ВИКА
Чего-то мы, девки, сегодня не в форме. На нас даже мужчины почти что не пялятся. А это не дело. Не дело. 

ДАША
(вздыхая)
Ну, это, наверное, из-за того, что мы кататься не умеем.

ВИКА
(в сердцах)
Кто «не умеет»? Мы «не умеем»? Вот он…
Показывает на ТОЛСТЯКА (45), то и дело шлёпающегося на пятую точку.
…«не умеет». А мы… мы просто катаемся не совсем ещё профессионально. Но это можно исправить за счёт артистизма. Учитесь, пока я жива!
Снимает белую лыжную шапочку, выпуская на волю каштановые кудри и демонстрирует несколько диких, но не лишённых изящества па.
Это мы с моей лучшей подругой Семёнихой (она сейчас в Штатах) миллион лет назад, в восьмом классе, придумали так называемый «танец бешенных кобыл». Номер хитовый. Успех обеспечен. Повторяем за мной.
Опять демонстрирует сёстрам этот нелепый, но зажигательный танец, вполне оправдывающий своё название.
Ну, и что вы стоите? Come on, блин, come on!
Даша и Катя неуверенно повторяют.
А ну, поактивней шевелится.
Близняшки начинают передвигаться немного уверенней.
Молодца! А теперь со всей дури дуем с горы!

Зажигательный танец девичьего трио. Половина катающихся окружает девчонок кольцом и восхищённо глазеют.

КАТЯ
(прерывая танец)
Ну ладно, девочки, хватит. Чего это мы… как обезьянки в цирке.

Даша тоже останавливается.

ВИКА
Дашуль, ты чего?

ДАША
(понуро)
А у нас Катька за главную. И я всегда её слушаюсь.

ВИКА
Ну и дура.

Болельщики расходятся. Вика, Даша и Катя какое-то время просто катаются.

ВИКА
(заезжая вместе с Дашей Кате за спину)
Давай, пока Катька не видит, ещё разик зажжём.

ДАША
Давай!

Синхронно корчат не видящей их Катьке рожицы и с размахом «кобылят». Но лишь только «старшая» сестра оборачивается, и Даша, и Вика делают постные мордочки и принимаются вытанцовывать нечто неторопливо-классическое. И так несколько раз. Среди наблюдающих за ними зрителей пробегает одобрительный смешок.


5.28. КАТОК НА ДВОРЦОВОЙ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВСЁ ТЕ ЖЕ ЛИЦА.

Все три барышни, тяжело дыша, отдыхают на скамеечке рядом с Василием. В центре катка какой-то ПИЖОН С ЭСПАНЬОЛКОЙ (35) выделывает залихватские выкрутасы, а обступившие его плотным кольцом десятки ПОКЛОННИЦ умирают от восторга.

КАТЯ
(мельком взглянув на Пижона и его зрительниц)
Тьфу! Противно смотреть! Не понимаю я этих девок. Как можно так унижаться?

ВИКА
Но он ведь действительно классно катается.

Катя с Дашей хохочут.

КАТЯ
Это кто тут катается «классно»? Вон этот ханурик с бородкой? Пап, покажи-ка Виктории Александровне, что такое «классно» по гамбургскому счёту.

ВАСИЛИЙ
Катюш, я сто лет на коньках не стоял.

ДАША И КАТЯ
Ну, па-а-апа!

ВАСИЛИЙ
Да и нет у меня соответствующей экипировки. Не в пиджаке же кататься?

ДАША И КАТЯ
Ну, па-а-апа!

ВАСИЛИЙ
Ой, что вы со мной, девки, делаете! Верёвки вьёте. Ну, ладно, шут с вами! Михалыч, не в службу, а в дружбу, принеси мне коньки сорок четвёртого размера.

Семён приносит пару коньков и помогает Василию зашнуроваться. После чего Василий снимает пиджак и галстук и, оставшись в одной ослепительно-белой рубашке, выезжает на лёд.

ВАСИЛИЙ
(повернувшись к Вике и дочкам)
Ну что же, девочки-мальчики, теперь вините только самих себя. Ибо сами напросились. Сейчас самый ветхий из ветеранов броуновского движения таки тряхнет стариной. Кто не спрятался, я не виноват. Эх, разойтись плечо, раззудись нога!

Выбегает на каток и делает пару пробных кругов, а потом пробивается на пятачок к Пижону и показывает такой класс, что Пижон моментально скисает и присоединяется к зрителям. Пару минут Василий танцует соло, а потом склоняется в грациозном полупоклоне и весь каток разражается громовыми аплодисментами.

ВИКА
(вовсю аплодируя и скандируя)
Ва-ся, ты – чу-до! Ва-ся ты чу-до! Ме-дян-ни-ков is the best!
Кате
Так ты и сейчас продолжаешь думать, что я вышла за твоего отца из-за денег?

КАТЯ
Нет, теперь я так больше не думаю.

ВИКА
Ну, спасибо и на этом.

ВАСИЛИЙ
(возвращая на место и тяжело дыша)
Полузабытые ощущения. Когда-то брал третье место по городу. При царе Горохе. Но ноги помнят.

Пожирающая его влюблённым взглядом Вика оглушительно громко визжит и виснет у него на шее.

  ВАСИЛИЙ
(прикрыв от счастья глаза)
Тише-тише, Викусенька. Годы есть годы. Сейчас ты чуть-чуть поднажмёшь и я могу развалиться на части.


5.29. ПАРКОВКА МАШИН НЕВДАЛЕКЕ ОТ СМОЛЬНОГО. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. АБРАМ, ЕГО ВОДИТЕЛЬ, ДРУГИЕ ВОДИТЕЛИ И ОХРАННИК ПАРКОВКИ.

Пребывающий в шоке Абрам бессмысленно тычется по парковке и всё время пытается сесть в чужую машину.

ВОДИТЕЛЬ АБРАМА
(из его синего «Майбаха»)
Абрам Иосич! А, Абрам Иосич! Вам – сюда. Вам – сюда!   

АБРАМ
А, это ты, Игорёк? А куда же ты… спрятался?

Водитель решительно вылезает из «Майбаха», хватает Абрама за руку и усаживает на хозяйское место.

ВОДИТЕЛЬ
Абрам Иосифович, может, всё же… врача?

АБРАМ
Нет, Игорёк, это лишнее. Едем к Дворцовой.


5.30. РАЙОН ДВОРЦОВОЙ РЯДОМ С АЛЕКСАНДРОВСКИМ БУЛЬВАРОМ. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. АБРАМ, ВОДИТЕЛЬ, ПРОЕЗЖИЕ И ПРОХОЖИЕ.

Дальний план Дворцовой площади со стороны Александровского бульвара. Синий «Майбах» на минутку притормаживает и включает аварийные огоньки.

ВОДИТЕЛЬ
Вы как там, Абрам Иосич, дойдёте?

АБРАМ
Дойду.

ВОДИТЕЛЬ
Точно?

АБРАМ
Точно.

ВОДИТЕЛЬ
Ну, тогда я вас жду в переулке. Вы его знаете?

АБРАМ
Знаю.

ВОДИТЕЛЬ
До свидания, Абрам Иосич!

Уезжает. А Абрам начинает протискиваться к катку, лавируя между прохожими.


5.31. КАТОК НА ДВОРЦОВОЙ. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ВСЕ ТЕ ЖЕ ЛИЦА, ЧТО И В ЭПИЗОДЕ 5.29.

Василий сидит на скамейке и  расшнуровывает коньки. Полминуты спустя из-за частокола спин Посетителей неожиданно выныривает Абрам.
ВАСИЛИЙ
(изумлённо)
Эй, Абрам, ты откуда? Из… Смольного?

АБРАМ
(с интонациями горевестника)
Да.

ВАСИЛИЙ
Эй, на тебе лица нету! Ты болен?

АБРАМ
Нет, я не болен.

ВАСИЛИЙ
А зачем тогда лично пришёл на Дворцовую? Не сумел дозвониться? Двушки закончились?

АБРАМ
(хмуро)
Не телефонный.

ВАСИЛИЙ
Хорошо, излагай.
Абрам отмалчивается. 
Ну, давай, не молчи. Не тяни ты кота за принадлежность! Что случилось-то? Трансфер сорвался?

АБРАМ
Нет, с ним-то как раз всё в порядке.
Длинная пауза.
Васёк, Зинку сняли.


5.32. ПОДСОБКА РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ШЕСТОЙ. ВИКА И КАТЯ-СТАРШАЯ.

Крупные титры: «ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ»

Обе девушки сидят за столом: Катя – в форменном платье, а Вика – в подчёркнуто скромном, но всё равно слишком пафосном для этих стен наряде. Вика в уличной обуви, Катя – в дающих чуть-чуть отдохнуть её ступням тапках, а её модельные туфли стоят у двери (вместо прежних двух пар лишь одна). Девчонки читают письмо. Это написанное от руки послание через пару десятков секунд  раздвигается на весь экран и зачитывается закадровым голосом Праздникова.

ГОЛОС ПРАЗДНИКОВА
Здравствуй, моя дорогая Викуся! Твоего адреса у меня нет, так что я поневоле пишу тебе на работу. Как там твои дела? Всё так же работаешь официанткой? И замуж не вышла? А у меня всё норм. Служу на самом Дальнем Севере, за Полярным кругом. Обстоятельства моей службы – штука секретная, и поэтому выражусь так: основное моё занятие – чистка снега. Автомата в руках (кроме как на Присяге) я пока не держал. Сослуживцы – ребята хорошие и дедовщины у нас в части нет, хотя, конечно, бывает по-всякому, ибо армия - не санаторий. Вот, вроде, Вика, и всё. Если ты мне ответишь, буду целую неделю плясать от радости. Не ответишь – расстроюсь надолго. Твой непутёвый Алексей Праздников. Р. S. Ты там всё-таки, случаем, замуж не выскочила? Если даже и «да», то ничего страшного. Всё равно ты будешь со мной. Вот увидишь. Твой А. П.

ВИКА
Хм… вроде, совсем ошибок. Катюх, у тебя ведь врождённая грамотность, проверь, дай оценку.

КАТЯ
(пробежав ещё раз глазами по строчкам)
Угу, почти нету. Двух-трёх запятых не хватает и парочка лишних. «Поневоле» написано через «и». По нынешним меркам – гений.
После паузы.
Но ты, чем к запятым придираться, мне лучше скажи: отвечать ему будешь?

ВИКА
Нет, не буду.

КАТЯ
И почему?

ВИКА
По кочану и по кочерыжке. Из-за хамского постскриптума. Если отвечу, совсем обнаглеет.

КАТЯ
Какая ты, Вика, суровая! Ты, конечно, права, но и парня ведь жалко. Ему там ох, как несладко «снег убирать».

ВИКА
С мужиками иначе нельзя.

КАТЯ
Это да… но всё равно Лёшку жалко.
Меняя тему.
Ну, а как тебе замужем?

ВИКА
(блудливо улыбаясь)
Замужем? Норм. А тебе как? Не жмёт?

КАТЯ
(с аналогичной улыбкой)
Да, вроде, тоже неплохо.

ВИКА
А почему свадьбу зажала?

КАТЯ
Да какая там свадьба у двух пенсионеров. Так, расписались по-быстрому. Да и ты всё равно в Барселоне была.

ВИКА
Угу, в Барселоне… Так всё норм, говоришь? А нельзя ли чуть-чуть поконкретней?

КАТЯ
Ой, какие мы все любопытные! Ладно-ладно, тебе – расскажу.

Оживлённый, но абсолютно беззвучный диалог Вики и Кати.

КАТЯ
Ну а, Мелкая, ты? Давай излагай: как, куда и сколько? Или мне здесь одной исповедоваться? 

Продолжение того же беззвучного (для нас) диалога. Глазки обеих девчонок сияют, а рты раздвинуты до ушей. На самом интересном месте этой беседы в подсобку заходит Нонна.      

НОННА
Катюш, имей совесть! (Здорово, Викусь). Клиентов  в обеденном зале – море, и все жрать хотят.

КАТЯ
Хорошо-хорошо. Викуся, я мигом! Не испаряйся.

Надевает модельные туфли и выходит на пару с Нонной в зал, но тут же возвращается обратно.

Слышишь, Мелкая, там в зале, короче, обедают наши три мушкетёра и очень хотят тебя видеть. Ты к ним подойдёшь?

ВИКА
Подойду.

Уходит вместе с Катей.


5.33. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ШЕСТОЙ. ВИКА, КАТЯ, ТРИ КЛЕРКА И ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Дальний план столика офисной троицы и стоящие рядом с этим столом Катя и Вика. До нас доносятся реплики:

- О, наша миллионерша!

- Смотрите, не гордая! Всё же пришла к бедным офисным крысам.

- Но – без подноса!

И т. д.


5.34. КАБИНЕТ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. ВАСИЛИЙ.

Василий входит к себе в кабинет и радостно потирает руки.

ВАСИЛИЙ
Ох, и соскучился я по работе! Ни разу в жизни так долго не отдыхал. С чего мы начнём? Ну, наверное, с распечатки звонков. Какой там из них самый важный?

В кармане его пиджака звонит «Верту».

Хм… это кто там звонит мне по личному? Да во всём бывшем Советском Союзе этот номер знает человек десять-пятнадцать. Так… номер левый. Ну, и кто там такой слишком шустрый?
Прикладывает телефон к уху.
Алло! Я вас слушаю. Здравствуйте, Прохор Степанович. Я тоже рад слышать ваш голос. Что? К вам в офис подъехать? Ну… в принципе, можно, но… не сегодня. Завтра, в четыре, окей? До встречи, Прохор Степанович. Искренне надеюсь, до приятной встречи.


5.35. КАБИНЕТ ПРОХОРА СТЕПАНОВИЧА. ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. ВАСИЛИЙ И ПРОХОР.

Диспозиция прежняя: густой полумрак, Василий сидит на маленьком и неудобном кресле, а Прохор представлен только холёной рукой в лужице света.

ПРОХОР
(шаляпинским басом)
Спасибо большое, Василий Петрович, что смогли выкроить для меня пару минут и не манкировали моим приглашением.

ВАСИЛИЙ
(с усмешкой)
Вашими приглашениями, Прохор Степанович, не очень-то и поманкируешь. Но время дорого. В чём, собственно, дело?

ПРОХОР
Минутку терпения, Василий Петрович, всего лишь минутку терпения! Мы с вами ждём ещё одного дорогого гостя.
Недлинная пауза. Топот шагов.
А вот и наш гость дорогой!
Входит Полицеймако. Все трое обмениваются приветствиями и вошедший усаживается на ещё одно низкое и неудобное кресло.
Итак, все устроились? Тогда переходим к делу. Я позвал вас сюда, господа, для того, чтоб сообщить вам весьма и весьма благоприятное известие: я принял решение приобрести ваши фирмы. За вот такую…
Что-то чиркает на листе бумаги и пододвигает его к Медянникову.
…и вот такую…
Пододвигает аналогичный листок к Полицеймако.
…суммы.
После паузы.
Ну, и что вы на это ответите?


        КОНЕЦ ПЯТОЙ СЕРИИ

           СЕРИЯ ШЕСТАЯ


6.01. КАБИНЕТ СОЛОМАТИНА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ПРОХОР, ВАСИЛИЙ И АНДРЕЙ ГЕНРИХОВИЧ.

Та же мизансцена, что и в конце последней сцены предыдущей серии.

ПРОХОР
Я позвал вас сюда, господа, для того, чтоб сообщить вам весьма и весьма благоприятное известие: я принял решение приобрести ваши фирмы. За вот такую…
Что-то чирикает на листе бумаге и пододвигает его к Медянникову.
…и вот такую…
Пододвигает аналогичный листок к Полицеймако.
…суммы.
После паузы.
Ну, и что вы на это ответите? 

ВАСИЛИЙ
Простите, но мне сделанное вами предложение не  кажется ни деловым, ни серьёзным. Указанная вами сумма вчетверо меньше той, что я только что заплатил Зина… известному всем нам лицу за его пакет акций. А сейчас речь о полном пакете. Так что сумму следует увеличит вдесятеро, что вы, конечно, и сами хорошо понимаете.   

ПРОХОР
(вздыхая)
Что ж… мнение господина Медянникова всем нам понятно. А вы что скажете, Андрей Генрихович?

ПОЛИЦЕЙМАКО
(безжизненным голосом)
Я… я согласен.

ПРОХОР
Что ж, поступок очень разумный и взвешенный.  Пройдите, пожалуйста, в соседнюю комнату, в наш юротдел, спросите там Кацмана и подпишите с ним все документы. А что касается вас, Василий Петрович (да, Андрей Генрихович, не уходите, будете свидетелем), итак, что касается вас, то я обещаю, что РОВНО ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ (а, может, и раньше) куплю вашу фирму за ОДИН ДОЛЛАР. И я более вас не задерживаю.
Василий уходит, оглушительно выстрелив на прощанье дверью.
Ну, вот где он воспитывался?
Вздыхает.
Детский сад – штаны на лямках.


6.02. ВХОД В ОФИС ПРОХОРА СТЕПАНОВИЧА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, ПРОХОЖИЕ.

Василий с бледным, как скатерть, лицом стоит у «Роллс-Ройса» и, стреляя у Семёна мальборину за мальбориной, курит одну за одной.


6.03. КАБИНЕТ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ.

Поздний вечер. Василий стоит у окна и, прижавшись пылающим лбом к ледяному стеклу, смотрит в одну точку.

ГОЛОС ИНЕССЫ ИЗ СЕЛЕКТОРА
Василий Петрович, к вам посетитель.

ВАСИЛИЙ
Меня ни для кого нет. Даже для папы римского и Билла Гейтса.

ГОЛОС ИНЕССЫ ИЗ СЕЛЕКТОРА
Василий Петрович, к вам Татьяна Марковна Медянникова.

ВАСИЛИЙ
Ладно, впусти.

Входит Татьяна и без приглашения садится в стоящее рядом с окнами кресло. Медянников продолжает стоять лицом к окну, а к бывшей супруге – спиной.

Длинная пауза.

ТАТЬЯНА
Вась, что случилось?

ВАСИЛИЙ
(не оборачиваясь)
Да так… субъективные трудности. Ряд рабочих моментов. 

ТАТЬЯНА
Может, мне лучше попозже зайти?

ВАСИЛИЙ
Да нет, раз пришла, оставайся.

ТАТЬЯНА
Вась, я по поводу дочек.

ВАСИЛИЙ
В смысле… финансов?

ТАТЬЯНА
Да.

ВАСИЛИЙ
Так всё уже, вроде, схвачено и оплачено. На пять лет вперёд. И даже карманные бабки положены в банк с правом свободно распоряжаться ими по достижению двадцати одного года. Чего ж вам, как говорится, боле?

ТАТЬЯНА
Извини, я, наверно, неправильно выразилась. Речь, собственно, не о девчонках, а обо мне самой. Ведь после отъезда Кати и Даши в Англию я останусь… извини, что вынуждена напомнить… безо всяких средств к… существованию.

ВАСИЛИЙ
(бьёт себя по лбу и, наконец, разворачивается к бывшей супруге лицом)
Прости, упустил! Да, это последствие того твоего опрометчивого решения, но… мы, конечно, не звери и что-нибудь… гм… придумаем. Извини, сумма будет не очень большой. Дела идут не так, как раньше.
После паузы.
Настало время малой еды, как писал наш любимый Вадим Сергеевич Шефнер.

ТАТЬЯНА
Васюк, ты не понял. Мне не деньги нужны, а работа. Ведь место главбуха сейчас в твоей фирме вакантно?

ВАСИЛИЙ
Вакантно. Макарова конкуренты переманили. Но… Танюша, ты же одиннадцать лет калькулятора в руках не держала, да и бизнес сейчас совершенно другой.

ТАТЬЯНА
Всё верно. Всё верно. Но ведь десять-то лет я в твоей фирмочке отпахала главбухом?   

ВАСИЛИЙ
Да, было дело.

ТАТЬЯНА
Ко мне были какие-нибудь нарекания? 

ВАСИЛИЙ
Серьёзных – не было.

ТАТЬЯНА
Голова на плечах у меня имеется? И нового я не боюсь?

ВАСИЛИЙ
Да, ты человечек неглупый и гибкий. Иногда – чересчур.

ТАТЬЯНА
Так в чём же, Вася,  проблема? Поначалу, наверное, будет несладко, но мне Школьник поможет. Он ведь всё ещё трудится в твоей фирме?

ВАСИЛИЙ
(с улыбкой)
Всё так же и вкалывает. Вечный младший бухгалтер. Сколько раз я ему предлагал повышение, но ответ у Романа Давидыча только один: «Чем ты ниже сидишь…»

ТАТЬЯНА
(подхватывает)
…тем комфортнее падать». Наш старый и добрый Роман Давидович! А помнишь ещё один его афоризм: «Я родился интернационалистом и я умру интернационалистом, но…». А после этого какое-нибудь яркий пример того, что евреи – самый мудрый народ на свете.

ВАСИЛИЙ
Ну, Школьник есть Школьник! И стоит любого профессора. Наш старый добрый сионист-интернационалист.

ТАТЬЯНА
И он всегда мне поможет и всё-всё объяснит. Так ты, Вася, возьмёшь меня в главбухи? И ещё, Вась, учти, что главбух – это даже не столько про деньги, сколько… сам понимаешь. А у тебя есть на примете хоть кто-нибудь, кому бы ты мог доверять стопроцентно?

Длинная пауза.

ВАСИЛИЙ
Ладно, Тань, уболтала. С понедельника принимай дела.

ТАТЬЯНА
(широко улыбаясь)
Ах, как же я, Васька, соскучилась по настоящей работе!

ВАСИЛИЙ
Ну вот теперь досыта и поработаешь. Как начальник я гад и спуска не даю никому. В понедельник ты в этом убедишься.
 


6.04. ГОСТИНАЯ В ДОМЕ ТАТЬЯНЫ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ТАТЬЯНА ОДНА.

Татьяна стоит перед огромным напольным зеркалом, на полочке которого среди помад и духов лежит толстая пачка пятисотевровых.

ТАТЬЯНА
(всматриваясь в своё отражение, передразнивает саму себя)
«Ах, как же я, Вася, соскучилась по настоящей работе!»

Смачно харкает в зеркало и с удовольствием наблюдает, как плевок медленно сползает по её отражающемуся в зеркальных глубинах лицу.


6.05. САЛОН МАШШИНЫ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН И ВОДИТЕЛЬ.

«Роллс-Ройс» подъезжает к подъезду Василия в его доме на Большой Пушкарской.
СЕМЁН
Приехали, Василий Петрович!

ВАСИЛИЙ
А?

СЕМЁН
Приехали, говорю. Виктория Александровна ждёт – не дождётся.

ВАСИЛИЙ
Что?

СЕМЁН
Мы дома, Василий Петрович.

ВАСИЛИЙ
Да-да, я понял. Костя, выйди, пожалуйста, из салона.
Шофёр подчиняется.
Вот скажи мне, Михалыч, скажи, как на духу: тебя твоя нынешняя должность устраивает?

СЕМЁН
(настороженно)
В смысле? 

ВАСИЛИЙ
Нет-нет, ты не понял. Я всё это сказал не в качестве намёка на отставку, а наоборот - в качестве намёка на повышение. Хочешь сесть в кресло Полянского?

СЕМЁН
(ни минуты не думая)
Нет.

ВАСИЛИЙ
Почему?

СЕМЁН
Да какой из меня начальник? Цепным псом родился, цепным псом и помру. Коли дело дойдёт до драки, то пару клыков сохранил и порву глотку любому (ну, или почти любому). А других псов науськивать, вперёд, мол, орлы, а я, мол, за вами… нет, это не моё. А что там не так с Полянским?

ВАСИЛИЙ
Фактов нет. Просто чуйка.

СЕМЁН
Ну, тогда тем более. Поздно меня новым штукам учить. Оставьте мне мою будку и миску.

ВАСИЛИЙ
Что же, Михалыч… не хочешь, не надо.  Хозяин – барин. Но, надеюсь, ты сам понимаешь, что об этой нашей беседе нельзя знать никому и, в первую очередь, самому Полянскому?

СЕМЁН
Василий Петрович! Да не умей я держать свой язык за зубами, кто б меня принял в сторожевые псы?

Высовывается из машины.

Эй, Константин, ты подъезды проверил?

ВОДИТЕЛЬ
Проверил.

СЕМЁН
Тогда возвращайся в машину, а мы потихоньку начнём подниматься к Виктории Александровне.


6.06. ГОСТИНАЯ В КВАРТИРЕ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВИКА.

Вика сидит в мягком кресле и разговаривает по сотовому.

ВИКА
Да, мам. Обязательно, мам. Что ты сказала? Тебе сейчас не до праздников? А почему? Целую фуру товара помыли? На два миллиона российскими? И никаких концов нет? Поздравляю. А какие последствия? Ты это серьёзно? Целых три года тюрьмы? Ещё раз поздравляю. Слушай, мам, погоди. Дай, подумать.
Начинает рассаживать по гостиной с телефоном у уха.
Слушай, мам, не трынди. Дай мне, пожалуйста, сосредоточиться. Что теперь делать? Ну, что теперь делать? Бухнуться в ноги Медянникову? Да, деньги у Васеньки и ему, по большому счёту, без разницы, что два лимона российскими, что белорусскими. Но ты понимаешь, как я начну выглядеть, если тоже начну у него клянчить деньги? Ведь я никогда так не делаю. В отличие от. Я имею в виду: в отличие от сотен и сотен силиконовых дур, годами кидавших его на бабки. И чем же я буду от них отличаться? Да, именно сотен, я не преувеличиваю (да он и не скрывает). Что ты говоришь? Продать драгоценности? Какая ты, мамочка, умная! Ну, допустим, продам я эту страшную бабушатскую диадему, которую он подарил мне намедни. А потом у нас будет выход в высшее общество – в какую-нибудь идиотскую Картинку на премьеру дурацкой «Волшебной флейты» - и Васька мне скажет: а ну-ка надень мой подарок! И что я отвечу? «Извини, дорогой, я твою бабушатскую диадему того… прохихикала»? Нет, мамочка, это не дело. Обмана он мне не простит. Всё! Васька с Семёном идут по лестнице (я их шаги узнаю). Всё, мам, пока. Да не умирай ты раньше смерти! Отмажем мы с Васькой тебя от тюряги. Но сначала подумаем, как. Мама, всё! Конец связи.

Звук открываемой двери, топот шагов и голос Василия: «Викуся, ку-ку!».


6.07. УЛИЦА РЯДОМ С КАФЕ «ВДНХ». ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. АБРАМ И ПРОХОЖИЕ.

АБРАМ
(разговаривая заплетающимся языком по сотовому)
Да, киса, гуляю. Ну да, чуть-чуть выпивший. Почему? Потому что работа нервная. Стрессов много. Да, скоро буду. Пока!
Прячет гаджет в карман и бормочет. 
Скоро буду. Ну, это мы ещё посмотрим. Ведь обещанного три года ждут.

Решительно распахивает двери бара и заходит вовнутрь. Его телефон в кармане пальто продолжает надрываться, но Абрам, прошипев: «Да умолкни ты, дура!» - отключает свой гаджет.


6.08. ВНУТРЕННИЙ ЗАЛ РЕСТОРАНА ВДНХ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. АБРАМ, БАРМЕН, АМЕРИКАНЕЦ (40, невзрачный).

Пошатывающийся Абрам со стаканом в руке подходит к столику Американца.

АБРАМ
Разрешите присесть? Здесь не занято?

АМЕРИКАНЕЦ
You're welcome!

АБРАМ
Американец, что ли?

АМЕРИКАНЕЦ
Yes, I'm an American. From California. The Golden State.

АБРАМ
Ну, америкос так америкос. По-русски фурычишь?

АМЕРИКАНЕЦ
Йес, немного фурычишь. Но я умею лишь понимайт. Говорийт очен плёх.

АБРАМ
Можешь спикать по-вашему. Я на нём little bit андестендю. A very little bit. Ну давай, пиндос, вздрогнем!

АМЕРИКАНЕЦ
Уоздрогнэм, братан!

Выпивают каждый своё (Абрам – водку «Финляндия», Американец – дешёвое виски).


6.09. ГОСТИНАЯ В КВАРТИРЕ МЕДЯННИКОВА. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ И ВИКА.

Вика полулежит на диване, а Василий нервно расхаживает из угла в угол.

ВАСИЛИЙ
Так ты говоришь, что по вашим дурацким колхозным законам Тамаре Ивановне светит троечка?

ВИКА
Ну да. А с её богатырским здоровьем и, мягко говоря, неуживчивым характером это фактически смертная казнь.

ВАСИЛИЙ
И цена её жизни – пара лимонов деревянными. Интересно девки пляшут. Интересно… Деваться мне некуда и баблосы я дам, но… дать эти бабки надо с умом.

ВИКА
Это как?

ВАСИЛИЙ
Я сейчас объясню.
    Маленькая пауза.
Прости, она тебе мать, и мне, как зятьку, лезть в эти сферы катастрофически не следует, но я сейчас, Вика, не зять, а инвестор, и просто обязан знать всё от и до. Итак, вопрос номер раз: при недолгом общении с Тамарой Ивановной мне показалось, что она – эдакий очаровательный пятидесятилетний ребёнок, так же свято уверенный в своих бизнес-талантах, как какой-нибудь пятилетний малыш ни минуты не сомневается в своей способности быть капитаном и водить по морям всамделишные океанские лайнеры. Это так?

ВИКА
Да, Вася, так. Ты очень точно подметил. У нас ней давно уже смена ролей: я – мама, а она – доча.

ВАСИЛИЙ
И ещё… извини, что опять по-больному, но ведь это попадавало у неё… далеко не первое?

ВИКА
Да, Вася, третье.

ВАСЯ
А как вы раньше выкручивались?

ВИКА
Когда как. Один раз Крикалёв отказался в мамину пользу от своей тринадцатой зарплаты, а в позапрошлом году Семёниха таки раскрутила своего Джона на три тонны бакинских.

ВАСИЛИЙ
Так я и думал! Так я и думал! Но, Викуся, заметь: до моего появления всё её попадосы ограничивались несколькими тысячами долларов, а сейчас счёт пошёл на десятки.

ВИКА
Т. е. ты думаешь…?

ВАСИЛИЙ
Ну, конечно! Конечно! Раньше она подсознательно ограничивала свои риски той суммой, на которую условная Семёниха сможет раскрутить своего Джона, а после того, как у Тамары Ивановны появился богатый ленинградский зять, размах её фантазии  ничем не ограничен. И, если дать ей два этих паршивых лимона деревом по первой же просьбе, то в следующий раз добрые люди помоют у твоей мамы уже пару десятков фур и убыток составит два  лимона уже не рублями, а зеленью. Ты согласна?

ВИКА
(вздыхая)
Согласна.

ВАСИЛИЙ
И когда у неё дедлайн?

ВИКА
Вечером в пятницу.

ВАСИЛИЙ
Значит, деньги мы ей перешлём в понедельник. Ничего-ничего, за выходные её не посадят, а пережитые во время уик-энда эмоции немного поправят Тамаре Ивановне мозги.

ВИКА
Какой ты, Вася, жестокий!

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
Малыш, это бизнес. Здесь добрые не выживают.

ВИКА
Но ведь ты-то, Вась, добрый.

ВАСИЛИЙ
(поднося палец к губам)
Т-с-с! Это наша с тобою военная тайна. А все остальные должны считать меня монстром с вот такими клычищами!
  Корчит жуткую рожу, рычит и выговаривает с утрированный американским акцентом.
O, that Va-sya Me-dyan-ni-koff is a real tough guy!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Да, этот Ме-дян-ни-ков – крепкий орешек!

  Вика хохочет и осыпает его поцелуями.


6.10. ЗАЛ РЕСТОРАНА «ВДНХ». НОЧЬ ПЕРВАЯ. АБРАМ, АМЕРИКАНЕЦ, БАРМЕН, НЕСКОЛЬКО ПОСЕТИТЕЛЕЙ.

Американец с Абрамом сидят за одним столом и пьют каждый своё.

АБРАМ
Ну что, пиндос, вздрогнем?

АМЕРИКАНЕЦ
Уоздрогнэм!

АБРАМ
Только, пиндос, учти: я – еврей. Ты имеешь чего-нибудь против евреев?

АМЕРИКАНЕЦ
No, because I'm a Jew too.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Нет, ведь я тоже еврей.

АБРАМ
Так ты, значит, у нас юдофоб?

АМЕРИКАНЕЦ
Buddy, I'm a Jew, I've told you.

АБРАМ
Сам еврей? Ну и хрен с тобою. Ладно, ежели ты у нас штатник, с тобой надо базарить о чем-нибудь штатовском. Ты «Крёстный отец» смотрел?

 АМЕРИКАНЕЦ
«Кросный атец»? What does it mean?

АБРАМ
«Godfather». Part two.

АМЕРИКАНЕЦ
Oh, yes, I've watched it а million times. It's my favourite blockbuster.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
О да, я смотрел его тысячу раз. Это мой самый любимый блокбастер.

АБРАМ
Помнишь, как Майк Карлеоне обнулил своего брата?

АМЕРИКАНЕЦ
Oh, yes! Poor guy!

АБРАМ
Этого брата по имени Фредди играет не очень известный голливудский актёр Джон Казале. И играет гениально. Ах, какие там у Фредди глаза на похоронах матери! Не глаза, а две раны. Квакнем, пиндос?

АМЕРИКАНЕЦ
Кваукнэм.

Выпивают.

АБРАМ
Наша-то с братиком мамочка умерла одиннадцать лет тому назад. Рак лёгких. И всё у нас с Васькой тогда, четырнадцать лет тому назад, было чики и поки. Ты знаешь, что такое чики-поки?

АМЕРИКАНЕЦ
Ньет. I don't know.

АБРАМ
Мир-дружба-жвачка. Окей, короче. Квакнем?
Американец показывает на свой опустевший стакан.
(бармену)
Бутылку «Финляндии» моему другу!
Бармен приносит большую бутылку и пару стаканов и Американец с Абрамом опять выпивают.
Так ты, значит, согласен, что этот Казале – великий актёр?

АМЕРИКАНЕЦ
He's good but not great, to my mind.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Хороший, но – не великий.

АБРАМ
Ни хрена ты не петришь в колбасных обрезках! Вот все вокруг говорят: Аль Пачино да Аль Пачино! Аль Пачино то, да Аль Пачино сё. А ведь Казале – актёр не хуже. У него просто амплуа не выигрышное. Как и у нас с братом Васькой. Вася – герой-любовник, интеллектуал и светлая голова, а Абрашка – он кто? Он мелкий пузатый жидок на посылках.

АМЕРИКАНЕЦ
Speak a bit slower, please.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Говорите, пожалуйста, чуть-чуть помедленнее.

АБРАМ
Вот ведь чурка нерусская! Говорю, я – Абрам…
Бьёт себя в грудь.
…лысый жид с толстой пузой, а Васька – герой-любовник и светлая голова. Андестенд?

АМЕРИКАНЕЦ
Understand.

АБРАМ
А вот скажи-ка мне, пиндос, тебе этого Фредди жалко?

АМЕРИКАНЕЦ
Yes, очен жауко. Poor-poor-poor guy!

АБРАМ
Ну, и дурак. А мне брата Фредди не жалко ни капельки. Ведь Майк был обязан его обнулить. У Майка и выбора не было. Ведь Фредди – во-первых, тряпка и поддаётся любому влиянию, а, во-вторых, никогда не простит брату то, что это Майк, а не он, стоит во главе всего бизнеса. А империя Карлеоне – это очень и очень жирный кусочек, на который мно-о-огие будут облизываться. И хоть кто-нибудь из этих многих раньше ли, позже ли выйдет на Фредди и Фред брата сдаст. Андестенд?

АМЕРИКАНЕЦ
Yes, I do.

АБРАМ
Так что Майк его правильно грохнул. И, если бы, пиндос…
Хватает собеседника за затылок и смотрит ему прямо в глаза.
…если бы Васька меня обнулил, я бы ему перед смертью поаплодировал. Только Васька – слюнтяй, он меня не замочит… Он слишком добрый для русского бизнеса. Андестенд?
Выпускает Американца.
АМЕРИКАНЕЦ
(облегчённо вздохнув)
Understand.

АБРАМ
Квакнем, пиндос?

АМЕРИКАНЕЦ
Кваукнэм.
Выпивают.
АБРАМ
Ты, можешь быть, думаешь, что я пули боюсь? Ни хрена не боюсь! Ни хре-на. И, если бы Васька меня приказал мочкануть, я бы ему перед смертью поаплодировал. Или я тебе об этом уже говорил?

АМЕРИКАНЕЦ
Вы ужье говорыли.

АБРАМ
Я ведь не смерти боюсь, калифорниец, а кое-чего похуже, чего вы и не нюхали в своём Golden State. Ты знаешь такого Прохора Степановича Соломатина?

АМЕРИКАНЕЦ
Ньет.

АБРАМ
Твоё счастье! А ведь он… бес-пре-дель-щик.

АМЕРИКАНЕЦ
What does it mean: «бес-пре-дэлнык»?

АБРАМ
«Беспредельщик» - это животное. An animal. И ведь эти animals не перед чем не остановятся. Они ведь до внучек моих доберутся, до солнышек моих конопатых, вот что страшно!
После паузы.
Ах, если бы Васька меня заказал. Как это было бы классно! Во-первых, я заслужил. По-полной. Чего там. Во-вторых, Прохор Степаныч, как погибшему на его службе, уже ни мне, ни семье ничего не предъявит, то бишь я и внучек спасу и в каиновом грехе не испачкаюсь. Но… Васька меня всё равно не закажет. Куда ему!
После ещё одной паузы.
А в результате вот что получается, пиндос. Позырь.
Кидает на стол толстую пачку пятисотевровых.
Степаныч сегодня выдал. Мои тридцать бумажных сребреников. Цена жизни брата. И не откажешься. Коготок увяз – всей птичке пипец.
После очередной паузы.   
А давай-ка мы, штатник, задвинем по лебедям!

АМЕРИКАНЕЦ
But I don't like swans.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Но мне не нравятся эти птицам.

АБРАМ
Вот ведь чурка нерусская! «Задвинуть по лебедям» означает: «go to whores».
Делает соответствующие жесты руками. 
Трахи-факи. Усёк?

АМЕРИКАНЕЦ
Усок. Russian girls?

АБРАМ
Russian girls. Так мы едем?

АМЕРИКАНЕЦ
Мне их очэн хвалить. Поехаем! 


