Бедная чайка

В книге "Веселые родственники" (ожидаемый выход - 15 - 20 июня) есть невеселый рассказ "Бедная чайка". Там, где смех, практически всегда слезы! Мой случай, никому не навязываю! И книга в том числе об этом!

Вдохновившись историей, замечательный Леша Иорш сотворил комикс по рассказу. Привожу текст рассказа, и несколько страниц из комикса. Полный комикс вы увидите в книге.
_________________

В порядке тренировки человечности я частенько вспоминаю судьбу подруги из девяностых – Лизы Чайкиной. Девушки без противоречий, примитивно-отзывчивой инфузории.
Помню, привел Лизу на пафосную тусню. Собрались, значит, хипстеры порассуждать, а сами между разговорами о поэзии Кузьмина и прозе Набокова так и стреляют глазками, кого бы подснять на сегодняшнюю ночку. Лиза нажралась как сука и облевала чью-то дольчагабанскую дубленку. Ох уж и крику было. Хозяйка дубленки закатила истерику. А Лиза извинилась, и пошла чистить дубленку в ванную. И вот чистила-чистила, да только еще хуже сделала. Хозяйка дольчагабаны поорала, но затем успокоилась, так как бойфрэнд ее близкой подруги ущипнул ее за задницу. Тошнотворная Лиза потом поехала ко мне домой варить борщ.
Так и перекантовывалась бедная Лиза уже как лет десять. Не имея ни паспорта, ни кола, ни двора. И не с пустыми руками приезжала, подрабатывала то расклейкой, то опросами. Приедет с овощами, в брэндовом рюкзачке – картошка, наварит борща, нажарит котлет и вечером скажет: Пошли кружиться! Мы шли на тусню и нажирались. На следующий день, пока я дрых, Лиза доклеивала обои, делала перестановку, мыла окна, чистила ковры, красила буфет, мыла полы, стирала простынки и пододеяльники (причем вручную), гладила рубашки, готовила свой фирменный салат из ананасов, или чахохбили, или пасту со сливочно-грибным соусом. Непременно попивая дешевый коктейльчик, какой-нибудь очаковский Джин-Тоник.
И вот где-то в одиннадцать вечера, устав как последняя сука, Лиза как брякнет свое коронное: Пошли кружиться! Мы шли на тусню, нажирались, а дальше, как говорится, у попа была собака…
Компаньонка по прожиганию жизни Лиза прижмет к сердцу и становится тепло. Но ведь такая тошнотворная, с нелепым мелированием, выщипанными бровками.
Когда уже невмоготу ее терпеть, поедет еще к кому-нибудь пожить. Все поймет без слов. Скажет: «Мне тут предложили на телеке поработать. И проект мой собирается купить Костя Эрнст».
Пропадет на месяцок. Вдруг звонит. - Пошли к Махалкиной. Мы идем. Лиза и там все приготовит, накроет на стол.
Приковыляет порция статусных шалав. Лиза запихнет белье в стиралку, погладит, полы помоет. И вот Махалкина по пьяни начнет наезжать на Лизу: Где мое бриллиантовое кольцо?! Вот здесь на кружева только-только положила!
Лиза начнет оправдываться. А Махалкина: Вон из моего дома! И чтобы ноги твоей здесь больше не было!
Лиза натянет черевички, повяжет шарфик, закинет на плечо рюкзачок и испарится. Я же остаюсь. Махалкина достает кольцо.
- Вот как нужно выставлять эту шваль. Ведь она привяжется, потом не отвяжешься.
А мне, пьяному, пофиг. Шалавы кружатся под «Синий синий иней».
В очередную встречу с Лизой, мы опять тащимся в гости. И там традиционно что-то пропадает. На этот раз Лизу серьезно пытаются растормошить. Дабы не портить праздник, Лиза спокойно собирает вещички и улетучивается.
Вот так Лиза и существовала в роли сучки для битья. А ведь она не без способностей. Певица-контральто, училась в Минске, перевелась в Москву в Гнесинку.
Но менты подбросили наркоту, Лиза полгода отсидела в предвариловке, суд не осудил, но паспорт менты так и не вернули.
В общем, два раза сидела за одно и тоже. На полгода пропадала, а потом как снег на голову.
- Привет, - говорит навеселе. – Я только из тюряги.
И не жаловалась на судьбу. Всегда веселая, бомжует, ходит под очередной несправедливой уголовкой.
И все одно: Пошли кружиться!
Напьется. Лыбится и кружится.
Говорит: Я щас программу буду делать. Пахмутова мне три песни подарила.
Так и существовала. Помогала всем, скрашивала одиночество, пока не выгонят.
Последнее ее место обитания в Зеленограде у мадам Сиси – трансухи-портнихи. А эта трансуха-барыня взбалмошная. То выгонит, то мизинчиком поманит. Лиза приковыляет ко мне без звонка с синяками. Я поначалу не пускаю. Но она, настырная, ждет.
- Ладно, заходи, - говорю.
- Мне бы только помыться, - говорит, - я быстренько.
Помоется и начнет петь песни про творческие перспективы. Опять, дуэт с Долиной, как бы уже состоявшийся.
А от самой бомжатиной несет. Никакая ванна этот въевшийся запах не берет.
- Ты хоть что-то ешь? – Спрашиваю.
- У меня диета. – Отвечает Лиза.
Последние полгода своей жизни Лиза болела. Опять придет ко мне, все уберет, приготовит пожрать и улетучится.
Мадам Сися мне звонит и жалуется на Лизу, мол, бухает, не выполняет норму, заказы на трансушные наряды буксуют. Хоть и шьет приемлемо, но клиентов отпугивает.
Это словечко приемлемо означало, что все шитье на Лизе и держалось.
Как-то я встретил Лизу на Китай-городе. И ужаснулся. Это уже была ходячая смерть. Обтянутая черепушка без молекулы мышц. Рожа синюшная, глаза навыкате.
- Что с тобой?!
- Диета подвела. – Говорит Лиза. – Не та пропорция витаминов, и видишь, произошел сбой. Но я восстанавливаюсь.
Я кричу: Ты в зеркало на себя смотрела?!
- Не нервничай, - говорит Лиза. И как ни в чем не бывало, начинает болтать про творческие проекты.
- Все только начинается. – Говорит Лиза.
И тут я гружу Лизу своими проблемами. Лиза внимательно слушает, советует. И ее банальности настолько действуют на душу, что очередная личная драма хотя бы на время отпускает.
Лиза умерла где-то через неделю после этой встречи. Как мне потом рассказали, умерла на лестничной площадке у мадам Сиси.
Трансушная модистка выгнала Лизу Чайкину, боясь, что та скончается в ее квартире. При этом Лиза приехала к мадам уже от отчаянья. Мадам Сися выгнала ее раньше. Лиза тусовалась с бомжами на платформе Лианозово.
И вот приехала полумертвая к модистке, та ее впустила, но ужаснувшись, сразу и выгнала.
Только месяца через два пьяная мадам позвонила мне и рыдая рассказала о смерти Лизы Чайкиной. При этом всхлипывала, сказала, что надо бы разыскать могилку. Но у Лизы не было паспорта и где ее могилка - никто не знал.
- Приезжай, помянем.
Как мне стало известно, Лиза умерла от рака поджелудочной, который конечно не лечила. Паспорта-то не было. А к мадам Сисе я так и не съездил. Говорят, она заказала в церкви заочное отпевание рабы божьей преставившейся Елизаветы.