Письма Учителю. Солдатам стыдно?

 
  Хотел было, граф, с Вашей подачи, поговорить об американском социализме, в привязке к Трампу.

 Но иная строка в Вашем дневнике, от 21 апреля 1889 года, вновь показала неукротимый, крепнущий с годами пацифизм.

 Итак, после тяжелого разговора с Озмидовым, Вы на следующий день посещаете детскую больницу. Впечатление, выраженное в короткой строке, как всегда, не в бровь, а в глаз:

 "Работа докторов могла бы быть хорошая, коли бы была одухотворена"

 Не смею, Лев Николаевич, спорить. Но думаю, что человек, независимо от занимаемого места, одухотворяет действо. Или наоборот.

 После обеда вместе с Сашей едете в Хамовнические казармы. Здесь расквартированы  3-й Перновский и 4-й Несвижский полки. Кроме гренадеров располагаются гусары  Сумского полка. Короче, цвет российской армии.

 Интересно, какими глазами глядит на них пятилетняя графиня? Вы же в своем репертуаре:

 "Прошел с Сашей к солдатам. Страшно и странно смотреть, как серьезно и уверенно делают эти гадости и глупости"

 Надеюсь, Вы не озвучили свои ощущения на плацу. Как-то это не вполне патриотично. Военные готовятся к параду, а тут бородатый старец говорит гадости. Моветон, однако.

 "Мне даже кажется, что им стыдно"

 Если кажется, Лев Николаевич, то крестятся. Вы же нет. Как у кремлевских ворот, когда Вас чуть не побили, так и несколько дней спустя после нынешнего посещения Хамовников.

 Запись от 30 апреля это подтверждает. Вы вновь идете на плац. Сейчас здесь присягают на верность Царю и Отечеству. Вы же весьма неприятно:

 "У них шел обман принятых осенью. Их заставляли присягать перед знаменем".

 Несовместимо два деяния: обман подчиненных и их присяга. Или же они вынуждены кривить душой, как и врачи, не одухотворяя происходящее. А народ, среди которых и Вы, зрит, криками "ура" пробуждает подневольный патриотизм. Но лишь для того, чтобы потомки размотали кишки наследниками престола.

 А вот и священнослужители. Ох, не долюбливаете Вы эту "жеребячью породу". Сразу, граф, оговорюсь, это выражение из Вашего лексикона. Нынешние же чисто агнцы Христовы.

 Вернемся, однако, к происходящему на плацу:

 "Попы в ризах пели с певчими в нарядных стихарях, носили иконы, били в барабаны и играла музыка. Проходя назад, слышу разговор Вахмистра — "не полагается". Какое страшное слово! Ведь не про божеский закон оно говорится, а про безумно жестокую чепуху военного устава"

 Как понял, Вы подались назад, а тут унтер-офицер Пришибеев не пущает. Кого, графа Толстого, участника Крымской баталии?!

 Извините, Лев Николаевич, но попав на подобное мероприятие, сам становишься частицей нечто агрессивно-первобытного. И личное "Я" превращается в абсолютный ноль.

 Вам же удается отделиться. Мотивация чисто духовная:

 "Когда подходил к войскам, попы с образами пошли на меня. Я, чтоб не снимать шапки, пошел прочь от них"

 Реально, нехристь. Не осенить, при виде священных образов и прячущихся за ними, мягко говоря, лиц, это прямо статья об оскорблении чувств верующих. Харе Кришна, не в нынешнюю пору это случилось.

 К слову, И Вам не комильфо:

 "И совестно было убегать, а идти на них робел и стыдно стало"

 Какого же лешего Вы поперлись на торжественное принятие присяги?

                Ваш ученик ЕС.

 A propos!

 И почему нижний чин Вы отметили в своем дневнике с прописной? Так впечатлил его похожий на шипение змеи, тихий, только для Вас, окрик?"