АБРАМ
Тогда не будем терять драгоценного времени.
Бармену.
Послушай, брателло, вызвони нам
мотор до Камней. Знаешь, где это?

БАРМЕН
Знаю.

Делает вызов.

АБРАМ
Через сколько приедут?

БАРМЕН
Через восемь минут.

АБРАМ
Ну, что ж… будем ждать. Будем ждать. Понимаешь, они сперва ловят на глупость, зависть и жадность, а потом уже всё: коготок увяз – всей птичке пропасть. Андестенд? Нихрена ты не андестенд. Нет у тебя похожего опыта. Так что пока я тебе расскажу, что попроще: о том, как Васька мне жизнь мою спас в июне восемьдесят первого. Дело было в Казахстане во время так называемого «четвёртого трудового семестра». Знаешь, что такое in Russian «четвёртый семестр»?

АМЕРИКАНЕЦ
No.

АБРАМ
Стройотряд. Подневольная студенческая шабашка. Яростный строй гитар, яростный стройотряд… и так далее. А я был тогда молодой и горячий и приударил, короче, за одной местной тёлочкой, за которой, как выяснилось несколько позже, приударять мне категорически не следовало. А тамошние греки…

Камера отъезжает и мы видим оживлённейшую беседу Американца с Абрамом без звука. 


6.11. ПРИХОЖАЯ В ДОМЕ ТАТЬЯНЫ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. НИКОГО.

Пронзительная трель домофона. Никакой реакции. Потом ещё одна трель, потом ещё и ещё. Наконец, появляется заспанная Татьяна в халате.

ТАТЬЯНА
(себе под нос)
И кого это черти носят?
Смотрит в видеокамеру. На экране – опухшая физиономия Абрама со здоровенным фингалом на пол-лица.
Абрам, ты рехнулся? Четвёртый час ночи!

АБРАМ
(заплетающимся языком)
Танюш… извини, форс-мажор. Меня избили, ограбили и мне больше некуда в данный момент податься.

ТАТЬЯНА
(покачав головой)
Хорошо, заходи.
Нажимает кнопку домофона. Через пару минут раздаётся дверной звонок и в прихожую вваливается Абрам – пьяный в сосиску.
Ну, и что у тебя за форс-мажор? На стакан наступил?

АБРАМ
(покачиваясь из стороны в сторону)
Ну, и это, конечно, тоже. И ещё у меня все Прошкины евры украли. Нет-нет, еще до того, как грабанули. Втихаря увели. И я даже знаю кто: либо пиндос, либо шлюхи.

ТАТЬЯНА
Всё ясно с тобой, Абрам Иосифович. Проходи. Тише топай! Девочки спят. Проходи вон в ту комнату. Отдельное спальное место я, уж прости, сейчас для тебя устраивать не буду, так что ты ляжешь вместе с Серёжей. Ведь у тебя нету скрытых противоестественных наклонностей?
Берёт гостя за руку и подводит его к дверям одной из комнат, потом тихонько стучится в неё и шепчет:
Серёженька, просыпайся! К тебе пришёл гость, который, конечно, лучше татарина, но – ненамного.
Проводив Абрама, тут же возвращается обратно.
(себе под нос)
А сейчас нужно Машку обрадовать.

(в телефон)
Машута, приветик, не разбудила? Какой уж тут сон? Понимаю. Откуда инфа? Да от самого Абрама Иосифовича. Он, Машка, припёрся ко мне в полпервого ночи вместе с каким-то американцем и начал вовсю с ним водочку пьянствовать и безобразия нарушать. Да, телефон к тому времени он уже про… прохихикал и фингал огроменный под глаз получил. Где и как, не рассказывал. Ну, часа пол назад я штатника всё-таки выгнала (пусть в консульстве у себя заночует), а Абрама пришлось оставить: он был полностью не транспортабелен. Почему тебе сразу не позвонила? Абрам не давал. Уверял, что, если сдам я его Машке, он меня проклянёт самым страшным еврейским проклятием. Машут, ты опять за старое? Ой, напрасно, тётя, вы лекарство пьёте: муж ваш редкий семьянин. А, если всерьёз, то, во-первых, ты мне подруга, а подругам я роги не наставляю, а, во-вторых, у меня ведь любовнику двадцать пять лет. Так что спи, Маша, спокойно. Ну и мне самой, кстати, тоже надо бы малость поспать. Отправляюсь на боковую. Как только проснусь, отзвонюсь. До свидания!


6.12. КУХНЯ В КВАРТИРЕ КАТИ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. КАТЯ И ВИКА.

Девчонки сидят за бутылкой ликёра. Из Викиного айфона доносится «их» с Катей песенка.

КАТЯ
Значит всё-таки дал твой Василий Тамаре Ивановне два миллиона российскими?

ВИКА
Да, всё-таки дал. Хотя с обороткой напряг и даже пара этих паршивых лимонов деревом нам бы сейчас очень пригодились.

КАТЯ
А сейчас всем хреновенько. Мой Вахтанг тоже каждый понедельник стонет, когда убытки подсчитывает. А уж за «пару паршивых лимонов» он, наверно, бы с радостью отдал не только свой бизнес, но и фамильную посеребрённую  шашку князей Гургенидзе.

ВИКА
Ах да, ты ж у нас теперь, Катька, княгиня?

КАТЯ
Княгиня. С подносом. Ладно, хватит о грустном, давай лучше телек посмотрим.

Щёлкает пультом. Ящик показывает «Джентльменов удачи», прерывающихся на рекламу. Одним из первых идёт такой рекламный клип:

«ЗАКАДРОВЫЙ ГОЛОС
(взволнованно)
От создателей фильмов «Триада» и «Особенности национального похмелья». Александр Петров и Сергей Полубояринов в новом фильме Авенира Веретенникова «Уходили мы из Крыма…»!

СЦЕНА НА КОРМЕ. ДЕНЩИК И ПОРУЧИК.

Полубояринов в очень идущей ему белогвардейской форме стоит на корме и стреляет из револьвера в плывущего за его пароходом коня. Все выстрелы – мимо. Подходит Денщик-Петров.

ДЕНЩИК
Ваше благородие, разрешите мне.

Забирает у Полубояринова пистолет и попадает с первого же выстрела. В морской воде за кормой расплывается кровавая лужа.

НОВАЯ СЦЕНА В КАЮТЕ. ПОРУЧИК ОДИН.
Сергей, скинув китель и оставшись в одной ослепительно-белой рубашке, щиплет струны гитары и поёт с ресторанным надрывом:

  Чей ты сын? Вся судьба твоя – сон.
  Пей за багрянец осин
  Петергофский аллей,
  Пей за степь, за коней,
  Пей за горсточку талой воды по весне!
  Что была наяву, а теперь – лишь во сне.

ГОЛОС ДИКТОРА
(с левитановским металлом)
Скоро во всех кинотеатрах страны!»

Катя снова щёлкает пультом – экран телевизора гаснет.

КАТЯ
Быстро они свой блокбастер сварганили.

ВИКА
Ну, это фирменный веретенниковский стиль: полный метр – за неделю.

КАТЯ
Скажи честно, Викусь, ведь сейчас ты немножко жалеешь?

ВИКА
Честно? Ни капельки.

КАТЯ
А не зелен ли виноград?

ВИКА
Нет, не зелен. Ну, Катька, во-первых, я ведь когда-то больше жизни любила не этого шута горохового в ослепительно-белой рубашке, а Серёжку Полубояринова из девятого «б» в штанах с бахромой. А, во-вторых, ему ведь и раньше бабьё проходу не давало, а уж теперь… что бы я сейчас делала? Расталкивала бы локтями поклонниц и орала, что в качестве официальной жены я имею право на секс без очереди?
Катя хохочет.
Чего-то ты ржёшь-то? Так бы всё и было на самом деле. Короче, слава те, господи, что мы с ним прожили так недолго. Пригубим?

КАТЯ
Пригубим.
Выпивают.
Знаешь, Вика, я всё понимаю и по поводу кобеля Полубояринова согласна с тобой на все сто, но… ты меня извини… можно, Вика, подумать, что Васятка Медянников твой – не гуляет?

ВИКА
(пожимая плечами)
Пока – точно нет. А дальше… а дальше – посмотрим.
Улыбается.
А как там твой, Катька, Мужчина-Как-Конь?

КАТЯ
Я тебя умоляю! Ему пятьдесят четыре года, какой уж там конь. Но…  меня всё устраивает.

ВИКА
Так ты, стало быть, счастлива?

КАТЯ
(пряча взгляд)
Да.

ВИКА
(глядя куда-то в сторону)
Знаешь, я, в общем-то, тоже.

ВИКА И КАТЯ
(хором)
Тьфу-тьфу, не сглазить!

Песню Сукачёва прерывает громкий звонок Викиного айфона.

ВИКА
(в динамик сотового)
Алло, слушаю вас! Ну, здравствуй, Алёша. И кто дал тебе номер? Не скажешь?
Испепеляет Екатерину взглядом.
Ладно, раз дозвонился, так дозвонился. What is done cannot be undone. Что сделано, то не воротишь. Откуда знаю английский? Уже целых полгода занимаюсь с репетитором. Всё лучше, чем водку пить. Что ты сказал? Хочешь встретиться? Времени у меня очень мало, так что могу либо прямо сейчас, либо никогда. Катькин дом знаешь? Откуда? А, впрочем, какое мне дело! Встречаемся через сорок минут возле её подъезда. Всё, Лёша, отбой. Как шутит мой Васька, меня двушки кончились.
Прерывает беседу, после чего из её четвёртого айфона опять начинает звучать голосок Сукачёва. Вика же смотрит на Катю в упор и добавляет:

А ты оказывается, Катенька, сводня. Не знала тебя с этой стороны.



6.13. ДВОР РЯДОМ С КАТИНЫМ ПОДЪЕЗДОМ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ЛЁША, ПРОХОЖИЕ.

Алексей с огромным букетом чуть ли не с себя самого величиной томится в бесконечном ожидании. Но вот, наконец, из подъезда выбегает Вика (при полном параде).

АЛЕКСЕЙ
(вручая букет)
Здравствуй, любимая!

ВИКА
Здравствуй, Лёша. За цветочки спасибо, но куда я их дену? Домой брать нельзя – муж убьёт.
Громко-громко кричит.
Ка-а-атюха!

КАТЯ
(высовываясь из окна)
Чего?!

ВИКА
Забери этот веник.
Праздникову.
Денежки на него снова у Флайшмана занял?

АЛЕКСЕЙ
Неважно.

ВИКА
Значит, у Флайшмана. У тебя с ним хорошие отношения?

АЛЕКСЕЙ
Нормальные. Мы – друзья.

ВИКА
Сможешь сюда его вызвонить?

АЛЕКСЕЙ
А… нафига?

ВИКА
Мы пойдём впятером на каток, прихватив моих падчериц.

АЛЕКСЕЙ
Какие катки в середине апреля?

ВИКА
(вздыхая)
Ты совсем одичал в своей армии. Пока ты там снег убирал, человечество изобрело катки с  искусственным охлаждением,  функционирующие круглогодично. Слыхал о таких?

АЛЕКСЕЙ
Ну, слыхал.

ВИКА
Одно из таких чудес техники расположено рядом с Варшавским вокзалом. Там мы и встретимся через пару часов.

АЛЕКСЕЙ
Хорошо.

Отходит в сторону и начинает вызванивать Флайшмана. Полминуты спустя из подъезда выбегает Катя.

ВИКА
(передавая ей букет)
На, Катюка, держи. Воткни этот веник в какую-нибудь самую дорогую вазу. Автандилыч не приревнует?

КАТЯ
Вообще-то, не должен. Он мне доверяет.

ВИКА
Повезло тебе с мужем.

КАТЯ
А то! Ну что, Вик, пошла?

ВИКА
(глядя на Катю с прищуром)
Иди, Кать, иди.

КАТЯ
Лёш, приветик и сразу пока!

Убегает.

ВИКА
(подходя к Праздникову)
Ну что, уболтал своего эйзенштейна?

АЛЕКСЕЙ
Эйнштейна. Эйзенштейн – режиссёр.

ВИКА
Молодец! Не до конца поглупел в своей армии. Так уболтал или нет? 
Лёша кивает.
И опять молодец. Ты собственно, можешь идти, а я пока вызвоню девок.

Вынимает айфон.

АЛЕКСЕЙ
Слышишь, Вик, погоди!

ВИКА
(откладывая телефон в сторону)
Ну и в чём дело?

АЛЕКСЕЙ
Слышишь, Вика, выходи за меня замуж.

ВИКА
Лёша, я замужем.

АЛЕКСЕЙ
Всё равно выходи!

ВИКА
(вздыхая)
Тяжёлый случай.
Долго смотрит на Алексея в упор тяжёлым материнским взглядом.
Ну, что я могу вам сказать, Алексей Константинович? Наверное, лучше, чем у Пушкина, всё равно не получится:

  Я вас люблю,
  (К чему лукавить?).
  Но я другому отдана
  И буду век ему верна.
Целует Праздникова в губы.
А теперь пошёл вон! Встретимся возле катка. В пятнадцать пятнадцать.


6.14. ЛЕТНИЙ КАТОК НА ВАРШАВСКОМ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВИКА, ЛЁША, ФЛАЙШМАН, КАТЯ-МЛАДШАЯ, ДАША, ОХРАННИК ДЕВОЧЕК, ГУВЕРНАНТКА И ПОСЕТИТЕЛИ КАТКА.

Вика, Лёша, Флайшман и Сёстры со своими сопровождающими стоят возле самого бортика.

ВИКА
(официальным тоном)
Дорогие Дима и Лёша! Две эти очаровательные барышни – взрослые дочери моего мужа Даша и Катя. Прошу любить и жаловать.
После маленькой паузы.
Дорогие Даша и Катенька! Представляю вам этих молодых джентльменов. Джентльмен намбэ ван: Дмитрий Батькович Флайшман – второкурсник матмеха, интеллектуальнейший интеллектуал и самая светлая математическая голова Петербурга, но парень при этом простой и не гордый. Джентльмен намбэ чу: Алексей Константинович Праздников, чью историю вы уже от меня уже слышали неоднократно. Напоминаю, что Алексей Константинович – последний странствующий рыцарь и последний защитник всех оскорблённых и униженных, заплативший за своё рыцарство годовой ссылкой в Заполярье.
Девчонки пронзают Праздникова заинтересованными взглядами.
Вот где-то так. В таком вот, братцы, аксепте. А как там, кстати, униженная и  оскорблённая Козлова?

ФЛАЙШМАН
Да замуж выскочила.

ВИКА
(вздыхая)
Вот как? О, женщины, вам имя – «вероломство»! А сейчас наши девочки-мальчики будут кататься.

КАТЯ
Вика, а ты?

ВИКА
А я посижу на скамеечке. По-стариковски. Семки полузгаю, молодёжь поругаю. А вы катайтесь-катайтесь!

Четвёрка перемещается к пункту выдачи, потом – в раздевалку, а потом выбегает на лёд. Слегка опьянённый девичьим обожанием Праздников закладывает парочку виртуозных виражей, а потом замечает катающегося в центре катка пожилого и явно некогда профессионального фигуриста и устраивает с ним танцевальный баттл, заканчивающийся вничью.

КАТЯ
(Даше)
А он классно катается!

ДАША
Но всё-таки хуже, чем папа.

КАТЯ
Ну таких, как наш папа, вообще не бывает, а во всей остальной – за минусом нашего папки – Вселенной он самый-самый крутой пацан!

ДАША
И не только крутой! Ещё и очень хорошенький.

КАТЯ
Эй, Дашуль! Ты что – глаз положила? Сестричка, остынь, место занято.

ДАША
Это ещё почему?

КАТЯ
Потому. Бери себе Диму.

ДАША
Сама бери себе Диму.

Разругавшиеся сёстры поворачиваются друг к другу спинами.

ВИКА
(со скамейки)
А сейчас Даша и Катя тоже покажут почтеннейшей публике класс. Внимание, господа! Самый-самый крутой во Вселенной, так называемый… Танец! Бешенных! Кобыл!
Прикладывает руку к сердцу.
Девчонки, ну… для меня!
Катя и Даша сперва неохотно, а потом всё больше и больше входя во вкус, выполняют Викину просьбу.
Молодые люди, поддерживаем!
Лёша и Дима присоединяются: Лёша – к Кате, а Дима – к Даше, причём оба мальчика вовсю пожирают своих партнёрш влюблёнными взглядами (и взгляды эти не безответны). Успех их выступления – оглушительный. Весь каток (включая пожилого профессионала) горячо аплодирует нашему квартету.

ВИКА
(себе под нос)
Ну, похоже, одной проблемой у нас стало меньше.
После паузы.
(горько вздыхая)
Ах, Лёша-Лешёнька, и двух с половиной часов не протянула твоя великая и вечная любовь. Ну, и чьё же тогда имя - «вероломство»?


6.15. КАБИНЕТ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВАСИЛИЙ.

Василий сидит за столом ссутулившись и прикрыв своё лицо руками. За окном – поздний вечер с ледяным ливнем.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Всем нам время от времени снятся кошмары и всем нам знакомо это странное ощущение, когда ты во сне не можешь вдруг выполнить самых-самых элементарных действий: вы, скажем, пытаетесь открыть ключом свою дверь, но ключ неожиданно превращается в извивающуюся чёрную пиявку. Или вы надеваете в собственной спальной брюки, но они вдруг растворяются вместе с трусами и вы – абсолютно голый – почему-то оказываетесь в центре вечерней толпы посреди Невского. Или вы честно пытаетесь умножить в уме семь на восемь, но задача оказывается чересчур сложной и вы сперва умножаете в столбик, тщетно исписываете десятки листов бумаги, потом подключаете  калькулятор с компьютером, бьётесь часами и всё равно получаете результат «восемнадцать с половиной».
Недлинная пауза.
Нечто подобное происходило и с Василием Петровичем. Все бизнес-проекты, так безотказно и щедро кормившие его фирму в течение двадцати лет, вдруг начали приносить лишь убытки. Василий Петрович удваивал и утраивал свои усилия, практически жил на работе (что, кстати, жутко бесило молодую жену), но… подобно плохому актёру, старающемуся делать всё «по Системе» и именно из-за этого всегда то переигрывающему, то недоигрывающему, чем он больше старался, тем плачевнее был результат. А, поскольку финансы его ООО и так были подорваны нерасчётливым выкупом акций у Зинаиды, угроза банкротства с каждым новым весенним днём становилась всё реальнее и реальнее. И как почти все банкроты, Василий Петрович мало-помалу переселился из царства реальности в царство розовых грёз и стал истово верить в какой-нибудь чудодейственный фокус, который всё разом исправит и вернёт и дела, и его самого в благословенное «как раньше».

ГОЛОС ИНЕССЫ ИЗ СЕЛЕКТОРА
Василий Петрович, к вам Абрам Иосифович и Татьяна Марковна.

ВАСИЛИЙ
(как бы пробуждаясь от сна)
А? Что?

ГОЛОС ИНЕССЫ
К вам Татьяна Марковна вместе с Абрамом Иосифовичем.

ВАСИЛИЙ
Да, конечно… конечно… проси.
Входят Татьяна с Абрамом и без приглашения садятся в кресла рядом со столом.
Ну?

АБРАМ
Здесь, братка, короче, такое дело… Слушай, Тань, давай лучше ты.

ТАТЬЯНА
Ну, дело, Василий Петрович, в том, что Абрам Иосифович сегодня был в Смольном и честно пытался наладить связи с новым руководством. А там…

Внимательно смотрит на Абрама.

АБРАМ
Ну, захожу я, короче, к Емеле (хотя какой он теперь мне «Емеля»? он теперь мне «Ваше Превосходительство») и униженно у него вымаливаю хоть какой-нибудь завалящий подрядик лимонов хотя бы на десять рублями. А он мне: «Иосич! Такой чепухою я больше не занимаюсь. Но могу предложить… хотя вы не потяните».

Выдерживает мхатовскую паузу.

ВАСИЛИЙ
Ну? Язык проглотил?

АБРАМ
А предложение, Вася, такое: строительство в области большой федеральной развязки на трассе «Москва – Петербург». Ориентировочные затраты – двадцать миллионов долларов. Прибыль – как минимум, столько же.

ВАСИЛИЙ
Сколько стоит вписаться?

АБРАМ
Пять миллионов. Естественно, не рублей.

ВАСИЛИЙ
Кому?

АБРАМ
Официально – Емелину. Но на деле он будет, конечно, простым почтальоном.

ВАСИЛИЙ
А дальше?

АБРАМ
А дальше нужно хотя б пол-лимона для начала работ. После чего – имея на руках и реальное дело, и все разрешительные документы - мы шутя получаем кредит в «Связь-Инвест-Инком Банке». Я уже с ними договорился.

ВАСИЛИЙ
Какой ты быстрый!

АБРАМ
Не время сопли жевать.

ВАСИЛИЙ
Звучит, конечно, заманчиво. Очень заманчиво. Правда, денег нет.
Встаёт и начинает ходить по кабинету.
Так, давайте ещё  раз прикинем хрен к носу. На официальных счетах – полный ноль. Их можно даже не учитывать. Если вскрыть все заначки, то наскребём… миллиона два с половиной. Ну… если совсем уже все, то – три с половиной. Отбой. Двух лимонов всё равно не хватает.

АБРАМ
(каменея лицом)
Мы с Татьяной можем продать свои машины и недвижимость. На круг будет лимон.

ВАСИЛИЙ
(опешив)
Вы серьёзно?

ТАТЬЯНА
Совершенно серьёзно.

ВАСИЛИЙ
(Татьяне)
А как же… девочки?

ТАТЬЯНА
Девчонки уже завтра вылетают в Англию. А к Рождественским каникулам, когда они приедут к нам в Ленинград на побывку, положение, будем надеяться, выправится. Ну, а мы с Абрашей пока вспомним молодость: на трамвае поездим и в съёмном жилье поживём. Это даже бодрит.

ВАСИЛИЙ
Ребята, вы точно решили?

АБРАМ И ТАТЬЯНА
(хором)
Точно!

ВАСИЛИЙ
Хорошо. Ну, допустим, лимон мы закрыли. Ну и теперь, стало быть, если… если я сбагрю все тачки свои и  недвигу – получаем ещё лимон с кепочкой. Вроде как наскребли… по сусекам.  Но ведь - риск? Страшный риск. Он оправдан?

АБРАМ
Да нету, Васятка, особого риска. Кто нас вообще может кинуть? Емелин? Он человек, во-первых, проверенный и не один пуд… дерьма вместе с нами сожравший, а, во-вторых, не похожий на самоубийцу. Ну куда он там может сдриснуть вместе с нашими бабками? В Бразилию? А потом… бросить нынешнее своё генеральское кресло ради пяти – пусть даже и густо-зелёных – лимонов? Кресло стоит намного дороже. А уж, имея подписанный договор на руках, не добиться кредита… Вась, это ненаучная фантастика!

ВАСИЛИЙ
Складно поёшь! Век бы слушал. И, поскольку ты тоже поставил на кон свое дыхание, пропустить твои доводы мимо ушей не получается. Да… не держал я тебя, Абраша, за авантюриста. Всегда был такой… сорок раз отмерь, полраза отрежь… а здесь вдруг – бах! – и гусарская рулетка. Какое-то старческое безрассудство… или ранняя деменция. 
Подходит к окну и замолкает, мучая пальцами щёки.
Ну, допустим, что мы провернём эту странную комбинацию. Заложим всё, до трусов, и всё-таки выиграем. Что нам делать дальше? Искать субподрядчика? Найдём мы его за минуту и, отбив все затраты, наварим ещё пару-тройку кислых зеленью. Спасут нас эти два или даже три миллиона?
Длинная пауза.
Нет, друзья, не спасут. Они только продлят агонию. Так что выход один.
Подходит к брату и бывшей жене вплотную, обнимает их за головы и смотрит им прямо в глаза.
Выход только один: мы строим всё сами и забираем весь куш. Все двадцать миллионов долларов.
По-ленински выкидывает правую руку вперёд.
За работу, товарищи!


6.16. БЕРЕГ ОЗЕРА. ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. ПРОХОР СТЕПАНОВИЧ.

Долгая идиллическая панорама весенних красот Карельского перешейка. Гуляющие по валунам крикливые чайки, наполовину растаявшие изумрудные льдины, летающие над лужами талой водички белые бабочки и т. д. и т. п. Холёная рука с обручальным кольцом перекладывает японскую удочку в другую руку и вынимает свой «Верту».

ГОЛОС ПРОХОРА СТЕПАНОВИЧА
Михал Михалыч? Извините, что сам позвонил. Не отвлекаю? Хочу сообщить вам хорошие новости. Рыбка клюнула. Да, зря хлеб не едим и по мере своих скромных сил вносим свой вклад в наше общее дело. Вы тоже так думаете? Большое спасибо. Всего вам доброго. Хоть на октябрьские-то увидимся? Снова нет? Ну что делать! Что делать! Ещё раз желаю вам всего наилучшего, Михал Михалыч.

Прячет сотовый и вновь берёт в правую руку удилище. Через пару десятков секунд поплавок начинает дёргаться и Прохор Степанович подсекает огромную, переливающуюся на солнце плотвичку.
Валера, сачок мне, сачок!
Ещё один крупный план колотящейся на стальном крючке и медленно опускающейся в сачок рыбины.


6.17. КВАРТИРА МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. ВАСИЛИЙ И ВИКА.

Вика полулежит на кушетке и заучивает выписанные на отдельный листок неправильные глаголы: to go – went – gone, to get – got – got, to do – did – done, to broadcast – broadcast – broadcast и т. д. И здесь в её комнату входит улыбающийся Василий.

ВИКА
(забыв о зубрёжке)
Хорошие новости?

ВАСИЛИЙ
И да, и нет.

ВИКА
Это как понимать?

ВАСИЛИЙ
Сейчас объясню.
Начинает нервно ходить из угла в угол.
Но сначала, Викуся, вопрос: у тебя нету желания меня бросить?

ВИКА
(возмущённо вскакивая)
Это как понимать?!

ВАСИЛИЙ
Как объективную оценку создавшейся в данный момент ситуации. Ведь всё последнее время я уделяю тебе слишком мало внимания и не могу обеспечивать прежний уровень жизни. Так что ежели ты вдруг решишь поменять меня на кого-то более удачливого и внимательного, я очень огорчусь, но пойму. 

ВИКА
Не болтай ерунды! Хотя целый месяц без шоппинга – это, Васенька, свинство.

ВАСИЛИЙ
(с усмешкой)
Тогда иду с козырей: шоппинга не предвидится вплоть до Нового года.

ВИКА
А это ещё почему?!

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
Такова ситуёвина. «Настало время малой еды», - как сказал Вадим Шефнер. Понимаешь, мне надоело потихонечку вязнуть в этом болоте и я решил сделать рывок, всё поставив на карту. Как в молодости.

ВИКА
Но ведь, Вася, потом…?

ВАСИЛИЙ
А потом – суп с котом. Либо всё, либо ничего. Выбирай.

ВИКА
Я, конечно, за «всё».

ВАСИЛИЙ
А, может быть, лучше просто не вписываться? Ведь как в конце карта ляжет, заранее не угадаешь. Даю тебе шанс соскочить. Без обид.

ВИКА
Не болтай ерунды.

ВАСИЛИЙ
(светлея лицом)
Значит, мы с тобой… вместе?

ВИКА
Конечно.

ВАСИЛИЙ
Хм, если честно, то удивлён. В приятную сторону. А расклад, Викусёнок, такой: всё для фронта и всё для Победы. Вплоть до Нового года мы входим в режим жесточайшей экономии и… расстаёмся со всем вот этим.

Делает круговое движение указательным пальцем.

ВИКА
(недоумённо)
Что… ты этим хочешь… сказать?

ВАСИЛИЙ
Что я продаю всю свою движимость и недвижимость и вкладываю все вырученные таким образом средства в этот самый рывок. 

ВИКА
Как? Даже… «Роллс-Ройс»?

ВАСИЛИЙ
К сожалению.

ВИКА
Вася-Вася, не надо!

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
Я и сам не хотел, но мне… неудобно перед партнёрами.

ВИКА
Перед кем?

ВАСИЛИЙ
Перед Абрамом и Танькой. Они ради нашего плана спасения продали все свои хаты и тачки. И как я теперь буду выглядеть, подкатывая к ним на «Роллсе»? Нет уж, нет уж, помирать – так всем.

ВИКА
(ошалело садясь на диван)
Понятно. Но хоть бизнес-то схема серьезная?

ВАСИЛИЙ
Не вполне, если честно. Немного попахивает авантюрой, но… академических выходов из создавшегося положения нет. Теперь либо пан, либо полный пропан, как любит выражаться наш Мужчина-Как-Конь.

ВИКА
(улыбаясь сквозь слёзы)
Понятно. Хотя «Роллсика» жалко. До слёз. Он для меня – член семьи. Так ты говоришь, что Татьяна с Абрамом ради тебя пожертвовали всем?

ВАСИЛИЙ
Ага. Я и сам, как говорит ваша Нонна, «у шоке». Да уж… права пословица: «Friend in need is a friend indeed». А ну-ка переведи.

ВИКА
Друг… оставшийся другом… в несчастье… это друг настоящий.

ВАСИЛИЙ
Молодец! Беру в переводчицы. Причём, если насчёт Абрама я, если честно, не сомневался (брат есть брат), то вот по поводу Таньки… даже мысли подобной не было.  Ведь кто я для неё? Муж да ещё и бывший. Т. е. – по нынешним меркам - никто и звать никак. А она всё-всё продала: и свой задрипанный «Лексус», и нулёвый «Ниссан», и четырёхкомнатную квартиру.

ВИКА
А как же девочки?

ВАСИЛИЙ
А их это, к счастью, почти не касается. Им завтра в Бристоль, а к Рождественским каникулам, когда они вернутся, проблема, будем надеяться…
Стучит по деревянному косяку.
…рассосётся. И ни Дашка, ни Катька ничего не заметят.

После паузы.

Но Танька-то! Танька-то! Ну, прям – декабристка: всё-всё отдала! Нет, правильно говорит пословица: старый друг лучше новых двух.

ВИКА
(ощерясь)
«Новый друг» – это я?

ВАСИЛИЙ
Ну, малыш! Это просто такая пословица.

ВИКА
Идиотская поговорка. «Новый друг, лучше двух». Хорошо. Я сейчас. Подожди минутку.

Выходит в соседнюю комнату и через одну-две минуты возвращается назад с небольшой шкатулкой в руках и протягивает её мужу.

Вот.

ВАСИЛИЙ
Что «вот»?

ВИКА
Здесь все подаренные тобой драгоценности, включая и эту нелепую советскую диадему. Пусти их на пользу нашему общему делу.

ВАСИЛИЙ
(слегка офигев)
Ты это… серьёзно?

ВИКА
Серьёзно. Как видишь, и от новых друзей иногда бывает польза.

Василий усаживается на диван, закрывает лицо руками и, наконец, говорит после долгой паузы: «Как же мне повезло с тобою!».

ВИКА
А мне, Васятка, с тобой. Несмотря ни на что.

Долго смотрят друг другу в глаза и, наконец, сливаются в поцелуе.


6.18. «КАВАЛЕРКА» ТАТЬЯНЫ. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. СЕРГЕЙ И ТАТЬЯНА.
 Сидящие на диване любовники слились в долгом и страстном поцелуе.

ТАТЬЯНА
Серёженька, все! Девчонки вернутся с минуты на минуту.

СЕРГЕЙ
А, может… успеем?

ТАТЬЯНА
Серёжа! Ты взрослый мужик или пацанчик шестнадцатилетний? Так что  держи-ка себя в руках. Зато этой ночью… сразу же после того, как девчонки вылетят в Англию, мы устроим с тобой настоящее сексуальное пиршество. Часов на восемь.

СЕРГЕЙ
Всего-то!

ТАТЬЯНА
А сколько ты хочешь?

СЕРГЕЙ
Сутки, как минимум!

ТАТЬЯНА
Ловлю на слове.

СЕРГЕЙ
Аналогично. Ты только пощады потом не проси.
Пищит, изображая Татьяну.
«Ну, хватит! Ну, сколько же можно! Иди к своим шлюхам и устраивай с ними все эти нескончаемые оргии!» Нет уж, Танюша, взялась за секс-гуж, не говори, что не дюжая.

ТАТЬЯНА
Замётано, Сержик, замётано. А сейчас о серьёзном: вот в этих хоромах…
Обводит взглядом хрущёвку.
…нам с тобою придётся ютиться до декабря. Ну, а Новогодие, будем надеяться, мы с тобой встретим снова на Ленина.

СЕРГЕЙ
Т. е. сделка фиктивная?

ТАТЬЯНА
Наполовину. Лексус я сбагрила по-настоящему (давно нужно было менять эту рухлядь), а что касается хаты…  обтяпаем дело - возвратимся на Ленина с чемоданом денег, провалим – останемся, в лучшем случае, здесь, а в худшем… в худшем, сам понимаешь, переедем на Южное кладбище. Прохор Степаныч – мужчина серьёзный.

СЕРГЕЙ
(содрогаясь от ужаса)
Танюсик, не надо об этом… Всё будет тип-топ!
Вскакивает с дивана и начинает нервно расхаживать по комнате.
Вот увидишь, Танюсик, всё будет алмазно! Ваську сплавим в бомжатник, Викусю – в бордель, а сами вернёмся на Ленина на белом коне. Вернее, на двух белых конях!

ТАТЬЯНА
(задумчиво)
Какой ты, Серёжа, жестокий!  Ну, Вику в бордель – это ясно-понятно: каждый должен быть там, для чего его сотворила природа. А вот Ваську в бомжатник…  прости меня, Серж, но это перебор. Васятку мне жалко.

СЕРГЕЙ
Малыш, это – бизнес! Здесь добрые не выживают, а выжившие живут по правилам: споткнувшегося – подтолкни, а свалившегося - затопчи.

ТАТЬЯНА
К сожалению. Но куда запропастились девочки?
Вынимает телефон.
Катюша, алло! Ты где?


6.19. АЛЛЕЯ В ЦПКИО. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. ДАША, КАТЯ-МЛАДШАЯ, ЛЁША, ДИМА, ГУВЕРНАНТКА, ОХРАННИК, ПРОХОЖИЕ.

Катя и Лёша и Даша с Димой с сияющими от счастья лицами носятся взад и вперёд по аллее, а на некотором удалении уныло бредут Гувернантка с Охранником.

ГУВЕРНАНТКА
It's the last day of our occupation, isn't?

ОХРАННИК
Чего?

ГУВЕРНАНТКА
(с ужасным акцентом)
Это есть наш послэдный дуэнь на уэтот работа, нэ так ли?

ОХРАННИК
Да, миссис Джонсон. Вроде и жалко, а как толком подумаешь, да и хрен-то с ней. Не работа и была.

ГУВЕРНАНТКА
Katya and Dasha, don't walk so fast! I can't follow you.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Даша и Катя, помедленнее! Я за вами не успеваю.
Катя и Даша приостанавливаются.
And I ought to say to you, dear young ladies…

КАТЯ
Тише! Мама звонит.


01.6. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. НАШЕ ВРЕМЯ. АВТОР И ЕГО СУПРУГА.

Холл ресторана «Урания». Наше время. Современный сериал на огромной плазме и актуальные курсы на табло обменника. Автору и его Жене – под шестьдесят.

ЖЕНА
В чем дело, Борюсик? Ты же сам обещал, что мы будем теперь появляться в твоей лабуде только в виде еврейской комической пары. Так зачем мы опять в своём настоящем виде?

АВТОР
Извини, солнышко, так получилось. Обещаю, что это в последний раз.

ЖЕНА
Ладно-ладно, я знала с кем связываюсь. А нафиг ты снова меня затащил в свою забегаловку?

АВТОР
Сегодня исполняется ровно тридцать пять лет нашему первому поцелую. И я хочу это отметить.

ЖЕНА
Это на улице Репина возле «Мишени»? Нашел, чего вспоминать!
После паузы.
Какой-то же ты всё-таки, Боренька, сентиментальный. Все мужики вокруг как мужики: пиво-водка-телевизор, а этот… прямо какая-то бедная Лиза!
Ещё одна пауза.
Ну, ладно, пошли, карамзин недоделанный. Отметим тридцатипятилетнюю годовщину со дня трагической смерти твоей невинности. 

Оба проходят сквозь ресторанные двери и молодеют лет на пятнадцать.


6.20. ЗАЛ РЕСТОРАНА УРАНИЯ. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. АВТОР, ЕГО ЖЕНА, ТРИ КЛЕРКА, КАТЯ-СТАРШАЯ, ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Автор с Супругой сидят за столом, неподалёку – столик Трёх Клерков, у которых принимает заказ Екатерина-старшая.

ЖЕНА
Так-так-так, официантка другая. А где твоя фифа?

АВТОР
Она больше здесь не работает.

ЖЕНА
Почему?

АВТОР
Замуж вышла.

ЖЕНА
А ты взял и поверил? Не замуж, а на панель! От судьбы не уйдешь, а её неизбежное будущее было написано у этой шлюшки прямо на лбу, крупным шрифтом.

АВТОР
(вздыхая)
Ладно, пусть будет по-твоему.

Длинная пауза.

ЖЕНА
Нет, это ре-ши-тель-но невозможно! (Кате) Девушка-девушка, я понимаю, что у вас слабость мужчинам, но мы с моим спутником почему должны из-за неё так страдать?

КАТЯ
Сударыня, подождите минутку! Эти три джентльмена пришли раньше вас и только поэтому обслуживаются первыми.

ЖЕНА
Хм, «джентльмены»! Прямиком из Урюпинска, надо так понимать?

ВАХТАНГ
(появляясь из-за колонны)
Может быть, девушка, вы позволите мне принять ваш заказ?

ЖЕНА
(расцветая от «девушки»)
Хорошо, молодой человек. Что вы можете мне посоветовать?

Далее диалог Вахтанга с Супругой продолжается без звука: Вахтанг блестит глазками, Жена Автора млеет, сам Автор скучает, Катя кривится от ревности, а Троица Клерков наслаждается всем этим бесплатным цирком.

ЖЕНА
(Вахтангу)
Извините меня, молодой человек, звонок от начальника!

Вынимает из сумочки свой телефон и подносит его к уху.


6.21. АЛЛЕЯ В ЦПКИО. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. ДАША, КАТЯ-МЛАДШАЯ, ЛЁША, ДИМА, ГУВЕРНАНТКА И ОХРАННИК.

