Некролог под рюмку чая

Пыталась написать некролог. Ну понятно, что не кому-то, а самой себе. Но вот, чтобы от души и трогательно, — не смогла. Появился самокритик и всё испортил. Ему видите ли правду подавай. Но видим ли мы себя также, как нас видят другие? Вряд ли я услышу от кого-то такой же некролог, который напишу сама под диктовку размышлений.

Например, что-то подобное:
Нескучная была барышня для самых скучных дел. С юмором и огоньком. Порой хотела казаться хуже, чем была на самом деле, и ей это даже удавалось. Читала Коппе, Гессе и Пушкина по ночам, взмывала ввысь под звуки альта Данилова, но больше падала в пропасть внутренних терзаний под рыдания дождя за окном и мелодию Вагнера.

Или другое:
В молодости очень любила длинные объяснения и споры, особенно под рюмку чая. Но чем становилась старше, тем меньше впадала в словоблудие. В общении была любезна, но порой с каким-то  внутренним холодком и отстранённостью от всего мирского. Других слушала внимательно и, казалось, что с интересом, о себе же всё больше молчала. Но когда разговор заходил о материях духа и мирах "волшебных", в глазах появлялся  блеск азарта и желание погрузиться с головой в исследование новых рубежей.

А возможно, так:
Сирена, валькирия, а может, ведьма. Но яркая была женщина, словно огонь. Характером тоже взрывная, впрочем, как все рыжие. И длинный шлейф воспоминаний от соприкосновения с ней преследовал многих. Да и успех у мужчин имела, кажется, большой. "Кажется", потому что болтать на эту тему не любила и прятала дела сердечные за улыбкой сарказма и шутками о воле случая. Но сама на случай полагалась редко. Все приключения в жизни подстраивала для себя самолично и с удовольствием бросалась в самую гущу событий.

Хотя можно и так, немного лирично:
Духовный пилигрим её второе имя, и в странствиях по жизни кругов здесь намотала она много. Пока не износилась обувь и тесным вдруг не стал кафтан судьбы. Забросив суету и пробудившись от долгой спячки бессмысленных иллюзий, всё больше уходила вглубь себя. Ей было страшно и одиноко на пути тернистом, но в робком пламени свечи душевной всё отчётливее виделась тропинка. Вела она её по дебрям философии ума в лёгкость отречения от догм и эмоциональных катаклизмов. Дошла ли, куда хотела, не известно, но в попытках приблизиться к источнику духа своего стяжала что-то там не раз.

Эх, вариантов некролога, на самом деле, масса. Хотя ни один из них в полной мере не будет правдив. Даже самостоятельное написание не способно передать истину до конца. Где-то да и приврёшь себе. Пусть не намеренно или для красного словца, а под натиском слоёв морока, что скрывают бесконечность непознанного. Это по шаблонам жизни можно быстренько пробежаться, ведь сценариев не так уж и много. А в отражении духовного опыта рисунок слишком узорчат и многоцветен.

На внешнем-то плане вообще всё одинаково выглядит. Родился — учился жить и жил, учась — умер. Все статусы и регалии можно хоть топором, хоть словом высечь где угодно, и важности не будет в них особой. Череду же внутренних исканий и терзаний ещё проще описать. Будет всего одно слово — "страдал". А кто здесь не страдал? Все так или иначе испили эту чашу.

Бросила я это дело, в итоге. Самокритик расстроился, конечно. Он только во вкус вошёл и отточил перьев побольше, чтобы фиксировать и править неточности в потоке нахлынувших мыслей. Но даже недолгое пребывание за таким занятием, как написание своего некролога, накидывает инсайтов больше, чем просто самокопание. Острее чувствуется подведение некой черты, чётче видятся приоритеты, а дыхание жизни становится глубже и осознаннее. Ведь жив пока ещё, хотя это и не точно.

А вообще, у нас как-то не принято сейчас писать некрологи. Да, не новый год, вроде, для подведения итогов, только смерть в календарь и не заглядывает обычно. У неё свои сроки для каждого. Поэтому и откалиброваться  лучше самому, не ожидая её прихода и не прячась от неизбежного.