Молчание тайги. Глава 8

Скрытое убежище

Ребята находились в амбаре, тихо переговариваясь и ожидая появления Арсения. Они считали не только часы, но и минуты. Время едва перевалило за полночь.

Внезапно, со стороны деревни, раздался тревожный лай собак, послышались шаги и громкие разговоры. Хлопали двери, ржали лошади, плакали маленькие дети.

Дверь амбара резко распахнулась, и в проём вошел мужчина в традиционном наряде старовера:

— Поспешайте, чада, —  сказал он, голос его звучал тревожно и уверенно. — Уходим отселе, ныне небезопасно пребывать.

Ребята переглянулись, не понимая, что происходит.

— Что случилось? —  спросил Костя, вставая с сена.

Мужчина, коротко оглядев Костю, пояснил:

— Повелевано выводить вас из деревни.

Ребята последовали за мужчиной.
В домах староверов горели свечи. На улице светила яркая луна, освещая улицу бледным серебристым светом.

Четыре подводы, запряжённые лошадьми, стояли у амбара. Три всадника топтались на месте, удерживая резвых лошадок. На одной подводе лежали вещи студентов, накрытые полотняными мешками и другой необходимый скарб. В телеге сидели два мужика, охраняющих вещи и возница.

— Садитесь, чада, —  скомандовал старовер, указывая на свободную подводу. — Дело спешное.

Ребята быстро разместились. На двух других телегах сели мужики, две женщины с маленькими детьми. Среди мужиков ребята увидели знакомое лицо — Сеню, охранника из тюрьмы, захваченного староверами.

— Поспешайте, —  буркнул в бороду возничий, взмахивая кнутом. — Надо ехать до рассвета.

Телеги, скрипя колёсами, двинулись в путь, растворяясь в глубине тайги.

Уже светало. Преодолев часть пути,  добрались до реки, где обнаружили удобный брод. Переезжая на другую сторону, обоз устремился выше в горы, в самую чащу. Дороги здесь не существовало — лишь широкая полоса леса, по которой лошади уверенно выбирали путь.

— Тайга, она без дорог, —  сказал возница, указывая на окружающий лес. — Лошади знают тропы лучше любого человека.

На крутых подъёмах и спусках все вставали с телег и шли пешком, чтобы облегчить участь лошадей.

Ночь застала путников на каменном плато. Кое - где высились покореженеые временем сосны и кедры. С двух сторон были обрывы, с одной стороны отвесная скала. И только один склон был удобен для дальнейшего пути.  Лошадок распрягли. Телеги с сеном поставили кругом, создавая защитное кольцо. Лошади сразу же подошли к телегам и стали жевать душистое сено. С отвесной скалы стекал ручеек. Напоили лошадей и сами утолили жажду. Скарб аккуратно выложили в кучу, освободив место для ночлега. Быстро разожгли костер из засохших веток, осветив пространство и обогревая людей. Староверы собрались в круг. Девять мужиков, Арсений и две женщины затянули молитву. Крестились они двоеперстием. 

Женщины, быстро приготовили ужин. В котле сварили пшеничную похлёбку с добавлением вяленого мяса и сушёных грибов. Картофель запекался на углях, источая приятный аромат.

— Еда готова, —  сказала одна из женщин, несите свою посуду. Вам из нашей нельзя. И ешьте отдельно, покаместь.

Костя и Леха пошли к рюкзакам. Взяли посуду, палатку и коврики. Женщины накормили и уложили пятерых одинаково чумазых крепышей в одну телегу. Навели порядок у костра и пошли спать к своим детям.

Ребята уединились в палатке.

— Смотрите, что у меня есть, — сказал Костя показывая фонарик, карту и компас.

— Включишь, сразу отберут, — предупредил Леха.

— Ладно, потерпим до утра, — согласился Костя.

— Ребята, — жалобно произнесла Лика, — а что это было? Куда нас везут?

Тайга, сидевшая возле палатки зарычала.

— Кто там? — спросил Гена.

