Работорговля индейцами. Испанский период

В период испанского владычества в Новом Свете работорговля коренными народами юридически запрещалась вообще. Во всяком случае испанские юридические кодексы прямо на это указывают. Однако колониальная администрации на деле, и, как говорится «де факто», законодательные предписания на это счет не соблюдала и не желала соблюдать.
Когда вопрос о статусе «Индий», как тогда называли открытые Христофором Колумбом земли в Новом Свете был окончательно решен и юридически закреплен буллой папы Римского Александр VI к 1493 году за испанской Короной, то в течении последующего десятилетия Корона с завидной периодичностью издавала приказы, где прописывались правила обращения с коренным населением колоний. Согласно этим законам, индейцы не имели прав ни в каком отношении. Более того, испанские монархи поручили своим чиновникам «заставлять» индейцев работать за плату, чтобы не допускать с их стороны «праздность». [2]
Лично Колумб, заставлял индейцев работать на своих сподвижников, вознаграждая таким образом последних за оказанное содействие в завоевании Индий. Такой подход в итоге побудил королеву Изабеллу задать резонный вопрос Колумбу: «По какому праву адмирал отдает моих вассалов (имелись ввиду индейцы – И.К.) моим вассалам».[8]
Однако через несколько лет Корона санкционировала использование практики подневольного труда индейцев, названную «системой энкомьенды» (энкомьенда – или барщина – И.К.). Обычно энкомьенда включала целую деревню, до нескольких сотен мужчин, женщин и детей. Испанские хозяева энкомьендных индейцев могли заставить их добывать золото, выращивать урожай или переносить грузы в качестве вьючных животных. Хозяева должны были платить индейцам, но королевские правила обязывали их рассчитываться с индейцами по минимуму – одеждой или продовольственными пайками. В течение первых десятилетий испанской колонизации в Новом Свете, как полагает ряд исследователей, погибли сотни тысяч из коренных народов. Некоторые погибли от голода, другие от болезней, завезенных из Старого Света, а некоторые были замучены непосильным трудом1.
С 1511 года испанская Корона начинает получать тревожные сигналы из Эспаньолы. Миссионер-доминиканец Антонио де Монтесинос, осуждавший жестокое обращение с индейцами, обращаясь к их владельцам писал: «Вы убиваете их своим желанием добывать и приобретать золото каждый день, – говорил он. – Разве они не люди? Разве у них нет разумных душ»?[6] Обращение Монтесиноса стало первым открытым протестом против жестокого обращения с коренными народами в Америке.
Через год после своей революционной проповеди Монтесинос отправился в Испанию, чтобы донести свои жалобы непосредственно королю Фердинанду (Изабелла умерла в 1504 году). Король выслушал его с сочувствием и приказал подготовить свод законов, регулирующих обращение с индейцами. Составленные в 1512 и 1513 годах в городе Бургос (Испания) законы вошли в историю как «Кодекс Бургоса» – первый свод законов, написанный европейцами для Нового Света. [4]
Хотя данный свод законов продолжал признавать систему энкомьенды, его 39 статей устанавливали особые правила для того, чтобы не допустить злоупотреблений в отношении индейских работников.
 Например, запрещалось использовать индейцев в качестве носильщиков вместо вьючных животных. По закону за индейцами энкомьенды закреплялось право на 40 дней отдыха, а для категории добывающих золото – 5 месяцев. Закон запрещал индейским детям до 14 лет и беременным женщинам выполнять тяжелую работу в шахтах или на полях. Испанским хозяевам индейцев запрещалось избивать, пороть или называть любого индейца «собакой». Более того, Кодекс требовал, чтобы католическая вера «насаждалась и глубоко укоренялась в среде индейцев, чтобы их души могли спастись». [4]
Несмотря на благие намерения, заложенные в Кодексе Бургоса, большинство его положений не соблюдалось, ведь Испания и король Фердинанд были далеко от Америки.
