ТРУС

1. ПРЕДЫСТОРИЯ.

В 480 году до нашей эры в Древнюю Грецию вторглись персы с огромным войском.  Заинтересованные историки говорят о 500 000 воинов, но такое большое войско если и было, то продвигаться оно могло только несколькими эшелонами  и предпочтительно по нескольким дорогам. Персы продвигались по одной дороге, поэтому численность их войска вряд ли превышала 250 000, что тоже было огромным количеством. Вся эта толпа остановилась, упёршись в Фермопильское ущелье. Там их встретило небольшое греческое войско порядка 7 000 воинов из различных греческих городов под предводительством царя Лакедемона (Спарты) Леонида. С моря греческое войско прикрывал флот города Афины.

Попытки персов договориться с Леонидом и высадить морской десант в тылу у греков оказались безуспешными из-за несговорчивости Леонида и успешного сопротивления афинских моряков. Через 4 дня персы пошли в атаку на суше и потеряли за 3 дня боёв около 20 тысяч воинов. Греки вынудили персов сражаться на открытом , обстреливаемом лучниками пространстве против тяжело вооружённых гоплит, но на 4 день персы смогли найти обходную тропу и провести в тыл грекам отряд в десять тысяч человек. Узнав об этом, Леонид успел отправить основную часть войска  по домам и оставил  при себе только лакедемонян ( спартанцев), феспийцев и фиванцев. Если бы он это не сделал, персидская конница смогла бы догнать и уничтожить отступающих греков-пехотинцев. Одними лакедемонянами, которых было уже намного меньше 300 человек, он этого бы сделать не смог. После того, как греков окружили персы, фиванцы сдались и получили на свои лбы рабское клеймо персидского царя. Лакедемоняне и феспийцы дрались до последнего.

В первый день боёв Леонид отправил с посланием в Лакедемон одного из воинов, а двоих раненых разместил в одном из местных селений. На следующий день, один из раненых, превозмогая боль от ранения, вернулся в строй и погиб в последнем бою. Второй, АристОдем, будучи тяжело раненым, вернулся в Лакедемон после выздоровления. Воин, отвозивший послание Леонида в Лакедемон, был обвинён в трусости и повесился, чтобы доказать, что не боится смерти.  АристОдем вешаться не стал.


2. ОКРЕСТНОСТИ ГОРОДА ПЛАТЕИ.

- Эй, трус. Тебе кто позволил становиться в первый ряд с настоящими воинами? Иди стань в последнем ряду.  Если станет страшно, сможешь сбежать.
АристОдем ничего не ответил, но вышел из первого ряда и повернулся к воинам лицом. На лице не дрогнул ни один мускул.

 Он не обижался на тех, кто пытался его оскорбить, потому что ждал этого. Он вырос в Лакедемоне и прекрасно понимал своих сограждан. Он сам на поступил бы так же, не окажись в этой ситуации. Целый год, после его возвращения из Фермопил, его оскорбляли все так, словно он только вчера сбежал с поля боя. В том, что он сбежал никто не сомневался.   Все ожидали, что он покончит с собой, как это делали все на его месте, но он чужих надежд не оправдал. АристОдем понял одно. Сегодня его мужество и храбрость заключаются не в том, чтобы убить себя на глазах у всех. Это слишком просто. Он должен выжить, чтобы достойно вынести все унижения и умереть в бою, как настоящий лакедемонянин. И он терпел. Порой и вовсе из дома не выходил, но и домашние относились к нему с плохо скрытой неприязнью. АристОдем понимал, что им  тоже достаётся от людей, но они держали себя  достойно и к публичным оскорблениям своего отца и сына не присоединялись, а с высоко поднятыми головами делали вид, что не слышат всего того, что выкрикивают в их присутствии все, от мальчишек, до стариков. АристОдем в первый же день своего возвращения объяснил им, что он не трус и  война с персами ещё не окончена.  Ему, одному из лучших воинов, следует погибнуть в бою, а не на виселице. Не спроста же он был избран в число трёхсот телохранителей самого царя. А в их число входили только лучшие воины, уже имевшие  сыновей и среди них все олимпионики.

