Прогулки вокруг песочницы

               
                Моей  внучке  посвящается

                Давным - давно,  в  ту  благословенную  пору,  когда  на  Ленинградке  еще  не  было  пробок,  мне,  тогда  еще  молодому  папаше,  приснился  дивный  сон.  Ваш  покорный  слуга  осуществлял  променад  с  внучкой  посредством   шикарной (стало  быть,  импортной)  коляски.  Разумеется,  за  скобками  данного  виденья  остался  тот  факт,  что  коляску   для  внучки пришлось  «доставать»  столь  же  ухищренным  способом,  как,  допустим,  отечественного  производства  кроватку  для  собственных  детей,  ибо  в  ту  благословенную  пору,  как  известно,  не  было  не  только  уличных  пробок,  но  и  многих  дефицитных  ТНП.  Именно  так,  ТНП (сколько  молчаливой  иронии  таила  сия  заветная  аббревиатура  эпохи  развитого  социализма!),  в  обществе  строителей  светлого  будущего  назывались  не  только  отсутствовавшие  в  свободной  продаже  детские  коляски  и  кроватки,  но  и  телевизоры,  холодильники  и  прочие  пылесосы …
                Об  этом,  с  одной  стороны,  не  вполне  вещем  сне (так  как  я  стал  дедушкой,  давно  уж,  как  и остальные  соотечественники,  перестав  быть  резидентом  страны  Советов)  всякий  раз  вспоминаю,  когда  берусь  за  штурвал  шикарной (стало  быть,  импортной)  коляски,  которую  не  пришлось  «доставать»   через  заднее  крыльцо  какого-нибудь  «Детского  Мира»,  а  просто  купили  в  шопинг  моле.  Зато  во  всем  остальном  сон  следует-таки  признать  вполне  себе  вещим,  ибо  главное  событие -  появление  на  свет  Божий  белокурой  кареглазой  внучки -  было  предсказано  не  хуже  какого-нибудь  катрена  Нострадамуса.
                Так  вот,  я  в  очередной  раз  берусь  за  штурвал  шикарной  импортной ( уж  не  китайского  ли  производства?)  коляски  и  мы  вскоре  оказываемся  на  улице.
                Хорошо!  София.  Солнышко,  воздух,  движение!  Весна?  София  как  всегда  мгновенно  засыпает.  Ход  у  коляски  мягкий,  ничто  не  тревожит  сладкий  сон  внучки.  Отправляемся  привычным  маршрутом  -  по  дорожкам  мимо  качелей-каруселей  и  прочих  детских  городков вокруг  центра  дворового  мироздания  -  песочницы,  притягивающей  взор  сочными  желто-зелено-красными  красками.  В  песочнице  с  деловым  видом  возятся  два  карапуза.
                Поразительно,  но  здесь,  во  внутреннем  дворе  бумерангом  выстроившихся  высоток   -  в  нескольких  шагах  от  Центрального  проспекта  -  не  слышно  шума  машин,  днем  и  ночью  снующих  по  автостраде.
                «Наверное,  так  и  должно  быть,-  рассуждаю  я  про  себя,  глядя  на  спящую  внучку  -  ребенок  ни  в  коем  случае  не  должен  быть  подвержен  пагубному  воздействию  извне.  Он,  вероятно,  должен  расти  не  вопреки  событиям,  отголоски  которых  доносятся  с  большой  дороги  или  происходят  вокруг  него,  а  в  гармонии  с  матушкой-природой …»
                Гармонию,  впрочем,  резко  дестабилизирует  пронзительный  крик  очаровательной  мамаши,  выгуливающей  едва  научившегося  ходить  сына  и  собаку:  «Ты  куда  лезешь?!»
                На  крик  оборачиваются  оба:  и  мальчик,  неуверенным  шагом  устремившийся  было  к  мусорному  ящику  и  такса,  уверенным  собачьим  аллюром  обогнавшая  ребенка  на   том  же  направлении.
