Заговоренный

   У Бога все живы. Тайным старцам-молитвенникам Святой Руси посвящается.


                Предисловие


   Если вы в чем-то и где-то, да хранит вас Бог, связаны с военной тайной или разведкой, и вам, быть может, хотя бы только на одно совсем мимолетнейшее мгновение вдруг покажется, что описываемый мной герой вам даже, быть может, отчасти знаком, - то твердо знайте, что все, содержащееся в этом произведении, - безусловно, художественно вымышлено и не имеет абсолютно никакого, пусть даже и малейшего отношения к объективной действительности!

   Ну, а разведчиков всех, безусловно, - да хранит Господь!


   - ...Взрывами нас и накрыло. Я стою, как и учил батюшка мой, спокойно и представляю, как будто бы на его благодатнейшей литургии я сейчас. В алтаре... И ни о чем не думаю. О сейчасной реальности, о том, что я ранен.

   Возможно, смертельно.

   Но, нет - должен быть я живой!

   Так меня тогда благословил батюшка.

   - Это тебе мой приказ!

   ... В алтаре сказал...

   ...И вверенных тебе... всех бойцов сохрани. Это твое заданное Послушание тебе такое от Бога!!!

   И я сохраняю. Послушание-то как раз строго и исполняю...

   

   Руковожу тем, как они себя перевязывают. Теперь надо всем обратно живыми, друг другу помогая и никого не бросая, добраться...


   - Заговоренный... Кровь из многочисленнейших ран его никогда не течет.

   И почти не чувствует боли... - так все обо мне говорят.

   Не знают, что это - следствие батюшкиного благословения и того, что я с детства служил у него в алтаре!!!


   -... Раны быстро потом еще на нем заживают...

   Богом послан он нам.


   -... Видел я его всего обожженного. Обмазался какой-то жидкостью, давно уже просроченной в землянке, прочитал, что от ожогов тоже... помогает она... ходил по ней, весь покрытый ей, прозрачной, я издали хирургу-то тогда его показал. "Там по-моему ожоги уже даже четвертой степени. Обугливание, вроде бы вижу, правда, может и ошибаюсь - издалека..."




   Отказался от госпитализации. На другой день прямо на мазь эту одел форму и с нашими опять в разведку пошел. Сначала сзади, несмело, а потом всех и обогнал. Руководил действиями...

   Через неделю видел я после его... - уже не было никаких- то ожогов!!!! Визуально по крайней мере, не видел....


    ...Батюшка с детства мой - прозорливый старец. Вот в чем вся фишка. Ко Господу он уже, как раз, отошел.

   А я все и делаю в жизни по его еще тогдашнему благословению-то теперь.

   Но никому ничего об этом не говорю. Все это в тайне...


   Всем для назидания, всем это пишу, но имени моего вы никогда не узнаете... и не увидите моего лица: пластические хирурги не раз уже меняли мне внешность.

   Все это потому, что работа у меня такая. Я - часто выполняющий особые задания - неуловимый никаким врагом тайный разведчик.

   Сам наш президент, даже и который не все, конечно же, знает обо мне, мне особо ответственные задания давал.

   Нынче уже тоже почивший старец Илия меня однажды с ним в том числе познакомил...


   Ну, а тот мой старец (имени его вам тоже до определенного времени еще и не полезно-то будет узнать, потому, как все подлинно великое, как раз, всегда и совершается в тайне) был монашествующим в монастыре.

   Прозорлив.

   Я стал, отпрашиваясь из детского дома, туда на каждую воскресную службу ходить!

   - Вот Илия... наш идет!!!.

   Так меня, двенадцатилетнего, батюшка в самый первый раз-то и встретил. И имени-то он моего не знал...

   И сразу же и в алтарь ввел...

   - Тут! Тут ты теперь, касатик наш-то, неукоснительно будешь...

   - Батюшка, а что делать-то? Я ведь ничего не знаю? - сразу же как-то весь я и оробел.

   - А ты и не бойся! Я все скажу. Возьми свечечку - да, вот так - и вынеси (сейчас мы с тобой порепетируем) да, так, прямо, вот, на самую середину!!!!

   Ты главное помни, что после своего отшествия буду я тебе помогать... Чувствовать будешь всегда в трудный момент, что я рядом!

  ...А на войне - это и не грех... - врага и безжалостно поражать, если своих... свою Родину защищаешь!!!

   А вот, гневаться тебе на своих противников никогда нельзя. Будь спокоен. Бесстрастен. Ни к кому никакой жестокости не проявлять ни за что. Никогда. Запомни. Вот это - главное.

   Ты просто выполняешь приказ!

   Не с людьми воюем. Несчастные они-то. Потому что обманутые. И воюя на убой свой как против Бога идущие просто идут.

   Жалей их.

   Но всегда в свою строгую меру.

   Правда Божья и ее святое установление... - на войне всегда главной должна быть.

   ...Побили вас... Поранили... - так сами вы виноваты... - неразумные, что пошли против Святой Руси!!!

   Карателями были... вот вам пуля и шествуйте на Божий суд, потому, как и нельзя вам-то уже сейчас землю коптить...

   Раз добровольно-то вы, тем более, не сдаетесь!!!

   Господь там все уж как можно лучше управит!!!


   Всегда!!!


   А я в армию не хотел идти. Никогда. Потому, как обижать никого не люблю. Но вот в тринадцать лет поставили меня семи-восьмилетними малышами из нашего детского дома.... Помогать. Шефствовать над ними и опекать!!!

   А у меня гнев на тех, кто вверенных мне малышей обижает.

   Один раз на улице некоторых хулиганов чуть-то до смерти и не убил!!!

   Хорошо, вовремя остановился.

   Ну, думаю, одного-то я точно прикончил. Труп передо мной вот сейчас-то лежит.

   Все-таки, помолился за него. Попросил у Господа разрешить эту ситуацию. Простить мне мой гнев и если есть на то воля Божья... и негодяя помиловать.
Может, рано ему-то еще и на Божий суд, потому, как он еще и вовсе совсем молодой...

   - И вдруг, он как вскочит, да и со всех ног от меня удирать!!!

   Спрашивал я... как он, позже.

   Узнавал...

   - Ничего, живой, вроде ходит, только сразу потише стал... Пришибленный какой-то, неагрессивный и очень спокойный...

   ...Мои-то малыши все отличниками со временем стали и в военное училище все пошли. Пришлось и мне, двоечнику, уроки зубрить, чтобы потом в том же училище по благословению батюшки моего учиться.

   Да, ничего. С уроками мне помогали мои малыши. На свадьбе у двоих уже был...


   ...Бывает, что где-то вместе мы теперь и воюем.