Зеркало

Во вторник Инна Петровна Цыбина, главный бухгалтер районной администрации, пришла на службу в солнцезащитных очках. Это было странно, потому что погода стояла пасмурная. Разумеется, необычный вид начальницы привлёк внимание подчинённых. Пока Инна Петровна преодолевала помещение бухгалтерского отдела и торопливо открывала дверь своего отдельного кабинетика, все успели заметить под её правым глазом плохо скрываемое очками тёмное пятно. Получалось, что на лице уважаемой, безусловно порядочной женщины совсем недавно появился синяк.
Конечно, сразу же стихийно образовалась инициативная группа, члены которой немедленно приступили к бурному обсуждению и расследованию небывалого происшествия. В целях конспирации разговор вёлся шёпотом.
Инна Петровна жила одна, без мужа, которого у неё никогда не было. Раньше таких называли старыми девами, а значительная их часть не редко имеет скверный характер и дурной нрав. По мнению сотрудниц бухгалтерии, именно в эту часть входила их начальница. Впрочем, это к делу не относится. Так вот, наличие мужа объяснило бы всё и сразу – семейные разборки с рукоприкладством случаются в наше время довольно часто. Увы, супруг отсутствовал, и это осложняло расследование.
Инна Петровна могла случайно удариться лицом, например, об угол платяного шкафа или металлическую дверку лифта. Такое хотя бы раз в жизни случается со всяким нормальным человеком. Но именно в силу обыденности ситуации непонятно было, зачем делать из такой ерунды тайну, покрытую мраком. Приди по-хорошему, расскажи по-человечески, мы поохаем, посочувствуем – и всё!
Следующим номером возникло предположение, согласно которому на Инну Петровну напали какие-то хулиганы или грабители. Что греха таить, такое пока ещё случается на наших вечерних и ночных улицах. Но, во-первых, никто никогда не видел и не слышал, чтобы Инна Петровна покидала своё жилище вечером или, паче того, ночью. Во-вторых, случись такое нападение на самом деле, эта решительная, довольно жёсткая женщина немедленно подняла бы на ноги местные правоохранительные органы. Понятно, что известие о криминальном эпизоде с участием главного бухгалтера районной администрации мгновенно всполошило бы местное общество. Но в райцентре было тихо, значит, и это предположение также отпадало.
Стоп! Отсутствие официально зарегистрированного супруга вовсе не означает отсутствие мужчины вообще… Когда была выдвинута эта версия, у всех бухгалтеров районной администрации разом перехватило дух. Сюжет обещал стать захватывающим, однако, вскоре страсти поутихли. Конечно, гражданские браки нынче не редкость, но в данном случае подобный поворот маловероятен по причине безупречного морального облика Инны Петровны. Если всё же она решилась на такой шаг, то этот гражданский брак мог быть только тайным – по той же самой причине.
Но для того, чтобы подпольные супруги дошли до стадии рукоприкладства, должно было пройти немало времени. Долго хранить тайну такого калибра можно, наверно, в шумном мегаполисе, где частная жизнь во многом анонимна, где люди безразличны друг другу. В райцентре всё по-другому, даже маленький секрет очень скоро становится достоянием всенародной гласности. Проще говоря, у Инны Петровны практически не было шансов утаить от общества появление любовника. Да и откуда в нашей дыре взяться любовнику, который по своим качества был бы сопоставим с такой женщиной?
Когда следствие запуталось окончательно, подошло время обеда. Сотрудницы бухгалтерского отдела достали узелки с домашней едой. В отличие от своих подчинённых, Инна Петровна обычно обедала в столовой, но сегодня она не вышла из своего кабинета. Вот вам ещё одно доказательство того, что она стремится избежать огласки случившегося.
Прошло несколько дней. Несколько раз Дарья Ивановна, заместитель главного бухгалтера, пыталась осторожно выяснить что-нибудь о странном происшествии, но всякий раз начальница решительно, почти по-хамски, прерывала разговор. За прошедшее время синяк на её лице сначала пожелтел, а потом стал рассасываться. Позитивные перемены должны были радовать Инну Петровну, но она, напротив, становилась всё мрачнее. От всеобщего внимания не ускользнуло, что женщина заметно похудела, а это могло быть следствием плохого аппетита или, не дай Бог, скрытого недуга. Мешки под болезненно-красными глазами красноречиво говорили о бессонных ночах, тоскливый взгляд выдавал подавленное состояние духа.
Незаметно сменился настрой сотрудников, недавний скандальный интерес сменился жалостью и состраданием. Так прошло ещё несколько дней, в течение которых синяк исчез окончательно, однако, Инне Петровне стало заметно хуже.
