Шаловливые ручонки

 "Шаловливые ручонки! Нет спокойствия от вас -
  Вы вчера моей подружке оторвали левый глаз!...."
          цитата из детского стишка такая, какой она мне запомнилась

      

     Пока я писала эти рассказики, то, конечно, знакомила с рукописями разных людей. И вот один из таких стихийных рецензентов указал мне на то, что я излагаю про 1930е годы, к примеру, а любой лингвист поймет, что так в 1930е не говорили. Значит,персонажи с диалогами в моих рассказиках не правдоподобны и я -  не старушка с воспоминаниями, а кто угодно. Ну, скажем, волк, прикидывающийся бабушкой. А он - мой внимательный читатель, разоблачитель-охотник.
     Отчасти тот читатель был прав. В моем детстве в 1930-е и в той местности, где мое детство проходило - между Полтавщиной и Харьковщиной - не употребляли такого словосочетания как " профессиональная деятельность" и даже слово "профессия".  Спрашивали "чем зарабатываете на жизнь", "по какой специальности работаете" вместо выяснения профессии и деятельности.
     Но также тот читатель не учел, что времена меняли словосочетания и меня меняли и мой лексикон тоже. И вот, годов , примерно, с 1970-х стала и я вворачивать куда надо и не надо, даже в мемуары о моем детстве, вместо простого, доходчивого "зарабатывания на жизнь" всякую там  "профессиональную деятельность". Хотя во все пережитые мной времена профессия частенько бывала у людей одна, а зарабатывали на жизнь они совершенно другим.      
      Вот и я. Была я школьница в 1930-е. Школьница это еще не специалист,а зарабатывать на жизнь мне уже хотелось. И в своем желании я была не одинока. Учились со мной в классе еще две желающие. Имена их стерлись из памяти. Правда, судя по тому что отец мой называл эту пару на украинский манер "манiлюся", "манiлюватися", "манiлюсiки", имена их, видимо, были Манька и Люська.
       Признаю со стыдом : будучи украинкой по обеим бабушкам, не представляю что означает в переводе на русский "манiлюся". Потому вся надежда на еще какого-нибудь внимательного читателя-лингвиста с берданкой. Шучу, шучу....
        Одна из манилюсек была знатной переговорщицей, припоминаю, Люська. А мы с Манькой исполняли намеченное.
        Дело особо крупных заработков Люська нашла не сразу. До него мы по-разному упражнялись: бегали кому-то за покупкой, пололи газоны и поливали на газонах цветы, мели во дворе и всякое такое. Редким праздником было, если кто золотил нам ручку копеечкой. И даже если Люська применяла все свои уловки и слезно вымаливала вознаграждание за честный труд, то все равно мало кто соглашался оплатить.
        И все-таки однажды Люська откопала золотую жилу - соседку с двумя детьми, которая не успевала работать, сидеть дома с младшей дочкой и учиться в каком-то институте. Люське она авансом оплатила целый рубль, а Люська пообещала полный пансион для малышки с самого утра до момента возвращения счастливой мамаши.
        Школу мы, разумеется, прогуляли. Вместо этого явились в квартиру, где нас уже ждала Люська и девочка лет трех-четырех.
        - О, прямо как моя младшая сестра Галка! - заявила я с порога и Люська с Манькой, похоже, решили, что я в таком случае главная по части воспитания и ухода за ребенком. На меня свалили все обязанности по заплетению косичек, одеванию, умыванию,развлечению и кормлению,
       Но с Галкой управлялась бабка, я только смотрела со стороны и потому получалось у меня теперь плохо. Косички заплелись коряво,зубы чистить девочка упорно не желала и, вообще, она спала на ходу и постоянно звала маму.
        Манька взяла с кроватки у девочки красивую куклу и решительно заявила,мол, широко открытые глаза у куклы из-за того, что у нее ресницы не мешают. Притащила ножницы и отрезала девочке ее длинные реснички. Операция прошла молниеносно! Только вот глаза широко как у куклы все равно не открылись.
        - Ах, ты - рожа твоя буржуйская! Давай глаза открывай!- завопила Манька
        - Почему буржуйская?- удивилась я
        - Потому что сама ничего делать не умеет, а мы у ней на побегушках! А ну, давай, глаза открывай!
