Игрушки из девяностых

Разбирал старые книги, нашёл в одной перфокарту и охнул - провалился в детство.

У меня было немного игрушек. Конечно, были машинки и разные грузовички. Были популярные тогда черепашки-ниндзя. Был велосипед! Но, как и все дети, я мечтал о большем, а родители, как водится, сдерживали мои порывы.

Например, я завидовал счастливым обладателям фантастических наборов ковбоев и индейцев из ГДР: разноцветные перья, бахрома на брюках, лассо и ружья... Говорили, что есть наборы с кибитками и вигвамами, но это казалось враньём. Ещё в школе один мальчишка показывал нам набор "Ледовое побоище" со свинцового цвета рыцарями, алыми богатырями, зелёными лучниками и витязями цвета слоновой кости - мечта!

Я же летом играл листьями растений: нарвав, выстраивал их в шеренги, как солдатиков. Войско напротив войска. Шеренги маршировали навстречу друг другу, камнями обстреливая недругов. Оторвалась у листа верхушка - значит, голова с плеч. Нет левого основания - инвалид. Порвана средняя жилка - верная гибель. Нежные листья лебеды были в этой бойне рядовыми, жилистые подорожники - офицерами, а могучий лист хрена - конечно же, генерал.

Мой друг и сосед по даче Павлик за зиму расписывал программу летних сражений. Так в июне зелёные "солдатики" громили Бонапарта. В июле песочница превращалась в Сталинград - осыпающийся город-крепость. А когда дожди размывали дорогу, мы в лужах устраивали "морские" баталии: те же листочки становились корабликами. Для этого их нужно было согнуть на подобии парусников. Эскадры таких судёнышек мы, по уши в грязи, выпускали в мутную воду и либо обкидывали булыжниками, либо ждали проезжей машины, колёса которой давили наши шлюпы и кэты.

Зимой листья сменяла бумага. Впервые солдатиков из перфокарт мне сделал отец: разрезал картонки на части и на лицевой стороне каждой нарисовал забавных пиратов. Затем я упростил производство, сначала заменив рисунки символами (крест обозначал тамплиеров, лямбда - древних греков, солнце - славян), а после - пустив под ножницы не только перфокарты, но и тетрадные листы, отцовские черновики, даже газеты.

В шесть лет я по совету мамы прочёл "Кондуит и Швамбранию" Льва Кассиля и вслед за литературными Оськой и Лёлей решил выдумать островное государство: нарисовал карту с величественной горой, рекой и озером, придумал флаг, герб, валюту и, населив эту сказочную страну бумажными солдатиками, принялся сочинять историю. Помню, что мою страну погубила бюрократия: тетрадей с хроникой, законами и перечнями должностей стало так много, что мне наскучило в них разбираться.

А сколько игрушек можно было сделать из пластиковых бутылок! И водяные пистолеты, и "топливные баки", которые мы наполняли водой, привязывали к велосипедам и ездили, оставляя на земле тонкую нить влаги, вытекшей сквозь проделанную в пробке дырочку. Каким счастьем было заметить, что нить прервалась, и сердито воскликнуть, подражая старшим: "Бензин кончился!". Ещё можно было вырезать из бутылки пластину, привязать её к колесу так, чтобы край чуть задевал спицы, и ездить, представляя, будто комичный треск велосипеда - это рёв мотоциклетного двигателя.

У меня было немного настоящих игрушек. Наверное, поэтому я задариваю ими своих детей, а выбирая для них "Лего", учитываю, какой набор мне бы хотелось собрать самому.