Многие испанские исследователи и торговцы также выступали в качестве работорговцев и захватывали рабов как мечом, так и посредством торговли, за пределами границ колонии. Экспедиции конкистадоров по захвату рабов часто недооценивались колониальными властями и влиять на их ход они не могли, потому «наловить рабов» считалось у конкистадоров само собой разумеющимся действом. Например, вторжения Понсе де Леона во Флориду в 1514 и 1521 годах включало захват рабов. Эрнандо де Сото в 1539 году снабдил свою экспедицию большим количеством цепей и другого рабовладельческого оборудования, что указывает на то, что работорговля была одной из главных целей и средств наживы для его экспедиции. Несомненно, работорговля, которую устраивали конкистадоры во время своих походов часто вызывала сопротивление индейцев. Так экспедиция Франсиско Коронадо 1540 –1542 годов была подорвана тем, что конкистадоры увлеклись набегами за рабами, ввязавшись в войну с племенами зуни и пуэбло. [10]
В 1524 году король Испании Карл V, учредил Совет Индий. Этот могущественный орган подчинялся лично королю и в некоторых случаях выступал в качестве апелляционного суда, решал, какие книги об Индиях могут быть опубликованы, одобрял вопросы, связанные с религией, регулировал торговлю и руководил колониальной администрацией в Америке. Совет также рассматривал жалобы на продолжающееся плохое обращение с индейским населением.
Бартоломе де Лас Касас – монах доминиканец, защитник и поборник прав индейцев, всегда выступавший против жестоко обращения с ними, указывал, что жестокость конкистадоров по отношению к коренным американцам не имела границ. «Испанские солдаты окружали индейских вождей, вешали их группами таким образом, чтобы те едва касаясь ногами земли, а затем поджигали под ними дрова и сжигали заживо... солдаты выпускали больших, свирепых собак, чтобы те нападали, разрывали на части и съедали индейцев. Они не щадили даже беременных женщин, – писал Лас Касас, – чьи животы они вспарывали, вытаскивали младенцев, и изрубали их на куски. Они бросали индейцев в ямы с заостренными кольями, пронзали их копьями, и когда те пытались сбежать, хватали их и их детей и поджаривали на огне. [5]
Лас Касас утверждал, что тех из индейцев, кто после пыток конкистадоров выживал, порабощали и в принудительном порядке отправляли в энкомьенды, где их испанские хозяева «медленно убивали их тяжелым трудом».[5]
Из-за постоянных протестов Лас Касаса и других неравнодушных членов Совета Индий, в отношении обращения с индейцами, которые они направляли в адрес короля Испании Карла V, последний вопреки желанию колониальной администрации, в 1539 году издал указ, требующий освобождения всех рабов-индейцев. За этим последовали законы 1541 и 1542 годов, запрещавшие любое рабство коренных народов, за исключением военнопленных, взятых в «справедливых войнах».
Новые законы отменили рабство индейцев, а также положили конец системе энкомьенды. После смерти нынешних хозяев энкомьенд их индейцы становились вассалами короны. Затем они должны были платить королю дань товарами, но не рабочей силой.
Стоит отметить, что до 1541 года большая часть установленной испанской колониальной администрацией системы рабства коренных народов имела трансатлантический характер, то есть огромное число порабощенных индейцев отправлялось на рынки рабов в испанскую Севилью. Как и рабы из восточных стран исламского мира, поступавшие на этот рынок, индейские невольники приобретались в основном для домашней работы в имениях испанской знати, а не для работы в шахтах или на плантациях. Что касается порабощенных индейских женщин, то они часто сталкивались с сексуальным насилием.
Законы 1541 и 1542 годов и отмена рабства индейцев не освободили мгновенно всех порабощенных в колониях Испании в Новом Свете. Например, Корона не освободила тех из индейцев, кого захватили в «справедливых войнах». Данная правовая оговорка была «козырной картой» в аргументах большинства рабовладельцев, которые с легкостью доказывали, что тот или иной индейский невольник, находившийся у них во владении, был взят в «справедливых войнах», хотя по новым законам требовалось, чтобы владельцы имели тщательно оформленные документы на любого из индейцев, по которым можно было бы проследить период порабощения с учетом  вышеуказанной оговорки.
