Ещё пару слов о большевиках

Продолжая избавляться от своего правого, меньшевистского уклона, хотелось бы добавить ещё пару предложений касательно большевиков и Великого Октября.

Для этого необходимо поставить ряд вопросов, и дать на них ответ:
1) Была ли Россия к 1917 году готова к социализму?
2) Был ли приход к власти большевиков необходимой мерой?
3) Какие надежды большевики возлагали на зарубежный пролетариат?

Отвечая на первый вопрос, конечно можно сказать только одно: нет, Россия, страна, с крайне низким на тот момент уровнем развития производительных сил, с высокой долей крестьянства и многочисленных феодальных пережитков, не была готова к переходу к социализму. Но, тут стоить, почему в таких условиях революция приняла не буржуазный характер, хотя бы левобуржуазный (а значит, мелкобуржуазный, ибо якобинцы опирались на ремесленников), как это было в якобинский период во Франции, а именно пролетарский, при блоке с трудящимся крестьянством (особенно если записывать в пролетарии сельских батраков). А дело тут в разительном противоречии между отсталостью деревни и крайней концентрацией пролетариата в промышленных центрах: ни в одной другой стране Европы не было такой концентрации промышленности, как в Российской империи. Ускоренная начальная индустриализация, разразившаяся в конце XIX века, породила, вопреки воле правящих классов царской России, красного Прометея.

Первая мировая война подобно скальпелю хирурга, вскрыла все гнойники российского общества и обострила до крайних пределов общественные противоречия. Хотя большую часть населения и составляли крестьяне, начавшие в 1917 году свою классовую войну в деревне (черный передел земли, вопреки всем положениям бездельников из Временного правительства), первую скрипку сыграл именно пролетариата, и особенно питерский пролетариат. Как уже было сказано, пролетариат сконцентрированный, поставленный царизмом в скотские условия, но при этом наиболее грамотный и передовой отряд трудящихся, он уже давно тянулся к марксизму, а марксизм – к пролетариату. И вот, осень 1917 года является закономерным плодом всего предшествующего развития, всех тех противоречий, развивавшихся в Российской империи.
Альтюссер называл это примером сверхдетерминации. Мне не очень нравится эта концепция, но тут её можно применить, хотя бы в символическом смысле. Действительно, концентрация пролетариата вкупе с противоречиями отсталой страны дала нам российскую пролетарскую революцию, которая, тем не менее, соседствовала с буржуазной, и была вынуждена выполнять её нерешённые до конца задачи.
Таким образом, произошёл исторический парадокс, когда в отсталой, ещё находящейся на стадии буржуазной революции стране, произошла революция пролетарская. Троцкий называл это перманентной революцией – когда слабая буржуазия страны второго-третьего порядка, связанная с империалистическими центрами, теряет свою революционную субъектность и прогрессивность, вставая в один ряд с отживающими своё феодальными классами. В таких условиях лишь пролетариат может взять власть и выполнить задачи буржуазной же революции, но он не может выполнить их, не вторгаясь в отношения собственности, не начиная исполнять собственно пролетарские требования. Но для того, чтобы воплотить свою программу в жизнь, пролетариату, победившему в отсталой стране, безусловно нужна победа мировой революции в развитых странах. Но об этом ниже.

И тут мы должны ответить с вами на второй вопрос - был ли приход к власти большевиков необходимой мерой? Безусловно, да – и речь тут не только о революции пролетарской, и её задачах, но и спасении прогрессивных завоеваний Февраля. Ведь Временное правительство, состоящее из политических импотентов, не могло и не хотело разрешать назревшие проблемы, спихивая всё на Учредилку. Но трудящиеся массы рабочих и крестьян, в условиях продолжающейся и поддерживаемой этим самым Временным правительством мировой бойни, не хотели терпеть и ждать, пока уважаемые господа в смокингах соберутся зимой на Учредительном собрании, и изберут правительство. Не хотели терпеть и ждать и наиболее реакционные слои буржуазии и помещиков, с их цепным псом – военщиной. Августовский мятеж Корнилова есть ярчайший пример этого.