— Тихо ты, не шуми, — прошептал Арсений. — Не кипешуйте, всё нормально. Купец приплыл и сказал, что в деревню спецназ на вертолёте собирается. Вот они и рванули.

— Чего им бояться? — спросил Костя.

— Так эти все беглые и мужики и бабы. Их же разыскивает полиция, — вот и рванули.

— Понятно, — грустно сказал Гена, — а нас и тебя прихватили как удерживаемых против воли.

— Вот — вот, — подтвердил Арсений. — Здесь, пацаны, не сбежишь. Жуткая глушь. Сплошные пропасти. Дорогу знать надо.

— Так у нас компас есть, — похвастался Леха.

— Ага, компас, — усмехнулся Сеня, — здесь он погоду показывает. Сюда даже на вертолетах не летают, приборы из строя выходят. Аномалия.

— Так поэтому они сюда убежали. Понятно теперь. — констатировал Гена.

— Давайте, пацаны, а то я сказал, что до ветру пошел, — попрощался Арсений.

— Да, друзья, кто еще не знал, как выглядит безысходность? — равнодушно, без эмоций произнесла Мила.

Утро началось с фырканья лошадей и лая Тайги.
Молитву староверов наши студенты проспали. Сложили палатку, залезли в телегу и поехали дальше.
Хорошо, что Костя захватил каждому теплую одежду. Чем выше в горы, тем холоднее.

Почувствовав прохладу, ребята увидели, что впереди разверзлась бездонная пропасть, откуда доносился шум воды. Ветви деревьев склонялись над обрывом, создавая иллюзию прохода.

— Пропасть большая, —  сказал Костя,  — Неужели будем переходить?

Лошади, почувствовав опасность, испуганно запряли ушами и заржали, заставляя ребят насторожиться.
Два старовера, верхом на конях, проехали в разные стороны от пропасти, изучая возможные пути. Один из них, заметив за камнем подходящую тропу, крикнул:

— Айда сюда, переход тута.

Обоз, осторожно двигаясь вперед, приблизился к мосту, сооружённому из брёвен, коротких досок и канатов. Конструкцию составляли балки, соединённые между собой верёвочными растяжками, создающие устойчивую основу. Стороны моста ограждены высокой, прочной верёвочной сетью, служившей защитой от падения.

Каждый возница, осознавая опасность перехода, привязал на морду лошади специальные ограничители обзора пространства, чтобы животное могло смотреть только вперёд и не пугалось бездны.

Мужики слезли с телег и подошли к мосту, чтобы внимательно изучить его состояние. Один из них, уверенно пошел по шаткому, с виду, сооружению, постукивая по балкам деревянным молотком, проверяя крепость конструкции.

— Крепок мост, — крикнул он, возвращаясь назад. — Можно переходить.

Достали с дна каждой телеги сбитый настил из досок и постелили для уверенности лошадей, чтобы копыта не скользили. Ширина ущелья была небольшая, метров пять — шесть. Четыре настила как раз хватило.

Всадник, мужчина не молодой, слез с коня, перевел животное на ту сторону. Он еще раз доказал устойчивость конструкции. Мост скрипел и слегка шатался. Все наблюдали, затаив дыхание. Лошадка шла уверенно — она доверяла своему хозяину.

— Немного колеблется, — сказал дядька, который вез студентов, указывая на подвесы. — Но выдержит.

Ребята одни из первых перешли мост, держась за веревочные поручни. Главное было не смотреть вниз. Мила прошла нормально, а у Лики началась паника.  Но ей помогли друзья справиться с минутной слабостью.
Две лошадки с тележками легко преодолели семиметровое препятствие.
А вот одна молодая кобылка испугалась. Долго ржала, мотала головой, била копытом и не хотела идти.  Ее перепрягли под седло и поменяли с более опытной лошадкой.
Все благополучно перешли мост. Двое всадников остались. Провели какие то манипуляции и мост с двух сторон опустился на дно ущелья, затерявшись среди камней и деревьев.

— Ого, — удивился Геныч, — это что же, назад пути нет?