Многие из индейских рабов получили в этой связи доступ к обжалованию своего статуса в колониальных судах, подавая иски о предоставлении им свободы. Работорговцам же становилось все труднее экспортировать порабощенных индейцев в Европу. В отличие от англо-американских законов о рабстве, испанские рабские кодексы предоставляли свободу христианизированным детям индейских рабов. Хотя в действительности дети индейских рабов часто подвергались общественной дискриминации, которая невольно заставляла их занимать подчиненное положение по отношению к хозяину своей матери. Надо сказать, что юридические баталии вокруг порабощенных коренных народов продолжались в Испании в течение 1500-х годов. [7]
 Разумеется, законы об отмене индейского рабства вызвали огромное недовольство у бывших владельцев энкомьенд, которые считали, что без принудительного труда индейцев все испанские колонизаторские усилия будут неэффективными и бессмысленными. А Вице-король Новой Испании (Мексика) вообще приостановил исполнение нового закона об энкомьендах, поскольку многие отказались его принять.
В 1545 году Карл V под давлением дворянской общественности – владельцев энкомьенд отступил и отменил оскорбительный для них закон. Это позволило хозяевам энкомьендных индейцев передавать их своим наследникам. Кроме того, индейцы энкомьенд ставились вещью, которую можно было продать, обменять или просто утилизировать при необходимости24.
Энкомьенды существовали еще некоторое время, но в конечном итоге исчезли, поскольку индейское население резко сократилось из-за принудительного труда, болезней и смешанных браков с испанцами.
Запрет на рабский труд коренных народов законодательно подтверждался еще несколько раз в 1573 и 1681 годах. Но, как и прежде, данный запрет практически трудно было реализовать по причине все той же лазейки в законе – разрешение на захват пленников в «справедливых войнах» против нехристианских коренных народов.
В конце 1500-х и 1600-х годов территория современной Северной Мексики, стала центром работорговли. Всякий раз, когда испанские колониальные власти активизировали свое военное присутствие в индейских землях (например войны с чичимеками), увеличивался рост работорговли за счет захвата новых пленников из числа индейцев.
Губернаторы Новой Испании старались всячески обойти запрет метрополии на торговлю индейскими рабами, в связи с чем придумывали различные уловки как юридические, так и практические, дабы не быть напрямую уличенными в работорговле.
Например, с 1542 по 1603 годы колониальные указы требовали, чтобы капитаны торговых судов, отправлявшихся из Западной Мексики на север по водам Тихого океана, исследовали побережье Калифорнии и тщательно картографировали его. По сути, этим судам придавались исследовательские, разведывательные функции, но на самом деле колониальные власти Новой Испании активно изучали возможность организации работорговли на Тихоокеанском побережье, а экипажи судов занимались набегами на индейские селения, располагавшиеся по побережью с целью захвата рабов. Отловленных индейцев капитаны судов продавали горнодобывающим компания, а также местной знати. И те и другие указанные последними, являлись заказчиками живого товара.
  Массовое использование порабощенных индейцев на мексиканских серебряных рудниках началась в Центральной Мексике в период 1530-х годов. Позднее, в течение 1570-х и 1630-х годов в связи с открытием серебряных жил в северной части Мексики центр работорговли переместился именно туда.
 Идальго-дель-Парраль, местечко в мексиканском штате Чиуауа к 1631 году приобрело славу центра незаконной работорговли коренными народами2.
