Сельская хроника

В 30-х годах прошлого столетия некоторые селяне (семьи), измученные «заботой» за всеобщую действительность, коей являлась коллективизация, выбывали прочь из села, дабы не быть свидетелями героических, трагических и печальных событий. В основном, это так называемые середняки, не имевшие глубокого разума, но обладающие самоуважением. Но были и такие, в большинстве это беднота, кого волей жизни несло как курай по ветру в поле, к громадному обстоятельству, вызванному еще революцией, и которые не могли найти слов для изъяснения того, что делается вокруг, в собственном уме. В таких людях дрожало сердце, и они со слезами на глазах по своей слабохарактерности, принуждаемые властями, вступали на защиту колхозного строя, косвенно кого-то обвиняя за свою невольность и неустроенность. 
Получив освобождение со службы, демобилизовавшись вчистую, красноармеец,  деревенский мужик Павел Рыжанок шел по полевой колейной дороге к родному селу Ново-Санжаровка. Голая природа весны, после сошедшего недавно снега, окружала его повсюду. Шел и сам про себя сознавал, что он есть крестьянский бедняк и не имел благодаря этому в себе самоуважения, поскольку за время службы идеологами коммунизма из него была вынута индивидуальность души, и теперь он весь до последней жилки стал общественником и выступал за защиту ставшей родной партию ВКП(б), а потому к решению ее о создании колхозов в глухих деревнях относился настолько целеустремленно, что даже на удивление не мог найти этому факту изъяснения в самом себе. В кармане гимнастерки от этой партии, выданной райкомом, была рекомендация о назначении (выборе) его на должность председателя колхоза «Авангард». Конечно, пользы от такого человека колхозному строю была не велика, поскольку он не ученый-полевод, не механик, машинных дел мастер, но главное ведь, идея! – борьба за колхозный строй.
В деревнях Сибири, особенно южной степной ее части, живут люди простые, от веку покорные. Народ этот наехал в начале прошлого века из центра России и по большей части из Украины. Приехав в эти отдаленные степные равнины, ставили обдуваемые со всех сторон глинобитные землянки  мелкоимущественные крестьяне. Трудом и потом выправляли свое хозяйство, наживая со временем какой-то достаток. Но затем череда политических событий происходящих в стране, безжалостно загоняла их в безвыходное положение даже на родном подворье. В те годы можно было наблюдать полузаброшенные необустроенные деревушки, сиротами стоящие в чужой земле. Это все что осталось от них, представляющих собой постой  забредшего сюда когда-то народа, искавшего лучшую свою долю. Колхозы в то время выживали немногие и держались на плаву не только благодаря своему тяжелому труду, но и мудрому руководству, где председатели не все директивы, спускаемые сверху, слепо выполняли, ибо этими директивами обирали хозяйства до последней «нитки».
Такой председатель до этого и был в колхозе «Авангард», однако нашлись «доброжелатели» и донесли куда следует. Так колхоз остался без председателя.
Через несколько часов пешеходного пути демобилизованный красноармеец  наконец-то увидел на горизонте родное село. На полях видел, как ездят, что-то высматривая, верховые. Он подогретый райкомовскими байками, шагал смело, не чувствуя усталости, и был одержим здешней классовой борьбой. Посредством пропаганды знал, что коллективизация прошлась в первую очередь по раскулаченным местам.
«Так и есть, – войдя в село, подумал он, – колхозная контора расположилась в усадьбе бывшего кулака Василия Рыбалко».
У конторы на завалинке сидят с полдюжины мужиков:  кто лузгает семечки, а кто дымит самосадом.
- Здорово, земляки! – поприветствовал их служивый.
- Здорово, коль не шутишь, – недружно ответили мужики, – никак Ивана Рыжанка сынок, – отозвался один из них.
- Он самый, – и сразу же властным тоном. – Граждане, чего сидим без дела?
- А мы все дела переделали, – опять отозвался тот же неимущий мужичок, – ждем дальнейших указаний. Председателя-то нашего на подводе увезло НКВД, который день без начальства живем. Вот дожидаемся, чьи таперя указания выполнять.
- Это ваши люди ездят по полям?  Давеча видел при подходе к селу, – спросил он у активного мужика.
- Наши. Бригадиры ездят по сырым полям, активисты, так сказать, радеющие за колхоз, «щупают» землю на посевную спелость. Времечко-то подходит…
- Сельсовет там же, на старом месте? – недослушав, спросил демобилизованный.
- А где же ему быть, стоит, лихоман степной.