Диспозиция прежняя: Катя с Лёшей и Даша с Димой гуляют, Гувернантка с Охранником топчутся чуть в отдалении. Крупный план разговаривающей по телефону Кати.

КАТЯ
Да, мама, мы с Дашей гуляем в ЦПКиО. Да, вместе с Николаем и миссис Джонсон. Да, с нами ещё гуляют Лёша и Дима. Ты о них уже слышала. Только хорошее. Комсомольцы, спортсмены и просто красавцы. Миссис Джонсон они тоже нравятся. Да, мы помним про самолёт и к восьми часам будем. Можешь даже не беспокоиться. До свидания, мамочка!
Спрятав сотовый, Праздникову.
Мамашка достала своими вопросами. А как то? А как сё? Твоё-то какое собачье дело? Я – взрослая самодостаточная женщина и во всём разберусь без тебя. Хорошо, хоть набрала меня, а не миссис Джонсон. Значит не очень волнуется.

ЛЁША
А когда очень?

КАТЯ
Тогда сразу папу. Но это вообще – туши свет, и случается, к счастью, нечасто. Правда…
Вздыхает.
Правда, Лёш, уже завтра всё это станет неактуальным. Ибо завтра начнется ещё одна жизнь. Ты будешь меня вспоминать?

ЛЁША
Почему «вспоминать»? Во-первых, мы будем с тобой переписываться, а, во-вторых, к Рождеству ты приедешь. Или… нет?

КАТЯ
(пожимая плечами)
Конечно, приеду, но когда оно будет, твоё Рождество? И никто ведь не знает, что к этому времени может случиться. Может, ты снимешь шикарную тёлку на Невском и влюбишься до смерти, может быть, я познакомлюсь с какой-нибудь кинозвездой на Piccadilly Circus и улечу вместе с нею в Майами. Всё может быть. Но ты меня будешь помнить? Даже несмотря на то, что из-за этих церберов…
Показывает на Гувернантку с Охранником.
…у нас с тобою так ничего и не было. Но ты меня всё равно будешь помнить?

ЛЁША
(краснея)
Конечно.
После длинной смущённой паузы.
А что… ты хочешь сказать, что, если бы бонны с охранником не было… ты бы со мной… согласилась?

КАТЯ
Какой ты смешной! Тебе сколько лет?

ЛЁША
Девятнадцать с половиной.

КАТЯ
А ведёшь себя так, как будто тебе одиннадцать. Да, конечно бы, согласилась. С радостью! А пока, извини, могу подарить только это.

Привстаёт на цыпочки и целует Праздникова в губы.

Крупные планы оцепеневшей миссис Джонсон и ещё более изумленного Праздникова.

КАТЯ
(торжествующе)
Вот теперь про тебя никто не скажет… Как там поётся в вашей старинной солдатской песенке? «У Алёшки нецелованные губы и одиннадцать зарубок на прикладе». Потому что губы теперь у Алёшки – целованные. Мною поцелованные. Вот так-то!

Крупный план идущих рядом Димы и Даши.

ДИМА
Значит ты уже, Дашенька, завтра будешь гулять по славному городу Бристолю?

ДАША
Нет, завтра только по Лондону. В Бристоле мы будем послезавтра ночью.

Неловкая пауза.

Скажите мне, Дима, а Лёша, ваш друг, он ведь и вправду… герой?

ДИМА
Лёха? Да нет, он обычный парень.

ДАША
Простите, но вы это сейчас сказали из зависти.

ДИМА
А чему мне, простите, завидовать?

ДАША
Тому, что Лёша – герой.

ДИМА
(пожимая плечами)
Убийственная логика! Знаешь, Дашуль, может, на лучше говорить не о Праздникове, а о чём-то сугубо постороннем? Так, на мой взгляд, будет лучше. 

ДАША
Хорошо, Дима. Какая ваша любимая группа?

ДИМА
«The Beatles».

ДАША
Какая?

ДИМА
«The Beatles». Битлы.

ДАША
А кто это такие?

ДИМА
(изумлённо)
Хм… ты прикалываешься или реально не знаешь?

ДАША
Реально.

ДИМА
Ну это такая… английская пролетарская самодеятельность из клуба «Каверн».

ДАША
А они популярны?

ДИМА
Не очень. В основном среди пожилых интеллигентных алкоголиков, вроде моего папы.

ДАША
Век живи – век учись. В самолёте обязательно расскажу Катьке об этих новых английских звёздочках. И они, ты сказал, выступают в клубе «Каверн»?

ДИМА
Ага.

ДАША
Если мы с Катькой вдруг окажемся в Ливерпуле, обязательно сходим и посмотрим.

ДИМА
Неплохая идея! Заодно (для меня) и автограф возьми: в первую очередь у Джона с Джорджем, а потом, если выйдет, у Питера Беста.

Крупный план Гувернантки с Охранником.

ГУВЕРНАНТКА
Such a pretty young boy that Ло-шин-ка Праз-ны-коф. Thank God I'm married and can't fall in love with him.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Какой хорошенький мальчик, этот Лёшенька Праздников! Слава Богу, что я замужем и никогда в него не влюблюсь.

ОХРАННИК
Йес ичиз.

ГУВЕРНАНТКА
(девочкам)
Dear young ladies! It's time to go home. Say «goodbye» to your friends and follow me.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Милые девушки! Нам пора собираться домой. Прощайтесь со своими молодыми людьми и идите за мною.

Поворачивается и делает несколько шагов в обратном направлении.

ДАША
Дима, вы слышали, что сказала нам миссис Джонсон?

ДИМА
Да, я всё слышал.

Складывает губы в трубочку и тянется к её губам.

ДАША
Нет, что вы, что вы, что вы! Просто так попрощаемся.

Пожимает ему руку.

ДИМА
(разочарованно вздыхая и пожимая в ответ её ладошку)
Ну, пока, Даш, пока! Привет клубу «Каверн» и особенно – Джону и Джорджу!

Крупный план Лёши и Кати.

КАТЯ
(Лёше)
Ты слышал?

ЛЁША
(вздыхая)
Да, слышал.

КАТЯ
Так значит… пока?

ЛЁША
Ага, Кать, пока. До встречи двадцать пятого.

КАТЯ
Ты имеешь в виду католическое Рождество?

ЛЁША
Ага, Катька, Крисмас. Я буду считать до него минутки. Как до дембеля.

КАТЯ
(с улыбкой)
Ах, ты мой маленький оловянный солдатик!

Снова целует Алексея в губы.  Гувернантка вновь всплёскивает руками, а Праздников вдруг раздвигает руки крестом и кричит: «I'm the king of the world! Я – Владыка Вселенной!!».

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Нет, как всё-таки хорошо, джентльмены, что Виктория всего этого не видела и не слышала. Нет-нет, трижды права народная мудрость: «Не верь клятвам мальчика и обещаниям прокурора». Золотые слова, господа и дамы! Ни-ког-да не доверяйте ни тому, ни другому. Настоятельнейше вам советую.

Дальний план. Катя и Даша в сопровождении своего конвоя уходят, а замершие на месте Дима и Лёша грустно машут им вслед.


6.22. САЛОН САМОЛЁТА. НОЧЬ ВТОРАЯ. КАТЯ, ДАША И ОСТАЛЬНЫЕ ПАССАЖИРЫ.

Даша и Катя полулежат в соседних креслах.

КАТЯ
Ну что, Дашка, воля?

ДАША
Ага, Катька, воля!

Подражая киношным супергероям, хлопаются ладошками.

КАТЯ
Ты что первым делом сделаешь?

ДАША
Татуировку на шею.

КАТЯ
А я сбрею виски.

ДАША
(фыркая)
Ты что, Катька, из этих?

КАТЯ
Да нет, конечно! Но я всё равно полюбасу их сбрею. Ведь мать обещала меня за это убить.

ДАША
Ну, так ведь ещё и убьёт. На Рождественских.

КАТЯ
Нифига не убьёт. Кишка тонка. Ведь на каникулы мы с тобой возвратимся уже взрослыми самодостаточными женщинами, и маман нас и пальчиком тронуть не посмеет. Прошла её власть. Ну, а теперь, как две взрослые самодостаточные женщины, давай-ка обсудим наш с тобой договор о разделе парней. Ты чего-то не очень его соблюдаешь.

ДАША
Договор? А о чём мы с тобою договорились? О том, что ты внаглую заграбастала Праздникова, а мне подсунула то, что осталось? Третий сорт – не брак? Терпеть не могу этого Димочку.  Меломан недоделанный. Слепой музыкант. Фанатеет по каким-то там «Митлз» из Ливерпуля.

КАТЯ
Наверное, «Битлз»?

ДАША
Может и так. Мне до феньки. И ещё требует, чтоб в Ливерпуле мы с тобой обязательно зашли в клуб «Каверн» и взяли автографы у каких-то там Джона и Джорджа. Двух тамошних лабухов. Представляю, что это за перцы: волосья до попы и месяц не мылись. А ты в это время будешь с Лёшенькой целоваться. Благодарю вас покорно! 

КАТЯ
Даша, делай, что хочешь, но Лёшку не трогай. Он мой.

ДАША
(с вызовом)
А сфигали, Катюша, сфигали?

КАТЯ
Сестричка!

ДАША
Фигичка! Я разрываю наш договор.

КАТЯ
Значит, война?

ДАША
Да, Кать, война.

КАТЯ
Тогда будь готова к любым неожиданностям. На войне и в любви всё дозволено.

ДАША
И ты тоже, сестричка, жди неприятностей. Я ради Лёшки готова на всё. 

Сёстры разворачиваются друг к другу спинами и продолжают полёт в абсолютном молчании.


6.23. ВХОД НА СТАНЦИЮ «ЧКАЛОВСКАЯ». ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН И ПРОХОЖИЕ.

Семён и Василий стоят на гранитных ступеньках «Чкаловской».

СЕМЁН
Василий Петрович, в последний раз прошу вас по-хорошему: давайте доедем на моей «Таврии».

ВАСИЛИЙ
На «Таврии»? Да ни за что на свете! Лучше уж на метро.

СЕМЁН
А вы умеете?

ВАСИЛИЙ
Что?

СЕМЁН
На метро ездить.

ВАСИЛИЙ
А чего здесь уметь-то?

СЕМЁН
Ну, не скажите, Василий Петрович, в каждом деле нужна сноровка. И я на всякий случай договорился со здешней  администрацией станции, чтобы нам выделили индивидуальный эскалатор, на котором вы и пройдете свой курс молодого бойца. А, может, всё же на «Ниве» поедем?

ВАСИЛИЙ
Нет!

СЕМЁН
Ну, как знаете. Двадцать лет на метро не катались?

ВАСИЛИЙ
Девятнадцать с половиной.

СЕМЁН
Перерывчик очень серьёзный. Целая вечность. Ну, Василий Петрович…
Истово крестится.
…с Богом!

КОНЕЦ ШЕСТОЙ СЕРИИ

















   

            СЕДЬМАЯ СЕРИЯ


7.01. ВХОД НА СТАНЦИЮ МЕТРО «ЧКАЛОВСКАЯ». ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. СЕМЁН И ВАСИЛИЙ.

Семён и Василий стоят на гранитных ступеньках «Чкаловской».

ВАСИЛИЙ
Как ты сказал? Поедем на твоей «Ниве»? Да ни за что в жизни! Лучше уж на метро.

СЕМЁН
Василий Петрович, а вы умеете?

ВАСИЛИЙ
Что?

СЕМЁН
Да на метро ездить.

ВАСИЛИЙ
А чего здесь уметь-то?

СЕМЁН
Ну, не скажите, Василий Петрович, не скажите. В любом деле нужна сноровка. И я на всякий случай договорился с местной администрацией, чтобы на выделили индивидуальный эскалатор, на котором вы и пройдёте свой курс молодого бойца. А, может, всё же на «Ниве» поедете?

ВАСИЛИЙ
Нет!

СЕМЁН
Ну, как знаете. Двадцать лет на метро не катались?
 
ВАСИЛИЙ
Девятнадцать с половиной.

СЕМЁН
Перерывчик серьёзный. Считай, целая жизнь. Ну, Василий Петрович…
Истово крестится.
С Богом!

7.02. ПАВИЛЬОН ИЗНУТРИ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, ПАССАЖИРЫ, РАБОТНИКИ МЕТРОПОЛИТЕНА.

Семён и Василий заходят вовнутрь и приближаются к пропускным автоматам.

СЕМЁН
Вот сюда опускаем вот этот жетончик, а теперь проходим, Василий Петрович, проходим.
Василий с опаской, бочком, продирается сквозь никелированные рогульки пропускного автомата.
А сейчас приближаемся вот к этой самоходной ленточке.
Запирающие эскалатор воротца раздвигаются.
А теперь, Василий Петрович, акуратненько-аккуратненько становимся на эскалатор. Не бойтесь, я вас страхую.
Крупный план ног Василия, заходящих на эскалатор, как на эшафот.
Вот видите, Василий Петрович, не так уж и страшен чёрт, как его малюют. И держитесь, пожалуйста, правой  рукой вот за этот резиновый поручень. Он тоже самодвижущийся. Теперь осталось только сойти. Здесь всё как у лётчиков: взлёт и посадка.

ВАСИЛИЙ
(вертя головой)
Как здесь интересно!

СЕМЁН
(всё тем же тоном человека взрослого, разговаривающего с пятилетним ребёнком)
Всецело согласен, Василий Петрович. В метро ведь все слои общества (кроме низших и высших). Ой, извините, Василий Петрович, у вас-то ведь это всё временно.

ВАСИЛИЙ
(вздыхая)
Будем надеяться.

СЕМЁН
А сейчас сход с эскалатора. Я страхую-страхую. Отлично! Мы уже с вами на неподвижном и совершенно безопасном мраморе и проходим вон в тот вагончик. Не спешите, дайте сперва людям выйти. А сейчас мы заходим. Отлично. Мы сделали это!

Вагон вместе с Василием и Семёном трогается.


7.03. МЕСТО СТРОИТЕЛЬСТВА РАЗВЯЗКИ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. АБРАМ, ПРОРАБЫ, ДЕСЯТКИ РАБОЧИХ.

Абрам и Прорабы в беленьких касках и чистых спецовках, у рабочих же каски жёлтые, а комбинезоны грязные. Стройплощадка перерезается крошечной речкой, на обеих берегах которой воздвигают мост. На противоположном берегу реки вдаль устремляется пока что песчаная лента шоссе.

Проходит пара минут (работа кипит), но вот к стройплощадке на левом берегу речки подъезжает маршрутка и из неё вылезают Василий с Семёном.

ВАСИЛИЙ
(при сходе с маршрутки, Семёну, шепотом)
Не надо подавать мне руку. Я не беременная женщина.
(Абраму)
Приветствую вас, Абрам Иосифович!
(Прорабам)
 Здравствуйте, господа!

АБРАМ
(перекрикивая грохот трамбовочных площадок)
Рады вас видеть, Василий Петрович! Всё покамест идёт по плану.

ВАСИЛИЙ
Когда достроите мост?

АБРАМ
К пятнадцатому. Вместе с первой полосой за мостом.

ВАСИЛИЙ
(улыбаясь)
Темпы стахановские?

АБРАМ
Большевистские темпы, Василий Петрович!

Подбегает Татьяна в сияющей белой каске и идеально чистом рабочем костюмчике.

ТАТЬЯНА
Василий Петрович, вы разрешите на пару минут украсть у вас Абрама Иосифовича?

ВАСИЛИЙ
Разрешаю.

ТАТЬЯНА
Абраша, проблемы. Вторую бригаду менты повязали. Бригада узбекская и у них разрешения на работу только в самом СПБ. А за мостом уже область. Что делать будем?

АБРАМ
Поменяйте местами вторую с четвёртой. В четвёртой ведь русские?

ТАТЬЯНА
Русские. Но там свои сложности: у Квачкова с Нагиевым на двоих – пять судимостей. А там ведь режимная зона.

АБРАМ
Значит, этих двоих переводим в узбеки, а всех прочих – за мост. Действуй, Танечка, действуй.

ПРОРАБ
(35, рыхлый блондин с бородой)
Татьяна Марковна, пока мы бригады местами меняем, рабочий день кончится. Может всё-таки завтра?

ТАТЬЯНА
Ну, завтра так завтра.

ВАСИЛИЙ
(Прорабу)
А что, так далеко туда ехать? Ведь, вроде, рукою подать.

ПРОРАБ
В объезд тридцать пять километров, Василий Петрович. Два с половиной часа по здешним грунтовкам. И то, если нету дождя.

ВАСИЛИЙ
Понятно. И этот автобус…
Показывает на стоящий рядом с бытовками львовский ЛиАЗ.
…не на ходу?

ПРОРАБ
Нет, он на ходу, но ключи у шофёра, а шофёр до пяти на обеде.

ВАСИЛИЙ
Значит, за мостик мы съездим завтра. А пока что, Абрам Иосифович, покажите мне первый участок. Предмостный. А вы, уважаемая Татьяна Марковна, постарайтесь всё же почаще бывать в бухгалтерии. Именно там ваше главное место. Тем более, что аудит на носу. А он для нас поважней любых производственных сложностей.

ТАТЬЯНА
(вытягивая руки по швам)
Извините, Василий Петрович! Больше не повторится, и, начиная с завтрашнего дня, я буду, как штык, - в бухгалтерии.

ВАСИЛИЙ
Ну, вот и великолепно. А вы, Абрам Иосифович, начинайте показывать мне свою стройку. С Казахстана на стройке не был. Интересно – аж жуть!


7.04. БУХГАЛТЕРИЯ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВАСИЛИЙ, ТАТЬЯНА, РОМАН ДАВИДОВИЧ ШКОЛЬНИК , НЕСКОЛЬКО ЖЕНЩИН-БУХГАЛТЕРШ.

Бухгалтерия напоминает развороченный муравейник: везде лежат горы папок, Татьяна почти с головою зарылась в бумаги, Василий столбом нависает рядом, Бухгалтерии носятся то туда, то сюда и один Роман Давидович спокойно работает с документами.

Слышны крики:

- Где отчёты за третий квартал?

- В пятой папке!

- А пятая папка где?

- В шестой стопке!

И т. д., того и т. п.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
(на фоне крупного плана сосредоточенного лица Медянникова)
На самом деле Василий Петрович не сумел ещё раз приехать на стройку ни на следующий день, ни на следующей неделе, ни даже через месяц.  Кроме дотошнейшего аудита, неизбежного при любом кредитовании, на него навалилась и целая туча обычных проверок: и налоговая, и пожарники, и Роструд, и Роспотребнадзор, и даже Общество по защите прав потребителей – все требовали от Медянникова всё новой и новой отчётности и выпивали целые вёдра крови. Случался даже прямой криминал: однажды ночью налётчики отключили на одном из этажей тревожную кнопку, связали охранника и похитили почти пустой сейф (в нём было сто тысяч рублей и штук сорок печатей для фирм-однодневок), а ещё через несколько дней группа странных непьющих гопников попыталась ограбить возвращающегося с работы Медянникова, о чём, впрочем, потом пожалела, ибо могучий Семён Михайлович боевых навыков к своим сорока девяти годам не утратил и раскидал их шутя. Василий Петрович, естественно, хорошо понимал, откуда произрастают ноги у всех этих его неприятностей, и про себя удивлялся наивности Прохора Степановича, всерьёз полагавшего, что такие микроскопические уколы смогут сломать бизнесмена, поднявшегося в девяностые и пережившего Августовскую Катастрофу.  Однако по-детски наивным был сам Медянников, не понимавший, что все эти демонстративные наскоки выполняют примерно такую же функцию, что и смешные жужжащие дроны во время ракетной атаки: то бишь отвлекают внимание и перегружают системы защиты, - а самый главный и страшный удар по его бизнесу наносится незаметно.

ВАСИЛИЙ
Тише, дамы и господа, умоляю вас, тише! Давайте на время забудем про все остальные проверки и сосредоточимся на аудите. Для него хоть бумаги готовы?

ТАТЬЯНА
Готовы.

ВАСИЛИЙ
Ну, и где же они?

ТАТЬЯНА
У Романа Давидовича.

РОМАН
(с гордостью постукивая ладошкой по высоченной стопке бумажных папок)
Все они здесь, Василий Петрович, и все в относительно полном порядке. Насколько это вообще возможно в нынешнем положении.

ВАСИЛИЙ
Вы в этом уверены?

РОМАН
Я ни в чём не уверен, Василий Петрович. Окромя одного: все эти бумаги просмотрены мною очень внимательно и приведены в максимально съедобное состояние. Насколько это вообще возможно в наше интересное время.

ВАСИЛИЙ
Я вам верю, Роман. Вы – хороший бухгалтер.

РОМАН
Спасибо на добром слове, Василий Петрович. Польщён вашей высокой оценкой.
По бухгалтерии пробегает взволнованный шёпот: «Идут! Идут! Идут!

ВАСИЛИЙ
Кто идёт? Аудиторы?

ТАТЬЯНА
(шёпотом)
Да!

ВАСИЛИЙ
(поправляя узел галстука)
Блин, волнуюсь, как школьник!

РОМАН
(себе под нос)
А Школьник спокоен.

Входит четверо Проверяющих (из них одна Женщина, 40) с двумя Представительными Мужчинами (40 и 45) во главе.

ПЕРВЫЙ АУДИТОР
Приветствую вас, господа!
В ответ раздаётся нестройное: «Здрасьте!».
Где наши бумаги?
Роман пододвигает к нему свою высоченную стопку папок.
(Роману)
Вы нам разрешите чуть-чуть поработать за вашим столом?

РОМАН
(сгибаясь в глубоком полупоклоне)
И я, и мой стол будут этому только рады.

ПЕРВЫЙ АУДИТОР
Тогда мы, с вашего, господа, позволения, оккупируем всю эту комнату. Господа, вы свободны. А вы, уважаемая Татьяна Марковна, побудьте, если не трудно, на связи. При любых нестыковках я вам позвоню.

Все, включая Медянникова, выходят, оставляя четырёх проверяющих в одиночестве.

7.05. БУХГАЛТЕРИЯ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ЧЕТВЁРКА АУДИТОРОВ.

За окном – поздний вечер. Все четверо проверяющих деловито перекладывают бумаги.

ПЕРВЫЙ АУДИТОР
(Второму)
Александр Тигранович, у вас нету желания перекурить?

ВТОРОЙ АУДИТОР
Но я вообще-то три года, как бросил, Фёдор Петрович.

ПЕРВЫЙ АУДИТОР
Курить буду я, Александр Тигранович. А вы просто постоите рядом.

ВТОРОЙ АУДИТОР
(пожимая плечами)
Ну что же… каприз начальника – закон для подчинённых.

Выходят.


7.06. КУРИЛКА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. АЛЕКСАНДР И ФЁДОР.

ФЁДОР
(закуривая)
Ну что, Александр, я не первый год тебя знаю и вижу по твоему интеллигентному лицу, что ты чем-то стра-ашно недоволен. Поделись, дружок, чем?

АЛЕКСАНДР
Федя, скажи: а что мы вообще в этом офисе делаем? Какой, нахрен, кредит? Какие, к чертям собачьим, миллионы долларов? Эта фирма на грани банкротства. А, может быть, уже и за гранью.

ФЁДОР
Глаз-алмаз! Ты прав на все сто. Но… решение о кредите – политическое и обсуждению не подлежит. Не нашего с тобою ума это дело. 

АЛЕКСАНДР
Понятно. Опять двадцать пять – за рыбу деньги. Только решение приняли какие-то умные дяди, а подпись на эту туфту ставлю я.

ФЁДОР
Так ведь не впервой?

АЛЕКСАНДР
Не впервой. Но сколько верёвочке, Федя, не виться, но… сам понимаешь! И это ведь нам с тобою придётся за всё отвечать перед вкладчиками… И никакие умные дяди за нас с тобой не только не впишутся, но и с радостью сделают крайними.

ФЁДОР
И снова ты прав. Ты, Саш, сама логика и оспаривать твои тезисы невозможно. Остался лишь только один аргумент.
Вынимает оправленный в кожу блокнот и золотой паркер.
Нарисуйте здесь цифру процента от первого транша, которая  заставит навек замолчать вашу чуткую совесть.

АЛЕКСАНДР
Даже так?

ФЁДОР
А как же иначе? Сань, все кушать хотят, и наверху этот факт хорошо понимают. Так что рисуй, дорогой, не стесняйся.
Делает паузу.
Но… не наглей!


7.08. КОМНАТА В БРИСТОЛЬСКОМ СТУДЕНЧЕСКОМ ОБЩЕЖИТИИ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ДАША И КАТЯ-МЛАДШАЯ.

Уютная девичья комнатка с аккуратно заправленными кроватями. На обеих кроватях сидят коричневые медвежата в будёновках с крупными надписями на пришитых к их животам белых тряпках: «Lyosha» и «Dima». Последняя, впрочем, надпись зачеркнута алым маркером и поверх неё выведено: «I'm Lyosha too!». Девочки с общего компа зависают в Сети (на стуле, естественно, Катя, а Даша стоит у неё за спиной).

ДАША
Онлайн?

КАТЯ
Не-а, офф.

ДАША
Обоих нет в асе?

КАТЯ
Обоих.

ДАША
Чем они там, интересно, заняты?

КАТЯ
Да дрыхнут, наверное. Не забывай про разницу во времени. В РФ уже ночь. Дрыхнут обои без задних пяток.
Подносит своего медвежонка «Lyosha» к экрану.
Ты уже дрыхнешь, Алёшенька? (хрипловатым «медвежьим» голосом) Да, я уже дрыхну. (своим голоском) Ну, и дрыхай дальше.

ДАША
(поднося к монитору своего «I'm Lyosha too!»).
А ты, Лёшенька, дрыхнешь? (медвежьим баском) Я не дрыхну, я сплю. (своим голосом) И кого же ты видишь во сне? (по-медвежьи) Естественно, Дашеньку!

КАТЯ
(пожимая плечами)
Детский сад – штаны на лямках!


7.09. КОМНАТА В ПИТЕРСКОМ СТУДЕНЧЕСКОМ ОБЩЕЖИТИИ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. НИКОГО.

Неприбранная и безалаберная мальчиковая комната с раскиданными по углам носками. Но на двух наполовину заправленных кроватях тоже сидят два кремовых медвежонка в кокошниках с надписями поперёк брюшка: «Катя» и «Даша», - причём надпись «Даша» тоже зачеркнута и снабжена припиской: «I'm Katya too». Полминуты спустя мы слышим топот и в комнату вваливаются Дима и Лёша в сопровождении двух полупьяных Девиц (18-20, красотою не блещут).

ДИМА
(делая Лёше умоляющие знаки глазами с просьбой-приказом припрятать медведиц)
А вот это, девчонки, наша берлога. Любоваться здесь не на что да и времечко позднее, так что спать, спать и спать! Крепкий сон – фундамент здоровья. А вот с утра, отдохнув, мы с вами поедем на шашлыки на Вуоксу. Я знаю местечко. По-полной оттянемся!

ОДНА ИЗ ДЕВУШЕК
Точно поедем?

ДИМА
Клянусь печенью своего папы! А сейчас – спать, спать и спать. И свет мы, наверно, потушим, чтобы вам было ловчей раздеваться.

Резко гасит свет. Полумрак. Хихиканья и отнекиванья, звук поцелуев и через какое-то время – ритмичный скрип двух кроватей.


7.10. КОМНАТА В ПИТЕРСКОМ ОБЩЕЖИТИИ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ДИМА, ЛЁША, ДВЕ ДЕВУШКИ.

В комнате полумрак. Оба героя спят в своих койках в обнимку со своими случайными подругами. Вдруг с одной из кроватей поднимается Лёша в плавках и подходит к окну.

ЛЁША
(себе под нос)
Осенним вечером в гостинице, вдвоём, на грубых простынях привычно засыпая...
После паузы.
Спать не хочу, а поговорить не с кем. Может, поаськаться?
Садится за комп и входит в аську.
Блин, уже дрыхнет без задних пяток! У них там всего полдвенадцатого, а Катюка вовсю уже давит на массу. Ну да, она девушка рациональная: кто рано встаёт, тому Бог даёт и т. д. Может, Дашку набрать? Чем чёрт не шу… Опа! Дашка онлайн.

Характерное аськовское «икание», крупный план монитора, чёрный шрифт, повторяемый закадровым голосом Лёши:

«Приветик, Дашуль! Как жизнь?»

Зелёные буквы (повторяемые закадровым голосом Даши и предваряемые фирменным аськовским всхлипом, так будут оформлены все сообщения обоих абонентов):

«Ну какая же может быть жизнь без тебя, мой любимый! А в остальном – всё нормально».

 ЧЁРНЫЙ ШРИФТ
(закадровый голос Лёши + «икание»)
Это юмор?

ЗЕЛЁНЫЙ
Частично.

ЧЁРНЫЙ
Значит, в чём-то и правда?

ЗЕЛЁНЫЙ
Замнём для ясности. Представляешь, вчера мы вместе с моей little sister ходили на бёздник к самому популярному парню в колледже по имени – ты только, Лёшка, не смейся – Джон Смит.

ЧЁРНЫЙ
Ну, и как этот  Джон? Чем он дышит?

ЗЕЛЁНЫЙ
Впечатления неоднозначные. Ну, во-первых, он взял с нас за вход двадцать паундов.

ЧЁРНЫЙ
По десять паундов с рыла?

ЗЕЛЁНЫЙ
Ага.

ЧЁРНЫЙ
Это просто пипец! Прости мой киргизский.

ЗЕЛЁНЫЙ
Прощаю. Ну и можно ли после такого считать этого Джона мужчиной?

ЧЁРНЫЙ
С трудом.

ЗЕЛЁНЫЙ
А девки в колледже рвут этого Смита на части. Ну не дуры?

ЧЁРНЫЙ
Я не люблю ругать женщин, но здесь вынужден с тобой согласиться. Да, не Софьи Ковалевские.

ЗЕЛЁНЫЙ
Вот так у нас с этим в колледже: один Джоник-красавчик на всех. А у тебя как сейчас с личной жизнью?

ЧЁРНЫЙ
Никак.

ЗЕЛЁНЫЙ
И это точно?

ЧЁРНЫЙ
Да, точно. Клянусь печенью своего папы!

ЗЕЛЁНЫЙ
Ты же безотцовщина?

ЧЁРНЫЙ
Тогда клянусь печенью ТВОЕГО папы.

ЗЕЛЁНЫЙ
Не надо о нём. Ему сейчас так там не сладко, что лучше my father не трогать вообще.

ЧЁРНЫЙ
Договорились.

ЗЕЛЁНЫЙ
А насчёт твоего «ничего» я тебе, Лёшенька, верю и прошу об одном: не уподобляйся Димке. Дима твой – бабник отпетый, у него это прямо на морде капслогом написано, а ты – умный, честный и чистый и, пожалуйста, оставайся таким. Иначе я тебя разлюблю.

ЧЁРНЫЙ
Это снова юмор?

ЗЕЛЁНЫЙ
На этот раз нет.

ЧЁРНЫЙ
Ты что… нет, наверное, лучше сказать по-английски: Are you fall in love… with… me?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Ты что в меня… втюрилась?

ЗЕЛЁНЫЙ
Йес, ичиз. And what about you?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Да, Лёша. А ты?

Крупный план ошарашенного лица Праздникова. Длинная-длинная пауза.

ЗЕЛЁНЫЙ
Ты что там, заснул?

ЧЁРНЫЙ
Нет, просто думаю.

ЗЕЛЁНЫЙ
А чего здесь, Лёшенька, думать? Либо «да»,
либо «нет». Не бином Эйнштейна.

ЧЁРНЫЙ
Ньютона!

ЗЕЛЁНЫЙ
Я знаю. Это была шутка юмора.

ЧЁРНЫЙ
Понятно. Дай мне пару минут покумекать.
Сидит с напряжённым и скорбным лицом. Потом продолжает:
Понимаешь, Дашуль, я ведь и в правду не Флайшман и врать не хочу, да и не умею. Особливо – тебе. Да, с одной стороны, ты мне очень-очень нравишься, но - если совсем уж по-честному - то так, чтобы сердце в груди разрывалось, перед глазами звёздочки, а во рту такой, знаешь, привкус, как будто ты целых полдня сосал медную ручку, - всего этого, Дашенька, нет и, я очень боюсь, никогда уже больше со мною не будет. Хотя было. Однажды.

ЗЕЛЁНЫЙ
«Медная ручка» - это у тебя было… с Викой?

ЧЁРНЫЙ
Да, я был безответно влюблён в неё целых два года. Но она меня… прогнала.
Ещё одна пауза.
Но это всё в прошлом, а, когда я начинаю всерьёз размышлять о наших с тобой отношениях, мне всё больше и больше кажется, что именно ты, а не Катя, моя половинка. Вот так.

ЗЕЛЁНЫЙ
Спасибо за честность. Дай теперь мне немного сосредоточиться.
Очередная пауза.
Хорошо, я согласна. Лучше так, чем никак. Только я - не твоя половинка, а ведь - даже сейчас - уже целых твоих две трети. А годам к сорока стану твоими девятью десятыми.

ЧЁРНЫЙ
(после целой череды смайликов)
А ты здорово шутишь!

ЗЕЛЁНЫЙ
А как я готовлю! Продемонстрирую в декабре. Ты, милый, пальчики оближешь. А потом, не исключено, что и проглотишь.

ЧЁРНЫЙ
Замётано, Дашка, замётано! Стало быть, до декабря?

ЗЕЛЁНЫЙ
До декабря! Чмоки-чмоки-чмоки.
После паузы.
Раскалившимися от страсти губами.

ЧЁРНЫЙ
Аналогично. Едва касаюсь твоих алых губок с воистину ангельской нежностью.

Череда сердечек.

Алексей гасит экран и сидит перед ним, чему-то улыбаясь. Потом оборачивается и замечает стоящую у него за спиной и завернувшуюся в простыню свою случайную Подругу.

ПОДРУГА
Ты с кем сейчас аськался? Со своею девчонкой?

АЛЕКСЕЙ
Ага. Она сейчас в Англии.

ПОДРУГА
Да ясно, что не у мамы в Бобруйске. Ты её любишь?

АЛЕКСЕЙ
Да.
Широко улыбается.
Очень.

ПОДРУГА
(печально вздыхая)
Кто б меня полюбил? Ты случайно не знаешь?


7.11. СТРОЙПЛОЩАДКА ПЕРЕД МОСТОМ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. АБРАМ, ДВА ПРОРАБА И ПАРА ДЕСЯТКОВ РАБОЧИХ.

По шоссе к стройплощадке подруливает чёрный «Роллс-Ройс» и из него вылезают Василий с Семёном.

АБРАМ
(изумлённо)
О, Боже, что это такое? Петля времени? Мы участвуем в съёмках научно-фантастического фильма?

ВАСИЛИЙ
Успокойся, Абраша. Машина наёмная. Арендована на день. Ради форса перед проверкой.

АБРАМ
А они скоро будут?

ВАСИЛИЙ
С минуты на минуту. Обещали к двенадцати, но уже опоздали на четверть часа.

Вздыхают и ждут, переминаясь с ноги на ноги. Наконец, к стройплощадке подъезжает фиолетовый «Лексус» и из него вылезает четвёрка проверяющих.

ФЁДОР
Приветствую вас, господа!

ВАСИЛИЙ
И вам наше «здравствуйте», уважаемые Фёдор Петрович, Александр Тигранович, Софья Абрамовна и Ленур Серверович! Перед вами сейчас – наше очень большое хозяйство. Пройдёте в прорабскую для изучения документов?

ФЁДОР
Вообще-то нас больше, Василий Петрович, интересует живое дело. И не столько даже здесь, сколько там – за мостом.

АБРАМ
Извините, что вмешиваюсь, уважаемый Фёдор Петрович, но, чтобы добраться в замостье, нужно проехать без малого сорок кэмэ по грунтовкам. Как говорится, видит око да зуб неймёт.

ФЁДОР
Ничего-ничего, уважаемый Абрам Иосифович, сорок – так сорок. Доедем.

АБРАМ
Тогда ещё одно замечание: обе эти машины – прекрасная техника, но не для наших дорог. А вот этот старый и добрый львовский автобус семьдесят пятого года выпуска добирался в Замостье неоднократно и, будем надеяться, доберётся ещё разок. Прошу вас, господа!

Все четверо Проверяющих вместе с Абрамом, Василием и Семёном заходят в салон автобуса.


7.12. САЛОН АВТОБУСА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВСЕ ЧЕТВЕРО АУДИТОРОВ, АБРАМ, ВАСИЛИЙ, СЕМЁН И ВОДИТЕЛЬ.

Автобус жутко трясёт на грунтовке и все его семь пассажиров подпрыгивают, словно шары в лототроне.

ФЁДОР
(подлетая особенно высоко)
Ну? Долго ещё?

АБРАМ
Половину проехали.

ФЁДОР
Значит, осталась ещё половина? Ничего-ничего, потерпим.

Продолжают трястись и подпрыгивать.


7.13. СТРОЙПЛОЩАДКА ЗА МОСТОМ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. КВАЧКОВ (45, большой и здоровый, с откровенно уголовной мордой), НАГИЕВ (40, маленький и шебутной, выглядит малость поцивилизованней), ПРОРАБ (35,рыхловатый блондин с бородой) И ЕЩЁ ПАРА ДЕСЯТКОВ РАБОЧИХ.

Работа кипит: бульдозер равняет песок, пара-тройка рабочих разравнивает его набело, потом по этому же участку будущей дороги проезжает каток, а в самом-самом конце пять-шесть работяг проходятся по уезжанному песку трамбовочными площадками. По боковой грунтовке к дорожникам, переливаясь с боку на бок, подъезжает львовский автобус и из него вылезают все его семь пассажиров.

АБРАМ
(трусцой подбегая к Прорабу, шипит ему на ухо)
А Нагиев с Квачковым чего здесь делают?

ПРОРАБ
(виновато разводя руками)
Ребята без них работать отказываются. Они здесь у нас вместо Тарапуньки и Штепселя.

АБРАМ
А то, что у этих стендаперов на двоих восемь ходок, а здесь всего двадцать пять километров до Константиновского дворца, тебе, Стёпа, пофигу? Смотри, ФСО повяжет, я не стану спасать и ты ответишь по-полной. Ну да ладно, после поговорим. С глазу на глаз.

Возвращается к остальному начальству.