История всех стран, где провалилась красная, пролетарская революция, точно доказывает: там, где подавлены «коммунистические радикалы», к власти приходят чернорубашечники и штурмовые отряды фашизма. И если бы большевики повторили судьбу своих западных коллег, если бы Ленин, подобно Розе Люксембург, сброшенной в ландвер-канал, был бы сброшен в Неву, вместе с товарищами, России «посчастливилось» бы стать пионером фашистского строительства государства «порядка и сплочения вокруг родины». Были заказчики с железным мотивом – испугавшиеся «красной заразы» круги крупной буржуазии и помещиков, с их цепными псами из военщины. Были и кандидаты – тот же Борис Савинков, желающий после свершения захвата власти рабочими и крестьянами стать военным диктатором и затопить оных в крови. Если бы его планы свершились, Савинков был бы первым дуче.

Если кто-то относится к возможности фашизации России в случае провала большевисткой революции со скепсисом, то им стоить посмотреть на опыт Украины в период правления гетмана Скоропадского, которого буквально выбрали реакционнейшие круги помещиков. Меры достопочтенного гетмана по наведению порядка были следующими:
1) Запрет всех стачек и забастовок.
2) Увеличение длительности рабочего дня на предприятиях до 12 часов.
3) Восстановление крупного помещичьего землевладения, при жесточайшем терроре против крестьянства.

И всё это при поддержке со стороны империалистических хозяев, а конкретно Германии. В случае России же были бы все те же самые перечисленные выше меры, умноженные на два, учитывая больший размах России.

Квазифашистская диктатура, выражающая интересы наиболее реакционных слоёв буржуазии и помещиков, при опоре на военно-силовой аппарат, жестко подавляющий любое сопротивление эксплуатируемых классов, при внешнем полуколониальном положении по отношению к империалистическим центрам – вот что бы ждало Россию, если бы Красный Октябрь провалился. А если вспомнить опыт Китая в эру милитаристов, то скорее всего все эти Деникины, Дутовы, Корниловы и Врангели устроили бы нехилую такую мясорубку, в борьбе за то, чтобы быть главным «борцом за порядок». И без сомнения, каждый выбрал бы в покровители или страны Антанты, или Германию. Всё, как в 1920-е годы в Китае.

Именно поэтому октябрьская революция была необходимым шагом – не только из-за требований пролетариата, но и просто из-за того, что альтернативой была вовсе не буржуазно-демократическая революция кадетов, а диктатура чёрной реакции, опирающейся на наиболее реакционные слои буржуазии, помещиков и генералитета.

И теперь пора перейти к третьему вопросу – о соотношении октябрьской революции и мировых событий.

Сразу стоит говорить, что большевики рассматривали Октябрь в России лишь как пролог к Октябрю во всем мире, к мировой революции, и особенно её победы в Германии? Стоит ли говорить, что большевики понимали, то в рамках отдельно взятой России социализм в полной мере не построишь?

Именно надежда на мировую революцию была главной мотивацией действий большевиков. И в тех условиях, вопреки насмешкам и упрекам многих современных буржуазных историков, мировая революция была вовсе не призраком, а реальной фигурой, повисшей над буржуазной Европой, и дающей надежду Европе пролетарской. Восстание спартакистов, Баварская советская республика, Бременская советская республика, Венгерская советская республика, Эльзасская советская республика, Советская республика Лимерик и Лабинская республика – вот те ростки Мировой социалистической республики, предвидя рост коих большевики осмелились взять власть в стране, не готовой к социализму. И не их вина, что эти ростки были затоплены в крови пролетариата силами реакции.

Провал мировой революции на Западе есть величайшая трагедия русской пролетарской революции, которая вынудила Страну советов идти к социализму зигзагообразным, сложным путём, на котором, увы, российский пролетариат в конце концов заблудился и пришел обратно, к от чего ушел – к диктатуре буржуазии.

Но если подводить итог всему вышесказанному, то можно сказать только одно: при всей своей противоречивости (а что в нашем диалектическом мире непротиворечиво?) Октябрьская революция является наиболее прогрессивным, наиболее значимым событием в истории России и человечества. Воспоминания о пламени Октября до сих пор греют душу сознательных пролетариев, и настанет час, когда это пламя возгорится вновь, но уже в мировом масштабе, как и надеялись большевики.

Есть у революции начало, нет у революции конца!