Роман-сериал Акушеры в Сочи. Глава 12

12.
Ботинки Палыча едва касались земли. Он практически парил от восторга. Терапевта доставили в аэропорт отдельным авто! Женская часть команды, включая жену профессора, купалась в его фирменных комплиментах, тостах и дифирамбах. Несмотря на пожизненную терапевтическую практику, в душе Палыч давно считал себя акушером и сегодня готов был поклясться в этом всему миру. Аманда Карловна уже опасалась, как бы не пришлось нести терапевта в самолет.

Корзинкин потягивал пиво и без конца косился на Ольгу. Та положительно его не замечала.  Когда Корзинкин всё-таки улетел на «венесуэльские прииски», она рыдала сутки. А по его скорому возвращению почему-то испытала не радость, а душевное опустошение. Все его несмелые попытки заигрывания болтались в воздухе, как, впрочем, и попытки Рибоконя. К моменту вылета на конгресс Ольга чувствовала себя совершенно свободной.

Новый шеф в приподнятом настроении и дорожном клетчатом костюме восседал за центральным столиком, изучая свою новую команду по окружности. Сам себе он казался генералиссимусом. Что почти соответствовало действительности: их с женой ждали кресла в бизнес-классе.

Аманда Карловна совершенно напрасно переживала за Палыча. Он не только сносно стоял на ногах, но даже помогал женщинам размещать ручную кладь на багажных полках. При взлете, правда, он уже сладко спал, пропустив причитания и молитвы Риммы Пантелеевны.

Благодаря искусству пилотов и духовным практикам завуча полёт прошёл идеально. Для кого-то даже незаметно. Всю дорогу из аэропорта в отель терапевт возмущался, что никто не разбудил его для горячего питания.

От веселого пробуждения Палыча на борту до травмпункта не прошло и суток. Также быстро рассеялся сплин Корзинкина. Скомканная и абсолютно ненужная до этого момента салфетка приобрела неожиданную ценность.

Загорелая медсестра в голубой пижаме выкрикнула фамилию Карапетян, и Агата со своим подопечным скрылись в перевязочной. Палыч взвыл погромче, провозглашая рьяное нетерпение. Корзинкин бережно разгладил на коленке салфетку с адресом Агаты и отправил обратно в карман.

– Кто же так адреса девушек хранит? Потеряешь – улетит птичка, – со знанием дела подметил Евгеша.
– Не потеряю, – заверил Корзинкин и похлопал для верности по карману.
– Сегодня пойдёшь?
– На утро договорились. Сегодня банкет. Шеф велел быть.
– И давно шеф тебе указ?
– Так он всем нам пока «указ».

Евгеша не стал возражать, рассудив, что какая-то доля правды в словах Корзинкина есть.

Ноги оказались слабым местом Палыча. У него уже была в анамнезе ситуация, после которой он провалялся на «санаторно-курортном» лечении в отделении мужа Фердинандовны. И вот опять.

Из смотровой терапевта вывезла на коляске всё та же загорелая медсестра и передала с рулоном инструкций в руки Евгеши и Корзинкина. Палыч, успокоенный заправским обезболивающим, восседал гордо и почти торжественно.

– Ну, ты у нас теперь Крестный отец! – всплеснул руками Корзинкин.
– Таскай теперь этого «отца» повсюду, – проворчал Евгеша.
– Да ладно тебе! Ходячий я. Кости целы. Пару дней повозите, а потом я сам.
– До сортира сможешь? – уточнил Корзинкин.
– Попрошу старого больного терапевта не обижать!
– Обидишь тебя. Как же, – Евгеша оценивающе смотрел на Палыча в новом транспортном средстве. – Это же специальное такси теперь вызывать. А оно в три раза дороже!
– У меня, между прочим, производственная травма! Так что счёт предъявлю начальству. Я просил номер со всеми удобствами, а не с Корзинкиным!
– Палыч, ты особенно-то на Корзинкина не наезжай, – предостерег Евгеша. – Для тебя он пока что основная рабочая сила.

В подтверждение слов Евгеши Корзинкин лихо развернул кресло с новоявленным Доном Корлеоне и покатил к пандусу.

– Предлагаю, прежде чем вызывать такси, искупаться. Здесь недалеко, – распорядился Корзинкин.

Никто не посмел возразить. И троица покатила в сторону городского пляжа.