ВАСИЛИЙ
Ну, дорогие Федор Петрович, Александр Тигранович, Софья Абрамовна и Ленур Серверович! Вот это и есть знаменитое наше Замостье. Прошу любить и жаловать. 

Аудиторы разбредаются по стройплощадке. Александр измеряет ломиком толщину песка, записывает полученную цифру в блокнотик и что-то возмущённо шепчет себе под нос, после чего повторяет эту операцию ещё несколько раз.

ФЁДОР
(в конце осмотра)
Ещё на каких участках ведутся работы?

АБРАМ
На протяжении всех восемнадцати километров. Вплоть до следующего недостроенного моста.

ФЁДОР
Ну, что ж… тогда – в путь, господа!

Все семеро усаживаются в автобус и уезжают.


7.14. СТРОЙПЛОЩАДКА ЗА МОСТОМ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ПРОРАБ И РАБОЧИЕ.

Прораб, сделав ладонь козырьком, смотрит вслед удаляющемуся автобусу. Потом делает решительную отмашку.

ПРОРАБ
Всё, ребята, шабаш! Хватит с нас на сегодня.

Шум стихает, все  работы останавливаются и Прораб уходит в свою каптерку.

НАГИЕВ
(раскуривая сигарету и усаживаясь по-зековски «на кортки»)
Ну что, пацаны? Перекур с дремотой?

ОДИН ИЗ РАБОЧИХ
Михалыч, зажги. Ну, пожалуйста!

НАГИЕВ
И об чём?

ОДИН ИЗ РАБОЧИХ
За столицу Бельгии!

Всеобщий смешок.

НАГИЕВ
Да уже тыщу раз зажигали!

Недовольный гул.

ОДИН ИЗ РАБОЧИХ
Ну, Михалыч, сам видишь: народ хочет Бельгию.

НАГИЕВ
Ладно! Супротив кодлы не попрёшь. Бельгия так Бельгия.
Делает мастерскую паузу.
Дело было, короче, в тысяча  восемьдесят восьмом, когда мне оставалось полгода до дембеля. Политическая обстановка тогда была, сука, тяжёлой и в один распрекрасный момент Америка, сука, напала на Бельгию. Решила завоевать её нахрен. А Бельгия-то наши друзья! И вот вызывает меня сам Лександр Михалыч, полковой замполит (хороший был дядька, но заливал не по-детски) и говорит мне: так, мол, и так, ты, Боря, чел грамотный и, надо так понимать, что и сам просекаешь создавшуюся на данный момент ситуёвину - надо, сука, спасать наш братский бельгийский народ, но спасать надо так, чтобы всё было шито-крыто и комар носа не подточил. Ты смогёшь?


7.15. САЛОН ЛЬВОВСКОГО АВТОБУСА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВСЁ ТЕ ЖЕ СЕМЬ ЧЕЛОВЕК И ВОДИТЕЛЬ.

ФЕДОР
Ну что, господа, наш осмотр дорожного строительства окончен и мы, наконец, возвращаемся в родные пенаты. Но перед этим мы должны подвести итоги нашей проверки. Каково ваше мнение, Ленур Серверович?

ЛЕНУР
Положительное, Фёдор Петрович.

ФЁДОР
А ваше, Софья Абрамовна?

СОФЬЯ
Тоже, в общем и целом, благоприятное. Ребята стараются.

ФЁДОР
А ваше, Александр Тигранович?

АЛЕКСАНДР
Лично мне тоже, Фёдор Петрович, кажется, что всё обстоит превосходно. Причём, настолько, что оговорённый накануне процент я бы хотел увеличить в полтора раза.   

ФЁДОР
Даже так?

АЛЕКСАНДР
(бесстрашно глядя шефу прямо в глаза)
Иного выхода нету, Фёдор Петрович. Слишком уж всё обстоит замечательно.

ФЁДОР
(вздыхая)
Хорошо, я согласен.

Поворачивается к Василию с Абрамом.

А вам, дорогие Василий Петрович и Абрам Иосифович, я хотел бы сказать…

Здесь камера отъезжает и дальнейших слов Главного Аудитора мы не слышим.


7.16. СТРОЙПЛОЩАДКА ЗА МОСТОМ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. НАГИЕВ И ОСТАЛЬНЫЕ.

НАГИЕВ
«Ясень перец, сумею, товарищ полковник, - говорю ему я. – Всё сделаю так, что ни одна Ната не подкапается!». «Тогда бери самых надёжных ребят и – вперёд».
Длинная пауза.
И вот высадили нас возле этой… ну, столица-то Бельгии?

ОДИН ИЗ РАБОЧИХ
Стикгольм.

НАГИЕВ
Точно! Возле Стикгольма. А нас всех перед этим переодели в гражданское, выдали импортных сигарет, американской тушёнки и чехословацких гандонов и дали строгий приказ: подручных средств не использовать. Никаких, сука, ножей, камней и кастетов. Только руки и ноги. Ну, а нам-то ведь – фули? Мы же десантники! Подъезжаем, короче, к Стикгольму.
Новая пауза.
А на въезде, короче, в Стикгольм располагалось такое маленькое одноэтажное здание навроде клуба (есть ли оно там сейчас или нет, я не знаю, а врать не хочу; вообще-то хреновый был у бельгийцев клуб, наверняка новый построили). Ну, вот мы, короче, заходим вовнутрь, а там уже, сука, черным-черно от этих от америкосов.

КВАЧКОВ
А почему, блин, «черно»?

НАГИЕВ
А ты что, Серёга, не знаешь штатников? Они, сука, на личность… ну, как наши армяне: сами все чёрные, нос с горбиной, зубья сплошь золотые и музыку слушают… ну, вроде, как кошку давят: Паллада Бюль-Бюль-блин-Оглы!

КВАЧКОВ
Здесь ты, Борь, свистанул: когда ихний Буш-младший к нам приезжал, он на морду был… вроде русского.

НАГИЕВ
Так ведь это пра-ви-тель-ство! А рядовые, народные штатники – они тютя в тютю, как наши армяшки: сами все чёрные, нос с горбиной и музыку слушают… ну, ты знаешь! Мы, как в клуб-то зашли, так нам сразу по ухам и вдарило:
КВАЧКОВ
Здесь ты, Боря, опять свистанул! «Ван-вэй-вэй» - это «Абба».

НАГИЕВ
Ага. А «Кинь бабе лом» - это «Песняры».
Саркастически причмокивает губами.
Я вот, Серёж, одного не пойму: почему ты всегда затеваешь дискуссию именно тогда, когда ни хрена в предмете спора не понимаешь? «Ван-вэй-вэй» - это «Абба»! Да это всю жизнь был Паллад-блин-Бюль-Бюль-блин-Оглы!
Новый саркастический взгляд на коллегу.
Да, милый Серёга… ты, конечно, мужик накачанный и такого клопа, как я, в принципе можешь одним щелчком раздавить. У тебя ведь кажный кулак – в полкило и лобная кость – аж шрапнель отскакивает.

КВАЧКОВ
(угрожающе)
Эй, Борис!!!

НАГИЕВ
(без тени страха)
Что «Борис»? Я уже хрен знает сколько годов «Борис» и пока что ничего, не надоело. Но ты, милый Серёжа, не учёл одного: что, кроме высокоталантливых кулаков и выдающейся лобной кости, в голове бы неплохо иметь и немножечко мозга. А ты не можешь и трёх минут потерпеть, чтоб при тебе хоть кто-нибудь хоть чего-нибудь рассказывал. Потому что ты, Серёг, хочешь, чтобы все мы в тысяча первый раз выслушивали твою всем нам остохреневшую байку о том, как ты в прошлом году закадрил в Цепекио одну бабу, растряс вместе на нею по ресторанам за ночь девяносто пять тысяч рублей и ни разу ей даже в трусы не залез. Ну что ж… давай, Серый, рассказывай.

Гомерический хохот бригады. Квачков густо краснеет и опускает взгляд долу. А Нагиев вдруг выдаёт пару-тройку коленец какого-то странного (вроде цыганочки) танца и, попадая своим жидким тенором в каждую ноту, поёт:

  Я Ива-ан и ты Ива-ан,
  Голубые очи!
  Уезжаем мы на БАМ,
  А евреи – в Сочи!


7.17. САЛОН АВТОБУСА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ТЕ ЖЕ СЕМЬ ЧЕЛОВЕК ПЛЮС ВОДИТЕЛЬ.

ФЁДОР
А вам, уважаемые Василий Петрович и Абрам Иосифович, я хотел бы сказать, что окончательное решение будет, конечно, принято только завтра, но лично мне кажется, что оно – девяносто шансов из ста – окажется положительным. Кредит в двадцать два миллиона долларов будет поделён на три равных транша и выдан в следующей последовательности: первые семь с небольшим миллионов – сразу же после завтрашнего утверждения, второй транш – в конце октября, после ещё одного небольшого аудита, и самая последняя треть – в начале мая по возобновлению работ. Примерно так, господа. Такие крупные сделки в нашем агенстве принято обмывать шампанским. Ленур Серверович, слово за вами.

Ленур достаёт из портфеля пару бутылок «Вдовы Клико» и целую упаковку пластмассовых стаканчиков. Раздаёт семь стаканов присутствующим, вполне профессиональным жестом открывает бутылки и разливает их по бокалам.

ФЁДОР
Ну что, у всех налито? За наш общий успех!

Крики «ура!» и беззвучное чоканье.


7.18. ГОСТИНАЯ СЪЁМНОЙ КВАРТИРЫ МЕДЯННИКОВА. НОЧЬ ВТОРАЯ. ВИКА.

Вика лежит на диване с тетрадкой и зазубривает английские исключения множественного числа: «a foot – feet, a tooth – teeth, a mouse – mice, a man – men» и т. д. Входит улыбающийся Василий.

ВИКА
(вскакивая)
Утвердили?

ВАСИЛИЙ
(облегчённо вздыхая)
Ага, утвердили.

ВИКА
Ура-а!

Виснет у Медянникова на шее.

ВАСИЛИЙ
Первый транш – семь кислых зеленью. Должен поступить (стучит по столу) уже завтра.

ВИКА
(продолжая висеть на шее)
Это сколько российскими?

ВАСИЛИЙ
Двести четырнадцать миллионов.

ВИКА
(слезая с шеи и становясь на ноги)
Мама дорогая! И как же потом отдавать?

ВАСИЛИЙ
Не боись! Всё вернём. В бюджете под эту развязку заложено полтора миллиарда. Есть и что банку отдать, и что детишкам на молочишко оставить.

ВИКА
(краснея)
Детишкам?

ВАСИЛИЙ
А почему бы и нет? Мы ведь люди с тобой молодые. Во всяком случае, я. А ты уж – как знаешь.
После паузы.
Вот как только с развязкой, прости уж за каламбур, развяжемся, так сразу кого-нибудь и родим. Хорошо бы мальчонку.

ВИКА
(вконец засмущавшись)
Хорошо бы. Но девочка тоже нормально.

ВАСИЛИЙ
Конечно.
После ещё одной паузы.
А, может, прямо сейчас и потренируемся? Давненько я никого не рожал!

ВИКА
(не поднимая взгляда)
Сегодня нельзя.

ВАСИЛИЙ
Вот ч-чёрт! И сюда дотянулся проклятый Обама. Ну ладно-ладно, потерпим. Хоть сколько терпеть-то?

ВИКА
До вторника.

ВАСИЛИЙ
Ой, как долго! Как долго! Давай тогда хоть телевизер позырим. По-нашему, по-стариковски.

Включает плазму. На ней - рекламный видеоролик блокбастера «Уходили мы из Крыма…».

(слушая белогвардейский романс)
Душевно выводит, чертяка! Своим голосом или озвучивали? 

ВИКА
Сто пудов сам. Там всё с вокалом нормально. Он ещё в школьном хоре солировал. (улыбается) А потом был фронтменом распавшейся через три месяца группы «Рокки-12».

ВАСИЛИЙ
Талантливый юноша! Может, посмотрим этот фильмец на выходных?

ВИКА
А зачем? И так же видно, что (корчит соответствующую гримасу и подносит два пальца к горлу) бе-э-э. Будут там на пару с Петровым полтора часа подряд хрустеть французской булкой. А ты завтра весь день на работе?

ВАСИЛИЙ
К сожалению. Не обижайся, котёнок, но мне срочно надо всё ещё раз за мостом посмотреть. Чего-то сердце моё неспокойно.

ВИКА
(покорно вздыхая)
Ну надо так надо. А я буду ждать. С нетерпением. 


7.19. СТРОЙПЛОЩАДКА ПЕРЕД МОСТОМ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. АБРАМ, ПРОРАБЫ, РАБОЧИЕ.

Стройка в самом разгаре, мост готов наполовину. С шоссе сворачивает белая «Таврия» и из неё вылезают Василий с Семёном.

ВАСИЛИЙ
Здорово, Абрам!

АБРАМ
Доброго дня вам, Василий Петрович! Незапланированная инспекция?

ВАСИЛИЙ
Расслабься, не про твою душу. Мы едем в Замостье.

АБРАМ
Что ж, ровной дороги и скорого возвращения!

Василий садится обратно в «Таврию» и сворачивает на грунтовку. Абрам дожидается, пока «Таврия» скроется за поворотом и вынимает свой сотовый.

АБРАМ
(в телефон)
Танюш, вариант номер «раз».


7.20. САЛОН «ТАВРИИ». ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. СЕМЁН И ВАСИЛИЙ.

ВАСИЛИЙ
(разговаривая по телефону)
Да, Таня, да. Ты это серьёзно? Всё понял. Еду.
Семёну.
Возвращаемся в Питер. Гони, что есть мочи. Вопрос жизни и смерти.

СЕМЁН
(с тревогой)
Что-нибудь с Викторией Александровной?

ВАСИЛИЙ
К счастью, нет. Но почти так же плохо. Налоговая заблокировала все наши денежные средства. Включая и только что полученный семимиллионный кредит.

СЕМЁН
Понял, Вася, гоню!

Семён нажимает на газ и «Таврия» летит по грунтовке со скоростью «Мерседеса».

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
После этого случая Василий Петрович не мог появиться на стройке без малого месяц.


7.21. СТРОЙПЛОЩАДКА ПЕРЕД МОСТОМ. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. АБРАМ, ПРОРАБЫ, РАБОЧИЕ.

Мост почти что готов. Погода осенняя. Небо густо обложено чёрными тучами. Ветер почти штормовой. С шоссе снова сворачивает белая «Таврия» с Василием и Семёном.

АБРАМ
(всплескивая руками)
Ну, наконец-то! Мы уж прямо заждались. Форс-мажор разрулил?

ВАСИЛИЙ
Разрулил. Ты хотя б представляешь, из-за какой ерунды они из меня половину крови выпили?

АБРАМ
Из-за чего?

ВАСИЛИЙ
Три недели выяснили! В 2004 году – косяк тогдашнего главного бухгалтера – наша фирма недоплатила -внимание! – две с по-ло-ви-ной ты-щи руб-лей в фонд социального страхования. Вместе с пенями – восемь тысяч. И вот из-за этого едва-едва не сорвалась двухсотмиллионная сделка. Это нормально?

АБРАМ
(пожимая плечами)
Не забывай, где живёшь.

ВАСИЛИЙ
И рад бы забыть да не получается.

АБРАМ
Здесь что смотреть будешь?

ВАСИЛИЙ
А ничего. Мостик через неделю достроишь, заценим.

АБРАМ
Через три дня.

ВАСИЛИЙ
Так быстро? Мост хоть не рухнет?

АБРАМ
Не должен. Я даже готов – как это было когда-то принято у русских дореволюционных инженеров – стоять под ним в лодке во время проезда первых пассажиров. Это будет двенадцатого, когда несколько первых машин проедут отсюда до следующего моста. После чего мы полностью переключимся на вторую и третью полосы.

ВАСИЛИЙ
Ну, исполать тебе, русский инженер Абрам свет Иосифович! Лично проеду двенадцатого на этой «Таврии» над твоей лысой башкой.
Садится обратно в машину.
Михалыч, трогай!

АБРАМ
Эй, Васёк, погоди! Ты прежде чем ехать, взгляни-ка на небо. Сейчас польёт так, что мало не покажется. Что мне тебя потом, тракторами вытаскивать?

ВАСИЛИЙ
Не менжуйся, доедем!

АБРАМ
Ну-ну.
Машина скрывается за поворотом.
(работающему неподалёку трактористу)
Слышишь, Мироныч, будь наготове. Через десять-пятнадцать минут будем геника из дорожной грязи вытаскивать.
Себе под нос.
А вообще-то даже неплохо, что сегодня опять удалось избежать «вариант номер два».


7.24. САЛОН ТАВРИИ. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. СЕМЁН И ВАСИЛИЙ.

За окнами – дождь стеной.

ВАСИЛИЙ
Всё, Василий Петрович, приехали. Вызванивайте подмогу.

ВАСИЛИЙ
Может, лучше я вылезу и подтолкну?

ВАСИЛИЙ
Нет, зря только вымокните до нитки. Человеку не справится, нужен трактор.

ВАСИЛИЙ
Ладно, Сеня, звоню. Вот ведь братец накаркал.
Вынимает свой «Верту».
Да, Абрам, ты был прав. Приезжайте на тракторе и выручайте Васеньку-долбоклюва.


7.25. САЛОН ТАВРИИ. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. СЕМЕН И ВАСИЛИЙ.

Крупные титры: «ДВА ДНЯ СПУСТЯ».

Машина едет по Пулковскому шоссе к стройплощадке. Погода отличная.

СЕМЁН
А она мне, значит, и говорит: мне, Семён, стыдно встречаться с тобою, у тебя и джип колхозный, и мобила позорная.

ВАСИЛИЙ
(смеясь)
Да, красивые женщины все такие. Или почти все. Привыкай. А сейчас шутки в сторону: мы должны, наконец-то, проверить и проехать через их мост до второго моста. Чтобы завтра перед комиссией не опозориться. Поддай, Сеня, газу.
 


7.26. СТРОЙПЛОЩАДКА ПЕРЕД МОСТОМ. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. УЗБЕК-ОХРАННИК (40).

Стройплощадка пуста. С шоссе, как всегда, съезжает белая «Таврия» и из неё вылезают Василий с Семёном.

ВАСИЛИЙ
Опа! А это как понимать?

ОХРАННИК
Зачем ты приехала? Территория частный. Въезд запрещён.

СЕМЁН
(Василию)
Мне с ним разобраться?

ВАСИЛИЙ
Не надо. Тем более, что он лично
вообще ни в чём не виноват. Так что сначала попробуем по-хорошему.
Узбеку.
Послушай сюда, уважаемый. Меня зовут Василий Петрович Медянников и я хозяин всего вот этого.
Обводит стройку рукой.
Понимаешь?

ОХРАННИК
Как ты сказала?

ВАСИЛИЙ
Меня зовут Василий Петрович Медянников и я...

ОХРАННИК
(отмахивается рукой, сосредоточенно водя носом по списку)
Погоди, не мешай! Так-так-так. Так-так-так. Медянникова Василия Петровна. Медянникова в списке… имеется и может ехать. И белая «Нива» номер такой-то тоже есть в списке и ей тоже можно  туда проезжать.
Поднимает шлагбаум.
Добро пожалуйста!

«Таврия» подъезжает к мосту.

ВАСИЛИЙ
(Семёну)
Рискнём?

СЕМЁН
Может лучше сначала хоть до кого-нибудь дозвониться и узнать, что вообще происходит?

ВАСИЛИЙ
Нам вряд ли ответят. Но давай попробуем для очистки совести.
Вынимает свой «Верту» и последовательно набирает Абрама, Татьяну и Полянского. Все три номера – вне зоны доступа.
(себе под нос)
Что и требовалось доказать.

(Семёну)
Так что, Сеня, рискнём? Или лучше пешочком?

СЕМЁН
Вы начальник, Василий Петрович, вам и решать.

ВАСИЛИЙ
Нет, Михалыч, машина твоя, жизнь твоя и твой голос сегодня важнее.

СЕМЁН
Ну тогда…
Выдерживает паузу.
…пропадать – так с музыкой! Не будем мы никуда вылезать. Верхами поедем.
Машина медленно-медленно переезжает через мост.
Кажется, живы, Василий Петрович. Счастлив наш Бог. Поехали дальше?

ВАСИЛИЙ
Поехали.


7.27. САЛОН «ТАВРИИ». ДЕНЬ ШЕСТОЙ. СЕМЁН И ВАСИЛИЙ.

Машина едет по узкой однополосной ленте шоссе за мостом.

СЕМЁН
Чего-то дорога, Василий Петрович, всё хужей и хужей. Портится прямо-таки на глазах. Всё, Василий Петрович, приехали! Колесо провалилось.

Оба выходят на дорожную ленту. Одно из колёс на четверть ушло в асфальт. Василий делает пару шагов и тоже проваливается, т. к. вместо асфальта на псевдодороге – тонкий слой гравия, лишь чуть-чуть подзакрашенный чёрной смолой.

ВАСИЛИЙ
(расшвыривая гравий кончиком своего щегольского ботинка, безжизненным голосом)
Семён, пойди и проверь: дальше всё тоже самое?

Семён отбегает на полкилометра и везде без труда раскидывает псевдоасфальт носком своих «гадов».

СЕМЁН
(громко кричит)
Да, Василий Петрович, везде та же история!

ВАСИЛИЙ
Понятно.

Садится на псевдоасфальт и смотрит в одну точку. Семён подходит к нему и осторожно трогает за плечо.

СЕМЁН
Слышь, Василий Петрович, поехали.

ВАСИЛИЙ
Куда? И зачем?

СЕМЁН
Куда скажешь, туда и поедем.

ВАСИЛИЙ
Поезжай без меня.

СЕМЁН
А ты что здесь делать будешь?

ВАСИЛИЙ
А это неважно. Я больше тебе не начальник и ты за меня больше не в ответе.

СЕМЁН
Не говори ерунды.

ВАСИЛИЙ
Семён, сгинь в туман. И без тебя тошно.

СЕМЁН
(вздыхая)
Извините, Василий Петрович, но я вынужден применить физическую силу.
Берёт, как ребёнка, Василия на руки и силком запихивает его в салон своей «Нивы». Потом сам садится за руль.
Ну что, Вась, успокоился?

ВАСИЛИЙ
Да.

СЕМЁН
Тогда чуть-чуть подожди.
Подходит к машине, вынимает провалившееся в асфальт колесо, а потом вручную разворачивает свою «Таврию» в обратную сторону и снова садится за руль.
Куда теперь едем: домой или в офис?

ВАСИЛИЙ
В офис. Но только не ко мне, а к Прохору Степановичу.


7.28. КАБИНЕТ ПРОХОРА. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. ПРОХОР, МЕДЯННИКОВ И ДВОЕ ПРОХОРОВСКИХ ОХРАННИКОВ.

Полумрак. У самого входа – полуразмытые силуэты двух соломатинских Бодигардов.    Василий сидит у стола в неудобном кресле. На столешнице в лужице света – холёные пальцы Прохора с обручальным кольцом.

ПРОХОР
(оперным басом)
Так вы, значит, решились, Василий Петрович?

ВАСИЛИЙ
(не своим голосом)
Да.

ПРОХОР
Тогда не будем терять драгоценного времени и сразу возьмёмся за дело.
Пододвигает к Медянникову какую-то бумагу.
Подпишите, пожалуйста, здесь, здесь и здесь.
Василий, не глядя и не читая, подписывает.
И ещё здесь и здесь
Василий вновь ставит подписи.
А теперь получите свой гонорар.
Протягивает Медянникову однодолларовую купюру.
Рядовым начотдела в свою бывшую фирму работать пойдёшь?

ВАСИЛИЙ
Нет.

ПРОХОР
Очередная роковая ошибка. Что же… вольному – воля! Приятно было пообщаться. Вы были достойным противником. 

Камера впервые за фильм продвигается чуть дальше рук и показывает нам то место, где должно находиться лицо Прохора Степановича. Однако там лишь стена, а лицо профессионального рейдера располагается почти на полметра ниже (он практически карлик).

Я вас больше не смею задерживать, Василий Петрович. Желаю удачи. Она вам очень сейчас пригодится.


7.29. КОРИДОР В ОФИСЕ ПРОХОРА. ДЕНЬ ШЕСТОЙ. СЕМЁН, ВАСИЛИЙ И ВСТРЕЧНЫЕ КЛЕРКИ.

Василий с белым, как скатерть, лицом, бережно поддерживаемый под локоток Семёном, бредёт, пошатываясь, по коридору. Встречные клерки отскакивают от него, как от зачумлённого, и провожают взволнованным шёпотом. В кулаке у Медянникова намертво зажата зеленоватая однодолларовая купюра.


7.30. САЛОН «ТАВРИИ». ДЕНЬ ШЕСТОЙ. СЕМЁН И ВАСИЛИЙ.

СЕМЁН
Что, Василий Петрович, а сейчас, наверно, домой? К Виктории Александровне?

ВАСИЛИЙ
Нет, Сеня, в мой бывший офис.

СЕМЁН
А, может, всё-таки лучше домой?

ВАСИЛИЙ
Нет, Сеня, сначала в офис. Мне нужно забрать кой-какие вещички.

СЕМЁН
Ну, как скажете.

За окном медленно проплывает вечерняя Петроградская. Наконец показывается бывший офис Медянникова. Напротив офиса – огромный рекламный плакат блокбастера «Уходили мы из Крыма…».

Просыпаетесь, Василий Петрович. Приехали!

ВАСИЛИЙ
А?

СЕМЁН
Приехали, говорю!

ВАСИЛИЙ
Пора вылезать?

СЕМЁН
(пожимая плечами)
Наверное.

ВАСИЛИЙ
Спасибо, Михалыч, за службу. Сколько мы вместе? Четырнадцать лет?

СЕМЁН
Восемнадцать.

ВАСИЛИЙ
Считай что полжизни. Короче, на днях, а, скорей всего, завтра счета заблокируют и расчёта ты, видимо, не получишь. Я бы выдал наличку, но её тоже нету. Так что возьми хотя бы вот это. На память.
Снимает с руки свой «Ролекс» и отдаёт Василию.
Это «Ролекс». Родной. Из белого золота. Стоит, минимум, семьдесят тысяч. Не рублей.

СЕМЁН
Ну что вы, не надо, Василий Петрович!

ВАСИЛИЙ
(ледяным тоном)
Быстро взял. МОЙ приказ.
Испуганный насмерть Семён забирает часы.
А теперь, Сеня, всё. Твоя служба закончилась.

СЕМЁН
Но, Василий Петрович…

ВАСИЛИЙ
Всё – значит всё. Поезжай до дома. Тебя там женщина ждёт. Обязательно помиритесь. Давай-давай уезжай.

Покидает машину и заходит внутрь офиса. Впервые один. Без Семёна.


7.31. КАБИНЕТ МЕДЯННИКОВА. НОЧЬ ВТОРАЯ. ВАСИЛИЙ ОДИН.

Поздний вечер. Свет в кабинете потушен. Василий бессмысленно ходит из угла в угол. Потом, наконец, решается, отпирает свой сейф, достаёт пистолет и засовывает себе в рот его дуло.

ГРОМКИЙ ГОЛОС РОМАНА
Ну, и зачем вы это делаете?

Бесконечная пауза.

Василий (не вынимая изо рта пистолетного дула) оборачивается: на пороге его кабинета стоит Роман.   

РОМАН
Ну, и зачем вы это делаете, Василий Петрович? Хотите узнать, что крепче: пистолетная пуля или ваша голова? Так я вам сразу скажу: пуля крепче. И она пробьёт ваш череп насквозь, оставив при этом две дырки: одну входную, поменьше, а вторую – выходную, очень большую и очень некрасивую. А вам это надо? Лучше отдайте мне вот эту игрушку.

Осторожно подходит к Медянникову и решительно забирает у него пистолет.

Так значительно лучше. Значительно лучше. А теперь давайте немного подумаем, как нам с вами жить дальше. Да, у вас больше нет миллиона, а бедным быть плохо. Очень плохо. И мало кто знает это лучше Романа Давидовича. Но, с другой стороны, поразмышляйте: вот эта луна в окошке, она вам светит за деньги? А ваше сердце бьётся за наличные? А этот прохладный вечерний воздух вы что, не можете вдыхать без миллиона? Можете. И вы зачем-то хотите отказаться от всего этого только из-за того, что нехорошие люди отняли у вас миллион?

ВАСИЛИЙ
(как внезапно разбуженный)
А? Что ты сказал?

РОМАН
(после паузы)
Водку пить будешь?

ВАСИЛИЙ
Буду.

РОМАН
Тогда я вас угощу из вашей же заветной бутылочки. Вон она так призывно поблескивает из приоткрытого сейфе, а рядом с нею два очень красивых бокала. Вы разрешите?
Вынимает и то, и другое и ставит на стол.
А что у нас в этой волшебной бутылочке? О, Боже, свезло, так свезло! Это виски «Блю лейбл» сорокапятилетней выдержки. В первый и, скорее всего, в последний раз в жизни неимущему Роману Давидовичу доведётся отведать этот напиток миллиардеров. Да уж, свезло, так свезло. Ну, Вась, за тебя!
Выпивают. Роман прислушивается к своим ощущениям.
Сколько стоила эта бутылочка?

ВАСИЛИЙ
Семьдесят тысяч.

РОМАН
Рублей?

ВАСИЛИЙ
Да, рублей.

РОМАН
Т. е. две мои месячные зарплаты (и твои, Вася, в будущем тоже). Знаешь, мне кажется, что кто-то жестоко обманывал широкие миллионерские массы. Не стоит этот вискарь таких денег. Ну что, Вася, ещё по одной?
Выпивают. Длинная пауза. Потом Роман продолжает.
Ну, и что я ещё бы хотел вам сказать, Василий Петрович? Наверное, нужно добавить и парочку слов за Викторию Александровну. Она очень хорошая девочка, но она тебя бросит. Красивая женщина – роскошь, недоступная нам, беднякам. Вот моя Роза, дай Бог ей здоровья, со мною будет всегда. Но ей сорок семь лет и сегодня с утра она весила девяносто пять килограммов. А была бы она чуть-чуть помоложе и чуть поизящней, простила бы мне она мой гренадерский рост, мои буйные кудри, мои (с размаху шлёпает себя по пузу) шесть атлетических кубиков и зарплату в девятьсот сорок евро? Ой, навряд ли, навряд ли! А вам, Василий Петрович, в ваши-то годы, и тысячу долларов в месяц поднять будет трудно. А что для такой женщины, как Виктория Александровна, тысяча долларов? Маникюр, педикюр, а на причёску уже не останется. Так что смиритесь, Василий Петрович, смиритесь!

Стук в дверь и громкий голос Охранника:

Василий Петрович и Роман Давидович, уже пятнадцать минут одиннадцатого, а офис на сигнализацию ставится в десять. Мне утром Полянский яички отрежет и будет полностью прав.

РОМАН
Валериан, заходите, не стесняйтесь.
Заходит Охранник (тот же самый, что в первой серии выкуривал из кабинета Крикалёва)
Вы выпьете с нами?

ОХРАННИК
Не положено.

РОМАН
Я вас умоляю, Валерий… как ваше отчество?

ОХРАННИК
Сергеевич. Как Горбачёва.

РОМАН
Я вас умоляю, Валерий Сергеевич, ну, подумайте своей головой: когда вам ещё выпадет шанс прибухнуть с генеральным?

ОХРАННИК
Но Полянский…

РОМАН
А он не узнает, Валерий Сергеевич, нихрена не узнает! Мы согрешим в том углу, куда видеокамеры не дотягивается.

ОХРАННИК
(бесшабашно взмахнув рукой)
Хорошо! Уговорили.

Все трое, прихватив бутылёк и бокалы, перемещаются в указанный Школьником слепой сектор.

РОМАН
(разливая вискарь по бокалам и убирая пустую бутылку под стол)
Ну, чтобы все!
Выпивают.
А теперь мы с тобою, Василий Петрович, не должны подводить Валерия Сергеевича и просто обязаны освободить кабинет.
Вынимает свою кнопочную «Нокию» и набирает такси.
Алло, это такси? Мне, пожалуйста, на ближайшее с Чкаловского, 28 на Демьяна Бедного, 32. Четыреста сорок рублей? Да, меня всё устраивает. С нетерпением жду ваш зелёный «Фольксваген».


7.32. ЛЕСТНИЧНАЯ ПЛОЩАДКА ПЕРЕД ВХОДОМ В КВАРТИРУ ШКОЛЬНИКА. НОЧЬ ВТОРАЯ. РОМАН И ВАСИЛИЙ.

РОМАН
Ну вот, мы почти что и дома. Наш дом вам понравился?

ВАСИЛИЙ
Очень. Даже, если честно… не ожидал. Очень-очень хороший дом.

РОМАН
(вздыхая)
Кооперативный. Двадцать два года выплачивали. Это действительно очень хороший дом, но он был бы впятеро лучше, если бы во главе нашего ТСЖ не стоял Феликс Израилевич Городецкий. Знаете, Вася, я правнук раввина, но после пятиминутного общения с Феликсом Израилевичем становлюсь убеждённым антисемитом. Но хватит о Феликсе. Не стоит он такой чести. 
Подходят к дверям.
Итак, Василий Петрович, внимание: дверь нам сейчас откроет Роза, но вы, ради Бога, не принимайте её бормотания близко к сердцу. Она и сама зачастую не знает, что говорит.

Нажимает звонок и дверь открывается почти моментально. На пороге застыла монументальная Роза (47, очень полная).

РОЗА
(с презрением)
Рома, ты пьяный, как гой. Духами не пахнет?
Тщательно его обнюхивает.
На твоё счастье не пахнет. А это рядом с тобой что за чучело?

РОМАН
(ледяным тоном)
Это Василий Петрович Медянников.

РОЗА
(ужасно смущаясь)
Ради Бога простите, Василий Петрович, в темноте не узнала. Как говорится, ляпнула так ляпнула. Роман мне так много рассказывал про все ваши несчастья, и я из-за вас уже все свои глазки выплакала. Это просто ужас ужасный! И сейчас вы с Романом пройдёте на кухню и будете пить там русскую водку хоть до утра. И я не скажу вам ни слова. Но, Ромочка, помни, лишь до утра. Днём уже не получится. Проходите, Василий Петрович, проходите.

Сдвигается в сторону, уступая им дорогу.

7.33. ПРИХОЖАЯ В ДОМЕ РОМАНА. НОЧЬ ВТОРАЯ. РОМА, РОЗА И ВАСЯ.

РОЗА
Раздевайтесь, пожалуйста, и чувствуете себя максимально комфортно. А я пока что у нас на кухоньке подготовлю вам выпить и закусить.
Уходит, тяжко ступая и бормоча себе под нос:
Своими руками! В час ночи! Кто бы утром сказал, не поверила б.

В кармане Василия громко звонит телефон.

ВАСИЛИЙ
Да, это я. Да, кисуля, задерживаюсь и ночевать, скорее всего, не приду. О, Боже, какие женщины? И близко нет!

РОМАН
(шёпотом)
Это Виктория Александровна?
Василий кивает.
Дайте, пожалуйста, трубочку мне. Да не бойтесь, не бойтесь! Роман Давидович ваш борщ не испортит.
Берёт трубку.
Виктория Александровна? Извините, что вмешиваюсь, но это Школьник. Да,
это Школьник Роман Давидович. Мы уже с вами встречались на юбилее фирмы. Неужели не помните? Ну, такой маленький и пузатенький, сидел в самом углу. На самом неудобном месте. Ну, Роман же Давидович! Вспомнили? Ну, и слава Богу! А мы сейчас с вашим Васей пьём у меня дома водку. Почему водку? Потому что у Василия Петровича такие неприятности, что кефир не поможет. Нет, мы с ним не в борделе. Вы меня видели? Какой из Романа Давидовича казанова? Это, Вика, во-первых. А, во-вторых, я дам сейчас трубочку своей Розе и вы сразу поймёте, что там, где Роза, любви не место. Роза, тебя! Виктория Александровна!

Тяжело ступая, подходит Роза и берёт трубку.

РОЗА
(в телефон)
Викочка-девочка, здравствуйте, это Роза Натановна. Жена Ромы. Ах, какое несчастье, какое несчастье! А вы что, не знаете? Ведь Василий Петрович совсем разорился. Совсем-совсем. И продал своё ООО за один доллар. Почему за один? Потому что на нём уже было долгов на семь миллионов долларов. Так вот, они сейчас с моим Ромой сидят у меня на кухне и пьют русскую водку стаканами. И мой вам, Вика, совет: не мешайте. Мужчин в такие минуты лучше не трогать. Пусть лучше напьются, как свиньи, пусть проорутся, пусть подерутся и даже чего-нибудь поломают, зато уже утром будут тихими, как овечки. Поверьте мне, Вика, у меня опыт. У меня в молодости… Роман, заткни уши! …у меня в моей молодости мужчин было, как блох на бродячей собаке, и я их изучила, как свои восемь пальцев. Так что вы лучше запишите мой номер…
Диктует шёпотом номер своего телефона.
Записали? И вот этому номеру звоните тёте Розе в любое время дня и ночи. Что, если вдруг буду спать? Да какое там спать! Уснёшь с двумя этими гопниками. Так что вы, Вика, звоните, не стесняйтесь.


7.34. ГОСТИНАЯ В СЪЁМНОЙ КВАРТИРЕ МЕДЯННИКОВА. НОЧЬ ВТОРАЯ. ВИКА.

Вика сидит на диване и смотрит в одну точку. Рядом лежит её четвёртый айфон.

7.35. КУХНЯ В ДОМЕ РОМАНА. НОЧЬ ВТОРАЯ. РОМАН И ВАСИЛИЙ.

Роман и Василий сидят за столом и пьют водку, закусывая её жареной колбасой и запивая клюквенным морсом.

ВАСИЛИЙ
(принимая очередную дозу)
Чего-то хреново пошло. Дай запить.
Вырывает у Романа стакан.
Спасибо. Сто лет не пил водку в количествах. Последний раз – осенью девяносто восьмого на поминках по Лёхе Жабину. А сейчас её пью на поминках по самому себе. Ладно, Господь-то с нами обоими: и со мною, и с Лёхой Я вот чего, Давидович, не понимаю. Ну, ладно Танька, Полянский – это люди чужие и с ними всё ясно: им кто денег дал, тот и батя. Но… Абрам, блин, Абрам?! Ведь мы вместе с ним выросли, вместе по бабам ходили и я жизнь ему спас в Казахстане, а он мне – полтора года спустя на Дворцовой набережной, когда нас из-за тёлок чуркобесы прихватили. Да я ни одну бабу так не любил, как Абрашку! Знаешь такую кавказскую присказку: «Будь ты горящей рубашкой на мне, и то б я не скинул тебя»? Так вот, её про нас с Абрамом сочинили. А он…

Недоумённо пожимает плечами.