Труд в шахтах Парраля был тяжелым, морально жестоким. Чтобы получить доступ к металлам, залегавшим под землей, рабы-индейцы из категории «сотаминеро» (исп. sotaminero) и «барреторо» (исп. barretero) кололи породу кирками, клиньями с металлическими наконечниками («куньеро»). Рабочие инструменты порой весили до сорока фунтов, и индейцы наряду с чернокожими рабами работали по двенадцать часов и более в день. Наряду с изнурительным физическим трудом шахтеры подвергались риску опасности. Несчастные случаи происходили ежедневно. Кроме этого, большое количество кремнезема, который вдыхали шахтеры, при попадании в легкие вызывал их распад. [7]
После извлечения породы порабощенные индейцы выносили ее на поверхность в волокнистых кожаных мешках или корзинах из-за чего на этих рудниках их называли «тенатерос» (исп. tenateros). С весом 225-300 фунтов (от 100 до 135 кг – И.К.) они ползли по низкому проходу словно по норам и поднимались из шахты по бревенчатым лестницам, прежде чем выгрузить содержимое мешков на тележки для транспортировки. [9]
Отличительной особенностью шахт Парраля от других горнодобывающих предприятий было то, что рабочая сила, которая там использовалась состояла преимущественно из представителей племен коренных народов, которые по своему менталитету не были однородными и к принудительному труду относились по-разному. Например, те из племен, которые не были оседлыми (чичимеки), стоически сопротивлялись, ибо были свободолюбивы до крайности, что весьма напрягало владельцев рудников. Индейцы часто восставали, убивали надсмотрщиков и рудники превращали в зону боевых действий. Поэтому колониальная администрация старалась обеспечить шахты Парраля свободной рабочей силой, что привлекало туда индейцев, работавших по найму из Южной горнодобывающей компании (представители племен из Мезоамерики, Синалоа, Дуранго – И.К.). [3]
В заключении отметим, что незаконная торговля рабами-индейцами не была исключительно испанской практикой. Не в меньшей мере этот бизнес был присущ и англичанам, точнее сказать английским пиратам, состоявшим на службе Британской монархии, которые промышляли вдоль восточных берегов Америки. Как только вдоль Атлантического побережья были основаны английские колониальные поселения англичане стали подражать испанским методам работорговли.
Первоначальной формой рабства индейцев восточных территорий в эпоху британской колонизации считается их эксплуатация в сфере картирования местности, то есть подневольное использование их в качестве  следопытов, с помощью которых британцы наносили на карты территории куда вторгались.
Далее, формы индейского рабства на Востоке Америки приобретали те же свойства, что и на Юге и Юго-западе. Тысячи алгонкинов и других племен восточных территорий вывозились англичанами в Европу и на Карибы с Бермудских островов, где образовался значительный британский рынок рабов из числа коренных народов. К слову сказать в период с 1670 по 1715 годы, рентабельность экономики Южной Каролины напрямую зависла от торговли рабами-индейцами, прежде чем была заменена работорговлей африканцами4.
Торговля индейцами к началу 1780-х на Востоке стала устоявшимся прибыльным бизнесом и развивалась вплоть до 1848 года, даже после обретения Штатами в 1783 году независимости от британской Короны. [1]
 
Литература:

1. Gallay, Alan. The Indian Slave Trade the Rise of the English Empire in the American South, 1670-1717. – New Haven: Yale University Press, 2002.
2. Gibson, Charles. The Spanish Tradition in America – University of South Carolina Press, 1968.
3. Hackel, Steven W. Children of Coyote, Missionaries of Saint Francis: Indian-Spanish Relations in Colonial California, 1769-1850. – University of North Carolina Press, 2018.
4. Hussey, Ronald D. Text of the Laws of Burgos (1512-1513) Concerning the Treatment of the Indians. The Hispanic American Historical Review. 12 (3):
301-326., 1932. https://www.jstor.org/stable/2506673
5. Las Casas, Bartolome de. A Short Account of the Destruction of the Indies. – New York: Penguin Books, 1992, nationalhumanitiescenter.org
6. Patterson, Jack E.  Fonseca: Building a New World., pp. 214-215., 2010.
7. Rese;ndez, Andre;s. The Other Slavery: The Uncovered Story of Indian Enslavement in America.  – Boston, Mass: Houghton Mifflin Harcourt, 2016
8. Stone, Edward T.  Columbus and Genocide October 1975 Volume 26 – online resource
9.  West, Robert C. The mining community in northern New Spain: the Parral mining district. University of California Press, 1949.
10. Костян, Игнат. Бродяги Дикого Запада. – «Белый Ветер», Мозырь, 2016.