Визит в заброшенный дом

Я не знаю, что именно видела. Да, я лгу сама себе, но лучше  пусть будет ложь, лишь бы не ужасная правда.


Началось всё довольно невинно: друзей у меня немного, поэтому я часто гуляю одна. Живу в большом городе, и мест, где можно побродить с наушниками в ушах, хватает. На мой скромный вкус — чем живописнее, тем лучше.

Недалеко от моего дома есть старое кладбище, где я частенько гуляла. Моя маленькая готическая причуда, наряду с прослушиванием The Cure и Type O Negative. Родителям, понятное дело, не рассказывала — зачем лишний раз волновать. На кладбище тихо и красиво. Старые могилы поросли мхом, полуразрушенные, будто растворяющиеся во времени. Попадаются настоящие архитектурные чудеса: ангелы, закрывшие лица ладонями, кенотафы и надгробия известных личностей. А ещё на самом краю кладбища стоят руины старого дома. Живописные остатки. Интересны не только архитектурой в духе поздней готики, но и историей.

В начале XVIII века в этом доме жил аристократ. Тогда кладбища ещё не было — вся территория принадлежала ему. Несмотря на знатность и богатство, соседи его недолюбливали: поговаривали, что он занимается нечестивыми делами, а именно чёрной магией. Когда однажды он внезапно исчез, слухи только усилились. Поместье начало разрушаться. Суеверные утверждали, что хозяина поглотили его же ритуалы, а кое-кто клялся, что после его исчезновения в округе завелось нечто — не человек и не зверь. Демон, вырвавшийся из ада. Его вой сливался с ветром, и от страха люди пропадали без следа.

В эти истории я, конечно, не верила — предрассудки, религиозная паника. Но в дом заходила редко. Только на первый этаж. В тот день что-то подтолкнуло меня зайти дальше. Осень, скука, песня в наушниках — не знаю. Но я поднялась. “I never thought that tonight could ever be this close to me...” — напевал Роберт Смит. Я выключила плеер и вошла.

Родители ушли в ночную смену, собаку забрали с собой. Никто не ждёт, не проверит. Пятница — в школу завтра не надо. С этими мыслями я поднялась на второй этаж. Было тихо. Шаги глухо отдавались в пыльном пространстве. Пол усеян мусором и листьями. Я подошла к стрельчатому окну — огни города вдалеке, перед домом темнело кладбище. Надгробия утопали в чёрной тени деревьев.

И тут я вздрогнула. Где-то наверху раздался приглушённый стон. Натужный, хриплый — будто тому, кто издавал его, было невыносимо больно. Я замерла. На втором этаже никого, значит — выше. Может, кто-то ранен? Или... наркоман? Хотя местный сторож часто гонял таких. «Странно, что меня саму ещё не выгнал», — мелькнуло в голове. — «Может, ему плохо?»

Вопреки здравому смыслу, я начала подниматься на третий этаж. Пальцы вцепились в обломки перил. Наверху было темно.

Там я увидела их. На полу лежал человек, его тело казалось крохотным рядом с огромной фигурой, нависшей над ним. От него тянулся кровавый след. Я в ужасе закрыла рот рукой. Существо издавало чавкающие звуки, поедая ещё живого человека. Тот дергался в конвульсиях, из горла вырывалось бульканье.

Фигура отдалённо напоминала человеческую. Но кожа — или перья? — была чёрной. Над массивными плечами не было головы. То, что я приняла за плащ, оказалось крыльями — как у летучей мыши, только огромными. Они волочились по полу.

Ноги дрожали, я не могла сдвинуться. Существо продолжало жевать. Потом застыло. Повернулось.

На уровне плеч у него блеснули глаза — две чёрные, маслянистые, блестящие оливки. Без зрачков, без радужки. Из зияющего рта с неровными клыками вырвался писк — звонкий, высокий, как птичий. Я сорвалась с места. Бежала вслепую, спотыкаясь. За спиной — шелест крыльев. В висках стучало, в горле жгло. Я бежала, пока не вырвалась из мрака.

Как добралась до дома — не помню. Пальто в грязи, порвано. Ноги, живот — боль. Из рассечённой брови текла кровь. Ни одного живого места. Родителей нет. Я — одна. И внутри — пустота. Даже плакать не хотелось. В голове вертелись вопросы, но не рождалось ни одной мысли. Всё казалось дурным сном.

Как-то я заснула. Но ближе к трём проснулась от холода. Поднялась закрыть окно — и оцепенела. Он был там. Висел в воздухе в полуметре от стекла. Крылья расправлены. Тварь.

Я быстро задёрнула шторы, сползла вниз и спряталась у батареи. Плакала, прижимаясь к холодному металлу. Надеялась, что он не увидел. Иногда надежда — последнее, за что можно уцепиться, когда смерть смотрит тебе в глаза. Слёзы текли по щекам, по губам, искусанным в кровь. В висках гремело, сердце бухало.

Где-то неподалёку раздался крик. Потом звон стекла.

Я не двигалась до самого рассвета.

Когда солнце пробилось сквозь шторы, фигура растворилась в небе. Будто её не было. Будто всё мне только показалось.

На следующий день пришла полиция. Сказали — погиб парень. Сосед. Его окно было рядом с моим. Стёкла выбиты, тело — внизу. Я промолчала. Рассказать — значит навсегда потерять свободу.

Может, это и есть та тварь, о которой говорили в легенде. Может, она прячется в руинах. Но я не хочу это проверять. Даже в интернете не ищу. Не хочу знать.


Эти два огромных чёрных глаза будто врезались мне в душу. Теперь я всё понимаю и не хочу пережить этот ужас вновь.