                Так  и  есть, моя  София  в  итоге  проявляет  первичные  признаки  беспокойства,  ворочаясь  в  коляске.
                - Сонечка-а-а! Сонечка-а-а! Баю, баюшки,  баю,  баю  Сонечку  мою -у!-  гнусавлю  я,  гневно  поглядывая  в  сторону  нарушившей  гармонию  мамаши.
                Как  ни  странно,  мой  малоудовлетворительный  вокал  вкупе  с  ритмичным  покачиванием  коляски  и  на   сей  раз   дает  вполне  удовлетворительный  результат:  семимесячная  львица  засыпает  вопреки  нежелательным  событиям.  Ну,  а  ее  дедушке,  умиротворенному  данным  обстоятельством,  остается  лишь,  с  облегчением  переведя  дух,  продолжить  движение  по  кругу.
                Мы  с  Софией   потихоньку   удаляемся  от  источника  беспокойства,  а  вдогонку  нам  доносятся  возгласы  очаровательной  и  пронзительной  мамаши:  «Куда  полез?!  Ты  же  знаешь   там  -   гадость!»
                Краем  глаза  замечаю,  что  такса,  в отличие  от  остановившегося  и  обиженно  трущего  глаза  малыша,  и  не  думает  подчиняться  требованиям  воспитательного  процесса,  волчком  вертясь  вокруг  «гадости»  и  при  этом  восторженно  принюхиваясь.
                «А  хорошо  ли  это,  послушный  ребенок?»-  все  дальше  отдаляясь  от  непокорного  животного, устроившего  подлинную  вакханалию  непослушания,  амбивалентно  мыслю  я,  следя  за  тем,  как   очаровательная  и  пронзительная  мамаша  распекает  хныкающего  сынишку.  «Ведь  поистине  в  деле  воспитания  детей  мы  ничего  больше  не  желаем,  как  покоя,  не  желаем  переживать  никаких  трудностей.  Короче  говоря,  мы  культивируем  послушного  ребенка  и  слишком  мало  обращаем  внимания,  полезен  ли  для  него  такой  ход  развития …».
                «Уложить  бы  эту    очаровательную  и   пронзительную  фрау  на  ту  самую  железную   кушетку  с  кожаным  покрытием»,-  вспоминаю  я  прошлогоднюю  поездку  в  Вену  и  визит  в  дом-музей  Фрейда,-  « и  подвергнуть …  да-да,  подвергнуть   хорошенькому   сеансу  психотерапии.  Глядишь,  отучилась  бы  орать  благим  матом  на  ребенка.  Иначе …»…
                Плавный  ход  моих  мыслей  прервал,  между  тем,  неожиданный (неожиданный  ли?)  конфликт  в  песочнице.  Один  из  карапузов,  очевидно,  решив  восторжествовать  (хвала  классику  философии:  воля  к  жизни  -   воля  к власти?)  над  партнером  по  игре,  разрушил  возведенный  тем   домик.  На  плач  потерпевшего  из  окна  третьего  этажа  высунулась  не  вполне  молодая  женщина,  низким  голосом  ласково   прокричавшая: - Ну  что  там  такое,  Андрюшка?
                « … Да,  как  же  прав был  отец  психоанализа,   утверждая,  что  детскому  характеру  вообще   свойственна  жестокость,  ибо  способность  к  состраданию  развивается  сравнительно 
                Поздно», -  продолжал  мыслить  я,  с  грустью  взирая  на  песочные  развалины.  «Не   превратилась   бы  только  жестокость  в  навязчивое   стремление,  которое  способно  стать  источником  сильнейших  тенденций  к  образованию  симптомов  при  некоторых  невротических  случаях …».