В пятницу Дарья Ивановна снова вошла в кабинет главного бухгалтера. Она была готова выслушать любые крики, выдержать любую бурю. Но бури не последовало. Инна Петровна, съёжившись в служебном кресле, дрожала всем телом, хотя, в комнате было тепло и уютно.
– Что с вами, голубушка? – вскрикнула Дарья Ивановна, быстро приблизилась и прижала трясущуюся голову Инны Петровны к своей груди. Прошло несколько мгновений, после чего Инна Петровна шумно, прерывисто вздохнула и чуть слышно прошептала:
– Спасибо. Мне уже лучше.
– Срочно неотложку! – решила Дарья Ивановна и потянулась к телефонному аппарату.
– Нет, нет, –   слабым голосом, но весьма решительно возразила Инна Петровна. – Мне уже лучше.
И, прежде чем Дарья Ивановна открыла рот, добавила:
– Если хотите помочь, приходите вечером ко мне домой.
После работы Дарья Ивановна вошла в квартиру Инны Петровны, где прежде довелось побывать только однажды, по какому-то срочному делу. Сразу же бросилось в глаза, что висевшее в прихожей зеркало плотно завешено тёмным покрывалом.
– У вас кто-то умер? – спросила Дарья Ивановна.
– Нет, нет, –   быстро ответила Инна Петровна. – Пойдёмте.
Они прошли на кухню, сели за стол, на котором красовалась бутылка хорошего коньяка, рюмки, нарезанный лимон, конфеты и всё прочее, что полагается в подобных случаях.
– Вы не думайте, – Инна Петровна предостерегающе взмахнула рукой. – Вообще-то, я выпиваю редко, только по праздникам.
Дарья Ивановна молча кивнула.
– Но сегодня не праздник, –   объяснила Инна Петровна. – У меня давно уже не праздник.
– Да я уж вижу, – сказала Дарья Ивановна. – Если случилось что, так вы расскажите, легче будет.
– Да, да, – согласилась Инна Петровна. – Давайте выпьем!
Они выпили, закусили, Инна Петровна немного помолчала и начала свой рассказ.
– Говорят, женщина стремится выглядеть привлекательной, чтобы нравиться мужчине. Но, наверно, это стремление заложено в нас изначально, в чистом виде. Нет, не то говорю, не так…
– Правильно говорите, – поддержала Дарья Ивановна.
Инна Петровна налила коньяк, залпом осушила свою рюмку, резко выдохнула.
– Вот у меня нет ни мужа, ни… нет никого. Но ведь и мне хочется быть привлекательной. Не для того, чтобы кого-то завлечь, привлечь – так должно быть, иначе нельзя…
– Верно, – поддакнула Дарья Ивановна. – На то мы и женщины.
– Вы тоже это чувствуете? – обрадовалась Инна Петровна.
– Конечно. Все чувствуют.
– Мне кажется, – заговорила Инна Петровна, – это одна из основных настроек женской натуры. И когда появились морщинки у глаз, и вот эти складочки стали глубже, мне захотелось всё исправить. От кремов, мазей, лосьонов толку, вы знаете…
Дарья Ивановна торопливо кивнула.
– Народным средствам, – продолжила Инна Петровна, – я почему-то не доверяю, в жаркой бане задыхаюсь до полусмерти. Пластику в нашей райбольнице не делают, надо куда-то ехать. Но ехать из–за двух-трёх морщинок… Давайте выпьем!
Было видно, что Инне Петровне трудно перейти к главной части своего рассказа.
– С удовольствием, – Дарья Ивановна подняла рюмку. – Давно не пила такого коньяка.
Они выпили и закусили. Инна Петровна оживилась, щёки её раскраснелись, из глаз ушла тоска последних дней.
– Прочитала в журнале, дескать, внешний вид лица ухудшается от того, что дрябнут лицевые мышцы. Всё, конечно, по-научному, чуть ли не по латыни, а в конце простой вывод: хотите быть красивыми – почаще стройте рожи.
– Да, припоминаю, что-то такое было, дочка мне рассказывала.
– Вот, вот! – обрадовалась Инна Петровна. – И я стала корчить рожи. А чтобы контролировать работу лицевых мышц, глядела при этом…
Она внезапно замолчала, задрожала, съёжилась и закрыла лицо ладонями.
– Что? Что? – испугалась Дарья Ивановна. – Вам опять плохо?
Инна Петровна прерывисто вздохнула и с трудом открыла лицо.
