Белая рубашка

Страшные истории – любимые рассказы нашего детства. Ужастиков по телевизору тогда не показывали, комиксов мтрашных тоже не было, поэтому всё жуткое и кошмарное передавалось изустно.
Утром или днём рассказывать жуть совсем не интересно – кого так испугаешь? Зато после заката, когда подступала ночная мгла, страшилки заходили прекрасно. И начинали летать над ночными крышами гробы с мертвецами, и седобородый старик ходил по мрачным улицам, крича, чтобы все закрывали окна и двери, и ведьмы просовывали в щели форточек длинные костлявые пальцы, царапая когтями задвижки, и уличные сермяжные коты превращались в злых колдунов, шныряющих по глухим закоулкам между чёрными стенами мрачных облупившихся домиков, и красногубые тощие вампиры, подкарауливающие поздних путников под разбитыми ими же предварительно фонарями. Жуть полная, но, если её рассказывать на даче, сидя в большой компании, вовсе не такая уж и страшная. Даже и посмеяться можно, чтобы показать, какой ты храбрый, и всё тебе это ни по чём, и нет никаких привидений, вампиров и котов-колдунов, а если они тебе попадутся на тёмной улочке, ты их порвёшь, как Тузик грелку.
И вот, когда солнце заходило за дальний лес, и на дачный посёлок тихо спускались сумерки, мы собирались на Лесной улице у Чёртова моста – мрачного деревянного сооружения, построенного через большой овраг, пересекающий улицу. Чёртов мост был деревянный, и до самой земли обшит серыми некрашеными досками. Под ним, как рассказывали те из нас, кто осмеливался заглянуть туда сквозь щели, водились черти. Один раз Алик даже отважился оторвать одну доску и заскочить в чёрное чрево моста. Правда, ненадолго совсем, – через три секунды он выскочил, и, отбежав и отдышавшись, сообщил, что там – полная жуть. На уточняющие вопросы, как эта жуть выглядит, он отвечать категорически отказался, и посоветовал особо интересующимся самим в дырку залезть и на жуть посмотреть. Желающих не оказалось.
К чертям под мост в сумерках, конечно, страшно, но недалеко от моста была лавка, где удобно собираться большой компанией. Для страшных историй – самое лучшее место. Там мы и сидели.
В тот вечер смелый Алик начал рассказ про летающие гробы. Заунывным голосом он кричал, как тот седобородый:
– Закрывайте двери и окна! Закрывайте двери и окна! – и было жутковато, и было понятно, что все осторожные жители города окна и двери тщательно закрывали, кроме совсем уж пофигистов, или тугих на ухо.
– Я бы не стал закрывать! – решительно заявил Вовка Муратиков. Он старался показать, что ему совершенно не страшно, и даже весело посмеивался до того момента, когда над городом в мрачном грозовом небе полетели чёрные гробы с сидящими в них мертвецами. Они подлетали к оставленным открытыми окнам, влетали в них, вставали из гробов, и медленно-медленно приближались к спавшим людям.
Тут Вовка серьёзно сказал:
– Я бы этому мертвецу, если бы он подошёл, треснул бы по морде!
– Посмотрел бы я, как ты ему треснул, – не поверил Борька. – Ты бы от страха умер, если бы увидел!
– Не умер бы! – горячился Вовка. – И как бы я его увидел в темноте?
– А как бы ты ему в темноте треснул?
– Ну, он бы ко мне подошёл, ему ведь надо крови напиться, он бы ко мне прикоснулся, я бы проснулся и сразу врезал! Мне всё равно, мертвец или не мертвец, я знаешь какой злой, когда меня ночью будят!
– И чем бы ему врезал? – продолжал недоверчивый Борька.
– Ножом. Я всегда под подушку ножик кладу. На всякий случай.
– На какой случай тебе ножик под подушкой? – засмеялся Костя.
– Ну… – замялся Вовка. – Чтобы не забыть, когда за грибами иду. Меня дед рано будит, всё забыть можно. Раз даже корзину забыл, а ножик – вот он!
А мертвецы продолжали между тем бесчинствовать в городе. Хватали мирных жителей и уносились с ними в своих летающих гробах.
– Ну и что б ты с ними сделал, если бы тебя схватили? – спросил Вовку Костя. – Ножичком своим ударил?
– Каким ножичком? – возмутился Вовка. – У меня лезвие пятнадцать сантиметров! До сердца достанет!
– А у мертвецов сердца ведь нет! – вмешался Боря.
– Как это нет? Есть сердце! Это ведь не скелет!
– Даже если есть, что ему ножом сделаешь? Он ведь и так мёртвый!
С этим даже Вовка, заядлый спорщик, спорить не стал.
История между тем дальше двинулась. Какая-то управа на упырей должна была быть всё-таки?
