Раздвоение

- Я больше так не могу, - сказала она, расстегивая свою блестящую молнию.
- Остановись! Ее запрещено трогать… Так ты развалишься на две части.
- Ну и пусть, - она продолжила раздваиваться. – Чем терпеть эту постоянную войну внутри себя, лучше моим частям разойтись по сторонам.
- Но это будешь уже не ты…
- Тебя любит левая сторона. Ее ты и получишь. А правая сторона пусть идет к тому, которого любит правая. Так ведь будет лучше? Или я тебе не нравлюсь такая?
- Всё это очень странно. Зачем ты делаешь это так резко?
Ее отделившаяся правая сторона молча заковыляла к выходу, а левая облокотилась на меня:
- Не волнуйся, это терпимо, - она поймала мой немигающий взгляд на своем окровавленном боку. – Зато больше не будет никаких мучений. Останемся только ты и я, и никто не будет нам мешать.
- Ты забываешь о том, что я все еще целый. Тогда и мне придется раздваиваться…
- Так сделай это,- она коснулась моей молнии на груди, но я схватил ее за руку.
- Нет!
- Не бойся. Это не очень больно. Нужно немного потерпеть. Зато потом будет гораздо легче. Не останется никакого конфликта. Твоя левая часть уйдет к своей любимой, а правая – останется со мной. Это будет справедливо.
Вскоре она уговорила меня, и моя левая половина ускакала из гостиничного номера к себе домой - к жене, а ее правая сторона вернулась к мужу.
- Они ведь тоже вынудят своих избранников раздваиваться… И куда тогда денутся ненужные половины?
- Это уже не наши проблемы. Главное то, что теперь мы вместе. Давай, соединимся, пока еще разрез свежий.
Моя правая часть склеилась с ее левой частью. Я был выше ее почти на двадцать сантиметров, поэтому фигура получилась не очень-то гармоничной: одна нога была короче другой и висела в воздухе, не доставая до пола, тело скособочилось, одна грудь была намного больше другой. Да и лицо получилось какое-то странное, наполовину ухоженное, наполовину небритое.
- Каким же уродом мы получились! - воскликнул я, когда мы доковыляли до зеркала.
- Ничего, привыкнем. Зато теперь мы одно.
- Что-то мне вся эта затея не очень нравится…
- Почему ты все время ноешь? Теперь уже поздно что-либо менять.
Я взял ножницы и попытался срезать ее длинные волосы, так чтобы хотя бы наша прическа выровнялась, но она остановила мою руку:
- Не надо, лучше ты отрасти свои, мы покрасимся и завьемся. Я не собираюсь ходить стриженной под мальчика.
Наверное, она была права: длинные волосы частично скрыли бы наше безобразие.
- Я иду в ванную,- сказала она, и мне пришлось следовать за ней.
Через полчаса мне уже хотелось поскорее оттуда выбраться, но ей нравилось пребывать в воде часами, полируя пятки, намазывая себя и теперь уже меня различными кремами. Потом она облачила нас в розовый халат и пила чай с этим ужасным имбирем, который я ненавижу. Но это было только начало.
Когда мы начали одеваться, у нас возник нешуточный спор. Она настаивала на юбке, но джинсы, к счастью, победили. Однако мне пришлось смириться с ее дамским пальто, бюстгальтером, набитым тряпками на моей стороне, ее блузкой в блестках, и, самое ужасное, с каблуками. Впрочем, на улице я быстро сломал свой каблук, когда, подволакивая ногу, зацепился за трещину в асфальте.
Нам надо было идти на работу. Но возник вопрос: на чью работу нам идти. Она настояла на своем автомобильном салоне. Мы не пробыли там и получаса, как нас уволили. Тогда мы поехали на мою работу в банк, и реакция начальства была такая же.
- Они ничего не понимают в любви, - говорила она, когда мы шли по улице, глядя на шарахающихся от нас прохожих.
- Может быть, не стоило все-таки нам это делать?
- Стоило. Мы привыкнем, и они привыкнут. Найдем новую работу, построим новую жизнь. Главное то, что мне теперь хорошо с тобой.

27 мар, 2017