Мужик, сидящий на облучке, с возжами в руках,  повернулся и сказал:

—  Ежели дом  надежен и  ждёчен, в оном всегда путь открыт бывает.

— Вы можете нам объяснить, милейший, что случилось, почему вы нас опять похитили и куда на этот раз везете? — поинтересовалась Мила.

— Не велено, — угрюмо ответил дядька.

— Кто эти люди, которые едут в повозках? — нервно спросила Лика, — они от кого убегают? Почему не все уехали?

— Аз ничтоже сам ведаю, велено мне путь держать, еже и совершаю. — Четко ответил старовер.


После долгого и сложного пути, путешественники наконец добрались до лагеря на берегу реки с мутной, белесоватой водой. Лагерь представлял собой большую поляну, окружённую высоким частоколом. Под раскидистым кедром, по середине поляны стоял длинный барак на высоких столбах.

В лагере работали мужчины. Внешность людей вызывала сострадание и удивление.
Большинство из них одеты в рваные одежды, их лица и головы покрывала грязная растительность, а на ногах болтались цепи, символизирующие подчинённость. Кто был в изношенных сапогах, кто в лаптях, кто босиком.

Студенты впервые столкнувшись с подобным зрелищем, были шокированы увиденным.
Работа производилась вручную, без использования техники: у каждого рабочего был специальный лоток, в который другой рабочий кидал широкой лопатой глиняный, белесый грунт.
Получив порцию глины с песком и мелкими камешками, рабочие тщательно промывали в потоке воды.  Мелкие частицы золота складывали в мешочки на поясе.

Их глаза были тусклыми, апатичными, почти безжизненными, отражая усталость и покорность судьбе.

— Кто эти люди? —  спросил Костя, здоровенного мужика с бородой. — Почему они здесь?

Старовер, руководивший работами, объяснил:

— Это те, кто отказался принять нашу веру, —  сказал он, глядя в глаза. — Мы предлагаем им работу, убежище, взамен они служат общине. Харчи добывают сами. В тайге зверь непуганый. Ставь капканы - не ленись.

Как ни странно, работающие люди, вообще не обратили внимание на приехавших. Равнодушно делали свое дело, как роботы, игнорируя приехавших. Даже не разговаривали между собой. Лишь изредка бросали короткие взгляды,  но быстро отвлекались на добычу золота.

Работа была не тяжелая, но вода очень холодная. Они постоянно менялись обязанностями. Их никто не бил, никто на них не кричал.
Женщины отнесли в барак мешки с ношеной одеждой и обувью. Это селяне передали работникам.

Когда разобрали поклажу и распрягли лошадей, женщина в сарафане, платке и мягкой кожаной обуви подошла к Миле и Лике.
— Айда помогать! Досыта прохлаждаться негоже, — грубо сказала она, указывая на место у костра, — всякому пища надобна.


Парни, оставшись одни, переглянулись, осознавая необходимость участия в общей деятельности. К ним подошёл Сеня:

— Айда дрова рубить для костра, — сказал он, вручая инструменты. — Работа нужная.

Другие мужики, помолившись, взяли пилы и топоры и отправились в лес, валить деревья, чтобы строить жильё. 
Костя, Гена и Леха с Арсением, взяли пилу и тоже пошли в лес. Когда отошли подальше от лагеря, Костя достал карту и компас.

— Смотрите, пацаны, — как вы думаете, где мы сейчас?

— А правда, компас не работает, — заметил Леха, — крутится и всё.

Арсений внимательно посмотрел на карту, подумал, что - то прикинул и ткнул пальцем, — мне кажется, что мы здесь.

— Так это же район нашей пещеры, — обрадовался Геныч.

— Зря радуешься, — оборвал его Костя, — а если и правда там радиация зашкаливает? Жить надоело?

— А мы не знали, что там не благополучно? — не выдержал Леха. — Вон, Милка сколько сведений в своей курсовой собрала, на два диплома хватит.

— Да, пацаны, — ведали куда шли, — опустил голову Костя.

— Так что будем делать? — спросил Гена, — на рассуждениях далеко не уедешь, а с зэками баланду хлебать не хочу.