РОМАН
Но вы ведь так часто его обижали. И эти бесконечные антисемитские шуточки…

ВАСИЛИЙ
Так ведь я же любя!

РОМАН
А ему было обидно. Очень-очень обидно. И ответить он вам на всё это не мог.

ВАСИЛИЙ
Почему?!

РОМАН
Из-за развитого чувства субординации. Нет, вы бы на его месте, конечно, ответили, но именно из-за этого вы никогда и не будете на его месте. А он просто молчал и годами копил обиды. И, накопив, начал действовать. А, поскольку Абрам Иосифович был твёрдо уверен, что вы его не закажете… А вы ведь его не закажете?

ВАСИЛИЙ
Нет, я не Майк Карлеоне и каинов грех на себя не возьму.

РОМАН
А, поскольку он был твёрдо уверен, что вы его не казните, его фантазия была ничем не ограничена и он сделал то, что сделал.

ВАСИЛИЙ
И теперь он там кто?

РОМАН
В курилке болтали, что его, видимо, выдвинут в новые геники. Татьяну Марковну сделают замшей, а самого молодого – Сергея Геннадьевича – почему-то поставят на стариковскую должность председателя совета директоров.

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
Действительно странно. Намного бы было логичней юнца сделать геником, а аксакала засунуть в совет старейшин.

ВАСИЛИЙ
Сергей Геннадьевич – человек осторожный и очень далёко пойдёт. В отличие от Абрама Иосифовича. Он слишком долго сидел в запасе и сейчас, скорее всего, наломает дров. Да и вообще – из идеальных заместителей никогда не получаются успешные первые лица. Ну что, Вася, ещё по одной?

ВАСИЛИЙ
Давай, Давыдыч.
Выпивают и закусывают.
Что-то скучно сидим. Может, музычку врубим? Хотя бы вполголоса?

РОМАН
Зачем? Хотя, если вполголоса… ладно… давай!

Включает древний кассетный «Панасоник», из динамиков которого раздаётся разудалый одесский фокстрот «Это школа Соломона Пляра».

  Это школа Соломона Пляра,
  Школа бальных танцев, вам говорят,
  Две шаги налево, две шаги направо,
  Шаг вперёд и два назад.

Дальше уже начинает звучать полноценный оркестр и песню поют сами герои.

РОМАН

  Кавалеры приглашают дамов…

Розочка, подойди-ка сюда!
Роза, как всегда, тяжко топая, моментально прибегает.
  Там, где брошка, там у них перёд.
  Две шаги налево, две шаги направо.
  Шаг вперёд и шаг наоборот.

Роман и Роза танцуют, а Василий смотрит на них и пританцовывает сидя.

РОМАН

  Тётя Роза, не крутите задом,
  Это не пропеллер, а вы не самолёт.
  Две шаги налево, две шаги направо,
  Шаг вперёд и шаг наоборот.

РОЗА
(приближаясь к Василию)

  Теперь дамы приглашают кавалеров,
  Там, где галстук, там у них перёд.
  Две шаги направо, две шаги налево,
  Шаг вперёд и шаг наоборот.

Хватает Медянникова за галстук и вытаскивает его на «танцпол». Василий и Роза танцуют, а Роман пританцовывает стоя.

ВСЕ ТРОЕ
(хором)

  Кавалеры, не держите дамов
  Ниже ихней тальи, вам говорят.
  Это неприлично, не гигиенично
  И не симпатично, вам говорят.

ВАСИЛИЙ
(Роману)

  Рома Рабинович, я имею выйти,
  Я имею выйти, вам говорят,
  И меня вы срочно замените,
  Шаг вперёд и два назад.

Роман заменяет Василия, последний отходит к дверям и уже почти что из коридора поёт.

  Эй, мужчины, помогите Боре,
  Помогите Боре, вам говорят!
  Он наделал лужу в коридоре.
  Шаг вперёд и два назад.

ВСЕ ТРОЕ
(хором)

  Это школа Соломона Пляра,
  Школа бальных танцев вам говорят
  Две шаги налево две шаги направо
  Шаг вперёд и два назад.
Под оглушительные звуки оркестра исполняют втроём искромётный еврейский танец. Потом останавливаются и замирают.

РОМАН
(разливая водку по трём стаканам)
Лехаим!

ВАСИЛИЙ И РОЗА
(хором)
Лехаим!

Все трое выпивают свою водку до дна и разбивают бокалы об пол.

      КОНЕЦ СЕДЬМОЙ СЕРИИ
















             ВОСЬМАЯ СЕРИЯ


8.01. КУХНЯ В ДОМЕ РОМАНА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ.

В окна бьёт солнце. Стол и пол убраны. Василий лежит одетый на застеленном чистым постельным бельём топчане. Какое-то время похрапывает, а потом просыпается и приоткрывает сперва один глаз, а потом уже оба и, схватившись двумя руками за голову, садится на койку.

ВАСИЛИЙ
(себе под нос)
Ну что, Вася, жив? Или всё-таки нет? Проклятая неопределенность!

Входит Роза.

РОЗА
Проснулись уже, Василий Петрович? Ну и как самочувствие?

ВАСИЛИЙ
Если честно, не очень.

РОЗА
Тогда я вам советую выпить вот этого…
Показывает на стоящую на подоконнике трёхлитровую банку, прикрытую сверху рыженькой марлечкой.
 …ленинградского чайного грибку. Он мне достался от мамы и буквально творит чудеса. И папочка мой им всегда похмелялся и дожил до семидесяти с лишним.
Нацеживает через марлю большую кружку и подаёт её Василию.
На, испейте, Василий Петрович.
Василий жадно пьёт.
Ну как, полегчало?

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
Точно не знаю, вскрытие покажет.

РОЗА
(возмущённо всплескивая руками)
Типун на язык!

ВАСИЛИЙ
(после паузы)
А где же… все?

РОЗА
Если «все» - это Рома, то Рома поехал в присутствие провентилировать настроения нового начальства. Уехал довольно давно – часа три назад и, уже скоро,  наверное, будет обратно. Вам налить похмелиться?

ВАСИЛИЙ
Спасибо, не надо.

РОЗА
А вы точно русский?

ВАСИЛИЙ
Не знаю, ДНК не сдавал.

РОЗА
Кушать что-нибудь будете?

ВАСИЛИЙ
Спасибо, не надо. Чего-то не лезет.

РОЗА
Ну, и правильно. Вам сейчас нужно дать отдых своему организму. Так что пейте, пожалуйста, чайный грибочек, а, если вдруг захотите чего-нибудь посущественней, то дайте мне знать, я буду в соседней комнате.

Уходит. Василий какое-то время сидит в полной прострации, а потом вынимает свой телефон.

ВАСИЛИЙ
Чёрт! Разрядился, а зарядка дома.
Вдруг замечает торчащую из розетки зарядку и пытается воткнуть её в свою «Верту».
Так-так-так, вроде, подходит. Процесс пошёл? Да, пошёл. Ну что ж, будем ждать. Будем ждать. 
Оставив заряжающиеся телефон на столе, начинает расхаживать взад и вперёд, напевая вполголоса:
  А билету цена – медный грош
  Да простая копейка.
  Но его не найти, но его не купить.

Так, что там у нас с телефоном? Рановато. Ещё подождём.

(продолжает петь)

  Мне один пассажир говорил,
  Будто ехал туда,
  Но была кем-то сломана стрелка,
  А другой рассказал о каком-то залётном такси.

  И теперь для меня
  Нет ни сна, ни покоя, ни места,
  Как доехать туда, как туда долететь…

Потом осторожно берёт чуть-чуть подзарядившийся  телефон и набирает номер Вики. Ответа нет. Набирает её ещё, ещё и ещё – и вновь безо всякого результата. На лице у Медянникова та же сменяющая друг друга гамма эмоций: нежность, гнев и отчаянье – что была некогда и у Крикалёва. В конце Василий с размаху усаживается на кушетку, а потом со всей дури разбивает свой «Верту» об стену.
Чертов жид. Напророчил.


8.02. КАБИНЕТ АДМИНИСТРАТОРШИ НА КАМНЯХ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. АДМИНША И ВИКА.

Админша (это та самая Маргарита Николаевна, что когда-то принимала в этом борделе Абрама с Василием) сперва ощупывает Вику, как лошадь: смотрит ей в зубы, пальпирует грудь, промежность и пятую точку, - а потом разрешает ей застегнуться и начинает неслышную нам деловую беседу. Беседовать им постоянно мешают: сперва в кабинет к вваливается высоченная Девушка в боевом наряде (Админша выпроваживает её из кабинета решительным жестом руки), а потом в сумке у Вики начинает вовсю надрываться её четвёртый айфон. Виктория, извиняясь, прижимает правую руку к сердцу, решительно вынимает гаджет из сумочки и отключает.


8.03. ГОСТИНАЯ В СЪЁМНОЙ КВАРТИРЕ МЕДЯННИКОВА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВИКА.

Крупные титры: «ЗА ЧЕТЫРЕ ЧАСА ДО ЭТОГО».

Вика в халате сидит на диване и разговаривает по сотовому.

ВИКА
Нет, мама, не рано. Я ведь жаворонок. Да, я тоже тебя очень рада услышать. Что ты говоришь? Опять неприятности? Снова фуру помыли? Не угадала? Закупленный в Польше товар не берут даже по себестоимости, а деньги нужно вернуть уже через две недели? В каком банке ссуду брала? Мама, ты охренела? Взять лимон у бандитов? На что ты рассчитывала? Да, я всё понимаю. И что с тобою Габуния сделает, если ты бабки ему не вернёшь, мне тоже объяснять не надо. Что он с Трусовым сделал, весь город знает. Только нет у меня миллиона. И у Васеньки нет. Мы с ним сейчас в полной заднице. Какие проценты тебе бандиты назначили? Пять прОцентов в месяц? По-божески.
Начинает нервно расхаживать по гостиной.
Мам, не трынди, дай подумать. Давай сделаем так: продай бабушкин дом. Он примерно столько и стоит. Да, он на меня записан, но я тебе вышлю доверенность. Сосватай его этому русскому богатею, что приехал к нам жить на свою военную пенсию, он давно его хочет. Уж больно, говорит, место хорошее. Что? Ты дом продавать не согласна? Категорически? Но, мам… почему? Там твои внуки жить будут, а миллион для нас с Васей не деньги? И это твоё последнее слово? Хорошо, дай ещё мне подумать.
Кладёт телефон на стол и замирает, положив пальцы рук на виски. Длинная-длинная пауза.
Мам, алло, я снова на связи. Выход один: пойти на работу. Естественно, мне. Нет, мама, не в официантки, там миллиона не заработаешь. Но, если Томка не врёт, то, выйдя на Камни, я смогу поднимать тысяч двести в месяц. Что за Камни? Ну, это такое… рекламное агенство. Им нужны красивые девочки. Тише, мам, не мешай. Давай посчитаем: двести тысяч в месяц - минус полтинник на жизнь, полтинник на внешность и полтинник на прОценты, остаётся… мам, сколько? ты же знаешь, я плохо считаю… остаётся целый полтинник на выплату основного долга. Года за два управимся. Так и скажи своему Габунии. А, может быть, всё-таки дом продадим? Категорически – нет? Дом для внуков? Хорошо, мам, пусть будет по-твоему. Первые деньги вышлю через неделю. Всё, больше не хочу разговаривать. Конец связи.
Себе под нос.
Не будет у тебя, дура, никаких внуков. Сперва чуть-чуть поработаю, а потом возьму отпуск на две недели. Срок пока маленький и через пару недель уже, наверное, можно будет вернуться на Камни. 

Ложится спиной на диван и глядит в одну точку. Айфон падает на пол. 


8.04. КУХНЯ В ДОМЕ РОМАНА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ.

Василий перебирает выложенные на стол обломки своего «Верту». Входит Роза.

РОЗА
(всплескивая ручками)
О, Боже, какое ужасное несчастье! Что у вас с телефончиком?

ВАСИЛИЙ
Случайно упал и разбился вдребезги.  Роза… как вас по отчеству?

РОЗА
Натановна.

ВАСИЛИЙ
Уважаемая Роза Натановна! У вас случайно не найдётся какого-нибудь ненужного кнопочного телефона, в который я мог бы вставить симку?

РОЗА
(недовольно скривившись)
Сейчас поищу.
Уходит, бормоча себе под нос.
Как он обанкротился, так всё ему сразу вынь да положь. А, когда ты был на коне, мы от тебя много пользы видели?
Выходит и почти сразу возвращается вместе с Романом и Семёном.
Та-ак… ещё один русский! А где гои, там водка. Роман, мне всё это начинает не нравится.

РОМАН
(возмущённо)
Слушай, Розочка, что это за расистские бредни? Какие гои? Какие аиды? Роза, запомни: я родился интернационалистом и я умру интернационалистом, и последнее, что я скажу перед смертью, это то, что все люди – братья!

РОЗА
Вот если бы, Ромочка, и все остальные люди думали так же и считали бы тебя своим братом, а не жидом пархатым, было б совсем хорошо. Но тебя, Рома, не переделаешь. Ладно-ладно, я вижу, что я всем мешаю, и я не буду мешать, а пойду искать телефон для Василия Петровича вместо того пафосного гаджета, что он раскокал в приступе ревности. Всё, Ром, иду.

Уходит окончательно.

ВАСИЛИЙ
Ну, и какие новости?

СЕМЁН
Понимаете, Василий Пет… Ром, давай лучше ты.

РОМАН
Нас с Семёном уволили.

ВАСИЛИЙ
За что?

РОМАН
За связь с врагом народа. Меня уволили мягко, а Семёна Михайловича – по самому жёсткому варианту с занесением в общефедеральный чёрный список.

СЕМЁН
Решил сегодня для смеху устроится охранником в «Пятёрочку», не взяли. Как неблагонадёжного.

ВАСИЛИЙ
По-нят-но. (Роману) А у вас как дела?

РОМАН
Немного получше. Пойду завтра на собеседование в соседнюю фирму, претендуя на те же девятьсот сорок евро в месяц. От перемены мест слагаемых сумма не меняется.


8.05. СТРОЙПЛОЩАДКА ЗА МОСТОМ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. СЕРГЕЙ, ПРОРАБЫ, РАБОЧИЕ.

Сергей в белой каске и новой, с иголочки, форме выполняет те же функции, что раньше Абрам. Работа кипит: одни бульдозеры сдирают кое-как наложенный щебень и псевдоасфальт, а другие наваливают новые груды песка, тут же разравниваемые катками. Скрежет, гам, матерщина. Неожиданно прибегает Татьяна в такой же неправдоподобно новенькой форме и каске, как и Сергей.

ТАТЬЯНА
Сергей Геннадьевич, форс-мажор! Квачкова с Нагиевым увезла ФСО.

СЕРГЕЙ
Давно?

ТАТЬЯНА
Минут сорок назад.

СЕРГЕЙ
Тогда, Тань, за работу: разыщи, обаяй, дай денег.

ТАТЬЯНА
Хорошо, предположим, что я их оттуда вызволю. А дальше что с ними делать?

СЕРГЕЙ
Уволь. Слишком много проблем с этими тарапунькой и штепселем.

Дальний план стройки: грохочущие самосвалы и бульдозеры и снующие, как муравьи, работяги.


8.06. КУХНЯ В ДОМЕ РОМАНА. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВАСИЛИЙ, РОМАН
И СЕМЁН.

Все трое сидят за столом за бутылкой.

СЕМЁН
(ударяя себя кулачищем в грудь)
Нет, Ромочка, ты понимаешь, иуда Полянский заносит МЕНЯ в чёрный список как склонного к предательству! Полянский – МЕНЯ! Рома, это нормально?

РОМАН
(пожимая плечами)
Нет, это не нормально. Но – обыкновенно.

Входит Роза и протягивает Медянникову достаточно странный даже по тем времена «орехокол».

РОЗА
Вот, Василий Петрович, ваш телефончик.
Внимательно оглядывает кухню.
А у вас, я смотрю, пир горой? Что, Ромочка, после пол-литры все люди, действительно, братья? Несть ни эллина, ни иудея? Ну-ну.

Выражая своё возмущение даже спиною, уходит.

СЕМЁН
А Роза-то скоро, похоже, кусаться начнёт. Пора сматываться.

ВАСИЛИЙ
Куда?

СЕМЁН
Ну… хотя бы ко мне.

ВАСИЛИЙ
А твоя половинка что скажет?

СЕМЁН
(грустно вздыхая)
А нету у меня больше половинки. Сегодня ночью ушла окончательно. У меня ведь и джип колхозный, и мобила позорная.

ВАСИЛИЙ
Понятно. Сочувствую: как брошенка брошенке. Ну так что – ноги в руки?

РОМАН
(с пьяной велеречивостью)
Господа! Господа! Поскольку вина за эту неожиданную эвакуацию лежит отчасти на мне, то я предлагаю догуливать не на Сёминой холостяцкой квартирке, а – как положено - в ресторане. За мой, естественно, счёт.

СЕМЁН
Ну, кто платит, тот и кабак выбирает. Рома, какой?

РОМАН
У меня, если честно, определенные сентиментальные воспоминания связаны с арт-кафе «Урания». Помните, как мы там с вами на юбилее гуляли? Эх, было времечко!

ВАСИЛИЙ
Рома, я против.

СЕМЁН
А я, извините, Василий Петрович, за. Где всё началось, там пусть всё и закончится. Что у нас по деньгам?

РОМАН
Плачу я! Плачу я!

СЕМЁН
Успокойся, рокфеллер. У меня на кармане сорок пять тысяч рублей расчёта и «Ролекс» в заначке.

ВАСИЛИЙ
У меня восемь тысяч рублей и шестьсот двадцать долларов.

РОМАН
А у меня… (переходит на шёпот) есть сто тысяч подкожных. В бачке в туалете.

СЕМЁН
Значит, Васькины баксы не трогаем, ну а Рома – никто за язык не тянул – залезает в заначку. Ну и я, если что, подстрахую. Поехали!

РОМАН
Сеня, ты выпивши и за баранку садиться не должен. Категорически! Вызываю такси.
Достаёт телефон.
Алло, это такси? На ближайшее, эконом-класс. С Демьяна Бедного, 32 на Чкаловский, 48. Пятьсот двадцать рублей? Да, устраивает. С нетерпением жду ваш чёрный ниссан.


8.07. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. КАТЯ-СТАРШАЯ, ВАХТАНГ, ТРОИЦА КЛЕРКОВ, ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

В зал заходят Василий, Семён и Роман.

ВАХТАНГ
(выбегая им навстречу)
Какие гости дорогие! Какие воистину долгожданные гости! Я даже Катеньку к вам не подпущу. Буду лично обслуживать.

ВАСИЛИЙ
Я очень тронут, Вахтанг Автандилович, но вам, вероятно, придётся снизить градус восторгов, узнав, что я обанкротился.

ВАХТАНГ
Я знаю.

ВАСИЛИЙ
Откуда?
Замечает Трёх Клерков.
Хотя, в общем, ясно – откуда. И?

ВАХТАНГ
(пожимая плечами)
И - ничего. Для меня это, Василий Петрович, не важно. Год с лишним назад ты МЕНЯ спас от банкротства и будешь теперь здесь всегда самым-самым дорогим гостем. Вне зависимости от. И я всегда тебя  буду обслуживать лично. Усаживайтесь поудобней, джентльмены. Меня зовут Вахтанг и я буду сегодня вашим официантом. Вот вам три экземпляра меню и, пока вы их изучаете, я – чтоб вам лучше думалось – принесу три мясных салата, кувшинчик томатного сока и графин русской беленькой. Этот подгон не противоречит вашим планам на вечер?   

ВАСИЛИЙ
Вахтанг Автандилович, вы – наш добрый волшебник!

ВАХТАНГ
(скромно потупясь)
Тридцать лет в общепите.

Уходит.


8.08. ЗАЛ РЕСТОРАНА УРАНИЯ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. КАТЯ, ВАХТАНГ, СЕМЁН, ВАСИЛИЙ, РОМАН, ТРОЕ НЕПРИЯТНЫХ ПОСЕТИТЕЛЕЙ И НЕСКОЛЬКО НОРМАЛЬНЫХ.

Стол нашей троицы заставлен явствами. Трое Клерков ушли и их место заняли Трое Неприятных Посетителей приблатнённого вида. Обслуживает их столик Катя.

КАТЯ
Здравствуйте, меня зовут Екатерина и я буду сегодня вашим официантом. Вы сразу начнёте заказывать или дать вам время определиться?

ПЕРВЫЙ НЕПРИЯТНЫЙ
Как ты сказала, малышка, «дать»? Звучит заманчиво.

ВТОРОЙ НЕПРИЯНЫЙ
И ведь никто за язык не тянул. Сама предложила.

ТРЕТИЙ НЕПРИЯТНЫЙ
Неужто действительно даст? Или начнёт  прикидываться целочкой? Только ведь поздно, красавица, поздно.
Шлёпает её попе.
Колымский трамвай назад не ходит! Придётся дать.

Новый щипок за задницу. Подошедший к столику наших героев Вахтанг, увидев такое, роняет поднос и с искаженным от гнева лицом делает шаг вперёд.

СЕМЁН
(хватая Вахтанга за руку)
Погоди, Автандилыч. Доверь это дело профессионалу.

Встаёт и, расправив широкие плечи, направляется к Неприятным. Василий (легко) и Роман (с усилием) пытаются последовать за ним.

СЕМЁН
(делая останавливающий жест рукой)
Ребята, ведь их всего трое! Вы уж совсем-то меня в старики не записывайте.
Подходит к проблемному столику.
Катюш, ты свободна. Совсем.

Катя уходит.
(гопникам)
А вам, господа, я хочу прочитать небольшую лекцию о хороших манерах на свежем воздухе. Все трое – на вы-ход!

Гопники встают и направляются к выходу. Семён идёт замыкающим. Василий, Роман и Вахтанг снова пытаются составить ему компанию.
(друзьям)
Мужики, оставайтесь где были. Повторяю: ведь их всего трое. Сам справлюсь.

Семён и три бузотёра выходят, а оставшиеся обмениваются настороженными взглядами.
Бесконечная полуминутная пауза.
Но вот, наконец, обратно заходит Семён. Всеобщий вздох облегчения.

СЕМЁН
(усаживаясь и выпивая вне очереди большую рюмку)
Даже кулаки не пришлось доставать. Обгадились и извинились.

ВАСИЛИЙ
Bully is always coward.

СЕМЁН
Чего-чего?

ВАСИЛИЙ
Хулиган – всегда трус, как говорят англичане.

СЕМЁН
Это точно.

Из-за колонны выходит Катя и смачно целует Семёна в губы.

СЕМЁН
(Вахтангу)
Автандилыч, не ревнуешь?

ВАХТАНГ
(зеленяя от ревности)
Нет.

КАТЯ
Вот и молодец! И ещё, Вахтангушка, сними-ка ты этот дурацкий фартук и отдай мне поднос. Я ж по глазам твоим вижу, что тебе надоело быть официантом и страсть как хочется посидеть с ребятами. Вот и пируй. А я за тебя поработаю.

ВАХТАНГ
(снимая свой фартук и усаживаясь за стол)
Ладно, Катюша, уговорила!

КАТЯ
(подходит к двери подсобки и, приоткрыв, кричит в неё)
Нонночка-душечка, возьми моих двух клиентов, а я пока буду банкет обслуживать.

ГОЛОС НОННЫ
С тебя восемь баксов! Ладно, Катька, возьму. Пользуешься моей добротой.

КАТЯ
Спасибо!
Вынимает блокнот и подходит к Вахтангу.
Ну, Вахтанг Автандилыч , заказывай.


8.09. ЗАЛ РЕСТОРАНА УРАНИЯ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, РОМАН, ВАХТАНГ, КАТЯ, НОННА, ПОВАРА И УБОРЩИЦЫ.

Ресторан закрыт. Столы уже убраны, между ними гуляют Уборщицы с тряпками, но за центральным столиком Вахтанг и три его гостя всё так же пируют.

ВАХТАНГ
(поднимая бокал)
Друзья, какой пир без музыки? Давайте споём!
Запевает.
  Сакварлис саплавс ведзебди
  Вер внахе дакаргулико…

Ну, ребята, подхватывайте!

КАТЯ
(очень красивым и чистым голосом)
  Гуламмоскввнили втироди
  Сада хар чемо Сулико?

ВАХТАНГ
  Экалши варди шневнишне
  Блад ром амосулико…

КАТЯ
  Гулис панцкалит вкитхалди
  Шен хом ара хар Сулико?

ВАХТАНГ
Нет, это не дело! Всего на два голоса настоящие грузинские песни не поются. Ладно, иду на уступки имперской реальности и перехожу на русский:

    Я могилу милой искал,
    Сердце мне томила тоска.

ВСЕ
(хором, включая поваров и уборщиц)

  Сердцу без любви нелегко,
  Где же ты моя Сулико?

  Увидал я розу в лесу,
  Что лила, как слёзы, росу.
  Так ли расцвела далеко
  Милая моя Сулико?

  Над любимой розой своей
  Прятался в ветвях соловей.
  Я спросил, вздохнув глубоко:
  «Здесь ли ты, моя Сулико?»

И т. д. и т. п. в сопровождении невидимого оркестра.

Панорама множества лиц, светлеющих под нежную грузинскую музыку. Одновременно во время песни (шёпотом) происходят следующие диалоги.

РОМАН
(еле-еле ворочая языком)
Ваха, сколько я тебе должен?

ВАХТАНГ
Не мешай. Нисколько.

Крупный план Медянникова и Кати.

ВАСИЛИЙ
Катя, можно тебя на минуточку?

КАТЯ
Можно.

ВАСИЛИЙ
Как сейчас… Вика?

КАТЯ
Всё очень плохо.

ВАСИЛИЙ
Совсем?

КАТЯ
Совсем.

ВАСИЛИЙ
Я могу ей помочь?

КАТЯ
Нет, ты только напортишь.

ВАСИЛИЙ
(после паузы)
И это «совсем» случилось из-за Тамары Ивановны?

КАТЯ
Да.

ВАСИЛИЙ
Она  снова попала на деньги?

КАТЯ
Да, на целый лимон.

ВАСИЛИЙ
Я так и думал. Как это всё слишком вовремя и я, Катенька, подозреваю, что здесь не обошлось без господина Крикалёва. Хотя, может быть, это уже паранойя.
После паузы.
Как всё-таки подвела нас с Викой неистребимая наша тяга к широким жестам: не отдай она тогда свои драгоценности и не подари я свой «Ролекс» Семёну, мы бы этот паршивый лимон наскребли и ничего бы не было.

КАТЯ
Наверное, да. Ничего б не случилось. Сегодня. Но потом бы Судьба всё равно вас догнала.

ВАСИЛИЙ
Почему?

КАТЯ
Такие уж вы человеки. Что ты, что Мелкая. Вы не созданы для простого мещанского счастья. И можете находиться либо на самом верху, либо в самом низу. А в серединке удерживаться не умеете.

ВАСИЛИЙ
(вздыхая)
Жёстко, но точно.

Ещё один крупный план Вахтанга и Школьника.

РОМАН
Нет, Автандилыч, ты всё же скажи: сколько я тебе должен?

ВАХТАНГ
(тяжко вздыхая)
Роман, сгинь в туман! Без тебя тошно.


8.10. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВАХТАНГ, ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, РОМАН, КАТЯ И НОННА.

Утро. Лихая четвёрка всё так же пирует. Из обслуги остались лишь Катя и Нонна.

НОННА
Слышь, Катька, ведь нам уже открываться скоро, а эти четверо обалдуев даже не думают утихомириться. Чего делать будем?

КАТЯ
Сейчас чего-нибудь придумаю.

ВАХТАНГ
(делая размашистый жест рукой)
Женщины, не мешайте, здесь мужчины гуляют. Настоящие мужчины! Захотим, будем сутки гулять, захотим – трое суток. А ваше женское дело: подать и принести.

КАТЯ
(негромко)
Та-ак, в лоб брать нельзя – шлея под хвост.

ВАСИЛИЙ
(себе под нос)
Вот что мне в кавказцах нравится, так это их трепетное отношение к женщинам.


СЕМЁН
(неожиданно запевает – хорошо поставленным басом, с глубокой кабацкой тоской, подперев рукой щёку)

  То не вечер, то не вечер,
  Мне малым-мало спалось.

ВАСИЛИЙ
(неплохим баритоном)

  Мне малым-мало спалось,
  Ох, да во сне привиделось.

(Вахтангу с Романом)
Славяне, подхватывайте!

ВСЕ ЧЕТВЕРО
(хором)

  Мне во сне привиделось,
  Будто конь мой вороной
  Разыгрался, расплясался,
  Разрезвился подо мной.

ВАСИЛИЙ
(соло)

  Как да налетели ветры злые,
  Ой, да с восточной стороны
  И сорвали чёрну шапку
  С моей буйной головы.

ВСЕ ЧЕТВЕРО

  А есаул догадлив был,
  Сон сумел мой разгадать.
  Не сносить тебе, сказал он,
  Своей буйной головы.

(тихо-тихо)
  То не вечер, то не вечер,
  Мне малым-мало спалось,
  Мне малым-мало спалось
Ох, да во сне привиделось…

Длинная пауза.

НОННА
(чуть не плача)
Катюш, они эдак до вечера здесь пропоют, а у нас вечером два дня рождения и одни проводы на пенсию из соседней конторы главбуха. И все три стола - на двадцать пять посадочных мест каждый - уже заказаны и оплачены. Что делать будем?

КАТЯ
(с хитрющей улыбкой)
Сейчас. Я, кажется, придумала.
Расстёгивает пару пуговиц на кофточке, обнажая роскошное декольте, и подходит вплотную к Вахтангу, едва не чиркая ему соблазнительным вырезом по носу.
Ва-ахтанг! По-ра до-мой!

ВАХТАНГ
(зачарованно глядя на вырез)
А ведь и правда. Что-то мы… засиделись. Семён!

СЕМЁН
(он здорово отяжелел от водки, но пока ещё держится)
Ну?

ВАХТАНГ
Так мы с тобой добазарились? Пойдёшь в мой кабак вышибалой?

СЕМЁН
Пойду. Больше ведь некуда. Не боишься взять человека из чёрного списка?

ВАХТАНГ
Да хоть из серо-буро-малинового. По барабану! Ну, а ты, Василий Петрович, пойдешь ко мне метрдотелем?

ВАСИЛИЙ
(он тоже пьян крепко, но разума не теряет)
Я-то пойду. Но ты что… совсем не боишься Прохора?

ВАХТАНГ
Где я, а где Прохор? По барабану!

ВАСИЛИЙ
Смотри не передумай, протрезвев.

ВАХТАНГ
Не бойся, Вася, не передумаю. Вахтанг за базар отвечает.

РОМАН
(на минуту приподнимая хмельную голову)
Вахта-анг, сколько я тебе должен?

ВАХТАНГ
(укладывая лёгким тычком его голову обратно на стол)
Да спи ты спокойно!

Гудение подъехавшей к парадному входу машины.

РОМАН
(опять просыпаясь)
А вот и такси! Откуда такси?

КАТЯ
От верблюда. Я вызвала. А то вас ещё год отсюда не вытуришь. Давайте-давайте, Роман Давидович, поезжайте к любимой супруге.

РОМАН
А ведь и правда! Надо ехать. А то Розочка будет ругаться. 

Покачиваясь из стороны в сторону, направляется к выходу. А вслед за ним – и все остальные.

8.11. ПАРАДНЫЙ ВЫХОД ИЗ «УРАНИИ». ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВАСИЛИЙ, СЕМЁН, РОМАН, ВАХТАНГ, КАТЯ, ВОДИТЕЛЬ ТАКСИ И ПРОХОЖИЕ.

Такси замерло у самого входа. Роман уже спит на заднем сиденье. Семён и Василий усаживаются в салон. Вахтанг и Катя провожают.

ВАСИЛИЙ
(оборачиваясь)
Ну, стало быть, договорились, Вахтангыч?

ВАХТАНГ
(напевая)
Сакварлис саплава ведзебди, вер внахе дакаргулико… Договорились!

ВАСИЛИЙ
Но есть одно «но». Я сейчас отосплюсь, а потом попытаюсь постучаться в одно окошко, где могу получить работу по специальности. Тогда я тебе позвоню.
Демонстрирует свой орехокол.
Вот по этому чуду техники шестидесятых годов позапрошлого века. А, если звонка не будет, значит, Ваха, всё в силе и я уже завтра выхожу на стажировку. Договорились?

ВАХТАНГ
Договорились!

ВАСИЛИЙ
(вздымая вверх правый кулак)
Рот фронт! Они не пройдут.

Уезжает. Вахтанг с Катей машут им вслед.

8.12. ПРИЁМНАЯ В ОФИСЕ ПОЛИЦЕЙМАКО. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВАСИЛИЙ И СЕКРЕТАРША (48).

ВАСИЛИЙ
Здравствуйте, Андрей Генрихович у себя?

СЕКРЕТАРША
Да, у себя. Как вас представить?

ВАСИЛИЙ
Скажите, что аудиенции требует враг народа Медянников.

СЕКРЕТАРША
(в селектор)
Андрей Генрихович, к вам господин Медянников.
(Василию)
Проходите.


8.13. КАБИНЕТ ПОЛИЦЕЙМАКО. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВАСИЛИЙ И АНДРЕЙ.

Достаточно скромный и небольшой кабинет Полицеймако (теперь это тихий седой человек, ничуть не похожий на энергичного циника из предыдущих серий). Хозяин поднимается из-за стола, идёт навстречу Василию и крепко жмёт ему руку.

АНДРЕЙ
Здравствуй, Вася. Очень рад тебя видеть.

ВАСИЛИЙ
Взаимно, Андрюша. Синий «Бентли» на здешней парковке – твой?

АНДРЕЙ
Ну, а чей же ещё? Их всего два на весь город. Второй – у жены вратаря Малафеева, но она паркует его в другом месте.

ВАСИЛИЙ
(разводя руками)
А я вот, Андрюшенька, стал безлошадным.

АНДРЕЙ
Да, я слышал об этой истории. Весь город о ней только, собственно, и говорит. Подвёл тебя, Вася, твой польский гонор и чисто русская доверчивость. Но я последний, кто будет злорадствовать.
В окошко селектора.
Тома, два кофе!
Медянникову.
Или чего-нибудь покрепче?

ВАСИЛИЙ
Нет, Андрей, пьянству – бой. А то может войти в привычку. Знаешь, зачем я пришёл?

АНДРЕЙ
Если честно, теряюсь в догадках.
Входит Секретарша с подносом и ставит две чашечки на угловой стол.
Садись, Васёк, покофейничаем.
Оба усаживаются в боковые кресла и делают по паре глотков.

ВАСИЛИЙ
Так вот, Андрей Генрихович, по поводу цели моего прихода. Сразу к делу. Простым клерком возьмёшь?

АНДРЕЙ
Нет, Вась, не возьму.

ВАСИЛИЙ
Спасибо за честность. Боишься Прохора?

АНДРЕЙ
Да, Вася, боюсь. И тебе советую.

ВАСИЛИЙ
И ещё раз спасибо за честность.

АНДРЕЙ
А чего мне перед тобою попой вертеть и глазки на абажур закатывать? Сколько мы, Васенька, насмерть грызли друг друга? Почти двадцать лет? Не каждая супружеская пара накануне золотой свадьбы так изучила друг друга, как мы с тобой. Так что юлить и лукавить бессмысленно. Боюсь я его и этот чёртов  приказ по поводу твоего тотального бойкота нарушить не смею. Ведь мою нынешнюю крошечную фирмочку он может уничтожить не то что одним пальцем – одним взглядом. Бздун аз есмь. Паки-паки, иже херувимы.
После паузы.
  Тебе ещё, кстати, чувак , повезло, что тебя опустили по бархатному варианту.

ВАСИЛИЙ
А что… бывало и по-другому?

АНДРЕЙ
Бывало. Деталей не будет.

Очередная пауза.

ВАСИЛИЙ
Ну, а как там твой бизнес?

АНДРЕЙ
Да так, потихонечку. К концу года должны выйти в плюс, а пока сидим в минусе. Особого смысла в подобном предпринимательстве нету, но и без дела сидеть не могу.

ВАСИЛИЙ
Понятно. Ну и, значит, ко всем остальным обращаться по поводу трудоустройства тем более бессмысленно?

АНДРЕЙ
Похоже на то. Только зря дорогие ботинки стопчешь.

ВАСИЛИЙ
Ну что, Андрюш? Я - пошёл? Спасибо за кофе.

АНДРЕЙ
(суетливо)
Слышишь, Вась, погоди-ка минуточку. Есть ещё одно дельце. Давай пройдем вон в тот угол.

ВАСИЛИЙ
Ищем слепое пятно у Большого Брата?

АНДРЕЙ
И снова в точку! Ты и вправду меня изучил от и до. Как там шутит Жванецкий: «Хорошая жена по первому повороту ключа узнаёт, сколько её благоверный принял на грудь в этот вечер». Так вот и мы с тобою. Но ты всё же пройди вон туда.
Василий подчиняется, а Андрей открывает свой сейф и ныряет в него с головой.
  На, Вась держи.
Подходит к Медянникову и суёт ему в руку толстую скибку стодолларовых купюр.
Извини, что так мало, но… сам понимаешь: теперь ведь и я… нищеброд.

ВАСИЛИЙ
Спасибо, Андрюша.

АНДРЕЙ
Ещё раз прости, что так мало, но ты, Вась, бери уж что есть. Заслужил. Ведь, Вася, ты – помнишь этот фильм нашей молодости? – «хотя бы попытался».

ВАСИЛИЙ
(укладывая деньги в бумажник и одновременно стараясь чуть-чуть погасить поднятую Полицеймако волну пафоса)
Андрюш, а можно я выкину из своего лопатника все ставшие уже ненужными карты?
Полицеймако кивает.
Так-так-так… это уже неактуально, это – тем более, эту пока сохраним, а это что ещё за чудо-юдо? Алмазная карта в «Империю фитнеса» на два лица, действительна по… по сегодняшнее число включительно. Не хотите ли заглянуть в фитнес-зал, Андрей Генрихович, и последний раз в жизни провести вечерок как оно и положено белому человеку? 
Полицеймако отмалчивается.
Или снова очкуешь появиться на людях вместе с врагом народа?