Аристодем уходил подальше в лес с оружием и тренировался один. Он понимал, что в строй его не пустят и поэтому придётся драться перед строем, в одиночку. Его это не пугало, но теперь он во время тренировки представлял себя окружённым врагами. Так себя не готовил к бою ни один лакедемонянин. Их бой в строю был самым мощным тактическим действием. Каждый воин уверенно  рассчитывал на то, что его товарищи прикроют его спину. В единоборстве они так же имели уверенность, что спину врагу не подставят. АристОдему пришлось об этом забыть и тренироваться для боя в одиночку против всех. И вот, сейчас он стоял против всех и молча слушал издевки своих бывших товарищей.
   
- Ну, что ты стоишь? Беги в последний ряд.
-  Встань между фокийцами.
- Если, не хватит места, встань за ними.
- Они не удивятся.
- Почему не удивятся? Между ними тоже нет трусов.
Лёгкая презрительная улыбка тронула лицо Аристодема и строй понял, что он будет говорить. Весь строй превратился в слух. Аристодем дождался тишины и громко произнёс.
- Если я трус, то буду сражаться перед вами, герои. Я надеюсь, что среди вас не найдётся предателя, который бросит мне в спину копьё.
Комментарии излишни. Лакедемоняне считали каждого воина, получившего ранение в спину, трусом. И не важно, как он получил это ранение. Идя в бой перед строем в одиночку, АристОдем рисковал получить именно такое ранение, потому что его спину никто не прикрывал.

После этих слов, АристОдем развернулся спиной к строю и сделал десять шагов вперёд. Он знал, что никто из своих, не бросит ему копьё в спину. В противном случае у его сыновей будет обоснованный повод для мести, а мести для сыновей АристОдем не хотел. Слишком уж долгая и жестокая была месть у лакедемонян.  Но сейчас было  не до этого.  Надо было сосредоточиться.  Персы пошли на сближение.    
АристОдем не раз прогнозировал этот бой. Ещё на тренировках, в лесу, он понял, что для начала ему нужно как можно быстрее убить копьём двух, или трёх врагов перед собой. Они упадут и станут препятствием для  идущих сзади них. Тогда у него появится несколько секунд для того, чтобы мечом расправиться  с теми, кто окажется справа от него. Правая сторона воина всегда защищена хуже, чем левая. Только после этого он сможет  ринуться вперёд, не отвечая на удары слева по его щиту. Прорваться глубже сквозь строй врагов, на встречу смерти, и оказаться внутри их строя, было необходимо. Это могло позволить развить успех. Воины врага могли от неожиданности  решить, что спартанцы уже добрались и до них и ослабить общий натиск. Это даст преимущество лакедемонянам, а тогда уже и погибнуть не жаль.
  Всё так и случилось. Когда два убитых копьём Аристодема перса упали перед ним и двоих справа он заколол в незащищённые места, он бросился вперёд, круша всех, кого мог достать. Он чувствовал, что сзади, за ним, уже идут в атаку лакедемоняне и персам явно не до него. Он не ошибся. Лакедемоняне шли вперёд не взирая на то, что персидская конница атаковала их левый фланг.  Фланговые выстояли. Лакедемоняне на фронте сохранили строй и продолжали уничтожать персов, заменяя павших товарищей воинами из второго ряда, а там, где бился одинокий воин, они   продвинулись дальше строя, чтобы прикрыть ему спину.

После окончания боя, израненого АристОдема нашли бредущим по полю боя без шлема и щита, но с окровавленным мечом в руке.  Новый царь лакедемонян, тоже участвовавший в битве, подошёл к нему и сказал, что он достоин награды. АристОдем слегка кивнул головой, но ничего не ответил. Он знал, что никакой награды не будет. Лучшей наградой для него была бы его смерть в этом бою, но он, случайно, выжил. Теперь его сыновей просто перестанут упрекать в том, что их отец трус, а в случае его смерти они бы стали пользоваться уважением сограждан. Так всё и случилось.

3. УВАЖЕНИЕ.

 В течение  последующих шестисот лет, каждый мальчишка в Спарте (Лакедемоне) мог наизусть назвать имена трёхсот  героев лакедемонян, погибших под Фермопилами. Неизменно этот список начинался с имени царя Леонида, а  завершался именем,  АристОдем-трус.
Прошло время. Имена героев позабылись. Все, кроме имени царя и имени труса.