В одном доме спал милиционер, у него в тумбочке пистолет лежал. Он проснулся от стука, когда гроб об раму задел – у него форточка открытая оставалась, гроб в неё еле протиснулся. И увидел он, как встаёт чёрный-чёрный мертвец и идёт к кровати – протянул милиционеру руку, выхватил пистолет – а куда стрелять – понять не может – чёрное всё… Однако, присмотрелся, пока мертвец медленно приближался, и увидел, что у того – круг красный светится на груди слева, в том месте, где у людей сердце. Прицелился милиционер – выстрелил и попал! И мертвец и гроб мгновенно растворились без всякого звука и запаха.
Подбежал храбрый милиционер, распахнул окно – увидел – ещё три гроба летят. И красные круги горят у мертвецов. Стал он стрелять. Всю обойму истратил, однако во всех попал. И они тоже исчезли… – продолжал Алик.
– А люди? – спросил Вовка.
– Какие люди?
– Ну, которых они с собой утащили? Они что, на землю попадали?
– Нет, не попадали! – немного запнувшись, протянул Алик.
– А как же они не попадали, если их в гробы затащили, а гробы исчезли? – настаивал Вовка. – Выдумал ты всё, не бывает так!
– Почему, бывает… – продолжал Алик. – Эти, в которых милиционер стрелял, они пустые были. Не успели ещё…
– А с людьми что? – спросил Костя.
– А тут самое страшное начинается! – загадочно продолжал Алик. – Те, которые с людьми улетели…
– Костя, Коля, домой! И вы все – по домам! Десятый час, темно уже! – это Костина бабка закричала. Пришла, и разогнала нашу компанию на самом интересном месте. Пришлось по домам идти.
Посёлок у нас большой, сначала мы всей командой шли, а потом меньше и меньше становилось – ребята по своим улицам расходились. Мы и не заметили, что, пока мы ужастик слушали, стемнело совсем. Это потому, что мы под фонарём сидели. А сейчас мы по улицам шли – фонари редкие, только под собой освещают, а между ними – чернота сплошная.
Скоро нас четверо осталось – Вовка Муратиков и мы трое. Мы на одной даче жили, а Вовка – на соседней улице. И стал Вовка уговаривать нас, чтобы мы мимо его дачи прошли. Так, говорит, веселее, я вам ещё что-нибудь страшное расскажу.
Но мы-то сразу поняли, что он один домой идти боится. А хвастался, какой он храбрый! Нет уж, решили мы, раз ты смелый такой, так иди один, посмотрим, какой ты в темноте храбрый!
Постояли на перекрёстке немного, Вовка всё нас уговорить пытался, и разошлись – мы направо, а Вовка вниз, к озеру, его дом крайний у озера был. Шёл он не быстро, останавливался и вглядывался в темноту.
– Слушай, – сказал Вовка Соколов, – давайте быстро к Вовкиному дому подбежим с другой стороны, посмотрим, какой он храбрец!
Мы пулей сделали крюк по соседним улицам, подбежали к Вовкиному дому снизу, от озера и спрятались возле калитки в кустах. Как назло, там шиповник рос колючий!
Ладно, сидим в шиповнике, выглядываем. Улица вниз спускается. Далеко вверху на перекрёстке – фонарь тусклым жёлтым пятном. Между калиткой и фонарём – темень! И в ней движется белое пятно. Это – Вовка, он в белой рубашке был. Медленно движется, осторожно. Сделает несколько шагов – и замирает, прислушивается, а потом ещё несколько шагов сделает. Знать бы, что он так медленно идёт, мы могли бы не бежать!
Чем ближе к калитке, тем от фонаря дальше, тем темнее и страшнее, и Вовка медленнее движется. Совсем почти на месте стоит! Так мы его не дождёмся, а нам ведь тоже домой пора. Мы сидим в кустах, а белая рубашка тоже ждёт, с духом собирается. Постояла рубашка – постояла, а домой всё же надо – не ночь же на улице стоять, ещё три шага прошла. Метров пять до калитки осталось.
Интересно смотреть в темноте – ни лица, ни ног не видно, кажется, рубашка сама по себе в воздухе движется…
Тут я рукой двинул – и колючка шиповника мне в руку впилась, я руку отдёрнул, и другую ветку задел, она зашуршала – и от шороха этого белая рубашка мгновенно развернулась и вверх по улице бросилась. Да с такой скоростью, какую Вовка и днём-то никогда не развивал! Мелькнула под фонарём и исчезла в темноте улицы.
Мы Вовку ждать не стали, и домой пошли.
А утром спросили Вовку, как он домой шёл, не страшно ли было?
– А чего бояться-то? – бодро заявил он. – Мертвецов каких-то? Нет никаких ходячих мертвецов, книжки надо читать научные! У меня целая подписка «Юного техника» есть, я в предрассудки не верю!
Ну, это он днём храбрым таким стал. А в темноте ему и «Юный техник» не помог.
Сторожиха нам рассказала, что вчера в сторожку Вовка прибежал, глаза круглые от страха, и говорил, что возле его участка жулики спрятались, и домой идти боялся. Сторож Пётр Алексеевич его до дома проводил. Только никаких там жуликов не было. Мертвецов тоже.