- Будут вам скоро указания, мужички, – и пошел к сельсовету.
- Что же ты, солдатик, ничего нам не сообщил, – поднялся с места навстречу вошедшему секретарь сельсовета Степан Писарев, когда тот переступил его порог, – выслали бы подводу.
- Ничего, дошагал, как видите, а то вы  морили бы лошадь на мой счет, пусть отдыхает скотина для скорого сева.
- Да и то сказать, связь у нас работает никуда, только утром дознались, что ты направлен к нам райкомом. Присаживайся!
Поздоровавшись по рукам и представившись друг другу, оба присели к столу.
- Ну как ваши дела? Каков процент выполнения коллективизации? – сбросив с плеча вещмешок, деловито поинтересовался гость. – Выполняем?
- Выполнять-то выполняем, да проку мало.
- Что так?
- Пока что мы научились только убеждать да приказывать, что общественное хозяйство лучше единоличного. Но стало много сомневающихся, ведь материальное положение селян, вступивших в колхоз, не стало лучше. Да что я говорю, – махнул рукой, – вот оденешь председательское ярмо на шею, – образно выразился секретарь, – тогда  и убедишься сам, как нелегко дрессировать массы.
- Да, дела, – многозначительно протянул Рыжанок, – вот проведу здесь у вас генеральную линию, покажу всей бедноте, что  такое колхоз, в натуре. Отсеемся с помощью МТС, а потом уберем по осени, засыпем в закрома, рассчитавшись с недоимками,  и ликвидируем отсталость.
- Это было бы неплохо, – вошел в его рассуждения секретарь, – но как того успеха добиться, дюже сомневаюсь, вот вопрос. Сразу-то навряд ли с руки все пойдет, – глядя на пришельца, которому не было и тридцати лет, засомневался он.
- Понятно, – ответил Рыжанок на его сомнения, – в вас нет колхозного чувства, Степан Егорыч, одна классовая нужда.
Степан Егорыч пристально посмотрел ему в глаза.
- Ты вот что, парень, мандат-то предъяви для порядка, – оскорбившись в душе, обратился он к нему.
Тот вынул из кармана гимнастерки вчетверо сложенный лист бумаги, где к напечатанному тексту была приложена райкомовская печать.
- Ну что ж, Павел Иванович, – уже официально, положив на стол прочитанное направление,  обратился он к нему, – завтра же и проведем собрание для порядка. Бумага - бумагой, но что еще скажет народ!
- А ваш-то председатель совета где? – после высказанного, наконец, поинтересовался тот.
- Поехал в округ просить заступничества насчет несправедливого ареста председателя колхоза, – он вздохнул, – теперь уже бывшего. Были на этот счет сомнения у трудящихся. Так вот с прошением разобраться за подписью всех артельщиков и убыл… Вторая неделя пошла, – он о чем-то на секунду задумался, - как бы самого не записали во «враги» народа.
- Разберутся, Степан Егорыч, – равнодушно бросил Рыжанок.
- Разберутся или нет, а дело уже сделано. Ну дак что, – он глянул на Рыжанка, – шагай к своим родственникам, небось заждались, а там гляди, если что не так, то определим тебя в какую-нибудь хату на постой с харчами. Завтра в десять часов собрание в конторе колхоза. Я скажу, чтобы оповестили все дворы. Ну бывай что ли, служивый!
Они поднялись со своих мест. Рыжанок, закинув за плечо вещмешок, подал на прощанье руку, Степан Егорыч неохотно, не глядя ему в глаза, пожал протянутую руку.
«Дай Бог нашему теляти та волка поймать. Скользкий какой-то» - подумал он, когда за  посетителем закрылась дверь. Он сомневался, что этот демобилизованный сможет организовать эффективный труд в колхозе. Потому как знал, это все их племя, семья Рыжанков, была на селе самой нерадивой и вымирала от голода и халатного отношения к работе, а этот один из их отпрысков хочет кого-то еще учить жить, хочет все свои силы и желания направить на заботу об общественном труде, на заботу о бедных массах.
В колхоз вступили две трети единоличных хозяйств села, остальные же, несмотря на пропаганду и второй тур раскулачивания, мучились думой: входить или еще обождать. Но время ждать уже прошло, и сельсовет как власть на месте с активистами колхозного строя строчили опять списки-доносы для выселения непокорных и колеблющихся в Васюганские болота.