                И  все  же…  София.  Солнышко.  Движение.  Хорошо!  Весна?  Судя  по  мерзким  прогнозам  коварных  синоптиков  -  нет.  Как  всегда  напророчили  то  ли  снег  с  дождем,  то  ли  наоборот …  Вечная  история.  Вечно  они   ошибаются.  Пожалуй,   иные   синоптики  куда  хуже  моралистов.  Их  (иных  синоптиков,  кого  же  еще?)  можно,  вероятно,  уподобить   разве  что  людям,  запертым  в  железную  клетку  ошибок,  полным  недоброжелательности  к  самим  себе  и  (кто  бы  мог  подумать?)  к  жизненным  инстинктам.  «Разве  можно  представить   двух  иных  синоптиков,  допустим,  предающимся  невинным забавам  в  песочнице?!»,-  умиротворенно  наблюдаю  я  за  счастливым  разрешением  детского  конфликта  в   центре  дворового  мироздания,  завершившегося  совместным  (обоими  карапузами)  возведением  альтернативного  домика   дружбы  из  зыбучего  материала …
                - А-а-а-а!-  внезапно  слышится  из  коляски.  Заглядываю  вовнутрь  внучкиного  транспортного  средства  -  так  и  есть:  Софию  разбудило  вызывающе  громкое  карканье  откуда-то  налетевших  чернохвостых  экстремисток,  по-хозяйски   расположившихся  непосредственно  на  нашей  дорожке.
                -Баю-баюшки-баю,  баю  Сонечку  мою-у! -  гневно  напеваю  я,  не  отрывая  возмущенного  взора  от  нагловатых  пернатых  и  прикидывая  чем  бы  в  них  запустить.
                На  помощь  приходит  подметающий  двор   мигрант,  погрозивший   нагловатым  пернатым   здоровенной  метлой  с  криком: -  Ух-х-х!  Понаехалы   ту  -  у  - т!
              -  Спасибо,  брат!-  благодарю  я  бдительного   дворника  и   облегченно (в  который  уж  раз  за  нашу  прогулку)  вздыхаю.
                Внученька,  между  тем, смешно  щурится  от  упавшего  на  лицо  солнечного  луча  и  улыбается.  Разумеется,  я  в  умилении  останавливаю  движение  и  любуюсь  ее  улыбкой.
               - Трам –тара – ра – рам – тара – рам – тарара – рам,- отвлекает меня  от  сего  достойного  занятия  мой  старый  добрый  “Nokia”.
               - Это,  наверное,  бабушка,-  извиняюсь  я  перед  Софией,  внимательно,  как  мне  показалось,  разглядывающей  мои  нехитрые  манипуляции  с  видавшим  виды  гаджетом.
              - Да?-   отзываюсь  я,  силясь  сообразить  с   какой  стати  я  вдруг  понадобился  своей  супружнице,  знающей,  что  мы  осуществляем  прогулку.
                - Пап!
                «Дочка!»,-  осеняет  меня  внезапная  догадка.
                - А  почему  вы  в  лес  не  идете?  Сонечке  там  лучше  будет!
               

                «Высоко  сижу,  далеко  гляжу!»-  помыслил  я  о  дочурке,  безусловно,  как  водится,  из  окна  осуществляющей  наблюдение  за  нашими  передвижениями.  «Лесом»  она  именует  парк  Победы,  который  от  нашего  двора  минутах  в  десяти.
  -  Хорошо,  едем …  идем  в  парк,-  без  боя,  как  водится,  соглашаюсь  я.
                Что  и говорить,  с  одной  стороны,  парки,  они,  конечно,  для  того  и  существуют,  чтобы   в  них  гулять  с  маленькими внучками.  Хотя,  с  другой  стороны,  и  здесь  неплохо,  тут   -  песочница,  и  вообще  …
  - Привыкай,  жизнь  вообще  несправедливая  штука,-  делюсь  я с внучкой  опытом.
                София,  однако,  уже  спит.