АНДРЕЙ
(глядя в пол)
Да, Васятка, очкую. Бздун аз есмь. Но… я всё же пойду.
Смотрит Медянникову прямо в глаза.
Давай я хоть в этом побуду мужчиной.


8.14. ШИКАРНЫЙ ХОЛЛ ФИТНЕС-ЦЕНТРА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВАСИЛИЙ, АНДРЕЙ, ПОСЕТИТЕЛИ.

Полицеймако и Медянников выходят из раздевалки в одних трусах.

ВАСИЛИЙ
Ну что, Андрюша, поплаваем?

АНДРЕЙ
Здесь, вроде как, неплохой бар?

ВАСИЛИЙ
А совсем без бухала… нельзя?

АНДРЕЙ
Боюсь, что нет. Как-то это… не по-христиански. Я схожу за деньгами?

ВАСИЛИЙ
А зачем? У меня ведь бриллиантовая карта: десять дринков бесплатно. Надеюсь, ноль-пять вискаря для поддержания православных традиций нам хватит?

АНДРЕЙ
Вполне. Ну что, вернёмся, оденемся?

ВАСИЛИЙ
Не усложняй! Здешний бар и вовсе голых видал, а почти половина тамошних завсегдатаев – в одних плавках. Так что вперёд, Андрей Генрихович! Только вперёд!


8.15. ТРЕНАЖЁРНЫЙ ЗАЛ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВАСИЛИЙ, АНДРЕЙ, ПОСЕТИТЕЛИ, ФИТНЕС-ТРЕНЕР (25, атлетически сложенный красавец).

Полицеймако и Медянников в одних плавках проходят через тренажерный зал, заполненный колоритными занимающимися: крутыми качками, безуспешно сражающимися с жиром пузатиками, скелетоподобными дистрофиками, мечтающим подкачаться, стреляющими во все стороны глазками гламурными фифочками и т. д. – и начинают подниматься по крутой лесенке в бар.
 

8.16. БАР ФИТНЕС-ЦЕНТРА. ДЕНЬ ВТОРОЙ. ВАСИЛИЙ, АНДРЕЙ И БАРМЕН (25, представительной внешности).

Шикарный и абсолютно безлюдный бар, в который заходят Андрей и Василий в одних плавках.

ВАСИЛИЙ
Привет, Никитос.

БАРМЕН
Очень рады вас видеть, Василий Петрович! Давненько вы к нам не заглядывали. Вам, как всегда, два по сто?

ВАСИЛИЙ
Ага, угадал.

БАРМЕН
И, естественно, синенькой?

ВАСИЛИЙ
А мы другого не пьём. 
Принимает стаканы.
(Андрею)
Будь здрав, боярин! Лехаим!
Выпивают.
Ну что, повторим?

АНДРЕЙ
Принципиальных возражений не имею.
Принимает стаканы.
Лехаим!

ВАСИЛИЙ
Будь здрав!
После паузы, Бармену.
А, кстати, Никитушка, а почему это мы с моим другом, словно какие-то рядовые миллионеры, бухаем здесь, на юру, не имея возможности воспользоваться полагающимся мне по статусу отдельным кабинетом?

БАРМЕН
Кабинет с утра занят, Василий Петрович. Там Кабаев гуляет. Вы уж нас простите великодушно.

ВАСИЛИЙ
Это который Кабаев? Игорь, если я ничего не напутал, Валентинович?

БАРМЕН
Он самый. А с двадцати двух ноль-ноль мы вообще закрываемся на спецобслуживание. Кабаев – это надолго. (вздыхает) И - проблемно.   

С антресолей свешивается коротко стриженная голова Кабаева (45, волосатый, пузатый, огромный) и орёт:

Эй, чаэк! Шесть  бутылок «Чиваса». Нас здесь пять рыл, скоро шлюхи приедут, а керосина ни грамма. Так что давай там, не спи, шевели помидорами!

БАРМЕН
Сию минуту, Игорь Валентинович!

ВАСИЛИЙ
(Бармену)
«Чиваса»? Всего-то?

БАРМЕН
(пожимая плечами)
А здесь синенькую, окромя вас, Василий Петрович, почти что никто и не употребляет. Дорогая, зараза, а народ, в большинстве-то, прижимистый. «Чивасик», кстати, это ещё и по-божески. Здесь у нас на днях биржевики гуляли, так вообще, извиняюсь, заливали горе «Ред лейблом». И ничего. (Кабаеву) Сейчас-сейчас, Игорь Валентинович! Уже бегу!

Заполнив корзину бутылками, вбегает наверх.

ВАСИЛИЙ
Ну что, Андрей Генрихович, пора закругляться? Искупаемся и – по домам? Десять халявных дринков – тю-тю, а платные стоят дороже, чем все наши с тобою бизнесы. Помиллионерствовали – и хватит. 

АНДРЕЙ
Может, ну её, синенькую, и перейдём на «Чивасик»? За мой, естественно, счёт?

ВАСИЛИЙ
Нет, Андрей, не хочу портить светлый образ Васи Медянникова в глазах здешнего бармена. Никитос свято верит, что уж кто-то, а Василий Петрович ничего, кроме «Синего лейбла», не пьёт. Ну, и пусть себе верует дальше. А мы с тобою пошли-ка купа…
Прерывается на полуслове.
Опа, Андрюша, да ты только посмотри, какие к нему пожаловали королевы! Да уж… на девушках Валентиныч не экономит. Прямо какой-то конкурс «Мисс Вселенная»!

По лестнице одна за другой, величественно, как на подиуме, поднимаются заказанные  Кабаевым проститутки. Замыкает их шествие Вика. Василий и Вика встречаются взглядами. Полминуты взаимного ступора, из которого первой выходит девушка.

ВИКА
(с иронией глядя на голые ноги Василия)
Медянников, купи себе штаны.

Скрывается в кабинете. Крупный план искаженного болью лица Василия.


8.17. ГОСТИНАЯ В ГЛАВНОЙ КВАРТИРЕ ТАТЬЯНЫ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ТАТЬЯНА И СЕРГЕЙ.

Крупные титры: «ДВА ДНЯ СПУСТЯ».
Татьяна читает тогдашний интеллектуальный бестселлер – «Сердце Пармы» Александра Иванова.  Сергей в трусах и в майке разговаривает по сотовому.

СЕРГЕЙ
Да, Абрам Иосифович. Совершенно с вами согласен, Абрам Иосифович. Но сегодня у нас воскресенье! Что значит: «с начальством не спорят»? Кем он себя возомнил? Шахиншахом Ирана?
Прижимает трубку к груди.
Представляешь, Степаныч совсем с глузду съехал и устроил срочное совещание в воскресенье. Ну, не деспот?

ТАТЬЯНА
(прожигая его насквозь изучающим взглядом)
Да-да, чистой воды шах Ирана. Прям Мохаммед Реза Пехлеви.

СЕРГЕЙ
Ты что, мне не веришь?

ТАТЬЯНА
Верю, Серёженька, верю.

СЕРГЕЙ
Ну, и что тогда делать будем?

ТАТЬЯНА
Ты мужчина, ты и решай.

СЕРГЕЙ
(умоляюще)
Так, наверное, всё же придётся пойти? Плетью ведь обуха не перешибёшь?

ТАТЬЯНА
(пожимая плечами)
Ну, иди, если надо.

СЕРГЕЙ
И ты меня отпускаешь?

ТАТЬЯНА
Серёж, тебе не пять лет, и я тебе не любящая мамочка. Делай, как считаешь нужным.

СЕРГЕЙ
Ну, так я пойду… собираться?

ТАТЬЯНА
Иди-иди. Собирайся. Не в труселях же тебе идти на совещание.

СЕРГЕЙ
Стало быть, я ухожу в соседнюю комнату?

ТАТЬЯНА
(со вздохом)
Иди. Разрешаю.
Сергей выходит.
(себе под нос)
На совещание. В воскресенье. Утром. Меня здесь за дуру держат?
Щёлкает по портрету А. Иванова на обратной стороне своей книги.
А, Александр Батькович? За дуру?
После паузы.
А, с другой стороны, мы-то с тобою, Батькович, понимаем: хочешь иметь в своей койке юного кобеля, будь готова к изменам. Таков реализм действительной жизни. Любишь медок, люби и холодок.


8.18. ПОДСОБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ НА КАМНЯХ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. МОЛОДАЯ И ВОЗРАСТНАЯ ПУТАНЫ.

Девушки курят.

ВОЗРАСТНАЯ
Ну, и как там прошёл сабантуй в фитнес-центре?

МОЛОДАЯ
Шикарно! До утра гужевались и бабла нарубили немерено: Сороковник зарплаты и четвертной чаевых. Если б, Марусь,  каждый день так фартило, я давно бы на «Лексусе» ездила…

ВОЗРАСТНАЯ
Ну а минусы были?

МОЛОДАЯ
А куда же без них! Кабаев под утро нажрался и начал буянить. Всем нам досталось, а новенькую он чуть в бассейне не утопил.

ВОЗРАСТНАЯ
(хихикая)
Боевое крещение?

МОЛОДАЯ
Типа, да.

ВОЗРАСТНАЯ
(вздыхая)
Зато последних два дня – полный штиль. Ни-ко-го. Вроде, уикенд, а страшней любых будней. У тебя тоже голяк?

МОЛОДОЙ
Ну, почти. Был один пожилой.

ВОЗРАСТНАЯ
При баблосах?

МОЛОДАЯ
Нет, Марусь, нищеброд. Заплатил строго по счётчику и оставил на чай недопитое виски.

ВОЗРАСТНАЯ
(улыбаясь)
О! Так мы прибухнём?

МОЛОДАЯ
Не, Мариш, не сегодня. Давай лучше Маргошиной смены дождёмся. А с Освальдовной ведь, сама знаешь, шуточки плохи. Не уволит, так оштрафует. А нам это надо?

ВОЗРАСТНАЯ
Да, на штраф налетать при такой конъюнктуре не стоит. Ведь с чего нам платить? Сидим, семечки лузгаем. Второй день – пустота. Как в космосе.

МОЛОДАЯ
Не, с утра были двое.

ВОЗРАСТНАЯ
Я чего, проспала? Кого выбрали?

МОЛОДАЯ
А они без показа, к конкретным девчонкам. Пожилой – к дуре Дане, а молодой – к дуре Вике.

ВОЗРАСТНАЯ
Стоп, а я их, кажется, знаю! Пожилого зовут Абрамом Иосифовичем?

МОЛОДАЯ
Ну, да.

ВОЗРАСТНАЯ
А молодого – Серёжей?
Молодая Путана кивает.
А ведь этот красавчик раньше со мною всегда зависал. Вот ведь Викуся-херуся! Надо с ней, Том, что-нибудь делать. А то она всех мужиков отобьёт, и мы с тобою останемся на снегу с голой попой во время крещенских морозов.

МОЛОДАЯ
Да, Маришенька, надо бы окоротить эту стерву.

ВОЗРАСТНАЯ
И что мы будем делать конкретно?

МОЛОДАЯ
Подумаю.


8.19. ДВУХКОМНАТНЫЙ НОМЕР-ЛЮКС НА «КАМНЯХ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА.

Вика в красивой кружевной ночнушке лежит на кровати и читает «1984» в подлиннике. Из музыкального центра доносится «Знаю я, есть края» Сукачёва. Входит Сергей – очень пьяный, весёлый, в ни разу ненадеванной белой рубашке с непроглаженными складками.

СЕРГЕЙ
(ударяя себя по лбу кулаком)
Паять мой лысый череп! Викусь, это ты? Вот уж встреча, так встреча.

ВИКА
(не меняя позы)
Здравствуй, Серёжа.

СЕРГЕЙ
А чего так спокойно? Неужели меня и ждала?   

ВИКА
Да, Серёжа, ждала. Ведь ты уже засветился в видеокамерах. Минут двадцать назад.

СЕРГЕЙ
Понятно. Техника в период реконструкции решает всё.
После паузы.
Ну что, Викусёнок, займёмся делом?

Начинает раздеваться.

ВИКА
Делом? Каким?

СЕРГЕЙ
Ну, этим самым. Трахательно-факальным.

ВИКА
Серёж, а ты точно юрист?

СЕРГЕЙ
А причём здесь это?

ВИКА
(откладывая книгу и усаживаясь на кровать)
А притом, что ты же, наверное, ознакомился с Договором на оказание эскорт-услуг, который ты только что подписал у Освальдовны. Или ты – как это принято у вашего брата: бабулек с тележками, старичков с орденами и прочих не юрис-тов – подмахнул, не читая? Тогда всё же достань и прочти.
Сергей, звякнув бутылкой, достаёт из пакета какую-то бумажку и внимательно её прочитывает.
Ну, так что, дорогой, есть там хотя бы полслова о сексе?

СЕРГЕЙ
(ошарашенно)
Нету.

ВИКА
Ну, и с кем ты собрался трахаться-факаться?

СЕРГЕЙ
Слушай, Вик, не юли. Ведь формальность одно, а реальность – другое. Понятно, что с помощью этого бумажки твоё руководство надеется опровергнуть в суде факт торговли интим-услугами. Мол, фирма продаёт только время, а девушка соглашается на интим добровольно и сердцу, мол, не прикажешь. Да, это ловко придумано, снимаю шляпу, но мы с тобой не в суде, и мне наплевать на любые бумажки. Мои деньги – уплочены, и я по-любасу возьму сейчас то, за что заплатил. И немало. 

Начинает надвигаться на Вику. Та нажимает в изголовье кровати какую-то кнопку и в номер входит Охранник (25, среднего роста, спортивного вида, с очень широкими плечами и осиной талией).

ОХРАННИК
Что, Лиза, проблемы?

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
«Лизой» в этих местах окрестили Викторию.

ВИКА
Пока вроде нету. Но ты всё-таки, Тёма, не уходи далеко. А то мало ли.

ОХРАННИК
Всё понял. Я рядом. И готов…
Прожигает Сергея ненавидящим взглядом.
…к любому обороту событий.

Уходит.

ВИКА
Для справки, Серёженька: этот парень, его зовут Тёма, – мастер спорта по боксу, влюблён в меня по уши и дико ревнует к клиентам. А теперь ты подумай, с каким удовольствием он разобьёт твой хлебальник, если я шевельну хотя б бровью? Пара точных ударов, и ты целый год будешь бегать по пластическим хирургам. Так что побыковать не получится. Нет, я понимаю, тебе некомфортно, ты привык всем хамить, особенно женщинам, но сегодня придётся чуть-чуть попоститься. Усёк?

СЕРГЕЙ
(пряча взгляд)
Да… усёк.
После паузы.
А ты, Вик, не боишься, что я пойду другим путём? Ну, скажем, спущусь в кабинетик к вашей Освальдовне и заявлю, что ты увела у меня пятьсот тысяч? Не боишься, что тебя после этого выгонят к едрене фене, и Габуния сделает с твоей мамочкой тоже самое, что он два года назад уже сделал с Костиком Трусовым?

Во время всей этой тирады пытается смотреть своей бывшей прямо в глаза, но в самом конце не выдерживает и все-таки прячет взгляд.

ВИКА
(глядя на него с прищуром)
Бандюкам? Долг за мамочку? Костя Трусов? Ой, какие мы, сука, осведомлённые! Значит, правильно мне Катька рассказывала, а я, дура, не верила. Какая же ты сволочь, Серёжа!

СЕРГЕЙ
Я-то, может, и сволочь, но ты-то что делать будешь?

ВИКА
Я? Ни-че-го. План у тебя, Серёжа, хороший, но ты не учёл, что я среди наших девчонок номер первый по рейтингу, а ты среди наших клиентов - даже не сотый. Так что я  просто скажу админше, что ты бывший мой парень и клевещешь из ревности. И она мне поверит и занесёт в чёрный список не меня, а тебя. Ну, а если ты даже после такого продолжишь трепать языком, возводя напраслину и на Камни в целом и на меня лично, с тобою проведут небольшую профилактическую беседу, после которой охота мазать дерьмом чужой бизнес у тебя исчезнет раз и навсегда. И никакой Прохор за тебя не впишется. Так что трижды подумай, прежде чем спускаться к Освальдовне. Сегодня не твой день, Серёжа. 

СЕРГЕЙ
Вика, можно я выпью?

ВИКА
(пожимая плечами)
Бухай, мне-то что…

СЕРГЕЙ
Тебе тоже плеснуть?

ВИКА
Нет, Серёжа, не надо. Трезвость – норма жизни.

Сергей вынимает из своего пакета бутылочку дорогого виски, наливает себе полстакана и выпивает залпом.

СЕРГЕЙ
(отдышавшись)
Да… чья-то очень и очень неглупая голова выдумала этот трюк с договорчиком.

ВИКА
Да, это тебе не Васю-лоха обувать, перекупив его близких.

СЕРГЕЙ
(пропуская колкость мимо ушей)
Но я одного не пойму: нафига вашему руководству все эти юридические тонкости? Ведь с вашей-то крышей можно просто сделать один звонок, кому надо, и недоумок-следователь, сдуру поднявший руку на ваше хозяйство, сразу порвёт, а потом и сожрёт все свои обвинительные акты. Почему б вам не жить по старинной максиме: там где другие прибегают к хитрости, я беру своё силой, как оно и положено сыну Спарты. Разве, Вика, не так?

ВИКА
Да, в чём-то ты прав,  Серёженька, наш вечный отличник, преувеличивающий, как и все ботаны, возможности грубой силы: у Камней действительно крыша что надо и обычных ментов нагибает на раз. Но могут наехать менты необычные и тогда договор нас спасёт. Прецеденты были.

СЕРГЕЙ
«Прецеденты»? Откуда в твоём словаре это слово?

ВИКА
(пожимая плечами)
От горя умнеют, Серёжа. И я уже не та наивная двадцати трехлетняя дурочка, которую ты знал когда-то. Да и менторы (ещё одно умное слово, да?) подобрались не очень плохие: и ты, и Полубояринов с Медянниковым – кто угодно, но не дураки.

СЕРГЕЙ
А кривляку Полубояринова каким таким ветром занесло в интеллектуалы?

ВИКА
Не впадай в грех снобизма и не путай актёра и образ. Он ведь только играет железных красавцев с двумя извилинами, а в жизни всё ровно наоборот: он отнюдь не красавец (хотя, конечно, и не урод), и умён, словно поп Семён, и без книжки его хрен увидишь, и, кстати, такой же слизняк, как и ты.

СЕРГЕЙ
(с непритворной обидой)
Это почему я – слизняк?

ВИКА
По кочану. Вы оба Серёжи и оба законченные слизняки. Только ты слизняк подлый, а он – очень талантливый. И ещё на него бабы вешаются. В отличие от.

СЕРГЕЙ
А Медянников?

ВИКА
Что – Медянников?

СЕРГЕЙ
Он что, тоже слизняк?

ВИКА
(задумчиво)
Нет, Васька – мужчина. Почти настоящий мужчина. Классическая  каменная стена. Чем когда-то меня и пленил. Пожалуй, это единственный почти настоящий мужчина, которого я видела не по телевизору.

СЕРГЕЙ
(умирая от ревности)
И почему же эта твоя каменная стена сейчас в такой… интеллигентно выражаясь… заднице?

ВИКА
Потому что его время вышло. Не нужны сейчас люди со стержнем. Сейчас, Серёжа, востребованы такие, как ты, - на подхвате, и такие, как твой босс-людоед, - наверху.

Длинная пауза.

СЕРГЕЙ
Можно я прибухну?

ВИКА
Крикалёв, утомил! Бухай, сколько влезет, и больше меня ни о чём не спрашивай.

Крикалёв выпивает ещё полстакана.

СЕРГЕЙ
(после паузы)
Ох, побежало тепло по жилочкам! А теперь давай, Вика, по сути: ты ведь здесь… ради денег?

ВИКА
Допустим.

СЕРГЕЙ
Хочешь, я доплачу за… это самое?

ВИКА
А вот это уже речь не мальчика, но мужа. И сколько же ты мне заплатишь?

СЕРГЕЙ
Двадцать пять тысяч.

ВИКА
Извини, несерьёзно.

СЕРГЕЙ
Пятьдесят.

ВИКА
Уже теплее, но мало.

СЕРГЕЙ
Семьдесят пять.

ВИКА
Уже совсем горячо!

СЕРГЕЙ
Сто.

ВИКА
Я почти что согласна.

СЕРГЕЙ
Двести пятьдесят!

ВИКА
Почти в десятку. Ну-ну, Серёжа, ты сможешь! Самое последнее усилие.

СЕРГЕЙ
Пятьсот!

ВИКА
(после паузы)
Да, это сумма. Но где, милый, гарантии, что ты меня не на… не надуешь?

СЕРГЕЙ
(с обидой)
Иль рыцарского слова тебе, Викуся, мало?

ВИКА
Рыцарского – нет. А твоего – мало.

СЕРГЕЙ
Хорошо, даю деньги вперёд.
Вынимает из-за пазухи и шлёпает на столик обандероленную банковскую пачку пятитысячных.
Раздвинешь раз ножки – будет твоей.

ВИКА
(беря в руку пачку)
Заманчиво, очень заманчиво. Может, и вправду раздвинуть? Вместо многих и многих часов изнурительной гадкой работы – минут десять умеренно яростных фрикций. Вместо многих десятков мохнатых и жирных папиков – один относительно молодой и ещё не совсем разжиревший Серёжа. Может, и вправду капитулировать? Ну, какая там может быть «честь» у проститутки?

Сардонически усмехается и швыряет ему деньги в лицо.

Засунь себе эту пачку в задницу. С тобою, урод, - ни за какие миллионы.

Ещё одна длинная пауза. 

СЕРГЕЙ
Это точно?

ВИКА
Точней не бывает.

СЕРГЕЙ
Но… почему?!

ВИКА
По кочану.

СЕРГЕЙ
Тогда можно я выпью?

ВИКА
(устало)
Можно. Только учти, что ещё чуть-чуть и ты отрубишься.

СЕРГЕЙ
(с пьяным упрямством)
Нихрена  я не вырублюсь. Я тверёзый, как стёклышко.

Выпивает залпом целый стакан.

ВИКА
Ну-ну.

СЕРГЕЙ
(отдышавшись)
Значит деньги мои тебе не нужны?

ВИКА
Нет.

СЕРГЕЙ
Тогда давай подадим заявление.

ВИКА
Куда?

СЕРГЕЙ
В здешний ЗАКС.

ВИКА
Но ты, типа, женат?

СЕРГЕЙ
Кто женат?


ВИКА
Ты женат. По-моему.

СЕРГЕЙ
(ударяя себя ладонью по лбу)
Ах, да! Мы же с этой старой каргой расписались. Ровно месяц назад. Вован был свидетелем. Ничего, я, Викусь, разведусь с этой жирной коровой и женюсь на тебе, и мы заживём всем на зависть. И наплевать мне на твоё прошлое! Ты выйдешь за меня замуж и мы с тобой заживём в двухэтажном и светлом доме и у нас будет четверо ребятишек. И мне наплевать на твоё прошлое.

ВИКА
Всего четверо? А почему так мало?

СЕРГЕЙ
Если хочешь больше, пусть будет больше. Это не
проблема.

ВИКА
(ощерясь)
Ой, спасибо тебе, Серёженька! Большое тебе человеческое спасибо!
Наносит ему оглушительную оплеуху.
Вот тебе за моего ребёнка!

СЕРГЕЙ
(потирая отбитое)
 Какого ребёнка?

ВИКА
Неважно.

Садится, тяжело дыша, на диван.

СЕРГЕЙ
Ничего не понимаю… ничего не понимаю… Можно я ещё выпью?

ВИКА
Можно. Давай-ка выпей и побыстрее отрубись. А ещё лучше – сдохни.

СЕРГЕЙ
(себе под нос)
Нифига я не отрублюсь. Не дождётесь.
Вытряхивает остатки виски в стакан и выпивает, после чего составляет  пустую бутылку на пол и продолжает с пьяной важностью.
Ты зря, между прочим, относишься ко мне так пренебрежительно. Я ведь в Васькиной бывшей конторе теперь второй человек после Прохора, а со временем стану, возможно, и первым. Только, Вика, - молчок! – ни-ко-му. Я, походу, Михалычу глянулся. К нам на днях из Москвы приезжал сам Михалыч и я ему глянулся. Но об этом никому ни слова. Вот Танька с Абрамом… Абрам сейчас, кстати, в соседнем номере  с Даной гужуется, нормальная, кстати, деваха и, если б не ты, я б её тоже бы трахнул за милую душу, так вот, Танька с Абрамом  – людишки временные, их используют и выкинут на помойку, а я, Викусь, буду всегда. Сергей Геннадьевич Крикалёв был, есть и будет. Потому что на таких, как я, всё и держится. И ещё я очень понравился самому Мих-Миху. Андестенд? Очень-очень.
Падает на колени и начинает целовать Вике ноги.
Лизанька, девочка, я прогоню эту старую жирную мымру и сразу женюсь на тебе. И всё у нас будет чики и… поки. Потому что я люблю тебя, Лиза! БОЛЬШЕ ЖИЗНИ ЛЮБЛЮ!!!! Ты моя маленькая и единственная! Ты – моя королева. И мне насрать на твоё прошлое!

Бьётся в пьяных рыданиях, продолжая целовать Вике всё, до чего он может дотянуться. Наконец, Вика его с отвращением отталкивает, Крикалёв рушится на ковёр и затихает. Дверь номера чуть-чуть приоткрывается и в щели между дверью и косяком появляется озабоченное лицо Охранника.

ОХРАННИК
Лизок, всё нормально?


8.20. ЕЩЁ ОДИН НОМЕР-ЛЮКС НА КАМНЯХ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ АБРАМ И ДАНА (19, высокая – выше Абрама – не очень красивая, но бесконечно обаятельная, говорит с южно-русским акцентом)

И Абрам, и Дана лежат на огромной кровати в состоянии «после», жадно набирая в лёгкие побольше воздуха.

АБРАМ
Уф, как дома побывал! Спасибо тебе, маленькая.

ДАНА
(с крепким кубанским выговором)
Так вы же ж, Абрам Йосыч-ч, мэстный. Вы и так усегда дома.

АБРАМ
Я в другом смысле, Валя…

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Так Дану звали по-настоящему.

АБРАМ
Я имел в виду как бы некий идеальный дом. Страну вечного детства.

ДАНА
(хихикнув)
Удэтства? А вы что… (новый смешок) так рано нач-чалы?

АБРАМ
Нет, начал я поздно, в пятнадцать, но я опять не об этом. Боюсь, тебе не понять, ты слишком ещё молодая. И я вот что ещё добавлю…

У Абрама звонит его сотовый. Абрам вихрем слетает с кровати и тут же прикладывает телефон к уху, а палец – к губам. Дана в свою очередь  жестами показывает, что будет нема, как камень.

АБРАМ
(в телефон)
Да, здравствуй, любимая. Очень рад тебя слышать. Чем ты там занята? Готовишь вместе с Мелочью Номер Два уроки? Постой, а какие уроки в детском саду? Такие, что твоего диплома с отличием для их выполнения не хватает? Ну, бог а помощь, бог в помощь. А я чего делаю? Да, ничего. Молча страдаю от деспотизма начальства. Прохор Степанович до сих пор не явился и я уже битых пару часов жду его в пустой комнате. Но всему есть предел. Ещё с полчаса и отчалю. Что, ты не советуешь лишний раз раздражать начальника, каким бы он ни был? Хорошо, ещё час подожду и откланяюсь. «Что делать, товарищи, мири Самецкий не железный, - произнес он таким тоном, что стало ясно, что он всё-таки железный».  Да, это Ильф и Петров. Горжусь такой умной супругой. Что, лапка, всё? Тебя зовёт Мелочь Пузатая, чтобы помочь ей выяснить помочь ей выяснить, какие именно вещи Незнайка неправильно выбрал для своей экспедиции на Северный полюс? Ну-ну, я не буду мешать. До встречи, Машута!

Длинная пауза.

ДАНА
Извините, а Мэлочь Пузатая – это дочка?

АБРАМ
Нет, Валюш, внучка. Ведь я уже старый.

ДАНА
Вы не старый, Абрам Йосыч-ч, вы – солидный.

АБРАМ
(печально вздохнув)
Хорошо, не буду спорить.

ДАНА
А вы свою унучку любыте?

АБРАМ
(посерьезнев)
Да, Дана, люблю. Больше жизни.
После паузы.
И, как недавно выяснилось: больше чести.

ДАНА
А… жену? Тоже любите?

АБРАМ
Наверное, тоже. Хотя врать не хочу, а точнее не знаю. Скажу так: мы с ней абсолютно чужие люди, соединённые общим прошлым.

ДАНА
Как-то больно… мудрёно.

АБРАМ
А жизнь – вообще штука сложная, и с огромным трудом поддаётся хоть какому-то разъяснению.

ДАНА
(напрягшись)
Абрам Йосыч-ч!

АБРАМ
Что, моя маленькая?

ДАНА
А меня-то вы любыте? Хотя бы нэмношко?

АБРАМ
(сильно смущаясь)
Малыш, ну, причём здесь чувства? У нас с тобой чисто товарно-денежные отношения. Да и зачем тебе…
Звонко шлёпает себя по животу.
…такой горе-любовник? Тебе, Валя, нужен молодой, длинноногий и политически грамотный.

ДАНА
А почему вы тахда болше хода отдыхаете толко со мной? Ведь сколко в нашем салоне девчонок и похарячее, и покрасывше?

АБРАМ
(удивлённо чеша в затылке)
А что, я всегда зависаю только с тобой?

ДАНА
Да, Абрам Йосыч-ч.

АБРАМ
Просто какие-то чудеса божьи! Если честно, и сам не догадываюсь о причине.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Абрам Иосифович не был психологом и не мог разобраться в собственных чувствах. Так что придётся нам сделать это за него. К Дане он был привязан по-настоящему, но, естественно, не из-за её красоты (она была некрасива) и не из-за какой-то её сексуальной изощрённости (там всё тоже было довольно печально),  а по одной не очень-то сложной причине: Дана была единственной жрицей любви, относившийся к нему по-человечески. У всех остальных – за всеми их ахами, охами, взвизгами и вымученными комплиментами его мужским статям – всегда проступало их истинное отношение, т. е. то, что он, Абрам, старый, противный, пархатый и они терпят его исключительно из-за денег. А вот с Данной всё было не так…

ДАНА
(Абраму)
А какого вы росту?

АБРАМ
Метр семьдесят семь. На два сантиметра выше Васьки.

ДАНА
Извыныте, Абрам Йосыч-ч, не вэрю. Во мне метр семдэсят пять, но я вас увышэ. Вы, навэрно, стопталися и не заметыли.

АБРАМ
Дана, что это за антисемитские выходки? Нифига я не стоптался!

ДАНА
А давайте примэрымся!

АБРАМ
А давай!

Прижимаются друг к другу спинами, пытаясь определить, кто выше.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
С Данной было не так, настолько не так, что иногда Абрам думал, что она его любит по-настоящему, и что, если он всё же решится уйти из семьи (о чём он подумывал уже лет восемь, но, будучи трусом, так никогда и не сделал)итак, иногда Абраму казалось, что, если он всё же решится покинуть опостылевшее пятикомнатное гнезда на Большой Пушкарской, то лучшей, чем Дана, супруги ему не найти. Что же касается самой Вали Истоминой, то она, конечно, этого толстого старичка не любила ни капельки и под венец бы с ним не пошла ни за какие деньги, но…

АБРАМ
Нет, Валюша, так мы с тобою всей правды не выясним! Нам нужен третейский судья.

ДАНА
А это хто?

АБРАМ
Ну, кто-то третий, кто нас рассудит. Давай позовём охранника?

ДАНА
Ой, я вас умоляю, Абрам Йосыч-ч! Пока у Лизы хости, он от неё  ни на шах не отлипнет, хоть вы меня здэс зарэжьте. Если звать, то Освальдовну. 

АБРАМ
А ты её не боишься?

ДАНА
А чего мне админшу бояться? Я дэвочка чэстная.

Нажимает кнопку вызова админши.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Итак, хотя как мужчину юная Дана пожилого Абрама Иосифовича и не воспринимала, но как человек он ей казался очень забавным и даже немного похожим на незабвенного Ефима Эммануиловича – её учителя обществоведения, в которого пятнадцатилетняя Валечка была немного  влюблена в восьмом классе. Ну и, всё-таки, самую главную роль в её хорошем отношении к Кацеленбогену играло вот это:
Крупный план лежащей на тумбочке пятитысячной.
После каждой их встречи Абрам оставлял ей на чай пятитысячную. С точки зрения самых гламурных каменных див, вроде Жасмин или Богатой Лизы (как за глаза называли Вику) это были копейки, но для Даны такой уровень чаевых был почти максимальным и значил очень и очень многое. Хотя жадной она не была…
Входит АННА ОСВАЛЬДОВНА (48, высохшая, словно вобла, с маской притворной улыбки на злобном лице)и начинает добросовестно сравнивать рост Абрама и Даны.
Да, что будет звучать очень странно для всех знающих нынешнюю Валентину Макаровну, девятнадцатилетняя Дана была абсолютной бессребреницей и к деньгам относилась легко. Но пятитысячные Абрама Иосифовича играли очень большую роль в осуществлении её ВЕЛИКОГО ПЛАНА.
Длинная пауза.
И опять же, дорогие зрительницы и зрители… секс-работницы врут везде и всегда, и практически каждый, поговоривший по душам с проституткой, непременно узнает, что она торгует собою для того, чтоб купить лекарство для больной мамочки. Но в случае Даны всё нижесказанное было правдой: она поступила работать на Камни для того, чтоб собрать пятьсот тысяч. Именно столько стоило условно-досрочное освобождение её брата, отбывавшего срок за разбой. Ради этого Дана была готова на ВСЁ. Хотя нет… не на всё: ту толстую пачку пятисотевровых, торчавшую из кармана отрубившегося Абрама, она так и не тронула (её  украла Жасмин).

ОСВАЛЬДОВНА
(внимательно глядя на тесно прижавшихся друг к другу спинами Абрама и Дану и на чёрную макушку девушки, ощутимо возвышающуюся над лысиной клиента)
К великому моему сожалению, Абрам Иосифович, победила молодость. Даночка на чуть-чуть, совсем на чуть-чуть повыше, чем вы.

ДАНА
Йес!!!

Бьёт себя кулачками в грудь.

АБРАМ
Ни единому вашему слову не верю! Значит, даже сюда пробрались проклятые антисемиты.

ОСВАЛЬДОВНА
(удивлённо)
Абрам Иосифович?!

АБРАМ
Успокойтесь, Анна Освальдовна, это юмор.

ОСВАЛЬДОВНА
(облегчённо вздыхая)
Ну, вот и хорошо. Из оплаченных вами, Абрам Иосифович, четырёх часов остаётся сорок минуток. Продлеваться не будете?

АБАМ
К сожалению, нет. Дела.

ОСВАЛЬДОВНА
Ну, тогда я не буду мешать. Осталось сорок минуток!

Уходит.

ДАНА
Ну шо, Абрам Йосыч-ч, может, третий разочэк орханызуем?

АБРАМ
(улыбаясь)
Может быть, может быть…
Проверяет рукою причинное место.
Нет, Валя, не может.
Вздыхает.
Старый стал, дерьмо стал. Может, мне обратиться во Всемирную Лигу Сексуальных Реформ?

ДАНА
(удивлённо)
А шо, есть такая орханызация?

АБРАМ
Есть, Данка, есть. Остап Ибрагимович врать не станет.
После паузы.
А у меня ведь и вправду дела. Пойду я, наверное. Вот твои tips.

Кладёт на тумбочку традиционную пятёрку.

ДАНА
(поспешно хватая купюру и ударяя себя свободным кулачком в грудь)
Йес!!!
После маленький паузы.
Большое спасибо, Йосыч-ч.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
До вожделенной половины лимона теперь оставалось всего двадцать тысяч.


8.21. НОМЕР ВИКИ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА, ОХРАННИК, СЕРГЕЙ.
Охранник застыл в дверях, Вика спокойно сидит в мягком кресле, вусмерть пьяный Сергей распластался по ковру.

ОХРАННИК
Лизок, всё нормально?

ВИКА
Да, Тём, всё хоккей. Просто клиент вискаря перекушамши. И через час с небольшим, когда его время выйдет, оно вряд ли очухается. Так что, наверно, придётся тебе его перетаскивать к себе в подсобку на ручках. Или ещё вариант: записать на него час продления и оставить здесь. Плюс можешь включить ему в счёт граммов триста «Мартини» - якобы я их выпила. Он всё равно ни черта не будет помнить.

ОХРАННИК
А, может, пока он здесь в полной отключке, мы с тобой… это самое?

ВИКА
Дружок, ты о чём?

ОХРАННИК
Лиза, ты обещала!

ВИКА
А обещанного ты знаешь, сколько ждут?

 ОХРАННИК
(вздыхая)
Знаю.

ВИКА
Есть, правда, и такой вариант: вам платят неплохо… и не корчи такую дурацкую рожу,  вам здесь действительно платят нормальные денежки… так что ты, в принципе, можешь выкупить пару моих часов на общих основаниях. Но тогда ты будешь просто клиентом, а, если хочешь быть моим парнем, включай терпелку. Ну всё, Тём, пока!

ОХРАННИК
(хмуро)
Пока.

ВИКА
Ну, Тёмочка, сделай ты мордочку малость попроще. Такое не часто бывает: клиент отключился и не пристаёт. Хочу хоть раз в жизни без всяких мужчин посидеть и книжечку почитать спокойно. А когда-нибудь, Тём, мы с тобою… мы с тобой, Тёмочка, ух!… обязательно.
Охранник, обиженно посапывая, уходит. Вика подходит к лежащему на ковре Крикалёву и с презрением тыкает его в бок носком туфельки.

(Крикалёву)
Запомни, придурок, даже если бы ты вдруг остался последним мужчиной на свете, я бы тебе всё равно не дала. Ни за какие миллионы!
Уходит  к окну, садится в кресло и раскрывает книгу.
(себе под нос)
Ну, и что там получится у бедолаги Джулии с этим чмошником Уинстоном? Наверное, как оно чаще всего и бывает, ни чер-та!
Крупный план распластавшегося по ковру Крикалёва со свисающей из угла рта слюной.

