Забери меня с собой

       Глава 1 "Стук изнутри "

Зима пришла в Кедровку раньше срока. Мороз скручивал крыши в ледяные клешни, дома стонали от холода, будто старались зажмуриться от чего-то, что плыло по ночам между сугробами.

Дети исчезали.



Первой — Лиза, семилетняя. Потом — Тимур, потом близнецы из третьего дома. Следов не было. Только тряпичная кукла, сшитая из старых лоскутков, без глаз, будто душа выколота. И зеркало Не мутное — наоборот, слишком чистое. Блестящее. В нём отражения жили своей жизнью. Улыбались, когда ты — нет. Моргали на полудолю раньше.



— Это она, — прошептала баба Зоя, единственная, кто не убрал зеркала из дома. — Аля вернулась. Но не одна. Теперь за ней кто-то смотрит.



Аля. Девочка, утонувшая в реке двадцать лет назад. Говорили, лёд под ней не треснул, а будто сам разошёлся. Она ушла, не позвав на помощь, будто знала, что так надо. Её искали. Только нашли следы босых ног на снегу — и куклу. Тогда тоже исчез один ребёнок. Просто… не сразу связали.



Даша приехала в Кедровку, когда мороз был особенно лют. Городская, но выросла тут. Дом бабушки достался ей после смерти — ветхий, пахнущий сыростью, укутанный в снег, как в саван.

Внутри было холоднее, чем снаружи.

На зеркалах — кресты из чёрной изоленты.

— Чтобы не вышли, — пробормотала соседка, перекрестившись.



— Кто?



— Те, кто смотрит.



Даша сорвала кресты. В отражении она моргнула с запозданием. Почувствовала это телом. Зеркало словно вздохнуло.



Ночью что-то шевелилось в темноте. Тихо, но настойчиво — будто кто-то перебирал пальцами по стеклу.

Зеркало в прихожей покрыто инеем изнутри.

На полу — кукла. Без глаз.

Записка:

«Забери меня с собой…»



На следующее утро — похороны очередного ребёнка. Точнее, то, что нашли в снегу. Маленькая рука, зажатая в ледяной корке, будто выброшенная обратно.

На её пальцах — осколки зеркала.



Даша пошла к бабе Зое.



— Почему Аля? Почему сейчас?



— Потому что ты здесь. Ты ушла, а она осталась. Её никто не проводил. А теперь ты вернулась. И она хочет, чтобы ты выполнила обещание.



— Какое, чёрт возьми, обещание?



Баба Зоя посмотрела на неё с жалостью и страхом.



— Когда вы были детьми… ты обещала, что она никогда не останется одна.



Даша вспомнила. Фрагменты. Речка. Смех. Руки, выскользнувшие из пальто. Она побежала, не оглянувшись. Аля упала.

Аля утонула.



А теперь — зовёт.



В ту ночь зеркало растянулось, как живое. Из глубины шёл шепот — не слова, а звук ногтей по стеклу.

Потом — голос.



— Забери меня с собой… или я заберу тебя.



В отражении — Аля. Бледная, с лицом, размытым, будто смятым. Сзади — тени. Дети. Взрослые. Гнулись неестественно. Мёртвые, но подвижные.

Они все смотрели.



— Я не могу, — прошептала Даша.



— Уже поздно.



Руки вырвались из зеркала. Лёд пошёл по полу. Комната обратилась в воронку — снег летел вверх, тьма — вниз.

Последнее, что услышала Даша: «Ты обещала».



Утром в доме нашли только зеркало

И куклу.

А в отражении — девочка. С лицом Даши.

Она улыбалась. Но улыбка была чужой.

На стекле — дыхание и надпись, будто царапанная изнутри:

«Теперь твоя очередь ждать».

      Глава 2 "По ту сторону инея"

Зеркало в доме Даши больше не отражало реальность. Оно стало дверью. Мёртвой, неподвижной, но в глубине его затаилось движение. Время от времени на его поверхности проступало дыхание, как будто с той стороны кто-то смотрел. И ждал.



Соседи говорили, что Даша уехала. Но никто не видел, как. Её телефон остался на столе. Пальто — на вешалке. А в прихожей теперь стояло зеркало в полный рост. Не то, что было раньше. Это — старое, с резной рамой, покрытое трещинами, словно его били изнутри.



Баба Зоя приходила трижды. Третьего раза не выдержала. Постояла перед зеркалом — и, кажется, увидела то, чего никому не стоит видеть. После этого её увезли в психиатрическое отделение. Она только повторяла:



— Девочка зовёт. А теперь и Даша зовёт. Они обе — там.