                В  парке,  нужно  заметить,  меня   всегда  настораживает  катастрофическое  отсутствие  коллег.  Нет,  «дедушки»  изредка  попадаются,  но  почему-то  исключительно  поправляющие  собственное  здоровье.   Увы …  Странно  видеть  иных  сверстников,  облаченных  во  всяческие  “Adidas”  и  “Nike”,  которые,  будто  позабыв  обо  всем, кроме  jogging,  и,  что  особенно  прискорбно,  о  дедушкиных  обязанностях,  бороздят  просторы  пахнущего  еловой  хвоей  парка  лишь  только  с  целью  волшебного  оздоровления  родимого  организма.
               «К  чему  бы  это?»-  вновь  и  вновь  задаю  себе  данный  непростой  вопрос.  – «Неужели  не  все  дедушки  осознают  в  полной  мере  сколь  это  замечательно  -  прогулки  с  подрастающим  поколением?  Счастье  ли,  состояние  ли  самоупоенного  блаженства  -  какая,  собственно,  разница  как   величать  те  восхитительные   ощущения,  которые  сопровождают    тернистый дедушкин  путь  с  коляской!  Куда  там  бегу  трусцой …
                Прогуливаемся …
                Как  всегда,  наиболее  популярными  композициями  в  парке  являются  следующие:  мама-коляска,  мама-папа-коляска,  дама-собачка.  В  первом  случае,  надо  заметить,  наличествует  еще  один  крайне  необходимый  элемент:  айфон/айпад/смартфон,  скрашивающий  монотонное  течение  прогулки.  Во  второй  и  в  третьей  композициях   ультрамодному  дивайсу  места  не  находится,  ибо  семейные  пары, как  показывает  практика,  предаются  беседе,  а  с  собачьим  поводком  в  руках  не  шибко  потелефонируешь,  поскольку  эгоистичные  создания  (собаки,  разумеется,  кто  ж  еще?!)  так  и  норовят  рвануть  в  сторону  от  маршрута  и  обнюхать  что-нибудь  недопустимое.
                Прогуливаемся …
                Монотонность  движения   по-прежнему   располагает  к  различным  философским  измышлениям  и  подчас  крайне  огорчительным  выводам.
                «Вот  так  вот:  гуляешь – гуляешь,  потом  учишься – учишься,  потом  работаешь – работаешь,  наконец,  если  дожил,  уходишь,  понимаешь,  на  заслуженный  или  не  очень  отдых  и  остаешься  один  на  один  с  неизбежностью,  с   простым,  как  оплата  услуг  ЖКХ  и  строгим,  словно  могильная  плита,  ощущением  того,  что   мир  после  твоего  ухода  прекрасно  обойдется  и  без  твоей  персоны …  Как  это,  однако,  скверно!  Впрочем,  скверно  ли?  Не  есть  ли  в этом …»…
 
                -  Трам- тарара- рам …-  прерывает  поток  сознания  мой  старый  добрый  кнопочный  “Nokia”  (вот  и  верь  зятю-айтишнику,  дерзко  утверждающему,  что  такие  модели  долго  не  живут)  и  слышится  родной  дочуркин  голос: -  П-а-а-п!  Что  Сонечка  еще  не  проснулась?  Ее  пора  кормить!
                Едем … идем  домой.  Внучка  проснулась  и  улыбается.  Может  быть  своей  первой  весне?
                Мимо  родимой  песочницы   проходим  по  залитому  солнцем  асфальту. София  преодолевает  данное  расстояние,  подняв  обе  ручки  и,  таким  образом,  пытаясь  защититься  от  немилосердного  небесного  светила.
                -  Не  старайся  заслонить  солнце!-  хохочу  я,  взирая  на  смешно  прищурившуюся  внучку.  -  Напрасное,  однако,  занятие …
                Хорошо.  Весна.  Солнышко.  София!  Как  ни  странно,   подобно   поэту  Арбата  хочется  видеть  счастливым  весь  мир.
               
                «Пока  Земля  еще  вертится,
                Пока  еще  ярок  свет,
                Господи,  дай  каждому
                Чего  у  него  нет …»