– Всё в порядке, – пробормотала она. – В общем, я корчила рожи и при этом глядела в зеркало. Утром проезжавшая мимо машина окатила меня грязью с головы до ног. Вечером я снова корчила рожи перед зеркалом, а на следующий день был вызов наверх, и Николай Семёнович отчитал меня, как девчонку, за ерундовую недоделку в отчёте. Теперь-то мне видна эта связь, но тогда… Ничего не понимая, я и в третий раз занялась тренировкой лицевых мышц. Я придурялась перед зеркалом допоздна, а ровно в полночь…
– Что?
– Ровно в полночь изнутри, из зеркальной глубины, прилетел кулак и сильно ударил меня по лицу.
– Откуда? – дрожащим шёпотом спросила напуганная Дарья Ивановна.
– Из зеркала.
Они долго молчали, боясь нарушить молчание или, хотя бы, шевельнуться. Наконец, Инна Петровна протянула руку и наполнила рюмки коньяком. Сразу же молча выпили.
– Дальше вы знаете, – сказала Инна Петровна. – Но вы представить не можете, как мне страшно.
Дарья Ивановна молчала. Ей вдруг показалось, что перед ней сидит сумасшедшая. Действительно, нормальному человеку поверить в этот бред невозможно, а уж придумать всю эту галиматью и вовсе немыслимо.
– Я хотела разбить зеркало, – говорила, тем временем, Инна Петровна, – но вовремя остановилась. Подумайте сами, если за какие-то дурацкие рожи оно… они… если за дурачество, за шалость такое наказание, то какого ответа ждать за разбитое?
Дарья Ивановна встала с места, быстро прошла в прихожую и решительно сорвала тёмное покрывало. Ну, точно, сумасшедшая! Зеркало как зеркало, с нормальным отражением того, что рядом – лицо и верх фигуры, сзади дверь, наверно, в спальню, часть другой двери, кусочек коридора, ведущего на кухню. Близкие шаги, но в зеркале никого не видно.
– Что вы сделали!
Голос Инны Петровны. Дарья Ивановна оглянулась – сзади, чуть слева, стояла побелевшая, заледеневшая от ужаса Инна Петровна, но в зеркале её отражение  о т с у т с т в о в а л о.
Прошло несколько томительных мгновений, в течение которых женщины не дышали. Инна Петровна очнулась первой.
– Вы посчитали меня сумасшедшей, – печально сказала она. – Иногда я и сама так думаю. Это было бы понятнее и проще.
– Я, пожалуй, пойду, – неуверенно сказала Дарья Ивановна.
– Нет! – вскрикнула Инна Петровна. – Не оставляйте меня, я боюсь! Если вы меня оставите, то к завтрашнему утру…
И она разразилась рыданиями. Дарья Ивановна, тяжело вздохнув, по-матерински обняла плачущую Инну Петровну и увела её на кухню. Позвонила домой, чтоб не теряли, не волновались. В течение оставшегося вечера женщины допили коньяк, всласть поговорили, успокоились и легли спать.
Утро было солнечным. Яркие лучи наполняли сияньем гостиную, золотили широкий подоконник, часть стены и диван, на котором спала Дарья Ивановна. Именно солнце разбудило её своими тёплыми прикосновениями.
– Подъём! – по-девчоночьи закричала Дарья Ивановна и с этим криком вбежала в спальню. Инна Петровна вздрогнула спросонья, но, увидев гостью, улыбнулась.
– Молодец! – похвалила Дарья Ивановна и скомандовала: – За мной!
Они вышли в прихожую, и Инна Петровна сразу помрачнела. Это можно было понять: она, в отличие от Дарьи Ивановны, по-прежнему не отражалась в зеркале.
– Отставить! – продолжала командовать гостья. – Подойдите ближе! Секундочку…
Сбегала на кухню, принесла чистую тряпочку и протянула её Инне Петровне.
– Протирайте, да хорошенько.
Инна Петровна опасливо протянула руку и прикоснулась тряпкой к поверхности зеркала.
– Смелее, смелее.
Вскоре зеркало заблестело как новое.
– Я так и знала! – обрадовалась Дарья Ивановна. – Посмотрите внимательно.
Инна Петровна вгляделась в зазеркальную глубь, чуть слышно ахнула и прерывисто выдохнула – там, в этой загадочной глубине, чуть заметно проявился туманный силуэт.
– Это вы, – подсказала Дарья Ивановна. – Улыбнитесь же!
Инна Петровна робко улыбнулась. Силуэт обозначился более чётко и заметно приблизился. Метаморфоза обрадовала женщину, её улыбка стала более открытой и по-настоящему искренней. Зазеркальная фигура, всё ещё довольно туманная, тем не менее, оформилась в женщину, которая тоже улыбалась.
– Это вы, – повторила Дарья Ивановна. – Пожелайте себе доброго утра.
– Здравствуй, милая, – прошептала Инна Петровна и погладила зеркало. – Доброго тебе утра и удачного дня!