Арсений подтащил сухое бревно и стал его распиливать:

— Давайте присмотримся, послушаем, что говорить будут. Мне так кажется, пацаны, что мы беглым не интересны. Так, лишние рты. Они скоро про нас забудут. Только вот Кузьмич и Лукич, они здесь старшие.

Парни вернулись в лагерь с дровами и озабоченными лицами. Мужики занимались пристройкой к бараку, женщины накрывали стол. Дети бегали, как ни в чем не бывало. По другую сторону барака, где велось строительство, раскинулась небольшая полянка, упирающаяся в отвесную скалу с выступами, как ступеньками. Очень похожая на белую скалу, возле которой заблудились Костя с Лехой в начале пути. Другая сторона полянки скатывалась в неглубокий овраг.

Девчонок нигде не было видно. Арсений спросил у женщины, что помоложе, та махнула рукой в сторону оврага. Парни со всех ног помчались туда.

Полянка плавно переходила в склон оврага. На дне протекала быстрая  речка. Девчонки с мокрыми волосами стирали свою одежду, натирая ее золой. Мокрая одежда все время норовилась уплыть.

— Искупаться уже успели? — поинтересовался Гена.

— Идите вверх по течению, там глубже и два прикольных порога, — крикнула Мила и махнула рукой в сторону гор.

Костя и Леха из камней выложили подобие ванны, углубили. Теперь девчонкам стало легче справляться с одеждой в горной реке. Одежда сама замачивалась и выполаскивалась.

Подозрительно вкусно пахло тушенкой. Ребята переглянулись и посмотрели на девчонок.

— Они спросили, есть ли у нас продукты, — сказала Лика.

— Они бы перерыли все рюкзаки, — заступилась Мила, — все равно бы нашли.

— Так они не жрут магазинное, — возмутился Костя.

— Эти все жрут, — тихо сказал Сеня оглядываясь, они же беглые.

— Круто, мы теперь без продуктов и без ружья, — грустно подытожил Гена.

— Ну почему без ружья? — весело подмигнул Арсений.

— Как говорил Саввич, помните? Тайга, она всегда прокормит, — подражая говору Саввича, Лёха поднял палец вверх.

— Это вы сейчас о чем, — спросила Мила.

— Ладно, давайте потом, — сказал Арсений. — Не будем привлекать к себе внимания. Пора идти.

Все приезжие уже сидели за столом и молились. Особенно выделялся голос мужика, который приехал верхом. Он точно был старовер. Его все звали Лукич.  Работающие на мытье золота тоже сели к своему костру. У них был один котелок, деревянные самодельные тарелки и  деревянные ложки. Пахло рыбой и травами. Их женщины угостили хлебом.
Над ними стоял надсмотрщик — здоровенный мужик с огромной бородой и в классической одежде староверов — Кузьмич.  Его на посту сменил Лукич,  чтобы надсмотрщик поел и пообщался с приехавшими.

Женщина, что постарше, ребятам налила в миски похлёбки, дала по куску ржаного хлеба и отправила со словами:
— Берите харчи, да ступайте отсель с глаз моих, дабы не смущать взора. И не путайтесь под ногами!

После еды староверы тоже помолились.
К ребятам подошел Лукич с Арсением и сказал:

— Коли вкушаете пищу с нами наравне и староста постановил вас укрыть, значить нужды вы ему, — сказал старовер звучным баритоном, оглядывая сидевших у костра ребят. — И работать надлежит вам наравне. Сегодня уже почивайте спокойно. А завтра по окончании молитвы и приёма пищи поступаете под надзор к Аристарху. Он у вас старший будет. И не балуйте. Себе же хуже будет.

Не дожидаясь ответа мужчины ушли. Ребята сидели молча, переваривая услышанное. Они видели, как рабочие делили одежду, обувь, как их загнали в барак и заперли на засов.

— Ну хоть шастать не будут, — сказала Лика, — они такие страшные.

— Да и наши не лучше, — вставила Мила, — вон тот, что укладывал бревна, вообще весь в татуировках, а у другого все лицо в шрамах.