        - Слушайте, она же голодная! Хозяйка сказала надо кашу сварить и покормить, - вспомнила Люська и повела нас на кухню, где на столе в кастрюльке стояло молоко. Скипяченое, похоже, перед нашим приходом. Еще немного теплое и с морщинистым слоем застывшей пенки.
         - Эх, шкирка!Моя любимая!- сказала Манька и я и Люська с ней согласились.
Прямо пальцами мы вытащили толстую, жирную шумовинку на тарелку и раздербанили ее на троих.
         - Какая вкусная! И молоко под ней тоже. Давайте выпьем?- предложила Манька
         - Ты что! Здесь литра три! На десять каш хватит, а мы все выпьем? Хозяйка прибьет!
         И тогда Люська предложила сварить девочке кашку на воде, подсластить и скормить.А хозяйке скажем, что сварили на молоке. И пить девочке давали весь день до вечера одно молоко. Девочка маленькая - ничего не поймет. Она разговаривать то не особенно умеет. План показался идеальным и мы преступили к исполнению.
         Нашли крупу и поставили варить кашу. Кажется, я все точно повторила за бабкой, которая варила каши моей младшей сестре Галке: промыла крупу, разложила ее просушить на разделочную доску, заложила в кастрюлю, залила водой и поставила вариться. Единственное чего я не видела - сколько воды бабка заливает для варки. И залила немного. Поэтому как я ни помешивала,ни караулила, а каша пригорела.
         - Все, тю-тю денежки! Теперь отберут. Каша сгорела, дно кастрюли и зубами не отдраять, девочка голодная будет орать. Все. Это все, - расстроилась я.
         Манька рванулась спасать ситуацию. Кастрюля с кашей была еще очень горячая, Манька бухнула в нее целую железную кружку молока и,закрыв кастрюлю крышкой и какой-то тряпкой, села над этим сооружением  не то колдовать, не то молиться.
         - Откисай, Христа ради! Христа ради, откисай!
         Волшебство возымело действие - пригоревшая корочка откисла, но как мы потом не долбили ее ложками, вилками и ножом,а страшные коричневые  шматы оставались довольно крупными и похрустывали на зубах. И девочка, конечно, есть кашу отказывалась. Внешний вид "кулинарного изыска" пугал даже меня.
         - Да она не просто буржуйская морда! Она - изверг рода человеческого! -снова  завелась Манька.
         Я не впервые слышала это изречение. Извергами рода человеческого называла бабка всех, кто завышал цены на Благбазе.
         - Изверг то она почему?- поинтересовалась я
         - Извержение каши делает из себя! Не видно что ли?- ответила Манька, запихивая в нашу несчастную подопечную очередную порцию.
          - Так вот же специально на стуле фартушек маленький висит. Это ее фартушек!- заметила я и занялась кормлением сама. Я не  могла выносить такую грубость!
          Фартушек был белоснежный с яркой мелкой вышивкой посредине. Сначала мы с девочкой рассматривали его,потом учились его самостоятельно завязывать.Нытье прекратилось и лицо малышки повеселело. Одна ложка кашки прошла незамеченной. И еще  и еще. Дело налаживалось и Манька с Люськой начали пританцовывать и хохотать. Девочка следила за ними с огромным интересом, улыбалась от уха до уха и всем нам казалось проглатывала по ложечке кашки.
           А дальше день покатился как блин по маслу. Мы достали из портфелей булки и  бутерброды, прихваченные утром в школу, налили себе по кружке молока и стали мечтать каждая про свои 33 копейки. Девочку тоже не обошли вниманием - налили молочка и отломили булки и бутерброда. Помыли после посуду, вытерли ее той тряпкой, над которой Манька колдовала и поставили все чинно по прежним местам.
         - Слушайте, как же так! За весь день девочка не могла ни разу не пописать! - спохватилась Люська
         - Ха! И не только не пописать; - поддержала эту ценную мысль Манька и все втроем мы пошли искать.
          По запашку нашли что искали. Манька было поднесла к носу девочки кулак и приготовилась выдать ей новый эпитет, как вдруг, о счастье, из под кровати вытащили горшок. Все это время малышка самостоятельно им пользовалась. Хотя и не закрывала его крышкой.