___________
Из степи ушла уже ночь, и оранжевое весеннее солнце поднялось над горизонтом, когда, прохмелев со вчерашней семейной вечеринки по случаю прибытия своего, демобилизованный вышел из хаты. Из трубы хаты поднимался дымок, пахнущий сгоревшим кизяком. Он запахнул шинель, быстрыми шагами зашагал к конторе колхоза. У конторы толпились уже мужики.
- Здорово живете! – поприветствовал их.
- Живем, хлеб жуем, – отшутились они.
- Собрание скоро?
- А вот как все подгребутся, так и объявят повестку дня. Да ты проходи, там уже мужики с бабами мостятся.
Рыжанок осторожно шагнул в сени, прислушался, о чем гомонили собравшиеся, затем прошел в хату и присел в углу на лавку. Вскорости в небольшую переднюю набилось битком народа. На передних рядах плотной стеной сидели несколько активных селянок-колхозниц.
Председательствующий на сходе - секретарь сельсовета Степан Егорыч, секретарь - молодая девушка из комсомолок. Степан Егорыч окинул взглядом всех собравшихся: на лицо собрался  основной костяк колхоза.   Поднявшись с места, постучал карандашом по графину с водой, стоящему на столе:
- Так, товарищи, успокоились все, тушите свои цигарки, начинаем работу. Все притихли.
- Товарищи, вы все знаете, что с нашим теперь уже бывшим председателем колхоза приключилась оказия, по причинам, до сих пор не понятным. Пусть с этим разбираются органы, мы свое слово сказали уже. По этой причине колхоз остался без руководства, и я вношу в повестку дня один вопрос: выборы нового председателя колхоза. Райкомом партии рекомендован на эту должность наш земляк, демобилизованный красноармеец Рыжанок Павел Иванович, 1909г.р.  Стало быть, надо войти в положение районного руководства и поддержать его кандидатуру, для общей пользы дела. Павел Иванович, подь сюда, – указал рукой ему место за столом. Рыжанок поднялся и под пристальным взглядом присутствующих прошел и сел рядом с председательствующим за стол, крытый по случаю собрания красным кумачом.
- Павел Иванович, коммунист, – продолжил он…
- Коммунисты тут ни при чем, с молитвой надо дело вести, – кто-то перебил его из стариков.
- Знаем, какие Рыжанки хозяева. Председателя мы своего выберем, кто похозяйственнее, – высказался из присутствующих другой голос.
- А что скажет сам кандидат, – поинтересовалась моложавая колхозница из первого ряда.
- Скажи слово, – обратился к нему председательствующей.
Рыжанок поднялся с места:
- Я, товарищи, коренной житель, как вы знаете, демобилизован по выслуге. Сам из бедняков, это верно, и хозяйство в нашем семействе незавидное, это правда. Вот рекомендован райкомом, как сознательный его член, помогать вам в колхозном деле поднимать общественный труд на должный уровень. Успех будет зависеть тут не только от меня, но и от вас, земляки, общее дело делаем. Колхоз необходим не только Советской власти – резанул он цитатой с политзанятий, – но и в первую очередь вам. Для чего организовывались колхозы? Чтобы беды не бояться, чтобы лучше жить. А по-вашему выходит так, собрались люди в кучу с одним желанием и уже зажили лучше. Нет, товарищи, надо работать еще с большим усердием, чем единолично, иначе ничего у нас не выйдет. У меня все, – обратился он к председательствующему и присел. Присутствующие зашумели.
- Товарищи! – начал, поднявшись, ведущий собрание, – время не то теперь, чтобы без рекомендации органов выбирать, надо это понимать. Выбирали уже, а хозяйство все равно в отсталости. С последним, правда, председателем стали малость поднимать хозяйство, так  и того забрали, – как можно строже на шум толпы отреагировал он. -  Прошу, граждане, посерьезнее отнестись, без разных выходок, райкомом все же рекомендовано.
- Ну раз райкомом, в добрый час, хлопец, – прозвучало с дальних рядов…
Председательствующий:
- Ставлю кандидатуру Рыжанка Павла Ивановича на голосование.
Мужики неохотно потянули руки кверху, затем уже, не дожидаясь заключительного слова, бормоча, стали вставать с мест и выходить наружу.
- Запиши, – Степан Егорыч ткнул пальцем в лист-протокол, лежащий на столе перед девушкой-секретарем, – большинством голосов  рекомендованный райкомом партии Рыжанок Павел Иванович избран председателем колхоза «Авангард». Число, подписи: председатель, секретарь.
_____________
Это было давно, то время не вернуть уже никогда. Время то ушло, но проблемы на селе остались все те же.