— Да и бабы их не лучше, — сказал Гена, — видно, что зэчки. Наверное мужиков своих грохнули.

— Нас не тронут, — уверенно сказал Костя. Лукич даже подтвердил, что староста за нас.

— Наверное дочке своей жениха среди нас присмотрел, или сыну невесту, — засмеялся Леха, — вон девчонки у нас какие красивые.

— Ладно тебе, Лешка, не пугай, и так страшно, — дрожащим голосом сказала Лика.

— Бежать надо отсюда, бежать, — сказал Костя. — Им даже наши вещи не нужны. Еду забрали и потеряли интерес.

— Хорошо, что не рылись, — обрадовался Гена. — Теперь вещи с нами.

Потихоньку сон сморил. Тайга лежала возле палатки, охраняя сон своих хозяев. Иногда вставала и делала обход, если ей что - то не нравилось.

Наступило еще одно безрадостное утро. Лукич позвал ребят после молитвы на собрание, где все получили задание.

Парни пошли с Арсением в лес рубить кедрач для постройки. Девушки с Ириной, так звали ту, что помоложе, пошли в лес за грибами. Ирина взяла ружье — охотничью двухстволку.

— Это если медведь нападёт? — спросила Лика, показывая на ружье.

Ирина улыбнулась.

— Ружьё-то, милочка, не столько для обороны потребно, сколько для нападенья. Медведь-то не глуп, он к человеку без нужды не сунется, ежели не подкармливать его. А вот птичку какую к столу стрельнуть можется.

Ирина дала Миле и Лике по две корзинки для грибов и для ягод.  Тайга и правда была богата на дары.

— Берите только боровой гриб, красноголовик и колосовик. — сказала Ирина.
— Мы не понимаем в грибах, — сказала Мила.

Молодая женщина вздохнула недовольно и пробурчала:
— Навязались на мою голову. Покажу.

Вдруг они услышали шорох в ближайших кустах.

— Что это? — тихо спросила Лика замирая на месте. — Может, зверь какой?

— Тихо! — резко шикнула Ирина  остановилась.

Она взяла небольшой камень и метко бросила его в кусты. Раздался всплеск крыльев, и из куста вылетел крупный глухарь, испуганно махая крыльями.

— Птичка! —  сказала Мила, удивляясь.

Не теряя времени, Ирина быстро вскинула ружьё и сделала один точный выстрел. Глухарь с шумом упал на землю.
Мила и Лика, заткнули уши и пригнулись по инерции.

— Попала! — радостно воскликнула Ирина, довольная результатом. —
Редкостная птица глухарь в тайге нынче, да еще такой статный. Поди, килограммов на три-четыре выйдет.

Она взяла его за мощные ноги и бросила в мешок.

Грибов набрали полные корзинки. Даже удалось нарвать ягод жимолости в одну корзинку. Ирина нарвала крапивы, дикого чеснока, мяты и иван — чая.

Их встретила недовольная Агафья.

— Где ж вы этак долго шлянулись-то? Обед давно сварён, благо мужики рыбу принесли. — Агафья глаз не сводила с мешка за спиной Ирины. — Детей кормить пора ужо. Мужики баню-то возводили, пока вы по лесу робятысь, время зазря губили.

Ирина сняла с плеч тяжелый мешок и бросила к ногам Агафьи со словами:

— Не отвергай дара, сестра, коли принесли, и не перечь напрасно.

Агафья выхватила из рук девушек корзинки, вытряхнула глухаря из мешка и сказала Ирине:
— Иди к чадам. Мамку растеряли. Зовут.

— А вы чо стоите, праздношатаетеся? Вон одежу-то берите, щелоком запаситесь да на речку стирку чините. Стоять они, зеньки вылупили. Безделицы.

— Мы вообще - то из леса только пришли, — сказала Мила.

Агафья резво так подскочила к ней, за косу схватила и прошипела, как змея:
— Сказано, не перечь!

Мила была выше ее на голову, но от неожиданности растерялась.
Агафья развернулась и пошла со словами:

— Корзинки на стол ставьте.