              КОНЕЦ ВОСЬМОЙ СЕРИИ



























                ДЕВЯТАЯ СЕРИЯ
 


9.01. КОМНАТА В ПИТЕРСКОМ ОБЩЕЖИТИИ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ЛЁША И ДИМА.

Крупные титры: «ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ ПОСЛЕ ПОСЛЕДНИХ СОБЫТИЙ ПРЕДЫДУЩЕЙ СЕРИИ».

Дима сидит на кровати, Алексей стоит перед зеркалом и наводит красоту.

ЛЁША
Ну, так что, днём  пойдём на каток?

ДИМА
(вздыхая)
А это совершенно неизбежно?

ЛЁША
На все сто процентов. Как мировая революция.

ДИМА
А, может, я эту твою революцию немного того… продинамлю?

ЛЁША
Дима, даже не думай об этом!

ДИМА
Понятно. И обе барышни уже, стало быть, прилетели из Англии-с?

ЛЁША
Да, Димка, ещё вчера.

ДИМА
И мы с тобой, стало быть, снова будем ходить с ними под руку, как пионэры?

ЛЁША
Димон, ты мне друг?

ДИМА
Да, друг.

ЛЁША
И твоё сердце свободно?

ДИМА
Свободно.

ЛЁША
Ведь вы с Ликой расстались?

ДИМА
Не надо об том.

ЛЁША
И ты теперь что, не можешь ради лучшего друга пару часов покататься на коньках с Дашкой?

ДИМА
А почему именно с Дашкой?

ЛЁША
А тебе что… Катя больше нравится?

ДИМА
Если честно, то да. И девчонка поярче и путь в дамки с ней явно короче, чем с Дашкой.

ЛЁША
(поморщившись)
Ой, какой же ты всё-таки, Флайшман, омерзительный тип!

ДИМА
Лёш, заметь, что я таким раньше не был.  Меня именно женщины сделали циником. Потому что не циников они за людей не считают. Вот поэтому я и скатился в подонки.

ЛЁША
Дим, не надо валить с больной головы на здоровую.  Ты и сам очень к этому склонен. Короче, циник в законе, слушай сюда: рокировка возможна и я об этом обязательно подумаю. Но сегодня ты должен быть с Дашей. Договорились?

ДИМА
Договорились.

ЛЁША
И ровно в четырнадцать тридцать ты должен сегодня пересечься со мной под козырьком на Грибе.

ДИМА
(приложив правую руку к виску)
Так точно, тащ младший сержант!

ЛЁША
К пустой голове не прикладывают.

ДИМА
Виноват, тащ младший сержант, больше не повториться! Но разрешите задать вам вопрос?

ЛЁША
Разрешаю, товарищ салага.

ДИМА
А куда вы, простите за дерзость, намылились?

ЛЁША
(краснея)
Неважно.

ДИМА
Та-ак, понятно… ты снова встречаешься с ЭТОЙ?!

ЛЁША
Неважно.

ДИМА
Значит, точно встречаешься. Тогда самый последний вопрос: нафига?

ЛЁША
(ещё сильнее заливаясь краской)
Потому что… любоф-ф.

ДИМА
Какая, нахрен, любовь! Ведь она…

ЛЁША
Дим, заткнись! А не то сейчас в ухо получишь. Я, Дим, в армии и не таких вырубал.

ДИМА
(осторожно прикладывая ладонь к его лбу)
Совсем чумачедчий! Совсем  чумачедчий! Да пойми ты, старик, что ты выглядишь законченным идиотом, а ей совершенно всё равно, что шум приёмника, что… ну, ты знаешь.

ЛЁША
Нет, Димыч, она не такая.

ДИМА
Да, конечно, она ждёт трамвая и вся из блёсток и минут.
Издевательски цитирует. 
  Я иду с своей судьбой не в ногу
  На высоких каблучках французских.
  Я устала, села на дорогу,
  Пусть судьба проходит, мне не жалко.
Снова прикладывает к его лбу свою ладошку.
Совсем чумачедчий. Сов-сем. А ведь я с дураками не спорю, ибо мой батя – да благословит Господь его поджелудочную на борьбу с начинающимся панкреатитом! – дал мне три главных отцовских совета: никогда не мешать водку с пивом, никогда не бухать во время лечения триппера и никогда не спорить с идейными. Так что я, Лёш, умолкаю. Хотя тебя, дурака, мне искренне жалко.

ЛЁША
Я - дурак, а ты у нас типа умный, да?

ДИМА
(пожимая плечами)
Устами младенца…

ЛЁША
Ладно, умник, пока! В четырнадцать тридцать на Грибе. Не опаздывай.

ДИМА
Пока, субъективный идеалист, романтик хренов.
Себе под нос.
Просто зла не хватает. Совсем чумачедчий!


9.02. ВХОД И ВЫХОД СО СТАНЦИИ МЕТРО «КАНАЛ ГРИБОЕДОВА» (ПОД КОЗЫРЬКОМ). ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ЛЁША, ПРОХОЖИЕ.

Конец декабря. Очень холодно. Лёша в тоненькой курточке, несерьёзных баретках и с огромным букетом, запакованным в четыре слоя бумаги, отчаянно переминается с ноги на ноги. Наконец - с тщательно выверенным опозданием - из-за его спины появляется Вика при полном параде.

ВИКА
Привет, Керубино!

ЛЁША
(вздрагивая от неожиданности)
Здравствуй, Вика. Какая ты стала красивая! Это – тебе.

Протягивает Вике букет.

ВИКА
Зачётный веник! Снова Флайшман просубсидировал?

ЛЁША
Нет, на этот раз сам купил.

ВИКА
Точно сам?

ЛЁША
Точно.

ВИКА
Приятно иметь дело с состоятельным джентльменом.

Длинная пауза.

ЛЁША
(краснея)
Тебе давненько, наверное, никто цветов не дарил?

ВИКА
А почему ты так подумал?

ЛЁША
(вконец заливаясь краской)
Ну… я не знаю… потому что…

ВИКА
Не угадал. Мне веники дарят почти ежедневно, раз в неделю, как минимум. В нашем дурдоме ведь каждой твари по паре и сопливых романтиков тоже хватает. Кстати, очень проблемная публика. Никогда толком не знаешь, чего от них ждать: то ли замуж тебя позовут, то ли зарежут. Вот моя подружайка Дана (очень-очень хорошая девочка, уж и не знаю, каким таким ветром её занесло в проститутки), короче, бедная Данка на днях напоролась на вызове на одного такого седовласого профессора и, если б её безопасники через окно не спасли, живой бы она бы, скорее всего, из той фатеры не вышла. Ладно, хватит об этом. Ты мне лучше ответь: кто дал тебе мой новый номер?
Алексей демонстративно отмалчивается.
Давай, Лёха, колись. Сам колись, без паяльника.
Алексей продолжает молчать.
Снова Катька Сиваева? Княжна Гургенидзе?
Новая порция демонстративного безмолвия.
Что же, Лёш, передай этой сводне, что я ей при встрече башку оторву, а, если она  даст мой номер Медянникову, то и всё остальное. Запомнил?

ЛЁША
Запомнил.

ВИКА
Ещё что-то имеешь сказать?

ЛЁША
Да, Вика, имею. Я… я, короче, хочу повторить всё то, что уже говорил полгода тому назад: выходи за меня замуж. Пожалуйста.

ВИКА
Лёша, я – проститутка. На таких не женятся.

ЛЁША
Всё равно выходи. Ну, пожалуйста.

ВИКА
Так… похоже, что наша с тобою беседа затягивается, а веник промёрз уже насмерть. Придётся спасать ни в чём не повинные цветочки. Ты здесь знаешь какое-нибудь кафе?

ЛЁША
Знаю.

ВИКА
Тогда там и продолжим нашу дискуссию. Веди меня, Керубино!


9.03. КРОШЕЧНАЯ КАФЕШКА НА НЕВСКОМ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВИКА, ЛЁША, ОФИЦИАНТКА, ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Лёша и Вика сидят за столом (огромный, частично побитый морозом букет – в большой вазе). Официантка принимает заказ.

ВИКА
(жеманно)
Нет-нет, Алексей Константинович, ни-ка-ко-го алкоголя! Трезвость – норма жизни.

ЛЁША
(ей в тон)
Я вас понял, Виктория Александровна.
Официантке.
Тогда, девушка, так: два капучино без сахара и два крем-брюле с толченым грецким орехом.

ОФИЦИАНТКА
Что-нибудь ещё, молодой человек?

ЛЁША
Да нет, пока хватит.

Официантка уходит.

ВИКА
А теперь повтори свою самую последнюю фразу под козырьком. Просто мёд для ушей.

ЛЁША
Вика, выйди, пожалуйста, за меня замуж. И ещё - одень вот это.

Достает из-за пазухи длинную нитку коралловых бус.

ВИКА
Ну, во-первых, не «одень», а «надень». А, во-вторых, причём здесь бусы? Или это те самые кораллы, которые ушлый Карл украл у несчастной Клары? Тогда законный вопрос: где кларнет?

ЛЁША
(с обидой)
Вообще-то, это коралловые бусы моей мамы, а до этого – бусы моей бабушки, прабабушки и так далее. Они передаются в моей семье из поколения в поколение. И, если ты примешь моё предложение, они станут твоими.

ВИКА
Слушай, это так трогательно, что я сейчас заплачу.
Утирает невидимую слезу. Официантка приносит кофе и мороженое.
Спасибо, девушка.
Дожидается, пока официантка уйдёт, и продолжает.
Лёша, ты помнишь, что я ответила тебе под козырьком?

ЛЁША
Да, Вика, помню.

ВИКА
Мне не очень приятно всё это ещё один раз повторять, но я себя пересилю:  Лёша, я – проститутка. На таких не женятся.

ЛЁША
Вика, мне наплевать. Ты самая чистая и самая прекрасная девушка на свете. Я это точно знаю. 

ВИКА
Тебе, Лёш, наплевать, а мне - нет. И не бей на слезу, всё равно не заплачу: моя тушь стоит дороже твоей годовой стипендии. Всё, Керубино, я тебе отказала. Дискуссия окончена.

ЛЁША
(в отчаянии)
Но, Викусь, по-че-му?!

ВИКА
(вздыхая)
Тяжёлый случай! Ладно, снова попробуем через классиков. Прошлый раз был А. С. Пушкин, сегодня будет Лев Николаевич Толстой. С ботаниками – по-ботанически.  Ты читал великий роман «Воскресенье»?

ЛЁША
А причём здесь это?

ВИКА
Потом объясню. А пока что не умничай и просто ответь: ты читал?

ЛЁША
Если честно, то нет.

ВИКА
Ну, хотя бы сюжет представляешь?

ЛЁША
Если честно, то смутно.

ВИКА
(с утрированно старческими интонациями)
Ох, мОлодежь-мОлодежь, один Стивен Кинг на уме! Да компьютерные игры. В этом, Лёша, великом романе один русский князь посватался к русской же проститутке. И она ему отказала. И знаешь, Лёш, почему?

ЛЁША
Нет, Вика, не знаю.

ВИКА
Эх, мОлодежь-мОлодежь! Цитирую дословно. Эта самая Катенька Маслова этому самому князю сказала: «Ступай, князь, к своим княжнам. А моя цена – красненькая». Т. е. десять рублей. А моя цена – в современных деньгах – пятнадцать тысяч в час деревянными. И хватит об этом.
Длинная пауза.
Только ты это, ботаник,  не вздумай найти мой салон и прикинуться просто клиентом. Здесь уже был один такой слишком умный, так долго потом собирал по коврам выбитые зубы сломанными пальцами.

ЛЁША
Нет, что ты, Вик! Что ты! Я даже не думал об этом.

ВИКА
Ну, вот и молодчага! А бабкины бусы подари Даше.

ЛЁША
Почему Даше? Хотя… бог с ними, с близняшками! Почему – не тебе?

ВИКА
(вздыхая)
Нет, это какой-то клинический случай! Ладно, если великие на тебя не действуют, попробую собственными словами. Допустим, что я соглашаюсь. Ты рано лыбишься! Слушай дальше: мои дела обстоят сейчас так, что – поженимся мы, не поженимся – мне придётся работать в борделе ещё, минимум, год. Ты мне это позволишь?

ЛЁША
(еле слышно)
Нет.

ВИКА
Ну, слава Богу, хоть что-то за сегодня человеческое! Если б ты сказал «да», я б тебе в рожу плюнула.
После паузы.
Ну, стало быть, Лёшенька, всё? Сватовство окончено?
Алексей кивает.
Ну, вот и чудненько! А бусы подари Дашке.

ЛЁША
А почему… не Кате?

ВИКА
Потому что. И ты снова не умничай, а слушай, что скажут.  Понимаешь, гражданин Праздников, глядя на тебя сейчас, в это, конечно, поверить трудно, но через годик-другой ты станешь мужчиной, и, если ты выберешь Екатерину Васильевну, на вашей семейной лодке в одно далеко не прекрасное утро окажется два капитана и лодочка эта - после нескольких лет ссор и ругани - неминуемо потонет. А Дарья Васильевна всегда будет только старпомом, и ваш с нею семейный корабль всегда будет плыть относительно правильны курсом. Подумай об этом. 

ЛЁША
Хорошо, я подумаю.

ВИКА
Думай, Лёшенька, думай. Тётя Вика, хотя и … (запикано), но  плохого не посоветует. Ну, а я, Керубино, пошла.

ЛЁША
Вик, ну куда ты?  Давай ещё посидим. Нам о стольком еще нужно побеседовать!   

ВИКА
Нет, Лёшенька, долгие проводы – лишние слёзы. Пока!

Посылает ему воздушный поцелуй уходит. А Алексей остаётся сидеть, утопив лицо в ладонях. Подходит Официантка.

ОФИЦИАНТКА
Вам счёт принести, молодой человек?

ЛЁША
(как бы проснувшись)
Да-да, конечно. Только добавьте, пожалуйста, к этому счёту двести грамм «Хеннеси»… хотя… хотя лучше, наверно, не «Хеннесси», а самого-самого дешёвого коньяка. Хорошо?

ОФИЦИАНТКА
(с недоверием)
А восемнадцать-то есть?

ЛЁША
Да, девушка, есть. Вот мой паспорт.

Протягивает ей документ.

ОФИЦИАНТКА
(внимательно проверяя дату рождения)
Ишь ты! Целый двадцатник. А на вид и не скажешь. Хорошо, Алексей Константинович, сейчас я вам принесу ваш самый-самый дешёвый коньяк.


9.04. КАТОК НА ДВОРЦОВОЙ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ДАША, КАТЯ-МЛАДШАЯ, ЛЁША, ДИМА, ПРОСТО ПРОХОЖИЕ И ПОСЕТИТЕЛИ КАТКА.

Все четверо уже катаются: Дима с Дашей, а Катя – с Алексеем.

ЛЁША
Ну, и как, Катя, Англия?

КАТЯ
Великолепный вопрос! И самое главное – оригинальный. Я в России пока меньше суток, но уже на него отвечала пятьдесят восемь раз. В Англии, Лёшенька, всё-всё – хоккей! Т. е. как раз-то с хоккеем (особливо канадским) в Соединённом Королевстве не очень, но в общем и целом всё равно – хоккей. Валовой национальный продукт растёт, благосостояние населения неуклонно повышается, но… нерадостны лица простых англичан. Дело в том, что принцессу-консорта Камиллу широкие народные массы не поддерживают. Что было б ещё полбеды (ведь принцесса – должность не выборная), если бы многомиллионную армию камиллоненавистников не возглавляла  сама баба Лиза. Я с ней, кстати, встречалась.
 
ЛЁША
Серьёзно?

КАТЯ
Век жевачки не жевать, фанты с колой не пивать! Как тебя, Лёша, видела. Дело в том, что во время своего августейшего визита в Бристоль баба Лиза встречалась со студентами нашего колледжа, в число коих – diversity для – включили и нас с Дашкой.

ЛЁША
Ну, и какое же, Кать, впечатление произвело на тебя Её Королевское Величество?

КАТЯ
На меня – никакого. А вот дурочка Дашка совсем с глузду зъихала и почти две недели шептала: «Ах, раз я с королевой поручалась, я теперь native , реальная native! Ведь даже далеко не все коренные англичане удостаивались чести лицезреть Елизавету Георгиевну». Напрочь не понимает, дурында, что она может сто лет прожить в Англии и перецеловаться с половиной Виндзоров, но всё равно останется для аборигенов that curious Russian и не станет своей никогда. Кстати, Лёша, о curious Russians: а почему от тебя виски пахнет?

ЛЁША
(краснея)
Это не виски, а бренди.

КАТЯ
Хватанул для развязности?

ЛЁША
Да нет, Катюш, с горя.

КАТЯ
Так неприятно было видеть меня?

ЛЁША
Что ты, Кать, что ты! Это я… из-за… Вики.

КАТЯ
Из-за кого?

ЛЁША
Из-за Вики.

КАТЯ
Погоди-погоди! «Вика» - что-то очень знакомое. «Вика-Вика-Вика»… А! Припоминаю: это одна из бесчисленных боевых подруг моего отца, бросившая папу сразу же после его банкротства, хотя перед этим клялась, что любит его не из-за денег. Ну, и чем же тебя огорчила сия зело… двоедушная особа?

ЛЁША
Понимаешь, она…

КАТЯ
Лёшик, зырь: папа! Мой папуля приехал! Папа, папочка!!!

На самом краю Дворцовой останавливается белая «Нива», высаживает Медянникова и тут же уезжает. Отец и обе его дочери бегут со всех ног навстречу друг другу.

КАТЯ И ДАША
(стуча по асфальту коньками, хором)
Папа! Папа! Папочка!!!

ВАСИЛИЙ
(обнимая обеих)
Приехали, наконец! Мои маленькие.
После паузы.
Ну, и как там Англия?

КАТЯ
(улыбаясь)
С Англией, пап, всё нормально. ВВП растёт, благосостояние рядовых англичан неуклонно улучшается. И ещё мы с Дашкой видели бабу Лизу.

ВАСИЛИЙ
Ну, и как там Her Majesty?

КАТЯ
Огурцом! Всё окей. Ну а ты, папа, как?

ВАСИЛИЙ
Тоже огурцом. Не хуже бабы Лизы. Работаю официантом в ресторане «Урания».

ДАША
Тебя ж обещали взять туда метрдотелем?

ВАСИЛИЙ
К сожалению, Дашенька, «обещать» далеко не всегда означает «жениться».

ДАША
(меняя тему)
Ой, папа, смотри, прошлогодний пижон снова в центре катка суетится. И все тётеньки млеют. Покажи им, папуль, что почём. А, папуля, по-нашему?

ВАСИЛИЙ
Но я…

КАТЯ И ДАША
(приказным тоном)
Па-а-апа!

ВАСИЛИЙ
(безвольно взмахнув рукой)
Ладно-ладно… всё равно вас не переспорить… ка-пи-ту-ли-ру-ю.

Забирает из пункта проката коньки, потом скрывается в раздевалке и выбегает оттуда уже в полном боевом облачении, после чего с громким криком: «Вспоминать – не учить!» - делает парочку пробных кругов, прорывается в центр, моментально сметает Пижона и исполняет какой-то немыслимый танец, в котором есть ВСЁ: и кураж, и задор, и горечь недавнего при поражения, и железное намерение не сдаваться и фанатичная вера в окончательную победу (здесь должен работать дублёр олимпийского уровня). В самом конце своего танца Медянников замирает и склоняется в грациозно полупоклоне, после чего вся Дворцовая разражается громовыми аплодисментами.

КАТЯ И ДАША
(не утирая слёз счастья)
Папка, ты лучший!


9.05. КАТОК НА ДВОРЦОВОЙ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВСЕ ТЕ ЖЕ ЛИЦА, ЧТО И В ПРЕДЫДУЩЕЙ СЦЕНЕ.

Василий стоит на краю катка вместе с Катей и Дашей. Вдруг из его лежащего на скамейке пакета доносится звонкая телефонная трель.

ВАСИЛИЙ
Дашка, если не трудно, достань из пакета мой сотик.

Дочь достаёт из пакета раздираемый звонками «орехокол» и с удивлением на него глядя передаёт телефон отцу.

ДАША
(ничего не понимая)
Пап, а твой «Верту», он… где?

ВАСИЛИЙ
Там же, где и всё остальное. Ладно-ладно, давай сюда это чудо техники и не надо смотреть на него такими глазами: всё равно ведь не подарю.
В телефон.
Да, Михалыч, привет. Что случилось? Какой форс-мажор? Новенькая на работу не вышла? Так к тому всё и шло: я Вахтангу ведь сразу сказал, что она не работник, но Автандилыч меня никогда не слушает. Вот пусть теперь сам за неё и отдувается. Что ты сказал? Вахтанг с утра улетел в Тбилиси? И кто же сейчас за эту прогульщицу пашет? Ты?! Бегаешь в фартуке и принимаешь заказы? Сень, это даже не смешно. Боевого коня в телегу не запрягают. Да, у меня выходной, и я его провожу с наконец-то приехавшими из Англии дочками, но дело, Сеня, есть дело. Через сорок минут я нагряну.  Михалыч, всё! Разговор окончен.
Дочерям.
Всё, девочки, форс-мажор: мой начальник Вахтанг набрал там бог знает кого вместо наконец-то поступившей на юрфак Нонны, а мне теперь эту кашу расхлёбывать. Был бы он просто боссом, я б послал его нафиг, но Вахтанг Автандилович – один из немногих не предавших меня в минуту злую друзей, и подставлять его я не имею право. Отпускаете папку на работу?

КАТЯ
(покачивая головой)
Ой, папа-папа, какой же ты у нас добренький! Всё для приятелей. Можно подумать, что этот самый Автандил Вахтангович ради тебя бы тоже пожертвовал своим единственным выходным.

ВАСИЛИЙ
Пожертвовал бы. И не только. И, если б не он и не Сёма с Романом… Ладно, дети, не будем о грустном. Короче, я их должник. Они спасли мне не только жизнь, не такая уж это и ценность, но - и что намного важнее - и веру в человечество.   

КАТЯ
(тяжко вздыхая)
Хорошо, пап, иди. Тебя не переделаешь.

ДАША
Когда снова увидимся?

ВАСИЛИЙ
(поднося к уху орехокол)
На созвоне, Дашуль, на созвоне. А сейчас я бегу. Всем пока!

Стуча коньками, убегает в раздевалку.


9.06. СРЕДНИЙ ПРОСПЕКТ В. О. В РАЙОНЕ УЛИЦЫ РЕПИНА. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ДАША, ЛЁША, ДИМА, КАТЯ И НЕСКОЛЬКО РЕДКИХ НОЧНЫХ ПРОХОЖИХ.

Внутри пар и взаправду произошла «рокировочка»: Даша с Лёшей идут впереди, а Дима с Катей заметно отстали. Через пару минут передняя пара вдруг резко прибавляет ход и шмыгает за угол. Проворонившие их Дима и Катя удивлённо вертят головами.


9.07. УЛИЦА РЕПИНА. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ДАША И ЛЁША.
Лёша и Даша беззвучно замерли в одной из подворотен, вжавшись в стену.

ДАША
(шёпотом)
 Лёш, ты телефон отключил?

ЛЁША
(одними губами)
Да, отключил.

ДАША
Я тоже. Теперь они нас фиг отыщут.
Беззвучно стукаются ладошками.
Ой, Лёшка, смотри: ресторан.
Крупный план вывески: «Ресторанъ «Мiшень». 24/7».
Мне про него мой папа рассказывал. Он здесь был – представляешь? – ещё при Сталине. А, может, и при царе. А, может, и при Черненко. Короче, очень давно.  Зайдём?

ЛЁША
(кивает)
Зайдём.

ДАША
А деньги-то есть?

ЛЁША
Бабок, Даша, как грязи. Не бойся.

Бегут, взявшись за руки, к дверям ресторана.


9.08. ПОДСОБКА В «УРАНИИ». НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ И КАТЯ-СТАРШАЯ.

Василий и Катя ужинают куриным бульоном с гренками. Оба – в удобных домашних тапках. Перед входом стоит пара шикарных (из прежней жизни) полуботинок Медянникова и замысловатые, но недорогие модельные туфли Екатерины. Василий – в достаточно скромном официантском костюме, а Катя-старшая – в плотно облегающем форменном платье с глубоким вырезом.

КАТЯ
Спасибо, Василий Петрович, что выручил.

ВАСИЛИЙ
Ничего, обращайся.

КАТЯ
Ведь мы с тобой в первый раз в паре работаем?

ВАСИЛИЙ
Вроде, как да. Впервые.

КАТЯ
Ну, и как тебе новая напарница?

ВАСИЛИЙ
Набиваешься на комплименты?

КАТЯ
(улыбаясь)
А вообще-то мог бы и сказать пару ласковых. Но не хочешь – не надо. А как тебе, Васька, вообще вся эта наша работа?

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
Норм.

КАТЯ
Неужели есть плюсы в сравнении с миллионерством?

ВАСИЛИЙ
Есть, Катя, есть. Every cloud has its silver lining. Стало намного проще психологически. Любой бизнес – это жуткая, круглосуточная, постоянно нависающая над тобой ответственность. Самый дальний и самый занюханный филиал твоей фирмы – всё равно – часть тебя и, если с ним что-то не так, он болит. Именно из-за этой неподъёмной ноши среди бизнесменов такое количество алкоголиков, кокаинистов, эротоманов и прочей шушеры, хотя обывателю кажется, что они просто с жиру бесятся. А теперь я кончаюсь именно там, где я кончаюсь физически. И это   
очень комфортно.

КАТЯ
(хмыкнув)
Больно мудрёно изволите изъясняться, Василий Петрович.

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
Ты спросила, я ответил. А элементарных ответов на непростые вопросы не бывает. Вернее, бывают, но шарлатанские и неверные. В стиле Жирика.   

КАТЯ
(вздыхая)
Да, Вася, все эти твои философствования не для средних умов. И уж точно – не для моей куриной головешки. И ты лучше мне, Вася, поведай, как день (вернее, вечер) прошёл? Тяжёлые были клиенты?

ВАСИЛИЙ
Со всячинкой. Сперва напоролся на бывших коллег, пытавшихся немного поглумиться. Но здесь у меня методика отработана: морда – афишной тумбой и никаких эмоций. И все отравленные стрелы отлетают обратно в стрелков.   Потом Андрюшка поужинал.

КАТЯ
Это такой… солидный? С бородкой?

ВАСИЛИЙ
Ага.  Андрей Генрихович Полицеймако -
мой бывший злейший враг, ставший лучшим другом. Так тоже бывает. Хотя чаще, конечно, наоборот. Ну, а потом… потом был пяток заурядных клиентов: влюбленная парочка, троица загулявших бухгалтерш и т. д. и т. п.

КАТЯ
Ясно-понятно. А у меня всё сегодня тоже банально. Что, наверно, и к лучшему. Сперва, короче, обедали три мушкетёра. Уж и не знаю: то ли с деньгами у них полный напряг, то ли по жизни они объевреились, но оставили они мне на чай… знаешь, сколько? Ровно двести рублей на троих! Я чуть матом не выругалась. А потом притащился этот… писателёк со своею мымрой. Ну,который к Викуське когда-то подкатывал.

ВАСИЛИЙ
Борис Васильевич?

КАТЯ
Он самый. Интеллигентишка вшивый! Весь вечер на мой вырез пялился, но хоть пятихатку на чай отстегнул и то хлеб. Хотя…
Делает длинную паузу.
Хотя что такое в наше время пятихатка? А насмотрелся он на год вперёд, интеллипупик кальсонный!

ВАСИЛИЙ
Ты, Катюш, осторожней всё-таки с классовой злобой. Я ведь тоже отчасти… интеллигент.

КАТЯ
(всплеснув руками)
Да какой из тебя, Васенька, интеллигент! Ты же пользу приносишь. И раньше, когда бизнес двигал и стольким людям давал возможность заработать, и теперь, когда сам превратился в рабочего человека. А все эти писатели, видеоблогеры, киноактёры и прочая шелупонь только зря землю топчут. Вот всех бы взяла и в Неве утопила! Вместе с ихними мымрами. А ты, кстати, в курсе, что Серёжка Полубояринов снялся ещё в одном фильме?

ВАСИЛИЙ
Нет, а в каком?
После паузы.
Да, шустренький у меня крестник!

КАТЯ
В сериале «Душа нараспашку» про девяностые. Он там играет Серёгу Рваного – главного питерского мафиозо, чьим прототипом, как говорят, послужил сам Саша Малышев.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ
Одна из самых ярких  бандитских звёзд той эпохи.

ВАСИЛИЙ
(ностальгически улыбаясь)
Александр Иванович? Матёрый был человечище! Да уж… плавали – знаем.

КАТЯ
А ты был с ним знаком?

ВАСИЛИЙ
Был, но, к счастью, не близко. Те, кто знал его близко, уже не с нами. А общался я с ним буквально несколько раз и в один из этих разов - при совершенно анекдотических обстоятельствах.
После паузы.
Сейчас погоди, я проверю, как там остатки наших клиентов догуливают, и, если всё будет нормально, продолжу рассказ.

Меняет тапки на ботинки и выходит.


9.09. БОЛЬШОЙ ПРОСПЕКТ В. О. НОЧЬ ПЕРВАЯ. КАТЯ-МЛАДШАЯ, ДИМА, ПРОХОЖИЕ.

Катя и Дима стоят посередине ночного проспекта и удивлённо вертят головами.

ДИМА
Катюш, где они?

КАТЯ
(со злобой)
Где-где? В Караганде! На пятой полке. Слышь, Димон, позвони-ка Праздникову.

ДИМА
(выполнив приказание)
Вне зоны доступа.

КАТЯ
А теперь Дашке.

ДИМА
(набрав Дашин номер)
Аналогично.

КАТЯ
Сбежали, сволочи! Ну, или обоих внезапно похитили инопланетяне. Что тебе кажется более вероятным?

ДИМА
Первое.

КАТЯ
Умный мальчик!
Внимательно смотрит на Флайшмана.
А ну-ка, поворотись-ка, сынку…Так ты же у нас, Димон, сексапил! Как есть сексапил. На таких девки вешаются. Вешаются на тебя, Дмитрий Батькович, девки?

ДИМА
(краснея)
Не знаю. Кто как.

КАТЯ
Не скромничай, Флайшман, не скромничай! А скажи-ка мне, сколько – но только по-честному, – над твоею общажной койкой висит девичьих скальпов?

ДИМА
(краснея, как рак)
Четырнадцать.

КАТЯ
А девственниц сколько?

ДИМА
Пока ни одной.

КАТЯ
Недочёт этот можно исправить.
Делает паузу.
Только в общагу я не поеду. Видишь гостиницу?   
Показывает на освещенный фасад шикарного четырехзвёздочного отеля (того самого, где были когда-то Инесса с Василием).
Бабок хватит? 

ДИМА
(осипшим от ужаса голосом)
Хватит.

КАТЯ
Тогда, Дим, почапали.
Берёт его за руку и ведёт к отелю.
А придурок Праздников пускай до утра зачитывает идиотку Дашку Есениным, Бродским и Рыжим.


9.10. ЗАЛ РЕСТОРАНА «МИШЕНЬ». НОЧЬ ПЕРВАЯ. ЛЁША, ДАША, ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Дальний план столика Лёши и Даши (на шее у Даши – те самые бусы). Лёша и вправду взахлёб зачитывает наизусть что-то сильно лирическое, а Даша смотрит на него влюблённым взором.


9.11. ПОДСОБКА В РЕСТОРАНЕ «УРАНИЯ». НОЧЬ ПЕРВАЯ. КАТЯ-СТАРШАЯ.

Катя сидит за столом и прихлёбывает куриный бульончик. Входит Медянников.

ВАСИЛИЙ
(переодевая обувь)
Всё нормально, Катюш. Ещё минут, минимум, двадцать мы с тобой не понадобится. Кушай спокойно.

КАТЯ
Спасибо, Васятка. Тебе налить ещё тарелочку?

ВАСИЛИЙ
Нет, Катя, хватит. Да и вообще я после шести стараюсь не есть. Берегу талию.


КАТЯ
Мне бы такую силу воли! Но тогда, Вась, зажги дальше про Малышева. Ты ж прервал свой рассказ на самом интересном месте.

ВАСИЛИЙ
Хорошо, расскажу. Почему бы и не поделиться с молодёжью своим бесценным жизненным опытом? Ты ведь тогда только школу заканчивала, а я уже вовсю торговал на втором этаже на Некрасовском турецкими куртками. Брат Абрам, не к ночи будь помянут, закупал их в Царьграде, а я в Питере втюхивал. И вот однажды заходит ко мне в четвёртую секцию такая довольно колхозного вида тётя Мотя и начинает мацать самый-самый элитный товар…


01.09. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШБЕК. СЕКЦИЯ ПО ПРОДАЖЕ ОДЕЖДЫ НА НЕКРАСОВСКОМ РЫНКЕ. ВАСИЛИЙ (26) И ПОКУПАТЕЛЬНИЦА (48), ПРОДАВЕЦ ИЗ СОСЕДНЕЙ ОБУВНОЙ СЕКЦИИ (35, худой и высокий), ПРОХОДЯЩИЕ МИМО ПОСЕТИТЕЛИ.

Покупательница щупает куртки, Василий стоит неподалёку.

Крупные титры: «ОКТЯБРЬ 1988 ГОДА».

ВАСИЛИЙ
Чем я могу помочь вам, сударыня?

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
Да я, юноша, куртку ищу. Для супруга. Вы обратно товар принимаете?

ВАСИЛИЙ
К сожалению, нет. Так что вы лучше сюда своего мужа живьём приведите.

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
Да ведь муж-то во Пскове! Пятьдесят восьмой размер у него. И рост третий.

ВАСИЛИЙ
Тогда посмотрите, пожалуйста, вот эту, эту и эту курточки.

Подаёт ей три вешалки с одеждой.

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
А сколько они денег стоят?

ВАСИЛИЙ
Семьсот, восемьсот и девятьсот.

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
О, Господи! Три с половиной мужних зарплаты!

ВАСИЛИЙ
Скидку я вам, к сожалению, сделать не смогу. Хозяин запрещает. Он у меня очень жадный.
Переходит на шёпот.
Ев-рей. За ко-пей-ку у-да-вит-ся.

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
Да нет, молодой человек, деньги есть, деньги есть. Но три с половиной мужних зарплаты! А вдруг не налезет?

СОСЕД
(явно встревая по давно отработанной схеме)
Девушка, даже не сомневайтесь! Здесь самый дешёвый и модный товар во всём городе. Ни прочней, ни модней, ни дешевле ни косух, ни пропиток вы нигде не найдете! Я и сам себе у Абрама с Василием куртку купил ещё летом. Всего за семьсот. Ношу не снимая. По ней видно, что не новая?

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
Нет, молодой человек, не видно.

СОСЕД
Я вам больше скажу, эта курточка…
Неожиданно замолкает. После паузы. 
Здравствуйте, Александр Иванович.

Появляется МАЛЫШЕВ (30, очень крупный, довольно красивый, с бородкой) в сопровождении Свиты.

МАЛЫШЕВ
Здравствуй, Жора. Всё нормально? Никто не обижает?

СОСЕД
Всё хорошо, Александр Иванович.

МАЛЫШЕВ
Ну, вот и отлично. Минут через сорок к тебе подгребёт человечек, рассчитаешься с ним  с ним за неделю. Тебя, Василий, это тоже касается.

ВАСИЛИЙ
Да, я всё для него уже подготовил.

МАЛЫШЕВ
Молодец, что заранее, но меньше пятёрки купюр не клади. А то в прошлый раз напихал трёхрублёвок. Несолидно.

Направляется дальше.

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
(ему в спину)
Молодой человек! Вы, высокий, с бородкой.

МАЛЫШЕВ
(оборачиваясь)
Ну?

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
Понимаете, вы по комплекции точь-в-точь, как мой муж. Вы эти три курточки не согласитесь примерить?

Хозяин соседней секции белеет от ужаса и зажимает себе рот рукой. Охрана настораживается.

МАЛЫШЕВ
Чего?!

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
Понимаете, куртки-то стоят три мужних зарплаты, боюсь брать без примерки. А муж мой во Пскове. Выручите, пожалуйста.

Ещё одна пауза.

МАЛЫШЕВ
Хорошо, помогу.

Подходит к зеркалу и безропотно примеряет все три выбранные Тётенькой куртки. Тётка при этом суетится рядом, кудахтает и мацает главного питерского бандита, как хочет.

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
Вот эта, наверное, лучше всего. Да, лучше всего. Я беру.

МАЛЫШЕВ
Ну, всё? Я пошёл?

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА
Да, идите, пожалуйста, молодой человек. Огромное вам спасибо.

Малышев вместе со Свитой уходит, но на полпути оборачивается и говорит Медянникову: «С тебя, Вась, пятерик за примерку» - после чего окончательно уходит.
Крупный план белого, словно скатерть, лица Соседа. Он вздыхает и крестится.


9.12. ПОДСОБКА РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ И КАТЯ-СТАРШАЯ.

КАТЯ
Ну, и взял он с тебя пятерик за примерку?

ВАСИЛИЙ
Да, конечно же, нет, это был чёрный юмор. Александр Иванович был жадноват, но всё-таки не настолько.

КАТЯ
И он вправду носил одежонку пятьдесят восьмого размера?

ВАСИЛИЙ
Да, дяденька был основательный. Не в каждую дверь пролезал.

КАТЯ
А как же его тогда Полубояринов играть будет? Серёга-то тощий. Соплёй зашибёшь.

ВАСИЛИЙ
А как метр с кепкой Безруков играл двухметрового Сильвестра? Ничего, перевоплотится.
Замечает мигающую красную лампочку.
Так, похоже, клиенты созрели. Всё, Катюш, я побёг.

Уходит.

КАТЯ
(остаётся сидеть за столом, подносит ко рту ложку с супом, а потом механически сливает его обратно в тарелку)
Какой всё-таки этот Васька бесчувственный: хоть на нос ему вырез вешай- чурбан-чурбаном. Может, со мною что-то не так?
Подходит к настенному зеркалу и придирчиво осматривает своё богатство.
Да, нет… всё нормально. Девяносто женщин из ста о таких (бережно поправляет вырез) поросятках только мечтает. А вот у Медянникова – никакой реакции. Не знала б расклада, решила б, что гей.  Да, неслабо Викуся его закодировала.

