Одержимый

Алексу всегда нравилась его профессия. Ещё будучи пятилетним малышом, рисующим на тонком тетрадном листе непропорциональных монстров гуашью, он гордо заявлял маме, что станет художником. Она, в свою очередь, кивала и искренне восхищалась его детскими рисунками, а как только он стал на год старше, отдала учиться в художественную школу. Как оказалось позже, сделала она это не зря.

Молодой человек стал тем, кем и хотел быть. Он рисовал иллюстрации и обложки для книг, а также порой работал над частными заказами на холсте, как раньше и делали все великие мастера до него. Последнее ему нравилось даже больше. Он хотел стать таким же великим, как и они.

Как-то раз, находясь в творческом поиске, он заглянул на выставку редких картин. Он не был заносчивым и учился у своих коллег, особенно у более опытных, чем он сам. Как говорится, хорошие художники рисуют, а великие художники крадут. Главное, чтобы это не выглядело наглым покушением на чужой творческий порыв.

Лениво прохаживаясь между рядами картин, он искренне наслаждался этим. Давненько у него не было спокойных вечеров. По большей части он всегда либо работал, либо спал, так что времени для встреч с редкими друзьями у него не было, не говоря уже о свиданиях. В современных меркантильных девицах он уже давно разочаровался и не горел желанием впускать кого-то в свою жизнь. Главным для него было творчество.

Вдруг он увидел нечто, что привлекло его внимание. На картине была изображена девушка, стоящая в анфас на краю обрыва. Внизу бушевали морские волны, а её силуэт отчётливо выделялся на фоне ночной темноты. Она стояла под лунным светом как прекрасная наяда. Её лицо было закрыто вуалью, выражение передавало молчаливую муку, будто она хочет сделать нечто непоправимое. Алекс стоял, пытаясь представить варианты сюжета, который мог бы продолжить действие на картине. Неужели она хотела прыгнуть вниз? Это так противоестественно, но Алекс не мог не думать об этом.

Выйдя из картинной галереи, он только и думал об этой таинственной картине. Даже не посмотрел, кто являлся художником этого творения. Вернувшись домой, он принял душ, лёг спать и практически сразу погрузился в страну Морфея.

Сон оказался на редкость приятным. Он был на краю того самого обрыва, как и девушка на картине, а сама таинственная незнакомка улыбалась, идя к нему навстречу. Алекс пытался что-нибудь сказать, спросить её имя, но ничего не смог — будто некто невидимый зажал ему рот. Незнакомка же, напротив, говорила что-то приятным мелодичным голосом, но молодой человек ничего не мог понять, будто её речь шла в перемотке. Ни одного знакомого слова в её монологе не было. Тем временем она подошла к нему вплотную. Её глаза сверкнули под вуалью, она коснулась своими губами его и... Алекс проснулся. Проснулся с желанием купить эту картину, сколько бы она ни стоила. Вернувшись на выставку утром, он узнал, что его планам сбыться не суждено. Картину нарисовал неизвестный художник, а стоила она такую сумму, какую Алекс даже при всём своём старании не смог бы собрать.

Раздосадованный Алекс вернулся домой. Неудача больше подхлестнула его, чем расстроила, и он принялся за дело. Решил нарисовать её — не для продажи, а для себя. Управился достаточно быстро и оставил её на мольберте на ночь.

Как только его голова коснулась подушки, незнакомка появилась вновь — на этот раз уже в его комнате. Во сне он вскочил с кровати, взял её за руки как старую знакомую. Она с лёгкостью разрешила ему это, затем прижалась к нему всем телом. Не удержавшись, он поцеловал её. Она ответила ему, а затем укусила его за губу. Он отпрянул от неожиданности. Её глаза смотрели на него виновато. Уловив её взгляд, юноша вновь притянул её к себе и поцеловал, чувствуя солёный привкус во рту.

Он провёл с ней ночь — и это было потрясающе. Никогда в жизни он ещё не был так счастлив.

