Конюшни на Мёртвой Воде

Говорят, в старом Питере, ещё до того, как город стал городом, стояла на берегу Невы глухая усадьба. Называли её Домом Шёпотов, потому что даже ветер там говорил по-русски. На заднем дворе, за высокой каменной стеной, были конюшни, в которых держали необычных лошадей. Их никто не кормил, они не ржали, не топали копытами. Они просто… были. Тихо. Безмолвно. Их звали мертвыми конями воды.

Создал их один мастер — Клим Лазаревич Шестов, скульптор и алхимик. Он был одержим идеей, что душа может быть привязана к металлу, если правильно произнести имена забытых богов во время литья. Он выковал первых четырёх: Небо, Пепел, Север и Бездну. Коней отлил из ржавой меди, напоенной лунным светом и слезами сумасшедших, а потом — оживил дыханием старого Петербурга, когда он ещё был наполнен болотами и кровью.

Люди в округе знали: если ночью услышишь, как где-то под копытами звенит мокрый камень — не оборачивайся. Если конь посмотрит — он унесёт. Не тело. Память. Стерпит ли душа — никто не знал.

Когда пришёл 1917, кони исчезли. Кто-то говорил — утоплены. Кто-то — расплавлены. А одна девушка с глазами цвета холодной плоти клялась, что её прадед ездил на них через сны, как по мостам между мирами.

Но недавно, после сильного шторма, в Приморском районе, в карьере, из-под песка вытащили странную бронзовую голову лошади . Слепая, с закрытыми глазами, но изнутри — тёплая.

Сейчас она в запасниках Кунсткамеры. Один смотритель говорит, что слышит, как ночами кто-то выцарапывает копытом по полу, прямо над его головой. Он не верит в мистику, конечно. Просто слишком много работает.