        - От это да! Беру свои слова назад.Ты прям гений!- оторопела Манька.
         Мы выдохнули с облегчением.
         Настенные часы с гирьками, все разрисованные в стиле рабочего города с башнями заводов и фабрик, показали 6. Вечер наступил. В дверь позвонили. Люська и Манька открыли хозяйке с большими баулами и, почти ничего не сказав, вылетели на улицу.Женщина была чем-то очень довольна. Поставила баулы у входа и принялась благодарить.
         - Как же вы меня выручили! Возьми и подружкам передай!- женщина подала мне три разноцветные леденца-петушка на палочке. Как только я их взяла из комнаты к нам вышла девочка. Глаза ее казались неестественными, потому что реснички полностью были срезаны. Фартушек стоял дрыком почти под прямым углом, как будто задубел. Косички были кривые и уродские до безобразия. За собой девочка тащила горшок со всеми отходами жизнедеятельности. Увидев вернувшуюся маму, она обрадовалась и с небывалым воодушевлением принялась кричать что-то очень сильно напоминающее "буржуйская морда".
Женщина бросилась к дочке, наконец, освободив выход и, дав мне возможность рвануть из квартиры.
         Манилюськи ждали меня во дворе, чтоб разделить добычу. Каждый взял по 33 копейки. За копейку купили в киоске карандаш - подумали, что из копеечных товаров проще всего честно разделить на  троих получится только карандаш.Закусили это все для ясности леденцами и вполне удовлетворенные достижениями разошлись. Скорее всего, это был вечер субботы...
         Да, скорее всего, то был вечер субботы. На следующий день и я спокойно спала ранним утром и отец не спешил на работу и мачеха - значит, был общий выходной - воскресенье. Едва я поднялась с кровати бабка хмуро глянула на меня исподлобья и таким же хмурым голосом велела идти к отцу в кабинет.
         Не знаю уж кто донёс про наше дело на 33 копейки отцу, но он встретил меня глубоким знанием всех деталей и громким ржанием.
        - Ну, на что ни пойдет несознательная молодежь за ради денег! Это ж надо наготовить рисового клея заместо манной каши и им малолетнему дитю фартух заварить, чтоб колом стоял, так еще клеем человека накормить. И глазенки ему обскубать! А в довершение подвигов хозяйской белой глаженной рубахой повытерать недомытую посуду.
Сколько ж за труды такие чудовые нынче полагается няньке?- спросил отец, аж валясь от смеху под стол.
         - 33 копейки!
         - Тю! Так невеликие грОши! Отчего у отца родного не попросить?- сверкнул он хитрО сощуренными, веселыми, маленькими глазками.
         Хотело было я пророчески ответить, мол, проси-не проси не дашь ведь, но не стала накалять обстановку. Промолчала.
         - И почему в прислугу то манит тебя? Почему в няньки? Молодежь должна стремиться научиться новым вещам, прогрессивным. Вон встают какие заводы и фабрики! 
         Дальше долго рассказывал о моей тете, поднимающей вместе с другими харьковский тракторный. И что ей скоро выделят свою отдельную квартиру. Что рядом с заводом вырастит соцгород. Человек с достойной специальностью имеет свое жилье, а не мотается всю жизнь по чужим углам как прислуга. Вместо того, чтоб шастать с манилюсиками куда достойнее было бы ходить в гости к родной тетке,а не к чужой. Отец говорил пламенно, ввинчивал в свою речь бодрые ноты и слова. Мне с одной стороны было стыдно, а с другой - я не понимала в силу малолетства чем одна квартира лучше другой, почему прислуга мотается, а манилюсики шастают? В итоге отец махнул на меня рукой.
         - Э-эх! Снаружи ты вроде вытянулась, подросла. Да мозги опаздывают - не убедить тебя!
Шаловливые ручонки, нет спокойствия от вас. Вы вчера моей подружке оторвали левый глаз!  Ну, прислуга  так прислуга!Назначаешься старшей нянькой при брате- бабушка уже и с Галкой не справляется!Разговор окончен!
        Я осталась в полной расстерянности - и,правда, довели меня эти манилюсики! Я уж даже и не заметила, что в моей семье скоро ожидается пополнение.И откуда-то отец уже знает, что будет брат. Или он и это назначил своим личным приказом?