Анжела Витальевна

С большим усердием Анжела Витальевна старательно выводила буквы на листке в клеточку. Однако её почерк был неровным, буквы прыгали и давили друг на друга, и написанное читалось с трудом. На листке было написано: «Лариса Владимировна Шаповалова». Рядом лежал платёжный документ за услуги ЖКХ, на верхней строчке которого была указана фамилия, теперь неаккуратно переписанная на неровно оторванный тетрадный листок.

Анжела Витальевна — женщина, прожившая долгую и насыщенную жизнь. Она была блокадницей и работала в сфере культуры. Сама себя считала художницей и часто приглашала знакомых на домашние показы. Когда-то она была стройной и симпатичной, носила красивые платья и самовязанные платки, похожие на кардиганы. Её украшения были старинными и ценными. С годами она продолжала следить за своей внешностью и кушала мало, это осталось от блокады.

Жизнь Анжелы Витальевны была интересной, но она так и не смогла найти спутника жизни и создать семью. К своим мужчинам у неё были большие претензии, и ни один из них не смог соответствовать её строгим требованиям.

С годами её стало раздражать всё вокруг: сытые и упитанные дети, счастливые лица соседей, лай соседских собак и мяуканье кошек под окнами старого дома сталинской постройки.

Не зная, чем занять себя, Анжела Витальевна начала наводить порядок в доме, где она прожила много лет. Считая себя старожилом, она пыталась всех воспитывать и учить уму-разуму. Однако, к её большому сожалению, воспитуемые не желали становиться лучше и даже перестали здороваться с блокадницей.

Всю жизнь Анжела Витальевна вела строгую жизнь: мало ела, много читала, пока позволяло зрение, и знала наизусть многих поэтов. Она считала себя элитой старого общества, благородной дамой. Все её подруги ушли — кто-то на тот свет, кто-то в деменцию, и в старости общение с соратниками, к великому сожалению, сошло на нет.

Листок бумаги был сложен вчетверо и положен в кармашек кофты. Анжела Витальевна подошла по привычке к окну, но плохое зрение не позволило ей увидеть родной двор. С возрастом совсем ушли краски жизни, и даже почерк стал, как у малограмотной. Глаза и уши уже давно дали сбой: сначала Анжела Витальевна перестала вязать и шить, потом читать, а последними пострадали картины. Из-за плохого зрения поверх старых работ была намалевана какая-то ерунда, не поддающаяся пониманию здравого смысла. Нечто напоминающее людей, но с большими глазницами и ртами. Фельдшер из скорой помощи, которая приезжала на вызов, ещё долго помнила эти странные фигуры.

Анжела Витальевна проследовала на кухню, достала из шкафчика свечку и зажгла её не с первого раза, руки плохо слушались. Зажгла бумажку с именем соседки, прочитала наговор на порчу и затушила свечу пальцами. Опять подошла к окну, привычка не отпускала, ничего не увидела, протерла лицо, оставив две чёрные полоски на щеке, как у индейца, села в кресло и заснула.

Сон пришёл сразу, только во сне Анжела Витальевна ощущала себя подвижной, как прежде молодой. Анжела качалась на качелях и показывала язык соседскому мальчику, который потом не переживёт блокаду, а мальчик смотрел строго и не подавал обиды, просто смотрел и молчал. А, так это на него должен был похож избранник Анжелы Витальевны. Не реагировать ни на что, не кривляться, быть молчаливым. Теперь наконец Анжела Витальевна всё поняла.

Но было поздно, из-за дыма она потеряла сознание и выбраться из пылающего дома не смогла. Неосторожность со свечей стала причиной пожара.

Но её уже крепко держал за руку соседский мальчик. «О, как он красив, — пронеслось в голове Анжелы, — почему я раньше над ним издевалась».

Беззаботно дети бегали по двору, взявшись за руки, Анжела смеялась без остановки. Лето сорокового года было замечательное, они тогда не знали, что им придётся вынести. И поэтому наслаждались и радовались...

Конец.