Снайпер Абраша. Часть 4

Как-то, придя на работу, Абраша увидел на своем столе записку с приглашением зайти в отдел кадров. В те времена это могло означать что угодно и он не на шутку перепугался - первое, что пришло ему в голову было -«Вспомнили органы о моих родителях и упекут в тюрьму», но потом подумал- «Да я же сам теперь кого хочешь могу в тюрьму засадить, чего я так боюсь?» и не теряя времени и ни кому не сообщив ничего он понуро отправился в кадры. Все обошлось, приятная молодая женщина ему просто сообщила, что всех оперативников время от времени отправляют на курсы повышения квалификации, вот и ему, как самому старшему по званию (по возрасту самому младшему), предстоит прослушать курс лекций и семинаров в Московской школе милиции. На неделю курсов он освобождается от работы с полным сохранением зарплаты. От себя кадровичка добавила, что все оперативники любят такие курсы - это воспринимается ими как дополнительный отпуск. Она дала ему направление в школу милиции, а также в секцию самбо, сказав что это тоже для всех обязательно, нередко случается утихомирить разбушевавшихся преступников и обороняться от них. Спросила его, как ему и его жене нравится их квартира. Ответив, что все прекрасно Абраша спросил ее нет ли работы для его жены, пояснив, что в Семипалатинске она помогала судмедэксперту в морге. Кадровичка порывшись в бумагах попросила его привести жену к ней, есть одно место ассистента судмедэксперта. Ася очень обрадовалась новости о возможной работе, сказала что уже все дела по устройству переделала, а без работы время тянется очень медленно, да и квалификацию терять жалко.
Занятия на курсах оказались очень интересными. Там были лекции и семинары по уголовному и гражданскому законодательствам, методам осмотра места преступления и сборам улик, процедурам расследований и классификации преступлений. Все это казалось Абраше на первый взгляд вполне знакомым по многочисленным книгам и фильмам, но когда преподносилось с научным обобщением просто таки открывало глаза на многое в работе угрозыска. Он даже стал задумываться не перевестись ли ему из медицинского в юридический институт.
Ася с удовольствием включилась в свою новую работу. Несколько месяцев ее работы в морге в Семипалатинске многому ее научили. В МУРе она делала практически все то же самое и поняла, что ее преподаватель в и ментор в Семипалатинске, Борис Моисеевич, был просто блестящим патологоанатомом высшей квалификации, каких и в Москве не было. Когда она показывал муровским судмедэкспертам приемы детального обследования трупов, оказалось, что им есть чему у нее поучиться. Она узнала, что провинциальный Семипалатинск известен в медицинском мире своими инновациями не только в патологии но и вообще в здравоохранении всего Советского Союза.
Ася и Абраша продолжали в свободное время интенсивно знакомиться со столичными достопримечательностями. В Москве шло строительство высотных зданий, открылось множество самых разных музеев, работали театры. На Петровке иногда раздавали дефицитные билеты и они таким образом побывали в Большом театре, который поразил их своей грандиозной красотой.
После начала занятий в медвузе у Аси и Абраши свободного времени уже не оставалось просто-таки ни секунды. Преступлений меньше не становилось и они оба были очень загружены на работе после чего надо было сломя голову бежать в институт. За такой беготней время летело незаметно. Абраша уже подумывал бросить эту идею стать врачом, но энтузиазм Аси удерживал его от такого необдуманного решения. В Москве тем временем началась подготовка к самому главному в стране событию - празднованию 70-ти летия великого вождя. В угрозыске объявили о возможных провокациях и особой бдительности на этот период.  В тоже время, всем работникам разрешили в рабочее время посетить вновь открытый музей подарков Сталину, который располагался в самом центре Москвы на улице Горького в великолепном дворце, где раньше находился Английский клуб. Асе и Абраше музей очень понравился там были выставлены всякие диковинные подарки из драгоценных металлов со всех концов света.
В невероятных трудах Ася и Абраша добрались наконец-то до дипломов врачей и уже собирались пойти  в отдел кадров МУРа с просьбой о работе на должностях судмедэкспертов, как вдруг неожиданная беда - «дело врачей», по всей стране началась кампания против врачей-евреев, которых обвиняли во вредительстве и называли не иначе как “убийцами в белых халатах” и “космополитами”. Особенно отличался в этом деле сатирический журнал”Крокодил”, который открыто нагнетал истерию в каждом номере публикуя карикатуры явно анти еврейского содержания. Похоже было, что художники журнала соревнуются - кто наиболее зловеще и уродливей изобразит носатых врачей в виде кровавых убийц. Одним из самых известных и распространённых стал слоган придуманный авторами “Крокодила”: “А сало русское едят”с явным намёком на евреев. 
Людям с типичной еврейской внешностью, таким как Ася и Абраша стало опасно ехать в общественном транспорте - на них указывали пальцами произнося “белохалатники”. Так что тут уж надо было просто выживать, а не просить повышения.
Ещё и поползли слухи о том, что для безопасности евреев их соберут со всего Советского Союза и переселят на Крайний север, на полуостров Таймыр. Говорили, что уже подготавливают для этого грандиозного переселения эшелоны и строят бараки. В МУРе работала целая группа врачей-патологоанатомов большинство из которых были евреями, но поскольку они не имели никакого отношения к лечению людей их не трогали, давали им спокойно разделывать трупы. К Асе и Абраше, как и другим работавшим в МУРе евреям-оперативникам отношение тоже не изменилось - руководство угрозыска давало им спокойно работать, тем более, что преступлений в это тревожное время не убавилось.
Со смертью Сталина вся паранойя с белохалатниками как по мановению волшебной палочки прекратилась. Абрашу и Асю вызвали в отдел кадров и та же самая кадровичка, «дама приятная во всех отношениях», которая когда то дала работу Асе, предложила им оформиться на должности судебно-медицинских экспертов, при этом Абрашу повысили в звании, он стал майором милиции, что дало ему существенную прибавку к зарплате. Они начали работать в одном отделе. Одновременно Абраша получил письмо из Харькова от своих родителей, которые сообщили ему, что их освободили. Абраша отпросился на неделю с работы и поехал их навестить. Их восстановили на прежней работе на одном из заводов, где отец работал инженером, а мать бухгалтером и дали им вполне приличное жилье. Встреча была радостной, но конечно родители здорово изменились за эти 16 лет. Они рассказали единственному сыну, что их совершенно безосновательно обвинили в шпионаже в пользу Англии. Якобы их завербовали английские спецы, которые действительно приезжали когда-то на их завод буквально на пару дней и очень кратко встречались с отцом по работе. Никакие доводы адвокатов в их защиту не подействовали и им дали 10 лет без права переписки. Просидели они все эти годы в лагере на Колыме в тяжелейших условиях Крайнего Севера, а выжили только потому, что отца, как инженера по специальности, сразу же поставили бригадиром на золотых приисках, а маме удалось на этих же приисках стать счетоводом-нормировщиком. Родители были просто в шоке, когда Абраша сказал им про свою работу в милиции - для них это было ударом ниже пояса. От одного слова «милиционер» их бросало в дрожь, а тут вдруг их сын сам работает в этих карающих органах. Как только он не пытался их переубедить, они продолжали смотреть на него с неприкрытым животным страхом в глазах.
Продолжение следует.