---

Проснувшись утром, он первым делом подошёл к картине — проверить, не высохла ли она. Краски уже успели застыть, и смотрелась картина потрясающе. Однако не всё на ней было так, как он рисовал накануне вечером. Её губы, ещё вчера бледные и безжизненные, оказались тёмно-розового оттенка. Алекс задумался. Впрочем, так даже лучше. Так она казалась живой. Губа неприятно ныла. Посмотрев в зеркало в ванной, он увидел, что след от укуса был. Улыбнулся. "Ну ничего себе горячий сон был — аж покусал сам себя..."

Весь следующий месяц Алекс днями работал, а засыпая ночью, улетал во сне вместе с прекрасной незнакомкой. Однако так продолжаться долго не могло. Несмотря на то что он пытался больше времени уделять прогулкам и отдыху, самочувствие его становилось всё хуже. Сны с участием незнакомки продолжались. Правда, приходила она всё реже, доводя молодого человека до исступления. И чем слабее он становился, тем ярче становилась её красота. Он нуждался в ней, хотел её каждый день, а она мучила его своим невниманием. Алекс злился сам на себя, злился на неё, понимал абсурдность происходящего — и ничего не делал, чтобы улучшить ситуацию. Как-то раз, отвлекшись от работы и бросив беспокойный взгляд на картину, он просто обомлел. Его возлюбленная изменилась не только во сне. Она стала выглядеть живой и на картине тоже. Кожа приобрела естественный румянец, губы алели под чёрной вуалью, тонкие руки налились приятной полнотой, хотя до этого были бледными и очень тонкими. Алекс не мог поверить своим глазам.

Той ночью она не явилась к нему. И не на следующую. И не потом. Она покинула его.

Алекс начал тосковать. Он не вставал с кровати по несколько дней, ничего не ел, почти не пил, хотя его мучила сильнейшая жажда. Пот лился с него ручьём — он будто весь горел изнутри. Ранка на губе воспалялась и болела, но у него не было сил вызвать себе доктора. Его спас случай. Из последних сил он позвонил своему другу и кратко описал своё состояние. Игорь не мешкая вызвал скорую помощь на адрес Алекса. Благо, что он когда-то жил с ним в одной квартире, поэтому у него была связка ключей от квартиры друга. Когда Игорь и врачи приехали, Алекс практически не дышал.

В больнице Алекс пришёл в себя и вскоре вернулся домой, сопровождаемый Игорем. Но его смертельная одержимость девушкой с картины шла за ним по пятам и вернулась тогда же, когда он оказался в родной квартире. Когда Игорь ушёл, а Алекс, утомлённый суровыми больничными условиями, заснул, незнакомка явилась вновь. Она была в ярости, её красные губы кривились от гнева. Женщина что-то говорила, Алекс же, разозлившись, оттолкнул её от себя. Она негодующе вскрикнула, затем приблизилась к нему и острыми ногтями вырвала сердце у него из груди. Алекс издал протяжный крик. Держа его ещё трепещущее сердце в своей руке, незнакомка кровожадно улыбалась, глядя прямо в его угасающие глаза.

Вернувшийся вечером в квартиру Алекса Игорь застал жуткую сцену. Его друг не отвечал на звонки, хотя обещал сам позвонить. Увидев его, молодой человек понял, почему друг не сдержал обещание. Алекс лежал рядом с залитой кровью картиной с изображением женщины на обрыве, сжимая в руке собственное сердце.

---

— Мне не нравится эта картина, зачем ты купил её? — молодая блондинка с бокалом вина негодующе смотрела на своего мужа, мужчину солидного возраста и такого же солидного веса.
— Дорогая, это же искусство! Она стоила кучу денег. Говорят, что художник, нарисовавший её, вырвал сам себе сердце, когда закончил работу...

Жена посмотрела на картину с отвращением. На секунду ей показалось, что красный рот женщины на картине растянулся в улыбке.