Лика отнесла корзинки и говорит:
— Что будем делать?

— Да пошла она, коза драная, пусть сама стирает, — в сердцах сказала Мила.

Девушки, взяли полотенца и пошли на речку искупаться после прогулки по лесу. Хорошо, что большой камень отгораживал то место, где они купались, от лагеря. Увидеть их можно было только с другой стороны, а там никто не ходил, сильно крутой склон был. Благополучно освежившись, девушки легли на молодой травке возле реки в ожидании, что их позовут кушать. Ни через час, ни через два их никто не позвал. Они вернулись в лагерь.

Мужчины благополучно заканчивали возводить стены. Кто - то стругал доски, чтобы сделать нары.  Топилась новая баня. На костре варился фазан. Запах разносился на всю округу.  По тропинке шел Арсений, за ним Лёха и Гена. Они о чем - то весело переговаривались. Увидев девчонок, сразу посерьезнели.

— Что вы натворили? — Подбегая к ним спросил Гена.
— Ничего, — ответила Лика, — та старая мымра Милу за косу схватила, — а мы стирать отказались.

— Не буду я ничего делать, — заявила Мила, — продукты мои отобрали, еще и бездельницей обзывают.

Подошел Костя. Обнял Милу и сказал:

— Ты не умничай, подруга. Здесь нравы суровые. В бригаду к тем бородачам хочешь? — Он посмотрел Миле в глаза. — С ними шутки плохи. Эта мымра Агафья — жена Лукича. Она ему напела. Я сейчас еле тебя отмазал. Жрать ни  вам, ни нам сегодня не дадут. А завтра с утра пойдете стирать одежду.

Мила заплакала:

— Костя, я уже больше не могу. Когда это закончится? Это ведь ад, а не жизнь.

Лика глядя на нее заплакала тоже.

— Слезами горю не поможешь, девчонки, — пытался успокоить их Леха, — надо выживать.

Даже Тайга переживала за Лику и Милу. Слегка поскуливала. Наверное тоже есть хотела. Ведь ребята с ней делились своей порцией. Не солоно хлебавши пошли в палатку.
На голодный желудок не очень спалось. Тут Гена что - то вспомнил и полез в свой рюкзак.

— Живём, друзья! У меня есть кусок сала и немного сухарей. — радостно заявил он. —Это мне мама сунула. Я вообще не хотел брать. Я же сало не ем.

Гена достал приличный кусок копченоно сала, заботливо порезанного на тонкие ломтики и бумажный пакет домашних сухариков. Сала было больше, чем хлеба. Запах щекотал ноздри, усиливая аппетит. Тайга тоже унюхала и сунула нос в палатку. Ели молча, тщательно разжёвывая каждый кусочек. Тайге достались шкурки и несколько сухариков.

— Спасибо, Геныч, твоей матушке, — сказал Леха, — она как чувствовала, что пригодится.
Конечно никто не наелся, но как говорится — заморили червячка. Оставили еще на раз. Стратегический запас.

Ночью проснулись от переполоха. Лукич гарцевал на лошади и отдавал приказы. Потом слез с лошади и с двумя мужиками куда то отправились пешком, ведя лошадку под уздцы. К ребятам в палатку проникнул Арсений и сказал:
— Ну что? Пора валить отсюда. Лукич с мужиками пошли переправу наводить, гости будут. Может сам староста за золотом пожалует.

— Прям сейчас? — не веря его словам, с спросонья спросил Гена.

— Палатку придётся оставить, — сказал Костя, чтобы они не сразу нас кинулись.

— Главное одежда и лодка, — согласился Лёха, а палатка у нас еще одна есть, поменьше она.

Под покровом ночи, ребята взяли свои вещи. Рюкзак с пробами земли пришлось оставить. Тихо, гуськом, следуя за Арсением вышли из лагеря. Они спустились в овраг и против течения реки направились вверх. Арсений взялся их вести к пещерам, в надежде, что там наткнутся на военных.
Другого пути у них не было.

Конец 8 главы
P. S.