9.13. ЗАЛ РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». НОЧЬ ПЕРВАЯ. ТРОИЦА НЕПРИЯТНЫХ КЛИЕНТОВ (ТЕХ САМЫХ, ЧТО КОГДА-ТО ПРИСТАВАЛИ К КАТЕ-СТАРШЕЙ) И НЕСКОЛЬКО ОСТАЛЬНЫХ ПОСЕТИТЕЛЕЙ.

Трое Неприятных сидят за столом и переговариваются.

ПЕРВЫЙ
(Третьему)
 Всё помнишь? Не сдрейфишь?

ТРЕТИЙ
Всё будет тип-топ.

ПЕРВЫЙ
(Второму)
Все камеры выключил?

ВТОРОЙ
Все.

ПЕРВЫЙ
Ну, тогда…
Крестится.
…братва, с Богом!

Подходит Василий.

ВАСИЛИЙ
Здравствуйте, господа, меня зовут Василием и я весь этот вечер буду вашим официантом. Дать вам время ознакомиться с меню и винной картой или что-нибудь сразу закажете?

ПЕРВЫЙ
Ну, мы пока что меню почитаем , а ты, мальчик, водочки нам принеси. Полкило.

ВАСИЛИЙ
Хорошо, господа. Я, правда, не мальчик, но водку доставлю. Подождите минуточку.

Уходит.

ПЕРВЫЙ
(в спину Василию)
Сменил бы ты, дядя, походку, а то жопа трусы жуёт.

ВАСИЛИЙ
(с ледяным спокойствием)
Такой стиль общения в нашем ресторане категорически не принят. Так что вы либо смените свой тон, либо освободите помещение. Tertium not datur.

ПЕРВЫЙ
А если мы тона не сменим?

ВАСИЛИЙ
Тогда вас всех выведут. Принудительно.

ПЕРВЫЙ
Ты меня, дядя, вот этим своим боевым кабаном…
Тычет пальцем в появившегося неподалёку Семёна.
…пугаешь? А сам-то хоть что-нибудь можешь?

ВАСИЛИЙ
Могу и сам.

СЕМЁН
(приближаясь к проблемному столику)
Так, Петрович, остынь. Пусть каждый занимается своим делом.
Хулиганам.
А вам всем, ребятки, срочный подъем и - на выход. И не злите меня, я сегодня с похмелья.

Хулиганы подчиняются.

ВАСИЛИЙ
Михалыч, я с вами.

СЕМЁН
А нафига?

ВАСИЛИЙ
Просто чуйка.

СЕМЁН
Ну, как знаешь, иди.

Направляется к выходу, подгоняя троих хулиганов, как стадо. Василий идёт чуть-чуть сзади. Третий из Приблатнённых делает вид, что он что-то уронил, на пару-тройку секунд задерживается и оказывается за спиной у Семёна, после чего совершает своей правой рукой резкий выпад. Молниеносный контрвыпад Василия (и его же отчаянный крик: «Сеня, сзади!»), нож со звяканьем падает на пол, Семён моментально разворачивается и сперва нокаутирует нападавшего, а потом хватает Второго и Первого за волосы и сталкивает их лбами. Оба рушатся на пол.

СЕМЁН
(валяющиеся на полу хулиганам)
Все трое – подъём!!!
Хулиганы поднимаются (причём Второй поддерживает ничего не соображающего Третьего). Семён резко (но осторожно, за край, двумя пальцами) поднимает нож с пола и прячет его в специальный пакетик, а потом в четверть силы пинает Первого в зад.
А теперь – испарились! И, если ещё раз увижу, мордобоем уже не отделаетесь, закрою на зоне. Доказухи на вас – выше крыши: показания свидетелей, ножик с пальчиками и видеозапись с автономной (показывает пальцем на потолок) камеры, которую ваш долбоклюв отключить не сумел.
Первый даёт Второму подзатыльник.
Правильно-правильно, не умеешь – не берись. Так что сто пятая в составе преступной группы всем троим обеспечена при любом прокуроре. А сейчас ковыляйте на выход, покуда я добрый.
 
Хулиганьё улепётывает.

СЕМЁН (поворачиваясь к Василию)
Спасибо, Петрович. Спас.

ВАСИЛИЙ
Ничего. Обращайся.

Подходит к оцепеневшей от ужаса за соседним столом пожилой паре и с вежливым полупоклоном вручает им счёт.


9.14. КОРИДОР ГОСТИНИЦЫ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ДИМА И КАТЯ-МЛАДШАЯ.

Крупный план двери номера. Трясущаяся от ужаса рука Димы не может попасть ключом в замочную скважину. Катя со вздохом забирает у него ключ и открывает дверь.

КАТЯ
(делая приглашающий жест рукой)
Заходи, казанова.

ДИМА
(себе под нос)
Блин, стопроцентное ощущение того, что это МЕНЯ лишают невинности.


9.15. ПОДСОБКА РЕСТОРАНА «УРАНИЯ». НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ И КАТЯ-СТАРШАЯ.

Василий сидит за столом, прикрыв лицо ладонями. Катя-старшая стоит рядом.

ВАСИЛИЙ
(не своим голосом)
Катюша, налей мне водки.

Катя наливает ему пол-стакана и Василий выпивает их, как воду.

КАТЯ
(пожирая Василия восхищённым взглядом)
Какой ты, Вася, герой!

ВАСИЛИЙ
Но штанишки с дырой. Хотя, с другой стороны, хорошо, что Автандилыч всего этого не увидел. Уж с его-то впечатлительностью минимум месяц  потом бы кудахтал. А где, кстати, он?

КАТЯ
У мамы, в Грузии.

ВАСИЛИЙ
(вставая из-за стола)
А кто же тогда нас закроет?

КАТЯ
Я.
Подходит вплотную к Медянникову и почти прижимает его стене своим великолепным вырезом.
Намёк понят?


9.16. ДВОРЦОВАЯ НАБЕРЕЖНАЯ (РЯДОМ СО ЛЬВАМИ). НОЧЬ ПЕРВАЯ. ЛЁША, ДАША, ПРОХОЖИЕ.

Продрогшие Лёша и Даша стоят у спуска к Неве и смотрят на замёрзшую воду.

ДАША
(стуча зубами)
Зря мы, наверно, ушли из «Мишени».

ЛЁША
Да, Дашка, зря. Не угадали с погодой.

ДАША
А в какой-нибудь другой круглосуточик мы не можем с тобой завалиться?

ЛЁША
К сожалению, не сможем. Официантка все бабки высосала. И твои, и мои.

ДАША
А до открытия метро ещё сколько осталось?

ЛЁША
Два с половиной часа.

ДАША
Долго, блин!

ЛЁША
Долго.

ДАША
Будем греться старинным дедовским способом?

ЛЁША
Но ведь выбора нет?

ДАША
Нет.

Сливаются в страстном поцелуе.


9.17. НОМЕР В ЧЕТЫРЁХЗВЕЗДОЧНОМ ОТЕЛЕ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ДИМА И КАТЯ-МЛАДШАЯ.

Дима лежит на огромной кровати, задрав одеяло к самому подбородку. Завёрнутая в полотенце Катя стоит у окна.

КАТЯ
(глотая слёзы , себе под нос)

  Осенним вечером, в гостинице, вдвоём
 На грубых простынях привычно засыпая.
  Мечтатель, где твой мир? Изгнанник, где твой дом?
  Не поздно ли искать искусственного рая?
(Дмитрию)
Ну, теперь-то ты убедился?

ДИМА
Да.

КАТЯ
Простынку на память сохранять будешь?

ДИМА
Нет. Что за варварство? 

КАТЯ
Ну, как знаешь… как знаешь…
(себе под нос)
  Безлунным вечером, Бог знает где, вдвоём,
  В удушии духов, под облаками дыма…
(Диме)
А в общем и целом как будешь оценивать эти события: по архаичным правилам – тронул, женись, - или по современным: случайный секс – не повод для знакомства?

ДИМА
Наверное, первое.

КАТЯ
Ну, как знаешь, мой милый, как знаешь. Лично я со своей стороны ничего тебе не гарантирую. Посмотрим, как карта ляжет. 
Возвращается в койку.
Ну что, будем спать?

ДИМА
Да, глаза, если честно, слипаются. Но…

КАТЯ
Да, мой милый?

ДИМА
А что за стихи ты всё время читала? Какой-то вечер, дождь, простыни?

КАТЯ
Ну, это довольно знаменитое стихотворение достаточно известного поэта-эмигранта Георгия Адамовича. Хотя ты, скорее всего, ничего про такого поэта не слышал, ведь так?

ДИМА
(краснея)
Да, так.

КАТЯ
Ну и правильно. Меньше знаешь – крепче спишь.

Целует его в носик и засыпает.
 

9.18. ПОДСОБКА РЕСТОРАНА УРАНИЯ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. ВАСИЛИЙ И КАТЯ-СТАРШАЯ.

Екатерина всё так же прижимает Медянникова к стене, навалившись на него всей грудью.

КАТЯ
Намёк понят?

ВАСИЛИЙ
(осторожно отодвигая Екатерину в сторону)
Котёнок, полегче.

КАТЯ
(белея от гнева)
Это как понимать?

ВАСИЛИЙ
А вот так.
Начинает расхаживать из угла в угол.
Ты только запомни: с твоими женскими чарами всё в порядке, и любой лузерок в моём положении о такой сногсшибательной самке как ты может только мечтать. Но, Катя, ты женщина не свободная и твой муж, Автандилыч, - мой друг. А жёны друзей для меня пола не имеют. Ещё раз прости меня, принципиального идиота.

КАТЯ
Ты не идиот, ты – кретин!!!

Надевает модельные туфли и, промокнув перед зеркалом парочку набежавших слезинок, возвращается в зал.

ВАСИЛИЙ
(глядя ей вслед)
Но вот ты прямо сейчас обзавёлся ещё одним смертным врагом. Какой-то талант у тебя на такие дела, господин Медянников.


9.19. САЛОН БЕЛОЙ НИВЫ. НОЧЬ ПЕРВАЯ. СЕМЁН И ВАСИЛИЙ.

Семён сидит за рулём, Василий – рядом. 

СЕМЁН
Слышь, братан, меня сейчас что-то реально колбасит. Садись за руль.

ВАСИЛИЙ
Михалыч, я выпивши.

СЕМЁН
Всё равно садись. А не то я сейчас в какой-нибудь столб заеду.

Автомобиль притормаживает и они меняются местами.

ВАСИЛИЙ
(давя на газ)
Сень, а ты не боишься, что эти три идиота тебе будут мстить?

СЕМЁН
Почти не боюсь. Морды их есть, менты заряжены, пальчики в базе. Ну, не совсем же они имбецилы?

ВАСИЛИЙ
А если совсем?

СЕМЁН
Тогда посажу всех троих.

ВАСИЛИЙ
А не проще ли было закрыть их сразу?

СЕМЁН
Да, конечно, Вась, проще. Но как-то знаешь, Петрович… своими руками живого, как не крути, человека засунуть в российскую тюрьму… прости, но стараюсь этого не делать. Только в самых-самых крайних случаях.

ВАСИЛИЙ
Да, мы с тобой, Сеня, романтики. Караси-идеалисты. За что оба и поплатились.
Выдерживает паузу.
Через пять минут будет дома, а завтра, будем надеяться, у нас с тобой выходной. Целый день можно будет погоризонталить. Кайф, вечный кайф!
Потягивается.
Да, Сень, а тебе не кажется, что мне пора съезжать с твоей хаты?

СЕМЁН
А это ещё почему?

ВАСИЛИЙ
Ну, во-первых, нас с тобой могут оштрафовать за пропаганду нетрадиционных ценностей. Не кипятись, это шутка. А, во-вторых, я не бог весть какой шерлок-хомец, но всё же заметил, что ты начал бриться два раза в день и регулярно менять рубашки. Выводы сделать несложно. Хорошая женщина?

СЕМЁН
(краснея)
Нормальная.

ВАСИЛИЙ
Не называет твой джип «колхозным», а твой сотик – «позорным»?

СЕМЁН
(улыбаясь)
Не называет. На «Нокию», правда, немного косится, зато мою «Ниву» всегда называет только «наша ласточка».

ВАСИЛИЙ
Ну, значит, действительно баба нормальная, и пора вам, Михалыч, перебираться с заднего сидения вашей Ласточки на полноценную супружескую койку. Ну, а мне, соответственно, освобождать жилплощадь.

СЕМЁН
Ну, а ты-то куда?

ВАСИЛИЙ
Не боись, не в бомжатник (как, вероятно, Абраша с Татьяной мечтают). У меня есть комната в коммуналке, которую я приобрел год назад за ради прописки. В ней и осяду.

СЕМЁН
(удивлённо разведя руками)
Вась, где ты, а где коммуналка?

ВАСИЛИЙ
Ничего, Сеня, стерпится – слюбится. С подносом я тоже раньше не бегал. Так что вот завтра и перееду.

СЕМЁН
Вася!

ВАСИЛИЙ
Херася! МОЙ приказ. Дискуссия окончена.

9.20. ОГРОМНАЯ КОММУНАЛЬНАЯ КУХНЯ. ДЕНЬ ВТОРОЙ. СТАРУШКА (75), АЛКОГОЛИК (48, низкорослый и тщедушный), ТРОЕ ВЬЕТНАМЦЕВ (30-35).

На стене кухни: - аляповатый календарь на 2011 год. Алкаш стоит у окна, почёсывая безволосую грудь под грязной майкой. Вьетнамцы жарят селёдку. Бабушка, лузгая семечки и сплёвывая ошкурки в бумажный стаканчик, смотрит стоящий в углу чёрно-белый телевизор на тонких ножках (на экране – одна из последних серий «Папиных дочек» - та, где Полежайкин пьёт чай, скрывая от всех милицейскую форму под курткой).

ВАСИЛИЙ
(заходит на кухню, держа в руках чайник)
Здравствуйте, товарищи! Меня зовут Василий Петрович и я ваш новый сосед из угловой комнаты. Надеюсь, подружимся.

Ставит чайник на зажжённую конфорку.

АЛКАШ
Дай сто рублей.

ВАСИЛИЙ
Нету.

АЛКАШ
Очень плохо.

Бабушка продолжает лузгать семечки и смотреть телевизор, никак не реагируя на происходящее.

ПЕРВЫЙ ВЬЕТНАМЕЦ
Вы чейчас на работоу?

ВАСИЛИЙ
Нет, на работу мне завтра.

АЛКАШ
А кем ты работаешь?

ВАСИЛИЙ
Официантом в ресторане.

АЛКАШ
Халдеем, значит?

ВАСИЛИЙ
Можно, конечно, официанта назвать и «халдеем». Как, кстати, и тебя можно, с одной стороны, считать «алкашом», а можно и – «человеком в трудных жизненных обстоятельствах». Так что давай-ка, дружочек,  следить за базаром. Обоим будет легче.
Подходит вплотную к Старушке почти что кричит ей в ухо.
Здравствуйте, бабушка! Меня Васей зовут.

БАБУЛЯ
(наконец-то заметив Медянникова)
А меня Соней.

Крупный план постепенно закипающего чайника.


9.21. КОММУНАЛЬНАЯ КУХНЯ . ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВСЕ ТЕ ЖЕ ЛИЦА, ЧТО И В КОНЦЕ ПРЕДЫДУЩЕЙ СЦЕНЫ.

Крупный план вовсю закипевшего чайника.

Титры: «ПРОШЛО СЕМЬ ЛЕТ».

Крупный план аляповатого календаря на 2018 год. Рука постаревшего на семь лет Медянникова снимает чайник с конфорки.

Диспозиция прежняя: Алкаш стоит у окна, Вьетнамцы жарят селёдку, Бабуля смотрит телевизор (одну из серий сериала «Беглые родственники»).

АЛКАШ
(он практически не изменился)
Дай триста рублей.

ВАСИЛИЙ
Нету.

АЛКАШ
Очень плохо.

ПЕРВЫЙ ВЬЕТНАМЕЦ
(он постарел)
Вы чейчас на работоу?

ВАСИЛИЙ
Нет, Тьен Хон, сегодня у меня выходной. Вот чаю попью и немножечко прошвырнусь по проспекту.

Направляется, держа в руке чайник, к дверям.


9.22. ЛЕВАШОВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВАСИЛИЙ, ПРОХОЖИЕ.

Крупный план рекламного стенда очередного фильма Полубояринова «Взял корону, так держи!» (Полубояринов – Анатолий Карпов и Петров – Корчной на фоне тропических филиппинских красот, и Стоянов – Брежнев на дальнем плане). Близ этого стенда о чём-то задумавшийся Медянников сталкивается с одной из Прохожих.

ВАСИЛИЙ
(конфузливо собирая вылетевшие из пакета жертвы апельсины)
Ради бога, простите, милая барышня! Замечтался. Готов загладить эту свою неловкость чем угодно. 

ПРОХОЖАЯ
Ме… дян… ни… ков?!

ВАСИЛИЙ
Вроде, как он. А что – непохож?
После паузы.
Вика?!

ВИКА
Ага, она самая. Что, Вася, сильно постарела?

ВАСИЛИЙ
(шёпотом, глядя ей прямо в глаза)
Нет. Ибо годы над тобою не властны.

Попеременно сменяющие друг друга кадры: нынешняя постаревшая Вика и юная Вика из первой серии. Глаза влюблённого Медянникова способны видеть только второе изображение.

ВИКА
(с недоверчивой улыбкой)
Ты это уже говорил. На своём юбилее. Зинаиде.

ВАСИЛИЙ
Ну, тогда-то я льстил, а тебе говорю только правду.

ВИКА
(с улыбкой)
Так я тебе и поверила.
После паузы.
А ты, Вась, постарел. Очень сильно. И глазки потухли. Укатали сивку крутые горки?

ВАСИЛИЙ
Процентов на семьдесят. Но тридцать процентов пока что осталось.
После паузы.
Викусь, извини, а у тебя как сейчас со свободным временем?

ВИКА
Времени у меня навалом.

ВАСИЛИЙ
Тогда, может быть, немножечко поностальгируем вон в том кафе?

Показывает на вывеску кафе «ВДНХ».

ВИКА
(с улыбкой)
Ты меня приглашаешь?

ВАСИЛИЙ
Да, Викусь, приглашаю. Гулять – так гулять! Две сосиски и четырнадцать вилок.


9.23. ЗАЛ КАФЕ ВДНХ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА, ВАСИЛИЙ, ПОСТАРЕВШИЙ БАРМЕН И ОСТАЛЬНЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ.

Василий и Вика сидят за центральным столиком.

ВАСИЛИЙ
Что мадам будет пить?

ВИКА
Свежевыжатый яблочный сок. Трезвость – норма жизни.

ВАСИЛИЙ
Ну, как скажешь, как скажешь.
Подходит к Бармену, оформляет заказ и через пару минут возвращается с полным подносом.
Ну, что, Викусь, вздрогнем? Пока - минералочкой. Свежевыжатый сок принесут чуть попозже. За наше с тобою удивительное прошлое!

ВИКА
Хороший тост, Васенька.
Чокаются.
Ты – один?

ВАСИЛИЙ
Да, один. И работаю там же. А ты?

ВИКА
Аналогично. И тоже пока не меняла профессию. Хотя скоро придётся. Возраст.

ВАСИЛИЙ
Ты попала туда… из-за… матери?

ВИКА
Формально, да. Но, знаешь, не так уж и важно, отчего и как люди туда попадают. Важно, почему остаются. А остаются практически все. И хочешь знать, почему?

ВАСИЛИЙ
Просто сгораю от нетерпения.

ВИКА
Ну, Вася, смотри. Мой рассказ будет длинным. Это случай из жизни. Согласен выслушать?

ВАСИЛИЙ
Да, Вика, согласен. В ближайшую пару часов я никуда не спешу.

ВИКА
Тогда поболтаем и заодно  подымим на крыльце?

ВАСИЛИЙ
Давай, подымим. А помнишь, как раньше можно было курить прямо за столиком?

ВИКА
Конечно, помню. Нынешним рассказать – не поверят.


9.24. ВХОД В КАФЕ ВДНХ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, ПРОХОЖИЕ.

ВИКА
(закуривая)
Ну, а история, Вася, такая. Была у нас на Камнях одна девочка. На местный манер её звали Даной, а по-настоящему – Валечкой. Не особо, знаешь, красивая, но такая… знаешь, юная, свеженькая и немного наивная, что среди наших шалав она выделялась, как роза среди крапивы. И никак, знаешь, я, на неё глядючи, не могла понять: а как она вообще оказалась там, где оказалась? И лишь через год она мне рассказала, что собирает бабло на УДО для сидящего на крытке брата и почти уже собрала всю сумму. А ещё через месяц она устроила наикрутейший прощальный банкет и укатила к себе в станицу. Выкупать братика. А ещё через год возвратилась обратно.

ВАСИЛИЙ
Почему?

ВИКА
Ну, во-первых, с УДО её обманули: бабки взяли, а сделать ничего не сделали. И все её жертвы оказались напрасными. А, во-вторых, проституция – это смола и точно так же затягивает: коготочек увяз, всей птичке пропасть.

ВАСИЛИЙ
Т. е. никто её ни к чему не принуждал?

ВИКА
Я тебя умоляю! Кто заставляет наркома ширяться? Здесь почти тоже самое.
Вздыхает.
Но, видно, Господь любил нашу Дану и дал ей ещё один шанс покинуть это болото. Короче,  приходит к нам как-то на Камни один ботаник. Ну, просто классический нёрд  из американского фильма: дебильная стрижка, заштопанный джемпер, очёчки в немодной оправе и телефон-раскладушка за триста рублей. Никто из девочек к нему, естественно, выходит не хочет, и Освальдовна в приказном порядке сосватала ему Дану. Провёл с ней ботаник стандартную пару часов и в конце оставил на чай тридцать тысяч. Дальше – больше! В своё следующее посещение он дарит ей пятый айфон, а в послеследующее – нулёвую «Мазду».  Короче, Даночкин нёрд оказался долларовым миллионером, а она его первой и единственной женщиной, и уже к Рождеству этот самый Андрюша (так звали нёрда) сделал ей официальное предложение. Фильм «Красотка» смотрел? Так вот, всё, как в кино, только в жизни. Что ж,  прошли, как пишут в романах, годы… Слушай, что-то здесь холодно стало? Возвращаемся в зал?

ВАСИЛИЙ
Хорошо.

Заходят обратно.


9.25. ЗАЛ КАФЕ «ВДНХ». ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВАСИЛИЙ, ВИКА, БАРМЕН, ПОСЕТИТЕЛИ.

Василий и Вика усаживаются за свой столик.

ВИКА
Ну что, Вась, продолжить историю?

ВАСИЛИЙ
Да, Вик, конечно, чудовищно любопытно.

ВИКА
Итак, прошли, как пишут в романах, годы. А, точнее, годика где-то два с половиной. Мне к этому времени уже пришлось перейти из «Камней» в богадельню попроще – пятирублёвые «Фотомодели» на Стачках (отчасти, Вась, из-за возраста, а отчасти – из-за интриг).
И вот в один далеко не прекрасный день к нам на Стачки приходит работать… и кто бы ты думал? Естественно, Даночка! У меня ажно челюсть отвисла: «Он что, тебя выгнал?» - спрашиваю. «Да нет, живём душа в душу».      «Так он что, разорился?» «Сплюнь, Лиза, сплюнь, гребёт деньги лопатой». «Так ты сюда… что ли… за этим… за сексом?». «Ты что, Лиза, дура совсем? Какой секс с клиентами?» «Так зачем же ты здесь?» «Не знаю, Вик. Тянет. Как в омут». Вот такой реализм действительной жизни. Он же – добрым молодцам урок. 

ВАСИЛИЙ
И что, так её этот нёрд и не запалил?

ВИКА
Не-а. Правда, сейчас она уже на Стачках не работает.  Младенчика нянчает.
Новая пауза.
Ну что, Васёк, поднимем наши безалкогольные бокалы за женское коварство и мужскую доверчивость?

ВАСИЛИЙ
Хороший тост. Давай.

Чокаются соком.

 ВИКА
Теперь, правда, мне уже скоро и с «Фотомоделей» придётся  съезжать. Ничего не поделаешь, возраст. Я - старая.

ВАСИЛИЙ
Ну, если ты старая, то что тогда про меня говорить? Держат из милости. Самый возрастной официант Петербурга.

ВИКА
(вздыхая)
Да, Васятка, мы вышли с тобою в тираж. С объективной реальностью не поспоришь.

После этой Викиной фразы к их столику подваливает здоровенный ПУЗАН (50, совершенно седой, короткая стрижка).

ПУЗАН
(Василию)
А у тебя, чувачок, очень клёвая тёлка.

ВАСИЛИЙ
Спасибо, я знаю. Только это не «тёлка», а девушка.

ПУЗАН
Ты меня поправляешь?

ВАСИЛИЙ
Да, чувак, поправляю. Но, если ты – римский папа, и Ватикан уже принял вердикт о твоей непогрешимости, я, конечно, воздержусь от критики. 

ПУЗАН
Ой, какие мы умные! А по-мужски побеседовать с глазу на глаз не сдрейфишь? Или ты из тех, кто только языком?

ВАСИЛИЙ
Нет, чувак, я из тех, кто умеет владеть и словом, и шпагой. Пойдем?

Выходит на улицу вместе с Пузатым и почти что сразу возвращается.

ВИКА
(с тревогой)
Что случилось, Медянников?!

ВАСИЛИЙ
Всё нормально, Викусь, всё нормально. Мужик фактурный, но жиденький. Поплыл с одного удара в солнечное сплетение.

Примерно минуту спустя в зал кафе возвращается держащийся обеими руками за область солнечного сплетения Пузан и, показывая жестами, что никаких претензий к Василию не имеет, усаживается за свой столик.

ВИКА
Значит, всё-таки есть ещё порох в пороховницах?

ВАСИЛИЙ
(пожимая плечами)
Выходит, что есть. И раз в год мы с тобою можем ещё подымиться.
После паузы.
Вик, а, если тебя из салона турнут, чем начнёшь заниматься?

ВИКА
Не знаю. Буду в ларьке шаверму продавать.

ВАСИЛИЙ
А постоянного спонсора почему
до сих не закадрила? Их же в салоне у вас, как экскрементов за баней. И хоть пара папцов на твой бэби-фейс должна была клюнуть.

ВИКА
Догадайся с трёх раз.

ВАСИЛИЙ
Извини, у меня ни малейшего проблеска.

ВИКА
Думай, Медянников, думай. Где твоя светлая русская голова? Дома забыл?

ВАСИЛИЙ
Ну, вообще ничего в мою умную русскую голову не приходит. Разве что… нет, этого быть не может. Ни при какой погоде.

ВИКА
И что же это за безумная гипотеза?


ВАСИЛИЙ
Даже стыдно сказать.

ВИКА
Говори.

ВАСИЛИЙ
Всё это что, из-за… меня?

ВИКА
Слава тебе, господи, догадался! Да, там все эти седовласые спонсоры какие-то… не такие. У них нету «Роллс-Ройсов».

ВАСИЛИЙ
У меня его тоже давным-давно нет.

ВИКА
А это, Вася, неважно. Можно вынуть парня из «Роллса». Но нельзя вынуть «Роллс-Ройс» из парня.

ВАСИЛИЙ
Это, Вик, что? Признание… я извиняюсь… в любви?
 
ВИКА
Нет, Вась, не совсем. Т. е. это, конечно, признание, но в любви… навсегда миновавшей.  Точнее, ещё существующей, но уже как бы… в давным-давно прошедшем времени.

ВАСИЛИЙ
Так, может быть, мы чуть-чуть напряжёмся и превратим прошедшее в… будущее?

ВИКА
Нет, Вася, не превратим. Что минуло, то минуло. И мы уже не те, и время уже не наше.

ВАСИЛИЙ
Так что же нас ждёт?

ВИКА
Что-то… одиночество. Ничего страшного. Так живут миллионы.

ВАСИЛИЙ
А почему же всё так получилось по-дурацки?

ВИКА
Нашёл кого спрашивать! Я ведь шлюха, а не философ. Но… как мне кажется… дело здесь в том, что перебор в игре – это не выигрыш, а мы с тобой оба всегда набираем по-максимуму и останавливаться не умеем.

ВАСИЛИЙ
Да, Вик, ты права. И как всё это грустно!

ВИКА
Обыкновенно.

Длинная пауза.

ВАСИЛИЙ
А после кафе ты куда?

ВИКА
Я? Домой, наверное. Буду выгуливать свою маленькую собачку. У меня есть собачка. Серьёзно. А ты, Вась, куда? Покупать корм для кошечки?

ВАСИЛИЙ
Нет, Вик, я в роддом.

ВИКА
Куда?!

ВАСИЛИЙ
В роддом. У Дашки и Лёшки неделю назад народился мальчишка. Три двести. Назвали Василием. Ровно в два часа дня забираем.

ВИКА
Мои поздравления! Значит, ты уже дедушка?

ВАСИЛИЙ
Да, уже целых семь дней. Никак не могу привыкнуть.

ВИКА
А Лёшка – это ведь… Праздников?

ВАСИЛИЙ
Да.

ВИКА
Вот ведь Дашка-тихушка, какого парня зацапала! Небось Катька ревнует?

ВАСИЛИЙ
К счастью, это всё в прошлом. Хотя раньше такая была санта-барбара, что никакого телевизора не надо. Но теперь Катя замужем – за лучшим Лёшиным другом Димой - и тоже вполне себе счастлива. Ты, кстати, не хочешь на правах бывшей мачехи поучаствовать в этом чисто семейном торжестве?

ВИКА
А это будет… удобно?

ВАСИЛИЙ
Вполне. Так я вызываю машину?

ВИКА
Ой, я даже не знаю… Катька точно ничего не отчебучит? Хотя… ладно, звони! Полюбуемся на семидневного Василия Алексеевича.


9.26. САЛОН ТАКСИ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА, ВАСИЛИЙ, ВОДИТЕЛЬ.

Василий и Вика сидят на заднем сиденье. Узбек-таксист – впереди.

ВАСИЛИЙ
(после долгого молчания)
Викусь, а ты знаешь, что я когда-то баловался писательством?

ВИКА
Догадывалась. Но сам ты об этом говоришь мне впервые.

ВАСИЛИЙ
Я очень этого стеснялся. Боялся, что ты подумаешь: раз писатель, так, значит, и лох. А тексты я, Вика, писал где-то вплоть до конца девяностых. И даже печатался. И даже на семинар к БНСу ходил.

ВИКА
К кому?

ВАСИЛИЙ
К Борису Натановичу Стругацкому. БНС для своих. И, по-моему, старик меня выделял. Хотя… хотя, если честно, почти все посетители семинара считали себя его самыми любимыми учениками и Сенсей в них эту иллюзию старательно поддерживал. Но потом я стал слишком богатым и автоматически выпал из этой тусовки. А сейчас вот подумываю: делать мне, в принципе, нечего, руки клаву по-прежнему помнят и досуга, мягко говоря, хватает. Так, может, забацать роман обо всём, что с нами случилось? Только название что-то не придумывается.

ВИКА
«Ностальгия по нулевым»

ВАСИЛИЙ
Как ты сказала?

ВИКА
«Ностальгия по нулевым» - неплохое название для всей этой истории. Только кто сейчас книги читает? Напиши-ка киносценарий.

ВАСИЛИЙ
Сценарий? Немножечко не профилю прозаику. Хотя… хорошо, я подумаю. Всё, Вика, приехали. Станция Вылезай-ка.


9.27. ВЫХОД ИЗ РОДДОМА. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВИКА, ВАСИЛИЙ, ЛЁША, КАТЯ-МЛАДШАЯ, ДИМА, СЕМЁН С ЖЕНОЙ (35, богатырша подстать мужу), РОМАН И РОЗА, ВАХТАНГ И КАТЯ-СТАРШАЯ (она сильно располнела), ТАТЬЯНА С АБРАМОМ, ФОТОГРАФ, ПРОХОЖИЕ.

Все гости сгрудились у самых ступенек и только Татьяна с Абрамом маячат на очень большом отдалении. Через пару минут на ступеньки выходит Даша с розовым свёртком в сопровождении МЕДСЕСТРЫ (45, профессионально властные повадки).

МЕДСЕСТРА
(Алексею)
Папаша! Принимайте наследника.

ЛЁША
Простите, мне страшно. Боюсь уронить.

МЕДСЕСТРА
Папаша, расслабьтесь! Для молодого отца вы практически трезвый. Так что не бойся, не уронишь.

Алексей вбегает наверх, вручает Даше букет и принимает ребёнка. Фотограф сверкает вспышкой.

МЕДСЕСТРА
А теперь поднимаемся, господа, поднимаемся! Групповое фото.

Всё (кроме Абрама с Татьяной) сбиваются в кучу вокруг Алексея, Даши и Медсестры. Новая вспышка.

МЕДСЕСТРА
А сейчас…

ВАСИЛИЙ
Извините, но я вас прерву.
Форсируя голос.
Господа отдаленцы! Вы тоже можете сейчас подойти и сделать свой снимок. Желающие же могут остаться для ещё одной фотографии.

Остаются лишь Медсестра, Даша с ребёнком и Дима с Катей-младшей. Абрам и Татьяна подходят. Ещё одна вспышка, после которой они сразу же удаляются.

МЕДСЕСТРА
А сейчас, господа, все поочередно проходят знакомиться с новорожденным.

Крупный план сморщенного младенческого личика и попеременно заглядывающих внутрь свёртка гостей.

РОЗА
Наш ребёнок! Наш ребёнок!
Алексею.
Молодой человек, в вас сколько еврейской крови?

АЛЕКСЕЙ
Нисколько.

РОЗА
Я вас умоляю! Кого вы обманываете?

РОМАН
Роза, отстань, ради Бога, от молодого человека! Не хочет признаваться – не надо.

ВАХТАНГ
(жене, шёпотом)
Катюша, я просто офигеваю от этой беспардонный сионистской пропаганды! Ребёнок – типичный мингрел.
Алексею
Молодой человек, а в вас нету грузинской княжеской крови?
Алексей недоумённо пожимает плечами.
А вы всё-таки уточните свою родословную. В ребёнке явно есть что-то аристократическое.

СЕМЁН
Казак! Настоящий кубанский казак! Правда, дорогая?

Жена улыбается и кивает. После этого Дима и Катя-младшая заглядывают в свёрток не произнося ничего.

КАТЯ-СТАРШАЯ
(Катей-младшей)
А вы когда с Димой подарите господину Медянникову ещё одного внука? Чтоб наш Василий Петрович окончательно перестал молодиться.

КАТЯ-МЛАДШАЯ
(краснея)
Скоро подарим, но второй внук не здесь, а на Диминой исторической родине. Правда, Дима?

ДИМА
(печально вздыхая)
Правда. Может, ещё малость повременим? Мне работу нормальную предлагают.

КАТЯ-МЛАДШАЯ
Дима, это наше ОБЩЕЕ решение!

РОЗА
Вот ты, Рома, видишь, как поступают умные люди?

РОМАН
Роза, это не обсуждается. Я родился в России и сдохну в России.

РОЗА
(вздыхая)
Ах, Ромочка-Ромочка! Какой же ты у меня идиёт.
Себе под нос.
И ведь был же  завмаг Моисей Абрамович. На коленях стоял, умолял пойти замуж. И зачем я связалась с этим полудурком?   

МЕДСЕСТРА
Господа, но имейте вы совесть и пропустите же дедушку к внуку!

ВАСИЛИЙ
(себе под нос)
«Дедушку». Ну, и словцо! И ведь это теперь на всю жизнь.

ДАША
(с улыбкой)
Ничего, папуль, привыкай. Господа, пропустите ветерана!

Василий почти что одновременно с Викой склоняется над красным младенческим личиком и со всего маха сталкивается с нею лбами. Стоп-кадр их столкнувшихся лбов. В тоже самое мгновение Роман превращается в Автора, а Роза – в его Супругу и оба выходят вперёд.

АВТОР
(Жене)
Ну что ж, дорогая, два этих столкнувшихся над новорожденным лба должны заменить в моём фильме классический «поцелуй в диафрагму». Вроде как всё? История рассказана? Ты со мною согласна?

ЖЕНА
(пожимая плечами)
Ну, если на большее фантазии у тебя не хватает, то давай закончим хоть так. Пускай титры.
Автор даёт соответствующую отмашку и на заднем плане пробегает несколько заключительных строк, но потом Автор кричит: «Стоп-стоп-стоп!».
Что там опять не слава богу?

АВТОР
Не хватает двух сцен. Я, правда, не знаю, произошли ли они в действительности, но без них наш рассказ остаётся неполным. Итак…


01.9. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. КАБИНЕТ ОЧЕНЬ ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА. НЕИЗВЕСТНО КОГДА. ПРОХОР СТЕПАНОВИЧ И ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ ЛИЦО.

В кабинете царит полумрак . Диспозиция очень знакомая: Прохор скрючился в неудобном кресле рядом с начальственным столом, а на столе, в жёлтой лужице света – холёная пятерня с обручальным кольцом.

ГОЛОС ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
(звонкий тенор)
Ну что, Прохор Степанович, вы созрели?

ПРОХОР
Да, я созрел.

ГОЛОС ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ЗНАЧИТЕЛЬНОГО ЛИЦА
Тогда подпишите здесь, здесь и здесь.
Пятерня пододвигает бумагу и Прохор Степанович её  подписывает.
А теперь получите ваш гонорар.
Протягивает Прохору однодолларовую купюру.
И я больше вас не задерживаю.


02.9. ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ФЛЕШФЬЮЧЕРС. ПУСТОЙ ОФИСНЫЙ КОРИДОР. ВСЁ ТОТ ЖЕ НИКОМУ НЕИЗВЕСТНЫЙ ДЕНЬ.  ПРОХОР.

Прохор, пошатываясь из стороны в сторону, бредёт по абсолютно пустому офисному коридору. Но, стоит ему пройти, как за спиною у Прохора тут же приоткрываются кабинетные двери, а из них высовываются любопытные носики сотрудников.

9.28. ВХОД В РОДДОМ. ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВСЕ ТЕ ЖЕ ЛИЦА, ЧТО И В СЦЕНЕ 9.27.

Всё тот же стоп-кадр двух столкнувшихся лбов. Активны лишь Автор с Супругой.

АВТОР
Ну, а сейчас и действительно всё. Порок наказан, хотя добродетель и не торжествует. Да, дорогая?

СУПРУГА
Естественно. Пошли-ка, Боря, домой. Ты, кстати, когда мне карниз повесишь?

Берёт его за руку и уводит к линии горизонта.

Финальные титры.

КОНЕЦ ПЕРВОГО СЕЗОНА