В посёлок приехал молодой мужчина — журналист по имени Влад. Он искал Дашу. Работали вместе. Получил странное сообщение: «Я нашла её. Она ждёт в зеркале». Он подумал, шутка. Но голос в сообщении не был голосом Даши. Был… тише. Холоднее.



Дом встретил его пустотой. Влад прошёл внутрь — и сразу почувствовал неладное. Зеркала. Их было слишком много. Маленькие, треснутые, старые. В каждом — лёгкое дрожание, будто стекло дышало.

Он подошёл к большому зеркалу в прихожей. Тёмное, как омут. Из глубины — движение.



За его спиной — девочка.

С куклой в руках.

И у неё были глаза Даши.



— Ты не должен был приходить, — прошептала она.



Влад обернулся — никого. Но зеркало… оно не показывало его. Только пустую комнату.

И на полу перед ним — кукла. Уже с глазами. Пуговицы были чёрные, как угли.

На спине куклы — вышитое имя.

ВЛАД



Он начал видеть сны. Или это были не сны? Он стоял у воды. На льду — девочка. Она держала куклу и улыбалась. А подо льдом — лица. Десятки. Все — без глаз.

— Мы не ушли, — сказала Аля. — Мы остались. А ты теперь с нами.



Он проснулся в ледяной постели. Окна были заколочены. А зеркало — ближе, чем накануне. Оно подходило.



На третий день Влад решил разбить его. Взял молоток. Поднёс. Но в отражении — уже не было его. Там была Даша. Она смотрела с мольбой.



— Не ломай, — прошептала она. — Я здесь.

— Где ты?

— Между. Но ещё могу выйти. Только если кто-то останется вместо меня. Пожалуйста… помоги.



Он опустил руку. Внутри него всё кричало: «Беги!» Но он остался.



Этой ночью зеркало открылось. На мгновение — как рана. Из него вышла девочка.

Даша. Или та, кто была ею.

Она обняла Влада.



— Теперь ты здесь.



Утром местные нашли в доме новое зеркало.

В нём отражались две фигуры — мужчина и женщина. Они стояли, держась за руки.

У обоих были пустые глазницы.

На полу лежали две куклы.

С пуговицами вместо глаз.

На одной вышито: ДАША

На другой: ВЛАД



И на зеркале — изморозь в форме слов:

«Кто следующий?»
   
       Глава 3 "Треск зеркал"

Когда Влад очнулся, мир был другим. Серым, выцветшим, словно покрытым пылью веков. Всё вокруг — дома, деревья, небо — было зеркалом, затянутым инеем. Ни звука. Лишь хруст льда под ногами.



Это была не смерть. Это была пауза между мирами. Место забытых.



И они ждали его.



Первой вышла Даша. Бледная, с пустыми глазами, в руках — кукла. На лице — тишина.

— Ты остался. Значит, ты уже наш, — прошептала она.



— Нет, — ответил Влад. — Я пришёл не умирать. Я пришёл вернуть вас.



Из трещин стеклянной земли выползли дети. Лица сшиты из ткани, рты зашиты нитками. Их глаза — пуговицы, в которых отражались чужие сны. Они не нападали. Они смотрели.

Судили.



И с ними — она.



Аля.

Не девочка. Не призрак. Что-то древнее, застывшее между смертью и желанием быть любимой.

— Почему ты пришёл? — спросила она.

— Чтобы закончить это.

— Никто не уходит отсюда. Только если кто-то останется.



Он показал ей осколок зеркала. Внутри — её отражение. Маленькая. Живая. Смеющаяся у реки.

— Это ты, — сказал он. — До холода. До боли. Ты хотела домой.

— Я замёрзла. Меня никто не спас. Меня забыли.



— Я не забуду, — сказал Влад. — И никто больше не забудет.



Аля дрогнула. Мир вокруг затрещал. Лёд начал плавиться. Дети шептали:

— Помни нас…



И Влад понял, что должен сделать.



Он прошептал:

— Я не боюсь.

И разбил зеркало в своей руке.



Вспышка. Крик. Треск.

Мир сложился, как стеклянная книга.



Он проснулся на полу дома Даши. Вокруг — осколки зеркал. Мороз ушёл. Тьма — тоже.

Даша жива. Настоящая. Обнимает его — молча, дрожа.



На полу — две куклы. Обычные.

У одной на спине вышито: АЛЯ

У другой: ВЛАД



Спустя неделю он уехал. Зеркала в его доме завешаны. Но иногда, в тишине, он чувствует взгляд.

И слышит шёпот:

«Ты не забыл. Спасибо»



Но он знает:

Теперь они в памяти.

А не в стекле.



И пока кто-то помнит — зло не вернётся.